Валькирия. Обратная сторона Небес.

От автора.

Плейлист работы. В нём треки, под которые работа создавалась, но в начале каждой главы имеется название саундтрека, скажем так, заглавной темы происходящих событий, иногда серьёзных, а иногда не очень серьёзных.

Имеется альбом "игровых" карточек с описанием способностей персонажей. Из этой шутки на подобии Гвинта и Хартстоуна родилась данная сага. Плюсом там и коллажи, и эстетики и всё прочее:

Всё это в паблике Штаб-квартира XV легиона имени капитана Гарета.

Сделаем небольшую ремарочку.
Первая попытка написания этого произведения (под кодовым названием Валькирианская война) была очень и очень неудачной по целому ряду причин:
1. Не было плана, не было смысла, не было глубинного лора. Имелись фан, садамия, тупые шутки и всё, что с этим связано. Всецелая непродуманность, так сказать.
2. После длительно переработки вышел "Новый Завет" (зачёркнуто). Новый канон, переросший в серию работ по новой вселенной.
3. Работа так же будет (а возможно уже на момент прочтения) отредактирована (и не раз, и не два, и не три).

Все те, кто ждал продолжения "Старого Канона" прошу простить меня за резкий поворот событий и так же за то, что работа отредактирована так поздно. В старом завете у меня пропал запал и вдохновение, а редакцию нового я откладывал в долгий ящик, до которого наконец-то добрался.

Всем тем, кто читает это.
Зеллану сыну Алдира. (Брат, помни, что я жду приключения Вячеслава Воронова!)
Всем тем, кто знаком с Хрониками Климэнда.
Всем, кто читает это после редактуры.

Пролог. Так нам пели Святые Проповедники.

Саундтрек главы: ENTROPY by End Of Silence (Ft. Alexa Ray)

***

Рукав Персея.

Конец Войны Вуали.

Точные дата и время неизвестны.

Мир-крепость. Кодовое название «Дворец».

Операция «Ересь».

Итоги операции: катастрофические.

Потери вооружённых сил Коалиции Святых: 85%.

Потери Союза Проклятых: 78%.

Мир больше не пригоден для жизни. Разрыв Теневой Вуали уничтожает звёздную систему и растёт с каждым днём.

Решение: изолировать Императрицу, приостановить распространение Пустотного Ветра.

Архив «АНГЕЛ».

***

Хэлион дрожит.

Еле заметно она качается из стороны в сторону, как единственный колосок золотой пшеницы, оставшийся на выжженном поле некогда прекрасной аграрной планеты, что была превращена в мир-крепость, переживший три вековые войны.

Губы Хэлион вытянулись в тонкую, побелевшую полоску, когда она, вновь почувствовав ноющую боль в животе, тщетно попыталась сдержать болезненный стон. Глаза Хэлион начали слезиться, по щекам скатились кровавые капли. Дрожащими пальцами Хэлион утёрла слёзы, размазав сажу и копоть по окровавленному лицу.

Шепот погибающей планеты в эту саму секунду затмевает собою другие звуки, от чего совсем не слышно тихую молитву Хэлион, которую она повторяет в тысячный раз. Молитва, которую отверг её родной брат, не слышна на завывающем ветру. Песня, подаренная ей матерью за час до гибели, не различима среди грохота извергающихся вулканов. Сладкие слова, во имя которых её отец возложил на алтарь победы весь их Дом, невозможно услышать среди рёва падающих с небес обломков дредноутов и крейсеров.

— Страх не мой выбор. Отвергая страх, я обретаю славу. Смерть не мой путь. Мой путь — победа. Я зову вас всех в свои ряды, зову вас в свои бессмертные полки. С нами боль. С нами смерть. Я поведу в бой ваши полки. И да мы умрём, и возродимся на Лазурному Берегу вновь. Слышу зов отца своего, голос матери родной, смех братьев и сестёр, слышу всех предков моих, ушедших в свет лазурных морей. Они призывают меня! Возродиться, встать рядом с ними и жить, покуда жив этот мир. — Хэлион молится. Сжимая в руках чёрное обручальное кольцо с еле заметными линиями золота, в кроплённого в металл, она молится.

Вместе с ней колышется на Пустотном ветру Теневая Вуаль. Качается, будто бесконечное поле высохшей травы на полумёртвой планете под сильным штормовым ветром; плачет Вуаль, как раненное дитя, потерявшее родителя. Плачет, дрожит, молится и просит закончить этот ужас. Но Хэлион знает - это только начало.

Хэлион чувствует боль в груди. Еле заметно, почти неощутимо, сжимается её сердце, чтобы с болью стучать в ритм мыслям. До ужаса, слёз и дрожи хочется кричать, но Хэлион кусает окровавленные губы, чувствует на них солёный привкус кровавых слёз, и на одно мгновение закрывает глаза, чтобы вспомнить такие необходимые сейчас слова родного брата.

«Помнишь, что я тебе говорил, разбойница? Мы рождены зажигать звёзды и гасить целые системы! Запомни это, Хэлион! В древности всё было просто! Прежде боли — жизнь. Прежде меча — слово. Прежде ненависти — любовь!»

Слова брата эхом отдаются в потоках ветра, пришедшего из Пустоты, а сама Хэлион повторяет их в своей голове, в надежде не сойти с ума окончательно, пока замёрзшие уста отбивают молитву матери по усопшим солдатам, на чьих устах застыло её имя: Хэлион-Вион.

Ветер, пришедший из Пустоты, не дует и не свистит.

Так принято рассказывать о нём среди псиоников. Он не воет голодным зверем, не сносит людей с места, как порывы бесконечной, жестокой бури на штормовых планетах. Даже мурашек от него нету. Ветер просто есть, он забирает часть от души, восстановить которую тяжелее, нежели залечить раны телесные. Он — часть псионика. Его проклятие и его благословение. Нет ничего страшнее, чем Ветер, ворвавшийся в сердце, но и нет ничего на свете блаженного, чем сила, которую он приносит за собой, взамен на осколок души.

Ветер был и будет всегда сигналом того, что волна разбилась о камень.

Порвалась пси-волна, оставив от себя капли, будто утренняя роса. Он навечно останется болезненным напоминанием о предательстве, о крови, пролитой на берегу. Ветер — отголосок памяти о тех, кого Хэлион оставила по ту сторону. О тех родных и близких, кого она обрекла на вечные муки перерождения, не желая самой становиться жертвой. Хэлион не хотела подобной судьбы своим детям. Поэтому и потеряла родных сыновей, воспитала найдёнышей и попыталась забыть своей прошлые ошибки. Но Вуаль помнит.

Она решила, что будет лучше, если такая судьба упадёт на плечи приёмных чад, найденных на умирающих планетах. На плечи детей, которых она могла бы взрастить, считай что на убой. Да, это так. Великая Хэлион-Вион, Императрица Теневой Вуали, Копьё Первой Империи, Царица Разумных, Очистительница Ульев Бич великих и мятежных машин. Что осталось от её титулов? Проклятая своим народом, который она поклялась оберегать. Отречённая от теневой Вуали, которую хранила столько веков. Бич родной империи, во имя которой она отдала всё, что у неё было. Погибель каждого разумного, что боготворил Хэлион. Некогда страх всех машины, ныне ужас для всех органиков. Она погубила родной мир. Уничтожила память о детях, нарекла их именами сирот, лишь бы заполнить пустоту в сердце, причиной которой являлась она сама.

Что бы сказал почивший в бою муж? Что бы сказал её милый Ален, что бы он сказал, увидев сожженную до тла галактику? Наверняка бы тоже встал на сторону Ад-Лара. Он бы не простил её. Там, на берегу, в другом мире, Хэлион на коленях, изнывающих от боли и горящего под ними океана, умоляла Алена-Реторта простить её. Со слезами на глазах стояла перед душой мужа, медленно уходящего в кипящий океан, где душа может переродиться. Как бы хотела Хэлион забыть свою слабость! Забыть то, кем она когда-то была! Она бы хотела начать всё с начала. Позабыть все свои ошибки и жить другой жизнью. Она хотела быть нормальной. Но Пустота даровала ей силу. Она наделила её псионикой и прокляла на веки вечные.

Часть I. Что такое боль, мистер Райдер? Глава 1. Старый друг.

Саундтрек главы: Поле · ТОМ КОСМОС

***

— Поймите меня, мистер Райдер, не изучить вас — совершить преступление против всего научного сообщества нашей Республики! Если я проявлю гуманизм, то скорее всего, останусь на задворках истории, как один из миллионов сострадательных людей, что не смогли пойти по головам ради своей цели! Между прочим, вы — уникум, мистер Райдер! Тот самый катализатор, способный возвысить людей на новый уровень развития! Только представьте, что станет с человечеством, если ваш дар послужит праведному делу науки! Ваша псионика уникальна для обычного человека и моя основная задача — изучить вас, даже ценой вашей жизни, как бы прискорбно для нас обоих это не звучало. Не примите это за безумие или, того хуже, одержимость, мой дорогой друг. Это сугубо деловые отношения, мистер Райдер, в нашем взаимодействии заключён лишь научный интерес, направленный на благо всего человечества. В иной обстановке, мы бы обязательно подружились. Итак! Подготовить подопытного Н-76 к первому испытанию!Голос стихает в гнетущей, звенящей выстрелами сотен планетарных орудий, тишине. Затем голос раздаётся вновь. На этот раз скучно и обыденно, так, как если бы говорил человек, привыкший к ужасам, творящимся за бронестеклом.

Гортанный, страшный крик раздался в лаборатории. Этот запах был ненавистен Райли. Чистый запах лекарств и пенициллина. И боль. Такая резкая, не утихающая боль во всем теле, от которой хотелось кричать. Шрамы, сквозные раны, оголённые нервы. всё это горело адским огнём. Мигрень переходящая в разрушительную бурю, разрывающую на куски всё подсознание, солёные слёзы, боль, страх, усталость, грязь, запекшаяся под ногтями кровь.Райли лежит на больничной койке и повторяет безумные слова, как спасительную мантру.

— Я здесь полтора года. Это восемнадцать месяцев. Семьдесят восемь недель, а в них пятьсот сорок восемь дней. Тринадцать тысяч сто пятьдесят два часа, состоящие из семьсот восьмидесяти девяти тысяч ста двадцати минут. Сорок семь миллионов триста сорок семь тысяч двести секунд. — столько времени он терпел эту боль.

***

2768 год по земному летоисчислению.

Планета земного типа «Фронтир-12».

Столица современной Республики Единых Систем.

22:12 по местному времени.

Если бы хоть кто-то сказал Митчеллу Маклауду, что он привыкнет к жизни, которой живет сейчас, он посмеялся бы от души и перекрестился. Зная самого себя, Митчелл бы и пары лет не продержался на одном месте! Учитывая ворчливый характер и ужасный образ жизни, который он обычно вёл, терпели Митчелла только самые близкие друзья, чудом появившиеся у него на флоте. Правда, время всё меняет и от друзей почти ничего не слышно. Каждый пошёл своей дорогой. Но всё равно, Митчелл, лет десять назад, точно удивился бы своему нынешнему состоянию.

Но, как-то так вышло, что он и вправду привык. Причем, незаметно для самого себя. Человек, он — такая тварь, ко всему привыкнет, так же? Народная мудрость, как никак! Пусть и семь лет — долгий срок. Семь лет, прошедших после второй войны Республики Единых Систем против Новой Сепаратистской Валькирии. До момента победы Митчелл служил флоту, а так же десанту верой и правдой. Лучший боевой инженер во взводе, и что самое главное, нужный, значимый и незаменимый человек.

Мда, жизнь умеет вертеть людьми направо, налево, против часовой, по часовой. Семь лет дембеля и попыток найти себя в мире, где каждый второй так или иначе был на войне и прекрасно понимает однополчанина. Семь лет лозунгов: «Восстановим Республику! Отстроим миры лучше, чем погибшая Колыбель!» Ничто не бьёт по нервам так сильно, как воспоминания. Он был там. Он был нужен. Он был растреклятым солдатом, счастливым инструментом. Теперь же всё поменялось. Время наконец-то взрастило плоды.

Митчеллу казалось, что всё было далеко позади. Проблемы давно его миновали и начался тот самый период, когда надо и жену найти и постараться больше не наживать приключений на задницу. Но, жизнь, как оказалось на самом деле, странная, несправедливая и оченьо злобная штука. Она возьмёт да отвести лихого, смачного леща, а ты потом либо отлеживайся, либо вставай, пока нормально не выдержишь удар.

Очередной рабочий день подходил к концу, и Митчелл наслаждался тёплым душем, смывая с себя рабочую грязь. Мытьё под халявной водой, правда, не заняло много времени, так как скоро и комплекс закроют, а ночевать в корпоративном здании — опасная затея, ибо злой начальник бдит и премии обязательно лишит! Сволочь такая. Прямо как заместитель командира взвода!

Наспех обтерев тело серым полотенцем и накинув рубаху с курткой да штанами, Митчелл одним из последних покинул душевую. Почти самым последним оставил позади себя комплекс-высотку, успев в последние пару минут сдать пропуск и отметится на проходной. Проведя пластиковой карточкой по разъёму около выхода, он поправил мешковатую куртку, и устало потерев лицо мозолистыми руками, вышел из здания.

Спускаясь по широкой и красивой бетонной лестнице, Митчелл на ходу проверил свой коммуникатор — этакий навороченный вариант телефона, специально для рабочих дел. Военная разработка, что перешла на гражданку сразу после войны — удобная и универсальная вещь, правда! И рация, и телефон, и планшет и переносной рабочий компьютер. Уведомление о зарплате пришло пару минут назад. Класс! Митчелл от радости аж подпрыгнул, стукнув каблуком левого ботинка о правый. Тут же он залез в официальную корпоративную сеть своего работодателя «Оникс». Дизайн интернет-сайта был выполнен в сине-бирюзовых тонах, вроде и стерильно чистый, а вроде скучный донельзя. Быстро пролистав заголовки и новости, бригадир Маклауд заблаговременно оплатит налоги, перекинул деньги за оплату квартиры, и, глянув на свой баланс, улыбнулся.

Глава 2. Не бывает плёвых дел, Митчелл!

Саундтрек главы:Сварщик, сварщик, парень работящий!

***

— Мистер Райдер, вижу вы уже проснулись! Ну, с пробуждением! Не многие смогли бы проснуться после всего того, что мы провели. Терапия током и использование штырей-проводников — опасная вещь, зверская, жестокая, но очень эффективная! С вашего позволения, я хотел бы выразить вам моё восхищение вашей физической и психической выдержкой. Мало кто способен выдержать воздействие психо-энергетических полей напрямую, через источник витиль-кристалла, да с помощью усилителей, да и столь продолжительное время! Н-76, как я уже говорил, вы — уникальны! Феноменальны! Всё то время, что вы здесь находитесь говорит о том, что вы идеально подходите для нашей миссии. Вы — уникум, мистер Райдер, и я разгадаю вашу загадку. Мало того, что искажение волн даётся вам так лёгко, так вы и применяете их походя, в обычной жизни, не раздумывая. Притягиваете стакан воды с помощью Броска. Сломанный палец вправляете Регуляцией. Вы — человек с мощнейшими псионическими способностями за всё историю Новой Республики Единых Систем! Вы — единственный в своём роде и я постараюсь узнать, благодаря чему вы получили силу, способную возвысить вас над всеми нами. Простой человек, такой как я, например, никогда бы не выдержал того, что мы с вами делаем. За это я и прошу прощения, мистер Райдер. Увы, наука требует жертв и не всегда она способна остановиться, и не всегда она гуманна. Будьте уверены. Ваша жертва не будет напрасна! Приготовить следующую программу!

— Больно… — Шептал Райли, свернувшись клубком в углу своей камеры. Трясясь от холода и озноба, он продолжал стискивать зубы. Это было знаком того, что у него ещё остались силы, что он ещё человек, а не тень себя.

Что-то внутри него дрожало. Молило не сдаваться и показывало сны, наполненные спокойствием. От того было ещё больнее просыпаться и возвращаться в этот проклятый ад.

***

Фронтир-12.

На следующий день, в квартире Маклауда.

5:45 по местному времени.

Митчелл хотел бы поверить, что всё произошедшее вчера вечером — сон.

Но уведомление на экране коммуникатора говорило о том, что это вовсе был не сон. Пять тысяч кредитов позволят ему жить припеваючи чуть больше пары месяцев, при правильно подходе, конечно. По крайней мере он забудет про налоги за свет, воду и квартиру на ближайшее время. Уже отлично! Только вот не всё так просто. «Райдера знаешь? Значит — жди беды!» Была такая поговорка на флоте. И всё же Митч боялся. Не просьбы Райли, а его глаз. Его страха не успеть. Его серых глаз, готовых раскалиться до бела! Его друг, если он был ещё человеком, будто зверь, жаждущий крови, загонит добычу любой ценой. С этими мыслями Митч пошёл умываться. Нужно взять и взбодриться! Да, Райдер вызывал страх, но и Маклауд не ссыкло! Справится и будет хвастаться этим ещё год!

Утро Митча начиналось как обычно. Ещё за светло он отправлялся в штаб-высотку «Оникс», где ему придется работать с генераторами: следить за их стабильной работой, следить за тем, чтобы они не подорвались к чертям собачьим. Сразу после будильника он умылся, собрал вещи и запер квартиру устройством-шифратором, чтобы в случае чего, хотя бы его дом уцелел от нападения старого друга-идиота и Маклауд был бы предупреждён о вторжении. Хотя, если Райдер в прошлый раз обошёл шифр и взломал замок простой отмычкой, шифратор не поможет. «Эх — думал Митч — нужно ставить сигнализацию с турелями в моё логово. А то, не дай Бог, Райдер там поселится!»

Утром улицы обычно безлюдны, большая часть ларьков и магазинов закрыта. Зато патрульных дронов уйма. Этих железок батарейками не корми, дай подлететь и просканировать кого-нибудь подозрительного. Митчелл и к этому привык. Ему, наверное, из всего десантного отряда, было легче устраиваться на гражданку. Эмма, командир отделения, ушла в убойный отдел, потому что не хватало адреналина и стрельбы. Зед Амато ушёл в больницу, потому что он вообще хотел быть врачом, а не десантником. А Мартинес была мексиканкой и всегда хотела жить припеваючи при каком-нибудь богатом боссе. Вот и теперь она охраняет президента Республики, живущего на Фронтире-12. А Митчелл теперь бригадир. А вот Райли неизвестно кто! Ещё во время войны было заметно, что он не обычный солдат, и человек не простой, а уж во время боя, когда он убил вражеского псионика, разорвав его пополам, никаких сомнений не осталось. Не лучшее зрелище, но эффектное!

Вспоминать о войне Митчеллу сейчас не хотелось. Райли пришёл, попросил о помощи и он согласился. Да и что от него требовалось? Просто делать своё дело. Работать. Всего то! Именно это и заставляло Митча нервничать. Он даже не подготовился!

Возвращаясь в Корпоративный район, Маклауд встретился с ребятами из своей бригады. Петерсон и Дженкинс были закадычными друзьями и соседями, работали в «Оникс» намного больше, чем Митч. Они знали о своей работе всё, что им нужно. Когда приходить, когда уходить, где похалтурить, где проявить ответственность. Они вообще жили близ «Оникс» всю жизнь, вот и решили работать там, где им было удобнее.

Помнится, он рассказывал им, как переезжал с одной станции на другую. Они-то ему не поверили, но Митчелл решил немного раскрыть своё прошлое, показав пару фото со своим отрядом. С тех пор эти мужики держались близ него, стараясь расспросить о боевых высадках на разных планетах и ВВК хоть немного. Этих людей война обошла, они жили в тылу, работали ради фронта и теперь работали ради мира, а не ради снабжения флота. Митч неохотно рассказывал. Не из-за ужасов войны или кошмаров, а потому что вспомнить о том, как все друзья разошлись кто куда было больнее, чем разговоры о ранениях и пулях. Лишь пару раз Митч в подробностях поведал подчинённым о битве за одну из лун с сильной орбитальной защитой. Вот это была бойня, месяц после которой он благополучно просидел в лазарете. Впрочем, знание о том, что Митч ветеран, означало два пути. Знакомые Митча всегда просили платы за услугу, а вот дружба с Митчем означала помощь и какую-никакую защиту. Даже «Оникс» побаивались ветеранов ВВК и никто не смел идти против них. Там, где один десантник, их становилось сразу десять!

Глава 3. Искажая волны.

Саундтрек главы: Johnny Silverhand Theme. OST Cyberpunk 2077.

***

— Мистер Райдер, с добрым утром! Хотя, для кого оно доброе, а для кого оно вовсе не наступило. И так, вчера вы нанесли нашей организации ощутимый ущерб! Десять погибших охранников! И как! Разорваны деформационной волной! Ну, вы пока лежите, скоро придут врачи и санитары, и сменят ваше постельное бельё, а то спать в кровавой луже, наверное, тяжело, да, мистер Райдер? Позвольте провести вам небольшую экскурсию в мир псионики, который, вы, скорее всего, знаете досконально. Хе-хе-хе, как говорится, повторение — мать учения! Ну что же вы так смотрите? Не мы наградили вас этим даром, не мы — ключ к эволюции, а только вы! Приступим, мой дорогой друг! Лекция первая. Тема — основы псионики. Томас Краузе почти что хохочет, когда Райли закрывает уши и тихо плачет. Но он продолжает говорить, будто его единственное развлечение в жизни — это беседа с Райдером.— Волной, такие как вы, псионики, называете способность, умение, навык, если хотите, псионного воздействия. Так вот: волна — определенная способность искажения психоэнергетических полей, появившихся в ходе столкновения нашей вселенной, с другим миром, называемым Пустотой. Интересно наблюдение: в Пустоте не пусто! Точнее нет заполненности в нашем с вами понимании. Поля пси-энергии являются там материей, как у нас воздух, огонь, вода и земля. Неотъемлемой частью каждой волны является её пара. Рывок и Бросок — ответственны за телепортацию, метаболизм и телекинез. Вспышка и Глушение — манипуляторы наших нейронов и прекрасных чувств: гнева и радости. Любви и ненависти. Деформация и Регуляция — атака и защита. Молот и наковальня, если хотите. Разряд и Истощение — самовосстанавливающаяся батарейка и паразитическая игла. Энерго-Волна, ответственная за термогенез. Одна часть управляет смертельно высокими температурами, другая, смертельно низкими. И, конечно же, мифическая — Хроно-волна, по слухам, создающая временные аномалии. Как мы уже выяснили, каждая волна ответственна за определённый психический и физический процессы в организме. Но откуда пошли волны?

Когда приходят санитары и врачи, Райли пытается выцарапать им глаза. Но вход идут электрошокеры. В стенах его камеры имеются витиль-кристаллы — они отрезают его от пси-силы. Он пытается сражаться, но каждый раз лежит на холодном полу, в луже собственной крови. Томас Краузе всё так же продолжает вещать:

— Стоит так же объяснить феномен «Выбросов Океана». Психоэнергетические волны, из-за которых пробуждаются поколения псиоников, возникли из Пустоты — параллельного измерения. По одной теории, «Первый Выброс» породил Первое поколение, которое владели только Рывком. С каждым новым поколением силы псиоников усиливались, увеличивали фактор своего воздействия. Но! Каждое новое поколения не могло обучиться навыкам предыдущего. На самом деле это заблуждение арканцев и первых человеческих исследователей пси-явления. Дело в том, что одни могу искажать только одну волну и соответственно — её пару. Валькирианцы первыми стали делить своих псиоников на классы, ранги, если вам понятнее. Деформаторы, бегуны, заряжающие, напалмы, пламя и тому подобное. Но были и те, кто овладевал навыками своего, предыдущего и последующего поколения. Те, кто овладел всеми десятью волнами. Их называли Детьми псионного Порядка.

Вы, мистер Райдер — загадка. Дитя Порядка. Кто же обучил вас? Кто сделал из вас высшего псионика, способного владеть этими способностями, всеми за раз?

— Пошёл ты на хуй! — И тогда боль вновь пришла. Тогда гудящие шприцы ворвались в виски, и голова взорвалась от бури, разрывающихся в ней полей и нейронов, что лопались подобно пузырям. Опять стержни ворвались в руки и плечи. Опять пришла боль. Вновь железки расширили глаза, и взгляд направился на пустоту. Боль всё ещё приходила. Он ещё мог кричать. Он ещё был собой.

***

Фронтир-12.

Штаб-квартира «Оникс»

19:32 по местному времени.

Деформация — грязное дело. Оно подобно гною в ране. Сочится без всякого конца. Чтобы создать деформационный поток из пси-волны, способный сломать человеку кости и пережать мышцы как мокрую тряпку, нужно было не просто исказить психоэнергетическое поле вокруг себя. Можно провести аналогию с тем же скручиванием. Псионик тянул и скручивал поля вокруг себя, превращая его в подобие витиеватой трубки. В древности, да и сейчас, так создавались пси-клинки. Но особый клинок — олицетворение души и мастерства псионика, создать может лишь виртуоз своего дела, годами оттачивающий умении скрутить ломанную, неровную, острую, способную одним своим прикосновением нанести колотую рану, линию волны в клинок с гардой. рукоятью и эфесом. Сила такого поток напрямую завесила от силы скручивания и силы псионика. Если слишком перестараться — можно порвать поле и тогда придётся прибегать к его восстановление или же другой волне. Если не дожать — удар получится слишком слабым, как бы наотмашь.

И всё же, Райли считал деформацию делом самым что ни на есть грязным и неприятным для самого псионика. Не было здесь намёка на благородство боя, нет. Псионики никогда не вели честных дуэлей. Особенно такие как он. Дети Порядка. Избранники и порочные дети Пустоты. Зачастую поля вокруг него после подобной волны долго восстанавливались, и он чувствовал подобие ветреного дуновения. Псионики называют его Пустотным Ветром — остатком от Пустоты. Он не греет и не холодит. Не тянет и не толкает. Не завывает. Он просто есть. Он просто забирает частичку тебя, которую не то что вернуть — вспомнить почти нельзя.

Райли деформация не нравилась своими побочными эффектами. Псионики могли затрагивать поля других людей. Из-за этого он мог ненароком сломать что-то внутри Митчелла, порвать селезёнку или же просто переломить ему пару костей. А так же вещи вокруг него ломались, гнулись и искажались. Для того, чтобы создать поток, который мог убить Охотников, нужны были годы тренировки. Хорошо, что Райли прошёл их. Ему казалось, что было это давным давно. Даже слишком. Вот он скручивает пси-поле, использует волну и ждёт одного — возможности ударить. Но волна рвётся. Он забывает весь вчерашний день. Учитель поддерживает его. Хвалит за старание. Отец лишь пожимает плечами и предлагает сбегать после тренировок поесть, будто и не был на этой тренировке, а мать смотрит на него разочарованием в глазах. И так всегда.

Глава 4. Немного об «Арктуре»

Саундтрек главы: CYBERPUNK 2077 Johnny Silverhand's Grave

***

— Они считают тебя особенным. Неповторимым. Как по мне, ты такой же, как все мы, томящиеся здесь. Ты так же кричишь, когда они подводят стержни к рукам. Так же плачешь, когда всё заканчивается, сидя в углу камеры. Они просто дольше тебя держат. На много дольше, чем любого из нас. Ты опытнее, ты знаешь, как терпеть боль. А это много стоит. Знаешь, в чем смысл всё этого? Я не знаю. За то ты в состоянии понять и остановить это.

Женский голос раздался, как Райли показалось, в его голове. Лишь потом он понял, что с ним разговаривает девушка из соседней камеры. Голос её дрожал, как и всё, что окружало Райли. Мир шаток. Мир не стоит на ногах крепко. Скоро всё это закончится. Райли огляделся. Попытался отыскать место, откуда можно было лучше слышать. Но приглушённый поток речи доходил до него поздно. Всё из-за решётки, перекрывавшей слишком тонкое отверстие, через которое нельзя было протиснуться даже крысе. Но голос человека, подошедшего к решётке вплотную, отчётливо слышался в соседней камере. Нужно было подойти как можно ближе, чтобы всё расслышать.

Райли встал на край своей койки, кровавыми ногтями вцепился в уступ, удерживая себя на краю, чтобы разглядеть неожиданно появившуюся собеседницу. Из-за ослепительно белого, раздражающего света, он сумел разглядеть лишь её серые глаза и некоторые черты лица.

— Я Лесли. А ты? — Девушка, казалось, вовсе не могла забраться так высоко. Может, она держалась кровавыми ногтями за белую плитку, так же, как и Райли? В этом они похожи. В этом они одинаковы. Так же страдают, как и все в этих проклятых стенах.

— Райли. Райли Райдер! — Отвечал он судорожно, почти как сумасшедший. Хорошо. Он ещё помнит, кто он такой. А это значит он живёт. Ещё дышит и сражается за память, что с каждым днём пропадает, будто с полей роса по утру.

***

Фронтир-12.

Спальный район столицы.

14:51 по местному времени.

Стрелка на часах давно перевалила за половину второго.

К тому времени Эмма Бейкер и Алекс Флетчер подъехали к адресу, который указал диспетчер, оба они размышляли о деле, в которое ввязались. Если Алекс думал о том, как бы не помереть на каком-нибудь невероятном месте преступления и постараться не ввязаться в перестрелку с бойцами «Арктура», если такие вдруг замаячат на горизонте, то Эмма всецело ожидала настоящего боя или же чего-то, что смогло бы вывести её на того псионика, что ворвался в серверную «Оникс». Флетчер украдкой глянул на Бейкер, что рылась в данных по всей корпоративной базе, покачал головой, надеясь, что доживёт до пенсии.

Они подъезжали к месту назначения. Таких высоток, как эта, в Спальном районе столицы было не счесть, так же, как и многочисленных парков. По большей частей это были отели и гостиницы, но именно эта, в виде цилиндра возвышающегося и заканчивающегося у облаков, была огромным жилым домом. По правде говоря, большая часть этих квартир сдавалась в аренду и не за малые такие деньги. Большинство кабинетов стали рабочими местами самозанятых или индивидуальных предпринимателей. Высотка, как не полный и помятый у верхушки цилиндр, волнообразной крышей, заканчивалась наверху, у белых облаков, насчитывая чуть больше одной тысячи этажей.

У праздного, вычурного и богатого главного входа, обставленного с роскошным сочетанием золотого и чёрного цветов, под массивным навесом, скрывающим вход от дождя, собралась толпа. Копы, детективы, оперативная группа, а ещё уйма граждан, зевак, журналистов, прохожих, стоявших и шушукающихся между собой.

Флетчер по быстрому закурил, когда выходил их машины. Он посмотрел как Бейкер набирает на экране коммуникатора телефонный номер. А вот этот как раз на счёт журналистов. Эмма почти сразу услышала от сестры, что её нет в этмо районе и она занята другим делом. Старшая сестра Бейкер была рада что младшей сестрёнки, Сары, сейчас не было поблизости. Уж Сара Бейкер бы не упустила такой сенсационный репортаж! «Убит офицер Арктура! Куда смотрит правительство?!» Младшая Бейкер точно бы замучила старшую просьбами дать интервью. Дочь-журналист — горе в семье!

Алекс и Эмма быстро достали г-образные брусочки хрома, напичканные электроникой. По нажатию кнопки они сей же момент раскрылись голографическим экраном — удостоверением уполномоченных оперативников корпорации «Оникс» из отдела расследования убийств связанных с псионикой. Копы недвусмысленно поджали губы в тонюсенькую завистливую полоску, глянув на них. Корпорантов мало кто любил по настоящему. Но всё же пропустили их, ведь работа убойника «Оникс» была опасней раз в десять и почти каждый день, прям с утра и до вечера, подкидывала возможность умереть при исполнении, но и взамен такая работа давала уйму льгот, освобождение от части налогов и прочие полезные возможности.

— Рад, что вы явились так быстро. — Отозвался детектив Энрикс, прибывшим на место первым. Невысокий мужчина, одетый в полевую камуфляжную форму, заведующий местным отделением полиции, быстрым шагом провёл убойников «Оникс» сквозь оградительные линии-сканеры полиции, и зайдя в скоростной серебряный лифт, поднялся вместе с коллегами на нужный этаж.

— Рисую вкратце, господа корпоранты: убийцу мы так и не нашли, следов взлома вообще не обнаружили. Убитая открыла дверь своему убийцы, это мы знаем точно. На месте сейчас работают только мы и ещё один представитель власти. — Объяснил быстро и коротко Энрикс, пока они ехали вверх. На семнадцатый этаж, в сто двадцать четвёртую квартиру.

— Почему не позвали военных? Или же… — Спросил Алекс, молниеносно получив ответ.

— Начальство велело звать убойников «Оникс», как ни как, ваша корпорация спонсировала программу «Арктур». А офицер с флота уже прибыл, он скоро подойдёт, документы оформляет, наши ребята сидят этажом ниже, в фое какого-то там зала. — Алекс лишь хмыкнул, пока Эмма задумчиво почёсывала шею. Она почему-то не могла вспомнить, где ещё слышала об «Арктуре» раньше. Где-то помимо данных из баз, простых слухов и солдатских сплетен. Так ещё и офицер флотилии прибыл. Да, дело уже выходило из ранга обычных, закручиваясь с новой силой. Проблема в том, что сила всегда притягивает тех, кто хочет ей обладать.

Глава 5. Сияй, "Лазурь!" Играй, казино!

Саундтрек главы: Тото — Баяноммай

***

— Какой у тебя любимый цвет? Ну скажи, скажи-скажи! — Лесли не унималась, будто непоседливый ребёнок, она старалась расспросить Райли обо всём, до чего только могла додуматься. Похоже, Райли был единственным, кто по-настоящему слушал девушку и самое главное — слышал что она говорит, вспоминая каждое её слово, не для того, чтобы она отстала от него, а для того, чтобы не сойти с ума. Райли нравился её голос. Он походил на голос его матери. Такой же шёлковый и нежный, но в то же время полный странной, необычайно простой мудрости.

— Красный. Совсем чуть-чуть. Хотя нет. Вру. Синий. Мне нравится синий. Как небо. Как море. Да! Море! Ты когда-нибудь видело синее море? — Он приподнялся на носочки, чтобы ещё раз взглянуть в её серые, игривые глаза. Глаза, полные жизни, не смотря на все те ужасы. что творились в этих стенах. Лесли подпрыгивала, чтобы вновь посмотреть на него и улыбнуться. Скоро Райли вновь уведут на очередной эксперимент, и Лесли не знает наверняка, вернётся ли он, чтобы послушать её. Так же и Райли не знает, выживет ли Лесли, когда придут за ней. Напомнит ли ему Лесли, кто он такой в очередной раз, перед тем, как он опять окунётся в потоки безумия.

— Оу. Нет. Я не видела море. — Неожиданно печаль проскользнула в её голосе, но не в её глазах, когда они в десятый, если не сотый раз, посмотрели друг на друга.

— Ничего страшного. Море мы с тобой увидим. Скажи, а у тебя какой любимый цвет? — Райли почувствовал укол боли в сердце. Он вновь опечалил её. Как и всех, кто был ему дорог.

— Зелёный. Как у летней травы. — Лесли виновато надула посиневшие от холода губы.

— Ничего, мне тоже нравится зелёный, только как у лампы-ночника. — Успокаивал её Райли, пусть между ними и была бетонная стена и лишь маленькая решёточка.

— Ты другой. Ты не такой как все. Ты добрый! — Девушка улыбалась синеющими от холода губами, и глазами полных слёз. Он слушал её. Он был добрым. Райли был живым.

***

Фронтир-12. Тем же вечером.

Штаб-квартира «Оникс»

Эмма собиралась уходить из кабинета, надеясь, что по дороге успокоит себя и возьмётся за детальный разбор этого дела, чтобы закрыть все прорехи. Но вместо того, чтобы сказать себе, в чём проблемы, Эммы нашла старые фотографии, которые перекачала на старый коммуникатор ещё лет пять-шесть назад.

Решив расслабиться и полистать галерею, Эмма случайно наткнулась на причину ностальгии по старым временам, когда она упивалась горем. Пришла боль по тем дням, когда Эмма могла считать себя нужной для кого-то кроме командира и друзей. Для кого-то ближе чем мать и отец, чем друзья. Для растреклятого Райли Райдера.

Мигом всплыли воспоминания о том, как Эмма Бейкер была сержантом отделения республиканского космического десанта. Были здесь фотографии с Митчеллом. В основном те, на которых Маклауд спал и ему подрисовывали австрийские усы и чёлку немецкого происхождения. Медик Зед Амато держался скромно и обычно фотографировался со шприцом в руке или аптечной сумкой, ибо друзья его зачастую себе что-то да ломали. Прозвали они его слепым за тот случай, когда под обстрелом Амато всадил шприц Маклауду немного не туда, куда надо было.

Александра Мартинес так вообще всегда имела при себе выпивку. Боевая девчушка, сильная, независимая и что самое главное — никогда не унывающая, подхватившая вечны оптимизм от тесного общения с Маклаудом.

И только Райдер улыбался так, что на душе становилось тепло. Треклятый Райдер, бросивший Эмму после их первой ночи. Было в этом воспоминании что-то утерянное. Что-то важное и главное! Эмма почти была уверена, что забыла какой-то момент, но какой именно понять не могла. За семь лет не было даже намёка на то, что Эмма могла резко забыть, что у неё могли взять и отнять!

Отвлёкшись на расшифрованные данные, полученные от Райли, Эмма наконец-то получила доступ к некоторым записям операций некоторых солдат, отмеченных в списке убитых. Она и прежде видела смерть в бытностью свою десантницей, но то, что её удалось получить от Райли, то, что он выудил из серверов компании фалов, заставило Эмму достать из личного сейфа кое-что покрепче, чем кофе. Опрокинув стопку коньяка, Бейкер посмотрела три отрывка жестокой расправы солдат «Стаи», над колонистами-валькиринацами. Голыми руками солдаты «Арктура» убивали стариков, женщин и детей. Делали они это с особой жестокостью. Рубили, рвали на куски. Взрывали и сжигали. И лишь одно имя упоминалось в списках не под грифом секретно, будто кто-то хотел, чтобы именного этого Брену взяли и нашли.

Фэй Брену. Позывной «Филин»

Не выдержав полный курс генной модификации программы «Арктур», Фэй Брену был направлен в пилотный корпус, показав первоклассные виражи на боевом фрегате, благодаря улучшенным зрачкам, тактическому визеру и прирождёнными навыками пилота. Был причислен к отряду «Стая» вскоре после выпуска, во время Первой войны РЕС против Безымянных Легионов. Всегда, причем умело, поддерживал своё пехотное отделение с воздуха. Из основных модификаций имеет лишь усиленный титановый скелет; его организм начал отказывать во время операции надпочечной хирургии и вживления второго сердца. После этого был списан с дальнейшей программы генной модификации. Являясь по характеру пронырливым и хитрым человеком, сколотил нехилые деньги на шантаже и шпионаже. Оказавшись на трибунале, где судили его отряд, без зазрения совести предоставил видеофрагменты с камер отряда, на которых были показаны жестокие расправы с гражданами Валькирии. Волк Аргона защищал своего пилота и верного друга всё судебное заседание, вся вину на себя. Фэй Брену имеет компромат даже на королей Аркана и Валькирии, но пользуется только первым, так как Король Авалон герат Фаргон часто прибегает к услугам Брену в угоду разных обстоятельств.