Ведьмы Зелёной Волши

Пролог

Я всегда считала, что лето – самое чудесное время года. Оно наполнено теплом, счастьем, ароматом крапивы и полыни. В душе поёт свобода и кажется, будто осень и скучные школьные будни далеко.

Моё лето перед выпускным классом оказалось другим. Оно было окутано густым туманом, холодившим кожу. Бесконечно лили проливные дожди, которые сопровождал порывистый ветер, сметающий всё на своём пути. Зелёная Волш – наша маленькая деревенька, в которой я жила с рождения, превратилась в таинственное место, где опасно блуждать слишком далеко от дома и выходить на улицу в ночное время.

Я бы хотела вернуться на пару месяцев назад, когда жизнь не казалась такой загадочной и опасной. Когда самой страшной вещью было несделанное домашнее задание по литературе, а за углом вечером могли поджидать мальчишки из Рудневки, решившие попугать младших. Это была привычная жизнь.

В новой реальности я стояла по колено в воде, крепко сжимая восковую свечу с маленьким огоньком на конце фитилька и, стиснув зубы, смотрела на воронку, что зависла по центру небольшого озера, которое мы, местные, называли Водянкой.

Тяжёлые тучи затянули небо, а ветер стал невыносимо холодным, нетерпящим слабости. Подол тонкого платья безжалостно поднимался на радость нашему Водяному. Только вот озёрная нечисть тоже волновалась, и этому извращуге было не до моих прелестей.

Водная гладь казалась совсем чёрной, бездонной. Будто вся тьма спряталась на глубинах, затаив дыхание.

- Соберись, ведьма!

Дрожь прошлась по коже, прокатилась холодным потом и отступила. Духи общались шёпотом, пробуждали неосознанный страх на уровне инстинктов. Они волновались.

Где-то на берегу рыдала Маринка над телом брата.

Суетился хозяин леса вокруг несчастных.

Волновались мавки.

Всё было неважно.

- Давай, Таня! Мы должны закрыть эту дыру, иначе худо будет, дочка!

Старуха была права. Я слушала её голос, в котором сквозили века, и подчинялась её словам.

Магия незримой энергией раскрутилась словно плеть, стала оружием в моих руках. Я направила её туда, где дырой сиял портал и откуда веяло мёртвым холодом.

Я - ведьма Зелёной Волши, хранительница вековых тайн. Магия, которая струится по моим венам и, которой дышит природа, нашла в нашем краю укрытие от людского прогресса. Здесь сохранились старые сказки, гуляют духи по тропинкам, напевая свои истории…

Где-то вдалеке послышался волчий вой.

Оборотни уже идут…

Это была последняя мысль, мелькнувшая в голове, прежде чем я стала кем-то большим или чем-то…

Это лето изменило меня. Оно пробудило мою суть, привязало к месту, где я родилась, не оставляя выбора. Я должна лишь смириться, что никогда не покину маленькую деревушку. Мне не вырваться к современному миру, ведь моё сердце принадлежит этому краю. Оно останется с вековыми деревьями и их тайнами, с верными друзьями, а ещё с таинственными соседями, один из которых решил, что я ЕГО ведьма.

Для меня этот август пах озоном, полынью и почему-то, совсем немного, вареньем из жимолости…

Глава 1

Мой семнадцатый день рождения наступил незадолго до рассвета. Я проснулась внезапно, будто кто-то вытолкнул меня из тёплой неги в туманное утро. Спать хотелось неимоверно и, как только я узрела на экране своего старенького смартфона 4:17, перевернулась на бок, собираясь как законная именинница проснуться ближе к обеду. Вот только у организма были совершенно другие планы, и спустя десять минут пустой возни пришлось признать, что я больше не усну.

По лестнице я спускалась совершенно без настроения, со встрёпанными после сна волосами и лёгкой болью в висках. Уверена, в этот момент меня можно было отправить в поле вместо пугала. А что? Вороны облетали бы стороной такое чудо.

Бабушка уже не спала. Она вообще ранняя пташка, вставала строго в одно время, где-то часов в шесть, и начинала готовить нам с мамой завтрак. Обычно бабушка Инга делала лёгкую овсяную кашу для мамы, дополняя её свежими ягодами, если это было лето или вареньем в остальное время года, и яичницу с поджаристыми тостами для меня. Тосты были из специального хлеба квадратной формы, который привозила мама из города, но бабушке это не нравилось, ведь она привыкла печь его сама.

Домашний хлеб из её фирменного теста славился на всю округу. В детстве, когда женские беспокойства о фигуре казались смешной шуткой, я обожала её выпечку. Бабушка делала самые вкусные ватрушки, засахаренные булочки и сытные пирожки. Стоявшие в доме запахи, когда в духовке поднимается тесто, сложно забыть. Пахло на всю округу.

К сожалению, вместе с подростковым возрастом пришли и проблемы с лишним весом. Я не была полной, скорее обычной, но разве объяснишь себе в четырнадцать, что слишком округлые бёдра и далеко не плоский живот – не признак уродства. Мне казалось, что всё мучное – враг красивой фигуры.

Бабушке пришлось смириться, когда в моём стремлении отказаться от мучного, сладкого и жареного, меня поддержала мама. Мы, конечно, не питались энергией солнца, но и нормальной едой пустые каши сложно назвать. К бабушкиному счастью, к своим шестнадцати я отбросила мысли о похудении. Наверное, потому что поняла - природу не обманешь. Не быть мне никогда тростинкой, как Яна Голованова, моя бывшая подружка и первая красавица класса.

Этим утром бабушке удалось меня удивить. Даже для неё вставать в половину пятого утра было не свойственно.

- Ой, Танюшка, а ты чего так рано проснулась? – удивилась она.

Бабушка оторвалась от измельчения какой-то травы, которую сама выращивала в своём огороде, а потом использовала во всех возможных и невозможных вариантах.

- Не знаю, ба, - тяжело вздохнула, усаживаясь за стол. – Голова болит, наверное, давление…

Я и договорить не успела, а Морозова Инга Степановна уже достала из своих заготовок некую смесь. Всё, что я успела разглядеть, это засушенные листочки и лепестки.

- Сейчас, Танька, я тебе дам отвар от головной боли. Мне Петровна подсказала рецепт, а ей, кажись, Михайловна… Она на том конце живёт вместе с сынком Володькой…

И началось. И про Петровну, которую более младшие поколения называли бабой Нюрой, и про Михайловну с её сынком никудышным. Бабушка могла часами говорить о старых знакомых, она вообще любила поболтать, и, наверное, дошла бы и до соседнего посёлка, расположенного через реку, но остановилась и вдруг хлопнула себя по лбу:

- Совсем старая из ума выжила! Тьфу ты...

Она вдруг оказалась рядом и крепко обняла. У меня, кажется, кости затрещали от такого напора.

- С Днём Рождения, Танечка! Совсем большая ты у нас стала. Целых семнадцать уже!

- Спасибо, бабуль. Я люблю тебя, - на глаза почему-то навернулись трогательные слёзы. Не любила я поздравления, но слишком любила родных, потому каждый раз как будто впервые слышала такие слова.

- И я люблю тебя, крошечка. Видел бы Аркашка, какой ты стала у нас.

Морозов Аркадий Иванович умер, когда мне был всего годик. Деда я запомнить никак не могла, поэтому знала о нём из рассказов мамы с бабушкой, а старые фотографии помогали представить его в мыслях.

- Ну всё, ба, прекращай, - прошептала я, когда поняла, что глаза у неё слезятся не просто так. – Сейчас расплачусь вместе с тобой, и голова ещё больше заболит.

- Ой, сейчас, Танюшка, отвар тебе сделаю…

Мои слова имели определённый эффект. Бабуля сноровисто достала мою чашку с забавным котиком в новогодней шапочке и налила в неё свой отвар.

Стоило кружке оказаться передо мной, как в нос ударил сильный запах. Бабушкины травки использовались и как лекарства первой помощи, чтобы приглушить боль, спазмы или расслабить мышцы, а ещё как обычный чай. Они с мамой действительно не пили магазинный чай, а вот я не могла постоянно пить её отвары. Если на вкус они были приятными, то на запах не очень. Слишком резко пахло травами так, что голова кружилась.

Но вот в одном у них был плюс. Они работали. Это я знала ещё с детства. Выпьешь бабушкиного чая – и всё пройдёт. Конечно, если это только не какое-нибудь серьёзное заболевание.

Быстренько выпив отвар, внимательно посмотрела на старые часы на стенке. Стрелка медленно приближалась к шести.

- А ты сама чего так рано вскочила, ба?

Она поставила передо мной тарелку, и начала возиться с моим завтраком.

Глава 2

Зелёная Волш – самое нелепое название для населённого пункта, которое могли придумать люди. Городские ребята всегда смеялись над этим, говорили обидные вещи и о том, что такое только спьяну сочинить можно. Они считали нашу деревню отсталой.

На самом деле столь странное название появилось из-за огромного леса, который окружал нашу деревеньку. Так уж вышло, что лес этот считали волшебным и мрачным, собственно, от старинного слова «волшба» и пошло название деревни. Говорили, про жуткие вещи, которые скрывали высокие ели и сосны. Ходили легенды о духах, подстерегающих заблудившихся на мшистых тропинках, о лешем – лесном хозяине из славянских сказок. Кто-то божился, что видел его воочию и лишь добрый нрав нечисти сберёг его от непоправимого. Много болтали и про домовых, ведьм и про болотную нечисть, которая в нашем озере якобы обитает. Кстати, название у озера тоже необычное – Водянка. Находится оно довольно далеко от домов и ходить туда правда небезопасно. Но связано это лишь с тем, что единственная дорога проходит через тёмную часть леса, где деревья сплетались ветвями, не давая проникать солнечному свету. Можно было совершенно спокойно не заметить обрыв и скатиться в крутой овраг, как сделал однажды Егор Михайлович, местный рыбак. Засиделся у озера до позднего вечера и в потёмках оступился, даже фонарь ему не помог особо.

Вот так и обрастал наш дом сказками и небылицами, городские как слышат про причуды всякие, только хмыкают и качают головами - деревня и всё тут. Не чета мы им. Зато ребят, живущих в Рудневке, посёлке, который находился через реку, городские уважали. На самом деле Рудневка была коттеджным посёлком и дома там были большими, стильными и современными. Вся местность огорожена, а при въезде находился охранный пункт. Чужакам попасть на территорию невозможно. Так уж вышло, что с соседями мы не особо ладили. Слишком уж ребятки там высокомерные: снисходительно общаются, а порой и глумятся, будто лучше нас. Мы отвечали, как могли, так и повелось, что добрыми друзьями никто из нас не был. Парни наши как-то пытались попасть за ограду, да только охранник быстро поймал нарушителей и отправил обратно.

С ребятами из посёлка пересекались в основном в школе и в городе, а в летнее время и на речке, когда купаться ходили. Так и установилось что-то вроде холодной войны.

С Мариной мы не встретились возле её дома, как договаривались.

В отличие от меня, подруга проспала, и пришлось зайти за ней. Хромовы жили через пять домов от нас, и мы с Мариной с детства были лучшими подругами. Остальные дети нашего возраста были мальчишками, которые не очень нас жаловали в своих играх. Поэтому держались мы вместе, старались не ссориться по пустякам. Наша самая долгая ссора длилась всего два дня. Я уже и не вспомню, кто тогда первым пошёл извиняться, но мир был достигнут.

- Простите, о ваше высочество, я не хотела подвести вас! – воскликнула она, отвесив шуточный поклон.

- Маринка, хватит дурачиться, - возмутилась Василиса Анатольевна или тётя Вася по-нашему. – Поздравила бы Танюшку по-нормальному!

Мама Марины была, кажется, крайне возмущена поведением дочери, но я поспешила её успокоить:

- Бросьте, тёть Вась, это шутка у нас такая.

Марина на слова своей родительницы лишь хмыкнула, осмотрела меня и неодобрительно покачала головой. Обычная реакция на синие джинсы и розовую маечку.

- У тебя ведь День Рождения! Почему бы не надеть по такому случаю красивое платье?

На ней самой было именно такое. Платье пастельного розового оттенка, с длинными рукавами и квадратным вырезом. Оно было чуть выше колен, но при всём этом не казалось праздничным, скорее летним. На этом моменте можно было выдохнуть, была у меня мысль, что подружка вырядится как на бал. Каштановые волосы у Марины были распущены и мягкими волнами достигали плеч. Сама подруга обладала именно той фигурой, которую я желала некогда видеть в зеркале. Тонкая как тростинка, она казалась невероятно хрупкой, с миловидным лицом и серыми глазами, аккуратным носиком и пухлыми губами.

- Я думаю, тебя в платье будет достаточно.

Я приподняла кружку с кофе, которую приготовила тётя Вася, пока я ожидала эту соню у них на кухне. Дома я не стала его пить, ведь предполагалось, что мы уже будем в пути. Если я и ездила в город в выходные или на каникулах, то есть в свободное от школы время, то предпочитала делать это утром, чтобы успеть вернуться до вечера. Не люблю тащиться в полной электричке, а других способов попасть туда самостоятельно нет. Конечно, в планах на будущее было получение прав, и покупка машины или хотя бы скутера.

Мой наигранный жест с молчаливым тостом оставили без внимания.

- Ну что, поехали покорять город?

- Я думаю, что Лесовинка не тот город, который нужно покорять.

- Когда-нибудь и до столицы доберёмся, – подмигнули мне.

На это я уже не стала реагировать. Говорить, что столица уж точно не ждёт Таню Морозову и Марину Хромову, не стоит. Ещё получу в ответ несколько других фразочек, и тётя Вася потом разозлится на подружку, у которой язык порой бежит вперёд головы.

Чувствую, день обещает быть долгим. Слишком воодушевлённой казалась Марина, и немного унылым было моё настроение.

Тётя Вася попросила быть осторожнее, когда мы уходили. Пришлось пообещать, что в городе пробудем недолго и обязательно зайдём к ним ещё раз прежде, чем пойдём ко мне. Хотя бы для того, чтобы забрать подарок, который подруга не стала вручать сейчас.

Глава 3

Домой мы возвращались, болтая на отстранённые темы. Думаю, Марина пыталась отвлечь меня от грустных мыслей и вернуть приподнятое настроение, которое пропало после встречи в кафе.

Я тоже старалась не думать о Покровском и его знакомой. Не хотелось в этот день ворошить прошлое, копаться палкой в открытой ране, которая не успела полностью зажить.

Мы как раз переходили через мост, когда послышался шорох листвы и навстречу вышел большой чёрный кот.

– Какой упитанный котик, – отметила Маринка, которая мимо животных не могла пройти спокойно.

– Наверное, хозяева откормили, – хмыкнула я, тоже полюбовавшись этим чудом.

Мы уже хотели пройти мимо, но тут случилось кое-что, чего никак не ожидали. Шерсть на коте заходила дыбом, а после он вдруг начал злобно шипеть. На нас.

– Эй, мы ведь тебя не трогали, киса.

Но животное, похоже, мало понимало мою подружку и продолжало также злобно шипеть.

– Кис-кис... Хороший котик.

– Может, это кошечка, - непонятно зачем ляпнула я.

– Точно кот. Глянь какая мордаха, - со знанием дела заявила Марина. – Кис-кис…

– Брось, Марин, он нас и так боится. Пойдём…

Я уже сделала шаг в сторону, как вдруг мою лодыжку обожгло сильной болью. Я даже не поняла, что случилось, зато подруга успела увидеть…

– Ну-ка брысь! Какой поганый характер у этого котика.

Меньше всего я ожидала, что кот накинется на меня и поцарапает. Какое-то ненормальное поведение у животного. Ранка от его когтей была достаточно глубокой, даже кровь шла, но это был пустяк.

– Надеюсь, он не бешенный. Хотя, судя по поведению...

– Перестань, Марин, – быстро прервала её я. – Он явно при хозяевах. Шерсть слишком хорошая, да и килограммы его явно указывают на обильное питание.

Шерстяной негодник уже скрылся с наших глаз, будто и не было его вовсе. Странное поведение для кота. Марина лишь звала его на расстоянии, не стал бы он беситься только из-за этого.

Почему-то меня охватила тревога. Сложно объяснить откуда вообще возникло это ощущение, словно кто-то сдавил всё внутри. Ну не из-за кота же? Мысль показалась дурной, и я постаралась быстренько выкинуть её из головы.

Ближе к вечеру раздался долгожданный звонок по видеосвязи.

Маринка к этому времени убежала домой за подарком, так как день незаметно подходил к торжественному моменту. Внизу хлопотали бабушка с мамой, которая только вернулась с работы.

Когда на экране высветилась фотография папы, я как-то быстренько подсобралась и приняла вызов.

– Привет, моя принцесса!

Это обращение заставило меня улыбнуться так, что, казалось, лицо треснет. Я была слишком рада просто видеть его.

– Я ненадолго, милая. У меня важное совещание через пару минут, - в его голосе слышались виноватые нотки.

– Па, надеюсь, ты шутишь. Почти восемь вечера, какое совещание в такое время?

Грустный смешок и не менее грустное:

– К сожалению, малышка, иногда такое бывает. Но думаю, ты не очень хочешь слушать о моей работе в такой день. Я поздравляю тебя, моя принцесса. Сегодня ты стала на год старше! Уже совсем большая… Прости, что меня не было с тобой рядом в этот день, но я надеюсь, что мой подарок скрасит это и поднимет настроение.

– Не переживай, пап, – немного смущённо пробормотала я. – Я знаю, как много ты работаешь.

– У меня правда не так много времени, Танюш, – грустная улыбка тронула его лицо, так похожее на моё. Тот же овал, те же губы, нос, волосы. Я была папиной копией.

– Катя передаст тебе подарок от меня. Надеюсь, он тебе понравится.

– Я обязательно тебе напишу, как только мне его вручат. Бабушка с мамой только заканчивают приготовления.

– Передавай им привет от меня. Особенно Инге Степановне.

Его слова были сказаны с таким выражением, что я не смогла сдержать весёлый смех. Да, любовь у них с бывшей тёщей была взаимной.

– Прости, милая, мне уже пора. Ещё раз с праздником, моя принцесса.

– Спасибо. Я люблю тебя, пап.

Последние слова он уже не услышал. На заднем фоне послышались голоса и связь прервалась. Похоже, и правда важное совещание.

Было немного грустно, что в этот день не всё идеально. Но что поделать? Оставалось надеяться на то, что, когда я буду взрослой и у меня будет ребёнок, работа не встанет между нами.

Я отложила телефон в сторону и уже хотела было спуститься вниз, как вдруг послышался протяжённый звук. На улице громко мяукала кошка.

Мои окна были с боковой части дома и выходили на лес, который начинался в нескольких метрах после забора. Скрытая в высокой траве тропинка вела сразу в чащу.

В детстве я немного опасалась, что кто-то выйдет и украдёт меня из комнаты. Чаще это бывало после страшилок, которые любили рассказывать мальчишки во время наших гулянок.

Глава 4

Очень скоро тёплый вечер сменился дождливой ночью. Непогода стала полной неожиданностью для нас. Слишком быстро поднялся порывистый ветер, заставивший запереть открытые на распашку окна, которые спасали от дневной духоты. Первые капли дождя забарабанили по стеклу вместе с оглушительным громом и яркой молнией, разорвавшей ночное небо.

– Какая-то слишком резкая смена погоды, – пробормотала я, удивляясь природным чудесам.

– Мне вот выдаёт, что у нас переменная облачность, – оповестила Марина, не отрываясь от телефона.

Я только хмыкнула в ответ, наблюдая, как эта «переменная облачность» швыряет в окно дождевые капли, сопровождая всё таким звуком, что казалось, будто бы стекло в какой-то момент не выдержит.

Мы с подругой комфортно устроились на кровати с моим ноутбуком. Располагалась она как раз возле окна, поэтому бурю, разразившуюся снаружи, сложно было проглядеть. Комната у меня была небольшой, но очень уютной и родной. Здесь не было модной мебели в бежевых тонах, скорее наоборот. Мебель была настолько разной и неподходящей друг к другу, что приведи в гости бабушку Лейлу с её отменным вкусом, она бы в обморок упала. Чёрный письменный стол находился недалеко от кровати, напротив был шкаф с одеждой и обувью и небольшой стеллаж с книгами и приятными мелочами. Самая обычная комната старшеклассницы, в которой наиболее безумным, на мой взгляд, был цвет стен. Они были выкрашены в мятный. Для меня пятнадцатилетней, а именно тогда был ремонт, этот цвет был криком души, сейчас же он слегка раздражал.

Сейчас в комнате единственным освещением служила гирлянда, сменившая роль новогоднего украшения на постоянное. Её я развесила над кроватью в качестве уютного ночника.

Мы успели получше рассмотреть подарки, настроить новый телефон и оставить позади два фильма, когда Марина вдруг завела разговор про встречу в кафе.

– Может, всё же поговоришь с ним в следующий раз? – робко спросила она.

– Брось, Марин, – со вздохом произнесла я, испытывая лёгкую досаду от навязчивого желания подруги поговорить про личную жизнь. – Нечего обсуждать. Ты же видела его в кафе с этой кралей.

– Ну, он же сказал, что она не его девушка, – неуверенно протянула подруга, явно намеренная развить эту тему.

– И ты ему так быстро поверила, – горькая усмешка. – Разве это не выглядело как свидание? Ты же всё сама видела…

– Видела, но…

– Марин, я прошу, давай оставим эту тему, – прервала её фразу, стараясь вложить в голос побольше просительных нот.

К счастью, подруга у меня хоть и настойчивая, но ещё вполне понимающая. Я по глазам увидела, что она услышала мою мольбу в голосе, перемешанную с горечью и сожалением. Я не хотела продолжать этот разговор, не хотела тревожить рану, которую оставила моя первая влюблённость… Видела, как плотно сжались губы Марины, превращаясь в прямую линию. Она была не согласна с моими поступками и мнением, но быстро переключилась на выбор нового фильма.

Когда я представляла этот день, точнее этот вечер, я думала о посиделках до утра, но реальность была несколько иной. В связи с утренним пробуждением думалось, что первой жертвой сна стану я, но подруга начала клевать носом раньше.

Ближе к трём я без особого сожаления выключила фильм, даже не сохранив вкладку. Можно было бы надеть наушники и продолжить просмотр этого «шедевра» или включить какой-нибудь сериал, но настроение быстро испарилось. Сна даже близко не предвиделось, зато печальные воспоминания тут же овладели мыслями, словно только и выжидали этого…

Наверное, у многих есть такая история – местами грустная, с привкусом горечи и солёных слёз, с ощущением беспомощности и невероятной жалости к самому себе. Знаете, как это бывает? Ты хочешь кричать в голос от накрывающей истерики, но не хочешь неудобных вопросов от родных, не желаешь выслушивать фразы вроде: «…так всегда бывает…», «…время всё вылечит…», «…это ведь жизнь...». В моём случае, я очень боялась услышать от мамы или бабушки что-то в стиле: «…сколько у тебя ещё таких будет…». Это стало решающим аргументом в пользу моего нежелания рассказывать семье о своей первой влюблённости и первом поцелуе.

Единственный человек, знающий о той истории годичной давности, мирно спал на соседней подушке, забавно посапывая во сне. Подруга у меня была всего одна, но лучше неё я никого не знала. Марина поддержала в сложный момент, выслушивала меня, когда нестерпимо хотелось говорить и говорить о случившемся…

Так уж вышло, что о своих нежных чувствах к Ярославу Покровскому я не имела ни малейшего представления. Если бы меня в шесть лет спросили, кто такой Ярослав, я бы ответила – злобный мальчишка, лидер рудневских задир. Таким он и был в детстве – угрюмый, холодный с виду, на деле же просто дурак, которому интереснее смеяться над другими. Сейчас спроси меня кто про Яра, я бы сильно задумалась. Он очень изменился за последние несколько лет. Стал серьёзным, порой всё также бросал колкости, но в редких случаях.

Так вышло, что до апреля прошлого года я и не вдумывалась, что ощущала некую симпатию, детскую непосредственную влюблённость, которую испытывали многие наши девочки в отношении старших ребят из школы или из соседнего посёлка. Никто из них не смотрел на ребят из Зелёной Волши. К ним относились со снисхождением, посмеивались над глупыми поступками и чудачествами. Мальчишки из Рудневки казались старше, круче, храбрее… Сейчас я могу сказать, что они были такими же, как и все ребята в таком возрасте, и ничего особенного у них не было.

Глава 5

С того момента, как переступила порог кухни, начала понимать людей, которые сетуют, что поседели за мгновение. Не удивлюсь, если я после этого найду в своих чёрных прядях светлые волоски.

Время замедлилось. Будто застыло само по себе.

Наверное, сказывался шок, испытанный за несколько минут в ярчайших красках.

Надо сказать, что новый знакомый оказался очень учтивым. Поняв, что я вот-вот лишусь чувств, этот…дядечка (по голосу определила, что он ближе к мужскому полу) растаял в воздухе, чем ещё больше испугал меня. Через пять минут в кухню буквально влетела моя бабулечка, а за ней и этот некто материализовался вновь.

Оценив моё состояние, меня быстренько усадили на стул и развели бурную деятельность. От шока даже не нашлось сил на разговоры. В голове будто веником прошлись. Ни вопросов, ни мыслей.

А Инга Степановна, тем временем, спешно заваривала один из своих настоев и отчитывала этого…дядечку…

– Аккуратнее надо было, Юрий Игнатьевич! Зачем же вы так? Танюшка же даже не посвящена ещё, а вы…

– Не бранись, хозяюшка. Не специально же… Кто же знал, что Татьяна Александровна не спит ещё? Я думал быстренько переберу утварь всю, заговорю…

Голос у Юрия Игнатьевича был при этом такой обиженно-просительный.

– Да не злюсь я, – всплеснула руками ба. – Хотела ведь сделать всё правильно, постепенно…

– Так ведь Татьяна Александровна дар унаследовала, а теперь, коли семнадцать годков исполнилось, могла в любой момент узреть кого-нибудь из наших…

После слов… Юрия Игнатьевича захотелось срочно вернуться в комнату и святой водой опрыскать всё вокруг. Может, подействует? Мне вдруг дурно сделалось после его слов про «кого-нибудь из наших» …

Во-первых, пока я приходила в себя и слушала разговор этих двоих, в голове немного прояснилось. Я выросла на сказках своей бабушки и на историях Зелёной Волши, где каждый житель знает и о лесном хозяине, и об озёрном владыке и его помощницах, поэтому понять, что Юрий Игнатьевич никто иной, как домовой, не составило труда. Сложно не узнать самую известную нечисть, в которую верили в древние времена, ведь по нашей деревне до сих пор гуляют истории с участием всякой народной ереси. Но узнать – одно, а вот принять – совсем другое.

Во-вторых, по мере неспешной суеты, которую развили бабушка и этот странный мужичок, мысли прояснялись и шок начал постепенно сходить, а на его место стали приходить вопросы.

Когда в мои руки впихнули горячую чашку с красной жидкостью, отчётливо пахнущую ягодами, ко мне вернулся дар речи.

– Ба, скажи мне, что я сплю и это всё невзаправду, – тихо попросила я.

Бабушка при этом смотрела на меня с долей жалости в глазах, и это было лучше любых слов.

– Танюш, ты пей, – мягко сказала она, погладив при этом по голове так, как делала в детстве. – Это очень хороший и успокаивающий отвар. Он тебе сейчас нужен.

Совету пришлось последовать. Сделала несколько глотков кисло-сладкого напитка, слегка поморщившись.

Я не знаю – самовнушение это или нет, но уже через несколько минут мне словно легче стало. Как-то проще было воспринимать, что происходящее не сон и этот Юрий Игнатьевич не плод воображения.

– Расскажешь? – хрипловато попросила я, поднимая взгляд на родственницу.

– Куда уж денусь, – проворчала она, выразительно посматривая на причину моего нервно-шокированного состояния.

Юрий Игнатьевич не растерялся под бабушкиным взглядом.

– Схожу-ка проверю-с наши цветочки, – произнёс он и вновь истаял в воздухе.

Бабушка тяжело вздохнула, на секунду прикрывая глаза, и уже после присела рядом со мной.

– Не хотела я, чтобы это произошло таким образом, – тихим голосом начала она, сцепляя свои руки на столе. – Надеялась, что смогу поговорить с тобой и объяснить всё до того, как ты впервые увидишь, но раз уж сложилось так… Слушай, Танюшка, и не перебивай.

Кивнула в ответ, ещё не представляя, как сильно перевернётся моя жизнь после её рассказа.

Зелёная Волш – странное место, здесь веруют в разных духов и волшебство. Мы, местные жители, привыкли считать нормальным, что бабушки оставляют на ночь молоко и чёрный хлеб, дабы уважить хранителя домашнего очага. Привыкли не блуждать по лесу слишком долго, ведь у лесного хозяина переменчивое настроение. Ещё взрослые запрещали гулять нам у Водянки – озера, находящегося глубоко в лесу, объясняя это тем, что там обитают водяной и его вечные служанки – мавки.

Все эти сказки я знала с детства, но никогда не думала, что они вдруг оживут прямо на глазах.

По словам бабушки, нашу деревню основали семьи, где испокон веков передавалась магия по женской линии. Когда общество стало меняться и переживало одно потрясение за другим – революцию, войны, технический прогресс – маги, ведьмы и остальные существа предпочли уединённое существование и отдалились от крупных городов. Вслед за ними ушла и сама магия, блуждающая вместе с ветром по всему миру.

Наша Зелёная Волш – одно из таких мест, куда ушло волшебство вместе со своими детьми.

Я не успела спросить про нашу семью. Бабушка будто в мыслях прочитала мой вопрос и пояснила, что нам досталось нести бремя ведьмовского дара. Проще говоря, мы – ведьмы.

Глава 6

Когда в детстве рассказывали о ведьмах, в голове сам по себе складывался определённый образ. В обширных сказках ведьма – этакое обозлённое существо женского рода, совершающее подлости. Авторы делали их главными злодеями, над которыми рано или поздно вершилось правосудие.

В сказках Зелёной Волши о ведьмах повествуется в уважительном тоне. Например, Баба Яга известна в русском народном сказе, как отрицательный персонаж, а у нас наоборот. Детей учат тому, что старуха из избушки на курьих ножках в первую очередь – хранительница между загробным миром и нашим.

Глядя на своё отражение в зеркале, я перебирала все возможные упоминания ведьм, стараясь соотнести с собой. Но кроме страшных кругов под глазами, возникших от недосыпа, разглядеть что-то необычное так и не удалось.

С моего незабываемого праздника прошло несколько дней.

Когда Маринка разбудила меня в два часа, показалось, что всё произошедшее – просто сон. Яркий, красочный. Вот только он совсем не забылся через полчаса и даже через час, когда мы с подругой спускались на завтрак, я всё также помнила ночные приключения. И это было слишком странно. Обычно свои сны я забываю через двадцать минут максимум, даже если они слишком впечатляющие.

Я не стала рассказывать Марине про свой сон-видение, не оставляющий меня даже днём. Будто чувствовала, что сейчас не время.

На кухне нас встретил завтрак, по времени смахивающий на обед, и бабушка в хорошем расположении духа. И только взглянув в глаза своей родственницы – слишком много было в этом её взгляде – я вдруг поняла, что вовсе не сон это был, а самая настоящая реальность.

Маринка убежала сразу после завтрака. Ей ещё утром позвонила тётя Вася, напомнив про генеральную уборку. И как бы подруга не хотела откосить, ей никто бы не позволил это сделать.

После ухода Марины мы с бабушкой много разговаривали. Очень много. Я расспрашивала её о ведьмах и обитателях незнакомого мира.

Сначала бабушка отвечала немного туманно, скованно. Она будто до сих пор не верила тому, что я осознала происходящее.

Самой мне было не просто переварить новую картину мира. Всего пару дней назад самым сложным были экзамены, предстоящие в новом учебном году, и подготовка к ним. Но сейчас это вдруг сделалось таким незначительным по сравнению с новыми фактами о реальности.

Оказывается, в деревне хоть и гуляют истории о всякой нечисти из сказок, но о том, что персонажи из них не вымысел – знает не так много людей. Только избранные семьи, в которых рождаются отмеченные магией. В деревне таких совсем не осталось. Просто со временем многие предпочли перебраться в большие города, чтобы быть рядом с людьми и оставить всё в прошлом. В этих семьях всё реже рождались одарённые, а магию начинали считать вымыслом.

В Зелёной Волши мы остались последними. Но есть другая деревня, где подрастает аж несколько юных ведьм.

– Что за деревня? – нетерпеливо поинтересовалась я. – Эти ведьмы могут учиться в нашем городе?

– Боюсь, что нет, милая, – со вздохом ответила ба. – Ворсянка, деревня та, находится ближе к другому городу. Если идти через наш лес, то это неделя пути. На электричке можно доехать до соседнего с ней посёлка, а оттуда пешком. Может, как-нибудь и наведаемся. Я думаю, тебе будет интересно пообщаться с девочками. Они вроде ненамного старше тебя.

– Интересно, – покивала я, стараясь переварить новую информацию.

Я была уверена, что магии во мне нет, как бы бабушка не старалась переубедить меня в обратном. Я не чувствовала себя какой-то особенной, всесильной. Только мир неожиданно изменился, но я всё ещё была собой – старшеклассницей Таней Морозовой.

К слову, наш домовой больше не скрывался в моём присутствии. Второй раз Юрия Игнатьевича я узрела сразу после ухода Марины. Видимо, бабушка тревожилась, что не поверю в произошедшее и попросила его поприсутствовать на обсуждении. Дядечка оказался вполне безобидным и не таким страшным, как при первом знакомстве. В его обязанности входили различные бытовые вопросы. Он следил, чтобы в доме всегда была чистота, шептал заговоры против грызунов, тараканов и прочих насекомых, поддерживал порядок на участке: отгонял разных вредителей с нашей земли.

Домовые, как выяснилось, обитают и в других домах. Просто их присутствие остаётся незаметным для людей, лишённых сил. Мама даже близко не смогла бы представить, что мы будем сидеть на кухне и беседовать со сказочным персонажем.

Насчёт меня бабушка ответила довольно туманно.

– Твоя сила только проснулась, – сказала она, когда я поинтересовалась своими возможностями, раз приобрела статус ведьмы. – Ты ещё даже не чувствуешь её. Магия спала в тебе с самого рождения и сейчас ты будешь постепенно прозревать. Пока что знакомься с новым миром. Познавай его. Когда придёт время, мы поговорим о твоей силе.

Ясности её слова не добавили, но я смирилась и позволила всему идти своим чередом.

Как проводит время новоиспечённая ведьма? Готовит зелья? Пробует поднять в воздух различные предметы силой мысли?

В первый день моё поведение вряд ли можно было назвать адекватным. Я как маленький ребёнок вскидывала руки в надежде, что смогу таким образом что-то сделать с помощью магии. Долго вглядывалась в предметы, мысленно отдавая приказы переместиться в другое место. Ещё всматривалась в сероватые тучи, надеясь разогнать их. Промаявшись таким образом несколько часов, плюнула на всё и решила провести время за просмотром сериала.