Верховная ведьма. Падение вверх

Пролог

Который день Камингаван трясло. Проснулись давно спящие вулканы, и небо стало серым от пепла. Горы тревожно гудели, пугая камнепадами. Земля под ногами дрожала и стонала словно от боли. Услышав этот зловещий гул, в страхе замирали все, собравшиеся в Забытых землях. Среди деревьев бродили волки – Серые, Бурые, Рыжие, изредка Белые, но больше всех было Чёрных. Даже их альфа – Стах Карнеро - находился здесь и сейчас о чём-то спорил со своей парой. Рыжеволосая оборотница периодически делала пасы руками, недовольно хмуря брови. Неподалёку привычно тёрся Ян Грис – вожак Серых волков, наблюдая за происходящим. А дальше, там, где начинался спуск к лабиринту, стояли ведьмы. Они окружили дыру в земле, напряжённо вглядываясь во тьму. Рядом с ними замерли вампиры, готовые вмешаться по первому зову. И каждое утро все с тревогой смотрели на небо, ожидая появления Чёрного солнца. Обстановка накалялась. Близился час решающей битвы.

В какой-то момент стихли все разговоры и споры. Люди, оборотни, вампиры, драконы, отложив дела, смотрели на высокую женскую фигуру, направляющуюся к трещине в земле.

Дамаскинская шла к «Кругу тринадцати», не сомневаясь, что он примет её. Потому что не было ведьмы сильнее! И мало кто знал, какую цену заплатила Лилея за свою силу, не желая этого, не мечтая. Когда-то она грезила о тихом семейном счастье с любимым человеком, об уютном домике с кружевными шторками и красными маками вдоль забора. Чтобы во дворе бегали дети, протягивая руки для объятий, а в их голубых, как у отца, глазах отражалось небо…

Взгляд ведьмы на мгновение задержался на неподвижной фигуре у замшелого валуна. Глаза мертвеца уже поблекли и потеряли краски, равнодушно уставившись вверх. Лилея переступила труп и пошла дальше.

- Смотрите! Смотрите! – наконец послышались шепотки. - Это Дамаскинская! Верховная!

- Она уже не Верховная! – напомнил кто-то. – Баранганский ковен поменял её на Тефана Светличного.

С другой стороны послышалось насмешливое хмыканье.

- Верховных ведьм выбирают не люди, а сама Жива. И менять их может только она.

Глава 1

120 лет назад

Королевство Ханорум, город Зорна

Яблоневый сад расцвёл за один день. Ещё вчера неказистые, крючковатые ветки, покрытые молодыми листочками, неуклюже торчали из-за забора, а сегодня бело-розовые цветы густо усыпали деревья. И случайные прохожие непроизвольно замедляли шаг, восторженно ахая. На фоне голубого неба и яркого солнца цветущий сад смотрелся настолько красиво и жизнеутверждающе, что даже закостенелые ворчуны и пессимисты начинали улыбаться и обмениваться добрыми пожеланиями с хозяйкой.

- Чудесный сегодня денёк, дорогая Анелия! – худощавый старик приподнял шляпу.

Черноволосая женщина улыбнулась в ответ:

- Вы правы, господин Бородич! – и вежливо поинтересовалась. - Как поживает ваша жена?

Хотя прекрасно знала ответ: её серая кошка за утро уже оббежала околицу и сообщила хозяйке главные новости. Анелия ласково погладила своего фамильяра, греющегося на солнышке. А сосед тем временем отвесил очередной поклон:

- В добром здравии, благодарю, - и, заметив в глубине сада девочку, в свою очередь спросил. - Это ваша дочь?.. Какая большая! Сколько ей?

Взгляд ведьмы смягчился.

- Уже исполнилось десять. Лилея готовится к школе.

- Похвально-похвально!

И старый ведьмак, раскланявшись, направился дальше, за ним бесшумно побежал худой чёрный пёс и через секунду растворился в воздухе. Самое обычное дело для фамильяров!

Анелия Дамаскинская пошла к дому. Не в силах справится с искушением, она подняла голову, любуясь яблоневым цветом, и вдохнула нежный, едва ощутимый аромат. Природа набирала силу, готовилась к своему расцвету, и ведьмы это чувствовали. Тесно связанные с окружающим миром, они реагировали на малейшие изменения вокруг. И, как оживала природа весной и летом, точно так же веселели ведьмы с ведьмаками, а поздней осенью и зимой, наоборот, становились раздражительными и особенно вредными.

Услышав тихий скрип, Анелия открыла глаза и улыбнулась. В тени дерева на качелях сидела её дочь, увлечённая книгой. Кто бы сомневался! Пусть внешне юная Лилея была копией матери – такая же черноволосая и кареглазая, но характер унаследовала отцовский, не раз демонстрируя упрямство, выдержку и уже заметную тягу к науке. Лаурин Дамаскинский слыл умелым зельеваром. Он целыми днями пропадал в своей лаборатории, работая над новыми рецептами. Его единственная дочь могла часами наблюдать за отцом и по мере сил помогала. А ведьмак, довольно посмеиваясь, обещал:

- Вот окончишь школу - и пойдёшь ко мне помощником!

И нельзя было понять: шутить он или говорит серьёзно? Ведь девушки из богатых семей не работали, а колдовали больше для развлечения или сохранения молодости и красоты. Лилея же воспринимала слова отца до крайности серьёзно. И теперь домашние то и дело замечали её за чтением справочников или сборников зелий.

Девочка настолько была поглощена чтением, что не замечала ничего вокруг.

- Лили, что ты читаешь? – Анелия присела перед дочерью.

Та подняла глаза.

- «Пособие для практикующей ведьмы».

Мама тихо засмеялась.

- Девочка моя, а не рано ли? Такие книги читают после инициации, когда приходит сила.

Лилея нахмурилась и уверенно заявила:

- Но я же пройду её и стану настоящей ведьмой!

Анелия ласково погладила дочь по голове.

- Обязательно!

…

Ведьминская ворожба была особенная. Нераздельная с окружающим миром магия проходила через тело проводника и трансформировалась, повинуясь его заклинаниям. Сила природы буквально пропитывала каждую клеточку, концентрируясь на кончиках пальцев. У волшебников, к примеру, было иначе: они создавали магию сами, с помощью своего сознания. Поэтому обучение молодых ведьмаков и обучение колдунов разнилось. У ведьм оно начиналось после инициации, до той поры их дети мало чем отличались от обычных, и в начальной школе отпрыски разных рас учились вместе. Изредка за одной партой оказывались гномы, оборотни или гоблины. В детском возрасте их разница была не столь заметна и важна. Школьники мирно общались, на переменах играли в одни и те же игры, не разбираясь, кто бежит рядом. Разве что среди них нельзя было встретить магов: они тяжело уживались с ведьмами и оборотнями, которые своей кровью искажали заклинания. К тому же у юных волшебников ещё страдал самоконтроль, и их магия порой безотчётно вырывалась, грозя разрушить всё вокруг. В королевстве Ханорум колдуны облюбовали юг, где было Таэльское море с белыми пляжами. А здесь, на севере, издавна главенствовали ведьмы, удобно устроившись рядом с Каттенскими лесами. Их небольшие города и посёлки отличались от других. Там росло много деревьев, зелени и цветов. Иногда гуляли животные, и нельзя было понять: то ли это обычные лесные жители заплутали в гости, то ли чей-то фамильяр спешит с хозяйским поручением.

Городок Зорна, в котором уже несколько лет жили Дамаскинские, славился своими садами. Его жители занимались выращиванием овощей и фруктов и с нетерпением ждали осени, рассчитывая на богатый урожай и выручку с его продажи. Но для Лилеи эта осень была особенной по другой причине: она вместе с остальными ребятами, которым исполнилось десять лет, пошла в школу. Новенькое форменное платье с белым воротничком ладно сидело на маленькой ведьме, две косы украшали шёлковые банты. Аккуратные туфли из тонкой кожи отбивали каждый шаг в школьном дворе. Теперь девочка по-новому взглянула и на площадку, и на полукруглые окна, и на старые деревья, ощущая особую связь с этим местом и свою причастность к происходящему. Ведь она пришла сюда не как гостья, а как ученица!

Первое время Лилея буквально в рот заглядывала каждому учителю и старалась изо всех сил, но через несколько месяцев эйфория прошла, и наступило разочарование. Уроки стали чем-то обыденным, если не рутинным, а преподаватели уже не относились к первоклашкам как к новичкам и, что называется, драли шкуру. И вот это раздражало ведьму больше всего: необходимость подчиняться, выполнять нудные, порой бессмысленные требования только потому, что так велел учитель. Учебный материал девочка схватывала быстро, и пока преподаватели бились с другими учениками, изнывала от скуки. Но дисциплина в школе была суровая, приходилось терпеть и подчиняться. Наверное, поэтому дорога домой становилась самым приятным событием за день.

Глава 2

Так прошло несколько лет. Дружба Ильи и Лилеи была чистая и светлая, какая возможна только в детстве. Лилея в силу возраста и наивности довольствовалась обожанием и мечтами о «долго и счастливо», почерпнутыми из сказок. А Илье даже в голову не приходило обидеть дочь своего негласного покровителя. Юноша заботился о малышке, помогал с уроками, а по праздникам дарил скромные подарки. За это время жители Зорны привыкли видеть их вместе, если кому-то и приходила мысль о том, что дружба между пусть талантливым, но бедным ведьмаком и единственной дочерью богатого уважаемого человека неспроста, то он уже давно высказался и забыл об этом. Даже самые ярые скептики, наблюдая, как Колосов на пальцах объяснял девочке сложение дробей, смирялись и не торопились ехидничать, тем более в последний год учёбы, когда юноша усердно готовился к выпускным испытаниям.

Весной, незадолго до первого экзамена, Илью позвал Лаурин. Такие приглашения уже были в порядке вещей, и молодой ведьмак быстро согласился. За столом царила привычная уютная атмосфера. Чета Дамаскинских умело поддерживала беседу, да и Лилея радовалась. Однако после ужина Лаурин пригласил юношу в кабинет на приватную беседу, и девочка насторожилась.

- Мама?

Анелия обняла дочь.

- Всё хорошо, не волнуйся. Папа просто хочет поговорить откровенно, а в присутствии посторонних Илья может закрыться.

Лилея нахмурила чёрные брови.

- Какие у них могут быть секреты?

- Я думаю, нам скажут.

- А если нет, то мы выпытаем, да? – хитро прищурилась девочка.

Мама хихикнула:

- Давай подождём!

В большом кабинете было уютно и спокойно. Хозяин очень любил тишину и не выносил шум и суету. Это было одной из причин, почему он построил свой дом в небольшом городе. Мужчины привычно заняли два кресла. Будь здесь кто-то постарше, Дамаскинский достал бы бутылку коньяка, но предлагать алкоголь несовершеннолетнему он не стал. Лаурин внимательно посмотрел на молодого ведьмака: умён, выдержан, амбициозен, разве что чересчур манерен. Но в целом Колосов ему нравился, была в нём жи́ла. Возможно, поэтому зельевар и заинтересовался судьбой юноши.

- Какие у тебя планы, Илья? Что будешь делать после Зоранской школы?

- Учиться дальше.

- И куда планируешь поступать?

Колосов пожал плечами, едва заметно напрягаясь. Огонёк в голубых глазах потускнел.

- Куда пройду.

В библиотеке повисла тяжёлая тишина. В те времена обучение в высших школах, университетах и академиях было платное и не всем ведьмакам по карману. Только детки богачей могли позволить себе стать студентами, а потом кичиться своим высшим образованием. Королевский совет предлагал, конечно, стипендию для талантливой молодёжи из низов, но получить её было практически нереально. Такую помощь оказывали или ведьмакам с сильным даром, потенциальным претендентам на «Круг тринадцати», или явным гениям. А Колосов хоть и был старательным и амбициозным, но отнюдь не «поцелованным Живой».

Юноша сжал зубы. Он уже почти смирился с тем, что станет простым клерком. Ведь тётка не сможет оплатить его учёбу в университете, да и не будет этого делать. Илья знал: ведьма ждёт-не дождётся его совершеннолетия, чтобы выставить из дома, и не винил её. Родственница не обижала и не унижала племянника, в меру своих сил заботилась о нём, обеспечивала всем необходимым, но – увы! – не любила. Колосов был благодарен ей уже за то, что не бросила, дала временный дом и возможность учиться. А знакомство с Дамаскинскими вообще стала его удачей. Тайком Илья надеялся, что Лаурин возьмёт его к себе в лабораторию, и он сможет заниматься наукой дальше, став зельеваром-самоучкой. Мысль о том, что придётся сидеть в душной конторе и перебирать бумаги, глотая пыль, вызывала у ведьмака отвращение.

- Тётка предлагает мне выучиться на юриста, - юноша поморщился, показывая своё отношение к данному предложению.

- С твоими способностями променять лабораторию на суды и городской архив? Это то же самое, что живым в землю залезть! Чистое самоубийство! – возмутился Дамаскинский и, подумав, сказал: - Вот что… На следующей неделе подойдите ко мне с госпожой Березиной. Возможно, я смогу помочь тебе с учёбой.

Колосов рвано выдохнул и зажмурился, пряча накатившие слёзы.

- Спасибо! Спасибо вам!

Лаурин покачал головой.

- Рано благодаришь, Илья. Ты же не знаешь, что я попрошу взамен.

Юноша замолчал и в ожидании уставился на зельевара. Тот вздохнул:

- Я помогу тебе с обучением в университете, но эти деньги придётся отработать.

- Как?

- После учёбы ты вернёшься ко мне. Я собираюсь открывать новые магазины, и мне понадобится толковый помощник.

Колосов облегчённо выдохнул и мысленно возблагодарил богиню Живу – покровительницу всех ведьмаков и ведьм. За возможность получить высшее образование, а значит, и хорошую, высокооплачиваемую работу в будущем, ведьмак был готов на многое. И предложение Дамаскинского отработать долг в лаборатории воспринималось не как повинность, а, наоборот, как один большой плюс. Должность помощника такого известного зельевара – отличная рекомендация в будущем!

- Я согласен, Лаурин. Это моя мечта – работать с вами!

.

Через несколько дней в присутствии нотариуса был составлен договор, и Илья закружил Лилею в воздухе.

- Я буду учиться, Лили! Представляешь? Я буду учиться в Баранганском университете!

Не «смогу», а «буду»! Юноша не сомневался, что поступит. Это был его шанс вырваться из нищеты. И упускать такую возможность Колосов не собирался. Наоборот, он готов был вцепиться зубами и рваться вперёд, к стабильной устроенной жизни, к достатку и уважению окружающих. У ведьмака словно крылья за спиной выросли! Теперь он чётко видел свою цель, знал, куда ему надо стремиться и что делать!

А Лилея смеялась, радуясь вместе с ним.

…

Летом у Ильи произошла инициация - процесс весьма важный для каждого ведьмака. Это был переход на новую, более высокую ступень развития, когда магия не просто проходила через человека, а подчинялась ему, слушалась. Каждая маленькая ведьма или ведьмак ждали этого события, готовились к нему и… по сути, не могли подготовиться, потому что это было сродни рождению. Ты можешь понимать, что происходит, но контролировать, управлять этим процессом вряд ли получится. Инициация могла быть спонтанной под действием каких-то сильных эмоциональных событий, но чаще всего ведьмаки планировали это, когда психологически были готовы к обретению силы. Существовало несколько способов такой спланированной инициации. Первый – через сексуальное соитие, но данный метод считался ненадёжным, если и срабатывал, то только с нежными, чувствительными девственницами. Тема интимных отношений никогда не была запретной у ведьм. Пусть добрачные связи и не поощрялись, но о том, что происходит между мужчиной и женщиной за дверями спальни, молодёжь знала, и первый опыт не становился сильным шоком. Сами ведьмы и ведьмаки уже давно не практиковали инициацию через секс, оставив это как повод для шуток другим расам. А вот ритуальное купание и визионерство считались более надёжными способами. Мужчины чаще всего выбирали купание, потому что оно проходило быстрее. Визионерство могло затянуться на сутки, а то и двое. Вот и Илья вместе с другими молодыми ведьмаками отправился на озеро, где их уже ждала Старшая ведьма Зоранского надела.

Глава 3

Шли годы. Лилея из девочки превратилась в очаровательную девушку. Илья тоже возмужал, стал шире в плечах, а в движениях появилась уверенность и степенность. И чувства, связывающие молодых людей, тоже изменились. К дружеской привязанности добавились нежность и интерес другого рода. Теперь ведьмак брал Лилею за руку не потому, что она отставала, а потому, что хотелось коснуться, почувствовать тепло и гладкость нежной кожи. Он смотрел на приоткрытый рот девушки и чувствовал, как ускоряется сердце в груди, как сбивается дыхание. При встрече прикасался губами к тонким пальчикам, а мечтал поцеловать шею, прикусить маленькое розовое ушко. Теперь Илья рвался домой не только чтобы обсудить с Лаурином последние открытия в зельеварении - он хотел увидеться с Лилеей. А ведьма всегда ждала его и искренне радовалась каждой встрече.

Как и прежде они гуляли по городу. Девушка брала ведьмака под руку и шла рядом, чувствуя себя взрослой. На них смотрели, но большого интереса пара не вызывала. Все настолько привыкли видеть их вместе, что, скорее, удивились бы, увидев Лилею с новым кавалером, а Илью – с другой дамой. Уличные торговцы уже привычно предлагали Колосову букеты с ромашками или маками, которые любила девушка. Часто молодой мужчина приглашал Лилею в кафе, угощал мороженым, и ей оно казалось самым вкусным на свете! Но гулять за ручку им становилось мало, хотелось чего-то другого. Илья по правилам того времени поговорил с Дамаскинским и попросил разрешения ухаживать за его дочерью. Лаурин не стал возражать, видел, как молодые люди смотрят друг на друга, и уже давно понял, к чему всё идёт.

Когда девушке исполнилось восемнадцать, на торжестве они с Колосовым появились уже как пара. Илья подарил возлюбленной цветы и коробочку с названием известного ювелирного дома. Даже страшно было подумать, чего стоило ведьмаку купить такое украшение. Лилея пищала от восторга, любуясь подарком.

- Какая красота!

И Колосов перевёл дух: он боялся не угодить дочери Дамаскинского, с детства привыкшей к роскоши.

- Это Sigyr, - откашлявшись, пояснил он. - Не просто украшение, а оберег.

Девушка понимающе кивнула и протянула руку. Артефакты Sigyr считались надёжной защитой от вредоносных заклинаний и проклятий, активировал их хозяин, но сегодня Лилея доверила свою безопасность Илье. Он надел аккуратный перстенёк на тонкий палец и проговорил магическую формулу, а девушка затаила дыхание, втайне мечтая о другом кольце - помолвочном.

- Оно прелестное! Спасибо, Илья! – ведьма покрутила рукой, наблюдая за игрой света в красноватых гранях камня.

На этом празднике девушка была самой счастливой! Казалось, ещё мгновение – и она взлетит на призрачных крыльях! Рядом были родители, друзья и любимый жених… почти жених. Гости смеялись, поздравляли и провозглашали тосты в её честь. И на подарки не поскупились, к примеру, родители подарили красивую чубарую лошадку, и теперь ведьма могла кататься верхом.

Но не всё было так радужно, как казалось влюблённой девушке. Во время праздничного ужина некоторые гости поглядывали на Колосова снисходительно, гадая, по какой причине Дамаскинский его привечает. И допускали мысль, что у ведьмака хорошее будущее, а значит, надо иметь его на примете. Мало ли как повернётся жизнь! Они не насмешничали над бедным парнем, но и не подпускали близко. Стоит отметить, что Илья и не навязывался. Он прекрасно осознавал, что на данный момент не вписывается в собравшееся общество. Тем менее ведьмак наблюдал, подмечал и общался с молодёжью, которая ещё не была испорчена деньгами и вседозволенностью. К тому же многие знали Колосова ещё по школе.

Позже гости перешли в другой зал. Нанятые музыканты развлекали собравшихся песнями и виртуозной игрой на инструментах. Молодые люди устроили танцы, за которыми с удовольствием наблюдали их родители и знакомые. Свой первый танец Лилея оставила отцу. Лаурин бережно сжал тонкую ладонь дочери.

- Как ты выросла, девочка моя!

Она улыбнулась.

- Я так счастлива, папа!

- Молюсь нашей Живе, чтобы так было всегда. Твоё счастье – это и наше счастье!

Они кружились по залу, не обращая внимания на взгляды окружающих. Когда танец закончился, девушка шепнула:

- Люблю вас! И всегда буду любить! Помни это! Вы с мамой навеки останетесь моими родными!

Такие слова в устах ведьмы значили очень много. А Лилея была достаточно взрослая, чтобы отдавать отчёт в том, что говорит. Лаурин привлёк её к себе и поцеловал в лоб.

- И мы тебя любим, - он подтолкнул девушку к группке молодых людей. – А теперь беги. Тебя ждут… И спасибо за танец, дочь!

Её встретили весёлым смехом. Лилея буквально купалась в обожании окружающих. И самое главное – рядом был Илья. В какой-то момент он попросил кутур, несколько минут перебирал струны, настраивая его, а потом запел. Это была баллада о прекрасной девушке и бедном парне, полюбившем её. Мужчина не отрывал глаз от именинницы, как бы намекая, что песня посвящена ей. Его намёк поняли все. Лилея вспыхнула, но не променяла бы это мгновение ни на какое другое, ведь Илья, по сути, признался ей в любви! Её подруги смущённо хихикали, некоторые молодые ведьмаки вслед за Ильёй тоже пробовали играть.

Женщины постарше с интересом наблюдали за происходящим.

- Очаровательно! – выдохнула какая-то дама, обмахиваясь веером.

Анелия тихонько засмеялась:

- Ах, эта юность! Что может быть прекрасней?

Она вместе с другими гостями слушала Илью и наблюдала за дочерью. Видела, как он смотрел на Лилею, и как та очаровательно смущалась, но глаза при этом сияли ярче звёзд. Кому-то могло показаться странным решение Дамаскинских, допустившим такой неравный союз. Но у ведьмаков был совершенно иной уклад, чем у магов, помешанных на своих родословных. Ведьминский дар не передавался по наследству. Он просто был, и каждый ведьмак мог его развивать и усовершенствовать. Конечно, и среди ведьм появлялись уникальные, наделённые особой силой. Но на то они и уникальные, что их рождалось мало. Основная же масса ведьмаков была более-менее равная по способностям. А дальше всё зависело от характера. Если имелись хватка и напористость – значит, ведьмак пробивался на более высокие позиции. И в Колосове эта хватка была.

Глава 4

Но в конце зимы случилось страшное…

Поздним вечером в дом ворвались люди в мундирах и увели Лаурина Дамаскинского. Лилея, спросонок путаясь в халате, выскочила из комнаты, но служанка остановила её, и они вдвоём со второго этажа наблюдали, как, размахивая руками, что-то говорил отец, а мама цеплялась за плечо арастира, пытаясь разобраться в происходящем. Когда полиция ушла, в доме повисла пугающая, леденящая кровь тишина. Анелия упала в кресло и закрыла лицо руками. Лилея спустилась вниз и присела перед ней на корточки. Ведьма успокаивающе погладила дочь по голове.

- Это какое-то недоразумение. Я уверена, папу завтра же отпустят.

Увы! Отец не вернулся. Взволнованной Анелии, явившейся в полицию, объявили, что её муж занимался запрещённой магией, а лавку и лабораторию закрыли до выяснения всех обстоятельств.

- Враньё! – так уверенно заявила ведьма, что арастир вжал голову в плечи, но быстро опомнился.

- Это решит суд.

Анелия Дамаскинская стояла перед ним худенькая, хрупкая, но уверенная в своей правоте.

- Моего мужа подставили завистники. Это клевета.

- Следствие выяснит, - откашлявшись, прохрипел мужчина.

И следствие началось. Близких и знакомых таскали на допросы, расспрашивали, путали, пытаясь поймать на лжи. Анелия с холодным достоинством слушала вопросы арастира и уверенно отвечала на каждый. А для юной Лилеи это оказалось испытанием. Она словно попала в кошмар и каждый день надеялась, что вот-вот проснётся, и всё будет по-прежнему. Илью тоже вызвали, он вернулся из полиции, подрагивая от волнения, о чём-то долго шептался с Анелией, успокаивал Лилею, а вечером отправился на учёбу в Баранган.

Запрещённая магия – эта магия на крови, на жертвах. Она считалась самым страшным преступлением, и ведьмаков, перешагнувших эту кровавую черту, ждало суровое наказание и общественное порицание. В городе на Дамаскинских теперь косились, если и здоровались, то украдкой, сквозь зубы. Все страховались и ждали окончания расследования. Всю весну их дом не покидали люди в форме. Лилея уже сбилась со счёта, сколько раз её допрашивали. То ласково, прося довериться и обещая помощь, то откровенно грубили, называя соучастницей, после чего девушка рыдала, крича, что ни в чём не виновата. Она не привыкла к такому отношению. Всю жизнь Лилею баловали и берегли, а сейчас смотрели как на ничтожество. Арастиры не сомневались в виновности Дамаскинского и искали доказательства его злодеяний.

- Вы были у отца в лаборатории?

- Да.

- Чью кровь он использовал?

- Ничью. В лаборатории не было крови. Только травы и минералы.

- Как же!.. - хмыкал мужчина в форме.

Лилея сжималась под чужими обвиняющими взглядами, толком не понимая, что от неё хотят, в чём обвиняют, и выдыхала, только когда рядом была мама. Анелия Дамаскинская с таким ледяным достоинством встречала арастиров, что те отводили глаза, теряя решительный настрой и желание надавить на ведьму. Но что может одна женщина против целой системы?

Расследование длилось всю весну, и в тревене состоялся суд. Анелия не верила в вину мужа, даже когда зачитывали приговор.

- …Лаурин Дамаскинский признан виновным в незаконной деятельности и применении запрещённой магии… И приговаривается к пожизненному заключению с конфискацией имущества, материального и интеллектуального. Своё заключение Лаурин Дамаскинский будет отбывать в шахтах Дамн Мохолонг.

В этот момент сердце Лилеи оборвалась. Дамн Мохолонг - это смертный приговор! Шахты на далёком севере буквально высасывали жизнь из своих пленников. Обычные люди сгорали за месяцы, а маги и ведьмаки, попавшие туда, вместо двухсот-трёхсот лет проживали от силы двадцать!

- Я не виноват! – закричал Дамаскинский. – На моих руках нет крови! Нет!

- Приговор вступает в силу в зале суда.

С этими словами судья захлопнул папку и удалился. Вокруг зашумели: пришедшие на заседание горожане обсуждали приговор и реакцию зельевара, Анелия что-то говорила адвокату, Лилея плакала, наблюдая, как конвоиры уводят бледного отца. Но постепенно звуки стихли и зал опустел. Дамаскинские последними вышли из здания. Спешить им было некуда, ведь дом забрали, счета в банке закрыли, а лавки вместе с зельями и разработками отца передали Баранганскому ковену.

Собрав вещи, ведьмы перебрались в съёмное жильё – маленькую однокомнатную квартиру на окраине города. Но Анелия верила, что справедливость восторжествует и, уходя из большого нового дома, ласково провела ладонью по калитке.

- Мы ещё вернёмся. Все вместе – я, Лаурин и наша девочка.

Судебные приставы вздрогнули от стука и недоуменно уставились на открывшуюся дверь, которую они только что опечатали. Чертыхаясь, мужчины вернулись обратно, злобно поглядывая на улыбающуюся ведьму.

Анелия не опускала руки. Она писала прошения на имя короля и Верховной ведьмы, искала новых адвокатов, тратя собственные сбережения. Женщина не обращала внимания на отвернувшихся знакомых и утешала Лилею, когда ту начали задирать в школе. Поддерживала подругу и Купава, которая, вопреки всем «добрым» советам, не бросила девушку. А больше никто не помог Дамаскинским. И не потому, что у них не было родственников. Они были, но в среде ведьмаков родственные отношения не ценились. Сравнительно крепкая связь наблюдалась между родителями и детьми и то до определённого момента. В мире ведьм куда больше дорожили коллегами, друзьями, соседями – теми, с кем виделись каждый день и проводили всё своё время. Знакомые Анелии, которые раньше всегда здоровались и охотно общались, сейчас… нет, не отвернулись, они затаились и выжидали. Не отворачивались, но и не помогали. Дамаскинские остались одни.

Лилея, выросшая под колпаком родительской любви, была слишком юная и ранимая, и такое отношение для неё стало ударом. Она скукоживалась, видя злое любопытство в глазах тех, кто буквально вчера заглядывал в рот, рассыпаясь в комплиментах. Девушка на всю жизнь запомнила, как после школы забежала в булочную и тот самый пекарь, который когда-то дарил им сдобу, теперь выставил её вон.

Глава 5

Несведущий человек без проводника вряд ли нашёл бы кладбище ведьм. С умершими они прощались по-другому: не хоронили в гробах как обычные люди и маги, не сжигали на краде как оборотни, не сооружали каменных гробниц как гномы - а читали последнюю молитву и опускали в землю тело и маленькое семечко, из которого вырастало дерево. Чем быстрее оно росло, тем лучше: это говорило о том, что душа отправилась на перерождение. Но если росток засыхал – беда, значит, душа ведьмы проклята. К счастью, на зоранском кладбище таких не было. Здесь тихо шелестели ветвями зелёные пакту-авы, рябины и липы, как бы говоря: жизнь продолжается! Хотя сегодня Лилея вряд ли оценила этот посыл. Она то и дело качала головой, отказываясь верить в случившееся. На кладбище практически никого не было, пришли только Купава со своей матерью и Старшая ведьма, чтобы прочитать последнюю молитву. Да ещё безумная Раина выглядывала из-за деревьев, боясь подойти ближе.

Когда тело Анелии было погребено, Лилея опустила семечко в рыхлую, влажную землю.

- Люблю тебя, мамочка! Пусть твой путь в Гранях будет быстрым, а следующая жизнь счастливее этой.

К её боку прижалась Купава, вздрагивая от рыданий. Так девушки и стояли, обнимая друг друга и деля горе на двоих. А Старшая ведьма с Тересой Полянской неспешно направились по едва заметной тропинке.

- Ужасная трагедия! – вздохнула ведьма Симона. - Что теперь делать с Лилеей? Оставлять одну её нельзя, да и подготовку к инициации никто не отменял. Все родственники по линии Дамаскинских отказались из-за Лаурина, а Анелия была не здешняя, когда-то поговаривали, что она пришла из Тесории. Я даже не представляю, где искать её родных и есть ли они!

- Лилея поживёт у нас. Девочки много лет дружат и стали как сёстры, - успокоила ведьму Тереса. – Ей надо доучиться в школе и пройти инициацию, а здесь всё-таки родные места. Мы с мужем решили, что для Лилеи так будет лучше.

Старшая ведьма одобрительно кивнула и, попрощавшись, ушла. А Полянская вернулась к девушкам и ласково посмотрела на Лилею.

- Пойдём к нам, милая. Вместе любое горе легче пережить, да и негоже незамужней девице оставаться одной.

Однако юная ведьма отрицательно покачала головой.

- От всего сердца благодарю вас за помощь и поддержку, госпожа Тереса, но я не одна. У меня есть жених – Илья Колосов.

- Жених? – удивилась Полянская, непроизвольно глянув на правую руку девушки. Там действительно поблёскивало золотое колечко.

Лилея кивнула:

- Да. Мы не успели официально объявить о помолвке, но устная договорённость с родителями уже была. Мы с Ильёй собирались пожениться следующим летом, после окончания школы, - и она твёрдо сказала. - Я пойду к нему, и мы вместе решим, как быть дальше.

Тереса нахмурилась, обдумывая услышанное.

- Ты уверена?

- Да.

- А почему твой жених не пришёл на похороны?

Девушка развела руками.

- Наверное, письмо не успело дойти.

Полянская некоторое время молчала, она чувствовала ответственность и готова была помочь, но в то же время не прыгала от радости, беря на себя заботу о Лилее Дамаскинской. В иной ситуации ведьма никогда не согласилась бы отпустить девушку, но жених – это почти что муж.

- Хорошо, делай, как решила, но я сама отведу тебя к нему. Нечего трястись по ухабам, а Иглой ты пользоваться пока не можешь, - и женщина хлопнула в ладоши. – Так, девочки, поступим следующим образом: сейчас мы проведём поминальный обед, потом ты, Лилея, отправишься за вещами, и я перенесу тебя в Баранган.

- Спасибо, - губы девушки дрогнули в едва заметной улыбке, ведь забота всегда приятна.

После обеда Купава вызвалась сходить с подругой в съёмную квартиру и помочь собрать вещи. Тихо переговариваясь, они складывали одежду и немногочисленные пожитки, оставшиеся от некогда роскошной жизни. Лилея бережно перебирала уцелевшие украшения матери, потом сложила их в шкатулку, решив сохранить как память. Купава старалась обходить болезненные темы, но это было практически невозможно: жизнь её лучшей подруги сейчас напоминала одну сплошную рану. Передав хозяйке ключи, девушки вернулись домой.

После того, как все вопросы были улажены, Лилея с саквояжем в руках вышла во двор, где уже ждала Тереса Полянская. Обняв на прощание подругу, ведьма шагнула в портал. Баранган встретил её дождём и сильным ветром. Девушка растерянно глянула на тёмные, неприветливые здания и вздохнула. Потрогала колечко на пальце, чтобы как-то прийти в себя, и улыбнулась, предвкушая встречу с любимым. Ничего! Она справится! Они с Ильёй справятся! В последнем письме ведьмак писал, что нашёл хорошую работу, значит, постепенно всё наладится.

Тереса тем временем выглядывала свободный экипаж, чтобы добраться до дома, где жил Колосов. Пока ехали, Лилея разглядывала город. Она уже бывала здесь, но тогда всё воспринималось иначе. Да и дождь, прогнавший горожан с улиц, повлиял на восприятие. Баранган казался каким-то тихим и угрюмым, словно утомлённый жизнью дед.

Экипаж остановился, и ведьмы вышли на улицу. Глядя на трёхэтажный дом, девушка отчего-то разволновалась. Она вошла в парадную и облегчённо выдохнула, окунувшись в теплый воздух, стряхнула капли с одежды и направилась к лестнице, настороженно прислушиваясь к звукам: в какой-то квартире играли на рояле. Лилея шла по коридору, выискивая нужную дверь, а найдя, позвонила и приготовилась. Через несколько секунд дверь открылась, и показался Илья, весёлый, румяный, с блестящими глазами.

- Лилея?! – неподдельно удивился он и даже тряхнул головой, словно боялся, что перед ним морок.

Девушка улыбнулась:

- Да, это я. Здравствуй, Илья!

- Ты что здесь делаешь?

Она вздохнула.

- Мама умерла.

Колосов нахмурился:

- Да, я знаю, получил твоё письмо. Мне жаль.

А выслушав короткий рассказ, расстроенно покачал головой:

- Это ужасно! Надеюсь, убийцу найдут и накажут.

Лилея держала саквояж, чувствуя, как устали руки. Но жених, видимо, ошеломлённый новостями, не замечал этого. В конце концов девушка не выдержала и поставила сумку на пол.

Глава 6

Лилея часто украдкой плакала, не веря и не понимая, как могла так измениться её жизнь. Была стабильная, понятная – и в одночасье всё рухнуло! Родителей нет, дом, где она родилась, принадлежит другой семье. Денег осталось совсем чуть-чуть, и ей, словно бедной родственнице, приходится ютиться у чужих людей, рассчитывая на их доброту и милость.

Полянские как могли поддерживали бедняжку, но заменить родную семью не могли. Лилее стало легче, когда началась учёба: она старательно готовила уроки, штудируя дополнительную литературу и отвлекаясь от печальных раздумий. По вечерам читала книги, вспоминая богатую домашнюю библиотеку, которую отец собирал не один год. Нужна ли она новым владельцам? Но идти и спрашивать ведьма не решилась, боялась, что в родных стенах сорвётся. Ведь даже сейчас, когда над маминой могилой трепетал зелёный росточек, девушка порой позволяла себе слабину и мечтала, что всё как прежде: и дом, и папа, и мама, а она просто гостит у Купавы. Смотрела, как подруга обнимается с родителями, и сердце обливалось кровью, потому что её так никто обнимет! Некому!

.

На Самхейн Лилея ждала маму. Это был тот день, вернее ночь, когда души умерших могли вернуться домой к близким. Ведьма заранее приготовилась: договорилась с Купавой поменяться комнатами, чтобы окно выходило на запад, поставила на подоконник большую свечу, свет которой поможет душе Анелии найти дорогу к дочери. А на праздничный стол хозяева положили пустые приборы для них – ушедших в Грани. За ужином Полянские рассказывали о самых значимых событиях за год, вспоминали умерших, благодарили их за добрые дела и советы. Так положено на Самхейн... Лилея больше молчала, но в какой-то момент ушла наверх. Она зажгла свечу и, глядя на трепещущий огонёк, вспоминала маму, её тёплую улыбку, игривый прищур глаз. Там, в столовой, девушка не могла говорить, а здесь слова лились сами.

- Если бы ты сейчас была со мной, я бы обняла тебя крепко-крепко. Я только сейчас поняла, какое это счастье - иметь родителей. Пусть не жить с ними, но знать, что они есть и в любой момент ты можешь навестить их, - она на некоторое время замолчала, потом посмотрела на пламя: - Мне надо бы рассказать тебе о чём-то важном, однако… Хвалиться особо нечем, всё так и идёт наперекосяк… Но я обещаю тебе, что не опущу руки.

Ведьма смахнула с ресниц слёзы и вдруг вздрогнула, словно вынырнув из транса. В комнате всё было по-прежнему, только тихонько потрескивала свеча. Просидев ещё какое-то время, Лилея легла спать, и впервые за долгое время ей снилось что-то хорошее.

А утром девушку разбудила служанка.

- Госпожа, пора вставать! Уже все внизу. Хозяйка два раза спрашивала о вас.

Ведьма глянула на часы и ахнула.

- Проспала!

Быстро собравшись, она спустилась вниз и смущённо извинилась за опоздание. Добродушное подшучивание хозяина заставило покраснеть ещё больше. Лилея чувствовала себя неловко, тем более на праздники пришёл Фрол Полянский – старший брат Купавы. Он учился в Стародворской высшей школе недалеко от Барангана, дома бывал редко, и каждый его визит становился праздником для семьи.

- Расскажи, как тебе там? – Купава восхищённо смотрела на брата.

- Замечательно! Особенно, когда поменялся директор. Гордей Карицкий - просто зверь! За четыре года школу не узнать! По многим предметам у нас новые преподаватели, а на следующий год обещают, что боевую магию будет вести сам Вранеш. Отремонтировали общежитие, в этом году возьмутся за полигон! У директора много влиятельных друзей, так что, думаю, не врут. Карицкий - очень сильный ведьмак, ему даже прочили место Верховного.

- Почему же он не стал им? – иронично поинтересовался Цимон.

- Так сильных много, а место – одно. Все не поместятся, - невозмутимо ответил его сын.

Собравшиеся за столом начали смеяться. Постепенно Лилея успокоилась и с удовольствием присоединилась к беседе. В какой-то момент она потянулась за запеченным яблоком и неожиданно столкнулась с рукой Фрола. Ведьма подняла глаза и встретила чуть растерянный голубой взгляд. Появилось ощущение, что мужчина только сейчас заметил черноволосую девушку и силился понять, откуда она взялась. Он перевёл взгляд на лакомство и с вежливой улыбкой уступил:

- Угощайся!

В итоге яблоко поделили на троих с Купавой.

…

За следующий год Лилея похорошела. Подростковая угловатость и худоба сменились женственностью и утончённостью. Фигура в нужных местах округлилась, а талия осталась тонкой, даже корсет можно было не носить. Тёмные глаза напоминали омуты – манящие, дразнящие, завлекающие. Длинные чёрные волосы шелковистыми локонами рассыпались по спине. Всё чаще девушка ловила заинтересованные мужские взгляды, но после предательства Колосова даже не заговаривала с молодыми ведьмаками.

На праздник Бельтайн она вместе с Полянскими пришла на городскую площадь, где высилось майское дерево. Пока другие девушки пели и танцевали, она стояла с взрослыми, отказавшись от веселья. Лилею узнавали, шептались за спиной, но нервничать её заставило другое. Прогуливаясь среди прилавков, она случайно услышала тихий разговор. Ведьма прошла бы мимо, если бы не услышала свою фамилию.

- …Доигрался Дамаскинский со своими зельями.

- Потому что делиться надо. Отдал бы патент на то превращающее зелье, глядишь, и уцелел бы. А так всё потерял! Сам в тюрьме загибается, жены скоро год, как нет в живых, и дочка неприкаянная осталась.

- Выскочка, что и говорить. А пыжился-то… Помнишь?

- Ага! А как в столицу сунулся, получил по сусалам!..

И незнакомцы, посмеиваясь, скрылись за углом.

Лилея медленно сделала вдох, переваривая услышанное. Честно говоря, в отличие от матери, она допускала мысль, что отец изучал запрещённую магию, не потому что хотел навредить кому-то, а из научного любопытства. И услышать сегодня такое было странно. Получается, Лаурина Дамаскинского обговорили и сфабриковали дело? И всё ради его патентов?

Глава 7

Изок выдался тёплым, обошлось без сильной жары и духоты. Да и с дождями повезло, поэтому вокруг всё утопало в зелени и цветах. Жители Зорны каждый день выходили на улицу и наслаждались красивыми видами. Это было не только приятным отдыхом: как проводники природной магии ведьмы с ведьмаками нуждались в подобных прогулках. Неудивительно, что в старину они жили в лесах или на их окраинах. Другие расы именно этим объясняли особенность ведьминских поселений, отсутствие в них слишком высоких и больших зданий. Если и строился многоэтажный дом, то обязательно с просторными балконами. А вообще ведьмаки предпочитали деревянные коттеджи, окружённые хоть небольшим, но своим садом, где можно было прикоснуться к шероховатому стволу, подхватить пальцем капельку росы с травинки, вдохнуть запах цветов и земли. Даже умирая, они давали жизнь новому растению! В нескольких километрах от Зорны зеленел тихий сад, где находили последнее пристанище ведьмы и ведьмаки. Местные жители там тоже гуляли, но с определённой целью: вспомнить ушедших родственников, пожелать им скорейшего перерождения.

А вот лесок за восточной околицей города был самый обычный, и летом в спасительной тени и прохладе густых крон часто собиралась молодёжь. Здесь ведьмы и ведьмаки не боялись громко разговаривать, шутить и смеяться. А ещё наблюдали друг за другом, приглядывались, и очень часто после таких встреч парни начинали ухаживать за понравившимися девушками. По вечерам то тут, то там можно было встретить милующиеся парочки. Нравы у ведьм были вольнее, чем у тех же магов, где до сих пор ценилась девственность и непорочность невесты. Однако ведьмы весьма трепетно относились к своему здоровью и знали, чем может аукнуться ранняя интимная жизнь. Поэтому до совершеннолетия редко кто познавал радость плотской любви, но вот ухаживания и свидания под луной были делом обычным.

Купава Полянская этим летом тоже переживала свою первую любовь. Ещё на прощальном балу в школе она познакомилась со старшим братом одного из выпускников, и сейчас ведьмак активно ухаживал за хорошенькой девушкой. Они часто встречались в гостях у общих знакомых, вместе гуляли по городскому парку, где всё цвело, а птицы захлёбывались звонкими песнями, и девичье сердце жаждало любви. Возможно, Яков Сапранков просто вовремя появился на пути Купавы. Он выгодно отличался на фоне других кавалеров: улыбчивый, спокойный, а ещё прекрасно образованный. Ведьмак учился в Баранганском университете на историческом факультете, прекрасно разбирался в искусстве и литературе. Идеальное сочетание для такой романтической натуры, как Купава! Слушая стихи в исполнении Якова и принимая букеты, она представляла себя героиней любовных романов, которые умудрилась прочитать тайком от матери. Это чувство приятно будоражило и кружило голову. Ведьма хранила все записки молодого человека, перевязав их шёлковой лентой. А крутясь у зеркала, впервые придирчиво разглядывала свою тонкую талию и высокую грудь. И расстраивалась, потому что у других знакомых девушек грудь была больше. Но подобные мысли вылетали из головы, стоило ей увидеть Якова с влюблённым взглядом. Ведьма тут же расплывалась счастливой улыбкой и радостно бросалась в объятия кавалера. Единственное, что омрачало её настроение, - это Лилея. Убегая на свидания, Купава чувствовала себя неловко перед подругой.

- Пойдём с нами, Лили! – часто приглашала она. - Яков позовёт своего друга…

- Нет, - сразу перебивала её Дамаскинская. – Спасибо, но я не хочу никуда идти.

Подруга растерянно дёргала свою пышную косу, как делала всегда в моменты сильного волнения, и растерянно смотрела на ведьму.

- Ты же не собираешься всю жизнь быть одна из-за Ильи?.. Этот негодяй живёт себе и в ус не дует, а ты до сих пор страдаешь!

Лилея невесело усмехнулась. Известие о свадьбе молодого перспективного зельевара Ильи Колосова и дочери банкира Гавердовского долетело и до Зорны. Дамаскинская с каким-то извращённым интересом очень долго разглядывала газетный магоснимок, с которого улыбалась пара новобрачных. Но теперь в улыбке Ильи она видела фальшь, его объятия казались не поддержкой, а способом удержать богатую жёнушку. И на ту самую блондинку Лилея смотрела с жалостью, понимая, что Колосов не любит её. Для него Меланья Гавердовская – билет в богатую сытую жизнь, о которой ведьмак всегда мечтал.

- Лили? – окликнула её Купава.

Девушка грустно улыбнулась и наконец ответила на вопрос подруги:

- Нет, не собираюсь. Но и менять одного жениха на другого, чтобы только не быть одной, не буду. Я верю, что однажды встречу своего мужчину. Мне кажется, я сразу узнаю его, почувствую родственную душу… - она отвернулась к окну. – Благодаря Илье, я уже поняла, что верить словам не всегда разумно, нужно нечто другое.

- Жаль, что когда мы влюблены, то слепнем и глохнем, - вздохнула Полянская.

- И не хотим слышать правду, - продолжила её мысль Лилея. – Ведь мама была права. Она предупреждала, что Илья слишком идеально себя ведёт, а так в жизни не бывает.

Подруги какое-то время молчали. Потом Купава улыбнулась.

- Я очень рада, что предательство Колосова не сломило тебя и ты веришь в лучшее.

Лилея посмотрела ей в глаза.

- Не сломило! И ничто не сломит!.. Мне нельзя ломаться, ради мамы нельзя! Не хочу, чтобы про Дамаскинских говорили как про неудачников, - и улыбнулась подруге. - А теперь беги! Твой ведьмак уже заждался... Слышишь? Это лает Брех, значит, Яков уже оборвал клумбу госпожи Забудько.

Подружки прыснули со смеху, вспоминая лукавую улыбку парня, решившего, что букет, добытый лично, лучше купленного. Шкодливость тоже была характерной ведьминской чертой!

И Купава, счастливая и сияющая, убежала на свидание.

Если бы она знала, что родители встретят в городе друзей и допоздна задержаться в гостях, если бы заметила злого Фрола, выскочившего из кафе, возможно, всё было бы по-другому. Но Купава, очарованная Яковом, слушала песню в свою честь и даже не вспоминала о подруге, оставшейся дома. Ведь она была уверена: родительский дом – это самое безопасное место в мире!