Ведьма

Ведьма

Что Вы знаете о ведьмах, - так и хочется спросить у пишущих в этом жанре. Кто то читал страшные сказки, смотрел телевизионные фильмы и передачи. Некоторые изучали исторические хроники, энтузиасты знакомы с средневековым "Malleus Maleficarum, Maleficas, & earum hæresim, ut phramea potentissima conterens". Или попросту - с Молотом Ведьм. Кстати, ничего страшного в его содержании нет. Так, наглядное пособие о том, как в неугодной соседке или злобной тёще угадать ведьму.

Позвольте я расскажу настоящую Вам страшную сказку. От воспоминания событий которой по прошествии почти 40 лет до сих пор стынет кровь и снятся кошмары.

Служил я срочную в городе Волгограде в элитной и блатной части номер 5432 под названием СМЧМ - специальные моторизованные части милиции. Из необычного, помимо формы МВД, в ней было только одно - почти ежедневное патрулирование улиц. Тот, кто служил - поймёт. Свобода от замкнутого пространства и всевозможной армейской хрени - от строевой до уборки. Возможность оттянуться в меру своей испорченности - от безобидного, но запрещаемого ужина в кафешке до грязного секса в подвале с подвернувшимися молоденькими любительницами острых ощущений. Всё, конечно - за счёт того времени, когда бравые молодые ребята должны охранять покой жителей города-героя. И активно бороться с нарушителями Горбачёвского Указа «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом".

Ездят патрульные УАЗы, с удручающей периодичностью и внезапностью проверяя факт нахождения пацанов на боевом дежурстве, но хрен там - существующая система взаимного оповещения о грядущих неприятностях с вероятностью в 99% спасает от них.

Дежурства, как правило, с 17.00 до 24.00. И потом два часа добираться до части на электричках и бортовых машинах. Отбой в три ночи. Вот такой был ночной образ жизни, весьма способствующий солдатским забавам.

Но да ладно об этом, речь то у нас про Ведьму. Настоящую.

Дело было в Краснооктябрьском районе, на улице Кузнецова. Кому не лень, можно открыть карту, погуглить. Представьте местность. Волга, возле неё непрерывная полоса заводов. От жилой застройки на высоком холме их отделяет железная дорога и шоссе под гордым названием проспект Ленина. Лето, жара, духота. И пустой детский садик, в павильоне которого можно спокойно вытянуть гудящие в сапогах ноги в ожидании окончания опостылевшего дня. Солнце ещё не село, и мы активно вертим головами в поиске развлечений и в ожидании неприятностей. Впрочем, рация работает исправно, и комбинаций щелчков соседи нас предупреждают - в Багдаде все спокойно, враг с проверкой далеко.

Она пришла сама - молодая, необыкновенно красивая, с чарующим нежным голосом, - и плюхнулась на лавочку прямо между нами двумя, обалдевшими от подобной активности. Со мной всё понятно - ничем не примечательный русский пацан. А напарник у меня был здоровенный чеченец, не боящийся никого и ничего, кроме гнева всевышнего. Да и то на словах. И не знающий особенностей русского фольклора.

- Здравствуйте, ребятки. Вам скучно. Вы же не против, если я с вами побуду...

- Цоо билай, - он цедит презрительно (как то так произносится, - корм для скота) - конечно, садись милая. О чём говорить будем, красивая. О любви, да?

И тянет ей руку на коленку. Она не противится, совсем. Ей даже нравится.

Рамзан старший патруля, и служит на год больше. Дед, - в те времена это вам не хрен собачий. Но, к слову говоря, хороший человек был. Ему и карты в руки. Молчу.

- Да, мальчики, давайте с вами говорить о любви.

Сама трётся об него, и всё это произносит таким чарующим голосом, что мурашки идут по коже, и лично мне любви совсем уже не хочется.

- Только захотите ли Вы моей любви. Я ведь ведьма. Настоящая, природня. Я людей извожу, и вот к Вам пришла....

А солнце уже садится, ещё чуть чуть осталось.

- Да ну, так не бывает, сказки, не пугай красавица, эшпш мо боат (закрой рот, не ври)...

И плавным потоком полилась её непрерывная речь.

Ой, холодно! Почему так холодно? Трясёт. И темно. Темно? - луна! Рамзан, очнись, сколько время? Он откинулся назад с открытым ртом и закрытыми глазами, бледный, потный, с не прослушиваемым дыханием, Нитка слюны тянется изо рта на колени.

- Рамзан!

С силой толкаю его в плечо, он открывает мутные глаза и пытается прийти в себя.

Она так и сидит между нами, переводя блестящий - именно так - взор с одного на другого.

- Ребятки, я ещё не всё рассказала, не спешите...

И голос у неё такой шипящий и утробный. Поменялся ночью. Звонкие колокольчики, что звучали днём, из него исчезли.

В животе у меня комок, ноги отнимаются в прямом смысле, мне очень плохо. Плохо - это страшно! Страшно так, как никогда в жизни. Как не пугался даже в детские времена страшилок у пионерского костра... Как не пугался автоматной очереди над головой от сбежавших дезертиров. Ночь, темнота - выколи глаз, кругом заросли. Нет даже света в окружающих нас домах. И её светящееся в лунном свете резко постаревшее лицо с проступившими морщинами и пигментными пятнами.

Это явно уже не девушка. В лунном свете я вижу древнюю ужасную старуху...

Рамзан неуверенно пытается подняться, у него получается очень плохо, его шатает.

- Извините, разрешите - мы пойдём.

Это произносит он, непривычным, дрожащим тонким голосом. Первый и последний раз на моей памяти обращаясь к девушке/женщине на "Вы".

- Ну куда же вы, а тебе спешить уже особо и некуда, - она обращается к чеченцу.

- А ты.... - это уже мне...

Боже правый, я, не слушая её, делаю с места чудовищной длины прыжок и выбегаю из павильона налево, к ограде детского садика. Слышу, как Рамзан обегает павильон с другой стороны. Полутораметровой высоты ограждение я даже не заметил. Просто перелетел его по воздуху, даже не коснувшись острых наконечников сапогами. Свет фонарей на проспекте дал ориентир. И я что есть сил понесся к нему, слыша только свист ветра и непрерывную пульсацию крови в ушах.