Вампир Его Высочества

Шаг первый

Чья-то тяжёлая рука опускается на моё плечо. Густой и горький запах дешёвого табака, от которого у его любителей мгновенно и навсегда желтеют зубы и кончики пальцев, окутывает меня. Мсье Хайгон весь такой: даже грязно-серые волосы приобрели оттенок пряной куркумы, пожелтели и склеры маленьких, всегда недовольных глаз.

Ну что ему от меня надо?! Я сделала всё, что велели, правда, времени потребовалось немало: сняла чехлы с кресел и стульев, перестелила бельё на постели Его Высочества, отскребла давно присохший воск с резных подсвечников, протёрла чугунную решётку... муторные заботы, на которые жаль тратить время и силы слугам постарше. Впрочем, грех жаловаться: из-за того, что Алисия так не вовремя подхватила лёгочную хворь, я и оказалась в покоях Его Высочества. Раньше я почти никогда не поднималась выше второго этажа, убирая комнаты слуг и низкостатусной аристократии, в изобилии мельтешившей в королевском замке.

Если Алисия не поправится в ближайшее время, а я хорошо покажу себя… Ох, нет, стыдно так думать, нельзя. На чужой беде счастья не сваришь – так меня мать учила.

- Мсье Хайгон, я уже всё... – заныла было я, и в этот момент почувствовала, как тоненькая струйка крови предательски побежала из носа – моё обычное недомогание. Рот тут же наполнился неприятным ржавым привкусом. Как же некстати!

Впрочем, Хайгона можно было не опасаться. Я торопливо вытащила платок из кармашка на платье, подставив ладонь, чтобы не испачкать корсажа.

- Умыться бы тебе, – недовольно буркнул старший. – А не то…

Я собиралась ответить, что непременно сделаю это, вот только уже у себя, как вдруг пронзительно, гулко, тревожно забубнили колокола.

- Мсье Хайгон...

Не говоря ни слова, старик сгрёб меня в охапку и потащил за собой. Я не сопротивлялась: на моей памяти это было второе Прибытие, со времени последнего прошло десять лет, я тогда ещё ребёнком совсем была. Так же тревожно зазвенели колокола, мать схватила меня за шиворот, затолкала в погреб и захлопнула крышку. А я, пока она волокла меня за собой, таращила глаза, пытаясь высмотреть хоть кусочек неба в окне, но ни одного Золотого так и не увидела.

Десять лет – достаточно большой срок, чтобы поверить: Золотые больше не побеспокоят нас никогда. Однако сейчас приходилось признать, что для "никогда" требуется срок куда больший.

- Что происходит? – осмелилась окликнуть старшего я. – Куда мы...

- В укрытие, – второй рукой Хайгон прихватил пробегавшую мимо раскрасневшуюся повариху Катину и изменил направление ее хаотичного бегства на противоположное. – Поторопись, Кнопка. Сама слышишь. Прибытие!

«Кнопка» – это моё прозвище от «конопатой», сократили для удобства. Вообще-то зовут меня Клэри, но с самого рождения всё моё лицо покрывают маленькие золотистые и серые пятнышки, словно кто-то небрежно набрызгал краски. Сколько слёз из-за своего рябого лица пролила я, как только стала понимать, что к чему! Но слёзы ничего не стирают, привыкла. И на "Кнопку" не обижаюсь. Так меня все здесь зовут, даже Хайгон.

Какая-то часть меня отчаянно хочет наружу. Увидеть громадных парящих в небе мистических существ, роняющих снопы чистого смертоносного пламени. Никто не знает, в чем причина пробуждения древних исполинов – кому придет в голову вести переговоры с источающими огонь монстрами! Кто-то видел в них крылатых ящеров, кто-то птиц, но правда состоит в том, что рассмотреть огненных невозможно, как стремительно приблизившееся солнце: глаза слепит.

Чем дальше, тем больше паникующих мы встречаем. Тяжелый гул колоколов звучит позади перепуганных всхлипываний и выкриков. Все бегут, но дай боги, хотя бы четверть понимает, куда.

На первом этаже королевского замка – столпотворение. Слуги вперемешку с господами мечутся, точно обезумевшие мыши в крысоловке. Кто-то догадался задёрнуть тяжёлые портьеры на высоких, в три моих роста, окнах – на всех, кроме одного. И через это самое окно видны редкие ослепительные вспышки. Крошечные.

Золотые ещё далеко.

Что останется в моём родном Ахлее, столице высокошпильной Льерии, после того, как они насытят свою жажду убийств и разрушений?

Увидев Хайгона, другие слуги чуть ли не бросаются на него, удивляюсь, как он на ногах-то смог удержаться. Но уже в следующий момент стенания, всхлипывания и бормотания стихают, как по волшебству, и, оборачиваясь вслед за остальными, я уже знаю, кого увижу.

Принц Алтерей оглядывает паникующую толпу, презрительно сощурив светлые глаза. Я, как и прочие, опускаю взгляд, склоняю голову. Я тружусь в замке всего год, устроиться удалось каким-то чудом, и за всё это время видела Его Высочество Алтерея бессчётное множество раз, каждый раз – о боги! – поражаясь тому, насколько прекрасным может быть телесная оболочка смертного создания.

Принц Алтерей, безусловно, ошеломительно прекрасен. Но это не мешает мне каждый раз, оказываясь вблизи него, замирать от невольного липкого и холодного страха, проползающего змеёй под одежду.

Сейчас он рассматривает своих разношёрстных подданных с привычной гримасой легкой брезгливости на лице. Но сквозь эту столь полюбившуюся ему маску проступает что-то ещё.

Почему он здесь, почему не прячется?

- Ваше Высочество! – склоняется Хайгон в низком поклоне, который ему уже давно не по годам. На месте принца, фактически правящего Льерией вместо своего хворого отца, отошедшего от мирских дел, но по закону всё ещё занимающего трон, я бы освободила верного слугу от необходимости лишний раз гнуть спину, демонстрируя верность и покорность.

Годы службы говорят громче гротескных жестов.

- Всем в укрытие! – величаво командует принц, как будто без него и до него эта мысль никому не пришла в голову. Но Хайгон, разумеется, не спорит, снова кланяется и открывает было рот – самом Алтерею не пристало отдавать приказы всем подряд, но принц внезапно делает шаг по направлению к нам и снисходительно цедит сквозь зубы:

- Кто это?

Его тонкий длинный палец с отполированным до блеска ногтем указывает на меня, но я до последнего не верю, что Его Высочество по какой-то причине обратило на меня внимание. И именно в этот момент очередная кровавая струйка устремляется к губам из моего многострадального носа, и я непочтительно зажимаю ладонью лицо.

Шаг второй

В доме мсье Латероля на первый взгляд не оказалось ничего особо пугающего или из ряда вон выходящего. За исключением выкрашенных чёрной краской заколоченных окон, угрожающей надписи на двери, не выпускающей случайных гостей, и алтаря для жертвоприношений на чердаке, это был самый обычный дом.

Только очень тёмный и мрачный.

Половицы угрожающе скрипели, из-за мерцания коптящих свечей казалось порой, что дрожащие тени на стенах живут собственной жизнью, но, наверное, ничего страшнее того, что этой ночью произошло на чердаке, уже случиться попросту не могло.

Поэтому я сперва бесстрашно отправилась исследовать дом, утешая себя тем, что убивать, а тем более съедать заживо меня, кажется, никто не собирается. Судя по несчастной сгоревшей девушке, недостатка в жертвах у вампира не было. Ещё бы! Если на кону избавление от нашествия смертоносных Золотых, Его Высочество беспрекословно отыщет хоть десяток девиц на любой вкус – сам же говорил. Но кому от этого легче?

Я вдруг представила, как та самая несчастная, от которой осталась лишь горка пепла, ещё вчера так же бродила по этому дому, косилась на отбрасываемые свечами тени. А если Золотые внезапно вернутся прямо сейчас, может, для очередного ритуала Латеролю и я сгожусь?

Латероль…

Невольно вспомнился поцелуй, обучить которым так небрежно пообещал мне клыкастый. Впрочем, клыков-то я как раз и не почувствовала. А то, что почувствовала – мягкий влажный язык, контрастно сухие упругие губы – было совершенно человеческим. Горячим, живым, никаких тебе мыслей о нежити в процессе не возникло. Не противно, даже приятно… немножко. Среди всех лиц женского пола, трудящихся в замке, я одна была нецелованная, никто за восемнадцать лет не позарился, кроме вампирюги. Да и ему не понравилось: и лицо моё всё в конопушках, и носами мы столкнулись раза три. Зачем вообще полез? Приласкать перед тем, как в магический расход пустить? И с дверью явно спектакль разыграл. Вроде как не я такой плохой, всё дом виноват?

С какой-то неявной досадой я поднялась по лестнице и обошла второй этаж – пять запертых дверей, потёртое тёмное дерево, старые выцветшие коврики на полу. Комнаты слуг и хозяина? Я развернулась в узком пустом коридоре, разглядывая стену в попытке отследить соответствие теней и собственных движений – и едва не завизжала, столкнувшись с какой-то женщиной, в которой пару мгновений спустя узнала высокую служанку, обматывавшую опоры мансарды чёрной лентой. В руках у неё был поднос с большой миской, закрытой выпуклой металлической крышкой, узкий стеклянный кувшин и стакан. К тому моменту дама уже сделала шаг на одну ступеньку вверх по направлению к мансарде, но от моего перепуганного писка дёрнулась. На белой салфетке, заботливо подложенной под миску, расплылось большое красное пятно.

- А-а-а… – заблеяла я, отступая к стене. – Э-э-э…

- Вот ведь дура! – за неимением возможности всплеснуть руками, дама притопнула ногой. – Ходют и ходют, кто попало, где попало, под ноги суваются, житья нету… Чё орёшь, ну чё ты орёшь, а?!

Вместо ответа я ткнула пальцем в багровое пятно.

- Ох, ты ж, всеблагой создатель! Не кровь это, дубина стаеросовая, а свекольник, ну, не веришь – нюхни! Хозяин такой любит! А вообще, чего тут вынюхиваешь, а?!

- А где мне быть?! – пискнула я, снова обретя голос. Пахло и правда свёклой.

- Вниз иди, там Мармэкс накрыл уже на всех в столовой. На запах иди, не ошибёшься, и где вас только подбирают, болезных таких да хилых, в чём только душа держится!

У меня упало сердце. Точно, "вас". Сначала подбирает, а потом моргнуть не успеешь, как окажешься на каменном ложе…

Однако кухню я всё же нашла. Не стоило пренебрегать возможностью напоследок подкрепиться… Там было несколько светлее, чем в остальных помещениях – на стенах висели масляные лампы.

За прямоугольным добротным столом уже сидели двое: бесформенное нечто в капюшоне, надвинутом на глаза – я задумалась, удобно ли сидеть по-человечески в случае наличия хвоста, и где именно сейчас её хвост, может быть, в сидении стула прорезана дырка? Седовласый старец с бородой степенно кивнул мне и торжественно принялся перемешивать суп. Я снова задумалась, насколько тяжело ухаживать за такой бородой и не испачкать её, поедая суп из свёклы? Молодой человек, серьёзный и сосредоточенный, в каком-то тёмном военном мундире, кажется, не льерского покроя, держал в руках большой половник, так же важно, как иной солдат алебарду.

На меня не обратили никакого внимания. Мармэкс, усатый военный – так я его для себя определила – молча поставил передо мной глубокую миску и щедро плеснул туда ароматного горячего супа. Чуть подумал и шмякнул в центр островок белой жирной сметаны, а сверху угнездил веточку ажурной петрушки. Сунул прямо в руку ломоть тёплого пушистого хлеба.

Я невольно сглотнула и сказала:

- Спасибо. Э-э-э-… Кнопка.

- Где?

- Я. Кнопка – это я. То есть, Клэри. Лучше Клэри, но можно Кнопка. А вы Мармэкс?

Мужчина немного помолчал, а потом буркнул:

- Ешь давай.

Я не без содрогания проглотила первую ложку, дальше дело пошло веселее – это действительно оказался обычный свекольный суп, причём очень и очень вкусный. Женщина-кошка вертела в руках жирную жареную рыбу, периодически шумно принюхиваясь. Лицо её было почти полностью скрыто капюшоном, а вот масляную ладонь с чёрными заострёнными ногтями, как у хозяина, я видела хорошо. После горячего последовали запечённые с картофелем в мундире свиные рёбрышки. Старцу и себе Мармэкс налил пенного тёмного пива, а мне и кошке воды.

Поднося к лицу кружку, женщина откинула с головы капюшон, и я, не видевшая её верхнюю часть отчётливо во время ночного ритуала, снова едва не закричала в голос: это лицо могло бы быть вполне человеческим, если бы не покрывавшие его тёмные пятна. На черной коже отчётливо виднелись длинные волоски.

Старец неожиданно захихикал, тоненько и задорно.

- Добро пожаловать, Кнопка! Хозяин давно говорил, что Пятый нам нужен, да всё ленился, остолоп.

Шаг третий

- Одевайся, – неожиданно нервно, растеряв всю свою былую вальяжность, говорил принц Алтерей. – Не стой столбом, поехали!

- Да что случилось-то?

- По дороге расскажу.

- Алт, у меня всего два часа как не болит голова, и я не собираюсь жертвовать этим блаженным временем ради твоих капризов. Я набрал пенную горячую ванну, я засунул туда рябую и чахлую, но невинную и сладкую девку, я почти разделся и залез туда сам, отстань, заклинаю Всеблагим создателем. У нас есть в запасе ещё пара дней, я должен отдохнуть, расслабиться, я должен…

- У нас нет в запасе пары дней! Я приказываю! Хочешь – едь так, хочешь – бери девку и ванну в придачу, но ты нужен мне прямо сейчас! Ладно, четверть часа на сборы у тебя есть, но не дольше. Я подожду в экипаже. Приказываю собраться и выйти!

- Как скажешь. Кнопка, – он не оборачивается, но, очевидно, видит меня. – Собирайся, поехали.

Я застываю на лестнице, вцепившись рукой в перила.

***

Уже одетая, но со всё ещё влажными волосами, я спускаюсь вниз и неловко стою на пороге. Спектакль окончен?

- Из этого дома очень сложно выйти, – словно подслушав мои мысли, тихо говорит мне на ухо Латероль, а я невольно вздрагиваю, вспоминая, как он слизывал кровь с моей щеки и целовал меня там, на чердаке. – Я сам когда-то совершил такую ошибку. Здесь хорошо мёртвым, здесь время отступает, и даже старость не заглядывает в окна, но простому человеку вроде тебя тут не место.

- Как будто я сама сюда пришла! Но со мной… всё в порядке. Да? Я же... не умерла?!

- Тебе так только кажется, что в порядке. Дом радуется своей добыче, притихает, заманив очередную жертву, а потом высасывает жизнь ещё быстрее и безжалостные, чем я кровь. Раньше я не знал об этом, но теперь...

- Но почему?

- Этот дом стоял на отшибе задолго до того, как здесь поселился я, у него долгая история. Когда-то я страстно мечтал стать хозяином его ключей, в этих стенах нужно куда меньше крови и гораздо легче творить магию. Меня запер здесь двадцать лет назад ещё король Варл, отец Алтерея, тогда совсем мальчишки, он хотел, чтобы я вылечил его возлюбленную. Мы заключили сделку, но я потерпел поражение.

- Королева умерла всего два года назад!

- Я говорю о возлюбленной, а не о жене! Дурында, часто это совсем не одно и то же. Я не смог, а был так самонадеян... и поплатился сполна. Тогда ещё я не знал все тайны этого дома, но теперь... Ладно, принц ждёт. А ты пойдёшь со мной, иначе он совсем замучает меня своими тупыми разговорами.

- Вы с ума сошли?

- Разумеется, я форменный безумец, – его глаза снова сверкнули красным. – Ладно, слушай, но постарайся воздержаться от ненужных вопросов. Я не мертвый, но уже не совсем живой, таких, как мы, называют пороговыми. Дом не может навредить мне, однако покидать его я могу лишь с разрешения Алта. Да, так вышло! Я был глуп, я дал клятву его отцу, но та девушка... Неважно, уже неважно. Теперь я прикован той клятвой служить надутому индюку Алтерею, чтоб ему шею свернули в придорожной канаве. Неважно! Знаешь, как становятся вампирами?

Я помотала головой. Но молчание затянулось, и я сказала то, о чём иногда болтали слуги, чувствуя себя нерадивой ученицей перед неумолимо-строгим учителем:

- Нужно пойти в полночь в склеп, найти свежего мертвеца, напоить его своей кровью и отдаться ему. В безлунную ночь.

- Хочешь сказать, что я тоже..? Мертвецу отдавался?! – Латероль оглушительно расхохотался, а я залилась краской.

- Эмм, нет, это только для девушек. Прекратите смеяться, прекратите немедленно!

- А ещё версии есть?!

- Вам зачем, они же всё равно неправильные и глупые!

- Так, просто. Мне скучно. С мёртвыми скучно, хотя они и довольно милые. Правда, есть ещё те, кого... Но с ними лучше не говорить. Слова привязывают больше поцелуев. Слова – настоящие цепи.

- Со мной вы разговариваете.

- Всё из-за этого, – его палец принялся мягко нажимать на крапинки на моём лице. – Расслабился, дурак, поплыл... Была одна девушка, чем-то немного похожая на тебя. Давно. Очень, очень давно. Мы тоже разговаривали с ней... Обо всем на свете. Я тоже доверял ей больше, чем нужно.

- Еще до того, как вы стали вампиром?

- Что? А, да... Ещё до того.

- Так как становятся... Такими, как вы?

- По-разному. Есть тёмные ритуалы, замешанные на крови, болезненные и сложные. Ты получишь силу, но потеряешь свободу, ты всегда будешь нуждаться в энергии крови и подыхать без неё, корчится в муках, пене и выцарапывать когтями собственную ненасытную требуху… Но есть ещё один путь. Кровь Золотых.

- Кровь Золотых?

- Латероль! – раздался несколько визгливый выкрик принца. – Латероль, приказываю тебе выходить. Немедленно!

Хозяин сжал мою руку так, что кажется, кости хрустнули.

- Если ты выйдешь со мной, дом тебя выпустит. Почему он вообще стал считать тебя своей? – не сводя с меня острого взгляда, Латероль прикусил палец, поднёс к моему лицу:

- На!

- Не хочу!

- Да уж, не пастила с мармеладами, но если я уйду, а ты останешься, боюсь, будет ещё хуже.

- В каком смысле?

- В смысле не хочу, чтобы гвоздь однажды воткнулся тебе в пятку, а ты бы этого не заметила. Насмотрелся уже со своей верной свитой.

- Зачем вы вообще меня забрали?!

- Да нужна ты мне была! Я попросил у Алта девку, это да, но я же… ну, просто девку попросил, не стал уточнять, что с чистой мордой. Думал, на вечер-другой – и отпущу, я ж не зверь какой. А ты не смогла уйти, дочь пятнистого оленя. Я же говорю, это всё дом!

- Латер-р-р-роль! – принц явно терял терпение.

- Ну?!

Я коснулась губами проступившей на пальце капельки крови, почти не почувствовав вкуса. Прислушалась к себе – никаких изменений.

- Я что, вампир теперь?

- Нет, убогая, я просто пошутил! Да не злись ты, просто больше шансов, что дом будет смотреть на тебя, как на моего человека.

- Вы однозначно безумны.