Вечность и Тлен

Глава 1 Союзники

Сколь тьма вездесуща,

столь ярок свет.

Помоги нам выжить в этом вечном противостоянии.

Через страхи и кошмары, обращающие нас во мрак,

убереги наши души и разум от погибели.

Не позволь осквернить наши тела.

Самоотверженная Сара, благослови, открой путь к свободе.

Избавь нас от страха смерти…

Молитва прихожанина в храме

Сара Сорель

В этот момент я прекрасно осознавала, что нет ничего важнее на свете, чем сердце богини Эсмиры. Сокровище Дэвлата. Единственное в своем роде. Реликвия, сила которой не поддавалась пониманию. Лишь оно могло нас спасти. И теперь кристалл находился в моих руках.

Пульсация силы достигла меня, но коснулась не тела, а разума. Я пошатнулась, утратив на мгновение контроль, будто собственное тело обратилось в ничто, став невесомым.

Люций схватил меня за локоть, поддерживая. Второй свободной рукой он подхватил погребальную урну, выпавшую у меня из рук.

— Нечисть! Как я могла уронить ее? — вырвалось скорее от шока и страха, когда я вновь пришла в себя. Пусть в урне больше не было праха, но это не означало, что она потеряла свою ценность.

Произошедшее на мгновение заставило меня забыть о кристалле, горящем голубым пламенем в руке.

— Могла. Ты прикоснулась к сердцу светлой богини. Полагаю, это достойное оправдание, — заметил Люций, перехватывая удобнее урну. — Владеть кристаллом тяжело. И периодически он может брать верх.

Стоило Морану договорить, как в голове прозвучал крик. Он был истерическим, громким, настолько пронзительным и отчаянным, будто кто-то звал меня, прежде чем столкнуться с самой смертью.

«Сара…»

Он больше не имел ничего общего с голосом Долорес. Это было нечто странное, целый хоровод звуков, сотрясаемый визгом и рыком нечисти, что я слышала не раз. Он заставил меня вздрогнуть, тяжело втянуть воздух, пытаясь сохранить самообладание и не позволить взвившейся тревоге отразиться на лице. Но, сама не заметив, я отшатнулась и упала бы, если бы теневой див до сих пор не держал мой локоть.

В воздухе витал запах металла. Кровь напитала лес, и ее аромат разлетелся по округе. Осколок, являющийся частью древней магии, столь же внезапно замолчал, и голова перестала кружиться.

Я забрала жизнь отца, предала орден, заснула на три десятка лет, и по моей вине погибли люди у обители… А меня тревожат голоса в голове. Это просто недостойно и смешно. Нелепо.

— Брать верх?

— Если ты умрешь, кристалл рассыпется. Эта часть легенды правдива. До использования теневое сердце вело себя так… Ты ведь слышала, что осколок вошло в мое тело?

Я кивнула, обдумывая кусок вернувшихся воспоминаний о той ночи, когда я случайно услышала беседу Фредерика и Изабель Ларак о нападении на Северный орден. В ту ночь брат должен был отправиться к месту, где разбили лагерь даэвы ордена Сорель. Ныне в том месте разверзся Второй раскол.

— Оно реагирует на твои мысли и желания… — Люций убрал руку с моего локтя, опуская урну в яму. Его лицо скрыли тени. — И не желает покидать хозяина.

Моран поднялся, посмотрев на меня. Его глаза показались мне частью созвездий, пронзавших светом темное небо.

Люций неожиданно улыбнулся одним уголком губ.

— Мы с ним похожи. Я тоже больше не хочу тебя отпускать.

Люций был так откровенен, а меня до сих пор заставляло теряться то, что происходило между нами. Мне было легче искать в нем слабости, когда он был врагом, и доверять, как самой себе, когда являлся лишь другом.

Я еще не произнесла ни звука, как повисшая тишина встревожилась, нарушившись треском веток, хрустом песка и звуками рассекаемого ветра.

— К нам кто-то приближается, — сказал Люций, опередив меня. И одновременно с его словами звуки приобрели характерные черты. Если слышал их не раз, не составляет труда понять, когда ревенант спешит по твою душу. Конечности нечисти коченели и были не такими подвижными, как у людей. Но они наливались силой, а кожа твердела, словно обратившись броней. Полностью обратившиеся порождения тьмы преодолевали одним прыжком несколько метров, и в такие моменты воздух свистел от мощи их рук и ног.

Всего несколько секунд, и под сияние растений Духовного озера из глубины леса и по берегу к нам выскочило несколько тварей с почерневшей кожей и горящими алыми глазами. Они не принадлежали этому миру. Порой мне казалось, что ревенанты вовсе пришли с той стороны портала, а не были прежде людьми.

Но среди множества предположений и легенд, происхождение монстров никогда не вызывало сомнений. В отличии от источника теневой силы. Даэвы выдвигали теории о том, что Серый мир — изнанка нашего. Его теневая сторона, куда попадают наши негативные сны и мысли.

Я отклонилась, увеличивая расстояние между мной и Люцием. Едва не наступила на погребальный камень Долорес, раздавив один из алых ликорисов с ее могилы. Спрятав сердце богини в мантии, обнажила меч, готовая к сражению.

Глава 2 Странствующий служитель храма

Мы много лет изучаем энергию Серого мира и тварей,

которые появляются в Дэвлате благодаря ей.

Но несмотря на это, у нас до сих пор нет точных ответов на воросы:

Чем именно является тьма?

Почему она изменяет созданий Дэвлата?

Правда ли то, что ее породили людские кошмары, грехи и страхи?

Она является отражением нашей «темной» стороны?

Мы можем лишь строить догадки и надеяться...

Надеяться, что не станем жертвой этой отравы, которая терзает наш мир.

Мысли даэва философа

Когда солнце, поднявшись высоко над горизонтом, стало припекать, несмотря на осеннюю пору, мы решили спешиться, отдохнуть и переждать. Даэвы нуждались в передышке в меньшей степени. В конце концов, когда лошадь переходила на шаг, можно было вздремнуть в седле. Но мы провели верхом слишком много часов, и требовалось напоить животных и дать им поесть.

Съехав с дороги, мы углубились в лес, спускаясь в низину. В воздухе пахло сырой землей после прошедшего на днях сильного дождя.

Место для стоянки было выбрано неслучайно, ведь неподалеку находился ручей, у которого можно было напоить лошадей. Благодаря тому, что даэвы постоянно путешествовали, наши карты были крайне подробными. На них особенно тщательно наносились любые источники воды.

Вскоре мы спешились.

Двое подчиненных Сильфы из предосторожности отправились ближе к дороге создавать печати тишины.

— Скорее всего, за нами последуют воины в золотых масках, — произнесла Флёр, вспоминая группу воинов, которые считались одними из самых опасных в обители. Именно они занимались охраной главы ордена Сорель. — Не думаю, что Фредерик Сорель оставит все как есть.

Дэва перевела выразительный взор с меня на Люция. Но вскоре снова стала ходить из стороны в сторону, разминая затекшее тело.

Моран будто и не слышал ее слов, мягко ступая по земле, отошел от лошади, а после опустился на траву, растягиваясь так, словно прилег на мягкую перину, совсем не беспокоясь о чистоте своего одеяния.

Наверняка вновь использует печать времени… Теперь он применял ее по пустякам. В годы академии подобный символ бы выпил значительную часть его сил.

Через мгновение в руке Морана оказался кристалл, и он прикрыл веки. Некогда прозрачный камень стал темнеть прямо на глазах — Люций избавлялся от излишек теневой силы в своем теле. Подобное перемещение магии раньше не существовало, и наверняка его тяжело было контролировать даже с нынешними способностями дива.

Может быть, поэтому я так внимательно наблюдала за его движениями. Любопытство и страх. Только не перед теневым, а за него. Мысли об этом раз за разом посещали мою голову. И я до конца не понимала, что именно не дает мне покоя. Но эти думы вызывали мрачные чувства и заставляли вновь пристально смотреть на Морана в поиске ответов. Я ведь знала, Люций не всесилен, а он и так уже сделал слишком многое в одиночку.

— Командир золотых масок не участвовал в событиях на месте второго раскола. Но мне всегда казалось, что он знал больше, чем остальные, — негромко заметил Сезар, в задумчивости опуская голову. Он успел спешиться, и выпрямившись, мазнул взором по теневому, лежащему на земле, — наверное, последнее его раздражало. Сезар всегда был педантичным. Хотя об этом, подозреваю, в настоящем мало кто знал. Но я была уверена, что эта его черта ничуть не изменилась с детства. Просто он научился хорошо ее скрывать.

— В этом ты не ошибся, — холодно подтвердила Флёр. — Все, кто находится подле главы ордена, знают истину. А глава золотых масок питает давнюю нелюбовь к теневым.

— Давнюю нелюбовь? — спросила я, бросив взор на Люция. — Почему?

Взор дэвы скользнул в сторону.

— Разве для этого нужны причины? — Она усмехнулась. — Даже если забыть о закрытых границах Акракса и Люции… То сама знаешь, для ненависти между светлыми и теневыми никогда веских предлогов не требовалось.

Я кивнула, но изначально мне показалось, что за словами Флёр скрывалось нечто еще.

За время беседы низину покрыло облако терпкого дыма. Регис, сидя на земле, сплетя ноги и забив трубку, теперь не отнимал ее от рта. Он так увлекся, что табак в чаше заалел. Кьярин закашлялся, выругался, а после одним резким движением вырвал трубку у задумавшегося над чем-то врачевателя и вытряхнул весь табак не землю. Прикрывая локтем нос, младший Рок яростно втаптывал в почву остатки сушеных трав. Регис, не ожидавший такой наглости, запоздало очнулся, вскочил, и между двумя светлыми затянулся спор.

Сильфа закатила глаза.

— Как дети малые.

Я отвела взгляд от ругающихся дивов.

Люций все так же лежал на траве, подмяв стебли. Кристалл, который он сжимал в руке, потемнел — внутри него клубилась теневая сила. Буквально на секунду Моран открыл глаза, и я увидела зрачки и радужки, сплошь залитые тьмой.