Ваша справедливость мертва

Глава I

Небо было сплошь затянуто грязно-серыми тучами; из-под них угрожающе сверкали серебристые молнии. Дождь лил такой, будто Белая Наставница Моозза вырвалась на свободу и вложила весь свой особенный талант в эту грозу. Феи, летевшие над неприметным городком, обнесённым каменной стеной – сколько их было на пути! – вымокли в одночасье и стали поспешно спускаться вниз. Лэннери первым увидел хлопающую на ветру вывеску таверны «Жёлтый Ус» и крикнул, заглушая рёв непогоды:

– За мной!

Приземлившись, он увеличился, сложил крылья и побежал вперёд, сжимая в руке палочку. За спиной болталась мокрая котомка, а в ней стукались боками кувшинчики с росой и переворачивались куски сайкума.

Остальные феи последовали его примеру: Беатия, чьи светлые волосы облепили всю фигуру; Торнстед, похожий на сердитого неуклюжего медведя, и Ретане, которой и дождь, и молнии были нипочём – она жила в своём мире.

Скрипнула и распахнулась обитая досками дверь. Четвёрка фей ворвалась в таверну и замерла, роняя капли воды с волос и одежды на грязный пол. Народу здесь было много, и запахи кохля, немытых тел и жареной еды ворвались в ноздри. Разговоры в таверне мгновенно стихли, все уставились на фей, и под этими пристальными, изумлёнными или благоговейными взглядами Лэннери стало не по себе. Едва заметно он поморщился и заметил, что Торнстеда вовсе перекосило. Неужели раньше никогда не заходил в человеческие жилища? Но обдумать эту мысль Лэннери не успел, поскольку к ним заковылял необъятных размеров человек в засаленном фартуке. Жёлтые усы его колыхались, красные губы сложились в радостную улыбку.

– Благодать… эээ… снизошла на нас! – еле подбирая слова, заговорил он. – Служители Кэаль! Вы… вы принесли благодать в мою таверну!

Под ногами у фей натекли небольшие лужицы. Холода Лэннери не чувствовал, но в башмаках противно хлюпала вода. Топтавшаяся рядом Беатия неловко задела его локтем. Юный фей покосился на неё – и тут же отвёл взгляд. Платье прилипло к её груди, бёдрам, сквозь белую ткань просвечивали руки, которые Лэннери недавно готов был целовать – пока она не стала вести себя как продажная девка.

– Мы хотели бы сесть у огонька, – заявил Лэннери, кивнув в сторону компании из семерых человек, занявшей обе скамьи у очага. Люди мгновенно притихли, и беспечные улыбки стёрлись с их лиц. Лэннери осмотрел их: шестеро парней немногим старше его самого, и девушка с пышной фигурой и копной ярких, блестящих, как листья золотолиста, волос. Все одеты в плащи и дорожную одежду из тёмной кожи. У всех в руках потемневшие от времени кубки, а на столе перед компанией лежали свитки. Чтение? В таверне?

– Мы уйдём, уйдём, – засуетились парни и повскакивали со своих мест. Девушка поднялась медленно, будто нехотя, и вдруг застыла. Зелёные глаза её смотрели мимо Лэннери, будто за плечом у него притаился хибри.

– Мэйсин! – Ретане выскочила из-за его спины. – Я знала, знала, что найду тебя!

Кто бы ни была эта Мэйсин, она совсем не обрадовалась тому, что её нашли. Более фальшивой, неестественной улыбки, чем та, которая появилась на её лице, Лэннери в жизни не видел. Рука, державшая кубок, безвольно опустилась, выплёскивая его содержимое на пол. Ретане налетела на Мэйсин, хотела обнять, но та отстранилась. И тут же испуганно проговорила:

– Прости, но ты… мокрая. Тебе лучше обсушиться, иначе простудишься… А, феи не болеют? Ну ладно…

Парни уже забрали свитки и кубки с кохлем и пересели за другой стол, потеснив небольшого по человеческим меркам человечка в ярко-жёлтой одежде. Вид у него был странный, но Лэннери не успел понять, что именно его насторожило, когда хозяин таверны торжественно пригласил фей к очагу. Ретане нехотя оторвалась от Мэйсин, и та с видимым облегчением убежала к своей компании. Донеслись шутливые голоса, смех, а потом сердитое:

– Нет!

Возможно, Мэйсин отвечала на вопрос: «Рада ли ты фее?»

– Что подать? – засуетился тем временем хозяин таверны. Лэннери про себя решил называть его Жёлтый Ус и ответил:

– Благодарствую, но нам ничего…

– Как это «ничего»? – неожиданно перебила его Ретане. Милая, кроткая фея, за всю дорогу проронившая не больше десятка слов, преобразилась. – Мне такой же кубок с кохлем, как Мэйсин! И… и жареного мяса!

Жёлтый Ус закивал, тряся всеми своими тремя подбородками, и удалился.

– Тебе плохо не станет от кохля и жареного мяса? – Лэннери невольно вспомнил, как Беатию вырвало сыром в деревне. Но золотая фея Ретане, похоже, была крепче – она уверенно покачала своей черноволосой головкой:

– Нет. Я это не первый раз пробую.

Лэннери равнодушно пожал плечами, а вот Торнстед брезгливо скривил физиономию:

– Ты ешь и пьёшь то, что жрут и хлебают бездарные?!

Ретане вспыхнула. Румянец залил всё её лицо и даже шею.

– Да! И не смей так говорить, ты не Золотая Наставница, чтобы мне указывать, Торнстед!

Они осмотрительно разговаривали на фейском языке, так что людям со стороны этот разговор слышался щебетаньем – смешным, должно быть, когда подобные звуки издаёт широкоплечий силач вроде Торнстеда.

– Беа, скажи ей, – потребовал он, и кулаки Лэннери сжались. «Беа», вот как! За то время, пока феи были в пути – всего-то день и ночь, – случая поговорить с Торнстедом наедине так и не представилось. А хорошо было бы с размаху впечатать кулак в его мясистый нос и полюбоваться, как хлещет кровь!

Глава II

Светлой Душой в местном храме, традиционно расположенном неподалёку от кладбища, оказался фей из Школы Золотой Звезды, умерший всего девять месяцев тому назад. Он назвал своё имя – Зейнеран, – расстроился, что Торнстед и Ретане его не помнят; неохотно впустил фей переночевать, а сам вылетел из храма и парил перед окном, бормоча что-то себе под нос. Кровавое небо просвечивало сквозь белёсую фигуру, делая её зловещей, и Лэннери заметил, как Ретане передёрнуло. Остальные не обращали на такие мелочи внимания; Торнстед пожирал глазами Беатию, а она готовила себе ложе из белоцветов у алтаря.

– Скоро вернусь, – буркнул Лэннери, летя к дверям храма – на всякий случай, с палочкой за поясом. – Подышу свежим воздухом и вернусь.

– Только не задерживайся, – вдруг сказала ему в спину Беатия. Серьёзно и даже с тревогой.

– И не думал, – Лэннери вылетел из храма, аккуратно притворил за собой двери и незаметно приблизился к призраку. Хотелось послушать его болтовню – до сих пор Лэннери попадались лишь молчаливые Светлые Души, которые скорбно смотрели в лицо и проплывали мимо.

– …как я мог знать… ведьмовской род… проклятое задание… – чуть слышно донёсся голос Зейнерана.

– Что за «ведьмовской род»? – с притворным участием спросил Лэннери, подлетая ближе. Мёртвый фей умолк, повернулся и уставился на живого, хмуря белёсые брови.

– Случайно услышал, – как ни в чём не бывало продолжал Лэннери. – А так хотел поблагодарить за гостеприимство.

– Правда хотел? – прошелестел мёртвый фей. – Вы, молодые, неблагодарны. Видел этих… я сам их из кокона вынимал, нянчился с ними, пока детьми были, а ничего уже не помнят…

– Я и сейчас могу воскресить в памяти день, когда свет пролился в мой кокон, – высокопарно заверил его Лэннери – мол, я-то не такой. Правда, воспоминания, связанные с Белой Наставницей, причиняли ему боль, но призраку об этом знать необязательно.

– Славный мальчик, – одобрил тот. – Поговорим?

Лэннери кивнул. Ему не хотелось спать, а рассказ фея, родившегося двести пятьдесят лет тому назад, может оказаться интересным и натолкнуть на какие-то новые мысли в отношении черномагов и ведьм.

Зейнеран начал просто:

– Ты никогда не слышал про ведьму, из-за которой был нарушен ход времени?

Глядя на то, как Чёрная Звезда вступает в свои права – это выглядело так, будто кто-то стирал кровь с неба чёрной тряпкой, – Лэннери отозвался:

– Слышал. Ведьма – возлюбленная фея?

– Она самая, – и Зейнеран пустился в воспоминания.

С его слов, чёрная магия в роду была как болезнь, могущая проявиться в любом поколении. И потомки ведьмы жили с осознанием того, что рано или поздно одному из них захочется нырнуть в это зловонное болото. Лэннери слушал внимательно, соображая, не стоит ли организовать поиски «ведьмовских» или «черномагических» родов, как только он станет Наставником, и перед ним откроется больше возможностей. Пока он размышлял, Зейнеран добрался до сути своего рассказа:

– И вот мне дали задание: найти потомка ведьмы, потому что Золотая Наставница долго рылась в свитках, и ей пришла в голову интереснейшая мысль…

«…такая же, как и моя», – закончил про себя Лэннери. Что ж, не он придумал эту идею, но зато именно он может её осуществить!

– Я принялся за дело, – бормотал Зейнеран, неслышно плавая туда и сюда в воздухе, – мне пришлось рыться в человеческих библиотеках, читать летописи, расспрашивать людей, которые могли помочь. Я выяснил, что потомки ведьмы разбогатели, что след их вёл с Рубиастрии на Флавастрию лет шестьсот тому назад… Узнавать, кто из потомков ведьмы остался на Рубиастрии, не было времени. Я ещё успел рассказать рейгеле Илетте Норсальской о том, что здесь, среди знати, может оказаться потомок ведьмы. Да что там рейгела, я похвалялся всем и каждому! И болтовня дорого мне обошлась. Я летел в тёмном переулке, когда на меня напали сзади. Скорее всего, это был черномаг. Помню только страшную боль, и свет моих крыльев погас навсегда! Очнулся я уже Светлой Душой. И меня отправили в этот храм, – закончил свою безрадостную повесть Зейнеран.

Лэннери изобразил сочувствие. На самом деле, единственным чувством, которое он испытал, было удивление от подобной глупости. Как можно разбалтывать свои тайны кому бы то ни было, кроме своей же Наставницы?!

– Вот такая жизнь… – начал Зейнеран, но тут же осёкся и посмотрел мимо собеседника. – Кто-то из твоих подопечных решил улететь, будущий Белый Наставник!

Лэннери оглянулся и узнал Ретане; под покровом густой, бархатной тьмы фея собиралась в город. У Лэннери не было сомнений в том, куда она направляется – он знал, что Мэйсин вместе со своими друзьями заночевала на постоялом дворе. А убитых в таверне людей будут хоронить на местном кладбище завтра утром. Вероятно, Ретане хотела поддержать Мэйсин, пусть та её об этом и не просила.

– Вынужден вас покинуть. Благодарю за увлекательную историю, – церемонно сказал Лэннери Зейнерану. В несколько взмахов крыла догнал золотую фею и полетел рядом:

– Погоди, Ретане, тебе нельзя лететь одной! После того, что случилось в таверне!

– Именно поэтому мне и надо лететь к Мэйсин, – Ретане покосилась на него, и голос её звучал так, словно Лэннери – досадная преграда на пути и ничто больше. – Знаешь же, как люди беспомощны!

Глава III

– Ты не видела Торнстеда? – Лэннери подлетел к Ретане, грустно смотревшей куда-то вдаль. Она обернулась, поспешно смахивая с щёк подозрительную влагу – успела поплакать, что ли?

– Видела. Когда всё ещё только началось, он кинулся следом за мужчиной в чёрном плаще. Потом они исчезли, а я… – Ретане запнулась, – а мне не до этого стало.

Не оглядываясь, но и так зная, что Беатия где-то рядом, Лэннери скомандовал:

– Быстро за ним!

Еле слышный шелест крыльев – и феи Белой Звезды устремились в небо, а фея Золотой осталась тосковать на кладбище. Мелькнула мысль сказать ей, чтобы подождала в храме Кэаль, но потом Лэннери махнул рукой: сама догадается, если надо.

Они с Беатией миновали кладбище и полетели над дорогой, проложенной между редколесьем и деревянными стенами местных домишек. На окраине города жили бедняки, у которых не хватало денег даже крышу покрыть черепицей – одна солома, как в деревне.

– Я вижу Торнстеда, – напряжённо прозвучал голос Беатии.

Лэннери тоже его увидел, да не одного. Фей парил в воздухе, опустив палочку, а на дороге мужчина в чёрном прижимал к себе женщину в простом бедняцком платье. Ещё несколько взмахов крыльями, и Лэннери разглядел лезвие тонкого ножа у горла женщины.

– А, подмога явилась! – злобно закричал мужчина. – Опустите палочки! Быстро, а то я перережу ей глотку!

По всем правилам феи не могли рисковать жизнью невинной жертвы. Это строго запрещалось! Лэннери переглянулся с Беатией, неохотно опуская палочку. В глубине души он чувствовал – что-то не так. Некая фальшь витала в воздухе.

– Увидел баночку с личинками, выглянула из-под плаща, – сбивчиво принялся объяснять Торнстед. – Сразу понял, что это он!.. Напустил личинок, а потом попытался сбежать, сукин сын! Я – за ним, он погоню заметил, накинулся на эту женщину…

– Молчать, крылатый! – рявкнул черномаг и надавил острием ножа на горло пленницы. Та вздрогнула, но и слова не вымолвила, а по увядшей коже побежала струйка крови.

Лэннери молча смотрел на женщину и думал, что лет ей, по человеческим меркам, должно быть далеко за сорок. Так могла бы выглядеть его мать – с натруженными руками и кротким усталым лицом, на котором сейчас читалась полная безнадёжность.

– Слушайте меня, – торопливо говорил черномаг. Ростом он был не выше своей жертвы, худой, почти тощий, но руки крупные и на вид сильные. – Вы даёте мне уйти и не преследуете, поняли? Я отпущу жертву, как только доберусь до своего убежища. Но не раньше! Вы не должны за мной следить, иначе я убью её! А вы, как феи, – черномаг осклабился, демонстрируя жёлтые, местами чёрные зубы, – не допустите такой несправедливости, верно?

Беатия приблизилась к Лэннери так, что её тёплое дыхание коснулось его щеки, и шепнула:

– Если дадим ему скрыться, это приведёт к ещё большей несправедливости!

Айя молчала – видимо, не знала, что посоветовать. С одной стороны, Лэннери и Беатия пренебрегли не одним правилом фей, пытая сначала хибри Гарлигану, потом Марда, её сообщника. С другой… То были чудовища, а теперь, выбирая меньшее из зол, нужно пожертвовать человеком. Как поступить?

– Черномаг прав, – вдруг заявил Торнстед. На его физиономии застыло выражение непоколебимой решимости – хоть что скажи, не отступит.

– Прав? – Лэннери колебался.

– Да. По правилам мы обязаны отпустить его! И как будущий Наставник, ты это знаешь. Знаешь же? – Торнстед внимательно посмотрел на него, и выдержать его взгляд казалось трудным, но Лэннери смог. Он облизал сухие губы и выдавил из себя:

– Верно.

Беатия скептически хмыкнула, но возражать не стала и, когда Торнстед торжественно дал черномагу слово не преследовать его, тоже промолчала. Догадывалась, чем всё закончится? И какое решение на самом деле примет Лэннери? Ведь он не мог поддаться слабости – или тупо следовать правилам. Не после всего, с чем ему довелось столкнуться.

– Отлично, – черномаг стал медленно отступать, заставляя пленницу идти вместе с ним. – Тогда и я даю слово оставить её в живых. Мне она не нужна! Самому бы уйти подобру-поздорову…

«Не уйдёшь», – подумал Лэннери, сжимая палочку в кулаке так, что ногти больно врезались в ладони. А затем обратился к Торнстеду:

– Лети на кладбище, там Ретане может понадобиться помощь.

– А вы?

Почудилось, или в голосе Торнстеда прорезались подозрительные нотки?

– А нам с Беа нужно побеседовать друг с другом, – сухо отозвался Лэннери. – Давай, мы скоро присоединимся к вам! И проследи, – он нащупал больное место Торнстеда и надавил на него, – чтобы Ретане к бездарным не попыталась улететь!

Торнстед засуетился: «Уж этого я не допущу! Какая мерзость!» и исчез. Черномаг к тому времени тоже скрылся среди деревьев, таща за собой женщину.

– И о чём же ты хотел побеседовать? – Беатия прервала молчание. Прищуренными голубыми глазами она смотрела прямо в лицо Лэннери, словно надеялась выведать все его тайные мысли.

– Ни о чём, – он старался говорить ровным тоном. – Полетели за черномагом.

– А! Ты решил сделать, как надо, отослав этого дурака, – повеселевшая Беатия сорвалась с места. – Но разбираться с ним всё равно придётся, как вернёмся!

Глава IV

Золотая Наставница Карисена оглядела собравшихся в её комнате фей. Дейлени – сказочница, как её называли другие, невысокая фея с тёмной кожей и чёрными вьющимися волосами, думала о своём и улыбалась, отчего на щеках у неё образовались ямочки. Рикайя и Арсанта – феи со строгими лицами и гладко причёсанными русыми волосами – смотрели, выжидая, и если первая перебирала концы пояса, выдавая своё волнение, то вторая держалась прямо, сложив руки на груди, неподвижная, словно золотая статуя.

– Вы знаете, что правитель Альбастрии, великий рейгелнар Танриэн, оказался черномагом, надевшим на оживших мертвецов личины воинов Кэаль, – это был не вопрос, а утверждение. – Как считаете, должны ли мы посовещаться с правителями Флавастрии и Рубиастрии, прежде чем принимать решение? Или, – Карисена помедлила, – мы в состоянии сами вынести злодею приговор?

Вынырнув из своих мыслей, Дейлени прикусила губу и в нерешительности посмотрела на подруг. Арсанта не колебалась, только сжала небольшие, но крепкие кулаки и негромко произнесла:

– Сами!

– Да, но, – Рикайя неохотно оторвалась от своего пояса, – может, всё-таки пошлём голубей к великим рейгелнарам Флавастрии и Рубиастрии? Чтобы предупредить их! Вдруг мы не сумеем… вдруг у нас не получится убить черномага.

Словно тень легла на комнату, и на пару мгновений потускнел свет Золотой Звезды, когда Карисене представилась Рикайя с оторванными крыльями… Нет! Такого допускать нельзя. «Мы обязательно вернёмся живыми», – подумала Карисена и обратилась к Дейлени:

– А ты как считаешь, сказочница?

Это было ласковое прозвище феи, постоянно придумывавшей удивительные истории, в которых побеждали добро и справедливость. Даже особенный талант Дейлени был «сказочным»: рассказывая, она могла пальцами рисовать в воздухе красочные иллюстрации.

– Я… даже не знаю, – робко произнесла Дейлени.

– А я знаю, – и Карисена подмигнула ей. – Я обещала рейгеле Илетте, что пришлю к ней фею присматривать за её замком. Илетта страшно боится, что где-нибудь неподалёку бродит черномаг или его слуги. Ты полетишь в Линнитари, Дейлени, только прихвати с собой запасы сайкума и росы.

Выслушав задание, Дейлени послушно закивала.

– Ну, а мы с вами, – Карисена обвела взглядом Рикайю и Арсанту, – навестим Его Светоносное Величество или как он там себя называет. Скорее всего, этой ночью, чтобы застать врасплох. Подготовьтесь, поднакопите сил – сегодня мы не будем укреплять купол вокруг Школы, а положимся на волю Кэаль Справедливой.

Феи молча склонили головы в знак согласия. Чуть позже Карисена последовала совету Рикайи и отправила золотых голубей в столичные города Флавастрии и Рубиастрии. А ещё позже, когда Алая Звезда покрасила всё небо в цвет свежей крови, феи вылетели одна за другой из дверей Школы. У Дейлени за спиной болталась котомка с запасами еды и воды, остальные были налегке и только сжимали в потных от волнения ладонях палочки.

– Ну, прощай, Дейлени, – через силу улыбнулась Карисена. Ей не хотелось думать о плохом, но что-то давило на грудь, мешая свободно вздохнуть.

Фея-сказочница со слезами на глазах бросилась ей на шею.

– Ну всё, хватит, – расцепила её руки молодая Наставница. – А то мы эдак никуда не улетим.

– Увидимся! И помните – справедливость победит, – чуть слышно шепнула Дейлени.

После чего она улетела в замок рейгелы Илетты Норсальской, а остальные направились в сторону Альбастрии, преодолели Шейнренский пролив и светлячками в наступившей тьме подлетели к дворцу правителей.

– Вон там – тронная зала, – Рикайя указала дорогу к окну, перед которым, с её слов, остановился свиток с заклинанием поиска. – Думаю, спальни правителей на том же этаже или выше.

Карисена искоса посмотрела на неё:

– Предлагаешь убить его во сне?

Тихонько подлетая к окну, она подняла палочку – свою верную Инхельму, которая почти никогда не разговаривала, но зато верно служила – и проговорила: «Пер-тэ!»

– Разве с черномагами вступают в поединок, Наставница? – кротко отозвалась Рикайя, но в темноте показалось, будто на её лице промелькнула улыбка.

Карисена влетела во дворец, знаком пригласив соратниц следовать за ней. Как тяжело быть молодой Наставницей – постоянно чувствуешь неуверенность в себе и оглядываешься, ища насмешку на чужих лицах. Карисене приходилось делать усилие над собой, чтобы выглядеть гордой, невозмутимой, с чувством собственного достоинства, как и подобает Наставнице.

– Никого, слава Кэаль, – констатировала Арсанта, выглянув за дверь.

– Разумеется. Не станут же стражники охранять пустую залу, – Карисена замерла и принюхалась. Вон оттуда, из угла, потянуло мышами; на потолке, днём поражавшем воображение живописными узорами и красками, паук раскинул свои сети, пахнущие пылью; от подушки на троне исходила непонятная вонь, не столько заметная человеческому нюху, сколько фейскому. И ничего похожего на след чёрной магии! Поразительно. Кто научил правителя Танриэна скрывать её?

– Скорее, Наставница, – заторопилась Рикайя, – мне кажется, я слышу шаги.

– Это не страшно, – Карисена слегка хлопнула её палочкой по плечу, – если это человек, мы его – или её – погрузим в сон. А вот если хибри…

Глава V

Спускаясь вниз по широкой каменной лестнице, Карисена заметила серую полевую змейку, от которой тянулся лёгкий след чёрной магии. Сначала удивилась, потом перехватила палочку удобнее и устремилась за той. Рикайя и Арсанта, похоже, поняли свою Наставницу без слов и молча полетели следом. Раздался приглушённый голос одной из них:

– А я-то надеялась, что комната с зельями окажется где-нибудь высоко в башне. И мы красиво выбросим черномага из окна.

– Так только в сказках Дейлени бывает, – хмыкнула вторая.

Карисена напряжённо следила за змейкой. Если Танриэн смешивал человеческую кровь лишь со змеиной, то где-то должно быть много таких существ – и, возможно, ядовитых. До сих пор все хибри, каких видели феи, оказались полузмеями, полулюдьми. Выходило, что Танриэн придерживался одной и той же схемы и не любил разнообразие.

– Она ползёт в самый конец вон того коридора, – прошептала Рикайя сзади. – Смотрите, там даже факелов нет…

– Тс-с! – Карисена приложила палец к губам и заметила, что рука у неё легонько дрожит. Только сейчас молодая Наставница поняла, что её, пожалуй, утомили все эти стычки с хибри. А ведь днём, при свете родной Золотой Звезды, она всё ещё чувствовала бы себя полной сил!

Змейка исчезла в щели, а феи медленно, чуть слышно шелестя крыльями, направились к двери, маячившей в самом конце коридора. След чёрной магии становился всё явственнее. Царила абсолютная тишина, в которой до Карисены доносились лишь учащённое дыхание соратниц и стук собственного сердца.

– Пер-тэ! – сорвалось с губ, как только все феи застыли на расстоянии пяти человеческих шагов от двери. Карисена ждала душераздирающего скрипа, но та открылась совершенно бесшумно.

Внутри было так темно, что разглядеть комнату казалось невозможным. Даже золотому свету, исходившему от крыльев и палочек, не победить эту тьму... Карисена проглотила комок в горле и молча указала палочкой вперёд – дескать, летим. Рикайя с явным предвкушением, читавшимся на её лице, закивала.

– Вряд ли Танриэн там… – скептически начала Арсанта, но мигом замолчала, когда в ответ на её слова раздалось шипение, и прямо из тьмы выпрыгнула длинная зелёная лента!

– Пер-кусса! – Если б не Рикайя, маа-змея в прыжке сшибла бы кого-то из фей. И, вероятно, успела бы ужалить. Но теперь, рассечённая надвое, змея рухнула на пол, подёргалась в агонии и затихла.

– Ещё две! – предупреждающе крикнула Карисена и выстрелила, золотистый луч прошёл сквозь змеиную шею. Другую противницу уничтожила Арсанта.

Феи не успевали сжигать корчившиеся на холодном камне останки врагов, как из мрака появлялись новые. Рука Карисены устала держать палочку, горло пересохло, и, опасаясь, что на черномага её может не хватить, молодая Наставница обратилась к Рикайе и Арсанте:

– Отступаем! Их очень много… всех не перебьём!

Говоря это, она расстреляла лучами ещё нескольких зелёных змей, а потом отлетела назад. Оглянулась на подруг – те медлили, подняв палочки.

– Погоди, Кари, – возбуждённо заговорила Рикайя, – маа-змеи, кажется, закончились. Давай уж посмотрим, что это за комната.

Карисена покачала головой:

– Любопытство ни к чему хорошему не приведёт! Вы забыли, какая у нас цель? Мне напомнить, зачем мы сюда прилетели?

Арсанта присоединилась к ней, не говоря ни слова, а вот Рикайя сжала губы, и на лице её читалось упрямое: «Сделаю по-своему!» Карисена уже хотела прикрикнуть на подругу, но опоздала. Выставив палочку перед собой, как стражник – меч, Рикайя ворвалась в комнату.

– Стой! – Арсанта рванулась следом, но Карисена вцепилась ей в локоть:

– Оставайся на месте. Если это ловушка, погибнем мы все!

Арсанта взглянула на неё так, словно увидела первый раз в жизни, и это оказалось не самым приятным впечатлением. Губы Карисены сложились в горькую улыбку:

– Больше нельзя допускать ошибок.

Они ждали несколько томительных мгновений; окажись это сказка Дейлени, Рикайя выплыла бы обратно из темноты целой и невредимой. Но жизнь – не сказка, и последовал шум, как будто кто-то громыхнул металлической цепью, а затем прозвучал отчаянный вопль. Карисена до крови закусила губу, удерживая Арсанту на месте своими сильными руками. А бедная Рикайя, окровавленная, в разорванном на груди платье, еле выползла из страшной комнаты. Крылья волочились за ней, с них тоже стекала кровь. И это было самое страшное: крылья, скорее всего, сломаны.

– Кари… давай полетим в Школу, – Арсанта побледнела ещё сильнее. – Убить черномага мы успеем, а смерть ещё одной из нас недопустима! Неужели её никак не спасти?! Хотя бы попробуй!

На памяти Карисены Арсанта первый раз в жизни разразилась такой длинной речью.

– Смотри, чтобы дети Мааль не напали, – вместо ответа велела ей молодая Наставница и спустилась вниз, к Рикайе. Та еле дышала, вжавшись в дверь, и лицо её стало прозрачным, а руки безжизненно повисли. С содроганием Карисена поняла, что подруге ничем не помочь; даже палочка её была сломана.

– Рики, – тихо сказала Карисена, коснувшись её плеча, – ты умираешь.

Та затрепетала, словно бабочка.

– Что там было? Кто на тебя напал? – с дрожью в голосе поинтересовалась Наставница.

Глава VI

К вечеру похолодало, и тусклый свет Алой Звезды едва пробивался из-за набухших туч. На городской площади, тем не менее, собралось много народу, и то и дело, распихивая толпу локтями, вперёд пробивался какой-нибудь дюжий силач. Лэннери и Беатия, увеличившиеся до человеческого роста, остановились, чтобы послушать оратора – невысокого, тощего человечка в нелепом жёлтом балахоне, покрытом земляными пятнами. Удивительно, что никто не смеялся над ним – наоборот, толпа заворожённо смотрела, как человечек взобрался на огромный камень-возвышение перед зданием городского совета и оттуда начал говорить:

– Жители прекрасного города Эйнетари! Мы все знаем, что нарушено Великое Равновесие. Нечисть плодится буквально на глазах! Черномаги вылезают из своих вонючих нор! На Школу фей Золотой Звезды было совершено нападение!

Толпа отвечала выкриками: «Да!», «Всё верно!», «Что же теперь делать?»

– Кто это такой? – недоуменно пробормотала Беатия.

– Потише, – Лэннери дотронулся до её руки. Ему вовсе не хотелось, чтобы люди начали оглядываться на них, требовать объяснений, просить благословения. Сейчас все увлечены оратором.

– Что делать, говорите? – выдержав торжественную паузу, вопросил он. – А вы подумайте, вспомните: не мы ли предали тех, кому раньше приносили жертвы?

Толпа замерла, и даже в воздухе – тяжёлом, душном – чувствовалось напряжение. Лэннери поморщился – он смутно помнил рассказы Белой Наставницы о духах, которым люди поклонялись ещё до Злых Времён. Пока феи не объявили, что никаких духов не существует, и не надо строить им алтари, охотиться в их честь, обязательно сжигая кусочек мяса на огне как дань, или оставлять миску с хлебом на ночь за дверью.

– Верно, правильно ты всё говоришь, Гердари! – зашумели в толпе. – Недаром твои предки были видящими!

Ещё одна выдумка, и весьма дерзкая выдумка – как слышал Лэннери, в давние времена находились безумцы, которые утверждали, что они всё видят: и какая болезнь может приключиться у человека, и чего следует остерегаться. Видящий якобы знал, взойдёт ли урожай и прекратится ли ветер, и даже мог посоветовать, какую одежду лучше носить. А между тем, предсказывать способна лишь Хранительница!

– И я унаследовал их дар, – донёсся до Лэннери ответ Гердари, отчего толпа загудела, словно сборище огромных насекомых, стала забрасывать оратора просьбами вернуть расположение духов – ведь все же знали, что видящие близки к ним! Иначе откуда бы у тех появился дар?

Гердари успокаивающе поднял руку. Позади него появилась городская стража – несколько вооружённых мечами человек в светлых плащах и кольчугах. Стражники, как заметил Лэннери, нерешительно переглянулись – стаскивать оратора с камня или нет? Всё же медлили и слушали вместе с толпой.

– Надо вернуться к старым обычаям! – провозгласил тем временем Гердари. – Духи, оскорблённые предательством, перестали защищать нашу землю!

«Если бы они её и правда защищали, Злых Времён не случилось бы», – с раздражением подумал Лэннери, и тут что-то тёплое коснулось его руки. Вздрогнув, он обернулся, но тут же расслабился.

– Ретане? Вернулась, значит!

Золотая фея захлопала ресницами. Она тоже увеличилась, чтобы не привлекать лишнего внимания. Котомка болталась у неё за плечами и, судя по лёгкости, значительно опустела. Вероятно, Ретане угощала свою драгоценную Мэйсин сайкумом и росой.

– Нам нужно поговорить, – заявила фея, и на её громкий голосок оглянулось несколько горожан. Тотчас шепотки пробежали по толпе, кто-то испуганно ахнул, кто-то крикнул оратору:

– Гердари, слезай! Тут служители Кэаль, они накажут тебя за недозволенные речи!

Он гордо выпрямился во весь свой небольшой рост и сложил руки на груди:

– Накажут – так накажут, я готов это принять! А напоследок вот что я вам скажу – это феи виноваты! Из-за них нарушилось Великое Равновесие, из-за них духи предков разгневались на нас!

Теперь ахнула вся толпа. Кое-кто заспешил прочь, остальные торопливо расступались, освобождая путь феям. «Жалкие трусы», – с внезапным презрением подумал Лэннери. На словах и в мыслях готовы поддержать «видящего», но собой его не закроют, не спрячут, отстаивать свою правду не захотят.

Стражники мигом оказались рядом с оратором, быстро стащили его с камня и сковали руки. Гердари не сопротивлялся.

– Я готов пострадать за веру! Ещё много лет тому назад я предвидел свою гибель от рук служителей Кэаль. Им неведома свобода, и на людей они надели такие же оковы! – Гердари указал на свои руки, вскинул острый подбородок, на котором еле росли три рыжие волосинки. – Ну же, служитель Кэаль! Подойди ко мне и скажи, что я неправ.

Лэннери, чувствуя, как к нему прикованы все взоры, подошёл. И посмотрел человечку в глаза – сверкающие чёрные глаза, обведённые красными кругами.

– Ты прав, – спокойно произнёс юный фей. Услышавшие его растерянно переглянулись, сзади донеслось отчётливое: «Ты с ума сошёл, что ли?» на фейском языке. Беатия, разумеется!

– Ты прав, – громче повторил Лэннери, – в том, что это наша вина. Недосмотрели, не уберегли Благословенные Острова. Оказались слишком беспечными, позволили детям Мааль и черномагам размножиться. Но этого не повторится! – Лэннери повысил голос так, чтобы его было слышно по всей площади. – Мы уничтожим черномага с ядовитой кровью, сотрём с лица земли его слуг, вернём Равновесие. И для этого не нужны несуществующие духи! Ты сказал, – он впился взглядом в ошеломлённого Гердари, – что предвидел свою смерть от рук фей? А ведь это ложь. Выдумка! Я тебя и пальцем не трону.

Глава VII

Утро встретило летящих фей холодным ветром, а леса, которые мелькали внизу, начали сбрасывать листья раньше положенного срока. Вер закончился, наступала хиеми, и насколько пасмурным казалось небо, настолько же мрачным было настроение Лэннери. Он заметил, как зевала Беатия, а пару раз свободно болтавшаяся у неё за спиной котомка чуть не улетела на землю. Скоро пора отдыхать.

До Рубиастрии оставалось дня два полёта, как феи высчитали ещё вчера. Острова отделяло друг от друга Арренсейское море, и Лэннери смутно вспомнил историю какого-то храброго завоевателя Арренсея, которую увлечённо рассказывал покойный Аргален. Якобы завоеватель приплыл с огромным войском на ста кораблях, выкрашенных в чёрный цвет, и сумел подчинить себе несколько рейгов на Рубиастрии. В честь Арренсея назвали море, а затем и город, в котором он построил свою крепость…

– Эй, мы до вечера лететь будем? – досадливо прозвучал голос Беатии, после чего она чувствительно ущипнула Лэннери за руку. Он отстранился и проворчал:

– В небе, как ты знаешь, безопаснее всего!

– Вовсе нет. Джанерианские горы забыл?

Как же, забудешь такое! Лэннери хотелось бы надеяться, что они больше не столкнутся с одноглазыми птицами, но беда в том, что в милость Кэаль он уже не верил.

– Вон там… спуска-а-аемся, – Лэннери и сам зевнул во весь рот, подлетая к лесу, где стояли ещё покрытые зелёной листвой маикулы. Пробормотал: «Им-при» и наскоро проверил, нет ли здесь следа чёрной магии. Пока всё было в порядке. Издалека доносился свист и щебет неизвестных птиц, за стволами деревьев мелькнули пёстрые лапки, и даже Белая Звезда соизволила показать свой треснутый лик из-за облаков.

– Наконец-то! – Беатия сбросила котомку и уселась на траве, с наслаждением вытянув ноги. Глядя на то, как она щурится и смотрит в небо, Лэннери невольно улыбнулся и почувствовал себя не так скверно, как прежде. Да и лес, в котором нет чёрной магии, звал расслабиться.

– Осторожнее, там муравьи, – стоило Лэннери сказать это, как Беатия вскочила, будто подброшенная, и отряхнула платье.

– Где? Где муравьи?!

– Нет их, я пошутил, – и, посмеиваясь, уворачиваясь от Беатии, пытавшейся снова ущипнуть его, Лэннери несколько раз облетел вокруг пня. – Эй, погоди! Вон там мох, не хуже травы сгодится!

Беатия перестала преследовать его и серебристой бабочкой вспорхнула на пенёк. Лэннери уселся рядом, и оба начали развязывать шнурки своих котомок.

– Чего это ты вдруг шутить стал? Летел такой злющий, я даже заговаривать боялась, – фыркнула Беатия, вытаскивая обгрызенный кусок сайкума.

– Да так, просто, – Лэннери протянул ей кувшинчик с росой. – Смотри, у меня в котомке лишний завалялся. Возьми себе, ты чаще пить хочешь.

Беатия одарила его улыбкой, от которого у юного фея сразу пересохло в горле, и медленно забрала из его рук кувшинчик.

– Ты сделался таким милым и предупредительным, Лэн. Даже не верится, что это пройдёт, но в нашем мире хорошее долго не длится, – Беатия посерьёзнела, улыбка исчезла с её лица, и пока она пила, то и дело посматривала в сторону Белой Звезды.

Лэннери присмотрелся к трещинам на лике той. Они складывались таким образом, что походили на уродливую, кривую улыбку; будто Звезда смеялась над теми, кому даровала силу, над их беспомощностью и непониманием того, что происходит и близок ли конец света.

– Беа, а ты случайно не прихватила с собой свиток, где говорилось про игры со временем?

Беатия отвела от губ кувшинчик, утёрла их тыльной стороной руки и с явным недоумением поглядела на Лэннери:

– Нет. Мы же оставили наши свитки в библиотеке, и ты тогда ничего не сказал.

– Да я захотел его перечитать, – Лэннери помолчал, вспоминая обрывок пергамента, найденный им на верхней полке. Там было написано следующее: «Хранительницы нет. Как мы будем жить в мире без неё?! Моя воспитанница не смогла уговорить её принять дар и надеть крылья. Кэаль Справедливая, какой ужас! Даже если я отниму крылья у всех, кто не справился с этой задачей, я не верну Хранительницу. Мир погрузится в руины без неё…»

Всего несколько строчек торопливым, бегущим почерком. И затем внизу коротенькая приписка: «Это был не сон. Но что это было? Не могу понять…» Другие чернила, но рука та же, и принадлежала она, скорее всего, одной из Наставниц. Загадки, сплошные загадки, и порой Лэннери приходили в голову совсем уж дикие мысли. Жива ли, в самом деле, Хранительница? Вдруг скончалась, ведь срок её жизни подходил к концу, и через месяц-другой призовут новую? Если успеют – в разрушающемся мире…

– Лэн! – Беатия щёлкнула пальцами перед его носом. – Ты так задумался, что испачкал себе все руки сайкумом! Ешь уже!

Возвращаясь из своих мыслей, Лэннери натянуто улыбнулся:

– Хорошо, Беа.

Он не был уверен, что свиток, оставленный в библиотеке, хоть чем-то помог бы. Говорилось ли там, что Кэаль может призвать Хранительницу раньше срока, и о том, что тогда станется со всем миром? Вряд ли, иначе Беатия давно поделилась бы этим. Лэннери рассеянно ел сайкум, смотрел на плавающие в небе облака, формой напоминавшие то гору, то птицу, то зубцы на башне замка, и думал, могла ли существовать ещё одна «временная развилка», кроме упомянутой Аргаленом. Развилка, в которой старая Хранительница мертва, а юной ещё нет.

Глава VIII

– Значит, нас теперь только четверо? – голос Дейлени ушёл в шёпот. Она разглядывала сломанные палочки, сиротливо лежавшие на комоде в комнате Карисены, и не могла поверить: говорливая Рикайя мертва, и Арсанта никогда больше не вырастит раннеросты позади Школы. В горле набух комок, глаза обожгли слёзы. Дейлени всхлипнула, отвернулась и услышала за спиной угрюмое:

– Не уверена, что нас четверо, Дей. Золотая Звезда сделалась почти как Белая, а значит, кто-то ещё пострадал – или Торнстед, или Ретане.

– Что это такое? – указывая палочкой в угол, сдавленно поинтересовалась Дейлени. Там стояли два небольших сосуда: в одном – что-то белое, в другом – кусок чешуйчатого хвоста, погружённый в неизвестную жидкость.

– Это? – Карисена приблизилась, и её руки легли на хрупкие плечи Дейлени. – Напоминание о логове черномага. Белое – жир, а знаешь, чей? Феи… или фея, тут уж наставническая магия подсказать не смогла. Аргален или Ирлани – наши соратники из Школы Белой Звезды.

Дейлени беззвучно ахнула. Нет, нет, она не могла поверить в такую чудовищную жестокость!

– Второе напоминание – от чудовища на цепи, убившего Рики. Помесь птицы и змеи – так его представил Танриэн. Я уничтожила пакостное создание, а кусочек его хвоста взяла с собой. Чтобы никогда, никогда не забывать…

Карисена сильнее сжала пальцы, и Дейлени вздрогнула от боли.

– …что мне пришлось пережить. Смотри на этот жир в сосуде, Дей, и знай – никакой жалости к черномагам и их слугам! Ты добрейшая из нас, и старая Наставница спускала тебе с рук то, что ты не хотела убивать даже нечисть. Но это не может длиться долго.

– Отпусти меня, – попросила Дейлени.

Карисена будто не слышала её. Она наклонилась к самому уху феи–сказочницы и жёстко проговорила:

– Ты будешь охранять замок и помогать рейгеле Илетте, если она попросит. И никакой жалости к этим тварям, Дей, поняла? Никакой жалости!

Ярость в её низком голосе хлестнула Дейлени, как плетью. Молодая Наставница отпустила её, и фея-сказочница отлетела в сторону, дрожа всем телом и не решаясь больше взглянуть в угол.

Карисена – бледная, суровая, с тёмными кругами под глазами, – вся как-то поникла и опустила руки.

– Отправляйся назад, Дей.

– Но… ты же остаёшься одна в Школе! Сейчас любая нечисть может атаковать нас…

– Я сказала – отправляйся! – рявкнула Карисена. – Я позабочусь о себе и о Школе. Пороюсь в библиотеке – кто знает, может, смогу сделать защитный купол сильнее.

– Кари…

Не дослушав, Наставница схватила Дейлени за руку, вытолкнула из комнаты и захлопнула дверь. Огорчённая фея-сказочница набрала запасов сайкума и росы в котомку и полетела в Линнитари. По дороге Дейлени немного пришла в себя и рассудила, что Карисена права: на Илетту навалилось столько всего, кроме обычных её дел по управлению рейгом, что сама она никак не справится. А кто лучше всего поможет в деле с нечистью и черномагами, как не фея? Пусть даже миролюбивая, подобно Дейлени? Вспомнив о погибших соратницах, она ещё поплакала, но недолго, решив, что негоже показываться рейгеле на глаза с распухшим от слёз лицом. Вера в торжество справедливости постепенно брала верх, а может, это подействовал настой белокорня. Когда молодая Наставница отдала приказ вылить его, Дейлени спрятала у себя в комнате пару бутылочек и украдкой продолжала пить настой. Только так она могла перенести все ужасы, свалившиеся на фей: появление черномага и лже-Лучезарных, похищение старой Наставницы, смерть подруг…

– Служительница Кэаль! – обрадовалась Илетта, когда фея влетела к ней прямо через окно спальни. Рейгела сидела у себя на кровати, всё ещё одетая в длинное ночное одеяние из золотистого шёлка, а служанка расчёсывала её густые, роскошные волосы. В очаге уютно потрескивал огонь – в последние дни каменные стены замка источали холод. – Я уже боялась, ты покинула нас.

Недоумевая, Дейлени приняла человеческие размеры и, сложив крылья за спиной, поклонилась.

– Как я могу вас покинуть, рейгела Илетта? Наставница велела мне стать вашей верной помощницей!

– Да, мне понадобится помощь, – задумчиво согласилась Илетта. – Вот что, служительница Кэаль – после утренней трапезы я приму его высокородие Гемайля Санкори во главе отряда хорошо обученных воинов. Они пройдутся по всем домам в Линнитари, вытаскивая на белый свет черномагов, возможно, ведьм и их учеников. Представлю тебя его высокородию, и ты сопроводишь их, а когда потребуется, укажешь на след чёрной магии.

Это задание вовсе не привело Дейлени в восторг, но она лишь наклонила голову в знак согласия:

– Охотно помогу вашим людям выследить злодеев, рейгела Илетта.

– Замечательно! – проворковала та, пока тихая, незаметная служанка укладывала ей волосы в пышную причёску, а сверху приладила знакомую диадему с жемчугом. – Разделишь ли ты со мной трапезу, служительница Кэаль? Ах, да, – Илетта усмехнулась, – вы не едите наше, человеческое. Но я думаю, ты окажешь мне честь и посидишь за моим столом?

Отказывать рейгеле в очередной раз, говоря: «Поем в своей комнате», показалось Дейлени невежливым, и она кивнула.

В трапезной было шумно, а их высокородия, разодетые в шёлк и бархат, громко разговаривали, смеялись и бросали под стол обглоданные кости, где их подхватывали собаки. Илетта, её молчаливый супруг и взрослые сыновья сидели во главе стола, оживлённо о чём-то разговаривая. Дейлени ела сайкум, изображая, будто бы всецело поглощена этим занятием, и помалкивала, тем более что её сосед – краснолицый человечек с остатками золотых кудряшек вокруг лысины – оказался весьма разговорчив.

Глава IX

Это было красивое зрелище – фей в алой одежде, с палочкой, на конце которой вспыхивали искры, кружил над целым полем нечисти. Разъярённые чёрные ящерицы пытались достать до противника, когда он спускался чуть ниже, и в прыжке напарывались на лучи. Падали обратно и, распластавшись, бессильно скребли когтистыми лапками землю. С губ фея то и дело срывалось деловитое, негромкое «Пер-кусса».

И всё это под багровым, угрожающе нависшим небом. Лэннери и Беатия смотрели на битву – а вернее, побоище – не в силах оторваться от него.

Они оба устали, пока летели над Арренсейским морем; сайкум и роса закончились, и феи держались из последних сил. Школа Алой Звезды располагалась где-то поблизости, но сверху её почему-то не было видно, и Лэннери с Беатией пришлось спуститься в леса и поля. Там они и застали такое замечательное зрелище, как один фей против полуторы сотни ящериц.

– Может, ему надо помочь? – Беатия в нерешительности покрутила палочку в руках. Её голос вывел Лэннери из раздумий, и он встрепенулся:

– Да, ты права!

Фей оглянулся, едва они вылетели из-за деревьев, оповещая о себе лёгким шелестом крыльев и серебристым сиянием палочек. Приветственно кивнул обоим, не тратя времени на слова, и вновь сосредоточился на умерщвлении нечисти.

– Я возьму вот этих, – Лэннери кивнул на целый квадрат поля, занятый десятком злых, подпрыгивающих ящериц, – а ты вон тех, Беа. Только не увлекайся, не спускайся к ним близко! – на всякий случай предостерёг он её.

– Ты становишься чересчур заботливым, – фыркнула Беатия, поглаживая Мирану, как и всегда перед боем. – Кто кого спасал чаще, напомнить?

С этими словами она стала косить ящериц лучами, как люди косят траву – прицельно и хладнокровно. Глядя на сведённые вместе брови Беатии и скупые взмахи палочкой, нетрудно было понять, как сильно она устала. Прежняя Беа кромсала бы врагов на куски, радостно улыбаясь и хохоча.

– Ты на меня-то не смотри, а делом займись! – крикнула она, оглянувшись через плечо. Фей в алом тоже посмотрел на Лэннери – и слегка улыбнулся.

– Займусь непременно, – буркнул он себе под нос, радуясь, что можно сказать: это, мол, не я покраснел, а в вечернем свете так кажется.

Ящерицы ждали Лэннери – и в его честь одна из них совершила небывалый прыжок, достав языком до палочки. Наградой ящерице стал белый луч.

«Какая гадость! – зазвенел в голове у Лэннери голос Айи. – Не забудешь меня почистить».

– И себя тоже, – вырвалось у юного фея, когда очередная противница мазнула его хвостом по ноге, едва не сорвав с неё башмак. Пришлось, невзирая на усталость, подняться выше.

– Как вас зовут? – спросил фей в алом, подлетая ближе, но не забывая о ящерицах. Пока те гибли под его выстрелами, Лэннери рассмотрел фея: необычная, даже безобразная по фейским меркам внешность – жёлтая кожа, узкие чёрные глаза, приплюснутый нос. Роста фей Алой Звезды, судя по его плотной, крепко сбитой фигуре с короткими ногами, был небольшого.

– Лэннери, – между двумя взмахами палочкой. Ящерица отлетела, лишившись ног и хвоста. – Можно просто Лэн.

– А она? – фей в алом кивнул на Беатию, которая сосредоточенно отсекала нечисти головы.

– Беатия. «А вот Беа – нельзя», – прибавил про себя Лэннери, чья ревность свернулась клубком где-то внутри, но никуда не девалась, к сожалению.

– Хорошо. Моё имя – Дергилай, – с этими словами фей в алом отлетел в сторону и больше не оборачивался, так что на поле слышались только звуки заклинания «Пер-кусса» и глухие шлепки вражеских тел о землю. Постоянно вспыхивали костерки белого и алого пламени, уничтожая мертвецов, чтобы и следа от них не осталось.

Налетевший ветер колыхнул остатки травы и цветов, и от неожиданности Лэннери качнуло вбок. Он метнул тревожный взгляд в сторону Беатии, однако она устойчиво держалась в воздухе. Дергилай и вовсе не обратил внимания на ветер.

– Я слышу стук копыт и ржание лошадей, – донёсся его невозмутимый голос, и Лэннери, сделав над собой усилие, взлетел ещё выше, чтобы видеть не только леса, но и дорогу. Долго ждать не пришлось – вдали оказался отряд из двенадцати всадников в тёмно-красных, винных плащах. За ними на верёвке волочилось чьё-то тело, привязанное к хвосту лошади. В руках у всадников Лэннери разглядел копья, а по кольчугам предположил, что это воины местного рейгела. Когда Лэннери спустился ниже и рассказал об увиденном, Дергилай подтвердил его догадку:

– Это воины рейгела Таридэла из рода Эль-Рэ.

Название рода показалось Лэннери смутно знакомым.

– Эль-Рэ, – повторил он и вспомнил: – Я читал в библиотеке, как Зирандэл из рода Эль-Рэ встретился с черномагом-нечистью и чуть не убил того! «Гнев сильнее страха»…

На жёлтом лице Дергилая промелькнула улыбка.

– Хорошо. Ты не просто боец, но и книжник. Такое редко встречается, – похвалил он, и Лэннери смущённо усмехнулся: «книжником» он стал совсем недавно, и то из-за жгучей ненависти к черномагу.

– Я прикончила штук двадцать ящериц, наверное, – к ним подлетела Беатия. Заслоняясь ладонью от бьющих в глаза алых лучей, посмотрела в сторону дороги. – А кто это едет?

– Наши союзники, – откликнулся Дергилай.

Глава X

– Значит, такие у вас задания? Каждой фее и каждому фею достаётся по рейгу на Рубиастрии, и вы с помощью рейгелов и их людей уничтожаете черномагов, нечисть и хибри?

– Именно так. Сегодня я опять буду помогать Кайтри. Это приближённый человек рейгела Таридэла, единственный, кому тот доверяет.

Лэннери и Дергилай беседовали при тусклом свете Белой Звезды; купол защищал их от уныло моросящего дождика. Феи парили неподалёку от алоцветов, где на травке сидела и прихорашивалась Беатия – то втыкала уменьшенный цветок в волосы, то прикалывала к платью, а затем любовалась собой в зеркальце. Со стороны казалось, что Беатия озабочена лишь собственной внешностью, но как бы не так – наверняка прислушивалась к разговору.

– Ты, я смотрю, хорошо знаком с этим Кайтри, – заметил Лэннери, глядя, как дрожащие капли дождя сползают по куполу.

– Это верно. Он славный человек и отличный боец, – Дергилай слегка улыбнулся. – Видел однажды, как на него кинулся рычащий хибри, а кулачищи у того были что твой молот. Кайтри с места не сдвинулся! Только меч над головой поднял. А тут уж я подлетел и распорол того хибри по всем швам!

– Ну во-от, за левым ухом некрасиво, из-за правого вываливается, – донёсся капризный голосок Беатии. Она повертела алоцвет в руках, изображая раздумье и поглядывая на Лэннери и Дергилая.

– А могло так случиться, что кто-то из рейгелов помогал черномагу-нечисти? – предположил Лэннери, вспоминая разговоры в Школе Золотой Звезды. – Ведь его убежище так и не раскрыто. У него есть покровитель, не иначе.

Густые чёрные брови Дергилая сдвинулись.

– Не может быть! Мы проверяем каждый рейг. И делаем это давно. Черномаг мог спрятаться только высоко в горах.

– Или глубоко под водой… Знать бы, где, – покачал головой Лэннери. И ему пришла в голову новая мысль: если Алая Наставница умеет прятать свою Школу от чужого глаза, то вполне вероятно, что и черномаг на это способен. Только вряд ли он держит на своём убежище постоянные чары – это потребует много энергии, а Мааль отдаёт её лишь взамен на жизненную силу самого мага. А значит, поиски его убежища – не столь невыполнимая задача, как Лэннери думал раньше.

Дергилай как будто услышал его мысли:

– Мы догадываемся, где… Наша старая Наставница говорила, что были попытки найти его. Только ничем хорошим не закончилось. В Герийонских горах погибло несколько фей. Наставница рассказывала, что это были глупые, случайные смерти. Был там один из Школы Золотой Звезды, чудом спасся, потом твердил: «Я видел фигуру в чёрном перед тем, как они погибли. У неё на руках – серые перчатки. И лицо закрыто…» Над ним смеялись, говорила Наставница, потому что он единственный, кто её видел. Дескать, нафантазировал со страху. Или наслушался воспоминаний Лейзаны, вот ему и начал мерещиться ещё один черномаг…

– Лейзаны? – Беатии надоело притворяться, что она занята лишь цветами. – Это та самая фея, о которой нам рассказывал Аргален, помнишь? – обратилась она к Лэннери. Тот кивнул и почувствовал нечто сродни волнению.

– Погоди, Дергилай, что значит «наслушался»? Разве Лейзана не…

– Она давно умерла, – подтвердил фей в алом. – Но можно слушать и призраков, верно? Лейзана – старейшая из Светлых Душ на Благословенных Островах. Она оберегает храм Кэаль у подножия Герийонских гор.

Про себя Лэннери решил, что доберётся до Лейзаны и обязательно поговорит с ней. Кто окажется лучшим собеседником, чем призрак феи, заставшей ещё Эпоху Злых Времён?

– Час от часу не легче, – прозвучал задумчивый голос Беатии. – Получается, был ещё один могущественный черномаг.

Дождь снаружи перестал барабанить по розоватой поверхности купола, небо посветлело, из-за сбившихся в кучу облаков нерешительно выглянула Белая Звезда. Запахло свежестью, как и всегда после дождя.

– Думаю, не было черномага, – отмахнулся Дергилай. – Фантазии! Ни в одном свитке не видел упоминаний о нём. Не мог же такой злодей пропасть бесследно?

– А того фея-фантазёра как звали? – подумав, уточнил Лэннери.

Дергилай почесал черноволосую макушку. Волосы у него были редкие, стянутые такой же чёрной лентой в хвост.

– Старая Наставница называла его имя, но я не запомнил. Что-то на «З».

– Ой, наконец-то я красиво цветок приладила! – звонко воскликнула Беатия. – Посмотри, Лэн, мне идёт?

Каким бы сумрачным ни было его настроение, при виде алоцвета, уютно устроившегося в светлых волосах, Лэннери улыбнулся.

– Тебе всё идёт, Беа.

Они слетали вместе с остальными в Коэциновый Лес и собрали сок с деревьев, а вернувшись, по очереди рассказали старой Наставнице свою историю. Когда Лэннери уставал, говорила Беа, и наоборот. В конце концов, оба замолчали, и в комнате ненадолго воцарилась тишина.

– Вот как. Сильно ли вы хотите покончить с черномагом-нечистью? – Алая Наставница плотнее укуталась в одеяло. За ночь она как будто усохла, и на лице её прибавилось морщин.

– Это всё, чего мы хотим, – вырвалось у Беатии, а Лэннери прибавил:

– И, конечно же, наша цель – спасти Наставниц.

Старая фея небрежно махнула рукой, похожей на высушенную птичью лапку: