В тени роз

Глава 1.

Стук каблуков по мраморным ступеням звонко разносился по саду, отдаваясь в голове и в сердце, словно удары клинка. Не дожидаясь дворецкого, надавила ладонями на половину двустворчатой входной двери, распахивая ее, и вбежала в дом.

– Госпожа, наконец-то! – из ближайшего коридора выпорхнула горничная, и даже руками всплеснула. Потом, словно опомнившись, опустила голову и присела в книксене. – Простите.

Принципиально не стала акцентировать внимание на столь незначительной оплошности. Ведь очевидно, что это все из-за нервов. Женщина искренне переживала.

– Приехала, как только смогла, Тарла. Как он?

– Да плохо, госпожа. – всхлипнула та, принимая перчатки и помогая стянуть пальто. – Доктор уже здесь, мы за ним сразу же Руса отправили. Господин в себя пришел, но, насколько знаю, так толком и не разговаривает.

– Понятно. – кинула и чуть ли не через ступеньку, наплевав на все вдолбленные в голову правила поведения истинной леди, побежала наверх, не обращая внимания на еле поспевающую служанку. – Кто дома?

– Так, никого, Элара в колледже, как и должна, а Арлин с гувернанткой с утра на центральную площадь ушли, там вроде бы зоопарк приехал.

– Хорошо, спасибо, Тарла. – бросила, остановившись у знакомой комнаты. Затем вздохнула, крепко сжала дверную ручку пальцами, заметив, как сильно они подрагивают, и через мгновение тихо, но решительно распахнула дверь, шагнув внутрь.

В нос ударил запах трав, а я зажмурилась, неожиданно ослепнув. Да нет, со мной, на самом деле, все в порядке, просто в спальне стояла кромешная тьма, к которой, после яркого солнечного света еще требовалось привыкнуть. В помещении не только задернули тяжелые шторы, но еще и ставни закрыли. Освещала помещение лишь единственная свеча, горевшая на ночном столике.

Быстро проморгалась и осмотрелась. На кровати лежал мужчина: бледный, с закрытыми глазами. Его черты лица при таком освещении выглядели еще более заострившимися, а сам он словно похудел, хотя за полдня, в течение которых мы не виделись, это было нереально. Грудь медленно вздымалась. Казалось, что он просто спал, и я бы, возможно, в это даже поверила, если бы не царившая удручающая атмосфера.

Сердце болезненно сжалось, а в глазах защипало, но я не могла позволить себе сей слабости. По крайней мере, сейчас.

Заметив боковым зрением движение в глубине комнаты, встрепенулась, словно вынырнув из собственных мыслей, и повернулась всем телом. Ко мне подходил высокий, статный мужчина с темными, коротко стриженными вопреки современной моде волосами и длинными усами, что сильно посеребрила седина, и это было заметно даже в таком полумраке.

– Доброго дня, Налисса. – поклонился, чуть тронув губами тыльную сторону моей ладони.

На самом деле, подобное приветствие плавно выходило из обихода, но доктор Эмван был старой закалки и продолжал строго следовать традициям. А кто я такая, чтобы разубеждать столь почитаемого человека? Обычно я лишь снисходительно улыбалась на сей жест, но сегодня было все равно.

– Не могу с Вами согласиться, господин Эмван.

– Вы правы, простите.

– Не стоит, в этом нет Вашей вины. Как он?

– Сейчас спит. Давайте, не будем мешать его сну. – предложил мужчина и направился на выход.

Не стала противиться, пусть и хотелось до зуда в пальцах встряхнуть доктора, чтобы не медлил, а рассказал, наконец, правду. Хотя, если уж совсем откровенно, именно ее я больше всего и боялась. Окажись болезнь не проблемой, наш врач, что уже давно стал почти другом, которому семья безоговорочно доверяли, не тянул бы время.

Зажмурилась на секунду, пытаясь приглушить бешеный стук сердца, и вышла следом. Пригласила пройти в отцовский кабинет, плотно закрыла дверь, предварительно велев прислуге принести горячие напитки и сырную нарезку, помня о маленькой слабости нашего доктора, и предложила устроиться на гостевом диванчике.

Сама села ровно, выпрямив спину и сложив руки на коленях, как примерная студентка элитного колледжа. Такое положение лучше помогало следить за собственными эмоциями, как и справляться с ними.

– Все так плохо?

__________________________

Друзья, добро пожаловать в мою новую историю.

Изначально была идея попробовать себя в жанре легкой бытовушки, но пока составляла план, поняла, что все-таки не могу без жесткача. Да и идут таковые у меня легче. Проблемы будут и еще какие, как и эмоции хлестать.

Жизнь нашей героини, да и не только ее, будет далеко не сахар, но тем слаще покажется обретенное в результате счастье.

А еще нас ждут интриги, тайны прошлого и не только, а еще великая любовь, пусть и далеко не с первого взгляда.

ХЭ обещаю. )))

Проды – первую неделю каждый день, затем 3р/нед без фиксированных дат. Приблизительно через день.

Поехали!

Листайте дальше. ))

1.2

– Все так плохо?

– Боюсь, так и есть.

– Разве ничего нельзя сделать? Ведь Вы неимоверно сильны в целительстве.

– Даже магия способна не на все. У Вашего отца случился сильный апоплексический удар, и, если он и оправится, Вы должны понимать, это может оказаться совсем ненадолго: лишь небольшая передышка перед уходом. Чтобы доделать, что не успел.

Вот за что я по-настоящему уважала этого человека, так это за откровенность и прямолинейность. Как бы ни складывались обстоятельства, он всегда говорил правду: четко и только по делу.

Шумно выдохнула, прикрывая на секунду глаза. И пусть и так догадывалась, вернее, подозревала, но, как говорится, надежда всегда умирает последней. И вот как раз это, кажется, происходило именно сейчас. Вдоль позвоночника пробежали ледяные мурашки, холодя кожу, и я, дабы не поддаться эмоциям, еще сильнее выпрямила спину, что не осталось незамеченным.

– Я, конечно же, сделаю все, что в моих силах, но, к сожалению, не могу гарантировать результат. Вы же понимаете, леди, что это значит?

– Конечно. – в груди что-то неприятно сжалось.

– Понимаю, что не лучший момент для подобного разговора, но, боюсь, нет выбора. Я слышал, что в столицу на несколько дней приехал граф Нуарон, так что, настоятельно рекомендую поторопиться с заключением брака.

– Не знала этого.

В районе солнечного сплетения неприятно кольнуло, правда, на этот раз иначе. Посторонние в курсе, а я – нет. Даже не предупредил.

– Кроме того, он еще не сделал мне официального предложения. Объявления о помолвке не было. – и сама удивилась, насколько легко выдала сокровенное, но отличо знала, что доктор не пойдет болтать на улицах о проблемах других людей. А сейчас, наверное, мне как никогда нужен был совет. И поддержка.

– Это не имеет значения. Высшее общество знает, что перед его отправкой на границу вы договорились объявить о ней, как только он вернется. Уверен, граф прекрасно осознает ситуацию, не мальчик уже, потому не станет откладывать столь важный шаг.

– Общество не примет свадьбу в период траура.

– Налисса, общество никогда ничего не принимает, но лишь временно. Поговорят и забудут смирившись. Да и Вам не обязательно устраивать грандиозное торжество, неважно кем была Ваша семья. Наоборот, ритуал без праздника особенно оценят. В противном случае, сами знаете, рискуете потерять все.

– Понимаю. – прикусила губу. Глаза щипало, к горлу подступал колючий ком. Очень хотелось уткнуться лицом в ладони, но осознавала, что прежде нужно выяснить все проблемы и детали. Время для слабости будет позже.

Дверь открылась, впуская служанку с подносом, и мы ненадолго замолчали. Уверена, прислуга тоже умела рассуждать и сопоставлять и также боялась остаться без работы, но тем не менее не было никакого желания обсуждать подобные темы при них.

– Не время для гордости, баронесса. – продолжил Эмван, как только дверь вновь закрылась. – У Вас всего три месяца на действия. В вашей семье три девочки, а наследником по нашим законам может быть только мужчина. Если не хотите, чтобы фамильное достояние ушло в руки какого-нибудь дальнего родственника, о котором вы даже не знаете ничего…

________________________

Друзья, хочу предупредить: герои наши не идеальны, у всех свои характеры, цели, слабости и ошибки, потому их ругать будет можно, автора – нет. Такова история и задумка.

Счастья удостоятся все, кто заслужит.

А еще, буду рада звездочкам, они здорово стимулируют муза. ))))

1.3

– Я понимаю.

Слова давались трудом, потому отвечала короткими фразами.

– Еще, как бы неприятно это ни звучало, но как только Ваш отец придет в себя, сам поговорю с ним о проблеме. Знаю, что он не озаботился вопросом ранее, но был довольно крепок здоровьем, думал, время еще есть. Никто не ожидал подобного происшествия в его возрасте. Но теперь вас с сестрами нужно как-то обезопасить. В противном случае боюсь, существует серьезный риск попросту остаться на улице.

И пусть я и сама прекрасно оценивала сложившуюся ситуацию, мозг всеми силами пытался сопротивляться, придумывая разные способы спасения горячо любимого батюшки.

Матушка оставила нас несколько лет назад, быстро сгорев от малоизвестной болезни, и воспитанием занялся отец. Он так и не женился повторно. То ли любовь к супруге не угасла, то ли решил, что еще одной женщине будет слишком трудно ужиться с тремя девами, две из которых уже на выданье. Хотя, с другой стороны, даже если бы и женился, ничего бы не изменилось. В этом обществе, по действующим законам, наследство принимают исключительно мужчины. У женщин в качестве собственности могут быть только наряды и украшения. Ну, разве что счет в банке, дабы совершать баснословно и не очень дорогие покупки в городских бутиках. Ни о какой недвижимости или фабриках даже и речи не шло. По крайней мере, официально. Последние на бумаге всегда будут принадлежать кому-то другому.

И отныне вставала действительно серьезная проблема. Мальчик в семье так и не родился. В свое время отец взял в жены даму гораздо ниже его по статусу, не говоря о благосостоянии, отвергнув выбранную его родителями «соответствующую уровню» кандидатку. За это был отлучен от семьи, хотя и умудрился оставить за собой титул, пусть лишь баронский. Времени прошло много, он смог прилично разбогатеть, став уважаемым в обществе и сделав дочерей весьма завидными невестами. Как минимум в столице. Но родители ему так и не простила самовольства. В общем, с его родней мы не общались. Когда-то на одном из приемов много лет назад столкнулись с дедом, но тот сделал вид, что не знает нас. Его уже и самого нет, но и остальные родственники недалеко ушли, скорее всего, подпав под влияние главы рода.

Получается, наша судьба довольно очевидна, ведь наследники первой очереди находятся именно среди них. Это если я срочно не выйду замуж, но и здесь слишком много вопросов, никакой определенности, ведь предложения мне никто не делал, а отец никогда не давил и не спешил сбагрить старшую дочь, убеждая, что время еще есть и я должна найти избранника по сердцу. Так что, оставались завещание или вариант добровольной передачи собственности моим отцом. Но вот кому?

С матушкиной стороны родственников тоже немного. Дедушка с бабушкой души в нас не чаяли, пока не ушли в мир иной. Остался дядя, но сильно осерчал на сестру, то бишь, нашу маму, так как сам не смог разбогатеть так же, как и ее муж. И это несмотря на постоянную помощь со стороны отца, пусть и не напрямую деньгами, но работой, связями и важными договорами. В общем, однажды, окончательно разругавшись с моими родителями, он решил попытать счастье за границей, уехав в соседнюю Оссвию, и с тех пор мы о нем ничего не слышали. То есть, в этой ситуации он не только не имел законных прав претендовать на наследство, но даже дарственная становилась невозможна, да и не так, чтобы желательна. Вот такая вот неприятная ситуация.

И как бы ни хотелось забраться на кровать, накрыться с головой одеялом, прекрасно понимала, что не обладаю такой привилегией. Нужно думать о будущем. Цинично? Возможно, но я не одна. Теперь на мне, как самой старшей и совершеннолетней, лежат хлопоты о двух младших сестрах.

Если не позабочусь сейчас, потом будет поздно.

__________________________

Друзья, начинаем визуализацию, для атмосферности.

Вот как-то так я представляю нашего доктора.))

Глава 2.

Сразу же после нашего разговора господин Эмван временно оставил наш дом. Сказал, что у него есть еще один срочный вызов, а заодно должен заехать в свой кабинет, забрать кое-какие лекарства для отца. Объяснил, что нужно делать, когда тот проснется после магического сна, если таковое случится, и отбыл.

А я так и сидела в темноте возле кровати, молча вглядываясь в осунувшееся лицо. Это ужасно: знать, понимать. И ждать. Грудь сковывало, словно тисками, не позволяя полноценно дышать. Хотя не только, душили еще и подступающие слезы, которые, правда, так и не могли вырваться наружу. Словно что-то мешало. Или просто я запретила себе расклеиваться.

И лучше так, ведь очевидно, что стоит только одинокой слезинке скатиться по щеке, как не смогу удержаться. Надо быть сильной, тем более доктор сказал, что шанс есть, пусть и совсем небольшой. Кроме того, очень хотелось выглядеть спокойной, когда глава семьи очнется. Чтобы поддержать, наверное.

Но мысли сами собой постоянно слетали на будущее, если батюшка все же нас оставит, и оно, стоит отметить, рисовалось далеко не в радужных красках. Не помогала даже принесенная с собой книга, с помощью которой я пыталась отвлечься, но видела лишь темные полоски из расплывающихся букв.

Почему жизнь так несправедлива? Ведь он еще так молод. Даже хорош собой, и это объективное суждение, а не дочерняя любовь. Вполне мог еще стать счастливым, жениться, ведь средства позволяли. Но далеко не всегда мы решаем нашу судьбу.

И как жить дальше? Не представляла. Будущее грозилось рухнуть в одночасье.

Хватит, стоп! Нельзя думать о плохом. Пока барон Лирдорт еще жив, пусть и серьезно болен, так что, нужно пользоваться моментом и надеяться на лучшее. Все-таки доктор действительно компетентен, спас не одну жизнь, и его имя знают не только в столице, но и во всей империи.

Вот правильно, стоит отвлечь себя чем-нибудь позитивным. Кстати, а ведь Эмван упомянул, что Кален в городе. В груди снова неприятно кольнуло. Ему же еще несколько месяцев на границе служить. Вот ведь, приехал и даже не предупредил, хотя обещал. Но как бы то ни было, подобная новость оказалась не столь болезненна, как недуг отца. Видимо, я была слишком эмоционально опустошена.

До сих пор помню нашу встречу. Это была без преувеличений любовь с первого взгляда, причем с обеих сторон. Ладно, так и быть, с первого не взгляда, а танца. Хотя я тогда пребывали в таком восторге, перемешанном с эйфорией, что подобный исход был вполне предсказуем.

Это случилось два года назад…

2.2

Познакомились мы с графом Науроном на весеннем балу, что ежегодно устраиваются во дворце. На самом деле, проводится он не весной, а уже летом, но суть не в этом.

Стоп, как это не в этом? Ведь специально ждали, когда в колледжах закончатся занятия, будут сданы экзамены, а выпускницы смогут быть представленными ко двору и провести свой первый сезон.

Да, именно так, обучение неимоверно важно в нашем обществе, хотя женское и мужское существенно отличались. Если вторые могут получить настоящую профессию, а потом и продвинуться по служебной лестнице, но уже после окончания академии, то первым, то есть нам, сулил лишь стандартный курс. Из нас, по сути, готовили идеальных жен. Учили много чему, но обязательно завязанному на необходимые и положенные знания для девиц. Ничего лишнего. Начнем с уроков по этикету, способностям поддержать беседу, некоторым языкам для осуществления предыдущего пункта, танцам, традиционным пению, музицированию, живописи, вышивке, сервировке, частично кулинарии, ведению хозяйства, арифметике, простой бухгалтерии и главное – владению магии. Опять-таки, чтобы создать комфортные условия в доме. Список не полный, но суть вы уловили.

Подобное обучение должна была пройти каждая уважающая себя дама на выданье, и если не очень высокое положение и отсутствие титула могли помочь избежать сей участи, то в высшем обществе отказ буквально клеймил весь род. И, соответственно, первое представление ко двору было возможно только по окончании учебы. Словно некий безмолвный сигнал, что дева подготовлена к семейной жизни. Происходило это обычно в период с восемнадцати до двадцати лет. Дело в том, что группы часто формировались разновозрастные, в зависимости от количества претендентов, месяца рождения, ну и нежелания родителей отпускать от себя чадо в слишком раннем возврате.

Так вот, в тот день, в мой первый бал эмоции попросту зашкаливали. А как же, столь значимое событие, подготовка к которому длится много месяцев, и я не только о платье. Мне нанимали дополнительных репетиторов по ведению светских бесед, танцев, языку веера, и даже преподали несколько уроков «как вести себя, если появился чересчур навязчивый, но нежелательный ухажер».

И вот, и так, будучи на иголках долгое время, я была на грани, входя в шикарнейший дворец, украшенный самыми дорогими современными способами, включая сложнейшие магические конструкции и инсталляции. Глаза сияли, сердце заходилось в бешеном ритме. Вот тогда я и встретила его.

Наш танец не был моим первым, но оказался самым важным. Ко мне подошел молодой мужчина: высокий, подтянутый, с потрясающей фигурой, густой копной светлых, почти пепельных волос и идеальной выправкой. Он откровенно привлекал внимание. Но, что меня окончательно и бесповоротно покорило – его глаза: светло-голубые, которые, казалось, смотрели в самую душу, а еще мягкая располагающая полуулыбка.

Он тогда долго меня разглядывал, совершенно того не скрываясь, чуть растягивая уголки губ, чем жутко смущал. Потом пригласил прогуляться по дворцовому саду и на следующий день приехал с визитом, огромной корзиной белых роз и коробкой дорогущих, очень популярных на тот момент пирожных. Последние купить можно было только в знаменитой кондитерской и лишь отстояв очередь в лучшем случае пару часов.

Вот тогда все и закрутилось…

_____________________

Вот приблизительно так я вижу графа на балу ))))

2.3

Вот тогда все и закрутилось: встрече, балы, на которых мы, уже не скрываясь, могли протанцевать даже больше трех танцев, что в обществе воспринималось однозначно – помолвка не за горами. Да и вообще, моя танцевальная карточка резко опустела. Вернее, не так: большую ее часть заполняло одно и то же имя. О нас не говорил разве что только ленивый.

Это было потрясающее время: легкие нежные прикосновения, горячие взгляды и яркий румянец. Когда любовь кружила голову, лишая рассудка, жизнь виделась в розовом цвете, а на будущее уже строились весьма конкретные планы, которые обсуждали в открытую, а люди удивлялись, почему Кален до сих пор не сделал мне предложения.

Но выяснилось все довольно скоро, буквально в начале осени. Как раз тогда и закончилась наша красивая история, вернее, прервалась.

Дело в том, что Нуарон был родовит, но из обедневшей семьи. Отец незадолго до случившегося почивал, оставив сыну в качестве наследства кучу долгов. Тогда Кален и подписал контракт о военной службе на два года. Служить ему предстояло на самой границе, на тот момент, да и сегодняшний день тоже – далеко не спокойной.

Платили там изрядно, а уж учитывая титул, и подавно, ведь простым солдатом его взять не могли. Таким образом, граф планировал существенно поправить свое благосостояние, как минимум – вылезти из долговой ямы. Да и по возвращении его ждало определенно привлекательное будущее, ведь люди с подобным опытом высоко ценились и с удовольствием брались на службу к самому королю.

Веселый, заботливый, внимательный, Кален любил шутить, всегда находил нужные слова, чтобы поддержать. Он попросту не мог не нравиться. А еще его взгляд, полный любви, меня окончательно свел с ума. Кто бы что ни говорил, но его подделать нельзя, а потому я безоговорочно ему верила.

Стоит упомянуть еще и о том, что батюшке он не нравился. «Мутный какой-то», – бурчал он. Был уверен, что тип вовсе меня не любит, а желает лишь получить мое приданное, ведь «невестой» я была весьма завидной, учитывая состояние отца, да еще и в семейной собственности шахты, где добывался особенный минерал, за который многие готовы были отдавать просто баснословные суммы. Но как только появилась информация о военном контракте графа, да еще и на границе, мнение родителя сразу изменилось. Дескать, хотел бы лишь наследство, уже давно бы принял меры, а не пошел столь длинной и трудной дорогой.

Сам же Кален слезно просил его дождаться, убеждал, что как только вернется, избавится от долгов, обязательно сделает, как и положено, предложение, попросит моей руки у батюшки и только после этого приведет меня в свой дом как полноценную хозяйку.

Дальше следовали почти ежедневные письма, полные чувств, эмоций и заботы, а также редкие встречи, когда Нуарон получал несколько дней отпуска, о которых предупреждал загодя. Так начинались долгие дни ожидания и подготовки, а после – сладкие свидания. Он носил меня на руках, был готов потратить все, что у него имелось, баловал как мог, исходя из собственных возможностей, конечно же, очередной раз просил, нет: молил дождаться его, ни в коем случае не смотреть на других джентльменов, и уезжал, запечатлев на губах легкий, почти незаметный, но сквозивший нескончаемой нежностью, поцелуй. Последний, правда, потом еще долго не давал мне спокойно заснуть, запуская по телу полчища мурашек, каждый раз, когда я о нем вспоминала. Так мы и жили почти два года.

И вот, оказывается, он приехал. И ведь, в этот раз ни слова.

______________________

Друзья, не забывайте подписываться на автора, чтобы не пропускать новости.

Глава 3.

Разбудил меня солнечный луч, что проник в комнату из-под задернутых тяжелых штор. Поморщилась и перевернулась на другой бок, кутаясь в пушистое одеяло. Определенно уставшее тело желало поспать подольше, но просыпающийся мозг подкинул воспоминания о минувшем дне, испортив планы. Сердце бешено забилось, а сон мгновенно испарился.

Вздохнула. Как же хотелось, чтобы произошедшее оказалось лишь сном. Но судя по свету, время близилось к обеду, а так проспать могла только в одном случае: провела бессонную ночь. И это как ничто иное подтверждало реальность событий. С другой стороны, раз меня никто не разбудил, отцу не стало хуже, и уже это хороший знак.

Вспомнилось, как пришлось успокаивать истерики сестер. Младшая плакала, потому как папа не шел с ней играть, ведь он уже давно вечерами традиционно уделял нам время, и после попыток объяснить, что батюшка заболел и сейчас спит, требовала, чтобы его заменила я. Была вынуждена просить гувернантку задержаться на ночь, потому как сил самостоятельно отвлечь Арлин у меня не осталось.

Помимо этого, долго выслушивала причитания средней сестры, ведь «жизнь закончилась, ее будущее рухнуло, и теперь можно не надеяться через год быть представленной ко двору, а следовательно, удачно выйти замуж». С ее слов нас точно пустят по миру родственники, а потому требовала с меня что-нибудь придумать. Говорила, что я старшая, а значит, несу за них ответственность и не имею права ломать им жизнь. А все попытки убедить ее, что заблуждается, разбивались о скалы действительности, ведь она, если уж откровенно, насчет наших перспектив была права. Признаюсь честно, неоднократно хотелось отхлестать Элару по щекам, но удержалась, ведь у нее тоже стресс, а каждый справляется с ним по-своему.

Провела беседу и со слугами, чтобы зря языками не чесали и поменьше распространялись о случившемся. Еще не хватало, чтобы работу раньше времени искать начали.

Длилось это до позднего вечера, перемешиваясь с заботой о главе семьи (помимо обычных обязанностей по дому, которых никто не отменял), усилиями, дабы напоить его микстурами, заменой лечебных кристаллов. Последнее, конечно, поручили верному камердинеру, но я все равно постоянно бегала проверять, видимо, дабы успокоить саму себя, что не бездействовала. Ну и отвлечься. А после, когда разогнала всех спать, долго ревела у себя, выплескивая напряжение прошедшего дня.

Второй такой день я не вынесу, но и прятаться в спальне не дело. Вздохнула, поднялась, сама раздвинула шторы и прошла в ванную комнату. Посмотрела на свое отражение в зеркале и хмыкнула. М-да, трудности были на лицо. Вернее, на лице: мешки, синяки под глазами, усталость. Даже будто немного посерела. Но это меньшая из проблем. Накрыла глаза ладонями, запуская тонкую струйку косметической магии, восстанавливая здоровый вид кожи. Многого я не умела, лишь минимум, которому обучали в колледже, моя сила заключалась в другом, но и столь поверхностного вмешательства достаточно. И неважно, как я себя чувствовала, должна быть сильной, внешне спокойной и уверенной. Не известно, с кем сегодня придется встретиться.

3.2

Самостоятельно приняла водные процедуры, словно пыталась отодвинуть неизбежный момент выхода из спальни, и только после этого дернула за шнурок вызова прислуги. Сама же уселась за туалетный столик и взяла расческу. Монотонные движения немного успокаивали.

Довольно скоро послышался стук в дверь, после чего та распахнулась, впуская горничную.

– Доброе утро, госпожа. – Тарла присела в книксене и прошла внутрь. – Что же Вы сами то? Могли бы и раньше позвать. Сейчас воду наберу, помогу собраться.

– Только собраться. Я уже умылась. Как отец? Так понимаю, без ухудшений?

– Как раз наоборот, госпожа. – девушка забрала расческу, проходясь ею по моим локонам. – В себя пришел, кажется, даже говорит. Последнее, правда, чуть медленнее и некоторые звуки не выговаривает, зато все понимает. Доктор Эмван уже здесь. Авось и обойдется.

Как бы хотелось в это верить! Но мы с врачом неоднократно беседовали накануне, и он предупреждал о возможном и вполне желаемом улучшении, которое, скорее всего, будет временным, ведь уже наступили необратимые последствия. И за это время нам всем нужно успеть с ним попрощаться, а заодно закончить с важными делами. Ну и крепиться.

– А почему меня никто не разбудил? – чуть занервничала.

– Как почему? Доктор просил оставить Вас в покое. Вы устали вчера, тем более вон сколько плакали, я же слышала. Даже успокоительное не помогло. – вздохнула та, собирая волосы в простую домашнюю прическу. – А организму восстановиться надобно. То ли еще сегодня ждет.

– А как ты слышала? Разве не ночевала дома?

– Да как же я Вас в такой ситуации брошу? Записку Крину передала. Детей у нас пока нет, так что и сам справится. Уверена, он поймет.

– Рада Тарла. Тебе повезло найти хорошего мужчину. Пусть боги пошлют вам прибавление.

– Так рано детей. Вот выдам Вас замуж, только тогда и можно будет о них подумать. Глядишь, вместе понесем, еще и кормилицей стану с Вашего позволения, конечно. Кстати, – служанка чуть замялась, – слухи ходят, что граф в столице.

Уточнять, о ком речь, смысла не было. И да, Тарла единственная, кому я позволяла подобные разговоры, ведь и сама неоднократно делилась с ней мыслями и просила помочь организовать встречи или свидания. Девушка никогда не вела их при посторонних и не выходила за рамки дозволенного, соблюдая субординацию. Да и, будучи всего на несколько лет старше меня, работала у нас, сколько помню, начиная помогать своей матери по дому, еще совсем девчонкой. Это потом, когда подросла, продемонстрировала свои верность и старательность, была повышена до личной горничной, став почти членом семьи. Ей доверяли не только хозяйство, но и некоторые тайны, а она служила верой и правдой, за что часто вознаграждалась, не только материально. Даже свадьбу ее устроили и оплатили, но с условием, что продолжит у нас работать.

И пусть на этом тема графа была закрыта, новость кольнула. Слишком много людей об этом знало. Кроме меня. И если вчера я тщательно отгоняла сии мысли, теперь игнорировать их стало попросту невозможно.

Вот так, погруженная в размышления, я вышла из комнаты и в первую очередь направилась к отцу. Каково же было удивление, когда прислуга преградила мне вход.

– Туда нельзя. У господина посетители…

________________

Хм, и кто же там пожаловал? )))))

3.3

– Кто? – в груди что-то неприятно завозилось. Наверное, чутье внутреннее, которое не позволило двинуться с места и уйти, как того требовали приличия.

– Не могу знать, госпожа. – Морн, словно извиняясь, пожал плечами.

– Давно?

– Так, нет. Недавно пришел.

– Барону докладывали о нем? Он же как-то представился? – не унималась я. Почему-то казалось, что узнать имя незваного гостя неимоверное важно.

– Правда, не знаю, хозяйка. Вроде и не было имен.

Странно это.

– Посторонись. – голос вышел жестче, чем ожидала, и я шагнула к двери.

– Что Вы делаете? Не нужно! Меня же уволят. – взмолился мужчина.

– Успокойся и молчи. – зашипела на него, останавливаясь у входа. – Уволю я, если кому расскажешь.

Сама наклонилась к двери, чуть не прикладывая ухо к щели, и стала вот так вот нагло подслушивать, еще и при свидетелях. Было ли мне стыдно? Да ни капли. На кону моя и не только жизнь. Не просто же так неизвестный тип пожаловал.

Морн выдохнул. Отступил, но пост оставлять не спешил, готовый в любой момент кинуться, грудью предотвращая мое вторжение в спальню главы семьи. Хотя и сам чуть придвинулся к стене, при этом делая вид, что его происходящее внутри совсем не интересует.

Хмыкнула, понимая, что, если уйду, он подойдет еще ближе и выяснит больше меня, чего попросту не могла допустить. Не стала и отдергивать, ведь так у нас появлялась маленькая тайна: расскажи он о моей «шалости», хозяин узнает и о его, и если мне это сойдет с рук, то вот его по головке за чрезмерное любопытство точно никто не погладит.

В комнате слышались два голоса: отца и еще некоего человека, которого я не знала. По крайней мере, его тембр в глубинах моей памяти так и не всплыл, хотя такой сложно забыть: низкий, раскатистый. Поначалу люди разговаривали тихо, и я не могла разобрать слов. Но вот, видимо, напряжение между собеседниками возросло и звук, как и нажим, усилились.

Да что он творит? Как смеет? Батюшке нужно оставаться в покое! Ему нельзя нервничать! Даже потянулась к ручке, чтобы ворваться и остановить сие возмутительное поведение, но вовремя сдержалась.

– Мне все равно, – жестко отрезал гость. – я и так в достатке. Это простая сделка в Ваших интересах.

– Моих, говоришь? А ты вроде как ни при чем?

– Будь так, не пришел бы. В благодетели не рвусь. – спокойно возразил тот, – Они не будут ни в чем нуждаться. Выделю месячное содержание, соответствующее их привычному образу жизни, а также весомое приданное, заключив выгодные для них союзы. – это он о нас? – Мешать и вмешиваться не буду. Возможно, они меня даже не увидят, ведь в няньки не нанимаюсь, меня это совершенно не интересует. Оплачу компаньонку для сопровождения на балы. Этого будет достаточно. Взамен на единственное условие.

3.4

– Что? Единственное? – взбеленился отец. – Да как ты смеешь? Хочешь забрать самое дорогое? Да тебе же плевать на них.

– Сложно питать сочувствие к тому, с кем вовсе не знаком, согласитесь? – усмехнулся незнакомец. А вот он полностью держал себя в руках. Голос уверенный, спокойный, хоть теперь и более громкий, но, скорее, всего лишь подстроился под оппонента. Да и на «ты» не скатился, как мой родитель, который позволял себе подобное, только когда терял над собой контроль. – Не буду юлить, меня их будущее не очень волнует, но готов пожертвовать своим временем ради желаемого. У Вас нет выхода, сами знаете, что будет, если явится первый прямой наследник.

Боги, так этот тип пришел за наследством? На нас ему плевать, сам сказал.

Отпрянула от двери, сама того не ожидая, вопросительно взглянув на Морна. Слуга будто извиняясь, снова пожал плечами. Ну да, от него здесь точно ничего не зависит.

Вытерла ладонью и так сухой лоб, поправила идеальную прическу и, распарив плечи, спустилась по лестнице. Да, я помнила, что мне следовало пройти в малую столовую на завтрак, но пока не была готова это сделать. Я задыхалась, а еще, мне нужно было подумать. А куда я в таком состоянии могла пойти? Конечно же, в сад. Да, знаю, что одета в данный момент не соответствующе, но было все равно.

Мысли скакали, в груди щемило. Вот и пожаловал первый коршун – охотник за капиталом. И сколько их еще будет. Начали делить шкуру неубитого медведя. Как вообще информация о здоровье отца разошлась? Ведь просила слуг молчать. С другой стороны, никто из них клятв верности не давал, мог пожаловаться соседу, кузену или тому подобное, а в таких городах сплетни разносятся словно ветер, особенно когда касаются благородных лиц, что на виду у высшего общества.

И ведь тип даже не скрывал того, что ему до нас нет дела. Возможно, стоило остаться под дверью еще ненадолго, узнать, что именно он хочет взамен нашего месячного содержания и опекунства, если в результате таковое условие действительно будет соблюдено. Да, моя оплошность, но после драки кулаками не машут.

Выбежала наружу и кинулась к кустам роз. Не потому, что жить без них не могла, просто они оказались первыми попавшимися на пути.

Дело в том, что у меня особая магия. Сильная, но довольно бесполезная для благородной девицы. Я умела растить и заставлять цвести все, что способно зеленеть. Вот так, моя сила – в земле и ее детях. Достаточно было влить немного энергии, чтобы почти умершее растение воспрянуло, а бутоны начали быстрее раскрываться и плодоносить. Лучше всего выходило как раз последнее. Некая цветочница. Мне нравилось возиться с растениями, за что порой получала взбучку от преподавателей колледжа, ведь меня часто находили в саду, где я теряла счет времени, а необходимости в моем участии не было, потому как для ухода за клумбами нанимали специалистов. В общем, так, своего рода развлечение, которое помогало успокоиться, когда сильно нервничала.

Вот и сейчас, кинулась к белым розам, упав перед ними на колени, берясь ладонями за стебли и вливая в них живительную силу. Это процесс словно все напряжение из меня высасывал успокаивая. Несколько бутонов распустились прямо на глазах. Кивнула, даже не в состоянии выудить улыбку, взялась за новый стебель, повторяя действия, за третий, заполняя куст густыми соцветиями.

Даже сама уже не знаю, сколько прошло времени и растений через мои руки, когда я начала ощущать облегчение, а заодно кое-что еще: чужое присутствие.

________________

Что же, посмотрим, кто там такой смелый и наглый? )))))

Глава 4.

Вздрогнула и мгновенно развернулась, вот прямо так, стоя на коленях, с перепачканными ладонями и наверняка юбкой. Даже представления не имею, как в тот момент выглядела, да наплевать, ведь объект моего изучения оказался немного необычным.

Передо мной стоял мужчина. Незнакомый. Что-то в его образе напоминало, хотя не могла понять, что именно. Высокий, широкоплечий, но далеко не красавец. Одет идеально: дорого и по последней столичной моде, отменно подчеркивая натренированное тело. Темные волнистые волосы до плеч находились в художественном беспорядке, правда, я знала от Калена, сколько представители сильного пола тратят времени для создания подобного эффекта. И шрам. Длинный, что тянулся от правого виска почти до самых губ. Не то чтобы он портил мужчину, но делал последнего каким-то более жестким, что ли, особенно если учесть несколько хищные черты лица. Память проскрипела, пытаясь подкинуть некую информацию, но внимание привлекли его руки, меняя направление мыслей. Дело в том, что широкие ладони были плотно затянуты в тяжелые черные перчатки, несмотря на довольно жаркое время года, когда сию часть гардероба уже никто не носит. В смысле, сменив на более тонкие. И ладно бы только это. Пальцы нервно, я бы даже сказала зло, сжимались в кулаки, отчего кожа перчаток натягивалась, поблескивая отраженным светом полуденного солнца.

Вернула взгляд к его лицу. За мной внимательно наблюдали ледяные глаза. Назвала их так не столько из-за редкого светло-голубого цвета, сколько из-за холодного пронизывающего насквозь взгляда, вызывающего отторжение и неприязнь. Я ему явно не нравилась. Хотя это у нас, кажется, взаимно.

Мужчина, поняв, что обнаружен, размашисто кивнул мне в приветствии, как того требовали приличия. Его челка упала на лоб, закрывая левый глаз, делая образ даже несколько зловещим, отчего, признаюсь, сердце замерло. А после неизвестный, нарушил все мыслимые правила поведения в обществе, попросту резко развернулся и зашагал по тропинке к воротам, где буквально одним прыжком вскочил на вороного коня и пустился прочь.

Кто это? Поднялась на ноги, не заботясь о собственном внешнем виде, и кинулась в дом…

4.2

Кто это? Поднялась на ноги, не заботясь о собственном внешнем виде, и кинулась в дом. Буквально взбежала по лестнице на второй этаж, остановившись лишь возле двери в спальню отца. Набрала полные легкие воздуха, желая восстановить дыхание и утихомирить бешено бьющееся сердце, и только после этого шагнула внутрь.

На несколько секунд замерла у порога, внимательно всматриваясь в осунувшееся лицо мужчины, что полулежал на многочисленных подушках и нахмурившись смотрел на меня. Резкий всхлип, и я, даже сама не понимая, что творю, бросилась к нему обнимая. Я сдалась. Вот так. Как бы ни хорохорилась, выдержка треснула, а из глаз потекли крупные слезы, остановить которые в тот момент не представлялось возможным.

Отец ничего не говорил, не пытался убеждать или успокаивать, просто гладил по голове широкой ладонью, хотя именно от этого движения становилось еще хуже. В горле стоял ком, разливая во рту горечь, а грудь душили всхлипы.

– Ох и напугал же ты нас. – выдала, как только пик прошел, и я вновь почувствовала, что способна говорить. О предупреждениях врача совсем не хотелось вспоминать.

– Прости, милая, я не нарочно. – поцеловал в макушку.

– Знаю. Никто не в состоянии предвидеть болезнь. – приняла вертикальное положение, усевшись на край кровати. Вынула из кармана платочек и стала вытирать щеки, хотя глаза и нос по-прежнему щипало. Но не могу же все время потратить на рев? Не без усилия подавила новый подбирающийся соляной поток и попыталась улыбнуться. – Как себя чувствуешь?

– Пришел в сознание, и это главное.

И да, я поняла, о чем говорила Тарла. Некоторые звуки ему действительно давались труднее. Но да ладно, важно, что разговаривал.

– Только времени у нас мало, Нали. Думаю, и сама уже представляешь перспективы. – кивнула, поджав губы. – У меня много дел. Надо постараться обеспечить ваше будущее.

– Я видела мужчину в саду. – не стала ходить вокруг да около. – Слуги сказали, он был у тебя. Кто это?

– Был. – вздохнул родитель, нахмурившись. – лорд Каэлторн.

– Что? – брови взлетели на лоб, а из груди вырвался нервный смешок. – Что ему надо?

Сама не знаю, зачем спросила. Наверное, чтобы сказать хоть что-то, пытаясь переварить услышанное. Вот о чем скреблась моя память. Все верно, шрам через всю щеку, перчатки, из-за его знаменитой брезгливости. Просто сама его прежде не видела, потому и не узнала. А не догадалась, наверное, так как он давно уехал из столицы, и носа в нее своего почти не совал, игнорируя балы и важные собрания, поселившись где-то на периферии в родовом имении.

На самом деле, он много чего игнорировал: писанные и негласные правила. Какие только сплетни о нем не ходили. Да он вообще скандально известен. Нет, вовсе не тем, что устраивал вечеринки, дебоширил или нарушал закон. Однако, последнее все же случалось. В смысле, на его счету несколько дуэлей, несмотря на их полный запрет. Хотя, если мне не изменяет память, как раз после его случая сии поединки и запретили, но Каэлторн продолжил, а вот пойман не был, потому и наказания не понес. А еще он любил эпатировать: не внешностью, так поведением и особенно нестандартными идеями и решениями, включая бизнес. Капитал он себе, на самом деле, создал. В общем, никто не мог предположить, что у него на уме, и из-за этого его сильно не любили, хотя дела все равно продолжали вести. Подробностей не знаю, но они меня никогда и не интересовали.

А еще он являлся нам родственником. Вот да, самое забавное именно в этом. Каким-то там совсем дальним, по линии бабки, то бишь отца, и то вошедшим через сестринские связи. Одно название, ведь крови общей не было даже капли. Ну да, по закону граф не мог претендовать на наследство нашей семьи. Да только он и сам богат, зачем ему еще? Или как коршун, кидается на все, что возможно отхватить?

– Предлагал помощь. – батюшка ответил на вопрос, вернув меня в действительность.

– Собираешься ее принять? – внутренности заледенели.

– Боюсь, милая, на данный момент у меня нет других вариантов…

__________________

Скажу сразу, фото отношения к истории не имеет. )))))

(Тут понимать нужно, что авторы – народ творческий, куда поведет – не известно). Ладно, это шутка.

А если серьезно, пыталась я тут давеча сгенерировать фото нашего «неизвестного гостя». То, что нужно, как я его вижу, даже близко не вышло. Попробую в другой день. Надо тщательнее подумать над запросом (кто не знает, но, чтобы «выдоить» из ИИ нужную картинку, порой приходится сильно попотеть). Зато вылезло вот ЭТО.

Моя творческая натура в восторге от общей атмосферы изображения, типажа, композиции и цвета. Потому выкладываю просто поделиться. Ну и немного для атмосферности. Только тапками не кидайтесь. )))))))

Кстати, напишите, как считаете, есть что-то общее с описанным вариантом?

4.3

Очень хотелось возмутиться, да только мне нечего предложить взамен. А скоро и вовсе в спальню вошел господин Эмван, попросту выгнав меня и велев позавтракать, так как о теле забывать не стоит, а сам занялся пациентом.

И пусть аппетита совершенно не было, доктор прав. Ела в гордом одиночестве, а перед взором так и вставали те ледяные глаза, от которых вдоль позвоночника бегали мурашки. Неужели и правда мы теперь будем зависеть от него?

А уже позже, когда я перешла в библиотеку, ко мне бросилась Элара, размазывая по щекам слезы и, кажется, пребывая в истерике.

Да, сегодня она осталась дома. Пропуски в колледже не приветствовались, за исключением экстренных обстоятельств, которое у нас как раз и произошло. Утром слуги должны были передать записку куратору. Кстати, ведь информация могла разойтись и оттуда.

– Нет, ты слышала? – сестра перешла на повышенные ноты. – Отец собирается назначить нашим опекуном графа Каэлторна. Да как ему в голову только такое пришло?

– Может, потому как нет других вариантов? – заметила я апатично.

Да и сама об этом думала, но так остро не реагировала. И пусть мне тоже идея не была по душе, я понимала, что это лучше, чем ночевать где-нибудь под мостом. Не представляю, что именно затребовал граф в обмен на «заботу» о нас, но, по крайней мере, обещался выделять ежемесячное пособие. Последнее можно (надеюсь) закрепить каким-нибудь нотариальным договором, и у того не будет шанса отказаться от взятого обязательства. Из двух бед, как говорится, выбирают меньшее.

– Ты не понимаешь. Он же…! Он же…! – Элара чуть не задыхалась от возмущения, – С ним никто не желает иметь дел. Да ты хоть слышала, что о нем говорят? Он маг смерти.

– Где откопала эту чушь? Таких магов не существует. Просто одевается в темное и единственное, о чем это свидетельствует – о вкусе.

– Тебе нужны доказательства? Как раз поэтому он всегда в перчатках ходит, так как разрушает все, к чему прикасается.

– На самом деле, все говорят о его исключительной брезгливости.

– Попытка скрыть правду. Он никогда никого не приглашает к себе в дом, ведь очевидно, чтобы не было свидетелей. Наверняка там целые комнаты, посвященные ритуалам, а в саду выжжена вся трава. Да от него даже невеста сбежала. И куда? В другую страну, чтобы как можно дальше быть. Потому что она увидела правду и теперь боится за свою жизнь.

– Не мели чепухи. – огрызнулась, хотя в груди завозился червячок сомнений.

Да, я что-то слышала о той истории. И ведь она не с другим мужчиной сбежала, а просто оставила графа и уехала. И не без причины же он наблюдал за тем, как я «распускала» розы. Тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Еще не хватало от сестры истерией заразиться.

– Это правда, все знают. – воодушевленно продолжала та, – Да связаться с ним, значит, испортить репутацию. На него же всегда пальцем показывают. Благородные дамы прячут своих дочерей. – любопытно, откуда у сей любительницы светских сплетен такая информация, учитывая, что и она с графом никогда не встречалась, а в колледже для сбора информации сегодня не появилась, – К нам же уже никто никогда не подойдет, можно будет забыть об удачном замужестве. Останемся старыми девами с тридцатью кошками. Ты этого хочешь?

– Предпочитаю кошек подворотне. Или тебя второй вариант больше прельщает? А может, к брату отца хочешь, что нас ненавидит?

– Что? Да как ты только можешь так говорить? Конечно, нет! Но и такого опекуна не желаю. Ты просто обязана что-то придумать.

4.4

– Любопытно, не желаешь ты, а придумывать мне?

– Конечно, ты старшая и несешь за нас ответственность.

– Пока за нас несет ответственность отец, – рявкнула, поднимаясь на ноги, – и ему решать, что в такой ситуации можно предпринять. Будь все рассказанное тобой правдой, он бы тут же выгнал графа из дома.

– Да что он решить может, когда наполовину в могиле? Он уйдет, а жить нам. Что мы есть будем, где спать?

– Не смей так говорить! – зарычала, а желание отходить ее прутом увеличилось. Она по жизни чрезмерно эмоциональна, далеко не всегда способна сдержатся. И я понимала, что у нее попросту истерика, но это не повод говорить о близких в таком тоне.

– Это почему? Будешь правду отрицать? Да плевать Каэлторну на нас с высокой колокольни. Забудет сразу, как только наследство получит. Ладно я, меня в последний год из колледжа уже никто не выгонит, чтобы статистику не портить, а что делать Арлин? Ее же попросту никуда не возьмут. О ней ты подумала? Тебе плевать на нас, на меня! О себе только печешься?

– О себе? Это как, позволь узнать?

– Так, у самой вон свадьба на горизонте маячит. Ты пристроена.

– Мне никто предложения не делал, если ты не в курсе.

– В том и дело, сама виновата. Только цветам время и уделяешь, даже не смотришь по сторонам. Если тебе плевать на свое будущее, то нам нет. Было бы не все равно, уже пошла бы давно к Калену на поклон. По крайней мере, у нас был бы шанс.

– Просить на мне жениться? – скептически вздернула бровь.

– Да хоть и так. Соблазнила бы, и выбора у него бы не было, женился как миленький, чтобы еще в худшем положении не остаться. И так бедный, так еще и без репутации. Тебе терять уже нечего.

На этот раз не выдержала. Рука двинулась сама, а комнату разрезал звон пощечины. Элара схватилась за лицо и застыла с огромными глазами и открытым ртом.

– Замолчи!

– Ты только что подняла на меня руку? – сестра пришла в себя довольно быстро.

– Еще раз выдашь что-то подобное, получишь добавки. – процедила сквозь зубы, надвигаясь на нее. – Следи за речью и за своим поведением. Ты благородная леди, а не дешевка из подворотни. И никогда, слышишь, никогда не смей плохо отзываться об отце или других близких.

– А то что?

– Ты сама сказала, что я останусь за главную.

– Да что ты можешь?

– Например, лишить тебя следующего сезона. Ведь, кроме меня, на балу тебя представить некому.

На самом деле, даже в мыслях подобного не было, но хотелось тоже ее сильно уколоть, вот и вспомнила, о чем она грезила уже как несколько лет. И, кажется, угроза подействовала.

– Ты не посмеешь.

– Зависит от тебя. Прекращай истерить и начинай думать, ведь именно этому тебя должны были научить в колледже, а еще вести себя подобающе.

Элара топнула ногой, словно избалованная девчушка, хотя именно такой она и была, пусть и на выданье, и выбежала из комнаты. Я же устало опустилась в кресло, накрывая лицо ладонями, чувствуя, как пульсируют виски, а меня трясет после перепалки. Мы частенько спорили с сестрой, слишком у нас разные характеры и взгляды на жизнь, но до взаимных оскорблений и угроз еще ни разу не доходило. И это именно сейчас, когда нужно быть сообща, поддерживать друг друга.

Позвала прислугу, попросив принести успокоительных капель, потому как ощущала, что самостоятельно справиться не получается, и только успела допить стакан с горькой жидкостью, как в дверь тихонько постучали.

– Госпожа, к вам посетитель. – передо мной в книксене присела служанка. Работала у нас совсем недавно. – Ожидает в малой гостиной.

– Кто?

– Простите, леди, он не представился, но требует встречи и разговора без свидетелей.

– Вот как? Ну что же, веди.

Еще один из коршунов заявился?

___________________

Ну, и кто еще там пожаловал? ))))

Глава 5.

Наверное, даже хорошо, что настойка не успела подействовать, злее буду. Ведь очевидно, раз человек пришел ко мне, хочет, чтобы повлияла на решение отца, который определенно не планировал с ним встречаться.

Пока шла, накрутила себя еще пуще, факт злил с каждым мгновением больше, потому дверь открыла, толкнув ее так сильно, что сама удивилась, как она о стену не грохнулась. Виной тому стоявшее за ней мягкое кресло. Кстати, когда его переставить туда успели?

Вошла и замерла, не понимая, что происходит, а мой воинственный настрой резко испарился. В зале никого не было. Переспросить бы служанку, так она убежала еще до того, как я дошла до нужного помещения.

Нахмурилась и развернулась, осматриваясь, и тут меня буквально прыгнул мужчина, подхватывая под ноги, и принялся кружить в воздухе.

– Нали, милая, как же я соскучился! – шептал он.

– Кален? – удивления скрыть не удалось. Так вот почему кресло за дверью, видимо, там прятался. А я ведь уже почти поверила, что он решил меня проигнорировать. Или и впрямь тоже за наследством явился? Мысль кольнула, но отступила, под влиянием его подозрительно хорошего настроения.

– Погоди, – поставил меня на пол и нахмурился. При этом из рук не выпустил, взяв мое лицо в ладони, – ты не рада меня видеть?

– Дошли слухи, что ты давно в столице. И даже не предупредил. – шагнула назад и отвернулась. Подошла к окну и уставилась в него, не видя, что происходит снаружи.

– Ах, вот в чем дело? – встал за спиной, но на некотором расстоянии, а в голосе проскользнул лед. – Да, у меня были дела, хотел сначала разобраться с ними. Я здесь по поручению, а не в отпуске. У меня мало времени, послезавтра возвращаюсь. И я почти выплатил долги отца. А не предупредил, потому как хотел увидеть твое радостное лицо. Не вышло. – усмехнулся и немного помолчал, прежде чем продолжить. – А вот я очень желал тебя видеть. Дни считал. Что-то изменилось?

Не выдержала, развернулась, уставившись на любимого человека. Еще больше разросся в плечах, возмужал. Черты лица чуть заострились, но по-прежнему оставались очень привлекательными. Хорош как никогда. Наверное, даже больше, чем при нашей последней встрече.

Мужчина же хмурился, сжимал руки в кулаках, при этом внимательно всматривался в мое лицо, словно пытался найти что-то.

Почувствовала, как в носу щиплет, а к глазам подбираются слезы. Он не в курсе. Нахлынуло облегчение. Да, даже если он тоже среди охотников за наследством, сейчас явился именно ко мне, и это грело душу.

– Нали…, – тихонько позвал, шагнув ближе, и погладил щеку большим пальцем. – Что происходит?

– Отец очень плох. – голос сорвался. – Совсем плох.

– Как? – граф искренне удивился. – Он же еще так молод!

– Никто не предполагал. Он пришел в себя, но доктор Эмван говорит, это не надолго.

– Ох, Нали. – протянул обе руки, словно желая меня обнять, но бросил беглый взгляд на вход и отдернул их.

Ну да, даже в такие моменты всегда думает о приличиях, ведь подобные проявления непозволительны до брака. Грустно усмехнулась: я бы так, наверное, не смогла, чересчур эмоциональна. Потом мужчина подумал, резко выдохнул, словно решаясь, и сгреб меня в охапку, прижимая к себе.

– Прости, мне все равно, кто и что подумает, если нас застанут. Возможно, так даже лучше. Мне очень жаль, милая.

Некоторое время мы так и стояли. Я чувствовала его частое дыхание куда-то в макушку, и сердце, что бешено билось под моей ладошкой, при этом даже не пыталась успокоить льющиеся слезы. Сейчас он давал то, в чем я больше всего нуждалась – моральную поддержку, и уже за это безмерно ему благодарна.

– Как же все это не вовремя. – вздохнул Келен и разжал объятия.

Так, держа меня за плечи, усадил на диван. Сам вынул из кармана платок, вытер мои щеки, правда, несколько отстраненно, и принялся мерить шагами комнату, хмурясь и о чем-то думая.

– Очень не вовремя. – повторил, прежде чем застыть спиной ко мне у камина. Поставил на него один локоть, уперев кулак в лоб. Второй рукой откинул полу сюртука, устроив ее на бедре. И снова задумался.

Я не мешала, лишь внимательно за ним наблюдала. Слезы высохли, а в голову принялись лезть разные мысли. Может, Элара права, и мне стоит быть чуть смелее и самой предложить на мне жениться? Надо только набраться храбрости и выждать удачный момент.

Но кажется, и этим мечтам оказалась не судьбы сбыться.

– Мы не можем сейчас пожениться, Нали. – огорошил новостью. У меня словно внутренности вымерзли, а я перестала дышать и чувствовать. Это даже, наверное, хорошо. Боли еще и с этой стороны именно сейчас я не переживу.

Хмыкнула и вновь отвернулась к окну, пустив все оставшиеся у меня силы, чтобы совладать с собой, не показать бушующие эмоции и как мне плохо. Но видимо, граф что-то услышал, потому как резко развернулся. Что было написано на его лице, не знаю, видела движение лишь боковым зрением, боясь, что моя выдержка полетит в пропасть, стоит только вновь на него взглянуть.

Кинулся ко мне, встав на одно колено, и зажал обе ладошки в своих больших.

– Нали, милая, ты все не так поняла, посмотри на меня, пожалуйста. – видя, что я не реагирую, переложил одну мою ладошку в свою вторую, и свободной рукой чуть потянул за подбородок, заглядывая в глаза. Кажется, я действительно все неправильно поняла. Уж слишком его взгляд был переполнен заботой и необычайной нежности. – Я очень хочу, чтобы ты стала моей. Планировал делать тебе предложение, когда вернусь. Но мне служить еще четыре месяца. Я не могу взять тебя с собой на границу. Сражения участились. Мы сейчас живем в шатрах по несколько человек. Там нет женщин, я не могу тебя привезти в логово мужчин, тем более оставлять одну с ними. Тебе там не место, да и просто опасно. А если мы будем жить по отдельности в течение первого месяца супружества, наш брак могут признать недействительным. Уверен, такие желающие обязательно найдутся. Но мне очень нужно поговорить с твоим отцом. Возможно, у меня есть идея…

5.2

Медлить не стали. Позвали прислугу, попросив проводить графа к хозяину на поклон. Девчушка улыбнулась и потупила взгляд, из чего стало понятно, что эти двое в сговоре. Я-то поначалу действительно поверила, что она не знает «неожиданного гостя». Но да ладно, на это обижаться не собиралась.

Кавалер ушел, а мерить шагами зал принялась я, пытаясь понять свои чувства. Во мне бурлила такая смесь эмоций, что разобраться в них было не так уж и просто. Слишком много всего разом навалилось.

Довольно скоро дверь открылась, и ко мне вошел доктор Эмван. По-доброму ухмыльнулся, и сам устроился в кресле. Верно, как грамотная хозяйка, присесть ему должна была предложить я, но, похоже, мысли летали где-то далеко.

– Простите. – смущенно пожала плечами.

– Ничего. Я, кстати, Вас искал. – прокомментировал мужчина, – Кажется, ситуация разрешилась. Правильно понимаю? Вы переживали попусту.

– Не знаю, лорд. – всплеснула руками. Поняла, что нет смысла что-либо скрывать, он и так сейчас единственный человек, с которым можно поговорить серьезно и посоветоваться. Он намного старше, точно опытнее, а врачебная этика не позволит распространять тайны клиентов. – Предложения мне никто так и не сделал. Наоборот, граф сказал, что мы сейчас не можем пожениться.

– Вот как? – искренне удивился Эмван и нахмурился. – Но он появился в комнате Вашего отца и попросил ненадолго оставить их наедине. Как понимаю, лрд Нуарон в курсе положения лорда Валея.

– Да, узнал только, что от меня. – сделала еще несколько шагов и добавила, – По крайней мере, очень на это надеюсь.

– Любопытно. – мужчина потер указательным пальцем подбородок и покрутил кончик правого уса. – Граф как-то объяснил свой отказ?

– На границе очень неспокойно, опасно, они живут в шатрах по несколько мужчин, и не может привезти меня туда, а если мы не будем жить вместе в медовый месяц, наш брак могут признать недействительным.

– Что же, резон в этом есть. – задумчиво протянул доктор.

– А это правда, про брак?

– Боюсь, что да.

– Но как такое возможно? Ведь если пройдет первая брачная ночь… – здесь я запнулась, чувствуя, как заливаюсь краской.

– Да, к сожалению, для Вас это будет очень плохо. Это именно обнуление брака: все вернется, как прежде, кроме Вашей чистоты, то есть репутации. Уж простите за столь прямой разговор. Станете той, от которой отказались и, соответственно, вряд ли в будущем сможете заключить удачный союз, а все имущество, что перейдет мужу после смерти отца, вернется Вам, а значит, кому-то из родственников, и все начнется сначала. Это если кто-то решится на подобную практику, а желающие, как понимаете, обязательно будут.

– Понятно. – сделала еще один круг по комнате.

– Налисса, могу я Вам предложить успокоительные капли?

– Благодарю, уже приняла, правда пока не подействовали. Можно еще вопрос?

– Сколько угодно, что бы Вас ни интересовало. Если смогу помочь.

– Лорд Каэлторн. Те слухи, что о нем ходят, правда?

– Какие именно из них? – коротко рассмеялся доктор, – Он довольно замкнутая и неординарная личность, а людям свойственно придумывать самые нелепые объяснения тому, чего не понимают. И да, догадываюсь, с чем связан вопрос: сегодня утром он явился с визитом к барону.

– Элара недавно выдала мне целый список сплетен о нем. Что он связан с магией смерти, трава вокруг его особняка выжжена, потому никого к себе не приглашает, а репутация столь темная, что благородные дамы прячут от него своих дочерей.

– Милая Налисса, в отличие от Вашей сестры, Вы казались мне более рассудительной. – чуть пожурил, – Но я понимаю Ваше состояние. Скажу одно: граф часто встречается с партнерами у себя дома и сад у него, говорят, хорош, хотя и по-мужски скуп. А насчет репутации – да, но это Вы и сами знали. Что касается благородных дочерей… к сожалению, много нерассудительных людей, питающихся сплетнями, как леди Элара. Но одно верно – Каэлторн никогда ничего не делает просто так, хотя пока еще никто не жаловался на исполнение им обязательств, если таковые на себя брал. Но это тоже неточно. Очень загадочная личность. Но думаю, Вас интересует тень, которую на вас может бросить его имя. Боюсь, пусть и не так чтобы значительная, но она действительно будет. К нему относятся с большой осторожностью. А ваше общее будущее будет зависеть от того, насколько серьезно он подойдет к вопросу ваших браков. Вот этого я предвидеть не могу, никогда не имел с ним прямых дел.

– Благодарю за откровенность. А если Вы станете наследником?

– Теперь я Вас благодарю за оказанное мне доверие. Не представляете, насколько оно греет мне душу. Но боюсь, милая Налисса, я неподходящая кандидатура. Я всю жизнь занимался другим. Единственное, что действительно умею, причем весьма неплохо – лечить людей. Представления не имею, с какой стороны подходить к делам, слишком стар для неожиданных начинаний, да и времени на изучение сего направления нет. А оставлять всех моих клиентов считаю крайне неэтично и нецелесообразно. Уж простите за прямолинейность, это как променять жизнь одного пациента на жизни всех остальных. Ваш отец тоже уже спросил, и я был вынужден отказать. Надеюсь, вы поймете меня и не примете подобный ответ близко к сердцу.

– Простите.

5.3

– Подойди, Нали, присядь. – отец похлопал по кровати рядом. Не стала сопротивляться, устроившись на краю, и взяла его руку.

– О чем ты хотел поговорить?

– Не догадываешься?

– Отнюдь. У нас состоялся странный разговор с Каленом, и сейчас я теряюсь в догадках о собственном будущем.

– Прежде всего, милая, хочу знать, как ты к нему относишься.

– Я люблю его, отец. – ответила тихо, вздохнув, – но мне казалось, и сам это знаешь.

– Мы взрослеем, меняемся, как часто и наши предпочтения и мнения, потому всегда лучше уточнять. Это хорошо, но настолько ли глубоки твои чувства, чтобы связать с ним свою жизнь.

– К чему такие вопросы? Он не делал мне предложения, наоборот, сказал, что мы сейчас не можем пожениться.

– Так и сказал? – лишь кивнула. – Все равно ответь. Ты знаешь ситуацию, но я не собираюсь тебя неволить, и для принятия взвешенного решения хочу тщательно ознакомиться со всеми сторонами дела.

– Да, отец, если бы Кален попросил моей руки, я бы с радостью согласилась.

– Хорошо, потому что он это сделал.

– То есть? Он же…

– Граф предложил решение, которое, думаю, может устроить нас всех. По крайней мере, недвусмысленно высказал свои планы на твой счет. И да, я верю, что действительно любит тебя, у него даже голос меняется, и глаза загораются, когда заговаривает о тебе. Но я сказал, что дам ему ответ, только поговорив с тобой. Если соглашусь, он сам признается.

– И что за решение?

– Ты знаешь, что послезавтра Нуарон возвращается на границу? – дождался моего кивка, чтобы продолжить, – И да, он привел и мне доводы, почему свадьба именно сейчас нецелесообразна. Весьма разумно, должен сказать, и я с ним соглашусь. Насчет наследства… знаешь… граф отказался от дарственной. И вот любопытно, но после этого мое мнение о нем резко поменялось. Это значит, ему действительно нужен не наш капитал, а в первую очередь – ты. Я сам понимаю, что дарственную мы бы и не успели оформить, ведь для нее нужна полная опись имущества, а времени нет, но важен сам факт, и уже его реакция на предложение меня успокаивает. Так вот, в качестве подтверждения своих намерений он готов завтра провести ритуал обручения с тобой в соборе.

Не удержалась и ахнула, на что отец успокаивающе похлопал меня по руке, но говорить не перестал, словно торопился.

– Сама знаешь, после получения соответствующих вязей на ключицах, ни один из вас не сможет заключить других браков. Это уже союз, пусть и оформленный наполовину. У вас год на официальную полноценную свадьбу, иначе плохо будет обоим, так что никто в обществе не сможет ничего сказать по поводу сего события в период траура. При таком раскладе уже сам документ и печать церкви будут равнозначны указанию наследника. Первым будет он. Так что, ни у кого не возникнет вопросов. Но тем не менее несмотря на все это, я решил подготовить завещание, где укажу Нуарона в качестве наследника, но при условии, что будет проведен сей помолвочный ритуал. Никто не оспорит решение, вам можно не бояться. Но это я смогу провернуть и в отсутствии Калена. Тем временем он закончит службу, и весь период ожидания будет выделять вам месячное довольствие. Пока небольшое, потому как заею, что он несколько ограничен в средствах, я сокращу ради этого сумму, но тем не менее сделаю такой, чтобы вы ни в чем не нуждались. Это тоже укажу в условиях. Нет у него сейчас денег, пусть постарается ради такой звезды. – поцеловал тыльную сторону ладони. – Не готовенькое же ему подавать. И уже по возвращении сыграете свадьбу. Пока мысли такие, о части которых, сама понимаешь, каких именно - Калену знать не следует. Если ты согласна, конечно.

– Я согласна.

– Хорошо, тогда иди, договаривайтесь. Теперь я за вас спокоен. Можешь передать, что я согласен, и пришли ко мне Эйвана и камердинера, отдам распоряжения. Потом пусть зайдет и Нуарон.

Вылетела пулей. Не в состоянии описать эмоции. Странные: радость на фоне горя. И в то же время спокойствия в душе не ощущала совсем, словно понимала, – все это еще только самое начало проблем.

– Кина, – спросила все у той же служанки, что сопровождала на этот раз меня, – а ты ведь знала Графа Нуарона, почему не сказала сразу, что он?

– Простите, госпожа, – девчушка залилась краской. – лорд назвался Вашим женихом, а от коллег я слышала, что у вас такой имелся, потому и не переполошилась. А потом он просил ничего не говорить, чтобы сделать сюрприз, я и согласилась. Думала, Вы будете рады. Простите за самовольство, если ошиблась.

– Сюрприз оказался неудачным и стоил нервного перенапряжения обоих, не потому что не хотела его видеть, а обидела испугавшись. Так что, в следующий раз, помни, кто твои работодатели.

– Конечно, госпожа. Готова понести наказание, и в будущем постараюсь быть рассудительнее. – слова еле расслышала. Надеюсь, она впечатлилась. И только после этого завернула в знакомую вам гостиную.

Кален ждал меня, беседуя с доктором. Как только вошла, оба замолчали и перевели на новое присутствующее лицо взгляды.

– Лорд Эмван, батюшка просит Вас.

– Конечно. Прошу прощения, граф, – легкий поклон головы, – дела, не требующие отлагательств. – и поспешил на выход.

Я так и осталась стоять у порога, пытаясь осознать эмоции. Наверное, не будь событий предыдущих пары дней, я была бы счастлива, сейчас же ощущала странное смятение.

Глава 6.

Когда за мной в оговоренный час приехала карета, выглядела я так себе: усталая, припухшая, будто даже посеревшая. Далеко не как счастливая невеста. Ни о каком блеске в глазах и речи не шло. Не спасла даже косметическая магия. Начнем с того, что не выспалась: всю ночь проворочалась из-за необычайного обилия мыслей, да и отцу было плохо, что, несмотря на время суток, пришлось за доктором посылать. В результате устроили его в одной из комнат для гостей, чтобы зря не мотался. И, как понимаете, наряжаться не то чтобы желания не было, но и представало неким кощунством в такой ситуации. В общем, выбрала довольно простое платье хоть и голубого цвета, но закрытое так, что виднелись одни кисти и лицо.

Элара порывалась поехать со мной, насилу отвязалась, ведь это всего лишь помолвка, свидетели не нужны. Взяла только Тарлу, да и то, потому как в одиночестве незамужней деве в обществе лучше не появляться, сплетен потом не оберешься.

А вот граф расстарался: нарядился, причесался, выглядел, словно только купленные начищенные ботинки. И хоть я и немного злилась, что предтал он лучше невесты, все равно залюбовалась. Все-таки хорош. Тут уж ничего не попишешь.

– Доброго дня, Нали. Я уже заждался. – подал мне руку, помогая спуститься.

– Мы вроде даже раньше времени прибыли. – нахмурилась осматриваясь.

– Все верно, просто я уже давно здесь стою, сам не свой. Не ожидал, что помолвка так волнительна. – расплылся в милейшей улыбке, – Ты очаровательна. Впрочем, как и всегда.

И пусть согласна я с последним не была, говорить ничего не стала. В конце концов, и он для меня всегда идеален и очарователен. С другой стороны, подобное отношение любимого мужчины действительно приятно. Благодарно улыбнулась и приняла предложенный мне локоть и стала крутить головой.

Собор Кален выбрал не центральный, пусть и довольно большой. Странно, но я его раньше никогда не видела. Хотя в этом районе и бывала-то нечасто.

– В главном все расписано на ближайшие две недели. – заметил, как я рассматривала здание. – выбрал тот, в который с детства ходил. Он не такой большой и богатый, но очень уютный, с добрыми, отзывчивыми служителями.

Еще внимательнее присмотрелась, подмечая детали. Так даже лучше.

Неожиданно почувствовала чей-то взгляд, словно иголки в шею впились, и резко развернулась. На противоположной стороне дороги стоял и сверлил меня тяжелым взглядом не кто иной, как лорд Каэлторн. Ледяные глаза пронизывали холодом, что непроизвольно передернула плечами. Эмоций на его лице не понять, камень, а не человек. Разве что выдавало их то, как яростно он сжимал набалдашник трости. Еще чуть-чуть, и лопнут от напряжения его толстые перчатки. Видимо, зол, что план сорвался. Но это не мое дело. Теперь передо мной новое довольно радужное будущее, шанс на который я упускать не намерена.

Мужчина еще пару мгновений всматривался в меня, после чего, вновь, даже не думая о приветствии, хотя мы давеча встречались, резко отвернулся и продолжил движение по тротуару. Ну вот, а говорят, он в столице и носа не показывает. Мало того, еще и вон прогуливается, раз кареты поблизости не видать.

Кален проследил за моим взглядом, нахмурился, представления не имею, о чем подумал, но ничего говорить не стал, потянув меня внутрь, где все мои мысли о странном графе резко испарились.

Вот да, кажется, теперь я поняла, о чем Нуарон говорил, упоминая «уютный». Собор действительно меньше главного по размеру. Здесь не было бесчисленного количества колонн, золота и лепнины, зато белые стены заполнены фресками, много цветов и света, что попадал внутрь через высокие стрельчатые окна под самым потолком. В нем будто было больше воздуха, а мощь и величие не давили морально.

Мне действительно там нравилось. Поймала себя на мысли, что была бы не против сыграть здесь и саму свадьбу. Пусть она и окажется не настоящим праздником, а бюрократической формальностью, но воспоминания о которой останутся со мной до конца дней, как момент начала нашей семьи.

– Господин Варторт, – негромко позвал Кален. – мы пришли.

Поначалу ничего не происходило, но вот из одного из служебных входов, появился мужчина почетного возраста с длинными белыми волосами и бородой. Одет в такого же цвета тунику с широкими рукавами и золотыми вышивками по бортам – праздничное одеяние.

– Ну-с, я готов. – поздоровался с Каленом, внимательно осмотрел меня, расплылся в доброй улыбке, отчего кожа вокруг глаз тут же покрылась множеством морщинок, – приступим…

6.2

Пригласил нас последовать за ним, подвел к алтарю и развернулся.

– Вам нужно подготовиться?

– Я готов. Нали? – Кален посмотрел на меня.

– Я тоже. – ответила быстро, правда тут же ко мне ступила Тарла, о которой я, честно говоря, забыла.

– Простите, сейчас, сейчас. – пробормотал та.

Стянула с меня легкий плащ, аккуратно сложила, повесив последний на сгиб своего локтя, и поправила воротничок моего платья. Куда бы я без нее? Совсем, похоже, замечталась.

– Теперь все. – заключила она, улыбнувшись, и шагнула назад.

– Ой, нет, что же это я? – на этот раз Нуарон всплеснул руками.

Выудил из кармашка жилета перстень с крупным голубым камнем, обрамленным несколькими рядами искусно выделанных из белого золота лепестков, демонстрируя.

Почувствовала, как от кольца потянуло еле заметной силой, и вопросительно взглянула на жениха.

– Этот фамильный перстень насчитывает несколько веков, перешел ко мне от матери, а ей в свое время от ее матери и так далее. Это наш фамильный защитный артефакт, что передается по женской линии через первенцев. Ничего в нем сложного: в битвах не поможет, от воров не спасет, но тебе и не нужно, зато убережет от лёгких заклинаний, болезней, порчи. Прошу принять его в знак моей любви, желания и твердого намерения в будущем связать нас нерушимыми узами.

После этого выставил вперед раскрытую ладонь, в которую я вложила свою маленькую, и надел мне перстень на безымянный палец. Цокнул, ведь кольцо оказалось слишком большим и, сменив палец, устроил на среднем.

– Вот теперь все. – заключил он и пояснил служителю, – У нас события произошли слишком быстро, не было времени сделать предложение как положено.

– Все вы, молодежь, куда-то торопитесь, – пробурчал Варторт, – нужно учиться наслаждаться жизнью, а не бежать за призрачными целями. Не то очнетесь однажды и выясните, что и вспомнить толком нечего, все пролетело, словно пейзаж из окна дилижанса. Но ладно, дело ваше. Ки-и-ир!

На зов непонятно откуда материализовался парнишка лет пятнадцати, с растрепанными светлыми волосами и открытой улыбкой. Дернул рукой, пытаясь задрать широкие, чрезмерно длинные рукава такой–же бело-золотой туники, явно слишком большого размера, и продемонстрировал подушечку с уложенным на нем свитком.

Служитель кивнул и велел нам приблизиться к алтарю. Сам встал по другую сторону. Взял наши левые руки, скрестив их над ритуальной чашей.

Было любопытно, для чего это. Да, я бывала на свадьбах, видела неоднократно, но тогда процесс был несколько иной. Шанса побывать на помолвках ранее мне не представилось.

После того мужчина начал распевать молитву на древнем языке, которого уже давно почти никто, кроме священнослужителей, не понимал, постепенно ускоряя темп, пока из чаши не вырвался столп света. Последний озарял наши скощенные кисти, затем взмывал, рассыпаясь разноцветными искрами, словно фонтан, оседая на нас необычным блеском. Внутренности при этом непривычно закололо. Странное ощущение, непривычное, но не болезненное, скорее щекотку напоминало. Передернула плечами, но удержалась, не отстранилась.

Варторт пропел еще несколько строк, каждый раз вскидывая руки, словно помогая свету быстрее взвиваться ввысь, а затем оставил свое место, вклинившись между нами. Сложил в столп обе руки над нашими, продолжив песнопения. Через некоторое время убрал одну ладонь, уложив ее мне на грудь в районе левой ключицы, отчего кожу чуть запекло.

Проделал то же самое с Каленом, посмотрел на помощника, который понял знак, развернув рядом с ритуальной чашей свиток, где служитель разместил обе ладони. Заговоренная бумага вспыхнула, но через мгновение погасла, оставляя под текстом серебряный узор.

Что же, длился процесс совсем недолго. То ли свадьбы удлиняют для излишней помпезности, то ли помолвку серьезно не воспринимают, потому переходят сразу к делу. Но да ладно, уже сам этот процесс многое значит.

– Поздравляю, дети. Вы совершили серьезный шаг. – наконец, служитель толкнул официальную помпезную речь, – Напоминаю, у вас год на ритуал еще более важный. На ваших ключицах должны появиться серебряные завитки, после главного ритуала они станут золотыми – свернул свиток и протянул его мне, мило улыбнувшись Калену. – свидетельство обычно хранится у невесты. Леди в этом отношении более ответственны и основательны. В добрый путь.

Дальше следовало прощание со служителем, несколько его напутственных фраз, а также благословение наудачу в битвах по просьбе самого графа, и лишь после этого мы удалились.

Всю дорогу домой мы +молчали. Кален сидел рядом, переплетя наши пальцы, сжимал мою ладошку и ласкал ее тыльную сторону, постоянно косился на меня нежным взглядом и счастливо улыбался, отчего по венам словно мед разливался. Хотела бы я, чтобы он так на меня всю жизнь смотрел. Это безумно приятно.

Тарла сидела напротив, перескакивала глазами с одного на другого, сжимала ладошки на груди и выглядела чрезвычайно довольной, но как истинная воспитанная горничная, делала вид, что ее нет, и не торопилась длиться мыслями с работодателями.

Дома посыпались поздравления, пожелания, и наконец, когда нас всё-таки оставили одних, Кален уселся рядом на софу и взял мои руки в свои.

– Ты же понимаешь, что теперь только моя? Не можешь принадлежать никому другому.

Глава 7.

Отец ушел. Буквально через пару дней, сгорев в очередном приступе. Стоит сказать, что мы его почти не видели, пока он еще был в себе. Постоянно закрывался в комнате, встречался с какими-то людьми, что-то решал, но ни меня, ни сестер в дела не посвящал. Хотя последнее совсем не удивляло.

После этого наступил трудный период: тяжесть потери близкого человека давила неимоверно, добавлялась неопределенность, отсутствие любимого, поддержка которого в такой момент была бы незаменима, ну и добавим сестер, что выражали горе каждая по-своему. Так, младшая постоянно плакала, перестала играть и никак не удавалось ее растормошить. Я понимала ее горе, но также и то, что она слишком мала, дабы сильно зацикливаться на этом. Впереди вся жизнь, и детство должно быть самой радостной и светлой ее полосой. Средняя же стала молчаливой, жесткой, порой даже жестокой, срывалась на любую попытку пойти с ней на контакт, хотя чаще всего и вовсе без причины. Будто обозлилась. На меня?

Да и само́й, если честно, было нелегко. Пропало настроение, желания, интересы, наступил период апатии. Да, Калену даже просить меня не ходить по приемам не стоило, мне просто этого не хотелось. Единственной радостью оставались посещения лучшей подруги Ивены. Она прекрасно меня понимала, сочувствовала и всячески пыталась растормошить. Иногда удавалось, и пару раз мы даже вместе выбрались в парк. Я понимала, что нужно вытягивать саму себя их сего болота переживаний, потому соглашалась, хотя продолжала избегать праздников, соблюдая траур, появляясь лишь на официальных мероприятиях, отказать в которых попросту не имела права: ни законного, ни морального.

Пару раз пришлось, правда, нарядиться в платья с относительно глубоким декольте, дабы продемонстрировать ключицы с серебряными завитками. А дальше общество уже само все додумает и поймет. Это было нужно (кстати, по совету все той же подруги), дабы в будущем при бракосочетании не возникло вопросов. Дамы на меня косились, шушукались за спиной, но я продолжала делать вид, что ничего не замечаю.

«Так надо! Это для нашего будущего». – повторяла мысленно, словно мантру.

Кален сдержал обещание, назначив нам содержание, еще и оговоренное с отцом. Представления не имею, откуда у него такие деньги, если учесть, что в наследство он еще не вступил, но старательно делал нашу жизнь лучше. Писал не каждый день, но постоянно, старался поддержать морально, клялся в любви, напоминал, что осталось совсем недолго, и просил дождаться.

Но как бы то ни было, выделяемых средств было гораздо меньше, чем привычные нам, потому пришлось серьезно урезать расходы. Так, я закрыла неиспользуемую часть дома, распрощалась с несколькими слугами, особенно теми, что помогали непосредственно отцу. Да, жалко отправлять тех, кто служил много лет верой и правдой, но необходимости в них более не было, как и дополнительной работы. Заодно уменьшила суммы, выделяемые на наряды: мы в трауре, балы и праздники пока для нас невозможны, потому и яркие и цвета не требовались, как и новые платья с украшениями. Приемов, соответственно, тоже не устраивали. Ну и так, урезала кое-что по мелочам, как: чрезмерно изысканное питание, освещение, сад, которым усиленно занималась сама, начав разводить редкие сорта цветов. Поначалу это было простой попыткой бороться со стрессом и одиночеством, а после – элементарно втянулась.

При этом всём попутно начала откладывать деньги: неизвестно, как сложится судьба, хотя вроде бы как все уже расписано, но никто не застрахован от предвиденных обстоятельств. Назовем это шестым чувством. Я словно на некоем неизвестном, подсознательном уровне знала, что так нужно, а потому не сомневалась. Но копила их не просто так, а для конкретных целей. Для начала, дабы оплатить Эларе последний год в колледже, а также подготовку к ее первому выходу в свет, что, судя по моему опыту, требовал серьезных вложений. А еще подумывала, что пора бы уже начать полноценное обучение базовым наукам Арлин. Да, она пока еще мала, всего шесть лет, но через три-четыре года ей в колледж поступать надо, и пусть обучение там почти обязательное, по крайней мере, для статусности, то вступительные экзамены все равно сдавать нужно. Так что, хотя бы азами, но уже пора озаботиться.

В общем, жизнь текла тихо и умеренно, за исключением пары эпизодов. Так, в один из них, когда мы сильнее всего поругались с Эларой, нам домой принесли шикарнейшее платье одного из самых дорогих домов мод города, да не абы какого, а Салона Мадам Виолетт. Заведение это гремело далеко за пределами столицы и славилось тем, что каждый наряд разрабатывался и шился под конкретного клиента и стоил баснословных денег. Конечно, она не обшивала королевскую семью, но, если уж честно, недалеко ушла.

Я даже поначалу подумала, что посыльный адресом ошибся, но было названо имя моей сестры с необходимостью оплаты при доставке. В смысле не только последней, но и самого изделия. И ладно бы наряд был белым, я бы подумала, что Элара уже готовится к своему первому сезону, что, позвольте напомнить, будет через год, за который габариты фигуры могу трансформироваться, причем в разных местах, а само платье выйти из моды, которая меняется как погода весной, так нет, это был ярко-персиковый шелк – самый писк этого сезона. И здесь вставала дилемма: не оплатить его – означало подставить под удар наше имя, ведь об инциденте скоро узнают абсолютно все, а оплатить – спустить всю сумму на ее обучение, которую успела отложить.

Немного подумав, сунула несколько монет парнишке за проведенную работу и попросила забрать наряд обратно в салон и передать хозяйке, что в наличии сейчас такой суммы нет, и завтра явлюсь к ней сама для оплаты. Заодно планировала поговорить с ней, попросить не исполнять впредь подобных заказов без моего на то одобрения.

7.2

– Где оно? – сестра ворвалась ко мне в кабинет, где я как раз пыталась разобраться со счетами.

– Оно?

– Да, оно. Не смей делать вид, что не понимаешь! – чуть не взвизгнула та, всплеснув руками, в одной из которых была зажата коробка весьма узнаваемой формы. Прищурилась, разглядев гравировку в виде цветка, характерного для знаменитого ювелирного дома.

– Не понимаю, объясни. – конечно же, все я понимала, но хотела, чтобы Элара призналась сама.

– Где мое платье? Его должны были доставить сегодня утром.

– Ах, вот в чем дело. – выдохнула, улыбнулась и откинулась на спинку кресла, – Кстати, не подскажешь, почему его доставили в твое отсутствие?

Сестра поджала губы, сопя и зло раздувая ноздри.

– Где оно, признавайся!

– Ты не ответила на вопрос, но так и быть, скажу: вернулось в салон Мадам Виолетт.

– Что? Ты посмела отправить его обратно? – Элара принялась бешено передвигаться по комнате, разве что волосы на голове на драла, а в голосе слышались неприкрытые панические ноты. – Ты хоть понимаешь, что натворила? Что о нас скажут?

– Конечно. Вот если бы ты оказалась дома, то, возможно, подобного результата получилось бы избежать. У меня нет денег на его оплату. Кстати, не подскажешь, откуда они у тебя? Да еще и на украшения, – кивнула на покупку, что сестра так и не думала оставлять, – в то время как нам приходится экономить буквально на всем?

– Нечего было вешаться на бедняка. – зло выплюнула та, резко развернулась на очередном повороте, зашуршав атласными юбками. – Послушалась бы меня два года назад, нашла богатого жениха, не пришлось бы сейчас побираться и лишать себя привычных радостей. Из-за тебя мы нищенствуем.

Злость захлестнула с головой. Да как она смеет? Набрала в легкие воздух, медленно выдохнула и не без труда подавила эмоции, выжав непринужденную улыбку. Правда, не уверена, что она получилась именно таковой.

– Любопытно, – показательно хмыкнула, – но еще совсем недавно ты мне говорила, что два года назад я могла бы женить на себе Калена. И, кстати, раз уж пошел такой разговор, ты должна быть благодарной, ведь благодаря ему нашим опекуном не стал лорд Каэлторн, которого так ненавидишь. Быстро, однако, забываешь собственные слова.

– Да твой Кален не лучше. Он жадный!

– А тебе всегда и всего мало? Просто помни, что граф ещё не вступил в наследство, но тем не менее содержит нас, несмотря на то, что сам пока стеснен в средствах.

– Хотел бы, давно нашел. Мужчина он, в конце концов, или кто?

– Мы ему пока никто, не забывай об этом, но он все равно заботится, о тебе в том числе. Но ты не ответила: откуда у тебя такие деньги? Мы могли бы использовать их, чтобы не чувствовать стеснения.

– Издеваешься? Откуда они у меня? Их нет. Уже давно.

– А сбережения? Ведь батюшка ежемесячно делал нам перечисления на счета, чтобы не приходилось спрашивать у него каждый раз на женские мелочи.

– Они давно закончились и более не пополнялись.

– Тогда как планировала оплачивать заказ?

– Это должна была сделать ты! – Элере становилось все сложнее скрывать подкатывающую истерику.

– Хм, любопытно. – я встала из-за стола и медленно двинулась на сестру.

Та попятилась, наткнувшись на гостевое кресло, и упала в него. Получилось так, что я нависла сверху. Ей явно подобное положение не нравилось. Сестра нервно поджимала губы, злилась, понимала, что идея заставить меня оплатить заказ не удалась, и теперь пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но пока не получалось.

– То есть, – продолжила я, – поправь, если ошибаюсь: ты знала, что мы последнее время стеснены в средствах, экономим буквально на всем, при этом умудряешься заказать наряд, который в этот период нам не по средствам, и пытаешься обманным путем заставить меня его оплатить? – и видя, как она хлопает ресницами, продолжила. – Твоя задумка не удалась, у меня нет таких сумм.

– Скоро Кален вступит в наследство. Возможность появится.

– Через два месяца. – кивнула, – Хотя нет, дольше, ведь это дата для объявления наследников, а еще требуется время для передачи собственности и вхождения в дела. Пока он тоже не сможет, да и не должен исполнять все твои капризы. Будешь ждать?

– Ты хоть понимаешь, какие слухи о нас пойдут, если мы откажемся от того платья? – Элара приступила к последней стадии убеждения, а именно, шантажу, ведь прекрасно знала, насколько я забочусь о репутации нашей семьи. – Понимаешь, что на его изготовление ушло почти три недели? Имеешь представление, сколько стоят портнихи мадам Виолетт?

– Погоди, то есть, ты хочешь сказать, что заказала его сразу после похорон? Хотя бы немного любила отца? Ни разу не заговорила о нем. Я слышу речи лишь о тебе.

– Любила, конечно. Насколько это возможно, учитывая, что и не видела почти. Может, с тобой он и проводил много времени, но от меня предпочитал откупаться, покрывая даже очень высокие расходы.

– У нас были совместные вечера.

– По-твоему, этого достаточно?

– Он много работал, желая обеспечить дочерей всем необходимым и даже больше. – не отступала я, пытаясь достучаться, хотя уже и сама понимала, что усилия окажутся безрезультатны.

7.3

- В колледже нововведение: по случаю окончания года решили провести совместный бал с Королевским военным училищем. Будут приглашены последние два курса, а у нас появится возможность попрактиковаться в танцах и общении до того, как предстать перед двором. Там будет Велен Миртор. Я буду присутствовать, нравится тебе, или нет, и сделаю то, что не смогла ты: влюблю в себя маркиза и налажу наш быт.

– Ты о чем? Понимаешь, что общество не примет подобного самовольства. – я вернулась в хозяйское кресло, подалась вперед, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком, точь-в-точь как складывал отец. – Если ты это сделаешь, то уж точно можешь распрощаться со своими мечтами быть представленной через год ко двору и найти удачную партию. Приглашения на королевский бал получают только достойные, не запятнавшие себя леди.

– Когда заполучу Велена, мне будет все равно.

– Даже если тебе это удастся, то только на ночь, пойми же! Но после этого ты окончательно разрушишь жизнь уже навсегда, причем не только себе. Он сын герцога, прямой наследник, родители которого никогда не дадут согласия на брак с неразумной, тем более запятнавшей себя леди. Положение маркиза в обществе слишком высоко. Уже сам брак с тобой будет мезальянсом, и согласие на него есть возможность получить, но только в случае, если он действительно без ума в тебя влюбится, пойдет на конфронтацию с родителями, возможно, должен будет отказаться от титула и средств, но, как понимаю, тебе именно этого нужно избежать. Как бы то ни было, чтобы получить шанс быть с ним, требуется безупречная репутация. Не порть все на корню.

– Ты не понимаешь. Это за тобой останется титул для передачи сыну, не у нас с Арлин.

В этом она была права. Единственное, что переходило по наследству дочери, и то лишь старшей – титул. Да и это не столько для нее самой, сколько для передачи второму сыну, ведь первый наследует титул отца. Ну а коли судьба не сложится, и таковой не родится, то титул вовсе потеряется. Вот такая очередная несправедливость.

– А мне же, чтобы успеть составить успешную партию, – продолжала сестра, – нужно пользоваться моментом, пока еще жива память о бароне Лирдорте, и его непомерных богатствах. Через год или два нас все забудут, и у меня не останется ничего, как и возможностей. Если же успею, то смогу устроить будущее и нашей младшей сестре, чего ты, будучи замужем за графом, вряд ли сможешь осуществить. Я забочусь о нас!

– Ты заботишься о самой себе. И появившись на необязательном празднике, да еще и в ярком наряде в период траура, лишишь репутации всю нашу семью. И удачного брака в этом случае не видать никому. Помни об этом.

– То есть, пытаешься сказать, что не оплатишь платье?

– Ты поняла верно, но по другой причине. У меня попросту нет средств. – вырвала из рук коробку, открыв, где мне представился великолепный гарнитур, идеально сочетающийся с платьем. Никак сама же мадам Виолетт и порекомендовала, уж больно тонкая работа. Элара предпочитала иные – крупные, чтобы издалека видно было.

– У тебя никогда ни на что не хватает. Присвоила все деньги, держишь нас впроголодь.

– Впроголодь, потому что отказалась поставлять на наш стол устрицы с Виленского моря, мраморную говядину из Каторских гор или Анианские трюфеля?

– На личные нужды не выдаешь. На свадьбу поди припасаешь. А твой жених не думает на нее раскошеливаться?

– Ты же знаешь, что праздника не будет. Я, в отличие от тебя, думаю о репутации нашей семьи. А денег нет, напомню, потому как снизилось содержание. И это временно. Так что, советую принять как данность, и уменьшить свой пыл.

– Так и скажи, что неспособна. Уж я бы точно смогла распорядиться средствами лучше.

– Спустив на наряды все выделенные на слуг и еду деньги ? И что бы мы ели тогда? Готова начать отдраивать полы, стирать свою одежду, заплетать косы и стоять у печи? А, и собственноручно выращивать овощи и как минимум кур. Ты же ничего не умеешь!

– Конечно, у меня нет времени, я учусь.

– Но находишь его для посещений салонов мод. Будучи в трауре. – выдохнула и на секунду прикрыла глаза, пытаясь вернуть моральное равновесие. Да я словно со стеной разговаривала.

– Понимаешь, какие слухи о нас пойдут, если мы не оплатим покупки? Да нас нищими считать начнут! – все пуще распалялась сестра.

– А где была твоя голова, когда делала заказ? Не только, ведь еще и ходила на примерки и просила доставку. В будущем думай о последствиях.

– О каких? Что останусь по твоей вине старой девой? Это ты уже старуха, тебе ничего не интересно, но хотя бы почти вышла замуж. А я молода! У меня вся жизнь впереди. Я хочу развиваться, влюбляться. А как это можно сделать, когда ты заперла нас в четырех стенах, а от черных платьев джентльмены шарахаются? Не могу больше видеть этот цвет. Он меня бледнит.

– Зато невежество и неуважение к общепринятым традициям и другим благородным людям портит твою репутацию. Но чтобы не заиметь дурную славу, можешь продать только что купленные украшения. Раз явилась с ними, значит, у тебя нашлись на них деньги.

– Ты с ума сошла? Да я взяла их под расписку, что оплачу завтра. Имя отца пока еще действует. Его все уважали.

– И ты весьма быстро и успешно его позоришь. – накрыла лицо обеими руками. Да, слишком резко стать почти матерью взрослой девы на выданье я оказалась не готова. Никто меня этому не учил. Представления не имею, как себя с ней вести. Как убедить? – Значит так, в нашей ситуации вижу единственный выход. Чтобы окончательно не потерять все, что было наработано отцом, включая уважение: завтра съезжу к мадам Виолетт и твоему ювелиру, попрошу рассрочку в две недели. Все знают нашу ситуацию, поймут. За это время предлагаю тебе озаботиться продажей твоих старых драгоценностей и, возможно, нарядов, чтобы набрать необходимую сумму.

Глава 8.

На следующий день я действительно съездила, как и обещала, в оба салона, правда, не просила о рассрочке, а заплатила полностью всю сумму. Одну часть взяла из отложенных на последний год обучения Элары в колледже, а другую – из средств, выделенных нам на проживание в этом месяце.

На самом деле, у меня были личные сбережения. Небольшие, но все же. Откуда? Отец раньше каждый месяц перечислял нам на мелкие расходы, чтобы его постоянно не донимали. Конечно, я эти деньги тоже тратила, но немного. В конце концов, важные балы он все равно оплачивал сам, а остальные праздники, молодежные гуляния и ультрамодные наряды меня несильно интересовали, ведь я ждала своего возлюбленного. Но те средства в этот раз я решила не трогать. Да и вообще, о них пока никто не должен знать.

Дело в том, что накануне я долго размышляла над ситуацией, и поняла, что, если действительно попрошу о рассрочке, сестра может и вовсе оставить идею продажи своих драгоценностей. И в этом случае наше имя прополощут в высшем обществе, особенно мое, ведь договариваться буду я. Этого я никак не могла допустить. А положиться на сестру в решении проблемы и того хуже. Не то что не сможет, не захочет. Зато оставалось обучение, на котором она была попросту помешана. Вернее, не столько на нем, сколько на представлении через год ко двору и репутации, ведь необученные девы в обществе «не котировались». Заодно лишу ее (временно, конечно) прислуги. Отправлю в непродолжительный отпуск, пока деньги не вернутся. Ну и еще больше ограничу в кулинарных изысках. Чтобы сильнее впечатлилась.

Жестоко? Возможно. Но и сестра, будучи почти совершеннолетней, должна, наконец, понять, что любое желание и требование имеют свою цену. Деньги тоже нужно откуда-то брать, и, если увеличивать траты на что-то одно, придется ужиматься в другом. Да, мы привыкли к иному, никогда не считая расходов, но только теперь я распоряжаюсь не собственностью отца, а лишь выделяемыми нам средствами.

Можете себе представить ее реакцию, когда я сообщила о своем решении. Крик стоял на весь дом. Чего я только о себе не узнала.

– Я не должна и не собираюсь тебе подчиняться, – кричала она. – Ты меня не заставишь.

– Любопытно, – спокойно ухмыльнулась, хотя кровь бурлила, а я изо всех сил сдерживалась, чтобы не сорваться и не залепить ей звонкую оплеуху. – сама будешь зарабатывать? Тебе все равно всю жизнь придется кому-то подчиняться, держаться в выделенных этим лицом лимитах. Да даже если замуж выйдешь, думаешь, твой муж будет оплачивать абсолютно все бредовые идеи?

– Конечно, будет! Потому что я, в отличие от тебя, найду действительно достойного и богатого человека. Не то что Кален, который и тебя будет также ограничивать, несмотря на то, что деньги как раз твои.

– Ну вот когда найдешь такого, будешь выставлять свои требования. А сейчас зависишь от меня до момента, когда по закону нам нужно будет обзавестись опекуном. И Решение таково: выбирай что хочешь: старые украшения или обучение. Пора уже отвечать за свои поступки.

Элара фыркнула, топнула ногой и выбежала, громко хлопнув дверью.

Несколько дней прошли довольно спокойно. С сестрой мы почти не пересекались. Создавалось впечатление, что обе друг друга избегали. Встречались лишь за семейными ужинами, но и на тех в основном молчали, ограничиваясь минимально необходимыми фразами. Теперь она даже вставала раньше всех, дабы позавтракать в одиночку, и попросту сбегала из дома.

Что же, возможно, это даже к лучшему. Я дала ей право выбора, как взрослой, которой ей хотелось казаться. Пусть теперь думает.

Как ни странно, моя стратегия сработала. Не знаю, то ли страх за обучение, то ли отсутствие личной горничной повлияло, но буквально дня через три Элара зашла ко мне и кинула передо мной мешочек, что с громким характерным звоном приземлился на лакированную поверхность стола.

– Довольна? – усмехнулась она, – Пусть они принесут тебе счастья. Верни прислуг.

– Откуда деньги? – спросила невозмутимо. Надеюсь, не украла. Это, конечно, маловероятно, но лучше уточнить.

– Как ты и хотела, продала украшения. Теперь мне нечего носить, все будут считать бедной. Ты же этого добиваешься, правда? Чтобы не нашла себе мужа лучше твоего.

М-да, похоже, с ней пока попросту не о чем разговаривать. Ей сначала нужно успокоиться и переварить ситуацию.

– Вообще-то, этого добивалась ты сама. Не сделай несоразмерных покупок, все осталось бы при тебе. Кроме того, мы в трауре, чтобы увешиваться ими.

На этом разговор закончился и в доме снова наступил мир. Относительный. Хотя напряжение между нами так и оставалось. Похоже, как прежде уже не будет. Понять бы еще, в чем именно я ошиблась.

Но если с Эларой дело проходило в столь странных тонах, Арлин, напротив, приклеилась ко мне, словно устричка, постоянно требуя присутствия и участия, будто пытаясь заменить отца мной, удвоив или даже утроив проводимое с ней время. В принципе, я была бы и не против, да только моих обязанностей никто не отменял. В общем, разрывалась, понимая детскую чрезмерную эмоциональность, и пыталась успеть везде, постепенно приучая ее находиться лишь с гувернанткой. Если так дальше пойдет, то таковая нам более не понадобится.

Так прошло еще несколько дней, пока одним из вечеров Элара не решила пропустить ужин...

8.2

На самом деле, день проходил довольно обыденно. Разве что, сестра вернулась из колледжа раньше обычного, закрылась у себя, сетуя на самочувствие, потребовала капли от мигрени, и с тех пор ее никто не видел. Правда, прежде она никогда не пропускала приема пищи. Уж что-что, а аппетит у нее всегда был хорошим, даже когда болела.

– Почему нет Элары? – спросила прислуживающую девушку.

– Еще не спустилась.

– Ее приглашали?

– Не знаю, госпожа, но могу сходить.

– Будь добра. – откинулась на спинку стула. – мы подождем, да, Арлин?

Младшая сестренка кивнула, хотя было заметно, что голодна, но, как и положено воспитанной леди, ждала.

– Я постучалась, но леди не открыла. – девушка вернулась довольно скоро. – Думаю, она просто крепко уснула после лекарства. Как бы то не было, я громко сказала, что время трапезы, и ее ждут сестры.

В голову закралось нехорошее подозрение. Встала из-за стола и, велев принести ключи от всех комнат, отправилась наверх.

Дверь в покои сестры был ожидаемо заперта, но на мой зов никто не ответил. Сделал шаг назад и знаком предложила дворецкому действовать. Тот, отвесив быстрый поклон, приступил к обязанностям, и скоро я зашла в комнату, никого внутри не обнаружив.

– Где она? – Поинтересовалась у слуги.

– Виноват, госпожа, – опустил голову тот, – не знаю. Из дома не выходила. – и помолчав, чуть тише добавил, – по крайней мере, через главный вход.

Внутренности заледенели, осеняя неприятной мыслью.

– Какое сегодня число? Принести мне газеты за последнюю неделю, а заодно идем на чердак.

Это была моя оплошность. Я совершенно упустила из вида тот злополучный бал, из-за которого у нас случился раздор. Элара более о нем не упоминала, будто бы успокоилась. Забыла и я, хотя следовало оставаться как минимум более внимательной.

А ведь об этом празднике писали даже в газетах, рассказывая, как о громком и весьма значимом событии, которые раньше не организовывались. И ведь даже день был указан, на что я не обратила должного внимания.

Верно, все сходится. Так вот почему я пару дней назад нашла беспорядок в своей гардеробной . Хотя нет, такового не было, просто некоторые вещи оказались слегка сдвинутыми. Подумала, что это сделала Тарла, проводя уборку, хотя на нее это не было похоже, а оказывается… Вон, как оказывается.

Пока поднимались, потребовала выяснить, кто из слуг отсутствует и по какой причине. Не могла же она одна вечером отправиться в такую даль. Кто ей помогал?

Как вы уже, наверное, поняли, платья на чердаке не оказалось. Да, я спрятала его именно там, подозревая, что в первую очередь Элара станет искать наряд в моей гардеробной. Закрыла дверь на ключ, за которым велела дворецкому внимательно следить и не давать никому без моего на то разрешения. До новых поручений. Как сестра смогла его заполучить, еще предстояло выяснить: выкрала или сделала слепок, дабы изготовить новый, хотя последнее казалось на гране фантастики, в смысле, чересчур продуманным, совсем непохожим на мою ветреную сестру.

Никак не верилось, что она настолько глупа и недальновидна. Мало того что нарушила запреты, так еще и без надобности прервала, а может, и завершила свой траур. Так что, теперь наше имя в обществе тщательно прополощут, ведь на том мероприятии будут присутствовать множество важных семей, и уже завтра новость разлетится по всей столице и ее округе.

Но не только это. Она отправилась совсем одна, раз уж прислуга вся на месте. Ладно, это студенческий бал, для него сопровождение не требуется, да и не пустят никого из посторонних, но разгуливать по городу одной, в бальном платье, да еще и поздно вечером – совершенно небезопасно. Это сейчас еще светло и много просто прогуливающихся, но балы обычно заканчиваются поздно, а у ворот экипаж ее ждать не будет. И где она собирается искать пролетку – большой вопрос.

Тут, конечно, возможно, она рассчитывала на помощь своей пассии, но в данной ситуации оказаться застуканной ночью наедине с молодым дворянином еще хуже. Это же грязи не оберешься. Хотя… Сердце на мгновение замерло, чтобы вновь забиться с бешеной скоростью. Неужели расчет был именно на это? Ведь не просто так она давала мне советы, как заполучить Калена. Выходит, обдумывала вариант?

Ох, и натворила дел! Прикрыла глаза и медленно выдохнула. Нет, не верю. Я просто зла и слишком плохо о ней подумала.

Да нет, она готовилась. Не один день. И проблема в том, что раз Элара уже ступила на столь скользкую дорожку, вряд ли смогу ее удержать, ведь я у нее явно не в авторитете. Но если ничего не предпринять, она угробит не только себя, но и всех нас, и не спасет даже брак с графом.

В такой ситуации у меня было мало возможностей. Ну не являться же в колледж и за волосы ее с бала вытаскивать? Отправила к воротам Рука – нашего кучера, велев тщательно следить за выходящими, сколько бы ни пришлось, и привезти Элару вот тут хоть за волосы, на что я давала свое разрешение. Утрирую, конечно, но велела не вестись ни на какие ее претензии и приказы, а скандал на людях она сама устраивать не захочет.

Я же, поужинав, хоть и кусок в горло не лез, уселась с книгой в малой гостиной у входа, хотя строчки так и расплывались, и принялась ждать…

8.3

Время текло медленно, а может, просто действительно было уже поздно. Какие только мысли не посетили мою голову, и бредовые идеи не сформировались. Я размышляла, как быть. И многие результаты зависели от того, как поведет себя Элара.

Мои расчеты, кстати, оказались верны. Как я выяснила чуть позже, сестра действительно не стала закатывать скандал, увидев кучера. Правда, попыталась сделать вид, что не заметила его и свернула в другую сторону, явно не желая покидать компанию некоего молодого джентльмена. Кого именно – Рук сказать не смог, да и не должен он весь высший свет в лицо знать.

Но работник наш не смутился, прекрасно осознавая, кто именно ему платит, а потому напрямую приблизился, громко заявил, что уже прибыл и сопроводит ее домой, и в помощи третьих лиц надобности более не имеется.

Реакцию ее могу лишь представить, но домой она явилась чрезвычайно раздраженной. И теперь попробуй пойми: совесть ее замучила, разозлилась, что планам сбыться не позволили, или попросту боялась моей реакции. Если последнее – правильно делала.

Я даже в холл выходить не стала, просто громко пригласила ее зайти и плотно закрыть дверь. Нечего прислуге уши греть. Элара фыркнула, вошла и устроилась в кресле напротив, задрав подбородок, определенно готовясь к битве.

Стоит сказать, мадам Виолетт постаралась на славу. Сестра выглядела просто превосходно в ее наряде. Уверена, что привлекла к себе внимание многих кавалеров. Если бы это произошло в другой период, я бы только за нее порадовалась.

– Как ты посмела? – спросила, некоторое время посверлив ее тяжелым взглядом, сама пытаясь успокоиться.

– А ты думала, что я, как собачка дома сидеть буду? Да, для меня этот бал чрезвычайно важен, но ты даже слушать не стала. Так, если сама не хочешь понимать других, почему это должна делать я?

– Может, потому, что от тебя зависит имя всей нашей семьи? Ты только что нарушила все мыслимые правила, погрузив нас в сплетни на долгие месяцы.

– О нас и так будут еще долго говорить, учитывая неоднозначную ситуацию, в которой мы оказались. Одной новостью больше, одной меньше – разницы нет.

– Если бы это была незначительная деталь, возможно, я с тобой бы и согласилась. Но ты сняла траур меньше, чем через месяц, явившись на праздник, даже не торжество. Такое неуважение к традициям и близким людям обществом просто не принимается. Зачем ты это делаешь? Почему ведешь ведь себя так вызывающе? Что хочешь этим доказать или получить?

– Я собираюсь устроить жизнь всем нам троим, раз у тебя не вышло. И да, я действительно познакомилась с Веленом Миртором. Не то, что твой граф.

– Думаешь, его родители после такой выходки будут рады его знакомству с тобой? Позволят вам встречаться? Чтобы ты опозорила еще и их род? Если действительно хочешь попытаться заполучить его, прежде всего научись вести себя, как будущая герцогиня, а не ветреная девка, которой закон не писан.

– Не бойся, я сделаю так, что у них более не будет ко мне претензий.

– Вновь наденешь траур? Да ты только продемонстрируешь свою фальшивость. А не наденешь – прослывешь непочтительной и бесчувственной. Видишь, как маленькая деталь может испортить твое будущее. Я думала, ты усвоила урок с платьем, поняла, что любое наше действие ведет за собой определенные последствия. Кроме того, как думаешь, почему отец заставил нас с Каленом заключить официальную помолвку? Только так общество ничего не сможет сказать нам против. Ты же…

– Не стоит читать мне нотаций. Я знаю, что делаю.

– Сомневаюсь в этом. Не могу позволить и дальше позорить нашу семью. Именно поэтому запрещаю тебе появляться на любых мероприятиях в обществе без должного на то моего дозволения.

– Ты мне не отец, чтобы что-то запрещать. – подскочила на ноги, сжимая руки в кулаки.

– Не отец, но старшая сестра, которую ты обязана слушаться, как несовершеннолетняя.

– Всего лишь на два месяца, до моего дня рождения. Потом я сама буду решать свою судьбу.

– Боюсь, заблуждаешься. Тебе всегда придется кого-то слушаться: меня, опекуна, мужа, если таковому однажды суждено появиться. Да и денег у тебя нет, а потому, будь добра, умерь свой пыл и начни думать головой. Ограничение тебе в этом поможет.

– Ты не смеешь нарушать мои планы.

– Какие планы? Сделать еще хуже? Сама же так ратовала за возможность предстать ко двору и теперь делаешь все, чтобы не получить на него приглашения.

– На этот счет можешь не переживать. Оно у меня точно будет, ведь Велен уже от меня без ума и, уверена, сделает все, чтобы я там появилась.

– Ты забыла одну важную деталь: на первом официальном балу тебя может представить только ближайшая, уже представленная родственница. И никого другого, кроме меня, у тебя нет.

– Угрожаешь?

– Нет, предупреждаю.

– Ты не посмеешь!

– Посмею, если продолжишь наплевательски относиться к обязанностям леди.

Элара поджала губы, тяжело дыша и сжимая пальцы в кулаки. Она явно не собиралась соблюдать запрет.

– Кроме того, еще одна недостойная выходка, и я не оплачу следующий год колледжа

Глава 9.

Как вы понимаете, отношения с сестрой после последней ссоры заметно ухудшились. Не могу сказать, что до этого мы были сильно близки, но общались все же лучше.

Честно говоря, я не понимала, где именно я ошиблась. В чем? Может, следовало быть мягче, ведь, вполне возможно, Элара просто сильно страдала из-за потери отца и нуждалась в ласке. Хотя сама же себя и отдернула. Нет, не страдала она. Иначе не стала бы заказывать яркий наряд чуть ли не через неделю после похорон.

И да, вполне отдаю себе отчет, что попросту зациклилась на трауре, но никак не могла проглотить подобное неуважение. Как можно думать о веселье, когда тебе плохо? Да никак. Выходит, ей все равно. И от этой мысли по спине бежали мурашки.

Прекрасно знаю, что мало кто соблюдает весь год траура, активно пользуясь существующими поблажками, но даже у них существуют весьма четко определенные условия. Так, в течение года запрещены большие праздники, как свадьбы в семье, участие в частных развлекательных мероприятиях. Но тут есть исключение: можно появляться на официальных балах, устраиваемых в королевском дворце или домах к нему приближенных, но только приуроченных к важным праздникам и событиям. Еще разрешено участвовать в охоте и чаепитиях, которые не считаются развлечением, скорее, неким актом социализации. Появляться на свадьбах тоже можно, но только чужих. Правда, все перечисленное – лишь выдержав полгода траура. Что касается одежды – мрачный цвет носился минимум четыре месяца, но после оставлялся обязательный явный черный аксессуар: бант в волосах, кулон на широкой ленте, атласный браслет на запястье, шляпка, ну и тому подобное. Мужчина же носил черный платок-паше и такие же перчатки.

В нашем же случае… Даже нарушением назвать сложно.

Неужели сестра настолько суха и бесчувственна? Ведь никогда такой не казалась. Да, она всегда была взбалмошная, своенравная, капризная, но все это проявлялось в основном по мелочам. От нее можно было ждать и ласки, участия, понимания. Или это была завеса? А что, вполне возможно, раньше она попросту сдерживалась, или отец осаждал. Он всегда был очень добр, но в то же время строг, порой даже суров, потому не исключено, что она попросту боялась. Чего? Например, остаться без приданого в ее сумасшедшем стремлении удачно выйти замуж. Ведь именно глава семьи решал его размеры.

А что сейчас? Нет больше смысла притворяться или подстраиваться, ведь от меня уже ничего не зависит. Наше будущее отдавалось на усмотрение опекуна, то бишь Графа Нуарона, как моего будущего мужа. А уж что и как он там решит – неизвестно. По сути, Элара Калену никто, и она прекрасно это понимала.

Ох, как же все сложно. Очень не хотелось в это верить, но, если мои рассуждения верны, я ничего не смогу с ней сделать, остается только угроза. Знаю, что на них тоже далеко не уедешь, но других вариантов пока нет. Конечно, еще следить. Вот по поводу последнего уже распорядилась. Тем более, через неделю после того злополучного бала закончился и учебный год, и сестра теперь целый день находилась под моим присмотром.

Элара же скандалов не устраивала, но определенно злилась, намеренно не обращая на меня внимания. Хотя не только меня, Арлин в том числе, которая постоянно искала наше общество. И этот факт злил больше всего. С другой стороны, и попыток сбежать не делала. Правда, не знаю, действительно ли отказалась от дурных идей, или решила побыть «хорошей» до учебного года, чтобы я не привела во исполнение свои угрозы.

Я же начала обдумывать ее день рождения. Какими бы отношения у нас ни были, совершеннолетие, которое наступало в девятнадцать лет – очень важное событие в жизни каждого человека. Оно не должно пройти незамеченным, но и большого праздника в нашей ситуации мы тоже не могли организовать. Появилась идея совершить путешествие на курорт, куда мы с отцом ездили каждый год, правда, ненадолго, ведь он не мог оставить дела. Надо было только понять, хватит ли средств на все мои планы. Именно с этой целью я отправилась в столичный банк.

Лето давно захватило власть, погрузив нас в небывалую жару. И если обычно я проводила эти дни, скрываясь либо за толстыми стенами дома, либо в саду, в тени широких крон вековых деревьев, наслаждаясь, пусть и горячим, но ветерком, то теперь пришлось прочувствовать всю прелесть знойного солнца, особенно жалящего черное платье. Как назло, подобные одеяния должны быть весьма строгими, и единственное, на что получилось пойти – это широкий рукав до локтя и вырез, оголяющий ключицы. Жарко.

Пока прошла несколько расположившихся поблизости магазинов, думала, расплавлюсь, ведь создавалось впечатление, что в городе греют даже камки. Но истинная леди не имеет права показывать подобные слабости, потому в ход пошел веер и весьма активное помахивание им.

Вот так, я и зашла в холл банка, не замечая ничего вокруг, а может, веер закрыл обзор. В общем, не знаю, как это произошло, но я впечаталась в чью-то в грудь. Ойкнула, отшатнулась и чуть присела в книксене, как того требовали правила, ведь упущение было моим.

– Простите, я не нарочно. – буркнула, лишь после этого подняла голову, да так и застыла от неожиданности.

Передо мной стоял лорд Каэлторн собственной персоной и, чуть прищурившись, меня рассматривал.

Оглядел мою плотную юбку, такой же корсаж, не очень короткий для этого времени года, рукав, зацепился на несколько мгновений за веер, который в тот момент застыл. О чем граф все это время думал, могу лишь предполагать, ведь его лицо не выражало ровным счетом ничего. Я же была вынуждена стоять и дожидаться реакции человека, который молчал.

9.2

Так, однажды, вернувшись домой, служанка сообщила, что в малой гостиной меня ждет посетитель. И вновь дежавю: никого в комнате, потом некто подхватил меня на руки и принялся кружить.

– Кален? Что ты здесь делаешь? – удивленно хлопая ресницами, уставилась на своего жениха, который, наконец, поставил меня на пол, но выпускать из объятий не спешил.

– Рада меня видеть?

– Конечно! – возмутилась такому вопросу, улыбнувшись, – Но это так неожиданно.

– Сделал ошибку прошлый раз, извлек урок и не собираюсь его повторять. Хотел увидеть твои искренние эмоции и на этот раз их получил.

Вновь подхватил меня за талию, перенеся к окну, после чего взял лицо в обе ладони.

– Очень рад тому, что заметил. Безмерно счастлив тебя видеть.

– Я тоже, но ты так и не объяснил, что здесь делаешь. – устроила пальчики на сильной груди. – Еще слишком рано для принятия наследства.

– Было задание в столице. На самом деле, отправляли другого, но я уговорил руководство, чтобы документы передали мне. Всего на два дня. Завтра уже возвращаюсь. Приехал утром. Да, прости меня, милая, но не было другого выбора. Первым делом я отправился во дворец, но как освободился, сразу же к тебе. Как же я соскучился!

После этого, не дав и секунды на ответ, просто притянул к себе и припал жарким поцелуем. Совсем не скромным, которые он дарил прежде, но тем самым, что сводит с ума, кружа голову, и заставляет терять силу воли. Ноги подкосились, но я не упала, почувствовав, как сильные руки подхватили меня за талию и посадили, кажется, на подоконник, так и не разрывая наших губ.

В ушах звенело, дыхание срывалось, руки дрожали, голова кружилась. Слишком быстро все происходило, неожиданно, но вместе с тем неимоверно приятно, так, что по венам разливалась огненная лава. Где-то на задворках сознания я понимала, что что-то не так, неправильно, но никак не могла, а может, попросту не хотела ухватить мысль за хвост.

– Как же я люблю тебя, Нали! – шептал Кален в редкие моменты, когда отрывался от меня, чтобы вздохнуть, а я таяла, словно кусок льда, брошенный в камин.

Это было помрачение какое-то. Совершенно терялось чувство реальности, как и времени. Тот мужчина, которого я знала прежде, не походил сам на себя, но самое жуткое, пугающее – мне это безумно нравилось.

– Ужасно по тебе соскучился. – прикусил мочку уха, продолжал шептать приятные вещи, а после и вовсе стал покрывать поцелуями шею, вызывая полчища мурашек. Это совершенно новые ощущения оказались настолько приятными, что буквально подавляли силу воли. – Хочу тебя до умопомрачения.

Расстояние между нами сократилось до неприличного, но совершенно не хотелось возмущаться. Слишком было приятно, хорошо, правильно. Мои пальчики, сами того не ожидая, скользнули по широким плечам, погрузившись в светлые кудри. Его же руки уже давно изучали мое тело.

Вот одна из них скользнула по моей лодыжке, голени, задирая длинную юбку, отчего помимо горячих пальцев почувствовала легкий свежий ветерок. Наверное, именно последний меня отрезвил, уж слишком неожиданными показались ощущения.

Не то, чтобы я точно знала, что происходит в спальне супругов за закрытыми дверями, меня в подобное никто не посвящал, лишь в общих чертах, но сам факт испугал. Чуть нажала на мужские плечи, отталкивая, но Кален подобного движения, кажется, не заметил, полностью увлеченный, отреагировав, лишь когда я усилила давление, начиная понемногу приходить в себя.

Даже сама поражаюсь своей силе воле, ведь хотелось… нет, мне буквально требовалось продолжение. Я отталкивала любимого, а ощущение было, словно кусок плоти из груди вырывала. Но теперь, когда мозг начал функционировать, понимала, что так правильно.

Я, но не Кален.

– Подожди, остановись. Кто-то может войти. – разум ухватился за мысль, словно за спасательный круг.

– Плевать. Мы почти женаты. Осталось ждать совсем недолго. А можем совсем не ждать.

– Это неправильно.

– Плевать. Никто не узнает, Нали, – вновь взял мое лицо в руки, прислонив свой лоб к моему, заглядывая потемневшим и помутневшим взглядом. Дыхание при этом срывалось. – Я просто безумно тебя люблю. Если раньше получалось сдерживаться, потому как не было уверенности, то более нам ничего не мешает. Никогда и никому тебя не отдам. Только моей будешь. Слышишь? Уже скоро. У тебя все равно нет выбора, слишком поздно. – чуть усмехнулся, а в глазах заплясали веселые золотые огоньки, – Не сможешь от брака отказаться. Прошу тебя, стань моей сегодня. Хочу помнить тебя и там, далеко, чтобы еще сильнее рваться к тебе.

– Вот как раз поэтому стоит подождать. Тебе еще несколько месяцев служить, Кален. Сам сказал, что никуда не денусь.

– Ты меня не любишь, не хочешь быть моей? – его светлые брови взлетели на лоб, а у меня от такого вопроса что-то кольнуло в груди. Неприятное.

– Хочешь сказать, что ты меня не любишь, раз не можешь подождать?

– Как тебе только в голову подобное пришло? – возмутился тот обиженно. – Нали, наши судьбы уже сплетены, месяцем раньше или позже не имеет значения.

– А если останутся последствия?

– Ты смеешься надо мной или проверяешь? Считаешь, что могу не признать собственного ребенка?

9.3

– Ты прав. – вывернулась из объятий, соскочила с подоконника и прошла в центр гостиной, увеличивая расстояние. Поправила прическу, слушая, как бешено бьется сердце и звенит в ушах.

Посетило странное чувство, словно делала что-то неправильно, но все еще замутненный эмоциями мозг отказывался помогать с анализом ситуации. Измерила шагами комнату, подошла ко второму окну и распахнула его. В лицо, вместо столь желанной свежести полыхнуло жаром. Ну да, мы в доме использовали охладительные кристаллы, а на улице лето. Как-то я забыла об этом. Тем не менее и подобное действие помогло. Сделала два глубоких вдоха, приводя себя в порядок, после чего развернулась.

– Верно, мы уже почти семья, значит, и ты должен меня понять. Твой визит был слишком неожиданным. Безусловно, безумно приятным, но ты не предупредил заранее, а я морально не готова к тому, о чем просишь меня.

– После свадьбы также будешь говорить? – бросил чуть раздраженно. Отошел к камину и уложил на него локоть, встав ко мне спиной.

– О свадьбе, по крайней мере, буду знать заранее.

– Вот как! – усмехнулся он, – Настолько противен, что морально готовиться к встрече со мной нужно?

– Что ты такое говоришь?

– То, что есть. – резко развернулся, вперившись в меня жестким взглядом. – Я думал, будешь мне рада, спешил…

Наверное, заяви он что-то подобное пару месяцев назад, зная себя, бросилась бы его успокаивать, убеждать, но сейчас… Возможно, я слишком выдохлась морально за последнее время из-за всех этих переживаний, что отреагировала совершенно иначе.

– А я думала, ты спешил, чтобы увидеть меня. Побыть рядом, пообщаться, разделить эмоции, трудности. Как с семьей, о которой говоришь, а не как с девкой для разового удовольствия.

На сей раз я отвернулась, вновь подойдя к окну. Внутренности пекло, сама толком не понимала, отчего больше: от его слов или того, что ему сказала, нарываясь на плохое мнение обо мне или ссору.

– Нали, ты что? Как могла подобное подумать? – Кален кинулся ко мне.

Как бы то ни было, в тот момент чувствовала себя отвратительно. С одной стороны, осознавала, что совершаю ошибку, с другой – делаю все правильно. Видимо, вот это странное противоречие дало о себе знать и меня начало трясти, хотя глаза, как ни странно, оставались сухими.

– Ведь завтра уедешь, оставив меня одну с новыми эмоциями и переживаниями.

– Ш-ш-ш, прости, если заставил так подумать. – заметив мое состояние, обнял со спины, зарывшись носом в волосы, и начал успокаивать. – Моя вина. Сорвался. Не должен был. Совсем не это имел в виду. Ужасно по тебе скучал, вот эмоции и взбунтовались. Не сдержался, волю дал, хотя не имел права. Видимо, мы оба оказались не готовы к столь долгой разлуке, но скоро все закончится.

Подхватил меня на руки, а я на этот раз и не сопротивлялась, и перенес на софу, где усадил рядом с собой, так и не разжимая объятий. Постепенно я успокоилась, да и он заговорил, поглаживая по голове, пропуская прядки между пальцев. Спрашивал о том, как живем, как справляемся, совершенно не затрагивая прежнюю тему.

Не стала юлить и скрывать, вывалив на него все как есть. Наверное, хотелось вновь почувствовать сильное плечо, которое сейчас возьмет и заберет все проблемы. Слова лились как из рога изобилия. Еще и о Элара рассказала, о том, что не справляюсь, о мыслях оплатить ей проживание в колледже.

– Боюсь, милая, – ответил граф, – в данный момент не могу помочь с подобной тратой. Я еще не вступил в наследство. Да, я погасил долги отца, но пока моего заработка хватает только на покрытие ваших расходов. Себе почти ничего не оставляю, да и нет сейчас в том надобности, все необходимое, дает армия. Кроме того, не думай о сестре и не переживай. Ты слишком зациклена на имени. Даже если что-то и случится, поговорят о вас и забудут. От высшего общества одно название, а языки чесать готовы, словно бабы базарные. Идеальной в любом случае не останешься, даже если не за что зацепиться, все равно найдут, а не найдут, так придумают. Да и не дело это – родную кровь от себя отталкивать. Вы семья. Ближе нет и не будет никого. Она, видимо, просто сильно переживает потерю, что выливается столь странным способом. Кроме того, Элара уже взрослая, ты не сможешь вложить в ее голову свой мозг, как и следить за каждым шагом. Хочет набить шишек – пусть действует, потом сама пожалеет и начнет прислушиваться к советам. До тех пор лишь врагом станешь. Тебе это не нужно. И помни, – взял в руки мое лицо, заглядывая в глаза, – даже если она что-то и натворит, на тебе не скажется. Скоро ты станешь моей женой, и уже этот факт снимет с вас любое клеймо. С вас с Арлин точно, а с нее – смотря что натворит, но это будет уже ее ошибка. Просто дай ей понять, что не будешь прикрывать каждый раз. Помни, ты ей не мать, не опекун, не сможешь ничего сделать, лишь потеряешь родственную душу, постоянно выходя на конфликт.

Как ни странно, но подобная речь помогла успокоиться. Кален прав, я не могу подкладывать соломки при каждом ее падении.

Мы еще много, о чем говорили, строили планы как свадьбы, так и нашей будущей совместной жизни. Граф еще раз извинился за «непозволительное поведение». Разлука слишком сильно сказывалась, особенно понимание, что ждать осталось совсем немного. Обещался, что подобного больше не повторится, и он при следующих встречах будет держать себя в руках.

Обещание свое выполнил. Вернулся еще через месяц для принятия наследства, явился с визитом и подарками. Вел себя идеально. Клялся в любви, начал подготовку к свадьбе, будущей общей спальни, ведь я пожелала остаться в нашем родовом особняке, и вернулся на границу.

Глава 10.

Жизнь потихоньку налаживалась. Вроде бы. Даже в доме чувствовалось больше мира. Элара ходила на занятия, возвращалась поздно и обычно закрывалась у себя. Да, возможно, у кого-то могли возникнуть сомнения, где она все это время пропадала, да только ее теперь сопровождал наш Рус, приезжая в условленное время к воротам колледжа. Сестра говорила, что либо сидела в библиотеке, либо брала дополнительные уроки, которые им любезно решили предоставить преподаватели для еще лучшей подготовки к первому балу во дворце. Последнее было довольно неплохо, ведь еще три года назад отцу пришлось искать для меня учителей, что было довольно непросто ввиду большого их спроса и, соответственно, платить втридорога. И нет, я знала точно, что территорию сестра в это время не покидала, ведь правила колледжа очень строги: коли вышел за ворота, вернуться можно только на следующий день или с личного разрешения администрации.

Помимо этого, учились там исключительно девицы. Если представители мужского пола и появлялись, то лишь в качестве преподавательского состава. В общем, пока я была спокойна: то ли за ум взялась, то ли оставила свои матримониальные планы на Велена Миртора, ну или решила их скорректировать. И то и другое мне весьма импонировало.

Арлин тоже начала понемногу привыкать, а чтобы отвлечь ее еще больше, все-таки наняла двух преподавателей базовых наук и теперь хотя бы утро могла проводить совсем не нервничая, как сейчас.

На город уже давно опустилась осень, раскрасив листья деревьев в яркие цвета – мой любимый сезон: еще довольно тепло, ведь мне не нравилась летняя жара, вокруг красота такая, что дух захватывает, кроме того, продолжается бурное цветение. Последнее, правда, не без моей помощи, но не в этом суть.

Вот и в тот день, не предвещающий ничего экстраординарного, позанимавшись немного в саду, я устроилась на скамье под раскидистым кленом, что под дуновением ветерка нашептывал мне свои сказки, и подставляла лицо солнечным лучам. Да-да, помню, что негоже девице загорать, но я ненадолго, да и светило низкое, так что, ничего не случится.

– Вот ты где!

Вздрогнула, открыв глаза, и увидела прямо перед собой Ивену. Даже странно, как шагов не услышала. Похоже, слишком погрузилась в размышления. Внимательно осмотрела подругу. Выглядела она, стоит заметить, немного странно: нервная, судя по резким движениям, и запыхавшаяся, словно бегала, пытаясь меня найти. Именно это казалось чересчур непривычным, учитывая ее в любой ситуации идеальные манеры. В груди неприятное кольнуло.

– Что-то случилось? – поинтересовалась нахмурившись.

– Еще спрашиваешь? – выдохнула та и совсем не по-великосветски плюхнулась на скамью рядом со мной. – И, оценивая твое выражение лица, ничего не знаешь.

– Не знаю чего? – почувствовала, как пальцы нервно подрагивают, и спрятала их под легкой шалью, плотнее стянув ту на груди.

– Ты хотя бы иногда интересуешься, что в столице творится? Что говорят, что происходит? – вновь вскочила и принялась ходить туда и обратно по тропинке, шурша мелкой галькой.

Ужасный звук, никогда этого не замечала. Он словно душу странно царапал. Я по-прежнему не понимала, что не так, но уже догадывалась: случилось нечто плохое, раз Ивена не торопилась вывалить на меня новость и старательно подбирала слова. И да, она была права, последние месяцы я не только не появлялась ни на каких собраниях и торжествах, о праздниках вообще не говорю, но даже сплетен не слушала.

– Как я и думала. – Подруга верно расценила мое молчание, всплеснув руками. – Нельзя быть такой доверчивой, Нали.

– Говори уже! Что за новый скандал?

– Хорошо. – повернулась ко мне всем телом, выждала пару секунд, явна теребя мои и так натянутые нервы, набрала полные легкие воздуха и выпалила, – Твой Кален официально объявил о помолвке.

– И что такого? – нахмурилась, действительно пытаясь сообразить, почему сделал это только сейчас, а не четыре месяца назад, когда мы совершили ее в соборе. – Лучше поздно, чем никогда. Не находишь?

– Да не с тобой, дуреха! – голос чуть сорвался. Подруга определенно очень сильно переживала. – С дочерью герцога Олтаса – Лирианой Олтас.

– Погоди, – тряхнула головой, сбрасывая странное оцепенение. Меня словно в котел с кипящей водой опустили. – но как такое возможно?

– А вот этого не знаю. На, смотри. – достала из ридикюля сложенный в несколько раз разворот газеты и протянула мне.

Дрожащей рукой приняла его, чувствуя, как кружится голова от хлынувшей в нее крови. Дата была сегодняшней, а на главной странице красовалась фотография, стоит сказать, весьма эффектной пары: графа Нуарона и первой дочери герцога Олтаса, то бишь, будущей герцогини.

– Но… как…? – я оказалась неспособной выдавить из себя цельную фразу. – Это же мезальянс.

– Тебя только это сейчас волнует? – подруга не совсем понимала моего состояния, горя от гнева, – Да всем теперь на это плевать, с тех пор как граф стал одним из самых богатых людей столицы.

– Но он же даже еще не вернулся со службы. Как мог организовать подобное?

– Вот о том я и говорю, Нали: совсем ты закрылась, ничего не видишь и не заешь. Он уже неделю как в Илфорте, и факт, что ты об этом даже не подозреваешь, говорит о многом.

– Погоди… – казалось, что легкие ошпарило, а потом сковало ледяным панцирем, мешая дышать. Ощущение, будто спала, переживая ужасный, кошмарный, ведь такого просто не могло быть, сон. – но мы же… он же…

10.2

– Нали, – села рядом со мной и взяла за плечи, заглядывая в глаза. – есть только один способ разорвать официальную помолвку. Это измена, причем не аморфная, а подтвержденная свидетелями.

– Вот так легко? – внутренности неприятно стянуло из-за воспоминаний о моем отказе. Неужели так обиделся, сразу забываться отправился? – Осуществил нерушимый обряд с одной, соблазнил другую и с первой помолвку разорвали?

И пусть понимала, куда подруга клонила, ведь и сама знала законодательство, но цеплялась за последнюю соломинку, словно за спасительную толстую ветвь.

– Да при чем тут его измена? – Ивена аж подскочила на ноги, всплеснув руками. – Твоя. Ведь даже при наличии свидетелей храм самостоятельно не будет отменять столь важный акт. Подобный вопрос отдается исключительно на решение молодых. Именно потому процесс должен активировать второй помолвленный, и если это была не ты…

– Но как…?

Я находилась в таком шоке, что говорить не могла. Мысли мешались, создавая еще более запутанную картину.

– Не знаю, Нали. Не знаю.

– Да я за ворота особняка последние месяцы почти не выхожу. Не то, чтобы романы заводить, не то, что не знакомилась ни с кем, не разговаривала. Разве что продавцами, слугами, да служащими разных инстанций, но всегда поведение было в строгом соответствии с общественными нормами. Меня не в чем уличить.

События элементарно не укладывались в голове. Я оказалась не в состоянии осознать, как такое вообще могло произойти.

Нет, все совершенно иначе. Мы что-то неправильно поняли. Может, это и вовсе не Кален устроил, а его некая возлюбленная. Она попросту не осведомлена, что он уже помолвлен.

Вот, именно так! За эту мысль и ухватилась и, наконец, смогла вздохнуть.

– Налисса, милая, – не остывала Ивена, вновь присаживаясь рядом. – прости меня, но я должна спросить: когда ты последний раз смотрела на себя в зеркало без одежды?

– Что? – вытаращила глаза.

– Ходишь в платьях, застегнутых до самой шеи, а ключицы можно рассмотреть только в отражении. Скажи, рисунок все еще на месте?

Меня словно обухом по голове шандарахнуло, очередной раз выбивая воздух из легких. Схватилась за воротничок, в попытке расстегнуть мелкие пуговки, но пальцы дрожали так, что задуманное никак не выходило. Остановилась, сделала глубокий вдох и продолжила. На этот раз, пусть и не без труда, застежки поддались, и я оголила левую ключицу. Ивена всхлипнула и зажала рот ладошкой. Объяснять сию реакцию смысла не было.

Это оказалось больно. Очень. Настоящий удар в спину.

Стоил ли говорить, в каком состоянии я пребывала оставшуюся часть дня? Несколько часов вообще прошли в забытьи так, что неспособна сказать, где была и что делала. Разве что момент отпечатался в памяти, как стояла в ванной перед зеркалом, рассматривая отражение, вернее, пытаясь найти хоть отдаленное подобие рисунка.

Самое отвратительное, я даже не знала, когда это произошло. Вот так вот, да, оказывается, подобное тоже можно не заметить. Да нет, вы не поняли, в зеркало я смотрелась, но уже после того, как одевалась. Время года стояло прохладное, потому в открытых платьях более не было нужды. Или садилась вечером расчесывать длинные волосы, но уже облачившись в ночнушку, которая также доходила до самой шеи.

Нервно хихикнула. Ну а что хотела, когда и вправду стала напоминать монашку. Вот и разонравилась. Но как иначе, ведь я в трауре?

Хотя нет, знаю, когда это случилось. Приблизительно. Пару дней назад, когда снова возилась в саду, почувствовала, как несильно печет кожу под воротничком, но решила, что попала пыль, которую сама же и растерла, а потом и вовсе забыла, так как ощущение исчезло без следа.

Выходит, помолвку разорвали уже давно, а меня в известность поставить не соизволили.

Да, я даже могла предположить, что Кален был со мной из-за денег, но не до такой же степени. Как же подло.

Нет, я все не так поняла и Ивена права. Мне нужно явиться на ту помолвку, увидеть своими глазами. Уверена, ситуация окажется совсем не такой, как мы подумали.

– Да кто меня туда пустит? – возмутилась тогда на ее предложение, – Приглашения мне, естественно, никто не присылал, да и на праздниках еще нельзя появляться.

– Во-первых, это не праздник, а официальное событие, тем более организованное в доме герцога – приближенного короля. Просто на бал не останешься. Во-вторых, туда и так придет столько народа, что приглашения проверять никто не будет. Если происходящее правда – им выгодно, чтобы об их союзе узнало как можно больше людей. А насчет траура – уже прошло четыре месяца, можешь спокойно облачиться в цветное, не обязательно яркое, а на шею широкий черный чокер повесишь. А уж как долго там находиться – тебе решать.

Еще и Элара, разумеется, не преминула выплеснуть свое «фи», ведь даже в колледже уже узнали новость.

– А еще мне что-то говорила, учить пыталась. Чему? Как отбросы подбирать да капитал отцовский раздавать?

Как бы больно и обидно ни прозвучало, но в этом она оказалась права. Да только если бы существовала возможность постелить соломки заранее…

– Ты уж определись, нравился тебе Кален или нет, а то постоянно с одного мнения на другое перескакиваешь. – возразила раздражённо. Просто ничего в защиту свою сказать не могла, а заводить разговоры о том, что больше некому было завещать состояние, не видела смысла. Этого сестра попросту не слышала. Столь сложные процессы ее не интересовали.

Глава 11.

День помолвки наступил чрезвычайно быстро, и не потому, что я готовилась, скорее провела эти несколько дней в некоем почти забытьи, погруженная в собственные мысли, планы, хотя чего уж, по большей части переживания. Про сон вообще молчу. В смысле, его почти не было. Одна моя половина изо всех сил старалась обелить Калена, найти ему оправдания, другая же пыталась понять, как все это могло произойти и где именно, вернее, в чем я ошиблась.

Нужно было пройти на уступки и удовлетворить его однажды выставленную просьбу? Возможно, тогда бы ничего подобного не случилось. Или я действительно в последнее время перестала за собой следить, вернее, стала делать это гораздо меньше, чем прежде, вот и разонравилась? С другой стороны, если мужчину уже такая трудность испугала, какая с ним может быть жизнь? А первый ребенок, его первая болезнь и так далее?

О-о-ох, голова пухла, мысли перемешивались так, что мне в некотором смысле было трудно определить, где правда, а где выдумка. Наверное, именно потому я была буквально счастлива, когда наступил день «Х». Ещё пары таких суток я бы не выдержала. Пусть даже горькая, но правда, всегда лучше пустых ожиданий и надежд.

Долго думать над гардеробом не стала, облачившись в старое, в смысле уже «выгулянное» темно-синее платье. К яркому наряду еще не была готова. Стоит сказать, оно весьма мне шло и необычайно стройнило, идеально очерчивая мои превосходства. Да и ладно, что меня в нем уже видели. На праздник точно не останусь, а на торжественной части внимание гостей будет прикреплено к молодым. На шею повесила по совету подруги черный чокер и отправилась в усадьбу герцога.

На самом деле, по странному стечению обстоятельств, я там ни разу не была. То ли отец с Олтасом не ладил, то ли тот и впрямь балы не устраивали, хотя последнее нахожу маловероятным. Как бы то ни было, место еще предстояло открыть. Наверное, это даже хорошо, учитывая мой нервоз, ведь будем, чем голову занять.

Что же, особняк у них оказался просто огромным. По размерам мог спокойно с самим королевским дворцом посоперничать не только внешней, так и внутренней отделкой, садом и так далее. Не то, чтобы наш дом был маленьким, отнюдь, но в размерах уступал, зато был чрезвычайно уютным, особенно учитывая постоянно цветущий сад. Этот же казался каким-то холодным, мрачны, даже уставшим. Правда, стоит признать, на мое мнение, вполне возможно, влияло настроение.

Но никак не получалось понять, зачем им такое большое пространство? У герцога, если правильно помню, тоже три дочери, что значит, все они рано или поздно покинуть отчий дом. Правда, вполне возможно, это имение попросту передается из поколения в поколение уже много веков.

С другой стороны, чего я стою и таращусь на фасад. Да и вообще, это не мое дело. Тряхнула головой и шагнула к крыльцу.

Не буду говорить, что не нервничала. Ещё как, а если точнее – просто безумно. Неизвестность убивала. Наверное, именно поэтому в голову лезла всякая чепуха.

Гостей, стоит сказать, собралось действительно много. По ощущениям, хозяева весь высший свет пригласили. Но тут не поспоришь, ведь титул обязывает к определенному поведению. По крайней мере, как и предполагала Ивена, пригласительные никто не проверял. Зря только переживала. Не представляю, как бы оправдывалась.

Да и внимания на меня никто особо не обращал. Так, пару раз заметила косые взгляды, и один – даже кучу девчушек, что при виде меня принялись шептаться и хихикать, закрывшись веерами. Но мне, находясь в чрезвычайном напряжении, было все равно. Хотела бы я на них посмотреть в моей ситуации.

Попыталась пробраться наверх, чтобы найти бывшего жениха, но вполне предсказуемо, меня туда никто не пустил. Затем, еще некоторое время пряталась за колоннами, по углам, и прилегающим комнатам, попросту избегая любых контактов, выглядывая интересующий меня объект. Единственной моей целью было – найти графа Нуарона.

Нашла, дождалась. Встреча произошла не совсем так, как хотела бы или планировала. Так, в определенный момент, распорядитель объявил о появлении молодых. Толпа дружно зааплодировала. И вот, под шум общественного одобрения в зал проследовала пара, очень красивая, должна сказать, тут не поспоришь, и встала напротив окон, видимо, чтобы выгоднее выглядеть под лучами низкого осеннего солнца.

Я же смотрела на Калена, что казался весьма счастливым и довольным ситуацией, и медленно умирала. Мой маленький мирок, который я успела выстроить в своей голове, попросту рушился, громко стуча огромными каменными валунами. Похоже, я все-таки зря пыталась его оправдать.

Словно во сне заметила, как к молодым подошел кто-то из прислуги, преподнеся им два бокала пузырящейся жидкости. Я же все это время жадно всматривалась в любимые черты, надеясь, что все это мне лишь снится, что вот проснусь и вся боль, сковывающая так сильно мышцы, попросту исчезнет. Но нет, сиим мечтам не суждено было сбыться.

Затем высказался отец Лириан, Элдрик Олтас. Говорил он много и долго, но я слышала словно сквозь вату, не в состоянии зацепить смысл слов. Хотя чего там понимать, и так ясно, наверняка желал детям счастья. Скоро речь закончилась, и оба, поблагодарив присутствующих, подняли бокалы и под ободрительный гул гостей пригубили напиток.

Я же так и смотрела на единственного человека, пытаясь найти именно того, в кого однажды влюбилась, и понимала, какой же все это время была дурой. Да, непозволительное слово для истинной леди, но чего уж теперь, коли последней я более не являлась.

11.2

Я застыла, понимая, что не в состоянии не то чтобы двинуться, но даже вздохнуть. По лицу графа проскользнула странная эмоция, идентифицировать которую попросту не могла.

Вот его прекрасная улыбка исчезла, а сам мужчина нахмурился, с силой сжав челюсти, прикрыв на секунду веки. Наконец, стало ясно: все происходящее — чистая правда. Я ему не нужна и никогда не была нужна.

В глазах зарябило, грозя элементарной потерей сознания. Послышался тихий всхлип, кажется, мой, на который вовернулось сразу несколько человек. Не представляю, кто, ведь не сводила взгляда с жениха, теперь уже точно бывшего, боясь пропустить хоть мельчайшую реакцию.

Вдруг фужер, что сжимали пальцы Калена, лопнул, вызвав настоящую суматоху. К паре кинулись люди, стремясь… да понятия не имею, что. И плевать. Все, что хотела, узнала. Да, не поговорила, но я определенно переоценила собственные силы, ведь находилась в таком состоянии, что не могла вести рассудительные беседы.

Зато случившееся помогло прийти в норму. Я, наконец, набрала полные легкие воздуха, только теперь осознав, что и не дышала толком. Развернулась и скользнула в коридор, не готовая далее смотреть на счастье того, кого еще недавно считала будущим мужем. Хотелось как можно скорее выбраться наружу, дабы никого не видеть, не слышать.

Как же так? Почему сразу этого не поняла, не заметила? Но он ведь действительно ко мне хорошо относился. Очень хорошо.

Дороги толком не различала. Взор заволокла белесая пелена, грудь стягивало, а в ушах звенело, наверное, поэтому не услышала приближающихся шагов.

– Нали, милая, постой. – со спины обхватили крепкие руки. Дернулась с перепугу и почувствовала, как хватка усилилась, не позволяя шелохнуться. – Ш-ш-ш, успокойся, это я.

– Уберите руки, граф! – рявкнула, но голос выдался чересчур тихим, хриплым. Вновь попыталась высвободиться, да не тут-то было. Как ни крути, но Кален гораздо сильнее меня.

Он говорил что-то еще, шептал на ухо, желая меня успокоить. Будто ничего страшного не произошло, все осталось, как прежде, и именно это больше всего разозлило.

– Что Вы себе позволяете? – повысила голос, пытаясь вырваться, понимая, что Кален не захочет скандала, то есть, оказаться застуканным со мной в столь двусмысленном положении. – Введите себя пристойно, лорд Нуарон.

– Не тебе судить мое поведение. – зашипел на меня, а потом подхватил за талию и впихнул в ближайшую дверь, заперев ее изнутри. Оказалась малая столовая.

– Что все это значит? – воспользовалась заминкой Калена и отбежала, встав по другую сторону стола, тяжело дыша и с трудом справляясь с нарастающей, в придачу ко всем предыдущим эмоциям, паникой.

– Что именно?

Бывший жених шагнул ближе, обходя стол, а я попятилась.

– Все, граф. От начала и до конца. И прежде всего, зачем мы здесь?

– Мы? Это ты зачем здесь? – рявкнул тот, – Тебя не должно здесь быть.

– Почему? – нервно рассмеялась. – Учитывая, что в доме проходит помолвка мужчины, который прошел в храме ритуал со мной?

– У тебя ко мне еще какие-то претензии? После того как изменила? Серьезно?

– Сам хоть в это веришь? – устала всплеснула руками и уселась на один из стульев. Силы резко покинули меня. – Я с самого начала была целью, да? Никогда меня не любил. За что так со мной? Что я тебе сделала? Ведь все была готова отдать. Да почему же только готова, отдала.

Уткнулась в ладошки, не желая показывать хлынувшие слезы, что попросту неспособна была остановить.

– Нали, милая, – Кален кинулся ближе, встав передо мной на колени, и схватил за запястья, отрывая их от лица. – пожалуйста, не плач. У меня не было выбора, ты не понимаешь. Я не мог иначе.

– Ты прав, не понимаю. Объясни.

– Не могу, но не думай об этом, оно тебя не касается.

– По-моему, меня это касается более, чем кого-либо. Тебе было мало денег, что получил? Я тебе так неприятна, что противно представлять в качестве жены? – голос срывался, – Тогда зачем все признания, попытка соблазнения? А письма, поцелуи, ласка? Для чего тот спектакль, что ты устраивал? Играл, правда, виртуозно.

– Я никогда не играл, Нали. И мы все еще можем быть вместе.

– Как? Планируешь разорвать и эту помолвку?

– Нет, но сей союз не помешает нам вновь встречаться.

– В каком статусе? – подняла на него взгляд, часто моргая, стряхивая с ресниц влагу.

– Возлюбленной. Я сохраню содержание, даже увеличу, как только войду в курс дел. Вы с сестрами ни в чем не будете нуждаться.

– Что? – подскочила, вырываясь, и отбежала как ошпаренная к стене. – То есть, тебе не хватало унизить меня, забрав все, что имела, включая жениха и надежду на счастливую семейную жизнь, так решил добить столь непристойным предложением? Стать твоей содержанкой?

– Счастливой семейной жизни не бывает! – крикнул, поднимаясь на ноги и подходя ближе. Пальцы при этом нервно сжимались в кулаки. – И да, я предлагаю тебе достойное существование. Получишь все, что только пожелаешь. Да и кто тебя теперь возьмет с подобным прошлым и репутацией? – Последнюю фразу буквально выплюнул. – Я же готов забрать даже такую.