Венерин башачок

ГЛАВА 1

Середина сентября преображает мой город. Теплое и яркое солнце, голубое небо, чистый воздух приподнимают настроение. Но приход «бабьего лета» в Новосибирске вовсе не означает постоянства. Изменчивость – единственное предсказуемое свойство погоды в Сибири.

Коммунальный мост через Обь опять ремонтировали. Этот первый автомобильно-трамвайно-пешеходный мост в Новосибирске открыли в далеком 1955 году, и он заменил примитивный понтонный мост, соединяющий Ленинский и Октябрьский районы. С Коммунальным мостом связана одна забавная история, свидетелем которой был мой тесть Сергей Иванович. 4 июня 1965 года военный летчик-ас Валентин Привалов, проходивший военную службу в канском гарнизоне, на реактивном самолёте пролетел под мостом в метре от воды. С городского пляжа, расположенного рядом на левом берегу, воздушным потоком унесло в реку одежду отдыхающих. Лётное происшествие имело широкий резонанс не только в СССР, но и за рубежом. После этого полёта летчика арестовали и хотели отдать под суд за воздушное хулиганство, но министр обороны СССР Родион Малиновский приказал вновь допустить лётчика к полётам.

Пробка была от начала улицы Восход до Горской. Мой водитель, Толик Сарапул, перешедший к нам в агентство из ГАИ - вязкого болота корпоративного взяточничества, поруки и воровства, аккуратно протискивал нашу служебную «Ниву» в узкие разрывы между стоящими в пробке машинами. Утренняя традиция новосибирцев – стоять в пробках по дороге на работу, очень похожа на древний кавказский обычай, стоять на горной тропе среди баранов.

С тех пор, когда мы с Володей Варнаковым, моим старым товарищем, открыли сыскное бюро «Варан», название которого получилось в результате соединения в одно слово два начальных слога фамилий его владельцев и основателей Варнакова и Ангелова, прошло два года. За это время от новичка частного сыска, «Варан» превратился в настоящего крокодила - умного, смелого и удачливого санитара в мутном водоеме новосибирской преступности. Несколько удачно распутанных громких дел, создали нашей организации репутацию профессионального органа по защите прав и законных интересов физических и юридических лиц.

За это время мы обжились достойной инфраструктурой, что, конечно, повысило наши возможности. Коллектив наш пополнился новыми сотрудниками. Но офис все также находился в девятиэтажке дома на Затулинке, на фасаде которого объемными красными буквами было написано: «Сыскное бюро Варан». А над входной дверью, подсвеченная зеленой галогеновой лампой, красовалась изящная фигурка ящерицы.

Туда мы с Толиком, профессиональным любителем вкусно поесть и сладко поспать, сейчас и направлялись. Несмотря на патологическую способность бывшего гаишника спать, где угодно при любой возможности, пунктуальностью он обладал гениальной. Каждое утро ровно в 7-30 красную крышу служебной «Нивы» я неизменно наблюдал из окна квартиры во дворе моего дома на Кирова.

Жизнь быстротечна, и понять, много это или мало два года - очень трудно. Есть теория, что Вселенная и время бесконечны, а любое событие неизбежно. Так зачем думать о скорости течения жизни? Мы ведём счёт времени по событиям и переменам внутри нас, а не по годам.

Вот, в бытовом и служебном плане у нас с Толиком мало что изменилось за два года, а в жизни страны произошли глобальные изменения.

Помню, зимой 93-го началась продажа акций компании «МММ», возглавляемой бессовестным мошенником Сергеем Мавроди. Ее деятельность стала крупнейшей в России финансовой пирамидой. Сначала акции продавались по номиналу в 1 тыс. рублей. Далее цена повышалась дважды в неделю и за месяц вырастала примерно вдвое. С экранов телевизоров не сходили рекламные ролики о жизни придурковатого, а потому любимого народом Лени Голубкова – простого человека, дела которого пошли в гору, едва он стал вкладчиком «МММ». К середине июля цены выросли в 127 раз, а число вкладчиков компании достигало от 10 до 15 млн. Основатели компании получали столько денег, что не успевали их пересчитывать, счет вели «на глазок», комнатами в квартирах, наполненными купюрами. Пирамида раскручивалась. Премьер-министр Черномырдин требовал от силовиков, сделать что-нибудь, пока она не лопнула. В середине июля была развернута кампания против «МММ». Вкладчики стали забирать деньги, цена на акции резко упала. Мавроди объявил о снижении цены в 127 раз, то есть вернул систему на исходные позиции. 4 августа его арестовали «за неуплату налогов». Огромные толпы вкладчиков, лишившиеся своих средств, требовали от налоговиков прекратить «самоуправство», освободить Мавроди, чтобы он мог вернуть им деньги. Надежды разорившихся вкладчиков и их поддержка помогли Мавроди зарегистрироваться в качестве кандидата в депутаты, выйти на свободу в октябре и быть избранным депутатом Госдумы. Но деньги он так и не вернул.

Все эти два года разваливающуюся страну сотрясали политические митинги и демонстрации. Преступники, пользуясь неразберихой, наглели день ото дня. Сотрудники милиции отправлялись на работу, как на войну. Передел собственности привел на улицы тысячи вооруженных гангстеров.

Нефтяная отрасль стала ареной кровавых разборок, зачастую со смертельным исходом. Происходила дележка «нефтяного пирога» и сфер влияния. Большинство нашумевших убийств нефтяников и лиц, связанных с нефтянкой, не было раскрыто.

Только в 1994 году были застрелены президент «Коминтернефти», директор «Нефтебура», президент «Мегионнефтегаза», генеральный директор фирмы «Нефть Самары» и коммерческий директор этой фирмы.

А в этом году генеральный директор «Белойла», занимавшегося поставкой и реализацией нефти и газа, вице-президент банка и президент банка «Югорский» и гендиректор «Нефтехимика». Особо дерзким и громким заказным убийством этого года стало убийство 1 марта легенды российского телевидения, журналиста Владислава Листьева.

После 20-летнего изгнания на родину вернулся Солженицын, русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе и диссидент.

ГЛАВА 2

У Елены Федоровны я взял контактный телефон для связи в Бердске и адрес дома отдыха. Наша секретарша наряду со многими другими добродетелями обладала еще и гордостью. Или гордыней. Для меня всегда тонкая грань, разделяющая эти два понятия, была невидимой. По моему мнению, гордость – большая помеха для нормального существования человека. Она дорого обходится людям. Мрачные раздумья в одинокой темноте бессонных ночей, искривленные болезненным чувством собственного достоинства, заставляют человека говорить: «Нет!», когда надо бы, наоборот, сказать: «Да!». А потом жалеть об этом всю жизнь. Короче, трудно перекинуть мост через пропасть, созданную гордостью. Елена Федоровна сожгла не только мост, по которому можно было бы в случае чего отступить, она сожгла все, из чего его можно бы было построить.

На этот раз она страшно гордилась новой игрушкой. В ноябре прошлого года в нашем городе появились первые телефоны сотовой связи Motorola.

Эта коробочка с кнопками, являющаяся символом благополучия и принадлежности к особой касте российского народонаселения, с чехлом из жёсткого дерматина и мутным пластиковым окошком на месте кнопок, лежала на ее столе немым укором таким ничтожным и несовременным личностям, как я.

Заглянуть нашей секретарше в глаза было сложной задачей. У меня постоянно складывалось впечатление, что она смотрит сквозь меня. Такой взгляд бывает у косоглазых. Но у Елены Федоровны отсутствовал такой изъян. Еще такой взгляд я видел у профессиональных убийц. Но заподозрить Бурч в тайном пристрастии к серийным убийствам я тоже не мог, поскольку на душегубство у нее просто не было времени – большую часть своей жизни она проводила в нашем офисе. После долгих раздумий на эту тему, я пришел к закономерному выводу: наша секретарша – робот. Машина, имитирующая жизнь.

Вдохнуть в машину душу невозможно, поэтому Елена Федоровна была качественной куклой, с добротно сделанной плотью безо всякой души. Труп, бесстрашно стоящий на страже дерматиновой двери нашего начальника.

Отвесив издевательский поклон, я выразительно посмотрел на предмет ее гордости – мобильник и сказал:

- Елена Федоровна! Сколько стоит это сокровище?

- 800 долларов, - высокомерно ответила она, небрежно поправляя и без того идеальную прическу.

Да-а! – как можно печальнее протянул я, - мы живем в мире, в котором потерять телефон гораздо страшнее, чем девственность.

Выполняя приказ Владимира Варнакова, хоть и равноценного партнера, но начальника, я намеривался отправиться в Бердск на электричке с Южного вокзала.

Беспризорные дети и попрошайки настолько стали неотъемлемой частью Новосибирска, что на них уже мало кто обращал внимание. На перроне усевшись на раскладной матерчатый стул, девочка в пальто с чужого плеча, красном платке, зеленых спортивных штанах и сапогах не по ноге, вдохновенно и фальшиво пела и играла на аккордеоне популярную мелодию Меладзе «Сэра».

Небольшая группа людей с хмурыми лицами, похожая на цыган, сидели на многочисленных баулах, занявших всю площадь перед зданием вокзала. Их чумазые дети умело побирались, останавливая пассажиров пригородных поездов.

Направляясь на посадку, я бросил в пустой ободранный футляр маленькой музыкантши стотысячную банкноту. Доллар стоил более 5000 рублей, а моя зарплата была 500 тысяч - в основе щедрости обычно лежит тщеславие, которое нам дороже всего. А еще, мне всегда было жалко детей.

Девчонка даже не пошевелилась. Но истинная щедрость состоит в том, чтобы не замечать неблагодарности.

В вагоне я сел у окна, положив дорожный чемодан, собранный мне в дорогу женой Тамарой, на багажную полку. Народу было не много. Едва поезд тронулся, по проходу засновали торговцы, предлагая пирожки с капустой и печатную продукцию демократической России.

В вагон зашла группа малолетних дегенератов. Четыре особи. Скины. Или бритоголовые, как их еще называют. Стрижка под ноль, тяжелые ботинки-гриндерсы, короткие куртки-бомберы без воротника. Особенность этой молодежной группировки - устойчивая агрессивность и почитание идеалов гитлеровской Германии с соответствующей символикой.

Они обычно нападают на лиц неславянской внешности, африканцев и индийцев и устраивают погромы на выходцев с Кавказа. Для меня всегда оставалось загадкой, почему зверства скинхедов, в большинстве своем, остаются безнаказанными со стороны милиции.

Все малолетние дегенераты ведут себя так, как подобает дегенератам — употребляют алкоголь, орут, пристают к людям, бегают из вагона в вагон. Эта четверка не была оригинальна. Вначале они «прицепились» к молодой паре студентов, которые потом перешли в другой вагон. Затем переключились на мужчину средних лет, с азиатскими чертами лица, который вошел на Камышенской и имел неосторожность выбрать соседнее сидение. Они вяло провоцировали его, унижая сначала словами, а потом и физическими действиями: хватали за руки, набрасывали капюшон на голову жертвы.

В общем, выражаясь протокольным языком, нарушали общественное спокойствие и мешали окружающим. Окружающие осознавали это, но мозг у вековых рабов устроен особым образом, - они с интересом смотрели в окно, будто там простирались бесконечные поля голландских тюльпанов или японские чащи бамбукового леса, а не загаженные берега речки Камышенки, несущей свои загрязненные тяжелыми металлами воды в карьер Борок.

Я понимал к чему все идет и просчитывал варианты своего участия. «Светиться» мне было категорически запрещено. Этим я поставил бы под угрозу свое инкогнито, если дело дошло бы до разбирательства. Тогда и порученное расследование было бы на грани провала. Против четверых довольно плотных скинхедов у меня шансов было 50х50, при риске наткнуться на нож или пику. Пока я обдумывал ситуацию, бандиты активизировались. Один из мерзавцев ударил мужчину в лицо. Безнаказанность – стимул для еще более дерзкого поведения.

Сограждане и попутчики еще пристальней уставились в окна. Им нет дела до того, что стая людоедов напала на человека. Это весьма характерная поведенческая черта лиц с определённым типом интеллектуального развития — лишь бы не били их самих и их детенышей.

ГЛАВА 3

Утром я отправился в город. Погода была великолепной. Город радовал чистотой и свежестью впечатлений. Это очень правильно — быть в чужом городе утром. Всё начинается будто с чистого листа...

Таксист подвез меня к кафе в центре Бердска, где я позавтракал и выпил чашку кофе. В местной газете «Коммерсант», услужливо предложенной мне на улице картавым мальчиком с огромным пакетом печатной продукции в руках, я прочитал в разделе происшествий о вчерашней поножовщине в электропоезде Новосибирск-Черепаново. Сообщалось о двух мужчинах, напавших на подростков. В ходе нападения один из пострадавших погиб, а трое госпитализированы. Преступники разыскиваются.

В спортивном отделе ЦУМа на улице Островского купил одноручный спиннинг, катушку, леску, блесну и спортивную сумку. В винном магазине приобрел две бутылки армянского коньяка. Вернувшись в дом отдыха, облачился в тренировочный костюм. В спортивную сумку вместе со снастями уложил спиртное и свое удостоверение личности.

Я спустился из зеленой зоны вниз. На скамейке все также в расслабленной позе, дымя сигаретой, сидел хозяин причала. Ничего не изменилось в его своеобразном «прикиде», только желтоватое лицо под форменной фуражкой имело покраснения, а отеки в области глаз, лба и подбородка указывали на жесточайшее похмелье.

Уже при первой встрече менее суток назад, как человек, кое-что смыслящий в первичных визуальных признаках алкоголизма, я заметил в бердском морячке несколько функциональных расстройств, связанных с этим недугом.

Я обратил внимание на выраженную обвислость губ, что является признаком временного паралича, вызванного постоянным употреблением алкоголя. Заметное дрожание мышц в районе скул выглядело так, словно он постоянно жует жевательную резинку, хотя на самом деле в его ротовой полости ничего не было.

Увидев меня, речник заметно оживился. Я показал ему квитанцию об уплате за прокат лодки.

- Решили порыбачить? Мотор готов. Сейчас принесу канистру с бензином.

С необыкновенной ловкостью он бегом смотался в склад, расположенный в железном контейнере на берегу и принес белую пластиковую двадцатилитровую канистру с горючим. Такую же, как и те, что использовали преступники для размещения частей тела потерпевшей.

Он проводил меня к лодке и поставил канистру под лавку на «носу». Мы стояли на дощатом настиле причала и молчали. Он надеялся на чаевые, а я на важную информацию.

- Меня зовут Мишка Аврал, меня здесь каждый знает, - Мишка сделал широкий жест рукой в сторону берега, - заведующий причалом.

- Иван, - сказал я, - отдыхающий физрук.

- Издалека?

- Из Новосибирска.

- А-а...- неопределенно протянул Аврал.

- Михаил, - начал я осторожно, - я вчера чуток перебрал…

- Так я сбегаю! – заведущий с надеждой и восторгом уставился на меня.

- Да у меня с собой, - изображая смущение, лепетал я, - нет ли у вас укромного местечка, так сказать, «волшебного места», куда нет входа больше никому.

В глазах Аврала мелькнул тусклый огонек интеллекта.

- Следуйте за мной, - торжественно и таинственно произнес он, живо переставляя ноги в видавших виды сланцах.

Укромным местом оказался закуток в складе. Столом служило старое дверное полотно, уложенное на высокий деревянный ящик, а стульями – связанные по две клейкой лентой канистры. Ими же была заставлена вся площадь контейнера. В углу стояло и несколько наполненных бензином емкостей.

Я достал из сумки бутылку, а Михаил грязный граненый стакан. Я щедро налил пол стакана и кивком головы пригласил Мишу выпить.

- Благодарю, - глотая слюну, изрек Аврал, и умело опрокинул жидкость в рот.

- Вообще-то я коньяк не люблю, - вытирая губы рукавом капитанского кителя, заявил он.

- А какой напиток вы предпочитаете? – я налил еще пол стакана.

Отправив по накатанному маршруту и эту порцию, Миша сказал:

- Когда продавали водку по талонам – «Пшеничную» уважал, а теперь – спирт «Рояль». Шикарная вещь – и по цене и по качеству. Немцы делают.

О качестве этого гамбургского пойла, которое доставлялось в Россию через Нидерланды и Польшу, я знал не понаслышке. Читая сводки МВД, которые Варнак постоянно таскал в офис с разных совещаний и планерок, я постоянно натыкался на случаи массовых отравлений этим спиртом. Были и смертельные случаи. Кроме того, он повсеместно использовался для кустарного производства водки, которая затем продавалась в ларьках.

Болельщики и фанаты футбола утверждают, что значительная часть спирта «Рояль» импортируемая в Северную Осетию, используется для розлива дешёвой водки, распространяемой затем по всей России. Часть доходов от этого производства направлена для финансирования футбольного клуба «Спартак-Алания», которая на сегодняшний день идет на первом месте в Чемпионате России, опережая московские команды «Спартак» и «Локомотив».

- А вы, почему не пьете? – повеселевший мой собутыльник хищно уставился на бутылку.

Поняв его намек, я пододвинул ему сосуд и задал вопрос:

- Михаил, как вы умудряетесь управляться с таким хозяйством? - я кивнул на штабель канистр, - это же надо, наверно, вести учет…

- Я служил боцманом на «Авроре», - наливая себе в стакан, гордо сказал Миша, - хозяйственная часть для меня – открытая книга.

- И вы можете сказать, кому и когда выдавались канистры?

- Нет, что вы. Стоимость их входит в услуги по пре-до-ста-вле-нию моторов клиенту. Я веду только количественный учет, - заплетающимся языком ответил Аврал, раскуривая сигарету.

Я с опаской посмотрел на бензиновые канистры.

- А если кто-нибудь в частном порядке захочет приобрести посуду?

- Исключено. Если я продам – с меня вычислят за недостачу в 10-кратном размере. А то и вовсе, - Мишка выразительно щелкнул языком, - попросят…

- И что? Неужели никто никогда не обращался к вам с этим вопросом?

Аврал прищурил один глаз и внимательно посмотрел на остатки коньяка.

ГЛАВА 4

Надежда была бы главным благом человеческой души, если бы она всегда оправдывалась. Мы снова сидели с Олегом в кафе. Он рассказывал детали вчерашней операции, и мои надежды на успех в отношении версии причастности к убийству Вени Космоса стремительно таяли.

- …Веня значительно сдал в плане социальном, - говорил оперативник, - мы нашли его в чудовищном состоянии наркотической ломки в собственном доме на Герцена. Там же обнаружили и обе канистры. Правда, уже в другом качестве. Из них бердский Пикассо изваял ритуальные маски древних народов Сибири. Эти маски, по его утверждению, являются частью его монументального полотна «Люди и маски», которое он хочет представить на художественной выставке нетрадиционных техник в Амстердаме, надеясь повторить свой лондонский успех.

Олег отхлебнул из чашки остывающий кофе, поморщился и продолжил:

- Причастность к нашему убийству полностью исключается, поскольку Вениамин Космосов официально пребывал за границей с 30 июня по 11 августа, в рамках мероприятий по подготовке предстоящей художественной выставки в Нидерландах зимой этого года. А убийство произошло 12-15 июля. Мы все проверили…

Я шумно выдохнул. Похоже, поиск злодея через канистры – тупиковый путь.

Убийца мог быть и автолюбителем, который в своем гараже имел на всякий случай такие канистры. Или маньяк, купивший их в любом хозяйственном магазине. Должен быть иной подход.

Мы договорились с Олегом о новой встрече и попрощались.

Шагая по аллее городского парка, я вспомнил об адресе моториста Плотникова, записанном на карманном календаре молодой бухгалтершей прокатной станции. Я поймал такси и назвал адрес. Кирпичный четырехэтажный дом на Лунной имел 5 подъездов. Однокомнатная квартира пенсионера была в первом, на втором этаже. Дверь открыл невысокий мужчина с седой густой шевелюрой, в старомодной майке на лямках, трениках и шлепанцах. Я представился корреспондентом газеты «Советская Сибирь» и Сергей Григорьевич пригласил меня в комнату, усадив в небольшом зале на диван. Квартирка была опрятной и уютной. Полированная «стенка» у одной стены, диван и два кресла у другой, журнальный столик. Новый палас на всю комнату. Хозяин поставил в кухне на электрическую плиту старинный чайник со свистком и вернулся ко мне. Усевшись в одно из кресел, спросил:

- Чем могу быть полезен?

- Мы собираем материалы для большого цикла статей об истории речного флота области, - очевидно, притворство у меня в крови: я никогда не испытываю смущения, выдавая себя за других, - воспоминания ветеранов, забавные истории…В Порту мне сказали, что вы – заслуженный ветеран…

Польщенный ветеран заулыбался и сказал:

- Через два года Новосибирскому речному порту исполнится ровно 100 лет. А я проработал на реке 44 года. С тех пор, как в 49-ом окончил ФЗО-21 в Яренском затоне при судостроительном – так назывался тогда будущий речной техникум. Работал рулевым – мотористом на Оби от Новосибирска и до устья Томи. Когда я пришел в Порт, на реке работали пароходы. Теплоходов как таковых не было.

Тут заработал свисток на кухне и Сергей Григорьевич отправился разливать чай. Два стакана в металлических подстаканниках и тарелочка бутербродов со сливочным маслом вскоре оказались на журнальном столике.

За чаепитием Плотников живописно рассказывал о своей тяжелой, но интересной жизни. То, что я не записываю его рассказ на диктофон и даже не конспектирую, похоже старого моряка совершенно не волновало. А может быть, он думал, что репортеры газет обладают феноменальной памятью…

Слушая в пол уха, я думал, как мне удачно перевести разговор в нужное мне русло.

- …В черте Новосибирска, особенно по низкой воде, отмели проступают одна за другой, - энергично ворковал заслуженный ветеран, - а ниже по течению, уже в районе Дубровино, дно представляет собой сплошные скальные грунты — отклонишься от курса на каких-то пять метров и останешься там же с пробоиной. На дне.

Тут я почувствовал, что могу повернуть ручей красноречия рулевого в водоем моего интереса.

- Скажите, Сергей Григорьевич, а были у вас в карьере отказы моторов?

Он задумался на мгновение и сказал:

- Припоминаю один случай. В конце навигации в шестьдесят втором в районе острова Кудряш мы сели на мель на теплоходе «Дунай». В составе с нами также шли порожняком две баржи «Ленинец-2» и «Ленинец-3». Но тогда никто не пострадал, и ущерба окружающей среде не было нанесено. Авария случилась из-за отказа дизеля.

Он помолчал и добавил на мою мельницу интересов:

- В основном отказы моторов случаются на маломерных судах: катерах и лодках.

- Мне сказали на лодочной станции «На камнях», что вы до сих пор иногда подменяете на службе более молодых коллег, - поспешил я задать вопрос.

- А что же не помочь? - самодовольно отозвался ветеран, - коли просят, коли надо.

- А вот в крайний раз, когда вы дежурили вместо отпускника Аврала, не было у кого-нибудь из арендаторов лодок отказов двигателей? – я решил «взять быка за рога».

- Помню, кто-то повредил дейдвуд – напоролся на камень у берега. Но я заменил дейдвудную трубу, а клиент оплатил ущерб.

- Вы не помните, кто он ?

- Нет.

Григорич стал собирать посуду на столе.

- А когда можно почитать?- спросил он.

- Что? – не понял я.

- Статью. Или интервью.

- Ах, да…Это, Сергей Григорьевич, предварительная беседа. С вами свяжутся наши сотрудники.

- Давайте я вам помогу, - сказал я, хватая тарелку и стакан.

Мы прошли на кухню. Плотников стал мыть посуду в раковине. Я огляделся. В углу, у окна урчал холодильник ЗИЛ. Над холодильником в золоченой рамке висела картина. На холсте - балерина в момент репетиции у репетиционного зеркала. Она замерла в типичном танцевальном па - балерина стоит на пуантах, руки опущены на балетную пачку, голова чуть повернута в сторону…

Я рухнул на кухонный стул.

- Кто это? – голосом, похожим на звук сливаемой воды в унитазе пробулькал я.