Вальс потерянных душ

Пролог

– Не подходи сегодня к воде, – прошипел кто-то недалеко.

Я не обратила внимания, очищая белоснежную юбку.

– Я СССКАЗАЛА НЕ ПОДХОДИ К ВОДЕ, ОТРОДЬЕ!

Я ошарашенно подняла взгляд на подошедшую и практически кричащую мне в ухо женщину. Глаза у нее на выкате и словно подернутые пеленой – голубые, но мутные. Одежда весьма экстравагантная. Нет, у нас в городе, конечно, встречаются вызывающе одетые люди, но этот персонаж выглядел как минимум необычно. Вьющиеся короткие волосы стояли дыбом, пончо-халат пестрил всеми цветами радуги, из перекинутой через плечо сумки виднелась ручка сковороды и пучок трав. Образ завершали высокие ярко-желтые резиновые сапоги.

Казалось, психические заболевания стали приобретать сезонный характер простудных.

Я стояла и с приоткрытым ртом смотрела на женщину, не зная, что ответить, чтобы она не огрела меня сковородой.

Удача решила отвернуться окончательно.

Мало было незапланированного отключения горячей воды и сгоревшей яичницы. Мало было проспать. Мало было излишне дружелюбного соседского пуделя с грязными лапами, испачкавшего белоснежную юбку. Мало было начавшегося именно сегодня сезона затяжных осенних дождей.

Так еще и сумасшедшая пристала.

Я нервно выдохнула.

Спокойствие. Концентрация. Собранность.

Только пришла в себя, чтобы урезонить женщину, уже тянувшую ко мне дрожащую сухощавую руку, как заметила подъезжающий автобус.

Мой.

На бегу гневно оглянулась на сумасшедшую, но ее уже не было. Сев на свободное сиденье у окна, взглянула на остановку. Обвела взглядом все доступное пространство.

Будто испарилась.

Поспешив поскорее забыть об инциденте, я вернулась к очистке юбки.

Не вовремя, до чего же все сегодня не вовремя.

Мне предстоял первый рабочий день в качестве помощника преподавателя. Я слишком долго выбивала себе возможность работать там, где училась не для того, чтобы потерять все в первый же день. К тому же, накопленные деньги таяли на глазах, а кушать хочется всегда.

Спустя тридцать минут юбка была уже не белоснежной, но и не выглядела так, словно я вовсю порезвилась с необузданными щенками. В это же время прозвучало объявление кондуктора: «АВТОБУС СЛЕДУЕТ ДО ЦЕНТРАЛЬНОЙ ПЛОЩАДИ, ДАЛЬШЕ ДОРОГИ ПЕРЕКРЫТЫ».

Я в очередной раз пыталась успокоить сбивающееся дыхание. Ненавижу опаздывать.

Похоже, судьба смилостивилась. Небо расчистилось, возвращая по-летнему жаркое солнце на несколько минут, прежде чем грозовые облака отвоюют простор для раздолья обратно.

Я быстрым шагом преодолевала центральную площадь. Каких-то десять минут и окажусь у стен альма-матер.

На долю секунды залюбовалась отреставрированным фонтаном – вот уж действительно мэрия постаралась! В нашем-то почти миллионнике построили, и не хуже столичного. Не стыдно и друзьям из других городов показать.

Завороженная игрой солнечного света, я невольно замедлила шаг. Вот она – радуга, только руку протяни! Что там сумасшедшая говорила, к воде не подходить? Ага, разбежалась.

Я протянула ладонь, на ходу проводя кончиками пальцев по холодной глади.

И внезапно провалилась в темноту.

Часть 1. Глава 1

Мне снился сон.

Я стояла посреди широкого поля то ли в платье, то ли в сорочке. Трава мягко щекотала ноги, теплый ветер приятно обдувал кожу. Солнце близилось к закату, недалеко виднелось огромное раскидистое дерево и море далеко за ним. Оглянулась по сторонам – никого, ничего. Опустив взгляд, заметила, что в полуметре от ног стояла корзинка. Заглянув в нее, обнаружила плед, фрукты и воду. Взяв находку, направилась к дереву.

Чем быстрее сокращалось расстояние, тем сильнее увеличивалось дерево. Когда я приблизилась, то пришлось поворачивать голову, чтобы увидеть края ствола, который оказался больше десятка метров в ширину. Поднесла руку, касаясь коры. Плотная и жесткая, она защищала сердце дерева, которое билось уже много веков. Подняв глаза, я восхитилась раскидистыми и пышными ветвями. Они пронзали небо, прорываясь сквозь солнечные лучи, создавая уютный уголок тени и прохлады в жаркий день.

Я подошла к солнечной стороне, расстелила плед, достала воду и опустилась на землю. Прислонившись спиной к стволу, прикрыла глаза. Было так спокойно сидеть на теплой земле, слышать шелест листьев, чувствовать легкий ветерок, ощущать еле заметные закатные лучи солнца, что мягким теплом окутывали плечи…

– Здравствуй, дитя, – вдруг донесся голос.

Медленно открыв глаза, на фоне закатного неба, окутанного мягким светом желтого и ярко-голубого, увидела невысокого старца. Длинная седая борода почти касалась земли, ярко выделяясь на фоне черной рясы. Строгость лица разбавляла добрая и светлая улыбка. Лоб изрезан глубокими морщинами. В руках старца уютно покоилась трость, покрытая изящными резными узорами.

– Здравствуйте, – безмятежно ответила я. Настроение было спокойным и легким. – Присаживайтесь, хотите воды или фруктов?

Старец лишь покачал головой и улыбнулся, но от предложения сесть не отказался. Плед я расстелила достаточно широко, чтобы он смог расположиться рядом, но не близко.

– Дитя, у тебя начинается новая жизнь. Она принесет суровые испытания, – с грустью в голосе промолвил он. – Понадобится железная воля, чтобы пройти их все. Не будь ведома толпой, – вздохнул он. – Не спеши доверять, даже самым близким. И, главное, не бойся ничего.

– О чем вы говорите? Какие испытания? – меланхолично спросила я. Его присутствие не пугало, напротив, дарило чувство умиротворения. Только слова старца тяжелой тоской отозвались в сердце.

– Ты должна сама увидеть, прожить каждую минуту. Скажу лишь, что двойственность силы поможет в грядущих испытаниях. Оставайся верной себе, прислушивайся к интуиции.

Договорив последние слова, старец медленно поднялся. Собиралась его остановить и расспросить, но он, покачав головой, остановил меня. Внезапно мир вокруг стал вязким и тягучим, а вес собственного тела – неподъемным.

В задумчивости я долгое время смотрела на удаляющийся силуэт, пока тот не стал практически незаметен, и размышляла над сказанным. Какие еще суровые испытания готовит для меня будущее? Потери родителей и жизни в одиночестве недостаточно? Воспоминания разбередили душу, и я вновь прикрыла глаза, представляя родные лица. Уже три года папы нет рядом, а мамы намного дольше. Спустя некоторое время снова услышала голос, который узнала моментально.

– Привет, моя маленькая.

Я распахнула глаза. Надо мной стоял папа. Мой родной папочка. Вскочила и бросилась ему на шею. Это он! Это правда он! Я так соскучилась! Он сжимал меня в своих объятиях так крепко, что заболели ребра. Из глаз покатились слезы.

– Папочка, любимый, я так соскучилась! – прошептала ему в плечо.

– Девочка моя, жаль, что меня нет рядом в такой момент.

Мы опустились на землю. Я не могла на него насмотреться, не верилось, что он так близко. Папа обнял меня и казалось, что мы сидели целую вечность. Что-то внутри подсказывало, что это не может быть реальностью, но наивное сердце предпочло остаться в плену иллюзии.

Вскоре папа прервал молчание.

– Ирия, время заканчивается, слушай внимательно. Если понадобится помощь, обратись к роду Калдриан. Они помогут, всегда помогали. И помни, моя девочка, ничто не предопределено. Свою судьбу мы пишем сами, – он мягко поцеловал меня в лоб.

Не успела я ничего ответить, как окружающее спокойствие было нарушено. Небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, поднялся сильный ветер, а вдалеке стали видны всполохи молний. Ветки дерева опасно заскрипели.

– Мне пора, береги себя, моя маленькая! – на этих словах окружающий мир растаял, а меня вытянуло из сна.

***

Я открыла глаза и осознала, что увиденное было лишь печальной игрой подсознания. Пару минут я позволила себе существовать в воспоминании. Странный старец с предупреждением, слова отца. Фамилия, отпечатавшаяся в подкорке. Калдриан. Никогда не слышала. Вообще, сны мне снились редко, или я просто их не помнила. Но сегодняшний был таким ярким, что запомнился в деталях.

Стоп. Что произошло? Магия сна отступила, в голове запульсировало. Только что я шла рядом с фонтаном по площади, коснулась пальцами воды. Дальше воспоминания обрывались.

Зажмурилась.

Снова открыла глаза.

Все тот же золотистый потолок.

Вскочила с кровати, на которой каким-то образом оказалась, и огляделась. Где я? Что произошло? Университет, первый рабочий день! Наверно, упала в обморок! Но где я? На больницу не похоже.

Глава 2

– Прежде чем я отвечу на вопросы, – Бенедикт одернул рукава пиджака, и теплый свет пропал из его глаз, – присядь.

Ректор вышел из-за стола и направился в противоположный угол кабинета, где располагался чайный уголок. Бенедикт указал рукой на кресло, а сам сел в противоположное. Из небольшого чайника, стоящего на столе, шел пар. Мужчина неторопливо разливал напиток по чашкам, совершенно не заботясь о том, что я до сих пор стояла.

Собрав волю в кулак, приблизилась и опустилась на край кресла.

Спокойствие. Концентрация.

– Угощайся, напиток успокоит нервы, – с тенью улыбки на губах произнес Бенедикт.

– Давайте перейдем к объяснениям, – каждая клеточка тела подрагивала от напряжения. А отсутствие намеков делало его тягостным.

– Раз настаиваешь… – Бенедикт не торопясь вернул чашку на стол.

Из рассказа ректора выяснилось, что находилась я в другом мире – Серендоре, а конкретно в магической Академии имени Себастьяна Мудрого в городе Аэльсерид.

Серендор существовал множество лет, местные ученые – эрдемы – предполагали, что он древнее всех остальных миров, коих, якобы, множество.

Столица мира – Серрибия – располагалась на значительном расстоянии. Академия достаточно удалена от назойливых взглядов Правителя и Парламента.

Обитателями Серендора являлись маги (артексы), иноземцы (все те же артексы), магические существа и люди (вазгулы), не обладавшие магическим даром.

Маги, в свою очередь, распределялись на обычных и карисов – адептов боевой магии.

Способности артексов напоминали что-то божественное: управление стихиями, предметами, у кого-то открывался дар предвидения – их называли виддартами.

Касательно видов магических существ я решила не уточнять, как и информацию о многих других мирах, вскользь упомянутых собеседником. Голова шла кругом от количества полученной информации.

– Вы всерьез утверждаете, что я в другом мире, с моей головой все нормально, и я не сошла с ума? – как же я надеялась, что сейчас в комнату ворвется оператор и прокричит: «Снято!», и я, отойдя от шока, пойму, что это был самый ужасный, но одновременно потрясающий розыгрыш за всю жизнь.

– Именно, – спокойно ответил Бенедикт, возвращая мои мысли в новое настоящее. Мужчина отпил из чашки, а я к своей даже не прикоснулась.

– Хорошо. Представим, что это так. Как я попала в этот ваш Аэльсерид и как вернуться домой?

– Попала ты сюда через единственно возможный портал между мирами – воду. Ты говорила, что последним воспоминанием была площадь. Там был пруд или ручей?

Я задумалась и выстроила цепочку событий. Сумасшедшая с дурацким предупреждением, автобус, не следовавший по маршруту, и… фонтан.

– Да, я шла мимо фонтана. Но это был не первый раз, когда я прикоснулась к воде, – язвительно отметила я.

– Вода становится порталом не в каждом случае, Ирия, – назидательно изрек ректор.

– Почему же стала в этот раз, Бенедикт? – передразнила манеру общения руководителя. Я не могла собраться, и голова шла кругом от объема новой информации. Еще мне хотелось сбежать. Оказаться настолько далеко, чтобы никогда не слышать этого назидательного тона впредь.

– Пришло время. Тебе исполнился двадцать один год, и Серендор призвал тебя.

– Лучше бы в одиннадцать, было бы попроще, – устало выдохнула я. Это все уже слишком.

Брови Бенедикта взлетели.

– Для чего Серендору призывать детей в Академию? – его чашка так и застыла в воздухе, когда до рта оставалось совсем немного.

«А для чего взрослых?» – хотела парировать я, но передумала. Не это сейчас важно.

– Тут есть кто-то из моего мира? – если их мир вытянул меня, то наверняка еще кто-то с Земли мог затесаться в этот творческий кружок по интересам.

– Немного. Познакомишься с ними позже, на занятиях, – и его кружка наконец-то оказалась там, где должна была.

– Постойте. Почему я должна ходить на ваши занятия? Я вообще-то уже студентка и хочу вернуться обратно, – возмущение волной прокатилось по телу от фразы, брошенной с такой легкостью. Будто все, что было до, ничего не значило.

– Переместиться возможно только пройдя через межмировой портал. В данный момент ты обладаешь нулевыми знаниями об их природе и принципах работы. Ты провела без сознания около трех часов! – Краем уха я услышала угуканье совы. Возникло смутное сомнение, что она понимала каждое слово. – Еще раз попробуешь пройти через портал неподготовленной – кто знает, где и в каком состоянии окажешься.

Бенедикт слишком громко опустил чашку на блюдце.

– Но в моем мире остались друзья, которые будут меня искать! – Сердце ускоряло ритм. Мозг цеплялся за любую мысль, способную приблизить к казавшемуся столь далекому дому.

– Не переживай по этому поводу. Серендор, призывая непосвященных иномирян, искажает воспоминания тех, кто мог бы отправиться на поиски. Они будут считать, что ты уехала за границу или вы перестали общаться, ну или что ты умерла.

Я потеряла дар речи. Такое вообще реально? Как можно стереть годы воспоминаний? Я не особо разбираюсь в психологии, но не уверена, что человек, которому стерли все воспоминания о другом, не почувствует подвоха. Это же не взмах волшебной палочки в фоторедакторе. Это, черт возьми, моя жизнь! Глаза предательски защипало.

Глава 3

Еще никогда мне так сладко не спалось. Приоткрыв глаза, потянулась. Спустя минуту волна осознания накрыла с головой. Черт, вот же вляпалась! Я резко села. В ванной перестал шуметь душ.

– Светлого дня, – поприветствовала меня выходящая из ванной Калирин.

Я плюхнулась обратно. Все. Не сон и не мираж. Мечтам не суждено сбыться.

Я все-таки в другом мире, а не в своей уютной кровати. Это – новая реальность.

– Да, светлого, – проворчала я. – Расскажи, что мне предстоит сегодня.

– Собирайся, сначала позавтракаем, а перед занятиями отведу тебя к куратору новичков, она проведет обряд инициации. После этого отправитесь к дереву, поделитесь силой рода. Завтра уже начнешь учиться, – щебетала Лира.

Неужели она постоянно пребывала в прекрасном расположении духа?

Я совсем не жаворонок. Однако, если присутствует необходимость встать ни свет ни заря, то я предпочту молчаливое уныние проявлению иных чувств.

По словам Калирин, уже через пару часов предстояло узнать, к какому Союзу отношусь. На вечер после инициации Союзы составляли списки новобранцев. Они по цепочке передавали информацию об объеме сил артекса отобранным наставникам. После чего весточку присылал наставник и становилось понятно, где предстояло работать в течение следующих трех лет.

Большинство уже знало, к какому из Союзов относились, благодаря первому проявлению силы. Однако, оказывались нередкими ситуации, когда сила менялась. Калирин пояснила, что подобное случалось, когда артекс переживал тяжелые эмоциональные потрясения.

Я быстро собралась, и мы спустились в столовую. На завтраке студентов было значительно меньше, чем на ужине. Выяснилось, что многие в этом мире предпочитали сон еде. Я позволила себе местный кофе и тост, чтобы не перенагружать желудок.

После завтрака Лира оставила меня у кабинета куратора. Над дверью витраж предостерегающе изображал скрещенные мечи. Собравшись с мыслями, постучала. За дверью произнесли: «Входите».

Кабинет был визуально разделен на две части. У входа вдоль правой стены стояли кресла и журнальный столик, в глубине – несколько шкафов с книгами и письменный стол, за которым, склонив голову, сидела женщина.

– Ты, должно быть, Ирия, – не поднимая головы и скрипя пером по бумаге, произнесла она.

– Здравствуйте, да.

Я обещала себе отнестись непредвзято. Утро действительно оказалось мудренее вечера. Переборов первый негатив, во мне проснулся интерес. Возможно, именно поэтому коленки предательски подрагивали, а сердце неистово колотилось.

Еще немного и они узнают, что этот мир призвал меня по ошибке. Возможно, сегодня же отправят домой.

Сердце усмирило бег. Его кольнула толика сожаления. Увидеть нечто необычное, но вместе с тем прекрасное, и мечтать потерять? В этом и заключалась человеческая двойственность.

– Пока присаживайся, сейчас я закончу.

Я села в кресло у входа. Осмотрела кабинет, нервно теребя край блузки пальцами. Темно-красное убранство создавало давящую атмосферу. Я взглядом искала, чем бы отвлечься от беснующихся мыслей, когда увидела его.

Стену напротив украшало огромное полотно, изображавшее сражение. Видимо, местная знаменательная битва.

С одной стороны полотна – люди в черных мантиях с капюшонами, скрывающими лица. С другой – маги в разноцветных одеждах и карисы с оружием в руках. Битва выглядела ожесточенной: на земле разбросаны тела, фигуры метали друг в друга молнии, смерчи и что-то, отдаленно напоминавшее огненные кольца. На стороне разноцветных были и магические гиганты, состоящие из льда, кореньев деревьев, камней.

В общем – наглядный пример, до чего может доводить стремление к власти.

Еще в школе нам рассказывали, что война часто становилась катализатором развития промышленности и науки. В военное время изобретались вещи, идея которых в мирное никому бы не пришли в голову. Тогда я лишь отчасти понимала смысл войн.

С одной стороны, была объяснима мотивация завоевателей. Власть дает ресурсы для осуществления глобальных идей, только цена может быть непомерно высокой. Не каждый завоеватель приносит покой и гармонию народу. В истории моего мира такое было, и не раз. С другой стороны, гедонизм не приводит к эволюции. В голове всплыла крылатая фраза: «Si vis pacem, para bellum», – хочешь мира, готовься к войне.

Размышления прервал голос женщины.

– Подойди.

Я пересела на стул перед столом куратора и впала в легкий ступор. Кожа на лице и руках женщины была каменной. Нехотя всплыла аналогия с големом.

– Меня зовут Селена Лунгартен, – без лишних предисловий начала она. – Я куратор факультета артексов первого курса, Союз Магмы. Сегодня тебе предстоит пройти обряд инициации. Ты не единственная первокурсница, кого призвал Серендор, поэтому придется подождать, пока я подготовлю остальных. Тебе уже, наверно, сказали, что ситуация напряженная.

Чего? Какая еще ситуация? Рот начал было приоткрываться, чтобы выплеснуть вопросы наружу, но женщина-голем продолжала.

– Мы, конечно, обеспечиваем безопасность студентов, но кое-что поясню сразу. Ученики должны уметь защищаться. Академия дает возможность научиться, но желание и стремление зависят только от студентов. Даже если боевая магия тебе не откроется, учись применять силу для защиты. Не все артексы наделены способностями карисов, нужно учиться проявлять смекалку. Думаю, ты обратила внимание на картину сражения у Серендорака, – женщина кивнула на полотно, которое я рассматривала ранее.

Глава 4

Проснулась я в той же комнате, куда попала в первый раз – в лазарете. Все осталось по-прежнему за небольшим исключением. Рядом с кроватью на тумбочке стоял стеклянный графин, наполненный мутно-зеленой жидкостью, и стакан. За тумбой виднелся стул, на столе стоял большой букет моих любимых цветов – ирисов.

«У них тут биполярное расстройство что ли в моде?» – придя в себя, я сразу начала закипать.

Мало того, что меня выдернули в мир магии, так еще местный народ ведет себя, как полоумный! Все из себя приветливые и дружелюбные, а через день готовы отправить в темницу и избить непонятно за что! Ни о чем больше не думая, я ворочалась, продолжая себя накручивать. Ладони зудели, сила пыталась найти выход, стремилась разобраться с распустившим руки ублюдком.

Только я успела поймать себя на мысли, что хорошо, что потрясение покинет меня в виде злобы, без стука отворилась дверь, и вошел Бенедикт. Мужчина дошел до кровати и пристально посмотрел мне в глаза.

– Нам предстоит долгий разговор, – он перевел взгляд на мои руки, окутанные черным туманом.

– Это наверняка, – прорычала я.

Ректор дал мне время привести себя в порядок. В зеркале уборной я с удивлением обнаружила, что губу мне залечили. Подняв блузку, осмотрела ребра – не было и следа синяка. Молодцы, позаботились, скрывая следы преступления. Отпечаток случившегося остался только на разорванной одежде, всклокоченных волосах и в памяти.

Я с сожалением оглядела юбку. Еще вчера она была белой, а сейчас напоминала половую тряпку. Любимая блузка в клочьях, от прически не осталось и следа.

Обрывки воспоминаний о человеке, поднявшем на меня руку, то и дело проносились перед глазами. Я взглянула на свое отражение – на меня смотрела девушка, взгляд которой полон отчаяния и негодования.

Я отвернулась от зеркала, опираясь спиной о раковину, и попыталась сосредоточиться на дыхании. Сделала глубокий вдох и медленный выдох. Затем еще раз. И еще.

Дыхание выровнялось, сердце перестало бешено колотиться. Злость уступала место холодному расчету.

В этот момент я дала обещание, что никогда не позволю никому причинить себе физическую боль. Упрямая решительность всегда была моей отличительной чертой. Повернувшись, коварно улыбнулась отражению. Умылась ледяной водой, отодвигая эмоции на задний план.

Хотели монстра – я могу им его предоставить.

Вспомнила о парне, рассказавшем о месте, где меня никто не обидит, и невольно потерла запястье. Голая кожа, браслета не было. Странно это все. Пора возвращаться за ответами.

Бенедикт первым делом заставил выпить стакан болотной жижи, удостоверив, что это лекарство и от него мне станет лучше. Облегчение действительно наступило, переполнявшие эмоции стихали. У них тут что, жидкие антидепрессанты мгновенного действия?

Мужчина, присаживаясь на стул, попросил рассказать свою версию событий. Исключив деталь про вырвавшуюся силу и разговор с незнакомцем, я рассказывала, он не перебивал. С минуту помолчав, произнес:

– Я должен перед тобой извиниться за произошедшее. Поднявший на тебя руку будет наказан. Мы не используем такой вид наказания для студентов.

– А какой тогда используете? В сырых камерах держите, как преступников? – Я выплевывала каждое слово, обильно сдабривая его желчью, превозмогая намеревавшееся поглотить спокойствие.

– Постарайся не злиться, – тихо и спокойно попросил ректор. – Реакцию твоего куратора я объясняю лишь страхом. Страхом не за себя, а за остальных студентов. Ирия, ты понимаешь, какой силой обладаешь? Почти сорок лет Серендор не призывал в Академию таких студентов. Что ты увидела во время инициации?

– Ничего не видела, – зачем-то соврала я, продолжая ухватываться за крупицы злости.

– Возможно, это последствия стресса, и ты просто не помнишь. Кристаллы окрасились в черный. Ты – анимансер, Ирия. Мне доложили об этом, когда едва не стало слишком поздно.

Шестеренки в голове крутились. В видении у меня было два цвета, а зеркало, выходит, показало только один. И нет бы выбрать серый!

Или это особенность анимансеров? Видеть два цвета, вместо одного?

Ректор смотрел на меня своими прекрасными грустными карими глазами, явно раскаиваясь в произошедшем. Девичье сердце готово было уступить, но хвала природе, что наделила меня не только эмоциями, но и холодным рассудком. И черта с два я буду делиться с Бенедиктом информацией! Эти люди готовы меня растерзать только за то, что я оказалась не такой, как они.

– Что вы со мной сделаете? Снова упрячете за решетку? – Сухо спросила я.

– Такого больше не повторится, – уверенно заявил ректор. – Из столицы прибыл виддарт Императора. Пока ты спала он просветил твое сознание, ведь в этот момент артекс максимально беззащитен. Теперь мы уверены, что ты действительно ничего не знала о своей силе.

– Кто-то копался в моей голове? – Спокойствие дало трещину на словах о беззащитности. Ни одно снадобье не способно погрузить в безмятежность, когда рассказывают, что со мной что-то делали во время беспамятства.

– Нам следовало убедиться, что ты не из радикально настроенных против власти, – брови Беденедикта взметнулись вверх, словно это было логичным объяснением случившемуся. – К тому же выяснилось, что анимансеры живы, даже сильны, и готовы в случае чего прийти тебе на помощь. А это, как ты могла понять, является для нас прямой угрозой.