Верни мне дочь!

Глава 1

Соня

Продавец, ловко орудуя ложкой, пристраивает ещё один большой шарик мороженого на рожок, отчего он начинает напоминать башню средневекового замка. У дочери сейчас шоколадно-кофейная любовь, и башня содержит все оттенки коричневого.

Оглядываюсь, отмечая, что Аля продолжает возиться с котенком на тротуаре. И, предчувствуя уговоры забрать малыша к себе, заранее продумываю речь-отступление.

Не то чтобы я была против, но нас не бывает дома большую часть дня. У меня работа. У дочки учеба. И даже приняв во внимание, что кошки — одиночки и не нуждаются в постоянном присутствии хозяев, мне кажется, это неправильным. Любви должно быть в изобилии, а не в оставшийся час перед сном. Хотя…

Продавец вручает мне второй рожок с обычным пломбиром для меня, а в следующее мгновение я чувствую сильный рывок.

Мой рожок выпадает из руки.

Я инстинктивно перехватываю ремень сумки, перекинутой через тело, не позволяя сдернуть ее полностью.

Идентифицирую вора: мальчишка лет десяти с улыбкой до ушей, похоже, гордящийся свой проделкой. Он нагло дёргает сумку ещё раз.

— Эй! Пошли отсюда! — прикрикивает на них парень-продавец.

А мне достается неожиданный толчок в спину.

Несколько раз переступаю ногами, чтобы удержаться и не упасть. С вестибулярной у меня все отлично.

А шайка малолетних беспредельщиков с криками и гоготом уносится прочь.

— Вы в порядке? — подскакивает ко мне продавец, придерживает за руку, оценивая нанесенный ущерб.

Я да.

И тут меня встряхивает: Аля?!

Вмиг оборачиваюсь…

— Аля! - ору во все горло и срываюсь на бег, потому что какой-то незнакомый мужик схватил мою дочь и куда-то ее тащит.

Раз, два, три, четыре, пять.

Я перед ним.

Рывок одной рукой!

Дочь свободна.

Замах второй рукой с мороженым с прицелом в рожу извращенца.

Вот тебе!

Он уворачивается.

Я промахиваюсь, но мороженое и так попадает в него, отпечатавшись на светлой рубашке смачной коричневой кляксой.

Отступаю на шаг, поднимаю обе руки, резко подаюсь вперёд, толкая урода в грудь и…

По ощущениям, как в камень…

Это как?.. Он же высокий, сухой, но не здоровый!

Вдох, чтобы заорать.

— Спокойно! - рыкает он и, вытащив из кармана брюк удостоверение, мельком проводит им у меня перед глазами. — Почему несовершеннолетний ребенок без присмотра? Вам голова для чего? Статистику по курортным городам знаете? С такой текучестью народа, как здесь, вы руку дочери вообще не должны выпускать. А если планируете отдыхать, наймите того, кто будет делать это за вас.

Я задыхаюсь от зашкаливающего адреналина в крови, но нахожу в себе силы подавить истерику.

— Покажите удостоверение ещё раз, - жёстко выдаю я и смотрю ему прямо в глаза.

Светлые.

Из подсознания лезет мысль: на доверяй, обманет. Чёртов опыт!

И как на заказ эти светлые глаза сужаются в недобром прищуре.

Ну точно лжец!

— А что произойдет, если вы сейчас внимательно, - с издёвкой произносит он последнее слово, — изучите мое удостоверение?

— Свяжусь с вашим начальством. Узнаю, вправе ли вы хватать на улице чужих детей, — отвечаю в том же издевательском тоне.

— А если я просто неравнодушный отец? — ухмыляется он.

— Тогда следи за своими детьми, неравнодушный отец! А чужих оставь в покое! Ещё раз увижу рядом с моей дочерью, напишу заявление в полицию, — на последней фразе достаю телефон из заднего кармана шорт и фотаю этого хмыря. После чего разворачиваюсь, беру Алю за руку, и мы быстрым шагом направляемся к лавке с мороженым.

— Эй! И ты даже не предложишь постирать мою рубашку, которую испачкала?!

Боже, а ведь Ангелина Викторовна сказала, что это уютный маленький городок с приятными соседями и умиротворяющей атмосферой счастья. Ну-ну…

Глава 2

15 минут назад

Роман

— Ром. Роман! — повышает голос Тимур. — Силаев, да сколько можно?! Научись, наконец, не смешивать работу и отдых!

Раздражается, фыркает, бросает связку ключей на стол и, проследив за направлением моего взгляда, откидывается на спинку кресла в открытом кафе, куда мы зашли перед его отъездом.

На всех планах нажарить шашлыков, перепробовать местную кухню и тупо отоспаться за год пришлось поставить крест. Не мне.

Ему.

Потому что долбанная любимая работа приветливо помахала Тимычу рукой, и тут же коварно зажала в своих тисках, требуя прервать отпуск в самом начале.

— А, ну понятно, чего ты тут завис. Но с таким раскладом в топку! — он мгновенно считывает окружающую обстановку, за которой я наблюдаю уже десять минут и не могу решить: продолжить или попрощаться с Тимуром и пойти к себе, устроив послеобеденную сиесту. — И что же тут за расклад? — цепляю друга я, желая убедиться, что не ошибся в том, что вижу. Тим разводит руками, намекая на бесполезную трату времени, но все же делает мне одолжение.

— Ты зацепился взглядом за ту брюнетку, которая покупает мороженое. Красивая. Спортивная. Как раз в твоём вкусе. Но тут же облом. Девчонка, играющая с котенком на другой стороне улицы практически ее копия. Младшая сестра с большой разницей в возрасте? Вряд ли. Десять-пятнадцать секунд - взгляд. Так контролируют детей только матери, причём матери с повышенной тревожностью. Силаев, зачем тебе тревожная баба? — Тим резко выбрасывает руку через стол, решив застать меня врасплох, и избавить от любовного наваждения.

Но сегодня точно не его день. Я успеваю сдвинуться в сторону, и он по инерции опрокидывает бутылку минералки на стол.

— Ромка, бесишь! Вот подчищу за этими недоумками в городе и вернусь сюда на месяц! Нет, на два!

— На три, — стебу его я, так как абсолютно точно знаю, что две недели — его предел безделья и праздности. — Так почему, Тим, на хрен-то? Думаешь, если она мне реально понравилась, меня остановит ребенок?

— Нет. А вот папаша ребенка и все прилагающиеся к нему проблемы - да.

— И где же ты тут увидел папашу? — провоцирую Тима продолжить мысль, хотя уже понимаю, что наши выводы совпадают.

— Их пасут. Тетка в бежевом сарафане на скамье через дорогу. И мужик в серой тачке без номеров. Слушай, я сколько сюда приезжаю, никак не могу привыкнуть к этой южной вольности. Захотел, скрутил номер и всем пофиг, - Тимур с осуждением качает головой. — А ещё этот мужик чуть раньше подошёл к той мелкой пацанве, — он показывает налево одними глазами, — и за что-то сунул им денег. После этого они сидят на месте и поочередно смотрят то на твою брюнетку, то на этого же мужика в машине.

— Когда ты это заметил? Тебя же здесь ещё не было! — поражаюсь я осведомленности друга.

— Что значит, не было? - ухмыляется Тим. — Был. Просто в пятидесяти метрах с другой стороны. А имеющий глаза, да увидит. Так что, Ромыч, делай выводы: тут либо действующий муж устроил слежку, либо бывший. Причины? Да выбирай любую, психов сейчас развелось, как грязи. Так что забей и иди отдыхай! Мне тоже пора, хочу засветло добраться до дома.

Мы одновременно встаём, по-дружески обнимаемся.

— На связи, — привычно салютую на прощанье и слежу за Тимуром, пока его широкая спина не скрывается в переулке, где он оставил припаркованную машину.

Разворачиваюсь, чтобы расплатиться за кофе и пойти…

Опа…

А картинка-то изменилась.

Четверо мальчишек девяти-десяти лет снялись с места и всей гурьбой направляются прямо к “моей брюнетке”.

Звучит абсурдно.

Женщина в сарафане встала со скамейки и тоже идёт в сторону девчонки.

Туда же вдоль тротуара на машине медленно едет мужик.

— Чтоб вас всех, - цежу себе под нос, швыряю косарь на стол и быстрым шагом перехожу улицу, прямо перед тачкой и догоняя тётку.

Цель — девчонка.

Задача — защита.

Их схема: мелкие отвлекают мать, тачка на несколько секунд тормозит рядом с девчонкой, тетка , возможно, обездвижив, заталкивает ее внутрь. Если пацаны сносно выполнят то, за что им заплатили, мать очухается только тогда, когда от машины не останется уже и следа.

Идеально? Да!

Если бы я так бесцеремонно вклинившийся в их план.

Нагоняю тётку. Левая рука расслаблена и опущена вдоль тела, правая, судя по напряжённым мышцам, что-то сжимает в кармане сарафана.

Шокер? Нож? Шприц?

Позади раздается короткий гудок машины. Предупреждение или условный сигнал?

Фокусируюсь на девчонке.

— Стойте!

Мне даже не нужно смотреть, чтобы понять, что это крик матери.

Ускоряюсь, обгоняя тётку, и неожиданно для нее хватаю девчонку за шкирку, оттягиваю назад и развернувшись, смотрю прямо в глаза тётке.

Обжигающая вспышка ненависти мне в ответ, и она предпочитает не рисковать. Срывается, пробегает метров пять и запрыгивает в уже проехавшую мимо нас и притормозившую на углу машину.

Газ!

Пинок мне в лодыжку от девчонки и…

— Аля! — оглушающий крик матери, к счастью, верно расставившей приоритеты.

Отличное … начало отпуска.

Глава 3

— Мам, он какой-то странный, — делится со мной впечатлением Аля, пока мы переходим дорогу.

— Ещё какой! — не могу сдержаться я. — Раньше хоть сезонное обострение весной и осенью было, а сейчас круглый год психи атакуют. Аль, ты почему не позвала на помощь? — переключаюсь на воспитательный момент, пытаясь успокоить все ещё бешено колотящееся сердце.

— Мам, да я даже не успела понять, что происходит. Он же меня когда от котенка отдернул, я подумала, что он подумал, что я его мучаю, — сбивчиво поясняет дочь. — Но после этого он меня к себе за спину пихнул, но не отпустил. Как будто от тебя спрятал. Ну чтобы ты меня не видела. И тут я его как пну! И ещё раз! Но он сильный гад, сразу не отпустил, только когда ты подбежала! — Аля размахивает руками, явно пародируя меня.

Мы подходим к лавке с мороженым, и я обращаюсь к парню-продавцу с конкретным вопросом:

— Вы знаете того мужчину, который схватил мою дочь? — я оборачиваюсь, чтобы показать на чертова извращенца, но, ожидаемо, его там уже нет.

— А он разве не с вами? — удивляется парень. — Муж?

— Нет! — отсекаю я глупое предположение.

— Мама не замужем. Она свободна, — вообще не к месту влезает в наш разговор Алька.

Я бросаю на нее возмущенный взгляд.

Отворачивается.

— То есть вы его не видели раньше? — продолжаю расспрашивать парня.

— Нет. Я местный. Если бы был наш, я бы его точно знал. Но… - он немного тушуется.

— Что? — хватаюсь за эту его эмоцию я.

— Я знаю пацанов, которые попытались украсть вашу сумку.

— Тебя хотели ограбить? - Аля в изумлении раскрывает рот.

Игнорирую возглас дочери и выдвигаю очевидную гипотезу:

— Местная плохая компания?

— В том-то и дело, что нет! Два брата — мои соседи, ещё один учится с моей младшей сестрой, четвертый вообще гордость музыкалки.

— Все когда-то бывает впервые. Главное, чтобы не вошли во вкус, — с досадой выдыхаю я. — Ладно, можно нам повторить заказ, — ставлю я точку в сегодняшнем происшествии.

— За мой счёт, — неожиданно предлагает парень. — Вы же только приехали? Хочу, чтобы у вас от нашего города остались только самые приятные воспоминания. Я, Вадим, - представляется он и ослепительно мне улыбается. — Знаю тут всё и могу провести для вас экскурсию по самым красивым местам. — Он что, ко мне клеится?.. — Я заканчиваю в восемь.

— Спасибо, Вадим. Мы будем иметь в виду, — перевожу взгляд на дочь: она с хитрой улыбкой сигнализирует мне бровями. — Вадим, а у вас есть что-нибудь для одиннадцатилетней девочки?

— Мне почти двенадцать! — возмущается Алька.

— Да, тут полно детских зон, — сам того не понимая, Вадим прямиком попадает в черный список дочери.

— Вот ваше мороженое. Вам… — он медлит, ожидая, что я назову свое имя. Я молчу. Аля также не приходит на помощь, поэтому парень продолжает: — Я добавил ещё один шарик, чтобы подсластить этот день.

— Зря, — фыркает Аля. — Мама не любит сладкое.

— Спасибо, Вадим, - я вежливо забираю мороженое. — И отдельная благодарность за помощь, - достаю из сумочки купюру, с лихвой покрывающую стоимость мороженого. — Буду вам ещё более признательна, если поставите в известность о происшедшем родителей мальчишек, — кладу купюру на прилавок и, игнорируя протест продавца по поводу денег, разворачиваясь, направляюсь с дочерью в дом, который мы сняли по знакомству на целый месяц.

— Вкусное мороженое, — довольно жмурится дочь, слизывая стекающую по рожку шоколадную каплю. — Ты понравилась этому Вадиму, и он сделал нам мороженое повкуснее. Ты пойдешь с ним гулять?

— Аль, а с чего это вдруг ты меня сватаешь? — решаю выяснить я, откуда растут ноги.

— Так тетя Люба говорила, что тебе нужен новый мужчина, чтобы клин клином.

— Ты поменьше уши грей, когда тетя Люба у нас в гостях.

— Ой, да ладно, мам, Вадим очень симпатичный.

-— Аль, он меня лет на десять младше!

— Ну и что?

— Ничего! Мы сюда приехали, чтобы провести время вместе. Только ты и я! А после случившегося сегодня, я вообще от тебя ни на шаг не отойду!

— Мам, да не расстраивайся ты! Я буду везде очень внимательна.

— Моя девочка, — обнимаю свою на глазах растущую кнопку, целую в щеку, и мы всю дорогу домой идем, взявшись за руки.

Заходим в небольшой, но очень уютный дом. Аля сразу убегает к себе в комнату, а я поднимаюсь на мансарду, выхожу на балкон, чтобы забрать, оставленную там ещё утром кофейную кружку.

Замираю, любуясь видом, открывающимся с этой высоты.

Как же всё-таки здесь хорошо!

Поднимаю руки вверх. Потягиваюсь.

Слышу плеск воды в соседнем дворе за плотной живой изгородью.

С этого балкона мне виден лишь кусочек большого соседского бассейна, но как раз сейчас из него выбирается мужчина.

Глава 4

Роман

Глаза сверкают, все мышцы напряжены, ногти готовы в любой момент располосовать мне лицо — дикая кошка в позиции самозащиты.

Эффектно.

Красиво.

Но, к сожалению, бессмысленно.

После того как она отрывает от меня дочь и мажет мороженым мимо моего лица, единственным действенным вариантом для них было развернуться и валить без оглядки.

Причем делать это на пределе сил!

Ни о какой защите, а уж тем более отпоре говорить не приходится.

Какой бы тренированной и опытной ни была женщина, она не сможет противостоять мужчине с идентичной подготовкой. Природа — ничего личного.

В нашем случае один мой удар в район её солнечного сплетения и…

Но она — хороша.

Мать, защищающая своего ребенка, прекрасна по определению — подкидывает мне объяснение генетическая память, намекая, что нашего ребенка она защищала бы так же…

Гоню нелепую мысль, сую ей под нос удостоверение и вижу его магическую силу.

Но ей все же хватает ума попросить показать его повторно и наконец-то ретироваться.

Долго.

Мою проверку общения с мужиками с непонятными намерениями она не прошла.

Зато позволила собой вдоволь полюбоваться.

Бросаю ей вслед намек про испорченную рубашку - игнорирует.

Молодец! Отсекает.

Девяносто процентов посчитали бы нужным отреагировать.

Ну и славно, значит, есть шанс более осознанного отдыха!

Присаживаюсь.

— Что, приятель, ты, похоже, лишился потенциальной хозяйки? — провожу пальцами по гладкой лоснящейся шерстке абсолютно черного котенка. Поднимает мордашку, смотрит на меня долгим любопытным взглядом нереально зелёных глаз. — Извини, красавчик, но я не при делах. — Аккуратно беру его под животик и пересаживаю с тротуара на газон, туда же отправляю импровизированную кормушку из пластиковой крышки от стаканчика кофе.

А теперь…

Можно пойти домой и завалиться спать до самого вечера, а можно…

Перехватываю группу малолетних преступников на подходе к супермаркету.

Догадаться о траектории их пути было несложно. Лихие деньги всегда жгут карман, а когда это деньги на четверых, то тем более.

— Парни! — иду наперерез я, не оставляя им шанса меня обойти.

Они вполне могут броситься врассыпную и просто сбежать, но — нет.

Не уличные, домашние. Тем проще.

— Оперуполномоченный Давыдов. Занимаюсь жалобой гражданки Ивановой о попытке ограбления группой несовершеннолетних по предварительному сговору. Вы попадаете под описание, и на вас указали свидетели.

Лица всех четверых вытягиваются от такого скорого возмездия. Самый мелкий вообще пугается до слез, моментально выступивших в уголках глаз. Он же ломается первым:

— Никого мы не грабили! - противно ноет он. — Дядька попросил отвлечь его бывшую жену. Сказал - стерва, ему изменяла, а после развода не даёт видеться с дочкой. А у той день рождения, и он хочет подарить ей подарок. Мы и согласились отвлечь мать!

— За деньги?

— Он сам их дал! — мелкого начинает заметно колотить.

— А зачем взяли? Во-первых, не она, а он ей изменял, а дочке не подарок привез, а хотел ее украсть, чтобы жене отомстить, что развелась. А вы, выполнив его просьбу и взяв деньги, стали соучастниками.

Мелкий срывается на рев.

— Деньги, — протягиваю руку я.

Самый спокойный из компашки после некоторых раздумий достает косарь из кармана и сует мне.

— На первый раз и учитывая ваше сотрудничество со следствием — свободны. В следующий раз думайте на что и за что соглашаетесь.

А вот теперь пацанов сдувает вмиг.

Угу. Дочке подарок, значит.

Своеобразное у “папаши” представление о подарках. Хотя, черт их знает, нынешних детей, половина которых крепко сидит на ужастиках, а вторая на азиатских драмах.

Может, дочь сама заказала “похищение”.

Фыркаю, встряхивая головой, и беру курс домой.

Высплюсь.

Найду брюнетку.

Дам ей весь расклад.

Моя крайне щепетильная совесть просто не позволит выкинуть всю эту историю из головы.

А дальше пусть делает что хочет. Но я на ее месте свалил бы домой от греха.

Если они специально ждали отпуска и приперлись за ней сюда, значит, дома провернуть "похищение" было проблематичнее.

Добираюсь домой, походу цепляя на себя женские взгляды, чему дополнительно способствует живописное пятно в центре моей груди.

Скидываю верхнюю одежду, беру разбег прямо из просторной гостиной с распахнутыми стеклянными дверями и прыгаю в бассейн — гордость и шик этого дома. То, ради чего Тимур его и купил.

Глава 5

Соня

Первое, что приходит на ум — тотчас же покидать уже развешенные вещи в чемоданы и убраться отсюда на фиг!

Нам с Алей только преследователя не хватает для коллекции!

Но я не доставляю ему радости, очень натурально прикидываясь близорукой. Потягиваюсь ещё раз, но смотрю уже в другую сторону.

Соседи справа — очаровательная пожилая пара сидят за столиком и пьют кофе с плюшками.

Ну хоть здесь повезло.

Поворачиваюсь через правое плечо, чтобы не смотреть на проблемного соседа, и возвращаюсь с балкона в мансарду.

Так…

А почему это я должна уезжать?!

Тревога сменяется праведным гневом.

Я не собираюсь отменять отпуск, который так долго ждала, из-за какого-то неадеквата.

Чем он там махал у меня перед носом, удостоверением?

Ну вот сейчас мы и проверим, где ты его достал!

Но прежде чем позвонить в полицию, я решаю немного прояснить ситуацию.

— Ангелина Викторовна, добрый день! Как вы там? — звоню я хозяйке дома, и по совместительству главному бухгалтеру нашей фирмы, с лёгкой руки которой мы с дочерью здесь и оказались.

— Сонечка! У нас, как всегда, ад, топим котлы, жарим грешников, работа кипит, — хохотнув ,сообщает она и тут же интересуется: — А вы, дорогая, уже устроились? Как Алечка? Ей нравится?

— Да, Ангелина Викторовна. У вас прекрасный дом. Погода сказочная. Природа невероятная.

— Вот, а я что говорила! У нас ничуть не хуже! Может быть, по-другому, но не хуже.

— Вы правы, — вежливо соглашаюсь и задаю свой вопрос: — Ангелина Викторовна, а вы знаете ваших соседей слева? Кто там живёт?

— Слева? - переспрашивает она, на мгновение задумывается, а затем с преувеличенно радостным голосом сообщает: — Так Тимур. Очень хороший парень! — Мне даже не нужно задавать вопросы. Ангелина Викторовна обожает обсуждать всякого рода слухи и сплетни, поэтому я могу быть уверена, что она выложит всё, что знает. — Лет пять назад он купил этот особняк. До этого дом долго пустовал. Бывший хозяин задрал цену и никак не хотел уступать. Но вот Тимур, видимо, не поскупился. Но живёт он наездами, как и я. Иногда приезжает с друзьями. Все красавцы! Но нечасто. Они ж коллеги, и отпуск не всегда совпадает.

— Коллеги? — не даю ей переключиться на другую тему.

— Ну да, я не знаю деталей, Сонь, но что-то с розыском.

— Они полицейские? — уточняю я ее размытую формулировку.

— Нет. Какие-то частники.

— Частные детективы?

— Да вроде нет. Слушай, так ты его и спроси! Тимур — шикарный чертяка! Циничный, прямолинейный, но такой, знаешь… правильный. Я ж хотела его с моей Лизой свести. А он прям уперся, что закоренелый холостяк, и ни в какую. Но ты, Сонь, в любом случае попробуй!

— Спасибо, Ангелина Викторовна, буду теперь знать, кто музыку на всю катушку включает, - вру я во благо, чтобы не беспокоить хозяйку своей паранойей. Прощаюсь и, не раздумывая, набираю номер полиции.

Вот сейчас и узнаем, что там за частники…

Глава 6

Роман

У меня стопроцентное зрение. Меня не обманешь фальшивой слепотой. Но брюнетка, по неожиданному стечению обстоятельств оказавшееся моей соседкой, всё-таки проворачивает этот трюк.

Выходит так себе.

В мою сторону она больше не смотрит, а через несколько секунд вообще уходит с балкона.

Я бы предпочел более активную реакцию.

Фыркаю и ныряю в бассейн прямо с бортика.

Выныриваю с другой стороны спустя ещё десять бассейнов и раздражённо понимаю, что упрямая соседка до сих пор топчется в моих мыслях.

Ну, вообще-то, ничего странного. Тимур не ошибся с моим вкусом.

Она как раз в нем.

Другое дело, что никаким ни к чему не обязывающим романом тут и правда не пахнет.

Да и ладно!

Я вообще собирался только отсыпаться, плавать и есть.

Есть пока неохота, поэтому после душа я падаю на кровать, закрываю глаза и…

Будит меня тревожная мелодия пятой симфонии Бетховена, фиг знает для чего установленная хозяином в качестве дверного звонка.

— Да чтоб тебя, Тим! — бухчу, но выбираюсь из кровати и шлепаю к входной двери, жму на сенсор домофона и несколько раз открываю и закрываю глаза, а потом для надёжности пару раз шлепаю себя по щекам. — Как интересно…

У меня перед воротами стоит два полицейских и чертова деятельная брюнетка.

Бросаю взгляд на время на экране домофона.

Ей хватило всего полтора часа, чтобы придумать план и осуществить задуманное.

Зачёт!

И это в самую жару и в городке, где по определению все делается неспешно и размеренно.

Личный рейтинг соседки растет на глазах.

Возвращаюсь в спальню, натягиваю шорты, игнорирую футболку, решив порисоваться в том числе и перед местными.

Я что зря потею по три часа в качалке?

Повторное звучание мелодии вновь нагнетает атмосферу тревоги.

Хотя тут к Тимуру и ломятся только по таким поводам.

Выхожу к решетчатому забору, увитому клематисом с яркими фиолетовыми цветами-звездами, знаю название, потому что привозил по просьбе матери ей в деревню такой же, открываю коварную дверь незваным, но удачно зашедшим гостям.

Полминуты мы стоим и просто разглядываем друг друга.

Два представителя закона: один постарше, другой помладше, оба с небольшим лишним весом, загорелые и румяные, рассматривают меня с явным любопытством.

Брюнетка продолжает метать молнии из-под красивых нахмуренных бровей.

— Здравствуйте, чем обязан? — сам прерываю неловкую паузу, встаю в самую выигрышную позу, одновременно напрягая пресс и бицепсы, и по очереди перевожу взгляд с одного полицейского на другого.

— Здравствуйте, младший лейтенант Михайлов. На вас поступила жалоба от гражданки Потаповой. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

С лёгкостью подчиняюсь, потому что предчувствуя, куда идёт дело, переложил паспорт и удостоверение из брюк и задний карман шорт.

— Так-так… Роман Евгеньевич Силаев.

— Какой ещё Роман? — брюнетка удивлённо заглядывает в мой паспорт, потом сверяет фото с моим лицом и заявляет: — Должен же быть Тимур! Я знаю хозяина этого дома.

Да неужели?

— Для тебя, красивая, я могу быть, кем захочешь, — пародирую я местных горячих парней, чтобы снизить накал ситуации.

Полицейские ухмыляются, оценив мой артистизм, а вот гражданка Потапова — нет.

— Пусть покажет удостоверение! И объяснит, зачем преследует нас с дочерью!

Ох уж это богатое женское воображение…

Глава 7

Соня

— А чье удостоверение ты хочешь увидеть? Моё или Тимура, которого ты знаешь? — так заразительно улыбается этот наглец, что оба полицейских начинают воспринимать меня ещё менее серьезно, чем при встрече, и в твердой уверенности, что мне, скорее всего, все показалось, или я что-то неправильно поняла.

Более того, когда они поинтересовались версией произошедшего у дочери, она, слышавшая наше общение, уже тоже стала сомневаться в собственных воспоминаниях.

Но я точно знаю, что видела!

— Ваше удостоверение, Роман Евгеньевич. Которое вы не потрудились повторно мне показать, чтобы я рассмотрела, кого вы там представляете и чем зарабатываете на жизнь.

— А как зовут гражданку Потапову? — игнорирует он мой вопрос, обращаясь к полицейским.

— Софья Николаевна, — в два голоса сдают меня они.

— Красивое имя, ваши родители максимально позаботились о вас! С генами передали красоту, с именем, понадеялись, что вы его оправдаете. Но не расстраивайтесь, время ещё есть, — и этот хам сочувствующе мне улыбается.

— А что с именем? — громким шепотом, который мы все слышим, спрашивает младший полицейский у старшего.

И тот вместо того, чтобы пресечь неуместный вопрос, хохотнув, поясняет:

— Так “мудрость” же переводится с греческого. У меня племяшка Софийка, тоже сестра на имя надеется, да пока незаметно.

Господи…

Раздражённо фыркаю, давая оценку их разговору, а полуголый наглец умудряется мне ещё и подмигнуть.

— Удостоверение! — с максимальной жёсткостью рявкаю я, чем привожу полицейских в чувства, и старший повторяет мое требование.

— Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Работаем же в одной сфере, — поясняет хитрый Роман, передавая корочку, после чего полицейский раскрывает и поворачивает ее так, что я не могу ничего увидеть.

— Так-так, — хмурится он. Поспешно обхожу его с другой стороны, чтобы ознакомиться с содержимым удостоверения, но он просто его закрывает и возвращает хозяину. — А вы, Роман Евгеньевич, здесь по работе?

— Нет, на отдыхе. Но вот приходится иногда несознательным гражданкам напоминать не терять бдительность. Флирт с мороженщиком — это, конечно, личное дело каждого, но не тогда, когда твой ребенок играет на проезжей части.

— Что?! — я закашливаюсь от возмущения.

— А сейчас, Софья Николаевна, с кем ваша дочь? Вы же знакомы со сто двадцать пятой статьей УК РФ? Нет? Ознакомьтесь.

— И что же это за статья? — закипаю я от такого беспринципного перевода стрелок на меня.

— Заведомое оставление без помощи малолетнего, — с гордостью демонстрирует знание законов младший полицейский. — Но вы не переживайте, Софья Николаевна, уголовная ответственность будет только в том случае, если ваша дочь из-за чего-то пострадает дома. А такое нечасто бывает. Вашей же уже одиннадцать. Вполне самостоятельная.

— Спасибо, успокоили, — огрызаюсь я на наглядный пример. — Так кто там, Роман Евгеньевич по удостоверению? — возвращаюсь я к тому, за чем мы, собственно, сюда и пришли.

— Софья Николаевна, похоже на то, что вы реально неправильно оценили обстановку и приняли бдительность и заботу Романа Евгеньевича за нарушение ваших границ. Предлагаю разойтись полюбовно. Но в случае если гражданин Силаев предпримет действия, реально угрожающие вашей неприкосновенности, сразу же звоните нам.

— Ясно, звоните, когда убьет, — с крайней степенью язвительности выдаю я, обвожу всех троих презрительным взглядом, разворачиваюсь и ухожу домой со стойким желанием отмутузить боксёрскую грушу.

— Мам, а когда мы пойдем на пляж? — налетает на меня Аля, как только я закрываю за собой дверь. — Я обещала девчонкам прислать оттуда кучу видосов и из кафешек! А ещё же нужно сделать татуировку, которая неделю держится! Ты мне обещала!

— Да, Аль, сейчас, — отвлекаюсь я на вызов домофона. Что, полицейские все же решили проявить больше участия?

— Привет, Софья. Прости, если мы с тобой не так начали. Позволишь войти и все объяснить? — Ну конечно! Вот прямо сейчас разбежалась! — Логично, — правильно расценивает он мое молчание. — Давай тогда на нейтральной территории. Выбирай сама.

— Мне не о чем с тобой говорить! Просто больше не приближайся ни ко мне, ни к дочери. Я записываю этот наш разговор. Придёшь ещё раз, мне будет с чем идти в полицию.

— Хорошо, Софья, больше я тебя не побеспокою. Но если захочешь выслушать, после полуночи я точно буду дома.

Я с силой тыкаю по значку прекращения связи.

Вот ведь кобель! Они сейчас все такие?! Да ещё и с таким одолжением! Р-р-р!

— Аль, собирайся, пойдем гулять! — зову я дочь, но в голове продолжаю крутить разговор с полицейскими и соседом.

А ведь реально им нечего ему предъявить, а уж он выкручивается прямо как Матвей…

Как Матвей...

Точно! Почему же я раньше об этом не подумала!

Доказательства!

История полугодовой давности* напоминает мне, что сейчас очень редко что можно полностью скрыть от чьих-то глаз. Особенно если эти глаза электронные!

Глава 8

Роман

Так, ну миссию наполовину можно считать завершенной.

Окидываю взглядом фасад дома гражданки Потаповой: он в два, а то и в три раза меньше Тимуровского, но общий стиль сохранен.

Ни о какой усиленной защите речи вообще нет, а беглое изучение замка ворот даёт понять, что его можно вскрыть и пальцем.

Захожу в дом и понимаю, что мне нужен ещё как минимум час сна, чтобы обрести благодушие и желание хоть что-то делать.

Поэтому крайне удивляюсь, когда обнаруживаю себя в подсобке, с управлением системами всего дома.

Плюхаюсь в кресло, включаю монитор и… ожидаемо натыкаюсь на пароль.

Приходится тащиться в спальню за телефоном, по пути включив кофеварку.

Ощущение рабочих будней не отпускает.

— Софья Николаевна, вот какого хрена вы попались мне на глаза в самом начале отпуска?! — раздосадованно бурчу я, набирая номер Тимура. Он ещё точно в дороге, но на звонок отреагирует быстрее, чем на сообщение.

Так и есть. Он не отвечает на входящий, но минут через десять, когда я делаю первый глоток кофе, глазея в кухонное окно на клубящиеся облака, грозящие перерасти в грозовую тучу, перезванивает:

— Силаев, я надеюсь, тебя ниоткуда не надо вытаскивать? Потому что я точно не собираюсь возвращаться обратно! Пробки — адище!

— Тим, обижаешь! Я б дождался, когда бы ты добрался домой и завалился спать, — усмехаюсь я.

— Точно, чот я уже подзабыл твои повадки.

— Да не преувеличивай, было один раз и сто лет назад.

— Так тебя, Ромыч, и попрекнуть больше нечем, так что век помнить буду! Ладно, что там? — переходит на серьезный тон он.

— Дай пароль от системы дома.

— Зачем?

— Хочу одну внешку перенастроить.

— Какую?

— Левую.

— Зачем? Неужели, мои подозрения подтвердились и бухгалтерская деятельность Ангелины Викторовны только прикрытие?

— Вот и проверим.

— Голову не морочь.

Зная его упрямство, не вижу смысла вилять.

— Брюнетка — моя соседка.

— Ага… — констатирует Тим принятие ситуации. — И что, я оказался прав?

— Да.

— Дерьмо, — выдыхает он. — Детали есть?

— Пока нет. Я ей не нравлюсь.

— Полез, что ли, спасать? — Я фыркаю в ответ. — Ясно. Сбрось в чат всю инфу, а то ищи-свищи тебя потом.

— Да я только предупрежу. Лезть в это не буду. Отпуск у меня или что?

— Ну-ну, предупреди. Пароль: дата нашего знакомства, заглавные буквы моего и твоего отчества латиницей, номер моей квартиры и последняя цифра своего основного номера. Пока!

— Эй! — обалдев, повышаю голос, но Тимур этого уже не слышит, прервав связь. — Ну ребус, так ребус, — смиряюсь я и спустя десять минут с удовольствием смотрю на экран с идеально перемещенной на вход дома соседки камерой. Допиваю уже остывший кофе, сопрягаю телефон с камерой и устанавливаю оповещение на движущийся объект.

Отлично, вот теперь можно и доспать.

Но на пути в туалет телефон радостно звякает.

Соседки, видимо, решив, что к вечеру, может, разразится настоящая гроза, не теряют зря времени и, судя по большой холщовой сумке Софьи и рюкзаку на плече ее дочери, выдвигаются на пляж.

Кто, ну кто так отдыхает?!

Почему бы не поваляться до вечера на шезлонгах в саду?

Благо, что пляж здесь только один и все дороги из города ведут на него. Поэтому я отпускаю мои объекты слежки со спокойной совестью. Первый час внимание матери будет стопроцентным, а вот дальше, если все будет гладко и без эксцессов, каждые пятнадцать минут оно будет снижаться на десять процентов. Там я и подстрахую.

А сейчас… в холодный душ.

Снова ловлю жесткое дежавю с рабочими буднями, и мое воображение, сжалившись, не находит ничего лучше, как подсунуть мне образ Софьи в шикарную душевую Тима.

Ну вовремя, чо?..

Без шортов, топика, с распущенными мокрыми волосами и дорожками воды, стекающей по гладкой, ещё пока не загорелой коже…

Из дома я выхожу на пятнадцать минут позже, чем планировал, зато с относительно пустой головой и без навязчивого раздражения.

С приближением вечера город оживает, что с одной стороны, позволяет без труда оставаться незаметным, с другой, усложняет слежку.

Я ожидаемо обнаруживаю свои объекты на широкой набережной среди кучи детей и их родителей, носящихся туда-сюда с криками, сливающимися в один мощный гул.

Моя позиция позволяет видеть не только море человеческих тел, но и реальное море, и параллельно любоваться рябью солнечных бликов на его волнах.

Но от моего внимания не ускользает момент, когда Софья, как то неестественно резко дёргает дочь за руку и отступает от места, где девчонке только что что-то рисовали на руке. А здоровый бугай, спокойно стоявший метрах в десяти, берет курс прямо на них.

Глава 9

Соня

Когда мы с Алей выходим из дома, я оглядываюсь на соседский дом.

Нет, ни из него, ни из двора с этой стороны нас точно не увидеть. А камера, которую я заметила, когда была с полицейскими, повернута строго на собственные ворота.

Вот и хорошо.

— Мам, а ты куда? — дочь останавливается и вопросительно смотрит на меня. — Мы же на пляж?

— А как же мороженое?

— Так там и купим. Какая разница? Или ты решила всё-таки позависать с Вадимом?

— Ну да, именно поэтому, — с улыбкой прикалываюсь я.

— Что правда? — вытягивается от удивления личико дочери.

— Конечно, нет!

— А зачем тогда?

— Идём, — приобнимаю я ее за плечо и утягиваю в нужном мне направлении. — Хочу кое-что проверить.

— Что?

— Свои ощущения.

— Хочешь дать ещё один шанс Вадиму?

— Аль, прекрати.

— Ну а что? Если Матвей ку-ку, это ж не значит, что все такие.

— Или, значит?

— Да нет, просто ты слишком красивая и отпугиваешь нормальных мужчин. А всяким шизикам терять же нечего, вот и липнут к тебе.

Я слегка офигеваю от объяснения дочери.

— Аль, откуда такие выводы? Я что, уже могу эксплуатировать тебя, как личного психолога?

— Ну нет, — хихикает она. — Это мама Риты так сказала. А она мне.

— А Рита, я вижу, тоже любит погреть свои уши дома.

— А чего их греть? Вы же не шепотом разговариваете, и так все слышно. Или их нужно теперь затыкать? — И Алька тут же кривляется, показывая как.

— Вот ты моя обезьянка!

— У, у, у! — дочь начинает забавно подпрыгивать, отыгрывая мой запрос.

Боже, уже такая взрослая и такая одновременно маленькая.

Сердце сжимается от умиления и нежности, впитывая эти последние искренние проявления детства.

И мы со смехом выходим из переулка на ту самую улицу, где всё произошло утром.

Я пробегаю взглядом по нескольким заведениям, примерно оценивая ракурс на место, где находилась Аля с котенком.

Да в общем-то, из любого из них его видно. А вот есть ли у них камеры?

— Ой, мам, а лавка мороженого закрыта. Вот облом! Наверное, Вадим уже нашел с кем пойти погулять. Ну ничего, найдем тебе кого-нибудь получше, — гладит она меня по руке, будто реально успокаивая и как-то по-взрослому.

— Эй, я тебя уже предупредила. Никто мне не нужен!

— Мам, просто когда ты была с Матвеем, ты была такая счастливая, — неожиданно выдает дочь.

— Я и сейчас счастливая.

— Не такая. А если бы меня не было, может быть, вы бы по-прежнему…

— Аль, ты чего? — обескуражено её прерываю, не понимая, как мы вообще перескочили на эту тему. — Матвей — больной человек. Это маленькому ребенку можно ещё объяснить, что нельзя мучить животных и причинять другим боль. А взрослый всё делает сознательно. Не было бы тебя, он бы отыгрывался на мне, даже не сомневайся.

— Но он же меня не бил, мам. А вот Милу из нашего класса папа бьёт. Он их всех бьёт: и маму, и братиков её младших. Но по расписанию. Она говорит, что в конце каждого месяца у него важное совещание. И они все знают, что придёт, напьется и начнет бить. Но он много денег получает, и потом всякие подарки им покупает. Так что она боится только один вечер в месяц, а потом нормально.

— Господи, Аль, это не нормально! - в шоке выслушиваю я ее историю.

— Да я знаю, мам. Просто подумала, как легче — по чуть-чуть каждый день или сильно один раз в месяц.

— Никак, дочь! И то, и то плохо! — я беру мою кнопку за личико и смотрю ей прямо в глаза: — Ничего подобного вообще не должно быть в отношениях! Никогда!

— Но есть же, — с вызовом парирует она.

— Есть, но я никогда не была бы счастлива ценой твоей боли и унижения, милая. Никогда, Аля, слышишь.

Она кивает, глаза становятся влажными, и я прижимаю ее к себе.

— Девчонки в школе сказали, что ты станешь теперь злая и нервная. Потому что без мужчины. И замучаешь меня своими замечаниями.

Я истерично фыркаю.

— А ты уже видишь у меня какие-то признаки?

— Ну нет. Может, чуть-чуть.

— Вот как увидишь, скажешь мне прямо и обсудим. Договорились?

— Хорошо.

— А девчонки твои обычные болтушки!

— Но они всякое интересное рассказывают!

— Вот именно, что всякое! Нет чтобы что-то полезное. Так, кстати, о полезном, идем-ка, зайдём в аптеку. Тебе нужен был бальзам для губ, а мне мазь от укусов комаров.

— Точно! Я хочу клубничный!

Глава 10

Роман

— А ты что свою бабу без средств отпускаешь? Дочка вон плачет! Хотела красоту себе, а папка не тянет, что ли? — ухмыляется мне в лицо бугай, проезжаясь по моей гипотетической отцовской самооценке.

В пятидесяти процентах случаев мужики ведутся на эту хрень, желая тотчас доказать обратное, и, порой, спускают последние деньги.

— Средств у меня хватает. Вот только я не понял, почему вы решили, — специально перевожу взгляд на пучающую глазищи его сообщницу, — что можете развести на бабло мою жену?

На мгновение тушуются.

— У нас все честно! — бугай соображает, что с наскока денег с нас не стрясти, и переключается на физический прессинг.

Прет прямо на меня, сжимает пальцы в кулак, сгибает руку в локте и по прямой слегка отводит его назад.

При его комплекции, тренированности и правильно выбранной точке на моем теле этого будет достаточно, чтобы я провалялся на земле минут пять.

Единственное преимущество, что я, в отличие от обычного обывателя, готов действовать по правилам его реальности.

Не жду.

Резко выбрасываю левую руку, пробивая ему в печень, и тут же рыкаю на готовую заголосить сообщницу:

— Заткнись!

Врубается.

Отступает.

Склоняюсь к уху сложившегося пополам и глотающего воздух бугая:

— Я не поднимаю здесь шум с зачисткой всей вашей шоблы на весь летний сезон. У вас к нам больше никаких претензий. Верно?

Сдавливаю его локоть, ввинчивая большой палец в болевую точку локтевого нерва.

— Да, — сипит он.

— Вот и ладно, — отпихиваю его в сторону, чтобы случайно не словить удар обиженки, достаю телефон и фотаю сначала девчонку, которая не успевает прикрыть лицо, а потом и бугая.

— Идёмте, девочки, — приобнимаю я Софью и ее дочь за плечи, наспех выпихивая из по-прежнему кишайшей вокруг толпы. — У них, оказывается, сегодня акция: первому клиенту после обеда бесплатно, — страхуясь от вопроса чересчур правильной соседки, объявляю я.

— Так вы ж его просто побили, — прилетает мне снизу.

А дочь-то вся в мать.

Мы выходим из толпы на набережную. Тревогу за неприятные сюрпризы в толпе уносит порыв свежего морского ветра.

Обхожу свою фиктивную семью, становлюсь перед ними и натыкаюсь на два хмурых взгляда.

— Как тебя зовут? - спрашиваю у “своей дочери”.

Она сразу же смотрит на мать. Та не находит нужным представить нас, но в ответ задаёт свой вопрос:

— Вы же понимаете, что они сейчас продолжат обманывать людей?

— Понимаю. Точно так же я понимаю, что выловить и заставить работать здесь всех по закону — дело одного дня. А теперь вопрос, Софья: почему это до сих пор не сделано? Они местные. Видно по повадкам. Не исключаю, что каждый день грязная работа достается любой из них.

— И что, нужно все так и оставить? А что они сделали бы, если бы я вызвала полицию и написала заявление?

— В лучшем случае оплатили бы административный штраф, и завтра ты встретила бы их здесь же. — Софья раздражённо фыркает, складывает руки на груди. — А почему ты не спрашиваешь, что было бы в худшем случае? — не даю ей соскочить с неприятного продолжения я.

— Что? — в который раз за день прожигает она меня своим взглядом.

— Они покалечили бы тебя или дочь. Я не пугаю, - примирительно поднимаю руки, реагируя на её напрягшиеся мышцы на руках. — Но подобные люди — непредсказуемые существа и рисковать вступать с ними в открытое противостояние — не всегда лучший вариант. Когда нет другого выхода — да. — Я склоняюсь к девчонке: — Если бы я его не ударил, то он ударил бы меня. И дело приняло бы неконтролируемый оборот. Но в вашем случае, — я выпрямляюсь и вновь смотрю на Софью, — проще и безопаснее было бы заплатить. Да, дорого. Но не дороже жизни. А ещё такой урок ни ты, ни твоя дочь уже не забудете.

— Не забудем, - повторяет она. — Спасибо. Только вот, Роман, — между ее бровей появляются две тоненьких морщинки, — почему, когда с нами случаются все эти неприятности, именно ты оказываешься рядом?

Эх, не так я себе представлял ее переход на “ты”.

— Случайность, — как можно наивнее улыбаюсь я. — Но если ты согласишься, чтобы я угостил вас самыми вкусными эклерами в мире, мы обсудим это странное совпадение. Мне есть что тебе сказать.

— Нет, спасибо, — она опять отвергает мое предложение. И через секунду я уже смотрю на удаляющиеся в сторону пляжа спины. — Предложение про полночь в силе! — бросаю напоследок я, возвращаюсь в свою предыдущую наблюдательную точку, беру ещё один стакан кофе и внимательно отслеживаю пляжную тусню.

Ничего подозрительного, все в рамках разумного, исключая одного воришку и двух представительниц древнейшей профессии, уже наметивших себе потенциальных спонсоров.

Мужики, конечно, сворачивают головы на Софью, но с ее колючей агрессией, подпитанной сегодняшними приключениями, им точно ничего не светит.

Глава 11

Соня

— Мам, пошли туда! — Аля тянет меня за руку, и я позволяю ей меня вести, при этом продолжая переваривать очередное происшествие, к которому по удивительной случайности вновь оказался причастен Роман.

Он за нами следил?

Зачем?

Мы бы в любом случае вернулись вечером домой.

Или реально случайно попались ему на глаза?

Но смысл вмешиваться в наши дела, когда я только что пригрозила ему полицией?

— Мам, что с тобой? — Аля встряхивает плед, расправляет на песке и растягивается поверх него.

— Все нормально, —- вымученно улыбаюсь я, скидываю шлепки, сначала присаживаюсь, а потом и растягиваюсь рядом с ней.

— У тебя такое лицо, как будто что-то болит.

— Ничего не болит, — отрицательно качаю головой. — Просто слишком суматошное начало отпуска, — выдыхаю и склоняю голову ей на плечо. Шершавая поверхность татушки царапает щеку. — Не хочешь ее убрать? — киваю на сверкающую в мягких лучах вечернего солнца бабочку.

— Нет, мам! Зачем? — Аля мгновенно отстраняется, будто я уже занесла над ее рукой спонж с мицелляркой. — Это же наша законная добыча! Нас хотели обмануть, но не вышло! Это, — она бережно гладит пальчиком крыло бабочки, — нам за моральный ущерб. Эх, жалко, что она до конца лета не останется. Ну ничего, сейчас мы все зафиксируем! Девчонки обзавидуются!

Аля тянется за сумкой, достает из нее телефон, даёт его мне, просит сделать пробное видео, отодвигается немного в сторону для лучшего ракурса. Делаем ещё один тест и снимаем на чистовую.

— Девочки, сегодня на море мы с мамой чуть не стали жертвами мошенников! И если бы не помощь одного из отдыхающих, могли бы жёстко пострадать. А все началось с… бабочки, — Алька переходит на зловещий шепот, меняет положение и медленно придвигает свое плечо к камере. — Продолжение смотрите в следующем видео. — Знак мне, чтобы я остановила запись.

— Аль, это что за скандалы, интриги, расследования в прямом эфире?

— Мам, сейчас, чтобы оставаться популярной, нужно постоянно давать контент.

— Это чат твоих подружек.

— Да, и мое лето пока круче их! Я с утра уже рассказала, как меня чуть не похитил Роман. А теперь это! Мам, я держусь в топе!

— Аля, а как ты посмотришь на мое предложение убрать телефон на сегодня совсем и, наконец-то, начать делать то, за чем мы сюда и приехали?

Я ловко выхватываю у дочери девайс, засовываю его под себя и, когда она пытается его вытащить, сгребаю ее в объятья и крепко-крепко обнимаю.

— Ты уже такая взрослая, а мне ещё так хочется быть тебе нужной, — шепчу ей на ухо, продолжая удерживать.

Аля перестает брыкаться.

— Мам, ты мне нужна, — серьезно говорит дочь. — Я люблю тебя, мамочка. А ещё… Кто же будет помогать снимать мне видосики? — хихикает она, поднимает улыбающееся лицо, смотрит на меня и обещает: — У нас будут лучшие каникулы в мире. Пошли плавать?

— Пошли! — целую ее в нос и мы, сбросив лишнюю одежду, наперегонки бежим в море.

Именно так и выглядит счастье.

Вот только из-за сегодняшнего утра по моей коже время от времени бегут мурашки, и я с тревогой смотрю по сторонам, высматривая что-то подозрительное.

Нет. Все в порядке.

И сейчас.

И спустя час.

Но ближе к семи, когда мы уже собираемся уходить с пляжа, уровень моего напряжения заметно возрастает.

А когда на экране телефона высвечивается незнакомый местный номер, и его владельцем оказывается хозяин аптеки, я с трудом справляюсь с дрожью в руках.

Чего я боюсь?

Подтверждения, что нормальных мужчин, скорее всего, не бывает.

Нет, не так. Нормальных мужчин не бывает среди тех, кто встречается мне на пути.

— Мам, а давай сейчас устроим с тобой девичник? — отвлекает меня дочь от тягостных мыслей.

— Это как? У нас же с тобой девичник каждый день.

— Ну нет, каждый день — это жизнь. А сегодня маленький праздничек. Купим вкусняшек, наденем пижамки, включим гирлянду в саду и будем пить какао и смотреть какой-нибудь фильм.

— Заманчиво.

— Соглашайся, мам!

— Согласна, только давай ещё раз зайдём в аптеку.

— Ты хочешь проверить, что сняла утром их камера? — Я озадаченно смотрю на дочь. — Мам, я не глухая, не слепая и не глупая.

— Извини, я не хотела волновать тебя понапрасну.

— Мам, я не маленькая.

— Я знаю, Аль. Но иногда забываю.

— Роман не похож на извращенца, — выдает она.

— Матвей тоже, — вынужденно напоминаю я ей. — Поэтому, да, я хочу точно знать, что это было.

Через двадцать минут я вижу.

Но ни фига не понимаю!

Хозяин аптеки, мужчина хорошо за пятьдесят, сетует на падение нравов и наплевательское воспитание подрастающего поколения. Хвалит меня за решение не оставлять произошедшее безнаказанным, включает монитор и демонстрирует тот самый промежуток времени с “атакой” мальчишек.

Глава 12

Роман

Пользуюсь тем, что Софья не видит моё лицо, зато ее отлично подсвечивает дальний фонарь на нашей улице.

Нахмуренные брови, испепеляющий взгляд, безошибочно устремлённый туда, где находятся мои глаза.

— Кем ты работаешь? — неожиданно спрашивает она, хотя я был уверен, что тупо меня пошлет.

— А какое это имеет отношение к тому, чем мы будем с тобой заниматься?

— Прямое.

— Интригуешь. — Я делаю шаг ей навстречу, но она отступает ровно настолько, насколько я приближаюсь.

— Так кем?

— Я разыскиваю людей.

— Ты сотрудник уголовного розыска? — взгляд Софьи становится озадаченным.

— Нет.

— Судебный пристав?

— Ещё скажи коллектор, — усмехаюсь я.

— Коллектор? — и глазом не моргнув, спрашивает она.

— Нет. Я скиптрейсер*.

Софья на мгновение задумывается.

— Преследователь удравших? — выдает дословный перевод и тут же уточняет: — Ты охотник за головами?

— Сонь, ты реально хочешь говорить о семантике прямо на улице? — с усмешкой опять поддеваю ее и краем глаза замечаю машину, только что припарковавшуюся в противоположном конце улицы. Там, где нет ни одного заезда во двор. При этом водитель отключил всю электрику, но сам остался в салоне.

Ничего такого в обычной остановке.

Но не в нашей.

— Я хочу посмотреть, что написано у тебя в удостоверении.

— Поцелуешь, увидишь.

— А тебе такое подходит? — морщит носик она.

— Какое? — становлюсь так, чтобы со стороны водителя, казалось, что мы обнимается.

— Ну вот так — без чувств.

— Не волнуйся. Без чувств я тебя не оставлю.

Захват ее запястья левой руки. Рывок на себя. Подножка. И Софья не успевает даже пикнуть, как я затягиваю ее в свой двор и закрываю дверь.

— Тс-с-с! Не кричи! — пытаюсь предупредить и до обидного глупо получаю от неё ощутимый удар в челю…

Удар в самую выступающую часть головы действует как длинный рычаг поворота, сотрясает мозг, приложив его к внутренней стенке черепа, и я на мгновение теряю ориентацию в пространстве.

А Софья допускает ту же ошибку, что и у аптеки: она остаётся на месте, будто не веря своим глазам, что все получилось. Кажется, ещё и раздумывая, хорошо это или плохо.

Фокусирую взгляд на плитке под ногами, прихожу в себя и моментально хватаю недоучку, блокируя её стальным захватом рук.

— Наподдать бы хорошенько тому, кто учил тебя самообороне, — выдыхаю ей в ухо, сдерживая активные попытки вырваться. — После удачного удара у тебя было пять секунд, чтобы врезать мне в пах, с силой толкнуть на землю и убежать. Возможно, ты успела бы открыть замок, пока я не очухался, и добежать до своего дома. Сонь, да перестань брыкаться. Ничего я тебе не сделаю, — раздражаюсь от ее попыток хоть как-то навредить мне ногами.

— Немедленно меня отпусти! — зло шипит она.

— Не могу. Слишком вкусно пахнешь, — аргументирую я и слышу настоящее шипение змеи в ответ. — Сонь, ты вообще не понимаешь шуток?

— Если это шутки, то у тебя отвратительное чувство юмора!

— А вот это обидно.

— Переживешь!

— Могу и не. Ты разве не знаешь, что самые травмирующие раны не физические, а душевные.

— Ром, ты специально меня троллишь? — неожиданно прекращает вырываться Софья. — Зачем?

Спрашивает спокойно и сдержанно, отчего на меня накатывает непонятная волна блаженства. Нет, не непонятная. Она отключила чувства и включила мозг.

— Хотел проверить, как ты себя ведёшь в экстремальной обстановке, — разжимаю руки, больше её не удерживая, и она снова попадает мне прямо в сердце тем, что не отступает, оставаясь все в той же близости. В этот раз мне плевать, что это нарушает технику безопасности. Потому что показывает другое: доверие и готовность слушать.

Обречённо выдыхаю, понимая, что отпуск моей мечты обломался по всем пунктам.

Тимур был прав. Впрочем, как всегда.

— Проверил? И что теперь? — Софья по-деловому сдержанно уточняет мои планы.

— А теперь мы проверим, кто за тобой следит, и прикинем, насколько я могу быть тебе полезен.

Беру ее за руку.

Тяну в дом.

Тормозит.

— И что я буду тебе за это должна?

— Деньги, Софья. Не думаешь же ты, что сможешь расплатиться натурой?

— Ты на столько не наработаешь, — фыркает она.

— Я? Запросто! Я очень хорош в своем деле, — гордо расправляю плечи.

— Ром, я устала. Давай конкретнее. — Теплый желтый свет от лампы над крыльцом мерцает в глазах Софьи, как лунная дорожка. Красиво. Очень.

Глава 13

Кому расскажи — не поверят.

В полпервого ночи я на диване в гостиной с чашкой липового чая с медом в руке не могу определиться, какой линии поведения придерживаться.

Потому что Софья, переодевшаяся в мягкий светло-бежевый брючный костюм, сидит напротив, смотрит мне прямо в глаза и сводит с ума своей уютной, домашней красотой.

Хочется отставить чашку, встать, подойти к креслу, закинуть ее на плечо и утащить в спальню до самого утра. А может, и до вечера.

И чтобы никаких детей, похитителей, семейных разборок и прочего треша.

Но жестокая действительность, с которой у меня перманентно напряженные отношения, выдает увесистый подзатыльник и требует сконцентрироваться на главном: проблеме, которая, похоже, не рассосётся. И хуже всего, что это проблема женщины, которую я уже не могу хладнокровного перенаправить кому-то из коллег с более подходящим профилем.

Но одна мысль, что она будет сидеть вот так же перед Смирновым или Буровым, коротит, провоцируя ещё большую волну сопротивления и протеста.

Обойдутся!

— Поэтому коллег по работе можно даже не рассматривать, — Софья завершает свой ответ на мой вопрос по поводу угрозы с той стороны.

— Соня, ты же классный специалист и занимаешь хорошую должность. При этом утверждаешь, что у тебя нет завистников и никогда не было конфликтов в рабочем коллективе?

— Коллектив в нашей компании строится таким образом, что каждый сотрудник отвечает за свою часть проекта и равнозначен и по степени вовлеченности, и по вознаграждению. Мы не конкурируем друг с другом.

— Да ладно! — я отставляю чашку на заботливо предложенную мне подставку. — Конкуренция есть везде. А там, где ее якобы нет, она замаскирована. И ещё неизвестно, где напряжение больше. Там, где люди вступают в открытое противостояние, или где вынужденно улыбаются друг другу, а под маской взращивают такое.

— Роман, ты меня не слушал? У нас изначально нет карьерной лестницы. На мое место в этом проекте некого поставить, кроме меня.

— Хорошо, давай возьмём выше. Если проект не будет завершен по причине твоего саботажа из-за шантажа дочерью?

— Бред. Результат нашей работы имеет место в очень долгосрочной перспективе.

— Хорошо. Коллега, которую ты бесишь своей красотой?

— Наше общение в основном проходит в сети, только по работе и без визуальной поддержки.

— Умом?

— Я не самая умная среди коллег.

— Наличием ребенка?

— Я не афиширую личную жизнь.

— Но это дом бухгалтера твоей фирмы, она знает про тебя все, верно? А что знает бухгалтер — знают все. Хорошо, — я решаю сменить направление, потому что Софья выглядит реально растерянной. — Семья? Родные? Близкие знакомые? Отец Али?

Софья мнется. Видно, что необходимость рассказать об этой части своей жизни вызывает в ней меньше энтузиазма, чем работа.

Она меняет положение в кресле, подбирая ноги под себя, отчего мой мозг в первые секунд десять отрубается полностью от зашкаливающей степени бытового соблазна. Никаких наигранных поз, движений, звуков.

Софья делает всё неосознанно, и ее естественность ещё сильнее насаживает меня на крючок.

Я хочу такую же женщину себе. Чтобы кроме спальни можно было вот так сидеть в ночи и говорить на любую тему, обо всем о чем захотим.

— … его хватило на полтора года. Потом стандартная схема: мы совершили ошибку так рано поженившись. Я не справляюсь. Это не то, чего я хотел. Вам будет лучше без меня.

Додумываю пропущенный кусок про глупую первую любовь наивной Софьи и спрашиваю:

— Вам стало?

— Три года спустя — да.

— Встретила новую любовь?

— Залечила рану от предательства, определилась с профессией и, наконец, почувствовала твердую землю под ногами.

— А что стало с ним? Ты не препятствуешь общению?

— Никакого общения нет.

— Почему?

— Зачем ему эта обуза?

— Его слова?

— Да.

— А что у него с финансами?

— Ничего. Временные подработки, перемежающиеся запоями.

Слабак. Я запросто дорисовываю образ восемнадцатилетнего сопляка, который на волне любви самой шикарной девчонки в школе решил, что потянет не только её, но и ребенка. Дурное дело нехитрое. А вот на ответственности за него он обломался.

Ну хоть хватило совести не заявиться к бывшей за содержанием. Или хватило?..

— Это не он, — Софья словно считывает мои мысли и даёт уверенное опровержение.

— Почему?

— У него нет денег, чтобы оплатить такой заказ. Если бы Димка даже и додумался до чего-то подобного — его уровень — простая шпана.

— Согласен. Это чисто на чувствах. Но есть же и другие варианты. Вдруг он, например, проиграл дочь? А это взыскание долга.

Глава 14

Соня

Первые несколько секунд мне кажется, что Роман вот-вот взорвется и осыплет теми самыми обвинениями, которыми я гнобила сама себя последние полгода. И ведь только-только эта мерзкая история стала забываться.

Улавливаю движение его пальцев по экрану моего телефона, а следом слышу звук из ещё одного видео с камеры слежения, установленной на кухне.

Я не хотела его показывать. Потому что кроме Матвея и Али там есть и я, вообще не подозревающая, что происходит в моем собственном доме за секунду до того, как я вхожу в комнату. И самое ужасное, что на тот момент дочь уже пожаловалась мне на моего жениха! На то, что он распускает руки и гнобит её, но не смогла пробиться через розовую пелену восхищения моим “совершенным” мужчиной и негативный опыт из прошлого — мою на нее обиду.

— Видео полугодовой давности, — сообщает технично порывшийся в моем телефоне Роман. — В каких вы сейчас отношениях, и что ты предприняла по факту этого?

Он что думает, что я оставила всё как есть?!

— Спокойно, — Роман тотчас реагирует на мой бешеный взгляд. — Я понимаю, что тебе мерзко и стыдно вспоминать это дерьмо. Ты же поэтому не показала мне видео сразу. Верно?

— Мы не вместе с того самого дня, как я увидела запись.

— Хорошо и… плохо одновременно.

— Почему? — дрожь непроизвольно охватывает все тело.

— Потому что подозрение первым делом падает на него.

— И?

— И ты логично предположишь, что он не идиот и не стал бы так откровенно подставляться.

Именно так я и подумала.

— А что в этом плохого? — уточняю я, ощущая, как холод теперь сковывает всё тело.

— Изощренная месть. Ты знаешь, что это он, но доказательств у тебя нет. Ты ничего не можешь сделать и молча ждёшь своей участи.

— Но он ведь может быть действительно непричастен?

— Может, — Роман возвращает мне телефон. — Десять процентов против девяносто. И то только потому, что я не знаю реального расклада ваших с дочерью жизней.

— Ты оставляешь ему десять процентов?

— Да. А ты по-прежнему считаешь, что хватание ребенка за волосы или горло и откровенное унижение — случайность?

— Не передергивай! — меня накрывает такой волной ярости, что на секунду темнеет в глазах. — Я о том, зачем ему это, если его уже разоблачили, у него ничего не вышло и есть угроза попасться снова.

— Незавершённость. Ты мыслишь, как нормальный человек: плюнул и забыл. У него может быть гиперфиксация.

— Хочешь сказать, он настоящий маньяк?

От этой мысли перехватывает дыхание, лёгкие вмиг каменеют, кровь окончательно превращается в лёд.

— Эй, пока это предположение, — Роман шагает ко мне, поднимает руки и хватает меня за… уши. — Сонь, ты же должна уметь справляться со стрессом на своей-то работе! — Он мягко надавливает на точки чуть выше мочки по внешнему краю уха.

Второй.

Третий раз.

Шок сменяется раздражением.

Четвертый.

Пятый.

Спазм в груди проходит, и я с облегчением выдыхаю.

— Я отлично справляюсь с рабочим стрессом. Но когда дело касается близких…

Роман смещает пальцы ниже на мочки, а потом соскальзывает указательными пальцами в ямки под ушами, на секунду задерживается там, делая пару нажатий, и выводит их к лицу.

— Механизм один и тот же. Учись. По-другому никак.

Он смотрит мне в глаза, но потом резко отводит взгляд, отступает и возвращается на диван.

— Спасибо.

— Не мне. Китайцам, — улыбается он, будто несколько минут назад мы не говорили про возможного маньяка. — Чей дом на видео? — не даёт мне передышки Роман.

— Мой. Квартира.

— Но он чувствовал там себя как дома.

— Мы жили вместе почти три месяца, после того как встречались полгода.

— Он не знал про камеры?

— Их и не было.

— Поставила после жалоб дочери?

— Мой отец убедил после того, как Аля сбежала к нему.

— Молодец отец! Чувствовала себя предательницей?

— Матвей не давал повода. Он был идеальным.

— Тебя это не насторожило?

— Я сказала себе: я всю свою жизнь была хорошей. Я достойна получить лучшего мужчину в мире. И я его получила.

Щеки начинают пылать от отвратительных воспоминаний.

— Ладно. Разберемся. А сейчас самый актуальный вопрос: будем спать в одной кровати, или ты постелишь мне половичок в твоих ногах?

Глава 15

Роман

Я жду очередного взрыва негодования, которое позволит Соне выйти из дурных воспоминаний, но это не срабатывает.

Она молча подходит ко мне. Присаживается на диван рядом. И тоном, который напрочь отбивает желание, произносит:

— Помоги мне защитить дочь. И я сделаю всё, что захочешь.

Слова, как хлесткая пощёчина унижения.

Я виноват сам, что довел ее до этого торга. Но жизнь ребенка — весомый аргумент для подобного бартера, поэтому я засовываю свое уязвленное эго в жопу и как можно равнодушнее комментирую:

— Ты слишком честная, Софья, чтобы разбрасываться такими обещаниями. Никогда так не делай. — Отлипаю от спинки дивана, максимально близко придвигаясь к ее лицу. — Ты понятия не имеешь, чего я могу захотеть.

Она на секунду отводит взгляд, но тут же возвращает его и уже жёстко отвечает:

— Безопасность моего ребенка в приоритете.

— Нет. Потому что здесь так же, как и на борту самолёта: маску сначала на себя, а потом на ребёнка. Но кто я такой, чтобы отказываться от твоего щедрого предложения? Ладно, скажи мне полные имена бывших и иди спать.

— А ты? — тревожно спрашивает она.

— А я начну думать над тем, что же с тебя стрясти в качестве вознаграждения.

Выдыхает расслабляясь.

— Ты останешься здесь до утра?

— Да.

— Свободная спальня прямо по коридору. Первая дверь слева.

Затем Соня быстро называет запрошенную мной информацию, поспешно идёт на выход, в двери на мгновение оборачивается:

— Спасибо, Роман.

Да, пока не за что, — не успеваю сказать я вслух, так как она уже скрывается за дверью.

Минуту туплю в окно на почти полную луну, одновременно охреневая от своей взбунтовавшейся физиологии, толкающей меня на подвиги во имя идеи и благосклонного “взгляда” прекрасной дамы, вместо того, чтобы отрываться в заслуженном отпуске.

— Ну-ссс… Давай посмотрим на тебя, Гаврилов Матвей Викторович, — зеваю, удобнее устраиваюсь на диване, вытягивая ноги во всю длину, и вбиваю ФИО в поисковик. — Угу…

Передо мной открывается целая галерея фотографий — успешный, лощеный Матвей смотрит с каждой мне прямо в глаза.

Уверенно и позитивно.

Идеальный образ для привлечения женщин!

У него все продумано до мелочей. Как стоять, как смотреть, позы, жесты. Не знай я бэкграунда его отношений с Соней, от души бы похвалил мужика.

Несложно понять, почему она была им очарована.

Спортивный — несколько фоток из зала и с марафона; предприимчивый — он, среди работников собственной фирмы и на переговорах с китайцами; богатый — позинг с авто и на мотоцикле; заботливый — целая серия фотографий из детского дома, приюта для животных, дома престарелых; с активной жизненной позицией — отдельный альбом с бизнесменами и политиками.

А по реакциям, которые я сегодня увидел, она не просто была с ним, она его любила.

Да, все в прошлом.

Но, похоже, не для него.

Трудно смириться, когда “собственность” ускользнула из рук. И самое мерзкое, многие из таких “травмированных” могут годами изматывать своих бывших, не позволяя начать новую жизнь.

— Что, Матюш, обиделся? — неосознанно закипаю я. — Отобрали любимую игрушку, с которой ты ещё не наигрался? — внутри пульсирует злость. Нет, ярость. И это плохо.

Лишнее вовлечение только во вред. Но рука сама по себе сжимается в кулак от мысли, что я сделал бы с уродом, окажись тогда на Сониной кухне.

Чёрт, я ещё и ревную?!

Ревную к тому, что она когда-то его любила. Доверяла ему. Мечтала о будущем с ним.

На хрен!

Смахиваю ублюдка с экрана, захожу в мессенджер, чтобы оставить для парней на него запрос и натыкаюсь на “в сети” Тимура.

— Эй, ты что ещё в дороге? — решаю отвлечься на беседу.

— Если бы! — крайне раздражённо фыркает Тимыч. — А всё твои утренние вайбы, Ромка! Накинул мне на дорожку, вот теперь отдуваюсь!

— Где?

— В роддоме.

— Э-э-э… Ничего такого я на тебя не цеплял! — с нервным смешком реагирую я.

— Да? А у кого комплекс спасателя разыгрался?

— А, ты про это. Помощь нужна?

— Не, сам справлюсь, — устало выдыхает он. — А у тебя что?

— Спасатель в действии.

— Я и не сомневался. Что там?

— Все указывает на бывшего с нездоровым интересом к малолетней дочери.

Тимур выдает трехэтажный мат, на что в трубке слышится строгий женский голос, требующий соблюдать приличия в общественном месте.

— Что ему надо?

— Ничего.

— Месть?

Глава 16

Соня

Сердце все еще тарабанит в груди оттого, что Роман удерживал руку Али с телефоном. Как долбанное дежавю. А следом опять враньё дочери.

Неужели, я снова допустила ошибку?

— Расслабься. Я не он, — тихо бросает мне, проходя мимо гость, правильно расценив запредельную тревогу в моих глазах. — Схожу домой, освежусь и переоденусь, — уже громко добавляет он. — Дверь никому не открывать, из дома не выходить, без меня не завтракать.

— А если вас долго не будет, нам что сидеть голодными? — с каплей язвительности комментирует его слова дочь.

— Если меня не будет так долго, то вызывайте полицию.

— Глупая шутка, — хмурюсь я.

Роман оборачивается, и я неожиданно понимаю, что это не шутка.

— Я быстро, — совсем не успокаивает он. — Уже в предвкушении самого вкусного завтрака в мире, — подмигивает Але и выходит за дверь.

— Мам, ну он прикольный, — тут же подскакивает ко мне дочь. — Что приготовим?

— Почему ты мне соврала? И что было на самом деле?

— Ну мам!

— Аля…

— Ой, я снимала его, пока он спал.

— Зачем?

— Показать девчонкам. А то они начали говорить, что я все придумываю.

— А почему ты не зашла ко мне и не спросила, что он вообще делает в нашем доме?

— Так если он спит в гостиной, значит, ты ему разрешила. Зачем спрашивать? Да и вообще я думала, что ты ещё спишь. Не хотела тебя будить.

— Хорошо. Что ещё? — решаю не развивать эту тему.

— Что?

— О чем он хочет поговорить? — Дочь отводит глаза, переминаясь с ноги на ногу. — Аль, будет лучше, если ты расскажешь это сейчас.

— Ты будешь ругаться, — она складывает руки на груди в защитном жесте.

— Буду, если ты сделала что-то плохое.

— Да почему плохое-то?! У всех девчонок уже есть открытые аккаунты в соцсетях. А я как серая ворона.

— Белая.

— Да хоть красная, мам! Я же ничего такого там не выкладываю.

— Да, только где ты, с кем ты и чем сейчас занимаешься. Аля, мы с тобой уже говорили на эту тему. Это вопрос безопасности.

— Но все же было нормально, мам.

— Давай телефон, — шагаю к ней, протягивая руку.

Она отступает, хватается за задний карман джинсов, защищая свою собственность, но сразу же недоуменно смотрит на меня.

— Он спёр мой телефон…

— Отлично.

— Что отличного? — в голосе Али слышится набирающая обороты истерика. — У меня же все там! И даже рецепт омлета, который я хотела для него приготовить.

— Значит, будем вспоминать, — прекращаю болтовню я, настраивая дочь на рабочий лад, и тащу её на кухню.

В четыре руки мы быстренько справляемся с сытным ароматным завтраком, и, когда я собираюсь сервировать стол, возвращается Роман и прямо с порога командует:

— Быстро! Завтрак с собой. Мы уходим!

— Куда? — я ошарашенно оборачиваюсь к Роману.

— Устроим пикник на природе.

— А нормально об этом сказать нельзя? — с облегчением выдыхаю.

— Это необычный пикник. Поэтому поторапливайтесь.

— А что в нем такого необычного? — уточняет дочь, при этом уже открывает дверцы шкафа, достает два средних контейнера и начинает раскладывать в них омлет.

Роман довольно ведёт носом, явно одобряя наши поварские навыки.

— Мне нужно кое-что проверить, и чем быстрее, тем лучше. Просто прогулка по городу или поход на пляж не подойдёт. Нам нужно относительно уединённое, безлюдное место.

— Звучит, как место для съемок ужастика, — Аля зловеще вращает глазами.

— Нет, как место для настоящего отдыха.

— Соня, — щелкает он перед моим носом пальцами, привлекая внимание. — Быстрее, значит, быстрее.

— Нужно обсудить твой договор, — сообщаю ему ещё одну причину своей напряжённости. — Ты так и не озвучил условия.

Из взгляда Романа пропадает лёгкость.

— Вот на пикнике и обсудим, — холодно отвечает мне он. — Поскольку твоя дочь лучше ориентируется на кухне, может быть, ты позаботишься о пледе?

— Позабочусь. А о чем позаботишься ты? — вопросительно приподнимаю бровь.

— О вас, — уверенно заявляет он, берет одну из помидорок-черри с тарелки на столе, закидывает ее себе в рот, пережевывает и расплывается в блаженной улыбке. — Жду вас на улице.

Роман уходит, а я достаю термосумку и помогаю Але сложить наши припасы.

— Мам, ну вроде ж он нормальный. Видишь, овощи, как и ты, любит.

— Аль, выключай сваху и, пожалуйста, будь предельно внимательной.

Глава 17

Роман

— Откуда они? — Соня ошарашенно смотрит на двух полицейских, выбирающихся из машины.

— А это не ты их вызвала? — вздергиваю бровь я, напоминая про ее вчерашний визит со стражами правопорядка ко мне в дом.

— Ты серьезно?! — взрывается она.

— Согласен, идиотская шутка. Извини.

— Извиняю, — выдыхает и тут же спрашивает: — Что им говорить?

— Будет зависеть от того, с чем они к нам. О, младший лейтенант Михайлов. Уже проще. Так, девушки, я говорю первый, ты, Сонь, на подхвате. Аля, отвечаешь, только если разрешит мама. Сама не встревай. Понятно?

— Они же вас не арестуют? — с беспокойством смотрит на меня девочка, а ее рука на автомате тянется в сумку за телефоном, который я ей только что отдал.

— По идее не за что, но… — я на секунду задумываюсь, — если вы останетесь без меня, — в груди странно холодеет, — вернетесь в мой дом. — Я сую в руку Софьи электронный ключ.

— А что дальше? — смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

— Дальше приедут ребята, которым ты все подробно расскажешь. Они помогут.

— Но…

— Младший лейтенант Михайлов, — по правилам представляется в опущенное мной окно подошедший полицейский. — Гражданин Силаев? Куда направляетесь, и что в вашем салоне делает гражданка Потапова со своей несовершеннолетней дочерью.

— Здравствуйте, младший лейтенант. Уладили с Софьей Николаевной наши разногласия и решили отметить это на природе.

— Гражданка Потапова? — Михайлов слегка отступает влево, чтобы лучше видеть Софью.

— Все так. А что случилось? Зачем вы блокировали нашу машину? — Софья превращается в само обаяние. Ого… Неожиданно.

— В отделение поступил анонимный звонок. И мы выехали проверить информацию.

— Что за информация? — предельно беззаботно интересуюсь я, но Михайлов неожиданно напрягается и жестко требует:

— Гражданин Силаев, предоставьте документы на авто и выйдите из машины.

Я ещё не успеваю ответить, а рука Софьи ложится поверх моих пальцев на руле. Кожу согревает непривычным чувством заботы.

— Что конкретно вам сказали? — голос Софьи становится таким же, каким она требовала вчера у меня удостоверение.

Во взгляде Михайлова вспыхивает удивление. Но он, как ни странно, успокаивается.

— Документы, — повторяет он уже не так грозно, но также игнорирует вопрос Софьи. — Это ваше авто?

— Каршеринг, — уточняю я, подчиняясь требованию, и как можно незаметнее оглядываюсь назад.

Серая машина стоит на прежнем месте.

— Закрой окно и блокируй двери, — одними губами наставляю Софью и выхожу из машины.

— Ну что ж вы, Роман Евгеньевич, провоцируете окружающих.

— Я?

— Ну не я же. Вот вы с гражданкой Потаповой поладили в итоге, а она вчера поди уже всем соседкам про вас растрезвонила. В итоге у нас сегодня звонок о похищении женщины с ребенком и точный адрес. Ваш.

— А почему соседкам, а не соседям?

— Так аноним — женщина. Сказала, что вы насильно заставляете их ехать с собой.

Понимающе киваю.

— Разрешите показать видеозапись? — иду ва-банк.

— Какую? — настораживается Михайлов.

— Ту самую, из-за которой гражданка Потапова вас вчера и вызвала.

— Показывайте.

Вынимаю телефон. Запускаю видео с камеры из аптеки, которое ещё вчера скопировал у Софьи.

— Так девчонку, что, и правда, хотели украсть? — полицейский выхватывает главное.

— Да. Я обратил внимание на них чуть раньше. Авто без номеров.

— И кто это? — Михайлов поднимает глаза от экрана, решив, что я разобрался уже и с этим.

— Не знаю. Но…

— Что?

— Машина предполагаемых похитителей стоит в двух домах отсюда по левой стороне возле темно-зеленого забора.

— Номер? — не спуская с меня глаз, уточняет он.

— Скручен.

Михайлов ухмыляется, оборачивается к напарнику, стоящему поодаль:

— Гринь, ну-ка проверь тех умников на серой Тойоте.

Тот кивает в знак одобрения, но тоже не фокусируется на обсуждаемом объекте. Обходит машину, садится за руль, заводит мотор и, объехав нашу машину, выруливает на дорогу, медленно направляясь в сторону притаившихся наблюдателей.

Их нервы сдают раньше, чем я рассчитывал.

Рев мотора разрывает уличную тишину, и авто проносится мимо нас на уже приличной скорости.

Обернувшись, я вижу полицейскую машину, которая, развернувшись, начинает преследование беглецов.

Даю знак Софье.

Разблокировка дверей.