В твоей власти

Глава 1

Дверь с глухим скрипом отворилась. Я вошла, прикрыла ее за собой и растерянно осмотрелась. В нос ударил резкий запах алкоголя, табака и жареного мяса. Здесь царил сумрак, который едва разгоняли расставленные везде свечи, воздух согревала сиротливо приткнувшаяся в углу старая печь, которая давно не знала чистки. Сидящие за столами люди под аккомпанемент губной гармошки шумно и весело погружались в пьянство, праздность и… разврат.

Я нервно сглотнула.

Грудастая девушка с испачканным фартуком сидела на коленях старого мужика, игриво посмеиваясь оттого, что он при всех безбожно лапал её упругие формы. Когда её окликнул гость, сидевший за другим столиком, требуя наполнить кружку очередной порцией пойла, она встала с колен похотливого старика. Тот шлёпнул её по ягодицам. Она ахнула и, виляя пятой точкой, пошла к другому гостю.

Я впервые в таком месте. Благородным девицам не пристало шарахаться по грязным кабакам. Но сейчас я должна сделать то, ради чего пришла.

Глубоко вдохнула и выдохнула. Главное — не бояться, быть сильной и не паниковать. Если я сделаю шаг назад, то больше никогда не смогу обрести желанной независимости. Сейчас она зависит от Рогира. Мой брат ни перед чем не остановится. Ему глубоко безразлична я и мои желания. Он без угрызений совести подложит меня под старого извращенца, и мне придётся назвать его мужем.

Но я могу избежать этого.

Могу и должна.

Я пошла вперёд, протискиваясь сквозь толпу, от которой разило дешёвым пивом. Громкий смех и разговоры перекрывали звуки гармошки. Я подошла к стойке, за которой стоял мужчина с длинными изящно закрученными усами и лукавым взглядом.

— Чего прекрасная дама изволит? — спросил он, подавшись ко мне.

— А что обычно предпочитают прекрасные дамы?

Я стянула капюшон с головы.

Кабатчик пристально оглядел меня, кивнул и принялся за работу. Я услышала громкий возглас справа. Посмотрела туда и увидела взобравшегося на стол толстяка, который залпом выпил кружку пива и гордо закричал, как горилла. Мой взгляд упал на стоявшего у этого же столика мужчину. Он от души посмеялся над выходкой «гориллы», заплатил ему пару монет (скорее всего, проиграл спор), а потом через толпу пьяных зевак двинулся к стойке, около которой я стояла.

Молодой, красивый, с правильными чертами лица, аккуратным носом с едва заметной горбинкой, полными губами, каштановыми густыми волосами.

Я вдруг заметила, что он смотрит на меня. В упор. Каким-то странным взглядом. Я растерялась и отвернулась.

— А вот и ваш напиток, — сказал кабатчик, пододвигая ко мне железный бокал. — Я его сам придумал и назвал «Серебряный сумрак». Попробуйте, уверен, вам понравится.

Я сделала глоток и чуть не поперхнулась. Кабатчик довольно засмеялся, накручивая на палец ус.

— Что вы в него подлили?!

Я закашлялась, язык онемел, во рту все горело, словно я проглотила горячий уголь.

— Ну вот ещё! Я никогда не раскрываю свои секреты. — Кабатчик приблизился ко мне и соблазняюще прошептал: — Но ради такой красивой дамы могу предать свои принципы. В «Серебряном сумраке» джин, ликёр из чёрной смородины, тонкая весточка розмарина…

— Эй, плесни мне ещё! — вклинился кто-то в наш разговор.

Я повернулась и увидела рядом того самого мужчину, который, кажется, проиграл спор. Мы снова встретились взглядами. Теперь, вблизи, я разглядела его карие глаза, поблескивающие в мягком свете свечей.

Он обвел меня с ног до головы таким взглядом, что я почувствовала себя голой. Его лицо озарила улыбка, будто он понял, что я догадалась о его грязных мыслях.

— Вы не из местных, — наконец, выдал он.

— Почему же?

Было трудно выдерживать его взгляд, но свой я не отвела. Напряглась, почувствовав себя беспомощной, как выпавший из гнезда птенец. Мне казалось, что он узнал меня и догадался, зачем я сюда пришла.

— Ваш плащ стоит дороже, чем все пойло в этом заведении, а я уж молчу про прелестное платье под ним. Не хотите его снять? — сделав глоток напитка, который подал кабатчик, незнакомец посмотрел на меня с вызовом.

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Тогда незнакомец движением подбородка указал на плащ. Я слабо улыбнулась и кивнула. Мужчина лёгким движением, едва касаясь плеч, снял с меня плащ. Снова окинул оценивающим взглядом и довольно улыбнулся — очевидно, ему понравилось то, что он увидел.

А я оценивала его. Он пьян, но не слишком — иначе бы для дела не подошел, а трезвый мог запомнить меня, что мне совсем не нужно. А с этим можно сделать то, ради чего я здесь.

— Прекрасно, — улыбнулся он, отвёл взгляд от моей груди и посмотрел в глаза. — А имя ваше я могу узнать?

— Не можете, — спокойно ответила я.

Он опешил:

— Почему?

— А зачем? — пожала я плечами. Приблизилась к нему вплотную, почувствовала его дыхание. Его волнение. Улыбнулась. И потянулась к его кружке с пивом, открыв его взору хороший вид сверху на мою грудь, и вернулась на место. — Этот «Серебренный сумрак» для меня слишком резкий. Я попробую ваш напиток.

И глотнула из его кружки. С отвращением поморщилась. Это пойло было ещё хуже, чем «сумрак»!

— Ну и мерзость! — воскликнула я, небрежно отодвигая его кружку от себя. Незнакомец рассмеялся заливисто, звонко. — Как вы вообще это пьёте?!

— Привык.

Он всматривался в меня прищуренными глазами, словно хотел понять, кто перед ним, решить загадку.

— Вы точно не местная, — выдал он.

— Я этого и не отрицала.

Он пододвинулся ко мне слишком близко. Я от волнения сглотнула, почувствовав его горячее дыхание. Сердце учащенно забилось.

— Вы торопитесь куда-то? — спросил он и кончиком пальца провел по коже моей шеи, вызвав дрожь во всем теле.

— Нет, — я постаралась скрыть страх в голосе.

— Тогда, может, я мог бы предложить вам что-нибудь интересное… —Палец спускался все ниже, к часто вздымавшимся груди. — Например… я мог бы доставить вам удовольствие…

Глава 2

Несмотря на мои упорные отказы, Рогир все же заставил меня облачиться в одно из моих лучших платьев и усадил за стол в парадном зале. Мы ждали появления Реджинальда Глостера, которого брат выбрал мне в мужья. Я чувствовала взгляд Рогира, сидевшего напротив.

— Я не выйду за него замуж, — заявила, не глядя на него.

— Выйдешь, — прошипел брат.

— Не выйду при всем твоем желании. — Я решилась поднять на него взгляд. — Он не примет меня.

Густые брови Рогира сползли так низко, что подозрительно прищуренные глаза спрятались в глубокой тени.

— Что ты хочешь сказать? — Я молчала, и в голове брата зародились ужасные догадки. Он резко подался ко мне и шепотом спросил: — Что ты натворила?!

Я сглотнула, стараясь выдержать его гневный взгляд.

— Он не примет меня, потому что я больше не чиста. Я потеряла невинность.

Эти слова будто повисли в сгустившемся от нашего напряжения воздухе. Рогир несколько секунд сидел в полном замешательстве, не в силах поверить в услышанное, а потом, осознав всю серьёзность положения, разразился яростной и весьма грубой тирадой. Единственное, что спасало меня от него, это разделявший нас стол. Но я понимала, что это ненадёжная и временная преграда.

Рогир уже встал и двинулся на меня угрожающе, как вдруг дверь открылась. Брат остановился и при виде входившего в зал хромого Реджинальда, заскрипев зубами, пронзил меня убийственным взглядом, но все же вернулся на место. Я облегченно выдохнула. Пока я спасена.

— Рад вас видеть, лорд Глостер, — мгновенно изменив выражение лица на приветливое, улыбнулся Рогир.

Всегда удивлялась его невероятной способности так быстро подстраиваться под ситуацию.

Лорд Глостер при помощи двух помощников поковылял к столу и, пыхтя, уселся на стул, который был маловат для его крупного тела. Один из помощников удалился, другой остался стоять подле своего хозяина.

— Итак, Рогир Фрелайн, — откашлявшись, захрипел старый лорд, — наконец-то вы прибыли.

— Благодарим за теплое гостеприимство и за выделенные нам комнаты в вашем прекрасном замке, — лебезил Рогир.

Достигнутыми высотами мой брат обязан другим своим способностям: он умеет подлизываться ко всем, кто представляет для него интерес; он не имеет никаких принципов, чести и совести; он может ублажать, заискивать, подхалимничать и ходить перед кем-то нужным на задних лапках, лишь бы добиться своего. От этого мне тошно. И это мой родной брат!

Пока Рогир что-то говорил лорду, тот часто переспрашивал:

— Что-что? Погромче говорите, не мямлите, как подзаборная сука!

Реджинальд Глостер ухом повернулся к Рогиру, пытаясь получше услышать, но слух все равно сильно подводил старика.

— Я говорю, — во всю глотку кричал Рогир, — что совместными усилиями мы добьемся всего, в особенности победы над Кларком!

— Над кем? — заскрипел старик и ударил кулаком по стулу. — Громче говорите! Громче!

Рогир вытер выступившие на лбу капельки пота.

— Над Кларком! — голос у Рогира сорвался.

— Над клар… нетом? — в недоумении лорд Глостер уставился на Рогира. — Причем тут кларнет? Вы в своем уме?

Я не сдержалась и засмеялась. Хоть что-то смешное произошло с того дня, как Рогир сообщил, что нашел для меня подходящую партию.

Рогир перевел жалкий взгляд на помощника лорда, тот кивнул и повторил в самое ухо Реджинальда:

— Он говорит, что вместе вы победите Кларка.

— Ах, ну так и говорите! — рассердился старик. — А-то кларнет да кларнет.

Рогир устало выдохнул.

Реджинальд Глостер повернулся и окинул меня с головы до ног оценивающим взглядом. Прищурился, пододвинулся ко мне и неожиданно схватил морщинистой ладонью мою грудь и начал мять. Я испуганно ахнула и вскочила со стула так, что чуть его не опрокинула.

— Что вы творите?! — возмутилась.

— А ну-ка повернись, девка, — нагло велел старик и схватился за мои ягодицы. Я отскочила от него. — Не прям хороша, но сойдет. Двоих, а может, и троих родит.

Я устремила взгляд на брата, отчаянно ожидая, что он вступится за меня. Но в его равнодушном взгляде не было поддержки. Он безразлично пожал плечами:

— Вы не переживайте, лорд, она здорова, молода и красива. Сможет родить вам столько прекрасных детишек, сколько ваша душа пожелает.

Это убило меня окончательно. С разинутым в немом удивлении ртом я уставилась на брата, ожидая от него услышать что угодно, но только не это. Да как он может такое говорить?!

— Я должна вам кое в чем признаться, лорд Глостер, — громко начала я, чтобы старик меня услышал. — Я не…

— Она хочет сказать, что для нее большая честь стать вашей женой! — вклинился Рогир, подскочив и стремительно обойдя стол.

— Что-что? — переспорил Глостер.

Пока помощник проговаривал в ухо старика сказанное, брат прошипел мне в ухо:

— Еще слово, и я тебя убью, Лиз!

— Я тебя не боюсь, — сверкнула я презрительным взглядом.

Он ухмыльнулся.

— Тогда убью твою подружку Летисию.

Рогир знал, что это на меня подействует. Но как он мог так низко пасть и угрожать мне смертью моей единственной подруги?! Мы вынуждены были бежать из собственного дома, потому что Рогир не сумел его защитить. Все мои друзья, знакомые и близкие остались далеко. И только Летисия рядом. Но Рогир угрожает и ее у меня отнять.

— Ты так низко пал, — в отвращении скривила я рот. — Подлец!

Рогир встретился взглядом с лордом Глостером и обнажил кривой ряд зубов в ослепительной улыбке. И снова выражение его лица быстро изменилось.

— Моя сестра утомилась в долгой дороге, — виновато сказал он, — с вашего позволения, она пойдет к себе в комнату…

Старик бесстрастно кивнул и что-то промямлил. Рогир, схватив меня под локоть, повел к двери.

— …Думаешь, я поверю, что ты лишилась невинности? — прошипел он мне в ухо. — Иди в свою комнату и жди повитуху. Она осмотрит тебя и скажет мне правду.

— Ты правду уже знаешь, — решительно возразила я. — Я потеряла невинность, а значит замуж выйти за мужчину с титулом не могу. Только крестьянин отныне и навсегда может стать моим мужем.

Глава 3

Рогир запер меня в комнате, и я несколько дней не могла выйти. Он, наверное, боялся, что я выкину очередную глупость. Меня навещала лишь Летисия, она же приносила еду. С другими людьми Рогир не позволял мне видеться и общаться.

Так прошло шесть дней. На седьмой, когда утреннее солнце окрасило стены теплым светом, дверь открылась и вошёл Рогир. Сурово глядя на меня, он произнёс:

— Завтра на закате состоится венчание. Подготовься.

Я замерла, сердце мое забилось чаще.

— Рогир, послушай меня, — в отчаянии попыталась достучаться до брата, — я не могу выйти за него! И ты сам знаешь, что, когда Глостер узнает правду, он разозлится.

— Я уже все придумал, — холодно отрезал он. — Глостер никогда не узнает, что его будущая женушку потеряла невинность до свадьбы.

Брат ушел, а я снова осталась одна. В голове вихрем крутились мрачные мысли, аппетит исчез вместе с надеждой.

Ночь настала как-то быстро и незаметно. Я без сил лежала на кровати лицом к стене, не в силах смириться с собственной беспомощностью. В каждом звуке, доносившемся из-за двери, я слышала предвестие завтрашнего венчания, а тёмные тени в комнате казались живым воплощением моих страхов.

Все мои попытки спастись от навязанного брака потерпели крах. Я пошла на отчаянные меры и переспала с незнакомцем, но даже это меня не спасло. Ничто не могло изменить того, что должно произойти уже завтра. В голове эхом повторялись слова брата: «Завтра на закате состоится венчание».

Утром началась подготовка к нему. Я отказалась от помощи слуг, которых предоставил мне Реджинальд Глостер. Мне не хотелось видеть посторонних. Одной Летисии я позволила быть рядом и подготовить меня к тому, что должно сегодня случиться.

Лохань наполнилась водой.

— Слишком горячо, — пальцем дотронувшись до воды, констатировала Летисия. — Солнце, подожди, пока я принесу ведро холодной воды.

Она ушла, а я стянула с себя легкое платье. Оно медленно скользнуло по нагому телу и упало на пол. Подойдя к лохани, я ощутила, как поднимавшийся от горячей воды пар приятно щекочет ноздри. В воздухе витал сладковатый аромат масел и лепестков роз.

С закрытыми глазами я медленно ступила в воду, и, к удивлению, она меня не обожгла. Мое тело словно было пустой оболочкой — чувства и ощущения пропали. Я села в лохань и обняла себя.

Может, в ту ночь вместо того, чтобы пойти в кабак, мне следовало просто сбежать в далекие края, где никто не смог бы меня найти и принудить к чему-то? Где я могла стать свободной вдали от всего, что тут сковывает и подавляет? Эта мысль мучила, призывая к действиям, но реальность сдерживала, как цепи, не позволяя сделать смелый шаг. Да и если бы я даже решилась на побег, то куда мне бежать? У меня никого нет. Без гроша в кармане и в одиночку мне не выжить.

— Горячо ведь, Лиз! — в ужасе воскликнула Летисия и быстро вылила в лохань холодной воду. — Твое тело покрылось красными пятнами. Разве ты не чувствуешь боль?

— Ничего не чувствую, — глухо проронила я. — Ничего. Только пустоту.

И я заплакала.

Летисия пыталась меня успокоить, но тщетно. Только спустя некоторое время, когда я выплакала все слезы, смогла прийти в себя. Летисия нежно мыла мои волосы, перебирая каждую прядь. Она погружала мочалку в ароматную воду и осторожно водила ею по моему телу.

— Не бойся, — прошептала она мне на ухо. — Если бы я только могла тебе чем-то помочь, я бы сделала все, что угодно. Но жаль, что от меня ничего не зависит. Одно лишь я могу тебе пообещать: я буду всегда рядом с тобой, не оставлю тебя ни на минуту.

Я грустно улыбнулась. От ее слов моя надежда, что горящим угольком едва теплилась в душе, окончательно стала призрачной.

Летисия принесла мне переданное Глостером белоснежное платье, которое, кажется, надевали все его покойные невесты. Мне не хотелось его надевать, но Рогир настоял. Стоило мне облачиться в это платье, как я сразу же ощутила приближение чего-того страшного и неизбежного. Казалось, на пороге стоит смерть в ожидании меня.

Подруга заплела мои волосы в косу, поправила платье, помогла надеть туфли, скрыла мое лицо легкой шалью, как принято в день бракосочетания, и тяжело вздохнула.

Я взглянула в зеркало, и мне стало противно. Отвернулась и села на пуфик.

***

Несмотря на мои молитвы и тайные надежды, все состоялось. После вечерней мессы священник в присутствии свидетелей обвенчал меня с лордом Глостером, владельцем земель Рейнбора. Меня, словно вещь, продали этому старику, теперь уже мужу, моему хозяину. То, чего я так боялась, произошло. То, от чего я бежала, свершилось. О свободе теперь и речи не могло идти. Этот человек стал моим мужем и волен делать со мной все, что пожелает, вздумает и посчитает правильным

После долгой и утомительной мессы, во время которой Глостер трижды чуть не заснул, гости собрались в парадном зале на праздничный пир. Меня усадили подле мужа. Каждый раз, слыша его громкое чавканье, хлюпанье и звуки отрыжки, меня передёргивало от отвращения.

И тут в голове пронеслась страшная мысль: мне придется спать с этим дряхлым старикашкой?! Ужас сковал сердце, когда я представило сморщенное тело Глостера. Раньше я об этом не задумывалась, потому что была уверена, что свадьба ни при каких обстоятельствах не состоится. Но теперь…

Однако во всем этом было и хорошее — Глостер много пил. А когда его стакан опустошался, Рогир аккуратно подливал ему еще одурманивающего сознания напитка. Пусть пьет. Пьет так много, чтобы у него просто не хватило сил справиться со своими супружескими обязанностями, чтобы он заснул глубоким сном. Наверное, именно в этом и заключался план Рогира: чтобы Глостер был пьян и в брачную ночь просто не заметил, что я не девственница.

Я заметила, что Глостера одолевала немыслимая радость. Он заполучил свое: у него очередная молодая жена, которая может подарить ему желанного наследника. Но радость испытывал не только Глостер, но и мой брат Рогир. Он жадно ел, пил бокал за бокалом и уверенно заверял, как заставит Кларка пожалеть о том, что тот убил нашего отца и отобрал фамильные земли и дом. Что он убьет этого негодяя и сделает его своим рабом. Громкое заявление Рогира гости поддерживали громкими возгласами. Все шло ровно так, как он задумал.

Глава 4

Принарядившийся в богатое одеяние из черного бархата, расшитого золотой нитью, Реджинальд Глостер выглядел еще уродливее и старее. На бледном сморщенном лице глаза горели похотливым огоньком.

— Раздевайся, крошка, — заскрипел его голос игриво, — и помоги раздеться своему мужу.

Руки у меня тряслись. Реджинальд, хромая на одну ногу, доплелся до кровати, уселся и уставился на меня в ожидании.

— Поторапливайся же, чертовка! — рассердился старик при виде моего колебания.

Я неуверенно подошла к нему, трясущимися руками распустила шнурки, которые крепили его длинный кафтан. Черный бархат распахнулся, открыв взору его старческую грудь, покрытую седыми волосами. На глаза выступили непрошенные слезы. Запах дряблости, пота и алкоголя наполнили воздух. Меня передёрнуло от отвращения. К горлу подступил приступ тошноты. Я отвела глаза и отшатнулась назад, вспомнив про вино и флакончик. Нужно это сделать!

— Я вам налью вина, милорд, — сказала и, не дожидаясь ответа, шатко словно во сне пошла к тумбочке.

Он что-то промямлил, но я не разобрала, что именно. В спешке наполнила бокал вином и, стоя к старику спиной, добавила содержимое флакона в бокал — от страха вылила все до капли.

Спрятав пустой флакончик, я взяла бокал и протянула старику. С замиранием сердце я смотрела, как глоток за глотком выпивал лорд вино, как оно струйкой текло по его двойному подбородку. Глостер швырнул в стену бокал, отвратительно отрыгнул и перевел на меня жадный взгляд.

— Продолжай, — хищно улыбнулся, указав на кафтан.

Прикусив до боли нижнюю губу, я до конца стянула с него одежду. Глостер сидел передом мной голый, не считая хлопковых трусов, которые едва было видно под свисающими жировыми складками живота. Глостер велел раздеваться мне.

Как долго будет действовать настой? Вдруг он подействует поздно? А может… В голове мелькнула страшная догадка: а если Рогир меня обманул, и на самом деле этот настой не подействует? Глостер не выглядел так, словно вот-вот уснет. Он был бодр.

Когда я нерешительно стянула с себя легкую шаль, Глостер встал и с неожиданной силой, которой у старика не могло быть, разорвал на мне ночное платье. Мои груди обнажились. Я быстро прикрыла их руками, из глаз хлынули слезы.

Глостер толкнул меня на кровать и забрался на нее сам.

— Я немолод, поэтому тебе нужно потрудиться. — И указал на свой пах.

Меня передёрнуло от отвращения. Крик застыл в горле, а от ужаса пульсировало в висках. Мелькнула мысль, что нужно бежать. Бежать сейчас же!

Но стоило мне дернуться, как Глостер, словно прочитав мои намерения, схватил меня за волосы и потянул к своему вялому сморщенному стручку. В этот момент меня вырвало прямо на Глостера. Он в ярости начал кричать и осыпать меня проклятьями.

— А… — Глостер схватился за грудь, глаза в ужасе раскрылись так сильно, чтобы сейчас вылазят из глазниц. — Свет… свет…

А потом лорд повалился на кровать.

Несколько секунд я сидела и не шевелилась. Найдя в себе силы, я коснулась старика, но он не среагировал. Перевернула Глостера на живот, и мой взгляд упал на стекающую с его рта белую пену. Проникавший с открытого окна лунный свет озарял стеклянно-пустые глаза Глостера, что с безденежным отчаянием упирались в поток.

Он умер. Его сердце остановилось то ли от потрясения, то ли от слишком высокой дозы настойки. Так или иначе, план Рогира провалился, а мне за непреднамеренное убийство лорда грозила в лучшем случае темница. В худшем — казнь. При скрытии тела поймут, что лорд был отравлен. Узнать, каким именно настоем, тоже не состоит труда. А скрыть его смерть невозможно. Уже завтра все засуетятся и схватятся, если лорд не появится.

Все пошло совсем не так. Но одно утешение во всем этом имелось: я избавлена от необходимости спать с Глостером! Но что делать теперь? Как избежать обвинения в убийстве?

Я сползла с кровати и поглядела в окно. Отсюда вниз не спуститься — слишком высоко. Значит, остается только дверь. Я укутала мертвое тело Глостера одеялом, будто он спит, надела халат поверх рванного платья, открыла дверь и наткнулась на двух подвыпивших стражников, что сторожили комнату лорда.

— Господин велел его не беспокоить, — сказала я, прикрывая свою наготу, — иначе он сильно рассердится.

Стражники понимающе кивнули, и я пошла по коридору. Мне все казалось, что сейчас за мной побегут, велят остановиться и заявят, что знают о смерти Глостера. Но, вопреки страхам и ожиданиям, этого не произошло. Тишина. Только мое сердце бешено стучало в груди.

Я спустилась по лестнице, направляясь в свою комнату. Мне нужно было взять все необходимое и либо бежать из замка, либо прятаться. Иначе…меня казнят!

— Лизи?

Я замерла, узнав знакомый голос. Молча обернулась и испуганно уставилась на Летисию.

— Куда ты? — спросила она.

— Я должна бежать, — ответила тихим голосом, в котором сквозила мольба о помощи. — Он… я… не знала, что все так будет. Мне нужно уйти. Нужно бежать!

— Тише! — Летисия подошла ко мне и приобняла за плечо. — Выдохни и расскажи, что случилось?

— Он умер… схватился за грудь и упал, — всхлипнула я, продолжая прерывистую речь, — он умер, Лети, умер! И в его смерти обвинят меня!

Летисия звучно сглотнула, расширившимися от ужаса глазами осмотрелась и, никого не найдя, прошептала:

— Я помогу тебе. Помогу сбежать.

С сердца словно упал тяжелый камень. Я благодарно кивнула, а Летисия, взяв меня за руки, куда-то повела. Через какое-то время мы оказались в ее маленькой каморке. Она дала мне свой наряд — серое платье с белым фартуком и кепчиком. Одежда служанок.

— Надень это, — сказала она, — а потом, когда все утихнет, сможешь сбежать. Они пока внизу развлекаются, но когда поднимается шум из-за смерти Глостера, тебя начнут искать. К тому времени я попытаюсь вывести тебя отсюда.

— Здесь тоже будут проверять, — напомнила я. Это ведь комната моей служанки, а значит Рогир в первую очередь будет меня искать у Летисии.

Глава 5

Не было слышно ни звука. Возможно, снаружи что-то происходило, но до меня ничего не доходило. Тишина. Холод. И одиночество, к которому я не была готова. Оно наполнило каждый уголок этой захудалой кладовки и уже пробиралось в мою душу. Я привыкла быть окруженной людьми, но в этот раз мне предстояло столкнуться с пустотой и изоляцией.

Если поначалу я находила хоть какое-то утешение в уединении, то теперь оно меня угнетало.

Мой брат меня продал старому извращенцу. Я ведь его сестра, единственный оставшийся в живых член семьи. Но он снова предпочёл власть, деньги и возможность отомстить Кларку. Месть — вот что важнее Рогиру. Я стала разменной монетой.

Мое сердце разрывалось от боли и горькой обиды, что расползалась в душе, медленно отравляя меня. Неужели брат меня совсем не любит? Хотя, возможно, любит, но по-своему. А я его люблю всем сердцем, хоть отчасти и ненавижу теперь за предательство.

Я заснула. Спала, казалось, долго и крепко. И под утро (я не знала, что утро, но чувствовала, что, скорее всего, проспала всю ночь) дверь в мою каморку открылась. Появилась Летисия. Выглядела она растерянной и испуганной.

— Тебе лучше выйти, — сказала она. — Побыстрее.

Я потерла сонные глаза и вышла. Свет, пробивавшийся через маленькие окошки, ударил в лицо. Я зажмурилась.

— Что случилось? Меня искали?

Летисия молчала. Она приложила палец к губам и поволокла меня куда-то.

— Тебе уже не выйти из замка, — заверила она, — теперь о побеге точно забудь. По крайней мере, сейчас это невозможно.

— О чем ты? — не понимала я. Тон, с которым говорила Летисия, насторожил меня. Кажется, случилось что-то плохое, я чувствовала это и видела по ее лицу. — Что произошло? Рогир меня искал, да? Наверное, люди Глостера заметили его смерть и велели каждый уголок обыскать в поисках меня…

— Все знают о смерти Глостера, — резко остановилась Летисия, и я врезалась в нее. — Но главная проблема не в нем.

— Что? — мои глаза молча хлопали. — Тогда что такое?

— Рогир сбежал, — Летисия опасливо огляделась и, никого не обнаружив, продолжила, — здесь произошли серьёзные изменения. Но сбежать у тебя точно не получится, Лизи. Я уже придумала, что нужно делать. Но для этого тебе придется забыть свое имя. Забудь свое положение. Забудь, кто ты. Придумай себе новое имя, новое место, где ты родилась, и имена родителей.

— Я не понимаю тебя. — У меня уже голова шла кругом.

О чем это она говорила? Какие еще изменения произошли в замке?

— В замок ворвалось вражеское войско.

— Что?! — Я чуть не поперхнулась слюной. — Так, Лети, ты должна мне все по порядку рассказать.

— Расскажу, но не сейчас, — Летисия сжала мою руку. — Во дворе собирают всех служанок. Если сейчас пойдешь туда, то сможешь скрыться под видом служанки. И тогда, возможно, тебя не тронут. Но если мы опоздаем, то все будет плохо. Тебя могут разоблачить и убить.

Летисия потянула меня вперед, но я и шагу не сделала.

— Кто может меня убить?

Казалось бы, ответ лежал на поверхности, но мне не хотелось верить, что все взаправду, и я не хотела принимать то, что произошло.

Лети, увидев, что я не собираюсь следовать за ней, сказала:

— Кларк захватил замок.

Несколько секунд я стояла в полном недоумении. Я не верила Летисии, хотя ее серьёзное лицо и испуганные глаза говорили о том, что все правда.

И тут до меня дошло, все встало на место. Глостер мертв, а значит замок без хозяина. Рогир сбежал… Он мог сбежать только от одного человека, который днем и ночью грезит его убить.

— О боже, — я начала ртом хватать воздух, — боже…

Летисия крепко сжала мою руку.

— У тебя выбор невелик, Лиз. Кларк не знает тебя в лицо, и этим можно воспользоваться.

— Но все в замке меня знают…

— Никто тебя толком здесь в лицо не видел. Знают о твоем существовании, но не сталкивались с тобой лицом к лицу. Ты сама прогнала всех служанок Глостера и пожелала, чтобы тебе во всем помогала только я. Рогир со дня приезда в Варгард держал тебя взаперти, и никто с тобой не мог встретиться. Слуги точно не предоставляют тебе опасности. На ужинах с лордами ты не бывала. Просто не успела, потому что Рогир поспешил устроить свадьбу. А на свадебном пире твое лицо было скрыто шалью. Тебя никто в лицо не видел, кроме Глостера. Но он мертв.

— Если откроется правда, то Кларк убьет меня, — прошептала я. По коже пробежали мурашки. — Он меня убьет!

Глава 6

Всех служанок замка Варгард собрали во дворе. Девушки с покорно опущенными головами приклонили колени к земле. И среди них была я. Вместе с Летисией. Ничто не выдавало во мне девушку высокого происхождения. Если никто из обитателей замка не раскроет мой секрет, то я смогу оставаться в тени и, возможно, выжить.

Словно в преддверии чего-то зловещего, небо заволокло грозовыми тучами. Где-то далеко гремел гром, ветер доносил до меня лишь отрывки оглушительного громыхания.

Мужчина в военном доспехе неторопливо прошелся взглядом по ряду служанок. И вдруг остановился напротив меня. Я не поднимала голову, видела только его сапоги, к подошве которой прилипла грязь.

— Подними голову, — велел он грозным голосом.

Я не пошевелилась. Мне так хотелось притвориться невидимкой, чтобы о моем присутствии забыли. Я молилась, чтобы приказ был обращен к кому-то другому. Но отчаянные надежды мигом оборвались, когда резким движением мужская мозолистая рука приподняла мою голову за подбородок. Я встретилась с его взглядом. Серые, как сталь, глаза изучали меня.

— Ты не слышала приказа? Или глухая? — недовольным тоном прогремел он.

— Слышала, господин, но подумала, что вы обратились не ко мне, — поспешно ответила я, стараясь придать голосу почтительности.

Кажется, он мне не поверил. Небрежно убрал руку от моего лица.

— Ведите ее.

— Есть, генерал! — повиновались двое стражников, двинувшихся ко мне.

Меня схватили за локоть и поволокли в сторону замка.

— Куда? Куда вы меня ведете?

— К хозяину, — ответил генерал.

Я чувствовала его суровой взгляд, прожигавший мне спину. Обернулась и попыталась отыскать глазами Летисию. И нашла… но ее загородил своей могучей фигурой генерал. Я встретилась с ним взглядом.

Меня затащили в замок.

Всего день назад я была здесь одним из самых важных и почитаемых гостей и могла стать хозяйкой владений Глостера, а теперь со мной обращались как со служанкой. Рабыней!

И если замком завладел Кларк, значит, он и есть тот самый хозяин.

Я пыталась сбежать от плена Глостера, но попала в плен Кларка… А если он меня узнает?! Впрочем, я никогда не встречалась с Кларком лично и ни разу не видела его лица. Он убил моего отца, отобрал у меня дом… Мы — заклятые враги, но при этом ни разу не встречались. Но что, если я его не видела, а он меня знает в лицо? А вдруг ему кто-то из замка нашептал, кто я такая на самом деле? Если меня выбрали из всех служанок — значит, в этом что-то есть. И совсем не хорошее.

Господи, помоги мне!

Когда воины остановились напротив комнаты, еще вчера принадлежащей Глостеру, мое сердце замерло. Видимо, здесь поселился Кларк.

Мой конвоир постучал. Из-за двери прозвучало разрешение войти. Воины распахнули передо мной двери, впихнули меня в комнату и, поклонившись, ушли. Я осталась одна. Наедине с ним.

Он стоял спиной ко мне. Могучая спина, крепкие мышцы рук и ног. Высокий — на голову выше меня. Он смотрел в окно со скреплёнными за спиной пальцами рук.

В этой комнате должна была пройти моя брачная ночь. Воспоминания о ней заставляли меня содрогнуться. Когда перед глазами встало бездыханное тело Глостера, изо рта которого текла белая пена, меня передернуло от приступа тошноты.

Но теперь Глостер мертв, и я стою напротив своего ненавистного врага. Кошмары не прекратились, а стали еще страшнее! Я совсем безоружная, беззащитная и беспомощная. У меня нет ничего, чем я могла бы защититься, и нет людей, которые встали бы на мою защиту. А Кларк имеет в достатке и оружия, и людей. Мы не в равном положении. Нас ничего не объединяет, кроме взаимной ненависти.

И вот наконец мы стоим друг против друга.

— Я и подумать не мог, что застану тебя здесь, во владениях Реджинальда Глостера, — неожиданно нарушил он тишину.

Я отметила, что у него бархатный, низкий, немного хрипловатой голос. Я уловила в нем неприязнь, когда Кларк произнес имя бывшего хозяина этого замка.

Стук моего сердца был настолько громкий, что я едва соображала. Однако одно поняла однозначно: Кларк знает, кто я.

Я пропала. Мне не жить!

Кларк медленно повернулся, и в свете разрезавшей небо пополам молнии я увидела его лицо. Грянул гром, я вздрогнула.

Не может быть…

— Ты… — мой шепот в тихой комнате показался громким. — Это ты…

Генри посмотрел на меня.

— Вот мы снова встретились, — сказал он и приблизился ко мне. — Не назовешь хотя бы в этот раз свое имя?

— Что ты здесь делаешь? — в недоумении похлопала я ресницами. — Здесь должен быть Кла… О боже…

Вот и дошло до затуманенного сознания страшное прозрение. Я инстинктивно сделала шаг назад.

—…Это не может быть!

Душно. В комнате не хватало воздуха, словно весь кислород вобрал Генри, и теперь я задыхалась.

Он двигался ко мне, как призрак, вызывающий смятение в разламывавшемся сердце. А я отчаянно отступала назад.

— Почему не может быть? — холодно усмехнулся он. — Ты знаешь мое имя. А теперь узнала и фамилию. Я — Генри Кларк.

Я как загнанный в угол зверек, что тщетно пытается спастись от приближавшегося хищника. Даже его карие глаза светились зловещими огоньками. Или они такими казались лишь мне?

— Твое имя, — потребовал он, когда я уперлась в стену.

Я молчала. Бежать некуда. За спиной стена, а пробить ее при всем огромном желании мне не удастся.

— Я… — Оказалось, в стрессовых ситуациях придумывать себе ложное имя довольно затруднительно. В голову не приходило ни одно. — Я…

— Ты свое имя забыла? — Кларк подошел ко мне вплотную. Я слышала его ровное дыхание. От него пахло вином и свежескошенным сеном.

Когда он поймал мой взгляд, я подробно вспомнила ту ночь… Я переспала не просто с незнакомцем, а лишилась невинности со своим заклятым врагом! Если об этом узнает Рогир, он меня возненавидит и никогда не простит. Я сама-то себя простить не смогу, что уж говорить о Рогире, ненависть к Кларку которого в сто раз больше, чем моя.

Глава 7

Мама всегда говорила, что у меня есть одна особенная черта: я могу даже в самой мрачной ситуации найти что-то хорошее. И этот раз не стал исключением.

Несмотря на то, что брат хотел выдать меня замуж за старого извращенца, вопреки тому, что убежал, оставив меня один на один с нашим злейшим врагом, несмотря на то, что я получила от своего врага безбожно наглое предложение стать его наложницей, — я нашла кое-что, чему можно радоваться. А именно тому, что служанки, в отличие от леди, к которым приковано больше внимания, имеют свободу передвижения. И, если очень повезёт, я, быть может, смогу сбежать.

Эта мысль прочно засела в голове. И я думала о побеге если не каждую минуту, то каждый час. Осматривая замок, я поняла, что Кларк расставил вокруг себя и завоёванного имения хорошую охрану. Здесь везде стояли на страже бдительные воины.

Но рано или поздно Кларк покинет замок Варгард. Зачем ему оставаться в стенах замка Глостера, когда в его руках есть крепости надежнее и великолепнее, включая наш с братом дом? Убежденность в этом не покидала меня ни на миг. Вопрос лишь в одном: когда Кларк уедет? Воины последуют за ним, и защита этих владения ослабнет. В борьбе с Рогиром у Кларка каждый воин на счету, а значит Кларк не оставит их охранять Варгард.

Решено. Когда Кларк уедет, я покину замок.

— Постой, — велел кто-то.

Я обернулась на голос. Это была экономка замка Глостера. Некогда она прислуживала Реджинальду, а теперь прислуживала Кларку. Так и происходит с челядью. Слугам без разницы, кто владелец замка, если у них не отнимают работу.

— Миссис Элейн, — кивнула я ей в знак приветствия.

Экономка остановилась напротив меня, пристально оглядела с ног до головы и остановила взгляд на сером платье.

— Мне Летисия все рассказала, — сказала она, — и я тебя не выдам. Из прислуги тебя едва ли кто-то видел, так что в лицо они тебя не знают. Об этом тебе переживать ни к чему.

— Благодарю, — искренне произнесла я.

— Но ты должна понимать, что притворяться слугой не получится, — заметила экономка.

— Я и не собиралась притворяться.

Та подозрительно прищурилась в ожидании продолжения, и мне пришлось пояснить:

— Я стану служанкой. Поэтому хотела бы вас попросить назначить меня на какую-нибудь работу. И я буду стараться выполнять ее как можно лучше.

Черты лица миссис Элейн смягчились, словно мой ответ и был единственно правильным.

— Что ты умеешь делать? — спросила она. — Рукоделием справишься?

— Я плохо вышиваю, а с пряжей и вовсе никогда не имела дело. — Я стыдливо поджала губы.

Я могла хотеть стать служанкой, но напрочь забыла о том, что всю жизнь прислуживали мне. Я многое не умела, а многого и вовсе не знала.

— Хорошо, — экономка задумалась. — Как у тебя с готовкой?

— Я никогда не готовила, — призналась я. — Я вообще многое не умею, но я буду стараться и точно научусь всему.

Миссис Элейн понимающе кивнула. Ей, кажется, понравились мои слова, потому что взгляд ее смягчился. Она смотрела на меня по-доброму, где-то в глубине души, наверное, сочувствуя моему положению. Но я не хотела, чтобы меня жалели.

— А вы могли бы назначить меня на работу, которую выполняет Летисия?

Экономка удивлённо на меня посмотрела.

— Летисия приехала с тобой и раньше прислуживала тебе, — сказала она. — Но после прихода нового господина все изменилось, и я назначила Летисию на другую работу.

— Вот и меня назначьте на нее.

— Эта работа слишком трудная, — предупредила экономка, желая меня отговорить от этой затеи.

Но я не сдалась, и миссис Элейн в конце концов согласилась, велев мне следовать за ней. Я не знала, чем именно занималась Лети. Мне ведь даже толком не удалось с ней поговорить после того, как меня вызвал к себе Кларк.

Мы спустились вниз, свернули куда-то, где я была впервые, и вышли во двор. В этой части мне не доводилось бывать. Да и из комнаты я толком не выходила во время пребывания в Варгарде. Но теперь мне предстояло делать то, чего я никогда не сделала бы раньше — прислуживать.

В задней части двора замка стояла огромная деревяная лохань. В ней — мутная вода. Лохань окружали пять служанок, сидевших на корточках и склонившихся над горой грязной одежды господ.

Все служанки подняли головы и удивлённо оглядели меня. Миссис Элейн сообщила, что я буду работать вместе с ними, и представила меня новым именем — Арией Тейн. Отныне это мое имя. Отныне я другой человек. Ради выживания об Элизабет Фрелайн нужно забыть.

Лети меня встретила сначала с распростертыми объятиями, обрадовавшись тому, что теперь мы будем трудиться вместе. Но потом ее лицо медленно обрело настороженное выражение.

— Ты уверена, что справишься? — спросила она. — Мы здесь с самого утра занимаемся стиркой, и это довольно-таки тяжелая работа.

— Мы привыкли к работе, — вставила одна из служанок, — но несмотря на это все равно нам очень трудно. Спина жутко болит!

— А у меня шея затекла, — пожаловалась другая.

— У меня вон руки какие-то сухие и морщинистые стали от постоянного контакта с водой, — отозвалась немного полноватая женщина с миловидным красным личиком.

Я всем слабо улыбнулась.

— Я справлюсь, — заверила, неуверенно глядя на то, что они делали.

Мне выделили местечко, и я, внимательно следя за руками служанок, принялась повторять их действия. До сего дня мне не доводилось стирать одежду. Я вообще не имела представления, как это делается. Теперь я сожалела об этом. Если бы только знала, что меня ждет в недалёком будущем, научилась бы всему: от стирки до готовки. Я была бы готова ко всему, и мне намного легче было бы справляться с тяготами новой жизни.

Сначала служанки замачивали одежду в этой лохани, используя самодельные щелочные растворы из золы, потом обивали тяжёлым вальком, полоскали и вывешивали на просушку. Но не всегда этого хватало. Когда пятна не отстирывались, приходилось вещи часами вымачивать в щелочи, чтобы отбелить участок с кляксой. Потом полоскать в горячей воде, обивать валиком и снова полоскать.

Глава 8

Кто-то за столом после воодушевлённой речи ударил по столу кулаком, и тарелка с едой подскочила и с грохотом упала на пол. Я подобрала ее, собрала остатки еды и сказала, что сейчас принесу чистую. Очередной раз побежала в кухню, а на обратной дороге увидела в тени силуэт. Проходя мимо, краем глаза заметила, как силуэт вышел из тени и схватил меня за запястье. Он нырнул в ближайший поворот, утянув меня за собой.

Это был Кларк.

— Что вы делаете?! — вскрикнула я, пытаясь вырваться.

Он прижал меня к стене под лестницей. Кто угодно мог сюда в любой момент заглянуть и застать нас.

— Что это было? — прорычал Кларк мне в лицо.

Его глаза горели неистовым бешенством. Если раньше он меня пугал, то сейчас приводил в ужас.

— Не понимаю, о чем вы, — дрогнувшим голосом пробормотала я, не забыв добавить: — хозяин.

— Не понимаешь? — хмыкнул он. И, словно показывая, что имел в виду, скользнул рукой мне под платье. — Почему ты позволяешь мужчинам тебя касаться? Нравится, когда они лапают тебя при всех?

Я замерла, а вот в крови у меня забурлила ненависть. Как он может такое говорить и делать подобные ужасные выводы, не имея на то никаких оснований?! В первую нашу встречу той ночью в кабаке он принял меня за блудницу, а теперь еще и это обвинение!

— Я. Никому. Ничего. Не. Позволяла! — прошипела я зло, чтобы до него точно дошло. — И уберите свою руку!

— Я видел! — взорвался Кларк, увереннее скользя ладонью по моему телу, вызывая волнительную дрожь.

Неужели собственное тело меня подводит в такой ответственный момент? Поддается соблазну?! Трепещет от наглой ласки врага?! Я так разозлилась на собственную реакцию, что сильно толкнула Кларка и воскликнула:

— Значит неправильно видели! Отпустите, мне нужно идти!

Но вместо этого он еще плотнее прижал меня к себе.

— Тебе никуда не нужно, пока здесь я, — возразил. И сжал мое запястье так сильно, что его ногти впились в мою плоть. Я от боли только поджала губы. — Ты забыла..

Забыла? Что еще я забыла?

— Не пон…

— Забыла. Я ведь предупреждал, что ты должна смотреть мне в глаза.

Он охватил мою талию и до боли сжал. Тарелка выпала из моих рук и со звоном упала на пол.

Я не хотела смотреть на Кларка. Его глаза, налитые яростью, пугали меня. А я не хотела его бояться. Я должна быть сильнее, никакой Генри Кларк не должен меня пугать.

— Забыла, прощу прощения. — Я перевела на него взгляд, и по коже пробежались ледяные мурашки. Его глаза снова вызывали страх. — Отпустите меня, пожалуйста, мне нужно идти.

Кларк несколько секунд молчал, не отводя от меня свирепого взгляда. Смотрел в упор, словно хотел мне в душу ворваться и все там перевернуть вверх дном.

— Никто тебя не должен касаться, кроме меня, — ошарашил меня неоднозначным высказыванием. — Ты поняла?

Как можно терпеть такое обращение? Ну и что, если я служанка? Это же не значит, что можно к слугам обращаться свинским образом!

— Нет, не поняла, хозяин, — не сдержалась я. — Вы можете мне приказывать, можете надо мной издеваться. Но вы не можете приказать мне то, чего я не в силах контролировать. Тот мужчина сам ко мне прикоснулся. Я не могла ему возразить, потому что слугам не позволено говорить «нет». Если я пойду наперекор правилам, меня просто накажут.

— Ты…

— И еще мне хотелось бы добавить, хозяин, — не дала я ему договорить, — я могу прикасаться к любому, к кому захочу. И если я захочу, то любой сможет прикоснуться ко мне. — По взбешенному взгляду Кларка я поняла, что сказанное мной ему не понравилось. Неважно, что со мной станет. Даже если он меня накажет теперь — это неважно. Главное, я смогла его задеть. Назло ему я повторила: — Если я пожелаю, ко мне сможет прикоснутся любой мужчина. Да хоть толпа мужчин! Главное — чтобы было мое разрешение и желание. И вы не вправе мне это запрещать. Я ваша служанка, но не ваша вещь. Я не предмет, которым вы можете завладеть и делать с ним все, что вздумается!

Кларк молчал. От его злого взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться, провалиться сквозь землю. Мне было страшно. Этих слов он мне точно не простит. И по угрожающим огонькам в его глазах я догадывалась, что меня ждет наказание.

— Ты ошиблась, — нарушил он тишину после долгой паузы. — Я вправе делать с тобой все, что захочу, и все, что пожелаю. И ты обязана выполнять все мои приказы без исключения. Я не Глостер, но иногда могу им стать.

— Что вы имеете в виду?

Ноги подкашивались от страха. В прошлый раз Кларк сказал, что он не принуждает никого ложиться с ним в постель, как это делал Глостер. Конечно, с такой внешностью и положением все девицы без приказа лягут с Кларком, дай им только шанс! Но он говорил, что никогда никого не заставлял. Неужели он врал?

— Ты сама поймешь, что на самом деле ты — вещь в моих руках, — ухмыльнулся и прошептал мне на ухо. — У тебя память плохая, это уже я заметил. Но, кажется, ты забыла, кому отныне принадлежишь. Лучше бы это помнить, как собственное имя.

Он отдалился от меня ровно настолько, чтобы взглянуть в глаза. Усмехнулся и ушел. Напыщенный индюк! А как по-другому его назвать? Неужели он думает, что все обязаны выполнять совершенно все его указания и прихоти?!

Я постояла еще некоторое время, ощущая, что от злости трясутся руки. К горлу поступил ком, на глаза навернулись слезы. Господи, во что я впуталась?! Впервые мне захотелось, чтобы появился Рогир и спас меня. Мы с ним не всегда ладили, но все равно старались не забывать, что друг другу мы не чужие. Однако и теплыми наши отношения назвать можно с большой натяжкой. Мы были разными, но однозначно любили друг друга. Хотя и любили по-своему.

И теперь мне сильно не хватало старшего брата. Хоть бы он пришел, забрал меня и убил этого негодяя Кларка! Вопреки моим принципам я с радостью понаблюдаю, как Рогир перерезает ему горло.

Мне пришлось взять себя в руки, поднять тарелку и вернуться в зал. На удивление Генри как ни в чем не бывало беседовал с каким-то рыцарем и, казалось, никого не замечал. Однако при виде меня его глаза загорелись, он знаком приказал мне встать подле него. Мне пришлось поменяться местами с Агнес. Она заняло мое место, а я встала рядом с Кларком.

Глава 9

Словно во сне я вышла из зала и побрела по коридору, который, кажется, тянулся целую вечность. Мне ничего не было известно о том, как готовить купальни. Обычно служанки занимались этим. К кому обратиться за помощью?

К миссис Элейн! Она непременно согласится мне помочь и объяснит, что и как надлежит делать.

В комнате для прислуг экономку я не нашла, но там была Агнес, с которой я ранее работала в прачечной, а потом и в зале. Я подошла к ней и, улыбнувшись, спросила:

— Ты не видела миссис Элейн?

Агнес устремила на меня недружелюбный взгляд и пожала плечами. За проведенное вместе время я не могла не заметить враждебности этой девицы. Причем ненависть ее ко мне была совершенно необоснованной. Я ей ничего плохого не сделала. Когда мы стирали вместе гору грязной одежды, она всячески проявляла ко мне пренебрежение, сверлила злобным взглядом, который немедленно отводила, стоило мне его поймать.

Я собиралась было выйти и снова начать поиски экономки, как Агнес меня остановила:

— Я тебя раньше здесь не видела.

Я растерянно повернулась и в замешательстве посмотрела на нее.

— Может, ты просто была невнимательна?

Агнес ухмыльнулась.

— Внимательнее меня человека в этом замке не сыскать. И несмотря на это, я вижу тебя впервые. Так как это можно объяснить?

— Повторюсь: твоей невнимательностью.

— Тебя здесь никто не знает, — не отставала она. — Ни я, ни другие девочки. Так кто же ты?

Я скрестила руки на груди, стараясь не выдать нараставшую панику:

— Мое имя уже называла миссис Элейн…

— Мне что-то подсказывает, что это имя не настоящее.

— Не понимаю, о чем ты, — сказала я, — но могу заверить, что это имя при рождении мне дала мама.

— Где ты родилась?

— В Фири. Городок такой есть на юге от Варгарда.

— И где твоя семья?

— Это больше смахивает на допрос, Агнес, — отрезала я твердым голосом. — Более отвечать на твои вопросы я не собираюсь.

— Что ты такого сделала, что Кларк от тебя весь вечер взгляда не отводил? — задала она неожиданный вопрос и застала меня им врасплох.

Она наверняка думала, что я соблазнила лорда. Но как она глубоко заблуждалась! Я никогда бы не стала заигрывать ним по собственной воле. Та ночь в кабаке не считается, тогда я не знала, кто он. Если бы знала, ни за что бы не позволила себе того, что произошло между нами. Та ночь была моей самой большой ошибкой в жизни. И я ее никогда не повторю!

При воспоминании о той ночи я невольно дрогнула. Мне хотелось стереть ее из памяти. Но, увы, это сделать невозможно. Прошлое не исправить.

— Ничего я не делала, Агнес, если это тебя так волнует.

— И все же за столом он пожелал, чтобы именно ты прислуживала ему, — заметила она, приближаясь ко мне с нескрываемой яростью, которое делало ее лице непривлекательным.

Сама она была довольно красивой девушкой лет восемнадцати, со светлыми кудрявыми волосами и голубыми, как ясное небо, глазами. Губы пухлые, нос аккуратный, зубы белоснежные, личико маленькое. Она была бы прекрасна, но ее внешность портила злоба, перекосившая лицо.

— Это случайность, — попыталась я оправдать его поступок.

Агнес чуть склонила голову набок, ее голубые глаза наполнились насмешливым блеском.

— Случайность? Не думаю, что все было по чистой случайности. Разве не странно, что он выбрал именно тебя, а не кого-то другого?

— А может, ты справлялась со своими обязанностями не очень хорошо? — решила я ее позлить. — Вот он и решил тебя заменить.

Я понимала, чем обусловлено негодование Агнес. Ее заменили мной — а это наверняка неприятно. Но ведь я не виновата, я не просила Кларка этого делать.

— Ах ты ж, паршивка! — рявкнула она, и ее щеки запылали от гнева. — Ты, подстилка, небось, уже переспала с ним!

— Тебе стоило бы вымыть свой грязный рот тем черным мылом, который мы используем при работе в прачечной! Он точно смоет все неприличные словечки! — воскликнула я. — Хотя где уж там понятия о приличиях?! Ведь они тебе наверняка неизвестны. Думай, как тебе хочется, но тратить время на то, чтобы тебя разубеждать, я не стану.

Она подскочила и отвесила мне громкую оплеуху. Щека, на которую пришелся беспричинный удар, горела. Я не могла поверить, что она осмелилась меня ударить. До этого на меня еще никто не поднимал руку, кроме моего непутевого брата.

— Что ты себе позволяешь?! — воскликнула я, подняв голову.

— Это станет для тебя полезным уроком. Отныне будешь знать свое место, паршивка.

С этими едкими словами Агнес развернулась и ушла, высокомерно задрав подбородок. А я не могла двинуться с места от бурлящих внутри меня обиды и гнева на саму себя. Как я могла так низко пасть? Как могла позволить себя ударить какой-то глупой девчонке? Мое положение с каждым днем становилось все жальче, если даже какая-то служанка осмелилась поднять на меня руку! И все из-за него — из-за чёртова Генри Кларка! Я стала предметом унижения только из-за него!

Я все-таки нашла миссис Элейн.

— Что у тебя с лицом? — ахнула она.

— Ничего.

Я не хотела, чтобы меня жалели, и уж тем более чтобы экономка узнала о причинах потасовки с Агнес.

— Кларк велел приготовить купальню, но я не знаю, как это сделать, — сказала я.

Экономка вздохнула.

— Я тебе все расскажу и покажу. Но в следующий раз тебе придется справляться самой.

До меня не сразу дошли ее слова. Но когда я осознала их смысл, то оторопела. Как так? Это значит, что каждый раз готовить купальню для лорда теперь буду я?

— Извините меня, — прокашлявшись, попросила я, — но можно я больше не буду этим заниматься?

— Чем?

— Приготовлением купальни для лорда.

— Но тебе придется, раз он приказал именно тебе этим заняться, — заявила экономка, войдя в холодное и мрачное помещение. — А теперь позови кого-нибудь из мужчин, чтобы они помогли нам поднять эту тяжелую лохань. Сами мы не справимся.

Глава 10

Я не могла сосредоточиться на работе. Воспоминания о вчерашней ночи, о том, как Кларк подло поступил со мной, накатывали снова и снова, и я чувствовала, как земля уходит из-под ног. Но самое мучительное — это осознание собственной слабости. Рядом с Кларком я теряла контроль, тело подводило, будто действовало против меня. Как такое возможно?

Мне хотелось исчезнуть, раствориться в пустоте, забыть все случившееся, как страшный сон. Мне стыдно за то, что я позволила Кларку считать себя победителем. Я не должна была так низко опускаться, не должна была терять самообладания перед ним — перед человеком, который убил моего отца. Но я не смогла с справиться.

— Может, мне его убить? Он ведь лишил жизни моего отца, и вот он — убийца — прямо передо мной. До него рукой дотянуться проще простого!

Летисия заметно напряглась.

— Я, конечно, не в восторге от Кларка, но убийство… — запнулась она. — Это же так серьезно! Убить человека…

— Он не человек, Лети, — возразила я, — поверь мне, ему до человека как мне до небес. Он зверь, который не имеет ни совести, ни жалости, ни сострадания. У него есть только одно коварное желание — помыкать всеми, властвовать, лишать людей чувства собственного достоинства и чинить зло в этом мире.

— Лиз, — шепнула Летисия, нервно оглядываясь по сторонам, чтобы нас не подслушали посторонние, — ты не понимаешь, что говоришь. Убить человека не только самый страшный грех, но и серьёзное преступление, за которое тебя приговорят к казни.

— Все я понимаю, — сердито возразила я. — В конце концов мне не впервой убивать человека. Смею тебе напомнить о Глостере, в смерти которого я виновата. Я убила его. И Кларка убью.

— Ты его не убивала! Во всем виноват Рогир! Откуда тебе было знать, что сердце старика не выдержит этого отвара?

— Лети, я виновата, — сглотнула я ком в горле и повторила, — виновата. А Кларк… Он убил моего отца, отобрал у меня дом! Если бы не он, Рогир не принудил бы меня к браку. И неужели я должна после всего не желать отмщения Кларку за все зло, учиненное моей семье?

Летисия бросила обратно в тазик мокрое белье, которое развешивала на веревке, и подошла ко мне.

— Рогир заключил бы этот брак, даже если бы Кларка не было! — Она крепко сжала мои руки, желая поддержать меня. — Потому что ему плевать на тебя, и всегда так было. Он думает лишь о своей выгоде!

— Но, если бы не Кларк, то мой отец был бы жив, и он точно не позволил бы Рогиру без моего согласия выдавать меня замуж, — заметила я, еле сдерживая слезы. — Если не Кларк, у меня бы все еще был дом, отец, брат и прежняя жизнь!

— Откуда ты это знаешь? — осторожно спросила Лети. — Ты ведь помнишь, каким был твой отец. Непреклонный, черствый, упрямый и порой жестокий. Вы с ним никогда не ладили, потому что ты не разделяла его взгляды на жизнь.

— Но он был бы жив, Лети, — прошептала я, прикусывая дрожащую губу и сдерживая слезы. — Он был бы жив! Даже пусть у нас были разногласия, но я бы не оказалась в таком жалком положении. Не была бы брошена в чужом месте без средств к существованию. Не скрывалась бы под вымышленным именем, чтобы выжить, не работала бы служанкой и не прислуживала бы своему злейшему врагу!

— Я тебе скажу кое-что, но ты на меня сильно не сердись. — Летисия вздохнула.— А ты уверена, что вражда твоей семьи к Кларку и твоя вражда тоже?

Я горько усмехнулась, подавляя в себе нараставшую ненависть.

— Я тоже думала об этом, — кивнула. — Он мог не быть моим врагом. Но, убив моего отца и лишив меня дома, он им стал. Кто знает, может, я помогу Рогиру убить Кларка, и он вернет принадлежащие нам по праву владения. А потом поймет, что поступил со мной неправильно, раскается и попросит у меня прощения. И позволит жить свободно, так, как я хочу.

Летисия покачала головой.

— Не стоит тешить себя ложными иллюзиями…

Резким движением я отбросила руки подруги.

— Лучше уж жить иллюзией, чем потерять надежду окончательно. А что, если я не смогу выбраться отсюда? Мне что, всю жизнь прислуживать Кларку? Нет! Не такой жизни я хотела! И не стану мириться со всем этим. Я убью его… отомщу за все и обрету свободу!

— Лиз…

Я не слушала больше Летисию — отвернулась и ушла в такое место, где меня никто не увидит. Села на землю и, спиной оперевшись о стену зернохранилища, заплакала.

Я хотела вернуть свою жизнь. Она не была сладкой и идеальной, но я хотя бы была не одна. Я хочу все обратно… Кларк лишил меня всего: отца, дома, самоуважения и гордости. У меня ничего не осталось. Ничего.

***

Среди растений, растущих в саду, я заметила листья скорбутника. Это растение и полезное, и опасное: в малых дозах оно могло снять сильную боль, а в больших — убить. Я аккуратно набрала его листьев и в свободное от работы время незаметно для всех сначала настояла их на воде, затем, используя полученные от лекаря знания, у которого я раньше училась, приготовила яд. Процедила жидкость и для большей силы выпарила часть настоя. Наполнив готовым ядом маленький флакон, спрятала его в карман платья. Осталось только выбрать подходящий момент, и с Кларком будет покончено.

И следующим вечером, словно услышав меня, небеса сжались надо мной и предоставили такую возможность. Миссис Элейн поручила Летисии отнести Кларку кувшин с вином. По дороге я отобрала у нее поднос и, не обменявшись с ней ни словом, пошла в нужные покои. Я чувствовала тревожный взгляд Лети, но останавливаться не собиралась.

Я могу вернуть свою жизнь, убив Кларка и облегчив дело Рогиру. А потом… все будет, как раньше! Все будет хорошо. Надо только лишить жизни одного человека, и все вернется на круги своя.

В коридоре я столкнулась с советником Эшфордом, выходившим из комнаты Кларка. Поклонившись ему, я собиралась пройти мимо, но он задержал меня:

— Это вино?

— Да, господин, — ответила я.

Эшфорд нахмурился.

— У Генри сейчас не лучшее настроение, может, выпивка и не повредит. Но если он попросит еще, ни в коем случае не приносите. У него завтра важное собрание с вассалами, и ему нужно хотя бы твердо стоять на ногах.

Глава 11

— Куда ты смотришь? — Я проследила за томным взглядом Летисии и увидела генерала Герона, разговаривавшего с воином с большой родинкой на щеке.

— Никуда, — ответила подруга, быстро отведя глаза.

После стирки миссис Элейн велела нам вымыть пол на первом этаже. Окинув его взглядом, я поняла, что уборка в одиночку заняла бы у меня полжизни. Но с помощью Летисии удастся справиться вдвое быстрее.

Мы взяли ведра и принялись за работу.

— Жила я ведь хорошо, всё у меня было, — ворчала я, водя тряпкой по ледяному полу. — Леди была, могла спокойно сидеть в мягком кресле, пить чай с печеньем, книжки читать и жизнью наслаждаться. А теперь что? С тряпкой в руках, на коленях, мою пол, который, кажется, вообще конца не имеет! Если бы Рогир меня сейчас увидел, то у него бы глаза на лоб вылезли! Не поверил бы, что я до такого докатилась — стала поломойкой! — Я подняла взгляд на Летисию и быстро добавила: — Только не подумай, я тебя или других служанок унизить не хочу. Просто… привыкнуть ко всему этому не получается.

По доброму взгляду Летисии мне стало ясно, что она меня понимала и не осуждала.

— Всё встанет на круги своя, — подбодрила она — После черной рано или поздно наступает белая полоса в жизни. И у тебя она будет. Просто нужно немножечко потерпеть.

— Лети, — я благодарно посмотрела на неё, — ты знаешь, что я люблю тебя больше всех? Что бы я делала без тебя, а?

— Ничего. Пропала бы, — улыбнулась она.

— Это верно. — Оглядев невымытую часть пола, я простонала: — Ещё так много…

В этот момент в дверях показался Кларк в сопровождении Эшфорда и генерала Герона. Кларк меня не увидел и прошёл мимо, однако заметил Роберт Герон. Я поймала его взгляд, и на душе вдруг стало как-то мрачно. Его взгляд был такой пронзительный… будто генерал знал что-то, чего не знал больше никто.

***

Неделя пролетела как один бесконечный день. Работать мне становилось всё легче — человек привыкает ко всему. Времени на размышления о своём жалком положении почти не оставалось. Я так уставала, что мгновенно погружалась в сон, стоило упасть на жесткую и неудобную постель.

Кларка я видела лишь на ужинах. Иногда казалось, что он намеренно меня избегает. Может, причиной тому стал наш последний разговор, когда пьяный Кларк разоткровенничался со мной и поделился тем, чего не сказал бы постороннему человеку, а возможно, не рассказал бы даже самым близким.

А может, причина была в другом — у него в последнее время много забот — от заключения договоров с соседними феодалами до контроля своих старых и новых земель. Множество писем, отчётов и переговоров отнимали у лорда всё время.

Какой бы ни была причина, меня он оставил в покое. По крайней мере, пока.

Этой ночью, несмотря на усталость, я не смогла заснуть. Все спали, а Летисии все не было — возможно, миссис Элейн поручила ей какую-то работу. Пустой желудок терзал меня голодом, я ворочалась с боку на бок, пытаясь сосредоточить мысли на чём-то другом. Думала о Рогире. О Кларке. О том, как все несправедливо.

Но голод не отставал.

Я откинула одеяло, опустила ноги на пол и задрожала — ночью в этой жалкой каморке для прислуг очень холодно, и одного тонкого одеяла не хватало, чтобы согреться.

Раньше я даже не задумывалась, каково это — работать и утром, и днём, и вечером. Прислуживать кому-то, покорно исполнять приказы и считать себя ниже господ. Это так трудно! Как же девушки столько лет справляются с таким тяжёлым бременем с самого детства? Мне вдруг стало жаль всех, кто по воле судьбы должен был, чтобы выжить, прислуживать господам. Они могли убить или спасти служанок, накормить или уморить голодом. Они имели над людьми власть.

Я накинула на плечи одеяло, надела хилые башмаки и тихо вышла из каморки. Несмотря на жалкое подобие обуви на ногах, я всё равно чувствовала холод каменных полов.

Лунный свет пробивался сквозь окошки в коридоре. На минуту я остановилась и посмотрела на полную луну, что освещала тёмное небо. Звёзд не было видно — их скрывали облака. Глядя на ночное светило, я чувствовала сильное желание обрести свободу, стать независимой от предавшего меня Рогира, убежать от Кларка, вечно насмехавшегося надо мной. Убежать куда угодно, только бы подальше от них всех.

В кухне я услышала странные звуки, похожие на стоны и шепот, и замерла на пороге, окаменев от увиденного.

На грубом деревянном столе лежала девушка, обнимавшая нависавшего над ней мужчину. Заметив меня, она повернула голову.

— Лети! — ахнула я и прикрыла рот ладонью.

Я быстро отвернулась, не желая видеть подругу в таком непристойном виде.

— Ли… Ария?

Судя по звукам, Летисия оттолкнула от себя мужчину и принялась поспешно одеваться. Я отвернулась, не став смотреть, как они прикрывали свои интимные места.

Мужчиной оказался воин генерала Герона, один из тех, кто помог донести лохань для купальни Кларка и видел меня потом в мокром платье.

Летисия лукаво улыбнулась.

— Ну-у… — протянула она, бросив неловкий взгляд на мужчину, — бывает такое.

— На столе? — возмущенно уставилась я на неё, не веря своим ушам. —На котором люди готовят и принимают пищу?! Не бывает, Летисия, не бывает!

— А где нам ещё встречаться? — Подруга вызывающе скрестила руки на груди. — Днём и минутки свободной нет, только ночью можно… Я сплю в комнате с другими служанками, а он в казарме с другими солдатами. Где нам видеться? Ой, неужели я должна оправдываться перед тобой? Не напомнить ли тебе о твоей выходке в кабаке?

— Тш! — шикнула я и почувствовала, как краска залила мои щеки.

— И не шикай тут на меня. — Поправив растрёпанные волосы, Летисия добавила: — Я старше тебя на два года. Имей уважение к старшим!

Я перевела недовольный взгляд на мужчину, ожидая, пока он соизволит покинуть кухню. Однако он, видимо, не понимал моих намёков и лишь смущённо чесал щеку, на которой была большая темная родинка. Я пальцем указала ему на дверь, и тогда воин замешкался:

Глава 12

Я стояла над лоханью с грязным бельем, теряя последние силы в бессмысленной борьбе с угрызением совести. Мокрая тряпка срывалась с рук, а я снова и снова тёрла её о деревянный валик, словно пыталась выбросить из головы свои терзания. Но не получалось. Мысли возвращались, ускользали, вновь обращаясь. Я набросилась на Кларка, осыпала беспочвенными обвинениями, обозвала бездушным человеком, а теперь, когда всё выяснилось, поняла, как сильно ошибалась.

Когда я кричала на него, мне казалось, что я точно знаю, кто он — воплощение зла. Но вот теперь я стояла с этим глупым чувством вины, и оно росло.

Я бросила белье обратно в лохань, устало вытерла мокрый лоб рукавом платья. Вся усталость от работы казалась ничем по сравнению с муками совести. Я пыталась сосредоточиться и продолжить работу, но не получалось.

Чтобы избавиться от гнетущего чувства вины, я начала выстраивать в голове оправдания, придумывать причины, почему могла бы ненавидеть Кларка. Он убил моего отца, отобрал у меня дом, разрушил всё, что я когда-то считала своим… Да, сделал это он! Жестокий, бездушный человек, который ради достижения цели готов на все. Для ненависти причин много!

Но чем упорнее я искала подтверждение своим обвинениям, тем яснее становился контраст. Ничто не изменит того, что Кларк благородно поступил с дочерями Глостера — дал им новый дом и средства на безбедную жизнь. Он, этот чудовищный человек, проявил редкую человечность, которой нет у многих других.

Летисия со мной все еще не разговаривала. Иногда я чувствовала ее взгляд и пыталась его поймать, но она быстро его отводила. В гнетущем молчании мы провели остаток рабочего дня, под конец которого невидимый барьер между нами стал, казалось, толще.

Я уселась на ступеньке у входа в кухарню, чтобы передохнуть, и вдруг заметила приближавшуюся ко мне Летисию. Она молча села рядом. Прошло несколько минут, прежде чем она нарушила тишину.

— Я должна извиниться. — Её голос звучал робко. Она нервно теребила край платья, будто не знала, как продолжить. — Ты не заслужила тех слов, которых я тебе наговорила.

Я повернулась к ней.

— Нет, это я должна просить у тебя прощение, — сглотнула, пытаясь сдержать слёзы. — Из-за меня у тебя столько проблем. Ты не должна жить в страхе, что однажды меня разоблачат и вместе со мной накажут тебя. Мне так жаль, что я… не позволяю тебе жить своей жизнью. Ты… не должна страдать из-за меня.

Летисия замолчала, потом обняла меня крепко, как всегда. Тёплая дружеская поддержка сейчас была мне необходима.

— Не говори так, дорогая, — прошептала она. — Ты ни в чем не виновата. Мы с тобой всегда были вместе, и твои проблемы — это мои проблемы. Мы — одна семья, помни об этом.

Предательские слёзы обожгли глаза. Я так привыкла держать всё в себе и не показывать слабость, но рядом с Летисией не нужно казаться сильной. Я могла быть просто Лизой.

— Мне так страшно, Лети... — Я еле выговорила эти слова. — Надеюсь, что все будет хорошо, и когда-нибудь мы будем смеяться, вспоминая эти времена. Но сейчас так больно, так тяжело…

Летисия нежно поцеловала меня в щёку и погладила по голове.

— Все не так плохо, если посмотреть. Тебя не раскрыли, мы с тобой вместе и, вот увидишь, все будет хорошо, Лиз. Мы пройдём через это, как и всегда. Ты не одна.

Я вытерла глаза, пытаясь улыбнуться.

— Спасибо, что ты есть. Без тебя я бы не справилась.

— Ты никогда не будешь одна.

Я взглянула на неё:

— Он тебе правда нравится?

Летисия вздохнула тяжело.

— Это уже неважно, — ответила, но в её глазах промелькнула какая-то грусть.

— Важно, — настояла я. — Если он тебе правда нравится, я хочу это знать.

Летисия немного помедлила с ответом.

— Нравится. Но ты права: между нами ничего не может быть. Не получится.

Я посмотрела на неё и покачала головой.

— Если он тебе нравится и ты ему нравишься, то что мешает вам попробовать? — Я пытаясь развеять её сомнения. — Я только «за», если он хороший и тебе по душе. Важно, чтобы ты была счастлива. А если он тот человек, который может сделать тебя счастливой, то почему бы и нет?

В глазах Летисии вдруг вспыхнула искорка. Она посмотрела на меня с надеждой, как будто я только что разрешила ей нечто важное.

— Правда? Ты… не против?

Я улыбнулась:

— Конечно нет. Всё, что я хочу — это видеть тебя счастливой. И если этот человек способен подарить тебе радость, я не буду против.

Летисия крепко обняла меня, и я почувствовала, как между нами снова исчезает тот тяжёлый груз, который мы не могли разделить. Ну хотя бы с Лети я помирилась и сгладила перед ней вину…

— Спасибо, Лиз, — прошептала она. — Ты… ты не представляешь, как мне важна твоя поддержка.

— Для тебя — всегда, Лети. Ты ведь моя подруга, и ничто не изменит этого. Ничто.

***

На ужин собрались все важные господа за исключением самого Кларка. Его место в трапезной оставалось пустым, и хотя все продолжали беседовать и наслаждаться едой, никто не обращал внимания на отсутствие лорда, кроме советника Эшфорда.

Он внимательно следил за каждым из присутствующих, и его беспокойный взгляд часто задерживался на кресле Кларка. Когда ужин подходил к завершению, советник слегка поднял руку, подзывая меня, и попросил отнести ужин в покои Кларка. Я кивнула, хоть и почувствовала лёгкое беспокойство. После всего, что я наговорила днем, мысль вновь увидеть Генри вызывала странное чувство. Но мне пришлось исполнить распоряжение Эшфорда.

Я взяла поднос с едой и направилась в покои Кларка. Стражники доложили о моём приходе, и после разрешения открыли передо мной двери. Я поколебалась на пороге, прежде чем ступить в комнату.

— Я принесла еду, — сказала, ставя поднос на стол. Кларк лежал на кровати. Лицо его было бледным, а глаза прикрыты. — Вам нехорошо? — спросила, подходя ближе.

— Голова болит, — ответил устало. — Я не буду есть, так что бери поднос и уходи.

Глава 13

Недели проходили быстро, ничего интересного не происходило. Летисия все больше сближалась с Артуром. И хотя это вызывало в глубине души тревогу, я ради счастья подруги подавляло мрачное предчувствие. Летисия изменилась, как часто бывает с влюбленными. Она расцветала на глазах, ее лицо светилось радостью, а глупая улыбка не сползала с губ.

В последнее время мои встречи с Кларком стали редкими, случались в основном на званых ужинах, когда выпадала моя очередь прислуживать. На этих трапезах среди шумных разговоров и звона посуды мне удавалось подслушать кое-что о делах господина. Судя по тому, что я слышала, его положение становилось всё более шатким.

Рогир нашел поддержку у Бьерна — лорда южных земель. Этот союз был предсказуем, ведь Бьерн не раз выражал неприязнь к Кларку. Теперь, похоже, пришел момент, когда старые счеты должны быть оплачены. Рогир получил от лорда южных земель мощное подкрепление в виде войск, оружия и денег. С помощью Бьерна мой брат захватил одно из владений Кларка — замок, стоящий на важном перекрестье торговых путей. Это ощутимая потеря для Кларка, ведь тот замок был не просто стратегическим пунктом, но и символом власти Кларка на юге, которую он теперь утратил.

Я знала одно: Рогир не ограничится одним союзом. Учитывая, что он уговорил лорда Бьерна и захватил владение Кларка, склонить на свою сторону других лордов ему теперь будет проще. Мой брат будет искать помощи повсюду, и каждое новое поддерживающее слово или оружие укрепит его силы. Его цель — не просто ослабить Кларка, а полностью лишить его власти, авторитета и жизни. Уничтожить саму память о нем.

На ужинах я замечала, как Кларк, хотя и сохранял видимость спокойствия, всё чаще погружался в раздумья, а его взгляды становились тяжёлыми и мрачным. Оно и понятно. На захват крепости Варгард у Кларка, вероятно, ушло много сил, денег и людей, и ему сейчас необходима была передышка. И это прекрасно понимал Рогир. Поэтому, не теряя времени, и спешил наступать.

На следующий день во время работы в прачечной я услышала за спиной голос:

— Тебя зовут.

Повернулась и увидела одну из служанок.

— Меня? А кто?

— Хозяин.

Я пошла в замок.

Почему Кларк меня вызывает? Каждый раз, когда он посылал за мной, меня охватывал страх. Мне постоянно казалось, что взгляд хозяина, холодный и пронизывающий, способен увидеть всё, что я скрываю.

Шаги мои становились всё более тяжёлыми, а сердце билось всё быстрее, когда я шла к нему.

Стражники сообщили о моем приходе и открыли передо мной дверь. Я стояла, не решаясь войти. Но нужно было это сделать, и я перешагнула порог комнаты.

Кларк сидел на полу рядом с низким столом, на котором стояли кувшин и рюмка. Шторы были плотно задернуты, и в комнате царил полумрак. Тени от огня свечей на канделябре танцевали на стенах, изгибаясь, как живые существа. Воздух был густой и тяжёлый, пропитанный пряно-острым запахом алкоголя.

При виде обнаженной груди Кларка, сидевшего в одних брюках, я прикрыла рукой глаза и отвернулась от него.

— Не делай вид, что смущена, — протянул он тяжело, будто каждое слово давалось ему с большим трудом.

— Я не делаю вид, но и не обернусь, пока вы не оденетесь.

Кларк хмыкнул с раздражением.

— Ты же… — Его голос на мгновение пропал. Выдохнув, Кларк договорил: — Ты видела меня голым. Если не забыла, то мы провели с тобой ночь.

— Не ночь, а всего несколько минут. И это было ошибкой.

— Для кого-то ошибкой, а для кого-то удачным стечением обстоятельств. — Он немного помолчал. — А теперь повернись.

Я не шевельнулась.

— Это приказ, девочка, — сказал жёстче.

Не упускал ни одной возможности меня унизить, напомнить, что он имеет надо мной власть. Неужели еще утром мне было его жаль? Как вообще во мне зародилось это чувство по отношению к такому негодяю?!

Я неуверенно повернулась, не скрывая раздражения.

— Чего вы хотите?

Глядя на меня, Кларк улыбнулся.

— Ничего особенного, — медленно ответил. — Мне нужна компания.

Он снова пьян.

— Вы пьяны, — констатировала я. — Компанию я вам составить не смогу. Позовите кого-нибудь другого.

Я собралась уходить, но Кларк задержал меня:

— Но мне никто… Так что останься.

Взглядом скользнул по мне, не фиксируясь его ни на чем. Мысли Кларка, похоже, расползались, и он не мог собрать их в кучу.

— Хорошо, я посижу рядом, но пить не буду, — неохотно согласилась, сев на полу подальше от него. — Зачем вы снова так напились?

Кларк пожал плечами и беспечно улыбнулся.

— Не знаю, — икнув, ответил. — Устал немного.

— Может, мне помочь вам прилечь?

— Нет-нет, спать пока не хочу. Давай поговорим.

— О чем же?

Он подлил в рюмку из кувшина и, залпом выпив содержимое, сморщил лицо.

— Я хотел бы узнать тебя поближе, — выдавил наконец и, прислонив голову к изножью кровати, посмотрел на меня затуманенным взглядом.

— Зачем это вам? — не понимала я.

— Ты… ведь не такая, как все. — Сделал паузу и продолжил: — Тебе ничего от меня не надо. Я впервые предлагал девушке стать моей наложницей. Об этом любая служанка мечтает, но ты отказалась. Ни… роскошь, ни статус, ни я сам — ничего тебя не привлекло…

Я не знала, что ответить, потому молчала. А он, казалось, и не ждал ответа, ему просто нужен был человек, с которым он мог поговорить.

— …Я просто, — Кларк устало потер лицо так, словно хотел вытряхнуть из себя то, что не мог уместить, — просто хочу, чтобы кто-то был рядом. Был рядом не потому, что ему от меня что-то надо. А потому что сам этого хочет.

И впился на меня помутневшим взглядом.

— Но я не могу вам дать этого, — тихо ответила я.

Кларк тоскливо улыбнулся, запрокинув голову на кровать.

— Да, я знаю. Но ты хотя бы не ушла. Хотя бы не оставила меня одного с собственными мыслями.

— Я и не могла уйти, вы ведь приказали мне остаться, — осторожно напомнила я.

Кларк открыл глаза и посмотрел на меня так, словно удивился.

Глава 14

— Артур всё время спрашивает, откуда я родом, кто мои родители, и мне приходится постоянно ему лгать, — тихо жаловалась Летисия. — Я не могу быть с ним честной, потому что если скажу правду, то подвергну твою жизнь опасности.

Я на мгновение остановила работу, внимая её словам. Затем, не торопясь, продолжила стирать, но тревога меня не отпускала.

— Почему он задаёт такие вопросы? — спросила.

Летисия посмотрела на меня с такой улыбкой, словно видела перед собой наивного ребёнка.

— Он просто хочет узнать меня поближе. И это нормально, что он начал с таких вопросов — о том, где я родилась, где выросла.

Я кивнула. В мыслях у меня снова всплыл вопрос, который терзал неопределённостью после инцидента с Кларком. Не глядя на Лети, я осторожно спросила:

— Как думаешь, когда человек честен: когда пьян или когда трезв?

Летисия подняла на меня удивлённые глаза. Я могла бы продолжать стирать, забыть о Кларке и не думать о том, что произошло в тот день, но мне хотелось понять, что происходит в его душе. Как может человек как по щелчку стать совершенно другим? И я нетерпеливо ждала ответа Летисии.

— С чего возник такой вопрос? — спросила она.

Я пожала плечами, стараясь выглядеть безразличной.

— Просто интересно.

— Думаю, что пьяный человек не думает о последствиях своих действий, потому ему легче сказать то, что у него в голове или на душе. — Лети немного помолчала, размышляя о чем-то. — А вот трезвый человек всегда обдумывает свои слова и поступки, боится открыть себя, ведь каждый шаг может повлечь за собой что-то, о чём потом придется жалеть. Пьяный едва ли думает об всем этом. Он просто говорит то, что думает и чувствует.

Наверное, Летисия права. Когда Кларк был пьян, он, не стесняясь, говорил все, что у него на душе. Но почему тогда так грубо повел себя, когда его разум очистился от алкоголя? Может, потому, что раскрывал мне свою слабость, и это его испугало?

Даже если так, мне по-прежнему не жаль Кларка. Он не должен срываться на других, обращаться с людьми так грубо, когда они ничего плохого ему не сделали. Я только хотела помочь, а он… накричал!

— Что-то не так? — заметив мое мрачное лицо, забеспокоилась Лети.

— Нет, все хорошо.

Я вернулась к стирке.

Вечером была моя очередь прислуживать во время ужина. Иногда я украдкой бросала взгляд на Кларка, но он будто меня не замечал. Все было не так, как раньше. Теперь он не обращал на меня ни малейшего внимания. Наверное, это и к лучшему. Да, так и должно быть.

Но почему тогда на душе так погано?

Когда ужин завершился, вместе с другими слугами я принялась убирать со стола. Мой взгляд случайно остановился на кресле, где восседал Кларк. На нем лежала сабля в ножнах, украшенных замысловатыми узорами и драгоценными камнями, блеск которых был едва заметен в тусклом свете ламп.

Не в силах устоять перед любопытством, я незаметно чуть вынула саблю. На гладком лезвии сверкала тонкая гравировка: «Д.К.».

— Джозеф Кларк, — шепотом прочла я, не веря своим глазам.

Эта сабля, без сомнений, принадлежала отцу Генри. Этим оружием, вероятно, Джозеф Кларк сражался в тот роковой день, когда мой брат по приказу Сайрана Фрелайна убил его.

Услышав звон посуды, я быстро вложила саблю обратно в ножны и вернулась к уборке.

Болезненно ноющие от усталости ноги едва держали меня. Я сложила грязную посуду на поднос и направилась в кухню. В коридоре, словно из ниоткуда, появилась Агнес. Она несла поднос с бокалами. Подставила мне подножку, и я потеряла равновесие. Уронила поднос и оказалась на холодном каменном полу среди объедков и серебряных тарелок и столовых приборов, которые с грохотом разлетелась по всему коридору. Агнес даже не обернулась.

Вот прошивка!

Сжимая от злости кулаки и придумывая, как отомстить Агнес, я начала собирать посуду. На некоторых тарелках появились вмятины и царапины. Миссис Элейн внимательно относится к серебру и обязательно заметит их. Вот мне попадет…

Я потянулась за тарелкой и замерла при виде появившихся из ниоткуда ног. Подняла взгляд и увидела Кларка. Он мрачно оглядел меня и прошел в зал. Я продолжила судорожно собирать посуду. Наверняка Кларк подумал: «Какая она жалкая». И это еще больше меня взбесило! Меньше всего хотелось дать ему еще один повод для презрения!

Я уже вставала, когда снова увидела Кларка. В руках он держал саблю отца.

Кларк нагнулся и поднял с пола что-то, а потом передал это мне. Вилка. Я не заметила ее в тени.

— Спасибо, — сказала, ставя поднос обратно на пол и пытаясь найти для вилки место среди посуды.

Кларк вдруг схватил меня за руку и мрачно поглядел на мою ладонь.

— Что у тебя с руками? — спросил холодно.

— Ничего, — ответила я, резко отняв руку.

Я не взглянула на него и, отвернувшись, ушла. Я еще долго не забуду того, как он накричал на меня.

Я отнесла в кухню поднос и пошла обратно в зал, но остановилась. Осмотрела свои руки, но ничего такого, что могло привлечь внимание Кларка, не нашла. Руки как руки. Но уже не те, что были раньше. Они стали сухими от чёрного мыла, которым я стираю бельё, и покрасневшими от бесконечного контакта с водой. Кожа местами потрескалась, стала жесткой, а под ногтями поселилась грязь, от которой невозможно избавиться. Ничего интересного. Так что тогда имел в виду Кларк?

После уборки со стола нам позволили отправиться спать. Я легла и сразу заснула.

Твердая рука подтолкнула меня, кто-то навис сверху. Я чувствовала горячее дыхание и чье-то тело. Кто-то не отрывался от моих губ, чьи-то руки неспешно стягивали с меня одежду. Всё вокруг исчезло. Остался только он и я.

Поцелуй на губах — лёгкий, почти невесомый, но разбудивший во мне чувственное пламя. Его язык проник в мой рот, и жар растёкся внизу моего живота. Он крепко прижал меня к себе и принялся целовать щеки, шею, губы, а я не сопротивлялась. Я хотела этого. Готова была на все, только бы он не останавливался. Я ощущала его тепло, как он вздрагивал, когда я проводила руками по его груди и спине, пробуждая еще большую страсть.