Верить ли словам?

Глава 1.

– Серёж, зайти ведь могут, – пытаюсь выкрутиться из объятий мужа, нервно поглядывая на дверь.

Знаю, что без стука к нему не входят. Но всё же разгар рабочего дня и в офисе человек сто.

Под сотню подчиненных сейчас носятся по этажам выполняя свои непосредственные обязанности, когда их начальник усадил жену на стол с целью решения вовсе не деловых задач.

– Я сказал Лиде нас не беспокоить, – успокаивает, задирая мою юбку гораздо выше кружевной резинки чулок.

Крупные ладони моментально принимаются ощупывать бёдра, и я понимаю, что спорить бесполезно. Опираюсь руками о дубовую столешницу, подставляя шею для поцелуев.

«Сексуальная энергия у мужчин работает иначе, чем у женщин» твержу себе со знанием дела. «Им хватает взгляда и касания, чтобы возбудиться. С нами, увы, сложнее».

– Серёж, нас могут услышать в приёмной.

– И что? Переживаешь за мой имидж генерального директора? Я ведь не помощницу на столе разложил, а жену.

Да, но почему-то я чувствую себя именно секретаршей, которая очень желает получить повышение. И видимо ролевые игры это прям совсем не моё. Ведь отделаться от мысли, что в кабинет могут войти не получается. Как и испытывать что-то отдалённо похожее на удовольствие.

– Давай продолжим дома? Приедешь сегодня пораньше и … – осекаюсь, поймав своё отражение в стеклянном стеллаже.

Кремовая блузка расстёгнута до середины, бюстгальтер съехал куда-то в сторону наполовину оголив грудь. Выгляжу и прям как та самая секретарша. Неприлично. Пошло.

Но Сергею нравится, да? Заводит? Глаза блестят.

Поэтому он попросил меня приехать в офис? И слезть сейчас со стола, равносильно, что забрать конфету у ребенка, который ее уже развернул и вот-вот положит себе в рот. Практически невозможно.

Я выдавливая из себя полустон-полувздох и все же прикрываю глаза.

А затем в ужасе распахиваю их обратно.

– Чёрт! – звучит незнакомым мужским голосом.

«Хуже» огромными красными буквами в моей голове.

«Нас застукали. То, чем мы тут занимаемся».

Осознание накрывает за секунду, и я свожу колени одновременно со звуком захлопывающейся двери.

Сережа коротко ругается. Что-то говорит мне, но я не слышу. Пульс подскакивает так, что в ушах шумит.

Сползаю на пол.

Ноги ватные и еле держат, но я принимаюсь приводить себя в порядок.

Насколько это возможно, конечно.

Нервно отдёргиваю примятую юбку, словно именно она виновата в том, что я вот-вот сгорю со стыда. Поправляю блузку. Хватаю сумочку и, вооружившись первой попавшейся папкой, выскакиваю из кабинета.

Хочется, чтобы в приёмной было так же пусто, как и десять минут назад. Но возле кулера со стаканом в руках стоит мужчина. Высокий, со следами тёмной щетины на скулах.

Нетрудно догадаться, что тот самый, который мог лицезреть цвет моих стрингов. Интересно, успел рассмотреть или нет?

Даже не рискнув взглянуть в его сторону, я поднимаю повыше папку и спешу к выходу.

Всего лишь с десяток метров прямо по коридору, и я смогу выдохнуть.

Вон там, за пластиковой полупрозрачной дверью. Или уже стоя в лифте?

– Диана Игоревна, вы же кофе просили? – растерянно окликает меня секретарь мужа, выглянув из кухни. – Эспрессо без сахара.

– В другой раз выпью. Спасибо за беспокойство, Лида, – выдаю, не сбавляя шаг.

– А номер детского психолога вы обещали мне дать. Советовали кого-то из своих коллег, помните? Для подруги.

Обещала, да. Хотя почти уверена, что нет никакой подруги и номер Лида берет для себя. У нее две дочери, насколько я знаю. И одна из них - подросток. Поэтому нехотя всё же останавливаюсь и, отложив своё пластиковое прикрытие на край стола, лезу в телефон.

Довольная Лида моментально тянет мне несколько белых листов для записей, и я принимаюсь выводить размашистые цифры. Семь, девять, пять. Сбиваюсь. Бросаю в сторону незнакомца беглый взгляд.

Вижу, как глазеет на меня. Что мои щеки вмиг вспыхивают, а вопросов, как много он увидел, почти не остается.

Боже… Пальцы дрожат, и ручка выскальзывает на пол.

Она беззвучно катится по серому ковролину, а когда я наклоняюсь её поднять, не успеваю. Незваный гость оказывается быстрее.

Поддавшись вперед, он ловко подхватывает кусочек желтого пластмасса и затем неспешно, я бы сказала, лениво протягивает мне.

Нет. Не просто протягивает, а будто нарочно укладывает её поверх своей раскрытой ладони. Так что мне приходиться коснуться слегка мозолистой горячей кожи и вспыхнуть ещё сильнее.

Я слышу, как у Лиды, слегка поскрипывая, гудит принтер. Как начинает звонить телефон. Вздрагиваю. Замечаю, как открывается дверь в кабинет Сергея. Уверенные шаги и знакомый голос моментально заставляют проснуться.

Хотя, когда муж жмет незнакомцу руку, кажется, что я все-таки еще сплю. И когда растягивает губы в улыбке, что делает крайне редко, а следом предлагает нам троим пройти в кабинет, в особенности.

Мы усаживаемся за длинный дубовый стол. Тот самый на котором еще несколько минут назад я восседала с задранной до талии юбкой.

Именно эти мысли не дают сейчас усидеть на месте. Конечно, стыдно должно быть не мне, а тому, кто не умеет стучать. Но я ерзаю и отдергиваю подол. И даже упускаю момент как Лида приносит кофе. И как потом Сергей представляет меня гостю.

– Марат, это моя жена Диана. Я тебе о ней рассказывал.

– Диана, Марат президент федерации боевых искусств.

Пауза. Наверное, стоит сказать «приятно познакомиться» или хотя бы кивнуть, но мы оба игнорируем банальную вежливость. Когда человек, чьё имя ты только узнала, в курсе, что у тебя под одеждой, можно пренебречь некоторыми условностями.

Мы просто смотрим друг на друга в упор, не моргая. Он без какого-либо стеснения, с неприкрытой заинтересованностью. Я - настороженно-изучающе.

У этого Марата типично не русская внешность. Выразительные глаза с длинными, будто подведенными ресницами. Прямой нос и чуть полноватые губы.

Глава 2.

Мой вопрос риторический и я не жду на него ответа. Я больше не планирую возвращаться в профессию. Тем более в детской спортивной школе. В особенности, когда ее руководитель видел, то, что не должен был видеть.

Именно поэтому я позволяю себе выскочить из здания «ИнтерСтрой» не прощаясь. Буквально пулей несусь к парковке.

На глазах появляются первые неконтролируемые слезы, и я хочу успеть до начала истерики спрятаться в машине.

Утром прошел ливень, оставив после себя многочисленные лужи, но я даже не пытаюсь их как-то миновать. Лечу напропалую, словно на ногах у меня резиновые сапоги, а не дорогущие туфли, что только неделю назад прилетели ко мне из Милана.

Не в деньгах счастье, да? Но всё же грустить с ними чуточку приятнее.

Когда-то я ходила в школу в вещах, которые отдавала нам соседка. А теперь щелкаю брелком беленького Ренж Ровера, думая, что та жизнь была вовсе не про меня.

В просторном салоне приятно пахнет ванилью, но мне почему-то нечем дышать.

Открываю окно и трясу головой, стараясь хоть немного продержаться.

Еще лет десять назад я бы и не поверила, что у меня будет своё авто стоимостью пятнадцать миллионов. С кожаными креслами и огромным экраном вместо приборной панели.

Это подарок Сергея на пятую годовщину свадьбы. Помню, как в шутку сказала, что такая машина сделала бы меня счастливее, и буквально через пару дней под окнами дома меня ждал сюрприз. Новенький белоснежный Ровер с красным бантом на капоте. Мечта любой девушки. И моя, конечно же, тоже.

Жаль, я не знала, что мечтать нужно правильно. Ведь вскоре вместо того, чтобы наслаждаться ездой в роскошном автомобиле под любимую музыку, я буду прятаться в нем от посторонних глаз и рыдать.

– Сейчас можно, – разрешаю себе. – Сейчас никто не видит. И не скажет, что психотерапевт-самозванец довела до самоубийства молодую девушку.

Не просто девушку, а младшую дочь депутата Юдина. И любящий отец решит во что бы то ни стало сделать крайней именно меня. Человека, который видел Мирославу дважды в жизни.

Да, мы успели провести всего два сеанса и на третий она не явилась. Ее нашли выпавшей из окна, а меня обвинили в случившемся.

Юдин заказывал статьи, выступал на телевидении и давал выдуманные комментарии. Делал все, лишь бы скрыть факт, что его обожаемая малышка уже давно выросла, связалась не с той компанией и стала употреблять запрещенные вещества.

Просто, чтобы вы знали, таким людям не портят биографию. Портят жизнь других. Тех, кого не жалко.

Два месяца меня вызывали на допросы и запугивали. Два месяца я не выходила из дома без охраны мужа. Два месяца страха и растерянности.

Пока Сергей пытался отвадить от нас журналистов и привлекал лучших адвокатов, чтобы замять шумиху, я вздрагивала на каждый шорох, на каждый телефонный звонок.

Казалось, только ленивый не обсуждал происходящее и не спешил высказаться по этому поводу.

Кто-то в открытую плескались ядом. Кто-то шептался за спиной, стоя в очереди в магазине. Кто-то массово отписывался в соцсетях. Кто-то из коллег давал комментарии, не забыв припомнить какие-то наши старые разногласия. Кто-то перестал общаться, чтобы не попасть под раздачу. Кто-то, потому что верил написанному. Хотя… Еще чуть-чуть, я бы и сама поверила.

Всхлипываю, растирая рукавом солёные дорожки. Слезы душат. Перед глазами пелена, но крупную фигуру в темном, что выходит из стеклянного небоскреба, я все же различаю.

Марат. От его имени словно мороз по коже. Как и от взгляда. Не колючего. Нет. Просто он смотрел так, что хотелось исповедаться. Признаться разом во всех грехах. Даже тех, что раньше не совершала.

Если Сергей действительно планировал устроить меня работать в его спортивную школу, то боюсь, собеседование я завалила.

Плачу и смеюсь одновременно.

Размазываю по лицу тушь, наблюдая, как новый знакомый направляется к своей машине.

Ярко-желтый двухдверный Мерседес выглядит инородно среди черных тонированных внедорожников на парковке. В принципе, как и его хозяин в этом офисном центре.

Я уже и не вспомню, когда видела мужчину, одетого не в деловой костюм. В «ИнтерСтрой» даже охрана носит рубашки и брюки, а у Марата простая черная футболка и такого же цвета штаны с множеством карманов.

Наверное, поэтому я разглядываю нового знакомого, совершенно не замечая, что фигура становится все ближе. И вздрагиваю от настойчивого стука в окно.
Марат смотрит на меня сквозь прозрачное стекло. Долго смотрит. Упрямо. Ждёт, пока я открою.

Господи, только зареванную он меня еще не видел. Для полного образа, да?

– Я буду ждать вас на экскурсию, Диана, – произносит, не обращая внимания как моё лицо медленно вытягивается.

Разве у человека, предплечья которого исчерчены темными вензелями татуировок может быть такой приятный голос? Мягкий, обволакивающий тембр, которым можно читать сказки. В который можно влюбиться. Только в один голос. И я бы точно это сделала, будь мне шестнадцать, а не тридцать.

– Не стоит тратить своё время, Марат. Мы оба понимаем, что я не буду у вас работать.

«Даже если мой муж поставил вам такое условие» добавляю мысленно. Поставил ведь? Иначе зачем ему стоять и гипнотизировать меня своими чёрными, как крепкий горький кофе, глазами?

Считая разговор оконченным, я демонстративно тянусь к дверной ручке. И тут же слышу вопрос, который окончательно меня расшатывает.

– Ты всегда принимаешь решения на эмоциях?

Визуал

Диана

Марат

Сергей

Глава 3.

Эмоции. Разве в них есть что-то плохое? Разве не с каждого утюга кричат, что нужно давать им выход? Не подавлять в себе. Проживать.

Я учила этому своих клиентов. Помогала в них разобраться и распознать. А теперь применяю на практике свои же советы.

В машине на громкую играет рок и я, подпевая во все горло, бездумно качу по трассе. Еду куда глаза глядят. Куда-то за пределы города.

Выжимаю газ в пол, резко разгоняясь. И так же резко торможу, обдавая обочины темными брызгами.

Я не фанат экстремального вождения. Но сейчас это кажется жизненно необходимым. Выплеснуть ту разъедающую горечь, от которой меня буквально потряхивает.

На что злиться человеку, в кошельке которого безлимитная пластиковая карта?

Например, на то, что Сережа мог бы поговорить со мной заранее и без свидетелей. Мог бы сказать о своей идее вернуть меня к нормальной жизни как-то помягче. Просто намекнуть, что ему надоело видеть, как я слоняюсь по дому в своем белом шелковом халате, точно привидение. Или, что ему надоели мои постоянные звонки с просьбой прийти сегодня пораньше. Но он, черт возьми, выбрал самый действенный способ. Тот к которому привык - в лоб.

Хотя я прекрасно знаю, что мужчинам не свойственно подбирать моменты и слова. У них всё четче и понятнее: да, нет. Может быть, не знаю, – попросту не существует.

– Привет, Ди! – в салоне раздается звонкий голос сестры, как раз когда я раздумываю кататься еще или двигать в сторону дома. – Сможем встретиться? Нужно поговорить.

– Что-то случилось? Ты дома? – выпаливаю одновременно с тем, как резко прижимаюсь к обочине и принимаюсь вбивать в навигаторе родительский адрес.

Марине двадцать три, и она терпеть не может, когда я даю ей советы. Несмотря на внешнюю схожесть: миндалевидный разрез глаз и слегка курносый нос, характеры у нас совершенно противоположные. Сестра - бунтарка, не признающая авторитетов и с детства делающая всё наперекор. Поэтому сейчас я жму на газ, стараясь не упустить момент.

Пока еду, заказываю доставку из любимого ресторана.

Обычно, пользуясь правилом, что после вкусной еды собеседник больше открыт к разговору, Сергей водит туда деловых партнеров. Ну а я же зная, что в родительском доме, скорее всего, пустой холодильник, просто заказываю несколько позиций на свой вкус. Марина не любит готовить. А мама, как всегда, на посту.

До места, где выросла добираюсь минут за сорок. Удивительно, что без пробок. Но вот во дворе мне приходится покружить, прежде чем припарковаться.

Спальный район города. Теплый летний вечер. На детской площадке полно народа. Кто-то играет в мяч, кто-то катается на горках.

Мое детство тоже прошло тут. Правда, вместо модных круглых качелей у нас были старые, ржавые, что противно скрипели, стоит тебе раскачаться.

Сейчас ничего не скрпит. Слышно лишь довольные визги. И я, наблюдая со стороны за этим весельем, думаю о том, как рано повзрослела.

Мне пришлось. Стать ответственной. Ведь папа не спросил, нужно ли мне детство? Он просто ушел, когда появился Сенька. Сын, которого он так ждал, родился не совсем здоровым. Его представление об идеальной семье рухнули, а вмести с ними и наша спокойная жизнь.

Мама разрывалась между двумя работами и тремя детьми. Днем она была санитаркой в интернате для особенных детей, куда определили Арсюшу, а вечером убирала в магазине у дома.

Приходила она всегда поздно, вымотанная и молчаливая.

В какой-то момент десятилетняя я так испугалась, что мама тоже не выдержит. Просто однажды скажет, как она устала, и уйдёт вслед за папой. Поэтому я нашла выход и взяла все обязанности по дому на себя.

Пока мои одноклассники с утра до ночи носились во дворе, я готовила и убирала. А еще, как могла, присматривала за Мариной, стараясь заменить ей и мать, и отца.

Вышло, откровенно говоря, плохо. И сейчас я с ужасом думаю о том, какой разговор меня ждет.

– Мама на вечерней службе, – сообщает сестра, выглянув в дверном проеме. – А ты мой руки и проходи.

Квартира у нас маленькая, поэтому даже в ванной я с легкостью улавливаю рыбный запах и напрягаюсь еще сильнее. Марина позвала меня на ужин, который сама же и приготовила?

Насухо обтираю ладони розовым махровым полотенцем, перебирая в голове варианты, что на этот раз? Драку в школьном туалете мы уже проходили. Отчисление из университета тоже.

– Ты беременна и не знаешь, кто отец? – спрашиваю без прелюдий, оставляя принесенные угощения на столешнице. Да, только так я могу объяснить, что Марина накрыла на стол, не забыв про мои любимые бутерброды с селедкой и киви.

– Боже, Ди. Ну я что, совсем, по-твоему? Давай для начала поедим, вина выпьем, а то сейчас ты начнешь жизни учить, и мне кусок в горло не полезет.

– Я за рулем, – отрезаю, немного выдыхая. Значит, не беременна.

– Как там твой вечно занятой Исаев? Заработал очередной миллион за сегодня?

– В процессе.

Я тянусь к бутерброду. Откусываю кусочек черного хлеба с маслом, но жую, не чувствуя вкуса. Снова мысленно напрягаюсь. Марина с Сережей терпеть друг друга не могут и давно перестали играть в вежливость.И то, что сестра спрашивает сейчас про дела моего мужа - не про банальный интерес. Она либо тянет время. Либо…

– Я так влипла, Ди, – наконец признается, залпом осушив бокал. – Только давай без проповеди, ладно?

Глава 4.

– Я не знала, что он женат, понимаешь! – нервно восклицает Марина, словно я на нее нападаю. Хотя мне кажется, я сейчас физически не способна даже раскрыть рот. Могу лишь устало тереть виски, чтобы как-то переварить услышанное.

Сестра познакомилась с мужчиной на пятнадцать лет старше. Два месяца отношений: цветы, ужины, подарки. Он снял для нее квартиру. А вчера на безоблачном горизонте появилась жена - пришла с разборками прямо к Марине на работу.

Классика любовного романа. Жаль, я их не читаю и понятия не имею, чем они обычно заканчиваются?

– Он кольцо не носил! Как я должна была понять?

– Просто спросить - не вариант? Или подумать, что в тридцать восемь он априори либо женат, либо в разводе. Что дети, наверное, есть, – вздыхаю. – Господи, да сейчас столько сервисов всяких, где можно пробить не то что семейное положение, а номер медицинского полиса и дату последних анализов.

– А может быть, я влюбилась, Ди! Об этом ты не подумала? Хотя кому я это говорю? Ты разве знаешь, что такое, когда тебя мужик целует, а у тебя бабочки в животе? Вот прям по-настоящему порхают. Когда голова плывет и даже имя свое забываешь на время? У вас же с Исаевым всё в брачном договоре прописано, да? Количество поцелуев в неделю? Сколько раз и по каким дням супружеский долг?

Марина хочет что-то еще сказать, но замолкает. Подскакивает к окну и настежь его открывает. Хлопает себя по карманам. Достает сигарету и, прикурив, взбирается на деревянный подоконник.

Некоторое время сидим в тишине. Сестра демонстративно отвернулась, выпуская на улицу тонкие струйки дыма. Я оглядываю знакомую кухню.

Обои давно превратились из светло-голубых в серые. А эта цветастая ситцевая штора еще родом из нашего детства.

Я ведь даю маме достаточно денег, или нет?

Как только у меня появилась возможность, я настояла, чтобы она бросила работу. Мама согласилась, но усидеть дома не смогла. Стала ходить с соседкой в храм, что выстроили неподалеку. Сначала за компанию, по большим праздникам. А затем и каждые выходные - исповедоваться, причащаться, носить пожертвования.

Сама я не могу назвать себя набожной, но маму отчасти понимаю. Как и понимаю поведение Марины сейчас.

Ее воздушный замок рухнул и нужно найти виноватых.

Так ведь проще, да? Выплеснуть на кого-то обиду. Нагрубить. Задеть.

Поэтому я никак не реагирую на ее слова о моем браке.

Я рада, что она мне позвонила. Даже несмотря на то, что как сестре мне хочется ее отругать, как психолог я этого делать не стану. Ведь именно за этим ко мне и приходили. Не за умными советами, а выговориться.

– Он так красиво ухаживал, Ди, – Марину всё-таки прорывает. Прислонившись головой к деревянной раме, она рассказывает про их знакомство в клубе. Как взрослый состоятельный мужик с легкостью вскружил голову неопытной девчонке. Девчонке, недополучившей отцовской любви и так отчаянно цепляющейся за первого встречного, кто готов ее предложить.

В моей практике было с десяток подобных случаев, когда клиентки, не имея примера здоровых отношений, считали, что любовь обязательно нужно заслужить или выстрадать. Одни соглашались на роли любовниц или терпели абьюзеров. Другие выбирали себе в партнеры мужчин гораздо старше.

– Что думаешь делать?

Вчера сестра отсиживалась в туалете, пока разъяренная жена ее любовника не прекратила скандалить. Кто-то из коллег вызвал охрану, и обманутую женщину вывели из офиса.

– Я думала ты мне скажешь? – потушив окурок об жестяную импровизированную пепельницу, Марина вскидывает на меня вопросительный взгляд.

– Для начала я бы уволилась. И оборвала с ним любые контакты.

Про то, что я вряд ли бы вообще попала в такую ситуацию, предусмотрительно молчу. Просто наблюдаю как сестра, размахивая руками, пытается выгнать из кухни просочившийся табачный дым и в сотый раз замечаю, насколько мы разные. Взять хотя бы то, что джинсовые шорты, которые надеты на Марине, я покупала для себя в последнюю поездку в Италию. Но уже дома поняла, что они, вместе с парочкой откровенных платьев, совершенно не вписываются в мой гардероб. Зато на Марине сидят идеально.

– Ты же знаешь, с моим незаконченным высшим не так легко найти нормальную работу.

– Я что-нибудь придумаю! – стараюсь звучать уверенно. – Узнаю, не требуется ли в «ИнтерСтрой» помощник в какой-нибудь отдел. А на первое время, вот.

Достав из кошелька несколько пятитысячных купюр, кладу на стол.

– И, пожалуйста, Мариш, завязывай с этим.

Глава 5.

Я все-таки вытягиваю из Марины обещание прекратить общение с тем мужчиной.

Имени сестра не называет, но я как-то интуитивно понимаю, что он не простой смертный: политик или медийная личность. И мне бы очень не хотелось, чтобы Марина попала в скандальную мясорубку. Все эти сплетни забирают столько энергии и сил, что я до сих пор не могу «отмыться».

Пусть Сережа заверяет, что про меня давно не говорят, что сейчас все обсуждают Петросяна с его молодой женой, - мне от этого не легче.

Когда я подъезжаю к дому, за окном достаточно темно.

Опять пустился дождь, а дорогу в коттеджном поселке всё никак не доделают. Жильцов еще не так много, поэтому тянут.

Я буксую шинами по размытой земле и, заметив у наших кованых ворот какую-то машину, напрягаюсь еще сильнее. Испытываю замешательство вперемешку с паникой.

Мотор не глушу. Моргаю фарами, требуя отъехать.

Секунда, три, пять, никто не реагирует.

Пытаюсь рассмотреть номер, что прилично заляпан грязью, и по спине пробегает холодок.

Еще свежи недавние воспоминания как тонированные джипы подрезали меня по трассе или караулили возле моего кабинета. И хоть сейчас это далеко не джип, а битый Хюндай, я тянусь к телефону, чтобы позвонить мужу.

Не успеваю нажать на вызов, как водительская дверь открывается. В тусклом свете появляется худощавая фигура.

Интересно.

Таких Юдин к нам еще не присылал.

Тем более с цветами.

Молодой парнишка тащит здоровенный букет бордово-красных роз, и я расслабленно выдыхаю.

Можно не гадать от кого. Ясно, что это попытка Сергея сгладить ситуацию в офисе.

Я расписываюсь в графе о получении и интересуюсь, долго ли ждет парень?

– Чуть дольше часа, – отвечает, переминаясь с ноги на ногу.

Долго. Даю чаевые. Желаю хорошего вечера и заезжаю во двор.

Территория у нас большая и ухоженная. Зона отдыха с бассейном. Вместительный гараж, откуда можно сразу попасть в прихожую.

Строительством, разумеется, занималась компания мужа. Ну а я контролировала процессы и разрабатывала дизайн. Продумывала каждую мелочь: теплый пол, климат контроль, электричество, что включается по команде. Выбирала только самые лучшие натуральные материалы: природный камень, дерево. Лестницу из бука, которая будто парит в пространстве, изготавливали несколько месяцев.

Наш дом мечты идеален всем, кроме одного – привычной оглушающей тишины, которая встречает с порога. Особенно остро она ощущается после маленькой, но обжитой родительской квартиры.

Скидываю обувь и, отложив охапку цветов на тумбу, командую системе включить везде свет и музыку. Поднимаюсь на второй этаж.

Мне нужен душ. И много воздушной пены. Ведь я опять чувствую себя грязнее, чем моя машина, которая изрядно повидала сегодня.

Во время войны с Юдиным и бесконечным допросам, я могла часами сидеть в ванной. Терла кожу мочалкой до красноты и жжения, но ощущение испачканности никуда не уходило. Как и сейчас.

Я несколько раз намыливаюсь. Играюсь с водой, обливая себя то горячей, то холодной.

В ушах звенит наш странный диалог с не менее странным Маратом. Его попытка прорвать мои личные границы, самовольно перейдя на «ты». Само собой, я не очень вежливо поставила его на место и посоветовала купить учебник по этикету. Может, хоть оттуда он узнает, что обычно принято стучать, прежде чем войти, и не «тыкать» малознакомым людям.

Закручиваю кран, когда понимаю, что нужного расслабления так и не добьюсь. Заплетаю еще влажные волосы в косу и, надев трикотажный домашний костюм, спускаюсь в гостиную.

Обычно меня отвлекает готовка, но в сегодняшнем меню лишь оливки и бокал красного сухого. Голова трещит, а Сергей всё равно приедет после очередного делового ужина не раньше девяти.

Да, у моего мужа, как и любого другого человека, есть недостатки. Он жуткий трудоголик и педант. Но кто из нас идеален? Главное, мы давно научились уживаться и соблюдать личное пространство друг друга. А еще акцентируем внимание на плюсах и достоинствах.

Как бы я не злилась, Сережа очень много для меня сделал. Без его поддержки я бы точно вышла в окно следом за Мирославой Юдиной.

Я сломалась. А он пытается починить. Как может и как умеет. Поэтому повертев в руках телефон, всё же набираю его номер.

– Я слушаю, Диана, – доносится из динамика одновременно с раздраженным вздохом. – Если ты хочешь спросить, когда меня ждать, то я не знаю. Точно не в ближайшие пару часов.

– Ворота опять заедают, – с языка слетает совсем не то, что планировала. – Автоматика не срабатывает. Уже второй раз за неделю.

– Утром попрошу ребят посмотреть.

– Спасибо, – отвечаю и следом благодарю за цветы. Дежурно и сухо, без лишней эмоциональности.

Сережа так же сухо сообщает, что его мама меня разыскивала. Звонила в обед прямо в офис, переживая почему я не на связи.

– Я к своим заезжала, – решаю пояснить, дабы избежать лишних вопросов. – Завтра обязательно перезвоню.

Нонна Борисовна невероятно хорошо ко мне относится. Искренне и тепло, как к дочери. Возможно, потому что Сергей ее единственный сын и она желает ему счастья. А может, потому что мы близки по духу. Свекровь говорит, что во мне чрезмерно развито чувство долга, что большая редкость в наше время. А еще, что пятьдесят процентов Серёжиного успеха - моя заслуга. Что по ведическим учениям, женщина прямым образом влияет на достижения своего мужчины. Мы вдохновляем и направляем. Ведь именно у нас есть чакра, отвечающая за богатство и изобилие.

Да, свекровь у меня очень начитанная и образованная. А еще она любит рассказывать, как ее подруги жалуются на своих невесток, и в конце не забывает добавить, как ей повезло. Хотя если кому и повезло, то это мне. Их семейство окружило меня невероятной заботой и поддержкой на фоне скандала. И звонила Нонна Борисовна наверняка, чтобы позвать меня на оперетту или выставку. В последнее время она активно взялась за моё культурное воспитание. Конечно, исключительно для того, чтобы я не сидела одна в четырех стенах.

Глава 6.

Утром я встаю пораньше, чтобы застать Серёжу дома.

Обычно к восьми он уже уезжает, поэтому я колдую над кофе, когда на кухне появляется муж. В белоснежной рубашке и темно-синих брюках. Выглядит превосходно.

Я улыбаюсь и говорю: «С добрым утром!».

Серёжа отвечает мне тем же, подходит ближе и бросает пиджак на спинку стула. Его внешний вид, движения, запах дорогого парфюма привлекают внимание. И я, не удержавшись, оставляю на гладко выбритой щеке беглый поцелуй.

На мгновение замираю. Прислушиваюсь к ощущениям. Но ни бабочек, ни других насекомых я не чувствую. Марина была права.

Хотя разве это обязательная составляющая крепкого брака?

Что дали сестре её крылатые гусеницы? Краткосрочную эйфорию и кучу проблем? Тогда, к счастью, наша с мужем история вовсе не об этом.

Мы познакомились на сайте знакомств, когда они только набирали популярность. И нет, это не была любовь с первого взгляда. И со второго тоже не случилась. Это было взвешенное и обоюдное решение идти по жизни рука об руку: вместе расти и вместе выгрызать себе ту жизнь, к которой оба стремились. Сергей тогда только стал во главе фирмы своего отца, а я как раз заканчивала медицинский. На двоих у нас имелся вагон планов и тележка амбиций в придачу. Сережа стремился вывести «ИнтерСтрой» в число лидеров на строительном рынке, а я - открыть свой кабинет психологической помощи.
Вроде бы все сложилось. До определенного момента, так точно.

Муж садится за стол. Я ставлю перед ним кружку.

– Вчера звонили из клиники, – говорю, прочистив горло. Еще одна больная для меня тема, и я начинаю именно с неё. Волнуюсь. Усаживаюсь напротив и на автомате принимаюсь водить пальцем по краю белой чашки. – Доктор Мейер готова нас принять.

– Хорошо. Я согласую с Лидой график и дам задание записать нас через пару недель.

Пару недель? Проглатываю вопрос вместе с кофе. Мы и так ждали несколько месяцев, пока лучший репродуктолог города возьмет нас на консультацию. Серёжа хочет быть уверен, что у нашего ребенка не будет таких проблем как у Арсения, что заболевание не наследственное.

Зачем нам ждать еще, если о детях мы заговорили до истории с Юдиным? Если я хочу ребенка уже сейчас?

Я смотрю на мужа ожидая объяснений. А он деланно не замечает, переключая внимание на вибрирующий телефон.

Глядя на экран, Сергей хмурится, но все же откидывается на спинку стула и отвечает.

Его светлые волосы еще влажные и зачесаны назад. Они у него жесткие, под стать характеру. И если с прической спасает средство для укладки, то со вторым приходится мириться. Я понимаю и принимаю. Ведь иначе в мире больших денег просто не выжить. Деньги – это возможности. Возможности – это власть. Власть – это сила. А разве сила может быть мягкой и пушистой?

Уже сейчас, в восемь утра, муж отчитывает кого-то из подчиненных. Голос строгий и чуточку надменный.

Даже не пытаюсь вникнуть в разговор и несу чашку в раковину. Мою долго. До скрипа. А затем, принимаюсь искать в выдвижных ящичках ножницы. Я знаю, что они лежат в верхнем, но я зачем-то дергаю все.

Мне просто нужно занять руки. И скрыть растерянность, что вот-вот перерастет в нервозность.

Примерно то же самое я ощущала, когда муж впервые заговорил о генетическом тесте. Конечно, вроде бы все логично: Сережа хочет знать наверняка, что его сын или дочь будут здоровы. И современная медицина с легкостью с этим поможет. Но я почему-то заранее чувствую себя бракованной.

Наконец нахожу ножницы и принимаюсь подрезать сочные зеленые стебли. Роз штук пятьдесят, и они с трудом помещаются в вазу. Я виду пальцем по бархатным крупным бутонам. Не удержавшись, ныряю в них носом. Не пахнут. А мне хочется, чтобы пахли. А еще хочется, чтобы Серёжа подарил мне их сам. Пусть даже одну розу, а не охапку. Как фокусник вытащил бы ее откуда-то из моих волос. Но это всего лишь блажь избалованной роскошью женщины, так ведь?

– Хватит нести этот детский лепет, Валера, – внезапно рявкает муж. Так громко, будто хочет, чтобы собеседник услышал его вовсе не через телефон. – Плетнёв подал заявку еще вчера. А я узнаю об этом только сегодня. Если просрём тендер, ты просрешь свое место в моей фирме. Усёк? Понабирали по объявлению клоунов.

Последняя фраза звучит уже в пустоту. Одновременно с тем, как стальной корпус телефона грубо ударяется об стол. Вероятно, сейчас совсем не тот момент, чтобы просить за сестру, но другого может и не быть. Сергей отставляет недопитый кофе на край стола и поднимается, поэтому я делаю глубокий вдох и решаюсь.

В подробности не вдаюсь, перехожу сразу к сути. Сыплю аргументами, как обычно делает муж, общаясь с заказчиками. В ответ ожидаемо слышу, что он не возьмёт Марину, даже если она останется единственным работником на Земле. Недолго припираемся, спорим. В итоге Сергей обещает посмотреть свободные вакансии.

Кажется, это пусть маленькая, но победа и мне не терпится позвонить сестре.

– Забыл сказать, – Сережа обращается ко мне уже стоя в дверях. – На ужин у нас будут гости. Справишься сама или вызвать Эмму?

– Кто-то особенный? – переспрашиваю я, игнорируя вопрос.

Эмма наша домработница. В те времена, когда я еще работала, на ней держался наш дом. А сейчас она приходит лишь изредка и помогает мне поддерживать порядок в наших нескромных хоромах.

– Да, приедет Марат.

– Мар… Тот, который был у тебя в офисе?

Почему-то язык отказывается произносить его имя вслух. Словно оно может поцарапать мои внутренности.

– Он. Будь любезна не сбегать как вчера.

– Обязательно тащить его домой?

– Обязательно, Диана. В местах, откуда он родом именно так проявляют уважение. Приглашают в дом и сажают за стол. Ну не в сауну же мне его вести, в самом деле! «ИнтерСтрой» должны назначить застройщиком его школы. И ты уж постарайся сделать так, чтобы Марат остался доволен нашим гостеприимством.

Меня цепляет, что тон мужа становится похожим на тот, которым он чихвостил незнакомого мне Валеру – деловым и резким. Это накаляет градус и само собой хочется огрызнуться.