Ведьмы народ мстительный...

Глава 1

Пролог

Стройная красивая женщина медленно повернула голову и с улыбкой посмотрела на невысокое здание университета Ка'Фоскари. Да, когда-то она училась здесь, хотя очень хотела попасть в Болонью, где расположен самый старый университет Европы. Но братья решили иначе, Венеция показалась им более спокойной и, по их мнению, сестре в этом городе было легче затеряться от всевидящего ока Богини Смерти. И как оказалось, они были правы – Морана* потеряла её из виду, что спасло жизнь последней из рода Костоноженских. А после Великой войны уже она спасала оставшихся в живых маленьких детей своих друзей и близких. Прятала, учила, ругала и жалела, в один миг став Матерью не только для смертных, но и для выживших детей Бессмертных. Увы, как оказалось и у тех, кого люди считали Богами и Героями, есть свои слабые места. У кого пяточка, у кого игла волшебная, кто-то отравлен был, а кто и убит подло.

А убийца один. Хоть и носит почти сотню имён. Манат, Эсрель, Либитина, Марджана, Шолотль... А суть одна – Богиня Смерти, что несёт погибель и смертным, и богам.

– Здравствуй, Яша, давно не виделись, – раздался глухой голос. Женщина обернулась и удивлённо подняла брови. Перед ней стоял высокий мужчина с проседью в тёмных волосах и золотистой аккуратно подстриженной бородкой. – А ты всё такая же красавица. Ничуть не изменилась.

– Спасибо, Перун, – низко склонила голову женщина. – Каким ветром тебя занесло в город вечной воды?

– Ну я же и другое имя имею, вот и смотрю за всеми водами. Пусть меня по-разному величали, да только гром, дождь и молнии остались моими на все времена.

– Пусть так, да и прибудет с тобой твоя Сила, – прошептала женщина и опять склонила голову. – А мне пора, дел много, проведать детей надобно.

– Ты так и возишься с младшими? Сил-то хватает?

– А кто меня заменить сможет? Кто детям правду расскажет и путь покажет? Ты, что ли? Вы с братьями после Великой войны так заняты были, что про детей и не вспомнили!

– Права ты, Яша, но и мирозданием надо было кому-то заниматься. Не всё и не везде Святой Крест смог до лада привести, вот и понадобилось нам, старшим Богам, вмешаться.

– Ты прости меня, это я не со зла. Просто детей жалко. Только у меня к тебе, Перун-бог, просьба есть. Ты поклянись, что защитишь младших, если вдруг со мной что случится. Морана давно из-за гор носа не кажет, Виктор Бессмертный, Царь-Ворон честно свой долг исполняет, но её сила от этого меньше не стала. А тут ещё и дочери Ярилы выросли. Я их, конечно, спрятала от Всевидящего Ока Богини Смерти среди людей, но уж больно они от них отличаются. Что Анна, что Настя. До поры до времени их обереги защищать будут, да только в их двадцатилетие помощь оберега сойдёт на «нет». И их Силу Богиня Смерти может учуять. Боюсь, не успею я девочкам знания передать. Мне удалось обманом Настеньку в Лукоморье завлечь, но Анна-то среди людей остаётся, мне её защитить надо, но она недоверчивой и своенравной выросла. Так что поклянись, что поможешь детям.

– Клянусь, Яша, помогу младшим. Да только ты дурные мысли из головы-то выбрось! Ты ещё жить и жить будешь. Тебе ещё внуков нянчить придётся, их у тебя много будет... Это только в сказаниях Яша Костоноженская стара и страшна да Бабой Ягой зовётся, а на самом деле красавица каких мало! Недаром брат мой Чернобог до сих пор в сторону Лукоморья с тоской глядит.

– Ой, скажешь тоже! – Слабый румянец покрыл щёки смутившейся колдуньи, она кокетливо поправила тёмные волосы и прикрыла глаза. – Ну, прощай, а за клятву спасибо. Да и за комплимент тоже.

Она сделала шаг в сторону и внезапно исчезла, превратившись в голубку. Перун усмехнулся и медленно пошёл вдоль широкого канала, слушая, как бьются волны о гранит, провожая своего Повелителя, и не замечая чёрную сову на балконе старинного особняка...

_____________________

*Морана (Мара, Морена) – могучее и грозное Божество, Богиня Зимы и Смерти, жена Кощея и дочь Лады, сестра Живы и Лели. Марана у славян в древности считалась воплощением нечистых сил. Она не имела семьи и странствовала в снегах, время от времени навещая людей, чтобы сделать свое черное дело. Имя Морана (Морена) действительно родственно таким словам, как «мор», «морок», «мрак», «марево», «морочить», «смерть».

Легенды рассказывают, как Морана, со злыми приспешниками, каждое утро пытается подкараулить и погубить Солнце, но всякий раз в ужасе отступает перед его лучезарной мощью и красотой.

Глава 2

НАСТЯ. Восточный мир.

– В некотором царстве, в некотором государстве жила-была... Нет, была и жила в избушке по наследству оставленной... Да и не в каком не в царстве. Так, в государстве. Правда, чего уж там, большом государстве, богатом, океянами обмытом. Или не обмытом, а окружённом? И не всеми этими самыми океянами, а только двумя. И то – с одной стороны. Потому как с другой были пустыни необъятные, а с третьей горы высокия, а с западу ваще другие государства жили себе. Ни тихо, ни громко, ни мирно, ни шёпотом, но иногда в гости захаживали, заезживали, залепётывали – тьфу ты! – залетали оне! То есть они. – Чёрный кот чуть повернул лобастую голову в сторону, где послышался тихий писк «Кто оне-то?» – Ну как кто? Государства. Не, не сами, конечно, а их высокия представители. Короли там, цари всякие, прынцы заморския. Всяко бывало. И вот жила в это время такая себе девица. Красавица, между прочим, умница и хозяйка хучь куда! И имя ей было красивое дадено при рождении Забава, Ярилова дочь, в простонаречии и как в книге толстой записано было – Анастасия. Людям известная как Анастасия Разбойникова.

И были у ней соседи. С этими проще – Матвей Волот*, Карлуша Оборотень и Миша Альв**. И решили они Забаву, Настя которая, в жёны взять. И пошли они к ней в избу совет держать. Кому из трёх наша красавица достанется. Только вот время выбрали неудачное – в тот день Забава наша решила новую жизнь начать. А для этого решила перестановку в избе сделать да посуду почистить.

Вот во время последней сковородки наши гости и пожаловали. На свою беду...

***

Настя сдула с мокрого лба выбившийся из-под косынки локон и огляделась. Красота! Чистота! Ляпота-то какая! Ни соринки, ни пылинки. Все вазочки по местам расставлены, книги по полкам своего места дождались, печь белым бела, котлы блестят, хоть смотрись в них. Вот только одна сковородка осталась. Так, как там в книжке волшебной у бабушки Яси написано? Взять песочку речного, мелкого и чистого, водицы ключевой холодной, смешать да и мхом растереть, дабы копоть и грязь извести. Да по часовой стрелочке, чтобы по ночам в дом злые духи не захаживали, дурных снов не занашивали. Чтобы мир был и благодать. Чтобы гости жданные, а не непрошеные. Чтобы мир и любовь. Чтоб дом полная чаша, чтоб хлеб да соль. Чтоб эту сковородку черти взяли! В огонь её, что ли, чтоб копоть эту убрать? И как только бабуля так посуду-то запустила? Ей что? По заграницам катается, путешествует, словом таким необычным себя кличет «пенсионерка», а самой хоть на картины, хоть на глянцевые обложки! А внучка тут порядок наводит, потому что лет десять изба без хозяйки стояла, пока Настёна в пансионе для девочек уму-разуму училась, а потом ещё филологический факультет университета заканчивала.

Ах, ты ж, гриб-боровик! На пол песок-то высыпался! Эх, где метла? Убрать надобно, пока по всему дому Баюн грязь не разнёс, а то ведь вываляется своей чернющей, как уголь, шерстью по всем углам. Кис-кис-кис, иди погуляй, лежебока! Мышей полови, да птиц распугай. Пусть помнят, кто в лесу хозяин. Кыш, сказала, характер он мне показывать будет! Как тресну метлой, будешь знать, как без ступы по поляне-то летать! Хм, обиделся, ишь, как хвост задрал. Ну ничего, проголодается – придёт, будто я не знаю, что он с мышами мир заключил – он их не трогает, они избу в покое оставляют. Правда мыши те ещё парламентёры-переговорщики оказались, заставили его на валериане поклясться. Уж как он бедный артачился, как отворачивался, а пришлось слюни пустить и глаза к переносице свести. Только тогда поверили!

Один бок у сковородки Анастасия быстро почистила, а вот с другим неувязочка вышла – песку не хватило. И решила она к реке сходить, запасы свои пополнить. Только она косынку сняла, светлы локоны пригладила, как во дворе шум раздался, кошачье шипение и испуганный вопль. Настя дверь рванула и застыла. Посреди поляны стоял Матвей Волот и Баюна в своих огромных ручищах удерживал (и как только телёнок этот на руках у него разместился!), а на соседней берёзе Карлуша Оборотень висел и орал благим матом. А Миша Альв возле той берёзы со смеху вполовину согнулся да за живот держался.

– Так, молодцы, что происходит?

Матвей кота поудобнее перехватил, от чего тот мирно у него в лапищах устроился и глаза прикрыл, спать собрался, душа ленивая.

– Так, Настенька, вот пришли к тебе по делу, а Баюн твой Карлушу-то в человечьем обличье не признал. Привык, понимаешь, что тот лисой оборачивается, а тут вишь как вышло – запах лисий, а вид человечий. А Баюнище у тебя знатный охотник, вот и кинулся.

Настя головой кивнула, дверь прикрыла и с высоких ступенек спустилась. За песком-то, к реке ей надобно было, не забыли? А тут Карлуша с дерева кулем свалился да прям ей под ноги. Лисы, они-то не мастера по берёзам-то лазить. Зато хитрые, жуть! Вот он и схватил Настёну за ножку стройную, за что чугунком по головушке и схлопотал. Что тут началось! Словами не передать! Карлуша по земле качается, за голову руками держится, Миша хохочет по всё альвийское горло, а Матвей вроде как и помочь товарищу хочет, да только Баюна от своих лапищ оторвать не может. А тут ещё Карлуша как заорёт:

– Мы, Настенька, к тебе свататься пришли, а ты меня чугунком по голове, ведьма! Вся в бабулю свою Ясю Костоноженскую, жаль, что ей никто за делишки её тёмные бока-то не намял.

Он потом, конечно, замолчал, только вот поздно уже было. Даже Баюн в лес быстрее молнии прыснул. Поляна быстро опустела, сковородка-то тоже знай чугунная, синяков и увечий причинила немало. Благо успела наша Анастасия-Забава последнее слово сказать, да и отправить гостей своих по известному адресу вокруг болота, затем налево. Но молодцы эту дорогу хорошо знали, только вот дальше болота никто из них туда не хаживал, потому как никто их так далеко на Кулички не посылал... А зря... Знали бы тогда, что за топью той непролазной и горной чередой высокой страшный враг обретается. Говорят, оборотень и маг, каких свет не видывал. Страшный Драконище, Хозяин горной долины, что девиц молодых похищает и насильно в жёны берёт. И все народы, что в окрестных лесах и болотах обитают, ему дань платят, да только злой он и жестокий, всем только смерть несёт.

Глава 3

Леший оглядел избушку, потянул носом ароматы и отбросил седую прядь со лба, за то прозвище своё и получил – Седой. Затем потёр ушибленное лет двести назад бедро и опасливо ступил на нижнюю ступеньку. Избушка вдруг приподняла одну курью ножку и Леший быстро спрыгнул на земь. Ещё не хватало опять получил пинка от этого замшелого пенька. Ведь поседел-то он именно после той драки, когда эта особа бревенчатая в плохом настроении была. Кто ж знал, что мозоль натёрла? Леший тогда навеселе был, с Водяным лихо погуляли за мостом у Русалочьего озера, вот и не удержался на ногах, когда на крыльцо поднимался. Земля вдруг набок повернулась, его под избу и швырнуло, а тут любимый мозоль избушкин под ноги попал. Ох, и полёт был, я вам скажу! Кстати, лес свой с высоты птичьего полета осмотрел и ступу просить не надо было. Польза опять же. Только потом дуб вековой на пути попался, тот, что у Лукоморья Андрюхиного растёт, он полёт тот и остановил. Русалка с ветвей прямо в воду рухнула, Баюн цепь порвал, сам к бабке жаловаться побежал, а русалку из воды сам дядька Черномор вынес. Это потом они свадьбу сыграли, а тогда орал не своим голосом, будто такую красавицу, на которую все тридцать его витязей облизывались, ему неприятно на руках было держать. Неблагодарный, мог и помочь, так нет же! Ещё и пинка дал, аж слёзы из глаз!

Алёшкины рассуждения прервала открывшаяся дверь, и приятный голосок произнёс:

– Ты заходи, не бойся. Только ноги вытирай.

Леший быстро прошмыгнул внутрь и замер. Чисто, светло, уютно. Не то, что при Бабе Ясе. У той вечно что-то варилось в котле, корешки всякие у потолка висели, а у внучки-то всё по своим местам, скатёрка какая на столе! Самовар, плюшки, в печи котелок булькает. И варенье! Леший на миг глаза прикрыл, носом повёл, аромат малины вдыхая, и медленно опустился на скамью.

– Рада тебе, Алексей Леший. Баюн говорил, что ты про лес и полесье многое рассказать можешь. Да и бабуля советовала к тебе за помощью обращаться, если что.

Леший кивнул и открыл глаза. Ой, какая красавица-то наша Забава! Ну вся в бабку свою. В молодости.

– Вот только Водяного Андрея Длинорекого дождёмся, я вас чаем напою, вареньем малиновым накормлю, а вы мне всё про Кулички расскажете.

В этот момент дверь отворилась и на пороге появился тот самый Водяной. Но в избу не проходил, а только глазами за округлыми очками для ныряния хлопал.

– А зачем тебе, красна девица, про то знать?

– Любопытствую просто.

Водяной бочком вошёл в избу и опустился на скамью рядом с Лешим. Затем прищурился, внимательно разглядывая новую хозяйку:

– Кулички они над Калиновым мостом возвышаются, а там река Огненная течёт, по ту сторону которой можно попасть в Царство мёртвых. Нельзя туда никому раньше времени. Так что забудь, красавица, рано тебе туда ещё.

– Да рада бы забыть, гости дорогие, только послала я туда – не со зла, а с досады – трёх неразумных, теперь вот не знаю, как их назад вернуть.

Леший с Водяным переглянулись и умолкли. Анастасия быстро чашки на стол поставила, под носик самоварный блюдечко расписное приспособила и вытащила из печи булькающий котелок. А там! Каша овсяная, да не простая, а с цукатами да орехами, изюмом заморским приправленная. Гости вдохнули, глядя, как хозяйка кашу ту в тарелки накладывает, переглянулись и решились:

– Ты не суетись, Забава. Всё, что знаем, поведаем, только вот помочь вряд ли сможем. Старики говорили, нельзя нам туда. Погибель нас там ждёт, только кто-то пришлый туда попасть сможет. Кто – не ведаем. А слухи все, сплетни, толки-перетолки расскажем. После каши твоей замечательной.

Вскоре сытые и подобревшие гости пили вкуснейший чай с вареньем, и Леший начал своей рассказ.

– Случилось это, почитай, со времён сотворения света. Здесь у нас много всякой живности водилось, от Креста и святой воды прятались, только многие назад ушли, приняли новый уклад, а ещё такие были, что за океян уплыли – говорят, что земли там дикие, а населяют их люди в перьях и с кожей гладкой, безбородые. Ну, а предки наши и мы, значит, остались. За лесом, за речками смотреть надобно, землю нашу от врагов охоронять и добрых соседей приваживать богатствами да гостинцами. Меха там, икорка, рыбы осетровыя, золото да камни драгоценные. Ими земля наша испокон веков богата была. И всё бы ничего. Да только повадились на земли наши враги шастать. То с востоку, то с западу. Те, что с западу были, пару раз потонули да замёрзли – больше их и не видал никто. Только иногда плюются в нашу сторону, но дальше слов у них дело пока не идёт, помнят, как их домой пращуры наши метлой поганой «провожали». До самых столиц ихних. А вот восточные басурмане часто к нам начали заглядывать. Да всё с лихом каким, нет, чтобы миром решить всё. То богатства наши увезут, то девиц в полон заберут, потом русалок видимо-невидимо рождалось.

Анастасия голову подняла и тихо спросила:

– А эти-то почему?

Леший рукой махнул, а Водяной очки поправил и тихо добавил:

– Не могут наши девицы насилия терпеть, вот и выбирали смерть вместо неволи. Это другие терпят и сгибаются, а наши не даются просто так, а уж если кто над ними злодейство учинил, либо сам смерть свою нашёл, либо покоя лишился от русалочьих снов. У меня в полнолуние на Лукоморье они собираются, песни поют, хороводы водят. Красавицы все, умницы, а вишь ты – ни одна не стерпела больше, да и в омут с головой.

Глава 4

Анастасия стояла на небольшом пригорке и внимательно разглядывала виднеющийся в густых сумерках широкий каменный мост и горы позади него. Её спутники Леший Алёшка да Водяной Андрюшка ещё днём ушли по этому мосту и исчезли в глубокой пещере. А её оставили на этом бережке их дожидаться. Да только неспокойно было у неё на душе, к тому же луна взошла полная, яркая, всё вокруг своим светом залила, и тут за её спиной тихий стон послышался, всплеск речной воды и смех девичий. Девушка резко повернулась и зажмурилась. На поляне под дубом вековым русалки появились, молодые, простоволосые, в длинных льняных рубахах до пят да с венками в руках, что в тихие речные воды пускали. В путь дальний с мечтами девичьими.

– А ты кто? – раздался спокойный голосок позади Насти. – Я тебя раньше никогда тут не видела. Ты новенькая?

Настя повернулась и встретилась взглядом с темноволосой красивой девушкой, вглядываясь в её тёмные глаза. Девушка улыбнулась и протянула руку, приглашая идти с ней. Анастасия ещё раз глянула на мост и пещеру и смело вложила свою ладошку в руку темноволосой девушки.

– А у тебя руки тёплые, – удивлённо прошептала девушка. – Ты живая?

– Живая, – просто ответила Настя.

– А зачем ты сюда пришла? Здесь живым не место.

– За друзьями я пришла, сама их сюда отослала, сама и вызволить должна. Кто же знал, что тут такие дела творятся! Я же тут новенькая.

Девушка удивлённо подняла брови и рассмеялась:

– Какие дела? Пойдём-ка со мной, расскажешь нам всё. А вдруг мы поможем?

– А вы кто? – Анастасия шла рядом с плавно шагающей по воздуху девушкой. – Мне недавно рассказывали о русалках. Это вы, да?

Девушка улыбнулась и кивнула. Вскоре они подошли к берегу реки, где веселились такие же девушки с распущенными волосами, и спутница Насти громко произнесла:

– Подруги мои, а я гостью привела. Живую. Помочь ей надо. Друзья у неё пропали.

– Уж не Леший ли с Водяным? – спросила одна из девушек, а остальные громко рассмеялись. – Они тут каждую полную луну пропадают. Лечи их потом от головной боли!

– От какой такой головной боли? – прищурилась Анастасия, поглядывая через плечо на мост и пещеру. – Я правильно догадываюсь, что они там не одни, да? Они дома про какое-то зло мне сказки рассказывали. Теперь я понимаю зачем. Чтобы про делишки их тёмные не узнала. Бутылки они в бабушкиной ступе не просто так возили... Ну деятели, ну сказочники, ну я... припомню вам всё!

Настя решительно повернулась, сняла с плеча сумку и вытащила сковородку. Затем обернулась к русалкам и звонко прокричала:

– Готовьте, девочки, свои лекарства от головной боли. Только не от пьяных снов, а от сковородки, – и быстро пошла к мосту.

Перед тем как ступить на него, она постояла немного, а затем смело ступила на первый камешек. Мост сначала зазвенел нежными колокольчиками, а затем вдруг заорал человеческим голосом:

– Achtung, аchtung! Alien auf der Brücke! («Внимание, внимание! Чужой на мосту!»)

Анастасия присела и тихо прошептала сквозь зубы, обращаясь к своему следу на песке:

– Ещё одно слово, и я за себя не ручаюсь, ферштейн?

Мост как-то по-человечески хмыкнул и тихо ответил с явным акцентом:

– А чё я сделяль? Так приказано било, вот я приказ и виполняю. У меня, знаешь, какой хозяин строгий? А какой стряшний? А какой злёй? Да если он разозлится, так...

–...кто-то сейчас сковородкой по темечку получит, нихт вар?

Мост помолчал и на чистом русском языке произнёс:

– Я тебя предупредил? Иди делай, что хочешь!

Анастасия кивнула и решительно направилась ко входу в пещеру. Но тут же остановилась, потому как из пещеры раздался страшный рык и к мосту вышел... нет, выполз... хотя тоже не так. Короче, к ногам Настиным рухнула голова на длинной шее. Не то змеиная, не то драконья, не то лягушечья. Но огромная. Голова лежала, закатив глаза и вывалив набок язык, икая и постанывая. Гостья перехватила сковородку поудобнее и со всей силы треснула лежащую голову по лбу. Окрестности огласились ровным гулом, глаза у головы быстро собрались в кучу и сфокусировались на переносице, язык исчез в пасти. А из пещеры вдруг показались ещё две такие же. Они переглядывались и о чём-то перешёптывались. Наконец, Насте надоела эта игра в молчанку, она присела перед приходящей в себя головой и участливо произнесла:

– Ну как? Полегче? Или ещё добавить?

Голова вдруг поднялась и отрицательно покачала собой из стороны в сторону. Но тут же застонала, икнула и опять упала к ногам нежданной гостьи. Одна из выглядывающих из пещеры голов медленно наклонилась, повела носом над лежащей, тоже икнула и грозно спросила:

– Ты кто таков будешь, добрый молодец? Дела пытаешь аль от дела лытаешь? Аль смерть свою ищешь? – после чего опять икнула и с облегчением выдохнула.

Анастасия отвернулась и помахала перед носом ладошкой. Ну и перегарище! Это ж сколько и чего надо выпить, чтобы так окружающую среду загрязнять?

– Фу, ну ты, брат, и напился, однако! Что красну девицу за добра молодца принял. Глаза разуй и опять поздоровайся. А то позаливают за воротник, а потом гостей путают! Давай, поднимайся, нечего тут на жалость давить.

Глава 5

Внутри пещера выглядела вполне прилично. Точнее, даже очень прилично. Мягкий свет, льющийся с потолка, и множество свечей освещали просторную гостиную с книжными полками вдоль стен, красивую мебель красного дерева, многочисленные лестницы наверх и вниз, даже рояль в углу.

Посреди этого великолепия на диванчиках и креслах, обтянутых атласом и бархатом, лежали в самых живописных позах давешние Настины спутники. Причём по этим самым позам было видно невооружённым взглядом, что и Леший Алёшка, и Водяной Андрюха были пьяны. И не просто пьяны, а пьяны в стельку, в дрова, в хлам, в дупель, в дымину, вдребезги, в дугу, в сосиску... до зелёного змия, до потери памяти, до положения риз. Вот как раз о положении Настины мысли были самыми правильными, так как Водяной не просто лежал на диване, а на нём лежала только верхняя половина вышеуказанного существа, всё остальное до мебели не дотянуло и упало рядом. Что до Лешего, то данный субъект лежал себе в кресле, сложив руки на груди и храпел так, что свечи в многочисленных подсвечниках то гасли, то снова начинали пылать.

Пришедший с Анастасией хозяин пещеры быстро подошёл к столу, в беспорядке уставленному многочисленными бутылками, налил себе что-то в бокал и выпил, после чего замер на несколько секунд, прикрыв глаза и затаив дыхание.

– Нет, всё-таки тетушка была права, когда ещё лет сто назад говорила, что пора завязывать с этим делом, – придушенно простонал он, сотрясаясь мелкой дрожью. – Так, скоро утро, пора вставать.

Он легко двигался по гостиной, собирая бутылки и периодически переступая через ноги лежащего Водяного. Потом вдруг замер на несколько секунд, хмыкнул и резко поднял руку, после чего воздух в гостиной задрожал, и Настя с удивлением уставилась на чисто убранную комнату.

– Вот здорово, а я целый день убирала! А тут рукой взмахнул и чисто! – восторженно прошептала Анастасия. – Мне ещё учиться и учиться.

Тот, кто назвался Владимиром-Змеем, быстро повернулся, схватившись за спинку стоящего рядом стула и пошатываясь из стороны в сторону. Он с удивлением уставился на девушку, затем через силу сглотнул и хрипло спросил:

– А вы кто? – Но увидев в руках у гостьи сковородку, приложил руку ко лбу, на котором медленно росла здоровенная шишка, и обиженно задал следующий вопрос: – За что? Мы ведь совсем чуть-чуть, для блеска глаз.

Анастасия усмехнулась, ещё раз осмотрела комнату и спящих соседей и назидательно произнесла:

– Вы знаете разницу между «выпить для блеска глаз» и «нажраться до потери пульса»? Судя по их состоянию – нет! А ещё помочь обещали, предатели. А я переживала, у русалок помощи просила...

Хозяин пещеры оживился и внимательно посмотрел на свою гостью. Затем поводил бровями и бросил через плечо:

– Распорядись там, пусть русалки снадобья готовят.

За спиной у Насти раздался ровный гул и знакомый голос раздражённо заметил:

– А чего я опять? А если они ругаться начнут? Им Леший с Водяным опять чего-то наобещают, а я отвечай.

Настя с интересом оглянулась, но в пещере никого не увидела. Тут опять раздался гул и тихий голос почти шёпотом проговорил:

– Хозяин, там это... сёстры их пришли. Чего делать? Уж больно сердитые они сегодня, – шёпот затих и вдруг по пещере разнёсся громкий и торжественный клич: – Achtung, аchtung! Rette, wer kann! («Внимание, внимание! Спасайся, кто может!»), – после чего где-то послышался приглушённый вопль и наступила тишина. Хозяин пещеры по имени Владимир-Змей напрягся и вдруг быстро подхватил спящих друзей, затолкал в потайную дверцу за книжной полкой и весьма довольный собой уселся в кресло, вооружившись книгой.

– Книгу поверните, – тихо проговорила Анастасия, делая ему сигналы руками. Владимир удивлённо уставился на неё, но потом быстро перевернул книгу и облегчённо выдохнул. И в этот момент в гостиную влетела молоденькая светловолосая девушка, деловито повела носом и в недоумении уставилась на Владимира, читающего книгу, и незнакомую ей белокурую девушку в синем комбинезоне, что сидела в соседнем кресле и аккуратно раскладывала на блестящей сковородке неизвестно как появившиеся в этой пещере клубки разноцветной пряжи.

– Добрый день, – вежливо произнесла пришедшая девушка, но тут её в спину толкнули, и она отошла немного в сторону, позволяя заглянуть в комнату двум другим красавицам. Они подозрительно осмотрели всё вокруг, и одна из них уверенно произнесла: – Вот знаю, Тань, что они здесь, а доказать не могу!

– Лена, – проговорила девушка, вошедшая первой, которую назвали Таней, – а вдруг мы ошиблись и их здесь не было? Полина, ты как думаешь?

Полина, высокая стройная девушка с длинной косой, постучала носком высокого сапожка по полу и резко повернулась к выходу, бросив через плечо:

– Учти, Владимир, тебе же хуже будет, если что, – после чего быстро скрылась в тёмном коридоре. За ней также быстро вышли и две другие. Через некоторое время раздался вопль «А меня за что?!» и опять наступила тишина. Владимир обессиленно опустил книгу на колени и вытер мокрый лоб рукавом.

– Фу, пронесло! – он повернул голову к своей гостье и душевно проговорил: – Вы даже не представляете, от чего вы меня сейчас спасли! В прошлый раз пришлось всё восстанавливать из праха...

Анастасия отложила пока бесполезную сковороду в сторону и заинтересованно спросила: