Ведьма ночного города

После заката

Никто на неё не смотрел. К закату людей в городе становилось всё меньше, они с пустыми лицами сновали вдоль бетонных улиц, пока над ними раскинулось огромное малиновое небо. Никто не смотрел, но девушка всё равно нервно озиралась, пока натягивала на руки перчатки, надевала солнечные очки. Из-под капюшона чёрной толстовки выбивались кудрявые каштановые пряди с заметным светлым мелированием.

«Если меня увидят — будет скандал», — стучало в голове. «Если меня увидят, нас всех могут убить. Но меня не увидят, верно? Потому что люди глупые. Люди не смотрят вверх».

Её уши, скрытые под капюшоном и слишком грузным для лета шарфом, стали медленно покрываться тонкой каштановой шерстью, слегка оттопыриваться и увеличиваться, зрачки начали вытягиваться, а ногти загибаться, прорывая ткань перчаток. Она быстро вошла в ближайшую узкую подворотню, где стояло лишь несколько мусорных баков, гудели сплит-системы кондиционеров и царила холодная темнота. Девушка встала на цыпочки, пятки ног вытягивались, а пальцы становились самой удобной естественной опорой. Лицо вытягивалось, позвоночник приобретал странный, жуткий изгиб. Кеды слетели сами собой, но тут же неловким нервным движением отправились в ближайшую мусорку.

Удостоверившись, что вокруг никого нет, она прыгнула на стену серой высотки. Так высоко, что схватилась когтями за панель здания между вторым и третьим этажом. На бетонной стене тут же оставались следы царапин. Не помня себя, девушка сжала зубы и стала неимоверно быстро взбираться наверх. Всего один случайный зевака с телефоном, всего один внимательный ребёнок, который рассматривал облака, мог разрушить ей жизнь. Но только не сегодня, не здесь.

Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы пересечь границу облаков и увидеть широкое звёздное небо. На тридцатом этаже ветер был сильнее, но Зену, казалось, это не волновало. Окинув взглядом другие крыши, она разбежалась и с завидной ловкостью прыгнула на крышу соседнего здания, хотя та была на несколько десятков метров выше и дальше. Девушка не останавливалась и не отвлекалась, просто прыгая с крыши на крышу, в её глазах, скрытых за стёклами солнечных очков, не было ни сомнения, ни страха. Только внимание, покой и ледяная сосредоточенность.

В такое время внутри высоток уже не было ни души. Рабочий день кончился, а бизнес-центры отличались от «свечек» в спальных районах, но даже в жилых домах люди редко смотрели в окно. Они любили экраны смартфонов, ноутбуков, но никак не окна. Поэтому девочка-оборотень до сих пор позволяла себе путешествовать по крышам. Среди облаков шансы заметить её неумолимо стремились к нулю.

Иногда она неловко шевелила торчащими из-под капюшона чёрными усами.

Высотки быстро заканчивались. Деревьев в черте города становилось всё больше, начинался скромный коттеджный район. Частные кварталы заселяли край города, а на горизонте вскоре показался густой тёмный лес. В этот лес она и направлялась, ведь никто из людей не ходил на пикники в такое время. Никто не гулял, не фотографировался там… самое время, если хочешь пройтись по нему, не привлекая лишних взглядов.

От деревьев падала длинная тёмная тень. Холодная, влажная трава здесь редко видела солнце, цветы там практически не цвели. Мох, лишайник покрывали твёрдую кору, тропинки скрывались под толщей вьюнов и кустарников, днём тут было много любителей мистической атмосферы, но ночью становилось слишком страшно. Действительно страшно — странные вопли, далёкие крики… шелесты, что доносились со всех сторон, даже если ветра не было. Обыватели старались не заходить далеко от опушки даже при свете солнца. Ходили слухи, что потеряться там так же легко, как потрогать себя за нос, вот только в первом случае есть риск блуждать среди деревьев без надежды вернуться обратно. Довольно много людей там пропало. Много людей безвозвратно растворилось среди старых стволов.

Приземлившись на краю леса, Зена вальяжно потянулась и осмотрелась — солнце село, скоро ночь, и тут, как и ожидалось, ни души. Она принюхалась — судя по всему, не так давно здесь был человек с собакой, но уже ушёл. Нет собак — значит, нет проблем, по крайней мере для неё.

Встряхнувшись, девушка вновь сорвалась с места и быстрым, чрезвычайно быстрым бегом ворвалась в чащу, с завидной ловкостью лавируя среди деревьев.

Постепенно чистое небо покрывалось мелкими звёздами, и чем сильнее отклонялась в ночь стрелка часов, тем сильнее они проступали. Зена часто задирала голову вверх, будто бы присматриваясь, хотя сквозь листья было трудно что-либо разглядеть. В какой-то момент миловидное лицо с нежными, длинными усиками тут же озарила блаженная улыбка — наконец, пришла.

Среди стволов мелькнуло старинное двухэтажное здание, где под окнами красовались чёрные подтеки, дерево, коим были обиты каменные стены, давно уже посерело, покрылось мхом, а местами и плесенью. Странные символы на каменном фундаменте почти стерлись, а сам фундамент слегка осыпался. От огромной трубы, которая раскинулась на всю крышу, в небо поднимался лёгкий пар. Довольно улыбнувшись, Зена подошла к скрипучему крыльцу и открыла громоздкую, незапертую дверь.

— Это дом ведьмы? Хельга, приём! — Девушка-оборотень осмотрелась и покачала головой: тьма, тишина… две лестницы на второй этаж. Огромная комната, что располагалась прямо за входной дверью и под гигантской трубой, напоминала то ли кухню, то ли оранжерею со странными редкими растениями.

— Нет, это служба прочистки унитазов, приёмная, слушаю вас, — послышалось из сумерек. Вдоль стен стояли небольшие столики, вплотную друг к другу, а полок было столь много, что трудно было рассмотреть их все. Множество склянок, книг, сушёных растений, кроличьих лапок. Высокий силуэт в чёрном дождевом плаще и капюшоне заговорил, как только к нему обратились.

Свидание с манекеном

* * * 7 лет назад

— Так как тебя зовут? — В глазах мужчины мелькнуло нечто странное, но, казалось, то просто были блики пасмурного света.

— Хлоя. — Девушка нарочито улыбнулась, затем нервно, косо прищурилась. — Вообще-то я не говорила.

Они сидели друг напротив друга, их разделял только квадратный стол из светлого дерева. Даже днём холодное кафе оставалось полупустым, мимо сновали официантки, но, скорее, от скуки.

Красные вельветовые кресла ощущались довольно тёплыми, с них не хотелось вставать. Бежевые стены с чёрно-белыми фото даже казались уютными, но какими-то простыми. Девушка внимательно осматривала это место. Давно хотела зайти, однако времени никак не находилось. Она нервно постукивала каблучком о тёмный паркет и всё время оборачивалась к барной стойке, над которой висело меню бизнес-ланча.

— Хочешь что-нибудь заказать? Дерзай, я угощаю, — вновь заговорил молодой человек, глядя через стекло на пасмурное небо. В полдень, даже серый, сидеть у окна наиболее комфортно — больше всего света.

— Очень мило, конечно, но я даже не знаю, как зовут тебя, — девушка вновь прищурилась. — Ты сам не представился.

— …Сэм. — Казалось, мужчина стиснул зубы, прежде чем отвечать. Будто бы он очень, очень не любил своё имя или долго думал, как его сократить.

— Что ж, вот и познакомились. — Она неловко кивнула. Но какая-то тяжёлая, нервная дрожь раз за разом проходила по спине. Внутри всё сбивалось в ком, хотелось поёжиться и отсесть подальше.

Он изучал взглядом лист основного меню, что лежал перед ним на столике, с интересом осматривал строчку за строчкой. Чёрная футболка довольно плотно облегала широкие плечи, спортивные руки и торс. Возможно, мужчина ходил в спортзал, а возможно, занимался силовым трудом. Но отпугивало в нём совсем не это.

Он идеально держал осанку. При своём, казалось бы, неформальном виде не расслаблялся ни на секунду. Лицо не отражало никаких эмоций: ни радости, ни печали, ни даже интереса, будто молодой человек сидел на допросе или ожидал мерзкий вопрос с подвохом. Правильное, точёное… с квадратным подбородком, ни широким, ни узким. С явными скулами и крупным, прямым носом. Бледная кожа делала молодого человека похожим на статую или манекен. Тёмные ресницы едва соприкасались, когда он моргал. Создавалось впечатление, что глаза он никогда не закрывал до конца. Будто бы… ждал. Чего-то внезапного, резкого. Например, вилки, которая откуда-то в него полетит, или подноса.

Девушка сдвинула брови. Длинные волосы у мужчин давно перестали казаться ей чем-то странным, но у этого лежали волосок к волоску. Распущенные, были осторожно, можно сказать, любовно убраны за спину. Только на лицо падало несколько более коротких прядей.

Чёрные волосы хорошо отражали пасмурный свет, особенно блестящие и прямые.

Странный тип. Когда он поднимал на собеседницу глаза, она тут же отводила взгляд и нервно улыбалась. Даже глаза зомби не наводили такого ужаса, хотя были покрыты плотными бельмами.

Мужчина был редким обладателем очень светлых, практически прозрачных серых глаз. В помещении они казались чуть темнее, но всё равно виделись жуткими, почти белыми. В них хорошо различались только две крошечные точки — зрачки.

— Что-то не так, Хлоя? — Он почувствовал, что его осматривают, и слегка склонил голову. Лицо по-прежнему не отражало никаких эмоций, будто перед девушкой жил и разговаривал робот.

— Нет-нет, всё превосходно, Сэм, — она спохватилась и стала нервно приглаживать растрёпанные светлые волосы. Может, так она будет выглядеть чуть лучше, хотя на фоне этого человека «выглядеть лучше» сегодня не выйдет ни у кого, кто сидел в этом кафе.

С манекенами сложно соревноваться.

— Возьми что-нибудь. Моветон — принимать приглашение в кафе, а потом просто сидеть и смотреть в стол. Я чувствую себя неуместно, — отчеканил мужчина.

Однако он тут же посмотрел в сторону, ощутив на себе сальный взгляд одной из официанток. В кружевном фартучке она то и дело поглядывала на клиента, но тот даже не повернул головы. Вернулся взглядом к собеседнице и вопросительно на неё посмотрел.

— Я буду кофе. Американо, — тихо ответила «Хлоя» и тяжело, неловко вздохнула. Зачем вообще соглашалась? Раз даже места себе не может найти. Что это было?

— Что-нибудь ещё, помимо кофе? — Казалось, Сэм теплел. В глазах промелькнула озадаченность, затем брови немного дрогнули и поползли вверх. Теперь он выглядел вполне дружелюбно и даже мило.

— Пока нет, спасибо. Может… немного позже. — Она вздохнула. Живот сводило от голода, но аппетита не было. Руки влажнели от нервов после случайного знакомства с таким же случайным, странным человеком.

— Не торопись. Мы никуда не спешим, — он подчеркнул слово «мы», хотя не спрашивал, торопилась ли куда-то его новая знакомая. Казалось, мужчину это совсем не интересовало.

— Сколько тебе лет, Сэм? — Девушка подняла одну бровь. — Будний день, почему ты не на работе?

— У меня довольно специфическая работа, — спокойно ответил молодой человек. — Мне двадцать шесть.

— Сколько?! — «Хлоя» озадаченно вытаращилась на собеседника, но тут же взяла себя в руки. — Мне… двадцать. Блин, ты выглядишь года на двадцать три, не старше. Никогда бы не подумала…

Странный Сэм

— Красивый, но неадекватный, — процедила ведьма себе под нос и тяжело выдохнула. — Ладно, и такое бывает. Пообщаемся, посмотрим. Если совсем шиз, просто сольюсь.

Она прошла вглубь сырой квартиры. Пыльной, серой, даже воздух был здесь не таким, как везде; не спасали ситуацию даже раскрытые настежь окна. К стене была придвинута одинокая кровать со скомканным холодным одеялом, обои давно выцвели, пол местами вздулся. Девушка старалась не смотреть по сторонам, чтобы не сажать себе настроение ещё больше. Достала из кармана сложенную вчетверо бумагу и медленно её развернула. Среди множественных вмятин и заломов легко читался довольно сложный рисунок в виде круга, наспех сделанный чёрной краской. Ведьма бросила лист на пол, затем лениво на него наступила.

Квартира озарилась резкой вспышкой, как от старого фотоаппарата. В ту же секунду Хельги не стало, а рисунок медленно тлел на полу, превращаясь в серый пепел.

Когда она открыла глаза, перед глазами стоял непроглядный мрак старого загородного дома. Ведьма выдохнула и сошла с того же сложного круга, который в этот раз был высечен на крупной каменной плите, вмонтированной в пол. Камень раскалился, но не горел. Хельга встряхнулась и быстро с него сошла.

Вокруг были развешены верёвки с травяными пучками, иногда под подошвами ощущались листья, которые осыпались с них. Раздавался тихий хруст. Пахло… рыбным супом. Девушка, поняв это, раскрыла глаза и принюхалась ещё раз.

— Где была? — раздался слегка раздражённый голос из темноты. Кто-то стоял возле одной из плит и что-то помешивал в кастрюле. Возможно… тот самый суп.

— На свидании, — ведьма мрачно улыбнулась. — А что?

— Надеюсь, с тем, с кем я думаю? — голос становился всё строже. Зрачки постепенно привыкали к темноте, и теперь в тёмном силуэте, который стоял спиной, легко читалась копна шикарных, вьющихся, рыжих волос, доходящих практически до колен.

— Да ни за что, — мрачная улыбка становилась всё шире. — Мам. Ни за что.

— Я думала, ты уже переросла подростковый бунт к двадцати годам. Боже, как я ошибалась. — Женщина сжала в руках ложку, которой помешивала еду, потом медленно развернулась и вышла на свет.

День озарил удивительно, непревзойдённо красивое лицо. Точёное, бледное, с огромными ярко-зелёными глазами, небольшим носом и кукольными губами, поджатыми в едва скрываемом недовольстве. На вид она была не старше двадцати двух — двадцати пяти лет, но, судя по наличию взрослого ребёнка, это совсем не соответствовало действительности. Женщина раздражённо скинула с себя длинный голубой фартук в мелкий горох, под ним оказалась такая же белая, как у дочери, рубашка, только куда более аккуратная и выглаженная. Брюки, которые сидели точно по фигуре, и… мягкие домашние тапочки с кроличьими ушами.

— Хель, оставь этот балаган, тебе давно не пятнадцать. — Она прикрыла глаза. — Мало того, ты не просто какая-то там девочка с улицы, не просто какой-то там человек. Ты — моя дочь. Моя дорогая дочь, моя любимая дочь. В нашем веке нам как никогда нужно заботиться о чистоте крови. Чем так плох Валентин? Ну чем он плох? Шикарный мужчина. Молодой, талантливый. Сильный, в отличие от некоторых, потому что много работал, — съехидничала она, правда, тут же взяла себя в руки. Взгляд из злого стал, на мгновение, виноватым. Но только на мгновение. — Он — мужчина-ведьмак. Полноценный пробудившийся ведьмак, такие рождаются не каждые двадцать лет. И именно тебе, такой непревзойдённой, повезло, что я сумела договориться с его матерью о свадьбе. Твоя задача — просто меня не опозорить. Просто не опозорить, это не так уж и сложно.

— Ну да, крошечная просьба, да, — Хельга с усмешкой закатила глаза. — Он всего-то удивительный расист по отношению к людям, эгоцентрист и хамло. Я уверена, что он начинает день с того, что дрочит на себя в зеркало, а ко всем прохожим в городе обращается со слов: «эй ты, челядь». Прекрасный обещает быть муж, ничего не скажешь. А мне всего лишь нужно прожить с ним жизнь, потому что мама так сказала.

— Мама, на минуточку, прожила на сотню лет больше тебя, — женщина вновь ехидно поджала губы. — К тому, к чему пришла сейчас я, придёшь и ты, просто многим позже. Не сливай своё время в мусорную корзину, воспользуйся теми знаниями, которые я собирала для тебя целый век.

— Валентин — не знание. Валентин — мужик, под которого ты хочешь меня подсунуть, — девушка сжала зубы. — Может, ты за него замуж выйдешь, раз он так хорош?

— К сожалению, я не юная нимфа, в отличие от тебя, — мать скрестила руки на груди. — Я почти на сто лет старше его, и я не смогу ему родить.

— Действительно к сожалению, — Хельга мерзко улыбнулась. — Ах да, я же ему ещё родить должна, точно. Отвратительно.

— Отвратительно то, что ты находишь это отвратительным. — Железная ложка упала на пол, раздался гулкий звон. — Садись есть суп. И расчешись после этого, приведи себя в порядок, а то как ведьма.

— Я и так ведьма. Не всем даны такие локоны, мам, — процедила девушка.

— Это была ирония. Твоё счастье, что Валентин даже с такой головой нашёл тебя симпатичной, но всё равно. Погугли, пожалуйста, как выглядит расчёска, найди её и поднеси к волосам. Эффект тебе понравится.

— Спасибо за совет. От супа откажусь. Приятного аппетита, — она вновь стала раздражённо доставать из кармана очередной рисунок с кругом, который слегка отличался от того, который на полу здесь.

Блудница и непорочный

— Не-а. — Девушка вскинула брови. — Не буду, так что я — не твой вариант.

— Самоуверенный подростковый ответ. — Мужчина с улыбкой вздохнул. — Будешь. Это неизбежно. Если ты хорошенько подумаешь, придёшь к такому же выводу.

Она раскрыла глаза. Возмущение перерастало в злобу, но начать открыто спорить со странным Сэмом посреди улицы не хотелось. Чёрное небо медленно застилали светлые волокнистые облака, которые отражали от себя свет ночного города. «Я точно с ним никуда больше не пойду, пусть катится к чертям со своим сексизмом и со своей иерархией, верун хренов», — думала Хель, но сказать вслух не решалась. Слишком уж этот человек выглядел… сильным. А ещё непредсказуемым и пугающим.

Его неадекватно светлые глаза до сих пор разглядывали кожу её лица, волосы, острые плечи.

Молодой человек видел, что она злилась. Видел и невольно усмехался себе под нос. На волне своего гнева даже не замечает разницы между словами: «слушать» и «слушаться». Не слушать мужа выйдет только в том случае, если муж немой или же жена глуха, но сейчас девушка была так раздражена, что не думала о разнице. Подумаешь, семантика.

Он не утруждал себя объяснениями, глядя на её поджатые губы. Словно ему нравилось её поддразнивать, а затем видеть эту искромётную, непослушную реакцию. Нравилось… слышать забавные подколы в свой адрес.

С ним никто так не разговаривал. Подчинённые говорили с Саилом тихо, уважительно, снизу вверх, а начальство… тоже уважительно, сухо и внятно. Женщины перед ним стелились, пытались показаться умными и милыми. И довольно скоро мужчина понимал, что ему было невыносимо скучно. Он сам пытался презентовать себя как умного, степенного, приятного человека, и когда видел свою копию в женском теле, просто невольно закатывал глаза.

Сейчас с ним рядом шло что-то новенькое. Что-то, что лёгкой рукой приравняло его к сундуку с нафталином. Где-то в глубине души молодой церковник ощущал нечто вроде запала. Нечто вроде вызова, и ему нравилось это чувство. «Давай, скажи ещё раз, как я неправ, импульсивная девочка. Поспорь со мной».

«Поспорь со мной. Я с тобой поиграю и выиграю».

С горькой улыбкой Саил понимал, как совсем забыл, что изначально познакомился с ней только из-за подозрительной квартиры, в которую ещё предстоит попасть. Узнал через свои каналы о странном жилище, которое нуждалось в срочной проверке, узнал, кто в нём сейчас живёт, и бесцеремонно подошёл познакомиться. Попросту забыл, довольно глядя, как Хлоя злобно пыхтела себе под нос.

У неё был весьма самоуверенный, едкий взгляд. Постоянно искривлённые какой-то эмоцией губы, аккуратные, бледные уши и глубокая морщинка меж серых бровей. Обычное, в общем-то, лицо, но ему нравилось на него смотреть. Нравилось натыкаться зрачками на вздрагивающие ресницы, на случайные бледные веснушки.

Смотреть ниже лица он себе просто не позволял. Но, мельком, думал, что наверняка у неё красивая грудь. «Представлять такое — грех и грязь», — тут же одёргивал себя молодой человек и закрывал глаза. «Женюсь — буду представлять, а пока я не имею на это никакого права».

— Да уж. Любопытный ты персонаж. — Казалось, она немного отходила. — А ты пост соблюдаешь? — Мягкие губы исказила ехидная улыбка.

— Да.

— А как ты на нём тогда сумел такую бицуху нарастить? На рыбе, что ли? — Улыбка становилась всё шире. Девушка подошла ближе и мягко ткнула кулаком мужчину в твёрдое бледное плечо. Продолжала смеяться, но ей явно не давали покоя его руки. А ещё слишком красивое лицо. Иногда казалось, что правильность его черт её даже задевала.

«Сэм» ничего не ответил, но в очередной раз закатил глаза.

— А у тебя были женщины?

— С женщиной у меня будет «что-то» только после свадьбы. — Стальным голосом ответил тот. — Как я уже сказал, я — послушник. Я не рассчитываю на высокий сан, потому что занят другим делом. В некотором роде... чисткой. Соответственно, я могу иметь жену. И, как и сказал, хочу жениться в ближайшее время.

Она едва держалась, чтобы не рассмеяться. Раз он так говорит, значит, имеет в виду то самое. Вот прямо… то самое. Хельга закусывала губу, чтобы вновь не начать махать руками, искрить, но в конце концов не выдержала.

— Я слышала, что если до тридцати лет оставаться девственником, можно стать волшебником. — Ехидная улыбка становилась жабьей. — Не хочешь попробовать? У тебя почти получилось.

— Нет, не хочу. — Также ехидно ответил «Сэм». — Ещё какие-нибудь вопросы?

— А что... жена должна для тебя делать, раз ты такой вот? — Она с подозрительным злорадством сузила глаза. — Старовер, так сказать. Убирать по дому, готовить? Носки твои стирать?

— Я что, похож на домашнее животное? — Мужчина с раздражением стиснул зубы. — И без жены должен сгнить и умереть с голоду? Ничего не должна. Жена нужна для других целей, я и сам неплохо готовлю.

— Для каких же? — Ведьма подняла одну бровь.

— Делать детей. — Без тени смущения ответил он.

— Что? — Хель прыснула. — То есть жена для тебя... инкубатор?! Серьёзно?! А если женщина, которая тебе понравится, не сможет иметь детей, что тогда?! Не будешь жениться? Неликвид? Или развод?!

— Никто не запрещал пытаться. — По лицу расползлась странная ухмылка.

Внутреннее пламя

— Как некультурно, — раздался молодой, низкий, но очень мягкий голос, в котором легко читалась совсем не добрая улыбка. Такой мягкий, что становилось не по себе. — Хотя о какой культуре может идти речь, когда появляешься ты, Хель? Титулованная хабалка города.

— Ты приволокся ко мне, чтобы меня унижать? — зарычала девушка. — Подойдёшь ко мне хоть на метр — я тебе нос сломаю. И проваливай с моего дивана. Спать хочу.

— Твоя мать сказала, что ты мне изменяешь, — тон становился насмешливым, мужчина практически шутил. — Так что я пришёл прощупать почву.

— Нельзя изменять бывшему, — она поджала губы. — На то он и бывший. Испарись отсюда. Я спать хочу.

— Да что ты так злишься? — молодой человек с улыбкой медленно поднялся.

Высокий. Очень, но, наверное, всё же чуть ниже Сэма. Зрачки привыкали к темноте, и сквозь неё ведьма отчётливо видела два кроваво-красных глаза с достаточно длинными ресницами. Длинные тёмно-бордовые волосы и ту самую ехидную улыбку. В случайном свете тусклых фонарей слегка поблёскивали серьги в его ушах, в каждой мочке — по два маленьких, но массивных кольца. Жилистые ноги скрывали чёрные джинсы, на ремне которых блестела массивная стальная пряжка с пентаграммой. Чуть звенели цепи, которые хаотично свисали с этого ремня. Довольно спортивное тело прикрывала тёмно-красная футболка и чёрная кожаная куртка с массивными заклёпками.

Он любил красоваться. Любил сталь: на каждой руке было по два кольца — на безымянном пальце и мизинце, хоть мужчина и не был женат. Любил пирсинг — и носил его… в очень неожиданных местах. Во всяком случае, когда Хель увидела его голым, она обескураженно раскрыла рот. Татуировки молодой человек тоже любил.

Было непонятно, сколько ему лет. Внешне Валентин выглядел как некто двадцати пяти — двадцати семи лет, но пробуждённые ведьмаки не старели внешне до самой смерти. Так что ему с лёгкостью могло быть как двадцать пять, так и тридцать, так и все пятьдесят. Сколько именно прожил бывший — не знала даже Хельга, а ещё понятия не имела, когда у того был день рождения.

— Я не мог отказать твоей матери и не прийти, — молодой человек стал серьёзен. — Ты всерьёз ходишь на свидания со смертными? С людьми? У тебя с головой… всё нормально?

— Ах да, как я могла забыть, что люди — шлак и биомусор, — девушка раздражённо закатила глаза. — Они же недостойны свиданий. Достойны стать едой вампиров, и всё.

— Именно так, — Валентин жутко раскрыл глаза. — Тебе настолько одиноко, что ты начала искать друзей среди говорящих мешков с плотью? У которых срок годности — шестьдесят–семьдесят лет? А потом недержание и старческий маразм? — Он сунул руку в карман джинсов, достал оттуда белую пачку сигарет и вынул одну. Взял в рот, затем поднёс к краю указательный палец, край которого чуть светился блеклым оранжевым светом. Через пару секунд сигарета задымилась.

— Ты мерзкий, — девушка сжала кулаки. — Бог мой, какой же ты мерзкий. Мужик, который должен был родиться человеком, но по счастливой случайности пробудился в ведьмака… поносит других людей. Просто потому, что избежал их участи. Валентин, будь так добр, выйди на улицу, найди там мусорный бак — и выкинься туда.

— Сколько бы ты ни играла в либерала, это не меняет того факта, что люди по сравнению с нами — просто скопление ошибок природы, — мужчина чуть закатил глаза. — Мне плевать, с кем ты там ходишь на свидания, я не собственник. Но не смей с ними сближаться — это ставит под угрозу всех. Ты же не скажешь своему новому дружку что-то вроде: «ой, милый, я ведьма, смотри, как я умею»? Не скажешь. А если скажешь… — зрачки жутко блеснули в темноте, — то… ничего личного. Извини.

Хельга оскорблённо поджала губы. Ведьмака седьмого поколения ей не победить, если дойдёт до драки. Ведьмак в седьмом поколении… сотрёт её в порошок. Это стоило признать.

— Никто из них ничего не узнает, — глухо ответила девушка. — Я могу поклясться. Но общаться с ним я не брошу, имей в виду.

— Твоё дело, — Валентин лениво пожал плечами. — Как он тебе? Симпатичный?

— Очень, — она мерзко улыбнулась. — В моём вкусе.

— И что, симпатичнее меня? — молодой человек ехидно улыбнулся в ответ.

— Увы, да, — Хель сложила руки на груди.

— Не ври, так не бывает, — он рассмеялся.

В тот же момент в квартире раздался оглушительный звонок, от которого ведьма вздрогнула, а ведьмак недобро прищурился.

— Гостей ждёшь?

— Нет. Не жду, — девушка нервно обернулась, затем медленно подошла к двери и заглянула в мутный глазок.

Практически ничего не рассмотреть: на лестничной площадке стояла непроглядная тьма, как в старом склепе. Сквозь эту тьму чуть вырисовывался силуэт человека с длинными волосами, который что-то держал в руках.

— Что он тут опять делает?! — она шокировано выдохнула. — Попрощались же! Что он тут забыл?!

— Кто там? Твой новый друг? — мужчина едко прищурился.

— Да! — выпалила ведьма. — Валентин, уберись отсюда! Сейчас, и мне плевать как. Хочешь — шуруй в окно, хочешь — портанись ко мне домой в лес, на кухне бумажка. Свали! Я не хочу, чтобы он видел меня с другим. А то… не то подумает. — Она потупила глаза. — Посторонний чел у меня дома ночью — что-то, что очень трудно объяснить.

Док

На утро Сэм нехотя оделся, так же нехотя попрощался, затем нехотя ушёл к себе, взяв с «Хлои» обещание увидеться снова и устроить на странную тень ещё одну охоту. Мужчина не сомневался: потустороннее существо появится снова, ни в эту ночь — так в следующую, на что девушка нервно улыбалась и кивала, как китайский болванчик.

Ушёл. Хель с облегчённой улыбкой выдохнула, правда, эта улыбка тут же стала грустной. Так или иначе, она хотела увидеть его снова. Даже если это преступно, безумно, рискованно и опасно. Казалось, новый знакомый души в ней не чаял, поэтому хотелось, чтобы их знакомство не заканчивалось. И пусть… словно дамоклов меч над ней висела премия Дарвина, всё равно хотелось продолжать. Прямо как кролику, который смотрит в вертикальные зрачки удава и продолжает идти вперёд.

В какой-то момент на подоконнике завибрировал телефон, ведьма встряхнулась, сжала зубы, но всё же сняла трубку. Долго говорить не собиралась, однако всё равно сняла. Мать никогда не звонила просто так.

— Валентин сказал, что ты предпочла ему общество какого-то смертного, — сходу принялась бубнить женщина. — Это так? Хельга, у тебя совсем мозги сгнили?

— Можешь считать, что они сгнили, если я всё же вступлю с ним в брак, — прорычала в ответ та. — Это всё, что ты хотела мне сказать? Если да, то я кладу трубку.

— Нет, — на другом конце послышался тяжёлый вздох. — Я по делу. Мне звонила тётя Беатрис, одна из семи ведьм Калифорнийского округа. Не так давно из Лос-Анджелеса приехал некий Саил Сент, совершенно безумный, отбитый фанатик с неадекватной статистикой отлова и убийств.

— Не поняла, — девушка вскинула брови. — У нас тут что, своих мало?!

— Ну, видно, мало, — её мать раздражённо лязгнула зубами. — Будь осторожнее. Это не просто очередной святоша в рясе, это один из самых опасных людей в стране. Смотри в оба, когда будешь выходить из подвалов. Ходят слухи, что он… не совсем человек.

— А кто?! Кузнечик?!! — Хельга вытаращила глаза, безумно уставившись в пол. — Мам, это какой-то бред. Если бы он был нечестивым, он бы не мог ступать на святую землю. А раз может, значит, человек.

— Ты рассуждаешь слишком категорично, как и всегда. Где заканчивается нечистый, и начинается человек? Я не знаю. Никто не знает. Но этот Саил неадекватно силён для человека, что наводит на… некоторые мысли.

— Как он выглядит? — девушка поджала губы. — Предупреждён значит вооружён.

— Никто не знает. Потому что никто встречи с ним не пережил, — рявкнула женщина на другом конце. — Дошло теперь? Они все либо мертвы, либо в их персональной инковской тюрьме. Никто не знает, как этот Саил выглядит, никто не знает, сколько ему лет. Никто. Ничего. Не знает. Им может оказаться любой прохожий, так что ещё раз прошу, смотри в оба. И не пренебрегай обществом Валентина, он сможет тебя защитить, если вдруг что. Ты у меня одна, и я не собираюсь тебя терять.

— Всё будет хорошо, не переживай, — Хель со вздохом закатила глаза.

— Найди Валентина и извинись перед ним. И пригласи на ужин, — голос звучал давяще. — Всё, ладно, давай, до связи. И смотри в оба!

— Да-да, святая инквизиция не дремлет, — сказала девушка пустой комнате, когда в трубке уже звучали короткие гудки.

* * *

Несмотря на то, что ночная охота выдалась совершенно неудачной, у него было воистину отличное настроение. Мужчина с самым довольным на свете видом подметал гранитный пол церкви, с улыбкой вдыхал аромат свечей и ладана, неустанно прокручивая в голове события предыдущей ночи. Он лежал в одной постели с ней. С… будущей женой. Обнимал, гладил, успокаивал. И даже чуточку… перешёл черту. Чуточку был плохим, хотя очень не хотел себе в этом признаваться.

По полу скользили блики цветных витражей. Каменные кружева спускались по стрельчатым аркам, обрамляли пространства меж узкими нервюрами. Здесь Саил ощущал себя как дома. Здесь Саил… был дома.

— Добрый день, брат мой, — раздался тихий юношеский голос за спиной, который выбил молодого человека из околопошлых мыслей. — Как… прошла разведка? Что насчёт той квартиры?

— Там нечисть, как мы и думали, — «Сэм» выпрямился, сжав в руках веник, затем медленно прикрыл глаза и обернулся. — Нечисть неясного генеза. Хозяйка жилья рассказала, что её давно мучают странные… то ли видения, то ли кошмары. Словно за окном стоит чья-то тень и наблюдает. Я ощутил в её квартире постороннее присутствие, она не лжёт.

— Вот как. Понятно, — довольно худой русый парень с неказистым крупным носом неловко кивнул, отводя в сторону зелёно-карие глаза. — А саму хозяйку вы проверили? Она… не нечисть?

— Нет, — Саил растянулся в странной улыбке, едва сдерживая смех. — Для нечисти она слишком непосредственная. И потом, она сперва не хотела признаваться, что с жильём что-то не так. Думала, я приму её за сумасшедшую. Но потом всё же призналась. — Мужчина с каким-то странным удовольствием говорил эти слова, словно смаковал их. — Хорошая юная девочка. Не переживай насчёт неё.

— Ну она всё равно может быть слабой нечестивой, вампиром каким-нибудь, — парень поднял взгляд.

Саил раздражённо поджал губы.

— Ты не доверяешь моему чутью, брат мой? — проскрипел тот. — Если будет нужда, я проверю. Если… будет нужда. На данный момент такой нужды нет.