Ведьма для тайного дракона. Лавка «зелья и чары»

Глава 1. Зелье, которое не должно было взорваться (но, конечно, взорвалось)

Запах палёных трав стоял такой, будто все в аудитории решили сварить ведьмовской суп в одном большом котле. Окна звенели, дым стелился по полу, а я стояла посреди этого бедлама, сжимая в руках стеклянную колбу, из которой, собственно, все это и рвануло. На столе догорали остатки зелья: оно должно было просто поменять цвет, но вместо этого решило вспыхнуть голубым пламенем и с оглушительным хлопком осыпать всё серебристыми искрами. Даже преподаватель в этот момент выглядел так, будто мечтал исчезнуть раз и навсегда по щелчку пальцев.

Все кончено. Когда из клубов дыма показалась фигура наставницы, декана факультета зелий, я поняла: моё имя скоро будет украшать доску позора академии.

— Мила Грей, — сказала она медленно, словно пробуя вкус каждого звука. — Это было ваше финальное испытание?

— Да, — ответила я. Голос прозвучал слишком тихо, почти по-детски. — В теории формула должна была стабилизироваться при комнатной температуре.

— В теории, — повторила наставница, глядя на потолок, с которого капала серебряная слизь. — Практика, как видите, решила иначе.

Смех за спиной был тихим, но отчётливым. Несколько студентов хихикнули, прикрывая рты. Я почувствовала, как щеки вспыхнули. Бисквит, мой ёж-фамильяр, недовольно пискнул из кармана и ткнулся мордочкой в мою ладонь. Он ненавидел, когда надо мной смеялись. Я тоже.

— Соберите свои вещи, мисс Грей. — Голос наставницы был холодным. — Совет академии рассмотрит вопрос вашего исключения.

Она повернулась и ушла, оставив за собой аромат лаванды и поражения. Я же так и замерла на месте среди осколков стекла. Последняя ниточка надежды оборвалась.

***

Через два дня, стоя перед зеркалом в комнате общежития, я рассматривала свое отражение и все пыталась понять, что же мне делать дальше и как я до такого докатилась? Прямые, почти белые волосы обрамлял ранний утренний свет, под глазами образовались легкие синяки — еще бы их не было! Я ведь все это время ревела без остановки, — в зеленых глазах померк обычно свойственный мне азарт. Я всегда была бойкой девчонкой, этакой взбалмошной ведьмой с огоньком, и считала что чуть-чуть переборщить — вовсе не во вред, это моя изюминка! Правда, в этот раз, я похоже переборщила как следует. И изюминка моя обернулась пеплом.

Мне только что принесли письмо. Выглядело оно безупречно: белый конверт с гербом академии, печатью, подписью декана, — в общем, все как подобает в приличном учебном заведении. Конверт еще не вскрывала, но я и без того знаю, что меня ждет.

Бисквит уютно устроился на подушке на кровати и тихо посапывал. Он, вероятно, уже устал от моих нескончаемых рыданий и совершенно не знал, как же меня развеселить. Ни один из его коронных приемчиков не сработал, даже когда он пытался мурчать, пародируя ласкового кота, что у него, конечно же, получалось совершенно отвратительно, и это несмотря на то, что он волшебный еж!

Я сломала сургучную печать и аккуратно достала свернутый в несколько раз листок. Текст был выведен красивым почерком, и этому было невозможно не восхититься, хотя читать я его не то чтобы хотела.

«За неоднократные нарушения правил техники безопасности, непредсказуемое использование алхимических ингредиентов и дестабилизацию магического процесса Мила Грей исключается из состава учащихся Академии Высших Магических Искусств».

Вот так, несколько строк и моя жизнь, а точнее — мое будущее, — трещит по швам, и виновата в этом, естественно, я сама. Знала ведь, что готовить зелье для финального экзамена в последнюю ночь — чудовищно плохая идея. Но что я могла сделать, когда тот некромант-красавчик Хэйд пригласил меня сыграть в эти, как его там… черепушки? Да без разницы во что, я бы на все согласилась, что бы он ни предложил!

Целый год, понимаете? Целый год я ждала от него хоть какого-нибудь слова, добивалась его внимания, этой хитрющей улыбки, от которой внутри у меня все замирает, как в невесомости, в том числе и мозг. И тут вдруг на каком-то уроке сзади раздается его голос: «Присоединишься к игре, Мила?» Я только и смогла, что обернуться и кивнуть, пытаясь не завизжать прям на месте от распирающей меня радости.

Так и позабыла про экзамен. Все готовилась к этой игре, а все равно проиграла, да и Хэйд на меня никакого внимания не обращал: забавлялся с какой-то брюнеткой с первого курса. Хихикала она так, что у эльфов в соседней академии кончики ушей наверно поотсыхали. А на меня от этой картины такая тоска нахлынула, что я пришла в комнату и, даже не раздеваясь, рухнула на кровать, слезы смешались с тушью для ресниц и жгли глаза, но я все равно вскоре уснула. А на следующий день после учебы опомнилась: зелье-то не придумала! И всю ночь сочиняла этот рецепт. Что получилось, вы уже знаете. Теперь у меня ни Хэйда, ни аттестата, ни чувства собственного достоинства.

Отлично! От злости я смяла конверт и бросила его в урну. Бумага тут же вспыхнула едким синим пламенем. Ладно хоть урна железная, и все быстро погасло. Не хватало мне еще академию спалить, тогда уж мне точно ничего больше в жизни не светит.

Тут проснулся Бисквит, и бодро так зашагал к сумке, которую я уже наполовину собрала и водрузила на кровать. Еж стал тыкаться в нее носом, как бестолковый, но я-то знала, что он специально это делает: мол, давай Мила, заканчивай сопли на кулак наматывать, пора собираться.

— Да, Бисквит, пора, — тихо проговорила я вслух. — Поедем в столицу. Знаешь, как говорят? Там любой себе место найдет, работы куча. А что нам остается? Пристроимся в какую-нибудь лавку, а там поглядим. Согласен?

Еж пискнул в ответ и предпринял попытку самостоятельно забраться в кармашек, специально для него отведенный. Ничего у него не получилось, и он кубарем покатился по кровати.

Я поймала его и поцеловала в нос:

— Тебе бы все дурачиться, Бисквит. Вообще-то у нас тут у будущего срок годности вышел, ты в курсе?

Еж серьезно кивнул, но тут же юркнул в карман, пошуршал там и показал свою довольную мордочку. Уверена, если бы это существо умело говорить, он бы сейчас завопил: «Ура приключениям!». Глядя на него, невозможно сдержать улыбку.