Вдвойне любимая

Пролог

— Так больше невозможно…

Савелий смотрел в окно особняка, заложив руки за спину. За его напускным спокойствием скрывался ураган эмоций.

— Что ты предлагаешь, брат? — спросил устало.

Нас обоих вымотала эта чёртова хрень.

— Надо найти девушку.

— Которую по счёту? — я горько усмехнулся.

— Нужно искать. Снова и снова.

— Может, всё-таки в Швецию? Там это норма.

Савелий медленно отошёл от окна и сел в кресло. Его бокал с коньяком уже согрелся, хотя в комнате работал кондиционер.

— Помнишь, в полсотке на эпизоде была девчонка…

— Серебристая которая? Помню. Она мне снилась… — я осёкся.

Савелий поднял на меня ироничный взгляд. Я мог бы и не рассказывать ему, как кончил во сне, когда мне приснилась та красавица.

— Имя у неё редкое. Забыл… — брат сделал глоток коньяка и покатал его на языке.

Миндально-шоколадный вкус сменился нотками оранжада и морской соли.

— Ярослава.

— Да, точно, — держа бокал, Савелий направил на меня указательный палец. — Ничего против не имеешь? — спросил серьёзно.

Мог бы и не спрашивать.

Дубль первый. Свет! Камера! Мотор! Начали!

Задумайтесь над своим поведением…

Не мало ли вы себе позволяете?

— Яра, мы опоздаем, если ты ещё минуту прокрутишься у зеркала, — нетерпеливо ворчала подруга. — Давай быстро, такси уже ждёт.

Мы со Светой шли на скандальное шоу «За закрытыми дверями» клакерами — наёмными зрителями. Это наше с подругой хобби. Она работает учителем географии в школе, а я делопроизводителем в магазине товаров для животных. По приезде в Москву долго искала такую работу, чтобы её было не слишком много, зарплата нормальная и кабинетик свой. В «Четыре лапы и хвост» я всё это получила. И как отдельная приятность — свободный тайм-менеджмент: когда нужна, тогда на работу и прихожу. Конечно, в отчётные периоды бывают и авралы, но в целом все поставки по чёткому графику, коллектив продавцов давно сложившийся, директор магазина — Анна Павловна, мать Светы — просто душка, мы давно и успешно подменяем друга. Она меня с дочерью и познакомила, когда узнала, что я никого в городе не знаю. А весёлая девушка приобщила меня к своему хобби — съёмках в массовках.

— Да иду, иду!

Я отдёрнула светло-серую юбку, поправила нежно-голубую приталенную блузку, застегнула на шее тонкую цепочку с подвеской в виде капли росы, уютно устроившуюся между грудей, покрутилась, тряхнув моей гордостью — длинными волосами редкого лавового пепельного оттенка, сунула ноги в туфли на шпильке и взяла клатч. Брызнула в воздух французские духи и прошла сквозь облачко. Подруга нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и всё смотрела время на сотовом.

— Взяла переодеться?

Я молча подхватила небольшую сумку и вышла за Светой в коридор. Пока замыкала дверь комнаты в общежитии, она уже унеслась вниз…

…А ещё через час мы благополучно входили в студию, как раз когда помощник режиссёра крикнул:

— Грехова здесь?

Я помахала молодому парню:

— Здесь!

Алексей подошёл ко мне:

— Сядешь на третий ряд у прохода. Запоминай: когда «маска» скажет «Если найдётся женщина, которая сядет ко мне в ванну…» ты встаёшь и садишься в ванну. Учти — если кто-то успеет вперёд тебя, свои пять штук ты не получишь. Усекла?

— Не сомневайтесь, Алексей!

— Хорошо. Подпиши, что предупреждена о том, что любые отношения с участниками программы за пределами студии — лично ваше дело, и руководство канала за это ответственности не несёт.

Я легко подмахнула подставленный документ и едва успела закончить подпись, парень выдернул планшет у меня из рук и гаркнул:

— Гости студии, по местам!

Мы со Светой поспешили занять кресла, а когда и все остальные наёмные зрители расселись, двери студии открылись для тех, кто купил билет на шоу, в котором трясут чужими скелетами.

Следующие сорок пять минут мы скучали — совсем неинтересно слушать разоблачения меркантильной «супруги» какого-то «сантехника». Клакеры отыгрывали свои деньги, бросая реплики из зала, подогревая интерес зрителей. Очень хотелось скоротать время в интернете, но мы сидели в первом ряду, и телевизионная камера то и дело снимала нас со Светой. Сколько тех кадров останется при монтаже — узнаю через неделю, когда выйдет программа, а пока нужно рисовать на лице заинтересованность, кривить губы в презрении к «жене» и строить сочувственные рожицы при взгляде на «сантехника».

Наконец, в студию вытащили ванну и несколько ящиков шампанского. Наступал мой звёздный час.

Меня отобрали на роль «рыбки» на кастинге. Краем уха слышала, что выбирал сам «маска». На заре клакерства я удивлялась, насколько все шоу лживы, возмущалась масштабу обмана зрителей даже в политических программах, но со временем просто забила на это — ничего не изменится, а вторую зарплату моя внешность приносила стабильно. Меня частенько выбирали именно на такие вот публичные роли, я даже снялась в проекте «50 оттенков свободы» на развлекательном канале — играла в одной из серий изнасилованную немецкими захватчиками деревенскую девку. Это было непривычно и неприлично, но адреналин зашкаливал.

Пока я предавалась воспоминаниям, шампанское уже вылили в ванну, и в неё сел парень с закрытым венецианской маской лицом так, что видны были лишь губы. Я слушала его «исповедь» о том, что у него не складываются отношения с девушками, что он красив лицом и неприлично богат, и положит все свои сокровища в виде банковского счёта и сердца смелой девушке.

Я даже растерялась, когда в студии на несколько секунд повисла тишина, и только стук каблуков сверху по деревянной трибуне и зверское лицо Алексея у осветительного прибора привели меня в чувство. Я излишне поспешно вышла под свет софитов. Сердце дико стучало, в голове билась паника — вовремя ли я всё делаю? Ведь маска не сказал тех слов.

Скинула туфли и шагнула в ванну. Узкая юбка задралась, обнажая ноги почти до бедра, я перешагнула второй, чувствуя, как щиплют кожу пузырьки шампанского. Задержала дыхание и села в искристый напиток, хмелея от ударившего в нос алкоголя. Я, подписываясь на эту роль, думала, что шампанское будет подкрашенной минералкой — так было сказано в соглашении. А теперь сидела напротив мужчины в дорогом вине под ярком свете прожекторов и не слышала ни оглушительных оваций зрителей, ни слов, что говорил мне маска. Я видела лишь его губы и глаза в прорезях. Он взял мои руки и легонько сжал пальцы, и это помогло немного прийти в себя:

— …носить на руках, любить и беречь… — услышала его последние слова и кивнула — что я должна говорить в ответ, мне не сказали, а я при всём желании ничего не смогла бы придумать в одурманенном состоянии.

Слава шпилькам, ведущий вернулся к своим обязанностям и завершил шоу. Мы с маской так и сидели в ванне, пока студию не покинули все гости программы, кроме Светы. Она подскочила ко мне и подхватила под мышки, помогая встать.

— Ты как? Яра… — взволнованно спросила подруга.

Мужчина тоже вышел из ванны и снял маску. Он оказался действительно красив, как молодой хищник, вошедший в силу и обретший уверенность в себе. Что-то было в нём притягательно опасное, будоражившее нервы до покалывания кончиков пальцев и дрожи в коленях. Впрочем, возможно, это пары алкоголя, проникнувшие в мой организм, овеяли его образ романтизмом и мистическим флёром.

Дубль второй. Не ждите чуда. Чудите сами!

Всё происходило слишком быстро, и от этого становилось немного неуютно. Никогда раньше мои отношения не перетекали в горизонтальную плоскость через несколько часов от начала общения. Я оправдывала свою беспутность тем, что парень диво как хорош собой, тем, что мы больше не встретимся — почему бы не окунуться в романтическое приключение? В нашем случае это логичное завершение вечера.

Есть мужчины с невероятным магнетизмом, что не оторвать от них взгляд, не выбраться из их объятий. Мне казалось, я растворилась в Сергее, потеряла себя, понимала, что он подавляет мою волю и разум, что он всегда будет на вершине пищевой цепочки в нашей паре. Сергей оказался моим личным Армагеддоном, я осознавала, что становлюсь его жертвой, агнцем для заклания, и было плевать. Не было желания его менять, брать верх, диктовать правила и условия, что-то требовать… Я по всем пунктам, что могла выдумать моя фантазия и сотня психологов, стала принимающей стороной. И принимала его таким, как он есть: властным, опасным, хищным, стремительным, неотразимым, обаятельным…

— Яр-ра… — Никогда ещё так не нравилось звучание моего имени, как это раскатистое звериное, едва сдерживаемое рычание мужчины. — У тебя есть в Москве любимые места?

— Любимых нет, — призналась честно.

Гулять по Москве мне было некогда, всё свободное время я проводила на кастингах или съёмках, или сидела в коридоре Останкино в ожидании, что какой-нибудь режиссёр пригласит статисткой. Чаще всего эти ожидания оправдывались.

— А в которых хотела побывать?

— Мне немного стыдно, но я не настолько любопытная, — улыбнулась собеседнику, не выпускавшему мою ладонь из своей руки.

Я ещё и не слишком внимательная, если говорить о каких-то житейских мелочах.

— Придётся тебе положиться на мой вкус в выборе ресторана, — улыбка тенью скользнула по лицу парня и упала очередной каплей мёда в моё сердце. — Блюда на ужин я заказал заранее.

— Люблю сюрпризы.

Я хлопнула ресницами и тут же смутилась, но ничего поделать с собой не могла — ритуальный танец явных и не очень знаков внимания сам собой складывался в откровенные заигрывания. Сергей владел собой лучше, его осторожные прикосновения больше походили на робкую разведку границ дозволенного, на прибой — чуть больше нахлынул и тут же отступил, отвоёвывая территорию незаметно и неотвратимо. Мы оба соблюдали приличия лишь для того, чтобы потом нарушить их в одно мгновение, порвать вуаль сдержанности и без того невесомую, лишь смутно угадывавшуюся. И от того тело одновременно и томно расслаблялось, и напряжено звенело, в мыслях то раздавались глухие удары там-тама, то чарующие звуки флейты, то чувственный саксофон.

— Тогда сначала в ресторан, потом… — его взгляд скользнул по моей голой коленке вверх, остановился на секунду на груди — я почувствовала, как сжались в твёрдые горошинки соски — по шее к губам и обволок мой разум сизым туманом, — …к тебе или ко мне?

Это был контрольный вопрос — я чувствовала это, но как ответить не представляла. Ко мне однозначно нет — этому алмазу в розовой рубашке нужна оправа не из облезлых стен общежития. К нему… страшно. Отказаться от обоих вариантов после «тестового» поцелуя, когда наши губы едва коснулись, познакомившись — это как-то глупо. И сам вопрос отозвался в душе радостью — парень хочет продолжить наш вечер. Я тоже. Пришлось выбрать наименьшее из зол:

— К тебе, но утром мне надо на работу…

— Я отвезу. Где ты живёшь?

— На Яхромской, это Дмитровское шоссе.

— И работаешь там же?

— Нет, езжу на Крылатские холмы.

У парня во взгляде застыло удивление.

— Это же из конца в конец. Как ты добираешься?

— Маршрутка, метро, автобус, — пожала я плечами, — привыкла уже.

— А там квартира?

— Нет, — я смутилась, — комната в общежитии.

— А-а-а… поэтому ты постеснялась меня пригласить?

— И да, и после полуночи там не впускают и не выпускают.

Возмущение, написанное на лице Сергея, рассмешило бы, если бы однажды мне уже не пришлось платить за возможность попасть домой тысячу рублей. Самвел — хозяин двухэтажного обшарпанного общежития, был душкой во всем, кроме этого пункта правил. Можно было даже задержать оплату, но карета превращалась в тыкву в полночь, и никакое волшебство до шести утра бесплатно не происходило.

— Ты не москвичка… — прозвучало утверждением, и я просто кивнула. — Средневековье какое-то… — Сергей помолчал и добавил: — Но от меня на работу ближе, может, сейчас заедем к тебе, возьмёшь, что нужно, и я отвезу тебя утром прямо… Где ты работаешь?

— В зоомагазине делопроизводителем.

— Значит, в зоомагазин.

— Нет, не стоит. Всё же у нас вечер немного другой тематики, и решение моих проблем в него не входило. Я привыкла, просто нужно добрать до общежития до полуночи или где-то быть до шести утра, потому что и при наличии денег надо ещё достучаться до охранника — Равиль запросто может не открыть, даже если услышит.

Я не кривила душой. Это азербайджанец после нескольких моих отказов спать с ним заявил, что опоздай я хоть на секунду по его часам, и путь в мою комнату проляжет через его постель. И он мне даже сам доплатит.

— Ты не думала найти жильё поближе к работе?

Думала. Но восемь тысяч, которые я плачу за двухместку там, чтобы жить одной, не шли ни в какое сравнение с двадцатью за комнату на подселении.

— Давай не будем о моих неудобствах, — снова попросила я. — А ты чем занимаешься?

Сергей немного помолчал и ответил:

— У меня небольшой бизнес, это неинтересно… Кстати, мы приехали...

…на Космодамиа́нскую набережную к отелю «Красные холмы», поднялись в отдельном лифте на тридцать четвёртый этаж в «City Space Bar & Lounge». Это место создано, чтобы поразить воображение. И дело не в приглушённом свете и лучших видах на Москву, не в сервисе и оформлении блюд, а в том, что меню здесь — для бедных фантазией людей, потому что любое блюдо и напиток создавались на лету, стоило лишь выказать предпочтения в продуктах. Полудомашняя непринуждённая атмосфера, негромкая приятная музыка и искренние улыбки барменов дополняли уют душевностью и теплотой.