Вантала - история одного пирата

Предыстория

Глава — Предыстория

– Как сказать, как сказать, дорогие мои друзья, – задумчиво потёр подбородок Михаил Алексеевич Аргамаков.

Он сидел в беседке своей усадьбы и делился впечатлениями о путешествии, которое недавно совершил вместе с супругой. Перед ним сидело его два закадычных друга...

– Но мне рассказывал о своём дяде именно Алекс младший, – продолжал Михаил.
– Неужели, того Грегора постигла такая нелепая смерть? – спросил один из друзей.
– Подождите... Я всё расскажу и обязательно напишу об этом книгу! Или оставлю записки моим потомкам. Такую историю упустить не могу, а, тем более, хранить в своей голове. Замучает вконец, – махнул рукой и продолжил Михаил. – Мне довелось даже прочитать его журнал... А сундук постараются сохранить потомкам.
– А ведь, Мишель, началось всё в прошлом веке. Всё не могу забыть ту историю при их дворе, – качал головой другой друг.
– И нам придётся к ней вернуться. Ведь не всё ещё ясно, не все тайны открыты в судьбе Алекса и Кэтрин, – подтвердил тот. – А пока, начну с Ванталы.

Михаил Аргамаков... Это человек, род которого был из тарусских князей, и все были верными участниками военных походов. Его дед был капитаном Преображенского полка, стал первым директором Московского университета, а отец — пошёл по его следам. И всё бы шло мирно и спокойно, если бы Михаил не избрал путь моряка.

Как только он поступил в морской кадетский корпус, то сдружился с теми, кто теперь сидели перед ним, кто верностью и правдой сохранили дружбу с ним, несмотря на случившуюся в прошлом разлуку и разногласия. И самая большая разлука, которая потом ещё больше скрепила их вместе, — была из-за восстания декабристов, когда его друзья были привлечены к делу, арестованы и осуждены... Но это – другая история*.

А пока, он рассказывал и писал свои мемуары о тех, с кем судьба его пересекалась и о... Вантале...

* – роман «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк

Вступление

Глава – Вступление

Из журнала капитана корабля «Pathik»:

«Неразгаданные тайны, как и многие вопросы, могут выплыть в любой момент нашей жизни, ожидаем мы того, или нет. Никаким иным вопросам тогда в голове человека просто не удержаться.
Именно неразгаданные тайны сопровождают всю жизнь и умирают с нами. Но становятся ли они однажды открытыми?

В голову человека забраться ещё никому не удавалось, как бы мир ни развивался, какие бы гадания ни находил, какие бы способы науки ни применял. Подобного не произойдёт никогда! Высший разум недосягаем. Он один.

Вантала — вот оно, то имя, которое я выбрал себе, в описание своей души. Я не высший в понятии, я не бог. Я – вор своей жизни. Я – слуга своих желаний. Я – король своих планов.

Я — пират в полном смысле этого слова, а это означает, что ищу счастье, которое заключается в моих потребностях и желаниях данного периода жизни.

Именно данного периода жизни, поскольку никому не ведомо, и мне в том числе, что будет в будущем, а значит, я не имею права утверждать, что таким же, какой я есть, и останусь.

И, пока я не осчастливлю себя и свой корабль, — мы пираты. Кто осмелится и сможет меня переубедить, победит меня. И тогда я сдамся, я сделаю всё, что он пожелает, что бы я совершил. Я умру за этого человека, кем бы это ни был.

Да, такова будет моя воля — воля Ванталы, воля Одиночки, воля капитана этого корабля, что несёт теперь имя «Рathik» – Путник (это тоже санскритское слово, откуда пришло и моё имя). И, поскольку мы те, кто путешествует по жизни, то это имя вполне подходит нашему кораблю.
Почему взято из древнеиндийского языка?

Санскрит — это культура, благородство и освещённость. Это именно то, чем занимаются ведические науки, помогающие успокоиться и влиться в единое поле. Это то, что мне, как Вантале и капитану этого корабля, присуще.

Если кто глуп устраивать допросы далее — прошу принять море пушечного яда...»

Так начинался журнал именно его — капитана своего флейта — Ванталы. Он получил это звание от умирающего капитана, своего учителя, кто был ему, как родной отец и наставник. Он учил Ванталу «вызывать свою голову к работе, а свои чувства — в ход на должный путь.»

Вантала ещё ребёнком был наслышан о делах этого капитана. И часто потом вспоминал начало пути...

Когда Вантала убежал от жестокости отца из родного дома в возрасте беспомощного и наивного ребёнка, то уже тогда ринулся на поиски своей дороги. Его ноги привели к пристани, где повстречал старого капитана. Тот забрал его на свой корабль и постепенно сделал из него того, кем он теперь являлся.

Вступив на капитанский пост, Вантала тут же купил иной корабль на завещанные ему доходы умершего «учителя». Продав загруженную и побитую от недавних боёв шняву, Вантала обсудил с командой приобретение именно становившегося популярным грушевидного судна: то был флейт.
Именно этот тип корабля вызывал теперь у них надежды противостоять внешним силам и нападениям: «устойчивость и вместительность флейта была куда лучше».

Зарядившись двадцатью пушками и набрав в команду ещё людей, этот новый корабль стоял на пристани, готовый к принятию новых законов. Выйдя в морскую тишь и собравшись на палубе всей толпой, команда стихла в ожидании прочтения заключённого между ними кодекса, после которого должно будет поднять новый флаг.

Наряду с флагом страны, под которым они чаще всего договорились плавать, изготовили и иной: который бы помог им выразить своё «Я» при надобности... Поднявшийся выше всех первый помощник капитана вышел с зачитыванием закона ещё раз на окончательное утверждение. И вот... Возвысился новый чёрный флаг. Символически пробежала волна радостных выстрелов...

«Если кто думает или говорит, что на кораблях пиратов царило беззаконие и беспорядок, тот глуп, поскольку он осмеливается утверждать то, чего не знает точно. И все из команды моего корабля, и я сам должны придерживаться установленного кодекса. Так же и те, кто когда-либо, пусть и на короткий срок, ступит на нашу палубу. После прочтения сего, каждый обязан поставить подпись, закрепив тем самым соглашение:

Первый пункт.
Если на корабле вдруг голод и нужда, капитан ответственен за распределение добычи. В ином случае, каждый из членов команды имеет равные права и распоряжается своей долей так, как вздумается.
Второй пункт.
Каждый из членов команды должен участвовать в захвате добычи, даже и часть которой нельзя утаивать, красть. Если подобное кто-то вздумает сделать, наказание – девятихвостка.
Третий пункт.
Все орудия должны каждый день в установленный час (на рассвете), проверяться и быть в полной чистоте да готовности к применению. Ослушание — лишение добычи.
Четвёртый пункт.
Абсолютно запрещены любые игры на деньги на нашем корабле “Pathik”. Ослушание — высадка на необитаемом острове.
Пятый пункт.
Никаких женщин на корабле! Кто осмелится привести хоть одну — будет тут же расстрелян или повешен на глазах всей команды. Он будет подвергнут тому же наказанию, если попытается и силой завладеть любой женщиной вне корабля.
Шестой пункт.
Выпивать позволено лишь на верхней палубе вне времени службы всей команды. Принуждать к выпивке того, кто не желает, — запрещено. Ослушание — 20 ударов розгами.
Седьмой пункт.
Тот, или те, кто осмелится бежать во время боя или предавать, будет пойман и казнён.
Восьмой пункт.
Тот, или те, кто будет обманывать или строить интриги среди команды, — высаживается на необитаемом острове.

1

Начну я новый путь.
То будет путь огня.
Прошлого свечу тушу.
Жизнь новая пришла.

Смертельный танец дарит эта жизнь
И сердце просит будто позабыть.
Ну, что ж,... дари же этот танец свой,
Отправиться на путь твой я готов.

С курса же сошли
Судьбы моей мечты,
Да нету той тропы,
Куда вернуться бы.

Наперекор судьбе
Ветер несёт меня,
Ветер души, в огне,
Как лепесток цветка.

Смертельный танец дарит эта жизнь
И сердце просит будто позабыть.
Ну, что ж,... дари же этот танец свой,
Отправиться на путь твой я готов.

Познав жестокости, душа
Испитого не принимает зла,
А вдруг мечтает снова у окна,
Любя, мечтая в небесах.

Она мечтает вырваться на свет
Последним лепестком цветка
И улететь куда-то, но не в смерть,
Как птица... мимо моего окна...

Воспоминания Вантале часто не давали покоя. Просыпаясь каждую ночь, он вспоминал прошедший день, или то, что пытался оставить в прошлом, забыть...

«Утомлённый и измученный старый капитан с силою стукнул только что испитой пивной кружкой об деревянный стол. Он крикнул так, что шум весёлой таверны, где он сидел за одиноким столом, тут же утих... Мрак, грязь, пьяные посетители и растрёпанные девицы вопрошали взглядами на вскрикнувшего.

– Капитан? – будто трезвея, подскочил к нему один из молодых моряков с кружкой пенистого пива.
– Все на корабль! – встал тот грозно и направился к выходу.

Он остановился на свежем воздухе у таверны и усмехнулся в сторону команды, тянувшейся к виднеющимся лодкам пристани. Взглянув в высокое и полное ярких звёзд небо, капитан глубоко вздохнул и достал из кармана переливающуюся чёрную трубку, которую тут же прикурил.

– Капитан, – раздался нерешительный голосок подкравшегося к нему какого-то мальчугана в грязных лохмотьях.
– О что за гадость, дьявол тебя побери! Откуда здесь дети?! – поразился капитан и, трубкой поправив свою треуголку, быстро разглядел в беге внимательных глаз уставившегося на него ребёнка.

Одежда на мальчике висела, именно висела, и была вся изодранная. Но и среди сумерек, сквозь слабое освещение соседних фонарей, капитан заметил богатое происхождение мальчика и доброту его больших глаз.

– Возьмите меня к себе на корабль... Я всё смогу! – выпрямился тот.
– Да ты ещё и не в своём уме! – засмеялся капитан и кашлянул. – Малыш, ты ступай к мамочкам-нянькам!
– Я не малыш! – ударив его крепкою рукою в ногу, зарычал мальчик. – Меня зовут Грегор!
– Да ты знаешь, стервятник, с кем говоришь?! – схватив его за шиворот, воскликнул вдруг разъярившийся капитан.
– Капитан шнявы Сеньора Миссия! А тронете ещё раз, будете иметь дело с моими зубами! – выдал мальчишка и смело уставился в глаза ошарашенного капитана, чьи руки в тот же миг отпустили его ворот.

– Даа, – протянул капитан и продолжил в задумчивости курить. – Недолог будет век моего корабля, если из тебя не выйдет настоящего пирата!
– Благодарю, капитан! – обрадовавшись, пал на одно колено мальчик.
– И тебе не страшен Гоблин или сирены? – засмеялся капитан.
– Никак нет! – встал тот, и они замолчали...», – так вспоминал мелькнувшее прошлое уже выросший и возмужавший это мальчик... Вантала...
– Я не верю, – глаза его заблестели в навернувшихся слезах.

Вантала перевёл взгляд на старого капитана, который лежал в тяжёлых ранах в постели своей каюты. Постучав пока ещё сильной рукой по верху укрывающего его одеяла, капитан кивнул:

– Сядь, стервятник, и послушай!
– Это,... – хотел что-то упрямо сказать Вантала, но тот во взрыве грубого голоса перебил:
– Заткнись, Вантала! Я тебя привёл к морям, к твоей мечте! Теперь ты иди своей дорогой!
– Но капитан, я не смогу, как вы, – тревогою переполнялся молодой Вантала.
– Да ты смел обманывать, обещая, что всё сможешь?! Тебе прекрасно известны законы моего корабля! – хмуро глядел капитан. – Мой век вышел... Как скоро закончится в мире и этот восемнадцатый век... Это был последний бой... Ты же следуй примеру и избегай пуль! Ты был моим помощником, теперь ты капитан! Гибнуть должны другие!

– Я знаю законы, – сглотнул тот. – И свои издам... Капитан должен быть равным со своими, как и вы были.
– От тебя иного и не ожидал, – одобрительно кашлянул капитан и постучал по мягкости постели. – Эх, чёртова рана!... Не забудь про бунт на судне. Это тебе от меня наследство, кроме моего состояния!
– Я с бунтом разберусь, – спокойно выдал Вантала.
– Да, сила в тебе всегда была, – кашлянул опять капитан. – Не ошибся я, что взял тебя к себе. Теперь,... иди... Тебя ждут корабль и океаны проблем!

– Я не оставлю вас, капитан, – в тревоге смотрел Вантала. – Вы мне, как отец.
– Забудь о телячьих нежностях, ты же и в душе пират! – выдохнул в потере сил тот.
– Да, пират, – усмехнулся Вантала. – И это можно изменить.
– Вот иди, забирай шняву и ищи свою флейту. Только вот нужна она тебе? Для браконьерства и этого хватило бы..., если бы починил, – махнул рукою капитан.
– Мне надо больше людей, чем осталось, мне надо больше пушек и оружия, чтобы отомстить Свирепому Псу за вас! И мне нужен здоровый корабль, – высказал яростно Вантала.

– Сам выбирай путь, – усмехнулся капитан. – Но ты уверен в тех сорока шести людях, что в твоём распоряжении? Тебе будет нелегко уладить бунт!
– Я ненавижу повторяться, капитан! – воскликнул Вантала. – Я был вашим учеником! Большая часть команды меня уважает. Я легко улажу бунт, если мы возьмём верх над Псом.
– У Пса не тринадцать пушек и сотни людей! Ты поистине останешься один,... оправдаешь имя... Одиночка... Не поддержат тебя! – закашлял капитан.

2

– Ах, эти женщины! Жить лучше ведь без них! Жеманницы, прелестные и лживые... Ах, эти женщины! Они хотят весь мир! Хитрые, сварливые, фальшивые, – поглядывая на спокойно наблюдавшую за ним молодую даму из остановившейся недалеко кареты, Вантала допел песню и отдал гитару своему спутнику возле.

Они отдыхали на пристани родной столицы, куда только вернулись, пели и любовались жизнью на суше...

– Ваша песня неправильна и оскорбительна, – заявила вдруг та дама.

Вантала прищурился. Он быстро оценил её внешнюю нежную красоту... Светловолосая, стройная, глаза слегка кошачьей формы, что привлекало особое внимание. Вантала видел её аристократичность, что данная барышня прекрасно воспитана, но крайне любопытна, что вполне подходило к её возрасту. Вантала посудил, что ей, должно быть, лет восемнадцать...

– Не по последней ли строчке судите? – усмехнулся товарищ Ванталы.
– Подожди, мой верный друг, скажем иначе, – улыбнулся Вантала. – Барышня слишком юна и не поняла смысла, пропустив песню изначально, поскольку только что остановила здесь свой экипаж.
– Вы удивительно учтивы, – выговорила дама, не сводя с Ванталы недовольного взгляда из-под пышных ресниц, только добавляющих красоты её кошачьи глазам.
– Простите, – кивнул он и серьёзнее спросил. – Что же такие прекрасные дамы разъезжают по опасным местам?
– Я люблю море, – призналась она. – А вы кажетесь будто воспитанным в благородной семье. Или ваше увлечение — сарказм?

От подобного вывода Вантала засмеялся вместе с товарищем и стрелою примкнул к окну кареты, к глазам тут же испугавшейся собеседницы.

– Остановить! – внезапно отвлёк их всех и очнувшегося кучера возглас пожилого мужчины.

Карета с ним, высунувшимся в окно, остановилась напротив:

– Виконтесса де Лавиньон?!

Молодая дама лишь кивнула, но молчала.

– Вам господа не досаждают, Элиза? – продолжал тот и взглянул на выпрямившегося в удивлении Ванталу.
– Чёрт,... надо же, – тихо огрызнулся Вантала под нос. – Вот и он почти проехал мимо. Тесен мир...
– Нет, нет, маркиз Армоур, – мило улыбнулась та.
– Ваш отец будет вновь беспокоиться, – цыкнул маркиз и, махнув рукой своему кучеру отправляться, добавил. – Постарайтесь не задерживаться, наш вечер вот-вот начнётся!
– И кто ваш отец? – поинтересовался Вантала, уставившись вслед умчавшейся кареты маркиза.
– Если бы вы были достойным, я бы ответила, – усмехнулась виконтесса.

– А, может, я сын этого маркиза? – шепнул Вантала и хихикнул.
– И как же ваше имя? – прищурилась она, подыгрывая ему.
– Что ж, – взглянул он вслед уже давно исчезнувшей кареты маркиза и задумчиво ответил. – Грегор,... к вашим услугам, мадемуазель Элиза де Лавиньон. Подойдёт?
– Скоро мадам, – сглотнула та, его поправив, и их взгляды на мгновение наполнились печалью.
– Что только вас занесло сюда из Франции? – усмехнулся Вантала. – Вы и язык наш прекрасно знаете.
– Мой дедушка был француз, но я родилась здесь, и француженкой себя уже не считаю, – гордо ответила Элиза и села глубже в свой экипаж. – Прощайте.
Тронувшаяся её карета поехала дальше и увезла вскоре от оставшегося стоять Ванталы.

– Что ты ей сказал? – подошёл к нему друг.
– Это неважно, Виктор. Но, может, это мне поможет, а не принесёт вред... Как знать? – задумчиво сказал он.

Друг тоже задумался, но знать об истинных мыслях своего товарища и капитана он не мог, как ни хотел. Всё же, отряхнувшись от случившегося, они оба вернулись в шум таверны и, погрузившись в распитие вин, веселье и отдых, забыли вскоре об этой молодой даме, которая была уже по соседству с имением маркиза Армоур...

Там начинался бал.

Но виконтесса не могла забыть слова странного ей человека, которого встретила у таверны недалеко от пристани. В голове носился странный вопрос: «Откуда он знает имя сына маркиза Армоур?».
Решив, что поверила, и, возможно, это и есть он, пропавший Грегор, она решила спросить самого маркиза. Тем более, у неё была и без того причина побеседовать с ним.

Направившись в его сторону и представ с милой улыбкой, Элиза сообщила:

– К сожалению, батюшка мой не смог присутствовать сегодня здесь. Я прибыла с дядей.
– Да, я слышал о его простуде и надеюсь, скоро поправится! – кивнул маркиз.
– Однако, при мне для вас презент от отца, – улыбалась она, и была тут же приглашена пройти в кабинет на дальнейшую беседу.

Вскоре маркиз расслабился в кресле и вдыхал в свои уже немолодые лёгкие крепкий табак перед сидевшей напротив собеседницей...

– Благодарю за табак вашего батюшку, виконтесса! – похвалил он. – Прекрасен!
– Я передам отцу, что презент одобрен, – мило сказала она и, неловко потирая ладони, продолжила. – Разрешите спросить?
– Да, прошу! – сел во внимании тот.
– Где ваш сын?
– Алекс ушёл своей дорогой, – спокойно ответил маркиз.
– Я слышала имя Грегор, – в недоумении развела руками Элиза.
– Грегор?! – уставился поражённый маркиз, и его густые брови сдвинулись, застыли на мгновение, от которого он вздёрнулся. – У меня нет сына Грегор... И вообще какого теперь... Давайте вернёмся к гостям?

И так и произошло далее. Они вернулись. Бал продолжался. Но, углубившись в последние слова маркиза и свои размышления, юная Элиза не смогла долго предаваться этому веселью. Она тихо оставила бал, дядю и умчалась в своей карете к уже ночующей таверне.

Как доложил кучер, посетивший по её просьбе зал этого страшного места, там уже того господина не было. И всё-таки Элиза не сдавалась. Она вышла из экипажа, надеясь найти виновника странных ощущений.

3

Решившись следующим днём на действия и дождавшись приёма в королевском дворце, Элиза была проведена в кабинет для желанной беседы...

– Виконтесса, – кивнул приветственно король.
– Ваше Величество, – выполнив реверанс, молвила та и выпрямилась.
– Что ж, в чём же ваша столь срочная просьба? – сел в кресло он и положил руку на соседний столик, будто намекая, что уже устал. – Присаживайтесь, виконтесса.
– Благодарю, – села она в кресло. – Мне довелось случайно повстречать человека, называющего себя сыном маркиза Армоур, Грегором.
– Мне по душе, что вы, подобно отцу, так прямолинейны, – улыбнулся король и, сдерживая небольшой прорывающийся кашель, продолжил. – И кто же этот молодец?

– Некий молодой капитан, которого все зовут Вантала, – последовал ответ.
– Вантала?! – удивился он. – Этот пират?!
– Пират?! – ахнула поражённая Элиза.
– Да, виконтесса, – кивнул король. – Есть некоторые люди, которые следят за порядком на море, и Вантала не в списке лучших, уж поверьте! Надеюсь, он вам ничего недостойного не сделал и не сказал иного бреда?

– Ваше Величество, – продолжала та серьёзно. – От своего отца я знаю, что у маркиза был сын Грегор, но тот убежал ещё в детстве.
– Да, верно, – подтвердил он. – И зачем вам это?
– Я не выношу лжи и хочу знать, он ли это. Если это так, то вам известно, что это племянник моего будущего супруга! Может, ему нужна помощь, – заявила Элиза.
Король, вдруг поднявшись, подошёл ближе и шепнул, наклонившись к её уху из-за плеча:

– Разрешите, виконтесса, вас немного разочаровать. Я не знаю, почему этот господин назвался его сыном, откуда он о нём знает, но даже если настоящий Грегор Армоур объявится, он ничего не сможет ни доказать, ни получить. Маркиз лишил его всего и отказался от отцовства, имея уже иного сына. Я думаю, этот факт и без того должен быть известен настоящему Грегору,... и он не объявится.
– Я не буду утверждать, но мне кажется, он где-то рядом, Вантала это, или нет, – продолжила она.
– Зачем вам это? Вы бы лучше не связывались с пиратами, виконтесса, – выпрямился король в милой улыбке. – Вокруг и так лжи, да и проблем, хватает.
– Вы правы, – поднялась перед ним Элиза. – Я не знаю, зачем мне это, но лжи не терплю. Это может отразиться как-то на моей судьбе, раз уж мой будущий супруг – его дядя!

Как только она откланялась и вышла прочь, в своих раздумьях покидая дворец, к королю вошёл обеспокоенный молодой человек:

– Ваше Величество?
– Да, Кристиан, что-то происходит? – удивился тот его появлению.
– Позвольте мне,... я случайно подслушал только что состоявшийся разговор.
– Ничего серьёзного, принц, – улыбнулся король, показательно кашлянув.
– Но это касается моего друга! – прошептал ему сын и сел напротив.

– Кристиан, – выдохнул король и пояснил. – Ваш друг сейчас в военной академии, а Вантала, или кто он там, если ему ничего не помешало, отбыл в море. Научитесь ждать!
– Как и вы? – спросил тот в усмешке.
– Может быть, не так долго, как я, но мы же не уверены, кто он? – развёл руками величественный отец. – Некоторые факты жизни порой уже невозможно доказать, а потому надо довериться времени. Оно обязательно поможет!... Может быть.
– Посмотрим, – кивнул сын. – А сколько тому Грегору лет теперь должно быть?
– Около тридцати, – задумавшись, молвил отец...

4

С ночным ветром серебрилась тропа океана перед Ванталой. В тихих раздумьях он стоял на палубе и простоял бы так всю ночь, если бы один из появившихся матросов не окликнул:

– Капитан, вы здесь?
– Ну, что тебе, Марк? – оглянулся Вантала.
– Мы скоро прибудем к берегам Франции, разрешите просить? – выпрямился тот.
– Проси, – заинтересовался Вантала.
– Мне бы на берег отлучиться на несколько часов, – еле слышно сказал собеседник.
– Это ещё зачем?
– Женщина у меня там...
Вантала на миг замолк и с удивлением взглянул:
– Ты что, законы забыл?!
– Простите, капитан, но я прошу только отпустить на берег Параме, а вернусь я один! – оправдался тот.
– Мы не собирались, ведь..., – начал было Вантала отвечать и оглянулся на вдруг послышавшийся позади шорох.
– Может быть, ваше сердце и душа живут без любимой, мои нет, – не замечая ничего вокруг, выдал его молодой собеседник.
– Пошёл прочь, – отвернулся Вантала, и всё вокруг вновь затихло в его одиночестве. – Призрак-женщина, – вздохнул он и, достав из кармана трубку, прикурил, ловя в воспоминаниях черты юной виконтессы: Элизы, о которой не допускал иных мыслей, как восхищаться настойчивостью и смелостью...

Все истории похожи друг на друга,
Когда начало — в жизни без любви.
Встречаться с призраками чувств так трудно!
Они играют с воображением души.

Тебе бы надо с силами собраться,
Но это лишь в желаниях твоих.
Желаний призраки любят играться,
Всё называя именем любви.

Оставаясь в ночи,
Я виню лишь себя,
Что вот там, у души,
Бродит призрак огня.
Как просты же те дни,
Когда призраки спят:
Нет проблем и любви
Нет, и не хочется знать.

И шептать мне о них нет, не надо.
Дороги мне свободные дни.
Время тратить на пустяки так жалко,
Воюя с призраком явившейся любви.

Я не отдам тебе ни каплю силы.
Уйди, оставь, не тронь моей души.
Я знаю только, что бы попросил бы...
Оставь выбор за мной, прошу, прости.

Не враг тебе я! Не был и не буду!
Но в море среди боя иль тиши
Тебя однажды может снова вспомню,
Но что поддамся чувствам — ты не жди.

Оставаясь в ночи,
Я виню лишь себя,
Что вот там, у души,
Бродит призрак огня.
Как просты же те дни,
Когда призраки спят:
Нет проблем и любви
Нет, и не хочется знать.

Вантала любовался блеском волн наступившего утра. Встав у штурвала, он крутил его сам в путь к виднеющемуся берегу. Лёгкая рубаха колыхалась на его худощавом теле, и прохладный ветер касался будто до души. Казалось, этому не будет конца... Жизнь шла, как и примчался к нему его помощник:

– Капитан!
– Да, Ян, – улыбнулся в даль берегов Вантала.
– Мы повернули к Параме? – спросил тот.
– Именно, – кивнул он. – Почему бы не передохнуть там немного и не пополнить запасы? Ты мой помощник. Подумай, ведь это выгодно. И потом, нашему судовому врачу нужны дополнительные запасы лекарств. Штурмана лечить надо.
– Пускай этим ответственнее занимается квартирмейстер! – кивнул он на стоявшего неподалёку в курении своей трубки молодого моряка, на что получил удивлённый взгляд того в ответ.
Молчание помощника продлилось до остановки корабля и удаления капитана в трюм.

– Посмотрим, – облокотился Ян на край лодки, на которой причалил с частью команды к берегу.
Закурив трубку, он устремил взгляд на удаляющихся сотоварищей, которые шли к улицам портового города. Долгим ожиданием и раздумьями был он полон, как вдруг голос представшего неподалёку человека разбудил внимание:
– Эй, моряк! – звал тот.
– Чего надо? – нахмурено спросил Ян.
– Мне нужно переговорить с вашим капитаном! – крикнул парень в ответ и стал приближаться.
– Он с незнакомцами не разговаривает! Тем более, если они в чужой стране говорят на его языке, – усмехнулся Ян, продолжая покуривать трубку.
– А, может, он меня знает, – добавил уже надоедавший ему парень.

– Я знаю капитана с того самого дня, как он был ещё пороховой обезьяной! – выдал Ян. – Я тебя не знаю, а значит, и он.
– Что здесь? – появился с причалившей лодкой и парой спутников и сам Вантала.

Он вгляделся в уставившегося на них молодого человека, а тот поставил руки на пояс:

– Добрый вечер!

Бровь Ванталы удивлённо поднялась. Он не понимал, кого видит в этом молодом и богато одетом человеке, и никак не припоминал, поскольку никогда раньше не встречал. Вантала перевёл удивлённый взгляд на пожавшего рядом плечами квартирмейстера.

– Я тоже его не знаю, – сказал тот в растерянности.
– Прошу разрешения на борт, капитан! Мне надо поговорить об исчезновении одного моего друга, – продолжал восклицать бодрый парень. – Грегора Армоур!
– Мы тут при чём? – засмеялся тихо Ян и, заметив серьёзность задумчивого капитана, насторожился.
– Да, – молвил Вантала еле слышно, вдруг почувствовав в груди давление от ожидающих его решение собеседников. – Это, кстати, может принести выгоду... Кто знает, на сколько богат пропавший, – улыбнулся он вдруг своим.

– А вы правы, капитан, – захихикал Ян, смекнув, что за помощь им могут хорошо заплатить.
– Прошу, – махнул Вантала рукой парню сесть в лодку. – Следуйте в мою каюту переговорить. А ты, – кивнул он внимательному Яну. – Позовёшь всех на борт вовремя! Особенно проследи за...
– Марком, – подхватил тот.
– Именно, – подтвердил Вантала.

Как только он ступил на палубу с гостем, то сразу кивнул тихо сидевшему в отдыхе у бочек строгому на вид моряку. Тот вмиг последовал с ними.

5

Вантала прогуливался в очередной раз по ночной палубе. В лунном свете он вдруг заметил своего королевского гостя, с которым уже некоторое время путешествовали. Вантала приблизился к нему и встал рядом:

– Вам неуютно в каюте?... Да и не лето уже!
– Нет, нет, капитан, уютно, и вы правы, мы уже блуждаем ближе к холоду севера, но ваши запасы и одежды помогают утепляться, – улыбнулся ему тот. – Просто мечтаю, но вредит один умный человек.
– Даже у дурака хватает всегда ума, чтобы вредить, – усмехнулся Вантала закивавшему собеседнику. – Ваша эта мечта не сбудется.
– А утверждал бы я потом, капитан, – подмигнул упрямо Кристиан. – Жаль, что брату плевать на брата... Бесчеловечность человека, заставляющего быть человечными других своими кодексами, низка и лжива.
– Если человек твёрд, решителен, прост и несловоохотлив, то он уже близок к человечности, – выдал Вантала.
– Я не сторонник Конфуция, но убедился сейчас в том, что ты и без благородного воспитания вырос высоко, – ответил важно принц и откланялся, оставив смолкшего капитана самому себе опять, как он и любил оставаться поздними часами, пока усталость ночного света не заставит вернуться к покою своей каюты.

Только сейчас Вантала был сдавлен понятным лишь ему беспокойством. Его заполнили вопросы о брате, который, как уже представлялось, вырос до его уровня и покинул дом жестокого отца.
Да, он захотел увидеть брата, узнать о нём больше, но открываться кому-либо, и брату в том числе, Вантала не собирался. Разум спорил с сердцем... Вантала поставил себе цель при первой возможности найти и взглянуть на брата со стороны, а потом всё-таки продолжать свой путь пиратской судьбы.

Ветер был тихим. Корабль плыл. Пока утро не наступало, Вантале и всем другим из его команды было всё равно. Но, начистив все оружия, как и каждый рассвет, команда приступила к обязанностям.
Вантала встал с помощником и боцманом у штурвала. Его взгляд между делом следил за то прогуливающимся вокруг, то сидевшим где на палубе принцем. Тот, в свою очередь, знал о его внимании, чувствовал свою победу над его душой, от чего, видно, был доволен и спокоен.

Принц также прекрасно знал, что данный корабль был по договору занят службой их родному государству в поисках вражеских сил, которые незаконно вдруг решали и ввозили или крали из страны что-либо для браконьерства.

Служба же команды Ванталы заключалась в поимке тех, уничтожении и захвате добычи, часть которой полагалась им, как плата, а другая часть — государству. Между делом, Вантала занимался и поиском некоего пирата под именем Свирепого Пса, которого он со всей командой мечтал извести.

Принц же думал, что Вантала занят абсолютно королевскими обязанностями. Однако, Вантала, в свою очередь, прекрасно понимал наивность принца, но и признаваться также не собирался ни в чём: «Скрытность — не грех», – считал он. – «Это не ложь и не воровство. Это просто — молчание.»
Свирепый Пёс для Ванталы был куда важнее, чем услужить королевской стране: «Выгода от службы — это всего лишь деньги. Уничтожить истинного врага — свято...»

– Капитан, и как вы полагаете, он не знает о Свирепом Псе? Что если мы его сейчас встретим, а у нас на борту этот...? – беспокойно нашёптывал помощник.
– Ян... Мы нападём на Свирепого Пса и в этом случае, – кивнул уверенно Вантала, не сводя глаз с горизонта.
– Принц может погибнуть в схватке, – добавил боцман.
– Что ж, кто-то должен будет вовремя его предупредить, а пока... Я боюсь, Свирепый Пёс снуёт не на севере, а больше на юге. Мы держим курс на Север, за «Удачей Сирены», – также спокойно продолжал Вантала, после чего направился к уставившемуся в ответ принцу.
– Капитан, – кивнул тот, когда Вантала встал рядом и прикурил трубку.
– Принц Кристиан, – Вантала улыбнулся. – Вы всё ещё уверены в том, что желаете присутствовать здесь, даже если непредвиденное может произойти?
– Капитан, я обучен военному делу и прекрасно понимаю свой риск, – усмехнулся довольный Кристиан. – Вы переживаете за меня, или у вас в планах битва? С кем?

– На море может случиться любая битва, планирую я, или нет. Но, к вашему сведению, если мы вернёмся живыми, прошу проверить «Удачу Сирены». Если мы их не найдём, конечно... Они могут быть с недозволенным товаром на борту, – покуривал спокойный Вантала. – Да и Свирепый Пёс гуляет по морям,... нам покоя не даёт!
– Вот оно что, – хихикнул Кристиан без удивления. – Я изучил уже о тебе, Вантала... Разреши на ты, кстати, забыл раньше спросить, – уточнил он, на что сразу получил ответный кивок. – И я знаю, что некий Свирепый Пёс напал некогда и погубил вашего прежнего капитана, твоего учителя. Я прекрасно понимаю желание отомстить и вернуть хоть часть того, что Пёс отнял, не так ли?

– Господь милостив, – указал Вантала трубкой в небо, искренне удивляясь услышанному. – Вы умнее, чем я думал. И позвольте узнать, с чего вдруг у вас возник интерес ко мне, раз вы изучили моё прошлое как-то и где-то?
– Одна дама была во дворце в панике, что вы вдруг, может, пропавший Грегор Армоур, поскольку это может повлиять на её будущего супруга, – пояснил шёпотом Кристиан.
– Вот как?! – удивлённо взглянул Вантала, и он был, действительно, удивлён.

Он совсем не ожидал, что вдруг выдача своего имени этой виконтессе может так повернуться боком. Да, таить тайну в себе он мог, но при виде тогда своего отца, остановившегося неожиданно возле них у таверны, Вантала горел в старом презрении. Это ему и помешало. Это ему и вредит теперь, как он чувствовал; и ненависть к отцу ещё больше выросла...

– Дамочки, – усмехнулся недовольно Вантала. – С чего она решила, что мне её жених нужен?
– Он дядя Грегора и Алекса Армоур, – серьёзно выдал Кристиан.
– Сколько лет возвращался к родным берегам, никогда не встречал никого, кто бы мог меня пригвоздить к стене, и тут вы с этой дамочкой! – выдал в нарастающей ярости Вантала. – И сам виноват же!
– Я узнал что хотел, – пожал плечами Кристиан. – Я не выдам то больше никому, и попробую найти контакт с виконтессой, чтобы и она забыла эту мысль, если та имеется...

6

– Капитан! Корабль! – вдруг послышался зов стоящего у штурвала навигатора.

Сорвавшись с места, Вантала ринулся туда же и, схватив у своего первого помощника подзорную трубу, стал вглядываться в виднеющийся огромною статью неподвижный на волнах корабль.
Внимание всей команды было обращено к странно торчавшему среди вод кораблю с порванными, грязными парусами...

– Кажется, разбит, – ухмыльнулся Вантала, и навигатор немедленно взялся за штурвал вместо помощника.

Поднявшийся гул радости вызвал в принце беспокойство.
Ещё никогда в жизни ему не приходилось участвовать в плаваниях с пиратами, а тут ещё и разбитый корабль на пути. Команда была рада. Они знали, что, возможно, ждёт бесплатная нажива. Они надеялись на полные трюмы добычи, на дополнительное оружие и продовольствие, что слышал Кристиан из их переговоров среди суеты приближения к цели.

Хотя принц и предчувствовал несладкую судьбу уже вырастающего перед их взором судна, он был рад за души голодных, грязных и измотанных моряков, понимая их рвение.

– Вам страшно? – чуть испугав, появился возле Вантала и усмехнулся в его обратившиеся к нему встревоженные глаза. – Не бойтесь, подкова на нашей мачте прибита к удаче! Ещё ни разу мы не терпели полного крушения! Осталось только поймать акулу и прикрепить её хвост к бушприту! Хотя наш флейт и так быстр, но всё же, всегда хочется большего... Да не волнуйтесь так. Судя по тому, что видно, данный корабль, – указал он табачной трубкой туда. – Корабль пуст... Подкова делает своё дело!
– Да, подкова, – заметил ту Кристиан, действительно, на мачте. – Всё дело в ней,... разумеется...
– Поднять флаг! – послышался голос помощника капитана, и взоры принца с довольным капитаном обратились на поднявшийся над высью парусов чёрный флаг.
– Боже, – вымолвил встревожившийся не на шутку Кристиан.
– Только не смейте плевать на борт, Ваше Королевское Высочество. Это преступление, и оно карается жестоко, – намекнул капитан и медленно направился к морякам.

Уже и всей команде, и самому Вантале внедрилось подозрение от странной тишины, мёртвого покоя на том непонятном корабле.

– Странный ветер гуляет здесь, капитан, – неуверенно молвил подошедший боцман. – Тоже пуст, поди.
– Швартоваться! Перебросить трап и проверить! – приказал упрямо Вантала и, взглянув на свою потухшую трубку, удивлённо поднял брови. – Ветер поднялся.
– Капитан! Мы сами ступим на палубу этого судна и проверим, – предложил боцман, но Вантала возмутился:
– Ни в коем случае, Виктор! Я тоже туда отправлюсь!
– Взять рифы! – прикрикнул навигатор.

Послушными движениями паруса были приспущены, проход на кажущийся одиноким корабль был выложен, и капитан с большей частью команды прокрался осторожной поступью на его палубу, пока остальные понаставили в ту сторону все свои вооружения и готовность к атаке, если та будет необходима.

– Не дай бог, ловушка, – молвил один из моряков возле подошедшего к трапу принца и, потерев свою хромую ногу, наставил на корабль, как и многие другие, свой пистоль.
– Вам лучше укрыться на корме, – кто-то заметил, но Кристиан отправился по следам капитана и его спутников.
– Кажется, пуст, – закивал один Вантале.
– Кажется? Проверить орлопдек, – выдал Вантала и вместе с ними пошёл туда, как заметил Кристиан, следуя по пятам и совершенно не понимая морских названий, но вполне предчувствуя неприятное событие.

Спустившись на нижнюю палубу, которая была жилой частью корабля, все застыли на месте от того, что видели. Холодом веяло там не только от свиста гуляющего вокруг ветра, но и от покрытых синевой мороза мёртвых тел на койках.

– Господи, спаси и сохрани, – перекрестились все с молчаливым капитаном.
– Они мертвы, – сглотнул в страхе Крис и, скорее достав из кармана платок, закрыл им свой нос от чувствовавшегося смрада.
– Вы не перекрестились, – заметил Вантала.
– Я не буду отказываться, – тут же перекрестился он.
– Проверить трюмы, – указал квартирмейстер нескольким спутникам и вместе с ними последовал именно туда, как догадался Кристиан, оставшийся стоять ещё некоторое время возле капитана, боцмана и пары моряков.

– Что ж, – заходил более спокойным шагом Вантала вокруг и стал немного оглядывать покойных. – Они мертвы... Это верно... Но почему они все погибли во сне? Как?!
– Что это? – наклонился боцман, заметив что-то на полу и поднял тут же разломившийся в его руках лист.
– Это была бумага, – насторожился один из моряков.
– Или послание, – заметил боцман и, отряхнув свои опустевшие руки, отказался от идеи ещё что-либо трогать.

– Капитан! – вернулся беспокойный моряк от группы ушедших в трюмы. – Здесь гуляют призраки! Это не к добру!
– В трюме нашли ещё тела, закрытые мешками продовольствия. Да и крыс там полно, – появился за ним следом квартирмейстер с остальными.
– Что ж, идём в капитанскую, – усмехнулся смело Вантала и бодрыми шагами побудил всех следовать за ним.

Как только они прошли к двери капитанской рубки, Вантала сам открыл вход и, наставив пистоль, замер, уставившись на сидевшего перед своим столом тёмного тела капитана.

Рука Ванталы опустила оружие и облокотилась на дверь. Он отошёл чуть в сторону, дав пройти или заглянуть остальным в помещение.

– Не может быть, – покачал головой Кристиан и неуверенным шагом последовал войти за боцманом внутрь рубки, так и прикрывая нос платком.

Глаза всех оглядывали мёртвое окружение. Они то ли понимали, то ли нет, что произошло с данным кораблём и его обитателями, но от морозного духа смерти молчали и оглядывались вокруг.

Тело застывшего капитана сидело в позе, будто он писал что в своём журнале, а недалеко от его стола на постели спала в смертельном сне женщина, по-видимому, жена капитана, раз она была в его рубке и дозволена быть на судне. Скрючившийся под матросской курткой и маленький мальчик был замечен на полу возле сидевшего в смерти матроса...

7

Отдыхая вечерами, Вантала наслаждался, вновь пополняя свой желудок очередной стряпнёй с камбуза...

– У вас хороший кок, капитан, – похвалил Кристиан, когда они вечером сидели уже в кругу отдыхающей команды на верхней палубе.
– Это его обязанность быть достойным, готовить правильно и следить за съедобностью продуктов, – уточнил Вантала. – У нас и животные имеются, чтоб свежее мясо было, например. Не заметили?
– Заметил, – кивнул Кристиан. – И ваш кок прекрасно выполняет свои обязанности.

– Иначе его выбросят за борт, – хихикнул матрос, принимая от соседа слева бутылку, и принялся хлебать полившийся оттуда в его вены алкогольный напиток, после чего протянул её принцу.
– Благодарю, я не пью, – молвил неуверенно Крис в ответ и передал бутылку Вантале.
– Именно так и надо передавать, против солнца, наудачу, – принял довольный тот и отпил содержимое. – Хороший ром, хоть и смешанный с водой.
– Вот как?! Почему не чистый? – удивился Кристиан.
– Чтобы было больше чего выпить, если вода протухла... А раз уж её смешали с ромом, то запах пропадёт, – пояснил ему сосед.

– Он говорит правду, – подтвердил Вантала удивлённому Кристиану. – Воды на корабле всегда не хватает, сколько ни запасайся. Странно, да? Плаваем по воде, а её всё мало! Жаль, мы не настолько совершенны, чтобы могли пить океан. А обычная вода всё равно протухает за время плавания. То же самое касается и мяса!
– Вы живете впроголодь. Это разве нормальная жизнь?! – оглядывал Кристиан лица уже пьяных моряков вокруг и поражался узнанному из их жизни. – И это всё после того, что я вижу, как сложна и трудна их работа. Столько силы им надо всё это делать! Какой же капитан допускает подобное? Это великий урок мне.
– Эээ, – протянул вдруг вскочивший недовольный боцман. – Вы оскорбляете нашего капитана?!
– Спокойно, Виктор! – махнул рукой Вантала. – Наш гость не имел в виду меня оскорбить. Ведь ему неведомо, что подобное творится не только на пиратских кораблях, но и на ихних!

И дружный смех над поражающимся морской жизнью принцем покатился среди команды. Кристиан на некоторое время замолчал. Изменить подобную жизнь он не мог, даже если бы и отложил то до своего правления. Он прекрасно понимал, что запасы продовольствия, если их и хватает, могут испортиться из-за солнечного тепла. А так как до следующей остановки на берегу может оказаться довольно долго, то морякам приходится жить впроголодь.

Это всё, вместе с тяжёлым трудом, вдруг открылось в глазах Кристиана, и в один из дней он сел в написании письма:

«Дорогой мой друг, Алекс.
Ты себе не представляешь, откуда я тебе пишу следующее письмо. Не могу дождаться, когда буду на берегу, чтобы отправить его тебе.
Я нахожусь на корабле пиратов! Не пугайся, меня не взяли в плен. Я напросился к ним отправиться домой от берегов Франции, куда уезжал на встречу. Что ж, то дело увенчалось успехом, но пишу я не о том.

Корабль, на котором я нахожусь, принадлежит одному интересному капитану по прозвищу Вантала! Интересное санскритское имя, означающее Одиночка. Так вот, этот корабль служит по договору с нашим королевством для ловли браконьеров, лишении их добычи, да чтоб приставить их к суду. Тем не менее они свободны в своих делах.

Я столько пережил за это путешествие! Столько повидал! У меня одни эмоции, и они не из лучших! Я себе представить не мог, что жизнь моряков настолько сложна. Это ведь не только пираты так живут, но и обычные корабли тоже. Ещё одна проблема, которую мне предстоит рассматривать в будущем.

Они отправляются с полными трюмами продовольствия в моря, но в скором времени и пресная вода, и мясо, и остальное начинают портиться. Тогда морякам, так трудно работающим, приходится голодать! Вот, почему они пьют много алкоголя. Они разбавляют его с водой, чтобы хоть немного больше питья доставалось.

Крысы в трюмах поедают остальное продовольствие и никогда не покидают кораблей, коль там есть еда. Я только слышал о них из речей моряков вечерами, но взглянуть даже не собираюсь, настолько я шокирован.

А запах тут, лучше не описывать!
Встречали и мёртвый корабль, что явно плохой знак, но для отгона злых духов, в которых свято верят моряки, опускали все якоря в воду. К счастью, ничего больше ужасного не происходило.
Что меня беспокоит, так это то, что я никак не смогу им помочь. Ни этому кораблю, ни какому иному. Сколько бы ни дал им продовольствия и воды, их это не спасёт и труд не облегчит.

Просто не понимаю, как только люди хотят жить и работать в море! Ужасное впечатление. Но я уже почти дома. Как только буду в своих покоях, сразу напишу следующее письмо.
Жду с нетерпением от тебя вестей!
Как продвигается твоя учёба?
Понял ли ты объяснения того профессора, и что там дальше с той дамочкой, которая вдруг заинтересовалась тобой?
Заканчиваю писать теперь и иду спать.
Твой верный друг,
Принц Крис»

8

Эту игру придумал я сам.
Жизнь моя — вот эта игра.
Задача её, поймите, одна:
До смерти она остаётся моя.

Пусть впереди будет и кровь.
Мне всё равно. Ведь взрослый.
Ну, может, забуду дыхание вновь.
Я начал игру, а начать ведь непросто.

Проснулся опять? – Всё хорошо.
Даже если вокруг темнеет.
Холода вдруг на юге, на севере тепло?
Ничего, всё пройдёт, посветлеет.
Проснулся опять? – Опять хорошо!
Нет радостных чувств? – И не надо!
Холода вдруг на сердце, на душе тепло?
Над нами ведь бог — он всё знает!

Да и я ошибался уже, и не раз,
Много что пережил, шёл не так.
Пусть я падал, но снова упрямо вставал
И я верил тому, что всё зря.

А врагов разбиваю я в этой игре:
Это жизнь. Не забыл я о ней.
Пусть пытаются строить её по себе,
Но она вся моя, и удачу ведёт лишь ко мне!

Проснулся опять? – Всё хорошо.
Даже если вокруг всё темнеет.
Холода вдруг на юге, на севере тепло?
Ничего, всё пройдёт, посветлеет.
Проснулся опять? – Опять хорошо!
Нет радостных чувств? – И не надо!
Холода вдруг на сердце, на душе тепло?
Над нами ведь бог. Он всё знает!

Вантала сошёл на родной берег, оставив за себя помощника на борту, и первым делом решил разыскать виконтессу Элизу Де Лавиньон.

Он помнил её имя и помнил прекрасно, что она – невеста его дяди. Только всё, что беспокоило сейчас, — это убедить юную виконтессу, что он не является Грегором Армоур и чтобы она забыла кому-либо подобное рассказывать.

Вантала приоделся в богатый камзол, который хранил всегда в гардеробе корабля на случай надобности, и отправился в один из богатых салонов, где разузнал адрес семьи Лавиньон. Как только городская карета привезла его к воротам той усадьбы, то ноги не смели сделать и шага, заставив замереть в одиночестве у металлической ограды.

Вантала оглядывал многочисленные балконы второго этажа дома, что выделялся серыми красками среди окружённых в ухоженности деревьев, кустарников и красиво рассаженных клумб с увядающими цветами от ступившей в свои права осени. Не замечая движения вокруг, но прекрасно заметив мелькнувшую на балконе Элизу, Вантала рванул к стороне её окон.

Оглядев вокруг возможность взобраться к ней на балкон, он схватился за ветки соседнего дерева и перебрался с небольшим трудом туда. Медленным шагом подступив к развивающимся шторам, Вантала подглядел за взволнованной ходьбой виконтессы по роскоши своей комнаты.

Светлые локоны Элизы были красиво уложены с устойчивыми в них бутонами цветов, словно вопреки осенним дням у неё весна. Вантала не сводил глаз и, пока она стояла спиной, облокотился плечом на косяк раскрытой балконной двери.

Почувствовав непонятное движение позади, Элиза обернулась и от испуга застыла на месте, уставившись на того, о ком только что вспоминала. Их взгляды неотрывно следили друг за другом, а души выдавали взволнованность от встречи.

– Грегор? – еле слышно выпустили уста Элизы, и она сделала несмелый шаг навстречу.
– Именно для этого я вас и нашёл, виконтесса, – кивнул Вантала.
– Как вы нашли меня? – удивилась она.
– Ваш отец оказался довольно популярен, и многие знают адрес, – пояснил спокойно он и встал ближе. – Я не буду терять время на выяснения кто, что и почему. Я прошу вас, сударыня, забыть, что я назвался ложным именем, а так же никому не говорить о том, кем я не являюсь.
– Я боюсь, что это всё-таки вы, – сглотнула она с трепетом, наслаждаясь находиться так близко к его красивым глазам.

– Вы, – хотел он что-то продолжить говорить, но стук и возглас из-за двери какой-то женщины заставил их вздрогнуть и молчать.
– К вам прибыла баронесса Бристен! – прозвучала для них новость, но дверь так и не открылась.
– Это моя подруга, – прошептала Элиза.
– Прощайте, – усмехнулся Вантала и стрелою умчался обратно на балкон, где исчез прочь.

Элиза кинулась смотреть ему вслед, прикусив губы от радости, что вновь увидела понравившегося человека.

– Эл?! – улыбалась вошедшая подруга-баронесса: русоволосая, стройная девушка, в строгом тёмно-синем наряде.

Сняв шляпку, та только успела сесть на один из находившихся рядом стульев.

– Инес, милая моя, – кинулась к её коленям счастливая Элиза и прошептала. – Помнишь, я тебе говорила о том странном пирате, о Вантале?
– Бог с тобой, ты опять о нём?! Каждый день! Не устала? – поразилась Инес.
– Тише, дорогая, – поднялась та и, погрузившись в мягкость своей постели, вздохнула. – Ах, он так мил... Меня так к нему тянет.
– Ты сошла с ума? Что это ещё за новости такие сегодня вдруг?! – села подруга возле.
– Он только что был здесь! Просил забыть, что он называл себя Грегором, – приподнявшись, выдала Элиза.
– Что?! – продолжала удивляться подруга. – Как он посмел? Как нашёл?
– Неважно. Он помнит меня, нашёл. А как он смотрел! – пищала в сладости душевного парения Элиза.
– Ты меня пугаешь, – закачала головой подруга и поднялась. – Слава богу, ты ещё никому об этом не рассказала больше, иначе бы тебя точно приняли за сумасшедшую.

– Да нет, Инес, – махнула рукой Элиза и отбежала сесть на подоконник раскрытого у балкона окна.
– Что? Тебе через месяц замуж! – шепнула в недовольстве её дорогая Инес.
– Он так мил. Я хочу его видеть ещё раз, – загорелись вдруг глаза Элизы, что вызывало в подруге большее беспокойство.
– Эл, дорогая, – только и молвила она.
– Помоги мне, Инес! Как мне его ещё раз увидеть, чтобы никто не узнал? – тихо спросила Элиза. – Ты же сама тайком видишься со своим Карлом.
– Ты с ума сошла. Карл из хорошей семьи, только наши родные не ладят, потому нам и не быть вместе, а ты... Ты... вдруг... и с пиратом? – покачала головой Инес и принялась приглаживать руками воланы своего платья. – Только если по простому оденешься.
– Ты права! – вскочила Элиза от радости и тут же бросилась вон из комнаты, оставив удивлённую подругу на время в одиноких мыслях о своей неудачно складывающейся жизни в любви и о дороге любви, которую вдруг решила выбрать милая подруга:

9

Перед подругами предстала линия отдыхающих у пристани кораблей. Приказав остановить карету в стороне, они вышли и, медленно прохаживаясь, старались вглядеться в некоторых моряков, которые редко мелькали то у лодок на пристани, то на палубах кораблей...

– Как ты его найдёшь? Ты же ни названия корабля не знаешь, ни увидишь его так далеко. Они все похожи, – недоумевала Инес.
– Ты права, это сложно, – вздохнула в небольшом разочаровании Элиза. – Что же делать?... Может, спрашивать?
– Ты что? Кто тебе выдаст, где находится пиратский корабль? Они же все скрываются под флагом страны, – махнула рукой Инес. – И потом, уже вечер. Может, они уже отплыли.
– Может быть, – кивала в согласии Элиза и кинулась к одной из лодок, у которой заметила курящего моряка. – Простите, сударь!
– Сударь? – засмеялся он и встал во внимании к ней в старости своего возраста и одежд.

– Простите, мне надо найти корабль Ванталы... Он капитан, – сглотнула она.
– Ха! То, что он капитан, это я знаю, – кивнул тот и трубкой указал в сторону на один из кораблей. – Его корабль там! Патик, кажется! Мы моряки всех капитанов знаем! Ищите лодку с таким же названием.
– Благодарю, – ответила довольная Элиза и бегом вернулась к подруге.
– Нашла? – заинтересовалась та, понимая радость.
– Да, идём! – позвала она и не дожидаясь побрела в гордой походке в сторону остальных лодок, вычитывая и выискивая подсказанное ей название.

– Я буду ждать в карете... Подъеду к тебе туда! – сообщила ей вслед подруга и вернулась к своему экипажу, в котором медленно отправилась за Элизой, пока та в нерешительности застыла перед нужной лодкой.
– Он здесь где-то, – в предвкушении желанной встречи потирала руки Элиза.
– Спроси, – шепнула из окна кареты Инес, и та крикнула виднеющимся морякам:
– Простите!... Добрый вечер!
– Что за сирена? – усмехнулся в недовольстве один из них и тихо захихикал со стоящим возле него старым моряком.
– Мне нужно поговорить с капитаном,... Ванталой! – смело выдала она и поставила руки на пояс, стараясь вести себя по-простому, что ей виделось именно в такой раскованности и смелости.

Моряки оглянулись в сторону, откуда еле доносились звуки гитары и спокойные мужские голоса рассевшихся по кругу у костра. Жаль было Элизе, что она не видит, кто там и что происходит, и есть ли там милый её взору кавалер. Но зная, что шанс его присутствия велик, она ждала и надеялась. Сама даже не задумывалась, почему вдруг так тянет именно к нему: видеть его и слышать...

И он был там. Он играл на гитаре своим отдыхающим морякам, пока остальные были ещё на берегу и потихоньку подходили, оглядываясь на стоявшую богатую карету и бедно одетую девушку рядом.

– Капитан? – позвал Ванталу моряк от лодки и указал на Элизу. – Тут некая девица желает с вами говорить, – пожал он плечами и, переглянувшись с остальными, хихикнул.
– Это ещё что за новости? – усмехнулся тот и отдал гитару в руки сидевшего рядом помощника.

Он встал. Все смотрели на бедную одетую Элизу. Она же, гордо поставив руки на пояс, взирала на показавшийся милый силуэт. Тихий смех команды лишь обижал и её, и выглядывающую на происходящее подругу...

– Капитан! – смело выдала Элиза на ошарашенного встречей Ванталу. – Мне надо с вами говорить!
– Надо же, – молвил он в хрипоте исчезающего голоса и прикурил трубку. – Ей надо.
– Капитан, а она ничего! Пора бы и вам девицей обзавестись, – заметил один из моряков, но ответивший гневным взглядом тот заставил и его, и остальных тут же смирно встать.
– Никаких дам здесь! – строго ответил Вантала Элизе.
– Капитан, – сглотнула она и оглянулась на кивающую ей в поддержку подругу. – У меня к вам дело, – достав из кармана свой кошелёк, потрясла им на слух находящимися там монетами.
– Ооо, – протянулось среди моряков, и приблизившийся квартирмейстер прошептал Вантале:

– А, может, принять деньжат? Нам как раз не хватает побольше продовольствия закупить!
– Мне нужна помощь с Грегором Армоур! – резко сказала Элиза, тряхнув ещё раз кошельком, на что Вантала в шоке от услышанного перед всеми моряками раскашлялся не на шутку от перехватившего его горло табака.
– Ну же, – похлопал его по спине добродушный и не менее молодой боцман и подмигнул. – Мало ли что эта девица скажет, а деньги нам.
– Так и быть, – отдав ему свою трубку, Вантала скорыми шагами крепко схватил Элизу за предплечье и отошёл с ней чуть в сторону.

– Мне казалось, мы с вами уже всё выяснили, – тихо выдал он и выхватил кошелек. – Благодарю!
– Вы,... вы, – опешила она, не зная дальше, что молвить и смолкла на миг, пока дорогой собеседник взглянул мельком на выглядывающую из кареты спутницу.
– Вы в этом наряде выглядите нелепо, – покачал Вантала головой.
– Я хотела знать, когда ваш корабль отплывает! – смело сказала Элиза. – Я буду за вами следить, чтобы никому не причинялось вреда, если то есть в планах!

– Благодарю за плату, – усмехнулся он и, оглянувшись на свою довольную команду, что так и следила с любопытством за ними, махнул им кошельком. – Купим больше запасов!
– Хей! – прокатился их радостный возглас, и Вантала вернул внимание на стиснувшую губы в лёгкой обиде собеседницу.
– Я верю вам, – молвила она.
– Стоит ли верить пиратам? – шепнул он с хитростью в глазах.
– Вы же говорили, что у вас закон, будто врать нельзя никому, – сглотнула она в появившейся тревоге.
– Идите к своим тряпкам, сударыня, да займитесь подружками, – хихикнул Вантала. – Нет у меня времени на ваши разборки в семье. И с этой встречи я больше не выйду на беседы с женщинами!
– Я поверю вам, – протянула она руку, как было положено для учтивого поцелуя при встрече или расставании, но Вантала нежностью ладоней закрыл ту и поклонился.
– Вы должны поцеловать, – гордо высказала Элиза в его удивлённые глаза под тут же начавшееся мычание довольных моряков.

10

Аромат нежной розы нет, не манит.
В небесах от любви хочется парить.
Так хочу, чтобы ты услышал мечты,
Когда поглядишь на морские часы.

Ты, только ты,
Ты
Заполнил все мои мечты,
Крадёшься через дым всех снов.
А годы рассветов в надеждах
Прошли, как пустой сон.
Его услышав, вновь увидев,
Хочу теперь к морям, где – он.

Цвет теней рисует на стенах мечты.
Я схожу потихоньку с линии судьбы,
Что была предначертана мне той, другой,
Но выбираю теперь путь свой, и он – с тобой.

Ты, только ты,
Ты
Возьми же все дни и прими мои сны.
Дни ожиданий и тихих страданий
Прошли, как пустой сон.
Его же объятия и поцелуи сладкие
Хочу с ним испытать вновь и вновь.

В облаках мне принёс твой образ рассвет.
На расслабленных руках исчез мечты след.
Отправить я душу хочу к тебе опять,
И в страстном огне ты заберёшь меня...

Элиза была уже давно готова с раннего утра для нового дня. Она больше не мечтала о том, чтобы та любовь, о которых пишут в книгах, навестила и осталась с ней. Элиза была полна той сказочной любовью, которую хотела.

Она знала, что объектом сладостных страданий стал именно он: странный и загадочный, привлекательный и сильный духом и телом молодой мужчина. Он пришёл в её дни из мечтаний такой, как она и хотела. Пускай он и пират! Элизе было всё равно:

«Ведь когда любишь, какая разница, какой титул или звание, сколько богатства да красоты в твоём избраннике или избраннице, лишь бы он или она, любили бескорыстно и навсегда... лишь тебя...»

Элиза лежала на мягкой постели и вновь представляла, желала соприкосновения губ и объятий с милым сердцу Грегором. Да, именно Грегором. Она верила, что это его имя и есть. Элиза не сомневалась в том и не собиралась искать никакое доказательство.

Пока она ласковым взглядом смотрела в потолок, где летали мечты, к ней пропустили вернувшуюся после бессонной ночи Инессу.

– Эл? – нерешительным шагом приблизилась она и встала возле, сложив ручки в перчатках перед собой.
– Ох, Инес, милая, – вздыхала воодушевлённая в истоме любви Элиза, не глядя на подругу. – Как я хочу к нему.
– Господь милостивый и Мария наша, – перекрестилась прослезившаяся та и села на краю постели. – Я надеялась, ты забудешь всё же его, сколько можно?... Он уже отплыл, забыл тебя и не вернётся, а ты летаешь в мечтах? У него таких, как ты, в каждом порту!
– Нет, подруга, я помню его глаза. Они тоже дрожали. Он был искренен, – ласково улыбнулась Элиза и взглянула исподлобья. – Помоги мне его вновь увидеть!
– Ты что?! – возмутилась та.

– Инес, ты же единственная, кто меня поймёт! – жалостливо молвила она. – Сама же с Карлом тайком бегаешь везде, где придётся! Я же помогала, – напоминала Элиза о не раз оказанной помощи.
– Да, но Карл не пират, – шепнула Инес.
– Помоги мне, подруга, молю! – сложила руки в мольбе Элиза. – Мы же не выбираем, кого любить. Я не могу без него!
– Он, поди, уже отплыл, – вздохнула Инес и отвела взгляд в сторону с тоскою о своей судьбе.
– Нет, они же собирались закупать ещё запасы. Я им деньги дала! – вскочила Элиза и отошла к окну, откуда в комнату проникал лёгкий ветерок. – А значит, сегодня они ещё здесь!
– Да что ты за ним бегать будешь? – удивилась Инес. – Опять?

– Нет, подруга, я хочу узнать, когда он вернётся. Я хочу его спросить. А причиной будет то, что хочу за ним проследить, чтобы не причинялось вреда никому, – оглянулась та с хитрой улыбкой. – Пусть уже и спрашивала его, но я повторю.
– Ты мудра на выдумки, дорогая, – всплеснула руками Инес. – Так он же не выйдет к тебе больше, как обещал!
– Ой, ты права, я и забыла. Если только он не решит всё-таки выйти, – задумалась Элиза.
– Ну, полагаться на этот случай не стоит, если ты решишь вдруг переодеться мальчишкой, – шепнула в поддержку подруга, захваченная тут же в счастливые объятия той:

– Боже, Инес, ты гений! Так, – заходила она сразу по комнате. – Я попробую взять одежду наших конюхов! Они молодые, их размеры могут нам подойти!
– Нам?! – встрепенулась в тревожном предчувствии Инес.
– Или мы вместе пойдём, или я иду одна, но я сделаю это! – топнула ножкой довольная Элиза и, словно в детском капризе, игриво показала язычок.
– Да помогут нам все святые, я тебя не оставлю, – перекрестилась взволнованная Инес.

Им удалось переодеться в старые и грязные одежды парней с конюшни, выкрав те из корзин в прачечной. Скорее спрятав свои богатые наряды под слоями соломы на конюшне, подруги расправили на себе рубахи, что укрывали туго затянутые корсеты, дабы скрыть наличие женской груди.

Упрятав кудри длинных волос под повязки, девушки с попутным ветром убежали прочь от ничего не подозревающей усадьбы. Никто и знать, и подумать не мог, что всегда спокойная их девочка Элиза вдруг вытворит что-то подобное: вдруг облачится мужчиной и помчится навстречу возлюбленному пирату.

Но что бы ни нависло бы над ней, Элизе было теперь всё равно. Поддержка подруги ещё больше взбодрила, а поддержка сердца... О, она лишь уверяла в правильности всех поступков, которые были более чисты и открыты, более характерными именно для неё...

11

Прогуливаясь вновь по палубе, пока корабль стоял и ждал отправления, Вантала был серьёзен как никогда. Он больше не страдал душою. Он был твёрже в себе и яснее в своих желаниях: продолжать морской путь и скорее...

– Где этого кока носит?! – огрызнулся он, встав возле курящего трубку боцмана и устремив взгляд в даль синего моря.
– Терпение, Вантала, терпение, – расслабленно молвил он. – Ты уже при параде в отправку, а ещё не все вернулись. Сам отпустил, так жди... Сегодня вечером расправим паруса.
– Скорее бы вечер, – вытащив свою трубку из кармана, прикурил Вантала.

Тянущийся, как ему казалось, день всё-таки продвигался во времени под тихий шелест волн и крик кружащихся чаек. Вантала любовался природой под танец ветра. Присутствие ветра радовало и его, и тех, кто был уже на борту и медленно готовился к будущему отплытию.

Корабль постепенно принимал возвращающихся от семей или от закупок продовольствия моряков...

– Капитан! – окликнул его один. – У нашей лодки с берега двое мальчишек просятся на борт!
– Мальчишки?! Какого дьявола им надо?! – удивился Вантала.
– Нас только шестьдесят, а есть ещё место на пять человек. Двое не помешают, – сразу нашёл что сказать квартирмейстер, который стоял неподалёку и наблюдал за происходящим. – И потом, у нас уже нет настоящих пороховых обезьян. Были бы кстати!
– Может, ты и прав... Глянем сначала на этих мальчишек, – выдал Вантала и отправился вместе с последовавшим за ним квартирмейстером и примкнувшим боцманом к причалившей к кораблю шлюпке.

Поняв ситуацию, помощник капитана тут же умчался к каютам...

– Кто такие? – вопросил Вантала грязных в одеждах двух мальчишек, когда их приняли на палубу.
– Сироты, – прохрипел один и выпрямился.
– Примите нас на корабль! – выдвинул губки второй, стараясь говорить низким голосом, как взрослый, хотя на вид и ему, и дружку было не больше шестнадцати.

Покатившийся смех наблюдающих заставил Ванталу вместе посмеяться некоторое время и приказать квартирмейстеру продолжать:

– Посмотрим! – позвал тот их и принял от вернувшегося помощника капитана бумагу.

Мальчишки предстали перед ним и взглянули на курящего в стороне капитана.

– Здесь наш кодекс. Подпишитесь, иначе вон! – вручил им квартирмейстер бумагу с правилами.

Мальчишки переглянулись и, облокотившись на одну из бочек возле, углубились в чтение. На самом деле читая, вдруг один из них всполошился и скорее выдал:

– Мы не умеем читать!
– Да, – сглотнул второй и неловко взглянул на усмехающегося капитана:
– Долго вы это понимали.

Цыкнувший квартирмейстер махнул рукою одному из моряков прочесть законы, и после этого закивавшие мальчишки переглянулись друг с другом. Приняв в руку один за другим уже обмакнутое перо в чернильницу, что поднесли им, они поставили свои кресты под кодексом.

Они то знали, что скрывают за своими нарядами женское тело и планы, но оглядывающие их моряки вместе с капитаном непрестанно удивлялись странным мальчишкам. Некоторые стали даже перешёптываться о том, что поведение этих ребят вызывает странные ощущения и недоверие.

После подписания бумаг Вантала махнул рукой двум морякам ощупать мальчишек, что и произошло, дав им больше уверенности в том, что те чисты от орудий или каких письменных дел, которые порой поручают маленьким шпионам, проникающим на корабли разузнать что или разорить...

– И... как ваши имена? – встал возле застывших новичков квартирмейстер.
– Эдуард, – сглотнула Элиза в подстраивании низкого голоса и взглянула в сторону не обращающего на них внимания Ванталу.

Он был по-прежнему занят у штурвала с помощником и штурманом направлением судна и совсем не подозревал, кто таится под масками взятых пороховых обезьян.

– Карл, – прохрипела Инес рядом на внимательного квартирмейстера, который записал имена на листе кодекса и потом отошёл в сторону.
– Эл, нам надо назад, у меня завтра свидание с Карлом, – шепнула еле слышно подруге взволнованная Инес, опасаясь, что корабль уйдёт далеко, а им будет уже не вернуться.
– Мы поймаем время и поговорим с капитаном сегодня ночью, – успела шепнуть в ответ Элиза.
Она зачарованно наблюдала за милым капитаном, но явившийся к ним боцман воскликнул:
– Что встали, сопляки? Скорее, к авралу!

Опешившие подруги засуетились, совершенно не зная, что надо делать и отбежали к занятым с расправкой парусов за канаты некоторым морякам. Ухватившись за одну из лежавших на полу верёвку, они ту же были оттолкнуты:

– Куда?! Не ту!
– Мы не знаем, – зашипела Инес в отчаянии и отступила.
– Тогда не будем, – также отошла Элиза и была в миг схвачена тяжёлой рукой за шиворот боцманом.
– Плетей захотелось?! Всем к работе! – захрипел он в ярости. – Нельзя отсиживаться! Немедленно тогда к уборке и чистке орудий до рассвета!
– В чём дело? – вдруг явился и сам капитан.
– Вантала, эти сопляки решили отдыхать, – отступил боцман и отпустил Элизу.
– Показать, как чистить оружия! – воскликнул Вантала в сторону моряка, который и увёл эту пару мальчишек на палубу ниже, где, показав, как надо начищать, уселся с ними делать то же самое.

Безропотно стараясь выполнить сказанное, подруги переглядывались в поте и страхе. Время тянулось. Ночь уже подходила, а они были заняты чисткой орудий под свет свечей в банках.
Безмолвная и тяжёлая работа казалась противной с самого начала, но пугающая ситуация нахождения среди всех этих мужчин заставляла подруг молчать и выполнять указы. И лишь звоном послышавшегося колокола работа всякая прекратилась.

– На ужин и на покой, – встал моряк и махнул им рукой следовать за ним.

Они вышли вновь на верхнюю палубу, где кок с помощниками раздавал миски с приготовленной едой. Подруги уселись на свободную скамью, что обнаружили, и получили в руки по порции. Тут же принявшись пробовать поданное, они скорчились от вкуса.

12

Когда я умру, постараюсь быть рядом,

В небеса посмотреть я тебя позову.

А если ты первая, солнцем стань нежным,

И будешь ты выше, чем я в вышине.

В осенние дни ты уйдёшь в облака,

Но я то останусь с тобою.

Верну всё тепло, попрошу вдруг тогда,

Что б слиться с твоею любовью.

Быть ангелом твоим — это же так прекрасно!

И в холод я буду тебя согревать.

От песен моих тебе станет так сладко!

А я беды буду гнать от тебя.

Но только пока не хочу я то солнце,

Я лучше спою тебе здесь, пока жив.

Улыбку бы видеть твою, если можно:

Она свет подарит и множество сил.

– Капитан, – первый помощник подошёл к Вантале и протянул бумагу с печатью. – Стоит при следующем возвращении в наш порт взять патент на каперство. Этот просрочен будет, если мы во время не вернёмся.
– Хорошо, проследим. Напомнишь, как прибудем, – кивнул Вантала, взглянув на бумагу, и обратил внимание на представшего перед ними одного из моряков, который примчался с кухни. – В чём дело?
– Там этот,... Эдуард,... палец себе резанул! Всё в крови, капитан! Рыдает, как девка! Мы просим убрать этих новичков! Они там только помехи создают!

– Они на что-нибудь вообще способны?! – удивлённо воскликнул помощник капитана и свернул патент.
– Что ж, Ян, побудь здесь, я проверю, – высказал Вантала и последовал с моряком вниз на камбуз, где в криках боли, как он уже видел, Элизе доктор зашивал порез на пальце.
– Спокойнее, – резко молвил Вантала, сев на корточки перед заливающейся в слезах той, но был доволен, что пока никто не догадывается, что она женщина. – Ты должен быть сильным... мужчиной! Забудь о слабостях и нюнях! Ты не только можешь лишиться пальца, что, к счастью, не случилось, но и всей руки, или ноги, да вообще всех конечностей!
– За то тебе и платят потом за такие потери или порезы, – добавил недовольный помощник, вставший за Ванталой. – Одни растраты с новичков!

Молчавшие далее Вантала и Элиза лишь немного пообщались взглядами. Те на миг выразили нежность и сожаление, тягу и понимание...

Выпрямившись, Вантала отступил. Он облегчённо вздохнул и удалился назад на палубу. Он вновь переживал за Элизу: о ней, страдающей теперь здесь, в трудностях морской жизни.

За ужином и в вечернем отдыхе с гитарой в руках Вантала поглядывал на устроившихся в угол подруг. Он продолжал ласкать слух команды своей очередной песней, а моряки тихо переговаривались, что пение капитана, как часто и случается вечерами, – это лучший бальзам на душу. Так и было...
Так произошло и с Элизой, и с Инес. Они немного расслабились, хотя сердце в страхе за возвращение и за то, что будет дома, продолжало бить болью.

– Мы пропали, – шепнула среди песни Инес. – Что нам будет дома?
– Молчи, разберёмся там, – прослезилась в ощущении того же страха Элиза, не сводя глаз с притягивающего капитана. – Только бы выжить здесь... А я так его полюбила.
– Дурочка, за что? – хотела ещё что-то добавить Инес и стихла от оглянувшихся на них нескольких моряков.

Подруги замахали руками, что молчат, и перекрестились, что на этот раз их пока никто не расслышал. Далее вечер поплыл в отдыхе, пока капитан не укрылся у себя в каюте.

Он расслабленно лёг на кровать. Его взгляд упёрся в тоске в низкий потолок, который сейчас показался ещё ниже, но продолжить углубляться в своё одиночество ему не удалось. В дверь постучали.

Наполнившись недовольством, Вантала поднялся и открыл дверь. Он удивлённо уставился на Элизу, удачно укрывающейся под одеянием мальчишки. Она смело шагнула в каюту к нему и захлопнула дверь.

– Что за дьявол? – шагнул назад Вантала. – Уходите спать!
– Я не могу выносить этот труд, – шептала она в мольбе и встала ближе к глазам.
– Я не могу облегчить его! Легче, чем эта работа для вас здесь быть не может, – шепнул он и с нежностью добавил. – Зачем ты преследуешь меня?
– Я,... я хотела знать, когда корабль вернётся, чтобы следить за вами, – повторила вновь она. – Всего лишь.
– Мне надоело слушать этот бред, – усмехнулся Вантала и отошёл к столу, повернувшись спиной к волнующей его собеседнице. – Сколько вам лет?

Но Элиза медленной поступью приблизилась и встала рядом. Она смотрела на его милый облик, на его красивые черты лица, что так были милы. Её руки ласково прикоснулись к его плечам, заставив вернуть взгляд и вызвав в обоих пробежавший по телу мороз.

– Вы смотрели на меня, когда пели... И ваши глаза на мне каждый раз, как и мои, – тихо говорила Элиза, любуясь его ласковым взглядом, так близко теперь к её. – Я достаточно взрослая... Восемнадцать...
– Уходите,... Элиза, – задрожал его голос. – Навсегда уходите.
– Я люблю вас, – прослезилась она в чистоте души.

Попятившись Вантала бросился к двери и открыл её настежь:

– Убирайся!

Ударом будто холодного ножа оказался его глас. Элиза отправилась прочь, но остановилась у порога. Мгновение, в которое линия взгляда всё-таки пробилась в и так уже мучающуюся любовью душу милого, затянулось.

Не выдержавший и сдавшийся чувствам, Вантала впился в её сладкие губы, уводя вглубь каюты и расцеловывая лицо в огне обоюдной страсти... Кто бы ни увидел, но верный в дружбе боцман снова был тайком здесь и закрыл дверь, дабы никому не было ведомо о случившемся...

– Уходите, Элиза, – отпрянул вдруг сдержавший себя Вантала.
– Милый мой,... Грегор, – кинулась было Элиза вновь к нему, но его сильные руки вывели за порог, закрыв дверь на ключ.

И, может быть, кому показалось, что его ночь стихла, а покоя было не видать... Ни ему, ни и ей, ни знающим о них...

13

Поднимаясь по лестнице к верхней палубе, Вантала был готов, как и голубое небо, к уже начавшемуся дню. Он с надеждой погрузиться в привычные дела шёл наверх, где сразу, как только ступил на палубу, поскользнулся...

– Что за морской дьявол?! – воскликнул он в недовольстве и уставился на тут же поднявшуюся перед ним с ведром воды и шваброй в руках Элизу.

Она была скрыта за мальчишечьим одеянием. Они смотрели друг на друга в жалостливых взглядах и молчали, пока осмелевшая Элиза не приблизилась и, виновато опустив взгляд, не шепнула:

– Только бы видеть вас чаще.
– Займитесь делами! Убрать воду с палубы! Ты должен был быть на кухне! – строго воскликнул Вантала и направился скорее к штурману, который уже управлял кораблём вместе со стоящим подле помощником.

Пока он был с ними и осматривал карту, Элиза, как и многие остальные суетившиеся моряки, заметили резвый разговор между недовольным чем-то боцманом и одним из рядовых моряков. Насторожившийся Вантала тут же отдал карту помощнику и направился к разгару ссоры.

– Нет, нет, – оправдывался в чём-то молодой моряк.
– В чём дело?! – недовольно воскликнул Вантала, окидывая и того, и другого взглядом ярости. – Ругань на борту?
– Марк ночью по пьяни такелаж переломал! – доложил выпрямившийся боцман.
– Я не ломал! – возмутился тот и указал куда-то в сторону на наблюдающих. – Это Роберт!
– Значит, пили вдвоём! – строжился боцман.
– А боцман ночами не спит, следит? – усмехнулся Роберт из толпы.
– Боцман вовремя обходит корабль и видит, кто чем занимается, пока остальные спят! – выдал в ответ боцман.

– Хватит! – воскликнул грозно Вантала. – Так пили, или нет после восьми вечера?!
– Пили они, капитан, – кивнул боцман в уверенности. – Причём, в том состоянии и разломали такелаж!
– Неправда, это Марк ломал, а не я! – вышел вперёд Роберт.
– Что?! – в недовольстве выдал Марк, шагнув навстречу. – Ты предатель! Лжец!
– Каждый за свою шкуру, – выдал кто-то ещё из толпы.
– Как дети, – добавил другой.

Но подошедший к разгару разборок квартирмейстер уже был готов что-то объявить. Завидев его, Роберт указал рукою на Марка и повторил:

– Всё он, пьяница и интриган!
– Подлец!!! – взревел Марк и, кинувшись на него, тут же начал между ними ярую борьбу на кулаках, после чего последовали и выхваченные из сапог ножи.

По приказу капитана несколько моряков из команды вмиг усмирили драчунов и развели по сторонам...

– Да, я сломал, может быть, я не помню. Согласен, пил после восьми, но и Роберт! – выговорил Марк в глаза надменного капитана. – И я хочу покинуть корабль!
– Что это за новости?! – недовольно воскликнул квартирмейстер.
– Да! – оттолкнувшись от рук державших его, продолжал Марк горячо. – Я хочу быть со своей женой и нашим будущим ребёнком! Я лучше пойду на корабль, где разрешено быть с семьёй на борту!
– Вот оно что, – кивал Вантала и, медленно уходя, спокойно закончил речь, которую ожидала вся смолкшая команда. – Тогда тебе известно, что ты должен делать,... но это произойдёт после решения квартирмейстера.
– Десять розг плюс каждый из них заплатит за такелаж! И Марку, и Роберту! – сразу доложил решение усмехнувшийся квартирмейстер, что повлекло немедленное выполнение указа.

Жестокость на глазах Элизы ударила в душу. Она, задрожав в страхе, проводила взглядом исчезающего в сторону своей каюты Ванталу. Шагнув в сторону кричавших из под розг, она в испуге кинулась бежать в каюту капитана, куда влетела, захлопнув за собою дверь.

– Я уже не удивляюсь, – недовольно взирал Вантала, встав у своего стола.
– Они их наказывают, это жестоко! – шептала Элиза в беспокойстве.
– Кто вы?! – усмехнулся он. – Вы правила читали? За нарушение следует наказание!
– Читала, – молвила она. – Но как вы можете быть так жестоки? Вы можете изменить правила... И о женщинах!

Вантала был готов что-то ответить вопреки тому, что она думает, но в каюту постучали, и он воскликнул:

– Войдите!
– Вантала, – появился боцман и, застыв в удивлении видеть, как он знал, Элизу, на какой-то момент смолк. – Как бы это высказать...
– Что эта обезьяна здесь делает?! – показался в дверях и недовольный квартирмейстер, так же застыв на опешившую в одежде мальчугана Элизу, о которой он и не подозревал пока.
– Этот..., – защёлкал пальцами, стараясь вспомнить имя, Вантала. – А, Эдуард! Он убирался в моей каюте!

– Что за самовольство?! – воскликнул квартирмейстер, отдав Вантале свёрток, который принёс, и шагнул к Элизе. – Когда ты со своим другом начнёте нормально работать, а не суетиться у всех под ногами?! – развёл он руками и взглянул на усмехнувшегося капитана. – Они то убирают не по времени, то оружие чистят как попало. За ними всегда надо всё перемывать, заново чистить! На кухне тот же беспорядок с ними!
– Это правда, – согласился боцман и отошёл чуть в сторону.
– Пошёл прочь, – шикнул Вантала на вздрогнувшую Элизу, заставив её убежать и закрыть за собой дверь.

– Кошмар, – вздохнул квартирмейстер и опёрся руками на стол. – Не одно, так другое.
– Это проклятие, – взглянул Вантала на пожавшего плечами боцмана, который не знал, что сказать, но прекрасно понимал, что его дорогой друг имел ввиду случай, что на их корабле есть женщины, а это, как верили, – дурной знак.
– О чём ты? – усмехнулся квартирмейстер, не понимая то. – Беспорядки были всегда! Ну, обезьян мы или обучим, или высадим где подальше, чтоб больше их не видеть. Таких глупых, слабых и беспорядочных мальчишек я в жизни не встречал. Вся команда смеётся над ними и не в хорошем смысле. Их терпят, но улучшений нет.

– Они только несколько дней здесь, – выдал боцман. – Дайте им время! И потом, высадить где угодно, успеется.
– Высадим их обратно в порту, где подобрали, если измен не произойдёт, – сказал Вантала и, сев за стол, схватился за голову. – Это кошмар с женщинами на борту.

14

«Сегодня вновь спокойно. Ян, мой помощник, хорошо справлялся с моими обязанностями, пока я отлёживался в хвори. Теперь пришла моя очередь вернуться к делам. Мы в плавании уже считаные недели. Я думал, не оправлюсь. К счастью, с помощью нашего судового лекаря и его домашних приворотов, я оправился быстрее, чем думал.

Всё-таки совмещение душевной боли и ослабевшего от простуды тела может дать слабость, когда не понимаешь, что болит, поскольку, болит всё в одно и то же время. Что ж, я здоров! Капитан вернулся!» – написал Вантала ранним утром в своём журнале и, оторвав от него взгляд, уставился на стоящую у закрытых дверей Элизу.

– О море, – выдохнул он и поднялся. – Что ты здесь делаешь, да ещё и без повязки?!

Вантала вопросительно смотрел в её прослезившиеся глаза и на распущенные короткие волосы. Элиза держала в руках свою серую бандану и не смела ничего молвить. Рот её дрожал.

– Ты сведёшь меня с ума, – кинулся он к ней и прижал в свои крепкие объятия.
– Я так ждала возможности пробраться к вам... У вас караулили двое, – молвила она в тоске соскучившейся по нему души.
– Ты дурочка, – оттолкнул он её от себя и недовольно прошептал. – Конечно же мой покой охраняли! Я не желал никого видеть, кроме малого числа близких друзей и лекаря! Иди обратно, работай! – замахал он руками и, отойдя к постели, сел на краю с вновь наполнившейся переживаниями душою.
– Грегор, – кинулась Элиза к нему и, оказавшись в объятиях, прижалась к груди.

Их руки накрепко обвили друг друга. Они молчали и больше не говорили ни слова. Тоска ела им душу. Они знали, что час расставания близится... Ещё месяц с небольшим, и они уже не увидят друг друга, если счастливый случай или их отчаянные решения не помогут, не заставят остаться вместе.

На подобное Вантала и не рассчитывал,... не хотел. Его судьба — море. Это он знал твёрдо. Он знал, чего хотел для себя, как бы ни тянулся душою к милой Элизе, к её нежным рукам и жалостливым глазам...

Скрипом только что прозвучавшая дверь вдруг вновь закрылась, и это заставило их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. В страхе, что их кто-то видел и донесёт, они поднялись. Вантала скорее затянул на Элизе бандану и за предплечье толкнул к выходу:

– Уходи.
– Грегор, – кинулась она в его объятия вновь, и была захвачена страстью крепкого поцелуя, что был короток, но пылок в передачи всех горячих к ней чувств.
– Иди, – махнул он ей рукою вслед и встал у стола в своих раздумьях и набирании мужества выйти на верхнюю палубу к команде.

Только он не решался пока и шага ступить. Тем более что на пороге вырисовался высокий силуэт верного помощника Яна. Взгляд был его полон надменности. Выдержав паузу, Ян шагнул вперёд и заговорил:

– Я видел, как ты, Вантала, обнимал... эту обезьяну. Только я почему-то вдруг наполнился странным подозрением. Он ли это...
– Ты, поганый карась, – выдал Вантала в ярости и, достав пистоль, наставил на него. – Вздумаешь интриги плести от увиденной поддержки молодому поколению моряков, будешь съеден акулами.
– Не горите, капитан, – продолжал язвить тот, зная точно, что выстрела не последует. – Мальчишек надо обследовать. Мальчишки ли они.
– Что за бой? – показался заставший их разборку квартирмейстер.
– Усмирить моего помощника! – толкнул Яна Вантала и направился на верхнюю палубу.

– Смотри, Константин, – обратился Ян к квартирмейстеру, чей взгляд был устремлён вслед умчавшегося капитана. – Смотри, как падает капитан,... очередной наш капитан. Достоин ли он своего звания? Он не так силён, как мы думали, соглашаясь на его власть. Что мы получаем?... Мы должны подчиняться законам, когда он сам укрывает на борту...
– Молчи, змей! – схватил его за шиворот тот. – Только попробуй поперёк идти или строить козни против капитана, я тебе сам сердце выкручу щипцами!
– Видит бог, я был за Ванталу, пока не понял, что он скрывает за этими пороховыми обезьянами, как бы строг он с ними ни был! Очнись, Константин! Взгляни на их лица, на их нюни постоянные и писк! Нам вместе власть позволит его убрать и вернуть честность команде! – яростно шептал помощник.

– Не ты ли метишь на его пост, Ян? – сузил глаза в подозрении Константин, так и не отпуская собеседника из своих крепких рук.
– Его можешь занять и ты, лишь бы был достоин, – пояснил в ясности своих планов Ян. – Не хотел бы ты моей доли и моего поста?
– А почему бы мне не хотеть сразу доли капитана? – усмехнулся Константин. – Подлец,... я запомню твои слова и буду следить за тобой, – оттолкнул он его и рванул наверх.

Константин понятия не имел, что теперь ему делать, после услышанного. Он боялся, что подозрения Яна могут подтвердиться. Оглядев палубу и спросив первого попавшегося моряка, где в данный момент находятся их «пороховые обезьяны», он узнал, что те были заняты чисткой орудия.
Константин взглянул на внимательного к нему Ванталу, но умчался прочь...

– Подозрения зародились, – молвил тихо Вантала стоявшему возле боцману и кивнул штурману. – Продолжай путь к берегу.
– Выясним, когда встанем, – ответил боцман и дружески подмигнул поддержкой своему дорогому капитану.

Зарождённые не только догадки, что всё вот-вот раскроют, давило на душу тяжёлым камнем, не давая обоим работать в полную силу. Ещё страшнее стало, когда Ян поднялся на палубу и с гордой улыбкой подошёл к ним, закурившим в тревоге свои трубки:

– Капитан, я прошу выпороть этих обезьян, чтобы усерднее работали и учились нашему делу! – выдал Ян во всеуслышание, на что понёсшийся говор моряков поддержал его предложение.
– Это решать квартирмейстеру, – зажав в себе беспокойство, произнёс Вантала, но, выпрямляясь в гордости, пока удачно скрывал волнение.

Он выжидал, когда Константин вернётся. И боцман, и сам помощник ждали того же.
Константин же тем временем предстал перед застывшими взорами подруг. Те, пытаясь скрываться под «масками» парней, сдвинули брови в настороженных взглядах именно так, как стал их разглядывать и он сам. Ничего не говоря и не собираясь говорить, Константин встал и выпрямился в своих мыслях, которые пока никто не мог уловить. Медленными шагами он, наконец-то, вышел на палубу...