Васька

Глава I

Продолжение трилогии "Ундина"...

Если вам не знаком сюжет первой книги "Без сердца" то начало может показаться путанным и не понятным, но думаю, что даже в этом случае, развитие событий вас не разочарует.

Тихо-тихо, почти бесшумно бреду по ночной улице, свет фонаря, обойду его стороной, пусть меня никто не видит. Я - невидимка,. Я - приведение. Я - никто. Меня нет. Присела робко на край скамьи, холодно и сыро. Уже за полночь, но мне не страшно, у меня болит душа и по сравнению с этой болью все кажется таким ничтожным и незначительным. Я попала в беду. Я совсем одна в своем горе. Некуда бежать. Может пойти в гостиницу, так не пустят, нет документов с собой. Людей я боюсь, я их не знаю совсем. Некогда было узнавать. Не было возможности. Все силы, все время, всю мою жизнь, занимал Ты, там больше не было места никому. Я совсем одна. Мне некуда идти.

Где-то над головой ухнул филин, вздрогнула в испуге и затаилась. По дорожке, вдоль набережной, идет парочка. Она положила голову ему на плечо. Так трогательно. Так мило. Им никто не нужен, потому что они нужны друг другу. Но не я. Я не нужна никому. Залюбовалась невзначай. Кажется, даже улыбнулась. Брось. Все это не для меня.

Я должна быть сильной, должна гореть, стремиться к цели, не видеть препятствий. Так мама говорит. Задумалась. Хорошее настроение сразу исчезло. Улыбка сползла с лица. Я больше не могу быть сильной. Я потеряла смысл.

Мне сегодня стало все ясно, как в Божий день. Я так чудовищно одинока….. мой мир рухнул… и никому нет дела.

Подошла к перилам, перегнулась, посмотрела вниз на воду. Тихо плещут волны, бьются о берег лениво. Все спокойно и только мое сердце выбивает нестройный ритм. Тук. Тук-тук. Тук-тук. Что будет если я решусь и исчезну в волнах, кто-нибудь вспомнит меня? Какой я была. Кто-нибудь знает какой я была? Что за бред у меня в голове? Почему о себе в пошедшем времени?

В испуге отпрянула от перил. Надо выбросить из головы этот бред. Надо собраться. Соберись тряпка. Соберись. Подняла глаза к небу.

- Если ты видишь меня… - кричу я в непроглядную черную бездну, - помоги мне найти опору.

И уже тише, едва-едва, одними губами шепчу:

- Дай мне сил.

* * *

Я родилась в глухой деревне на самом краю света. На берегу притоки самой полноводной реки Дальнего Востока – Амура. Раньше здесь жили механизаторы одного из ближайших совхозов, потом открыли карьер белой глины и образовался целый поселок, с собственной инфраструктурой, магазином, фельдшерским пунктом и даже клубом.

Мой отец еще по молодости получил увечье на карьере и не мог дальше заниматься тяжелым физическим трудом, поэтому был вынужден пойти в местное лесничество, помощником лесника. Свое детство я помню очень хорошо, папа часто брал меня с собой на обход. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Мы ехали на лошади вдоль устья реки, к озеру, оттуда к поселку рыбаков, потом возвращались домой. Иногда, я засыпала прямо в седле, перед ним, и он бережно придерживал меня до самого дома.

Мама по молодости была очень красивая и любила природу, любила нас с папой, наш уютный дом, кошку Прохиндейку и свой огород. Мы были счастливы втроем. Тогда мы еще не знали какая злая доля нас ждет. Солнце светило ярко, печка грела тепло, наша корова давала молоко. У нас было все для счастливой жизни.

Одно такое лето я запомнила на всю жизнь. Это были мои первые школьные каникулы….

Беззаботное детство закончилось в тот год, когда я пошла в школу. Школа наша находилась в районном центре. Туда, каждое утро свозились дети из окрестных деревень. На всю округу был только один старый скрипучий ПАЗик, с помятыми дверями, которые с грохотом раскрывались каждый раз: приглашая внутрь или провожая наружу. Облезлый кузов, окрашенный в неестественно желтый цвет, выглядел очень ярко на фоне натуральных красок леса. Завидев его издали, дети радостно сбивались в очередь на посадку, как птички в стаю. Они обожали свой школьный автобус, потому что, когда тот, из-за старости, ломался, ученикам приходилось идти по многу километров пешком. Летом еще, куда ни шло, а вот зимой, в жгучие морозы, дорога становилась сущим наказанием. Поэтому, каждое утро начиналось с догадок – кто мы сегодня: пассажиры или пешеходы?

Водитель автобуса – хромой механик с автобазы, с грубым бородатым лицом, но добрым сердцем, встречал малышей, улыбаясь одними глазами. Суровая деревенская жизнь не приучила его открыто выражать привязанности. Только дети вызывали у него умиление и добрые чувства, которые он не мог скрыть. За колоритную внешность, звали его - Бармалеем. Не смотря на обидную кличку, Бармалей никогда не ругался, а иной раз, даже, угощал лимонными карамелькам, тех, кто хорошо себя вел. У него самого было трое детей, которые давно выросли и перебрались в город.

Каждый раз, открывая дверь с помощью большой металлической ручки, похожей на трубу с набалдашником, старик произносил скрипучим голосом:

- Прошу! – а после посадки, снова, с силой дергал за ручку и провозглашал, - ну что, пердышня, поехали?

А дети весело кричали в ответ:

- Поехали!

Дорогой нам казалось, что мы не школьники вовсе, а грозные пираты и это вовсе не школьный автобус, а большой пиратский корабль, в зеленом море. Наш капитан – отважный дон Балмалей, а мы его храбрые моряки. У нас не было тогда телефонов и планшетов, но у нас были наши мечты. Мы играли в морские приключения, сражались и погибали в бою. Девчонки и мальчишки, равные с равными. Мы не знали жизни, но мы умели дружить. С радостными воплями, подскакивая на высоких кочках до самого потолка, мы представляли себя плывущими по волнам бушующего моря. Шторм. Качка. Чайки за окном. Шум прибоя. Все это было - наше счастливое детство.

В школе училось много ребят. Мне нравилась учеба. Заниматься было трудно, но интересно. Каждое утро приходилось вставать спозаранку, допоздна делать уроки и мечтать. Я мечтала, что, когда вырасту, тоже уеду в город, как Бармалейские сыновья, чтобы учится в институте. Буду как взрослая ходить на занятия и получать стипендию. Мама всегда говорила, что я очень умная. Поэтому, я старательно выполняла задания и отвечала на уроках.