Вересковые пустоши

Часть первая

***

Порох лежал безобидный, как песок, – к нему не подносили огня, он и не взрывался.

Эмили Бронте

Мэри с жадностью впитывала новые впечатления от пейзажей Западного Йоркшира. Ей, живущей в Южном Корнуэлле, они казались такими таинственными и аскетичными, что вызывали дрожь. Но, быть может, виной тому был пронизывающий ветер.

Она приехала погостить в дом своей милой подруги Шарлотты, с которой познакомилась три года назад в Брюсселе в школе-интернате месье Эже. Им обеим было очень тоскливо и одиноко в чужой стране, вдали от родных мест и близких. Потом они переписывались несколько лет. Неожиданно престарелый отец Мэри женился на молодой вдове с двумя детьми, и мачеха порекомендовала Мэри попутешествовать, иначе она навсегда останется старой девой, сидя дома за книжками.

У Мэри был живой и пытливый ум, легкая и покладистая натура, которая позволяла встречать все превратности судьбы стойко и с улыбкой. “Что ни делается, все к лучшему”,- говорила себе Мэри, укладывая в дорожный сундук платья.

Вот и двухэтажный серый дом сельского пастора. Из дома выбежала Шарлотта, а за ней старая служанка Табби. Но вперед вырвались собаки - мастиф Капри и спаниель Флосси. Они кружили вокруг Мэри, выражая свою симпатию. Мэри обожала собак, и они сразу это чувствовали. Она не боялась, что лапы Флосси и слюна Капри выпачкают ее платье. Для каждого у нее нашлось ласковое слово.

- С приездом, дорогая Мэри, - радостно произнесла Шарлотта. - Тебя еще не до конца растрясло по нашим холмам?

- О, я так рада была вырваться из дома. А воздух! Он у вас замечательный! Пахнет свободой и простором. Всего этого мне так не хватало последнее время, - пожаловалась Мэри.

- Добро пожаловать! - произнесла Шарлотта, вводя подругу в гостиную, где проходила жизнь всей семьи. - Дома сейчас только Эмили. Но она не любит незнакомцев. Ты должна дать ей время. Энн  гостит у приятельницы, а Бренуэлл живет в городе. Отец надеется, что из него получится настоящий художник.

Мэри с интересом рассматривала портрет, написанный маслом, на котором были изображены все сестры Бронте.

- Мне очень нравится. Думаю, что у него получится стать знаменитым, как и у тебя, - сказала Мэри, взяв подругу за руки

 - Мы все должны стать знамениты. Другого выхода у нас просто нет, - с улыбкой ответила Шарлотта. - Зрение отца ухудшается. Год назад к нему приехал помощник. Нам обязательно надо зарабатывать деньги. Со школой у нас ничего не получилось. Никто не хочет ехать в нашу глушь. Гувернерство тоже не для нас. Даже Энн бросила это дело. А она самая терпеливая и дисциплинированная из нас. Остается одно - прославиться своими романами.

- Гувернанткой я не была, но думать о том, как жить дальше и мне приходится. Особенно после женитьбы отца. Теперь мне нет места в моем доме. Мачеха изводит меня своими разговорами о замужестве. Она готова выдать меня даже за мясника или лавочника. Вот я и сбежала к тебе, - весело закончила свою речь Мэри.

- Скоро будем пить чай. Табби пошла в лавку. Сейчас принесет сахар и последние деревенские новости, - сказала Шарлотта. - У нас здесь редко что-то происходит. Приходится довольствоваться сообщениями о рождении очередного отпрыска в семье печника или о таинственной болезни кур старушки мисс Повэл, которые перестали нестись.

- Думаешь, что в городе веселее? Все заняты собой и никому ни до кого нет дела. Конечно, случаются балы. Но на них только злословят и охотятся за деньгами. Поэтому я предпочитаю книги. Они полны приключений и захватывающих событий. С томиком Диккенса можно за вечер пережить то, что и за десять лет не случится в собственной жизни.

На кухне послышался шум и ворчание Табби.

- Что случилось, Табби? - спросила Шарлотта.

- Эти лавочники совсем потеряли совесть. Вот что случилось, - продолжала ворчать и возмущаться Табби, которая не привыкла говорить о ком-либо хвалебно.

- Но что нового в нашей глуши, Табби? Не томи!

- А вот погодите, мисс Шарлотта, - произнесла медлительная Табби, надевая фартук. - Как не быть новостям...

- Говори же! - воскликнула Шарлотта, чем рассмешила Мэри.

Хитро сверкнув глазами из-под насупленных бровей, Табби сообщила главную новость:

- Пустующий дом в конце улицы сняли новые жильцы. Некий мистер Браун с больной женой и маленькой дочкой. С ними еще молодая служанка и гувернантка. Вот! Чем вам не новость!

- Потрясающе! Спасибо, Табби. Думаю, что через четверть часа можем подавать чай?

- Куда мы денемся? Будет вам чай, - продолжила ворчать верная служанка.

Шарлотта показала Мэри ее комнату, где та могла немного освежиться и переодеться после дороги.

По пути на кухню, Шарлотта постучала в комнату Эмили.

- Дорогая, мы будем ждать тебя к чаю. Мэри хочет познакомиться с тобой. Не бойся, она тебе понравится, - сказала Шарлотта.

 Не услышав внятного ответа, вздохнула и отправилась на кухню, чтобы помочь Табби с приготовлениями к чаю.

- Табби, к чаю нас будет четверо. Отец пригласил мистера Николлса. Я достану новую баночку с крыжовенным вареньем, - сказала Шарлотта.

Послышался звон колокольчика.

- Я открою, - поспешила к входной двери девушка.

- Проходите, мистер Николлс, - обратилась Шарлотта к угрюмому и надменному помощнику отца.

Часть вторая

***

В гостиной, где собралось все общество, было тепло и уютно: в камине пылал огонь, на столе и на каминной полке мерцали свечи. А за окнами завывал ветер, пытаясь выдуть из дома часть тепла.

Мэри уже успела полюбить эту комнату, где по обе стороны от камина располагались настенные полки с книгами. Большую часть пространства занимал обеденный стол. Возле окна стояло бюро.На стенах висели картины с библейским сюжетом, у стены расположилась красивая софа для любителей полежать после обеда.

Атмосфера за столом царила оживленная. Отчасти из-за приезда Мэри. Хотя мистер Бронте уже не был тем жизнелюбивым и веселым человеком, как в молодые годы, но он интересовался всем, что происходит вокруг и не замыкался из-за болезни глаз в своем сузившемся  мире.

- Как вам наши края, Мэри? С непривычки люди впадают здесь в уныние. Эти неуютные пустоши и болота надо любить или начинаешь их ненавидеть.

- Меня не так легко вогнать в уныние, сэр. Если уж моя мачеха не смогла, то болота тем более не убьют моей радости.

- Бедная тетушка Элизабет терпеть не могла наши места, но стойко все переносила ради нас, сказала Шарлотта.

- Они убили ее раньше времени, - мрачно произнесла Эмили, которая до сих пор сидела в полном безмолвии.

- Природа закаляет характер человека, - высказал свое мнение мистер Николлс.

- Папа, ты еще не познакомился с новыми прихожанами? В пустующем доме в конце улицы поселился некий мистер Браун с больной женой и маленькой дочкой, - обратилась к отцу Шарлотта.

- Не имел такой возможности. Да я и не уверен к какой церкви он принадлежит, - ответил преподобный.

- Будем надеяться, что к англиканской. Возможно, им нужна какая-либо помощь. Удобно ли будет нарушить их уединение? - продолжила Шарлотта интересующую ее тему.

- Надо подождать воскресной службы. А там увидим, - сказал мистер Бронте.

В это время в комнату вошла Табби с новым чайником, который источал запах какао.

- Их служанка сказала, что мистер Браун привез в нашу деревушку жену для поправки здоровья. В городе от этих фабрик дышать людям нечем. У нее больные легкие или сердце, я не разобрала.

- Спасибо,Табби, - сказала Шарлотта. - Ты всегда все знаешь.

Они все относились к старой служанке, как к члену семьи.

После чая мужчины отправились в кабинет преподобного, чтобы обсудить насущные проблемы прихода.

- Эмили, ты пойдешь с нами гулять? - спросила сестру Шарлотта.

- Я сразу на пустоши, с собаками, - отрывисто ответила Эмили.

Мэри и Шарлотта прихватили теплые шали и отправились вниз по улице к дому, где поселился мистер Браун. Новые люди всегда притягивают к себе внимание.Особенно в такой глуши, как Хаворт.

Эмили пошла в сторону пустошей. Собаки понеслись вперед. Уши Флосси развевались на ветру, как флажки и было смешно наблюдать за ними. Эмили широкими шагами следовала за собаками. Она была самой высокой из сестер. Шарлотта и Энн были миниатюрными. Их рост был примерно, как у королевы Виктории. К тому же. Эмили предпочитала носить простые платья в стиле ампир с тонкой нижней сорочкой, а не пышные юбки, как было принято. От этого ее фигура выглядела еще более худощавой и долговязой. Если бы не ее закрытость и отстраненность, то Мэри могла бы с ней подружиться. По крайней мере, она испытывала к Эмили большую симпатию.

Ветер немного утих и девушки смогли наслаждаться прогулкой, а не бороться с порывами ветра. Дом мистера Брауна был вдвое меньше, чем дом приходского священника. Перед домом находился небольшой садик, и подходя со стороны глухого забора, девушки услышали голоса, доносившиеся из сада. На скамье сидела миссис Браун, а рядом стоял ее муж, который что-то сердито выговаривал жене. Она сидела, опустив голову и время от времени прикладывала к щекам руку с платком. Шарлотта возмущенно прошептала:

- Как он может быть так груб со своей больной женой? Затем, со стороны дома, показалась гувернантка с девочкой. Но мистер Браун прошел мимо них, не отреагировав на порыв дочери, которая хотела его обнять.

Девушки не стали выдавать своего присутствия и свернули в сторону пустошей и болот, которые простирались сразу за деревней.

- Ох уж эти мужчины! С их твердолобостью и бесчувственностью, - воскликнула Шарлотта.

Мэри поняла, что она имела в виду не только мистера Брауна. За чаем она заметила, что у Шарлотты и мистера Николлса натянутые отношения.

После прогулки Мэри раскладывала свои вещи, а Шарлотта хлопотала насчет ужина.

Затем наступило время традиционного хождения вокруг стола, когда сестры читали написанное за день, обсуждали прочитанное или просто делились идеями. Из писем Мэри знала об этом, но ей хотелось самой посмотреть на этот необычный ритуал.

Она тоже была втянута в хождение. А высказать собственное мнение по тому или иному вопросу, девушка всегда была готова. Она разделяла их смелые взгляды на судьбу женщины в обществе, любила читать. Но ее литературное мастерство ограничивалось только эпистолярным жанром и ведением дневников с десятилетнего возраста.

Шарлотта прочла новую главу своего романа “Учитель”, который она почти завершила.

Эмили сначала отрицательно помотала головой, на просьбу почитать. Но потом, глубоко вздохнув, прочла стихотворение  "Надежда"( "Ноpe").

Мэри прочла дневниковую запись, где предположила, что на следующий день сын здешнего фермера не устоит перед ее прелестями и сделает предложение, а от мачехи придет письмо, где она будет советовать Мэри подольше задержаться в гостях.