Велосипед

Велосипед

­­­­­­ «……Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед……»

В 2005 году я уже пять лет был Генеральным директором большого завода. Ну как большого - металлургические заводы на Урале, конечно, больше, но и мой был не маленький.
Сам завод занимал площадь 10 000 квадратных метров, а территория семь гектаров.
Когда говорят такие цифры, у нормальных людей нет понимания масштабов...
"Ну 10 тысяч, и что?" - как-то пролетает мимоходом.
А когда я в то время объяснял, что строю завод с нуля на площади футбольного поля (те самые 100 на 100 метров), все сразу вспоминали или школу, где бегали стометровку, или футбольные матчи, и начинали уважительно качать головой, добавляя: "Ну Нифига себе!"
Да, вот такой именно завод я начал строить в 2001 году.
Потом стал рядом строить склад - 14 000 кв. метров (полтора футбольных поля), высотой 18 метров (как семиэтажный дом).

Интересное было время... Залить бетоном футбольное поле, построить стены, перегородки, кровлю и так далее.
Когда я пишу, что это я строил, конечно немного лукавлю - наверное, это профессиональная деформация каждого руководителя.
Строили, конечно же, люди. И я всем им за это очень благодарен!

В строительстве в разное время работало более 1000 человек. Потом мы ездили в Германию и Италию покупать станки и оборудование, ждали полгода доставку и еще полгода вместе с немецкими и итальянскими инженерами монтировали производственную площадку.

В 2003 году завод выдал первую продукцию, и я был очень горд. Я понимал, что это, возможно, одно из важнейших дел, которые я сделал в своей жизни.
Далее начались обычные будни завода и меня как директора...

На заводе работало более 700 человек. Мы выходили на производственные мощности, закончили строить склад, начали измерять эффективность каждой производственной линии и снижать себестоимость.
Я уже к 2005 году привык измерять свою жизнь цифрами: обороты завода, квартальные отчеты, проценты прибыли. Мои дни были расписаны по минутам - ранние подъемы, бесконечные совещания, поздние возвращения домой, когда сын уже спал.
Я гордился своим положением, своей ролью мужчины-добытчика.

А потом в один обычный вечер все перевернулось.
Тот летний вечер начался как обычно. Водитель привез меня домой, когда солнце только что скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь багровые следы на небе.
В прихожей пахло тушеной картошкой и жареной курочкой - значит, моя любимая жена ждала меня, не ложилась.
Из гостиной доносился приглушенный смех - мой восьмилетний сын Васенька смотрел мультики.
Я снял туфли, пиджак, развязал галстук, почувствовав, как усталость тяжелыми гирями повисла на плечах.
Сегодняшний день был особенно изматывающим: срыв поставок сырья, затоваренность склада, плохие продажи, нервные переговоры с акционером.
Я машинально потянулся к телефону - проверить почту, но вдруг заметил сына.
Он сидел у окна, поджав ноги, прижав ладонь к стеклу. За ним, во дворе, резвились мальчишки - они носились на велосипедах, кричали, смеялись, играли в догонялки.
Один из них, Никитка, с которым Вася дружил и учился в одном классе и который жил в соседнем дворе, лихо катался на велике, закладывал виражи, поднимая колесо.

В комнате на мгновение повисла тишина.

В этот миг я почувствовал, как что-то тяжелое и холодное опустилось мне на грудь.

Ночью я не спал. Ворочался, вспоминал.
Когда мне было 4 года, я жил у бабушки, и дедушка Володя научил меня кататься на велосипеде. Он как-то раз выкатил из сарая старенький советский велик и сказал: "Поехали, Унук, научимся". Мы тогда жили в деревне, и я падал в траву, смеялся, снова садился и снова пробовал.
В 4 года я гонял на велике как «молния»!:))

Папа с мамой в то время жили в другом городе за 10 000 километров от нас. Папа был военным врачом и служил на Дальнем Востоке, почти на самой границе с Китаем у озера Ханка.
Мама поехала к нему, а меня решили не брать, так как там был не устроен быт, и в военном городке не было детского садика.
И все решили, что мне лучше будет с бабушкой.
Мама с папой приезжали к нам в деревню в отпуск...

А теперь мой сын сидит у окна и смотрит, как другие катаются, а я... я даже не заметил, что он не умеет."
Я сжал кулаки.
"Какой же я отец? Я строил карьеру, доказывал себе и другим, что могу, что я не хуже, что я достоин. Но ради чего? Ради звания "Гендиректор"? Ради уважения коллег?
А мой сын... он даже не знает, что такое ветер в лицо, когда несешься на велике с горы.
Он не знает этого детского восторга - "я могу сам!""
Я встал, подошел к окну. Во дворе было тихо, только фонарь тускло освещал асфальт.
"Я стал - отцом, которого никогда нет рядом. Отцом, который приходит, когда ребенок уже спит. Который вместо того, чтобы поиграть, говорит: "Не сейчас, сынок, я устал"."

Я закрыл глаза.
"Но ведь я же не хотел так. Я хотел быть другим. Лучше."
На следующий день я отменил все вечерние встречи.
Когда я подъехал к дому, солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая двор в золотистые тона. Мой сын Вася сидел на лавочке, что-то рисовал в тетрадке.