Вдова для Горца

Пролог

Кавказская сага о любви, чести и борьбе за счастье.

Вечерний воздух наполнен ароматом горных трав и дымком очагов. Я возвращаюсь домой, едва сдерживая улыбку. Перебираю в памяти каждое слово, каждый взгляд сегодняшнего свидания.

В груди трепещет что-то тёплое и лёгкое, как крылья горной ласточки, а губы еще хранят тепло поцелуя, который я украдкой подарила любимому у старого платана на краю села.

Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Стучало в висках.

Но когда губы Халиля коснулись моих, все запреты рассыпались в прах.

«Ты выйдешь за меня?»

Неожиданно спросил он сегодня. Его пальцы будущего хирурга, привыкшие бережно держать скальпель, дрожали, сжимая мои руки.

«Выйду.»

Прошептала я, и этот ответ сделал меня самой счастливой девушкой на свете. Халиль прижал мои руки к своей груди, где сердце билось так же бешено, как у меня.

Я почти бежала по узкой улочке, чтобы скорее рассказать матери. Может быть, та уговорит отца… может быть, он разрешит мне быть с тем, кого я люблю…

За поворотом показался отчий дом. Я замедляю шаг, сжимая в кармане заветную ромашку – наш с Халилем талисман. При каждой встрече он дарит мне по одному цветку, которые я потом прячу у себя в блокноте. Получается что-то вроде гербария.

Мама поймёт. Она ведь тоже вышла замуж по любви. Наверное...

Но едва я переступила порог дома, как почувствовала – что-то не так. Мама стоит посреди комнаты, бледная, кажется, что стакан в ее дрожащих руках вот-вот разобьется об каменный пол.

– Лейла… – голос матери дрогнул. – Ты пришла…

Я неуверенно смотрю на маму, а у самой в груди тревожно колет.

– Мама, всё… в порядке?

– Твой отец решил… через месяц ты выйдешь замуж.

В комнате внезапно стало душно. Я замерла, словно меня окатили ледяной водой. Но вместо ужаса, я вдруг засмеялась – нервно, истерично.

– Это... шутка? За кого?

– За Руслана Алиева.

Пол ушел из-под ног. Я машинально хватаюсь за дверной косяк.

Руслан. Офицер. Сын советника главы района. Тот самый, что смотрел на меня на городской площади в прошлый Байрам – взглядом, от которого хотелось спрятаться.

– Он обеспечен. Уважаем.

– А Халиль? – голос сорвался на крик. – Я сегодня... мы...

Мама потупила взгляд.

– Твой отец не позволит тебе выйти за студента. Халиль еще учится, без состояния.

– Но я… я не хочу! – вырвалось у меня. Голос звучит чужим, сдавленным. – Я сегодня дала слово Халилю!

– Руслан…

– А Руслан мне противен! Он вообще слишком стар для меня. Сколько ему, под сорок?

Кричу я, и в этот момент в комнату тяжелой поступью входит отец.

Я все еще жду, что мне скажут «это шутка, Лейла, расслабься», но Асланбек хмур. В его взгляде не читается ни капли сомнения.

– Ты выйдешь за Руслана, – припечатывает он глухо. – И ни слова больше.

– Но я люблю Халиля!

Я бросаюсь к отцу, теряю всякий стыд, признаваясь ему о своих чувствах. Хватаю его за рукав и с надеждой на понимание говорю:

– Он скоро станет врачом, он…

Щелчок ладони по лицу отрезает фразу на полуслове. Я застываю, не веря, прижимаю руку к горящей щеке.

Рука отца со всей силы ударила меня по лицу. Смотрю сквозь спутанные волосы, как он дышит тяжело, разгневанный моей непокорностью.

Горячая волна разлилась по щеке. Губы солоновато-горькие, я прикусила их при падении.

– Ты выйдешь за Руслана, – повторяет он, и в его голосе звучит сталь. – Потому что я так сказал. Халиль никто! Ни кола, ни двора!

Слезы хлынули из глаз, но теперь я плачу молча. Мать отвернулась. Отец вышел, хлопнув дверью.

В кармане моего платья все еще лежит засушенная ромашка – та, что сегодня подарил мне мой любимый...

Как я скажу об этом Халилю?

Глава 1

Комната тонет в полумраке. Я сижу у окна, поджав под себя ноги, и безучастно смотрю во двор, где еще несколько часов назад я была счастлива. Теперь же каждый камешек, каждое деревце напоминает мне о Халиле. О моей жестокой участи.

Я больше не плачу. Слезы высохли, оставив после себя стянутую кожу и жгучую резь под веками.

В ладони я сжимаю высохшую ромашку – ту самую, что он сорвал для меня на поляне.

«Она похожа на тебя,» – сказал он тогда, – «такая же нежная и сильная.»

Забывшись, я сжимаю цветок так, что хрупкие лепестки рассыпаются у меня в руке.

– Нет…

Голос сорвался в шепот.

НЕТ. НЕТ. НЕТ.

Я рухнула на пол, лихорадочно собирая обломки цветка. Пальцы царапают деревянные доски, собирая пыль и занозы. Но что-то внутри уже понимает – ничто не склеит эти лепестки.

Как не склеит и мою жизнь.

Один лепесток – тот день, когда Халиль впервые украдкой коснулся моей руки у того платана. Место, где проходили все наши робкие встречи.

Второй – как мы смеялись над его проваленным экзаменом по анатомии.

Третий... третий – сегодняшний. Последний.

Четырнадцать дней.

Всего две недели и в этот дом придут сваты с дорогими подарками и пустыми улыбками. А я...

Я была готова жить в глиняном домике, если бы в нем был мой зеленоглазый Халиль. Готова есть черствый хлеб и пить простую воду, лишь бы его руки согревали меня по ночам. Но нет... Мне не оставили даже этого.

Я зажмурилась, представляя себе Халиля.

Его руки с длинными пальцами будущего хирурга, уже сейчас умеющие творить чудеса, но так неуверенно касающиеся моей щеки.

Морщинки у глаз, появляющиеся, когда он смеется над моими шутками.

Запах. Не тот удушливый, как у Руслана, а свой теплый. Безопасный.

Он сейчас где-то там... Может, тоже сидит у окна и думает обо мне. Или уже ненавидит меня за мое малодушие? За то, что я не смогла постоять за нашу любовь? Ведь мне пришлось рассказать ему все, как есть.

Халиль рвался к моему отцу, поговорить наедине, объяснить… но я не дала. Он не знает, как далеко может пойти Руслан в своих амбициях. Он не тот человек, что прощает обиды, а Халиль...

Халиль для моей семьи их всего лишь «мальчишка без рода».

«Забудь меня,» – сказала я ему сегодня.

Но как забыть сон, который был единственной реальностью?

Где-то внизу раздался гулкий мужской смех. Звук, который заставил меня съежиться.

Хасан Алиев. Отец моего жениха.

Я прижимаюсь к оконной щели. Внизу, на террасе, отец и Хасан сидят, развалившись на подушках, попивая чай и обсуждают будущую свадьбу, как будто говорят не о моей судьбе, а о продаже коровы.

– Свадьбу сыграем через две недели, – доносится снизу бархатный голос Хасана. – У меня как раз новый «Мерседес» подойдет. Пусть невеста в нем поедет…

Они говорят обо мне так, будто решают, куда пристроить лишний комод.

Руслан молча сидит в углу, методично щёлкая костяшками пальцев. Вчера он впервые при мне закурил, не спросив разрешения. Просто достал сигарету и выпустил дым мне в лицо, наблюдая, как я сдерживаю кашель.

– Красивая, – буркнул он тогда. – Но рожать должна лучше. У нас в роду у всех по трое сыновей минимум.

Руслан он…