В тёмной комнате

Глава 1

У близнецов были очень разные характеры.

Агата развлекалась, сбегая от нянь и изучая поместье: от чердака до отдалённых уголков сада. Маргарет любила сидеть в тишине и читать. Бывало, она не могла заснуть после очередной истории про ведьм, призраков и колдунов, пока сестра не успокоит.

— В тёмной комнате никого нет, — изрекла Агата, когда ей не исполнилось и семи. — Только те, кого ты сама там представишь.

С возрастом различия усиливались: чем разговорчивее была Агата, тем тише становилась Маргарет. Но не то, чтобы это причиняло родителям беспокойство. Эмер которой жизнь в фамильном гнезде мужа наскучила много лет назад, оставила детей на нянь и гувернанток, а тоску топила в вине. Отец тратил время на поездки в клубы и воспитание старшего сына, иногда восклицая «Как интересно!» на рассказы Маргарет о прочитанных книгах. Воспитательный пыл просыпался, когда она изводила гувернантку вопросами, или Агата ввязывалась в драку с братом.

Тео родился на два года раньше и любил делать вид, что уже слишком взрослый для возни с близнецами. Если Маргарет не обращала на брата внимания, предпочитая книги, Агата терпеть его не могла.

Она спорила с каждым словом брата и нередко побеждала — не без помощи начитанной сестры, подсказывающей на ухо. Ставила ему подножки, подстраивала розыгрыши, а на упрёки отца отвечала:

— Почему это я не могу вылить Тео чернильницу за шиворот?

Или:

— Почему я не могу подсунуть ему в кровать ужа?

Змею они с Маргарет неделю выслеживали у пруда. Близняшка пусть дрожала от страха, но помогла Агате найти змеиную нору, о которых читала в книгах, и долго сидела рядом, в ожидании добычи.

Или наконец:

— Почему это я не могу таскать книги из комнаты Тео?

Она брала их для Маргарет.

— Потому что Тео отправляется в школу, а вы нет, — отвечал отец, мечтая о возвращении к газете и сигаре.

После каждого подобного разговора он жалел о дне, когда решился на второго ребёнка. От девочек одни проблемы: терпи их в доме, содержи до замужества. Генри верил, женское образование — блажь, а девочек нужно держать поближе к семейному очагу, чтобы в будущем передать в другой очаг. Впрочем, в каждом джентльменском обществе все были с ним согласны.

Агата нашлась с ответом мгновенно:

— Может, я тоже хочу в школу? Или Мэгги хочет, — она кивнула в сторону сестры. — Она там умнее всех будет!

— Не говори ерунды, — фыркнул отец.

После порции нравоучений близнецов запирали в комнате. Агата давно стащила у одной из гувернанток ключ, но не сбегала — а сидела рядом с сестрой. Просторную детскую разделяла на две части ширмой с изображением бала у королевы фей. Девочки сдвигали её в сторону и устраивались прямо на ковре.

— Это что, справедливо? — в который раз спросила Агата, глядя в потолок, на запылённый плафон люстры.

Прислуга откровенно пользовалась невнимательностью хозяйки и её склонностью к красному полусладкому.

— Он поедет в школу, а мы куда?

— Он же мужчина. Наследник, — тихо ответила Мэгги.

— Да! И всё равно...

Агата разразилась речью, услышав которую отец продлил бы наказание ещё на две недели. Сестра временами поддакивала. Пока у неё были книги, другие желания отходили на второй план.

Всё изменилось, когда близнецам исполнилось пятнадцать.

Это был последний год Тео в школе и его семнадцатый день рождения. На летние каникулы он, как всегда, приехал домой и за первым же завтраком поссорился с сёстрами:

— Я видел настоящего призрака на ночь равноденствия. Он гремел цепями и завывал

— Какой кош… — отец не успел договорить, по столовой разнёсся голос Агаты.

— Нет никаких призраков!

— Что ты говоришь? Я сам видел!

— Враньё!

Агата никогда бы этого не признала, но она много раз перечитывала письма брата, пытаясь представить школу. Десятки учеников, огромное здание — не меньше поместья, так? Лаборатории, библиотека, абсолютно новый мир, закрытый от них с сестрой.

— А мы посмотрим, что Маргарет скажет. Ну же, Мэгги!

Тео отложил вилку и посмотрел на вторую сестру. Она не участвовала в споре, а, вытянув шею, читала газету, лежащую у тарелки отца.

— Есть призраки или нет?

Он знал, Маргарет обожает истории про призраков, проклятья и ведьм. Но она неожиданно покачала головой.

— Нет.

— Что?.. — Тео осёкся. — Разве нет?

Она ответила знакомыми с детства словами:

— В тёмной комнате никого нет.

— Только те, кого ты сама… — торжествующе начала Агата, но отец оборвал её.

— Хватит спорить с братом!

Генри отодвинул газету, не обращая внимания на грустный вздох Маргарет, и обратился к сыну:

— Ты уже решил, кого позовёшь на празднование дня рождения?

Торжество устроили с размахом. Эмер забыла о вине, взяв на себя подготовку. Она договаривалась с поварами, нанимала дополнительную прислугу, пригласила артистов бродячего цирка Стефана — те разбили шатёр у деревни. Она же возразила Генри, когда тот предложил запереть сестёр в детской:

— Нет, они будут на празднике и будут там всё время! — отрезала она. — Ты знаешь, кто приедет? Все друзья Тео, мальчики из школы. Пора бы начать искать им пары.

— А ты об этом… Ну да, ты хорошо придумала, — откликнулся муж.

К пятнадцати годам сёстры и изменились, и нет. Они вытянулись, оказавшись выше матери, с лиц исчез отпечаток детской наивности. Но Агата продолжала затевать жаркие споры со всеми, а Маргарет часами сидела за книгами и временами, засыпая, с опаской смотрела в тёмный угол. Все привыкли, на людях она прячется за правым плечом сестры. Поэтому никто не ожидал увидеть одинокую близняшку рядом с Тео, пока он разворачивал подарки.

Агата схватилась со школьным товарищем брата — он хвастался, как увидел русалку во время морской прогулки. Она спорила до покрасневших щёк и растрепавшегося пучка тёмных волос, а когда обернулась через плечо, рассчитывая на поддержку сестры, там никого не было.

Глава 2

Письмо читала Эмер, скользя по строчкам сонным взглядом — ей не помогало даже кофе, которым уже дважды наполняли чашку. Сплетни о сокурсниках и преподавателях, успехи в учёбе… Агата делала вид, что пьёт чёрный чай, не обращая внимания на новости от брата. Но когда мать добралась до финала, чуть не поперхнулась.

— «…через месяц меня ждёт первая публикация в «Сенсациях». Я послал им заметку, описав опыт встречи с призраком в тёмном крыле у химической лаборатории. Это была тень профессора, который ушёл на покой много лет назад, но так и не оставил своей Alma Mater», — вырвавшись из апатии, она улыбнулась, — Ему восемнадцать, а уже попал в газету! Нужно обязательно прочесть выпуск «Сенсаций» через неделю!

Маргарет подняла голову от журнала. Сестра сидела, мрачно глядя поверх головы матери. Она отставила чашку с чаем, отодвинула тарелку с недоеденным омлетом и встала из-за стола.

Извинившись, Мэгги захлопнула журнал и поспешила вслед за близняшкой. Она знала, что найдёт ту в детской, расхаживающую по комнате и бормочущую себе под нос:

— Тео попал в таблоид, Тео видел призрака! Конечно, он его видел! Наверное, стащил с кухни херес и напился до видений.

Прижав к груди журнал, Мэгги хихикнула. Сестра начала новый круг по комнате.

— Теперь он точно задерёт нос! Попал в газету, гордость семьи.

— Ты же знаешь, в этих историях один вымысел.

— Да, но их всех читают! Я номер «Сенсаций» даже у кухарки видела, — Агата бросилась в жалобно скрипнувшее кресло. — Вот бы нам сделать что-то такое. Чтобы все говорили о нас, а не об этом имбециле!

Мэгги опустилась на соседнее кресло. Покосилась на журнал в руках, подумала о камере — теперь та лежала на полке в её комнате.

— Давай тоже призрака сфальсифицируем. Ты в него оденешься, а я сниму.

Она поймала взгляд сестры, всё ещё мрачный, но с ноткой заинтересованности.

— В простыню, — продолжила Мэгги. — Помнишь, как на Самайн в детстве?

Агата быстро обдумала предложение.

— Нет. Идея хорошая, но человек в простыне — это так, — она не договорила.

Взгляд упал на ширму, сдвинутую к стене. Потом — на полку с детскими книжками. Когда-то давно сестра читала ей вслух истории о феях, резвящихся среди цветов.

— Я знаю, — сказала она

Губы растянулись в улыбке. В голове вспыхнул образ заплаканного Тео. Взглянув на сестру, она сказала:

— Неси камеру. И ту штуку, чтобы её устанавливать.

— Она называется штатив.

— Да, его!

Когда Мэгги вернулась в детскую, Агата с помощью ножниц из швейного набора потрошила ширму. Сестра охнула, глядя на дыры в форме фигурок фей.

— Думаю, трёх или четырёх хватит.

Агата подняла кусок тонкой ткани к окну. Фея будто парила в потоке света.

— А если кто-то заметит? — вздохнула Маргарет, перехватывая штатив, тот так и норовил выскользнуть из уставших пальцев и с грохотом удариться об пол, перепугав всё поместье.

— Да никто внимания не обратит, она же старая, — Агата решительно спрятала вырезанных фей в карман юбки. — Пошли на поляну.

— Лучше к озеру, там света больше, — возразила Мэгги.

— Как скажешь. И давай вместе понесём эту штуку.

Пока Маргарет устанавливала камеру на штатив, закрывала диафрагму и фокусировалась, Агата пыталась справиться с феями. Они норовили улететь от малейшего дуновения ветра или соскользнуть в траву. Одна сразу же попала в грязь, пришлось завернуть её в носовой платок и спрятать в карман.

— Надо было их на картон наклеить, — аккуратно, кончиками пальцев она расправила фею, сидящую у куста. — Можешь снимать.

Мэгги, не заботясь о чистом платье, почти легла на землю. В такие моменты она чувствовала себя отважной репортёршей, которая со своей верной камерой охотится за самыми опасными тайнами. Или исследовательницей, пробравшейся в сердце джунглей, наверное, трава там тоже щекотала шею и лицо, а ноги постоянно попадали во что-то мокрое.

— Готово.

— Сделай несколько снимков, на всякий случай. Пусть выглядит естественно.

Подхватив камеру, Мэгги поднялась на ноги. Со стороны озера прилетел порыв ветра; две оставшиеся феи, которых Агата бросила на траву, взметнулись в воздух. Девушка потянулась за ними — поймать, вернуть на землю.

Маргарет вскинула камеру.

Не было времени наводить резкость и обдумывать кадр, как учили в журналах. Она была здесь и сейчас, она знала, что надо делать. В объективе отразилась невесомая фея, влекомая ветром и — сестра. Волосы выбились из пучка, одна рука тянется к воздушному созданию.

Мэгги успела щёлкнуть затвором три раза, прежде чем сцена переменилась. Агата со вздохом опустила руку, ветер бросил фею на траву.

— Надо это проявить, — сказала Мэгги, не зная, к кому обращается, сестре или себе самой. — Я хочу это увидеть.

Агата пожала плечами.

— Пошли.

Второй близняшке досталась черновая работа. Она отмеряла реактивы, щурясь от красного света; мыла ванночки, пока Маргарет работала с фотоувеличителем; развешивала фото на верёвках. Первые кадры вышли неплохо: фея действительно казалась присевшей отдохнуть под кустом, но Мэгги отдала их сестре, не осмотрев. Она знала, чего ждёт. В груди бились два чувства: предвкушение и страх. Вдруг плёнка окажется испорченной, или сцена выйдет не такой, как она представляла?

Но увидев негатив, она выдохнула.

Фея, раскинувшая крылья в воздухе, и девушка, тянущаяся к ней. Идеальная композиция, пусть и созданная случайно. От ладони Агаты можно было провести невидимую линию, и она коснулась бы феи. Пряди волос сестры, её платье — кадр был охвачен невидимым ветром.

Она чуть не забыла вовремя вытащить его из ванночки с проявителем. Медленно считая секунды, опустила в закрепитель. Стряхнула лишние капли, сама повесила для просушки. Агата присвистнула за плечом.

— Вышло даже лучше, чем я думала. Ты какая-то колдунья!

— Я знаю, — прошептала Маргарет.