Валид. Вторая жена

Глава 1

Моя брачная ночь начинается со стонов из соседней комнаты. Не гостевой, а хозяйской.

Я закрываю уши руками и пытаюсь не вслушиваться в чужие голоса – один мужской и один женский. И если второй мне незнаком, то первый я смогу различить даже в толпе.

Валид Рудзиев. Уже двенадцать часов как мой муж.

Мне бы встать и дать ему знать, что они не одни в квартире, но я будто приколоченная продолжаю лежать и укрываться одеялом по самую макушку. В надежде, что всё закончится, и я смогу уснуть.

– Ва-а-алид, – раздается громкий протяжный стон, и я зажмуриваюсь.

Сама не замечаю, как прикусываю кулак, но боль не отрезвляет. Я продолжаю беззвучно плакать.

Не знаю, сколько проходит времени, но в какой-то момент в спальне утихает шум. Сначала становится тихо, а затем повторно скрипит кровать. На этот раз не бьется о стену. Просто кто-то встает с нее и идет к выходу.

Я же вся замираю и прикусываю губу. Боюсь, что мое присутствие заметят. Ведь меня здесь быть не должно. И я не знаю, как после услышанного сказать Валиду, что я не в доме его родителей, как он считает.

В ванной шумит вода, затем раздается второй, более тихий, топот, а после я снова слышу женский смех. Он довольно быстро утихает, перебиваемый шумным потоком воды, и я постепенно засыпаю, вымотанная тяжелым днем.

Мне бы и самой умыться и снять с себя свадебное платье, но ноги меня не держат, руки не слушаются, а теперь я и подавно не выйду из комнаты, чтобы не привлекать к себе внимание.

Каков Валид в гневе, я не знаю. Так что больше всего боюсь, что за дверь он выкинет меня, законную жену, а не свою любовницу.

Утром я снова просыпаюсь от посторонних звуков. На этот раз из кухни.

На часах десять утра, и я осторожно выхожу из комнаты, вздрагивая каждый раз, когда слышу голос мужа. Слов не разобрать, но он звучит совсем по-другому, чем я привыкла. Не такой холодной и жесткий, как со мной.

Я быстро умываюсь и уже хочу проскользнуть обратно в комнату, чтобы переодеться, но когда снова прохожу мимо кухни, меня останавливает чужой голос. Женский.

– Это твоя жена, Валид?

Замираю и разворачиваюсь, останавливаясь у прохода. Отсюда хороший обзор, так что я вижу, как на стуле у островка сидит Валид, а на моей кухне хозяйничает другая женщина.

Полная моя противоположность. Стройная блондинка с голубыми глазами. В моих тапочках и в рубашке моего мужа.

Валид же сидит ко мне спиной, но, услышав голос своей любовницы, резко оборачивается и замечает меня. Я не успеваю отвести взгляд и вижу, как он напрягается и сжимает зубы при виде мне.

Мрачнеет. Не отвечает на чужой вопрос, а хмуро смотрит на меня. Как на лишнее звено в паре.

– Как ты здесь оказалась, Асия? – резко спрашивает меня Валид. – Ты должна быть в доме моих родителей.

Я сглатываю и опускаю взгляд, чувствуя стыд.

За то, что помешала.

За то, что не ухожу.

Чувствую себя оплеванной в этот момент, но иного выхода у меня нет. Ведь Валид – мой муж, и я от него завишу. И я изначально знала, на что иду.

– Меня привез твой отец, Валид. Сказал, что жена должна жить с мужем.

Мой голос дрожит, и я стараюсь не поднимать глаза. Перебираю пальцами ткань закрытого платья и не знаю, куда себя деть.

– Что происходит, Валид? Что она здесь делает? – резковато вклинивается в разговор женщина, и я ощущаю себя неуютно под ее неприязненным взглядом.

Она будто препарирует меня, желая раздавить, как подопытную букашку, а я чувствую себя какой-то ущербной.

Я не считаю себя некрасивой, ведь объективно я не уродина, но то, как эта женщина держится, как разговаривает с моим мужем, в присутствии которого я боюсь повысить голос, о многом говорит.

– Я разберусь, Вика. Не вмешивайся.

Голос Валида холодеет на пару градусов, в нем звучит предупреждение, и хоть оно предназначено не мне, я переминаюсь с ноги на ногу и хочу скрыться, чтобы не попадаться ему на глаза. Вот только уже поздно, ведь он знает о моем присутствии.

Я задыхаюсь, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть ворот платья в сторону, но руки словно деревянные прутья. Такие же негнущиеся и жесткие.

– Как долго ты в квартире, Асия?

На этот раз вопрос адресован мне. И я прячу взгляд, отвечая со стыдом в душе.

– Со вчерашнего вечера, – хриплю я, а сама касаюсь ладонью горла.

Наступает тишина.

Теперь о том, что я всё слышала, знаю не только я. И от этого мне становится только хуже.

Раздается смешок.

Женский.

Издевательский.

Зажмуриваюсь, стараясь не смотреть на женщину в расстегнутой рубашке, но взгляд против воли скользит по ее длинным загорелым ногам, крутым бедрам и тонкой талии.

Я знала, что у Валида есть постоянная любовница. Женщина, которая греет его постель. Но не думала, что мне когда-нибудь придется ее увидеть.

В своем мятом после сна пышном свадебном платье на ее фоне ощущаю себя косолапой гусыней, опрометчиво влезшей в пруд к лебедям.

– Иди к себе в комнату, Асия, – принимает решение Валид. – Пока я не решу вопрос с родителями, можешь остаться в гостевой комнате.

Я с облегчением убегаю, но чувствую на себе два тяжелых взгляда. Один недовольный, а второй оценивающий.

– Что она тут делает, Валид? Ты обещал, что не будешь с ней лишний раз контактировать. Сними ей номер в гостинице.

Голос Вики отдает недовольством и полон претензий. Не знаю, что отвечает ей Валид, но я уже не слышу, увеличив между нами расстояние.

Любая другая на моем месте поставила бы ее на место. Чувство обиды режет горло, и слова застревают, так и не вырвавшись.

И я молчу, хотя мне есть что сказать. И Виктории, и Валиду.

Ведь эту квартиру нам купил мой отец.

Глава 2

Оказавшись в комнате, в которой провела ночь, первым делом я снимаю с себя свадебное платье. Достаю спортивный комплект и надеваю его, чувствуя облегчение. В нем я словно укрываюсь от внешнего мира и согреваюсь, ощущая себя в безопасности.

Вглядываюсь в зеркало, стоящее у окна, и рассматриваю в отражении свое лицо. Черные волосы всё еще вьются локонами, и я снимаю с головы шпильки, которые больно впиваются в голову.

Лицо после тяжелой ночи от недосыпа выглядит бледным и изможденным, под глазами появляются темные круги, которые совсем не красят, и я чертыхаюсь, ведь перед мужем появилась в таком неприглядном виде.

Невольно, не сумев совладать со своей женской сущностью, продолжаю изучать себя в зеркале. Сравниваю с той, кто завладел сердцем Валида Рудзиева.

Мы с ней полные противоположности. Как день и ночь. И не только внешне, но и внутренне.

Едва не смеюсь, вспомнив слова своего отца.

“Сделай так, чтобы он тебя полюбил, Асия. Такой мужчина, как Валид, защитит тебя от всех”.

Когда мысли возвращаются к отцу, сердце наполняется болью, а взгляд затуманивается, но в себя меня приводит щелчок замка в двери. Она открывается, и в отражении я вижу, как внутрь осторожно входит Валид.

Он недоволен и зол, сжимает челюсти, на скулах аж желваки играют, делая его лицо совсем неприветливым.

Я зажимаюсь и, кинув взгляд на зеркало, замечаю, как вся меняюсь при его появлении. Мышцы словно натягиваются, спина горбится, губы поджимаются, а взгляд становится таким затравленным, что я быстро отвожу свой взгляд и оборачиваюсь, глядя на подбородок Валида.

– Асия, – раздается его напряженный голос, и я провожу языком по губам, чувствуя их сухость.

Я сжимаю зубы, чтобы не выпалить то, что привычно моей натуре. Меня с детства приучали извиняться заранее, еще до того, как мужчина семьи скажет о своем недовольстве вслух.

Кротость, покорность и молчаливость. Вот три основы, которые составляют мою повседневную жизнь. Тетя Найля с самого детства учила меня, как быть хорошей девочкой, которая не смеет противостоять мужчине и злить его. Как быть незаметной, чтобы не навлечь на себя чужой гнев.

Я же впервые за свою жизнь давлю в себе тягу снова стать удобной. Будь у меня железный характер и воля, я бы не оказалась сейчас здесь, связанная узами с мужчиной, которому я совершенно не нужна.

– Я должен перед тобой извиниться, Асия.

Я вскидываю голову, в напряжении глядя на Валида. Не верю, что услышала всё верно. Он что… правда извиняется передо мной?

– З-за ч-что? – выдыхаю я, заикаясь, когда Валид морщится, явно подбирая слова и не находя их.

– Ты ведь слышала всё ночью?

Он стоит у двери, опершись о нее спиной, и сует сжатые кулаки в карманы черных спортивных штанов. Торс облегает белая футболка, не скрывая четкого рельефа тела.

Валид Рудзиев крупный, но раньше я никогда не изучала его так пристально, как сейчас. Видела его только в присутствии отца, при котором не решалась поднимать взгляд выше ног Валида.

А теперь, когда мне представилась возможность рассмотреть его, я чувствую себя воровкой, которая подглядывает в щель замка и смотрит на чужого мужчину. Занятого, но в то же время… Того, кто принадлежит мне лишь по бумагам.

Валид всё это время изучает мое лицо, медленно вздергивает бровь, и я спохватываюсь. Он ведь ждет моего ответа.

– Д-да.

Признание дается мне тяжело, и я опускаю взгляд, чувствуя облегчение. И откуда это неуместное желание рассмотреть его внимательнее? Будет лучше, если нам с ним придется контактировать друг с другом как можно реже.

– Если бы я знал, что ты спишь в соседней комнате, не допустил бы этого, Асия. В следующий раз предупреждай… – он чертыхается и замолкает. – Забудь. Следующего раза в любом случае не будет. Я вызвал клининг, они уберут квартиру, после ты сможешь переселиться в спальню.

– А ты? – спрашиваю я резко, вскидывая голову. – То есть… вы?

Мое сердце колотится, касаясь ребер, и я невольно вздрагиваю, когда случайно ловлю на себе внимательный взгляд Валида. Это первый раз, когда мы смотрим друг другу в глаза.

Мне бы отвести свой, как обычно, и уставиться в пол, на свои пальцы ног, но я цепенею и словно завороженная хищником продолжаю вглядываться в темноту его взгляда.

Лицо наверняка становится красным, до того оно пылает от смущения и стыда. Мне даже кажется на секунду, что Валид читает мои мысли и чувствует эмоции. Знает, что я думаю и как к нему отношусь.

В любом случае, он щадит меня и не говорит ничего вслух насчет этого. Просто моргает, разрывая контакт наших глаз, и качает головой.

– Я перееду, так что квартира вся в твоем распоряжении. После обеда придет домработница, она будет заниматься готовкой и уборкой. Если ты захочешь выезжать в город, то тебя будет сопровождать охрана, твои контакты я им скинул, так что без них никуда не ходи.

Я киваю, принимая его слова, как должное. Сколько себя помню, я никогда не ходила никуда одна. Отец был важным человеком, у него было много врагов, так что безопасность – это первое, что я никогда не смела оспаривать.

– А учеба? Я могу продолжать… учиться?

По мере моих слов лицо Валида становится всё более хмурым, а вот мой голос – тихим. К концу я практически шепчу, не уверенная, что он вообще меня расслышал.

– Ты закончила первый курс, верно? – задает он вопрос, задумчиво почесывая подбородок. – Я передам секретарю, он с тобой свяжется. Скажи ему, на кого училась, он решит вопрос с твоим переводом в местный ВУЗ. По всем возникшим вопросам обращайся в дальнейшем к нему.

– А что насчет твоих родителей? Если они… приедут… что мне им сказать?

Вопрос важный, ведь они как раз не в курсе настоящего положения дел.

Когда после свадебного торжества Валид уехал, сославшись на срочные дела, и оставил меня на попечение своих родителей, они, вопреки традициям, решили, что жить я буду не у них, а с Валидом. В другом городе, где он проводит большую часть времени по работе.

Глава 3

Отец говорил мне, что ассистенты у Валида Рудзиева сплошь мужчины, но я не обратила на это внимания. Так что теперь краснею и опускаю голову, слушая секретаря мужа с колотящимся сердцем.

Мы сидим с Дамиром в кабинете Валида наедине, и я постоянно затравленно оглядываюсь на закрытую дверь. Мну сумочку на коленях и перебираю пальцами, ожидая, что муж вот-вот зайдет.

– Вы кого-то ждете?

Голос у Дамира глубокий и низкий, слишком мужской, никак с женским не перепутать. Я кидаю на него только один взгляд, а в остальное время стараюсь смотреть куда угодно, но не в его сторону.

– Н-нет. Нет-нет.

Прикусываю губу, чертыхаясь на Рудзиева, который не предупредил меня, что его секретарь – мужчина.

Отец и тетя никогда не позволяли мне оставаться наедине с противоположным полом, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что у меня могут быть с кем-то отношения, так что сказать, что я чувствую себя не в своей тарелке, это ничего не сказать.

– Валид Таирович кратко ввел меня в курс дела и поставил задачу устроить вас в местный ВУЗ. Я подобрал вам несколько вариантов, осталось только выбрать, и тогда я свяжусь с руководством университета, чтобы вас приняли в середине семестра.

– А так можно?

Я вскидываю голову и едва не краснею, когда ловлю на себе внимательный взгляд карих глаз. Подмечаю, что Дамир молод и красив, ближе мне по возрасту, чем Валид. Сердце не екает, но пульс всё равно частит.

Это как всю жизнь не есть сладкого, а однажды разом оказаться внутри шоколадной фабрики и при этом понимать, что трогать нельзя, можно только любоваться.

– Вам? Можно.

Дамир дергает уголком губ, но вскоре его лицо принимает серьезное выражение. Словно и не было этой мимолетной ухмылки.

Он кидает на мое обручальное кольцо любопытный взгляд, но порыв что-то спросить сдерживает.

Я рада тому, что он не проявляет любопытства, и следующие несколько минут изучаю предложенные варианты. Впервые у меня что-то спрашивают, и передо мной встает вопрос выбора.

Непривычно и ново для меня, так что я еще полчаса смакую новую реальность и тщательно изучаю буклеты, которые лежат передо мной.

– А Валид… ничего не передал мне? Куда бы он хотел, чтобы я перевелась.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не назвать мужа по отчеству по примеру его секретаря. В последний момент прикусываю губу до боли и делаю паузу, надеясь, что Дамир не услышал моей оплошности.

– Валид Таирович? – хмурится Дамир. – Нет. Вы вольны сами выбрать ВУЗ.

Глаза парня обводят мое лицо озадаченно, и я тушуюсь, коря себя за неправильно заданный вопрос. Иначе бы он сейчас не смотрел на меня с таким недоумением, словно я сморозила глупость.

– Тогда этот?

Я передвигаю один из буклетов по столу в сторону секретаря, а сама опускаю взгляд, чтобы он не прочитал по моему лицу, как мне сейчас стыдно.

До того, как прийти в офис бизнес-центра Рудзиева, я изучила информацию в интернете, так что этот университет показался мне наиболее приемлемым вариантом. И престижный, и недалеко от дома. Последнее становится, пожалуй, решающим фактором, так как город я не знаю, и мне будет спокойнее, если всё будет находиться в районе дома.

– Хорошо, Асия Умаровна, я решу вопрос с документами и свяжусь с вами, как всё улажу с вашим переводом. Думаю, с понедельника вы сможете выйти на пары. Водитель вас устраивает?

Вопрос озадачивает. Отец никогда не спрашивал у меня подобного. Так что тот факт, что кто-то интересуется моим мнением, немного обескураживает.

– Наверное, – отвечаю я неопределенно и пожимаю плечами, чувствуя себя странно и неуютно.

Дамир словно врывается в зону моего комфорта и ворошит всё, создавая беспорядок.

– Если вас будет что-то не устраивать, мой номер у вас есть. Звоните в любое время.

Киваю и практически сбегаю из кабинета, надеясь, что он не догадывается о причинах моего бегства. Разговаривать с ним мне было некомфортно, и он вряд ли осознает, что для меня оставаться наедине с чужим мужчиной – это нечто из области фантастики.

Врываюсь в уборную, чтобы охладить лицо, и вижу в отражении свои алые щеки. Казалось, к ним прилила вся кровь, настолько красной я выгляжу.

Во рту образуется горечь, и я практически вбиваю в лицо холодные брызги воды.

Валид даже не скрывает, что я для него обуза. Скинул меня на секретаря, не заботясь о том, что подумают наши семьи, когда узнают, что ему всё равно, есть ли рядом со мной посторонние мужчины.

У меня нет права на обиду, ведь Валид с самого начала дал понять, что женится на мне только по воле моего отца. Фиктивный брак по расчету.

Не знаю, что отец пообещал ему, но быть мне любящим и внимательным мужем в обязанности Рудзиева не входило, так что глупо с моей стороны обижаться.

Вот только глупое сердце рвано бьется о ребра, а на глаза наворачиваются слезы. В чужом городе я чувствую себя побитым щенком, который никому не нужен. Чувство одиночества терзает душу, и потому я не замечаю, как вскоре у зеркала стою не одна.

Женщина, которая владеет сердцем Валида, включает кран и медленно моет руки.

Виктория, вспоминаю я ее имя.

Пока я молча разглядываю ее, она уже цепляет бумажные полотенца из держателя и, медленно вытирая пальцы, посматривает на меня свысока. В прямом смысле. Она и без каблуков выше меня на полголовы, а когда на своих длинных шпильках, то мне приходится задирать голову, чтобы выцепить взглядом ее лицо.

– И что ты здесь забыла, цыпленок?

Виктория наклоняет голову набок, и меня не отпускает ощущение, что делает это демонстративно. Чтобы я почувствовала себя ничтожной букашкой под лапой хищницы.