Ведьма без Оскара: Ос

Пролог

До Дремучей рощи оставались считанные метры. Иссохшие крючковатые ветви старых деревьев уже тянулись навстречу, зазывая в свою зловещую, но спасительную глубь, маня обманчивой защитой и лживыми обещаниями укрыть от того опасного, что уже притаилось в тени. Бежать не было сил, но у той, кто потревожил покой запретного города, выбора не оставалось. Тогда она, не оглядываясь и яростно хватая ртом ледяной воздух, карабкалась по крутому холму, только бы добраться до злосчастной рощи — той самой точки невозврата, с которой и начались все её беды. В какой-то момент беглянку даже охватило воодушевление — лай гончих уже не звенел в голове гулким эхом, в спину не бил ледяной ветер, и тени, эти жуткие тени, казалось, больше за ней не гнались.

И вот, когда спасение было так близко, когда последний рубеж оказался преодолен...

— Лиз, ну как же так? Ты ведь никогда не уходила первая с вечеринки!

Кровь отхлынула от лица в тот же момент, когда перед девушкой вдруг словно из ниоткуда возникла фигура кого-то до дрожи в коленках знакомого, в то же время, чужого, как и всех в этом треклятом городе. Они замерли друг напротив друга — две хрупкие фигуры, вот только одна тряслась в страхе, а вторая этот страх порождала. Как такое возможно? Так просто не бывает! Это всё сон, ночной кошмар, очередной спектакль! Лиз обхватила себя руками и, качнув головой, шагнула назад. Подул ветер. Школьное платье, разорванное книзу пастью одной из гончих, прилипло к дрожащему телу, светлые кудри оголили расцарапанную кожу шеи. Она оказалась на очередной испуганный шаг ближе к краю. Ещё один — и она оступится, полетев с холма прямиком на скользкие валуны. Той, кто стоит напротив, это будет только на руку.

— Н-нет, не верю, — слетело вдруг с губ побледневшей беглянки, — это не можешь быть ты. Ты ненастоящая.

Звонкий смех вдруг сотряс и без того наэлектризованный воздух. Девушка напротив чуть подалась вперёд, прищурившись, и с лёгкой хрипотцой прошептала:

— О, нет, Лиззи, вот теперь ты наконец можешь видеть меня настоящую. Неужели тебе не нравится?

Вопрос даже не успел повиснуть в воздухе — всё произошло мгновенно. Лиз сглотнула и, сцепив зубы, что есть мочи рванула вперёд, но тотчас же оказалась в том месте, где стояла секундой ранее. Девушка перед ней — высветленные волосы, огонь в глазах орехового оттенка, строгое чёрное платье с эмблемой местной Академии — вновь весело расхохоталась. Предприняв очередную попытку бегства, Лиз запаниковала — каждый раз она, не успев сделать и трех шагов, оказывалась на прежнем месте.

— Что происходит!? — выкрикнула она, яростно оглядываясь по сторонам.

Неужели это иллюзия? Может, и рощи тут никакой нет? Лиз обернулась к краю холма, испуганно сглотнув, но чья-то рука вдруг сомкнулась на её запястье. В эту же секунду девушку с силой потащили вниз по холму.

— Отпусти! Отпусти меня! — завопила Лиз, с силой упираясь пятками в землю и корни, торчащие из неё. — Да кто ты такая, черт возьми! Что ты собралась со мной делать? Куда ты меня тащишь?

Тёмная фигура, мелькающая перед её глазами, ни на мгновение не сбавляла темп — они почти бежали по холму, разогнавшись до опасной скорости. Тогда в голове Лиз и возникла спасительная мысль — с силой толкнуть в спину эту девицу, кем бы она ни была, и пусть летит, пусть разобьется к чертям, даст ей сбежать, выжить, в конце концов... но едва свободная рука вспорхнула в воздух, готовясь к атаке, как похитительница резко обернулась, перехватив её локоть и с силой, до хруста костей, тот сжав. Они встретились нос к носу, глаза в глаза. Лиз сжала зубы, мысленно заскулив, и все же пытаясь выглядеться в её лицо, найти в нем то, что укажет на обман, что отторгнет ту правду, которая уже застыла на кончике языка металлическим привкусом.

А где-то внизу, тем временем, возобновился бешеный лай здешних гончих.

— Ты хочешь знать, куда я тебя тащу? — знакомый голос тугой верёвкой обвил шею Лиз. За вопросом последовала пауза. Затем ухмылка. И выстрел в висок язвительным: — Видишь ли, мы не любим чужаков, которые решают, что им дозволено блуждать по городу и выпытывать наши тайны. А знаешь, что мы делаем с такими, как ты? Мы их казним. Здорово, правда?

Но Лиз её уже не слушала. Взгляд, остекленевший увиденным, замер и не смог оторваться от тонкого запястья похитительницы. Ведь на нем, переливаясь и мерцая, звенел браслет из старых рыбацких снастей — давно утерянный подарок.

Сомнений больше не осталось.

Дейзи.

Глава 1. Новенькая в комнате «11»

Три месяца назад

В этом мире не было места мрачнее и загадочнее, чем Академия Зловещих Искусств, расположившаяся на самом севере Найтгрова, в отдалении от особняков высокопоставленных ведьм и ветхих хижин тех, кому в этой жизни повезло меньше. Внушительное готическое сооружение было создано таким образом, что его острые и влажные от непрекращающихся дождей шпили было видно из любой части города, а окна Академии непременно выходили на ещё более величественное творение — здание Верховного Ковена, следующую остановку после пятилетнего курса обучения ведьмовскому искусству. Так они и смотрели друг на друга, две суровые тёмные глыбы из гранита, и кипела в этих каменных стенах жизнь, надёжно скрытая от любопытных глаз.

Дейзи шумно выдохнула, глядя из окна жилой аллели¹ Академии на безжизненные секвойи, окружившие, точно надёжный забор, здание Ковена. Несмотря на то, что наступил второй день её нахождения в этом городе, верить в происходящее разум по-прежнему отказывался. Чувство вины ещё покалывало кончик языка. Но оказаться здесь было её выбором. А два месяца бессмысленных скитаний Дейзи кое-чему научили: за каждый свой поступок нужно нести ответственность.

Так неужели это — её бремя? Её плата за легкомыслие? Не слишком ли высокую цену ей пришлось заплатить за безопасность? Да и о какой безопасности может идти речь здесь, в Академии Зловещих Искусств? И слово-то какое... «зловещих»...

Поёжившись, Дейзи вернулась к своей низкой деревянной кровати и подняла пергамент, лежащий на стопке из свежего постельного белья. «Нетленные Законы Академии Зловещих Искусств», — гласил размашистый заголовок, выведенный иссиня-чёрными чернилами. А следом десять отвратительных, ужасающих и противоправных пунктов:

1. Закон АЗИ¹ ограничивает совместную деятельность Вольного и его фамильяра на территории Академии. Строго запрещается: проживание Вольного и Фамильяра в одной аллели, уединенные беседы, колдовство вне занятий, обмен информацией, способной навредить Тайне Ковена, а также посещение города без сопровождающих лиц.

2. Фамильяру Вольного строго запрещается обретать человеческий облик во время занятий в Акдаемии; обретать свой истинный облик во внеучебное время. Игнорировать распорядок Фамильяра и/или корректировать его.

3. Вольная ведьма/ведьмак обязуется соблюдать свой распорядок, установленный администрацией Академии;

4. Совместное проживание Вольных в жилых аллелях не рекомендовано в целях всеобщей безопасности. Все вопросы и предложения относительно совместного проживания Вольных решаются в строгом соответствии с Уставом Академии. Решение принимается на заседании Администрации Академии и озвучивается в течение нескольких дней;

5. На территории Академии Вольным строго запрещено участие/создание/агитирование общественных организаций, групп по интересам и т.д. Несоблюдение данного пункта влечёт за собой ряд обязательных наказаний, включающих телесные увечья и/или исправительные работы;

6. Обо всех своих передвижениях вне стен Академии Вольный в обязательном порядке должен докладывать Администрации Академии с указанием всех мест своего следования в пределах Найтгрова;

7. Посещение Вольным других городов, в том числе немагических, возможно только в присутствии сопровождающего лица (см. пункт 1) исключительно в рамках академического задания. Выход Вольного за пределы Найтгрова по иным причинам наказывается по всей строгости;

8. Вольному категорически запрещается вступать в половые отношения с ведьмами/ведьмаками иного статуса с целью недопущения распространения популяции Вольных;

9. Вольный обязуется посещать все занятия Академии, в том числе факультативы, а также незамедлительно являться в Ковен в случае, если Служители запросят данные Вольного для дополнительной проверки.

10. Вольный клянётся хранить верность Тёмному Владыке до конца своих дней и не имеет права отказываться/отрекаться от своей сущности.

В случае несоблюдения хотя бы одного из пунктов Закона Администрация Академии в праве применить к Вольному наказания, соответствующие тяжести преступления.

Голова предсказуемо закружилась. Сжав пергамент, Дейзи вскинула голову и часто заморгала, пытаясь отогнать пелену ужаса, прочно укоренившегося в ней с той самой минуты, как она перешагнула порог Академии и оказалась здесь, в своей личной маленькой тюрьме. Здесь не было ни брошюр с любимыми звездами Голливуда, ни полароидных фото, ни стикеров с глупыми напоминаниями вроде «забрать череп Йорика из кабинета биологии»... ничего, что могло бы напомнить о прошлой жизни. Но ведь оно и к лучшему, верно? К тому же, Дейзи знала, на что шла. Её предупреждали о своде Законов о Вольных. И об истинном отношении к этой категории ведьм тоже. Интересно, у обычных Ведьмаков эти Законы вообще есть?

С губ слетела горькая усмешка. Ей не следует возмущаться после всего того, что произошло, не стоит притягивать к себе лишние взгляды и нежелательное внимание. Этот урок она усвоила ещё вчера, на аудиенции Клода Линча, когда тот весьма недвусмысленно намекнул ей на то, что за его доброту ей рано или поздно придётся отплатить. Но было ли это актом доброты и милосердия? Дейзи попала в самую настоящую ловушку. Она знала, почему Клод позволил ей вернуться, да и сам он, пожалуй, этого не скрывал. Быть Вольным — значит быть оружием.

В то же время, никогда не знаешь, против кого на самом деле обернётся это оружие.

— Тише, — Дейзи приставила пальцы к болезненно пульсирующим вискам.

Чай, которым напоил её Виктор, всё ещё сохранял свой дурманящий эффект, и контролировать мысли с каждым разом становилось всё тяжелее. Чего они добивались? Это уже не имело никакого значения — впервые за долгие месяцы она чувствовала невероятное спокойствие и умиротворение, пусть обманчивое и кратковременное, но ей впервые не хотелось никуда бежать. Впрочем, в этом и не было никакой нужды.