Вампирская собственность

Глава 1. Не ходи ночью на кладбище.

Патрис бежала, не разбирая дороги. Она сбивала в кровь босые ноги, цеплялась за ветви платьем и проклинала себя за безрассудство.

«Как можно было поверить старой ведьме и потащиться ночью на кладбище?!» – изумлялась она собственной дурости.

Патрис пришла на старинное кладбище не для того, чтобы почтить усопших. Она хотела провести обряд. Глупая затея, учитывая, что колдунья из нее была никудышная.

Некромантия – штука опасная. Начинающих практиков пугали духами и проклятьями, но никто не говорил о реальной, вполне осязаемой угрозе с острыми клыками и сильными загребущими ручищами. А ведь именно с этой угрозой и столкнулась Патрис, как только капнула на могилу своей прапрабабки немного крови.

Бедняжка даже заклинание не успела прочесть, в темноте сверкнули две красные вспышки, а потом случилось такое, от чего ее до сих пор лихорадило. Ветви старых деревьев заскрипели и раздвинулись. Показались очертания человеческой фигуры. Смутные, неясные, тающие в сумраке. Но вот жуткий монстр улыбнулся, и Патрис вскрикнула от испуга. Его неестественно длинные клыки светились в темноте, сигнализируя об опасности.

Девушка сорвалась с места и побежала. Наткнулась на полуразрушенное надгробие, взвыла от боли, но бега не остановила, пока не врезалась во что-то твердое и холодное. От страха она зажмурилась, а когда распахнула глаза, перед ней сверкнули те самые красные точки – глаза монстра. Жуткие, горящие каким-то потусторонним светом. Нечеловеческие.

– А-а-а-а-а! – заголосила она во все горло и с силой толкнула от себя чудовище.

Только запястья повредила. Красноглазый как стоял на месте, так и остался там стоять, будто вкопал его кто, как вековую каменную плиту.

– Красивая, – выдохнул он ей в лицо, пропустив сквозь пальцы белоснежные локоны Патрис.

Она попятилась.

– Жалко тебя убивать, – продолжал шипеть монстр, облизывая неестественно красные губы и обнажая клыки. – Но так пить хочется, что мочи нет.

«Вампир!» – осенило Патрис, и она тут же оцепенела, поняв, что убежать не получится.

Высокий худощавый парень подошел к ней вплотную и снова потянулся к распущенным волосам своей жертвы. Похоже, их молочная белизна манила его не меньше, чем запах пролитой на могилу крови. Он поднес прядь к лицу, втянул запах и прохрипел:

– Само совершенство. Я постараюсь быть нежным, но… – он плотоядно улыбнулся, – ничего не обещаю. Уж больно ты сладко пахнешь.

Патрис оледенела, ноги ее предательски дрогнули, но она нашла в себе силы шагнуть назад. Уперлась спиной в одно из надгробий и подумала: «Как символично».

Вампир жутковато улыбнулся, видимо, пытался изобразить сожаление. Лучше бы он просто убил быстро и безболезненно, чем нагнетать страх.

– Не надо, – тихо прошептала девушка, все еще надеясь на чудо. – Прошу.

– Извини, не могу сдержаться, – вжимая ее в каменную плиту, выдохнул монстр.

Патрис пробил озноб. От вампира исходил землянистый сырой запах, и еще веяло чем-то неестественным, мерзким. Ее замутило, а потом она ощутила, как ей в бедро впивается что-то твердое.

– М-м-м-м, – замычал парень, вдавливаясь в нее пахом. – Я буду осторожен, девочка, – обнадежил он. – Хочу, чтобы ты все чувствовала. Уверен, тебе понравится.

– Нет, – всхлипнула девушка.

Вампир пожал плечами.

– Мне точно понравится, – заглядывая в испуганные глаза жертвы, сообщил он, как будто Патрис это должно было утешить.

Он склонил голову к ее шее, провел по ней языком, и девушка ощутила легкое покалывание, какое бывает от лидокаина.

«Ух ты ж какой заботливый? – подумала она, примеряясь коленом к его отвердевшему паху. – Посмотрим, понравится ли тебе это?»

Патрис дернулась и резко вскинула ногу. Ее удар был неплохим и пришелся точно в цель, но вместо вампирского крика она получила моментальную отдачу. Монстр оторвался от ее шеи и, вперив в нее злобный взгляд, ударил по лицу. Наотмашь, со всей силы. Так что голова Патрис дернулась, и даже хрустнули позвонки. Удивительно, как она не свернула шею. Но скула ныла так, будто по ней кирпичом съездили.

– Ты сама напросилась, дрянь! – прорычал вампир, разрывая на Патрис платье и обнажая ее грудь. – Сначала я поимею тебя. И довольно жестко. А уж потом…

Договорить он не успел, прямо за их спинами послышался треск ломающихся сучьев. Кто-то спешил к оголодавшему кровососу, а может к Патрис. Впрочем, второй вариант был маловероятен – откуда могла прийти подмога? Она же никому не сказала, что пойдет сегодня ночью на кладбище, а даже если бы и сказала, кто ее защитит? У Патрис не было настоящих друзей.

Зато они были у вампира. Когда ветви деревьев раздвинулись, в густой темени сверкнула еще одна пара красных точек, а вслед за ними показались и белоснежные клыки.

– У-у-у-у, – взвыла девушка от безысходности.

Глава 2. Ангельский мужчина.

Но тут откуда-то сбоку появилась высокая темная фигура. Патрис не могла понять, человек это был или вампир, но оба пришедших явно что-то не поделили. Они мельком глянули на полуобнаженную Патрис, а потом ринулись друг на друга.

Послышался сдавленный рык, потом женский крик, а после одна из фигур вырвалась из жесткой сцепки и метнулась к старинному, но хорошо сохранившемуся склепу, что белел среди надгробий мраморным дворцом.

В этот момент из-за облаков показалась луна и осветила всю картину целиком. Перепрыгивая через могилы, будто крылатое существо, к склепу бежала женщина. Одежды ее развивались, как и темные волосы. Она что-то кричала, но слов Патрис не разобрала.

Казалось, что ее соперник должен был погнаться за ней, но мужчина в нерешительности замер. Он скрипел зубами, провожая беглянку, но сам уже разворачивался к Патрис и ее мучителю. И вот когда он повернулся, и Патрис увидела его лицо, ей стало по-настоящему жутко.

Нет, мужчина не был устрашающим чудовищем, скорее наоборот, мужественен и до неприличия красив. Волевой подбородок выдавал сильную натуру, но вот взгляд – он пугал. Глаза мужчины светились, как расплавленная медь. Они не походили на кровавые зенки вампиров, скорее на ангелоподобные очи.

«У Архангела Михаила могли быть подобные, – промелькнуло в голове у Патрис. – суровые, но светоносные!»

Длинные волосы мужчины тоже были яркого медного оттенка, а кожа золотистой, это было видно даже в свете луны. Он казался неестественно высоким и широкоплечим. Хотя, возможно, все дело было в том, что ноги Патрис уже давно предали ее и подогнулись. Она сползла по стеночке плиты и сейчас сидела на холодной земле, подобрав к подбородку колени.

Рядом с ней стоял застигнутый врасплох вампир. Кажется, несмотря на свою субтильность, он не собирался уступать добычу златовласому ангелу (так Патрис назвала про себя мужчину в старомодном плаще). Если бы не его светоносные глаза, она подумала бы, что он сбежал с театральных подмостков или из ролевой игры. Одет он был странно, как борец с нечистью.

«Охотник на вампиров!» – осенило ее, и откуда-то появились силы подняться и попытаться сбежать.

Медленно, стараясь не привлекать внимание замершего вампира, она встала на ноги, а потом сделала шаг в сторону. Хотела спрятаться за плиту, а потом уже припустить подальше от жуткого места.

– Далеко собралась? – прошипел вампир, заметив ее маневр.

Он схватил ее за руку, больно сжав запястье.

– А-а-ау! – вскрикнула Патрис, пытаясь выдернуть руку.

– Отпусти девушку, – послышался приятный тихий баритон.

В голосе охотника не было угрозы, лишь требование того, кто имеет на это право. Но вампир ощерился, показал клыки и, чуть подавшись вперед, зашипел:

– Щ-щ-щас-с!

– По-хорошему прошу, – все тем же бесцветным, даже утомленным голосом проговорил охотник. А потом его глаза сверкнули особенно ярко, их свет мазнул по лицу Патрис, и на мгновение ей стало теплее.

Вампир дрогнул, как будто его кнутом ударили, и посмотрел на добычу, которую все еще держал за руку. Его взгляд упал на обнаженную грудь девушки.

Сегодня она была без бюстгальтера. На древний ритуал полагалось приходить обнаженной. Естественно, тащиться на кладбище в чем мать родила Патрис не решилась. Надела свадебное прапрабабкино платье и пошла искать ее могилу. Хотела, чтобы она помогла ей приманить в жизнь нужного кавалера. Далекая родственница была колдуньей и, по словам ведающих людей, могла помочь потомку даже с того света.

Впрочем, кто знает, может сегодняшний кавалер и был посланником ведьмы. Чувство юмора у колдовского люда всегда было вычурным. Да и кого еще могла прислать ей в женихи давно почившая старуха?

Патрис посмотрела на своего мучителя. Если не брать во внимание красные глазища, неестественно бледную кожу и клыки, парень он был миловидный, молоденький совсем. На вид моложе самой Патрис. Черты лица идеальные, по-юношески округлые. Смоляные брови и такие же волосы – темные и длинные. Ну, Дракула в молодости, ни дать ни взять. Только вот настоящий и жутко голодный, судя по стекающей с клыков слюне, которую он жадно слизывал красным языком. Причем, какой именно голод был сильнее, Патрис понять не могла - его окаменевшее достоинство все еще впивалось ей в бедро. Единственное, что сейчас она осознавала, так это то, что будет беспощадно унижена и истерзана, если златовласый охотник не спасет ее.

– Не нарывайся, парень, – спокойно проговорил охотник, шагнув к вампиру. – Просто отпусти девушку.

– И ты не тронешь меня? – истерично хохотнул он.

– Жизнь за жизнь, – предложил охотник.

– Знаем мы вашего брата. Сначала наобещаете с три короба, а потом глаза выжгите и цепями к крыше привяжете, оставив так рассвет встречать.

– Я не садист. Убиваю быстро, – как-то по-доброму сказал охотник. – Но если ты сам девушку не отпустишь, то я тебя цепями к твоему же склепу и привяжу. Посмотрим, выйдет ли кто-нибудь из твоих родственничков спасать тебя.

– Выйдет! – выпалил парень. – Я младший брат самого Власса Ешича. Слышал о таком? А? – вампир злорадно хохотнул и притянул к себе Патрис, больно сдавив ей ребра.

При упоминании о загадочном Влассе лицо охотника сделалось хмурым. Брови сошлись к переносице, глаза потемнели. Он сделал еще один шаг, а потом резко выпростал вперед руку и метнул в монстра что-то маленькое и блестящее.

Глава 3. Вампирское логово.

– Ай! – вскрикнула Патрис, врезавшись в черноволосую женщину, ту самую, которую упустил охотник.

– Далеко собралась, крошка? – хищно улыбнувшись, спросила вампирша.

Патрис сглотнула и, резко развернувшись, побежала в обратном направлении. Но не успела она сделать и десяти шагов, как лицо черноволосой женщины снова возникло перед ней.

– Мой брат выбрал тебя, – проговорила она, деловито оглядывая ее полуобнаженное тело. – А значит, ты теперь наша.

Она схватила Патрис за волосы и потащила к склепу.

– Нет! – кричала девушка, упираясь. – Пусти!

– Щас, – посмеялась вампирша, вдарив девушке по голове.

Вроде бы кулак у нее был не громоздкий, а сознание из несчастной Патрис выбил моментально. Она только и успела увидеть светящийся бочек луны в темном небе, а потом черную рыхлую землю свежей могилы, в которую уже заваливалась, теряя сознание.

Очнулась Патрис в какой-то странной комнате, походящей на пыточную. Она валялась на деревянной скамье, руки ее были в тяжелых кандалах, а цепи от них тянулись к стене. Там торчал огромный вбитый в нее крюк. Ужасно болели запястья, во рту пересохло, а голова гудела, как после сотрясения. И все же она расслышала голоса, которые раздавались прямо над ее головой.

– Подарок для тебя, братец, – говорила поймавшая ее вампирша.

– Красивая, – откидывая с лица Патрис волосы, отозвался мужчина, что стоял рядом с ней.

Лицо его девушка разглядела с трудом, перед глазами все плыло, да и в помещении было мало света. Но то, что мужчина высок, худощав и темноволос, она разглядела. Он оказался очень похож на первого мучителя Патрис, только старше. Черты его лица были более хищными и заостренными, а глаза… О! Вся тьма их проклятого мира была в этих глазах. Патрис прямо-таки ощутила, как эта тьма поглощает ее, стирает с полотна былой реальности и растворяет в небытии.

Она содрогнулась, поняв, что стала пленницей именно этого монстра.

– Что ты хочешь взамен? – разглядывая подарок сестрички, осведомился вампир.

– Златовласого Дарина, – сладострастно облизав губы, ответила она.

– Охотника?! – дернувшись, воскликнул вампир, вперив в сестру тяжелый взгляд.

– Да, – ничуть не смутившись, ответила та.

– Ты в своем уме, Кайзи? Это опасно!

– Да, и именно это меня заводит.

– Хорошо, я приведу тебе охотника, но выбери другого, не этого.

– Я хочу именно этого! – заартачилась Кайзи. – Он убил нашего младшего брата! Неужели тебе все равно?!

– Ласко был безрассудным глупцом. Он все время попадал в идиотские ситуации. Рано или поздно он должен был нарваться на Дарина.

– Но это не значит, что мы должны спускать ему с рук убийство нашего брата! – разозлилась вампирша. – Он выжег ему глаза, – прошипела она. – Я хочу, чтобы он заплатил за это. Хочу сделать его своим рабом. Что может быть унизительнее для охотника, особенно такого знаменитого, как Дарин?

– Тебе мало других сексуальных игрушек? На прошлой неделе тебе подарили троих!

– Одного из них я случайно съела. Увлеклась, а потом… Ну, ты знаешь, как это бывает, – махнула она рукой. – И потом, они не охотники, они просто люди. А я хочу Дарина. Если не приведешь его мне, я заберу эту белоснежную овечку и скормлю своим людям.

Брат Кайзи повернулся к Патрис, откинул еще одну прядь волос с ее лица, очертил рукой полушария ее грудей: сначала одной, потом и второй. Облизал губы.

Патрис заметила, как его клыки стали удлиняться, а глаза из алых превращаться в черные. Она сглотнула и поежилась. Вампир улыбнулся ей, но вовсе не ласково, а как будто предупреждая о том, что ее истинные страдания пока еще не начались, но он позаботится о том, чтобы они в скорейшем времени настигли ее.

– Власс, – промурлыкала Кайзи, опуская свою чернявую голову на плечо брата. – Дарин обязан заплатить. Если не отомстишь, клан подумает, что ты размяк.

– Не подумает, – зло прохрипел он, а потом совсем уж жутко ухмыльнулся и скомандовал. – Созывай всех на ужин. Сегодня будем пировать.

– М-м-м, – довольно протянула вампирша. – Покажешь всем, кто в доме хозяин?

– Это они и так знают. Сегодня я покажу, кто хозяин этой белокурой наяды.

– Это правильно, – томным грудным голосом проговорила вампирша. – Давно у тебя не было новых фавориток. Клан может подумать, что ты стал походить на людей – сделался сентиментальным и мягким.

Власс схватил сестру за горло и, склонив голову к ее лицу, утробно зарычал. Глаза женщины из бледно-красных моментально сделались багряными, дыхание участилось.

– Обожаю, когда ты такой, – выдохнула она, а потом опустила руку к паху брата и сдавила его достоинство. – М-м-м-м, Власс, может, ты и меня сегодня порадуешь после того, как наиграешься с подарком. Мне кажется, я заслужила.

– Посмотрим, – отпустив развратную сестричку, бросил вампир.

Он снова обернулся к пленнице, пропустил сквозь пальцы прядь ее волос, облизал пересохшие губы.

Патрис зажмурилась. Она отчаянно хотела лишиться сознания или даже умереть. Картины, которые рисовало в голове разыгравшееся воображение, пугали настолько, что она задыхалась от ужаса.

Власс и Патрис

Дамы и господа, добро пожаловать в вампирское логово. Дети ночи – создания сластолюбивые и коварные, да еще и мстительные. Но и пленники их тоже не промах – оба с сюрпризами. Схватка характеров будет жесткой. Чувства запредельными. Горячие сцены – обжигающие и до неприличия откровенные. Страсти в логове вампиров закипят такие, что трудно будет не ошпариться, так что запасайтесь веером, успокоительным чайком и пушистым пледом, мы повышаем градус темпераментности и чувственного накала.

Глава 4. Высшее общество кровососов.

Кайзи тащила Патрис по темному сырому подвалу. Та звенела кандалами и шлепала по холодному полу босыми ногами. Антураж подземелья был не самым приятным, но девушка предпочла бы остаться здесь, нежели идти наверх. Ведь там ее ждал ужасающий Власс – тот самый вампир, который настораживал даже охотника.

«Вот бы увидеть его снова, – думала девушка. – Пришел бы он, как тогда, на кладбище, и победил эту стерву, спас меня».

Но Патрис понимала, что такое бывает лишь в сказках. Ей никогда больше не увидеть этого прекрасного светоносного мужчину. Ее участь - быть вампирской игрушкой. И единственное, на что можно в ее ситуации надеяться, так это на скорейшую смерть, потому что назвать жизнью тот кошмар, который уже близится, вряд ли будет возможно.

Словно в подтверждение ее мыслей, откуда-то сверху донесся залихватский хохот. Он тонул во множестве голосов. Смеялся не один человек, а несколько, и смех этот сопровождался громким скулежом и стонами.

Патрис вздрогнула. Ноги ее подогнулись. Она чуть было не упала на последней ступени.

– Что, предвкушаешь встречу с моим братом? – усмехнулась вампирша, дергая ее за цепь и не давая упасть. – Поверь, он превзойдет все твои ожидания. Мои превзошел. До сих пор вспоминаю наш первый раз.

Она мечтательно закатила глаза и облизала выступившие клыки. Ноги Патрис окончательно предали ее, и она упала на колени. Кайзи не успела ее подхватить, и девушка больно ударилась о каменный пол.

– Эй! – возмутилась стерва. – Хочешь испортить товарный вид?!

Она влепила Патрис звонкую оплеуху и с силой дернула на себя, а потом бесцеремонно задрала подол ее платья, проверяя, не расшибла ли пленница колени.

– Ну вот, – заругалась она, – синяки наверняка останутся.

Кайзи хотела ударить Патрис еще раз, но та увернулась от летящей руки.

– Товарный вид, – напомнила она, и вампирша передумала ее лупить.

Она дернула за тяжелую цепь, натянув кандалы на запястьях девушки, и поволокла ее на звуки залихватского вампирского хохота.

Когда Кайзи отодвинула роскошный бархатный занавес и втолкнула Патрис в залу для вечерних трапез, девушка изумленно округлила глаза. Она ожидала увидеть гробы и мрачный антураж с черепами, цепями и прочими готическими штучками. Но ее взору открылся роскошный, немного вычурный, но изысканный интерьер.

Зал чем-то походил на тронный. Он был огромен и помпезен, с множеством пестрых витражей. В самом конце возвышался постамент, на котором алел трон вампирского короля. У него была высокая лакированная спинка, настолько блестящая, что казалось это и не трон, а сахарный леденец, который нализывали все гости Власса, чтобы он мерцал от влаги и переливался в свете свечей.

Электрического освещения в зале не было. Здесь все, от убранства до вампирских нарядов, было из глубокой старины, примерно семнадцатого-восемнадцатого века. Только не нашей реальности, а какой-то альтернативной, вампирской. Окон в зале тоже не имелось, зато вместо них висели картины с вызывающими, до неприличия откровенными сценами. На них изображались оргии и танцы, а так же пиры, но опять же своеобразные, соответствующие вкусам хозяина. Из мебели Патрис заметила лишь многочисленные диваны и огромные лежанки с кучей цветастых подушек, на которых лежали томные одалиски и не менее томные парни, молодые и привлекательные, но бледные и чуть изможденные.

Вампиры были избирательны, они ценили красоту. Все их овечки, как выражалась Кайзи, поражали не только красотой, но и нарядами. Кровососы обряжали свои игрушки в развратные одежды. Дамы были в кружевных чулках и полупрозрачных сорочках, а парни почти голыми, лишь торсы их и ноги были обтянуты кожаными ремнями, хотя некоторые красавчики удостаивались шелковых рубашек и даже штанов. Но их было меньшинство. Видимо, их хозяйкам просто нравилось раздевать свои игрушки перед баловством.

Ужин был в самом разгаре, когда Кайзи ввела Патрис в трапезную. Но он еще не успел перерасти в массовую оргию. Красноглазые твари пока только наслаждались едой. Они лежали в окружении своих кормильцев и прикладывались то к руке, то к шее одного из людей.

Патрис поразило, с какой готовностью пленники отдавали вампирам свою кровь, как они ластились к ним, целовали ноги, страстно гладили их кто по груди, кто по голове. Овцы явно рассчитывали возбудить своих хозяев, чтоб те поимели их во всех смыслах этого слова. Чтобы прилюдно взяли не только кровь, но и тело, насладились всем, что могли предложить слуги.

У Патрис закружилась голова, когда она вообразила, какая картина откроется ей, как только вампиры насытят желудки и примутся утолять другой голод. Некоторые из них уже начали делать это.

Прямо посреди залы на четвереньках стояла роскошная пышногрудая брюнетка с непомерно огромными губами и густыми ресницами. Похоже было, что эта дива здесь новенькая. Она еще не приобрела той ленной томности в движениях и взгляде, которыми отличались остальные овечки, да и кожа ее пока золотилась, контрастируя с всеобщей бледностью. Колени девушки утопали в пушистом ковре, она бесстыдно задирала зад и приникала грудью к полу. Голова ее была чуть повернута на бок, и Патрис видела, как она тяжело дышит. Девушка запускала руку меж своих ног, собирала вытекающую из раскрасневшейся промежности жижицу и слизывала ее, как будто это было какое-то наркотическое лакомство.

Патрис замутило, и она чуть было не поперхнулась собственным отвращением. Но это было лишь начло мучений. Она понимала, что уже скоро окажется на месте брюнетки. Будет ли она с таким же удовольствием лакомиться вампирским семенем или умрет от стыда в первые же минуты? Этого девушка не знала, но догадывалась, что возможны любые варианты. Эти похотливые твари что-то делали со своими игрушками. То ли накачивали их какой-то дрянью, то ли сами околдовывали. Но среди вампирских овец не было ни единой протестующей против рабства и унижения. Все они обожали своих хозяев или старательно делали вид, что обожают.