Верни меня к жизни

Пролог. Алена

- Можете поздравить невесту!

Под аплодисменты огромного количества гостей Филипп целует Анжелику. Внешне – красивая картинка современной свадьбы в европейском стиле. Гости – сплошные привилегированные личности, с высоким званием и положением, с набитыми кошельками. Родители жениха и невесты – настоящие семейные кланы столичного бизнеса. И среди всего этого бомонда затесалась я…

- Вот придурок! – откровенно и довольно громко смеется Родион.

- Почему? – тихо спрашиваю, боясь, что меня услышат.

- Да такую суку отхватил, что пробу ставить негде, - ухмыляясь, хлопает в ладоши брату.

- А ты уже успел попробовать? – практически шепотом в ухо, прекрасно понимая, что сейчас Родион не ответит мне грубо.

Так и есть. Он лишь довольно оскалился, закусив нижнюю губу.

Самодовольная улыбка красноречивее слов…

Мне непонятны их отношения. Зачем вообще было лететь на другой конец страны, если вы откровенно презираете друг друга? Вспоминая руки Филиппа, брезгливо передергиваюсь.

- Пошли! – командует Родион. – Сразу в рестик поедем!

- А как же фотографии...

- На х.. они нужны?! – смотрит он на меня сердито, отчего перестаю перечить и иду за ним, склонив голову.

- А эта та самая сиротка что ли?

Слышу издалека издевательство в свой адрес…

- Да. Она, - кто-то недовольно отвечает.

Я не знаю эту женщину. Я никого здесь не знаю. Мне неприятно это общество. Но и обращать внимание на богатых, но очень глупых людей, не буду.

- Гляди! – довольно плюхается Родион на отведенное нам место в ресторане. – Черная икра! – смеется он издевательски. – Да в каких количествах!

В ресторане практически никого. Из приглашенных двести человек можно насчитать человек пятнадцать. Но никто, кроме нас, еще не сел за стол. Все гуляют в зоне фуршета.

- Ты что делаешь?! – со страхом одергиваю Родиона, когда тот принимается есть икру большой ложкой.

- Ем! – довольно улыбается, держа в руках целую миску – или как ее правильно назвать – черной икры.

- Хлебом хоть закуси, - предостерегающе советую.

- Неа, - водит языком по деснам, - так вкуснее.

И пяти минут не прошло, как икра была съедена. Затем в ход пошел алкоголь.

Не люблю его пьяного.

- Может быть, подождем молодоженов? – робко предлагаю.

- А чё нам их ждать?! – пожимает плечами, опрокидывая уже вторую рюмку коньяка.

Мне неудобно. Неудобно за поведение Родиона. Те пятнадцать человек из фуршетной зоны смотрят на нас с осуждением.

Забываю о приличиях и руками накладываю в тарелку Родиона закуски, поскольку порционные салаты банкетного меню еще не вынесли.

- Ммм.., - улыбается он, - спасибо, детка.

Родион обхватывает мой затылок и притягивает к себе. С силой захватывает мои губы, проталкивая глубоко язык. Свободная рука Родиона обхватывает мою коленку, медленно поднимаясь вверх, задирая платье. Мне приходится отвечать на властный поцелуй, но его руку уже с внутренней части бедра убрать получается.

- Прекрати, - шепчу, захватывая воздух и озираясь вокруг.

Недовольные гости уже поджимают губы. Но их внимание неожиданно переключается на приехавших в ресторан молодоженов.

- Счастливых молодоженов хочет поздравить двоюродный брат со своей невестой! – объявляет ведущий торжества, и я скукоживаюсь, надеясь, что речь идет не о нас.

- Пошли! – командует Родион.

Не повезло.

- Братэлло! – начинаются поздравления громко и с пафосом. – Ты красавчик! Такую цацу захомутал! – улыбается довольно Родион, на что Анжелика покрывается густым румянцем.

Странно. Почему? Вчера она вполне комфортно себя чувствовала.

- Ален, а ты что-нибудь скажешь? – в ответ на громогласную речь брата с пошлыми шутками интересуется жених.

Тушуюсь. Обращаю внимание, что гости в зале стали еще тише.

Беру микрофон.

- Желаю вашей семье быть крепче с каждым годом, - смущенно улыбаюсь. – Надеюсь, что мы еще погуляем на вашей золотой свадьбе.

- И мы надеемся, - теперь уже скалится Филипп. – Что погуляем на ВАШЕЙ золотой свадьбе.

- Ха! – тут же реагирует Родион. – Подловил, зараза!

Гости что-то шумно обсуждают. Замечаю недовольно отведенный уголок губ Анжелики. Да, с такой храброй девушкой мне сложно тягаться. Одно радует – я выше этого. Выше.

Весь вечер повторяю это, словно мантру, пытаясь поднять себе самооценку. Но все портит Родион. Впрочем, как и всегда…

- Эй, Аленка! – слышу позади себя громкое от Филиппа и вздрагиваю от неожиданности. Но он делает вид, что не заметил. Хотя может быть и не делает. – Пока твой издает поросячий визг, может, прогуляемся?

Родион уже второй час что-то громко обсуждает с двумя мужчинами средних лет, отсев от меня буквально на одно место. Но этого оказывается достаточным, чтобы забыть о моем существовании.

Понимая, что сегодня праздник Филиппа, не решаюсь ему противиться. Да и окружающие могут воспринять мой отказ отрицательно.

Встаю и иду с Филиппом, склонив голову, словно провинившаяся.

- А где Анжелика? – спохватываюсь, когда мы выходим из ресторана и идем в сторону служебного входа.

- Да ушла носик пудрить и потерялась, - смеется Филипп.

Мне же не смешно. Темный переулок совсем не радует.

Когда Филипп заводит меня совсем далеко, куда уже не попадает свет от уличного фонаря, останавливаюсь.

- Ты чего? – старается быть добродушным. – Не бойся, - берет меня за руку. – Ты же со мной идешь.

Вот именно…

Но я, словно одурманенная, делаю еще несколько шагов. Ноги при этом ватные. Меня практически тянут.

- Да ты красотка, - прижимает к стене, навалившись всем телом. – Тебе идет это платье.

Руки Филиппа бесцеремонно хватают меня за все округлости. Ягодицы. Грудь. Горячее дыхание опаляет мою шею. Легкий поцелуй в ключицу выводит из оцепенения.

- Не надо, - пытаюсь убрать его руки от себя.

- Да нормально все будет, - бормочет, оголяя плечо и целуя меня практически в грудь.

Глава 1. Алена

- Ты собралась уже?! – рявкает в мою сторону Родион.

- Практически, - говорю тихо.

Как всегда.

- Чего ты там опять бормочешь? – залетает в просторную гардеробную.

- Говорю, что почти собралась.

Родион недоволен. Поэтому стараюсь быстрее собрать чемодан. Впопыхах роняю ботинок. Наклоняюсь к нему и тут же ощущаю…

- Ты чего?! – пытаюсь развернуться, но не получается.

- А чего ты так провокационно встаешь? – ухмыляется.

Для удобства прогибает меня в спине. Его рука скользит по бедру. При этом ему хватает сил и ловкости удерживать меня крепко.

- Мы же опаздываем.., - чуть ли не молю.

- Ерунда. Без нас не улетят, - посмеивается.

Рука Родиона с бедра ловко прошлась по животу и дошла до груди. Ладонью он довольно жестко и грубо сжимает ее, проникая под лифчик. Чувствую незначительную боль, на которую не обращаю внимания. Но которая и не заводит совсем.

Понимаю, что брыкаться бесполезно. Поэтому просто бросаю захваченный ботинок на пол и упираюсь о полку ладонями.

- Вот так, детка.., - с возбуждением бормочет теперь Родион.

Его опыт сказывается. Двумя пальцами он быстро расстегивает тугую пуговицу моих джинс. Придерживая за живот, стягивает с меня джинсы. Ровно на столько, сколько нужно ему. Мне неудобно стоять, но его это не волнует.

Хочу расставить ноги шире, но не получается.

- Род.., - пытаюсь объяснить ему, но он сразу же перебивает.

- Нет-нет, детка.., - дышит тяжело. – Мне так и нужно.

Вот именно. ТЕБЕ так нужно. А на мои ощущения тебе наплевать.

- Что ты опять сухенькая.., - недовольно бухтит и проводит по моему влагалищу влажными от своей слюны пальцами.

- Ммм.., - слегка мычу, когда член Родиона входит в меня.

- Дааа… Я знал, что тебе понравится…

Дальше две минуты терплю без возгласов и стонов. Равномерные толчки периодами сменяются настойчивыми рывками, отчего сжимаются пальцы на ногах. Не могу сказать, что мне больно. Скорее неприятно.

- А.., - решаю хоть немного покричать.

- Аааа.., - чуть ли не рычит Родион.

Не понимаю, что его во мне так заводит. Грудь маленькая, упругой попы нет. Кубиков пресса тоже. Впрочем, догадаться-то можно. Я не требую от него ничего. Ни в плане материального содержания. Ни в плане секса. Но при этом и материально он меня содержит, и регулярным сексом обеспечивает. Да так, что чувство брезгливости к самой же себе вызывает.

Еще пару толчков и Родион резко вынимает свой член из меня, чему я несказанно рада. Наконец-то. Иногда даже две-три минуты выдерживаю с трудом.

- Я быстро, - кидает он. – А ты, чтобы меня уже у выхода ждала.

Родион уходит. Осматриваю гардеробную, в которой хаотично разбросаны вещи. Натягиваю джинсы. Морщусь. Стараюсь забыть, что сейчас было. Рада, что не мне приходится идти в душ. Родион решил, что вымыть ему руки – это гораздо быстрее.

- Все равно долго, - быстро выговаривает недовольство, когда я с чемоданом подхожу к входной двери.

Ничего не отвечаю.

- Разрешите? – протягивает руку помощник.

- Пожалуйста, - отвечаю вежливо мужчине и отпускаю чемодан.

- Что с лицом? – не глядя в мою сторону, задает вопрос Родион уже по дороге в аэропорт.

- А что с ним не так? – интересуюсь тихо, поскольку не хочу начинать спор в присутствии водителя и помощника.

- Кислая какая-то, - морщится Родион, отвлекаясь от телефона. – Я ж тебе заряд бодрости дал перед отъездом! – гогочет громко, шлепая и ухватывая рукой меня за коленку.

С трудом сдерживаю порыв вырваться.

Мне не неприятны его прикосновения. Мне неудобно перед мужчинами, сидящими впереди. Они нередко становятся свидетелями, как Родион в буквальном смысле засасывает меня и начинает грязно шастать по моему телу руками. Особенно некомфортно в летнее время. Поэтому стараюсь редко надевать платья или сарафаны. Но ему это не нравится. В результате просто отнекиваюсь от совместных выходов.

- Почему так долго?! – накидывается мать Родиона на меня сразу, как только мы занимаем свои места в бизнес-классе.

- Так получилось, - тихо и не глядя на эффектную женщину занимаю место у окошка.

Мне не хочется смотреть в окно. Мне не хочется быть рядом с родителями Родиона. Пусть они и сидят через проход.

- Что значит «так получилось»?! – не обращая внимания на остальных пассажиров, кричит Виктория Глебовна.

- Да ладно, мам! – наконец-то решает ответить матери Родион. – Дело молодое! – подмигивает ей, отчего женщина брезгливо морщится и отворачивается.

Она тоже сидит возле окошка. Рядом, но через проход, оказывается мужская половина семьи Королевых. Старший, не желающий отвлекаться от рабочего планшета, и младший, сразу же заказавший себе коньяк. Георгий Мирославович и Родион Георгиевич. У этих богачей даже имена сплошной пафос.

Не то, что у меня.

Я – Алена Ерофеева. Сирота. Прожившая десять лет до своего совершеннолетия в детском доме. Отца не знаю. Судя по словам матери, она тоже его не знала. Но мама не терялась. И никогда не теряла возможности устроить личную жизнь с очередным мужчиной, с которым была знакома уже несколько часов. Когда она решительно сдала меня в интернат, я поначалу плакала. Но когда буквально через неделю моя мать погибла в пожаре, устроенным очередным принцем, мозгами восьмилетнего ребенка поняла, в чем оказалось мое счастье. Я была жива. Меня не было в полыхающем доме. Мне свыше дали шансы вырваться из этого ада. Ада безденежья и безудержного разгула. Дали. Но потом как-то совсем быстро забрали…

****************************

Предлагаю познакомиться с другими моими романами! Начнем с комедии!

Аннотация

Открываю дверь. Стоят две девицы. В слегка веселеньком состоянии. Одна поддерживает другую.
- Лиз, а ты чего не сказала, что твой муж темный?
Слишком расслабленная и веселенькая блондинка поднимает глаза. Ухмыляется.
- Да неее… Так… На солнышке немного перегрелся… Ик…
- Вы не ругайте Лизу. Мы с ней со школы не виделись. Немного поболтали, посмеялись. Пару раз бокалы перепутали…
Насколько понял из разговора, симпатичную блондинку зовут Лиза. Вот только я ее впервые вижу.
- Так вы заберете уже свою жену? – с незначительной претензией вопрошает подруга Лизы. – Только, пожалуйста, не устраивайте ей скандал. Она просто делилась своим семейным счастьем.
- Ну что вы, - неожиданно для себя улыбаюсь. – Я и грубого слова своей жене не скажу. Пойдем, родная… Супружеский долг зовет…

Глава 2. Алена

- Достала уже со своей скромностью, - выпалил тихо Родион в мою сторону, когда я отказалась уединиться с ним в туалете самолета.

- Мы же перед выездом.., - шепчу, пытаясь оправдаться, хоть и понимаю, что совершенно не за что.

- Ой, да что там! – морщится он. – Наспех потрахались…

Ну извини, Родион. Я не виновата, что ты такой скорострел. Но вслух сказала совсем иное:

- Тише, - слегка с укором. – Вдруг родители услышат.

- Да хватит уже шептаться там! – выкрикивает через проход Виктория Глебовна.

По ее настроению понимаю, что она слышит наш разговор.

- А тебе, мама, не мешало бы не вмешиваться, - с улыбкой пытается осадить мать Родион.

Но выходит нелепо и даже слегка глупо.

- Поучи меня еще, сынок, - практически сквозь зубы.

На главу большого семейства моя «названная» свекровь ругаться боится. Георгий Мирославович – мужчина серьезный и чересчур строгий. Он мало интересуется происходящим вокруг. Но если его потревожить в ответственный момент – который непонятно, когда происходит, и развидеть его невозможно – может вспылить. И это еще не самое страшное. Когда Георгий Мирославович кричит, у нас всех теплится надежда, что мужчина покричит и успокоится. Как правило, так и происходит. Но вот если он говорит тихо и без единой эмоции на лице – все. Спорить бесполезно. Можно только обижаться, но смысла в этом тоже нет.

У меня скверные отношения с Викторией Глебовной. И не потому что, я какая-то не такая. Хотя сиротка без рода и племени – это уже прямой путь к конфликту. Но дело не в этом. Виктории Глебовне в принципе никто не нравится. Особенно это касается представительниц женского пола. Она словно соперничать начинает с любой девушкой или женщиной, находящейся рядом. Порой мне кажется, что и в семье Королевых она хочет остаться единственной женщиной, которой восхищаются ее любимые мужчины – муж и сын. Кого бы ни привел в дом Родион, Виктория Глебовна быстро поставит на место молодую конкурентку.

Подобные мысли возникли уже давно. Я вижу ее подруг и родственниц, которые смотрят в мою сторону с презрением, но при этом ластятся к молоденьким девушкам из их знатного круга. Каждая из них видит в ком-то потенциальную невестку. Так и говорят: «Красива, эффектна. Из богатой семьи. Нам нахлебники не нужны». А вот Виктория Глебовна всех дочерей подруг и знакомых рассматривает с презрением. Ни разу не слышала от нее, чтобы Родион присмотрелся к кому-то. Ей просто хочется избавиться от меня. И как можно скорее.

- Я с ней в одну машину не сяду, - гордо заявляет недосвекровь своим любимым мужчинам.

- Мы и не поместимся, - коротко отсекает Георгий Мирославович и первым садится в машину люксового класса, отправленную за нами в аэропорт.

- Мы следом, мам, - тянет легкую улыбку Родион, когда понимает, что мать ждет от сына того же действия, что сделал муж.

Кинув в мою сторону очередной ненавистный взгляд, Виктория Глебовна садится рядом с мужем. Старшие Королевы уезжают. Я же в очередной раз понимаю, что становиться младшей Королевой никак не хочу.

Родион не старается меня утешить. Он вообще не реагирует на мои обиды в сторону его матери. Честно говоря, и обид уже нет. К чему? Я молча терплю и жду, когда же все это закончится.

Наверное, я совсем мямля. Не раз слышала, что каждый свою жизнь строит сам. Но у меня не получается. Словно, загнанная в ловушку, не могу отсюда вырваться. И насильно меня никто не держит. Некоторые спят и видят мое исчезновение. Но я не могу исчезнуть. У меня ничего нет. Никого. И это не важно.

Самое главное – у меня нет цели.

Я не знаю, куда мне идти. Зачем. Что должно побудить меня изменить свою жизнь? Все чаще задумываюсь об окончании этой самой жизни. У меня и опыт есть. Даже двойной. Правда, неудачный.

Следом подъезжает вторая машина. Только сейчас понимаю, что имел ввиду Георгий Мирославович, когда говорил, что мы не поместимся в одну машину. В каждой из них сидит водитель и еще человек в черном костюме. У Родиона в машине тоже всегда двое. Один машину водит, второй двери открывает и закрывает. Иногда оба сопровождают нас в торговом центре. Тот, который двери открывает, еще и пакеты с покупками носит. Вопрос – что это за должность у него такая?

В размышлениях проходит вся дорога от аэропорта к загородному дому принимающей нас стороны. В Москву мы так и не попадаем. Лишь издали могу полюбоваться высотными домами, относящимися территориально к столице. Ничего. Мы приехали на неделю. Значит, еще успею посмотреть достопримечательности. Надеюсь, Родион не будет против.

Вместо Московского Кремля попадаю в элитный поселок. Здесь довольно-таки интересно. Уже октябрь и во Владивостоке осень вступила на свою позицию, давно отвоевав право у лета. У нас дожди и слякоть. Даже первый снежок выпал. Но тут же растаял. В целом погода ветреная и неуютная. Здесь же в поселке все чисто. Нет грязи, потому как всюду аккуратно стриженные газоны. Везде выложена красивая брусчатка под натуральный камень. Хотя судя по местным домам, это может быть и по-настоящему натуральный камень. Самое же приятное – это любоваться постройками. Здесь даже отдельно стоящий гараж выглядит настоящим произведением искусства.

Удивительно, но высоких и глухих заборов мало. Машина едет медленно, поэтому сквозь кованые ворота мне удается рассмотреть участки. Все будто с картинок журналов. Королевы старшие тоже живут в частном доме. У них такой же аккуратный дворик, за которым присматривает садовник. Но дом находится не в элитном поселке. А просто, в черте города, в котором живут представители местной администрации и прочие люди, занимающие высокий пост. У каждого высокий каменный забор, за которым не видно ничего. Только макушку дома. А так приятно смотреть, когда каждый житель поселка душу вкладывает в свой приусадебный участок. Ну или их садовник душу вкладывает.

- Здравствуйте, - открывает дверь машины встречающий нас у ворот мужчина в строгом черном костюме. – Рады вас видеть.

Глава 3. Алена

- Я так понимаю, дело уже слажено, - словно не вопрос задает, а подтверждает Георгий Мирославович, глядя на своего родного брата.

- Да. Послезавтра свадьбу отгрохаем. С месяцок в журналах фейсами посветим. И все в ажуре будет, - поднимает рюмку дядя Родиона.

Мужчины выпивают, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Братья Королевы – «выходцы» из благородного и очень богатого рода. Кто их предки, не знаю. Родион не рассказывал так подробно. Знаю только, что сыновьям досталось много наследства. Каждый из них выгодно вложился, раскрутился, разбогател еще больше, чем был до этого. В связи с этим многозначительным фактом будущих жен братьям Королевым подбирали подобающих.

- А кто родители? – громко спрашивает все контролирующая Виктория Глебовна.

- Лика – дочь самих Рябовых, - многозначительно произносит жена дяди Родиона.

Честно говоря, меня здесь никто не представил. И как их звать, я понятия не имею…

- Что за Рябовы? – морщится свекровь.

- Анатолий Рябов – директор департамента строительства в.., - осекается женщина, - близкой к Москве области, - смущенно улыбается.

- Ой, - морщится недовольно Виктория Глебовна. – Загуглю потом. Сама посмотрю.

Воцарилось молчание. Слышно только, как Филипп с Родионом с удовольствием уплетают поданное к столу.

- Повезло вам, - бесцеремонно откидывается свекровь на спинку стула. – Вам хоть нормальная досталась.

- Да, - воспитанно улыбается мать Филиппа. – Наша Лика с высшим образованием, со вкусом…

- Добить меня решила? – практически с «наездом» интересуется Виктория Глебовна, после чего женщина замолкает.

Родион с Филиппом чокаются рюмками, сидя напротив друг друга.

- Лика-Лика… выглядит дико.., - задумчиво добавляет свекровь детскую дразнилку, но тут же обращается к мужу. – Гош, вот бы нам такую! Да?

Мама Родиона начинает с ехидством рассматривать будущую невесту, и с подозрением смотрит на мужа. В защиту свекра могу сказать, что он ни разу не посмотрел на Анжелику. С презрением ли, с восхищением. Ему, как и его брату, совершенно все равно, что происходит вокруг. Мужчины лишь изредка приподнимают рюмки, но не звенят ими. Сдается мне, что братья просто уважают друг друга.

- То же мне проблема, - буркает Георгий Милославович. – Родион, если захочет, быстро уведет.

Неожиданно отец подмигивает сыну.

- Да не вопрос! – заявляет вдруг Филипп. – Только после честного обмена.

Брат Родиона вдруг подмигивает мне.

- Я вам не мешаю?! – пытаясь свести все в шутку, выпаливает Лика.

Хочу успокоить ее, что братья просто так шутят, но меня перебивает Виктория Глебовна:

- Абсолютно не мешаешь, - практически с презрением произносит. – Что есть, что нет. Лика… Лика… Любовница шпика…

Анжелика недоумевающе рассматривала мою свекровь. А потом будто с сочувствием посмотрела на меня.

Я же ее рассматриваю весь обед. Высокая, статная, с шиком и блеском. С грамотно выполненным макияжем, с красивой укладкой. Или она сама мастерски это выполняет, или над ней поработал визажист. Судя по бриллиантам в ушах, второе больше к ней подходит. У меня тоже есть несколько побрякушек с бриллиантами, подаренные Родионом. Но я их не ношу. Мне больше нравятся украшения с бирюзой. Но таких у меня нет. Ведь это не по статусу. Бриллианты же приходится надевать по важным случаям и на важные приемы. В остальное время у меня в ушах небольшие золотые серьги-гвоздики.

Анжелика манерно ест салат, величаво складывая пальчики, чтобы захватить столовые приборы. Она лишь чуть отпила от бокала шампанского. Но дело не в возможной беременности. Так положено. Не пить, когда за столом сидят люди старше тебя по возрасту. А в ее случае, так вообще будущие свекры. Я же спокойно выпиваю перед своими будущими или никогда не состоявшимися родственниками. Спокойно попиваю апельсиновый сок… Шампанское мне даже не предложили…

- Передай, пожалуйста, - просит тихо своего жениха.

Каждое движение невесты отточено. Все делается грамотно и аккуратно. Вот что значит «родиться с золотой ложкой во рту». Мне этому не научиться. Хотя Виктория Глебовна и пыталась ввести меня в их круг. Даже нанимала людей, которые вбивали в мою голову все аспекты поведения на светском рауте. Но не вышло ничего.

Далеко мне до Анжелики. И ростом не вышла, и лицом. И образования у меня нет.

- Брат! – громко вопрошает Родион. – Ты лучше расскажи, где такую кралю нашел?! – откидывается он на спинку стула. – Красотой-то ты не блещешь! В отличие от этой цыпочки…

Мой жених… Или не жених… В открытую пожирает глазами будущую невесту. Кстати, Анжелика совсем не против. Ей даже льстит такое внимание к себе. Чего не скажешь обо мне. Я от аналогичного взгляда Филиппа уже под столом готова спрятаться.

- На выставке авангардистов! – гордо заявляет Филипп и тоже откидывается на спинку стула, собственнически положив руку на невесту.

- Пфф.., - морщится Родион. – Сколько пафоса…

- Конечно, - замечает едко Виктория Глебовна. – Не то что у нас, правда же, сынок? – обращается к Глебу.

Столичные родственники смотрят с интересом на свекровь. Даже дядя отвлекся от тарелки.

- Что вы так смотрите? – ухмыляется женщина. – Нам наше счастье с неба упало!

- Это как? – нахмурил бровь мужчина.

- В прямом смысле этого слова! – теперь уже гордо заявил Родион. – На капот мне грохнулась!

Мне неловко. Заливаюсь краской. Дышать становится тяжело. Еще немного и меня накроет очередной приступ панической атаки.

Но громкий смех богатых родственников приводит в чувство, не дав окунуться в тот день вновь…

**************************

Любителям историй для взрослых сюда https://litnet.com/ru/book/vtoroi-shans-b466600

Аннотация

Игорь Радов забирает у знакомого стриптиз-клуб за долги. «Покупка» не приносит радости. Он ресторатор, фанатик своего дела, воспитывающий в одиночку двоих детей подростков. В каждом посетителе ненавистного клуба видит сына или дочь. Не желая лезть в грязь ночных заведений, решает продать приобретение. И как можно скорее. Но быстро меняет решение, увидев в клубе ее…

Глава 4. Алена

- А вы надолго приехали? – интересуется Анжелика у меня, как только мы остаемся с ней вдвоем в гостиной.

Старшие главы семей ушли в кабинет. Видимо, будут обговаривать насущные проблемы в бизнесе. Женщины решили прогуляться по магазинам. Родион с Филиппом вышли в сад. Анжелике, наверное, было поручено меня развлекать.

- Думаю, что только на вашу свадьбу, - пожимаю плечом.

- А когда вы поженитесь? – спрашивает невеста со слащавой улыбкой превосходства надо мной.

- Я не хочу свадьбы.

- В смысле?! – подается Анжелика вперед с вытаращенными глазами, напрочь забыв о приличиях и великосветских манерах.

Вот здесь я вроде как и не обманула девушку. Я действительно не хочу свадьбы. С Родионом не хочу. Не могу сказать, что мне есть, с кем ее хотеть… Единственное, чего хочу, так это вырваться из этого плена. Из заточения.

Родион не держит меня силой. Но словами дает понять, что я его. И буду его до тех пор, пока он не наиграется. А вот когда это произойдет, неизвестно. Иногда мне кажется, что он держит меня возле себя только, чтобы позлить своих родителей. Хотя они ему все в этой жизни дали. Он работает в фирме отца. Занимает какую-то руководящую должность. Во всяком случае Родион именно так мне рассказывает о том, как он провел день – был на работе и дико устал. Не удивлюсь, если он просто тусит целыми днями, а деньгами его снабжают родители.

- Ну.., - не решаюсь быть с Анжеликой до конца откровенной, поэтому вру, - я не хочу пышного торжества. Белое платье… Куча гостей… Это не для меня.

Мнусь, видя недоверчивый взгляд девушки.

- Да ты и правда малахольная, - ухмыляется моя собеседница. – Сразу видно, простолюдинка.

Вот вроде и обидные вещи она мне сказала, а не обижает…

Родион окончательно убил во мне чувство собственного достоинства, что рядом с ним и его родственничками я действительно чувствую себя самой настоящей нищенкой.

- Да, - наигранно поднимаю голову, чтобы не показаться совсем забитой клушей, - я из простой семьи. Наверное, добью тебя совсем, если скажу, что с восьми лет и до своего совершеннолетия жила в детском доме.

Глаза Анжелики стали еще круглее. Она уже давно забыла о том, что не пьет, поэтому охотно подливает себе второй бокал шампанского.

- Отца у меня нет, - продолжаю страшить девушку. – Мать добровольно сдала меня в интернат. А потом и вовсе умерла глупой смертью.

Будущая невеста даже отсела от меня подальше. Настолько ей неприятна моя история.

- А еще я работала официанткой в придорожном кафе, - говорю всю правду до конца. – И меня постоянно зажимали в укромных углах дальнобойщики…

- И я даже могу понять, почему они это делали! – перебивает громко Филипп, войдя в дом неслышно.

Анжелика, как только услышала голос своего жениха, тут же натянула улыбку, перебивая искреннее чувство отвращения ко мне. Девушка сделала вид, что мы мило беседовали. Подыгрываю ей, поскольку дальнейшая реакция очень интересна.

- Что делали?! – плюхается рядом со мной Родион, который не расслышал моих слов.

- Да не важно, - отмахивается от него Филипп. – Расскажете, как познакомились-то?! «Упала с неба» не катит совсем.

- Упала с моста мне на капот, - пожимает плечами Родион, откинувшись на спинку дивана и принудив меня к этому.

Не могу отказать, потому что он приложил усилие, чтобы подтянуть меня к себе. И также по-хозяйски положил руку на мои плечи.

- С моста? – хмурит брови Анжелика.

- Да, - киваю головой. – С дорожного моста. Оступилась. А там ремонт шел. Преград не было.

Вру. Но это официальная версия произошедших тогда событий. Придуманная, кстати, самим Родионом.

- Нифига себе! – хмыкает Филипп. – Это типа тебе жизнь спасли что ли?

- Да! – гордо задирает голову мой жених-не жених. – Причем в прямом и переносном смысле!

- Как это романтично.., - тянет невеста, смотря с нескрываемым интересом на Родиона.

Тот тоже времени зря не теряет. Не удивлюсь, если первую брачную ночь Анжелика проведет не с Филиппом…

- Ну что?! – практически подскакивает Филипп. – Куда тусить пойдем?!

- В самый лучший и дорогой клубешник! – поднимает указательный палец Родион. – Чтобы один коктейль стоил не меньше пяти косарей. На меньшее я не согласен!

- Готов шикануть? – подмигивает Филипп.

- Готов вас всех угостить, - довольно улыбается.

- Я не пойду, - сразу отнекиваюсь, прекрасно зная, чем заканчиваются подобные вечеринки. – Идите без меня.

- Как это без тебя?! – смотрит удивленно жених. – А с кем я в туалете уединяться буду?

Братья заливисто смеются. Я же с опасением смотрю на Анжелику. Честно говоря, становится ее жалко. В отличие от меня, ей нет необходимости тратить свою молодость на подобное нечто. Зачем она выходит замуж за Филиппа? Хотя мне можно задать встречный вопрос – зачем я живу с Родионом?

Анжелика же продолжает мило улыбаться, делая вид, что ей это весело. А может быть, ей действительно смешно с шуток братьев?

- Только после меня с Ликой, - опять предостерегающе выставляет указательный палец Родион.

По глазам невесты Филиппа понимаю, что ей не просто смешно с шуток братьев. Она заинтересована. В чем? Или может быть, в ком?

*****************************

Любители мелодрам тоже найдут что почитать у меня!

Аннотация

Они любили. Но не поняли этого сразу.
Они испугались своих чувств. Испугались брать на себя ответственность. Испугались становиться взрослыми.
Теперь они изменились. Стали сильнее физически, морально.
Смогут ли Рома и Люда разобраться в своей дружбе? Поймут ли, что их свела судьба? Или же опять, столкнувшись с ответственностью, испугаются и останутся просто друзьями?

Жмите сюда и добавляйте в библиотеку https://litnet.com/ru/book/do-vstrechi-ilinichna-b387822

Глава 5. Алена

- А ты всегда такая?! – практически орет мне в ухо Лика, пытаясь перекричать громкую музыку.

- Какая? – не понимаю вопроса и морщусь от того, что приходится повышать голос.

- Забитая!

Одно слово. Но как точно меня охарактеризовало.

- Почему ты про меня так думаешь?! – кричу ей в ухо, наклоняясь и чувствуя резкий запах ее сладких духов.

Захотелось почесать нос.

- Ты не пьешь! – начинает объяснять Анжелика громко. – Не танцуешь! Даже не общаешься с нами!

Ее слова заставляют задуматься.

- А может быть по тому, что вы меня за человека не считаете?! – также ору в ответ, хотя и не собираюсь высказывать ей претензий.

Не она меня такой сделала. Не ей выслушивать мое недовольство.

- Молодец! Дерзко! – совершенно искренне кивает девушка, явно одобрив подобную прыть.

Смотрю на Анжелику, которая качается в такт музыке и тянет коктейль через трубочку. Хотела бы я быть, как она? Наверное, да.

Красивая, ухоженная. А главное – уверенная, волевая, самостоятельная. Она никогда не позволит своему жениху обращаться с ней плохо. И даже факт ее молчания за столом на обеде не указывает на забитость. Это становится понятным сразу, как только мы вышли из дома.

- Девчонки! Плюхайтесь! – с весельем и азартом призывает нас Филипп, открыв дверь автомобиля.

Родион же молча садится вперед возле водителя. Назад первой юркает Лика, которую Филипп подгоняет громким шлепком по заднице.

- Ну-ка! – одергивает жениха невеста, хотя и не против такого проявления чувств.

Следом нужно было сесть мне. Но глядя в заведенные глаза брата Родиона, я решила обойти машину и сесть с другой стороны.

- Не люблю сидеть в середине, - вежливо отвечаю Филиппу и быстро прячусь в машине, чтобы не услышать в свой адрес укор от новоиспеченного родственника.

Но укор прилетает оттуда, откуда совсем не ждали…

- Как будто тебя когда спрашивали?! – гогочет несдержанно Родион, даже не посмотрев в мою сторону.

Остается только поджать губы и отвернуться к окну. Своим «отказом» я словно обидела людей. Во всяком случае, именно это тогда чувствовала. Поэтому не хочу смотреть им в глаза. Стыдно.

- Девчонки! Не заскучали?! – буквально падает на диван Филипп, дыша перегаром.

Все бы ничего, но меня смутило, что упал он возле меня. Родион в это время охотно подсел рядом с Анжеликой. Не стесняясь, положив ей руку на плечо. На удивление, она не откинула ее сразу с недовольством.

- Аккуратнее, - промурлыкала кошкой, как-то ласково убирая руку Родиона. – Я же все-таки уже невеста.

- Типа если бы встретила меня раньше, отсасывала бы сейчас мне? – изрядно пьяный Родион не мог обойтись без мерзкой пошлой шутки.

- «Аккуратнее» и я тебе скажу! – кричит в его сторону Филипп, слегка наклонившись к брату, из-за чего ему пришлось прижать меня к Анжелике.

В отличие от прикосновений постороннего мужчины, которые явно понравились девушке, от меня она чуть ли не с брезгливостью стала отсаживаться. Наверное, это было последней каплей.

- Мне нужно выйти! – категорично заявляю, вскочив с дивана.

Я пыталась как можно точнее показать свои намерения. И если Родион, обняв для этого чужую будущую жену, дернул меня за руку, призывая сесть, то Филипп решил показать свою адекватность и даже, в какой-то степени, галантность.

- Пожалуйста-пожалуйста, - улыбается он, повернув корпус в сторону, освобождая мне проход.

Делаю всего шаг в сторону и совсем разочаровываюсь в людях, в Родионе и в его семье в целом. Легким и практически незаметным прикосновением Филипп проводит ладонью по моей внутренней стороне бедра. С моей короткой юбкой сделать это несложно.

Смотрю на него и вижу только нахальную улыбку. В глазах удовольствие. Даже какое-то хвастовство.

Не сразу понимаю, что Родион или Анжелика могли заметить его действия. Но мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять – им все равно на случившееся. Они весело смеются. И здесь три варианта: или они не заметили, или сделали вид, что не заметили, или посмеиваются надо мной и моей реакцией. Не оборачиваюсь. Я не хочу знать правду.

Уже в кабинке туалета даю волю эмоциям. Скупая слеза скатывается по щеке. В такие моменты мое сознание всегда уносится в тот день. В тот первый раз. Который сломал меня. Который сломал мне всю жизнь. И если через несколько лет после повторения ситуации затеплилась надежда, что все еще у меня будет. То сейчас я понимаю, что нет. Ничего не будет.

Не будет любящего мужа. Не будет счастливой семейной жизни. Не будет улыбчивой Алены, которая еще пять лет назад, живя в детском доме, весело и заливисто смеялась над шутками подружек по несчастью.

Толпа девчонок и мальчишек из старшего корпуса с наступлением темноты сбегала в город, перелезая через забор на глазах у изумленного охранника и возмущенного директора. Мы озорничали. В разумных пределах, конечно. Бегали к городскому ДК, где проходила ежедневная вечерняя дискотека. Денег на ее посещение не было. Но музыка там грохотала так, что можно было смело танцевать и на улице.

Местные «семейные» пары постоянно цепляли наших детдомовских. Это часто приводило к дракам. Девочки из благородных семей тоже не забывали выкрикнуть нелицеприятное в нашу сторону. Их воспитание сразу куда-то улетучивалось. Аналогичное происходит и сейчас.

Анжелика…

Воспитанная, с высшим образованием. А толку? Грамота – еще не значит ум. А ум – не значит мудрость. Вот Родион вроде и умный. Он хоть и работает в компании своего отца, но Королев старший спуску отпрыску не дает. Если бы сын не был наделен соответствующими знаниями, вылетел бы уже на вольные хлеба.

А как бы мне вылететь? Пусть на вольные хлеба. Да хоть куда. Лишь бы подальше от этой семейки.

Абсурдная мысль посещает сразу.

Выхожу из кабинки и подхожу к окну туалета. Огромному. Зачем оно здесь?

У подоконника вспоминаю, что это всего лишь первый этаж. «Уйти» совсем не получится. Но ведь можно просто избавиться от моей нынешней жизни.

Глава 6. Алена

- Ты куда?

Разочарованно оборачиваюсь, хотя прекрасно понимаю, кто «вернул» меня на место.

Анжелика…

Как же тебя много сегодня. Даже здесь от тебя покоя нет.

- Сбежать решила? – ухмыляется невеста.

Даже слепой поймет сразу, какие у нас отношения с Родионом. Как он меня любит и ценит. Слепой поймет. А я вот не понимаю…

- Сбежишь от вас, - буркаю недовольно в ответ и слезаю с подоконника.

- Странно, - задумчиво смотрит на меня Лика.

- Что именно? – стараюсь не смотреть на нее, поэтому отворачиваюсь и делаю вид, что не получается закрыть окно.

- Почему Родион с тобой? – не вопрос, а мысли вслух.

Самой интересно.

Мы с Родионом уже три года вместе. С того дня, когда я упала с моста на капот его машины. Хотя планы у меня были другими… Но в тот день мне показалось, что если судьба дала шансы выжить, да еще и послала вежливого мужчину, проявлявшего ко мне заботу, значит, это знак. Нужно жить. И на предложение жить вместе нужно было ответить согласием. Не сразу, но я стала задаваться вопросом, а зачем я Родиону?

- Чтобы была личная груша для битья, - говорю серьезно, смотря Анжелике в глаза.

Мне интересна ее реакция. Факт, что Родион ей приглянулся, отрицать не приходится. Понимаю, что Лика не дура, отказываться от Филиппа накануне свадьбы. Но и терять такой куш в виде увивающегося за ней двоюродного братца жениха не хочется. Одна проблема – я.

- Не скажи.., - почему-то начинает спорить со мной Лика. – Есть в тебе что-то… Отчего у мужиков крышу сносит.

Ее слова больно бьют в сердце, отбрасывая меня на три года назад. Я помню глаза Родиона, когда он возил меня в травмпункт после моего приземления. Я помню, как его мать кричала в больнице на меня, требуя компенсации за порчу автомобиля. А еще я помню, как Родион одним только взглядом заставил мать замолчать. Георгий Мирославович, догадавшись о чем-то, сразу же увел жену. Он ни разу не сказал в мою сторону плохого слова. Не думаю, что это связано с его хорошим отношением ко мне. Просто Королев старший всегда оставляет сына «наедине». Самостоятельно разбираться с собственными проблемами – вот основной девиз воспитания в этой семье. Родион должен был сам решить проблему. Проблема – это я, и испорченный капот автомобиля. Точно также Королев младший позволяет мне самостоятельно разбираться с собственными проблемами. Причину их возникновения он не понимает.

- Может быть, чистота души? – пожимаю плечом.

- Может быть.., - прищуривается Анжелика, не стесняясь рассматривая меня с ног до головы.

- Чего так долго?! – налетает Родион сразу, как только мы вышли из туалета.

- Не кричи! – тут же заступается за меня невеста. – У девчонки случилась небольшая неприятность. Пришлось помочь.

Сказано это было так, что Родион даже засмущался. Ему будто стыдно стало за свой тон с предъявлением претензий. Огорчает лишь, что стыдно не передо мной. А перед Анжеликой. Он ловко разворачивается, буквально на пятке туфли и идет вслед за ней. И у меня нет галлюцинаций… Родион слегка, как бы незаметно, пожмякал будущей невестке ягодицу. Лика сделала вид, что ничего не заметила. Именно сделала вид. Потому что по нахальной улыбке распускающего руки становится понятным – эти двое уже не против подобных фривольностей.

Задевает ли это меня? Да.

Но совершенно не по тому, что Родион не прочь мне изменить. Это, наверное, происходило и раньше.

Мне неприятны в этот момент мысли Анжелики. Она и так смотрит на меня, словно на выброшенную и ненужную игрушку. А после таких открытых заигрываний с ней, посчитает, что у меня совсем нет гордости.

И будет права.

Родион постепенно ломает меня. В последнее время мне кажется, что он уже довел дело до конца. Спонтанная мысль убежать через окно еще вселяет надежду. Слабую. Но я хочу думать, что еще не все потеряно. Что я когда-нибудь уйду от него. Наберусь храбрости. Смелости. Проработаю свои страхи. И стану наконец-то отдельной личностью.

Да даже если и не отдельной, то хотя бы просто личностью!

- Чего молчишь, Аленка?! – кричит Филипп с переднего пассажирского сиденья.

Обратно мы ехали слегка в другой рассадке.

Родион охотно сел сзади, заняв место своего брата. Да, это мы с Анжеликой только сели на прежние места. И я не удивлюсь, если завтрашнюю невесту охотно поглаживали по коленке. Почему не удивлюсь? Потому что я просто отвернулась к окну и смотрела на ночные огни. Мне не хотелось наблюдать за похотливыми действиями Родиона в отношении практически жены своего брата.

- Не мешаю голубкам ворковать, - неожиданно вырывается из меня.

От удивления даже поворачиваю голову в сторону Родиона и Анжелики. Оба сидят, застывши. В глазах испуг читается. Неужели?

- Э! – рявкает Филипп, переваливаясь через сиденье. – Я вам дам, голубки!

Он шутя и с громким смехом грозит брату кулаком. Отворачивается. Родион и Анжелика теперь могут показать весь свой спектр эмоций. Он – поджимает губы и прищуривается, словно говоря мне, что еще побеседует со мной наедине. Она – «фыркает» губами, показывая всю ненависть и брезгливость ко мне. Лишь ухмыляюсь в ответ. Отворачиваюсь.

Есть ли у меня страх перед Родионом? Незначительный. Он еще ни разу не поднимал на меня руку, но мне кажется, что задатки у него имеются. Мой спаситель как-то постепенно от заботливого и даже любящего перевоплотился в грубого и невоспитанного. Он хочет показать свою власть. Вот только в силу обстоятельств демонстрировать свой статус может только мне. Родители до сих пор считают его несамостоятельным, хотя отец и требует от него полноценной работы на фирме. Друзья… А друзей-то и нет.

Вокруг Родиона крутятся такие же богатые и избалованные «сынки» с переухоженными длинноногими девицами. Я стараюсь не общаться с ними. Поговорить с ними не о чем. Яркий пример Филипп и Анжелика.

Лучше бы я осталась дома. Во Владивостоке.

- Ты че городила в машине?! – налетает на меня Родион, когда мы оказываемся в спальне, выделенной нам для проживания.

Глава 7. Ярослав

- К серьезному и грозному можно?

Вздрагиваю от неожиданности и тут же поднимаю голову, отрываясь от бумаг.

- Какие люди! – выкрикиваю, искренне радуясь гостю. – Сам Кулаков Кирилл Даниилович ко мне пожаловал!

Поднимаюсь и с раскинутыми руками иду навстречу, огибая рабочий стол.

- Ну ладно, ладно! – останавливает мою прыть, но в объятия все же сковывает.

Крепко обнимаемся с ним. Хлопаем друг друга по спине.

- Будто вечность тебя не видел, - восхищаюсь и рассматриваю с интересом старого друга.

- Да что там вечность! – парирует седовласый мужчина. – Целых семь лет не виделись!

По ходу разговора усаживаю его в кресло. Сажусь напротив, приготовившись задавать вопросы о жизни.

- Рассказывай, как ты?

- Да я нормально, - пожимает плечом Кирилл Даниилович. – Внук вот родился месяц назад.

- Да ты что?! – практически подпрыгиваю. – Вот уже и дедами с тобой становимся. Поздравляю!

- Эээ, нет! – качает пальцем. – Это я дедом становлюсь. Мне положено. По возрасту. А ты у нас сначала отцом стань!

- Дааа, - отмахиваюсь, - скажешь тоже. Поздно мне уже отцом становиться.

- С чего это вдруг?! – округляет глаза Кирилл Даниилович. – Я слышал, что ты развелся. Да уже как два года. Да за это время совсем бирюком стал…

Глаза мужчины сразу стали хитрыми. Он прищуривается и словно хочет в моих глазах прочесть все, что на душе у меня сейчас творится.

Кирилл Даниилович – мой давний товарищ. С самой армии. Я был рядовым солдатом, а он прапорщиком в военной части. За два года службы незаметно для нас обоих, мы стали чаще общаться на более личные темы. К дембелю можно было сказать, что мы подружились. И только с годами стали понимать истинное значение слова «дружба». Кирилл Даниилович помог мне устроиться в Москве, когда я через год после дембеля решил уехать из родного города. Это он попросил родного брата взять меня к себе в кафе хотя бы простым разнорабочим. С чего и началась моя карьера ресторатора.

Но в долгу я тоже не остался. Когда Кирилл Даниилович вышел на пенсию в звании подполковника, именно я занял ему денег на открытие собственного бизнеса. Родной брат отказал, считая, что сложный характер и военная выправка помешают открытию автосалона. Но я верил в своего друга. Дал денег, даже не рассчитывая на их возврат. Но дела у Кирилла Данииловича пошли в гору, и деньги мне были возвращены в кратчайшие сроки в полном объеме. Теперь у него несколько салонов по стране, что позволяет владельцу проживать заграницей и приезжать в Россию только по делам, не чаще двух-трех раз в год. Каждый раз Кирилл Даниилович обещает, что именно в эту поездку навестит меня. Но каждый раз планы меняются. Здесь виноваты мы оба. А точнее наша занятость.

- Да каким бирюком.., - опять отмахиваюсь, не желая затрагивать эту тему.

- Ярослав, - включается голос прапорщика, - если бы я знал, что ты пребываешь в депрессии из-за развода с женой, прибыл бы к тебе раньше. И захватил бы армейский ремень. Чтобы выпороть тебя как следует.

Улыбаюсь, но как-то вымученно.

- Не стыдно тебе? – продолжает Кирилл Даниилович. – Вся Москва тебя обсуждает. Как ты из-за бабы сопли жуешь.

Смотрю на него с недоумением. Подобные высказывания для подполковника чужды.

- Извини, передаю дословно, - разводит в стороны руки, показывая, что от него здесь ничего не зависит. – Но если честно, - опять прищуривается, - я думал, что здесь дела обстоят гораздо хуже. А ты ничего… Держишься.

- В прошлом все уже, - безрадостно сообщаю.

- Пил? – догадывается.

Киваю головой:

- Месяц. Сразу после расторжения брака.

- Понятно, - качает головой, но смотрит не осуждающе. – Не помогло?

- Хуже только стало, - морщусь немного. – Сейчас вообще не пью. Поэтому и тебе ничего не могу предложить. Нет ничего, - улыбаюсь.

- Это не страшно. Я тоже пить перестал. Знаешь ли, возраст уже. Сердечко пошаливает. А мне еще внуков поднимать.

- И правнуков, - замечаю, практически ткнув в него пальцем.

С полчаса говорим о делах. Немного о личном.

- Нашел бы себе какую зазнобу, - поджимает губы Кирилл Даниилович.

- Понимаешь, - начинаю рассуждать и открываться душой перед другом, - красивых зазноб много. Но нужно такую, от которой дышать будешь переставать.

- Ооой, - морщится и отворачивается, - у тебя уже была одна такая. И что? Свинтила, еще и деньги с тебя трясет, наверное. Признавайся, сколько отправляешь на ежемесячное содержание?

- Триста сотен, - киваю, подтверждая, что регулярно помогаю бывшей жене. – Ежемесячно.

- Вооот, - поднимает указательный палец. – А она небось молоденьких ловеласов на эти деньги содержит.

- Кирилл Даниилович, - наклоняю голову и смотрю на друга, которого зову на «ты», но всегда обращаюсь по имени и отчеству, - вот скажи, где можно встретить такую, чтобы раз и навсегда? Вот ты со своей женой. Всю жизнь вместе.

- Да, - кивает головой. – Уже тридцать два года. Только искать их не надо. Сама тебя найдет. Вот у меня жена взяла и села на мой мотоцикл. Да еще и потребовала, чтобы я быстрее гнал. А то там отцу плохо стало.

- А ты? – заинтересовываюсь.

- А я что? Я и погнал. Сначала не понял, куда нужно ехать, а потом уже в пути разобрались.

- Это как? – уже откровенно смеюсь.

- Да обыкновенно! – смеется Кирилл Даниилович. – За ней брат должен был заехать. Кто-то сообщил, что отцу на работе плохо стало. А брат тоже на мотоцикле ездил. Я же просто мимо их дома проезжал. И остановился. Показалось, будто двигатель шумы стал посторонние издавать. Только остановился, она как запрыгнет! Меня крепко обхватила и орет, чтобы быстрее ехал. Какого черта медлю. Я, конечно, опешил поначалу. Но ее объятия были убедительными.

Смеемся в голос.

- А дальше что? – еле выговариваю.

- А дальше прилетели в больницу. Она слезает, бежит внутрь. Видит, что я на месте сижу. Остановилась, обернулась и опять накричала. Мол, почему я сижу. Должен-то впереди нее бежать! Старший же брат. Я слез, бегу впереди нее. На входе не знаю даже, что и спрашивать. Она не выдержала, да как дала мне затрещину… через шлем. Он и слетел…

Глава 8. Ярослав

С «девушкой» я, наверное, погорячился. Несмышленная девчонка в красивом вечернем платье. Сначала даже не понял, откуда она взялась. Но зрительная память все же выдает – она как-то быстро обогнула Кирилла Данииловича и встала сразу за нами. Она не просто стоит, ожидая кого-то. Девчонка будто прячется за нами.

Необычное поведение замечаю не только я.

- Вы чего? – смотрит недоуменно на девчонку Кирилл Даниилович.

Девушка не обращает на нас внимания. Она стоит, не двигаясь. Смотря куда-то поверх наших голов вдаль. Мгновение и ее глаза немного расширяются. Хоть ее взор и обращен в сторону, но страх заметить мне удалось.

- Ты дура?! – кричит мужчина, слегка запыхавшись и стоя у ступеней, не желая подняться.

Не трудно было догадаться, что кричит именно ей.

- Девушка, у вас все в порядке? – решаю вклиниться в их разборки.

Может быть это и влюбленная парочка, но устраивать скандалы с погоней не нужно. А если девушке приходится бегать от парня, значит, она его боится. Тогда это не отношения совсем.

- Пошли! – вновь кричит мужчина, приказывая девчонке спуститься вниз.

Замечаю незначительную дрожь ее рук. Боится. И боится довольно сильно. Хотя, может быть, просто замерзла. В столице выдался довольно теплый октябрь. Я пока обхожусь деловым костюмом. Кирилл Даниилович облачился в легкий длинный плащ. А вот девушка, стоящая рядом с нами в отрытом платье. Оголены плечи и спина. В таком виде даже в теплый октябрь ходить не стоит.

- Пожалуйста, вернись к невесте, - неожиданно спокойно, а может даже с небольшой мольбой в голосе произносит девушка.

Отмечаю, что у нее просто восхитительный голос. Соответствующий ее внешнему виду подростка. Что-то ангельское, мягкое, но в то же время успокаивающее и притягательное. Наверное, таким голосом матери читают сказки своим детям.

На удивление мужчина уходит. Правда, перед этим проговаривает что-то гневное, но не слышное, а потом сплевывает на лестницу.

- Может стоит заявить куда-нибудь? – смотрит на меня внимательно Кирилл Даниилович.

- Что, простите? – тут же отзывается девчонка.

Незнакомка переводит взгляд на нас и смотрит с недоумением. Будто это не она за нами пряталась во время разборок с непонятным мужчиной, которого ждет невеста, а мы за нее.

- Вам помочь? – задаю наводящие вопросы, глядя на нее внимательно.

Девчушка смотрит широко распахнутыми глазами. Смотрит именно мне в глаза. Да так, что мою душу наизнанку выворачивает. Взгляд проницательный и пронизывающий. Честно говоря, никогда не думал, что под взглядом какой-то незнакомой девчушки начну прилагать силы для восстановления дыхания. А оно как-то непонятно стало «скакать».

- Ярослав, - обращается ко мне Кирилл Даниилович, благодаря чему выхожу из оцепенения. За что огромнейшее ему спасибо. – Я поеду. Сам разберешься?

- Да, конечно, - возвращаюсь в привычный ритм и практически забываю о случившемся. Хотя оно и не оставило совсем. – Спасибо, что заехал, - пожимаю руку прощающемуся другу, хотя дается это нелегко.

Мы на лестнице, а меня слегка стало шатать.

- Да пустяки, - улыбается друг, но с неким ехидством.

Невольно пугаюсь, что прапорщик мог это заметить. Но он уходит, а я вынужден опять посмотреть в глаза незнакомки. Честно говоря во мне сейчас борются желание и страх. Хочется еще раз окунуться в омут глаз девчушки. Пугает, что меня начинает тянуть в водоворот событий с несовершеннолетней.

Но обернуться к ней приходится. И посмотреть ей в глаза тоже. Опять зависаем друг на друге. Не знаю, сколько проходит времени, но первым начинаю вырываться из пучины я.

- Вы дрожите, - говорю первое, что приходит в голову.

Девочка и правда сильно дрожит. Но кажется, даже не замечает этого.

- Страх или холод? – задаю уточняющий вопрос, хотя и прекрасно знаю ответ.

Она ничего не отвечает. Только трястись начинает еще сильнее. И это понятно. Страх выходит из человека после. Когда он уже не чувствует опасности. Девчушка легонько пожимает плечами, не зная, что мне ответить или не понимая до конца, что с ней происходит.

- Пройдемте внутрь, - принимаю решение и смело воплощаю задуманное.

Для этого приходится подхватить девушку под локоть. Делаю это пальцами, опасаясь, что более уверенное прикосновение спровоцирует дополнительные проблемы.

- Вы же уходить собирались, - неожиданно замечает она, отклоняя голову назад и рассматривая мой портфель.

- Ничего страшного, - стараюсь быть твердым и решительным.

Дается серьезность нелегко. Понимаю, что нельзя и можно вляпаться в неприятную ситуацию, но вести ее в зал сейчас не хочу. Поэтому на свой страх и риск веду ее в сторону своего кабинета. Он хоть и самый последний в длинном и удаленном от зала коридоре, но дверь закрывать не буду. Неизвестно еще, что может натворить девчонка потом. Вдруг она действительно несовершеннолетняя?

- Вот сюда, - указываю свободной от локтя рукой в сторону коридора.

В этот же момент решаю отпустить ее. Иду впереди, чтобы не смотреть на обнаженную спину. Наверное мне нужно чаще отдыхать. А еще лучше по настоянию друга завести отношения хоть с какой-нибудь мало-мальски приличной девушкой. А то уже мысли о влюбленности в этого хрупкого подростка посещают.

Доходим до кабинета. Коридор хорошо освещен, и я, даже не успев открыть дверь, замечаю, что девушка стала совсем бледной. Больше всего, меня начало беспокоить ее поведение. Она встала чуть поодаль и не решается сделать следующий шаг. Смотрит круглыми и испуганными глазами на табличку, прибитую к двери, и старается не заплакать.

- Что с вами? – хочу прояснить ситуацию. – Вы боитесь?

Девчонка опять начинает трястись. Замечаю за собой мимолетное чувство оскорбленного человека. Я же не насильник какой-то!

- Может быть позвонить родителям? – выдаю неожиданное, хотя и такое правильное сейчас.

Мой вопрос в корне меняет дело. Незнакомка чуть ли не в голос выдыхает. Опускает облегченно плечи и даже пытается мне улыбнуться.

Глава 9. Ярослав

- У вас есть черный ход? – внезапно спрашивает незнакомка после непродолжительной паузы, во время которой мы буравили друг друга взглядом.

Признаюсь – глаза у нее притягательные. Точно магнитом притягивает. Даже если будешь идти рядом с ней, невольно потянет повернуть ее к себе. Или обступить и встать впереди, чтобы еще раз насладиться этой красотой.

- Есть аварийный выход, - неловко киваю, стараясь скрыть свою заинтересованность. – Но лучше воспользоваться выходом через кухню.

- Отлично! – с воодушевлением отвечает. – Тогда пойдемте.

Незнакомка – благо, что совершеннолетняя – смотрит на меня с надеждой. Приходится уступить. И не просто уступить, но и проводить, и даже поучаствовать в ее спасении.

Чтобы не провоцировать себя в очередной раз, просто обхожу ее и иду вперед. Не оборачиваясь. За спиной послышался цокот шпилек. Порадовался, что девушка может идти сама. Без поддержки. Боюсь, что второй раз ухватить ее за локоть не смогу. Слишком уж притягательны ее глаза. Сначала локоть… А потом кое-что и посерьезнее может пойти…

Входим на кухню.

- Извините, но так нужно, - смущаюсь перед шеф-поваром, который очень серьезно относится к порядку на вверенной ему территории.

Мужчина смотрит на меня озадаченно. Сзади одиночный стук каблука по идеально чистому кафелю.

- Извините нас, - раздается сладкий и тихий голос. – Это из-за меня…

- Быстро, - дает команду шеф-повар, перебивая незнакомку, - и чтобы ни одного волоса от вас не осталось.

Девушка, разумеется, робеет. Она не знает, куда идти. А может быть и боится выходить одной. Поэтому молча иду вдоль стены кухни. Придерживаюсь как можно ближе к ней, ведь грозный взгляд шефа сопровождает нас весь побег из ресторана. На душе слегка легче, когда слышны поспешные шаги незнакомки.

Справиться с волнением помогает свежий воздух.

- Фух, - облегченно выдыхает девушка. – Какой он у вас…

- Кто? – поворачиваюсь, не понимая, о ком идет речь.

- Повар, - смотрит на меня, как на идиота, который не понимает элементарных вещей. – Он так нас взглядом провожал. Вот-вот раздавит.

Опять залипаю на ее глазах. А в ушах словно эхом раздаются ее последние слова. Самое главное, что у меня отчетливо воспроизводится голос. Тихий. Мягкий.

- Я так понимаю, - принимаю попытку сбежать, - что помощь моя вам больше не требуется.

Мои слова напугали девчушку. Она сделала шаг назад и даже громко вобрала воздух ртом.

- Я вас отвлекаю от дел? – смотрит на меня со страхом.

Вот только пока непонятно, чего боится? Того, что докучает мне, или что я оставлю ее сейчас здесь. Поздно вечером и без какой-либо связи со знакомыми и родственниками.

- Я могу отвезти вас туда, куда нужно, - внезапно предлагаю то, чего делать не собирался.

Незнакомка совсем сникла. Она еще больше стала зажиматься.

- В Москве есть кто-то, к кому можно вас отвезти? – задаю наводящие вопросы.

Даже в темноте позднего вечера смог разглядеть, как она побледнела. Еле-еле, признавая свою «никчемность», покачала отрицательно головой.

- Ясно, - киваю, отворачиваюсь и отступаю на несколько шагов.

Что-что, а это в мои планы не входило. Я не собираюсь везти к себе незнакомую девушку. Кто знает, что у нее на уме. Может быть это просто развод. Она в сговоре с тем женихом, который за ней гнался.

- Я никогда не была в Москве, - неожиданно подает голос девушка.

Оборачиваюсь. Она стоит прямо за моей спиной. Маленькая. Даже на высоких каблуках едва до моего подбородка макушкой достает.

- Я благодарна вам, - продолжает.

- За что? – спрашиваю довольно строго.

- За то, что не прогнали меня, - наклоняет голову в сторону. – Мне кажется, что вы очень добрый человек.

- Так! – слегка эмоционально реагирую, чем пугаю незнакомку. Она резко вздрогнула. – Вот давайте без подобных уговоров! – все же продолжил строго. – Я не поведусь на сладкие речи. Я вообще…

- Что вообще? – уже она меня перебивает. – Жалеете, что помогли мне?

На меня смотрят глаза обиженного ребенка. Не могу назвать это «взглядом оскорбленной женщины». На мгновение показалось, что она сейчас заплачет. Но девушка оказалась не робкого десятка.

- Извините, - смущенно улыбается и уходит.

Хочу окликнуть ее, но не делаю этого. Только лишь, когда силуэт скрылся за поворотом, начинаю чувствовать себя неловко. Одна. Ничего при себе нет. Во всяком случае, мне так показалось. Можно сказать, что полностью раздета. В темное время суток…

- Аааа.., - начинаю досадно выть в голос.

Вот умеют они манипулировать!

Бегу за девчушкой. Забегаю за угол и чуть ли не натыкаюсь на нее.

- Ух! – резко торможу. – Чего стоишь?

- Думаю, - обняла себя руками, голову опустила.

- О чем? – упираю руки в бока.

- Что дальше делать…

Голос стал совсем тихим. Шмыгнула носом. Только вот от чего? Плачет или замерзла?

- И что мне с тобой делать…

Не вопрос. А самобичевание, поскольку оставить ее здесь – это словно подтолкнуть к смерти. Ну или как минимум, к огромнейшим неприятностям. Но и вести ее к себе домой тоже нельзя.

- Покажите мне Москву, - еле слышная просьба.

- В каком…

- Я же говорю, что здесь впервые, - опять меня пронизывают глаза с демонической червоточинкой. – А я вам о себе расскажу…

Все. Кажется, я влип.

Глава 10. Алена

- Не спится? - слышу неожиданно в темноте и начинаю кашлять.

Я не ожидала присутствия на кухне кого-то в столь поздний час. Решила попить воды. Практически рывком включаю лампу над столом, которую только что выключила. Яркий свет режет глаза, поэтому хотела побыть в тишине и темноте. В комнате уж очень сильно храпит Родион.

- Тише, - поднимает руки вверх Филипп. – Это всего лишь я, - ухмыляется.

От него сильно пахнет перегаром. Даже сейчас, когда он стоит в дверях, до меня доносится неприятный запах. Терпеть его не могу.

- А ты чего не спишь? – спрашиваю, еле владея собой.

Боюсь себе признаться, но я побаиваюсь этого человека. Его нахальная улыбка не несет света.

- Решил тебя навестить, - приближается ко мне. – Но в спальне никого не оказалось.

Откидываю в сторону мысли, что там еще с две минуты назад спал Родион. Его отсутствие меня сейчас беспокоит меньше всего.

- Зачем меня навещать? – пячусь назад с кружкой в руках.

- Ну как же.., - улыбается Филипп. – Мы с тобой так и не познакомились ближе.

- Даже не хочу спрашивать, что в твоем понимании «ближе», - начинаю тихо рассуждать, отходя к выходу из кухни.

- Правильно, - кивает. – Лучше сразу узнать «насколько ближе».

Он резко подается вперед, вытянув вперед руки. Мне не показалось – он действительно хотел схватить меня. Но я инстинктивно кидаю в него кружкой. Филипп уворачивается. Кружка разбивается вдребезги. Во что она попала, не знаю. Я бегу из кухни. Филипп с громким смехом бежит за мной. Настигает меня уже на лестнице, но хочет ухватить лишь за ноги. Ему это удается. Я с грохотом падаю, когда рука Филиппа обхватывает мою щиколотку и тянет на себя. Он сам испугался шума. Поэтому вместо последующих гнусных действий от него лишь следует:

- Вот ты и дура, - смеется, пока я сижу на ступени в неудобной позе. – И правда твое место в дурдоме, - заходится еще сильнее. – И зачем тебя брат оттуда забрал?

*****************************

- Вот! – вытаскивает из неприятных воспоминаний приятный голос незнакомца. – Вот такой. Вам, наверное, будет платьем.

Мужчина, который спас меня от разъяренного жениха, протягивает мне вязаный джемпер. Это все, что нашел он у себя в машине.

- Я его ни разу не надел после стирки. Сегодня только вещи из химчистки забрал, - словно оправдывается он.

- Спасибо, - улыбаюсь ему открыто.

У него очень приятная и даже милая внешность. В глазах столько доброты и тепла, что хватит на всех. И на любимых женщин, и на внезапно возникших из ниоткуда незнакомок.

Я не знала, что мне делать, когда он решил отвязаться от меня. Просто пошла прочь, чтобы не мешать ему больше. Шла недолго. Остановилась на освещенном проспекте. Решила, что нужно все хорошо взвесить. Промелькнула мысль, что можно просто постоять на месте какое-то время. Тот, кто тебя найдет первым, с тем и пойдешь…

- Ух! Чего стоишь?

От понимания, что он решил меня вернуть, готова была кинуться к нему с объятиями. Но испугалась. Испугалась, что ругать меня будет.

- Вы что-то конкретно хотите посмотреть? – спрашивает как бы незаинтересованно, активно смотря по сторонам.

Кажется, мой спаситель не хочет смотреть мне в глаза. Возможно, он женат или у него есть постоянная спутница. Неловко ему в компании посторонней женщины. Но мне не хочется возвращаться обратно в ресторан. Там пьяный Родион. И Филипп, который может наговорить кучу гадостей обо мне. Гости, разумеется, в кураж войдут, когда начнут меня оскорблять.

- Если я правильно понимаю наше местонахождение, - начинаю рассуждать, смотря по сторонам и поправляя джемпер, который действительно оказался мне самым настоящим платьем, - то рядом набережная. Может быть пройдемся там немного? Обещаю, что долго вас не задержу.

Даже не заметила, когда он перестал вертеть головой. Только уловила в его глазах интерес. Настоящий. Мужской. Страх пронзил каждую клетку моего тела. Но быстро прошел, когда мужчина, смутившись, решил поддержать разговор:

- Набережная далеко, если идти до нее пешком. Вы же на высоких каблуках. Рискнете? – слегка прищуривается он.

Азарт притупляет неприятные чувства.

- Брошу вызов обстоятельствам! – гордо заявляю, стараясь поднять моральный дух самой себе.

Смотрим с ним друг на друга и… понимаем, что готовы к длительной прогулке. Жаль только, что Луны не видать.

- Как вас зовут? – спрашивает тихо.

- Алена, - говорю еще тише.

- Ярослав.

Он протягивает мне руку. Неспешно и опасливо «иду» навстречу. Теплая ладонь сжимает мою. Мягко и нежно. Словно окутывает заботой. Обещает защиту.

- В какую сторону идти? – не отпуская его руки, спрашиваю смущенно.

- Доверитесь мне? – теперь азарт читается в его словах.

- Только вам и доверюсь, - плюю на все страхи и ныряю в бездну.

Глава 11. Ярослав

- А это церковь Кирилла и Мефодия! – громко проговариваю, наслаждаясь запахом ее развевающихся волос.

Мы едем на электросамокате, который мне удалось «арендовать» у стажера своего ресторана. С неделю назад заметил, как парнишка ловко маневрирует во время езды, добираясь до рабочего места вовремя.

- Вот! – радостный и с добычей возвращаюсь к Алене, которая осталась ждать меня возле служебного входа.

При виде агрегата заливисто смеется. Смех приятным теплом проникает мне в душу.

- Ничего себе! – складывает ладони вместе. – Я никогда на таком не ездила!

- Я тоже! – пожимаю плечами, понимая абсурдность ситуации.

- Звучит обнадеживающе.., - смотрит на меня с широко распахнутыми глазами, в которых читается сарказм и даже какая-то издевка.

- Боитесь? – спрашиваю немного серьезнее.

- С вами мне ничего не страшно! – заявляет уверенно.

- Хорошо.., - вздыхаю удрученно, - тогда бояться буду только я.

Опять смеемся.

Не понимаю, какой момент нашего знакомства привел к такому легкому и веселому общению. Просто показалось, что мы уже давно знакомы. Наверное, доверие Алены сыграло свою роль. Ее скованность и страх сразу ушли. Она стала более открытой.

- А как вы машину водите? – интересуется Алена, стоя рядом и внимательно рассматривая, как я пытаюсь разобраться с управлением.

- Нормально, - пожимаю плечом. – Никто не жаловался.

- Некому было? – заглядывает мне в глаза.

Уже нервно хихикаю. Когда доходит до дела, становиться на чудо передвижения страшно. Еще больше боюсь за Алену. Она на высоких шпильках. Стоять на скутере будет неудобно.

- Не переживайте, - будто читает мои мысли. – Я буду босиком.

Быстро выпаливает и снимает с себя босоножки с плотной пряжкой. Обувь удобно размещается на руке Алены, как сумка. А сама она резво прыгает на самокат, занимая место «спереди».

- Поехали? – улыбается своей очаровательной улыбкой, от которой даже в темной подворотне становится светлее.

- Только с условием, - решаю предупредить. – Обращайся ко мне на «ты». А то я на твоем фоне чувствую себя слишком старым.

- А сколько тебе лет? – опять глаза округлила.

- Сорок, - даже неудобно стало.

- Самый лучший возраст, - смотрит задумчиво.

И вот мы несемся. К набережной. «Несемся» - это, конечно, громко сказано. Я аккуратно еду, чтобы не зацепить прохожих. Их очень мало, поскольку время позднее. Но все же опасно. Стараюсь не делать резкие повороты при маневрах, чтобы босая Алена не потеряла равновесие. Но она держится уверенно. Рассматривает дома и постройки, представляющие собой определенную архитектурную ценность.

- А это мемориал погибшим при захвате театра, - объясняю, проезжая церковь.

- Норд-Ост?! – поворачивает резко голову ко мне.

- Да.

- Давай остановимся! – быстро-быстро хлопает ладонью по моей руке.

Подъезжаем ближе к мемориалу. Останавливаюсь. Помогаю Алене слезть с самоката и надеть босоножки. Она молча подходит к мемориалу. Рассматривает его внимательно, обняв себя руками. Странное поведение. Ей ведь тогда было…

- Я тогда совсем маленькой была, - опять словно мысли читает. – Но помню, как мама с волнением смотрела телевизор.

Молчание. Смотрит, не шевелясь.

- Я ничего не понимала. Но волновалась.

- За маму? – понимаю ее мысли.

Она тут же реагирует на меня. Поворачивается и смотрит с интересом.

- Да, - подтверждает. – Переживала за маму. Она очень близко к сердцу приняла эту трагедию. Плакала.

Голос Алены дрогнул. На мгновение показалось, что она сейчас заплачет. Подхожу к ней ближе с желанием успокоить. Но слез в глазах нет. С легкой улыбкой, когда только один уголок рта отводится в сторону, вновь поворачивается к мемориалу. Делаю также.

- Наверное, нужно признаться, - начинаю я, - но это место – первое, которое я посетил сразу, как в Москву приехал.

Алена опять смотрит на меня. Заинтересованно и волнительно. Она чувствует меня.

- В этом теракте погиб мой сослуживиц, - говорю чистую правду. – Мы после армии общались с ним. Я говорил, что собираюсь в Москву переезжать. Он ждал меня. Говорил, что могу у него остановиться, хоть он и жил с родителями. Но они положительно относились к солдатской дружбе.

Замолкаю. Тяжело это вспоминать.

- А потом? – не выдерживает Алена.

- А потом я узнал, что людей захватили. Тоже с волнением смотрел новости. После освобождения показывали горем убитых родственников. Так я увидел родителей своего сослуживца. Они стояли возле театра с его фотографией в военной форме.

- Как же это все.., - хочет высказаться, но не получается. Только грусть в глазах. – А откуда ты? – спрашивает после непродолжительной паузы.

- Из Владивостока. А ты?

- Из Питера.., - совсем тихо произносит она.

Наверное, ее очень сильно впечатлила моя история…

Глава 12. Алена

- Слева от нас Музей воды! – говорит громко Ярослав.

Всю непродолжительную поездку наслаждаюсь его голосом. А особенно дыханием. Когда он кричит, выдох приходится на мой затылок. И даже так меня волнуют миллионы мурашек. Его руки лежат рядом с моими. Иногда мы слегка соприкасаемся ими. И мне стыдно признавать, что борюсь с желанием положить свои ладони сверху.

Я не знаю, что это такое. Какое-то непонятное наваждение. Когда только от близости человека хочется забыть обо всем и бежать. Бежать с ним без оглядки. Рука об руку.

- Берем курс на Кремль! – выкрикивает сзади.

А я готова раствориться. Прошло не больше часа с момента, когда мы встретились. Еще там на лестнице оценила его глаза. Взгляд добрый и одновременно взволнованный. Возле мемориала мне показалось на мгновение, что Ярослав захотел обнять меня. Испугалась. Испугалась его намерений. Испугалась, узнав, что он тоже с Владивостока. Поэтому и соврала. Я не знаю, чем закончится этот вечер. Возможно, он уделит мне еще часок. Покажет набережную и уйдет. Уедет на электросамокате, за который он очень сильно переживает. Который ведет аккуратно. Признаюсь, хочу, чтобы забота была не о целости такого интересного средства передвижения. Хочу, чтобы он переживал за меня.

Едем от мемориала, не останавливаясь. Ярослав просто говорит, что мы проезжаем. Я же молча кручу головой и мельком успеваю разглядеть столичные красоты. Но не прошу его остановиться. Не хочу. Вот так. Без остановок. Далеко. Подальше. Как можно дальше.

Едем долго. Я не знаю Москвы. Но мне спокойно. Впервые за долгие годы. Я не боюсь совсем незнакомого человека. Лишь в самом начале, когда узнала, что он директор ресторана. Владелец или нет, неважно. Стало страшно возле двери его кабинета. Страх сковывает. Страх оставляет без голоса. Но Ярослав не такой. Я уверена, что он другой.

- Не замерзла?! – наклоняется к уху.

Боже… Такой простой вопрос. А сколько в нем искренности.

- Нет! – стараюсь отвечать, не показывая своего состояния.

- Скоро подъедем к знаменитым высоткам!

- Каким?! – уточняю.

- На Котельнической набережной!

Мы едем вдоль реки. Красота завораживает. Поздним вечером город выглядит гораздо интереснее, чем днем.

- Смотри! С правой стороны!

Поворачиваю голову вправо. Вижу знаменитые дома, которые так и появляются в каждом фильме. Неужели это все построили люди?

- Давай здесь остановимся! – кричу громко, потому как рядом слышна громкая музыка.

Ярослав молча останавливается. Теперь я могу разглядеть чудо столичной архитектуры.

- Просто прелесть, - выдаю мысли вслух, совсем не задумываясь, как я выгляжу в этот момент.

Почему именно с ним – с Ярославом – с посторонним человеком – я такая, какая есть? Почему закрылась ото всех? Почему не смеюсь в голос? Перестала к чему-то стремиться? Бросила учебу. Даже не попыталась найти замену брошенной профессии. У меня ведь даже новых фотографий нет. Только те, на которых мы с Родионом. Которые были сделаны просто из надобности.

- Сфотографируешь меня? – выдаю бредовую идею.

- Давай, - с легкостью подхватывает Ярослав.

Я встаю у края тротуара. Ярослав с улыбкой на лице фотографирует меня на фоне знаменитых высоток.

- Получилось? – близко подхожу к нему. – Покажи!

- Вот, смотри, - тут же показывает мне мое же фото.

- А мне идет твой джемпер! – забываюсь и обхватываю руку Ярослава, прижавшись к нему.

Он замечает это. Слегка напрягается.

Опасаясь, что спугну его, тут же убираю руки. Опять зажимаюсь. Мне неудобно. Неудобно за свое поведение.

- А давай вместе сфотографируемся, - предлагает он.

Поднимаю на него взгляд. Ярослав смотрит на меня, улыбаясь только глазами.

- А как? – еле слышно спрашиваю, потому как от его взгляда опять теряю дар речи.

- Вы называете это селфи, - улыбается теперь открытой улыбкой.

Он хочет разрядить обстановку. Но мне хочется верить, что я ему хотя бы не в тягость.

- Давай, - страх и зажатость в момент улетучивается.

Задорно улыбаясь, встаю позировать на фоне высоток. Чтобы нам вместе попасть в кадр, Ярослав практически прижимается своей щекой ко мне. Получившаяся фотография мгновенно вбивается в мою память. Я буду вспоминать ее всегда. Когда мне будет плохо. Или, наоборот, когда будет хорошо. Будет желание поделиться мысленно с Ярославом своими впечатлениями.

- Красивая фотография получилась, - задумчиво смотрит на экран телефона.

Как бы я хотела, чтобы именно это фотография стояла у меня на прикроватной тумбе в рамке. Я бы каждое утро просыпалась и вспоминала его. Его – Ярослава – который хоть на мгновение смог вернуть меня в прежнюю жизнь. Где был смех, были мечты.

Он переводит на меня взгляд. Стою рядом с ним, ни жива, ни мертва. Его глаза втягивают в водоворот, из которого уже не хочется выбираться. Совсем. Так бы и утонула. Не возвращаясь в свою настоящую реальность.

- Поедем на теплоходе кататься? – неожиданно предлагает он.

- Конечно, - улыбаюсь, не переставая плениться его глазами.

- Пошли.

Ярослав легко и не задумываясь, обнимает меня за талию и ведет в сторону набережной. Только сейчас замечаю причал. Именно от стоящего теплохода идет музыка. На его объятия реагирую так, будто ничего и не происходит. Словно его рука уже не раз была на моей талии.

Мне весело. Я улыбаюсь. Рука сама потянулась обнять его точно так же. Спускаемся к причалу, словно влюбленная пара.

- О! Вот еще одни влюбленные! – встречает нас радостно женщина.

Наверное, она экскурсовод, поскольку собирает деньги за посадку.

- У нас акция! Влюбленные парочки проходят со скидкой! Два по цене одного! При небольшой доплате предоставляются закуски. Без спиртного! – строго уточняет.

Ярослав смеется, но прижимает меня к себе крепче.

А я…

А я просто теряю себя окончательно…

Глава 13. Ярослав

- Был женат… Два года назад развелся…

Сидим за столиком. Идем по Москве-реке, уже не рассматривая достопримечательности. Лишь изредка каждый из нас кидает взгляд на прислоненный к ограждению электросамокат. Угощаемся выданными нам сухпайками. В бумажных пакетах оказались бургеры и картошка фри. Каждому посетителю раздали по большому стакану лимонада с трубочкой. Давно такого не ел…

Рассказываю о себе малознакомой девчонке, которая смотрит на меня взволнованно и словно каждое слово через себя пропускает.

- Долго в браке был? – мягкий ангельский голос заставляет посмотреть на нее в очередной раз по-особенному.

Она спрашивает не просто так. Не для приличия. Не для того, чтобы просто поддержать разговор. Ей интересно. Складывается ощущение, что хочет узнать обо мне больше. Узнать и посочувствовать. Может быть даже пожалеть.

- Десять лет.

Говорю чистую правду. И не скрывая собственных эмоций. Мне до сих пор разговоры о бывшей жене даются нелегко.

- Десять лет – это много, - печально смотрит в мою сторону, отведя немного взгляд с моего лица. – А из-за чего разошлись? – опять заинтересованно и мне в глаза.

- Из-за детей, - пожимаю плечами, не желая вспоминать подробности.

Больно. До сих пор.

- Она не могла родить? – вскидывает брови.

Усомнилась в моей порядочности?

- Вроде того, - ухмыляюсь, но признаюсь. – Сначала просто не хотела. Потом не могла. Мы ходили по врачам, но только потом я понял, что никогда с ней и не ходил… А всему верил с ее слов.

Замолкаю и отворачиваюсь. Делаю вид, что внимательно рассматриваю ночные огни города.

- А потом? – подгоняет Алена.

Гляжу опять на нее и с досадной улыбкой заканчиваю свой рассказ:

- А потом решил переговорить с врачом, у которого она лечилась. А он мне и выдает: «Мужчина, вы уж разберитесь сначала в себе. То вам дети нужны, а то на аборт супругу гоняете».

- Неееет.., - смотрит на меня с ужасом.

- Да, - горько киваю и поджимаю губы. – За десять лет брака восемь абортов.

- Как же так…

Алена искренне расстроилась. Смотрит на свои руки, в которых держит стакан из-под лимонада. Мне кажется, что она замерзла. Но не решаюсь дотронуться до них. Для меня это самый настоящий аленький цветок, который нужно оберегать, о котором нужно заботиться. И даже мое прикосновение может нанести вред.

Но Алена так не считает. Она поднимает на меня глаза и смотрит серьезно.

- А как ты справился?

Понимаю, что ей нужно знать от меня всю правду. Она поможет ей справиться со своей проблемой, в которой сейчас оказалась.

- Никак, - говорю честно. – Я до сих пор не…

- Ты не виноват, - перебивает и кладет свою ладонь на мою. – Ты ни в чем не виноват.

Вот так. Совсем чужой человек, знающий меня чуть больше часа, с легкостью раскусил все мое нутро.

Да. Я действительно считаю себя виноватым. За тех детей, которые не родились. Мне кажется, что я ответственен за их гибель. Почему так происходит, не знаю. Но грызу себя уже два года.

Смотрю на Алену внимательно. Хочу, чтобы ей стало неловко под моим напором, но она далеко не робкая. С каждой минутой девушка раскрывается все больше и больше. Каждую минуту я вижу в ней черты, которые схожи с моим идеалом, находящимся в моей голове.

Ее руки холодные. Поэтому не сдерживаюсь и беру обе руки в свои ладони. Они маленькие. Мне удается укрыть их полностью. Слегка зажимаю и подношу к губам. Дую, пытаясь согреть.

Все это время мы смотрим друг на друга. Алена постепенно начинает улыбаться. Сначала скромно. Потом уверенно и приветливо. От ее улыбки на душе становится тепло.

- Надо бы перебраться в более теплое место, - начинаю ее уговаривать, но понимаю, что мои слова можно расценить неправильно, и добавляю. – Давай выйдем на следующем причале и зайдем в какой-нибудь ресторан. Или кафе.

Алена посмеивается надо мной. Моей оплошностью.

- Неа, - категорично мотает головой. – Я ни разу на катере не каталась.

- Ты хочешь покататься на катере? – удивляюсь просьбе. – Холодно же.

- У тебя руки горячие…

И вот мы уже несемся вперед на катере. Скорость большая. Катерист уверенно держит штурвал. Ветер и мелкие брызги бьют в лицо, отчего даже дышать тяжело. Но сбившееся дыхание не мешает Алене снять босоножки и встать. Она хочет ехать стоя. Распахнув руки. Не могу этого допустить.

Но и помешать не могу.

Встаю сразу с ней, чтобы удержать и не дать упасть за борт. Алена смеется. Заливисто, заражая меня положительной энергией. Уже не стесняясь и не опасаясь своих двусмысленных действий, просто обнимаю ее и прижимаю к себе.

Ветер развевает ее волосы. Я вдыхаю их запах и не могу насладиться. Хочу запомнить и никогда не забывать.

Раскинутые руки в стороны словно полет отождествляют. И я даю ей лететь. Я лишь крепко прижимаю ее к себе, обняв за тонкую талию. Молчу, чтобы не мешать наслаждению. Я боюсь, что она перестанет смеяться. Но она обнимает мои руки и поворачивает ко мне голову. Продолжая смеяться, смотрит мне в глаза. Наверное, хочет рассмотреть мои эмоции. А может быть ждет от меня ответной реакции.

И я не выдерживаю…

Я начинаю смеяться. Так же заливисто, как она. Я держу ее еще крепче, потому как отвлекаюсь на собственные эмоции. Всегда сдержанный и серьезный, веду себя словно мальчишка. Влюбленный… Да, наверное, сейчас это правильно.

Влюбленный мальчишка…

На час, на два, на ночь или на всю жизнь – неизвестно. Но мне очень радостно от мысли, что смог вновь почувствовать легкость и влюбленность. Да еще и к Алене.

Такой очаровательной Алене, которая охотно жмется ко мне, чуть ли не полностью навалившись на меня спиной. Она обнимает мои руки. Крепко сжимает пальцы своими ладонями. Проводит от запястья до локтя. Смеется и периодически поворачивает ко мне голову.

Хочу совсем утонуть в ней. Наклоняюсь и вдыхаю запах собственного свитера у нее на плече. Он пропитан ее запахом. Запахом радости и счастья. Безумного восторга и неожиданной авантюры. Кладу свой подбородок на ее плечо. Инстинктивно прижимаюсь головой к ее щеке.

Глава 14. Алена

Морозный ветер обжигает оголенные ноги. Лишь горячие руки Ярослава на спине. Его горячее дыхание на моей шее. Зарылся в мои волосы и прижал к себе крепко. То ли меня греет. То ли сам греется. Одно знаю точно – я не хочу уходить. Не хочу возвращаться в прошлую жизнь.

Сегодня вечером моя жизнь разделилась на «до» и «после». В очередной раз судьба сделала невероятный финт ушами. Только в этот раз верю, что последствия будут приятными. А может быть даже и счастливыми.

Я давно нафантазировала себе будущее, где рядом есть место именно Ярославу. Согласится ли он пойти за мной, не знаю. Но я точно знаю, что все бы отдала, если бы смогла взять его с собой.

Музыка меняется. Одни люди уходят. Другие приходят. Не меняемся только мы. Танцующие на набережной под тихую и сказочную музыку. Прижавшиеся друг к другу. Напуганные и раздавленные прошлым. Мечтающие о будущем. Желающие быть ближе друг к другу. И не желающие отпускать друг друга.

Каждый из нас думает о своем. Но каждый не хочет терять то хрупкое, что возникло между нами. Поездка на катере смогла раскрыть меня полностью. Я словно пролетела над собой. Посмотрела на себя со стороны. Я была счастлива. Там на катере. В объятиях Ярослава, который взволнованно и заботливо держал меня, чтобы я не свалилась в воду. Он дал мне возможность посмотреть на себя со стороны, не сделав ни одно замечание. Не сказав мне, что это может быть опасным. Он просто поддержал меня. В прямом и переносном смысле. И эта поддержка раскрыла меня полностью.

С ним я та, какая есть. Задорная и заводная. Иногда взбалмошная и даже слегка неуравновешенная. И мне простительно. Недаром же я из психушки.

Мысли о медицинском учреждении вызывают легкий смешок. На него реагирует Ярослав. Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Теперь готова признаться, что его взгляд засасывает в болото. В которое ты ступаешь добровольно, понимая, что можешь погибнуть.

- Ты чего?

Спрашивает тихо, но мы находимся так близко друг к другу, что я все слышу.

- Вспоминаю некоторые обстоятельства своего прошлого, - говорю честно и открыто.

С ним я хочу улыбаться. Всегда. Даже когда речь идет о каких-то важных моментах.

- Наверное, они очень смешные.

Радует меня улыбкой. Слабой и немного грустной.

- Нет. Они были ужасными. Но сейчас мне смешно их вспоминать.

Ярослав берет мою руку. Переплетает свои пальцы с моими. Смотрит на «замок» и задумчиво произносит:

- Если тебе смешно, значит, прошлое пережито, - опять смотрит мне в глаза. – Забыто.

- Именно так, - соглашаюсь с радостной улыбкой.

Мне легко. Именно сейчас мне легко. На набережной. Под тихую медленную музыку. Под бой курантов, раздавшихся в полночь, долетевших до нас слабым гулом. Мне легко с ним. И последнее обстоятельство является ключевым.

Мы качаемся в стороны в такт музыке. Ярослав одной рукой держит меня в объятиях. Прижимает к себе еще сильнее. Наверное, боится уронить меня. А может быть…

От последней мысли дыхание перехватывает. А его медленное приближение ко мне заставляет сердце бешено колотиться…

Ярослав тянется губами к моим. Невидимое притяжение воздействует и на меня. Мне приходится приподнять голову, чтобы дотянуться до него.

Тепло. Мягко. Заботливо. Горячо.

Наши губы сливаются в поцелуе. Сначала легком и неуверенном. Нежном и ласковом. Постепенно забываем обо всем. О нерешительности. О некой стыдливости. Я просто вырываю руку из нашего замка и обвиваю его шею. Ярослав еще крепче прижимает к себе. Так крепко, что дышать становится тяжело. Но я льну к нему еще и еще. Зарываюсь пальцами в его волосах на затылке. Не хочу уходить. Я мгновенно прирастаю к нему всей кожей. Меня уже не отодрать. А если это произойдет, будет больно. Душевно. Физически. Не смогу этого пережить.

Ярослав целует жарко. Но словно боится перейти допустимую мной грань. А я очень хочу, чтобы он ее перешел. Хочу, чтобы мы вместе разбили стену запрета. Моего собственного запрета. Запрета на счастье. И он помогает мне. Опять.

Он быстро подхватывает мое желание протиснуться языком в его нутро. Обхватывает его своим, переплетая и углубляя поцелуй. Это уже не просто поцелуй. Это соитие двух одиноких сердец. Именно сердец. Сердец, которым жизненно было необходимо найти свою вторую половину. С которой жизнь начинает играть другими красками. С которой жизнь просто возвращается.

Воздуха не хватает. Слабая судорога страха сковывает тело, когда Ярослав отдаляется, прекращая поцелуй.

Я боюсь смотреть на него. Боюсь, что он скажет о совершенной ошибке. Но…

- Я, наверное, стану последним козлом сейчас…

Его глаза закрыты. Своим лбом прижался к моему. Дышит тяжело. Несмотря на это, даже на чуть не ослабил свои объятия. Собирается с духом, чтобы прошептать мне заветное.

- …но я должен это предложить…

- Да, - сразу соглашаюсь.

Ярослав открывает глаза. Смотрит на меня серьезно. Это не просто приглашение. Это изменение собственной судьбы. Нашей с ним судьбы. И здесь совсем неважно – общая она будет или у каждого своя.

- Пожалуйста, - начинаю упрашивать его, - позови меня к себе… Очень прошу тебя…

Глава 15. Ярослав

Я даже не надеялся… Разве я мог подумать, что незнакомка, от которой у меня сердце замирает и еле-еле восстанавливает ритм, примет мое приглашение. А когда она сама попросила… подошел к предсмертной черте. Голова закружилась так, что едва не потерял сознание. Несмотря на это, держал ее в своих объятиях еще крепче. Я боюсь. Боюсь, что она исчезнет. Словно дымка, появившаяся на секунду, или даже меньше. Или галлюцинация…

Приятная такая галлюцинация…

Которая в такси так и льнет ко мне. Вдыхает мой запах, дотрагиваясь кончиком носа до шеи. Будоражит сознание легким поцелуем. Алена лишь чуть дотрагивается губами до моей шеи, чтобы мне забыть обо всем на свете.

Не сразу узнаю свой дом. Не сразу соображаю, куда нужно идти. И лишь точно знаю, что боюсь. Каждую секунду жду, что Алена откажется. Скажет, что поддалась импульсу. Или, что еще хуже, просто пошутила. Я не переживу этого.

Но Алена идет со мной. Беру ее за руку крепко, но стараюсь быть нежным. Она ангел. Хрупкая тростинка, которую нужно держать аккуратно. Нельзя прикладывать усилий. Нельзя смотреть на нее грозно. Нельзя дышать на нее. Нужно просто оберегать. Убрать под стекло, как в музее, и только любоваться. Хочу стать этим стеклом. Хочу быть защитой и опорой.

Алена обхватывает мою руку в лифте. Кладет голову на плечо. Она полностью доверяет мне. Знает, что не причиню ей боли. Отпущу ее сразу, если она захочет этого.

От той самой набережной стараюсь не трогать ее больше. Даю ей время отступить. Я не знаю, что у нее произошло с тем парнем, от которого она убегала. Но не хочу, чтобы утром девочка пожалела о ночи с незнакомцем.

Не выдерживаю.

Алена в очередной раз шумно вдыхает воздух, прикоснувшись носом к моему плечу. Она словно насыщается мной таким образом. Ее дыхание переполняет меня. Поворачиваюсь. Смотрю в ее глаза, в которых лучики солнца танцуют. Алена одаряет меня легкой улыбкой.

Все. Я долго держался.

Накидываюсь на нее голодным и жадным. Прямо в лифте начинаю целовать так, что закрадываются мысли, а не делаю ли я ей больно. Я, который еще несколько минут назад, собирался хранить цветочек и оберегать, готов взять его здесь и сейчас. Взять грубо и жестко. Но пальцы Алены полностью меняют настрой.

Она отвечает на мой поцелуй жадной прытью. Открытостью и страстью. Хочет показаться опытной или таковой является – не суть. Главное, что в ней сочетается несочетаемое. Властный язык, обхватывающий мой раз за разом. Острые зубки, не забывающие прикусывать меня, желая съесть. И нежные пальчики, которыми она дотрагивается сначала до моих щек. А потом медленно спускается к шее, оставляя следы ожогов ровными линиями.

Не прекращая поцелуй, практически выношу ее из лифта. Подношу к двери своей квартиры и ставлю на ноги. Мне нужно найти ключи, для чего Алена слегка отстраняется. Это вновь порождает во мне чувство паники.

Хочет уйти?

- Открой дверь, - улыбается мне в губы. – Иначе продолжим прямо здесь. Это подмочит твою репутацию среди соседей.

Она посмеивается над своей шуткой. А я… я как верный пес быстро шарю по карманам, пока не слышу характерное звяканье. Трясущимися руками открываю дверь. Алена замечает мое волнение.

- Успокойся, - накрывает своей ладонью мою руку. – Ты же не изменяешь сейчас?

Заглядывает мне в глаза с надеждой.

- Нет, - честно признаюсь ей. – Я боюсь, что ты передумаешь.

Смотрит на меня без тени улыбки.

- Подари мне эту ночь. Пожалуйста…

Просит тихо. С просьбой.

Наверное, нужно ей ответить. Но в голове только мысль, что готов подарить ей всю свою жизнь. Молчу. Боюсь спугнуть ее своим признанием.

Постепенно Алена расплывается в улыбке. Выставляет перед собой самокат, который был взять мною в аренду, о чем я благополучно забыл. Я даже не заметил, как она благополучно доставила его до дома. После того поцелуя на набережной нахожусь в тумане. Я словно одурманен.

Вместе посмеиваемся над ситуацией.

Но недолго.

Когда замок, наконец, поддается, набрасываемся друг на друга с животной страстью, забывая обо всем. То ли рукой, то ли ногой распахиваю дверь. Переставляю Алену с места на место – из подъезда переношу через порог в свою квартиру. Нащупываю в ее руках самокат, который она так и держит, опасаясь потерять его. Швыряю куда-то далеко. Ногой захлопываю дверь. Грохот не мешает нам.

Все происходит в темноте. Алена не хочет отпускать меня. Она зажимает мои плечи своими ладошками, радуя меня горячими губами.

- Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо, - оторвавшись, наспех шепчет.

- Не буду, - только и буркаю, не желая прекращать наш поцелуй.

- Обещай, что запомнишь меня, - в этот раз успевает заглянуть мне в глаза.

- Обещаю, - не могу сдержаться от ухмылки.

Успеваем целовать друг друга в губы, в нос, в щеки, подбородок. Алена хочет, чтобы я подарил ей ночь. Поэтому буду ласков, нежен и страстен одновременно.

Чтобы не сдирать с нее одежду в прихожей, подхватываю ее за бедра. Алена охотно и ловко обхватывает меня ногами. Поддерживая девчушку за ягодицы, несу в свою спальню. На мгновение возникает мысль, что лучше все же проверить ее паспорт. Но его попросту с нами нет. А есть страсть. Животная страсть, приструнить которую уже не получится.

В спальне сажусь на кровать вместе с Аленой. Отпускаю ее на секунду, чтобы стянуть с себя пиджак. Мое наваждение решает не терять времени. Она слезает с моих коленок и быстро освобождается от вязаного джемпера. Оставаясь в платье, кидается к пуговицам моей рубашки, чтобы расстегнуть их. Но руки не слушаются. Ни ее, ни меня.

Комната освещена тусклым светом Луны и лучом фонаря. Я вижу ее возбужденный и даже немного обезумевший взгляд. Промедление из-за пуговиц проносится в ее глазах искоркой нетерпеливости, проявляющейся новым захватом моих губ. Алена чуть ли не лижет мне внутреннюю сторону щеки. Отвечаю ей резким рывком, от которого пуговицы рубашки просто разлетелись в стороны.

Глава 16. Алена

- Хочется умереть.., - шепчу совсем тихо в ухо Ярославу.

Тот не отпускает меня из объятий. Не дергает даже головой.

- Зачем?

- Чтобы запомнить то лучшее, что было со мной в жизни…

Отстраняется. Смотрит в глаза. На лице нет улыбки. Но в глазах будто несколько смешинок на мои мысли вслух.

- Глупышка моя маленькая…

Слегка ухмыляется. Но только интонацией. Гладит рукой по голове, словно маленькую девочку. А я и есть маленькая. Маленькая и несчастная. Но только с ним понявшая, что такое настоящее счастье. Счастье и страсть.

Впервые испытав оргазм, рада, что произошло это именно с ним. В голове пустота и только в ушах его голос. Звериный рык, прорвавшийся в конце. Он дает надежду, что я ему понравилась. Почему-то очень хочется быть его единственной. Единственной в сердце. Единственной, с кем ему было так хорошо, как сейчас.

- Не хочу быть маленькой, - мотаю головой.

У меня нет сил улыбаться. Но я хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда. Кажется, что с наступлением утра, исчезнет все. Ярослав. Волшебная ночь. Тот сладостный экстаз, испытанный мной.

С ним я раскрылась. Полностью. С ним я испытала то, что должна почувствовать каждая женщина. Смело могу сказать, что с ним я стала женщиной. И я хочу знать – есть ли хоть маломальский шанс быть его любимой женщиной?..

- Хочешь, чтобы все по-взрослому?

Ярослав улыбается лишь уголками губ.

- Хочу, - признаюсь, опасаясь, что напугаю его своим желанием. – Чтобы с тобой…

Я не знаю, чем закончится эта ночь. Я не могу рассчитывать на продолжение нашего знакомства. Но я отважилась и попросила его подарить мне эту ночь. Верю, что он не откажет.

И он не отказывает…

- Тогда держись крепче.

Легкая ухмылка озаряет темную комнату. Ярослав просто подхватывает меня, крепко держа за ягодицы. От его пальцев начинает трепетать все внутри. Но он хочет остудить нас немного.

В чем была, попадаю в ванную. В прямом смысле этого слова. Ярослав просто ставит меня так, что я чувствую прохладную поверхность. Все происходит в темноте. Мгновение и в комнате включается приглушенный свет с красным отблеском.

Это ванная. Просторная. Я в джакузи.

- Я все же боюсь, что ты замерзла, - поясняет он, открывая и настраивая воду до нужной температуры.

Смотрю на него. Подтянутый торс. Широкие плечи. Никакого пивного живота, хотя и кубиков пресса, как у профессиональных качков, не прослеживается. Но то, что находится ниже, завораживает и заставляет забыть обо всем.

Ярослав так и стоит с чуть спущенными штанами. Его член в полной боевой готовности, словно и не было у нас улетного секса несколько минутами ранее. От его настроя улыбаюсь. Он замечает это. Быстро снимает с себя брюки сразу с нижним бельем, оставаясь полностью обнаженным. Смотрит на меня, будто не решается сделать следующее действие.

- Не жалеешь? – смотрит на меня с улыбкой. – Оно было красивым…

Улыбаюсь, плотно сжав губы. Скидываю с себя платье через ноги и кидаю в дальний угол ванной комнаты.

- Просто выкинь его, - прошу тихо.

Ярослав медлит. Мы стоим с ним так, что наши глаза оказались на одном уровне. Мы можем разговаривать только глазами. И сейчас я только лишь для ускорения процесса спрашиваю:

- Ты же составишь мне компанию?

Слегка закусив губу, залезает в джакузи. Приседает и снимает с меня трусики. Только после этого вода начинает набираться в чашу. Становится по-настоящему тепло. Тепло и спокойно. Меня греют вода, руки Ярослава и чувство полного блаженства и счастья.

Его рука ложится на мою талию. Вторая обхватывает подбородок. Слегка приподнимает его. Я замечаю, как язык Ярослава слегка вытягивается, пока он тянется ко мне за поцелуем. Оказывается, целоваться по-настоящему – с языками – это превосходно. Он оплетает своим мой. Во время поцелуя Ярославу удается слегка прикусывать мои губы. Периодически поцелуй становится глубже. Напор все больше. Когда мне не хватает воздуха, Ярослав, словно чувствуя меня, слегка расслабляется. Дает расслабиться мне. Губы горят. Горят от жара его губ. От ласк и одновременной настойчивости. Но я хочу еще. Мне мало.

Ванна постепенно набирается водой, и я зову Ярослава присесть в нее. Просторная чаша нисколько нас не сковывает. Толкаю его, призывая расслабиться и облокотиться к опоре. Он слушается. Сегодня вечером и ночью он слушается меня. Он делает ровно так, как нужно мне. Отрываюсь от него не без сожаления. Сейчас мне хочется всего и сразу. И целовать, и…

Я не могу считать себя опытным мастером в этом деле. Но теперь я знаю, как это должно происходить. От одного его вида должно все скукоживаться внутри. Должно возникать искреннее желание обхватить его руками. Губами. Пройтись по нему языком. С диким восторгом и безумным желанием нужно вбирать его. Глубже и глубже…

И я это делаю. Сейчас. С Ярославом.

Я соскальзываю вниз, задерживаясь с поцелуями на животе. Провокационная дорожка ниже пупка уже заставляет сжаться от возбуждения. Без стеснения и даже слегка с призывом поднимаю попку вверх, прогибаясь немного в спине. Беру член Ярослава руками. Пульсирующая венка возле головки влечет обильное выделение слюны.

- Ален.., - напрягается и хочет отстраниться.

- Нет, - сжимаю член рукой крепче. – Я хочу. Позволь.

Ярославу неудобно. Но ровно до того момента, пока я не заглатываю член настолько, сколько могу. А могу я много… Горячая головка с выделяющейся солоноватой смазкой упирается мне в гортань. Дыхание Ярослава сбивается. Понимая, что ему нравится, сама завожусь еще больше. И подумать не могла, что так бывает.

От желания доставить удовольствие ему и себе включаю всю свою фантазию. Пока держу член во рту, посасываю его, словно леденец, слегка покусываю. Языком прохожусь по уздечке, ласкаю головку. Вбираю глубоко и вновь отпускаю. Это просто блаженство.

Рука тянется к яичкам. Перекатываю их в руке. Отпускаю крепкий ствол и всасываю каждое по очереди. Целую. Вылизываю. Возвращаюсь к члену. Он настолько горяч, что начинает обжигать мой язык. Безумно хочу попробовать ту самую разрядку мужчины, к которой раньше испытывала отвращение. Активно вылизываю языком каждый сантиметр члена. Яичек. Заглатываю член так глубоко, что мне перекрывает дыхание. Но я беру и беру его вновь. Не могу остановиться.

Глава 17. Алена

- Ты меня с ума сводишь, - чувствую нежное над ухом.

Ярослав просто подхватывает меня за подмышки и тянет на себя. Он вспотел. Хотя вода в джакузи набирается медленно. Она слегка теплая, ведь нам действительно нужно остыть.

Наши разгоряченные тела вновь соприкасаются. Я просто ложусь на него, обнимая за шею. Улыбаясь в губы в буквальном смысле, начинаю шутить, «убегая» от поцелуя. Ярослав наигранно хмурится. Я лишь открыто смеюсь.

Лежу на нем полностью обнаженной. Совершенно не испытывая чувства стыда. Расслабленная и спокойная. Наслаждаюсь прикосновениями Ярослава. Он сначала нежно гладит меня по спине. Потом начинает поглаживать бедра, ягодицы. От поглаживаний переходит к уверенным захватам. Сначала несильно. Потом активнее и настойчивее. Они как раз умещаются ему в ладонь.

Ярослав от своих же ласк начинает заводиться. Чувствую, что его член вновь твердеет. Он как раз упирается мне в лобок, провоцируя чувство дикого возбуждения. Легкий поцелуй в губы и я уже на грани, чтобы не опуститься снова и не начать ласкать его член. Но Ярослав в этот раз опережает мои намерения.

Он уверенно поднимается, подхватив меня за ягодицы. Не сопротивляюсь. Хочу ему довериться. То, что происходит в следующую секунду… даже не заставляет меня паниковать. А ведь я никогда так открыто не ждала и не призывала мужчину.

Ярослав сажает меня в буквальном смысле слова на широкий борт джакузи, к которому приделана довольно крепкая полка, выложенная кафелем. Кладет руку мне на грудь, толкая. Призывает, чтобы я откинулась на спину. И я расслабляюсь. Я чувствую спиной прохладную стену комнаты, которая только усиливает возбуждение. Невольно сжимаю ноги, желая большего, но Ярослав разводит их в стороны. Упираюсь пятками о полку…

… и просто наслаждаюсь происходящим.

Никогда не думала, что один только вид головы мужчины между моих ног будет так возбуждать. Чтобы не сойти с ума, смотрю в потолок. Закрываю глаза и улетаю.

Ярослав нежно целует мой клитор. Играет с ним языком, слегка посасывает и даже тихонько прикусывает. Он не забывает ласкать меня руками. Его горячие ладони обхватывают мои груди и ягодицы, бедра. По-хозяйски удерживая меня за бедра, слегка тянет на себя, чтобы я совсем расслабилась. Я практически лежу на полке и запускаю руки в его волосы.

Властный и умелый язык вылизывает всю мою промежность. Он словно голодное животное поедает все, что находится у меня там. Там, куда я старалась никого не допускать. Правда, меня далеко не всегда спрашивали. Никто из «визитеров» не задумывался о моих чувствах и ощущениях. С Ярославом же все по-другому.

Я лежу перед ним, широко раскинув ноги. Обнаженная и возбужденная. Я не стесняюсь закатывать глаза, закусывать нижнюю губу зубами. Я постоянно облизываю пересохшие губы, издавая при этом сладостный стон. И мне все равно, как я выгляжу сейчас. Я хочу только того, что сейчас происходит.

Я хочу, чтобы Ярослав ласкал мою грудь, бедра, целовал мой лобок и прокладывал дорожку языком от клитора до пупка. Я хочу чувствовать его пальцы в себе, ведь он орудует ими так искусно, что я каждый раз сжимаюсь, готовая к разрядке. Но он не позволяет. Он все больше и больше лижет меня. Я же все больше отдаю ему свои соки. Его характерное причмокивание губами и языком отдается в моем теле разлетевшимися в стороны осколками. Всасывание клитора и…

… прыжок в бездну.

- Аааа.., - кричу на выдохе, прогибаясь в спине, не открывая глаз.

Ярослав продлевает мое наслаждение, вылизывая промежность со всем остервенением. Практически мечусь, резко крутя головой в разные стороны, опасаясь остановки сердца и в то же время не желая все это прекращать. И мне не дают…

Стоило открыть глаза и посмотреть затуманенным взором на Ярослава, как тот переходит от ласк к жесткому проявлению страсти. Он чуть ли не с силой хватает меня за бедра, снимает с полки и практически сажает на свой член. Одним рывком заставил меня забыть обо всех предрассудках и скованности. Заставил вновь почувствовать скручивающуюся спираль внизу живота.

Он держит меня за спину и за бедра. Просто удерживает, чтобы я не упала, пока он жестко насаживает меня на себя. Я не хочу сопротивляться. Звериные глаза Ярослава провоцируют не страх. Наоборот. Дикое желание, сродни с безумием. И это безумие не прекратиться, пока мы этого не захотим. А мы не захотим…

Член входит в меня на всю длину. Головка бьет по моим внутренностям, вызывая восторг. Некоторые резкие толчки приводят к появлению черных пятен в глазах. Я начинаю скукоживаться и замирать. Кажется, что на мгновение даже дыхание останавливается. Восстанавливается судорожно. И не сразу понимаю, что это оно. Тот самый оргазм, который и должен сметать все на своем пути.

Ярослав делает всего два толчка на всю длину, задерживаясь во мне всего на доли секунды, и зажмуривает глаза. В это время я чувствую горячее семя, изливающееся в меня. Излитие сопровождается звериным рыком, который бьет наотмашь все мое нутро. Наверное, я потеряла сознание на пару секунд, когда почувствовала характерный обрыв внизу живота и во влагалище. Кричать нет сил. Только закрываю глаза и прерывисто выдыхаю, продолжая держать рот открытым. Мне нужно дышать. И только так могу хоть как-то обеспечить организм кислородом, ведь судорога во всем теле не дает сделать нормальный вздох. Хватаюсь за плечи Ярослава, словно прошу его о пощаде. Но он не щадит…

Он лишь прижимает меня к себе крепко, зарывшись лицом в мои волосы. Еле слышно и с сильной отдышкой произносит самое заветное для женщины:

- Ты единственная…

Глава 18. Ярослав

- Извини, другого нет, - смущаюсь, что приходится кормить Алену одними бутербродами.

- Ничего страшного, - улыбается, - кто ж знал, что так сегодня получится.

Она в моей рубашке. Надетой на голое тело. Сидит прямо на столе и уплетает уже третий бутерброд с колбасой. Не отстаю и я. Мы не спим полночи, тратя энергию. И от того, что это происходит просто прекрасно, аппетит разыгрывается звериный. Как у хищника. Не нашел ничего лучше в холодильнике, чем готовые нарезки колбасы и сыра. Но, разумеется, у меня есть шампанское. Даже большой выбор.

Предоставляю его ей. Алена берет первую попавшуюся, объясняя, что далеко не главное, какой вкус у напитка. Важна компания. Тогда любое шампанское будет божественным. Соглашаюсь с ней сразу, как только делаю первый глоток.

Алена скрещивает ноги. Сижу перед ней на стуле. Прекрасно понимая, что под рубашкой ничего нет, картинка вырисовывается будоражащая. И она это прекрасно понимает. Несмотря на то, что я в трико, скрыть мое желание в отношении нее сложно.

Яркие озорные глазки слегка прищуриваются. Она начинает кормить меня кусочком сыра. Сначала игриво, затем же прибегает к сексуальным призывам.

Алена охватывает мои щеки руками. Опускает свои ноги и ставит по краям стула, на котором я сижу. Оказываюсь зажатым ее коленками. Тонкими и острыми, которые хочется гладить постоянно. Так и вижу ее, сидящую рядом со мной в машине. Я за рулем. Веду авто, не отрываясь от дороги, но и не отрывая свою руку от ее коленки. Постепенно моя рука поднимается выше. Вот уже поглаживаю внутреннюю сторону бедра. Еще выше и могу пальцами поддеть трусики, отодвинув их в сторону. Если все происходит в летнее время, ситуация становится критической.

Но мы здесь. На моей кухне, освещенной лишь светом от вытяжки и слабым светильником над столом. Алена, не отпуская меня из цепкого захвата коленками, берет в рот кусочек сыра. Держит его губами за край, наклоняясь ко мне. Призыв съесть кусочек вместе принимаю сразу. Вместе с сыром мне достается порция жаркого поцелуя.

Оторвавшись на мгновение, подаю ей бокал шампанского. Беру свой. Практически залпом осушаем свою порцию. Вместе. Синхронно. Алена облизывает губки язычком, захватывая оставшиеся капли шампанского. Она находится близко ко мне, поэтому могу наслаждаться каждым ее движением. Беру теперь я кусочек сыра и, отрывая маленький кусочек, кладу его пальцем ей на язык. Алена не тушуется. Она захватывает сыр вместе с моим пальцем. Посасывает его. Делает движения вперед и назад так, что кончик упирается в ее щеку, имитируя оральные ласки. Это нельзя назвать тонким намеком. Это прямой призыв.

В штанах давно все колом стоит. Я уже и забыл, как это, когда за ночь кончаешь несколько раз. Но здесь ситуация, возникшая у меня впервые. Я не просто получаю физическую разрядку. Я будто душой ухожу в совершенно иное измерение. Это не моя жизнь. Это параллельная реальность. Которая может и не пересечься с моей настоящей жизнью. А хотелось бы…

- Мы, наверное, сегодня не угомонимся, - улыбаюсь ей, наблюдая, как она делает «минет» моему пальцу.

Алена с причмокиванием отпускает меня. Смотрит пристально в мои глаза.

- Ты обещал мне ночь, - шепчет. – Она еще не закончилась.

Ночь… Кажется, я готов пообещать тебе всю жизнь…

Встаю, чтобы поцеловать ее. Убираю прядь с лица уже давно распущенных волос. Запускаю пятерню в пышные локоны и отставляю пустой бокал. Не до него сейчас. И не до еды. Мне так казалось. У Алены же на это свои планы…

- Покормишь меня? – смотрит снизу вверх и проводит языком по моему солнечному сплетению.

Черт. Никогда не понимал подобных действий, когда приходилось смотреть порнушку. Но сейчас за одно только ее облизывание готов руку на отсечение отдать.

- Проголодалась? – спрашиваю слегка удивленно.

- Мгм.., - кивает головой многозначительно и загадочно улыбается.

То, что происходит в следующий момент, шокирует.

Алена резко приподнимает ноги и разворачивается ко мне спиной, стараясь не скинуть разбросанные на столе продукты ногами. Сдвигает бедра дальше и ложится на спину. Голова свисает, а руки… а руки рывком срывают с меня трико. За свое «главенствующее» положение смущаюсь – головка моего члена буквально бьет Алену по кончику носа. Но она только улыбается.

Такого мне еще не доводилось практиковать…

Алена открывает рот и вбирает в себя член, заставляя меня выдохнуть с придыханием. Рукой уверенно обхватила ствол. Сама же сосет головку, лаская языком уздечку. Еще бы с полчаса назад я отстранился. Поговорил бы с ней. Призвал не делать в таком положении. Но сейчас…

Руки сами тянутся к рубашке. На ней уже нет нескольких пуговиц, поэтому просто отрываю окончательно остальные. Передо мной она вся. С упругой грудью с розовыми сосками и покрасневшим от возбуждения лобком. Кладу обе руки на грудь. Начинаю массировать и прищипывать соски, отчего Алена стонет, прогибаясь в спине сильнее. Я отвлек ее в этот момент. Она хотела взять член глубоко, насколько могла. А может она очень глубоко…

Невольно возникают мысли, что Алена – опытная проститутка. Но мне плевать. Вытащу. Вырву. Дам другое будущее. Обниму. Обогрею. Все для нее сделаю.

- Мммм.., - не могу сдерживать стон, ведь почувствовал, как головка уперлась в ее гортань.

Алена умеет делать настоящий горловой минет. В этом убедился еще в ванной. Сейчас же она просто сводит с ума. Призывно раскинув ноги в стороны, начинает сама ласкать себя пальчиком. Помогаю ей. Не могу оставить ее. Когда подаюсь слегка вперед, чтобы запустить свои пальцы в ее влагалище, слышу очередной стон. Свой или ее – уже не понимаю…

Мы так увлеклись процессом, что я напрочь забыл о ее неудобном положении и своем воспитании в отношении маленькой девочки. Я интенсивно массирую ее клитор пальцами. С силой сжимаю грудь. Хочу наклониться и припасть к пупку языком, но Алена все берет в свои руки. Хотя чего уже там брать…

Она тянет меня на себя. В результате приходим к тому, что я натурально трахаю ее рот. Пытаясь засунуть член глубже и глубже. Дыхание Алены сбивается. Она начинает сжиматься. Сжимает влагалище, в котором находятся в данный момент мои пальцы. Инстинктивно сдвигает ноги, втягивает живот. Она уже просто держит мой член в руке, наслаждаясь наступающим оргазмом. Делаю несколько резких движений вперед и кончаю ей на язык. Только в этот момент Алена сжимается вся. Отчетливо вижу ее судорогу. Хочу отстраниться, но она не дает. Резко переворачивается на живот и останавливает меня, буквально захватывая член губами. Помогает рукой. Ее движения продлевают оргазм. Прерывисто выдыхаю и смотрю на нее.

Глава 19. Алена

- С тобой очень хорошо. Спокойно. Говорят, что за мужем, как за каменной стеной. Вот с тобой именно так. Я завидую.
- Кому? – смотрит на меня удивленно.
- Твоим женам. Бывшим и будущим. Возможно, настоящим… Они действительно счастливы с тобой.
- Зачем кому-то завидовать? Просто займи их место.
Спокойно, но уверенно.
- Это за какие такие заслуги мне прилетает такое счастье? – не сдерживаюсь и тихонько посмеиваюсь.
- За то, что ты просто есть…
Молчу. Смотрю в его глаза. Пытаюсь рассмотреть усмешку. Но ее нет. Просто беру его руку в свою. Целую костяшки, пальцы. Прижимаю к своему носу, вдыхаю запах настоящего мужчины, стараясь запомнить его, и просто отворачиваюсь, «прихватив» руку Ярослава с собой. Обхватываю ее уже двумя руками, не отрывая ладонь от своих губ. Лежу на боку и закрываю глаза. Наслаждаюсь запахом и дыханием, опаляющим мою шею. Так и засыпаем – я с рукой Ярослава и сам Ярослав, прижавшись ко мне сзади.
Мы совсем обнажены. И уже опустошены. Сил нет. Но нам мало друг друга. Хочется быть максимально близко. Слышать дыхание, ощущать движение грудной клетки. А еще чувствовать друг друга. Забирать себе все горести и невзгоды. Всю боль, причиненную нам другими.
Открываю глаза только, когда яркий солнечный луч бьет мне в лицо. Сморщившись недовольно, отворачиваюсь. Вскакиваю моментально, стоило рассмотреть окружающую обстановку.
Это не сон…
Я в чужой квартире. Нет. Не в чужой. Уже не в чужой. Я в квартире Ярослава. Которого нет рядом. Постель сохранила его запах. Запах страстной ночи. Вся комната пропитана нашим влечением друг к другу.
Присаживаюсь и осматриваюсь. Часы на стене указывают на полдень. Еще бы. Мы успокоились только к утру. Ярослав сдержал слово. Ночь – так вся ночь. С улыбкой смотрю на огромный букет розовых роз. Когда успел только? Особое тепло идет от бережно сложенной футболки черного цвета. С этикеткой. На ней записка: «До вечера не выдержу. Поэтому скоро вернусь». Подпись «Я». И смайлик «поцелуй с сердечком».
Улыбаюсь…
Давно не было такого прекрасного утра.
Быстро встаю и бегу в душ. Мои волосы уже спутаны, ведь стилист, который собирал меня на свадьбу к Филиппу и Анжелике не пожалел лака. Не нахожу в ванной женского шампуня и бальзама для волос. Сама не ожидала, что только от их отсутствия уже облегченно выдохну. Приходится воспользоваться мужским шампунем. Дорогой и профессиональный. Он тщательно смывает с меня все. Усталость, апатию, жизненную хандру…
Воодушевленная после душа в новой футболке, которая прикрыла мне пятую точку, хожу по квартире. Хочу что-то найти… Сама не зная что…
Боюсь формировать в своей голове даже мысль. Но ищу. На уровне подсознания. Женского чутья. Пытаюсь найти следы присутствия другой женщины. Не просто женщины. Жены.
Я не до конца поверила Ярославу, когда он сказал, что не изменяет со мной. Не поверила, но отпустила ситуацию. Просто плюнула. Впервые в жизни подумала о себе. Да так, что согласилась сделать жене Ярослава больно. Ведь я просила ночь. Только ночь…
Предложение Ярослава остаться засело в моей голове. И я не побоюсь этого слова – в сердце. Мне безумно хочется верить в эту сказку. Сказку наяву…
И я безумно боюсь разочароваться сейчас.
В шкафах только мужские вещи. На кухне и в ванной нет никаких милых штучек, которыми украшают квартиру проживающие в ней дамы. Я сама не прочь купить мелкую безделушку, чтобы поставить ее на видное место на кухне или на полку в ванной. Правда, Родиону часто это не нравится. И он просто выкидывает их. Поэтому давно уже ничего не покупаю.
Родион…
От воспоминаний о нем ком к горлу подступает. Нет, мне не плакать хочется. Меня тошнит. От его лица, стоящего сейчас перед глазами. От округлого и уже рыхлого живота. Внешне симпатичный мужчина совсем забросил свою физическую форму. А ведь еще три года назад он был подтянутым, стройным. Трахал меня каждую ночь по несколько часов. Даже заводил. Но так ни разу и не довел дело до конца. Что случилось с ним потом? Ведь с ним прежним жить было еще сносно. Но сейчас…

Опять задумываюсь над словами Ярослава. А что если…

Не могу додумать до конца, как новый страх сковывает. А если он женат, а это просто квартира друга? Или какого-нибудь приятеля, который оставил ему ключи, чтобы тот присмотрел за квартирой на время отъезда. Цветы полить, кота покормить…

Оглядываюсь по сторонам. Животных не вижу. Их присутствия тоже. Ни попугая, ни хомячка, ни аквариума с рыбками. Никого. Пробегаюсь по всем комнатам в поисках цветов. Осматриваю все подоконники. Ничего. Но страх есть.

Я помню, как вчера Ярослав растерялся перед своим же домом. Я помню, как он не мог сразу открыть входную дверь. Сомнения. И даже паника.

Теряю самообладание. Бегу в гостиную, где я видела комод. Выдвигаю все ящики. Ничего нужного мне нет. Здесь же был кабинет… Комнат в квартире много. И я их практически не рассматривала. Только искала нужные мне предметы. Нахожу по памяти кабинет. Здесь целых два стеллажа с документами. Многочисленные папки подписаны. Это все рабочее. Но мне нужно другое…

Начинаю резко открывать дверцы шкафов в поисках документов. Далеко не сразу нахожу нужные – документы на квартиру. Не знаю, по этому ли адресу я сейчас нахожусь, но в них указывается имя Ярослава. Точнее именно его имя. Фамилии и отчества не знаю. С долей сомнения убираю все назад. Еще раз смотрю на рабочие папки. Беру первую же попавшуюся. В ней всего несколько заявлений. Текст с просьбой уволить по собственному желанию. С подписью, но без даты. Заявление написано на имя Ярослава. Точнее полное имя совпадает с данными, прописанными в документах на квартиру. Наверное, это его квартира.

Безжизненная. Только мебель и вещи. Ничего живого.

Закрываю кабинет и медленно иду в сторону кухни. Надо бы выпить кофе. И ждать. Ждать его возвращения. Или своего конца. Вот так ворвется в квартиру настоящий владелец и подумает, что я воровка.