Вегетарианское меню для зомби

Их было трое или четверо, не помню. В последнее время меня часто подводит память. Но запах забыть невозможно. Они воняли, как смесь помойки и тухлого мяса. А их руки были такими холодными, будто это мертвецы схватили меня за плечи и бёдра, сжимали шею, лапали лицо. Они стянули шапку, кинули её в грязь и дёргали за волосы.

Я не кричала. Не знаю, почему, не понимаю. Я не могла кричать, звать на помощь или отбиваться, пока их пальцы трогали мой скальп. Что-то влажное и холодное мазнуло по виску.

В глазах поплыли фонари и отражения в мокром асфальте.

Эти… твари, эти зомби продолжали трогать мою голову. Быть может, ещё пара секунд, и у меня остановилось бы сердце, но произошло сразу несколько событий.

Правое плечо обожгло болью.

Сзади что-то взорвалось и вонь стала невыносимой.

И я услышала голос. Нормальный человеческий голос.

– Кажется, он её укусил.

И темнота.

Сознание возвращалось постепенно. Я с трудом осознавала своё тело: всё онемело, от губ до кончиков пальцев. Что это, трупное окоченение? Кошмар с вонючими тварями был настолько страшным, что я умерла во сне?

Я боялась, что не смогу открыть глаза, но веки послушно распахнулись. Лампочка над головой раздражала ярким светом.

У меня в комнате не было такой лампочки.

Я резко села на кровати. Голова отозвалась болью, стоило осмотреться вокруг. Тесная комната, ни одного окна, а дверь караулят двое.

Сначала я подумала, что это манекены – из-за неестественной беловато-серой кожи. Одна ещё и лысая, с пиратской повязкой на глазу. Вторая, в синем фартуке, сжимала в руках миску с чем-то дымящимся.

Я кажется, хотела что-то сказать, но живот заурчал от голода, так безумно громко… Стоило бежать, спасаться, но я ещё не сбросила с себя сонное оцепенение.

И девушка та, что с чашкой, подошла к кровати.

И холод, было так холодно.

– Вот, выпей, – она сунула мне под нос миску.

Это было похоже на бульон – по неприятного вида жиже расплывались масляные пятна. Я не могла есть такое.

– Что это?

– Неважно. Пей, – она ткнула миской мне в губы.

Немного бульона пролилось на одеяло. Запахло мясом. Кровью. Бойней.

Так приятно.

Я никогда не была настолько голодной. Никогда не хотела чего-то, как этот бульон. Он выглядел, как всё самое желанное, самое вкусное на свете.

По груди потекло тёплое. Я не заметила, как вцепилась в миску и пила, проливая на себя. Мне хотелось облизать пальцы, выжать свитер, собрать всё до последней капли. Тело начало согреваться. Девушка забрала у меня миску.

– Тебе бы в душ. Я помогу, мы…

– Что это? Что это было? – язык с трудом меня слушался.

– Ну, это… – она опустила глаза.

А лысая бросила:

– Скажи ей прямо сейчас. Так будет легче.

Она вздохнула и провела пальцем по внутреннему краю чашки. А потом засунула его в рот, будто младенец.

– О боже, Инна! – лысая закатила глаза. – Тогда я сама.

– Не надо! Я скажу. Это мозги, – она ещё раз лизнула палец. – Человеческие.

Пара секунд мне понадобилось, чтобы осознать это.

А потом меня стошнило.

Они втащили меня в ванную, под горячий душ, чтобы смыть жир и рвоту. Но я не чувствовала воды. Тепло будто не могло пробраться внутрь моего тела.

Лысая снова стояла на пороге, а вторая девушка вытирала краем фартука моё лицо. Он неё пахло мясом, этими мозгами.

Человеческими мозгами?

Куда я попала?

Да кто эти ненормальные?!

– Сейчас, – выдохнула она. – Разденься, а я найду гель для…

Она не успела договорить. Оцепенение наконец исчезло, тело начало подчиняться. Я смогла ударить её душем, хлестать по волосам, заливать водой фартук. Было скользко, мокро, не знаю, как я не упала, не разбила голову о раковину. Но я смогла вытолкнуть их наружу.

Задвижка, задвижка на двери. Вдруг у этих ненормальных не было замков, вдруг задвижка оказалась бы сломана? Что бы они сделали со мной тогда?

Дверь закрылась. Они обе остались снаружи.

У меня во рту всё ещё стоял вкус того мерзкого бульона… И как же я хотела ещё одну миску.

– Эй, – в дверь постучались. – Впусти меня!

– Она будет в порядке, Инна. Наверное. Дай ей побыть одной.

– Просто знай, что с тобой всё нормально. Это странно, да, но всё не так плохо.

Что? Им? Было? Нужно?

Как люди, кормившие меня мозгами, могли говорить, что всё в порядке?

– Пошли. Свет не выключай.

Шаги и тишина. Кажется, я осталась одна. Если, конечно, это не была уловка, если они не затаились рядом. А может, они всё придумали? Соврали насчёт мозгов, ведь иначе нельзя, ведь этот бред. Есть чьи-то мозги – уже ненормально, но мозги человека…

Меня снова начало мутить. И плечо болело. Я оттянула ворот грязного свитера, чтобы увидеть размокший пластырь. Под ним обнаружился след от зубов.

И я вспомнила. Вонючие люди, схватившие меня на дороге от остановки. То, как они ощупывали мою голову, боль… И чей-то голос.

Яснее ничего не стало.

Стянув противный свитер, я обхватила себя руками. Плитка была холодной, поэтому я прислонилась спиной к двери. Ещё одна лампочка горела до тошноты ярко. Чтобы не видеть её, я закрыла глаза.

Я надеялась, что усну. И сразу проснусь.

И всё это окажется кошмаром.

В этом кошмаре кто-то стучался ко мне в комнату, звал меня и рассказывал, мерно и спокойно:

– Тебя укусили, но ничего не закончилось. Ты не умрёшь. Ты больше не сможешь умереть, если будешь правильно питаться.