В.З. летай

Глава 1

В.З.

20 апреля 2002 год

21. 48.

Кажется, в темноте кто-то есть.

Вниз по позвоночнику начинает скользить липкий страх, а выбившиеся из прически волосы, неприятно щекочут затылок.

Я стою в темном коридоре и вглядываюсь в его черную глотку. Пытаюсь убедить себя, что мне просто кажется.

- Ковалев, это ты?

Черт! И почему я не ушла вместе с ним. Что за трудоголизм? Будто золото выдают за количество отработанных часов.

Тишина в опустевшем ДК отзывается усталым глухим эхо и мне снова чудится этот странный шорох.

Будто там кто-то есть.

Он мнется, что-то шепчет, прерывисто дышит и… чего-то выжидает.

То есть, возможно, это все лишь плод моего воображения, но вместо того, чтобы сделать шаг вперед, я отступаю назад. Возвращаюсь в теплую затхлость женской раздевалки, закрываю за собой дверь и, нащупав в кармане мобильник, набираю мамин номер.

Бииип. Бииип.

- Я уже подъехала, Ник, спускайся.

- Может ты поднимешься за мной, мам? – неуверенно произношу.

- Что за бред, Ника, - конечно же мама усталая, только с работы, выходить из машины ей совсем не хочется.

- Но здесь… - осматриваюсь, пытаясь придумать причину, чтобы заставить ее все-таки пойти мне навстречу, - …здесь вещи, которые надо забрать, их много, я одна не справлюсь.

Мама тяжело вздыхает, но похоже я добилась своего.

Чувствую укол стыда.

Может мне показалась. Как глупо! Зачем кому-то стоять в темноте. И уж точно не для того, чтобы подкарауливать мою скромную персону. Просто нервы пошаливают перед важным событием. И воображение у меня буйное как говорит папа.

Слышу стук маминых каблуков.

Звук уверенно и монотонно рассекает тишину, и я чувствую себя полной дурой.

Впопыхах открываю раздевалку, хватаю, подвернувшиеся под руку пакеты с давно валяющимся здесь непонятным хламом.

Я потом придумаю, как объяснить маме, зачем мне все это нужно.

В конце концов у меня ведь хорошее воображение.

За окном автомобиля проплывает тонущий в сумерках городской пейзаж, и я нервно ежусь.

Мне просто показалось. Переработала. Не стоило оставаться допоздна. Что за страхи? В конце концов я уже взрослая.

Усмехаюсь.

Через пару часов мне исполнится шестнадцать, но ни я ни мама не говорим об этом, так как завтра грядет событие много важнее какого-то там дня рождения.

21 апреля 2002 год

7.30 утра.

- Такая молоденькая, а уже из этих. Куда только мать ее смотрит?

Две старушки, бредут по парковой аллее. Они разглядывают мои оголенные ноги в сетчатых колготках и лицо с слишком ярким для раннего утра макияжем, качают головами и громко укоризненно цокают.

Я прижимаюсь к скамейке, в этот момент желая испариться.

Щеки окрашиваются румянцем от понимания за кого они меня приняли.

Обидно, потому что я вообще-то приличная. Даже слишком. И мама с меня глаз не спускает, держит в так называемых ежовых рукавицах. Я не хожу в клубы, не слоняюсь без дела по улицам с друзьями, даже парня у меня никогда не было. А выгляжу так оттого, что сегодня региональный чемпионат по бальным танцам.

Вслед за смущением меня накрывает волна жалости к себе, смешанная с волнением от важности предстоящего события.

Дрожу от сырого воздуха, еще не прогретого солнцем, и от тревоги, растущей с каждой минутой.

Мама сегодня не сможет присутствовать на столь значимом мероприятии. Завал на работе. Но может это и к лучшему. Я слишком боюсь не оправдать ее надежд, поэтому дико волнуюсь.

Боже, правильнее будет сказать - с ума схожу от страха.

Вообще мои нервы в последнее время ни к черту.

И мой танцевальный партнер Женька, все никак не идет. Вот же гад!

Мы условились встретиться здесь в парке и отсюда двинутся вместе во Дворец Спорта.

Еще чуть-чуть и можем опоздать.

Вдыхаю, пропахший влажной корой и просыпающейся почвой воздух, и еще раз верчу головой для точности.

В другой день, я бы искала ракурсы для хороших фото, но не сегодня.

Деревья уже окрасились первой зеленью, но все еще не закрывают обзор на ворота и слегка извивающуюся центральную аллею.

Его по-прежнему нет.

С таким настроем не то что победить, даже на паркет бы изловчиться выйти, как сказал бы наш тренер Михалыч.

Если все же опоздаем - он церемониться в выражениях не станет. В этом они с мамой похожи. И, как же я не люблю оказываться в эпицентре чужого недовольства.

Поэтому и проживаю свои дни как послушная пай девочка.

Поэтому и стараюсь изо всех сил, выжимая из себя все соки на тренировках.

Поэтому обреченно и встаю со скамьи, чтобы отправиться на соревнования, в то время как хочется послать всех и все к черту.

До здания, куда сегодня съезжаются бальники области, около получаса пешком. Подхожу вовремя, но пришлось немного запыхаться от быстрой ходьбы.

Дрогнувшей рукой тяну на себя тяжелую резную дверь, преодолевая сопротивление упрямой пружины, и быстро иду по коридору. Здесь многолюдно и очень шумно. Вглядываюсь, во встречные лица, может Женька уже здесь, но все зря. Вот же! А если он опоздает?

А если мы не сможем выступить как нужно?

Ох, я так нервничаю, что накручиваю себя все больше и больше. Поджилки трясутся. Как я не старалась поймать релакс в парке – это уже не помогает.

Если бы! Боги, умоляю, пусть он будет вовремя!

Сердце итак колотится как бешеное от волнения, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы, грозя испортить макияж.

-Никуся, привееетик! – в меня врезается Катька, довольная такая, сияющая.

Она уже переоделась, ее прическа и мейк безупречны, а уверенность непоколебима.

Как ей удается так безмятежно улыбаться, словно нам предстоит долгожданная школьная вечеринка, а не турнир, где «выживут не все». Всегда поражалась этому ее умению сохранять стойкость.

Мне иногда кажется останься она на улице одинокая и босая, под проливным дождем, выброшенная из дома, без зонта и денег, забытая всеми – ее улыбка не дрогнула бы.

Глава 2

В.З.

21 апреля 2002 год. Вечер.

По окончанию чемпионата, по традиции устраиваем афтепати.

Выбираем для этого ближайшую забегаловку, которая уже пару лет как гордо именуется ресторан «Олимп», а по сути все еще остается старой доброй постсоветской столовкой.

Пустой зал оживает, наполняясь голосами и телами вваливающихся внутрь танцоров всех мастей и квалификаций.

Напряжение этого дня все еще чувствуется в утомленных конечностях, хотя я понимаю, что физический резерв наш еще далеко не исчерпан. А вот психический…

Я вновь извожу себя вопросами. Почему? Что опять не так? В чем наша ошибка? В чем МОЯ ошибка?

Проходя мимо стены, декорированной огромными плетеными панно, поддаюсь желанию остановиться и, в очередной раз, полюбоваться ими. Сложные комбинации узлов в кружевном плетении каждый раз неизменно притягивают мой взгляд.

Еще маленькой девочкой, оказавшись здесь после своих первых соревнований, я обомлела перед этими произведениями искусства. Разинув рот и затаив дыхание, смотрела на них, находя в узелках сходства с лицами и фигурами загадочных существ из некого таинственного мира. Они будто рвались изнутри наружу, но скрещенные нити опутывали их тела, впиваясь и прорастая в самую их суть, не отпуская и не давая выбраться на свободу. И каждый раз, в зависимости от моего настроения, каким-то чудесным образом, эти панно рассказывали новую историю.

Став старше, я попыталась поймать эту мистику на камеру. Если бы у меня было больше времени, я бы провела здесь весь день в поисках нужного света. Фотографирование – моя тихая тайная любовь. Папа подарил мне фотоаппарат в прошлом году, на мое 15-летие. Но мама не одобряет, как не одобряет все, что может отвлечь меня от танцев. А я стараюсь не делать того что вызывает ее недовольство.

Сегодня узоры панно не хотят разговаривать со мной. Спутанная бахрома свисает устало, безразличная к моим переживаниям. Чувствую очередную порцию огорчения, хоть это и глупо. Ведь это же просто старый ветшающий пылесборник.

Живот сводит от голода и неудовлетворения. Облизываю губы, пытаясь прогнать вкус разочарования.

Наверно, именно в такие моменты, люди делают выбор - напиться.

Вздыхая, возвращаюсь в реальность.

Кучки бальников нашего города, сбившись по школам, устраивают невообразимый галдеж в заведении, не в состоянии поделить места, как какое-то быдло.

Наши схлестываются было с извечными соперниками – учениками самой модной в городе танцевальной школы «Соната», пока не появляется администратор. Он находит решение и места для всех.

Сонатовские сдвигают столы с мариевскими, наши наотрез отказываются присоединиться к ним. Таким образом у нас получаются две большие шумные свадьбы. Все вымотались и голодны, так что на какое-то время плохой мир кажется лучше хорошей войнушки.

Катя и Женя были в числе настроенных воинственно, но подруга быстро сдается, умея лавировать и адаптироваться к любой ситуации.

В то время как Ковалев все еще стоит у стойки раздачи еды, с царственным видом оглядывая отвоеванные территории, она, выбрав себе такой же салат, как и у меня, приземляется рядом, радостно звякнув приборами.

Уже через минуту привычно тарахтит со мной и с Тимом, и с остальными куда дотягивается ее звонкий и ехидный язычок.

В пол уха слушая ее, обнаруживаю «своего незнакомца». Он устроился за вражеским столом.

Из какой он вообще школы? Я не видела его среди участников. Ни в паре, ни среди сольников. Новенький что ли? Он вообще танцует? Исходя из того, что он мне предложил, видимо, все же - да. Тогда какой у него уровень? Хотя зачем мне это. Продолжаю исподтишка разглядывать его.

Одет не броско, но модно. Вроде простая футболка, но как-то по-особенному хорошо сидит на его тренированном теле. Некоторые и в костюме не будут так собранно смотреться. Похоже, что все же бальник - осанка и стать в его мышцах и костях.

Наверно все-таки новенький и ищет пару.

Господи, что за наглость он имел, предлагая мне такое. Даже от воспоминаний перехватывает дух. И как я только сдержалась, чтобы не заехать по самодовольной роже. Срываю злость на листке салата, соскальзывающем с вилки.

Он что и вправду рассчитывал, что я могу согласиться вот так просто сменить партнера. Может там откуда он прибыл так прямо и бесцеремонно уводят чужую пару, а у нас так не принято вести себя.

Морщусь от того как это могло бы прозвучать.

Как будто делать это за спиной, украдкой вполне приемлемо.

Просто бред!

Разве я об этом сейчас должна думать, дома меня ждут объяснения с мамой по поводу очередного провала.

Ох!

Попасть в полуфинал тоже неплохо, пытаюсь найти себе оправдания, но тут же отметаю их. Что ты несешь, Ника?! Столько лет в танцах - тебе нужна победа. Значимая серьезная победа. Игры давно закончились.

Вновь мысленно возвращаюсь к незнакомцу.

А может это был какой-то розыгрыш?

Ну на день рождения.

Есть же дебильная передача, где подшучивают над людьми и снимают скрытой камерой.

Или Женька устраивает мне проверку?

Бред! Он совсем не такой, это я помешана. Это у меня с детства фобия предательства и когда что-то скрывают. Передалось от мамы. Расставание с партнером разрушило ее карьеру и далось настолько тяжело, что она никогда об этом не говорит.

Мои мысли скачут как потерявшие управление лошади.

Теперь перевожу взгляд на Женю. Он на прежнем месте, разговаривает с двумя девчонками-сольницами. Они хихикают и манерничают изо всех сил. Как примитивно!

- Глупые улитки, - вырывается у меня название, увиденной картине.

- Вот, вот – добавляет специй Катюха, приобщаясь к моим размышлениям, - Сколько повторяю тебе бестолковой, что у Ковалева тоже есть потребности, вот погляди, эта краля сманит его на… - Катька наклоняется ближе, чтобы поделиться непристойным словом.

- Женька не такой.

- Ага, все они не такие, - подруга берется за любимую шарманку и заводит старую, надоевшую мелодию, - не эти так та, что со школы, вьется вокруг него, а она между прочим симпатичная, а он ведь мужчина, ему надо. Увлечется ею, а она, глядишь, и отвадит его от танцев, что будешь делать?

Глава 3

В.З.

22 апреля 2002 год

В школе, на уроках немного отвлекаюсь, но пронзительный взгляд незнакомца периодически всплывает в памяти.

На меня конечно обращают внимание лица противоположного пола. Но более-менее постоянного поклонника так и не завелось. В прошлом году Мишка Юрсов, весь такой воспитанный, интеллигентный ходил ко мне домой, все вроде домашку делать, а потом как спросит у мамы- можно ли нам в кино сходить. Ну и сходил. На драму. «Вероника Загорская и праздношатание- вещи несовместимые». Да еще и наслушался, в придачу, как пагубно отсутствие целей и задач в жизни сказывается на молодых умах и характерах. И что подобные друзья ее дочери не нужны.

После этого обходил меня десятой стороной.

И когда весь класс собирался устроить Новогоднюю вечеринку ядовито заметил, что Загорской с такими придурками и бездельниками как они не по пути.

У меня особо и нет друзей в классе. Уроки я часто пропускаю – танцы приоритетней. Друзья у меня все там. С Катькой, правда, мы учились с пятого класса вместе, а после уроков бегали на репетиции. Но после девятого она оставила школу, полностью посвятив себя спорту.

С остальными одноклассниками отношения у меня ровные – а проще говоря никакие.

Поэтому после уроков я чаще всего ухожу одна.

Неторопливо бреду в сторону проспекта. Отсюда до танцшколы две остановки.

Есть время проветрить мысли.

После выговора от мамы, мне во чтобы то ни стало надо придумать как мотивировать Ковалева серьезнее относиться к танцам и как нам наконец преодолеть наш «предел».

Но ничего не приходит в голову.

Вдруг слышу глухой окрик и шум движения за спиной.

-Фух, да стой же ты! Оглохла что ли?!

Меня догоняет запыхавшийся Роберт Гайдукян. Внук или племянник, не помню точно, короче родственник того самого знаменитого в танцевальном сообществе Гайдукяна. Учится у нас в параллельном классе.

Правда сколько именитый член семьи не носился с ним, толку из него пока не вышло.

Роберт начинал с нами у Андрея Михалыча, но танцевал он честно говоря не очень, потом сменил нас на «Сонату».

В общеобразовательной у него также –успехов никаких, даже вроде на второй год его какой-то принципиальный учитель оставил. Короче ничего, кроме позерства и чванства родственными связями.

-От самой школы за тобою бегу, - все еще пыхтит он, поравнявшись со мной.

- Как раз физкультуру подтянешь.

- Ха, щютница, да!

Нет, у него нет акцента, просто иногда он любит поиграть им, как и своими темными кустистыми бровями.

- А, ты куда, Загорская, вроде твой дом в другой стороне?

- Да так, гуляю.

-Не серьезно. Ты и гуляю

Разминаю ноги перед репетицией, доволен?

-Отлично, - оживился он, - Давай гулять вместе.

И окидывает меня липким взглядом, - Дя, с такой ногой, не стыдно быть нагой. По-идиотски ржет.

- Вообще-то хотелось пройтись одной! – осаживаю его я.

- Та ладно че ты, как не родная.

- Гайдукян, о праве на личные границы, что-то слышал? – начинаю терять терпение.

- Конечно, я же не всесторонне недоразвитая личность!

Смотрю на него с сомнением.

Вселенскому возмущению, на его лице, нет предела, - Да не, я не тормоз, просто иногда мыслю плавно.

- Отлично! – передразниваю его тон, - теперь плавно рули в другую сторону.

- Да, ладно тебе Загорская, жалко отвалится, если с тобой пройдусь, - он корчит смешную рожицу и покаянно надувает пухлые губы, - Обещаю, больше без пошлостей, даже вот дистанцию соблюдать буду, если хочешь. Хочешь, даже на батман-тандю перейду. Вот! - и он скачет.

Не удержавшись прыскаю со смеху. Все-таки он местами забавный.

Всю дорогу обсуждаем танцы. Роберт все еще в «Сонате», но частенько пропускает репетиции, из-за разных, важные дел. А, по-моему, просто из лени.

Не удивляюсь, там таких и держат, лишь бы исправно платили. Тем лучше для нашей школы, потому что побеждать должны – мы.

Не замечаем, как подходим к месту назначения.

-Зайдешь? – спрашиваю, впрочем, и не рассчитывая на положительный ответ. Расстались они с Михалычем, мягко говоря не очень. Был грандиозный скандал с участием Гайдукяна старшего, а он славится не только своими достижениями, но и зловредностью. Здравые силы в танцевальных кругах кое-как замяли эту историю.

Как я и думала, Роберт отрицательно качает головой.

-Опа, а это что за организм?! - из-за угла выныривает Женька и недовольно оглядывает моего сегодняшнего случайного попутчика, - Тебе чего? Давай топай отсюдава.

-Женя, - хватаю я за рукав Ковалева, что б прекратил задираться.

- Окстись, бесноватый, я как истинный джедай проводил прынцессу, присмотрел за нею. И что? Никакой благодарности, – засовывает руки в карманы, и тоже по-петушиному раздувает грудь Гайдукян.

- Топай, топай, джедай! А-то щас как отблагодарю.

- Та ладно тебе!

-За принцессой есть кому присмотреть! Без кудрявых обойдемся! – Женя до последнего сопротивляется моим усилиям затолкать его внутрь.

Поднявшееся было настроение улетучивается.

- Ковалев, ей богу, какая муха тебя укусила? Ну сколько можно! - плюхаюсь на облезший диванчик в фойе, с диким желанием разреветься, - Вместо того, чтобы собраться и наконец стать серьезным, что ты устраиваешь? А если бы вы подрались? А если бы ты травмировался?

-Валит пусть. Нечего сонатовским тут ошиваться.

-А я уж подумала ты ревнуешь. Как дети, ей богу…

Наши глаза встречаются и прежде чем успеваю разобраться в выражении его взгляда, он уводит их.

Репетиция у нас сегодня тоже не клеится.

- Гайдукян и то лучше танцует, - выпаливаю я в сердцах, после очередного Женькиного прокола.

- Вот и катись, может еще догонишь, - буркает он.

Я обессиленно сползаю по стене и уткнувшись лицом в колени даю волю так долго сдерживаемым слезам. Они бесконтрольно катятся и катятся, я размазываю их по щекам и подбородку не в состоянии остановить.

Женька, обалдевший от моей внезапной истерики, опускается рядом.

Глава 4

В. З.

27 апреля 2002 год

Мягко ступая по паркету, он подходит и опускается рядом, туда где совсем недавно сидела Света.

- Привет! – тянет улыбку и хитро щурит глаза, очевидно наслаждаясь эффектом, произведенным его внезапным появлением.

Невольно начинаю мять сумочку в руках, так как в солнечном сплетении с молниеносной скоростью разрастается беспокойство.

На нем тренировочные штаны и свободная белая майка, открывающая мускулистые, но не перекачанные предплечья.

Он в отличии от меня похоже чувствует себя спокойно и даже расслабленно.

-Привет! – отвечаю, как можно безразличнее и слегка отодвигаюсь.

Черт, почему я так на него реагирую. Такого за мной раньше не наблюдалось. Хоть у меня никогда и не было парня, нельзя сказать, что я боюсь мужчин. То как мы близки с Женькой на каждой тренировке, можно назвать почти что интимной близостью. Хотя, о чем я, разве я воспринимаю Ковалева как мужчину.

Отворачиваюсь к стихийно возникшей сцене, благо там начинается новое действо.

Пару, в ярких танцевальных костюмах, встречают шумными аплодисментами.

Они кружатся и кружатся в медленном вальсе; ее юбка развеваясь касается лиц, сидящих впереди, те смеясь и игриво, не всерьез пытаются ухватить ее за длинный подол.

Я же чувствую взгляд, прожигающий мой затылок. От этого начинает гореть лицо и уши.

- Не хочешь попробовать, - его теплое дыхание, касается моей шеи и по позвоночнику прокатывается волна мурашек, а сердце начинает танцевать чечетку в диссонанс с звучащей мелодией.

- Нет, посмотрю, - хотя теперь, уже не могу усидеть спокойно, как раньше.

Наверно лучше поступить как в прошлый раз- побыстрее уйти.

- Хотя мне, наверно, пора, - встаю, тем более танец тоже окончен.

Он легко поднимается вслед за мной, словно только и ждал этого. Вот же гад, поэтому уселся не скрещивая ноги.

- Брось, ты совсем недавно пришла, - преграждает мне путь, - побудь еще.

Оглядываюсь, выискивая ближайшие бреши в сидящей толпе, - похоже, что просто так мне не уйти.

- Спасибо, но мне и вправду пора.

- Кто-то ждет? Или ты типа Синдерелла?

- Прости?

- Если не сбежишь боишься на танцполе превратиться в тыкву? – насмехается, рассматривая меня с серьезным выражением.

Хотелось бы и мне, пронзить его взглядом как шпагой, но не осмеливаюсь посмотреть ему прямо в глаза..

- Очень смешно! Просто…

Какого черта, я вообще стою здесь как столб и веду светские беседы, стараясь придумать оправдания?

Решаюсь потеснить соседа и выбираюсь на свободу, перешагивая чьи –то ноги.

Не пройдя и полметра, снова натыкаюсь на торс в белой майке.

- Пожалуйста, будь так любезен и дай пройти. Неважно наша встреча подлая ловушка или странная случайность, но мне действительно надо… - пытаюсь сохранить рамки приличия, чтобы не оказаться в эпицентре глупой сцены. Стараюсь вести себя взвешенно и воспитано, в отличии от некоторых.

- Опять сбежишь как трусливая маленькая девчонка? – очаровательно, но холодно улыбается и берет меня за руку.

Распахнув глаза от очередной наглости, слегка дергаюсь, но недостаточно чтобы освободить свое запястье. Рука у него теплая, слегка шершавая и сильная, мне не удается преодолеть ее захват.

Его лицо прямо напротив, и я вижу две маленькие родинки на гладко выбритом подбородке и одну на правой щеке.

Мне нужно собраться и дать ему более решительный отпор. Похоже он так ничего и не понял. Я ни за что не предам Женю.

- Что тебе нужно? – шиплю зло, но все еще не повышаю голос.

- Поговорить.

Начинаю не любить людей с родинками, хотя раньше нормально относилась к ним.

- О чем? Я уже все сказала, танцевальную пару ищи в другом…

- Мне нужна ты.

Бред.

- В каком смысле. Ты меня даже не знаешь, - еще раз безрезультатно пытаюсь выдернуть свою лапку из его капкана.

- Именно этим и предлагаю заняться, - он медленно разжимает ладонь словно давая мне выбор.

Но это конечно же иллюзия. Шаг вправо или влево, не меняет того, что я по прежнему не могу уйти.

Фыркаю и еще раз пытаюсь от него отвязаться, – Слушай, терпеть не могу нахалов и дешевые приставания.

- Не сомневаюсь. Ты не похожа на дешевку. Уверяю, у нас с тобой все будет по высшему классу.

- Не трать время, потому что у меня его для тебя нет. Я уже говорила, я не буду с тобой танцевать, - хочется закричать, но я сдавленно шиплю.

- Мы хотим танцевать, - неожиданно гремит его голос, заглушая звучащую мелодию, - танго, пожалуйста.

Все поворачиваются к нам и радостно приветствуют «наше желание», возгласами и овациями, будто мы объявили о намерении слиться в браке.

Беру свои слова обратно. Я не недолюбливаю я просто ненавижу родинки… и еще, когда так делают.

Чувствую будто из меня выбили весь воздух, только покалывание в кончиках пальцев свидетельствует что жизнь во мне все еще есть. Нет, все-таки надо заехать по самодовольной роже. Но, как я уже говорила, пай-девочки редко позволяют себе эмоциональные всплески, а мой лимит исчерпан недавней истерикой в присутствии Ковалева. Стискиваю зубы, раздуваю ноздри и застываю на месте пытаясь обуздать поднимающуюся в душе бурю. Испепеляю его взглядом.

- Не сдерживайся, - вновь мягко берет меня за руку и ведет к центру зала, в обход глазеющих на нас зрителей, - Попробуй наконец что-то новое. Например, какого это… быть с другим.

Его низкий бархатистый, влекущий голос тоже ненавижу. И эту двусмысленность в его словах.

- Даже если мы и станцуем сейчас, это все равно ничего не будет значить. Я никогда, слышишь, никогда не оставлю Женьку, - решимость с какой я это произношу заставляет меня гордиться собой.

Он сужает глаза, очевидно тоже уловив эту непримиримость в моем голосе.

- Нельзя так привязываться к партнеру. Однажды его может не стать.

Невольно холодею, словно окатили ушатом с ледяной водой.

- Разве не хочешь знать кто ты на самом деле - ноль или единица? На что ты способна сама по себе? - шепчет как змей искуситель, обвивая словами как кольцами.