V - Вампирский код чести

Глава 1. Ночной визит

Город ночи встречал Анну безмолвным укором. Стекло и бетон его небоскребов, пронзенных холодным светом уличных фонарей, казалось, впитывало саму тьму, становясь ее порталами в мир людей. Из окна ее машины этот пейзаж был безжизненным и чужим. Анна свернула на почти пустую улицу, ведущую к больнице, ее руки на руле были уставшими, но твердыми. Еще одна ночная смена. Еще одна битва за чужие жизни, которую она вела с упрямством, которого, казалось, лишен этот город.

Парковка у Центральной городской больницы № 12 была почти пустынна. Ее «хэтчбек», видавший лучшие дни, затих на отведенном месте, будто затаившись. Анна потянулась за сумкой с медицинским халатом и термосом с крепким чаем — ее верными спутниками в ночных баталиях. Войдя в знакомые автоматические двери, ее обняла стерильная прохлада, смешанная с запахом антисептика. Дежурный администратор, Петрович, пожилой мужчина с лицом, испещренным морщинами усталости, лишь кивнул ей, погруженный в монитор. Тишина в приемном покое была обманчивой; Анна знала — это затишье перед бурей.

Ее кабинет был маленьким островком порядка в хаосе потенциальных катастроф. На столе — стопка историй болезней, фотография матери в простой деревянной рамке и засохший букетик лаванды. Анна надела белый халат, и это простое действие всегда было для нее ритуалом перевоплощения. Доктор Анна Савельева. Специалист по неотложной помощи. Здесь, в этих стенах, она была не просто женщиной; она была последним рубежом между жизнью и смертью.

Первые часы смены прошли в рутинной суете. Подвыпивший парень с рассеченной бровью, молодая мама с температурящим ребенком, старик с давлением... Анна принимала их всех с тихой, обволакивающей уверенностью. Ее прикосновения были мягкими, голос — ровным и успокаивающим. Она умела слушать, и это было порой важнее любого лекарства. Но за этой мягкостью скрывалась стальная воля. Решение стать врачом пришло к ней после смерти отца, которого не смогли спасти в такой же районной больнице. Она дала себе слово бороться до конца за каждого, кто окажется на ее столе.

И вот, ближе к полуночи, тишину разорвал нарастающий гул моторов и визг тормозов у входа. Голоса, резкие и властные, заставили Петровича встрепенуться. Двери распахнулись, и в приемный покой ввалилась группа мужчин. Их движения были отточенными, агрессивными, а взгляды сканировали пространство, словно оценивая степень угрозы. В центре, на самодельных носилках из сломанной двери машины, лежал их товарищ. Высокий, мощно сложенный мужчина в дорогой, но безнадежно испорченной черной одежде. Его лицо, бледное и искаженное болью, все еще сохраняло остатки ледяной, почти скульптурной красоты.

— Доктора! Скорее! — крикнул один из них, тот, что казался старшим. Его глаза, холодные и пустые, остановились на Анне.

Анна, не дрогнув, сделала шаг вперед. «Гангстеры, — молниеносно пронеслось в голове. — Разборки». Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Пациент есть пациент.

— Что случилось? — ее голос прозвучал твердо, без тени страха.

— Пулевое. Два, — отчеканил старший. — Одна пуля навылет в плече, вторая засела где-то в районе живота.

Они перенесли раненого на перевязочный стол. Анна привыкла к виду крови, но тут что-то было не так. Цвет... он был темнее, гуще. А запах... не просто медь и плоть, а что-то старое, затхлое, словно отсыревшая земля и ржавое железо. Она отбросила странные мысли, включив профессиональное внимание.

— Всех за дверь, — приказала она, надевая перчатки. — Мешаете работать.

Мужчины замялись, но взгляд Анны, полный непоколебимой решимости, не оставлял пространства для дискуссий. Старший кивнул, и они нехотя вышли в коридор, заняв позиции у двери, словно часовые.

Анна принялась за работу. Ее пальцы, нежные и чуткие, двигались с уверенностью сапера. Она разрезала одежду, обнажив тело. Мускулатура была идеальной, будто выточенной из мрамора, но холодной на ощупь. Слишком холодной для живого человека. Пульс под ее пальцами был редким, глухим, словно удары огромного колокола, погребенного под землей. Давление — аномально низким.

— Как его зовут? — спросила она, очищая рану.

— Дамиан, — донеслось из-за двери.

Она работала быстро, почти на автомате. Пулевое ранение плеча действительно было сквозным, и она сосредоточилась на животе. Извлекая пулю, она не могла отделаться от ощущения, что наблюдает за чем-то невозможным. Края раны, которые должны были кровоточить, уже начинали стягиваться, будто под воздействием невидимого пламени. Мышцы сокращались с нечеловеческой скоростью. Это было невозможно. Противоречило всем законам медицины, всему, во что она верила.

И в этот момент его рука, сильная и ледяная, как сталь зимней ночью, схватила ее за запястье. Движение было молниеносным, абсолютно контролируемым. Анна вздрогнула, но не отдернула руку. Ее взгляд встретился с его.

Он пришел в сознание. Его глаза были цвета темнейшей ночи, бездонными и древними. В них не было ни паники, ни страха, только холодная, всепоглощающая ярость и боль, которую он, казалось, носил в себе веками.

— Не... морфий, — прошипел он, и его голос был низким, вибрацией, исходящей из самой глубины. — Никаких... опиатов.

— У вас шок, вам нужна анестезия, — попыталась настоять она, но ее собственный голос вдруг показался ей слабым.

— Нет. — Его пальцы сжались чуть сильнее, но не доставляя боли, а скорее демонстрируя силу, способную переломить кость. — Работай. Так.

Их взгляды были скреплены стальной нитью взаимного удивления. Он смотрел на женщину, которая не отступила перед его людьми, перед его раной, перед самим им. Она смотрела на мужчину, который, будучи на грани смерти, диктовал условия, и чье тело нарушало все известные ей правила.

Анна медленно кивнула. Что-то в его глазах, в этой нечеловеческой воле, заставило ее согласиться. Она продолжила обрабатывать рану, ее движения стали еще более точными, выверенными. Он не издал ни звука, лишь его взгляд, прикованный к ее лицу, стал еще тяжелее, еще пронзительнее. Он изучал ее. Каждую черту, каждую эмоцию, промелькнувшую в ее глазах.

Глава 2. Запретная палата

Оглушительный выстрел так и не прозвучал для Анны. Вместо него в ее ушах остался лишь оглушительный звон, а перед глазами — сюрреалистичная картина, застывшая в долю секунды. Пуля, выпущенная из пистолета человека-шрама, не достигла цели. Прежде чем палец на спусковом крючке совершил последнее движение, тень, быстрее любой человеческой мысли, отделилась от кровавого стола.

Дамиан, истекающий кровью, с телом, пронзенным свинцом и болью, двинулся с невозможной, пугающей скоростью. Это не было похоже на движение живого существа. Это был порыв бури, разряд молнии, высвобождение древнего инстинкта. Он не встал — он возник между Анной и смертью.

Раздался хруст кости, короткий, приглушенный крик, и тело нападавшего отлетело к стене, обездвиженное. Дамиан стоял над ним, дыша тяжело и редко, его раны сочились темной жидкостью, но осанка была осанкой хищника, вернувшего себе господство над территорией. Его глаза, те самые, бездонные и ночные, теперь горели изнутри фосфоресцирующим желтым светом, светом дикого зверя. Он оглядел остальных нападавших, с витавшим в воздухе немым вопросом — «Кто следующий?» — этого было достаточно. Люди в дверях, видя своего лидера поверженным в мгновение ока, отступили, растворившись в темноте коридора так же быстро, как и появились.

В приемной воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Дамиана и тихими всхлипами Петровича, пригнувшегося за стойкой. Анна стояла, прислонившись к стене, ее колени подкашивались, а разум отчаянно пытался обработать увиденное. Вампир. Он вампир. Они существуют.

— Кирилл, — хрипло позвал Дамиан, и его старший, тот самый с холодными глазами, вбежал в помещение, сжимая в руке пистолет с приделанным глушителем. Его взгляд скользнул по поверженному врагу, по ранам своего босса и на секунду задержался на Анне. В его глазах читалось нечто большее, чем простая благодарность, — уважение, смешанное с тревогой.

— Убрать это, — кивнул Дамиан на тело. — И найти, откуда они просочились. Здесь не должно было быть их людей.

Кирилл молча кивнул, и несколько его подчиненных быстро и эффективно приступили к ликвидации следов перестрелки. Все происходило с пугающей слаженностью, будто это была рядововая операция.

Дамиан медленно, с видимым усилием повернулся к Анне. Фосфоресцирующий свет в его глазах угас, сменившись прежней глубинной усталостью и болью, но теперь Анна видела за ними нечто иное — древнюю тяжесть веков.

— Доктор... — его голос был хриплым, лишенным прежней стальной властности. Он сделал шаг к ней, но его ноги подкосились.

Анна, движимая чистейшим медицинским инстинктом, забыв про страх и шок, бросилась к нему, подставив свое плечо. Его тело было тяжелым и ледяным, как глыба мрамора.

— Вам нельзя двигаться! Швы... — начала она, но он перебил ее, его губы почти коснулись ее уха.

— Здесь небезопасно. Они могут вернуться. Мне нужно... — он попытался сделать еще шаг, но его силы были на исходе.

— В палату. Сейчас же, — в ее голосе вновь зазвучала та самая стальная воля, которая заставляла слушаться пациентов и бандитов. Она посмотрела на Кирилла. — Помогите ему. В палату №3, в конце коридора. Она пустая.

Кирилл, после едва заметного кивка Дамиана, взял своего босса на плечо. Они, почти волоча его, переместились в небольшую палату для одного пациента. Анна шла рядом, ее разум работал на пределе. Она приказывала медсестре принести свежее белье, кровоостанавливающие и антибиотики, хотя смутно догадывалась, что последние вряд ли возымеют эффект.

Когда Дамиана уложили на кровать, Анна снова оказалась с ним один на один. Дверь была закрыта, но она знала — по ту сторону, как страж, стоял Кирилл. Воздух в палате стал густым и напряженным. Она подошла к кровати, чтобы осмотреть раны. Швы, наложенные ею с таким мастерством, частично разошлись. Кровотечение возобновилось.

— Нужно перешивать, — тихо сказала она, доставая новый шовный материал.

Дамиан лежал с закрытыми глазами, его лицо было бледным, даже по меркам вампира. Он кивнул, не открывая их.

Анна снова принялась за работу. Но теперь каждое ее прикосновение было окрашено новым знанием. Она касалась не просто человека. Она касалась мифа. Ее пальцы дрожали, когда она смывала старую кровь, обнажая страшную рану на его животе.

— Боишься? — его голос прозвучал тихо, без оживления.

Анна замешкалась.
—Да, — честно призналась она. — Но не так, как, наверное, должна бы.
—А как?
—Как... перед грозой. Или перед океаном во время шторма. Это... грандиозно. И опасно. Но не зло. По крайней мере, пока.

Он медленно открыл глаза. Теперь в них не было ни ярости, ни звериного света. Только усталое любопытство.
—Ты странный доктор. Большинство твоих коллег уже кричали бы и звали полицию.
—Полиция? — она с иронией фыркнула, завязывая узел. — После того, что я только что видела? Сомневаюсь, что это возымеет эффект.
—Умна, — заметил он, и уголок его губ дрогнул в подобии улыбки. — И храбра. Глупая храбрость бывает очень опасна для человека.

Они снова замолчали. Анна заканчивала свою работу. Тело Дамиана снова демонстрировало пугающую регенерацию. Воспаление вокруг раны уже спадало, края тканей начинали срастаться с нечеловеческой скоростью.

— Почему? — наконец, спросила Анна, не в силах сдержать любопытство. — Почему вы... такие? И что это за люди, которые на вас напали?

Дамиан закрыл глаза, словно обдумывая, сколько правды ей можно открыть.
—Мы стары, доктор. Стары, как сама тьма. Мы не «такие». Мы — иная форма жизни. Более сильная. Более быстрая. И... с иной диетой.
Анна сглотнула,понимая, что он имеет в виду.
—А те люди... из клана моего... конкурента. Мы делим город. Иногда дележ проходит мирно. Но чаще всего — нет.

Он говорил об этом так буднично, как будто речь шла о разделе сфер влияния между двумя корпорациями. А не о вампирской мафиозной войне.

— И я теперь... Сильно замешана в этом? — голос Анны дрогнул.
—Да, — его ответ был безжалостно честным. — Ты спасла мне жизнь. В нашем мире это создает связь. Для моего конкурента ты теперь либо слабость, которую можно использовать против меня, либо цель для мести. Чтобы доказать свою силу.

Глава 3. Правила его мира

Бронированный внедорожник мчался по ночному городу, который теперь казался Анне чужим и враждебным. Каждый темный переулок, каждый силуэт в окне соседней машины таил в себе потенциальную угрозу. Она сидела на заднем сиденье, прижавшись к дверце, стараясь максимально дистанцироваться от Дамиана, который расположился напротив. Его глаза были закрыты, но она сомневалась, что он спит. Его тело, все еще ослабленное, но уже излучавшее прежнюю мощь, казалось, впитывало саму тьму, наполняя ею тесное пространство салона.

Кирилл, сидевший за рулем, периодически бросал на нее оценивающие взгляды через зеркало заднего вида. В них не было открытой враждебности, скорее — холодное любопытство, как к новому, не до конца изученному оружию.

Анна смотрела в окно, пытаясь уловить знакомые ориентиры, но вскоре поняла, что их везут в старый промышленный район, место, где время, казалось, остановилось. Грузовик свернул в неприметные ворота какого-то заброшенного склада и, проехав по внутреннему двору, въехал в огромный, полутемный ангар.

Когда двигатель заглох, воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием старых ламп дневного света под высоким потолком. Ангар был не просто пустым пространством. Он был превращен в нечто среднее между штаб-квартирой, арсеналом и жилой зоной. Вдоль стен стояли мониторы, показывающие кадры с камер наблюдения со всего города. На столах были разложены карты, оружие, странные древние артефакты, соседствующие с современными гаджетами. В отдалении виднелись несколько оборудованных спальных мест, а в центре — массивный стальной стол, вокруг которого могли собраться два десятка человек.

Но больше всего Анну поразили люди. Вернее, существа. Их было человек десять-пятнадцать. Все — с той же неестественной бледностью кожи, с той же скрытой силой в движениях. Их взгляды, холодные и оценивающие, были прикованы к ней, когда она выходила из машины. Она чувствовала себя мышью в клетке со змеями.

Дамиан, с видимым усилием, но без тени слабости, вышел следом. Его появление мгновенно изменило атмосферу. Все выпрямились, их позы выражали готовность и подчинение. Он был их лидером. Альфой. И его ранение нисколько не поколебало его авторитет.

— Доктор Анна будет нашим гостем, — произнес Дамиан, его голос, тихий, но отчетливый, прокатился по ангару. — Ее безопасность — приоритет. Ее слово по медицинским вопросам — закон. Кто посмеет причинить ей вред, ответит передо мной.

Его слова не были угрозой. Это было просто констатацией факта, от которого по спине у Анны пробежали мурашки. Она была под защитой, но эта защита ощущалась как золотая клетка.

Он повернулся к Кириллу.
—Организуй ей помещение. И чтобы кто-нибудь принес еду, воду, все необходимое.
—Будет выполнено, босс.

Затем Дамиан, не оглядываясь, направился вглубь ангара, к замаскированной в стене металлической двери. Он, казалось, забыл о ее существовании, полностью переключившись на дела своего клана.

Кирилл жестом показал Анне следовать за ним. Он провел ее через ангар, мимо молчаливых вампиров, чьи взгляды буквально прожигали ее кожу. Они вышли в узкий бетонный коридор, где Кирилл открыл одну из дверей.

— Ваши апартаменты, доктор, — произнес он с легкой иронией.

Комната была спартанской: кровать, стол, стул, небольшая смежная душевая кабина. Никаких украшений, никаких следов личности. Это была камера. Комфортабельная, но все же камера.

— Вам не стоит выходить без сопровождения, — предупредил Кирилл. — Некоторые из наших... не слишком любят людей. Даже таких полезных.
—Я поняла, — тихо сказала Анна. — Спасибо.

Как только дверь закрылась, она прислонилась к ней, чувствуя, как дрожь наконец-то охватывает все ее тело. Слезы подступили к глазам, но она сжала кулаки и заставила их отступить. «Нет. Плакать нельзя. Ты врач. Ты должна выжить».

Она подошла к столу, на котором кто-то уже успел поставить бутылку с водой и несколько шоколадных батончиков. Спасибо и на этом. Осмотрев комнату, она нашла небольшую, но укомплектованную аптечку. По крайней мере, она могла перевязать свои собственные ссадины и, при необходимости, снова помочь Дамиану.

Мысль о нем заставила ее сердце биться чаще. Он был таким разным: жестоким лидером в ангаре и почти уязвимым в больничной палате. Та искра, что пробежала между ними... Было ли это игрой ее воображения? Результатом шока или адреналина?

Прошло несколько часов. Анна лежала на кровати, прислушиваясь к приглушенным звукам из-за двери — шагам, тихому разговору на незнакомом языке, щелчку оружия. Внезапно дверь открылась без стука. На пороге стоял Дамиан. Он выглядел лучше — его движения были более уверенными, цвет лица (если это можно было так назвать) менее мертвенным. Он держал в руках сложенную одежду.

— Для тебя, — он бросил сверток на кровать. — Твоя больничная форма привлекает лишнее внимание.

Он окинул взглядом комнату, и его взгляд задержался на нетронутых шоколадках.
—Отказываться есть — очень глупая затея. Тебе понадобятся силы.

— Я не голодна, — солгала Анна, вставая с кровати.
—Лжешь, — парировал он, подходя ближе. Его присутствие снова наполнило комнату, сделав ее тесной. — Я слышу, как урчит твой желудок. И чувствую запах твоего страха. Он... сладковатый.

Анна сглотнула, пытаясь скрыть дрожь.
—Что вы от меня хотите, Дамиан?
—Сейчас? Чтобы ты выжила. Ты — мой медицинский советник. Отныне и до тех пор, пока я не решу иначе.
—Я не ваша собственность! — вспыхнула она.

Он рассмеялся. Это был низкий, холодный звук, в котором не было веселья.
—О, еще какая. Ты спасла мне жизнь. В моем мире это накладывает обязательства. Твоя жизнь теперь принадлежит мне. Я могу ее оберегать, а могу... потратить. Как сочту нужным.

Он подошел вплотную. Его ледяное дыхание коснулось ее щеки.
—Ты думаешь, ты здесь гостья? Ты — заложница. Ценный, но все же заложник. И твоя задача — вести себя соответствующе.

Анна не отступила. Гнев, горячий и ясный, вытеснил страх.
—А ваша задача — запугивать меня? Это благодарность за спасение жизни?
—Благодарность? — он наклонил голову. — Я тебе уже отплатил. Я спас тебя от пули. Мы в расчете. Теперь между нами новый договор. Сила — на моей стороне. Ты будешь подчиняться.

Глава 4. Незваный защитник

Прошло три дня с тех пор, как Анна стала пленником-гостем в логове клана Дамиана. Три дня, которые ощущались как три недели. Ее мир сузился до бетонных стен, приглушенных голосов и тяжелого взгляда Дамиана, который, казалось, видел ее насквозь, даже когда его не было рядом.

После операции на Марко ее статус среди вампиров изменился. Открытую враждебность сменило настороженное любопытство, перемешанное с невольным уважением. Теперь, когда она проходила по ангару, на нее не смотрели как на диковинную зверушку. Некоторые даже кивали ей — коротко, по-солдатски. Она спасла своего. Этого было достаточно, чтобы заслужить шанс.

Но свободы ей не давали. Ее повсюду сопровождал Лучано или кто-то из других бойцов. Ее комната не запиралась, но она знала — стоит ей сделать шаг за пределы отведенной зоны, и последствия будут мгновенными.

Сейчас она сидела в своей камере, составляя список медикаментов, которые необходимо было пополнить для импровизированного медпункта. Дверь открылась без стука. На пороге стоял Дамиан. Он выглядел почти полностью восстановившимся. Его движения были плавными и полными скрытой силы, а глаза снова стали непроницаемыми, как полированный обсидиан.

— Говорила же, стучаться, — с легкой досадой заметила Анна, откладывая блокнот.
—Это моя территория. Я не обязан предупреждать, — парировал он, закрывая за собой дверь. Он окинул взглядом комнату, и его взгляд задержался на нетронутой еде на подносе. — Ты не ела.

— Не голодна.
—Лжешь, — он подошел ближе. Его присутствие, как всегда, заполонило собой все пространство. — Ты истощена. Ты не спишь ночами. Я слышу, как бьется твое сердце, даже через стены. Оно стучит часто, как у загнанной птицы.

Анна сжала губы. Он читал ее как открытую книгу, и это бесило.
—Может, потому что я в заточении? Или потому что за мной охотится какой-то сумасшедший вампир?
—Грегор не сумасшедший. Он расчетлив. И жесток. И пока он не найден, ты останешься здесь.

— А что, вы его ищете? — с вызовом спросила она. — Мне показалось, вы все здесь просто прячетесь в этой бетонной коробке.

В его глазах мелькнула искорка раздражения, и Анна с удовлетворением отметила, что может его задеть.
—Мы действуем, доктор. Но наша война ведется в тени. Она не для глаз таких, как ты.
—Глаза у меня, между прочим, очень даже такие какие надо, — возразила она. — И я вижу, что ваш Марко был на волосок от смерти. Грегор явно не церемонится.

— Именно поэтому, — он уперся руками в ее стол, наклонившись так близко, что она почувствовала исходящий от него холод. — Ты будешь делать то, что я говорю. Без споров. Твое неповиновение может стоить жизни не только тебе, но и моим людям.

— Я не солдат вашего клана! Я врач!
—А я сейчас твой командир! — его голос прозвучал как удар хлыста. — Пока ты под моей защитой, ты выполняешь мои приказы. И первый из них — содержать себя в порядке. Есть. Спать. Набираться сил.

— Для чего? Чтобы быть хорошим трофеем? — ее голос дрогнул от ярости и бессилия.

Он выпрямился, и его взгляд стал тяжелым, изучающим.
—Для того, чтобы выжить. Мир за стенами этого ангара не для хрупких. Даже таких стойких, как ты. Твоя нежность — это слабость, которую Грегор использует без зазрения совести.

— А ваша жестокость — это сила? — бросила она ему в лицо.

Он замер, и на его лице на мгновение промелькнула тень чего-то старого и болезненного.
—Да, — тихо ответил он. — Это сила. Та, что позволила нам всем выжить. Та, что держит этот клан вместе. И если ты хочешь жить, тебе придется принять наши правила.

Он повернулся и ушел, оставив ее одну с гудящей головой и комом гнева в горле. Но в его последних словах она уловила не столько угрозу, сколько предостережение. Почти... заботу, выраженную на его, извращенном языке.

Вечером того же дня ее вызвали к Дамиану в кабинет. На этот раз там были и другие — Кирилл, Лучано и несколько старейшин клана, чьи лица были испещрены шрамами и вековой мудростью. Воздух был густым от напряжения.

— Грегор сделал ход, — начал Дамиан, его голос был ровным и холодным, как лезвие ножа. — Он напал на один из наших нейтральных пунктов сбора информации. Убил двоих наших людей. И оставил послание.

Он бросил на стол фотографию. На ней была стена, исписанная кровью. Надпись гласила: «Отдай целительницу, и война закончится. Оставь ее себе, и я заберу всех, кто тебе дорог».

Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она стала разменной монетой. Причиной смерти людей.

— Мы не можем ее отдать, Дамиан, — мрачно произнес один из старейшин, вампир с седыми висками и пронзительным взглядом. — Это будет признанием слабости. Клан не простит такого.
—А что, мы будем воевать из-за человеческой женщины? — возразил другой. — Она того не стоит. Мы теряем наших из-за прихоти лидера?

Дамиан медленно поднял глаза на последнего говорящего. В комнате стало тихо, словно выкачали весь воздух.
—Повтори, — тихо сказал Дамиан.

Тот вампир, поняв свою ошибку, побледнел еще больше.
—Я просто констатирую факты, Дамиан. Репутация...
—Моя репутация держится на том, что я никогда не предаю своих, — перебил его Дамиан. Его голос оставался тихим, но в нем зазвучала сталь, готовая разорвать плоть. — Она спасла мне жизнь. Она спасла Марко. Она — под моей защитой. Тот, кто посмеет оспаривать мое решение, может сделать это сейчас. Прямо здесь.

Его взгляд скользнул по каждому присутствующему. Никто не выдержал его взгляда. Старейшина, задавший вопрос, опустил голову.

— Анна остается, — окончательно подвел черту Дамиан. — Это не обсуждается. Теперь давайте поговорим о том, как мы найдем Грегора и разорвем ему глотку.

Совещание продолжилось, но Анна почти ничего не слышала. Она смотрела на Дамиана, на этого жесткого, безжалостного лидера, который только что защитил ее перед своим собственным кланом. Не из-за чувств, не из-за прихоти, а из-за своего личного кодекса чести, того кода что был только у него одного. В его мире это, возможно, было высшей формой уважения.