Ведьма и Вожак

Глава 1. Семейные ценности

Каждая семья уникальна по-своему. Но, если выбирать самую-самую, почти все наши друзья, не колеблясь, ткнут в нас пальцем.

— Эсфирь! Фира!

Это меня зовет папа.

— Иду, Степан Васильевич.                                          

А так отвечаю ему я.

Всего в семье у нас — четыре сестры и ни единого брата, но папа не унывает. Бывший военный, занявшийся предпринимательством, он считает, что свое дело по наследству передаст именно сыну. Сыну, которого пока нет, но наследник, как водится, вот-вот грядет. Еще чуть-чуть поднажать.

— Как прошла встреча с китайцами? — строго насупив брови, спрашивает папа. На работе он старается держать со мной дистанцию и даже просит называть по имени-отчеству. Я — зам, на мне все коммерческие соглашения, и спрашивают с меня куда больше, чем со всех остальных вместе взятых.

— С ними всегда не просто, Степан Васильевич. В этот раз трижды исправляли присланный договор, они любят «пропускать мелочи» в свою пользу.

— А почему у них имена на подписях такие странные?

— О, это уже традиция страны. Они всегда берут дополнительное английское имя, чтобы удобнее было в общении с иностранцами (1).

— Странные какие. Ювэй Билли — как глупо звучит!

Насчет имен у папы особый пунктик. На заре отношений они договорились с мамой, что она рожает ему сына, а имя дает сама, какое хочет. В итоге вслед за Эсфирью мамин позитивный мозг породил Сару, Хаю и Рахель. От «звезды» до «овечки». (2)

Хае еще очень повезло. Когда она родилась, я была уже подростком и встала непреклонной горой между мамой и ЗАГСом, где имена заносили в скрижали истории. В итоге вторая моя сестра хоть и не стала в переводе «любимой», но до сих пор мне за это благодарна. «Ахува» — конечно точное, но все-таки не самое благозвучное название для нашей жизни.

Бабушка-еврейка дала маме, урожденной Марине Александровне, полное право считать себя частью древнего народа, ведь «национальность передается по материнской линии».

В общем, все мы, четыре золотокосые белокожие сестры, хоть сейчас можем отправиться в Израиль. Бумаги есть, имена — нате вам. Я, например, Эсфирь Степановна Бузикова.

Кто усомнится в чистоте моей иудейской крови?

Отвечая на звонки, входящую почту, раскидывая задачи сотрудникам, я время от времени видела краем глаза небольшой темно-коричневый лист, одиноко лежавший на краю широкого подоконника.

Скорее всего, очередная рекламка, забытая добросердечной Зосей, моей секретаршей. Причем банальные скидочные буклеты не будили в девушке заинтересованности, а трепетала она от вещей необычных, волшебных, вида «выиграй миллион долларов, купив у нас панамку».

Я же предпочитала здоровый прагматизм.  Еще подростком, с двумя торчащими косичками, отстучала я на печатной машинке первый договор нашей компании. И с тех пор везде нужна. Маме — помочь с маленькими сестрами, папе — с растущей компанией.

Жизнь и так подбрасывает мне чудеса в ежедневном шапито. И бегает Фира с высунутым языком, прыгая с тумбы на тумбу новых задач, совершая деловые подвиги. Тоже, на секундочку, волшебство.

Вздохнув, я выбросила неизвестный буклет в корзину.

Телефон разразился внезапной переливчатой мелодией, которую я когда-то очень давно поставила на входящие звонки мамы, и теперь переносила в каждый новый аппарат, хоть какая-то неизменность в моей сумасшедшей жизни. Этого звонка я ждала сегодня с замиранием сердца.

— Фира, детка, я все!

Ох, как же я рада.

— Поздравляю мама! Как себя чувствуешь? Кто родился?

Родители до последнего отказывались узнавать пол ребенка. И рожать мама предпочитала по старинке, без толпы родственников рядом, в том же четвертом роддоме, где когда-то появилась на свет я.

— Фирочка, солнце… У тебя родился брат. Пока. Я звоню папе.

И счастливо засмеялась.

Я резко выдохнула. Прислушалась к гудкам. На душе было звонко, радостно, но как-то опустошенно, что ли. Словно бежишь-бежишь и вдруг… прибежал. А куда дальше двигаться — неясно.

Выровняла бумаги на столе, потом снова смешала их. Надо подхватывать папу, сестер, ехать в роддом, чтобы танцевать и прыгать под окнами. Теперь появились новые задачи. Помогать воспитывать брата, дать ему образование, которое так и не вышло получить самой, все самоучкой… Затем ввести его в курс дела, и передать компанию лет через двадцать, и, наконец, отдохнуть самой.

Двадцать три плюс двадцать… Сорок три года. Чем не возраст для начала новой жизни.

Я покрутила в руках коричневый квадратик. Пора звонить сестрам… Что?

Какой квадратик?

В моих руках оказался листок, очень похожий на тот, что я уже выбрасывала в корзину. Видимо, в раздумьях пальцы сами нашли его на столе. Только этот экземпляр уже не был пустым.

По центру вилась надпись:

«Первый в городе 7D-кинотеатр приглашает вас на закрытый эксклюзивный просмотр романтической комедии «Обрети второй шанс».

Почувствуйте полное погружение в реальность новых технологий!»

Далее шел адрес и время….

Сеанс должен был состояться сегодня вечером, почти в ночь, идеально.

Глубокий вечер — практически единственное время, которое я могу посвятить себе. В это время я или слушаю маркетинговые курсы через наушники, или просто лежу и смотрю в потолок.

Глава 2. Вся наша жизнь - или кино, или шапито

Небольшая ярко освещенная улочка. Чистенькая вся такая.

Портальная дверь кинотеатра перемигивалась огоньками, а наверху сияла надпись: «ПЕРВЫЙ в городе 7D-кинотеатр». Видимо, «Первый» было названием.

Кстати, хорошее название, быстро запоминающееся. Куда идем? В «Первый».

У входа толпились молодые люди творческого вида. Парни с хвостиками, штанами, низко приспущенными на бедрах. Веселые и громкоголосые. Девушки с цветными волосами, обвешанные бусиками и браслетами, в рваной одежде и люминисцентных кедах.

И тут я выплываю из мерседеса, в синем строгом платье, из украшений только сережки и часы, волосы в строгом узле. Каблуки цокают, молодые люди при моем приближении невольно замолкают. Чужевато я выгляжу, ага.

Выиграть бы приз и уехать учиться, вот хоть и в Беларусь, не важно. Надеть джинсы… Обняться с одним из этих широкоплечих улыбчивых ребят. Целоваться у входа в кинотеатр вон как та парочка…

— Ниче так зад, — раздалось от компании справа.

Я моргнула и рассмеялась. Встречалась я как-то с одним таким юным красавчиком, боевые искусства, «у меня своя машина», «ты ниче се». По классификации Саньки — тип «Он никакой как все». Подхватила я его от усталости как-то в интернете на сайте знакомств. И через неделю общения красавчик устроил душераздирающий скандал, прочитав нашу с Санькой переписку.

Небольшой вечерний сестринский диалог был следующим:

«Привет, Санек, как день».

«Думаю о тебе, какая ты труженица, и… прокрастинирую».(4)

«Оу. Тоже хочу»

На этом месте, по его словам, молодому человеку стало очень обидно.

— Фира, — обратился он ко мне, — неужто я, со своими возможностями, тебя не удовлетворяю? С кем ты хочешь это, простикрасти… Тебе секса мало?

После этого злая Саня назвала меня «Бегущей по граблям», и поддержала папу, сказав, что нечего мне ловить среди сверстников.

Лет до 16-ти я была уверена, что мужчины — тупиковая ветвь эволюции, используемая исключительно для получения потомства. Ежедневным подтверждением этому были мои одноклассники. И я удивлялась, где человечество нашло столько мужчин-гениев, создавших шедевры и великие открытия цивилизации. Мы обсуждали этот парадокс с Санькой, и она предположила, что мужчины просто поздно развиваются.

Поэтому я смерила красавчиков у входа оценивающим взглядом и вздохнула. Судя по их виду, ждать мне было и ждать, лет десять минимум, чтобы они уже достаточно развились, но пикантно привлекательные формы еще не потеряли. Обидно, если внешность и мозги у мужчин не совмещаются на временной шкале.

В холле кинотеатра было шумно и тесно. Выстояв небольшую очередь в зал, я протянула свой билет худощавому парню в бифокальных очках.

— О, — сказал он, — ВИП. Первый раз этот билет вижу. Леди, вам туда.

Эксклюзив-зона представляла собой три мягких диванчика со столиками. И я в этой зоне оказалась единственным зрителем.

Поэтому радостно скинула туфли, закинула ноги на борт диванчика. В это время на соседний диванчик запрыгнул страшненький такой облезлый кот, потоптался пару секунд по дорогой обивке и… свернулся клубком. Скорее всего, это местная наглая животинка, давно облюбовавшая пустовавшие диванчики как собственность. То-то на меня недовольно поглядывает, дескать, а это долговязое чудо что здесь делает.

С кошками я, признаться, не знаю, как обращаться. Они мне нравятся, но меня совершенно не слушают, а реагируют странно. Я предпочитаю думать, что у нас с шерстяной братией — уважительный нейтралитет. А папа говорит: «Фира боится любую живность, потому что не знает, как ей управлять».

Но на вип-диване валяться этому вредине тоже не дело.

— Ш-ш, — сказала я, — кыш отсюда.

Кот приоткрыл один глаз, без интереса глянул на меня. И закрыл. Со специфическим выражением на морде, которое могут делать только коты: «В игнор тя, страшилка».

Признаться, меня это задело. И в начале сеанса я заставила себя подняться, аккуратно подхватить вякнувшего в изумлении кота под пузо и опустить его на пол за границей МОЕЙ эксклюзивной зоны. Все это я делала на цыпочках, передвигаясь по полу без туфель, в чулках.

В это время на экране шли титры, появлялись первые кадры. Я вернулась и обнаружила… что на диваны мы забрались одновременно. Я на свой, чудовище — на свой. Под бархатно льющийся с экрана голос:

— Всмотритесь. Это мир, где людям приходится непросто, зато вольготно себя чувствуют Звери.

О, сеанс начался.

Мы с котом непроизвольно прислушались, я, пораженная, как это людям плохо, а животным нет, мы же — хищники из хищников. А кот насторожился — скорее, реагируя на громкие звуки.

Сопровождающая музыка обволакивала, ласкала, звучала со всех сторон. Да черт с ним, с котом. Пусть хоть всю обивку исцарапает, мне-то что… Я подняла ноги на бортик. Кот потянулся и демонстративно зевнул. При этом смотрели мы друг на друга цепко, оценивая диспозицию и обманные финты противника.

— Но зато это мир настоящей магии, где трудом и талантом можно добиться невероятных свершений, — продолжил чарующий голос.

Повеяло теплым ветром, жасминовым запахом. Действительно, крутые современные технологии, очень естественно воспроизводят ароматы.

Я подтянула поближе свою сумку-баул, в ней могло быть что-то швырябельное. Порылась в полной темноте, но ничего второпях не нашла.

— Вторая ипостась оборотней делает их лучшими любовниками во всех мирах, только полюбуйтесь на них.

Тэкс. Ладно. Одним глазком взгляну на рекламу, а с котом потом разберусь. О… О.

Глава 3. Таланты и поклонники

Через полчаса, когда наш поезд подошел к чистенькому городскому перрону, а встречающий чинный седой слуга передал пакет с одеждой, достаточно было каких-то десяти минут на переодевание, что, кстати, крайне изумило и господина, и слугу – и с поезда сошла милая мисс Бизо. То есть я.

Платье оказалось великолепным, из голубого тяжелого шелка, обтянувшее меня идеально, как перчатка. Декольте в меру: видна ложбинка между моими третьеразмерными красотками, но без фривольностей. Корсет, правда, я отложила. Застегивать его пришлось бы со спины, а я решила не звать на помощь пожилых мужчин, уверена, здесь это так же неприлично, как и в нашем мире. Чулки, перчатки, шляпка, даже простые серые туфельки подошли отлично, были как на меня сшиты.

- Платье немного мало, да и на улице может быть прохладно – осторожно заметил мистер Бизо, когда я выпорхнула из купе-коробки, – может быть поискать платочек, чтобы укрыть плечи?

- Спасибо... отец, а мне показалось как раз. Да и погода отличная.

И мы пошли к карете.

Примерно шагов через десять я поняла, что имел в виду деликатный мистер Бизо.

Декольте у дам наблюдались и посмелее, чем у меня, но этот мир оказался весьма жаден на женские верхние достопримечательности. И ни у кого так не... круглилось. Почти везде ровные горизонты. Даже крупные дамы набирали объемы во всех местах, кроме груди, и владелицы В-второго размера весьма гордо задирали носики.

И тут я... Плыву баржой.

Идущий навстречу молодой джентльмен споткнулся так, что налетел на какую-то девицу гренадерского роста. Та рявкнула на него, но куда там. Он даже не извинился. Стоял и глазел на меня с отвисшей челюстью.

Какой-то франт в немыслимо высоком картузе на завитых волосах восхищенно присвистнул. И я вспомнила реакцию молодых людей у кинотеатра. Миры меняются, а мужчины остаются мужчинами.

Через пару минут нас сопровождала уже небольшая, но дружная процессия зевак. Мистер Бизо поддерживал меня под локоть и становился все более надменным. Слуга шел немного позади, и от него буквально веяло холодом, из сумки на его плече выглядывал и так же презрительно на всех смотрел кот, но восторженных наблюдателей это не смущало.

Они громко обсуждали каким магическим способом удалось такое чудо. Большинство сходились на искусстве иллюзии. Но пара голосов все же было отдано сложным корсетным системам и извращенным хирургическим экспериментам. У меня даже закралось оскорбительное предположение, ведь судя по отдельным выкрикам, простой разум этих уличных зевак не допускал подарка от природы, эти идиоты всерьез предполагали... пересадку.

Прямо перед каретой на меня, уже не знающую то ли смеяться, то ли злиться, налетел сбоку высокий мужчина, полностью закутанный в темный плащ и широкополую шляпу.

- Прошу прощения, уважаемая мисс, только ужасная спешка может извинить то…

После этого он замялся, растеряв слова, так как оказался прямо над местом всеобщего местного интереса.

- Забытые боги, – пробормотал он низким приятным голосом, – кто этот везунчик, чье место я занял по счастливой случайности? Или он мне уступит, или ему придется скончаться на дуэли сегодня же вечером.

- Поберегите глаза, мистер, – ответила я, – еще пару минут, и вы останетесь косым. Тогда мне самой придется пристрелить вас… из жалости.

Он поднял серый внимательный взгляд, за секунду оценив ироничное выражение моей физиономии. Широкая белозубая улыбка осветила его грубо вылепленное лицо.

- Неужто меня не пожалеют и не пригреют на груди?

- Вы забываетесь! – наконец подал голос опомнившийся мистер Бизо, срываясь почти на фальцет.

- О, будем считать, и неизвестный мистер, и мы уже забыли это глупое столкновение, – быстро проговорила я.

Не знаю, что диктуют местные законы о дуэлях, но лишаться названного отца в первый же день в незнакомом мире из-за дурацкого недопонимания мне совершенно не хотелось.

Поэтому, аккуратно отодвинув замершего столбом незнакомца, я подтащила пожилого джентльмена к карете. И под расстроенные возгласы пары местных зевак мы быстро скрылись внутри.

- Эй, кто вы... – раздался низкий тягучий голос.

Но возница уже свистнул, и со всей возможной для двух запряженных скакунов скоростью мы начали удаляться с места событий.

После нескольких минут полной молчания поездки в качающейся карете я сказала:

- Платья буду выбирать сама и по возможности более закрытого типа.

Мистер Бизо отчетливо облегченно выдохнул.

- Фи, ты столь обильна талантами, что имеет смысл некоторое время пожить в доме закрыто, хотя бы несколько дней, чтобы ты смогла адаптироваться к ситуации, а мне с сестрами успеть тебя подготовить к условностям нашего мира.

Я с радостью согласилась. Совершать ошибки на радость толпе зевак категорически не мой стиль.

-----

- Фи! – сказала великолепная старуха, с идеально ровной спиной и сухим, чуть вытянутым лицом. Вторая, пухленькая, с кокетливыми ямочками на морщинистых щечках, согласно кивнула. Обе были рыжими, блестящие вьющиеся волосы уложены в сложные прически.

Глава 4. Большие планы на мусор

Комнату мне выделили слишком великолепную. Всю кисейно-рюшечную. Даже страшно притрагиваться, вдруг порву нечаянно что-нибудь. Если оборочки убрать, а кружево оставить, получится милый девичий вариант. Никогда у меня такой комнаты не было. Жизнь в бело-сиренево-розовом ажуре и пугала, и обещала что-то нежно-томящее.

Все-таки мило попасть в Санькину мечту. Может я хоть немного стану Санькой, вольной и летящей как птичка.

Одна из салфеточек мне особенно понравилась, расположив ее на груди и подвязав у горла тесьмой, я практически прикрыла излишние пухлости. Вот живешь-живешь, и считаешь свой третий С+ приличным и достаточным. И в один удивительный день оказывается, что его нужно прятать под салфетками, как стыдный стыд.

А еще нужно скрывать в официальных ситуациях привычку к краткости речи и склонность говорить прямо, что думаешь. Смотреть теперь надо мягко и скромно, а не жестко и оценивающе. И ходить с вечно напряженной спиной. Список не такой уж большой, не больше, чем запомнить к обычной деловой встрече. Справлюсь.

А вот сидеть одной в комнате было скучно. Пока гости и хозяева общались в парадной части дома, не сходить ли мне в чудесный внутренний садик, который я углядела по прибытии?

Недолго посомневавшись и не выдержав полного безделья, я осторожно выглянула в коридор и мелкими шажками, с тщательно выпрямленной спиной посеменила в сад. Сидеть в комнате и ничего не делать было не просто трудно, а выше моих сил.

Сад был прекрасен. Открывался калиткой на внутреннюю улочку, по которой то и дело пробегали местные служки. На заднем дворике полная служанка в большом белом капоре (7), напевая, развешивала на растянутые веревки одеяла для проветривания.

На небольшом каменном патио, развалясь в старом садовом кресле, сидел и курил трубку рыжий молодой человек примерно моего возраста.

При виде меня он подскочил и расцвел широкой улыбкой, без тени скабрезности, и я порадовалась, что вовремя пристроила кружево на груди.

- Добрый день.

- И вам добрый, уважаемая мисс. Меня зовут Грэг. Я студент-практикант мистера Бизо.

И он сделал паузу, намекая на взаимное представление.

- Рада познакомиться, а я его дочь. Фиона Бизо. Приехала издалека и ничего здесь не знаю. Расскажите мне, чем занимаетесь под кураторством отца? Очень интересно.

Услышав про родственную связь с Бизо, Грэг сначала смутился, потом опять воспрял духом и снова притух. Впервые видела столь резкие изменения настроения у вполне взрослого человека. Обычно только младшая Раля, играя с Тузиком, могла смеяться от его прыжков, тут же заплакать из-за того, что он ее царапнул, и опять весело заскакать через секунду.

Скорее всего, несмотря на все волевые усилия, я слишком быстро брала быка за рога. В следующий раз сначала спрошу про погоду.

- Я занимаюсь разработкой мусоропространственного переносного тягопыля МПТ-15, мисс Фиона. Мы с мистером Бизо рассчитываем его вывести в продажу на следующей неделе.

Вот это я понимаю, неделя и в продажу. Никаких тестов, авторских сертификатов, соответствия госстандартам и прочей цивилизованной глупости. Придумал и продаешь.

- Здорово! А где можно посмотреть тягопыль?

Через пару минут из двери, ведущей в тыльную часть дома, где оказывается были лаборатории, Грэг вынес странный аппарат, по виду отдаленно напоминающий огнетушитель с массой трубок и двумя огромными кнопками.

Служанка отвлеклась от развешивания одеял и с интересом начала разглядывать аппарат.

- Какой интересный, – восхитилась я.

- И очень полезный! Мне нравится все полезное.

Он явно стремился произвести на меня впечатление, милый какой парень. Полненькая деловитая служанка в огромном белом капоре решила больше не молчать.

- Только не продается чет его полезное, мистер Бизо жалуется – плохо идут продажи, – накляузничала она.

- А это Мэйси, она горничная. Вы ее по капору всегда узнаете, – дружелюбно представил женщину Грэг и наивно продолжил: – Он ей большие уши прикрывает.

Заметив ошарашенно-возмущенный взгляд Мэйси, Грэг поспешил исправиться.

- Э. Или волосы, когда сильно запачкаются, когда долго не моет. Хорошая, полезная вещь этот капор.

Я улыбнулась такой очаровательной наивности. И потом более широко, когда этот проходимец мне заговорщицки подмигнул.

Разъяренная служанка уперла руки в бока и зачастила:

- Ах, ты, пень стоеросовый. Что такое молодой хозяйке на меня наговариваешь, да такой чистой как я и не встретить нигде.

- Самая чистая, а я что говорил, – радостно подхватил парень. – Дом-то грязный бывает, но Мэйси всегда чистая, всегда.

- Убью, – прошипела женщина, и я поняла, что пора вмешиваться.

- Стоп, спасибо, я все поняла. Мэйси, тебе очень идет чепец, и я вижу, какая ты чистоплотная и старательная. Грэг, учись говорить девушкам добрые слова, а то пока неуклюже получается. Покажешь, как работает твой переносной тягопыль? Уверена, это будет потрясающая вещь.

Глава 5. Магазин - отличный, но красавчик - не продается

В магазин мы зашли, воодушевленно обсуждая возможные области применения «мэпита», изобретения Грэга, собирающего пыль.

- Оу, – завороженно остановилась я, разглядывая компактный, но потрясающе антуражный магазинчик.

На стенах висели часы, много и разных. Безмолвно вылетали кукушки, крутились стрелки. Эти часы показывали какое-то странное, сумасшедшее время. Чего стоил экземпляр, как будто стекающий циферблатом на шкаф. Еще минут пять, и уползут. В витринах вдоль стен за толстыми стеклами жили своей жизнью настоящие магические артефакты. Крутились птички, сияли амулеты, качались пружинки.

Под тихую, еле слышную музыку по залу ходили покупатели. Рассматривали товар, читали небольшие аннотирующие вывески к ценникам, торговались.

По сверкающему, натертому паркету скользили продавцы. В больших тряпочных тапках. Видимо, чтобы не создавать дополнительных звуков.

У небольшого прилавка, холодно оглядывая витрину, стоял крупный худощавый мужчина. Даже его спина выражала отчетливое неодобрение происходящим. А рядом с ним прыгал мальчик лет пяти.

- Хочууу, – канючил он. – Мне надооо.

Мимо меня неожиданно пролетел бумажный самолетик, мистер Бизо и тетушки называли такое письмо летуном. Он с интересом облетел меня, подергивая носом, как живой. Я зачарованно протянула к нему руку, засмеялась и решила влить в него немного магии. Пусть летит быстрее, задорнее. Он такой милый.

Крошечная молния сорвалась с моих пальцев, прыгнула к летуну. Тот дернулся. Я засмеялась.

В это время одновременно произошло несколько событий.

Мальчик сел на пол и застучал ногами.

- Хочуууу сейчааас!

Самолетик дернулся, попискивая и дрожа как в пляске святого Витта. И из моих пальцев уже просто в стороны продолжали бить крошечные молнии.

И начался бедлам. Часы на стенах вдруг обрели голос, вызванивая в крик. Заорали кукушки, застрекотали непонятные механизмы. В витринах забились, прыгая и ударяясь о стенки артефакты.

Мальчик на полу вдруг замер, ойкнул, выгнулся. И на моих глазах, с секундным затуманиванием, превратился в волчонка. Ошметки порванной одежды висели на нем клочьями. Я ахнула.

А мужчина резко дернулся, развернулся. И я узнала, несмотря на разъяренное искаженное лицо, случайного прохожего, с которым столкнулась на вокзале.

Внезапно все стихло, как отрезало. В полной тишине внутри одной из витрин с жалобным звоном упал один из прыгающих артефактов.

- Импульсная магия, – завороженно произнес один из приказчиков.

- Быстро, но сильно, – сказал мистер Бизо.

- Ты кто такая? – зарычал знакомец с вокзала.

Я второй раз в жизни "запускала" магию. Первый раз, когда моя магия влилась в руны портальной камеры, второй раз – попытка одарить магией понравившийся самолетик.

Скажу прямо, любые "первые разы" должны быть светлые. Чтобы в животе вились бабочки, а вокруг были счастливые лица, а не перекошенные физиономии.

Пока мистер Бизо возмущенно выдавливал:

- Да как вы смеете?

Я сделала шаг вперед, подхватила скулящего и прижимающегося к полу волчонка на руки, оборотень оборотнем, а внутри-то ребенок и зашипела:

- Не повышайте голос при ребенке, вы мужчина или базарная баба?

От удивления у незнакомца полезла вверх одна бровь и закаменело лицо. Он замолчал. Выпрямился, не отступая и внимательно меня рассматривая. Забрать ребенка, который извивался как щенок и уже пытался лизнуть меня в щеку, он даже не дернулся.

- Вы – вокзальная грудь, – нагло заявил он, наконец опознав меня и хищно просияв, пытаясь разглядеть под широким швейным платком абрисы, которые так его поразили во время первой встречи.

- Ну знаете, – опять запыхтел отец, – Фи, верни ему щенка и пошли отсюда. Мистер нарывается на дуэль.

Мой названный отец горделиво выпрямился и сжал губы, намекая, что эту самую дуэль может обеспечить наглецу в лучшем виде. Стоило бы предотвратить столкновение между ними, но не хотелось абсолютно. Сама бы влепила пару резиновых пуль в этот… неучтивый лоб.

- Приношу извинения, – вдруг резко изменил стиль поведения красавчик, а теперь, при свете ярких ламп и не пробегая мимо, я точно могла сказать, что он редкий красавец. Резкие, высеченные торопливым, но талантливым скульптором черты лица, пронзительные серые глаза, опушенные черными ресницами. Намного более густыми, чем мои. Широченная грудная клетка. Так. Дальше не смотреть. Кому сказала, не смотреть! Ммм. Бедра какие узкие.

- Мисс, для вас я могу расстегнуть сюртук и повернуться.

Я хмыкнула.

- Без музыки не люблю. Да и не очень меня последнее время доступные мужчины интересуют.

Никогда не видела, чтобы в секунды наливались красным белки. Надеюсь, он не получит инфаркт прямо на моих глазах?

- Фии, – растерянно протянул не знающий как реагировать на мои слова мистер Бизо.

Глава 6. Ведьма на балу

Пожилая дама, вооруженная сложно выглядящим артефактным слуховым аппаратом, громко рассказывала тете Гвен:

- И она говорит мне: «Не хочу замуж, хочу танцевать». А ей восемнадцать! Восемнадцать уже! Она так никогда замуж не выйдет.

- Ах, как вы все правильно заметили. Прямо гора с плеч. Я уж думала одна наша такая. Тоже вся в мыслях, брату помогает…

- Что сказали? – крикнула дама.

Гвен захлопала глазами.

- Говорю, как я рада, что не одна наша племянница…

- Что говорите?! – пыталась понять страдалица, пододвигая рупор своего аппарата ближе к сестрам.

- Радуется, что никто замуж не выйдет! – предложил короткую версию Грэг, проходящий мимо и ради бала наряженный в синий студенческий китель и идеально выглаженные брюки.

Рассерженные тетушки замахали веерами, прогоняя довольно улыбающегося практиканта из женского уголка.

Парню было скучно, он слонялся из угла в угол, а это было чревато непредвиденными последствиями. Поэтому мистер Бизо подхватил его под локоток и дал вразумляющие наставления:

- Сходи к Фионе, присмотри за девочкой. Что-то не нравится мне как ее соседи окружают.

Я сидела в широком кресле, демонстративно выставив перебинтованную шелковой тряпочкой ногу. Дескать, немного растянула в дороге, танцевать никак не могу. В результате меня обступили трое щеголеватых молодых людей, с радостью оказывающих небольшие услуги по принесению воды или обмахиванию веером. Садиться они категорически отказывались, объясняя вертикальную позицию своей готовностью бежать и исполнять мои малейшие капризы.

Окруженная, но не побежденная, я мило улыбалась, кивала, изредка проверяя площадь прикрытия шейного кисейного платочка. Хитрая Гвен выдала деталь одежды, которая как короткое одеяло, прикрывающее или верх или ноги, не могла занять всю площадь. Расположившись по центру, шейный платок делал вид, что выполняет некую функцию. По крайней мере, функция «скрыть, но разбудить воображение» у него получалась великолепно.

Джентльмены время от времени делали паузу, чтобы проглотить скопившуюся слюну.

Мистер Лайонел, мистер Джеймс и мистер Фердинанд, он же хозяин приема, оказались близкими друзьями и горели желанием включить в эти близкие отношения меня.

Мистер Лайонел был готов приобщить к совместному музицированию и распеванию светских куплетов.

- Ваш голос чарующ, – журчал он, склоняясь журавлем, по крайней мере так же вытягивая шею, – я чувствую волшебный тембровый потенциал и готов заниматься, предположим по вечерам, игрой в четыре руки.

Это мне кажется или слова содержали пошлый смысл? Я покосилась на кавалера, но его взгляд оставался безмятежно светел. На накрахмаленной белоснежной рубашке, топорщащейся оборочками на груди, лежал тяжелый, сверкающий амулет. Слабый маг, как до бала коротко охарактеризовал его мистер Бизо.

С другой стороны склонился мистер Джеймс, энергично предлагающий конные прогулки на природе. Причем сам мистер Джеймс был жеребцом-оборотнем. И я некоторое время пыталась не кусать губы, сдерживая смешки от возникающих картинок конных забегов с соседом. Я на лошади, а он на своих ногах. Ветер в гривах.

- Фиона, вы так задумчиво смотрите на танцующих. Лелею надежду, мы с вами на днях на балу у Хоффов откроем танцевальную часть, – это уже вступил песец-Фердинанд. По-прежнему приятный, но излишне настойчивый.

Почему-то оборотни смотрели на меня как на уже решенную жертву, это было несколько странно. Только маг немного осторожничал. У остальных двоих руку приходилось буквально вырывать.

- Право, братец, а вдруг соседка неловка и танцевать не любит. А ты ее, чуть не заставить готов. Вы, душечка, не давайте им спуску. Иначе замучают вниманием, надоеды.

Вот и Ханна нарисовалась. С многочисленными буфчиками там, где должна быть грудь. С накладками из сборок на бедрах. Большие прозрачные глаза смотрели по-оленьи нежно и совершенно безобидно.

Через весь зал широким шагом шел Грэг, и я с облегчением незаметно выдохнула. Атакующие джентльмены при моей общей неспособности убежать несколько начинали напрягать.

- Фира! – радостно закричал новое, понравившееся ему имя батюшкин студент, – ты им уже рассказала про «мэпит»? С ним каждый захочет прибрать пыль у себя в комнате.

Мое окружение шокировано застыло.

- Кстати, – продолжил неунывающий Грэг, – уборка пыли – настоящий прорыв и истинное удовольствие. Продажу готовит наша Фира.

- А вы, оказывается, очень деловая девушка, – произнесли за спиной знакомым грубым голосом.

Присутствующие джентльмены развернулись и засияли приятными дежурными улыбками. Ханна заиграла веером.

Тяжелыми шагами, обходя меня со стороны Джеймса, шел незнакомец с вокзала.

- Виктор, рад тебя видеть, не знал, что ты опять выездной, – кивнул Фердинанд.

Новоприбывший сделал вид, что не заметил скрытого вопроса, звучащего в замечании хозяина дома, предпочитая лениво кивнуть присутствующим и благожелательно поприветствовать Ханну.

Глава 7. У некоторых девушек вторая личина есть буквально

- Это Академия! – гордо сказал отец, обводя рукой буйный зеленый ландшафт с деревьями и цветущим кустарником между солидных домов из желтого песчаного камня.

- А вот это – моя лаборатория! – еще более восторженно сказал он, ткнув в нечто напоминающее не до конца разобранный сгоревший сарай. Это небольшое здание почти полностью скрывали разросшиеся кусты гортензии, поэтому я не сразу его увидела, приняв за длинную тень от соседнего корпуса.

Внутри лаборатория выглядела еще более пугающе. Валяющиеся под ногами разбитые реторты и части механизмов, закопченные стены.

- А, – махнул рукой мистер Бизо, – случилась серия небольших взрывов. Служанки академии говорят, что опасаются перепутать и выбросить что-нибудь полезное, вот и не уберут никак, а скоро уже занятия, студенты вовсю приезжают. Прямо хоть на улице занятия проводи.

Опасаются служанки... Перепутать боятся... А у меня с детства, как у маленького принца, было правило: Утром встал – убери свою планету. А особенность всех моих правил – они действуют не для меня одной, они – общие.

Через полчаса в лаборатории трудились три служанки, все, кого смогла найти. Одна даже утверждала, что она не служанка, а помощница ректора, но встретила я ее, бегущую по коридору с большим веником и, следовательно, вполне способную к уборке.

Мистер Бизо вдруг вспомнил, что не взял в учебной части обновленное расписание, и, торопясь, скрылся с места битвы.

Сама я так и не смогла закатать узкие рукава платья, поэтому просто подоткнула юбки, сняла шляпку и подвязала шейным платком элегантно струящиеся, но чертовски неудобные локоны.

И решительно собирала в черную тряпку, когда-то бывшую шторой, части пострадавших артефактов. Грэг придет, и мы вместе с ним разберем какие работающие, а какие на запчасти.

- Оу, какие милашки! Ты только посмотри на эти ножки! А это что?.. Разорви мою глотку, Дик, если я где-либо еще видел такие шары.

Я, согнувшаяся над очередным металлическим куском, медленно подняла голову.

Прямо передо мной стояли четверо молодых людей, одетых с иголочки. Высокий белокурый красавчик с волооким взглядом. Его шею повязывал нежно-небесного цвета шелковый шарф с таким количеством узлов и перехлестов, как будто молодой человек опасался что-то ужасное выпустить из горла и пришел в Академию ритуальной магии по сугубо практичному вопросу – удержанию внутренних демонов. Вторым, который и кричал на всю лабораторию о поразивших его моих достоинствах, был широко улыбающийся толстяк, чей жилет на животе давно не застегивался, а поэтому просто топорщился расстегнутым, сверкая дорогой вышивкой и даже инкрустацией камнями.

Третьим был – мой вчерашний знакомец, рыжий Дик Псих Томас. Или как его еще там.

А вот с четвертым, я ошиблась… не парень, а девушка.

- Фира, неужели капиталы Бизо пришли в такую негодность, что вы не можете оплатить труд служанок? – прелестная Ханна Фист недоуменно хлопала огромными оленьими глазами, ядовито при этом улыбаясь.

- "Разорвать тебе глотку", Туз? Ты бы поосторожнее с мисс Бизо, – сказал Дик, с удовольствием меня рассматривая и шало улыбаясь. – Боюсь, что она из тех, кто способна это сделать сама.

Пока Туз... мама дорогая, так вот ты какой, местный Тузик... Толстяк пытался ко мне странно принюхаться, это несколько раздражало. Но сначала я решила вежливо разобраться с Ханной.

- И вам доброе утро, почтенная мисс Фист, – сказала я, стаскивая платок и одергивая юбку. У Ханны она была еще короче, открывая костистые колени, зато у меня сочетания поубойнее, прямо гордость преисполняет за гены Земли. Поэтому лучше юбкой ноги прикрою. – Вы всегда такая практичная, знакомых по деньгам оцениваете?

- А точно, Ханни, – осклабился Туз, – твой братец опять со своим дружком Джеймсом-жеребцом деньги от поместий на скачках проигрывает?

Мне не понравилось, как побледнело личико соседки, все-таки жалость – моя слабая черта. Но должен же быть у меня, замечательной во всех смыслах девушки, хоть один недостаток? Пусть будет такой.

Я решительно покрутила в руке кусок артефакта, но в общую кучу не выкинула, довольная опасливо брошенным на него быстрым взглядом Дика.

- Что ж, если меня представить забыли, позвольте я сделаю это сама... Мисс Фиона Бизо, ассистент мистера Бизо, руководителя этой лаборатории. – Я развернулась и благожелательно кивнула испуганным девушкам. – Спасибо, на сегодня свободны.

Получив долю книксенов и бросаемых исподтишка восхищенных взглядов, я доброжелательно опять повернулась к новопришедшим.

- Итак, с кем имею честь...

- Это ко мне, Фира, – закричал от двери вернувшийся мистер Бизо. – О, как чисто стало!

Отец надел странные очки из металла и кожи. Наискось через всю грудь пересекала странная сбруя.

- Правильно понимаю, вы студенты третьего года и пришли записаться на спецкурс? – он доверчиво протянул мне руку с плотно охватывающим кожаным браслетом, разрисованным рунами. И солнечно улыбаясь, сказал:

- Фира, включай магию, тут можно...

Глава 8. Кто сегодня правит бал?

Кот выглядел странно. Если бы не знакомое презрительное выражение морды, я его не узнала бы. Куда делся облезлый доходяга. На покрывале кровати растянулся лощеный красавец, с блестящей дымчатой шерстью, тонкими полосками, как будто нанесенными кисточкой китайского гравера, столь изящно они смотрелись. Причем полоски оказались не только черного, но и белого цвета. Очень красивый кот. Мутацию какую-то я в этот мир привезла.

- Хороший у вас кот, – сказала Мэй, сооружая на моей голове прическу, подобающую предстоящему балу, – умный очень. Талара-кухарка от него в восторге. Говорит, как собака всех с кухни прогоняет, теперь она готовит спокойно...

- Погоди, – прервала я беспрерывно щебечущую Мэй, – так это Талара его так раскормила? Он же скоро подняться не сможет, добреет на глазах.

- Что вы, мисс Фиона, – фыркнула горничная, – вам, конечно, не знать такие вещи и зазору нет, но кот у вас ест только самодобытое. Уж сколько раз мы его пытались кормить, ни в какую шельмец не берет, только морду воротит. Зато, как только отвернешься, вмиг лучшие куски прихватывает. Домашний дух, а не кот.

Я с удивлением воззрилась на кота, который дух. Тот зевнул, демонстрируя полную пасть мелких белых зубов и розовый язык. Вольготно развалившись на кровати, он недовольно подрагивал хвостом, когда полненькая Мэйси, крутясь вокруг меня, перекрывала обзор. Спит только со мной, любит наблюдать беспрерывно, но сам ластиться не подходит. Странный кот, совсем одичалый был в этом кинотеатре, может и хорошо, что прихватила сюда. Вон как похорошел.

- Хочешь я буду звать тебя Дух? А то Кот – слишком скучно, – предложила я. Горничная хихикнула и царапнула меня шпилькой.

- Ой, простите меня, мисс Фиона, это я от неожиданности. Мы все гадали почему вы его так странно зовете, а вы имя правильное подбирали. Истинный Дух, вылитый.

Кот привстал, потянулся, вытягивая по очереди задние лапы. Мягко спрыгнул с кровати и сел рядом на полу, подняв морду и внимательно меня рассматривая.

- Красивая у нас хозяйка? – с плохо скрываемой гордостью произнесла Мэй, подбивая пальцами вытянутые из основной прически локоны и обнося вокруг зеркало.

Тетушки приготовили для бала совершенно невесомое на вид шелковое платье с вышитой кисеей поверх. Вот и стала я "кисейной барышней".

Декольте, несмотря на все мои протесты, все-таки присутствовало. Правда весьма неглубокое, зато широкое от плеча до плеча, чуть приоткрывающее верх бюста. Что могу сказать, вроде бы только намек, но из-за фасона – намек многообещающий и провоцирующий. Жесткий корсет бального платья утянул мою талию в струну, подняв грудь на вдохновляющую высоту. Сегодня я «нимфа, мечта поэта».

Золотые локоны переплетены по-девичьи незамысловато и отдельными прядями разбросаны по плечам. Глаза подчеркнула я сама, под восхищенные ахи Мэй. Простые хитрости еле заметного макияжа с помощью местных косметических средств стали для нее откровением. Результат... был неплох.

Тетушки явно приготовили местному светскому обществу бомбу, которая взорвет рынок невест.

Я вздохнула. Обещала им ходить на балы и не противиться, значит, слово надо держать.

Мэй вся светилась от счастья, защелкивая тяжелые каскадные серьги, переданные от батюшки.

- Мисс Фиона, вы готовы.

Всю дорогу тетушки с трудом подавляли улыбки, поджимая губы и переглядываясь, мистер Бизо понимающе хмыкал, глядя на предвкушающе возбужденных сестер. А я пыталась понять, не показался ли мне промельк серого пушистого хвоста из-под сидения напротив. Нет, не может быть.

- Мистер Бартоломью Бизо, Миссис Кларисса и Гвендолин Бизо, мисс Фиона Бизо.

О, значит, мои тетушки когда-то были замужем. Как же я мало знаю про семью, это нужно обязательно исправить, завтра же постараюсь дипломатично расспросить.

Мы вплыли в широкую распахнутую дверь. И во время объявления замерли на пороге, давая возможность себя рассмотреть. Причем эти возрастные интриганки почти закрыли меня вначале. И только когда объявили о Фионе Бизо, сделали одновременный подшаг в стороны.

Я, наивно осматривающаяся широко раскрытыми глазами, внезапно оказалась под атакой сотен взглядов.

Моргнула, представив какой сейчас меня видят – восхищенной, нежной... наивной девушкой в кисее. Ай да тети.

Любую свободную минуту они посвящали моим тренировкам с нанятым учителем танцев. И если танец бусет, так похожий на вальс, у меня получился сразу, то другие, со сложной чередой приседаний и поворотов, запомнить было сложнее. В итоге на семейном совете было принято, что я танцую только четыре вида танца, а остальные пропускаю, объясняя недавним приездом из Визии и разницей культур. «Девочка только знакомится с традициями, ах, как это мило!»

В итоге первый час бала слился для меня в череду представлений, целований рук и щелканий подошв бравыми молодыми и не очень молодыми людьми. Мужские и женские имена одно за другим. В основном – мужские.

- Наша Фира – открытие сезона, – торжествующе проскрежетала, не раскрывая рта и продолжая улыбаться налево-направо Гвен.

- Мы – Бизо, старая кровь, – также боковой частью рта, искривленной впаянной улыбкой, поддержала Клара, – наши отпрыски – лучшее из всего, что могут дать магические семьи.

Глава 9. Есть ли границы у бесконечной благодарности?

Резкий рывок, сопровождающийся треском ткани, остановил мой едва начавшийся полет. Спаситель ловко перехватил материю, подтягивая сначала за юбку, а потом и за верх платья. Кисея не выдерживала, зато шелк, хоть и разрывался, но достаточно медленно для того, чтобы я успела обнять руками колонну.

От выброса адреналина или что-там разлетается по организму, когда пытаются убить, в голове резко прояснилось, а сердце выстукивало какие-то отчаянные кричалки.

Ухватившись за перила, я подтянулась на дрожащих руках, перебросила ногу и замерла, улегшись на каменной опоре и мелко трясясь.

- Пришлось выбирать: или вас спасать, или давать в лоб этому уроду, – раздался знакомый низкий голос.

Все-таки Торваль пошел за мной, уж не знаю за какой надобностью, но спасибо ему большое.

Я храбрая и, предполагаю, не дура. Но пытались убить меня впервые. И это оказалось дико страшно. А главное, никакой возможности сопротивляться. Убийца даже не думал выкрикнуть предупреждающие слова или нанести предварительный удар.

То ли дело в моем мире. Уважаемый Святослав Игоревич (11) предупреждал печенегов письмом: "Иду на вы!", чтобы знали и не забыли выйти навстречу, дабы побиться в чистом поле. Очень удобно и прилично, и никаких разрушений поселениям. Кто хочет, добро пожаловать, буду ждать вас у овина.

А японцы? Перед первой встречей с японским возможным партнером почитала классику, основу культурного сознания "Повесть о доме Тайра". Подошла армия к воротам, а им сообщают: "Нет чести биться с нами, нас мало. Идите к другим воротам, там защитников много". Армия развернулась и пошла к другим воротам.

А тут – фу. Без слов, без объяснений выкинули девушку с балкона. Причем убийца – мужчина, скорее всего, слишком сильно и жестко толкнули. Хотя и в нашей истории сволочей-толкальщиков в спину достаточно. Хватит ныть и наговаривать на мир.

Я осторожно сползла с перил в руки Виктору. Он обнял.

- Истерики не будет?

Придерживая меня, гладил по голове, прижимал к теплому надежному телу.

Понемногу дрожь унялась.

- Истерика – не мой стиль. Мой стиль – поджечь, потом зайти проверить, ничего ли не забыла, – грустно поделилась я.

- Да уж, – неопределенно пробормотал он.

И вдруг опять я почувствовала необычный, едва уловимый, тонкий запах тимьяна. Тут же начавший кружить голову.

Я с изумлением подняла голову и встретила жаркий, но тут же с трудом отведенный мужчиной взгляд. Он был нацелен вниз, на коленку в порванном чулке. Ножка выглядывала из разорванной дыры в юбке. Но хуже всего – лиф тоже порвался, и одна из розовых вершинок груди задорно торчала в эффектном окружении порванной кисеи.

- О, небеса! – услышала я слабый, шокированный возглас.

В дверях на балкон стояли обе мои тетушки, скорее всего, решившие меня поискать. Вот и нашли.

Мои тетушки не были бы Бизо, если бы не умели мгновенно брать себя в руки и перестраивать планы. Вееры у них в руках загудели разозленным пчелиным ульем.

- Вас кажется зовут мистер Торваль? – дрожащим голосом спросила тетя Клара. – Сейчас самое время немедленно сделать невинной девушке предложение!

- Женитесь! – дала горькое согласие тетя Гвен, скорее всего рассчитывающая на другого жениха.

Они обе сделали угрожающий шаг вперед, невольно заставив нас с оборотнем отшатнуться.

- И не подумаю! – грубо возразил им Виктор, даже не пытаясь выпустить меня из рук.

- Вот еще! – громко возмутилась я, одновременно стараясь запахнуть ворот.

Почему-то Виктора мне не было особенно стыдно. Мужик и мужик, наверно перевидал грудей в своей жизни. А вот тетушки, создания нежные, да еще мои родственницы. Вон как пыхтят, неприятно им смотреть.

- Вы не хотите за меня замуж? – возмутился Виктор.

Вот это настоящая мужская логика. Он не хочет, а я, значит, должна кипятком исходить от одной идеи видеть его топорную физиономию ежедневно за завтраком. Кстати, куда-то исчез странный запах и думать сразу получилось яснее.

- Отпустите меня, – сказала я строгим голосом. И уже обращаясь к тетушкам: – Этот мистер меня спас. Голова с непривычки закружилась, и я чуть с балкона не упала. Но моя благодарность не работает по принципу "жизнь за жизнь", поэтому подарим хороший артефакт, поблагодарим от души и мистеру хватит.

Только в кино видела, как красиво может отпасть челюсть, и вот сейчас в первый раз удостоилась лицезреть вживую. А челюсть у Виктора была внушительная.

Но что мне еще оставалось делать?

Пугать тетушек на балу сообщением о покушении? Убийца-то давно убежал. Я потом им все объясню, деликатно и в спокойной обстановке. Пообещать вселенскую благодарность спасителю? И так нафаршированному надменностью и собственной значимостью, что надави пальцем и поползет из него.

- Мои благодарности, – кивнула я, – и будут еще большие, если откроете мне дверь вон на том соседнем балкончике. Не выходить же мне через зал в таком виде.

Глава 10. Крепко следи за тылом, даже если ты не парень

- Джеймс не самый лучший вариант, – со вздохом призналась Ханна.

Она необыкновенно хорошо выглядела в сиреневой шляпке с каскадом цветов по тулье и такими же букетиками на лифе облегающего платья. Юбка сзади почти подметала оборками улицу, зато передняя ее часть еле достигала колен. При шаге мелькали темно-розовые чулочные подвязки. Над головой она крутила милый кружевной зонтик от солнца.

- На вид Джеймс – весьма хорош, – дипломатично заметила я. Мы медленно прогуливались с Ханной по улице, ведущей в городской парк. Утром соседка вызвала меня письмом, видимо, волнуясь из-за событий вчерашнего бала. И, кстати, совершенно напрасно, я была не из тех, кто разносит слухи. О чем ей тут же не замедлила сообщить. Но от идеи прогулки она не отказалась, а я была рада познакомиться с городом. И с удовольствием смотрела по сторонам.

Сегодня после обеда у меня была назначена встреча с Виктором. К ней хотелось бы получить немного больше информации о Торвале и об оборотнях в целом. Заодно прояснить почему Ханна посчитала его импотентом. После поползновений на балконе меня терзали смутные сомнения по этому вопросу.

Поэтому к сегодняшней встрече лучше всесторонне подготовиться. Оборотню интересна моя магия, для чего неясно, но он явно в ней нуждался, слишком сильно демонстрировал заинтересованность.

Но все эти мужские взывания о помощи часто имеют под собой совершенно однозначные потребности. Помоги мне, дева, я усталый одинокий путник. Так одинок, что переночевать не с кем. Как говорит Санька, типаж «Хэлп ми, сос ми».

Мужчина он, конечно, горячий. И от небольшого романа на память о мире я бы не отказалась. Но уж слишком самовлюблен. "Вы что, не хотите за меня замуж?" Пффф.

Угу, бегу, одной рукой стаскиваю трусики, второй повязываю ему шарф, чтобы не простудился.

- Фи, ты приехала издалека и еще не знаешь привычки местных молодых людей, – со вздохом произнесла Ханна, – Джеймс – жеребец.

Я промолчала, во-первых, не понимая, что же в этом ужасного, во-вторых, мне показалось в алькове, что это одно из достоинств, которое Ханне вроде бы нравилось.

Девушка выждала минуту и поняла, что кроме многозначительного качания головой от меня ничего вразумительного не дождаться.

- Он иногда оборачивается в коня и бегает по полям с кобылицами.

Я резко остановилась, не сумев сдержать эмоций. Мое вытянутое лицо Ханна правильно приняла за согласие с ее мнением о невысокой оценке ценности Джеймса как жениха.

- Был бы еще капитал неплохой, а то так, два полуразоренных поместья.

Вот тут наши мнения разошлись. Для меня никакой капитал не являлся бы оправданием забегов с кобылицами.

Я осторожно подбирала слова, чтобы не обидеть загрустившую подружку.

- И что, все оборотни такие... с зовом к природе?

- О, – девушка захихикала, прикрыв рот ладошкой, – вам, людям, конечно, наши привычки кажутся необычными.

Необычными, милая, это не то слово. Больными на голову – это точнее. С кобылицами… Ничего себе информация, при моем-то воображении. Как теперь это развидеть.

Ханна облизнула узкие алые губы.

- Ты мне сначала очень не понравилась, Фи, прости. Свободная, богатая, родные вокруг крутятся, фигура роскошная. У вас, у людей, все так ясно и понятно.

Проходя мимо шикарного зеленого куста перед воротами сада, Ханна погладила соцветие, отдаленно напоминающее гортензию, такое же скопление бело-розовых небольших цветов.

Я не перебивала. Мне-то казалось, что оборотни считают себя выше людей. А оказывается, нам завидуют.

- У меня, Фи, как и у всех оборотней, сильные животные потребности. Я понимаю, надо выходить за другого оборотня, но мне намного больше нравятся люди. Ваши скучные, но такие спокойные ритуалы, медленная размеренность жизни, балы и сплетни. Никаких требований стаи, битв за выживание.

Она говорила все более медленно и мечтательно.

И явно недооценивала людей, точнее знала только одну, весьма цивилизованную грань. Взять хотя бы Бизо, внешне сама благопристойность. А копни – железная хватка, в битве на выживание против оборотня я не колеблясь поставила бы на своих: что на отца, что на тетушек.

Пощипав себя за кружево перчатки, я осторожно спросила:

- Некоторые оборотни вчера были на человеческом балу. Твой брат, Джеймс, Виктор...

- Моему брату тоже нравятся люди, – сказала Ханна, – Джеймс пришел с ним за компанию. Уж не ради меня. Мы с ним так, по настроению, скорее от светской скуки. А Виктор... у него какие-то дела с Францем.

Я развернулась для уточнения и чуть не застыла с приоткрытым для вопроса ртом. Позади нас, на уже пройденной части тропинки, стояли Дик и Томас.

- Приветствуем, милые мисс, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил Дик.

- Эти девушки шли в нашу сторону, – раздалось дальше по тропинке. Оттуда шли трое неизвестных мне молодых человека, несколько небрежно одетых.

Глава 11. От сумы и от тюрьмы - не зарекайся

Нас всех посадили в одну камеру. Точнее, часть комнаты за решеткой, так как для девушек просто не оказалось подготовленного места для задержания. Поэтому пока оформляли бумаги, мы рядком сидели на лавочках вдоль стены длинной полутемной камеры.

Я отсела подальше от Ханны, но она не теряла надежды на реабилитацию.

- Фи, ты все неправильно поняла. Молодые люди тоже меня неправильно поняли, – нудела она жалобно.

- Я неправильно поняла? Да мне совершенно понятно все объяснили, во всем признались.

- Мы не признавались, – огрызнулся один из тузиков, – у нас вообще, может быть, другие планы были.

- И какие планы? Изнасиловать хотели?

- Да не дождешься! – возмутился волк. – У меня и денег таких нет. Нынче изнасилование – развлечение только для богатых, а девушки все меркантильные пошли. Ничего ради идеи. Она (тыкнул в сжавшуюся Ханну) мало денег дала, только на помять-попугать. Исполнили бы по договоренности, ко всеобщему удовольствию. Но вы нечестно поступаете…

- Я хотела за подмогой побежать, чтобы ты потом меня больше ценила. Ничего бы не сделали, зато мы подружками бы навек стали.

Тоненький голосок Ханны звучал тоскливо.

Э, нет, девушка. Ненадежному партнеру второй раз бумаги не доверяют. Обманул в одном, значит, и в другом сможет. Мало того, хоть по бизнесу и не рекомендуется, разошлись и все, сама я такие подлости не прощаю, не по моему характеру подлого человека без урока отпустить. Мы еще, Ханна, вернемся к этому вопросу. А пока – просто не общаемся.

- Ханна, ты поступила отвратительно. Прошу больше в моем доме не появляться, родных я предупрежу.

Прекрасные оленьи глаза наполнились слезами. Она повернулась к Дику, протянула к нему тонкие нежные руки.

- Нет, – сказал Дик, – от парней всякого можно ждать, но чтобы приличная мисс так подло поступила, это совсем никуда не годится. Извини, Ханна, подставлять друзей – последнее дело.

Остальные закивали, даже тузики.

- Эй, – сказали от решетки, – блюстители морали, всем на выход.

И дверь открылась.

Каюсь, как старшая сестра в большой семье, дальнейшее произошло совершенно автоматически.

- Кто последний, тот убирает! – брякнула я и выскочила первой.

За спиной была секундная тишина, а потом крики и шум.

Оборотни тоже не понаслышке знали о жизни бок о бок, поэтому чуть не вынесли дверь. К моему величайшему удивлению, четвертой вылетела Ханна в шляпке набекрень.

- Да что ж вы творите! – заорал седоусый, вставая из-за стола. Входящий в участок Виктор Торваль резко остановился, с оторопью смотря на меня, гордо стоящую по середине участка.

Седой никак не унимался:

- Эту леди допросить первой, драку собрала, весь участок взбаламутила, бывают же ведьмы, прости небеса.

Мрачное лицо Торваля рассекла кривая ухмылка.

- Надо с Советом обсудить, кого из соседей мы нынче особенно не любим и мисс Бизо послом направить. Никаких армий не понадобится. Только границу потом закрыть, во избежание.

Я перевела на него холодный взгляд.

- Рада вас видеть, мистер Торваль. Чем обязана такими фантазиями?

- Виктор! Она за нас!

За моими плечами встали Дик и Джон. Причем Дик неприлично близко, опалив дыханием висок.

Торваль тоже это заметил и еле заметно поморщился.

- Ричард, Джон, сколько мне раз повторять, что я в этой гонке не участвую. Приветствую вас, мисс Бизо, приношу извинения за свою несдержанность. Вы, как всегда впечатляющи, а это последнее, что ждешь от человеческой девушки.

Он перевел взгляд и поднял удивленно бровь.

- Мисс Фист? Не ожидал, простите. Мне сообщили только о моих людях и завязавшейся драке. Так это из-за вас?

Этот индюк заподозрил меня в активном участии в потасовке, зато решил, что джентльмены боролись за мисс Фист. Вопиющее, хоть и завуалированное оскорбление.

- Скорее из-за нее, – ткнул в меня пальцем один из тузиков, – другая мисс только заплатила, но можно было бы и не платить. Ради такого кусочка я бесплатно бы подрался. Только, чур, зонтики не применять.

Мисс Фист обиделась на «бесплатно» и потребовала вернуть деньги.

Мистер Торваль поздоровался с полицейским, приветственно подняв шляпу, с холодным лицом начал выслушивать подробности, бросая на мисс Фист сощуренные взгляды.

В это время участок пополнился новыми прибывшими и стал напоминать открытую банку со шпротами.

В помещение зашла группа из трех мужчин, одним из которых был знакомый по академии молодой полный человек с говорящей фамилией Туз. Он шел на полшага за высоким смуглолицым мужчиной в красном мундире. Вслед за этой компанией в участок вбежали мои тетушки, за ними грозным крейсером шагал батюшка. Он все еще был в исследовательской амуниции, на плечах мигали лампочки, а над плечом грозно щелкал зажим с зубьями.

Глава 12. Снимите маску, мистер. Можете вообще раздеться

- В этой комнате нет ни одного артефакта, зато стены экранированы, – сказал Грэг, провожая нас с Виктором в обычную на вид гостиную.

Светло-зеленые стены, тяжелые многоярусные шторы, картины по стенам с изображениями батальных битв. Одна, особенно огромная, висела прямо над длинным обеденным столом.

На столе стояли тарелки с легкими закусками, кувшины с напитками. Бизо оказывали доброжелательный прием, даже если не совсем привечали гостя. Приличия есть приличия.

- Комната для семейных закрытых совещаний? – Виктор с видом знатока изучал интерьер.

- Когда-то да, – согласился Грэг, – потом, по словам мистера Бизо, все не раз перестраивали и ремонтировали, поэтому тайно совещаться не рекомендую. У всего могут отрасти уши.

Практикант хмыкнул и подмигнул мне. Вот хитрый жук, за внешней простотой чего только не скрыто. Недаром батюшка принимает его в доме как родного.

Торваль недовольно повел бровью.

- Мисс Бизо, мы же договаривались – говорим наедине.

- Грэг сейчас уйдет и в этой комнате никого кроме нас больше не будет, – сказала я, – тихая речь тоже не будет услышана. А вот если я закричу...

Помощник мистера Бизо и мой друг, рыжий, совершенно неопасный на вид молодой человек посмотрел Торвалю прямо в глаза.

- Я и мистер Бизо были против, но Фира дико упрямая. Говорит – слово дала. Знаете, как я уговорил учителя разрешить встречу в этой гостиной? Сказал, что вы приличный человек, и я вам доверяю. Не подведите меня, консультационный глава клана.

Он протянул Виктору руку и тот с уважением пожал ее.

Смотря вслед рыжему, я еле сдерживала улыбку. Дело в том, что их разговор с батюшкой проходил при мне. И, насколько я помню, Грэг сказал:

- Если и будут оттуда нестись крики, то скорее мужские. Мисс, я вам лопату у стенки припас, знаю, вы ей неплохо владеете. И да, если что, идти буду не спеша, прям еле-еле бежать, можете на меня положиться.

Лопата сейчас скромно лежала в означенном месте, немного прикрытая поставленным перед ней стулом.

- Хорошая у вас семья, – неожиданно тепло сказал Торваль, – и друзья замечательные.

- Благодарю, это самое ценное в жизни. Присаживайтесь, в ногах правды нет. – Торваль моргнул, прислушиваясь к неизвестному выражению. – Хотите перекусить? Легкого вина?

Я села на стул, налила себе из кувшина и подхватила печенья с тарелочки. Сидеть было не очень удобно.

Я впервые надела более молодежный вариант платья, как здесь носят почти все юные девушки, включая Ханну. С оборками спереди до колена и более пышным веером почти до земли сзади. Ходить в этом наряде оказалось исключительно удобно, а вот сидеть – как на хвосте павлина, еще нужно привыкнуть.

- Так что вы хотели меня попросить? – Я догадывалась, но предпочитала услышать просьбу из уст Виктора. Не стоит говорить за собеседника, пусть сначала он попросит, почувствует себя зависимым, а вы подумаете.

- Воздействуйте на меня, да посильнее, – проговорил мужчина. Его голос звучал несколько напряженно, но совершенно не просительно. Привычка командовать в этого мужлана въелась неистребимо.

В отличие от усевшейся меня, гость продолжал стоять. Что ж. Я медленно, не торопясь, смерила его с головы до ног.

И этот гад начал вдруг снимать сюртук.

- А это еще зачем?

- Вдруг я обернусь как мой племянник в магазине, – не хотелось бы при этом порвать одежду, а потом разгуливать перед вашими тетушками нагишом.

Я невольно улыбнулась и стрельнула глазами. Шокировать тетушек по-настоящему, та еще задача. Они скорее бы ахали, возмущались и обходили бы по кругу, чтобы не упустить особенно возмутительные части.

Но Торваль этого не знал. Да и не нужно мужчинам знать все наши секреты.

Как-то моя мама из другого мира рассказывала, что отец полюбил ее за томный, туманно-манящий взгляд.

- Впервые шампанского я тогда попробовала, – мечтательно вспоминала она, перед этим убедившись, что мужа в комнате нет, – гляжу – принц! Настоящий! Для меня! На следующий день оказался твой папа.

Она его действительно потом не узнала, встретила в университете, он засиял, обрадованный, а она аккуратно обошла молодого человека по дуге.

Несмотря на свою прямоту, я так и не выдала тогда отцу мамину тайну, во-первых, чужие секреты не выдаю, а во-вторых, именно они иногда создают сказку в отношениях.

Пока я вспоминала, отвлеклась немного. И подняв голову, ах, увидела своего принца. У моего принца были крепкие бедра. Да-да. Не мягкие женские. И не скелетные как у подростка. А такие... мм, мускулистые, мощные, спрятанные за едва приспущенные брюки. Но угадываемые из-за тяжей, которые поднимались снизу и обрамляли весь такой кубичный живот. Признаюсь, я в глубине души – маленькая девочка-принцесса, обожаю играть в кубики принца.

Медленно подняла зачарованный взгляд и встретилась с торжествующе скалящимся Торвалем.

Глава 13. Когда тянет навести порядок, начинаем со своего разума, а не чужого стола

Мы с Грэгом шли по улице, небо было волшебно-голубое, солнце – чудесно-золотое и замечательно пели птицы. Нам кивали и махали руками прохожие, а мы раскланивались в ответ.

- Поменьше сияйте, мисс Бизо, – сказал рыжий, – а то мы до Академии не дойдем. Поздороваться уже с другой стороны улицы прибегают.

- Не могу, – сказала я, счастливо улыбаясь, – у меня губы сами расплываются.

Всю взрослую жизнь я скупо отмеряла улыбки. Слишком часто беспричинно улыбаться - потерять доверие партнеров. Улыбаться следовало при встрече, при расставании, во время рассказа о продукте или в ответ на шутки. А вот широкие бессмысленные улыбки не к месту бесили бизнес-партнеров. Только с иностранцами можно было улыбаться не в тему, да и то далеко не со всеми. Не принято.

Первые дни Грэг называл меня "хмурой девочкой" и постоянно пытался развеселить. Поэтому сегодня он несколько оторопел, увидев за завтраком мою разъехавшуюся от счастья физиономию.

Я стала студенткой. Пусть вольнослушательницей, пусть практиканткой. Но – студенткой!

В этот счастливый день я надела белую кружевную юбку до колен с длинным хвостом сзади, синюю блузку под горлышко и удобные синие туфельки с небольшими каблучками. Сердце пело, как будто мне было всего восемнадцать, и я шла в университет после школы.

Каюсь, про покушение я семейству пока не рассказала, побоялась, что меня не отпустят учиться. Расскажу им сегодня вечером, только надо слова подобрать поделикатнее.

- Мисс Бизо, по расписанию вам в академзал, там сегодня всех первокурсников на группы распределяют. Вы вольнослушательница, поэтому записывайтесь куда хотите.

Я от нетерпения прыгала на месте, прижимая к себе обеими руками сумку с тетрадками и ручками, напоминая себе Буратино с его азбукой.

Еще раз смерив меня заботливым взглядом, Грэг вздохнул и показал где он находится.

- Чует мое сердце, не к добру это, – услышала я его задумчивое в спину.

Но ноги меня уже несли вперед. Каблучки отбивали та-та-та по аккуратно выложенным камушкам академических дорожек. В этом же направлении двигались молодые люди в строго застегнутых пиджаках и редкие девушки в ярких платьях.

- Откуда такая хорошенькая мисс? – спросил поравнявшийся со мной молодой человек, несший высокую стопку папок. Широкоплечий, узкобедрый, с мальчишеской белозубой улыбкой и яркими синими глазами, он производил очень благоприятное впечатление. – Смотрю на вас и глаз оторвать не могу.

Миры меняются, а подкаты все те же.

- Из города, – улыбнулась я, – и мне ваш глаз точно не нужен, не стоит его отрывать.

- Я чувствую, как разбивается мое сердце, а ведь я здесь лучший.

- И сердце не надо бить. Как вы неаккуратно-то с собственными органами. Слишком щедро ради девушки, которую первый раз видите. Лучший? А в чем конкретно?

Я заинтересовалась.

В принципе я не прочь закрутить легкий, ни к чему не обязывающий роман с веселым парнем и обязательно вдали от тетушек. Почувствовать себя юной и безалаберной. Положа руку на сердце мне понравился фактурой Виктор, но с живота воду не пить, а характер у оборотня оказался мерзопакостный.

Услышав мой вопрос, молодой человек споткнулся и осторожно предположил:

- В чем лучший? Мы, Стэны, древнего рода.

Идущие рядом и внимательно слушающие нас другие молодые люди заволновались.

- Биккетсы древнее!

- Мартинсоны тоже!

- Вот видите, – я повесила сумку на плечо и настроилась на серьезный разговор, – древность – не аргумент. Тем более сам вы вполне молодой, а не старый, для меня это плюс. А есть еще доводы?

Пока я говорила, молодой человек обнаружил в абрисах моей фигуры новые достопримечательности, до сих пор скрываемые прижимаемой к груди сумкой.

Он громко сглотнул и, обретя новую мотивацию, решительно пошел в бой.

- У нас шесть поместий под управлением.

- А у нас семь! – возразили ему тут же.

- Восемь! – пошел аукцион.

- Стоп! Стоп! – я подняла руку и успокаивающим голосом произнесла: – Поместья меня вообще не волнуют.

"О!" – сказали окружающие молодые люди.

"О!" – удивились девушки, приблизившиеся, чтобы лучше услышать ярмарку женихов.

- Зачем нам, девушкам, ваши поместья? – сказала я, обведя рукой женских слушателей с лицами, полными сомнений. – Если вы глупы, то все растеряете. Если умны и решительны, то и с нуля капитал наберете. Лучший – это лучший характером, во вторую очередь – способностями и поступками, и только в третью – всем остальным.

Странно было объяснять вполне азбучные истины.

- Но исходный, пусть и небольшой семейный капитал еще никому не мешал, – спокойно заметил полноватый молодой человек с коротко стриженными волосами и в строгом сером френче.

Глава 14. Когда прогулка полезна для здоровья

Дух спал на спине, раскинув лапы и тихо похрапывая. Шерсть на животе выглядела мягонькой, беззащитной и провоцировала на почесание. Я потянулась, а потом передумала. Будить кота было жалко.

Как писал Хайнлайн: "Твое отношение к кошкам определяет статус на небесах".

Поэтому за свое место в облаке я могу быть спокойна, никогда кошатницей не была, а с этим оболтусом ношусь, только что пылинки не сдуваю. Единственная моя связь с прежней жизнью.

Кошак добрел на глазах. Вчера с трудом пролез между ножек комода, распластываясь в толстый блин и отчаянно молотя лапами.

Взяв за привычку сидеть почитывать у комода книги, положив ноги на кровать и глядя в окно, я несколько изменила кошачью маршрутизацию по комнате. Широкая юбка мешала коту напрямую подойти к окну, вот он и решил срезать дорогу.

Ан нет, там, где раньше он скользил змеей под низким днищем, теперь кот пробивался носорогом, заставляя подпрыгивать наверху подсвечники и трястись ящики с бельем.

Новые объемы усатого проходимца умиляли весь дом. Мэйси даже призналась, что приводила вечером подруг, показывала нашего красавца. Подружки ахали и просили котят.

В принципе мы были не против, но приносимые со всей округи пушистые любовницы чем-то не удовлетворяли разборчивого Духа. Он обходил их по кругу, даже исследовательски трогал лапой, на одну белоснежную красавицу, которая в начале встречи недовольно пошипела, задумчиво взобрался. Но тут же слез с грустной мордой.

Мэйси предположила, что кот любовь, как и еду, предпочитает добывать в боях.

По идее Альберта, дворецкого, для получения результата следовало аккуратно привязать выбранную для размножения кошку и Рраззз! Ррраззз! – выдергивать ее в самый ответственный момент, не подпуская и тем самым распаляя Духа.

- Вмиг котят наделает, – сверкал глазами обычно благообразный и спокойный Альберт, – я так этого монстра на курицу вылавливал. Из холла никак не мог выкинуть. А с курицей – отлично дело пошло! Если б от курицы что-то рождалось, уже б котята бегали.

Мы с Мэй покраснели, даже задумались над вариантом, но затем отказались. Все-таки у кошки может случиться шок, да и природу обманывать опасно.

Мои слова "представляю какие котята нервные родятся" – окончательно поставили точку на креативных идеях у заинтересованных лиц.

А котят теперь хотели все. Даже мистер Бизо неопределенно высказался, что такой прекрасный образец флуктуратора не помешал бы в центральном магазине семьи.

- Батюшка, а почему флуктуратор? Так наш декан своих страшненьких куколок называет.

- Флуктуратор, Фира, это корректор магии. Он улавливает и перенаправляет потоки в нужном для мага направлении. Живые флуктураторы сейчас большая редкость, их применяли в боях в эпоху Смуты, поэтому почти никто не выжил. А в немагических мирах они вообще не жильцы.

Я с сочувствием посмотрела на Духа, то-то он на Земле так плохо выглядел и вялым был. И стало понятно почему, почувствовав магию, отправился со мной порталом к Бизо.

Сейчас кот стал похож на мейн-куна (15) весьма впечатляющих размеров.

Спал Дух только в моей кровати. Всю остальную территорию считал охотничьими угодьями.

Особенно от него страдал Грэг. Он обвесил дверь и окна лаборатории предупреждающими надписями: "Не давайте войти коту! Даже, если он заговорит и встанет на колени!"

Но Дух время от времени ухитрялся туда проникать. Теперь я стала понимать для чего. Остаточные и хаотичные крупицы магии, прошедшие через артефакты различной настройки, превращали бушующие в лаборатории эманации в волшебную валерьянку. Кот надирался ей как пьяный сапожник и начинал бегать по помещению и кататься по рабочим столам. Пара погонь от Грэга с метлой даже придали этим приключениям особую привлекательность для хвостатого извращенца. Раскрасили ему жизнь и заставили крутиться мозги.

Я лично видела, как он притащил к двери крохотную щепочку и пытался вклинить ее в створку, чтобы кто-нибудь рассеянный не заметил разницу и оставил дверь не защелкнутой до конца.

Я вздохнула и поправила заколку, скрепляющую локоны, упорно завиваемые Мэй чуть не каждый день. Вот кто по-настоящему свободен, а я, как ни рвусь, все еще спеленута требованиями семьи и света.

- Мисс Бизо, – тихий стук и моя горничная появилась в проеме, – к вам с визитом мистер Хофф.

О, темноволосый красавчик – хозяин бала. Я вспомнила о нем с теплотой.

- Скажи, что сейчас спущусь.

Быстро взглянула на себя в зеркало, подмигнула. После секундного раздумья не стала накидывать легкий платок на шею. Пусть Франц увидит меня в повседневном нежно-бирюзовом платье с приличным, но соблазнительным вырезом. На мой вкус я весьма хорошенькая особа, но далеко не красавица. А Франц – редкостно эффектный кусочек, таких моя сестра Санька в журналах долго рассматривала и пальцем по фотографиям водила. «Хочу – не могу».