Ведьма в Академии магов

1

Полгода назад. После исчезновения из глухой деревушки очередного выпускника Академии магов, сосланного туда на стажировку.

— Леди Эллиада… — закатить глаза его величество постеснялся.

Вот правильно, я тоже считаю, что негоже монарху с ослиным хвостом ходить. Никто, разумеется, не увидит, но по самолюбию-то стукнет. Тон, правда, сменить забыл. Привычка, понимаю. Даже мимо ушей пропустить могу, так и быть. Я сегодня добрая. Пока.

Хотя уже начинаю подумывать, что уши вышеозначенного животного присутствующим здесь господам очень пригодятся.

Может, хоть с ними услышат?

Вдохнула как следует. Медленно-медленно выдохнула. Как же сложно сохранять спокойствие, когда тебя упорно не желают слушать.

— Сведения из проверенного источника. Назвать его, сами понимаете, не могу, но причин не доверять у меня нет. А вот причины не доверять администрации Академии — имеются.

Ну, вот какие им еще доказательства нужны? Документы предоставила, копии конечно, но со всем тщанием сделанные с подлинников (мной собственноручно между прочим), расписку, оттиск ауры, выводы мага-следователя с места события… Жаль, самого адепта прикрепить не могу: его так никто и не нашел. Ни живого, ни мертвого.

И я очень сомневаюсь, что качественно искали.

— Эльде, глава академии — уважаемый маг…

— Кем? — не постеснялась перебить свояка я.

— Что «кем»?

— Кем уважаемый?

Его величество вздохнул и… снизошел до пояснений. Как будто не понял, зас… сиятельный родственничек.

— Магическим сообществом. Ремус Цеваз — заслуженный маг.

Все-таки иногда хорошо быть младшей сестренкой любимой жены: такой вопиющей дерзости его величество даже лучшему другу и не слишком далекому родственнику герцогу Драгарскому бы не простил и не спустил, даже в кругу приближенных, которым мы, собственно, сейчас и заседали. Только, боюсь, и этой дерзости будет мало.

Хотя кого я обманываю? Боялась я последний раз лет в десять, когда мама с папой домой не пришли.

Что ж, продолжим представление.

— Это всё мне известно, — фыркнула я, в очередной раз забывая о правилах приличия. — А как насчёт самих студентов?

— Эльде…

Ну да, конечно, кто ж будет о таких мелочах заботиться. Главное, заработал себе репутацию. А там, твори, что подлой душеньке угодно, только не афишируй — и трогать тебя никто не станет. И закон о том, что королевские проверяющие должны предупреждать глав подведомственных учреждений о своем визите, в давние времена именно такие деятели и продвигали. А теперь любые попытки ужесточения на корню пресекают.

Проблема в том, что найти студентов, которые не побоятся выступить, — задача не из легких. А у меня иных доказательств злоупотребления властью, помимо слов Илии, нет. Вот только к словам присутствующие здесь господа вряд ли прислушаются, если уж их документы в необходимости внеплановой проверки убедить не смогли. Ляпни я сейчас лишнее — подставлю Илию, и ничего больше. Ведь ее случай — совсем другая статья.

Потому вздохнула, не считая нужным прятать кривую усмешку:

— Ясно.

Ладно, что-нибудь придумаю. Чем тратить время на уговоры твердолобых бюрократов, лучше делом займусь.

И тут мне неожиданно пришли на помощь. И кто? Сам герцог! Того и гляди небеса рухнут. Впрочем, подозреваю, на светопреставление его светлость взирал бы точно так же: молча и невозмутимо. Именно так он сидел рядом со мной в продолжение всего разговора, держа руку у подбородка. И как она у него не затекла? Зато все присутствующие смогли вдоволь налюбоваться на единственное украшение, которое признавал его светлость: тонкое колечко из черного опала, выполненное в форме дракона, кусающего себя за хвост. Помнится, я, впервые его увидев, сначала за змею приняла. Со сложенными-то крыльями издалека не отличишь. Один вопрос: где они такого глупого дракона видели? Хотя сомневаюсь, что вообще видели.

Ладно, это давно было. Дракон так дракон, мне-то что?

Меня больше интересует, почему вечно молчаливый господин канцлер пришел мне на помощь. Обычно слова никому в поддержку от него не дождешься, а тут его светлость вдруг задумчиво изрёк:

— В словах леди Вештицы есть смысл.

Надо же, а я и не подозревала!

Да уж, лучше в одиночку, чем с такой вот помощью.

Ладно, не горячусь. Можно разок и послушать. Да-да, набраться терпения и послушать мага с холоднейшим разумом и часовым механизмом вместо сердца. Как бы мне ни не хотелось признавать это, но его помощь — самая действенная. Я о ней и мечтать не смела…

Пока я лелеяла в душе надежду, свои синие-синие наивные-наивные глаза соизволил поднять от бумаг министр финансов, поднять и вопросительно устремить их на господина герцога, который не торопился озвучивать свою мысль дальше.

— Академию магов давно не проверяли. Нарушений там должно скопиться предостаточно, — наконец продолжил его светлость, как будто размышляя вслух.

Хм, я все-таки ожидала от него чего-то более ёмкого.

— Помилуйте, ваша светлость, — вставил свои пять медяков министр образования, нервно постукивая по столешнице указательным пальцем, украшенным массивным золотым перстнем с изумрудом, — официальная проверка была проведена месяц назад. И ничего не выявила.

Уголки губ герцога дрогнули. Густые усы Первого министра, восседающего по правую руку от короля, насмешливо встопорщились.

Я медленно подняла взгляд от пожирающего изумруд золотого дракона на постную физиономию его владельца и, откровенно фыркнув, не удержалась от комментария:

— Милует Его Величество, — обозначила короткий поклон в сторону монарха, молчаливо обменивающегося взглядами с герцогом. — А на официальные, — специально выделила, — проверки, по моему скромному мнению, и ссылаться не стоит.

— То есть как «не стоит»? — взвился молодой, но преисполненный чувства собственного достоинства и, по слухам, образованнейший в королевстве маг, даже из кресла подскочил.

Я полюбовалась на господина, наконец сбросившего маску непрошибаемого интеллигента, и пожала плечами:

1.2

— Довольно! — не повышая голоса, властно оборвал король. — Казнить, миловать и назначать сроки проверок буду я.

В воцарившейся тишине монарх наградил каждого тяжелым взглядом. Испытывать на себе гнев его величества не хотелось никому. Потому мы необыкновенно дружно помалкивали.

Все, кроме господина герцога. Последний все с тем же бесстрастным выражением лица качнул головой:

— Ваше Величество, я все же считаю, что к словам леди Вештицы стоит прислушаться. И настаиваю на внеплановой проверке.

— Считаешь? — переспросил мой зять, недобро прищурившись и явно миловать никого не собираясь. — Настаиваешь? — тон венценосного родственника стал совсем добрым. — Вот ты и проверишь. Это же твоя работа? Проверишь. Лично. Заодно побудешь в шкуре рядового преподавателя, изучишь обстановку изнутри. Выяснишь, так ли нужны проверки или они мешают учебному процессу. А через годик, может, вернешься. Если желание будет, — и смотрел его величество при этом так, что даже сомнений не возникало о том, у кого желание может возникнуть. А может и не возникнуть.

Мавки болотные, вот так: раз — и уже в ссылке! Это самодурство какое-то.

Самое непостижимое, судя по отсутствию удивления на лицах присутствующих, не такое и редкое самодурство. А ведь всё то время, что мы знакомы, король казался мне куда более разумным и менее вспыльчивым. Да и на советах мне раньше бывать приходилось, и такого цирка с мгновенной раздачей воздаяний ещё ни разу не наблюдала. Невольно поверишь вскользь слышанному, что Олиона на мужа благотворно влияет: на этом-то заседании её не было. Иначе меня бы за это самое представление такой разнос ждал!

Но, леший, вот и служи после такого верой и правдой. Я уже открыла, было, рот, собираясь заступиться за герцога. Но его светлость, всё ещё не отводя чуть прищуренных глаз от венценосного родственничка, поймал и легонько сжал мою руку, требуя не вмешиваться.

А потом медленно кивнул, покоряясь монаршей воле, но не опуская глаз.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

И… я, конечно, понимала, что глава тайной канцелярии — маг и расстояние для него не помеха. Но безопасность короны гораздо легче поддерживать рядом находясь, чем вот так… Его величеству-то удобно: и менять никого не надо, потому что герцог наизнанку вывернется, а за родственником и по совместительству королем приглядит; и нравоучений слушать не придется — эти-то господа слова поперек в глаза не скажут.

Разве что Первый министр. Тот говорил редко, но метко. Признаться, даже мне под его пронзительным хищным взглядом не по себе становилось. Орлиный нос и вечно поджатые губы это впечатление только усиливали. Насколько я слышала, этот мрачный господин служил еще Василису, отцу нынешнего величества. И даже у него вызывал благоговейный трепет.

Но сейчас меня гораздо больше беспокоило, что в ссылке герцога Драгарского, пусть и косвенно, я виновата. Только вот незадача: его светлость всем своим видом настоятельно рекомендовал мне помалкивать. Чтоб следом не отправиться?

Спасибо, конечно, но я всё равно собиралась. Мне и терять нечего. Разве что Олиону могу долго не увидеть. Так зеркала и блюдца прекрасно позволяют общаться на расстоянии. И…

Мою руку сжали чуть сильней. А стоило повернуть голову, и герцог отрицательно покачал головой. Дождался недовольно поджатых мною губ и, выпустив мою многострадальную конечность, вернул внимание королю.

— Вот и славно, — подвел итог наших переглядываний его величество. — А теперь, пока все на месте, вернёмся к делам более важным…

Дальше совет проходил куда более спокойно и плодотворно.

К теме и причине ссылки больше не возвращались, но к концу заседания меня так загрызло чувство вины, что, когда нас милостиво отпустили восвояси, я, не задумываясь, рванула за его светлостью.

— Господин герцог! — проклиная про себя длинную юбку, положенную по дворцовому этикету, окликнула мужчину. — Ваша светлость…

Вельможа остановился, обернулся и отошел к окну, терпеливо дожидаясь меня, однако привычно не делая и шага навстречу. Застыл в нише изысканным изваянием, расслабленно сложив руки на неизменной трости.

— Ваша светлость, я должна перед вами изви…

— Ваше Высочество! — раздалось за моей спиной, заставив вздрогнуть и недовольно поморщиться: ненавижу это обращение. Какая из меня принцесса? — Простите, что прерываю вашу беседу, но мне срочно нужно…

Что нужно министру образования, я и так знала. И общаться с ним желания не было совершенно.

Герцог смерил меня цепким взглядом своих хвойно-зеленых глаз, чуть задержав его на сжатых в кулаки руках, которые я старательно прятала в складках юбки, на нервно закушенной губе…

— Сожалею, министр, — его светлость чуть приподнял руку, отчего черная змея на его пальце насмешливо сверкнула изумрудными глазками, — но леди Вештица, должна поделиться со мной информацией, которую ей удалось раздобыть. Касательно Академии магов, как вы помните. А времени у меня до командировки совсем мало. Ваш вопрос подождёт. Прошу нас извинить, — ослепительно улыбнувшись, открыл портал и подал мне руку.

2.

Настоящее время.

— Элька, опять опаздываешь! — получила я вместо приветствия локтем в бок от соседа по парте. — И как ты при такой катастрофической несобранности умудряешься отлично учиться?

— Самородок, — скромно пожала плечами, торопливо листая учебник до нужной страницы.

— Яируф, Балаб, вижу, тема лекции не оставила вас равнодушными. Будьте любезны, к следующему занятию подготовьте доклад с подробным объяснением, что именно вызвало столь бурную дискуссию.

— Да, магистр, — переглянувшись, синхронно вздохнули мы и понуро опустили головы.

Знать бы ещё, что там за лекция сегодня. А то я, залетев в аудиторию с десятиминутным опозданием, на магическую проекцию посмотреть как-то не сподобилась. Да и толку туда смотреть было, если от магической перегрузки перед глазами всё расплывалось? А с нашей задней парты совсем ничего не видно. И у Ло теперь не спросишь. Вздохнула, скосив взгляд на огненно-рыжую макушку соседа.

Вот тебе и детектив с многолетним стажем.

И до подсказанной однокурсником страницы долистать никак не выходило: пальцы после магических фокусов на морозе слушались отвратительно. Подцепить уголок страницы получалось не с первой попытки. Тонкая желтоватая от времени бумага так и норовила проскользнуть между пальцами, а то и вовсе перелистывалась по несколько штук за раз, подло перепрыгивая начало главы.

Я, беззвучно чертыхаясь, старательно мучила книжку, пытаясь не шуршать и вообще внимания не привлекать.

После очередного жалобного скрипа старого талмуда «магистр», кажется, тоже отчетливо скрипнув зубами, едва шевельнул пальцами — и мой учебник, чуть слышно прошелестев страницами, открылся наконец на нужной главе.

А я после прочтения заглавия (что тоже получилось не с первой попытки) выпала в осадок.

Чтобы прийти в себя, понадобилось время. Светлость же в магистерской мантии, откровенно игнорируя наше с Ло существование, продолжил самозабвенно читать лекцию.

А мне оставалось беспомощно скрипеть зубами и испепелять его взглядом. И в эти минуты я готова была поступиться принципами и забыть о первоочередности дела перед местью. Увы, если увлекусь, венценосный зятёк с меня голову снимет. Если до Олионы успеет.

Но как иначе, если эта св… светлость зеленоглазая распинается на тему предпочтительности четких магических схем перед интуитивными чарами ведьм? Да я ему с десяток доказательств обратного хоть сейчас могу привести.

Так, Эльде, спокойно. Вдох. Выдох. Ты взрослый состоявшийся профессионал. У тебя нет комплексов, вот пусть те, у кого они есть, борются с ними так, как умеют.

Но чего мне стоило молча слушать сию лекцию — словами не передать.

Мой взгляд, видимо, оказался не менее красноречивым, потому что спустя час самозабвенного расхваливания магов и их подхода к волшебству, его светлости изменила его хваленая выдержка и он самым любезным образом поинтересовался:

— Адептка Яируф, вы хотели что-то добавить?

О, нет, магистр, я бы предпочла промолчать. А то слишком много чего добавить могу!

Но зеленоглазому куску ледышки это не объяснишь, да еще в полной аудитории. Я ведь всего лишь мелкая студентка. Да и наколдоваться уже успела на неделю вперед.

Поэтому вздохнула и поднялась со своего места.

— Не хотела, — честно признала. Если уж начистоту, я вообще с ним разговаривать не желаю. — Но раз уж вы спрашиваете… Считаю такую точку зрения ошибочной.

— Аргументируйте, — зеленые глаза заинтересованно блеснули.

Ну, сам просил.

— Хорошо. Начну с очевидного. Маги используют преобразованную энергию: будь то накопитель или собственный резерв — энергию сначала нужно собрать, преобразовать и лишь за тем использовать. Ведьмы взаимодействуют с природной магией напрямую. Да, схемы позволяют увеличить мощность, точность, уменьшить затраты. Но мы проигрываем ведьмам по времени и ограничены ресурсно.

— Возможно, — с непроницаемым лицом кивнул светлость. — Это всё?

— Отнюдь.

— Что ж, продолжайте.

В другое время я бы обязательно поблагодарила за сие милостивое позволение. Сейчас же пришлось просто без лишних комментариев продолжить приводить доказательства:

— Маги специализируются на одной, максимум двух стихиях. Ведьмы же способны, опираясь на интуитивность взаимодействия и воздействуя напрямую, управлять всеми стихиями на одинаковом примерно уровне.

— Но этот уровень не сопоставим с тем, на каком владеет стихией маг-специалист.

— Да, — я даже не думала спорить. — Но огненный маг, попав в болото и не имея вблизи источников огня, вряд ли сможет справиться с ситуацией с помощью магии.

А если болото еще и торфяное… Но, разумеется, говорить это вслух я не стала.

— Спорное утверждение. Но засчитываю, — благосклонно кивнули мне и наградили внимательнейшим взглядом, явно намекая на недостаточность приведенных аргументов.

А меня, если уж начистоту, гораздо больше волновало расследование, ректор, который пока был паинькой, и предстоящая стажировка, на которую у меня были определенные планы и надежды.

Мы что-то упускали. Кончик этого лядова клубка дразнящее мелькал где-то поблизости, а я никак не могла его ухватить. Это совершенно сбивало с толку.

Отвыкла.

Коротко тряхнула головой, возвращаясь к дискуссии, если сие переливание из пустого в порожнее можно было так назвать.

— Не стоит, на мой взгляд, недооценивать и легендарную интуицию ведьм.

— Которую никто не видел! — вставил свои пять медяков Эдгар Тсио.

Думала, придется ждать, когда это стадо южных падальщиков устанет, но под неодобрительным, очень красноречивым взглядом магистра смех стих, едва зародившись.

Я лишь усмехнулась про себя. Меня-то эта «несуществующая» субстанция не раз спасала. А вот деткам нужен какой-то яркий убедительный пример. Но об Олионе мне даже заикаться не следует.

И тут мне снова пришли на помощь: герцог хмыкнул и с видимой неохотой признал:

2.2

— Лихо ты, — восхищенно присвистнул Ло, когда я неизящно рухнула на стул. — Не поделишься, откуда такие познания и столь трепетное отношение к ведьмам? Среди магов это редкость.

Фыркнула, зло зыркнув на препода.

— Я заметила, — и призналась: — У меня мама — ведьма.

Ло озадаченно наморщил лоб и выдал глубокомысленное и очевидное:

— Но ты маг?

— Отец — маг, — беззаботно пожала плечами я.

Глаза однокурсника расширились, став удивленно-заинтересованными:

— И как они уживаются?

— Скажем так, не скучали. Но в целом, всё отлично… было, — последнее слово сорвалось чуть слышно.

Но сорвалось. Как же тяжело сохранять беззаботную веселость, когда на душе кошки скребут!

Как давно это было…

Теряю сноровку. Слава предкам, не противоречу легенде: у настоящей Элвелины пару лет назад родители разошлись. Но, леший, привыкла я к спокойной жизни, разомлела на дармовых-то харчах. А ведь даже королевские дознаватели не могли из меня лишнего слова вытянуть ни в Малефикаруме, когда мне стукнуло десять, а родители пропали; ни год назад здесь, в Магоруме, когда его светлость решил, несмотря на откровенное недовольство короля, проверить нас с Олей. До сих пор, насколько мне известно, о нашей с Олионой насыщенной жизни знает только его величество и его преданный дух-летописец. Тайная же канцелярия — лишь то, что ей следует знать, и в самых общих чертах. Правда, мне так и не удалось точно выяснить, какие конкретно у этих черт границы, но я не только до сих пор не в застенках, но даже работаю в этой самой канцелярии. И на Совет с недавнего времени меня допускают.

Честно говоря, откровенность Олионы с мужем меня поначалу порядком тревожила. Но ей простительно: влюбилась без памяти. И я рада, что в достойного мужчину.

Я же никогда излишней болтливостью не страдала.

А тут с мальчишкой…

— На этом занятие сегодня завершим, — вклинился в мои самокритичные думы голос его светлости. — Ваши вопросы? Домашнее задание понятно? Отлично. Все свободны. Балаб и Яируф, задержитесь.

Переглянувшись с Лоренсом, мы дружно вздохнули. Увы, наши скорбные лица его светлость не разжалобили: он невозмутимо набрасывал что-то на листе бумаги.

Когда мы спустились к кафедре, магистр протянул этот листок Балабу.

— Список литературы, — коротко пояснил. — Возьмёте в библиотеке. И поторопитесь, если не хотите простоять в очереди до самого ужина. А я пока объясню адептке Яируф детали.

— Но, магистр… — попытался вступиться за меня Ло.

Но его грубо прервали:

— Свободны. Адептка вам всё передаст.

Благодарить парня пришлось легкой улыбкой и намеком на кивок.

Его светлость же устало вздохнул и пообещал:

— Лоренс, через полчаса Элвелина присоединится к вам целая и невредимая. Я её не съем.

Я очень надеялась на здравый смысл парня. И не зря: Ло скрипнул зубами, но спорить не стал. Слава болотным огонькам.

Жаль, что я вслед за ним смотаться не могла. Очень жаль, потому что, судя по устремленному на меня взгляду, меня ждала качественная промывка мозгов.

2.3

— Итак, Элвелина, основные требования к эссе вам известны, — герцог говорил четко, размеренно, а вокруг нас клубилась магия, незаметно сплетаясь в сложный узор. — Поговорим о том, что я ожидаю от вашей с Лоренсом работы…

Хорошо ему. А я колдовать вынуждена втихаря, к тому же стараясь работать с чистой магией, как можно меньше пропуская её через себя. Его светлость, конечно, над моей аурой знатно поработал, но риск разоблачения оставался.

Пока грустила, герцог успел поставить полог тишины. И бросил вещать вздор.

Так что всё внимание его светлости теперь было сосредоточено на моей скромной персоне. Это нервировало.

И вообще, что я главу тайной канцелярии никогда не видела? А полог тишины — штука интересная.

Ух ты! Непрозрачный снаружи. Не отслеживаемый. При такой мощности и плетении уловить магические колебания, достаточные для определения природы заклинания и, собственно, обнаружения самого полога, можно разве что шагов с двух. Хм, ещё и искажающий происходящее под ним для возможных соглядатаев? И защита? Уровня…

— Адептка.

Так, вот это плетение способно не только выдержать, но и развеять магию даже высшего порядка. Не всю, конечно. Под направленным воздействием вряд ли устоит. А вот случайное должно выдер…

— Эл… велина, — чуть повысил голос магистр, привлекая внимание.

Надо же, даже сейчас придерживается легенды. Что ж, предосторожность лишней не бывает.

— Да? — я обернулась, развеивая диагностирующие потоки. Жаль. Когда ещё смогу в непосредственной близости полог такого уровня рассмотреть как следует?

К слову, в целях этой же предосторожности нам вообще наедине оставаться не следовало.

А то стоит в двух шагах, смотрит. И глаза такие честные-честные зелёные-зелёные, как трава над трясиной. Одно неловкое движение, робкий вдох, неверное слово — и ты пропал.

Ещё этот заклинание… Диагностика позволяла не потерять связь с реальностью. А теперь ощущение, будто мы одни во всем мире. Близко и…

— Вы рискуете разоблачить нас.

Выдохнула. Слава лесным духам, перешел сразу к делу. Холодно и спокойно. Всё как я люблю: никаких лирических отступлений.

— Ничуть, — качнула головой. Ощущение, что по этому самому болоту топаю. — Вечером предоставлю подробный отчёт.

— Будьте добры объяснить сейчас, — отчеканил герцог, просьбой в его словах даже не пахло.

И я могла бы объяснить. Это даже не заняло бы много времени.

— Сожалею, но сейчас я очень тороплюсь, — нарочито беспомощно развела руками и для верности пояснила: — Учёба.

Зелёные глаза превратились в щёлочки.

— И всё же?

Вздохнула. После такого занимательного занятия нежелание объяснять ему что-либо только укрепилось. Но, глядя на светлость, как и всегда, превосходно скрывавшего раздражение, я прекрасно понимала, что без этих объяснений, хотя бы самых общих, никто меня отсюда не выпустит. Потому пришлось запихивать свои привычки и желания подальше и успокаивать его тревожащуюся светлость:

— Я не противоречу легенде, не извольте беспокоиться.

Маг долго молчал. Сверлил меня тяжелым взглядом, но молчал.

Потом, видимо, наконец сообразив, что до вечера более полных объяснений не дождется, как-то весело хмыкнул и махнул рукой:

— Довольствуюсь этим, — и многозначительно добавил: — До вечера.

Не сдержав вздоха облегчения, уже развернулась к двери, но… Мне ведь эта дрянь покоя не даст. А в условиях, когда голова нужна ясная, отвлекаться на чужую глупость — чревато.

И я сдалась. Повернулась обратно и, встретив заинтересованный взгляд, наивно захлопала ресницами:

— А можно вопрос?

Уголок герцогских губ дернулся в намёке на знакомую чуть насмешливую полуулыбку, зелёные глаза сверкнули… Он явно не ждал от меня ничего хорошего, но все-таки кивнул.

А я не стала разочаровывать:

— Почему в ведьмах не взращивают чувство собственного превосходства?

Черная бровь не то вопросительно, не то недоверчиво изогнулась:

— А что же вы так пылко доказывали во время занятия?

— Всего лишь ошибочность такого подхода.

— Да? А мне показалось…

— Вам показалось, — без зазрения совести перебила я. — Нас учили объективно смотреть на мир. И я прекрасно знаю, что со многим, неподвластным ведьме, любой маг справится играючи. И наоборот: то, что магу не по зубам, ведьма может и не заметить. А от того, что пишет… — запнулась, вспоминая автора учебника, — Т. Оретти, веет манией величия и чувством собственного превосходства.

Герцог хмыкнул.

— Быть может, твоё эссе и заставит магов наконец пересмотреть программу и методическую базу.

И я вскипела, позабыв о роли:

— Ты издеваешься? — ткнула пальцем в грудь светлости, сверкая глазами, как и положено взбешенной ведьме.

Знала, потому что это сияние не только в глазах герцога отразилось, но и на его лице, черном рабочем костюме, обычно поглощающем свет, и даже от накрывающего нас магического купола отрикошетило.

— Я абсолютно серьёзен. И тоже считаю, что материал в учебнике подан однобоко и неполно, — спокойно отозвался собеседник.

Смягчил знатно, ничего не скажешь. Да там!.. Фух, слов нет. И как несчастное эссе рядовой студентки, под которую я сейчас старательно мимикрирую, поможет вдруг в корне изменить ситуацию?

Не уловив в его голосе насмешки, замерла потрясённо. Постаралась успокоиться.

— То есть ты намеренно вовлек меня в дискуссию? — зло прошипела наконец, борясь с желанием спустить с пальца, всё еще указующего в грудь невозмутимого герцога, какое-нибудь особенно пакостное проклятие.

Прикрыла глаза, опустила руку. Ничего страшного не случилось. Даже ничего удивительного. Всего лишь сильные мира сего, как и всегда, хотят въехать в чертоги небесные за чужой счёт. Всё обыденно и привычно.

Вопрос только: хочу ли я в этом участвовать? Дыши, Эля, дыши. Ты наполовину маг. Ты умеешь руководствоваться холодным разумом. Возможно, если это поможет ведьмам, стоит немного потерпеть напыщенных магов? И их привычку манипулировать и играть втёмную. Мавки болотные.

2.4

В библиотеке мы проторчали дольше, чем хотелось бы. С трудом уговорила Лоренса меня не провожать, а возвращаться в город, где парень жил со своей семьёй.

И как раз топала в общежитие по переходу, когда у самой лестницы мне преградила путь троица магов богатырского телосложения. Друзья-аристократы, как я помнила.

— Новенькая, — в предвкушении протянул белобрысый и, ухмыльнувшись, скрестил на груди руки.

Ну вот, я уж думала не дождусь, когда воспитанники элитной академии начнут проверять выскочку из захолустья на прочность. А то преподы уже со своей частью контрольного среза справились, а младшие обитатели никак не сподобятся.

Дождалась.

— Почти старенькая, — вернула парню улыбку.

Жест повторять не стала: с превосходящими силами я могу полагаться только на ловкость и магию.

— Кусается, — хмыкнул кудрявый русоволосый и такой добродушный внешне Антоний, что невольно думалось о самой подленькой натуре.

Ещё когда досье изучала.

Эти два красавица — Жан и Антоний — редко баловали преподавателей своим появлением. Куда больше им по душе шумные вечеринки. Удивительно, что до выпускного курса не вылетели. Впрочем, я помнила, что передо мной аристократы, и из первых рук знала, что собой представляет господин Цеваз, потому удивлялась недолго.

Пока воскрешала в памяти информацию из досье, они с бедобрысым переглянулись и заулыбались ешё шире.

Не ослепнуть бы.

Мягко переместилась, будто пытаясь пройти вдоль стеночки. Я прекрасно понимала, что просто так меня не пропустят, а стена пусть и не слишком надёжная, но всё же преграда: спину прикроет.

— Далеко собралась? — заступил дорогу третий: шатен с хищными чертами лица.

Вильгельм Тарос. Пожалуй, один из самых одаренных боевиков. Маг-природник. Одного взгляда на его лицо хватило бы, чтобы понять, чей сынишка стоит передо мной.

— В комнату, — пожала плечами, стараясь, чтобы ответ звучал нейтрально.

— Смешная, — шатен, теперь стоявший чуть ближе ко мне, сверкнув тёмными глазами, обернулся к приятелям. — Она торопится в комнату и не хочет с нами разговаривать.

Я зевнула. Ну правда, спать хотелось, а тут ещё некоторые глупость свою столь настойчиво демонстрируют.

Да, здесь тёмные делишки обстряпывать — самое место: эти шалопаи даже не поймут ничего. И я только время теряю, потому что информации от них явно никакой не получу. Дельной, во всяком случае.

И я, наплевав на собственные привычки, напрямую спросила:

— Ребят, вы что хотели? Давайте прямо и по делу, а то спать хочется, а мне ещё домашку делать.

— Помочь?

Вздохнула. Покачала головой и, будто не замечая широких недобрых ухмылок, со всей серьёзностью ответила:

— Сама справлюсь.

— О, ну, раз так… — Жан приблизился, щуря светлые глаза в предвкушении. — Ты, слышали, колдунам с ведьмами шибко сочувствуешь.

Так и не дождавшись, собственно, вопроса или хотя бы продолжения, выгнула бровь:

— И? Это проблема?

— Ещё какая, — хищно оскалился шатен.

Маленькую студенточку из глубинки эта улыбка должна была бы испугать, но не ведьму, достаточно повидавшую за свою недолгую, в общем-то, жизнь. Что ж, самое время продолжить корректировать легенду.

Я вздёрнула подбородок.

— Правда?

— Правда-правда, – болванчиком закивал блондин, подходя непозволительно близко. — У нас тут эту братию не жалуют. И их любителей тоже.

— Не мои проблемы, — пожала плечами, не сдвинувшись с места.

Герцог доволен не будет. Ничего, переживёт.

— Уверена? Мы ведь маги, — серые глаза блеснули, — боевые.

— Но вообще-то с женщинами не воюем, — подхватил добродушно-круглолицый Антоний, тряхнув русыми кудрями.

— И если ты возьмёшь свои слова обратно… — продолжил шатен.

— …мы, там и быть, о них забудем, — закончил блондин, уперев руку в стену возле моего лица.

— Какие слова? — уточнила, с нежностью глядя на этих великовозрастных балбесов.

Мне ласково пояснили:

— Добрые. О ведовстве.

— Ой, ребят, вы ошиблись…

— Да? — три голоса слились в один.

Три олуха явно праздновали лёгкую победу.

Ну, если бы у меня не было других планов на сей счёт…

Я даже покивала, с показным совершенно дурацким восторгом подтвердив:

— Ага. Это ведь не просто добрые слова были.

— А что же? — склонил голову нависающий надо мной маг, бросив быстрый взгляд на стоявшего поодаль Вильгельма.

Интересно мавки пляшут…

Хотя этого стоило ожидать. Кому ещё в этой компашке быть предводителем?

Пожала плечами:

— Обоснованное мнение, что наша и ведовская одарённость равноценны и взаимодополняемы.

Маги, говорите? Боевые?

Не знаю, чем руководствовался и чего добивался этот маг… боевой, дёргая с моего плеча сумку, но тут…

Сила из-под контроля вышла, небом клянусь!

Наглеца её потоком на несколько шагов от меня отбросило. Он и дальше бы отлетел — стена помешала. Вернее, простенок между старинными стрельчатыми окнами.

Я же поправила сумку и, сухо предупредив на будущее:

— С детства на магов аллергия. Боевых, — развернулась к лестнице.

Больше меня никто не задерживал.

Впрочем, иллюзий я не питала: парни просто были шокированы. И приключения только начинаются.

2.5

Комната встретила тишиной и зыбким ощущением покоя.

После очередного вынужденного чародейства сонливость только усилилась, так что первым делом пришлось тащиться в ванную — умываться холодной водой.

Плеснув на лицо несколько ледяных горстей, решила ими и ограничиться. Оперлась о край раковины и задумалась, уперев взгляд в собственное отражение в зеркале. Не моё. Ну да не впервой.

Только теперь, кажется, я в полной мере поняла, откуда брались те снобы, которые являлись к нам с Олей в агенство. А вели себя при этом так, будто мы им уже за сам визит должны быть благодарны и в ножки кланяться. Некоторые даже неподдельно удивлялись, почему это мы придерживаемся иного мнения. И тот факт, что это они обратились к ведьмам за помощью, а не наоборот, их почему-то не смущал.

Начитавшись таких книжек-то, и не такого о себе надумаешь!

Ваша светлость, говорите, король тоже считает такое положение вещей ошибочным? А что ж тогда меры не предпринимает, чтобы его изменить? И причём здесь наше расследование?

Нет, этого я решительно не понимала. И как мы до этого вообще докатились — тоже.

Ладно, у меня пока другие головоломки. С не в меру скрытными новоприобетенными родственничками после разберусь.

Вернувшись в комнату, заперла дверь, наложила охранки и достала универсальный ключ — простенькую серебряную подвеску, всё время болтавшуюся у меня на шее, под одеждой разумеется.

Привычно вставила ключ в декоративную замочную скважину в дверце шкафа. И повернула.

Открыла, шагнула внутрь, в очередной раз чувствуя себя великовозрастной балбеской, не наигравшейся в своё время в прятки и великую волшебную страну.

Вот уж первого в моём детстве было хоть отбавляй. Только восторг лишь поначалу, а когда начала соображать что к чему…

Передёрнула плечами, отвлекаясь от ненужных воспоминаний.

Я бы с удовольствием осталась в общаге, но, боюсь, начальство не оценит.

Искажённое пространство, как всегда, наградило лёгким головокружением. Впрочем, привычный уже организм адаптировался раньше, чем я спрятала ключ обратно под блузку.

В комнате меня встретили тишина и темнота. Ну вот, зря торопилась.

Недолго думая, зажгла осветительные сферы под потолком, выгребла из ящика печенье и засела за домашнюю работу, будь она неладна.

И время растянулось на схемы, термины с определениями и теоремы…

— Отчёт? — раздалось за спиной с полчаса спустя.

И это вместо пожелания доброго вечера? А ещё аристократ.

Вздохнула. Подняла голову, оборачиваясь на стуле и встречаясь взглядом с тёмными зелёными глазами светлости.

Когда он пришёл, я слышала. Но не предполагала, что, пока я воюю со схемами, он успел переодеться. И надо признать, простые домашние рубашка и брюки шли ему не меньше, чем парадная форма главы тайной канцелярии. Шли так, что дух захватывало.

Так, отставить неуместные бредни. На кой ему ведьма без роду и племени? Тем более, что к выдуманной родословной мы с ним относимся одинаково. Я-то потерплю, раз она для Олиного счастья важна. А герцогу это зачем?

— Ты не развеяла иллюзию, — хмыкнул герцог Драгарский, проходя в комнату. — Чаю? Ты ела?

— Нет, благодарю, — отмахнулась, от греха подальше возвращая внимание учебнику.

— Так что с отчётом?

— Сожалею, — покачала головой, не глядя на мага, залезшего в стазисный шкаф в поисках съестного, — но вам придётся немного подождать, ваша светлость: мне к завтрашнему дню нужно выучить и освоить несколько магических схем, а даются они мне сложнее, чем хотелось бы. Так что написание отчёта вынуждена отложить.

Светлость хмыкнул. Задумался на мгновение, судя по тому, что перестал греметь посудой. Потом обошёл стол и, заглянув через моё плечо в учебник, предложил:

— Давай, со схемами помогу, — и усмехнулся беззлобно, шевельнув дыханием витой светлый локон у моего виска: — А отчёт меня и устный устроит. Пока.

Я молча пожала плечами. Помощь бы не помешала.

Герцог понял правильно:

— Показывай.

Ткнула пальцем в один из мудрёных кругов, украшающих страницу, расцвеченных узорами вписанных геометрических фигур, рун, постоянных и переменных.

Для начала меня заставили начертить эту красоту по памяти.

На что я, снова пожав плечами, нарисовала все пять штук, представленных на развороте.

Полюбовалась удивлённо поднятыми бровями, большими зеленющими глазами и вытянувшимся лицом его светлости и горестно вздохнула. Если бы с практикой всё было столь же просто.

Новоиспечённый наставник недоумённо свёл брови. Зажмурившись, потёр переносицу.

И протянул мне руку:

— Пойдём.

Теперь настал мой черёд удивляться. Вообще-то в особняке, который местные власти милостиво выделили «опальному» королевскому родственнику, мне было позволено появляться лишь в одной комнате, дабы не рисковать рассекречиванием нас.

Впрочем, опасения оказались напрасны: меня вели в сторону подвала. Подвалы в домах богатых магов — это особо защищённая, исключающая всякую возможность постороннего вмешательства, тем более — шпионажа (ну, в теории), система тренировочных залов, лабораторий, тайных библиотек, хранилищ и прочих необходимых сильному, уважающему себя магу помещений.

Честно говоря, я даже не поверила, впервые переступив порог шкафа, что ключ ведёт не туда, а в простую дальнюю комнату на первом этаже. Кухню, если уж начистоту.

Его светлость, тем временем, открыл одну из непримечательных дверей, убедился, что внутри всё в полном порядке и галантно пропустил меня вперёд.

В первое мгновение пришлось зажмуриться: иллюзия дневного света после аскетичного полумрака коридора больно резанула по глазам.

— Проходи. Там, в центре, для удобства основные линии схем вырезаны. Сначала поработаем с ними. Потом начертишь самостоятельно.

И началось.

Надо сказать, учителем светлость оказался превосходным: под его руководством то, над чем я билась уже второй день, получилось воспроизвести с третьей попытки. А уже совсем скоро я справлялась с этими схемами играючи. Даже без чертежей.

2.6

Я удобно устроилась за столом, поблагодарила за переданную мне чашку чая, выбрала себе конфету из вазочки и только после этого заговорила:

— В легенде меня не устроила родословная.

— Эльде…

— Подожди, дослушай, пожалуйста, — попросила, приподняв ладонь с зажатой в ней конфетой. — Я знаю, что это было сделано ради моей безопасности. Но у меня ведьмин взрывной характер, — и любуясь на его весёлую ухмылку, продолжила: — Я не всегда могу сдерживаться. А наличие матери-ведьмы вполне объяснит возможные вспышки. Не будет повода для подозрений. И в целом, такое объяснений ближе к реальности.

Маг долго молчал, обдумывая мои аргументы. А я надеялась, что этого объяснения будет достаточно. Подтолкнуть его к нужному мне решению я не смогу: волшебник такого уровня обнаружит магическое воздействие прежде, чем оно окажет влияние. Так что оставалось надеяться на удачу.

— Ты понимаешь, как рискуешь? — наконец выдал он с непередаваемой интонацией.

Кивнула.

— Вполне.

Тревогу его светлости я вполне разделяла: все пропавшие были полукровками.

Но других вариантов я не видела.

— Хорошо, — ссыльный канцлер отставил чашку, устало потёр глаза. — Со слухами мы уже ничего сделать не сможем. Но впредь без самодеятельности.

Под его строгим взглядом только плечами пожала, потянувшись за очередной конфетой. Мы не знаем, с кем или чем имеем дело, и давать обещания, которые можно закрепить магией, я точно не буду.

Кажется, герцог это тоже понял, потому что развивать тему не стал, перешёл ко второй части:

— Что насчёт опоздания?

Поморщилась:

— Пока бестолку, — отпила чай, успокаивая раздражение от собственного бессилья. — В общежитии нестабильный магический фон.

Его светлость непринужденно откинулся на спинку стула.

— Это норма: педагогический состав — практикующие маги; студенты выполняют домашние задания, подрабатывают…

Причём, сказано всё вышеперечисленное было на полном серьёзе. Как будто я не знаю, что такое общага при высшем учебном заведении! Да уж, о своём характере я недаром напоминала: пришлось засунуть в себя ещё конфету и долго пить чай, чтобы ограничиться коротким:

— Я знаю, — без перехода на личности. И пояснить: — Здесь другое. Я не могу объяснить…

Герцог, не сомневаюсь, внимательно слушая меня, лениво дотянулся до своей чашки с блюдцем. И теперь неторопливо цедил чай, не сводя с меня своих пронзительных зелёных глаз, и явно ждал, чтобы я это объяснение всё-таки подобрала.

Вздохнула.

— Похоже на искажение, что ли… — ещё один вздох. Как же, к лешему, сложно подбирать к смутным ощущениям более-менее подходящие слова! — Но не изнутри, а… Как если бы фон отреагировал на внешнее воздействие.

— Территория Академии защищена, — хмурясь, покачал головой маг.

Кивнула.

— От угроз, агрессии, верно? — дождалась согласного наклона головы. — Но я и не чувствовала агрессии.

— А что же?

Неопределенно пожала плечами.

— Не знаю. Это и воздействием-то не назовешь. И след почти неуловимый, рассеялся за несколько минут.

Тишина висела долго. Герцог анализировал полученную информацию. Да какую «информацию»! Так, шиш да маленько. А я сидела, молча уткнувшись в свою кружку.

Потому хозяин дома поднялся, попросил коротко:

— Подожди минуту, — и вышел из кухни.

Отсутствовал недолго.

Я даже не успела заскучать, в очередной раз рассматривая кухню. Герцог так и не привнес сюда ничего нового. Думается, все те изыски и уютные дорогие мелочи, которые я наблюдала изо дня в день, были организованы ещё местной администрацией, дабы угодить высокому «гостю». Вон та нежно-голубая кружечка с золотой каёмочкой на открытой полке смотрелась откровенно инородно, особенно в присутствии его светлости. Как и картина…

Вернувшийся маг, отвлекая от глупостей, положил на стол передо мной запонки-звёздочки.

— Сканер? — спросила для верности, с любопытством разглядывая диковинные артефакты.

В центре золотых звёздочек весело переливались крохотные изумруды. Только, зуб даю, это не просто золото, а специальный сплав. Да и изумруды обыкновенные иначе выглядят. У нас с Олей когда-то были похожие украшения-артефакты. Жутко дорогие. И куда более массивные.

Вот такие, настоящие шпионские штучки, раздобыть невероятно сложно. И стоят они как полкоролевства.

— Пользоваться умеешь? — вместо ответа полюбопытствовал маг.

Я фыркнула.

— Разумеется, — и пока на меня смотрели испытующе, уточнила: — Если у него не специфическое устройство.

Маг улыбнулся:

— Устроен стандартно. Доступен любому присягнувшему на верность.

Ага, доступен любому, да не любому выдаётся. И по карману тоже не любому.

Разумно промолчала, цепляя запонки к манжетам. Зависть — плохое чувство. А зависть ведьмы ещё и опасна для окружающих.

— Доложишь о результатах.

Ну, кто бы сомневался. Уже открыла рот, чтобы гаркнуть из вредности: «Так точно!» — как эта морда сиятельная без перехода тем же тоном поинтересовался:

— Что произошло в переходе?

Вот же! Хорошо, что я чай уже допила.

Подняла на вездесущего герцога взгляд синих глаз (моих, не единожды спасавших хозяйку этой наивной синевой да длинными ресницами) и в очередной раз за этот вечер флегматично пожала плечами:

— Обычная проверка новенькой на вшивость. Не беспокойся: калечить никого не собираюсь, — и встала. — Я могу идти?

Так, потрепать немножко, чтоб спесь стрясти.

Мне ответили точно такой же усмешкой и милостивым:

— Можешь.

— Тогда доброй ночи.

Уже вставила в замочную скважину ключ-переход, открыла дверь, но всё-таки обернулась:

— Будь осторожен. Особенно в своём кабинете в академии, — и, шагнув в темноту, закрыла за собой дверь раньше, чем мне устроили допрос.

Рассказывать пока не о чем, а предупредить надо было.

3.

Доброго времени суток!

Прошу прощения за долгое отсутствие. Надеюсь, на этом мои «приключения» закончились, и рассказывать о приключениях одной неунывающей ведьмочки постараюсь по графику.

Приятного чтения!

___

Утро я встречала в прескверном расположении духа.

Организм, уже давненько не дававший сбоев, порадовал головокружением. И распознать его причину не представлялось возможным: спровоцировать могли и насыщенные тренировки накануне; и просто рабочая обстановка, от которой в бытность свою приживалкой во дворце я успела отвыкнуть; не стоило исключать и внешнее вмешательство. Да даже подозрительно вернувшийся в характерную норму магический фон в общежитии!

Последнее, кстати, меня порядком озадачило и совсем не обрадовало.

Желание встречаться лишний раз с его светлостью как-то тоже не появилось. Новостей у меня нет: в общаге пусто, среди студентов тишь да гладь, «паутинку» свою в аудитории я ещё не проверила…

— Элька! — заорали за спиной, требуя остановиться, и пока я, не торопясь, оборачивалась, меня уже сцапали загребущие лапы Ло.

Рыжий светился энергией и дружелюбием и отпускать меня из захвата не спешил.

Пробурчав в ответ:

— Доброе, — выпуталась из объятий.

— Не в духе? — не то уточнил, не то констатировал Балаб.

— Переборщила вчера с упражнениями, — нехотя призналась, со скоростью поднятого мертвяка передвигаясь по аллее.

Дружеский хлопок по плечу едва не увеличил эту скорость вдесятеро. Причём, со стремлением носа к земле. Едва на ногах устояла.

— Бывает, — искренне посочувствовали мне.

А потом этот неугомонный мальчишка поймал меня под локоть и потащил в сторону столовой.

— Я знаю, что поднимет тебе настроение! — заверил, пропуская меня в святая святых каждого студента.

Решив довериться судьбе, послушно села за сосватанный мне столик. Столовая гудела, как потревоженный ранним медведем улей. Меж столиков степенно текли старшекурсники, суетились первогодки, изредка мелькали строгие костюмы магистров…

Балаб, чудом, не иначе, оказавшийся в начале длиннющей очереди, уже мило беседовал с улыбчивой полноватой буфетчицей.

В людском ручейке мимо меня проплывала мелкая девчонка.

Одно неловкое движение локтя идущего ей навстречу мага. И…

— Ой!

Обернуться, отклониться и поймать заклинанием летящий в меня стаканчик — потребовалось мгновение. Спасибо интуиции. Мне лишь оставалось довериться инстинктам.

Выдохнула. Протянула хозяйке разлетевшееся имущество.

— Прости. И спасибо, — широко улыбнулась магесса, подхватывая стаканчик

Я вздохнула, глядя в эти черные чуть раскосые глаза. Но промолчала.

Не дождавшись ответа, девчонка стушевалась и исчезла из поля зрени, махнув черной густой косой на прощание.

Пусть бежит.

Ладно, одежда не пострадала.

Одно плохо: я использовала свою силу. Конечно, в таком потоке её отследить практически невозможно. Но кто знает?

В этот момент передо мной с совершенно дурацкой улыбкой поставили громадную кружку горячего шоколада, а впридачу восхитительные местные сырные лепешки, и мысли о работе выветрились из головы сами собой. А я их задерживать не стала, решив позволить себе пятнадцать минут блаженства.

— Ло, ты мой спаситель! — промурлыкала, щурясь от удовольствия.

— Такая ты мне больше нравишься, — ухмыльнулся парень. И не удержался от шпильки: — А то с тобой идти рядом страшно было: того и гляди проклянёшь.

Получил локтем в бок и заразительно рассмеялся

— Эль, мы сегодня после пар в "Малышку Агнию" собираемся. Ты с нами?

Меня, когда перед командировкой обстановку изучала, немало позабавило это название. Кабачок в центре академгородка магов, одно из самых популярных среди студентов заведений носит имя одной из известнейших ведьм прошлого! Подумать только!

— "Мы" — это кто? — уточнила на всякий случай, откусывая очередной кусок.

— Весь курс, — пожал плечами парень.

— Неужто все факультеты?

— Ну, — приятель замялся, — все — не все, но народу много будет.

— А что за кипиш? — прищурилась, приговаривая лепёшку.

Ло сначала завис, как недоплетённое заклятье, недоуменно сдвинув рыжие брови, а спустя мгновение пояснил озадаченно:

— Отмечаем очередной месяц. Последний же год. Каждый месяц в последний выходной там собираемся. У вас такой традиции нет?

Кивнула, с трудом сдерживая совершенно дурацкую улыбку. Она так и кривила губы при воспоминании о том, как нас каждые выходные пытались выловить смотрители кладбища, заповедника, музея древностей, архива и других особенно интересных заведений. От нас строили всё более изощренную защиту, мы же эту защиту всё более изощренно взламывали. Ректор лениво делала вид, что ищет виновников, и не очень старательно изображала праведное негодование. А нам было интересно испытать свои силы.

Но в академии магов на задворках цивилизации, где училась Элвелина Яируф, такой традиции не было. Была только другая. Официальная часть. Безобидная. И очень старая. Там, как повелось издревле, над шпилем центральной башни загоралась новая магическая звезда в конце каждого месяца. А к выпуску вся эта искрящаяся взвесь сыпалась звёздным дождём. А дети загадывали желания.

Красивая традиция, уходящая корнями вглубь веков, когда маги были намного ближе к природе.

— У нас просто зажигают звёзды, — улыбнулась. — Я с вами.

Не сказать, что идея бурных посиделок мне понравилась — всё-таки юношеская восторженная дурость давно выветрилась. Но мне понравилась возможность собрать информацию.

Ло сначала бурно изливал свою радость по этому поводу потом бросил взгляд на часы… и очередное "ура" смазалось до громкости адекватного разговора.

— Готова к подвигам? — подмигнув, поинтересовался парень. — У нас пять минут, чтобы добраться до аудитории.

Ненавижу бег. Метлу тоже не особо жалую — слишком хорошо запомнились первые полёты, вернее попытки летать, — но она хотя бы привычна.

3.2

Профессор Тарос, уже стоявший возле кафедры, смерил нас с Ло пронзительным взглядом, зацепился за мою ухмылку, но молча кивнул в ответ на наше полузадушенное приветствие и знаком поторопил занимать свои места.

Ло, растрепав пятернёй рыжие кудри, вздохнул с облегчением. И я его понимала: сама когда-то не меньше волновалась из-за некоторых предметов. А зельевар маркиз Тарос, ещё мальчишкой сосланный сюда с семьёй подальше от королевского двора, мягким нравом не отличался и опаздывающих любил не больше, чем откровенных лодырей.

Подтверждая мои наблюдения и скупую информацию из досье, маркиз легко шевельнул пальцами, и дверь за нашими спинами захлопнулась, а по её гладкой поверхности вспышкой расползся запирающий узор. А следом и заглушающий.

Кажется, опоздавших просто не существует.

Нерадостная информация. Слава болотным огонькам, прошлые занятия его замещали. Сам магистр был в командировке.

Кстати, напарничек мне так ничего толком по этому поводу и не объяснил. Я выяснила, что в Тьмутар. Именно оттуда чаще всего исчезали стажёры. После последнего исчезновения штатного мага туда пока не назначили, поэтому магистры были вынуждены по очереди ездить в командировки. Таких «обезмагевших» городков, ожидавших пополнения новоиспеченными дипломированными магами, было несколько, и все они, ясное дело, не пользовались популярностью. Хотя студенты пропадали далеко не так часто, чтобы вызвать подозрения, чтобы разом из нескольких поселений — и вовсе не случалось, но за четверть века — количество всё равно внушительное, я бы сказала.

Так вот, его светлость делиться со мной информацией явно не спешил. Не скажу, что меня это сильно расстраивало, но на фоне требований держать его в курсе событий, выглядело по меньшей мере неправомерно и подозрительно. В общем, осадочек присутствовал.

— Что ж, дамы и господа, проверим, что вы усвоили в моё отсутствие, — вместо приветствия объявил магистр. — Учебники и тетради вам не понадобятся, — взмах руки — и наши учебные принадлежности отправились обратно по сумкам, а сумки, описав плавную дугу в воздухе, выстроились могучей шеренгой вдоль стеночки за кафедрой. — Всё необходимое возьмёте сами. Приступайте.

Искушение подразнить заносчивого препода и с места призвать «всё необходимое» было велико, но, проследив за хмурыми адептами, понуро потянувшимися к гостеприимно раскрытым шкафам, я решила не искушать судьбу. Рано мне пока привлекать внимание.

Вслед за мной поднялся позеленевший Лоренс.

— Всё настолько плохо? — не удержалась я, пробираясь рядом между партами.

Парень вздохнул:

— Не то слово.

— Смотри на меня, — предложила неожиданно для себя и потянулась за стоящими на верхней полке пузырьками с мудрёными надписями на древнем языке.

На ярлычках с обратной стороны был перевод. Так что с ингредиентами Ло должен был справиться сам.

Хмыкнула тихонько, невольно сравнивая: нам таких поблажек не делали. Хочешь выжить в большом мире — изволь не только древние названия выучить, но и все до единого особенности, свойства и побочные признаки. Конечно, ничего смертельно опасного нам не подсовывали. Но после парочки отравлений даже самые ленивые выучивали назубок всё, что могли. Так что профессор Тарос по сравнению с нашим ректором (а зельеварение вела у нас она) — цветочки.

Зато сколько раз потом эти знания мне жизнь спасали!

— Ло, положи порошок, — шикнула я, когда Балаб впопыхах схватил из отобранного пыльцу столетника и попытался всыпать весь пакет в чашу. — На стол положи. Теперь вдохни глубоко и медленно выдохни. Отлично. А теперь проговори про себя рецепт, медленно, будто любимое боевое заклятье повторяешь.

— Сравнила… — фыркнул Лоренс, но порошок отложил и совету последовал.

3.3

Дорогие читатели!

С Новым годом! Пусть в новом году у каждого из Вас исполняются самые светлые, самые заветные мечты!

Вечером будет ещё часть. Приятного чтения!

___

Я варила зелье, вполглаза присматривала за Лоренсом, цепко оглядывала аудиторию и размышляла.

На первом ряду раздувался от важности Эдвард Бонс. Если учесть, что зелья он варит на слабенькое «хорошо», опасно приближающееся к «удовлетворительно», то выглядела сия картина довольно забавно, если не сказать карикатурно. Тсио, как ни странно, был полностью сосредоточен на зелье.

Зачем я помогала Лоренсу? Ведь никакой, в общем-то, пользы делу это не принесёт. Разве что заполучу агента, который даже о своей роли догадываться не будет. Но это дело сомнительной полезности. Пригодиться может, конечно, всё что угодно, но…

Ну, и лишний взрыв предотвратить. Потому как и одной Тины на курс вполне достаточно.

— Янох, если вы всё-таки надумаете бросить в зелье чешуйку саламандры, на моих занятиях сможете больше не появляться, — ядовито заметил магистр, сверкнув тёмными глазами. — И о хорошем дипломе забыть. Минус балл. Настоятельно рекомендую вспомнить рецепт.

Не удержавшись от кривой усмешки, я взглянула на наручные часы. Пора было добавлять очередной отмеренный уже порошок. Но, принюхавшись, поняла, что нужно ещё несколько секунд до кондиции.

Я могла сколько угодно ёрничать по поводу собственного несуществующего альтруизма, но на деле ответ был прост: когда-то так же помогли мне, не дожидаясь просьбы и не требуя ничего взамен. Помогла мелкая девчонка, которая, будучи моей ровесницей, оказалась гораздо мудрее. В ответ на мою попытку отблагодарить она лишь улыбнулась: «Когда-нибудь найдётся тот, кто не попросит помощи».

Конечно, помощь Ло — пустяк, а не возвращение долга. Но та ситуация многому меня научила.

— Вильгельм, ещё одна подсказка — и «отлично» на троих разделю. Честно. По-дружески.

Две пары совершенно одинаковых тёмных глаз уставились друг на друга. Правда, немое противостояние длилось недолго: младший, молча пожав плечами, вернулся к приготовлению зелья.

В остальном пара прошла относительно спокойно. И что странно: магистр Тарос, пресекавший любые попытки студентов делать снадобья сообща, не сделал нам с Балабом ни единого замечания. Хотя, если уж начистоту, Ло всё делал сам, я лишь останавливала его, когда начинал суетиться.

— Эля, ты моя спасительница, — стоило перешагнуть порог аудитории, как меня подхватили и закружили крепкие руки самого добродушного на свете боевого мага.

— Да будет тебе, Ло, — засмеялась я, фальшиво протестуя, краем глаза поймала тяжелый взгляд проходившей мимо подружки Тины. — Пустяк ведь.

Парень улыбаться перестал. Поставил меня на пол, обнял одной рукой за плечи и, потянув вперед по коридору сквозь поток будущих дипломированных магов, серьёзно покачал головой:

— Для кого пустяк, а я впервые получил «хорошо» за зелье, — вздохнул и чуть сжал моё плечо. — У меня выпуск на носу, а я… Ты представляешь?!

Повернула голову, посмотрела в горящие глаза парня и улыбнулась:

— Если запомнишь это состояние и научишься его сохранять, то наваришь ещё море отличных зелий.

Рыжий вздохнул горестно.

Пришлось снова напомнить:

— Алгоритм действий схож с вашей тренировкой на полигоне. А основной ингредиент — спокойствие.

— Эх… твои бы речи…

— Любимое боевое заклинание, Ло! — подмигнула я со смешком, пихнув парня локтем в бок.

Какое-то время мы шли молча. И я даже не пыталась вывернуться из объятий, боясь помешать его мыслям.

В фойе первого этажа остановились: здесь предстояло разойтись в разные стороны.

Ло нехотя отпустил меня. И, глядя в глаза, с такой не привычной для него серьёзностью спросил:

— Чем я могу тебя отблагодарить?

Усмехнулась. Магию не обманешь, и ритуальную фразу придется говорить. Даже после такого пустяка.

Вздохнула.

— Когда-нибудь найдётся тот, кто не попросит помощи.

Балаб замер. Прищурился.

И кивнул, принимая эстафету.

Сила всколыхнулась, прошмыгнула сквозняком вокруг нас. И улеглась. Но изменений я почти не почувствовала. Значит, неравноценное выполнение. Значит, долг ещё не снят.

Другого и не ожидала. Долго же я по мелочи его возвращать буду. Но лучше так, чем… разом.

— И всё равно спасибо, — ухмыльнулся рыжий и, подмигнув, выскочил на улицу.

Я смотрела вслед парню, искренне радуясь, что на Ло долг пустяковый перешел.

Тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Всё это ненадолго. Нечего привязываться к магам. Моё студенчество — фарс. И не стоит об этом забывать.

Сегодня у боевиков тренировка была отдельно. Честно говоря, зачем нам ставили совместные пары на полигоне, я совершенно не понимала. Но очень сомневаюсь, что при утверждении программы кто-то пытался свести счёты с теоретиками. Однако после каждого такого занятия даже мне было чертовски сложно избавиться от ощущения собственной неполноценности. Думается, расчёт шёл на взаимодействие, слаженность. Может, чтобы боевики научились защищать не абстрактные объекты, а живых людей? Вот только с таким тренером вряд ли из этого что-то путное выйдет когда-нибудь.

Что же господа из министерства не проверили, кому реализацию доверяют? Надо бы с его светлостью побеседовать…

Размышляя, повернулась и наткнулась на тяжелый взгляд острых зелёных глаз.

Его сиятельство внешне казался совершенно невозмутимым… бы, если бы губы не были сжаты в прямую линию, а глаза не горели недовольством. Ему даже говорить ничего не нужно было. Я и без слов поняла: «Леди, вы здесь не для того чтобы долги раздавать. Необдуманные поступки — недопустимая роскошь». Ну, или что-то в этом роде.

Вот уж кто точно никаких необдуманных поступков не совершит и никаким порывам души не поддастся. Даже невесту, уверена, выберет себе исключительно рационально, если когда-нибудь надумает жениться.

Леший, о чём я только думаю?!

3.4

Очередной день прошёл тихо-мирно. В тихом омуте…

Вздохнула, отложила книгу и поднялась из-за стола в читальном зале библиотеки. Время близилось к вечеру, а мне до вылазки в «Малышку Агнию» нужно ещё кое-что успеть провернуть.

Пары кончились довольно давно, и, судя по сигналам паутинок, брошенных возле кабинета герцога и в его особняке, его светлость наконец-то бросил работать и вернулся в своё временное пристанище. Значит, пора.

Мне бы Ло привлечь для подстраховки, но… чуйка чуйкой, а без полной уверенности в парне я этого сделать не могу. Да и не впервой в одиночку куда-то лезть.

По коридорам вышагивала, не скрываясь. Можно было бы воспользоваться магией и обеспечить себе алиби. Но это привлечет внимание. Лишнее внимание. На живца можно ловить, только когда хотя бы примерно понимаешь, что собой представляет противник. Мы до этого понимания даже шагать толком не начали. Так, на тропку ступили. А я и так уже шуму наделала.

Академия дремала. Пустые, гулкие, темноватые коридоры, в окна которых заглядывал ещё по-зимнему тусклый вечер; вспыхивающие под потолком магические светочи, гаснущие за спиной, больше нагнетающие таинственности, чем освещающие… Я когда-то любила бесцельно бродить по Академии ведьм. Тогда казалось, что волшебство и загадки совсем рядом, они пленительны и интересны… Потом оказалось, что всё не так радужно. Даже страшно.

Тряхнула головой.

Сейчас у меня была цель. И сделать всё нужно чисто и быстро.

Завернув в нужный коридор, осторожно спустила с пальцев поисковый импульс. Жаль, любимой «невидимкой» воспользоваться не могу — рискую выдать себя с потрохами: создать «на расстоянии» я её не смогу, нужно пропускать силу через себя, а это риск оставить слишком явный след. Обнаружить «невидимку», конечно, непросто, но противника одинаково опасно и переоценивать, и недооценивать. Поэтому лучше уж придерживаться золотой середины.

Несколько тягуче-долгих мгновений в ожидании. Проверила даже нишу окна возле его кабинета: очень там портьеры подходящие для пряток.

Потом — выдохнуть и торопливо пересечь коридор. Осмотреть уже вживую нужную дверь и прилегающее пространство.

Не думала, что так отвыкла: сердце замирало, трепетало и норовило выпрыгнуть из груди, как в первый раз. Эх, разомлела при сытой, спокойной жизни.

Защита поддалась на удивление легко: стоило спустить несколько узелков в хитром плетении — и сеть с тихим шелестом осыпалась мелкими искорками. Дальше — деактивировать несколько следилок (Мать-природа! Как же я это кружево на место ставить буду?!), привычная манипуляция со шпилькой — и дверь гостеприимно приоткрылась, щелкнув замком.

Отправив в кабинет еще один поисковик, не теряя времени даром, повесила защитные чары. А то мало ли кто по вечерней академии разгуливает.

Импульс вернулся ни с чем, и я, выдохнув, решительно шагнула внутрь.

Тишина. Пустота. Тусклые сумерки. Ряды парт амфитеатром. И тонкий запах парфюма его светлости. Едва уловимый. Завлекающий.

Фыркнув собственным мыслям, решительно пересекла аудиторию — до своей парты. Присела у самой стены. Повела рукой, собирая паутинку, внимательно считывая её узоры, всматриваясь в нетронутые плетения, собранные данные. Выудив из кармана маленький блёклый камешек, поместила туда тонкие, чуть мерцающие серебром в полумраке магические нити.

Накопитель вспыхнул белой молнией и погас. Пришлось зажмуриться, чтобы глаза вновь адаптировались.

Когда к предметам вернулась былая чёткость, я медленно поднялась на ноги. Осторожно осмотрелась. В таких делах предосторожности лишними не бывают.

Что ж, дело сделано.

Торопливо спускаясь, отвлеклась, чтобы спрятать накопитель в нужное отделение сумки. Дверь была уже в двух шагах…

— Адептка Яируф?

3.5

Я едва не подскочила, услышав этот полный удивления голос, и успела раз десять про себя тьму помянуть, пока голову поднимала.

Герцог расслабленно привалился к дверному косяку, сложил руки на груди и, изогнув тёмную бровь, выжидающе смотрел на меня. Зелёные глаза опасно сверкали в полутьме.

— Потрудитесь объясниться, — ровный голос, никаких лишних интонаций. Разве что легкий отголосок удивления. И острым намёком — недовольство.

— Я… — эх, где моя стыдливость, когда она так нужна? Надеюсь, хоть смущённая улыбка правдоподобно вышла. — Я…

И откровенно не поговоришь: я защиту ненадолго вешала, чтобы сама развеялась — так её отследить сложнее.

— Простите… — пискнула и попыталась прошмыгнуть мимо, удирая, как и положено глупенькой юной студентке, пойманной на горячем.

Да куда там!

Меня совсем не учтиво, брезгливо даже, изловили за ворот блузки и так же невежливо запихнули обратно в кабинет. И прижали к стене, непозволительно близко нависнув сверху.

— Так по мне соскучились, — язвительно поинтересовался маг, припечатав к стене возле моего лица ладонь, стоило мне чуть дёрнуться в сторону, — что решились на проникновение со взломом?

Его дыхание шевелило локоны у виска и щекотало моё ухо. И странное дело: понимала ведь, что это всего лишь роль, спектакль для особо любознательных, а сердце заходилось в сумасшедшем ритме…

У меня голова шла кругом от его глаз. Дыхание сбивалось от едва уловимого, но от того не менее дурманящего аромата. Болото…

— Что случилось? — вопрос на грани слышимости привёл в себя, я сильно вздрогнула и тут же услышала подчёркнуто спокойное: — Я поставил полог.

Полог? А вы почему тогда всё ещё так близко, ваша светлость? И…

Я вязла в собственных мыслях.

Вскинув голову, чуть не стукнулась затылком. Пронизывающие зелёные глаза сквозь легкий прищур цепко следили, казалось, за мельчайшими движениями. Отрава, а не взгляд.

— Позже… — выдохнула. Так же — на грани слышимости. И поднырнув под его рукой, испуганно пискнула: — Простите! — и дернула дверную ручку.

Чтобы её открыть, пришлось спускать с пальцев искру-отмычку. И я понеслась по коридору, не оглядываясь. Моля лесных духов и всех богов скопом, чтобы он не понял моего состояния. Догонять меня он не станет, но в уме и проницательности господину герцогу не откажешь. И это плохо. Плохо для меня. Потому что…

Потому что сердце в груди колотилось. Не от страха. И щёки огнём горели.

Зараза.

Давно я в такой близости от герцога не оказывалась. И хорошо бы больше не повторять. Демоны и духи лесные, что ж так сложно-то?!

Выдохнула я только у себя в комнате. В людных местах уже не неслась, конечно. Но судя по любопытству в глазах немногих встречных, мои собственные глаза таки горели.

Может, и к лучшему. В тот момент мне было уже неважно, насколько быстро мной заинтересуется наш таинственный противник: чем раньше мы встретимся, тем быстрее разберёмся с этим делом, и тем быстрее подойдёт к концу моё вынужденное сотрудничество с его светлостью. Вернёмся. Меня снова загрузят бумажной работой и мелкими незначительными делами. И с высоким начальством мы будем пересекаться только на официальных мероприятиях. И тогда даже Оля не заставит меня лишний раз развлекать дорогого родственника.

К зеркалу подходить не стала: мусолить произошедшее — продлевать это моё взбудораженное и совершенно не рабочее состояние.

И на адреналин не спишешь.

Фыркнула. Что ж, работа всегда прекрасно отвлекала.

Сначала выудила из сумки камешек и засела за проверку паутинки. Да так увлеклась, что не заметила как пролетело время.

Когда настала пора собираться на посиделки магов, наскоро привела себя в порядок, подправила личину. Его светлость немного ошибся вчера в терминологии: на мне была не иллюзия, в привычном понимании, а личина, связанная с телом, аурой, а не наложенная поверх. Такую без моего участия снять, да и обнаружить практически невозможно. На это разве что дворцовая система безопасности способна.

Подмигнув себе тёмным глазом, отправилась собирать информацию и развлекать новоиспечённых однокурсников. Или развлекаться за их счёт — это уж как пойдёт.

В Академгородке жизнь била ключом: призывно сияли разноцветьем огней вывески и окна магазинов, мелких лавчонок, кафешек, ресторанчиков и прочих заведений, без которых не обходятся даже самые крохотные городишки; на улицах распевали песни трезвые и не очень студенты, кто-то торопился по своим делам, пользуясь грядущими выходными; за низкими аккуратными двухэтажными домиками то и дело взмывали к небу сияющие чудища, проносились над головами изумленных прохожих и рассыпались фейерверком высоко в темнеющем небе.

Из больших окон кабачка тоже призывно лился теплый свет. Вечно юная ведьмочка на вывеске то закладывала по старому бронзовому полотну виражи на метле, то крутила летательным средством «восьмёрки» так лихо, что любой боевой маг от зависти посинеет.

Говорят, Агния была настоящей ведьмой. Такой, какой их представляют, наверное, во всех мирах. Яркой, увлекающейся, умной. Горящей… Рыжие кудри маленькой её копии сияли в свете фонарей, притягивая взгляды, тёмные зелёные глаза из-под густых длинных ресниц манили тайной. Была ли она лучшей? Она была той, которую запомнили. Хорошо это или нет — поздно судить.

При моём появлении нарисованная ведьмочка уткнула своё орудие в буквы вывески, на которые перед этим лихо приземлилась, и с интересом склонила голову к плечу. Потом ухмыльнулась и приветственно отсалютовала метлой. И, не дожидаясь ответного приветствия, снова взмыла над витиеватой надписью.

Берясь за ручку двери, я ухмылялась не хуже. Ведьма ведьму всегда узнает. Даже если одна нарисована, а над второй так потрудились, что мать родная не признает.

А внутри меня не ждали. Причём, именно меня.

3.6

Вернее, адепты-то как раз были вовсе не против ещё разок испытать новенькую на прочность и компанейность. И, подозреваю, с нетерпением ждали встречи и подходящего момента. Не только со мной, разумеется, но и со всей «королевской десяткой», как нас окрестили едва ли не в первый же день.

А вот облюбовавшая сие заведение сущность не рада ведьме была совершенно. Сопротивление пришлось преодолевать, что пресловутому вампиру из девчачьих сказок, которого в дом не пригласили. В пепел не обратилась, но едва не дымилась. От раздражения.

Силён, зараза. На магах-то отъелся, видать.

Истошно заголосили колокольчики над дверью. Полыхнули декоративные свечи, качнулась со зловещим скрипом люстра на толстой цепи. Загустел воздух. Притихли и заозирались студенты, наводнившие кабачок.

С помпой явилась, ничего не скажешь.

А потом всё стихло.

— Это что было? — тихо выдохнула, замерев у порога.

Судя по сочувствию в глазах Ло, обернувшегося от барной стойки как раз в тот момент, когда я входила под сопровождение, которому бы позавидовала самая настоящая злобная ведьма, и разрозненным смешкам остальной засевшей здесь компании, испуг изобразить удалось.

Ну и слава предкам. Значит, не все навыки на дармовых харчах растеряла.

Главное, что дух меня понял правильно и не стал дольше испытывать терпение раздражённой ведьмы.

— Это местный дух. Любит он испытания устраивать, — замогильным тоном поведал светленький чубатый мальчишка, отвлекаясь от своей кружки. — Особенно новеньким.

Я улыбнулась, махнула Ло в ответ на его приветственный жест.

— Мне тоже досталось, — хмыкнула от ближайшего столика Юлианна, тоже из десятки девчонка. — Но твоё появление — это… — неопределенно махнула рукой в воздухе, — нечто!

Да уж, с таким затейником студентам и выдумывать ничего не надо.

Будто в ответ на мои мысли, от закрытых окон пронесся холодный ветерок, закружил возле меня, растрепал светлые волосы.

Ишь ты! забавляется он за чужой счёт. Посмотрим, кто последний веселиться будет.

— О, новенькая! — от столика справа оглянулся Бонс, отсалютовал мне кружкой и ухмыльнулся предвкушающе. — Как живётся?

Представление началось? Мне даже дух перевести не дадут? И одежду верхнюю скинуть?

Смерила мальчишку взглядом и…

Нацепила на лицо совершенно дурацкую счастливую улыбку:

— Знаешь, после каморки в нашем общежитии, местные комнаты — хоромы! — такой смеси неприкрытого сарказма с восторгом сама от себя не ожидала.

— Правда? — с фальшивым сочувствием вклинился Тсио.

— Ага, — кивнула, сбрасывая пальто на вешалку, очертания которой под кучей одежды даже угадать не удавалось. — А ещё у нас вурдалаки с волками по улицам гуляют. А здесь скучно.

— Да ну? — послышалось от соседнего столика девчачье, недоверчиво-испуганное.

Обернулась. На меня с интересом уставились три пары глаз.

Эх, и не похвалит меня его светлость за то, что сейчас делаю…

— Правда-правда, — покивала игрушечным болванчиком. — Здесь даже поохотиться не на кого… — вздохнула трагически. — Разве что на вредных духов.

От закрытых окон снова насмешливо потянуло сквозняком, дразнящее встопорщились занавески, звякнули колокольчики над входной дверью.

Смейся-смейся. Пока ты не мешаешь. Да и разобраться сначала надо, что ты из себя представляешь и не служишь ли кому. Летай пока.

— А вы и на духов охотились? — притворно удивилась Юлиана, решив, видимо, поддержать моё откровенное издевательство.

Я усмехнулась.

— Было дело, — пожала плечами. И с досадой перевела тему: — А здесь что за чудо-юдо завелось?

— Говорят, это дух самой Агнии, — шёпотом вклинился Эг, сверкнул серыми глазами и белозубо ухмыльнулся. — Она магов терпеть не может, вот и пытается выпроводить. Особенно новичков.

Ага, вот с магами-то неувязочка вышла. Ладно, разберёмся.

Бонс тем временем подвинул ко мне бесхозную кружку с какой-то потрясающе пахнущей жидкостью чайного цвета.

— Угощайся. Фирменный чай нашего Оса!

Кружка была красивая, из цветного стекла, на тонкой ножке. Такие во времена Агнии делали.

— Спасибо, — кивнула я и потянулась к изящной ручке. — А что, сильно магов не любит? Что за испытания-то?

Стоило вопрос озвучить, и это прекрасное подобие бокала плюхнулось на бок, напиток плеснул на скатерть, ринулся к краю стола, грозя залить сидящих за ним.

Я отскочила вместе со всеми, взвизгнув для порядка. Потом магией вернула посудине вертикальное положение и вернула, собственно, питье на законное место. Не зря вчера с герцогом схемы учили.

Наглядненько. Вот зараза.

— Лихо ты! — на плечо легла тяжёлая мужская рука в коричневой кожаной перчатке.

Мальчишечья, как я определила, обернувшись и оглядев сего общительного персонажа с головы до ног. Надеюсь, моего невольного движения он не заметил. Вовремя сдержалась, к счастью. Не хотелось бы потом объяснять, откуда у рядовой студентки такие навыки самообороны.

Шатен, молодой парнишка. Таким благородным чертам лица и потомственный аристократ позавидует. И глаза светлые, серебристо-серые. Завораживающие. Таинственные. На миг в них даже что-то знакомое чудится…

И что этот красен молодец в такой глуши делает?

Такому при королевском дворе в шелках да злате щеголять, а не в академгородке пиво разносить.

— А она у нас отличница, Ос, — выкрикнул кто-то из студентов.

— Та самая легендарная новенькая из «королевской десятки»? — парень в форменной рубахе, удачно стилизованной под ту же эпоху, наконец убрал руку и добродушно улыбнулся, с любопытством разглядывая меня. И, не оставив мне времени на вопросы, представился: — Освальд Боф. Рад знакомству.

— Элвелина Яируф, — улыбнулась я в ответ. — Взаимно.

Люблю это слово. С какими бы намерениями тебе ни наговорили любезностей, можно вернуть их собеседнику. А он уж пусть ломает голову над твоим посылом.

— Мне тут уже все уши прожужжали, — подмигнул молодой человек.

3.7

Сам тем временем выплеснул содержимое злополучной кружки и сгрузил ее в мойку.

— Чай как-нибудь в другой раз, — по губам парня скользнула виноватая улыбка. — Я его индивидуально для каждого готовлю. И если займусь, Рид с вами в одиночку зашиваться будет, — он красноречиво обвёл взглядом заполненное студентами помещение.

— Будет ещё одна причина вернуться, — улыбнулась я в ответ.

От изобилия напитков — от самых безобидных до горячительных — разбегались глаза. Кстати, крепких, что называется с драконьим градусом, я здесь не увидела. Ох, и сомневаюсь, что среди кабатчиков нашёлся кто-то, столь трепетно чтивший закон.

Мимо прошмыгнула симпатичная официантка в стилизованной под ведьминский наряд форме и кокетливой остроконечной шляпке. Лавируя между столами, добралась до дальнего, поставила парням заказ и, стрельнув глазками, снова исчезла на кухне.

Ладно, сейчас не до воспитательных рейдов. Тем более его светлость и без меня об этом знает.

Я бы могла ляпнуть, что пью исключительно воду и сок. Но я и так уже нашумела. Не поймут.

— Бери вон ту красоту ягодную, — посоветовал непривычно молчаливый Ло. — Хорошо, что пришла.

— А давайте, — махнула обоим парням. — Надеюсь, — пожала плечами, краем глаза наблюдая за Ло. Не дай предки, вызвать у парнишки ненужную симпатию.

Что ж он молчаливый-то такой?

За спиной фоном гудели вернувшиеся к прерванным разговорам студенты. А меня промеж лопаток холодок пробрал. Как от Златкиного взгляда, честное слово! Умнейшая, кстати, сторожевая кошка моей академии. Настоящая ведьминская…

Сомневаюсь, что здесь кто-то таким взглядом мог обладать. И дух притих. Странно.

Пока Освальд выполял заказ, я хмыкнула:

— Что-то у вас совсем дух от рук отбился.

— Это он еще смирный, — покачал головой бармен, поставив передо мной ещё одну стильную кружку.

Приподняла брови, отпивая некрепкий напиток. Глоток совсем крошечный, осторожный. Мало ли какие у местных традиции. Зелье ведь подмешать и безвкусное можно.

Освальд истолковал правильно:

— Он в прошлом году барную полку опрокинул и едва пожар не устроил: студент ему не понравился.

— Чем провинился? Парадную форму в кабак не надел?

Не, ну хочется же понимать, чего ожидать от этой сквернохарактерной сущности.

— А бес его знает.

— Это ты про рыжего Эдварда? — с другого боку от меня с шашлыком наперевес пристроился давешний светловолосый джентельмен из не в меру галантной троицы. Вот тебе и аристократ.

— Про него, — коротко кивнул Освальд.

— Так он ни одной юбки не пропускал!

И такой красноречивый взгляд в мою сторону. Мол, мы-то не такие. Эх…

Я с тоской взглянула на дно опустевшей посудины, вздохнула. Всё-таки рассеивание — полезное заклятье, особенно та формула, которую мы с Олей вывели. Затраты магии минимальные, а следовательно, и риска обнаружения практически нет.

Как же я всё это не люблю.

Но роль надо до конца отыгрывать. Подвинула бокал Освальду.

— Повтори, будь другом, — и, когда заказ был выполнен, повернулась к блондину: — А что, дух кобелей не любит?

Жан сначала изящно дожевал кусочек мяса. А потом меня одарили белозубой ухмылкой и снисходительно пояснили:

— Так девчонка же.

Ага. Агнии больше заняться в посмертии нечем, как по кабакам нерадивых студентов воспитывать. Нет, она, говорят, оторва ещё та была, но сильно сомневаюсь, что древнего духа заинтересовали бы глупые желторотики.

— И всё-таки жаль Эда, — с другой стороны от меня горестно вздохнул Балаб.

— Так что случилось-то? — полюбопытствовала я, лениво оглядывая кабак в поисках подходящего предположения. И старательно не обращая внимания на соблазнительный аромат.

И наткнулась на обладательницу увесистого взгляда! За дальним из длинных деревянных столов обнаружились мирно беседующие Валерия Яз и Тина Янох. Тина, миниатюрная блондиночка с кукольным личиком и легкомысленными кудряшками, где-то подрастеряла привычную жизнерадостность и как-то сьёжилась, даже кудряшки поникли. А вот Лера, сверкая жгучими тёмными глазами, бросала в нашу сторону такие красноречивые, я бы даже сказала испепеляющие взгляды, что любая ведьма позавидует.

Яз в Академии прослыла той ещё стервочкой. Но эти две противоположности притянулись друг к другу ещё на первом курсе и, поговаривают, друг за друга и стеной, и горой, и на смерть. И тут нашу компанию награждают откровенно враждебным взглядом? Ни за какие сырные лепёшки не поверю, что из-за зельеварения.

Занятная задачка. Но пока есть и поважнее.

Вернула внимание парням:

— На него полка рухнула?

Люблю в такие моменты изображать дурочку. Хотя я и догадывалась, что это за рыжий Эд.

— А ты не слышала? — удивился Вильгельм, ненавязчиво оттеснив Жана. — Он последний, кого отправили на стажировку в Тьмутар.

И я наконец смогла нормально вздохнуть, не рискуя подавиться слюной. Говорила мне Оля, что про еду забывать нельзя…

— Иногда кажется, что исчезают те, кто духу не понравился, — из-за широкой спины Балаба выглянул кудрявый Антоний.

Или «не нравятся» те, кто должен исчезнуть.

— Исчезают? — приподняла удивленно брови, вопросительно посмотрела на собутыльников.

— Ну ты даёшь, Элька! Уж сколько у нас учишься, неужели до сих пор не слышала? — светлые брови Жана от удивления исчезли под длинной чёлкой.

Ну, я и не сомневалась, что им моё имя прекрасно известно.

— Может, и слышала… Знать бы ещё о чём, — для порядка проворчала себе под нос. И пожала плечами.

Я вообще-то учусь, а не сплетни и слухи собираю.

И мне милостиво разжевали:

— Стажёры в Тьмутаре без вести пропадают, — и снова вернули внимание шашлыку.

— Пропадают?

— И не только в Тьмутаре, — поддакнул русоволосый.

— А почему ничего о расследовании не слышно? Корона молчит? — поинтересовалась и, не выдержав, бросила Освальду: — Давай и мне шашлык, что ли. А то на этих молодцев смотреть больно.

3.8

Просидели до глубокой ночи. Как ни странно, без происшествий и даже вполне себе мирно. Большую часть однокурсников я уже знала, за вечер же успела официально познакомиться со всеми. Кто присутствовал, разумеется. Мальчишки и девчонки — обычные юные маги, на первый взгляд. И нашей привилегированной десятке даже церемонию посвящения с дурацкими испытаниями устраивать не стали.

Впрочем, вредный дух нам весь вечер то и дело эти самые испытания устраивал, так что на месте однокурсников я бы тоже заморачиваться не стала.

— Стойте! — раздался тоненький голосок Иррии, когда мы всей гурьбой высыпали на улицу, собираясь, наконец, расходиться по домам.

— Уже время? — привычно уточнил Данте, чья непокрытая темная макушка возвышалась над всеми нами на целую голову.

Отвечать никто не стал.

— Смотрите! — нестройно заголосили будущие выпускники, и с десяток пальцев устремились к небу над академией.

А там над острыми шпилями старого замка в ночной темноте одна за другой вспыхивали цветные точки. Красные, голубые, зелёные, оранжевые… Некрупные, но ослепительно-яркие. Цветные звёзды выпускников.

Здесь эту традицию возродили не так давно — лет семь назад. Согласно истории, над академиями, где обучались юные маги, звезды перестали зажигать после достославной ссоры: какой-то умник связал их с ведьмами, а дальше… В общем, каким чудом традиция сохранилась на периферии, не знаю. Но ближе к столице об этом обычае постарались забыть. Вполне успешно.

Пока к власти не пришёл Василис — отец нынешнего монарха. Он-то и начал потихоньку исправлять ошибки прошлого. Но до звезд руки дошли только у Стевана.

— Смотрите-смотрите, раньше таких не было! — маленькая Иррия едва не прыгала на месте. — Это искры новеньких.

Я, не удержавшись от улыбки, вернула внимание звёздам. И с трудом удержала потянувшуюся к ним силу. Мои звезды — маленькие, яркие, насыщенного тёмно-зелёного цвета — разве что белого чуть прибавилось да свет приглушен. Его светлость на славу постарался.

Эти маленькие магические светлячки, рассыпанные по мраку над Академией, разительно отличались друг от друга. И формой, и количеством лучей, и размером… Они кружили в шутливом танце, сталкивались, будто догоняли друг друга. Вспыхивали то чуть ярче, то почти меркли. У каждого из нас их было по несколько штук: по числу прошедших месяцев последнего года обучения. И эта мерцающая взвесь завораживала, притягивая взгляд… Манила.

Сила рвалась навстречу. Хотелось, как в далекие годы студенчества, напитать силой эти искры магии, чтобы они вспыхнули миниатюрными зелёными солнцами…

Понимая, что это единство ведьмы с природой сейчас грозит разоблачением, я глубоко вдохнула, чтобы вернуть самообладание, и потихоньку зашагала в сторону. Увлечённые зрелищем однокурсники моих нехитрых маневров и не заметили.

Только Ло вопросительно качнул головой.

Пришлось пожимать плечами и с виноватой улыбкой махать рукой на прощание.

4

Комендант общежития — обманчиво-добродушная женщина средних лет — встретила меня удивленным взглядом. Но вопросов задавать не стала.

Что ж, мне повезло. Тех, кто явится за полночь, ждут нотации, исправительные работы… Ну, или где-то в общежитии всегда есть открытое окно.

Никогда не понимала, почему студенты, пусть ещё бесшабашные, но уже довольно взрослые маги, должны возвращаться до определенного времени. К чему этот комендантский час, если в реальности большая часть адептов подрабатывает, другая — где-то кутит, а способы пробраться в комнату после отбоя имеются.

Нет, понятно, что создание видимости порядка, снятие ответственности с администрации и персонала в случае чего. Но…

Лучше б достойную стипендию организовали, чтоб желающие спокойно учиться могли. А потом и дисциплину спрашивали. Сколько раз я об этом Стевану говорила! Ведь давно пора задуматься, почему у графа одни и те же доводы. «Не рациональные траты»! Сколько из них действительно пришли получать знания, а не просто документ? «Трудности закаляют»… Посмотрела бы я на эту холеную рожу, кабы засунуть его в эти самые «трудности». Небось сам-то на домашнем обучении да отцовском спонсорстве рос. Мини-истр…

Ладно, не о том думаю.

Тряхнула головой, открывая свою комнату.

Ровный магический фон мягко успокаивал расшалившиеся нервы.

В городе детишкам ничего не угрожает. За ними приглядывают, насколько я знаю. Да и, начистоту, до ссылки в отдаленные места службы во время практики, а там и стажировки — они в безопасности. Относительной, конечно, ведь мы до сих пор не знаем, что предшествует их исчезновению. Но их прикрывают и, если, не дай предки, что-то произойдет, его светлость узнает об этом первым. А от меня там толку больше не было.

И я, еще раз перепроверив кристалл с паутинкой, решила наведаться к начальству.

Стоило переступить… порог шкафа, как на меня устремили тяжелый цепкий взгляд из-под нахмуренных бровей.

Обворожительно и нахально улыбнувшись, я уселась за стол, молча ожидая, когда замкнутся полог тишины и дополнительный защитный контур.

Невооруженным взглядом видно было, что герцог Драгарский не в духе, а я собиралась ему еще настроение подпортить. Но — совершенно бессовестно — не испытывала чувства вины по этому поводу. Разве что досаду.

— Добрый вечер, ваша светлость. Благодарю, — кивнула, когда передо мной молча поставили чашку ароматного чая. — У тебя в аудитории кто-то посторонний шастает.

Герцог лишь вопросительно выгнул темную бровь. Спокойно и буднично. Совсем как на лекции. Пришлось уточнять:

— Я не видела. Но за моей спиной кто-то шепелявил о том, что интуиция Оли не спасла тебя от опалы, — нехотя добавила: — Вчера.

Надо отдать магу должное, выдержка у него отменная. Может, мне и припомнят когда-нибудь это «вчера», но сейчас он явно старался сконцентрироваться на деле.

Комментариев не последовало, и я продолжила:

— Я бросила «паутинку».

Его светлость кивнул и чуть качнулся вперед. Наше с Олей сканирующее заклинание он уже видел в действии. И судя по скупым хвалебным отзывам, был впечатлен.

Увы, я могла лишь развести руками:

— Когда ты вошёл, я как раз проверяла ее. Пусто.

— Совсем? — недоверчиво уточнил светлость, щуря зеленые глаза.

— Вообще ничего. Ни следов присутствия, ни крупиц ауры, ни магических возмущений. Перепроверила с артефактом. При многократном увеличении просматривается тонкий магический след. Но он настолько бледный, что источник установить невозможно.

4.2

Герцог нахмурился. Какое-то время молчал.

Наконец отрешенный взгляд вновь стал пронзительно-цепким, и внимание его светлости вернулось к моей персоне.

— Говоришь, шепелявил? Более детально описать сможешь?

Я задумалась. Потом пожала плечами.

— Шорох. Шелест. Порыв ветра… — ничего дельного на ум не шло. — Если ты о тембре или интонации, то нет их.

Герцог Драгарский на мгновение прикрыл глаза. Видимо, пытаясь систематизировать эту несуразицу. Или, понимая, что сведений у меня сейчас шиш да маленько, обдумывал дальнейшие действия.

Уточнил, не открывая глаз:

— Ты сеть на что собирала?

— На кристалл-накопитель, — недоуменно пожала плечами я.

Зелёные глаза блеснули интересом:

— С собой?

Вместо ответа я выгребла из прихваченной на всякий случай сумки небольшой граненый камушек, мягко переливающийся всеми оттенками серебристого. Протянула магу.

— Отлично. Отдам экспертам, может, они что выяснят.

Я не удержалась от усмешки. У них, конечно, артефакты помощнее будут, но и я не первый день в сыске — знаю, что и как искать.

Но перепроверить лишним не будет, конечно.

Вот только…

— У меня всего парочка осталась. Спонсируешь заменой?

Мне снова молча кивнули.

— Вечер в кабаке дал результаты?

Я поделилась своими наблюдениями, рассказала про духа, поблагодарила за звезды. На что светлость не удержался от едва заметной улыбки — самыми уголками губ.

Красивая у него все-таки улыбка. Когда вот такая — искренняя. И в глазах отражается. Наверное, хорошо, что такое редко бывает: в неё и влюбиться можно.

Именно эта улыбка запомнилась мне больше всего с нашей первой встречи.

Познакомились мы в день нашего с Олионой отъезда, возвращения на историческую родину, так сказать. Когда его светлость явился в наш дом, чтобы лично сопроводить. Разумеется, под личной. Правда, чары были наложены так, чтобы истинный облик нашего высокопоставленного гостя видели лишь мы с Олей.

Сестренка как раз спускалась к экипажу в сопровождении столь же замаскированного Первого министра. А я…

Я и ехать-то не хотела. Да, я с детства знала, что происходим мы из старинного, когда-то уважаемлго в Магоруме рода, но это сквозь поколения передавалось под большим секретом и за рамки семейных преданий не выходило. Ну и, собственно, уехали в Малефикарум наши далекие предки, ещё когда раскол произошел.

В Малефикаруме я выросла, училась. Там пропали наши родители. Там мы заново поднимали и продолжали их дело.

А Магорум… Королевство магов? Помнила ли о нас наша Родина? Где она была, когда мы подростками осиротели? Да, я понимала, что ожидать чего-то было глупо и наивно. Да и обязан ли кто-то заботиться о давно бросивших Отечество детях?

В общем, много чего на душе да языке вертелось. Но разве Оле откажешь?

«У вас теперь новый статус. Отказом вы подвергнете опасности не только себя и сестру, но и королевство», — именно это заявил мне чопороный вельможа, явившийся за нами через месяц после отъезда, как мы на тот момент уже знали, короля.

А ведь я о своём желании, вернее отсутствии оного, даже заикнуться не успела: проверяла лавку и передавала ключи Элизе. В общем, под благовидным предлогом тянула время. Но не настолько, чтобы это бросилось в глаза.

Отчаянно хотелось послать его туда, откуда пришел. Но здравый смысл возобладал. Не хотела я быть ничьей шпионкой, а интуиция и — что греха таить — опыт подсказывали, что с той или иной стороны непременно поступит предложение, отказаться от которого я смогу, разве что инсценировав собственную смерть. Так разочаровывать Олиону накануне счастливой свадьбы я не хотела.

Потому, не отводя взгляда от зелёных глаз вельможи, я вложила пальцы в его ладонь. И заметила, как дрогнули в улыбке уголки его губ, блеснули пьянящей хвоей глаза.

«Правильное решение», — кивнул мужчина, и чужие пальцы осторожно сомкнулись вокруг моих.

Собственная сила тревожно всколыхнулась, предупреждая, что передо мной маг. Могущественный и опасный. Как будто за королевской невестой могли послать кого-то другого!

Я фыркнула, не удержавшись от комментария: «Надеюсь, мне не придется о нем пожалеть».

Гость мой выпад благоразумно проигнорировал. Проводил до экипажа, помог сесть. И легко и непринужденно запрыгнул следом.

Жалела ли я с тех пор? Временами. Не по мне все эти балы, приёмы, строгие правила хорошего тона и необходимость улыбаться всем и каждому… Но стоило вспомнить или встретить счастливый взгляд Олионы, и разочарование, досада, а временами и более яркие эмоции улетучивались.

Возможно, и мне когда-нибудь повезет почти так же.

— Эльде?

Я встрепенулась, возвращаясь в настоящее. Поняла, что прослушала какой-то вопрос, не единожды повторенный, если судить по беспокойству в глазах светлости. Или недовольству? Это как-то вероятнее.

Улыбнулась виновато:

— Простите, ваша светлость, задумалась.

Он едва заметно поморщился (ну да, господин герцог тут распинается, вопросы задаёт, а его смеют не слушать), но повторил:

— С практикой нужна помощь?

— Пока нет, — пожала плечами. — Пока всего лишь схемы варьируются.

— Будут сложности — говори.

Кивнула. Как одна из десятки лучших адептов со всей страны, получивших возможность обучаться в ведущей академии магов, я не имела права ударить в грязь лицом. Тем более на выпускном курсе.

— О чем думала?

Я изумленно подняла брови.

— Пока это домыслы. Нет смысла делиться.

Герцог помрачнел. Но настаивать не стал. Что удивительно, потому как глава тайной канцелярии явно не привык, чтобы ему что-то недоговаривали. Интересно, что бы он сказал, узнай о чём, вернее ком, я думала? Предостерег от неразумных мыслей?

Тряхнула головой. Улыбнулась:

— Я могу идти?

— Да, конечно, — кивнули мне в ответ.

4.3

В комнате царили тишина и покой. На маячки и защитные плетения никто не покушался. Собственно, однажды попав под холодный душ, нерадивые взломщики инициативу подрастеряли. А рыбе покрупнее я была пока неинтересна, слава предкам.

Настороженно прислушиваясь к фону, уселась за домашние задания. Но уже спустя час поняла, что голодная, как дюжина котов. Сьеденная в «Агнии» шпажка шашлыка да чай с печенюшкой у господина герцога — так себе пища для напряженно работающего мозга. Да ещё и спать хотелось неимоверно.

Чертыхнувшись, отправилась на общую кухню, рассудив, что легкий променад поможет хоть немного разогнать сонливость.

По пути внимательно прислушивалась к подозрительно ровному фону, размышляя о том, что завтра стоит задержаться у его светлости подольше, чтобы снять личину. С тем, что затрагивает ауру, силу и саму сущность, нужно быть предельно осторожным. Я и без того снимаю ее на слишком короткий срок, а тут уже вторые сутки пошли.

Я успела без происшествий спуститься на первый этаж. И замерла настороженно: магия всколыхнулась, закружила в звездном вихре…

И стихла.

Штиль. Тишь да гладь. Да благодать.

Только это ненормально для магического фона. Такой скачок может быть либо при сильном магическом выбросе, либо при постороннем неожиданном вмешательстве. Но он никогда не проходит бесследно. А тут…

Если бы не опыт и остаточное головокружение, я бы решила, что почудилось.

Но нет.

Значит, вмешательство мощное, но ювелирное.

Осмотрелась, прислушиваясь к магии вокруг. И едва успела подцепить остаточный след, с трудом уловимый, почти ничего не дающий.

Торопливо активировала запонку на рукаве, перенесла пойманную ниточку силы. Без артефакта путь магии уже не отслеживался. Оставалось ждать.

Получив неспокойную, но все же передышку, я смогла наконец оглядеться.

Выругалась себе под нос, нетерпеливо притопнув. Застыть посреди коридора общежития и не иметь возможности хотя бы к стеночке отойти, не рискуя сбить вектор, — так себе идея. Час, конечно, поздний, но…

Будто в подтверждение моих мыслей, на весь этаж громыхнуло: «Элька!» — и меня сгребли в объятия чьи-то крепкие лапы.

4.4

Попытались. Сработала годами вымуштрованная привычка: я вывернулась и… Слава предкам, вовремя развеяла уже сформированное проклятье. Хотя, надо признать, искушение огреть сие не в меру дружелюбное создание каким-нибудь особенно противным, но не опасным проклятьем было велико.

Ну надо ж так напакостить, а?

— Вильгельм, вурдалаки тебя загрызи! — в сердцах всплеснула руками.

— Ты чего? — маг даже попятился, испуганно вытаращив темные глаза.

Выдохнула, успокаиваясь. Здесь я — маг. И не могу поступать импульсивно. И глазами горящими лишний раз тоже никого пугать не стоит.

— То ты с дружками меня в переходе подкарауливаешь. А тут вдруг обниматься лезешь. Откуда такое дружелюбие?

— Эх, — маг вздохнул и снова потянулся меня приобнять, наткнулся на предупреждающий взгляд и, в примирителтном жесте подняв руки, опять отступил. — Ты же новенькая. А нам скучно…

Ага, это всё объясняет.

— Это повод шпынять новеньких?

— Мы не шпыняли! — Вильгельм даже оскорбился. — Действительно хотели помочь…

Ну-ну. Это ты можешь, вон, Юлиане рассказывать. И то вряд ли поверит.

Я, конечно, искренне надеялась, что ничего… непоправимого они бы не натворили — парни всё же не глупые, но кто знает. Вседозволенность развращает.

— А про ведовство? А намёки, что с женщинами не воюете? А личное пространство зачем нарушали? — едко поинтересовалась я, пытаясь определить степень трезвости незваного собеседника.

— Дураки, — с видимой неохотой признал тот. — Но и ты«кусаться» начала…

Ага, и охотничий азарт разожгла. Желание наградить этого балбеса какой-нибудь фантомной чесоткой всколыхнулось вновь.

Дети малые.

— То есть я виновата? — невинно уточнила.

Честное ведьминское, если он продолжит в том же духе, перед искушением применить воспитательные меры я не устою.

К счастью для него, парень покаянно покачал головой и вздохнул:

— Нет, Эля, — а подумав, даже добавил: — Извини.

— Ладно, забыли, — отмахнулась, возобновляя движение в сторону кухни.

Пока шла, пыталась кое-как проанализировать ситуацию. Ладно, «запонки» я позже проверю. Авось удастся хоть что-то выяснить. Хоть природу этого лядова вмешательства.

А Тарос? Я скосила глаза на прицепившегося боевика. Духи лесные, у него на лице такие искренние сожаление и радость были нарисованы, что не поймешь:нарочно он в коридоре объявился или это досадное стечение обстоятельств.

— Ты ж вроде в общежитии не живешь? — решила осторожно прощупать почву я.

— Меня в таком состоянии отец на порог не пустит. А если пустит, то утром мозг вынесет. Вот я у парней и шифруюсь.

Я фыркнула. Юность. Проще сбежать из дома, чем послушать мудрый совет и не упиваться в стельку.

Все мы так или иначе через это проходим.

— А ты чего так поздно по коридорам бродишь?

Пожав плечами, я открыла дверь и вошла в пустую кухню.

4.5

Вильгельм понял правильно. И… ввалился следом.

На другое я и не надеялась. Правда, на кой мне не в меру общительный и дружелюбный юный маг? Даже не поесть в тишине и одиночестве. Надо всё-таки притащить в комнату какие-нибудь печенюшки или что посущественней.

Э, нет, это я поторопилась. Кухня в студенческой общаге никогда не бывает пустой. Особенно ночью. Здесь торопливо копошатся после долгих умственных упражнений первокурсники. Перекусывают те кто постарше. С расстановкой и разговорами ни о чём заедают лень бывалые адепты, которым финансовое положение позволяет не работать. А время от времени со скуки сюда забредал кто-нибудь вроде нас с Вильгельмом, порой даже с фолиантом под мышкой. У преподов и молодых семей — кухни свои в комнатах, но и они временами сюда захаживали.

В тот момент у плиты в окружении кастрюль и сковородок оказалась припозднившаяся парочка. Если я не ошибалась, второкурсники.

Окинув их взглядом, я не теряя времени, залезла в стазисный шкаф. Выгребла свою заначку: хлебцы, мягкий сыр и винную бутылку.

Оля и Элвелина (насколько я успела ее узнать) от подобного бы в ужас пришли.

Ну, Эле диплом ненаглядный зятек лично обещал, так что в некоторых мелочах, слава королю, я могла побыть собой. А не хрустеть вечерами зеленью, как заправский кролик.

Вильгельм при виде бутылки красноречиво присвистнул.

Когда же я, прихватив всё это богатство, уселась за столик у окна и по-братски разлила содержимое бутылки по стаканам, маг озадаченно вскинул брови и, недоверчиво хмурясь, принюхался. Потом опасливо пригубил. И демонстративно горестно вздохнул.

Я же невозмутимо намазала хлебец толстым слоем сыра и, лениво потягивая апельсиновый сок, уставилась в окно.

Ну, не было у меня под рукой подходящей тары. Не пропадать же ящику любимых апельсинов? Честно заработанному, между прочим! Мне его в качестве платы передали. А тут эта лядова командировка (дату-то постоянно переносили, вот я время за мелкими делами и коротала). Вот и пришлось бутылку заговаривать.

— О чём задумалась? — не выдержал маг. И подмигнул: — О прекрасном принце? — явно намекая на свою наглую персону.

Я окинула парня оценивающим взглядом и фыркнула:

— Коня вижу. А принц где?

Думала, обидится. Надеялась даже.

Ещё один бестолково прошедший день. Расследование стоит на месте. Я трачу время впустую. Расширение знаний и навыков — дело полезное. Но когда ты этим занимаешься вместо ловли опасного нечто…

— Вообще-то я Балаба в виду имел, — хохотнул Тарос. — Вы с ним вроде сдружились.

Я недоуменно уставилась на собутыльника. Неужели мы с Ло производим впечатление влюбленной парочки? Бред. Даже неуклюжий в отношениях юнец не станет вести себя с понравившейся девушкой, как с пацаном. Тем более юнец. Тем более Ло.

— И всё-таки ты чего такая хмурая? — развивать тему принца Тарос не стал, не встретив отклика, но от меня не отцепился.

— Практика скоро, — отмахнулась я, стараясь игнорировать звонкий смех у плиты.

Что вообще можно так долго готовить на магической плите? Дракона они там жарят, что ли?

4.6

— Напрасно переживаешь. Ты отличница. Ещё и из лучшей королевской десятки. Тебе скатертью дорожка в столицу, — с затаенной тоской подбодрил маг.

Нет уж, в столицу мне не надо. А вот в глухомань…

— Эль, ты даже с зельями справляешься, как заправская ведьма, честное слово! — продолжил парень. — У отца «отлично» с первого раза ещё никто не получал.

— Ну, спасибо, — беззлобно усмехнулась. — Мне говорили.

— А почему тогда так из-за практики волнуешься?

От души намазывая сыром очередной хрустящий кусочек, подняла глаза на собеседника. Как бы я ни относилась к магам, зла этим мальчишкам и девчонкам я не желаю. И коли взялась, не могу допустить, чтобы кто-то ещё пропал.

Пожала плечами.

— Тут нас страхуют.

— А там, думаешь, на произвол судьбы бросят? М, сыр бесподобный…

— Столичный, — рассеянно пояснила я.

— Обчистила туристическую лавку?

— Королевского повара.

Тарос рассмеялся. А зря, между прочим. Знал бы он, как Луи жаловался королю о моих набегах на его вотчину. Его Величество, к его чести, обращение сие выслушал без намека на улыбку, как рассказывала Оля, и пообещал принять меры. С тех пор сыр мне исправно доставляли прямо в покои. Стеван распоряжался каждый день, я сказала, что не хочу никого утруждать и могу сама дойти до кухни. Но Луи категорически отказался допускать в свои владения ведьму. В итоге сошлись на разе в неделю.

Молоко у него, видите ли, скисает! Ну и пек бы оладушки. Потому что нечего жадничать и ведьму злить.

Да я бы этот сыр сама себе покупала, если бы он в лавках был настоящий, малефикарумский, и из дворца не приходилось ужиком выбираться, потому что «негоже сестре королевы по улицам без охраны разруливать». А ещё венценосный изверг пригрозил, что, если я попытаюсь за сыр платить, вообще его не увижу. Вот они — бессердечные маги.

— Скажу по секрету, за каждым профессором закреплено несколько адептов. И за этих адептов они отвечают головой. Так что расслабься.

Я кивнула, скрывая кривую усмешку. Тоже мне, Инкогнитум открыл. Даже не работай я под прикрытием, и то бы догадалась. Академии отвечают за своих адептов. И даже такие как Цеваз (тем более — такие) предпочтут лишний слой соломки подстелить, чтобы, не дай предки, кормного места не лишиться.

— Спасибо, успокоил, — все-таки улыбнулась парню.

— Я не знаю, кто кого курировать будет.

Зато я, кажется, знаю.

— И… — Вил чуть замялся, — ты лишний раз не болтай. Это вроде как тайна.

— Само собой.

Адепты должны продемонстрировать умение работать самостоятельно и профессионализм. Каждому выдается кристалл для экстренной связи или эвакуации, но тебя вроде как никто не контролирует. И при этом, конечно же, все обо всем знают. Тайна же!

Мы еще болтали об учёбе, практике и каких-то пустяках.

Сначала слиняли второкурсники, прихватив с собой варево. Потом у нас закончился сыр.

— Проводить? — улыбнулся Вильгельм, обернувшись, прежде чем открыть для меня дверь.

Я пожала плечами.

И мне тут же галантно подставили локоть.

— Слушай, а почему все-таки «конь»? — вдруг спросил маг, когда мы уже подходили к лестнице.

И пока я соображала, причем тут, собственно, конь, парень продолжил размышлять вслух:

— Животное благородное, красивое, статное, но…

И я, не выдержав, расхохоталась.

Мой провожатый даже остановился, озадаченно уставившись на явно неадекватную не-ведьму.

— Не, Вил, любой другой на твоем месте по меньшей мере обиделся бы, — всхлипнула. — А ты на полном серьёзе рассуждаешь о достоинствах коня. Потрясающая самоуверенность!

Мальчишка смутился, совсем не благородно растрепал пятерней волосы на затылке и буркнул:

— Тренировка.

На этом тема иссякла сама собой: выше пролетом показались заливисто ржущие Жан и Антоний, а подрывать авторитет Тароса в мои планы не входило.

В общем, меня проводили-таки до самой комнаты. И общаться с этими парнями оказалось на удивление приятно.

4.7

Балаб прислал вестника с утра пораньше. И я эту настырную огненную птичку готова была утопить с особой жестокостью. Хотелось спать, а никак не тащиться в библиотеку на умственные подвиги.

Я полночи просидела над запонками, пытаясь расшифровать оставшийся на них мудреный узор. Вязь казалась смутно знакомой. Но столь смутно, что никаких определенных выводов сделать было невозможно.

Правда, с помощью раздобытого фрагмента можно было попытаться в следующий раз встроиться в заклинание. На этом относительно хорошие новости и заканчивались.

Поэтому предусмотрительность Ло, запасшегося сырными лепешками, лишней не была. Голодная ведьма — злая ведьма. А невыспавшаяся, голодная и разочарованная…

— Слушай, Ло, до пары у герцога еще пара дней, давай…

— Эль, кто из нас отличница?

Вопрос был явно риторический, потому я только плечами пожала. Некрасиво болтать с набитым ртом. И вообще, какие разговоры и учеба, когда есть божественные сырные лепешки.

Больше откосить от сверхурочной работы я не пыталась.

И уже через полчаса мы с основательными стопками книг сидели в читальном зале библиотеки.

Сквозь заговоренные витражи лился неизменный солнечный свет, цветными пятнами ложился на страницы книг, стеллажи, столы и лица адептов. Меньше всего на свете хотелось писать сомнительные эссе. Но прикрытие само себя не обеспечит.

Хорошо Оле с Элей: нежатся в теплых водах южного моря, здоровье на магических источниках поправляют. Эльке даже мной сильно притворяться не нужно: никого постороннего люди канцлера и близко не подпустят…

Ладно, сама от титула отказалась и работу себе нашла, нечего ныть.

Ходила бы на балы, стояла бы у Оли за спиной на приемах… Брр! Зябко передернув плечами, я с удвоенным энтузиазмом принялась штудировать добытую литературу. Авось наработаюсь, успею как следует соскучиться по сестренке — легче будет переносить всю эту великосветскую нудятину.

— Смотри, — Ло подвинул ко мне массивный том и ткнул пальцем в витые строчки под старинной картинкой.

«Изумруды, найденные в Магитерруме, отличались от известных на тот момент: свойства камней позволяли использовать их в любых областях волшебства…»

Далее шло довольно подробное описание способов и сфер применения. Внушительное такое. Но на этом чудеса не заканчивались: на самой репродукции старинной картины камень в руках волшебника неопределенного пола действительно был не характерного для изумруда цвета — зеленого с примесью голубого и фиолетового. Вернее, сам камень от привычного зеленого не очень-то отличался, а вот исходящее от него сияние…

— Ошибка художника? — предположил юный маг, не определившись, видимо, верить в такое или все-таки не стоит.

— Кто знает, — пожала плечами я.

Врать парню не хотелось. Но выдавать военные тайны у меня полномочий не было. Как не было и полной уверенности в своей правоте. Зато появилось еще десятка два вопросов к его светлости.

Я только порадовалась, что запонки слишком мелкие, чтобы привлекать внимание. И светятся при использовании не слишком ярко.

— И вот ещё, — вернул меня из размышлений однокурсник и зачитал: — Существовало… Так, это вода… А, вот! Велись исследования в сфере взаимодействия магической и колдовской одаренности. Волшебники… — Ло снова умолк и, растеряв восторг, разочарованно пояснил: — Исследования были прекращены. Никаких результатов.

4.8

Хм, а я ведь об этом тоже ничего не слышала. И в Академии ведьм тему взаимодействия не поднимали. Интересно мавки пляшут.

— Эх, а ведь это было бы феерично! — мечтательно протянул маг. — Сколько возможностей. Только представь, Элька!

Ага, уж не эти ли возможности в давние времена привели к расколу Магитеррума — могущественного процветающего государства — на скромные Малефикарум и Магорум, которые хоть открыто уже не враждовали, но и к сотрудничеству не стремились.

К слову, историки с обеих сторон до сих пор не могут прийти к единому мнению, что именно послужило причиной разгоревшегося противостояния между кругом ведьм и королем-магом. Циники говорят, что не поделили сферы влияния, мол, борьба за власть. Романтики воспевают неразделенную любовь. А сторонники теории заговора видят вмешательство третьей стороны. И ни одна точка зрения до сих пор не доказана окончательно.

Качнула головой, отгоняя несвоевременные мысли.

— Там сравнительного анализа нет? — вернула Ло с небес к работе над эссе.

Парень пролистал несколько страниц, торопливо просматривая, растрепал пятерней рыжие волосы и вздохнул:

— Пока нет. Книга старая — воды много.

Мельком глянула через плечо парня. «Воды» действительно было много, радовало, что нет списка участников исследования на восемь страниц со всеми регалиями.

4.9

Над книгами просидели до обеда.

— О, смотри, вот здесь ещё, — полушепотом оповестила парня я, передавая ему очередную книгу.

На этот раз явно копию какого-то старинного исследования. Имя автора мы так и не смогли прочесть, сколько ни пытались. Видимо, переписчик тщательно его скрыл. Судя по году издания, не удивительно: всего лет десять после раскола, гражданская война только-только затихла. Тогда за такую литературу голову снять могли.

И все же… Как эти раритеты удалось сохранить в Академии магов? Ведущей академии, которая всегда под присмотром самой столицы? Под носом у тайной канцелярии?

Вопросы множились. Ответов в ближайшем будущем не предвиделось.

— Что читаем? — раздалось над ухом заинтересованное, и, пользуясь эффектом неожиданности, Жан попытался выхватить у меня книгу.

Увы, никакого эффекта не было и в помине: сложно было не заметить эту троицу, когда они только в читальный зал вступали в числе немногих проснувшихся и, видимо, настроившихся на «поработать» адептов.

Поэтому книга осталась спокойно лежать на прежнем месте.

А раздосадованный паренёк, перестав щекотать мне дыханием ухо и нависать сверху, изогнувшись, почти распластавшись по столу, приподнял край книги, чтобы прочесть название. Препятствовать не стала.

— «О силе: магии и ведовстве», — присвистнул блондин, нараспев делясь с друзьями раздобытыми сведениями.

Говорил он при этом подозрительно тихо и хрипловато.

Я пристальнее оглядела товарищей. Лучше всех, пожалуй, выглядел Вильгельм. Маг держался стоически, но то и дело одергивал себя, чтобы болезненно не морщиться от малейших шорохов или упавшего на лицо солнечного света. У вцепившегося в переплет Жана чуть подрагивали руки. Антоний без стеснения тер виски.

В общем, несмотря на свежий внешний вид, при взгляде на юных магов вспоминался рецепт зелья от похмелья. Но делиться им я не собиралась. Авось мозги на место быстрее встанут.

— Любопытная книжка, — кивнул Антоний.

Поморщился. И больше столь недальновидных движений не предпринимал.

Я же невольно отметила про себя, что никто из троицы удивленным не выглядел.

— Жаль, автора не узнать… — вздохнула.

И не ошиблась: Антоний, задумчиво перебрав пальцами по столешнице, обменялся с Вильгельмом взглядами и, кивнув (значительно медленнее), предложил:

— Могу попробовать выяснить, если так интересно.

— Как?

Его светлость, встретив такое неомраченное восхищение, наверняка бы до допросной предложил прогуляться. А мальчишкам, как я и рассчитывала, польстило.

Молодой маг расцвел улыбкой.

— Эти книги моя прапра… в гражданскую сохранила. Она была хранителем библиотеки… — гордо пояснил, будто сам лично, рискуя свободой и жизнью, эти богатства прятал.

Перегруженный мозг, видимо, соображал еще туго и от языка безнадежно отставал. Потому мальчишка и спохватился не сразу:

— Вы сильно не болтайте только…

Пока я раздумывала, стоит ли говорить или помучить маленько, на помощь напраздновавшимся пришёл Ло:

— Нам список литературы сам герцог Драгарский выдал. Как думаешь, с чего бы?

— Он же ссыльный!.. — вполголоса протянул Жан, примостившийся на краю стола.

— Заго… — подхватил мысль русоволосый, но осекся.

— Слезай, а то ты ссыльным будешь, — насмешливо хмыкнул молчаливый Вильгельм. — Госпожа хранитель постарается.

Когда Жан торопливо соскочил на пол, слегка подрастеряв изящество, сын зельевара чуть снисходительно пояснил:

— Канцлер бывшим не бывает. Он уж тысячу раз в опале побывал и верен короне остался.

— А вдруг…

— А за «вдруг» ты без языка остаться можешь, чтоб лишнего не болтал, — неожиданно жестко осадил друга Вил.

Подумалось, что и Оля, и герцог его бы поддержали. Лучше от друга огрести, чем на своих ошибках потом на дыбе учиться язык за зубами держать. Или с чем там господин канцлер допросы предпочитает вести?

Вряд ли, конечно, за такую мелочь и глупость. Но кто знает, что Жану в следующий раз в голову взбредет.

— Звезды во все академии уж лет семь как вернули по Высочайшему повелению, — добавила я, все-таки пожалев парня.

— Намекаешь, что скоро и полноценные дипломатические отношения наладят? — проницательно прищурился Тарос.

Я лишь молча пожала плечами. Рядовой студентке такое знать не положено.

4.10 (5.1)

Больше в тот день плодотворно поработать не удалось. Материала нашли с избытком, «отстояться», как говорит наша ректор, информация не успела, а новоявленные соратнички концентрации не способствовали.

В общем, решено было оставить на сегодня учёбу и пойти пообедать.

Не в меру общительная троица увязалась следом. За столик — тоже.

Жан невозмутимо придвинул для себя стул от соседнего стола, рассыпавшись в извинениях и комплиментах перед сидящими за ним девчонками. Потом изящно опустился на добытую мебель и, блаженно жмурясь, потянул носом воздух. Ни дать ни взять довольный котяра в предвкушении знатного куска мяса.

— Божественные сырные лепёшки! — промурлыкал, растягивая слова. — Жаль, в меню только в этом году появились.

Я задумчиво оглядела упомянутую неземную лепёшку, которую уплетала вприкуску с супом, и подвинула поближе к себе всё блюдо.

Блюдо белобрысый проводил алчущим взглядом. Попытался уцепить крайнюю вкуснятинку, получил по лапам от голодной ведьмы и демонстративно надулся.

Парни за нашей молчаливой баталией наблюдали, плохо скрывая усмешки.

— Твои — на раздаче ждут, — буркнула я, ткнув указательным пальцем в нужную Жану сторону.

— Жадина, — протянул маг и, поднявшись, подначил друга: — Ант, не говори ей автора.

— Уже пообещал, — беспомощно развёл руками тот.

— И ты… — обманутый в лучших чувствах мальчишка схватился за сердце. Правда, с правой стороны. Закатил глаза. Качнулся.

И, раскланявшись, под наши сдавленные смешки величественно удалился к неизменно улыбчивой буфетчице. Судя по раздавшемуся с той стороны хохоту, представление продолжалось.

— Кому-то мои лавры покоя не дают, — хмыкнул Ло, уплетая свой обед.

— С первого курса тренируется, — кивнул Вильгельм без улыбки.

Я перевела взгляд с одного боевика на другого, дожевала кусочек лепёшки и укоризненно покачала головой:

— Что же вы бедняге кости за его спиной перемываете?

На что Антоний белозубо улыбнулся:

— Не переживай, он об этом прекрасно знает.

— И в блокнотик записывает, — ввернул вернувшийся самозваный комедиант, левитируя перед собой поднос, уставленный всякой вкуснятиной.

— Память изменяет?

— Нет, Лоренс, не угадал.

— Неужто ты — ей? — сделал испуганные глаза рыжий.

— Вроде того, — ухмыльнулся Жан. — Она, как и любовь, быстротечна и…

Философские умозаключения мага прервал истошный женский визг.

4.11 (5.2)

Мы повскакивали, оглядываясь в поисках опасности.

Воздух вокруг парней загустел, заклубилась магия…

Всколыхнулась моя собственная, колдовская сила. Потянула куда-то в сторону, к высоким окнам.

И тут я увидела её: ту самую мелкую девчонку-магессу с густой чернильно-черной косой. Она лежала на полу, уткнув застылый взгляд в высокий потолок. Неподвижная. Бледная. Коса растрепалась, и тёмные пряди, перечеркнувшие высокий лоб, только усиливали неестественную белизну кожи.

А вокруг растерянно столпились девчонки и мальчишки. Однокурсники, похоже. Не менее бледные. Испуганные. Кто-то, прижимая ладони ко рту, большими глазами взирал на девочку. Кто-то жевал губы, не в силах осмыслить произошедшее. Только одна девочка, упав на колени рядом, пыталась растормошить подругу.

Я метнулась к ним.

Остановилась.

Во-первых, я не знала, что произошло, и невольно могла выдать себя. Во-вторых, лихорадочно вспоминала, не могла ли её тогда сглазить в сердцах. Силу я, конечно, контролировать давно научилась, но кто ж знает…

Тряхнула головой. Нет, не могла.

И решительно направилась к магессам, распихивая зевак локтями.

Зычный голос заставил замереть.

— Разойтись, — толпа послушно отхлынула в стороны, а герцог, уверенно вышагивая к бессознательной девушке, продолжил раздавать указания: — Отойди, — приказал замершей еа коленях подруге. — Рядом останься. Кто с ними обедал? Остаётесь здесь. Остальным — разойтись по комнатам. Академию не покидать. До особого распоряжения.

Зелёные глаза быстро окинули помещение. В общей мешанине выцепили нас.

— Вильгельм, Жан, Антоний, проводите. Следите за порядком. Комендант предоставит городским комнаты. Лоренс, отцепи периметр. Элвелина, будешь ассистировать мне.

Невольно восхитилась. С одного взгляда определить, что это — не банальное переутомление. Сориентироваться на местности. И вывернуть ситуацию так, чтобы я смогла принять участие. Канцлер, одним словом.

— Яируф, поторопитесь.

Кивнула. И поспешила.

Слишком сжилась с ролью юной студенточки. Плохо.

— Держись рядом. Нужно вернуть в сознание. После — транспортировать в лазарет. Целители предупреждены.

Кивнула. Когда успел?

5.3

Осторожно склонилась над девочкой. На первый взгляд — переборщила с магией: вычерпанный резерв наложился на банальный недосып. У молодых магов, особенно в академиях, в юности, такое случается, когда тренируются взаимодействовать с силой. Резерв увеличивается, а маг не всегда может объектив оценить его объём. У нас — тоже, но касается уже способности пропускать через себя силу. Нам проще. И мы похожи скорее на шатких пьянчуг, а не на павших оловянных солдатиков.

На первый. А потом я почувствовала то, что, вероятно, сразу увидел маг: по телу девушки медленно, липкой паутиной расползалось проклятие. Зловещим чернильным пятном. Для человеческого зрения не доступное — скорее общее ощущение от этих чар, а сознание уже пыталось подобрать подходящий образ.

Дождались. Свадебки на погосте.

— Удержишь сознание? — коротко уточнил маг, уже сидящий на корточках возле неподвижной адептки. — Я разорву канал и приведу в чувство.

— Удержу.

В слова герцога о канале я сначала не вдумывалась. Пока не коснулась холодных девчоночьих пальцев.

И тут меня накрыло. Знакомым.

Канцлер выругался сквозь зубы. Буркнул.

— Лишится части силы…

— Стой! — брякнула я раньше, чем успела додумать.

— Эля, нет времени.

— Тотальный стазис и ментальный блок. Можешь? Быстро. Я знаю, что это.

Говорила коротко и по делу, чтобы меня поняли и, не дай предки, не попытались усомниться. Попутно ловя ускользающее сознание девчонки.

Когда убедилась, что напарник не собирается спорить и уже завершает заклинание, добавила:

— Я объясню.

Его светлость кивнул, не поднимая глаз. Разумеется. Он теперь не успокоится, пока не услышит ответы на все вопросы. А их, ох, и много может возникнуть. Ладно, сейчас это не важно. Вывернусь. Не впервой.

— Дальше? — посмотрел на меня канцлер, закрепив чары.

— Можно в лазарет. Но без магии.

Герцог кивнул.

Я прикрыла глаза, вспоминая. До сих пор…

Вздохнула. Необходимо.

— Пока стабильны стазис и блок — она вне опасности.

— Привяжу к накопителям. Или нужна «живая» магия?

— Нет… — неуверенно начала, дословно вспоминая наш старый разговор с ректором. — Точно нет. Только накопитель должен быть очень мощный.

— Будет.

Маг, подхватив девушку на руки, поднялся, обвёл столовую взглядом.

— Вызову людей, — видимо, счёл нужным пояснить.

А потом я почувствовала, как вокруг нас растворяется купол. А много позже, ночью, привычно прокручивая в голове события этого дня, даже порадовалась, вспомнив полное отсутствие субординации и неожиданные знания рядовой студентки.

Тон герцога сменился на официальный:

— Вы, — окинул взглядом тихих друзей девушки, они, кажется, и дышать боялись, — за мной к целителям. На осмотр. Балаб, Яируф, благодарю за помощь. Свободны. Будет необходимо — вас найдут.

Подруга несчастной открыла, было, рот, но задать вопрос так и не осмелилась. Послушно потопала в лазарет.

Проводив взглядом адептов, вереницу которых замыкала широкая спина канцлера, я медленно осела на ближайший стул. Напряжение момента отступило, оставшись нервной дрожью. Зато воспоминания грозили смыть самообладание к лесным духам.

— Ты молодец, — на моё плечо опустилась тяжёлая рука боевика.

Я вздрогнула.

Хмыкнула без эмоций:

— Ты тоже.

— Ага, дверной косяк подпирал, — поддакнул рыжий. — Авось обвалился бы.

Хоть что-то в этой треклятой академии остаётся простым и понятным.

— В общагу? — предложил Ло, протягивая ладонь.

Без его помощи я бы вряд ли сейчас доковыляла даже до двери, в проёме которой уже нарисовался господин в неприметной одежде. Смутно знакомый. Потому отказываться не стала.

— В общагу, — согласилась, вставая, без зазрения совести опираясь на предложенную руку.

По дороге Ло каким-то чудом удалось разрядить обстановку. Каким — не отследила, занятая своими мыслями поначалу. Одно точно: в умении острить, отвлекать и веселить Жану рыжего обскакать вряд ли удастся.

5.4

Мы сидели на кухне в резиденции герцога.

Его светлость в ожидании хмуро взирал на меня. И молчал.

Солнце давно зашло. За окнами царили сумерки. А над нашими головами мерцал магический светоч.

Я молча созерцала фарфоровую чашечку перед собой.

Я в очередной раз забыла поужинать, как-то не до того было, но голода не чувствовала совершенно. Даже к любезно предложенному чаю не притронулась.

— Я объясню, — наконец повторила упрямо, не отводя глаз от безнадёжно остывшего подношения. — Только позже. Мне нужно время…

Подумать.

Вспомнить всю ту мерзость… Нет, всё это давно в прошлом. По-настоящему не задевает и не болит. И даже не злит. Но мне нужно решить, чем именно я могу поделиться с тайной канцелярией. И в каком объёме. Чтобы помочь девочке в лазарете и не навредить при этом ни себе, ни Оле, ни кому-либо другому.

— Сколько?

Молча пожала плечами. Откуда ж я знаю?

Я могла бы поклясться даром, что его светлость после такого ответа недобро прищурился.

Но выдал он вдруг неожиданное:

— Ты ужинала?

— А? — я даже не сразу поняла, о чем меня спросили.

Отлепила наконец взгляд от несчастной посудины, чтобы убедиться, не ослышалась ли.

Герцог чуть слышно хмыкнул. Поднялся. Открыл стазисный шкаф и извлёк оттуда уйму вкуснятины.

И, недолго поколдовав над добытым, поставил передо мной полную тарелку.

— Хочешь проверить, действительно ли ведьмы не толстеют? — фыркнула, не выдержав.

Маг легко улыбнулся.

— Не против моей компании?

Пожала плечами:

— Твоя кухня.

Взгляд мужчины неуловимо изменился. Он отставил свою тарелку и, не садясь, с неожиданной серьёзностью выдал:

— Эльде, если тебе нужно побыть в тишине и одиночестве, в этом доме полно комнат — найду где поесть.

Я смотрела на не в меру серьёзного не то начальника, не то напарника, не то просто проницательного мужчину. И думала. Мне ведь необязательно тонуть в этих невозможных, дурманящих, как тайга, и таких же таинственных глазах? А оставаться наедине с той моей глупостью?

— Оставайся.

— Благодарю, — коротко улыбнулся маг.

Сел напротив. И не проронил больше ни слова.

Я уныло поглощала нечто изумительное, даже блаженно жмурилась время от времени. Увы, мысли от этого приятнее не становились.

Юности свойственно пытаться доказать свою состоятельность. Справлюсь своими силами, сама… Докажу всем и каждому чего стою. Юным, самоуверенным, обиженным на целый мир ведьмам это свойственно тем более. Хотя чем я думала тогда и почему мир мне что-то был должен — не понимала до сих пор.

В общем, Оля выпустилась уже, налаживала самостоятельный быт и времени приглядывать за неугомонной младшей сестрёнкой оставалось мало. Понимая, как ей тяжело, я осталась в интернате при академии сама, но…

Учеба всегда давалась легко. А когда у молодой, обиженной на весь свет и не в меру амбициозной ведьмы много свободного времени, в её голове заводятся опасные мысли. И без мудрой старшей сестры рядом она оказывается лёгкой добычей ушлых манипуляторов.

«Мы — твои сестры по дару», — красивые слова.

Две змеюки, нахватавшиеся опасных знаний, поверившие в свою исключительность и жаждавшие неограниченной силы…

5.5

Начиналось всё красиво. Почти невинно. Две старшие адептки, выпускницы, взяли под свою опеку юную ведьмочку, сиротку, у которой пропали родители. Поговаривали, мать погибла при невыясненных обстоятельствах, а отец и вовсе… То ли сбежал в Магорум. То ли что похуже.

Особо языкастые осмеливались даже предполагать, что папа маму-то и убил. На почве ревности.

Поначалу. До первых ссадин, синяков и особенно мерзких проклятий, в которых я по такому случаю разобралась быстро и досконально. Все знали, кто автор очередной пакости, поразившей кого-нибудь длинноязыкого, но доказать не могли.

В общем, когда неуживчивая ведьмочка вдруг притихла и с головой погрузилась в учебу, все вздохнули с облегчением. Никому и в голову не приходило, что на территории академии могут вершиться темные дела. Да еще и самими адептами.

Ректор и преподаватели поначалу настороженно присматривались к притихшей ученице. Искали подвох. Увы, искали не там. Я училась запоем. Дни напролет просиживала за книгами. А ночи…

А ночами начиналось самое интересное.

Я выбиралась из комнаты. Встречалась в какой-нибудь пустой аудитории со своими «старшими подругами», общение с которыми старательно держала в тайне. И мы перемещались. Куда — до последнего не знала. Мне как непосвященной завязывали глаза. И у меня — даром что считала себя умной — от восторга и предвкушения даже мысли не возникало выяснить месторасположение конечной точки перехода. Зачем? Меня любят, меня учат… Ни разу не усомнились в родителях, поддержали в борьбе за правду, только отсоветовали действовать так топорно. А еше меня назвали сестрой и окружили заботой! И постепенно приобщают к великому делу.

Я едва не прыгала от счастья, получив, наконец, доступ к ритуалам. Принять участие в священнодействии — о чем еще можно мечтать?

Глупая наивная девчонка о другом и не мечтала.

Вокруг древнего капища тлели костры. На выложенных большим кругом черных и белых камнях плясали зловещие рыжие отсветы, едва выхватывали из тьмы ночи огромный плоский камень в середине, в бурых разводах, будто изъеденный ржой.

До столба в его центре мне к тому времени дела уже не было. Как и до свисавших с него цепей.

Я замирала в предвкушении. Дух перехватывало от восторга. Я больше не буду тихонько стоять в сторонке, далеко за кругом камней с завистью наблюдая, как старшие подруги вершат великое и таинственное волшебство. Меня допустили! Я — своя!

Участие было совсем крошечным, простым и почти невинным: сжечь пучок трав и, уколов палец, окропить пепел своей кровью. И пусть я знала, что травы эти могут использоваться в темных ритуалах. Пусть одурманенная интуиция что-то еле слышно, сбивчиво бормотала об опасности, о том что сворачиваю не туда… Всего капелька крови? Капелька — ради обретения могущества. Что может быть плохого? Мало ли таких ритуалов?

Дым ел глаза. Зато сердце трепетало, ликуя. Ждавшие за кругом «сестры» хвалили и обнимали…

В академию я вернулась в приподнятом настроении. Мурлыкала себе под нос любимую песенку.

А в комнате меня встретила хмурая соседка.

Мирка стояла посреди моей спальни, уперев руки в бока, и угрюмо взирала на счастливую меня.

— Куда таскалась?

Я на ровном месте запнулась, услышав такое от неизменно вежливой соседки. Совсем не детское.

Но только плечами пожала. Маленькая колдунья переехала в мою комнату после Олиного выпуска, но дальше отстраненно-соседских отношения не шли. Всё, что я знала о Мире, сводилось к тому, что она на пару лет младше меня и зельеварение терпеть не может. Вот такая нестандартная ведьма.

Обойдя самозваную дознавательницу, я открыла шкаф. Скинула мантию. Собрала волосы в косу.

— Элька, во что ты вляпалась? — повторила соседка более настойчиво.

После того как я демонстративно осмотрела одежду в поисках несуществующего пятна, Мира решительно дотопала до меня и схватила за косу.

Потянула носом воздух.

— Нет, не мужчина, — пробормотала, словно размышляя вслух. — От тебя кровью несет. Мраком…

Я молча попыталась вырвать волосы из ее хватки, но мелкая паршивка оказалась шустрее. В ту ночь мы впервые подрались. Молча. И почти тихо.

А потом сидели на моей кровати. Сводили друг другу ссадины. И Мира, то и дело давя зевоту, пыталась вправить мне мозги.

— Ничего такого. Простое капище. Как в учебниках. Может, и в живую посмотришь. Нас как-то на экскурсию водили…

— А почему ночью? — резонно поинтересовалась соседка. — Тайком?

Я снова молча пожала плечами. Миркины разговоры на меня, понятное дело, не очень-то и подействовали.

И соседка, кажется, смирилась.

А через неделю заступила мне дорогу в спальню. Прищурилась, гневно сияя глазами. Принюхалась. Поймала мою ладонь и недовольно поджала губы, разглядев в полумраке красные пятнышки.

— Птица, — недовольно рыкнула я, понимая, что иначе в свою спальню не попаду.

Юная колдунья более ничего не спрашивала. Не говорила. Не убеждала.

Только покачала головой, прежде чем шагнуть за порог моей спальни:

— Ты стала сильнее. Но сила эта недобрая, кровавая… — вздохнула и больше со мной не разговаривала.

А потом мне сообщили о посвящении. Предупредили, что нужно будет в выходной отпроситься к сестре и ждать в городке, в домике на краю.

Тот день и следующую за ним ночь я помню плохо. Повинуясь заметавшейся в панике интуиции, ритуального отвара я сделала лишь глоток. Но и его хватило, чтобы чувства сковало апатией, а воспоминания сузились до цепей и ярких вспышек…

В общем, если бы не Мира, вовремя предупредившая ректора, до утра я бы не дожила — глупым ягненком сгинула бы в ритуальном костре. До сих пор дрожь пробирает при воспоминании о капище.

Самое удивительное, Мирка в свои тринадцать умудрилась вывернуть ситуацию так, что мне досталось за наивность, а вовсе не за участие в опасной секте.

В каком-то смысле мне даже повезло, что меня изначально определили на роль жертвы и в человеческих жертвоприношениях я не участвовала. В противном случае не представляю, как бы жила. Если бы, конечно, выжила при облаве и каким-то чудом избежала казни. Думается, плохо и недолго.