Великий спящий. Сказка.

Расскажу я вам легенду о славном и храбром сыне Вёлунда, так в старину прозывали своих кузнецов могучие северяне.

Давным-давно жил на свете кузнец и звали его Офейг, что означает не обреченный на смерть. Был он храбрым и смелым, и все девушки в округе на него заглядывались. Только сам кузнец ни на кого не смотрел, и за то обижались на него добрые люди, мол, возраст уже подошёл, а невесты себе никак не выберет. Даже подумывать стали, может болен чем, а может и злой колдун заколдовал, всяко бывает. Разные советы давали, ко всяким знахаркам зазывали, да только не слушал никого молодой кузнец. И вот однажды подходит к нему старый конюх, что весь свой век на конюшне прослужил и говорит:

– Добрый ты человек, кузнец Офейг, а вот невесты себе по сердцу никак не найдёшь, жены доброй, да пригожей не сыщешь, а молва-то злая, люди знай себе языками чешут, чего доброго и сторониться начнут.

– Да, так-то оно так, дядюшка, только ни одна наша девушка мне не мила. Вот вроде добрые есть, красивые, работящие, а ни к одной душа не лежит.

Посмотрел на него старый конюх долгим взглядом, как в самое сердце заглянул и говорит:

– Знавал я одну кобылицу, она всё в сторонке от табуна ходила, никого близко к себе не подпускала, а уж до того красива была, глаз не оторвать. Бывало, как начнёт по полю носиться, а травы, что волны, горячего тела её чуть касаются, грива белоснежная по ветру развевается, словно девичьи волосы. А то вдруг остановится, тяжело задышит, дух перевести, глаза только всё вдаль смотрят, с тоской такой, будто человек это. А после вернётся к табуну, отойдёт в сторонку, и вот не сойти мне с этого места, коли совру, а из глаз её слезинки одна за другой катятся, и уж более не поднимает она головы, прекрасными глазами своими ни на кого не посмотрит.

– Покажи мне дядюшка эту кобылицу, проводи к ней, – взмолился кузнец, а у самого сердце в груди заколотилось, глаза разгорелись.

– Эх, кузнец, не могу я твоей просьбы выполнить, – покачал головой старый конюх.

– Как так? От чего же? – с жаром воскликнул тот.

– Да от того, что пропала она, как в воду канула, везде искали, а найти не смогли.

Поник головой молодой кузнец, брови нахмурил, а конюх в глаза ему заглянул и так украдкой заговорил:

– Знаю я, как твоей печали помочь, говорят добрые люди, что не простая это кобылица, а дочь страшного и могущественного колдуна, что за тёмным лесом, за высокой горой, за морем широким в каменном замке обитает. Мол, заколдовал он дочь родную, за то, что ослушалась его отцовского приказа и замуж за соседнего короля не пошла. А тот колдун хотел с ним породниться, чтобы земли его отобрать и людей, крестьян, в полон себе взять. Стар и сварлив был тот король, вот и отказалась прекрасная дева Альвейд за него замуж идти. Осерчал на неё отец, злой колдун, и превратил в кобылицу, мол, век тебе скакать кобылою, пока сама не придешь, и волю отцовскую не исполнишь. А тут случилось, что в тех местах торговец один лошадьми промышлял, вот и продал ему колдун дочь родную, деньги за неё большие выручил. Так и появилась она в наших краях, почитай год до весны пробыла, а потом пропала. В тот день по полю ураган пронёсся, в лесу деревья поломал, а как всё стихло, так и исчезла наша красавица. Да только всё это слухи, добрый молодец, может, и неправда всё это, а так – мужики языками чешут, уж больно заглядывались они на эту кобылку, уж больно глаза её на человеческие походили.

– Чует моё сердце, что не слухи это вовсе, – с жаром воскликнул кузнец, – чувствую, что она это, она, о ком я грежу и днём и ночью, о которой все думы и помыслы мои. Расскажи мне, добрый человек, научи, как мне её найти, как разыскать деву-красу, как чары отцовские с неё снять.

– Эх, да откуда ж мне, тёмному, знать про такие дела, но ты не кручинься, не гляди так горестно, попробую я тебе совет дать, а уж как ты им распорядишься, какая тебе удача будет, за то ответ держать не могу. Знавал я ещё по молодости, что живёт в наших краях лесная ведьма по прозванию Кольгрима и, что как всходит большая луна, так идёт она к лесному озеру воды испить, будто б целебная она становится, зачарованная. Так ты улучи момент и расспроси её о кобылице и об отце её, на то она и ведьма, что про такие дела знать должна. Только смотри, в глаза ей не гляди, зачарует – и тогда уж вовек тебе твоей красавицы не сыскать, обо всём позабудешь и назад не вернёшься. А чтобы не было искушения, подари ей зеркало, самоцветами украшенное. Как будешь его подавать, то ухитрись, а сделай так, чтобы ведьма своё отражение в нём из твоих рук увидела, тогда она и зачаровать тебя не сможет.

– Спасибо тебе, добрый дядюшка, за такую науку, век тебя не забуду.

Сказал так кузнец, да в ноги старику поклонился, уважил его, значит.

Как взошла на небе полная луна, отправился он в дремучий лес, разыскал там озеро, за камнем большим притаился и стал ждать. Вот минула полночь, смотрит и глазам своим не верит, плывёт из леса, как на облаке, дева красоты неописуемой, кузнец аж про всё позабыл, глядит на неё, насмотреться не может. А лесная ведьма к озеру подплыла, из облачка вышла и уже ладошки свои к воде потянула, как вдруг треснула веточка, над тем камнем, где кузнец прятался, ведьма вмиг выпрямилась, и свой взгляд туда поворотила. Зашлось сердце у молодого кузнеца, страшно ему от этого взгляда стало, и тут он вспомнил конюхов наказ. Вышел из-за камня, поясно поклонился, да свой подарок из-за пазухи вытащил.

– Не прогневайся на меня, Хранительница Живого Огня, прими в дар дорогой подарочек, да позволь слово с тобой перемолвить.