Венок из роз

1. Известие

Обитатели Замка Семи Лесов собрались на вечернюю трапезу в главном зале. Обстановка была простой, без изысков, но свидетельствовала о стабильности и достатке, а стабильность и достаток, как известно, неизменные спутники процветания.

Столы традиционно составили в форме «Т», условно разделяя трапезников на «верхние» – господские и «нижние», предназначенные для остальных домочадцев.

Возле «верхней» половины стены закрывали драпировки с пёстрыми рисунками, изображающими прекрасных дев, храбрых рыцарей, свирепых огнедышащих драконов. Под ножками кресел лежали толстые ковры.

На «нижней» всё было просто. Вместо кресел и резных стульев – выструганные лавки, вместо гобеленов – принадлежности охоты, а на полу – соломенные циновки.

Вильям Вестерлинг выглядел, да и был, человеком решительным, упрямым и жёстким. Привыкшим, чтобы с его волей считались. Никто не жаловался на крутой характер лорда, поскольку таковы были общие нравы. Широко известно, кроткие лорды долго не живут.

Его супруга, леди Диана, слыла когда-то первой красавицей. Ей удалось сохранить привлекательность и сейчас, спустя двадцать лет супружества, увенчавшегося рождением семерых детей, четверым из которых удалось выжить.

Место по правую руку от отца занимали сыновья – четырнадцатилетний сын и наследник, Рикард и его десятилетний брат, Нортон. Дочери, прелестные шестнадцатилетние двойняшки, Анабель и Роуз, расположились по левую сторону, рядом с матерью.

В воздухе витал тонкий аромат вин и кушаний. Все с вожделением поглядывали в сторону уже выставленных слугами блюд. Здесь была приготовленная различными способами свинина, домашняя птица, оленина, рыба. Большие караваи хлеба, печенья, варенье и мёд.

Только все собрались приняться за трапезу, как дворецкий поднял жезл и произнёс:

– Гонец к его Светлости!

– Что? – нахмурился милорд Вильям. – Что такое? – спросил он, возвращая кусок форели обратно на тарелку. – Что за гонец? Откуда?

– Из столицы, сэр. От короля. Прикажите подождать?

– Подождать? Королевскому посланнику?! Впустите не медленно.

Роуз и Анабель переглянулись. В глазах девушек читалось любопытство.

Гонцом оказался человек средних лет. Ровным шагом вошёл он в зал. Оглядевшись, отвесил поклон.

– Рад приветствовать вас под крышей моего дома, – учтиво кивнул лорд Вильям. – Мне сказали, что вы прибыли с известием из столицы?

– Только что, Ваша светлость.

– Какие новости вы принесли нам? Здоров ли король? Как поживает королева? Всё ли благополучно?

– Все вполне здоровы.

– Хорошо, – с удовлетворённым видом откинулся на спинку стула сэр Вильям. – Так что за известие вы нам привезли?

Достав из-за внутренней подкладки камзола письмо, мужчина, опустившись на колено, протянул его графу Вестерлингу. Дворецкий, услужливо перехватив свёрток, передал его господину.

– Вы сами знаете содержание письма? – спросил сэр Вильям, ломая печать.

По мере того, как глаза его скользили по строчкам, лицо разглаживалось.

Закончив читать, он улыбнулся.

– Отличное известие! Их Величество устраивает турнир во владениях нашего грандлорда, сэра Эшара. Мы тоже приглашены на это знаменательное мероприятие.

Радостный ропот подхватил это сообщение.

– Ничего не может быть приятнее, – с улыбкой поддержала эту новость леди Диана.

– Сэр Данглар, – обратился сэр Вильям к своему сенешалю. – Распорядитесь, чтобы гостя как следует отблагодарили.

– Как прикажите, – поклонился слуга господину.

Новость привела всех в приятное волнение. Весь вечер только и разговоров было, что о грядущем событии. Юноши мечтали о ратных подвигах, а девушки – о любви.

Анабель, схватив Роуз за руку, увлекла её за собой по лестнице, стремясь скрыться в спальне, чтобы наговориться всласть:

– Королевский турнир – подумать только? Какая радость! Мы увидим августейших особ: короля, королеву, кронпринца и весь королевский двор во всём его великолепии!

– Скажи уж лучше – какой ужас, – вздохнула Роуз.

– Почему – ужас? – удивилась Анабель. – Я тебя не понимаю.

– До начала турнира остаётся всего-то ничего, меньше месяца. Времени на то, чтобы прилично одеться, практически нет. А ведь нужно приготовить платья для пира, для турнира, костюмы для верховой езды, – загибала Роуз пальцы. – К тому же, мы тут отстали от моды, как Дикие Люди из Крайней Степи. Будем похожи на портреты времён наших бабушек.

– Не переживай, управимся как-нибудь, – легкомысленно махнула рукой Анабель. – Мы с тобой красотки от природы и будем хороши в любом наряде, – засмеялась она.

У двери сестёр поджидала строгая дуэнья. Окинув подопечных хмурым взглядом, она уставилась на Роуз орлиным взглядом:

– Отец хочет вас видеть. Велел привести к себе в библиотеку.

Роуз попыталась припомнить список провинностей, который в наличии имелся всегда, но не получалось.

2. Обручение

Роуз галопом вынеслась на холм и, натянув поводья, заставила лошадь остановиться. Проводники, отвечающие за её безопасность, держались чуть позади, не выпуская из вида, но и не докучая присутствием.

Роуз любила это место. Отсюда можно было видеть окрестности как на ладони: округлые холмы, поросшие лесами; старый арочный мост, ведущий к высоким белёным стенам; обширные внутренние дворы, окружённые галереями. Клонящееся к горизонту солнце ярко и чётко, даже агрессивно, заливало округу зловещим светом.

Где-то в роще запел соловей. Видеть его Роуз не могла, поскольку сладкоголосая птица сливалась с серыми ветвями, превращаясь в невидимку, но видеть иногда не важно – достаточно слышать.

С тех пор, как весть о её скором обручении с Бешенным Волком дошла до замка Семи Лесов, поползли шепотки, сплетни, пересуды. Роуз заливалась краской стыда и негодования, слыша, что даже крестьяне распинаются о непостоянстве её будущего супруга, меняющего сердечные склонности или, если уж называть вещи своими именами, предмет своего удовольствия, как иные модники перчатки – то есть, непозволительно часто.

Соловья часто называют певцом любви, но если это так, то любовь – это очень грустная песня.

Все эти дни мать лила Роуз в уши: «Лорд Тёмного Логова… достойный человек… храбрый воин…имеет большое влияние…будет прекрасным мужем… ты не можешь выбирать – женщинам не дано выбора».

Слова, как похоронный колокол, звучали у Роуз в голове, заставляя то гневаться, то печалиться, то любопытствовать – каков он, её будущий муж?

А тем временем, все вокруг трудились, чтобы придать замку блестящий вид, достойный приёма благородных гостей, прибытие которых ожидалось со дня на день, ближе к концу недели.

– Госпожа, – напомнил о себе один из стражников, – скоро стемнеет. Не хотите ли вернуться? Тем более, кажется, приближается гроза?

Он был прав. С севера задувал сильный ветер, а в их краях дождь мог то собираться целым день, то полить как из ведра почти сразу – предсказать капризы непогоды заранее невозможно.

Роуз повернула назад и скоро копыта её коня застучали по внутреннему двору замка, вымощенному плоскими, чисто выметенным, плитами. Как раз вовремя, потому что по небу, от запада к востоку, прошёл острый росчерк молнии, высвечивая фигуру её матери, леди Дианы, торопливо спускающуюся по широкой деревянной лестнице.

– Где вас носит, дитя моё? – леди Диана брезгливо приподнимала юбки, чтобы не замарать их в конском навозе. – Почему вы выехали из замка, никого о том не предупредив?

– Хотела выехала подышать свежим воздухом, матушка. Я взяла с собой охрану. Не о чем беспокоиться.

Прогрохотал гром, перекрывая голос Роуз.

– Идёмте! Идёмте скорее! – торопила мать. – Вам нужно немедленно переодеться.

– Да что за спешка? К чему?..

– Ваш жених уже приехал. Он ожидает вашего появления в Главном Зале.

Блеск молнии и грохот грома слились в одно, заставляя кровь холодеть в венах Роуз.

– Уже здесь?.. – повторила она похолодевшими губами. – Но – как же так? Они ведь обещались приехать лишь в конце недели?

– Ну, а приехали вначале. Что прикажете делать? За воротами их оставить?

– Не слишком-то они пунктуальны. Это, в конце концов, невежливо.

– Хватит нести чушь! – решительно прервала Роуз мать. – Гости сейчас собираются ужинать и будет лучше, если вы не заставите ждать своего появления. Они устали и голодны с дороги.

– Но я не…

Не дожидаясь окончания фразы, леди Диана схватила Роуз за руку и властно потянула за собой.

Служанки успели натаскать горячей воды в лохань и приготовить платье, драгоценности, головной убор.

В дверь постучали.

Это был мальчик-паж, которому не дали пройти дальше порога:

– Милорд спрашивает, почему леди Роуз мешкает? – раздался из-за двери его звонкий голосок.

– Сейчас придёт!

Происходящее казалось странным, если не дурным, сном. Роуз поняла, что нервничает. И все женщины вокруг неё нервничают тоже. Её кутали в одежды, расчёсывали волосы, прихорашивали, умасливали, сахарили, словно она гусь, готовый к десерту!

– Матушка, я не видела ни экипажей, ни сопровождающего эскорта, так как же лорд Бэйр:..

– Молодой Бэйр прибыл верхом, в сопровождении своих оруженосцев. Он молодой, сильный мужчина. Устраивать вокруг себя караван ему ни к чему.

Что тут возразишь?

– Именно поэтому мы и ошиблись, посчитав, что он приедет позже. Налегке передвигаться всегда быстрее.

– Миледи, взгляните на себя, – с улыбкой проговорила Луиза, поднося к Роуз зеркало, чтобы девушка могла оценить результаты стараний своих служанок. – Вы прекрасны! Ни у кого в округе нет таких ясных глаз, пушистых ресниц, такой ослепительно-белой кожи! Молодой лорд влюбится в вас сразу же, как только увидит.

Роуз не слишком торопилась верить льстивым речам, прекрасно зная им цену, но отражение в зеркале заставило её убедиться в истинности утверждения. Она и правда была хороша, как никогда. Густые тёмные волосы, блестящие и густые, завили в изящные локоны и позволили им свободно спуститься на спину и плечи. Поверх тонкого платья винного цвета, подчёркивающего яркую, выразительную красоту, свойственную брюнеткам, накинули другое, более плотное, сделанное из тонкой шерсти. Длинное и просторное, верхнее платье ниспадало до самой земли, а его очень широкие, отороченные дорогим мехом, рукава доходили лишь до локтей.