Ведьма на стриме. Средневековый расклад

ГЛАВА 1

Не имей сто рублей, а имей триста тысяч

подписчиков. Заработаешь больше.

Старинная народная пословица

– Всем привет! С вами снова Мария и вы на канале «Изба–гадальня» – Маша смотрела в экран телефона, на котором был запущен прямой эфир в популярной социальной сети.

Она постаралась создать вокруг себя таинственную атмосферу, чтобы соответствующе смотреться в кадре: расстелила на столе красивую бордовую скатерть, расшитую шелковыми нитками, доставшуюся ей еще от прабабушки.

Прабабка давно почила, а скатерть, словно новая, переливалась в свете яркой свечи, которую так же для антуража зажгла Маша.

В руках она держала старинную колоду карт Таро, тесненную серебром с одной стороны и с очень детальными красочными изображениями арканов с другой.

– Рада, что вас теперь больше трёхсот тысяч! Каждого из вас люблю и шлю лучи добра, – продолжала вещать Мария, перетасовывая колоду. – Сегодня мы будем делать расклад на мужчину, который вскоре появится в вашей жизни.

Она вытащила первую карту и перевернула ее рубашкой вниз, демонстрируя подписчикам Короля Пентаклей.

— Этот серьезный мужчина знает себе цену, идет по протоптанной дороге, любит все красивое и является харизматичным, сильным и энергичным, – ворковала в камеру Маша, наделяя вымышленного персонажа все более привлекательными для толпы женщин на ее стриме качествами.

Она снова и снова тасовала колоду, продолжая свое онлайн гадание, одновременно с этим читая и отвечая на комментарии, поступающие к ней на канал.

– Да, я потомственная гадалка, мои расклады самые верные.

– Да, я делаю индивидуальные расклады, можете обратиться в личные сообщения.

– Спасибо за комплимент, пусть все будет во благо!

– Нет, я гадаю только онлайн.

Она улыбалась подписчикам, карты летали в ее руках, и в целом прямой эфир шел, как надо. Мария довольно неплохо зарабатывала на канале, делая личные расклады и получая донаты.

Она не любила взаимодействовать с людьми вживую, поэтому, когда настало время гадалок в социальных сетях, Мария поняла, что напала на золотую жилу, причем без потерь для ее социальной изоляции.

Проще говоря, не смотря на общительный и дружелюбный образ, который она демонстрировала тремстам тысячам жаждущих заглянуть в будущее людям, этих самых людей Мария недолюбливала.

Но продукты и одежда сами себя не купят, как и не исчезнет необходимость платить коммуналку. Поэтому Маша, мило улыбаясь, продолжала гадать, самым отработанным елейным голосочком говоря людям то, что они хотят услышать.

Так бы и продолжалось, если бы однажды в эфир не вмешалась одна ненормальная. Сначала это был комментарий, который повторялся с периодичностью в несколько секунд, чтобы Мария не смогла его пропустить.

– Используешь свой дар впустую! – писал пользователь, с набором цифр вместо ника.

Мария ухмыльнулась. Тоже мне, дар. Морочить людям голову – тут и особых способностей не нужно. Люди сами хотят быть обманутыми, иначе у нее на канале не было бы столько живых подписчиков, которые готовы отдать денежки за сомнительные услуги.

Вот у ее прабабки, говорят, был настоящий дар. Но она жила в те времена, когда о таких вещах нужно было помалкивать, иначе могли сослать куда подальше, например, в Сибирь. А то и вовсе в психушку уложить.

Единственное, что осталось от нее, так это скатерть. Карты Таро, хоть и казались старинными, на самом деле были обычной колодой из магазина эзотерики. Правда, стоила дороже, чем большинство колод.

– Используешь свой дар впустую! Используешь свой дар впустую! – снова и снова попадался один и тот же комментарий. Маша нажала на кнопки приложения, отправив надоедливого пользователя в блок.

Но когда она почти закончила эфир, экран неожиданно погас, и на нем появилось изображение странной старухи. Словно они с Марией оказались на связи по потустороннему видеовызову.

Мария несколько раз ткнула пальцем в экран, но изображение бабки не пропадало.

– Говорю же, используешь свой дар впустую! – шипела сумасшедшая, выцветшими от возраста глазами будто заглядывая в душу Марии.

ГЛАВА 2

Налево пойдешь, сожрут вурдалаки.

Направо пойдешь, сожрут вурдалаки.

Прямо пойдешь, все равно сожрут.

Средневековая народная присказка

Мария шла уже около трех часов. Она жутко устала и хотела есть. Если бы сейчас ей попался кровосос, неизвестно кому не повезло бы больше, такая она была голодная.

Обоз торговцев так и не появился. Или старик набрехал, или сегодня не торговый день. Решив вернуться в деревню, она поплелась обратно через поле.

Носки выглядели не лучшим образом: на них налипли репейники и грязь, но босиком идти было бы гораздо больнее. Маше подумалось, что надо было бы выпросить хоть какие–нибудь лапти из бересты. Или что там нынче в моде в альтернативном средневековье?

Мария зашла за ворота и начала осматривать избы, выбирая ту, что выглядела посолидней. Если вообще так можно сказать о развалюхах. Понятно, что знакомый дед не в состоянии накормить и одеть ее, так как сам еле держится. Да и нужна ли она ему, больная на всю голову? Вдруг еще чего натворит?

Поэтому Маша не стала стучаться в дом к деду, а выбрала хату, где двери и ставни сохранили следы цветной краски. По всему выходило, что люди здесь жили получше, чем старик, дом которого отродясь не знал побелки. Но надежды Марии не оправдались: хозяева не оценили прекрасную незнакомку по достоинству и просто не открыли ей дверь. Пришлось стучаться в следующий дом.

Там ей повезло больше. На крыльце появилась женщина средних лет. С любопытством оглядев пришлую девицу, она закинула кухонное полотенце себе на плечо.

– Из бродячего цирка я, здрасьте, – опередила все вопросы Маша. – Мне бы поесть и что–нибудь из одежды и обуви. А я могу дать взамен это.

Она сняла с уха небольшую золотую сережку, украшенную фианитами. Не такая уж ценность, тем более что сейчас для Маши было гораздо важнее не умереть с голоду и как-то пристроиться среди местных.

В запасе у нее оставалась вторая сережка, тонкая цепочка с подвеской и простое колечко на большом пальце. Все это она предусмотрительно припрятала в карман джинсов, чтобы не стать добычей грабителей.

Если ей понадобится, то она продаст все свои богатства. Главное, выжить и понять, как вернуться в свой мир, а побрякушки – это ерунда.

Глаза женщины загорелись при виде небольшой драгоценной вещицы, и она с радостью распахнула дверь, впустив Марию внутрь.

В этой избе обстановка оказалась намного лучше, чем то, что она видела у деда через мутное стекло. По крайней мере, здесь было больше света и гораздо чище.

По всей видимости, женщина заканчивала готовить еду и ждала к обеду кого–то из семьи. Может, одного или двух сорванцов, которые гоняли подобие мяча у ворот.

Маше досталась тарелка свежеприготовленного наваристого супа с овощами и крупой, краюха хлеба и небольшая хрустящая луковица.

Что ж, не фуа–гра, конечно, но Мария набросилась на еду, словно не ела несколько дней. То ли она действительно устала, шатаясь по окрестностям, то ли сказывалось нервное напряжение. Но тарелка супа исчезла за пару минут.

Женщина, покачав головой, поставила перед Машей большую кружку с травяным отваром и отрезала еще хлеба, намазав сверху подобием яблочного джема.

Даже десерт подали. Маша с удовольствием откусила большой кусок бутерброда и запила ароматным напитком. На душе стало гораздо легче и даже веселее.

Мария откинулась на спинку деревянного стула и с благодарностью посмотрела на хозяйку.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила она женщину и протянула серьгу, которая тут же исчезла в кармане фартука. Показав на свои изодранные носки, Маша попросила: – Мне бы еще крепкую обувь и обычную одежду, в которой удобно путешествовать.

Женщина кивнула и исчезла в глубине дома. Она вернулась через несколько минут, неся с собой ворох вещей. Но к сожалению, принесенные вещи не подошли по размеру, так как хозяйка дома, в отличие от Маши, была крупная и полноватая. Единственное, что Мария смогла приспособить на свою худощавую фигуру, так это простую клиновидную юбку. Ботинки и курточку взяли у сыновей хозяйки.

Надев все это на себя, Мария почувствовала себя то ли монашкой, то ли амишем, которые любят подобную одежду. Но ничего не оставалось, как поблагодарить добрую женщину. Добрая она была, конечно, благодаря кусочку золота, но все же подошла к выполнению своей части уговора с душой. Или же золото здесь стоило намного, намного больше, чем куча тряпок и старые ботинки. В придачу ко всему, хозяйка вынесла старую холщовую сумку, похожую на советскую авоську. Она наполнила ее хлебом и яблоками.

ГЛАВА 3

Колдовству учиться – всегда пригодится.

Средневековая старинная пословица

Мария очнулась от того, что ее бьют по щекам. Причем не совсем нежно.

– Очнись, девка! – прогремел над ней мужской голос. Маша вяло попыталась отмахнуться от грубых рук.

– Чуть нас всех не погубила! – возмутился торговец, оставив наконец ее щеки в покое. В голове у Маши звенело после удара, который ее вырубил. Она потерла ушибленное место. Хорошо, что обошлось без сотрясения мозга.

– Слышь, девка, ты, если припадочная, то иди лечись травами, а в лес больше не лезь. Почему не сказала, что колдунья? – не унимался мужчина.

– Я не колдунья, – попыталась оправдаться Мария. – Не представляю, что это было.

– Еще и ведьма–неуч. Опасное сочетание. Откуда ты такая нам на голову свалилась? Еле ноги унесли, – бухтел торговец. Остальные мужчины сидели притихшие, видимо, никак не могли прийти в себя после сражения с вурдалаками. Кто–то нервно курил, кто–то смотрел в одну точку, не шевелясь.

– Знаешь, что? Мы тебя, так уж и быть, довезем до города. А там, чтобы никому больше своим даром не навредить, найди Нолана, местного колдуна. Он в самом городе не живет, но там подскажут, как его найти, – мужчина немного остыл и смягчился. – Попросись к нему в ученицы.

– Обучение? Колдун? – плохо соображая, повторила за ним Маша.

– Да. Учиться тебе надо, коли дар имеешь. Иначе, плохо кончишь, зуб даю. Еще и невинным людям навредишь, – закончил свою воспитательную речь торговец.

Они еще некоторое время простояли на открытой местности, приводя себя и повозку после бойни в порядок, а затем медленно тронулись. Больше опасных участков не предвиделось. Люди, расслабившись, тихо общались. Телега поехала быстрее.

Мария молча обдумывала сказанное торговцем. Она вовсе не припадочная. Просто она никогда не встречала вурдалаков и не знала, как себя вести с этими тварями. Местные знали, а она – нет. Поэтому так и произошло. Ко всему прочему ей показалось, что чудища вели себя как–то странно, словно Маша притягивала их к себе.

По поводу колдовства, это, конечно, совсем неожиданно. Значит, та бабка оказалась права, сказав, что у Марии есть дар? Правда, проявился он совсем внезапно и почему–то именно в чужом мире.

А может, это страх спровоцировал то свечение, сорвавшееся с ее ладоней? Как какое–то внеземное оружие? Владеть таким, не умея пользоваться, действительно опасно.

Идти ей все равно некуда, поэтому отправиться на поиски колдуна – это хорошая идея. Учиться годами Мария, конечно, не собиралась, но учитель хотя бы даст ей основы, чтобы можно было контролировать новоприобретенный дар. Возможно, колдун даже объяснит ей, как она попала в чужой мир и как вернуться обратно.

Маша ехала в город без конкретной цели, а это происшествие дало хоть какое–то направление. Как торговец сказал колдуна зовут? Нолан? Что ж, значит, решено, Маша приедет в город и поспрашивает про него у городских жителей.

А где можно раздобыть информацию, если в мире нет интернета и навигатора? Правильно – на местном рынке.

Мария повернулась к попутчикам и попросила довезти ее до того места в городе, куда обычно съезжались все торговцы. Мужчины молча кивнули.

Удовлетворенно вздохнув и устроившись поудобнее, Маша уставилась в звездное небо. Оно выглядело почти таким же, как в ее реальности, только созвездия казались совсем незнакомыми. Отсутствие урбанистической загазованности делало воздух прозрачным, поэтому звезды переливались, как брильянтовая пыль, рассыпанная по черной шелковой ткани.

Телега, мерно покачиваясь, убаюкивала. Ночь была в самом разгаре, и Маша незаметно для себя уснула.

Она проснулась разбуженная шумом города, который начал бурлить с первыми лучами солнца. Они въехали в каменные ворота и окунулись в шумное людское море. В нос ударили незнакомые запахи, в большинстве своем не слишком приятные. Современные города так уже не пахнут, поэтому Маша как никогда остро ощутила, что она находится в чуждом для нее месте.

Некоторое время телега продиралась по узким улицам, тащась медленно из–за образовавшейся пробки из людей, повозок и лошадей. Когда улицы сделались свободнее и шире, дело пошло веселей, и вскоре телега въехала на городской рынок.

Мария попрощалась с торговцами, не забыв выбить у них остаток денег за подвеску. С ней нехотя расплатились, сунув внушительный мешочек с монетами. Она припрятала его за пазуху, застегнув курточку на все пуговицы.

Маша понимала, что ее много раз будут пытаться обворовать, а она не какая–то идиотка, чтобы позволить ворью забрать у нее то немногое, что осталось – деньги и золото. Без них не выжить, в каком бы мире ты не оказался.

Оставив в кармане пару мелких монеток, она подошла к прилавку со свежей выпечкой и купила огромную булку с посыпкой. Мария с удовольствием откусила теплую сладкую сдобу, показавшуюся ей божественно вкусной. У прилавка с молочными продуктами Мария разжилась бутылью с молоком и выпила сразу больше половины.

ГЛАВА 4

Ведьмаков бояться – в лес не ходить.

Старинная пословица.

Мария резко обернулась. Прямо за ней стоял мужчина, высокий и крепкий. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Кто вы? – испугавшись, спросила Маша.

– А кого вы надеялись тут найти? – поинтересовался тот в ответ, не отрывая взгляда из–под нахмуренных бровей.

– Я ищу Нолана, ведьмака, – пояснила Мария, теряя остатки смелости. Она никак не ожидала встретить незнакомца, надеясь, что сразу найдет того, кого нужно.

– Я перед вами, – ответил мужчина.

– Но вы совсем не похожи на Гендальфа, – растерянно произнесла она, разглядывая обычную одежду ведьмака.

– На кого? – мужчина в удивлении поднял брови.

– Забудьте. Мне срочно нужно поговорить с вами, у меня очень сложная ситуация, – быстро выпалила Мария.

– Настолько сложная, что вы решились в одиночку отправиться в лес искать ведьмака? – улыбнулся он уголками рта, хотя глаза его оставались серьезными.

– Слабоумие и отвага, что поделать, – пожала плечами Маша.

– Пройдемся? – предложил Нолан, и они оба прошли через невидимую преграду. Тропинка чудесным образом продолжилась, петляя между деревьями.

– Что вы знаете о перемещениях в пространстве и времени? – Мария перешла сразу к делу.

– Знаю кое–что, – загадочно ответил Нолан, и Маша поняла, что вопрос получился дурацким.

– Понимаете, меня переместили сюда. Буквально пару дней назад я спокойно уснула на своем диване, а проснулась в другом мире. Не в том времени, не в том месте и не в той реальности, – она посмотрела на ведьмака. Понял ли он хоть что–то из ее сумбурного рассказа?

– Почему вы сказали – переместили? То есть, вы оказались здесь благодаря кому–то? – спросил он.

– Да. Я думаю, что одна старуха, бредившая про предназначение и дар, полученный мною от прабабушки, решила отправить меня сюда. И сделала это буквально по щелчку пальцев, – Маша щелкнула перед лицом ведьмака, отчего тот от неожиданности моргнул.

– А от меня–то вы что хотите? – спросил Нолан.

– Отправьте меня назад. Пожалуйста.

Ведьмак, замедляя шаг, снова внимательно посмотрел на Марию.

– Я не смогу этого сделать, – безэмоционально ответил он, и внутри у Маши все оборвалось.

– Я заплачу, – она поспешно полезла доставать все свои ценности, но Нолан движением руки остановил ее.

– Не потому что не хочу. Просто не смогу этого сделать. Похоже, вы были отправлены туда, где должно быть ваше место. Не буду углубляться в пространные объяснения. Вижу, что у вас есть дар, но он неконтролируемый. По всей видимости, вас никогда не обучали им пользоваться, – ведьмак прошел немного вперед и, поняв, что за ним никто не идет, обернулся.

Маша, опустившись на поваленное дерево, расплакалась. Она закрыла лицо руками и начала рыдать, как дитя, всхлипывая и размазывая грязь по лицу.

Нолан, понаблюдав, за ней некоторое время, сел напротив нее на корточки. Он смотрел на плачущую девушку с некоторым сочувствием, но продолжал молчать, давая ей выплеснуть все слезы.

Когда всхлипы затихли, он сказал:

– Так бывает, что люди с особенным даром рождаются не в том мире или не в той реальности, как вы выразились. Для того, чтобы они исполнили свое предназначение, очень сильные маги исправляют ошибку, – он опустил голову. – Но в обратную сторону это, к сожалению, не работает.

Маша снова горько заплакала.

– Но у меня там целая жизнь! – пожаловалась она.

– Я понимаю, что у вас была там своя жизнь, и вы могли даже считать, что счастливы. Но на самом деле, вы должны были почувствовать, что находитесь не на своем месте, и что там вас давно ничего не держит, – произнес ведьмак, заглянув ей в глаза.

Маша прекрасно понимала, о чем он говорит. Ее родители умерли, когда она была совсем маленькой, и ее воспитывала бабушка. Других родственников она не знала, да и сама бабушка покинула ее, когда Марии едва исполнилось двадцать.

С тех пор она жила одна. Людей Маша не любила и тяжело с ними сближалась, поэтому близкими друзьями не обзавелась, предпочитая реальному общению – виртуальное. И если быть честной, она действительно была одинока. Триста тысяч подписчиков – вот вся ее семья.

ГЛАВА 5

Меньше видишь, крепче спишь.

Житейская мудрость.

Маша, не обнаружив Нолана в комнате, прошла на кухню в поисках съестного. Найдя хлеб и отрезав кусок сыра, она быстро все это сжевала. Она с утра ничего не ела и порядком проголодалась. Запив простой водой прямо из черпака, Мария зевнула и пошла на поиски комнаты, которую ей выделил ведьмак.

Встав напротив двух дверей, она так и не смогла вспомнить, про какую из комнат говорил Нолан. Решив проверить сначала левую, она с силой дернула тяжелую дверь за ручку.

Нолан стоял посреди спальни, вытирая лицо куском ткани. Босой, в одних свободных штанах, низко сидящих на его узких бедрах. Маша буквально за секунду успела разглядеть его мускулистую спину, покрытую темными, неизвестными ей знаками и рисунками. Рунами, по всей видимости.

Руны спускались вниз по его рукам, обвивая мощные запястья. Нолан резко обернулся. Маша от смущения отпрянула и сильно хлопнула дверью.

Ну вот, хорошее же начало их совместного проживания! Теперь ей будет неловко от того, что она беспардонно ворвалась в его личное пространство. А он будет думать, что она сделала это намеренно, влекомая женским любопытством. Черт. Маша забежала в свою спальню, которая оказалась справа, и плотно закрыла за собою дверь.

Она огляделась. Аскетично. Но в ее положении казалось просто раем. Среднего размера кровать, тумба с тазом и кувшином, крепкий стул и настенная вешалка для одежды. Вот и вся обстановка.

По всей видимости, эта комната ранее кому–то принадлежала, иначе как объяснить наличие дополнительной спальни у одинокого нелюдимого мужчины. Не гостей же он принимал в глухом лесу!

Маша, скинув штаны, улеглась в кровать. Белье, жесткое и колючее, пахло чистотой. Она натянула тяжелое ватное одеяло по самый подбородок и уставилась в деревянный потолок.

Прошло всего два дня, а ее жизнь таким кардинальным образом изменилась. Теперь она чужачка в странном мире, у нее ничего нет, кроме кошелька с монетами и парочки мелких украшений. А спит она в доме, в глухом лесу, у мужчины, которого знает всего несколько часов.

Скажи ей кто–то совсем недавно, что ее жизнь так перевернется, она рассмеялась бы ему в лицо. А теперь вот–вот разрыдается от жалости к самой себе.

Что будет с ней дальше? Какой Нолан человек? Станет ли он с ней добр и справедлив? Получится ли у него обучить ее магии? Она не знала ответы на все эти вопросы.

Сегодня она, увидев его полуобнаженным в комнате, на несколько секунд потеряла дар речи. Перед глазами до сих пор стоял его мощный силуэт с рельефными мышцами, перекатывающимися под смуглой блестящей кожей. Темные линии и знаки добавляли его образу загадочности и брутальности. Несмотря на то, что он постоянно хмурился, Нолан показался ей красивым мужчиной, хоть и немного неухоженным.

Вот если бы расчесать и привести в порядок его темные волосы и сбрить щетину… Интересно, какие его волосы на ощупь?

Маша одернула себя. О чем она вообще думает? Находясь в сложной ситуации, от которой всего минуту назад ей хотелось плакать, сейчас она представляет, как запускает руку в волосы дикого ведьмака?

Она раздраженно перевернулась на другой бок и, закрыв глаза, постаралась настроиться на сон. Через некоторое время ей все–таки удалось это сделать, и Маша, поворочавшись немного, уснула.

Проснулась от громкого стука.

– Просыпайтесь! – прозвучало с другой стороны двери, и Маша как ужаленная вскочила со своей постели.

На тумбе она с великой радостью обнаружила некое подобие зубного порошка, который пришлось растирать во рту пальцем. Мария никогда не подумала бы, что такие простые вещи, как чистка зубов, так ее осчастливит.

Она быстро умылась, расчесалась гребнем и натянула на себя штаны. На пороге комнаты она обнаружила собственные чистые башмаки. Маше стало стыдно, что вчера она бросила грязную обувь. Очевидно, Нолан нашел ботинки в бане и привел их в порядок.

Быстро надев обувь, она метнулась на голос ведьмака, который звал ее на кухню.

– Здесь хранится все необходимое. Можете сделать омлет, если, конечно, умеете, – сказал он, показывая на полки с продуктами и ставя перед Марией корзинку со свежими яйцами.

Обращаться со сковородами и кастрюлями Маша, благодаря бабушке, умела прекрасно. Поэтому, быстро сориентировавшись, она взбила яйца с молоком и поставила сковороду в печь.

Но вот незадача, в печи не горел огонь. Маша накидала мелких дровишек и оглянулась в поисках спичек. Но их, скорее всего, в этом мире еще не придумали.

Это ввело в некое подобие ступора, и Мария застыла посреди кухни, раздумывая что делать дальше.

Нолан, стоя в проеме двери, молча наблюдал за действиями девушки. Когда он понял, что девушка в тупике, сделал еле уловимый пас рукой, и в печи весело заплясал огонь.

Маша обернулась.

ГЛАВА 6

Ученье свет, а не ученье – чуть свет и на работу, в поле.

Средневековая народная пословица

Потекли дни, похожий один на другой. Утро у Марии начиналось с первыми лучами солнца, когда она, накормив кур и собрав яйца, шла готовить завтрак.

Затем, пока голова была свежей, она училась. Нолан начал с теории. Он нагрузил Машу старинными фолиантами и свитками, которые хоть и были написаны старым алфавитом, оказались вполне читаемыми.

Она отнесла все это в спальню и часами сидела там, заучивая целыми абзацами базовые понятия о магии, принципы действия заклинаний, виды лечебных растений, магических кристаллов и все остальное, что помечал закладками ведьмак.

После зубрежки она шла на кухню. Готовила обычно на скорую руку, потому что после обеда у нее начиналась практика. Нолан обучал ее простой бытовой магии: как разжечь огонь, охладить воду или приготовить лекарство.

Бытовая магия давалась Маше тяжело, со скрипом, но ведьмак не спешил помогать, давая шанс разобраться самой. На то, чтобы зажечь свечу, у Марии ушла целая неделя, что уж говорить об остальном. Зато, когда свеча наконец загорелась, счастливее человека, чем Маша на свете не было.

После практических занятий, если не накопилась стирка, Маша была предоставлена самой себе. Обычно она ложилась на свою кровать в позу Шавасана – попросту говоря, падала трупом. Иногда прогуливалась по окрестностям.

Она уже понимала, где проходят границы защитного круга, и старалась без лишней необходимости их не пересекать. Место, где стоял дом ведьмака, оказалось живописным. Сразу за ним протекал прозрачный ручей, и Мария часто сидела у воды, думая, о чем–то своем.

Когда подходило время ужина, она шла на кухню, но зачастую обнаруживала, что Нолан уже что–то приготовил, и ей оставалось только сполоснуть посуду после еды.

Ведьмак оказался очень требовательным учителем, но в плане быта наседал на нее не слишком сильно. Много тяжелой работы выполнял самостоятельно, иногда даже позволяя Маше отдохнуть от своей.

Мария не наглела, зная, что находится в доме Нолана на птичьих правах, и что он пожертвовал своим личным пространством и одиночеством, ради ее обучения. Как человек, который тоже привык жить один, она прекрасно понимала, чего стоит ему ее присутствие в доме. Поэтому, старалась лишний раз не маячить перед глазами.

Иногда, вечерами, они пили травяной чай перед камином в полном молчании. За редким случаем, когда ведьмак спрашивал, что–то о ее мире.

Она, как могла, описывала жизнь людей и технологии, которые те применяли на каждом своем шагу. Нолан слушал, задавал уточняющие вопросы, но не испытывал, как дикарь, восторженного трепета.

Человека, владеющего настоящей магией, которая позволяет контролировать стихии и повелевать жизнью и смертью, сложно удивить технологическим прогрессом.

Однако, многое что из жизни мира Марии его веселило или вызывало недоумение. Ему казалось, что люди чересчур все усложнили, пытаясь облегчить себе жизнь с помощью механизмов.

Маша не спорила с ним. Какой смысл вступать в дискуссии и вставать на защиту современного мира, если она навсегда застряла в другом, похожим на средневековый?

Мария за короткое время прошла все стадии принятия и уже находилась на последней ступени, действительно смирившись со своей судьбой. В ней горела жажда познания, и она, как могла, старалась впитать абсолютно все, что давал ей Нолан.

Маша потихоньку начала разбираться в принципах действия магии ведьм, отличной от того, как колдуют мужчины. Когда разница стала для нее очевидна – дело сдвинулось. Колдовство стало даваться гораздо быстрее. Магия повиновалась ей так, что даже не приходилось произносить заклинания вслух.

Нолан был довольно скуп на похвалу, но даже он не сдерживал одобряющей улыбки, когда Марии так удавалось колдовство, словно она росла среди ведьм с пеленок и впитывала магию с молоком матери.

А Маша все больше влюблялась в своего учителя. Сначала она не понимала, почему не может отвести взгляда от того, как красиво загибаются его темные ресницы со светлыми кончиками. И почему ей так нравится его правильный профиль, с четко очерченными скулами, покрытыми щетиной. Она смотрела, как растягиваются в улыбке его губы, по которым хотелось провести пальцем, чтобы почувствовать, насколько они твердые.

ГЛАВА 7

Я не хочу злиться, но разозлюсь!

Гомер Симпсон

Они ехали домой молча, перебрасываясь короткими фразами только по необходимости. Маша понимала, что это конец. Она перешла границы дозволенного, и теперь их отношения больше никогда не будут прежними.

То, что он даже не попытался сгладить неловкий момент после ее признания в любви, сильно обидело Марию. Хотя, если он совсем не испытывает к ней подобных чувств, а он, как теперь абсолютно ясно, их не испытывает, его реакция волне оправдана.

Она не понимала, почему вполне здоровый и молодой мужчина ни разу не посмотрел на нее, как на женщину. Он много лет прожил в одиночестве, а рядом оказалась вполне симпатичная, как она справедливо о себе думала, девушка, и у него ни разу не ёкнуло?

Всё время, пока они ехали, Мария переживала внутри себя целый калейдоскоп чувств: от благодарности ведьмаку за годы заботы, до жгучей ненависти к нему, как к черствому мужчине.

Вернувшись домой, она некоторое время сидела на своей кровати, не решаясь начать разговор с Ноланом. Когда она вышла из спальни, ведьмак, успевший привести себя в порядок и переодеться в чистое, сидел за столом с чашкой горячего отвара.

Мария, тихо сев напротив, посмотрела на него, как ей тогда казалось, в последний раз. С его мокрых темных волос капала вода, стекая в приоткрытый ворот рубашки.

Нолан поднял на нее глаза, в которых Маша увидела отражение своей душевной боли. Но она, собрав всю волю в кулак, все–таки сказала:

– Сегодня же я перееду. Помнишь, ту старую избу в лесу в паре часов отсюда?

Ведьмак молча кивнул, а Мария продолжила:

– Мне давно пора начать самостоятельную жизнь. Ты дал мне многое, и я вполне способна сама себя содержать. Не беспокойся, я не буду брать на себя невыполнимое, только то, что будет мне по силам.

Нолан некоторое время молчал, но потом поднялся и, сходив к себе в комнату, протянул Марии небольшой гладкий перстень с зеленым камнем.

– Возьми. Это – парный амулет. Так я буду знать, что ты в порядке.

Маша, повертев перстень в руках, надела его на указательный палец. Камень в нем переливался, словно живой.

– Ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне за помощью в любой момент? – спросил ведьмак.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Мария, любуясь перстнем на тонких пальцах, покрытых мозолями и ссадинами от ежедневной работы.

Она поднялась и пошла собирать немногочисленные вещи. На это ушло не слишком много времени, поэтому через полчаса она уже нагружала лошадь несколькими тюками. Нолан принес еще одну сумку и привязал ее к седлу.

– Здесь книги, которые ты должна изучить, кое–какие амулеты, кристаллы и то, что понадобится для работы в первое время, – буркнул он, проверяя подпругу седла.

– Ага, – ответила она. Маше не терпелось уехать, чтобы, наконец, закончить муку и отрезать себя от этого мужчины навсегда.

– Продукты… – начал было он, но Мария его оборвала:

– Смотаюсь, куплю, не переживай. Я уже взрослая девочка.

Она криво усмехнулась, пряча за улыбкой боль. Нолан коротко кивнул, отойдя в сторону, чтобы не мешать ей забраться на лошадь.

– Спасибо тебе за все, – сказала Маша на прощание и пустила лошадь рысью, не смея оборачиваться.

Нолан, проводив ее грустным взглядом, повернулся и не спеша зашел в дом. Там он сел в любимое кресло и, погруженный в тяжелые мысли, долго смотрел на угасающее в камине пламя. Он так и не сказал Марии, зачем все это время отталкивал ее от себя. И почему злился, когда понял, что девушка все–таки испытывает к нему чувства.

Тем временем Маша направлялась к пустующему дому, который надолго сделается ее пристанищем. Оставленный хозяевами со времен появления вурдалаков, он казался довольно крепким. В те годы многие, кто жил уединенно в лесу, побросали свои жилища, перебравшись на открытую местность.

Как узнала Мария, вурдалаки существовали не всегда. Они появились внезапно. Сначала их количество не беспокоило людей: твари попадались крайне редко, и с ними легко справлялись. Они были чем–то из рода страшилок, которые рассказывали друг другу дети на ночь.

Но со временем нечисти становилось все больше и больше, и это стало огромной проблемой: гибли люди, скот, началось массовое переселение. Народ стремился перебраться в более безопасное для жизни место. Деревни пустели, беднели. А те, кто был не способен уехать, оставались и влачили жалкое существование в страхе и бессилии против нашествия нечисти.

ГЛАВА 8

Мертвец ведьме товарищ.

Старинная народная пословица

Мария медленно приблизилась к откапывающемуся из могилы мертвецу.

– Зомбак, что ли? – проговорила она, осматривая неожиданное творение.

– Не зомбак, а Павлентий, – обиделся скелет, полностью вылезший из влажной земли, поросшей мхом. Поднявшись, он стряхнул с себя остатки грязи и выпрямился в полный рост.

Человек при жизни, по всей видимости, был высок и худощав.

«Тонкокостный. Такие редко обрастают жирком. Вспыхнет, как спичка», – Маха мысленно прикидывала, что делать с этим недоразумением. Выход один – сжечь и развеять прах по ветру.

– Прости, Павлентий, – вздохнув, произнесла она. – Но тебе пора обратно. Сейчас ты пройдешь через экспресс–кремацию.

Она подняла ладонь, на которой образовался сгусток света.

– Эй, эй, постой, я знаю, кто ты. Ты – ведьма, – скелет показал на нее указательным пальцем. Вернее, тем, что от него осталось.

– И как ты догадался?! – театрально всплеснув руками, Маха выпучила глаза.

– Ну, по свету у тебя на… – начал было он, но Маха его оборвала.

– Забудь. Сарказма не понимаешь, все ясно, – ведьма разочарованно махнула на него.

– Ты слишком многого хочешь от человека, который пролежал в могиле лет… Кстати, какой сейчас год? – Павлентий в раздумьях приложил костлявую кисть к черепу.

– Тысяча двести тридцать восьмой от рождества Волфрика, – ответила Маха.

– Двести лет! – скелет присел на корочки, и Маха готова была поклясться, что у него был ошарашенный вид, не смотря на отсутствие живой мимики.

– Так что, ты готов развеяться по ветру? – спросила ведьма, играя светящимся ярким сгустком у себя на ладони.

– А можно мне немного пожить? – с надеждой поднял на нее взор Павлентий.

– Нет, исключено, – покачала головой Маха. – Прах к праху, как там дальше?

– Пожалуйста! Я умер в самом расцвете лет от подлого удара ножом, – взмолился скелет, ощупывая пустую грудную клетку, где по всей видимости когда–то зияло смертельное ножевое ранение.

– А кто убил–то? – полюбопытствовала ведьма.

– Муж, – скелет печально опустил череп.

– Ты что, из этих? – Маха скривилась.

– А, нет, – махнул кистью Павлентий. – Ее звали Изабелла. Прекрасная женщина! Но, к сожалению, у нее был муж. Вот он меня и убил, когда застал нас вместе.

– Мм, понятно. Герой–любовник, значит, – она постучала пальцем по подбородку, раздумывая. – А что–то еще умеешь, кроме как…?

Скелет сипло рассмеялся. Маха никак не могла сообразить, каким образом у него происходит звукоизвлечение при полном отсутствии голосовых связок и всего того, что с этим связано.

– Я умел хорошо шутить, женщинам нравилось, – честно и даже с некой гордостью ответил он.

– Окей, беру, – бросила ему ведьма, развернувшись и уходя прочь. Скелет в надежде поднял голову, не веря своему счастью.

– Идешь? – обернулась Маха, и он, радостно соскочив и гремя всеми костями, поспешил вслед за ней.

С этого дня скелет Павлентий стал верным спутником ведьмы Махи. Вечерами он развлекал ее глупыми анекдотами, от которых она хохотала до колик в животе. Иногда шутки выходили вовсе не смешными, и тогда Маха грозилась испепелить новоиспеченного товарища, если он не исправится и не придумает новые, посмешнее.

Днем, чтобы люди не слишком пугались, она водила Павлентия на широком ошейнике. Ее, конечно, все равно обходили по большой дуге, но Махе так было даже удобнее.

Паша, как называла его ведьма, первое время негодовал по поводу ошейника, но потом понял, что другого варианта нет, иначе он рисковал быть закиданным камнями. Или пришлось бы сутки напролет сидеть одному в избе.

А он так долго лежал под землей, что хотел видеть всё, словно путник, спустя долгие года, вернувшийся на свою родину. Поэтому он таскался за ведьмой на поводке, находясь под ее надзором и защитой.

Плюс ко всему, он оказался способным выполнять кое–какую работу по дому. Натаскать воды, к примеру, или собрать хворост. В общем, Маха вовсю пользовалась результатом своего неудавшегося опыта, хоть ей иногда и хотелось заткнуть «помощника» на денек–другой.

Маха, не смотря на компанию скелета, все равно сильно скучала по Нолану. Она закрывала глаза и вспоминала каждую любимую черточку его красивого лица. Ни разу за прошедшее время она не смогла найти ни одного подходящего предлога, чтобы его навестить. Ей казалось, что он сразу поймет настоящую причину ее визита, и не хотела чувствовать себя униженной.