Вечность в наследство

Глава 1. Побег

Англия, 1792 год, май

Двое влюбленных сбегают из дому, чтобы тайно обвенчаться. Это так романтично!

Агнессе Ларкдейл – девятнадцать, а ее жениху Даррену Вигморту – двадцать один. Они молоды, страстно влюблены друг в друга и принадлежат аристократическому обществу провинции Форестшир. Что же мешает им пожениться?

Причина стара как мир: родители против их брака. Но это не вражда двух семей, как пресловутых Монтекки и Капулетти. Барон Реджинальд Вигморт Тринадцатый, отец Даррена, давно настроил против себя всё местное приличное общество. Ни одна благородная семья не отдала бы свою дочь ни за барона, ни за его единственного сына Даррена.

Но никакие запреты не удержат двух людей, если они хотят быть вместе. И вот они едут через лес под покровом ночи в карете. Внутри еще темнее, чем снаружи, но они не могут наглядеться друг на друга.

– Скорей бы сесть на корабль, – сказал Даррен Вигморт, стараясь скрыть тревогу в голосе. – Только тогда я смогу выдохнуть.

– Сначала мы должны обвенчаться в часовне, – напомнила ему Агнесса.

– Конечно, любовь моя, – поспешил ответить молодой джентльмен и поцеловал руку своей невесте. – Какие у тебя холодные руки…

Даррен поднес ладонь девушки к губам и стал согревать ее своим дыханием.

– Почему они всегда такие холодные? – с удивлением спросил он.

– Зато у тебя теплые ладони, – ответила Агнесса. – С тобой я могу не бояться замерзнуть.

– А новую жизнь со мной начать не боишься? Там, в Америке, у нас ничего не будет.

– Ты уже спрашивал меня об этом – а я сто раз отвечала, что вовсе не неженка и не белоручка, – возмутилась девушка. – Я хоть и леди, но семья у меня разорена, так что я знаю, что такое – работа по дому.

– Иди ко мне, – тихо сказал Даррен и обнял возлюбленную.

– Мне всё же жаль, что мы не поговорили с нашими родителями, – вздохнула Агнесса, положив голову на плечо своего жениха.

– Поверь, так лучше. Барон Вигморт – страшный человек, он не должен узнать о тебе. Он погубит нас обоих.

Даррен никогда не называл барона отцом. Не хотел иметь с ним ничего общего.

– Я слышала о нем ужасные вещи – но не хотела верить сплетням. Люди часто распускают лживые слухи.

– Слухи, может, и ложь… Вот только реальность гораздо хуже. Когда-нибудь я тебе расскажу.

Под мерный стук копыт, скрип колес и звуки ночного леса влюбленные задремали. Агнесса уже представляла себе иной пейзаж: бескрайний океан, шум волн, она и Даррен, стоящие на борту корабля под белоснежными парусами…

И вдруг молодой джентльмен резко встрепенулся:

– Погоня… – со страхом в голосе прошептал он и крикнул кучеру:

– Стой!

Карета остановилась, Даррен выскочил наружу, а за ним – и Агнесса. Спрыгнув с подножки, она почувствовала, что земля мелко дрожит под ногами. Кажется, вдалеке по этой же дороге скакали всадники.

Даррен уже отвязал двух лошадей от кареты:

– Агнесса, ты ведь умеешь ездить верхом?

– Конечно. Не забывай – я такая же аристократка, как и ты, – Агнесса старалась говорить непринужденно, чтобы сохранить бодрость духа.

Она ловко забралась в седло и села по-мужски, совершенно не заботясь о том, что платье задралось слишком высоко. Сейчас не до правил приличий.

– Главное – добраться до часовни, – сказал Даррен. – Там мы будем вне опасности.

В часовне их уже ждет священник. Там они должны обвенчаться.

Даррен кинул кошель вознице и попросил его продолжить ехать помедленнее, чтобы отвлечь погоню на себя. Двух лошадей они забрали, но еще две – остались запряженными в карету. Молодой джентльмен заверил кучера, что тот не пострадает.

– Но почему ты так уверен, что это за нами? – спросила Агнесса, пришпорив свою лошадь.

– Поверь, в этих местах нет нужды разъезжать по ночам просто так.

Даррен пустил свою лошадь в галоп, но то и дело оглядывался назад, чтобы следить, не отстает ли Агнесса. Хрупкая женская фигурка с развевающимися волосами – даже в темноте было видно, что они рыжие – неотступно следовала за ним. Она и правда – отличная наездница.

Он должен ее защитить. Во что бы то ни стало.

Стук копыт преследователей был всё ближе…

В очередной раз обернувшись, Даррен увидел тени в черных плащах. Несколько мужских фигур. Не меньше пяти.

Он резко свернул вправо, Агнесса – за ним. Но ни дороги, ни тропы здесь не было, а потому продолжать скакать на лошади было нельзя. Они спешились и побежали, взявшись за руки.

Преследователи настигали их. Агнесса боялась оборачиваться, но слышала шелест их плащей, почти бесшумный, словно взмахи совиных крыльев.

Влюбленные спрятались в кустах, чтобы отдышаться. Агнесса осторожно осмотрелась – и увидела вдалеке, между веток, светящийся крест. Словно маяк в море, он указывал путь заблудшим душам.

Это же та самая часовня!

Глава 2. Охота

Она хотела радостно воскликнуть, но Даррен предусмотрительно зажал ей рот, а потом шепнул:

– Любимая, беги в часовню. Я потом догоню тебя…

– Я никуда не уйду без тебя, – так же шепотом возразила девушка.

Но тут на поляне появились те самые мужчины, что гнались за влюбленной парой.

– Молодой мистер Вигморт, где же вы? – церемонно спросил один из них.

– Давненько барон не устраивал для нас охоту. Хоть размялись наконец-то, – раздался второй голос.

– За девками, конечно, бегать приятнее, – произнес третий. – Но наследник самого барона Вигморта – еще более ценная добыча!

Было темно, но Агнесса разглядела блеск металла: мужчины обнажили свои шпаги и стали протыкать ими кусты, что окружали поляну.

– Ну же, молодой мистер Вигморт, выходите. Что вы, как кролик, прячетесь в кустах?

Агнесса не в силах была сдвинуться с места – так ей было страшно.

– Прошу, Агнесса, – вновь зашептал Даррен. – Я не смогу драться, если буду беспокоиться о тебе. К тому же, у меня пистолет. У них – только шпаги. И вот еще: у тебя на шее есть крестик?

Агнесса отрицательно замотала головой. Даррен снял свой с шеи и надел его на нее.

Девушка, пригнувшись, пошла вперед, в ту сторону, где светился крест на часовне. Она старалась не хрустеть ветками и не издавать другого лишнего шума. За спиной у себя она услышала выстрел, а потом еще и еще – она молилась про себя, чтобы пули Даррена достигли цели.

– Фу, Вигморт, огнестрельное оружие – это так вульгарно. Настоящие мужчины сражаются на шпагах, – раздался недовольный голос с поляны.

Дорога к часовне шла вверх. Агнесса оказалась на краю обрыва – и всё же не удержалась и посмотрела вниз. Отсюда был отличный обзор на поляну, которая теперь была ярко освещена лунным светом.

Даррен оказался отличным стрелком – четверо из пяти лежали на траве, сраженные его пулями.

А ее жених как раз поднимался по тропинке. Агнесса подбежала к нему навстречу – и увидела, что он держится за правый бок.

– Тебя ранили! – сдавленно сказала она.

– Ерунда. Немного задели шпагой.

Вопреки возражениям Даррена, Агнесса подставила ему свое плечо – и они вместе продолжили путь. Забор, окружающий часовню, был уже совсем близко!

– Сбегаешь, Вигморт? – раздалось сзади. – Какой же ты трус! Даже не вышел сразиться один на один.

Преследователи снова их нагнали – и окружили. Все пятеро – но как это возможно? Ведь Даррен четверых ранил пулями.

Все были в одинаковых черных плащах и масках, скрывающих лица, – лишь голоса различались.

– Еще и глупец, – добавил второй человек-в-черном. – Стрелял в нас, как будто жалкие пули могут причинить нам вред.

Острия пяти шпаг были направлены на влюбленных, которые прижались друг к другу. С лезвия одной из них стекали капли крови.

Главарь – а окровавленная шпага принадлежала ему – поднес клинок к своему лицу и с видимым наслаждением слизал кровь языком. Выглядело это жутко и омерзительно.

– Хм, хоть ты и полукровка, но вкус приятный. Всё благодаря крови барона в твоих жилах – а ты, неблагодарный, ее не ценишь. А теперь мне не терпится попробовать кровь рыжей красотки.

– Нет! Отпустите ее! Барону нужен только я!

– Он не запрещал нам развлекаться.

Острый кончик шпаги разрезал завязки на плаще Агнессы, и он упал на землю. А потом, словно издеваясь, по очереди принялся срывать мелкие пуговки на вороте ее дорожного платья.

Когда декольте девушки было обнажено, нападающие невольно отпрянули. Агнесса не поняла, в чем дело, и по-прежнему стояла на месте, замерев от ужаса.

– Маленького крестика испугались, идиоты? – шикнул на остальных главарь – Эта проблема легко решается.

Он вновь направил лезвие шпаги на шею Агнессы – должно быть, хотел срезать цепочку, но девушка вцепилась в нее обеими руками.

– Думаешь, этот символ тебя спасет? Какая наивность.

– Стойте! – вдруг крикнул Даррен, которого на время оставили без внимания.

Все обернулись в его сторону. Из-за раны молодой джентльмен уже не мог стоять на ногах, а потому осел на землю. Левой рукой он придерживал свой окровавленный бок, а в его правой руке был зажат пистолет, который Даррен направил себе в висок.

– Барону я нужен живым, и вы это знаете, – угрожающе произнес он. – Он ведь хочет сам… забрать мою жизнь. А если вы привезете мой труп, он всем вам головы снесет. Отпустите ее – и можете отвезти меня к нему, я не буду сопротивляться. И поторопитесь – я истекаю кровью!

На удивление – это подействовало, и бандиты оставили Агнессу в покое.

Она могла лишь стоять на месте и обессиленно смотреть, как эти мерзавцы уносят Даррена в темноту.

– Агнесса, не ищи меня, прошу! – из последних сил крикнул Даррен. – Всё кончено! Я не выживу, но ты должна жить!

Глава 3. Последняя надежда

Всё кончено. Так он сказал.

Зачем ей теперь куда-то идти? Зачем укрываться в часовне?

И всё же Агнесса встала. И пошла. Добрела до дверей спасительной обители, постучалась.

Долго стучала, пока священник не проснулся и не открыл ей. Он должен был обвенчать их. Но жениха нет. Его больше нет.

Она пыталась рассказать святому отцу, как на них напали, но из ее уст вылетали лишь обрывки фраз. Тем не менее, служитель господа ее внимательно выслушал.

– Дочь моя, помолитесь – и вам станет легче. Молитесь о спасении души вашего возлюбленного, если нет надежды на спасение его жизни.

Но надежда, эта упрямая надежда всё же упрямо пускала корни в ее сердце. Даррен был ведь ранен – не убит. Быть может, барон всё же пощадит собственного сына?

С этой надеждой обессиленная после ужасной ночи Агнесса уснула прямо на каменном полу часовни.

На следующий день священник проводил ее до дома. Он видел, что девушка не в себе после пережитого горя. Так и было: Агнесса совершенно безучастно смотрела на свою заплаканную мать – леди Камиллу Ларкдейл – когда та выбежала ее встречать. Агнесса никак не отреагировала на крики и причитания матери, а просто направилась в свою комнату и заперлась там.

Обрывки воспоминаний никак не хотели складываться в общую картину. Охота на людей… Вкус крови Даррена, о котором говорил тот, кто напал на них… Всё это было совершенно омерзительно. Ясно только одно: барон Вигморт – чудовище, и его люди – тоже.

Тем не менее на рассвете следующего дня, когда мать и немногочисленные слуги в поместье Ларкдейл еще спали, Агнесса тихо спустилась в конюшню и оседлала лошадь. И направилась в замок Корвинвуд – именно так назывался этот замок барона Вигморта, который сохранился, кажется, с двенадцатого века.

Она ни разу не была там, и даже не видела этот замок: ведь он находился посреди леса. По слухам, этот замок был сложен из черного камня и опутан колючим терновником – как в сказке о Спящей красавице. Но никто не мог сказать наверняка, ведь приличные люди обходят эти места стороной. А если кто попадает во владения барона Реджинальда Вигморта – то уже никогда не возвращается.

Агнессе пришлось спрашивать дорогу у немногочисленных прохожих, что попадались ей на пути. Они неохотно показывали ее, а потом плевали через левое плечо и крестились.

Полдня она провела в дороге – и вот она здесь, посреди леса, у входных дверей таинственного замка.

Он и правда похож на сказочный. Серый, с четырьмя башнями по краям и остроконечными шпилями, пронзающими такое же пасмурное серое английское небо. Терновником он не порос – но плющ местами поднимался по стенам довольно высоко.

Снаружи замок казался заброшенным – причем, уже довольно давно. Никаких признаков, что здесь живут люди. Одна из башен так и вовсе постепенно разрушалась, кладка там местами обвалилась.

Рва и подъемного моста не было – обычные массивные дубовые двери. Агнесса схватилась за тяжелое железное кольцо и изо всех сил принялась стучать им по дверям.

Она уже думала, что дорогу ей подсказали неправильно, и она просто забрела к полуразрушенному древнему замку. Но всё же, спустя четверть часа, дверь медленно и со скрипом открылась внутрь.

Глава 4. Хозяин замка

На пороге стоял высокий мужчина с длинными черными волосами, спутанными и тронутыми сединой. Из одежды на нем были только панталоны и бархатный бордовый халат, накинутый на голое тело. Это выглядело весьма экстравагантно и до жути неприлично по меркам английского аристократического общества. Но Агнессе было всё равно – она думала только о своем женихе.

– Позвольте представиться – барон Реджинальд Вигморт Тринадцатый, к вашим услугам, – торжественно произнес он и поклонился.

– Агнесса Ларкдейл, – дрожащим голосом произнесла девушка и сделала книксен – легкий поклон.

– Я так и думал, – ответил барон.

– Что с Дарреном? – спросила Агнесса прямо, без всяких церемоний.

– Этот глупый мальчишка помер. И всё – из-за вас.

Агнесса не собиралась вступать в споры с хозяином замка.

– Где он? – закричала она и решительно вошла внутрь, оттолкнув барона. – Я хочу увидеть его тело, хочу с ним попрощаться!

Девушка оказалась в большом мрачном зале. За исключением небольшого дивана и столика у стены здесь не было никакой мебели. На стенах висели огромные портреты в человеческий рост – не меньше двенадцати. На них были изображены мужчины, похожие на барона Реджинальда: но все одеты по-разному, по моде тех эпох, в которые они жили. Должно быть, это его предки. Его и… Даррена. И все они, казалось, устремили свои глаза прямо на Агнессу. От этого ей стало немного не по себе, и она замерла посередине зала, не зная, что делать дальше.

Тем временем барон закрыл за собой тяжелую дубовую дверь, и в зале стало еще темнее. А взгляды с портретов стали более зловещими.

– Какая страстная натура! – с восхищением произнес барон. – И смелая, не побоялись прийти сюда в одиночку. Неудивительно, что мой сын увлекся вами. Жаль, что он не познакомил нас раньше. Тогда, возможно, трагедии удалось бы избежать…

Услышав о Даррене, Агнесса пришла в себя – а в ее груди закипели ярость и негодование.

– Вы прекрасно знаете, почему он нас не познакомил! Даррен рассказал мне о… праве первой ночи!

Услышав это, Реджинальд Вигморт расхохотался.

– Ваш сын умер, а вы смеетесь! В вас нет ни капли чести, это правда.

– Что вы, моя дорогая, я скорблю вместе с вами. Вы только посмотрите – мои глаза уже красные от слез.

Тон голоса барона так резко стал печальным, что Агнесса поняла – это всего лишь притворство.

– Даррен умер у меня на руках, – продолжил Реджинальд. – И его последним желанием было не показывать вам его тело. Вы же понимаете, юная леди, мы должны уважать волю покойного. Сейчас он уже спит вечным сном в семейном склепе Вигмортов вместе со своими предками.

Барон подошел к столику, на котором стоял графин с каким-то напитком и бокалы. Он наполнил два бокала и взял их в руки.

– Я могу предложить вам, леди Агнесса, только помянуть со мной нашего дорогого Даррена.

С этими словами Реджинальд Вигморт протянул Агнессе один из бокалов. Он был темно-красным, из рубинового стекла – и напиток в нем был такого же цвета. Это могло быть вино или более крепкая вишневая настойка – шерри.

Но Агнесса нахмурилась и не взяла бокал.

– Опоить меня хотите? Так вы поступаете с женщинами? Спаиваете и потом… делаете, что вам вздумается?

Барон пожал плечами и невозмутимо выпил из обоих бокалов. Вблизи Агнесса увидела, что у него действительно красные глаза – а когда он выпил, то они стали еще ярче. И рядом с болью о смерти Даррена в душе девушки зашевелился еще и неприятный липкий страх – теперь уже за свою жизнь. Она впервые осознала, как же это было глупо – прийти сюда.

Агнесса резко развернулась и побежала к выходу. Но проклятая тяжелая дверь не поддавалась. Барон медленно приближался к ней, девушку охватила паника.

– Отпустите меня! Я буду кричать!

– Кричите сколько угодно, – невозмутимо сказал барон и открыл дверь без видимых усилий. – Только не распугайте всех птиц в лесу – их там и так мало.

Увидев перед собой открытый выход, Агнесса бросилась бежать. И не успокоилась, пока страшный замок Корвинвуд не остался далеко позади.

Благополучно добравшись до дома, девушка, наконец, перестала бояться за свою жизнь.

А надежда, что Даррен жив, покинула ее окончательно.

Остались лишь воспоминания об их любви. Такой яркой и такой недолгой. Агнесса закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти тот день, когда они впервые встретились.

Глава 5. Воспоминания Агнессы. Бал

Март 1792 года. Два месяца назад

Агнесса пришла на очередной бал в прекрасном настроении. На ней было надето чудесное платье: цвета свежей зелени, в модном нынче стиле ампир – с завышенной талией, которую подчеркивает темно-зеленый бархатный поясок. Воздушное и летящее, это платье красиво струилось и обрамляло изящный девичий стан. А уж как зеленый цвет наряда дивно гармонировал с золотисто-рыжими кудрями Агнессы – того самого оттенка, что так любил изображать Тициан на своих полотнах.

Семья Ларкдейл в последние годы была стеснена в средствах, но на наряды для дочери мать Агнессы не скупилась. Ее нужно было как можно удачнее выдать замуж – и как можно быстрее, чтобы имя Ларкдейлов вновь произносилось в обществе с должным почтением и уважением.

Бал давала семья Кроули – одна из самых богатых и уважаемых в Форестшире. Танцы еще не начались, и Агнесса просто прогуливалась по залу, рассматривая, как его украсили, и приветствуя знакомых ей дам. Она почтительно склонилась перед пожилой леди Саттер – но та совершенно не обратила внимания на юную мисс Ларкдейл. Она была слишком увлечена разговором со своей подругой – миссис Симпсон.

– У него слишком смуглая кожа для англичанина. Должно быть его мать – испанка.

– Ах если бы, леди Саттер – это было бы вполне допустимо. Но я уверена, что он метис, полукровка. Кажется, барон привез его из Американских колоний.

– Дорогая, теперь это уже не колонии, а Соединенные Штаты Америки, – поправила подругу леди Саттер.

– Ах, точно, всё время забываю.

Агнесса посмотрела в ту же сторону, что и пожилые дамы – и увидела того, кого они обсуждают. Это был угрюмый молодой джентльмен, одиноко стоящий в углу с бокалом бренди. Его кожа оливкового оттенка и правда была слишком темной для англичанина. Но в лице, несомненно, чувствовались аристократические корни: гордый профиль, точеные черты, красиво очерченные губы.

Тем временем почтенные дамы продолжили разговор о бароне Реджинальде с ужасной репутацией. Агнесса была уже наслышана об этом знатном господине, но каждый раз на балах она узнавала новые истории. Они были наполнены леденящим душу ужасом и вопиюще развратными подробностями, которые ей, как юной леди, не рассказывали.

Десятки, и даже сотни молодых девушек – а иногда и юношей – сгинули в замке Корвинвуд или лесу, окружавшем его. Кто в этом был виноват? Разумеется, барон, а также его приближенные. Ходили слухи об оргиях, которые он устраивал в своем замке.

Королю неоднократно писали жалобы, да всё без толку. Приезжали констебли, и даже военные, проводили расследования – не находили доказательств, что барон Реджинальд Вигморт как-то причастен. Да и пропавшие были из простых бедных семей, а потому некому было вступиться за несчастных. Разве что от церкви Реджинальда Вигморта давно отлучили – он никогда не посещал мессу, не платил церковный взнос, и даже вроде как совратил монахиню, а она потом покончила с собой.

Но похоже, барону Вигморту было совершенно плевать на отлучение от церкви – как и на то, что местное общество его не принимает. Он никогда не пытался нанести кому-то визит – и завел свое общество в собственном замке из таких же порочных мужчин и женщин.

– А теперь еще и сын. Какая неслыханная наглость – явиться сюда, – похоже, леди Саттер решила сменить предмет разговора.

– Наглость – отличительная черта бастардов, – это утверждение для миссис Симпсон было столь же очевидным, как то, что солнце светит днем, а луна – ночью.

– Но ведь формально он не бастард. Барон Вигморт объявил его законным сыном и наследником. И вроде говорят, что он очень воспитанный джентльмен, учился в Кембридже вместе с сыном леди Кроули. Похоже, он его сюда и пригласил.

– Это неважно, – отрезала миссис Симпсон. – Даррен Вигморт – сомнительного происхождения, да и яблоко от яблони недалеко падает. Поэтому, конечно, ни одна приличная семья не выдаст свою дочь за этого… полукровку. Более того – даже танцевать здесь с ним никто не согласится.

Никто не согласится танцевать? А ведь это мысль!

Дело в том, что Агнесса с содроганием ждала начала танцев. Сейчас она пряталась за пышными силуэтами леди Саттер и миссис Симпсон только, чтобы не попасться на глаза своему навязчивому четвероюродному кузену Чарльзу Хэмфри, которого все прочили ей в мужья. Он ходил за ней по пятам и, конечно же, на каждом балу ей едва ли удавалось потанцевать с кем-то другим. А танцевал Чарли ужасно, все над ним смеялись – правда, втихомолку, потому что лорд Хэмфри был богатым наследником.

Но Агнессе было всё равно, она не собиралась за него замуж, как бы ни уговаривала ее мать. Чарли казался ей ужасно некрасивым, он был рыжим, веснушчатым и прыщавым. Да, сама она тоже рыжая, всё же у них есть общие предки – но вот кожа у нее белая, прыщей нет, и дурнушкой ее не назовешь. А ещё все говорят, что у нее дерзкий характер и острый язык – палец в рот ни клади.

Раз так – надо оправдывать свою репутацию.

Глава 6. Воспоминания Агнессы. Головокружительный танец

А потому, под изумленные перешептывания толстых кумушек Агнесса, гордо подняв подбородок, направилась через весь зал прямо к молодому лорду Вигморту. Присела перед ним в реверансе и представилась.

Даррен Вигморт явно был удивлен, что кто-то решил нарушить его одиночество. В руке он держал бокал с бренди – но поставил его на поднос проходившему мимо лакею. А потом отвесил юной леди сдержанный поклон и тоже представился.

– Мне показалось, вам здесь скучно, сэр, – начала Агнесса светскую беседу. – Но уверяю, скоро в зале станет веселее и оживленнее. Музыканты уже настроили свои инструменты, с минуты на минуту начнутся танцы.

– Боюсь, танцы меня не интересуют, мисс Ларкдейл. Я пришел сюда только потому, что в поместье Кроули подают отличный бренди десятилетней выдержки.

Молодой джентльмен посмотрел куда-то вдаль, за спину Агнессы – должно быть, он опять высматривал лакея, что разносил бренди.

– Надо же, какая досада! – не растерялась девушка. – А я уже объявила моему поклоннику, что вы меня пригласили.

Кажется, Чарльз Хэмфри, наконец, заметил ее – потому что шел он как раз в сторону Агнессы.

А музыканты вот-вот начнут играть кадриль.

Надо действовать решительно!

Девушка взяла Даррена за руку, вытянув ее так, как будто он сам приглашает ее на танец, присела перед ним в реверансе и громко произнесла:

– Благодарю, вас за приглашение, сэр, вы оказали мне честь.

И добавила шепотом, чтобы слышал только Даррен:

– Вы же не опозорите девушку, не откажете, правда? Иначе моя репутация сильно пострадает.

Молодой лорд Вигморт нахмурил брови – однако, руку не убрал. Губы его искривила усмешка – и он так же шепотом ответил, что юная леди поплатится за свою дерзость.

Тем не менее, Даррен уверенно вывел свою партнершу в центр зала – и они стали ведущей парой в кадрили, которую заиграли музыканты.

Впервые Агнессе танцевалось так легко и непринужденно: ее шелковые бальные туфельки легко скользили по начищенному паркету, она порхала словно бабочка, а ловкие руки партнера подхватывали девушку то за талию, то за руку.

– А вы превосходно танцуете, – похвалила Агнесса. – С таким талантом грех стоять в углу.

– Вряд ли вас заботит мой талант. Вы преследуете свои цели, юная леди.

– И вы должны меня понять, сэр! Вы не представляете, каково это – танцевать с лордом Хэмфри! Он всегда так и норовит оттоптать мои ноги!

Когда первый танец закончился, Чарльз Хэмфри подошел к Агнессе, чтобы пригласить ее на следующий – но в этот раз Даррен Вигморт заявил, что леди Агнесса уже обещала ему все танцы на этот вечер. И они так и кружились без перерыва, обмениваясь колкостями во время танцев.

– Если вы заботитесь о своей репутации, мисс, то лучше бы танцевали с лордом Хэмфри.

– Ни за что! – весело ответила Агнесса. – Если Чарльз будет оскорблен моим поведением и перестанет преследовать – я буду только рада.

– Но он благороден до мозга костей, а я – сын чудовища и к тому же, полукровка. Да-да, я знаю, что обо мне говорят.

– А мне всё равно. Главное – вы отлично танцуете и еще довольно симпатичный!

Последнее было слишком смелым заявлением, благородной леди не стоит выражаться так прямо. Но похоже, Даррену Вигморту понравилась такая искренность.

Танцы всё продолжались и продолжались, и девушка начала уставать. Когда музыка в очередной раз стихла, она с облегчением вздохнула и поблагодарила молодого лорда Вигморта – но тот не выпустил ее руку.

– Куда же вы, мисс Ларкдейл? Сейчас будет вальс.

– Но я больше не могу танцевать, лорд Вигморт, я устала!

– Это вы заставили меня танцевать – и теперь я вам отомщу, – ехидно сказал молодой джентльмен. – Я вас не отпускаю.

С этими словами он положил руку девушки на свое плечо, а сам крепко прижал ее к себе, как того требовала начальная позиция вальса.

Вальс был новинкой на английских балах, тем более на провинциальных. Этот танец считался слишком дерзким, а его позиции – слишком интимными. Не каждый осмеливался его танцевать, а потому вместе с Дарреном и Агнессой по залу кружились всего лишь несколько пар.

От бесконечных поворотов у девушки закружилась голова, а еще молодой лорд Вигморт прижимал ее к себе уж слишком близко даже для вальса. И вот Агнессе уже стало тяжело дышать, и вот ноги ее уже не касаются пола.

Кажется, ей стало дурно, и Даррен вынес ее на руках из зала прямо под музыку у всех на глазах.

Девушка пришла в себя в саду поместья Кроули, в беседке, увитой плющом. Молодой лорд Вигморт заботливо обмахивал ее импровизированным веером из больших лопухов, придерживая рукой за талию.

– Вы так хотели мне отомстить, мистер Вигморт? Уморив меня до смерти во время танцев? – спросила она слабым голосом.

– Вы совершенно не похожи на умирающую, мисс Ларкдейл. Ваши щеки так и пылают румянцем – это видно даже в темноте. И… я считаю, что за спасение от лорда Хэмфри вы мне кое-что должны.

– Что же? – с недоумением спросила Агнесса.

– Поцелуй.

Сын барона произнес это так непринужденно, как будто попросил у девушки носовой платок. Естественно, Агнессу это необычайно возмутило – но она не успела ничего сказать: Даррен накрыл ее губы своими.

У девушки перехватило дыхание, и она снова чуть не потеряла сознание.

Это было неожиданно. Ужасно неприлично. И… так странно. Волнующе…

А когда поцелуй прекратился, на Агнессу волной накатило чувство стыда – и злости одновременно. Она резко вскочила со скамейки и выкрикнула:

– Как вы посмели! Правду говорят о вас – вы столь же вульгарны и развратны, как ваш отец!

Агнесса не ожидала, что ее кавалер внезапно побледнеет при этих словах.

– Нет, я вовсе не такой, – тихо сказал Даррен. – Я ненавижу его, и никогда не стану таким.

В глазах молодого джентльмена мелькнула какая-то глубокая затаенная боль – но он тут же отвел взгляд. А потом встал и коротко поклонился.

Глава 7. Воспоминания Агнессы. Признание

Молодой лорд Вигморт пришел и на следующий бал. И еще. И еще.

Он считался персоной нон грата и являлся без приглашения – но никто не смел отказать ему. О бароне не только сплетничали – его еще и боялись: вдруг решит отомстить за то, что выставили его сына за дверь? К тому же, Даррен Вигморт всегда вёл себя прилично, ни с кем не вступал в спор и не давал повода выставить его за дверь.

Он постоянно танцевал только с Агнессой. Конечно, другие юные леди просто отказали бы ему – но Даррен Вигморт им и не предлагал.

И они не только танцевали. Иной раз незаметно сбегали от шумной разряженной толпы гостей в дальний уголок сада, чтобы побыть наедине. И там случались поцелуи. Снова и снова.

Агнесса, обычно такая дерзкая и уверенная, каждый раз смущалась – и, похоже, молодому лорду Вигморту это нравилось. Впрочем, друг друга они уже не называли «мисс Ларкдейл» и «лорд Вигморт». Когда люди сближаются, нет места титулам. Теперь они были просто Дарреном и Агнессой.

Тем временем, общественные блюстительницы морали держали ухо востро. Почтенные дамы не раз проводили с Агнессой воспитательные беседы – особенно старались леди Саттер и миссис Симпсон. Но девушка не спешила следовать их советам и делала всё по-своему. Ее вообще считали своенравной девицей и находили объяснение в том, что отец семьи давно умер, а мать-вдова недостаточно строго воспитывает дочь. Даже на бал ее не сопровождает – а просит об этом своих подруг.

Леди Камилла Ларкдейл объясняла свое затворничество плохим здоровьем, но на самом деле причины были другие. Во-первых, из-за нехватки средств у нее не было возможности обновлять собственные наряды, а демонстрировать бедность для нее было слишком сильным ударом по самолюбию. Во-вторых, если бы она поехала на бал, то неизбежно зашел бы разговор о ее сыне, Стивене Ларкдейле, а это было еще больнее. Стивен жил в Лондоне, безбожно кутил и пьянствовал, проматывая наследство отца, и все об этом прекрасно знали.

И всё же, в один прекрасный день, одиночество леди Камиллы было нарушено – к ней на чай нежданно-негаданно заявились леди Саттер и миссис Симпсон.

Уж как засуетилась леди Камилла! Постаралась скрыть обшарпанный чайный столик кружевной скатертью, которую сама перешила из старой простыни, поставила лучший чайный сервиз из китайского фарфора. Но, к счастью, леди Саттер и миссис Симпсон не особенно рассматривали обветшавшую обстановку поместья Ларкдейл. Их интересовало другое.

Как, леди Камилла не в курсе, что бастард самого барона Вигморта, этого отщепенца, пытается соблазнить ее дочь? Да если немедленно не принять меры, то кончится всё тем, что выродок Вигморта заманит девочку в папашин замок и загубит в том шабаше или что там у них творится.

Леди Камилла была напугана не на шутку. Она даже заперла дочь в ее комнате, чтобы та не попала на очередной бал.

Но для Агнессы это не оказалось проблемой – она просто сбежала через окно. И даже не пришлось рвать простыню, как было описано во многих дешевых романах: у нее в комнате нашлась прочная и толстая веревка. Не в пример многим юным леди, Агнесса с детства была подвижной и даже умела лазать по деревьям, так что эти навыки ей сейчас очень пригодились.

Правда, в азарте побега Агнесса забыла переодеться, а потому явилась на бал одетой в простое бежевое дневное платье. Но Даррен сказал, что она никогда не была красивее, чем в тот день…

Они протанцевали тогда всего два танца – а потом незаметно улизнули. И в этот раз не отсиживались в саду, а ушли далеко, к речке.

Даррен постелил свой плащ на траву, и они сели. И стали смотреть на водную гладь, в которой отражались звезды. Было так тихо, так тепло и хорошо.

– Жаль, что никаких птиц не слышно – только лягушек.

– Лучше уж слушать лягушек, чем ворчание леди Саттер и миссис Симпсон, – засмеявшись, ответила Агнесса и откинулась на спину.

А потом лежали в обнимку и смотрели на небо: ведь там звезды ярче, чем их отражение в воде.

А потом Даррен навис сверху, закрыв для Агнессы звезды. Но это было неважно. Его глаза светились гораздо ярче.

– Агнесса, я люблю тебя.

Такие простые слова. И самые желанные на свете.

– И я люблю тебя Даррен, – девушке не хотелось лукавить. К чему скрывать свои чувства.

А потом снова были поцелуи. И куда более страстные, чем обычно. Даррен, он… начал расстегивать ей платье, и вот девушка уже почувствовала прохладный вечерний воздух обнаженным плечом. И тут… он со вздохом отстранился.

– Что такое, милый? – с бьющимся сердцем спросила она.

– Нет, я не могу так поступить с тобой. Это будет бесчестно…

…Агнесса вернулась домой на рассвете. В прядях ее растрепанных рыжих кудрей причудливо вплелись травинки, платье было помято. У леди Камиллы даже не было сил отругать дочь и дать ей пощечину – она просто грохнулась в обморок. А потом долго причитала, что вырастила падшую женщину.

Но Агнесса-то прекрасно знала, что никакая она не падшая. Даррен был слишком благороден, чтобы продолжить. И она не собиралась оправдываться.

Скоро всё будет неважно. Даррен сделал ей предложение.

Они тайно обвенчаются и уедут в Америку. А Форестшир и его общество – всё это останется в прошлом…

… Но почему, почему судьба оказалась к ним так жестока? В чем они провинились?

Форестшир не остался в прошлом. Там остался Даррен, которого убили. И Агнесса, хоть и жива – тоже осталась в прошлом.

Та Агнесса умерла вместе с Дарреном. А здесь, в поместье Ларкдейлов, осталась лишь ее тень, пустая оболочка…

Глава 8. Предложение

Агнесса не различала ни дня, ни ночи, а если бы мать не заставляла – она бы даже не ела.

Завтрак, полдник или обед – Агнесса с одинаковым отсутствующим выражением лица сидела перед своей тарелкой. А причитания матери для нее звучали, как жужжание назойливой мухи. Ведь разговор был об одном и том же – о беспутном брате Агнессы.

– Наша жизнь кончена! – с горестным пафосом в один из бесконечных дней объявила Камилла дочери. – Скажи спасибо своему брату!

Леди Камилла никогда не называла Стивена Ларкдейла своим сыном или даже просто Стивеном. «Твой брат» – она всегда говорила именно так. Как будто именно Агнесса имела отношение к его появлению на свет! В этом не было никакой семейной тайны, Камилла Ларкдейл просто стыдилась своего родного сына.

– Пришло письмо из Лондона, что вот-вот наше имение пойдет с молотка, – продолжила Камилла. – Теперь нам придется переехать на север, к двоюродной тетке Хлое Беккер…

А дальше последовали бесконечные стенания по поводу того, что тетя Хлоя – ужасно сварливая старуха, жить с ней будет невыносимо, да и место это, на границе с Шотландией – хуже не придумаешь. Это так далеко – две недели в дороге трястись. Одно название того графства уже говорит само за себя – Нортумберленд. Там холодно и сыро круглый год, снега зимой наваливает по пояс, и приличного общества там не сыскать – ведь совсем рядом эти жуткие горцы, шотландцы. Они даже брюк не носят, настоящие дикари! Каково это наблюдать респектабельной английской леди?

Но сейчас ей было решительно всё равно – ведь ее жизнь без любимого человека и так была кончена. Так какая разница, где влачить жалкое существование: в Форестшире или на границе с Шотландией…

Прошло пару дней – а паковать вещи леди Камилла и ее служанки так и не начали. Более того – горестные причитания матери Агнессы внезапно сменились радостным щебетанием.

Оказывается, не всё потеряно, и поместье можно спасти! Лорд Чарльз Хэмфри приходил просить руки Агнессы.

– Я не верю, что столь благородные джентльмены существуют, – воодушевленно произнесла Камилла Ларкдейл. – Подумать только, он даже не упомянул о твоем бесстыдном поведении и интрижке с этим ужасным выродком барона Вигморта!

– Лорд Даррен мертв, не смейте говорить о покойном плохо, мама! – строго заявила Агнесса.

Странно, апатия Агнессы куда-то пропала – к ней вернулась способность испытывать эмоции.

– Ладно, ладно, – живо осеклась миссис Ларкдейл. – Прошу, дорогая, не злись на свою мать, мое сердце и так ужасно измучено!

Когда ее дочь проявляла характер, да еще так внезапно – леди Камилла не осмеливалась с ней спорить. Да и зачем? Главное, что этот мерзавец больше не может стоять на пути счастья ее дочери.

– Но ты подумай, какое прекрасное будущее тебя ждет! Станешь женой лорда Чарльза – и в свете тебя вновь примут, никто и слова дурного сказать не посмеет, твоя репутация будет восстановлена. И не придется ехать к тетушке Хлое за тридевять земель.

– Уж лучше я поеду к тете Хлое, чем выйду замуж за Чарльза! – вдруг заупрямилась Агнесса.

Всё же какая-то часть девушки хотела жить дальше. Агнесса осознала, что она никогда не выезжала из Форестшира. Ей всегда хотелось посмотреть другие страны, а она и Англию толком не видела! Возможно, переезд далеко на север стал бы исцелением для ее души. Конечно, боль не утихнет, но здесь, в Форестшире, всё напоминает о нем, о Даррене. А там, в северном графстве Нортумберленд, ее горькие воспоминания постепенно померкнут.

Но ведь тогда уйдут и хорошие воспоминания, и ей вообще ничего не останется. А девушка упрямо не хотела забывать о Даррене. Она всегда будет его любить.

Всплеск жизненной энергии в Агнессе очень быстро угас. Мать продолжала плакать и причитать, расписывать свою горькую участь, умолять дочь о спасении – и в конце концов, девушка сдалась.

Агнесса Ларкдейл приняла предложение Чарльза Хэмфри и согласилась стать его женой.

Если она не может быть с Дарреном – то какая разница, за кого выходить замуж?

Правда, чуть позже, вечером, Агнесса осознала, что брак заключается не только для того, чтобы жить припеваючи на деньги богатого мужа. Вообще-то, ей с Чарльзом придется делить ложе…

Агнесса закрыла глаза и вновь вспомнила, как Даррен сжимал ее в объятьях на берегу реки, как повалил на спину и прижал сверху своим телом… Ну почему он оказался таким благородным, почему не продолжил? Не хотел обесчестить, а потом его убили. А если бы у них всё было – Агнесса хотя бы узнала, каково это – отдаться любимому мужчине.

А если бы она забеременела – то нисколько не жалела бы об этом. Родила бы и вырастила вопреки пересудам местного общества. Тогда бы у нее точно был смысл жизни, ведь Даррен тогда продолжал бы жить в его ребенке. В их ребенке…

Нет, она ни за что не ляжет в постель с Чарльзом Хэмфри. Правда, свадьбу уже не отменишь – что ж, пусть состоится. И пусть поместье Ларкдейл останется ее матери, она хотя бы перестанет тогда ныть.

Но в первую брачную ночь Чарльз ничего не получит. Как она этого добьется? Легко. Чарльз тюфяк, а у Агнессы есть характер. Придумает какую-нибудь отговорку, будет запирать дверь, а то и грозиться выброситься из окна. А еще всегда можно уйти в монастырь.

И Агнесса уйдет туда, если назреет такая необходимость.

Глава 9. Согласны ли вы…

Прошло всего три дня – и Агнесса уже стояла в церкви в белом подвенечном платье.

Платье было старомодным: с тугим корсетом, пышными юбками и широким кринолином. В нем леди Камилла выходила замуж двадцать пять лет назад за сэра Томаса Ларкдейла. Конечно, ей хотелось бы заказать у модистки новое свадебное платье для дочери – но средств для этого не было, и даже времени на переделку старого наряда – тоже. Судебные приставы могли явиться в любой момент и опечатать имение! А если вдруг жених передумает, наслушавшись сплетен о непристойном поведении Агнессы? Или сама ее дочь опять заупрямится? Тогда конец всем надеждам на светлое будущее!

А потому свадьбу следовало сыграть как можно скорее.

В конце концов, это давняя традиция – выходить замуж в подвенечном платье матери. Именно так Камилла Ларкдейл и сказала леди Саттер и миссис Симпсон, чтобы они не дай бог не заподозрили ее в бедности.

Ткань свадебного платья была белой, а лицо невесты казалось еще белее. У жениха же, наоборот, щеки были пунцовыми: от волнения, от гордости за себя, а еще от хереса, который он выпил для храбрости. Выпил многовато, потому что от него изрядно разило, и Агнесса это чувствовала, стоя с ним рядом в церкви перед священником. Она уже сотни раз пожалела, что согласилась на эту свадьбу, но отступать, увы, было некуда.

«Господи, прошу, соверши какое-нибудь чудо, – молилась про себя несчастная невеста, – пусть прямо сейчас обрушится ураган или в городе начнется пожар…»

Да, нельзя молиться Господу о несчастьях для других людей, нельзя быть такой эгоистичной. Но ведь Господь не защитил ее возлюбленного от нападения тех мерзавцев в лесу…

«Ладно, пусть хотя бы Чарльз упадет лицом вниз и не сможет сказать да, –Агнесса будто бы торговалась с высшими силами. – Он ведь на ногах еле стоит…»

Тем временем священник уже закончил проповедь о таинстве брака и дошел до главных свадебных клятв.

– Согласны ли вы, Чарльз Хэмфри, взять в законные жены мисс Агнессу Ларкдейл, и жить с ней в болезни и в здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Увы, у Чарльза хватило сил произнести одно-единственное слово, и священник обратился к Агнессе.

– А вы, Агнесса Ларкдейл – согласны ли взять в законные мужья мистера Чарльза Хэмфри, чтобы жить с ним болезни и в здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Агнесса сделала глубокий вдох…

…И в этот момент двери церкви с грохотом распахнулись. Гости, собравшиеся в церкви – а это был весь свет общества – обернулись ко входу и одновременно ахнули.

На пороге стоял Даррен Вигморт, весь в черном. Его длинные волосы и плащ развевались на ветру, а внутрь залетел леденящий ветер, и все задрожали от холода. А ведь было лето…

– Нет! – громко выкрикнул он.

– Нет! – повторила за ним Агнесса.

Это и был ее ответ священнику, на вопрос – согласна ли она.

Господь услышал ее!

Невеста развернулась и побежала к выходу из церкви – настолько быстро, насколько позволяло ее громоздкое пышное платье.

– Ты жив! – крикнула она и кинулась на шею Даррену, который продолжал стоять на пороге церкви.

Но Даррен не обнял ее в ответ. Агнесса отстранилась и посмотрела в его мрачное лицо, бледное и осунувшееся.

– Это ведь не сон, правда? – с мольбой прошептала она.

Он молчал и только смотрел на нее, в его черных глазах была затаенная боль.

– Ты злишься, что я собиралась выйти замуж за другого? – быстро заговорила Агнесса, пытаясь оправдаться. – Но мне сказали, что ты умер, и я была так убита горем, что мне стало всё равно на мою дальнейшую жизнь…

– Ты согласна стать моей? – резко перебил ее Даррен. Его голос звучал жестко, требовательно – совсем не так, как у романтичного влюбленного.

– Конечно, любимый, – с жаром произнесла Агнесса.

Сотни глаз смотрели на них, сотни голосов перешептывались рядом, а мать невесты наверняка уже валяется в обмороке. Но Агнессе было всё равно – сейчас во всем белом свете существовали только она и ее возлюбленный, который жив! И неважно, даже если он вернулся из царства мертвых.

После этого Даррен стиснул ее в объятьях и поцеловал. Этот поцелуй был не такой, как раньше. Даррен впился в ее губы так жадно, как будто хотел забрать ее дыхание…

Агнесса потеряла сознание. Она уже не могла видеть, как Даррен подхватил ее на руки и занес в открытую коляску под возглас толпы.

А потом лошади пустились вскачь.

Никто не попытался помешать Даррену Вигморту. Люди шептали, что это призрак или бродячий мертвец – а потому не осмелились даже приблизиться к нему.

Глава 10. Северная башня

Когда Агнесса пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кровати в ночной рубашке.

Неужели всё это был сон? – сразу же подумала она и жутко испугалась. Но – это была не ее кровать: ложе было гораздо больше, из дуба, с пологом из темно-красного бархата.

Агнесса немедленно встала с кровати и осмотрелась. Комната была мрачная, таинственная, в обстановке чувствовался дух старины. Серые стены были сложены не из кирпича, а из обычных камней разного размера. На одной из стен висел гобелен: он выцвел от времени и рисунок было уже не разобрать.

За единственным окном, на котором была затейливая чугунная решетка, виднелся лишь темный лес. И уже смеркалось – значит, она была без сознания несколько часов.

Интересно, кто… снял с нее платье и переодел в ночную рубашку? Неужели сам Даррен? – подумала девушка и покраснела.

Впрочем, вот и платье – разложено на стульях, что стоят вдоль стены.

Агнесса хотела открыть входную дверь – но, похоже, она была заперта снаружи. Для верности она подергала ручку – но дверь не сдвинулась с места.

– Даррен, где ты? – крикнула она. – Есть здесь кто-нибудь?

В покоях обнаружилась еще одна дверь, которая, наоборот, легко открылась. За ней оказалась ванная комната, освещенная зажженными лампадками. Купель, вырезанная из цельного камня, была заполнена водой.

Агнесса потрогала воду – на удивление, она оказалась теплой. И кто же успел натаскать сюда воды, да так, что она не заметила? Впрочем, неважно: видимо, Даррен обо всём позаботился. Девушка ощутила непреодолимое желание погрузиться в эту дивную ванну и смыть с себя все волнения, что принес сегодняшний день.

Вдоволь расслабившись, она помылась, а затем вернулась в комнату. И едва сдержала удивленный возглас: здесь явно кто-то побывал за время ее отсутствия. За окном уже совсем стемнело, но кто-то зажег свечи. А главное – по центру комнаты появился стол, накрытый к ужину. Блюда были разнообразные и выглядели необычайно аппетитно: жареная утка, запеченный картофель, несколько видов сыров и вяленого мяса, салаты, заморские фрукты…

Неужели этот замок – сказочный, а слуги тут невидимые? Эх, кто бы еще помог ей надеть платье: без горничной шнуровать корсет так неудобно. Но, похоже, с этим придется справляться самой.

Второй раз за день она надевает свадебное платье. Но теперь у нее будет настоящая свадьба, с тем женихом, которого желает ее сердце.

И это сердце забилось чаще, потому что она услышала скрип двери. А когда на пороге показался Даррен, сердце, казалось уже готово было выпрыгнуть из груди.

– Любимый!

Агнесса готова была вновь броситься ему на шею, но молодой лорд Вигморт посмотрел на нее холодно и отстраненно. Он отодвинул стул для нее и жестом пригласил присесть за стол.

– Давай сначала поужинаем, Агнесса, – сдержанно произнес он.

Стол был длинным, а они сидели на противоположных концах, так далеко друг от друга…

Агнессу мучило много вопросов, и она заговорила сбивчивым голосом:

– Даррен, я ведь приходила в замок Корвинвуд, чтобы узнать о тебе. Но барон… он сказал, что ты мертв! Получается, он солгал мне? Ты был серьезно ранен, но тебя вылечили?

– Слишком много вопросов, Агнесса, сначала поешь.

Агнесса и правда была голодна: в последний раз она ела рано утром. Она положила на тарелку ножку жареной утки, овощи, сыр. Еда была изумительной, но Даррен своим взглядом как будто пронзал ее насквозь, и у девушки вскоре пропал аппетит.

– Даррен, а почему ты не ешь?

– Я не голоден.

Агнесса отложила в сторону вилку и нож.

– Любимый, что с тобой? Я тебя не узнаю.

– Да я и сам себя не узнаю, – ответил молодой лорд Вигморт и усмехнулся. Улыбка получилась особенно зловещей в бликах от пламени свечей.

Повисла напряженная пауза, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Агнесса спросила:

– Что это за место?

– Северная сторожевая башня Вигмортов. Тут не очень уютно, но это временно. Вскоре старый барон освободит замок Корвинвуд, и мы переедем туда. Это мое наследство, которое я согласился принять.

– Ты решил остаться здесь? – удивилась Агнесса. – А как же Америка?

– Боюсь, теперь об этом придется забыть – так сложились обстоятельства. А тебе разве не важно, где жить, лишь бы со мной? – с вызовом спросил Даррен.

– Конечно-конечно! Я просто удивлена, ведь ты так хотел уехать.

– Теперь я хочу другого, – резко ответил Даррен встал из-за стола и подошел к узкому окну. За окном было темно, непонятно, что он мог там разглядеть. Но он смотрел вдаль. У Агнессы окончательно пропал аппетит, она тоже встала из-за стола, подошла к возлюбленному и робко коснулась его плеча.

– Милый, я чувствую, ты что-то не договариваешь. Ты обижен на меня из-за свадьбы? Но ведь всё закончилось хорошо, и ты появился вовремя.

– Ну что ты, любимая. Я вовсе не обижен на тебя. Я просто… сильно соскучился.

Взгляд молодого джентльмена потеплел – как и его голос. У Агнессы от сердца отлегло: перед ней был ее Даррен, тот, кого она полюбила. И как же хорошо, что он снова сжимает ее в объятьях, целует, прижимает к стене…

Глава 11. Брачная ночь

– Мне не нравится это платье, – глухо прошептал Даррен ей на ухо, а его пальцы тем временем начали возиться со шнуровкой корсета, что располагалась спереди. – Хочу скорее снять его.

– Любимый, может, сначала ты позовешь священника? – робко спросила Агнесса. – Мы ведь собирались пожениться…

Даррен перестал целовать свою возлюбленную, но продолжил нависать над ней, упершись рукой в стену.

– Прости, Агнесса. Я больше не могу войти в церковь. И священника позвать тоже не могу.

– Но почему?

– Меня отлучили от церкви, как и отца.

– Значит, у нас не будет свадьбы, – с грустью произнесла девушка и опустила глаза.

– Разве это такая проблема? – тон голоса Даррена вновь стал агрессивным. – Разве это помеха для настоящей любви? Ты ведь хотела стать моей, не так ли?

– Конечно, милый, – взволнованно произнесла Агнесса. – Я хотела… нет, я хочу быть твоей.

И Даррен вновь прижал ее к стене и закрыл рот страстным поцелуем.

Она ведь так мечтала об этом… Почему же сейчас ей страшно? Даррен пытается развязать корсет, но у него не выходит, и он безжалостно разрывает его пополам. Какие же сильные у него руки. Нет, ей не жаль этого платья: пусть хоть на куски его разрежет, хоть в камине сожжет.

Резким рывком Даррен срывает покрывало с огромной кровати. Подталкивает Агнессу, она падает, проваливаясь в мягкую бездну пуховой перины.

Без платья холодно. Кожа покрывается мурашками. В комнате зажжен камин, но он не спасает от сквозняков и холода ночи, который просачивается через каждую щель этих древних стен.

Даррен тоже уже разделся – и ей так неловко смотреть на его обнаженное тело. Но ведь сейчас он обнимет ее, и ей станет теплее.

Нет, не стало. Почему он такой холодный, еще холоднее ее? Ведь у него всегда были такие теплые руки, и он часто грел ее ладони в своих.

А еще и кожа у него стала такая неестественно белая, а ведь от природы он смуглый.

Так вот она какая, брачная ночь. Правда, в случае Агнессы ее нельзя назвать брачной. Она просто станет любовницей, падшей женщиной.

– Ты ведь любишь меня? – с надеждой произнесла Агнесса, когда Даррен развел ее ноги и прижался всем телом.

– Больше жизни, – глухо ответил он.

Агнесса невольно вскрикнула. Оказывается, это больно… Но ведь это же Даррен, и она тоже его любит больше жизни.

Надо просто расслабиться и привыкнуть. Она обвила руками его шею, сама начала целовать в губы. Почему, почему они такие холодные…

Даррен вдруг остановился. Его глаза были страшными, бездонными, дикими.

– Агнесса, прости меня.

– Всё хорошо, милый. Я так рада, что это случилось именно с тобой.

Агнесса улыбнулась и прикоснулась кончиками пальцев к груди Даррена, который продолжал нависать над ней.

– Нет, прости за то, что я сейчас сделаю. Я… не могу этому сопротивляться.

Даррен резко запрокинул голову назад и издал страшный стон. Агнесса лишь мельком заметила, что его клыки как будто выросли и заострились. Он прижал ее запястья с нечеловеческой силой и впился в шею. Зубами, как хищник.

И это было чудовищно больно. Как будто ее шею пронзили кинжалом. Но боль была молниеносной – и через пару мгновений утихла. Осталась лишь слабость, которая нарастала с каждым глотком Даррена.

Он пил ее кровь. Поглощал ее жизненную силу. Один глоток, второй, третий…

– Ты прекрасна, – прошептал Даррен, когда оторвался от шеи Агнессы. – А твоя кровь как нектар. Самая сладкая в мире…

Губы Даррена были кроваво-красными, но он облизал их, закрыв глаза от наслаждения. Агнесса была шокирована: она никогда не видела своего возлюбленного таким. Девушка невольно поднесла пальцы к своей шее, к тому месту, где Даррен укусил ее. Но кровь не сочилась, ранки от зубов, судя по всему, мгновенно затянулись…

– Что… всё это значит? – с ужасом спросила она.

Даррен сел на кровати, повернувшись к ней полубоком. Ему было тяжело смотреть Агнессе в глаза.

– Я не умер в ту ночь, когда мы сбежали, – тихо сказал он. – Но я и не живой. Теперь я проклят на вечную жизнь и вынужден пить кровь. Я… вампир.

Глава 12. Вечная жажда крови

– Я не могу в это поверить… – прошептала Агнесса, хотя ведь только что Даррен испил ее крови.

– Я не хотел этого. Но барон в конце концов добился своего. Он обратил меня.

– Твой отец?

– Он не отец мне. Далекий предок. Ему уже несколько сотен лет, и все эти годы он пьет кровь у тех несчастных, кто попадает в его замок…

Даррен начал рассказывать дальше. Слухи об оргиях в замке Корвинвуд – правда лишь отчасти: барон и его прихвостни не просто забавляются с молодыми девицами, они пьют их кровь. Кого-то из особого к ним расположения тоже могут обратить в вампиры, но большинство постепенно погибают и угасают. Даррен видел это с детства и поклялся, что никогда не станет таким.

…Он попал в этот замок, когда ему было шесть. А родился Даррен далеко за океаном, в Америке, в семье простого фермера, что жил на фронтире – в самых дальних западных землях, куда добрались на тот момент европейские поселенцы. В тех местах индейцы относились к ним дружелюбно, и отец – настоящий отец Даррена – даже женился на девушке из местных племен, которая и стала его матерью.

– Увы, я не помню ни отца, ни мать, и даже не знаю их имен. Шла война за независимость, и я постоянно прятался в подвале с матерью, поскольку повсюду шныряли бандиты и дезертиры. И однажды какие-то головорезы ворвались в наш дом, но им не нужны были наши небогатые пожитки. Они искали меня. И нашли. А мать – убили. Потом было долгое путешествие на корабле, и вот я оказался здесь, в этой стране, где постоянно сыро и пасмурно. В сером замке, где из всех щелей дует ветер, и кажется, что это стонут призраки.

Агнесса слушала историю Даррена, затаив дыхание.

Барон Вигморт объявил его, полукровку из Америки, своим сыном и наследником. Ему обещали передать в наследство замок. Мальчик постепенно забывал жизнь на ферме и тот ужас, что пережил. Будущее стало казаться ему блестящим, его отправили в лучшую частную школу, а потом и в Кембридж…

А потом он узнал, какие страшные тайны хранит замок Корвинвуд. Зло здесь реально, и это не страшные сказки, которыми пугают по ночам крестьяне своих детей. Даррен был в ужасе и даже пытался сбежать, но его вернули.

– Барон заявил, что я должен принять вечность в наследство и этот замок. Я должен стать вампиром, как и он.

– Но если барон Вигморт – бессмертный вампир, то зачем ему вообще наследник? И почему он выбрал тебя? – спросила Агнесса.

– Я тоже задавал этот вопрос. Оказывается барон получил бессмертие в обмен на клятву, что станет вечным стражем замка Вигморт. А это значит, он не может удаляться от замка дальше, чем на 50 миль. И только если он найдет наследника, в чьих жилах течет кровь Вигмортов, он сможет передать ему это бремя, а сам – освободиться. Вампиры не могут давать потомство – ни мужчины, ни женщины, а потому барону пришлось искать того, кто связан с ним общими предками. Это оказался я.

Но человека нельзя сделать вампиром без его согласия. Пить его кровь – можно, а обратить – нельзя. А я скорее бы согласился умереть, чем стать таким.

А потом я встретил тебя. Ты стала моей слабостью, больше всего я боялся, что барон узнает о тебе и будет меня шантажировать. Потому я так торопился, чтобы мы сбежали. Но… не вышло. Те подонки, которые напали на нас в лесу, – прихвостни барона, его слуги. Он обратил их в вампиров в обмен на вечное служение ему. Меня смертельно ранили и привезли обратно к барону…

Агнесса продолжала слушать Даррена со слезами на глазах – и ему тоже этот рассказ давался не просто. После небольшой паузы он продолжил.

– Я так хотел умереть, но сбылся мой худший страх: барон пригрозил, что заберет тебя себе и будет с тобой развлекаться, пока ты не умрешь – ну или может быть, он будет так милостив, что сделает тебя одной из его вечных невест. И тогда я сказал, что согласен принять от него Дар вечности – но только при одном условии. Если он навсегда оставит тебя в покое. Он дал мне Кровную Клятву – вампир не имеет права ее нарушить. А я… стал таким же, как он.

Агнесса приподнялась на кровати и взяла Даррена за руку:

– Это неправда, Даррен. Ты не такой. Ты никогда не будешь таким.

– Я проклят, Агнесса, – в голосе Даррена слышалась тоска. – И я чувствую это – вечную жажду крови. И сейчас больше всего я хочу именно твоей крови.

– Ты… сделаешь это еще раз? – со страхом спросила Агнесса и невольно отпрянула.

– Нет… не сегодня. Тебе нужно отдохнуть. Спи…

Голос Даррена прозвучал как заклинание. Веки Агнессы стали тяжелыми и закрылись как будто сами собой. Она погрузилась в сон.

За окном стояла глубокая ночь. Время, когда люди спят. Но не вампиры.

Даррен коснулся губами лба своей возлюбленной – и оставил ее в комнате одну.