Верни мою любовь

Глава 1. Аксинья

Каждое лето я ненавидела, и то не стало исключением. Может, кто-то карандашиком вычёркивал в календаре дни до каникул, записывал в розовом дневнике (тогда они были у всех), что будет делать… Только не я! Но выбора не было. Отец был военным. Круглый год его направляли в разные точки страны. Мама покорно ждала, но летом как настоящая жена офицера следовала за ним, хоть на Луну. А мы с сестрой отправлялись к папиной сестре.

Тетя Люся — женщина, вечно торчащая на кухне, при этом накрашенная. Запахи на ее фирменном халате смешивались, меня начинало тошнить от ее объятий. Самое ужасное — это поцелуи. Дерганье моей щеки в сторону… В общем, то еще испытание. Раздражало сюсюканье, придумывание имен и кликух: зайчик, солнышко, Ксю, Оксана, Ксения… Это все по-детски. Мне было восемь с половиной, а это почти девять, я считала себя взрослой. Это, к сожалению, видела только я. Также имелся еще один объект раздражения — Сеня, сын тети Люси, постоянно настраивающий сестру против меня. Нет мне места в их компании. Оставалось коротать время с толстушкой Анютой.

Всего лишь, одна случайная встреча с ним изменит все.Лето перестанет быть тюрьмой. Оно преобразиться в свободу. Дни станут насыщенными, непохожими один на другой. От заката до рассвета мы будем вместе. Одно целое. Его ломаный русский превратился в красивую речь. Узнала, откуда приехал, кто он и что друзья — только я и Аня. Почти каждое утро мы бегали на окраину леса. Ияр показывал, как стреляет, мы устраивали пикники и купались рядом в речке. Общение с ним стало незаменимо, как попить воды или поесть. Если Ияр болел, то и мне было плохо, грустил — переживала с ним, смеялись — на разрыв. Даже его «Акси» нравилось.Наш маленький мир даст трещину и сотрется в пыль.Моя любовь, такая хрупкая, нежная, чистая, на долгие годы останется в моей памяти как старый снимок, который заставят кинуть в старый альбом и убрать в дальний ящик.

(Ростов-на-Дону 1998 г.)

— Акси! Быстрей, пора домой, надо вернуть ружье на место. Пока отец не увидел.

— Ияр?! Мы точно по этой дороге шли? — говорю, запыхавшись.

— Да! Побежали быстрей!

— Не могу! — держусь за бок. — Колет.

— Давай руку!

Бежим и на перекрестке лесной тропы сталкиваемся с ненавистными мне людьми — компанией моей сестры. Ияр врезается в Артема и падает на спину.

— О! Малявка! А толстуху где потеряли? — омерзительный голос разносится по лесу эхом.

— Аксинья, что ты делаешь тут? — высокомерно спрашивает сестра.

— То же, что и ты, гуляю!

— Тебе нельзя!

— А тебе можно?

— Ален, ты не видишь? У нее парень! Гы. А чё у жениха такие шортишки узкие? С сестры, что ли, снял?

Помогаю встать Ияру. Он заводит меня за свою спину. Защищая.

— Дай пройти! — четко выговаривает каждую букву.

— Вау, — хлопает в ладоши. — Крутой! А ну-ка, давай, что там за игрушечка у вас?

— Она не наша.

— Мне пох…! Гони сюда, сопляк.

Пытается отобрать, но Ияр не отдает и получает удар кулаком в лицо. Из носа и губы хлещет кровь. Еще удар — ногой в живот — сгибает его пополам. Артем не останавливается.

— А-ха-ха! Слабачок-женишок. Отдавай!

Берет за шиворот. Вижу, кулак набирает второй круг, отталкиваю Ияра и принимаю удар на себя! Голову резко отворачивает в сторону, лицо немеет. На землю капает кровь.

— Эй! Артем, ты больной? Она моя сестра! Что ты натворил! Дурак! Родители убьют меня.

— Она сама! Все видели, у тебя сумасшедшая сестра.

Больше всего бесит, что Алена даже не собирается мне помогать.

Ияр лежит на земле.

— Ияр, Ияр! Ты меня слышишь? — мой голос дрожит. — Очнись! — тру его щеки.

Злость вылезает наружу. Подбегаю сзади. Толкаю Артема в спину. Он падает на сук, торчащий из дерева, разрезая бок.

— Аксинья, что ты делаешь! Ты что, больная? О Боже! Боже! — плачет в истерике сестра. — Все расскажу.

— Иди, ты только это и умеешь.

Два дня спустя.

«Зал судебных заседаний».

«ТИХО!!!».

Читаю надписи.

Сжимаю в руках музыкальную шкатулку.

— Аксинья, посмотри на меня! Ты все поняла, что нужно говорить?

Балерина крутится, я запомнила мелодию, припеваю:

— М-м-м-м... «А» плюс «И»…

— Аксинья! Ты поняла меня, что скажешь?

— М-м-м…

— Аксинья! — прикрикивает отец. — Ты сейчас зайдёшь и расскажешь слово в слово, что этот… нехороший мальчик стрелял в соседа и заставил тебя раздеться. Слово в слово, как мы репетировали.

— По-ня-ла!

Стеклянная дверь открывается.

— Приглашается пострадавшая Полякова Аксинья Олеговна!

Переступаю порог.

Ничего не понимаю. Разговор про выстрел в глаз, кровь, рану в боку...

— Вот, вот она ударила, а ее дружок стрелял! Воспитали преступницу! Думали, отец военный, жаловаться не буду... А я пришла! Да, пришла!

— Тишина! В зале суда! Еще раз с места выкрикнете — удалим из зала.

Мне страшно. Сжимаю шкатулку. Папа тащит на середину, сжимает руку.

— Олег Ростиславович, можете отпустить свою дочь. Мы просто выслушаем ее.

— Нет! Я буду около нее, и так натерпелась.

— Ну, вы не имеете права… — возмущается адвокат!

— Сейчас на все имею право! — испепеляет словами молодого защитника отец! Повернувшись к судье, приветствует кивком головы праведную силу.

Глава 2. Ияр

— Ияр! А мы всегда сможем быть вместе?

— Конечно! Даю слово мужчины!

— А когда вырастем? Тоже?

— И тогда тоже!

— Я скоро уеду, ты меня забудешь.

— Не забуду! Я на тебе женюсь!

— А-ха-ха! Я не выйду, ты худой, а мама говорит, мужчина должен быть в теле и военным, как папа, чтоб мог меня защитить.

— А я стану таким! Вот увидишь! У нас очень красиво забирают невесту из дома! Осыплю тебя золотом! Будешь во-о-он как та звезда!

— А ты как та звезда! Рядом с моей!

— Давай, это будет наше созвездие, назовем его «Аксинияр».

— Точно! — звонкий смех детей разряжает тишину.

( 10 лет спустя)

Вдох-выдох. Темнота вокруг.

Вдох-выдох. Страх. Неуверенность. Беспомощность. Давно справился с ними. Задавил их своими руками. Почему чувствую их снова?

Вдох-выдох. Хруст снега. Промерзаю до костей. Зуб на зуб не попадает. Стараюсь дышать через нос. Руки коченеют.

— У-ху-у-у, — выдыхаю. Белые клубни пара вырываются из моей груди.

Силы быстро покидают. Метель набирает обороты. Встаю на колено. Нельзя останавливаться. Надо двигаться. Только вперед. Порывистый ветер усиливается, сбивает с ног, пытаюсь встать, он прибивает к земле, еще и еще, удар за ударом.

«Только вперед, только вперед», — повторяю как молитву.

Скручиваюсь как эмбрион, сохраняя хоть какое-то тепло, время на исходе. Трясусь.

Картинка трансформируется. Журчание воды, пение сверчков, уханье совы. Я дезориентирован. Собираю последние силы, поднимаюсь, осматриваюсь по сторонам.

— Что за?..

Лес?

На мне шорты, майка с Микки-Маусом. Какую дурь съел? Топчусь на одном месте.

Походу, свихнулся. Вижу, посреди глуши уличный фонарь как маяк сигналит своим мерцающим светом.

Понимаю: место знакомо. Оно из другой жизни, оттуда, где был никем. Закрыл эту страницу. Запечатал.

Но какого хрена тут делаю? Еще и с ружьем на плече. Снимаю его. На нем гравировка: «Только вперед». Отцово! То самое.

— Мля! Я что, на охоте?

Маленькими шагами двигаюсь к фонарю. Внутри все переворачивается. Замечаю движение, там, за деревьями. Останавливаюсь, задерживаю дыхание, не шевелюсь, и только сердце отбивает там-тамы, ударяясь о рёбра. Быть охотником и чувствовать этот адреналин в крови, держа добычу под прицелом, — это одно, но сейчас нутром чую: добыча — это я. Ледяной пот по спине, бешеный пульс разрывает голову. Движение по кругу. Снимаю ружье, смотрю в прицел. Надеюсь, заряжено.

— Эй! Ты! Стой!

В ответ хихиканье.

Смех?

Смех девочки?! Он то ближе, то дальше, около меня, в моей голове.

— Стой! Стрелять буду!

Слишком быстро двигается. Она как будто вокруг меня бегает.

— Ияр! — Шёпот. Смех. — А мы всегда будем вместе? Аха-ха-ха. Вместе, вместе, вместе...

— Знаешь, как меня зовут?

— И-я-а-ар! — уже громче, тембр меняется на женский. И эта дьявольская симфония грохочет, заполняя все пространство.

Пипец, уже не до смеха. Чертовщина.

Смех нарастает, становится невыносимым, децибел зашкаливает. Падаю на колени, зажимаю уши, глаза и начинаю кричать во все горло, чтобы заглушить это сумасшествие. Резкая тишина, ничего не слышу. Так бывает, если нырнул. Мотаю головой в стороны. Ничего.

В следующий миг большой силуэт наступает на меня. Похоже на собаку.

— Афган?

Из темноты светятся близко сидящие ярко-изумрудные глаза, во взгляде гордость и непоколебимость. Злое торжество, словно его позвали на пир. Крупные, вытянутые лапы пересекают грань из мглы на свет. Широкий лоб, заостренные уши, гладкая шерсть, длинный хвост, массивная вытянутая морда. Всем своим видом дает понять: это его территория.

Волк или волчица?

Мешкать не собирается, посылая сигнал, что обречен.

Пытаюсь медленно отойти назад. Не отвожу взгляд. Без резких движений, мышцы от напряжения сковываются и дрожат. Отступаю. Резкий треск ветки! Я пропал!

Раздается волчий вой, оскал огромных клыков.

Бежать не могу! Не выходит! Увяз! Трясина засасывает. Задыхаюсь от паники!

Ружье! Ружье!

Бью себя по плечу. Проклятье, где оно?

Расстояние сокращается! Гибель неминуема!

Прыжок!

Зеленые глаза!

— А-а-а-а, — выныриваю из этого безумия.

Глава 3. Ияр

Сделка прошла наилучшим образом. Окрылённый успехом, я еду в аэропорт. Рейс Абу-Даби — Ростов. Успеть отговорить брата от глупой сделки под названием «женитьба»! По пути приходит сумасшедшая идея: лететь не личным самолетом, не бизнес-классом, а экономом!

А почему нет? «Успокоительное» от меня ушло. Глотать пилюли осточертело, а вот в обществе славянского веселого народа, бухающего на халяву, хлопающего в ладоши при посадке, — это самое то! Не, ну все правильно, если самолет будет падать, будет по херу, ведь ты ужратый в хлам. Помирать — так с музыкой.

В туалете меняю свой костюм и удавку на шее в виде галстука на просторные хлопковые шорты, майку, красные топ-сайдеры и очки. Осматриваю себя.

«Прощай, самый молодой и богатый бизнесмен, по мнению "GQ". Встречай, Русь кавказского паренька», — усмехаюсь своим мыслям.

Прохожу регистрацию. Толкучка и ругань около автобуса. Скучал по этим дебатам, только славяне могут из одного слова придумать три мата в сторону соперника. Такое ощущение, что самолет сейчас улетит без них, как маршрутка свалит от остановки. От этого настроения повышается. Мое место посередине, в обществе прекрасных «девушек» за шестьдесят, скупивших все горючее в дьюти-фри и явно уже выдувших его! Болтают, никак не умолкнут. Как отдохнули, где были и какие болезни полечили. Очень ценная информация, если захочу провести отпуск в пансионате для пожилых.

Запах лаванды бьет в нос.

— Эй, сынок, проснись!

— Смотри, какой красавчик, прям сам сатана. Посмотри, тело все подтянуто. Одни кубики. А руки какие! Знал бы, внучок, какая я грешница в прошлом.

— Ага!

— Интересно, а под шортами так же? — хихикают.

— Марусь, ну ты даёшь.

— Ой, а че! Была бы моложе, утащила б в тубзон, проверила б на деле!

— Сынок, проснись, самолет сел.

Не верю, уснул? Сам? Точно! Теперь буду летать только с бабулями.

Выхожу на трап! Глубокий вдох.

Долетел до Ростова. Папа, встречай блудного сына!

Час спустя

Огроменная очередь на таможенном контроле. Людей видимо-невидимо. Кондиционер не фурычит, и только одно окно работает.

Трындец, товарищи!

Два часа на контроле, пробка хуже, чем в Москве! Мог быть уже дома и уплетать шашлык.

Еще три шага. Свобода.

Во мне пробуждается интерес к дерзкому голосу, который язвит позади меня:

— Да! Поняла! Хватит указывать, уже не маленькая! Скоро буду! Воспользуюсь планом «Б».

Разворачиваюсь.

Хм…. План «Б»? Интересно! Ничего так девочка, скажем, даже ого-го. Черные кучерявые распушенные волосы, маленькое нежное личико, пухлые губки, однозначно твердая «троечка» под белой блузкой, узкая талия и аппетитные бедра под юбкой-карандаш.

Скидывает трубку так, что от пальца в экране останется дыра.

Она осматривается по сторонам.

Что творит?

Снимает туфли. Под углом девяносто градусов перекидывает одну ногу через разделительную ленту, разворот, следом вторая нога. При этом успевает прикрыть самые загадочные места. Присаживается, чтобы застегнуть замочки. Юбка задирается, и из-под нее выглядывает резинка от чулок.

Ё-моё! Вот это пируэт! Женщина-циркуль!

Видимо, начинается перегрев. В голове играет музыка, все происходит как в замедленной съемке, дует ветер, развивая черную копну волос в разные стороны. Наклон вперед — открывается вид загорелой, гладкой ложбинки, по которой стекает капелька пота, зазывая слизать её. Воу! Стоп! Стоп! Пора выбираться из аэропорта.

Медленно поднимается, при этом скользит руками снизу вверх по чулкам. Поглаживает свои бедра, поправляя чертову юбку!

От этой картины становится еще душнее, и, судя по всему, не только мне. Компания золотой молодежи из четырех парней столбенеет, у них подрагивают кадыки, еще немного, и потекут слюни, как у бешеных собак.

Секретарша года! Мать её! Так себя ведет, будто это обычное дело для нее — показывать шпагат с элементами эротического шоу.

Движется ко мне, отбивая каблуками так, что плитка сейчас лопаться начнет. Я в недоумении: а что, и так можно было? Прет как локомотив. Чувствую себя Анной Карениной, надо пропустить, или собьет.

Видимо, срабатывает стопкран, тормозит около окна. Жует жвачку, высовывая кончик языка, лопает шарик во рту. Внутренний голос требует: «Ну же, детка, передай мне жвачку». Что такое? Спермотоксикоз атакует? Чертовка снимает очки. Закусывает дужку от них. Этот взгляд мне знаком. Оценивает.

Да, чертовка?! Нравится то, что видишь перед собой? А кому не понравится?!

Улыбаюсь ей и подмигиваю.

Резко отворачивается, волосы шлепают мне по лицу, попадают в рот.

— Тьфу! Гадость! Бэ! — пытаюсь выплюнуть.

Глава 4. Аксинья

Быстрей! Быстрей!

Такси, такси!

Вези, вези, вдоль ночных дорог...

Ерзаю на заднем сиденье «Яндекс.Такси».

Ну что за невезенье! Телефон разбит. Километровый затор. Опаздываю. Хоть бери, выкидывай таксиста, дай по газам и в объезд.

Телефон разрывается, СМС не сосчитать: папа, мама, Алена, жених…

Да, видимо, судьбу не нае…ть. Все-таки тетя Надя смогла хорошо обработать почву нашей любви с Броней, даже я поверила в огонь чувств, что уж говорить о моих родителях. Не смогла отказать. Когда на тебя пялится десять пар глаз и тетушка советует: «Соглашайся! Кто еще тебя возьмет с таким-то характером!» — как не принять кольцо и предложение? Но я не хочу! О чем думала? Как выпутаться из этой паутины? Не опозорить отца, сохранить старую дружбу?..

Такси тормозит около выставочного комплекса «Горизонт-Экспо», где проходит награждение военных за заслуги перед отечеством, и награждает их мой отец, генерал области.

Холл заполнен, ищу глазами комнату с буквами «WC». Залетаю в свободную кабинку, бегом надеваю вечернее платье. Волосы кучерявые расчесывать не буду, пусть думают: мокрая укладка. Быстро крашу глаза, последний штрих — блеск по губам.

— Отлично! А-а-а! Кольцо! Где кольцо?!

Копаюсь в сумке, все вытряхиваю. Вот оно, нашла. Рубиновая мечта всех девушек прошлого века. Наворотила ты, Аксинья, вот и терпи. Надеваю реликвию. Бегом в зал.

За большим круглым столом все в сборе.

— Всем привет!

— Ну, наконец-то! — хором.

— Ты по морю плыла с Турции? Или пешком? Самолет сел бог знает когда! — с укором произносит мама.

— В пробке стояла.

— Где? В небе? — влезает тетя Надя, думая, что сумничала.

Ну ладно, пусть будет так! Промолчу, что опоздала на рейс. Летела экстренно, с пересадками. Видимо, ещё не обнаружили списание круглой суммы с карты. Улыбаюсь. Поедаю канапе.

Все внимательно слушают речь отца на трибуне. Наливаю шампанское, и напротив меня садится «Вин Дизель» в полном обмундировании, с новыми медалями на груди, то есть мой жених, а это почти муж.

Улыбаюсь, салютую бокалом. Его лицо кирпичом, не могу понять его эмоций в свою сторону. Куда лезу? Идиотка! Почти не общаемся. Чужие друг другу! Кто он? Что любит, как отдыхает, его интересы? Разница почти в восемь лет. Вот что я могу ему дать? В свои почти двадцать быть девственницей — это как ископаемое найти в недрах земли. Обнаженное тело мужчины, конечно, видела. Спасибо интернету. Но все равно мысль раздеться перед мужчиной приводит в ужас. Грустно звучит даже, поцелуи обошли стороной! Как говорится, девственница во всех местах! А такой мужчина, как он, явно повидал немало женских тел.

— Внимание! Сегодня в зале сидит моя дочь Аксинья и мой будущий зять Андрей, попрошу встать. Хочу торжественно объявить о свадьбе в конце этого месяца.

Зал взрывается свистом, аплодисментами:

— Ура! Ура! Ура-а-а!

Включается медленная музыка, танцпол заполняется.

«Вин Дизель» хватает меня и тащит танцевать.

— Аксинья! Послушай! У меня мало времени! Ты должна помочь! — нервным голосом произносит.

Так и хочется сказать: «Тачку надо угнать? В какой машине закись азота? В бобике или в уазике?»

— Да, конечно!

— Ты должна здесь и сейчас разорвать помолвку.

— Что?

— Прости! Не хочу обманывать и портить жизнь нам обоим. Ведь ты тоже не хочешь, под давлением согласилась.

— Но… Но к чему спешка?! Может, подумаешь насчет нас.. — как жалко это звучит.

— Аксинья! Ты слушала, что я сказал до этого?

— Да! Прости, это так неожиданно. Не знаю, как быть.

— Придумай! Больше помощи не у кого просить! Помоги! Сделаю все, что попросишь! Понимаешь, люблю другую. Мы оба в опасности, она сбежала со своим ребенком от чокнутого ублюдка. Истязал ее и собственного малыша. Проблема в том, что он шишка в управлении и проигрывать не умеет, лучше убьет. Сейчас он тут, наблюдает за нами, догадывается насчет меня, но доказательств нет. Твой публичный отказ — и я уеду на Север, как бы зализывать раны. Укрою ее от него. Отец со своими возможностями и властью струсил, умыл руки, сказал: «Решай сам свои проблемы».

Что не сделаешь ради любви? «Вин Дизель» не такой уж сухарь. В его глазах — тревога и боль.

— Ты меня заставляешь пойти на эшафот, в курсе?

— Да! Прости.

— Меня дома расчленят! На ремни порежут из-за такого!

— Знаю, знаю. Ты — моя надежда.

Музыка заканчивается! Ничего не приходит в голову, кроме этого.

Начинаю выдавливать из себя слезы.

— Эй, Аксинья! Ты чего? Обиделась? Прости, прости!

— А-а-а-а-а! Не-е-е-ет! — стараюсь как можно громче.

Глава 5. Аксинья

Вот это закрутилось. Едем домой. Мама не может успокоиться. Хочет вернуться, устроить скотобойню этой корове. Папа молча сжимает руль, давит на газ!

Пытаюсь быть тише воды ниже травы.

— Завтра ты поедешь к гинекологу! И если то, о чем говорил этот сосунок, окажется правдой, я тебе не завидую, Аксинья.

— Олег! Что ты такое несешь, наша девочка чиста как слеза!

— Света? Тебя о чем-то спрашивали? — Взгляд прожигает. — Не слышу! — орет, ударяет по рулю.

— Нет!

— Вот и славно! Занимайся домом, бабскими делами.

Снимаю платье, кидаю туфли в сторону, падаю на кровать. Лепота. Фосфорные звезды загораются на потолке. Отделалась от жениха. Спасла любовь. Впредь буду думать мозгами, прежде чем соглашаться.

Неужели можно так влюбиться? «Я люблю тебя», — кому скажу эти слова? Где же ты, моя половина? Начинаю смеяться своим же мыслям, и в памяти всплывают фрагменты из детства. Ияр! Мой "И".

— Черт как щипет!

Отрываю от своей майки кусок, смачивая.

— Спасибо тебе! Я как слабак, не смог тебя защитить и отстоять свое, еще и оружие потерял.

— Ничего! Он урод! Ты мне очень дорог! Друзей нельзя бросать в беде! Я на соревнованиях травмы получала, но губу ни разу не разбивали.

Подходит ко мне ближе.

— Ты очень смелая и добрая. А еще красивая.

— Спасибо! Ты тоже. И у нас разбиты губы, — смеюсь.— С-с-с, — болит.

— Давай посмотрю. Сильно разбито?

Поворачиваюсь к нему. Неожиданно прижимается к губам и целует.

— Вот, уже не должно болеть! — продолжает спокойно говорить. — Так мама всегда делает, когда болит. Пойдем?

Ведь он поцеловал меня. Мой первый поцелуй в жизни. Как же хочу встретиться с ним, прижаться к нему. Попросить прощения… Боже, если ты есть на свете, подари мне встречу с ним. Неожиданно начинает покалывать шрам на губе, пальцами вожу по нему.

Вибрирует айфон, на экране «Вин Дизель».

— Алло! — Включаю камеру.

— Аксинья! Ну, чума! — ржет в трубку. — Актриса! Меня как будто битой огрели! Все вверх дном перевернула.

— Обращайтесь.

— Не могу поверить, что купились на этот цирк! Тебе сильно досталось?

— Да нет! Кроме пятого раза похода к гинекологу!

— Зачем? — чешет лысину.

От этого вопроса мои щеки начинают гореть, хочу съехать с темы.

— А у тебя как дела? Когда улетаешь?

— Стой! Так ты правда девчуля еще у нас?

— Ну-у-у... Это так важно? — От стыда хочется провалиться.

— Конечно!

— Ну, в моей семье, наверно, можно ее потерять только «С теорией государства и права», что за дурацкий разговор?

— Ради меня ты, считай, опозорилась на весь холдинг? И поставила своего отца в неловкое положение?

— Ну да! Ты же сам просил.

— Золото! Я твой должник! Проси что хочешь! Спасибо тебе, малая!

— Не за что!

— Кому-то повезет с такой сумасшедшей!

— Прям интересно, какой псих рискнет встречаться с безбашеной девственницей?

глава 6. Аксинья

Наш гогот прерывают удары кулаков в дверь.

— Аксинья, открывай! Мы знаем, что произошло, — орет Алена.

— Или вышибем сейчас с петель, — поддерживает Настасья.

— Аксинья, не реви. Мы тебе сейчас сотню найдем! Пошел он, чмо недоделанное. — И Аня тут?

— Все, Андрюх, давай, созвонимся. Пока!

В комнату влетают три ведьмы!

— Аксинья, сестра! Мне так жаль, не представляешь!

Крепко обнимают с разных сторон!

— Что знаешь?

Неужели догадались?!

— Все, я же твоя сестра, от меня ничего не скроешь! Подумаешь, фотки нашел в инсте, где ты на вечеринке обнимаешься с однокурсниками. Так что теперь, ты шлюха? Урод! Так бы и выстрелила ему по яйцам!

— Угу, сама не ожидала с его стороны такого!

Аленка, как всегда, напридумывает и верит, это мне на руку.

— Не реви!

— Не реву!

— Не реви!

— Так, поехали, работы непочатый край. Аня! Регистрируй на сайте знакомств. Настасья! Помоги создать образ, ты же психолог вроде как! Печатай: «Одинокая волчица», статус: «Омега ищет Альфу». Ты! Иди, смывай образ Джокера. Будем колдовать, хватит ждать милости судьбы, она еще та, сука, злодейка!

— А Стасик не будет злиться, что жена, на ночь глядя, сорвалась, оставив близнецов на него?

— Пф-ф! Нет конечно! Пусть познает вкус материнства, сделает выводы, кто сильнее устает. Еще премию буду требовать! Моя красотка! Щас такую цацу сделаем, все кобели сбегутся!

глава 7. Ияр

Пение зурны в сопровождении барабана и аккордеона разносится во все стороны.

— Таш, таш, туши-и-и-и!

Музыканты зазывают на круговой танец, желающие выстраиваются в ряд, и ведущий задает им ритм, жестикулируя платочком в руке.

Еще немного, и мои барабанные перепонки откажутся от меня. Хочу назад, в свой уютный офис под звездами в Лос-Анджелесе, с видом на залив. Получать широкопрофильный массаж в конце рабочего дня от моего заместителя, шикарной блондинки Шейлы. Тишина. Я хочу тишину. Но чего не сделаешь ради брата? Вытерплю роль дружка, запишусь после к лору.

А сейчас:

— Туши-и-и-и!

— Слышь! Инвия! Уверен, что оно тебе надо? Пока мы не доехали, можно через посадки слинять.

— Брат! Я без нее не я. Мой кислород! Не думал, что такое бывает!

— Так ты ее не знаешь почти. Вдруг подстава?

— Нет! Я в это не поверю! Понимаешь, о чем я?

— С трудом! Но попытаюсь запрыгнуть на паровоз твоих мыслей.

— Она у меня под кожей, ее голос все за нее говорит. Меня трясет от мысли, что сегодня ночью она будет моей.

— Где она у тебя? — Не могу сдерживать смех! Рядом со мной сидит одержимый, безумец, еще немного, и будет петь песни.

— Может, тебе сегодня ночью помочь? — подмигиваю.

— Брат! Я тебя люблю, но еще такая шутка — въе…у!

— Понял! Не кипятись! Шутка! — похлопываю по плечу.

— Поймешь, когда сам увязнешь, на сердце как кислота капает без нее.

— Еще скажи, скрипка заиграет в душе!

— Смейся, смейся!

— Все, приехали, час истины!

Резко открывается дверь.

— Что сидите? Невеста сама не прыгнет в машину. Инви, что-то ты бледный! Что, передумал, внучек? Сворачиваемся или перед смертью не надышишься? — смех гиены заполняет салон гелика.

— Нан! Не видишь, подготавливаю Горного Льва!

— Кого? Льва? А что дрожит как горная овца! Давай, зад поднимай, все заждались. Горный Лев, едрена вошь.

От суматохи в глазах рябит, пора сваливать. Смотрю на молодых, а ведь и правда химия бурлит. Не могут наглядеться друг на друга. Разве так бывает? Бабах! И ты увяз? Бред.

Рядом со мной садится Мурат, с ним парень. Среднего роста, худощавый, в дешевых шмотках, с мерзкой физиономией.

— Ияр! Познакомься, это Семен Останин, у него есть к тебе бизнес-предложение!

Делаю глоток великолепной выпивки.

— Добрый вечер, Ияр Ашурович!

Протягивает дрожащую руку. Не спешу пожимать. Всматриваюсь в этого клоуна. Ощущение, что знаю его. Перевожу взгляд на брата. «Что это?» — в безмолвном диалоге задаю вопрос. Толкаю ножку стула, он отъезжает.

— Садись, Сема.

Семен Останин, значит! Листаю вкладки на смарте. Есть на российском рынке только один Останин — горе-предприниматель, судя по всему, это он.

— Так как вам мой план? — смотрит на меня щенячьими глазами.

— С вами свяжутся!

— Но…

— Свяжутся.

— Буду ждать.

— До свиданья.

— Ияр! Ты даже не слушал, хотя мог дать шанс другу детства.

— Мурат! Слушать пустышек — это не мое! Что-то не припомню его в списке своих друзей.

— Ну а сестру его? Кажется, ты был влюблен, бегал с ней везде, как ее там звали?! Аксинья Полякова, кажется, сумасшедшая девчонка. Слышал, даже жених не вытерпел и сбежал подальше. Красивая, с этим уж не поспоришь.

— Аксинья Полякова? Аксинья, Аксинья… — мозг пытается найти совпадения с этим именем, сканирую все «файлы» и «папки», сохраненные в моей памяти, но — ничего. Подношу стакан с виски, делаю глоток обжигающей жидкости. Пожимаю плечами. — Кто такая?

— Ты че, забыл? Ну, даешь! Аксинья Полякова, дело №320, «Дело о совращении малолетних», грозный полковник Олег Поляков.

С каждым словом мои глаза все шире, рука сжимает бокал до хруста, в голове нашлась нужная папка — «Акси». С ней связаны самые прекрасные дни в моем детстве и самые жуткие, мучительные. Это все она. Проклятая девка. Чувствовать себя ничтожеством перед своими близкими! Как так возможно?

— Вижу, вспомнил. Смотри, не порежься, стакан не виноват, — ухмыляется.

— Откуда такая информация?

— С подругой ее временами дружим без обязательств. Аня. Кстати, работает у нас в головном. Инженером сетей. Я ее начальник.

— Толстуха?

— Люблю полных. Она-то все и выложила. Сейчас, подожди… — листает страницу в инсте. — Вот она. Смотри, — поворачивает телефон.

Вы когда-нибудь прыгали в ледяную воду с разбега в мороз? Так вот сейчас я это сделал.

глава 8.Аксинья

Сколько пузырьков в лимонаде? Пока насчитала триста семьдесят два.

— Аксинья Олеговна! А вот еще история о том, как прыгал с парашюта!

— Угу! Начинай, не стесняйся! — как раз закончу подсчет.

— Так вот, день ВДВ...

Засветился экран телефона, вызов от Семена.

— Прости! — перебиваю рассказ о прыжке с восьми тысяч метров.

Василий так увлечен своим рассказом, что я чувствую себя лишней.

— Алло!

— Аксинья! Привет! Как дела?

— Да так! На лекции по ГТО, посматриваю на кавалера, который изображает прыжок из самолета. Кошмар!

— Нужна помощь! Вопрос жизни или смерти.

У меня, наверно, на лбу «911» нарисовано.

— Денег нет!

— Да нет!

— Их нет вообще.

— Да нет. Выгодное предложение намечается. Можешь сходить со мной на вечеринку к Беньяминовым? Ты не переживай! Там и Аня будет.

— Причем тут она?

— Но моя цель — Ияр, дружок твой.

— И... Ияр? Он тут?! — роняю трубку.

— Да-а-а! Твоя любовь в прошлом. Эй, что за грохот. Ты тут? А-у?

— Д-да!

— Оденься как можно сексуальней! Чтобы при виде тебя на луну стал выть. Заговори его, вспомните… там, не знаю… дружбу, и за меня словечко замолви. Поняла?

— Это шутка? В своем уме! Что мне сказать ему? «Привет, давай дружить», или «Ияр-р-р, это я, твоя Аксинья, ты думал обо мне или еще в обиде за шалость в суде?», или «Мой брат считает тебя ослом, надеется, что вложишь бабло в его провальное дело»? Не могу. Все, пока. Перезвони через год.

— Ты не понимаешь! Это шанс на воскрешение моего бизнеса! Меня кредиторы скоро закопают. И как будешь жить с таким грузом на душе? Могла спасти, но осталась в стороне! Ну, Акси? Давай, соглашайся, ради брата! Ты же мечтала каждый день о встрече с ним! Вот судьба, и я воплощаю ее в жизнь. Каждый получит то, что хочет. Искупишь свою вину.

— Ты понимаешь, что за семья эти Беньяминовы? Наши, скажем, злейшие враги. Даже упоминание их фамилии в нашем доме — табу. Эта семья — могущественный клан, стальная цепь, ее не разорвать. Все лучше лягут под ними, чем перейдут им дорогу. Мы на стороне закона. Забыл? Даже мой отец стал побаиваться их, хоть скрывает это. Все конкуренты того. Подумай, что они сделают со мной? И то, что Аня тусуется с этим Муратом, не гарантия не стать консервной банкой!

— Ты друг детства, а, насколько я знаю, они ценят такие отношения.

— Может, и ценят. Но это ко мне не относится. Или ты забыл уже?

— Ну, Акси!

— Нет! — скидываю.

Надо успокоиться. Сердце бьется в бешеном ритме.

А может, все не так и это шанс? Спустя столько лет он вернулся! Давай, решайся, нечего терять, всего лишь маленькая встреча! Узнаем ли друг друга?

«Ладно», — печатаю СМС.

Что я творю?

«Тогда до вечера. Адрес скину!».

— Слушай, Василий, мне пора, срочное дело, хомяк рожает!

— Подожди. Интересное впереди. Парашют не раскрывался и...

— Очень интересно, прости, в следующий раз...

Вечер

Это маленькая вечеринка? Скотина хитрая! Да тут яблоку негде упасть. Автопарк дорогих машин.

— Ахчик! Время — деньги! Выходишь или покатаемся чисто по кайфу? Персик сладкий. Зять не нужен маме?

— Эм-м! Нет, спасибо! — Протягиваю купюру. — Вот, возьмите, сдачи не надо.

Хватает моё запястье, прижимает к груди.

— Слышишь, принцесса? Это разбитое сердце. Хинкалина моя! Поехали, суету наведём. Поморозим чуть-чуть. Ладно, нэ бойся, кудрявое солнце. На номер, Ашотом зовут. Че, звони, раскидаем пару слов.

глава 9. Аксинья

Зря все это. Чувствую. Интуиция орет: надо валить.

Где этот Семен? Абонент недоступен! Черт, черт!

Давай, Аксинья, не трусь, просто общение с другом, ты об этом мечтала! Представляла каждый день. Вон Бога молила.

Нервной походкой вдоль забора приближаюсь к центральным воротам. На входе целый взвод караульных. Лица у всех кирпичом. Веет опасностью. Так, пристроюсь за титулованными гостями. Режим обаяния на максимум.

— Стоять. Фамилия?

— Простите! Мне нужно внутрь!

— Кто вы?

— Аксинья Полякова! — Смущенно улыбаюсь.

Внимательно рассматривает список гостей.

— Вас нет!

— Как нет? Меня пригласили! Посмотрите, пожалуйста, повнимательней.

— Девушка, нет значит нет! Покиньте территорию!

— Знаете что! — тычу пальцем на дверь. — Все равно пройду! Меня пригласили, что, просто так полтора часа добиралась сюда?

Хватают меня за руку и оттягивают в сторону.

— Убери руки! Пока я...

— Разве так надо обращаться с гостьей?

Из темноты выходит молодой «Аль Пачино».

Высокий, коренастый, черноволосый, одетый как с обложки, молодой мужчина. Омега по природе.

— Господин Марана! Небольшие неполадки.

Немного теряю дар речи.

— Кш-ш. Невоспитанные псы! — Оказывается около. — Извините, мм...

— Аксинья!

— Какое великое русское имя, — берет руку, целуя. — Пойдемте, проведу вас.

— Благодарю, — обхватываю накачанную руку и словно попадаю в Лас-Вегас.

Грохочущая музыка. Танцующие люди. Официанты, как братья-близнецы, все на подбор. Фуршетные столы ломятся от закусок, выпивка разливается фонтанами, ни одного затемненного местечка! Все пестрит, переливается, мигает. Не протолкнуться. И это дружеская обстановка? Убью Семена, воскрешу и опять убью. Высматриваю этого болвана.

— К глубочайшему сожалению, должен вас оставить. Не против?

— Что вы! Спасибо. Если бы не вы...

— Забыл поинтересоваться, что делает такая прекрасная дева одна в таком пафосном и опасном месте? Вы кого-то искали?

— Да, Семена Останина! Директора ювелирного магазина «Самоцвет Дона», он тут по приглашению, а я его сестра.

— Позвольте помочь! — Поднимает руку, около нас по щелчку появляется администратор. — Это Серж, он вам поможет.

— Спасибо, — рассыпаюсь в благодарностях, перемещаюсь в центр.

— Спасибо вам, что внесли в этот вечер что-то новое. Не прощаемся. Я обязан доставить вас домой в целости. Наслаждайтесь праздником, Аксинья.

Гад! Развлекается. Подхожу, выбиваю бокал из рук брата.

— Аксиньюшка, ты пришла! Не оставила в трудную минуту!

— Где твой телефон? В заднице? Тогда ставь на вибро. Ты наврал. Все это не похоже на дружескую обстановку.

— Тише, что кричишь? Я всем вру, почему ты должна была стать исключением.

— Да я тебя сейчас тут…

— А вот и сюрприз! — не даёт договорить. — Как и обещал, — разворачивается, — Ияр Ашурович собственной персоной! Но вы, кажется, знакомы!

Перевожу взгляд. Сказать, что ошарашена, — это ничего не сказать. Опять этот кретин с короной на голове.

— Как ты сказал? Повтори! Не расслышала.

— Ты че, Акси, это Ияр.

Не может быть! Мотаю головой! Нервный смешок вырывается наружу.

— Нет, нет, — пячусь назад.

Сокращает расстояние, при этом звериный оскал становится шире, словно весь мир у его ног.

— Осторожно! — последнее, что слышу перед глубоким погружением в бассейн.

Выныриваю. Откашливаюсь. В горле зудит. Руками хватаюсь за бортик, черный башмак наступает мне на пальцы. Поднимаю глаза вверх. Передо мной не мальчик, и даже не юноша из моих фантазий, а мужик.

— Ну, охладилась, коза? Присаживается, пальцами заводит мне за ухо прядь волос.

— Теперь расскажи, куда мне пойти и куда засунуть палец? — Сильнее надавливает, заставляя корчиться! Одновременно протягивает свою руку.

— А я могу подумать?

Качает головой в знак отрицания.

— Ой, уже подумала! Хрен тебе, козел!

Хватаюсь за его огромную лапу, резким движением тяну на себя. Теряет равновесие, шлепается в воду. Быстро подтягиваюсь, вылезаю на сушу, отдышаться нет времени, хватаю накидку с кресла, бегу к выходу.

— Ты мне уже нравишься! — кричит вслед Марана.

— Задержать сучку! Или уволю всех, к херам!

Сбрасываю туфли, расталкиваю народ, выбегаю наружу, открываю первое такси, запрыгиваю.

глава 10. Ияр

Посаженная «приора» трогается с места, на заднем сиденье мое проклятие испуганно таращится, хлопает длинными слипшимися ресницами. Надо бы остановить, прострелить, к примеру, колеса вишневого корыта. Вытащить принцессу. Вытрясти из нее, что надо от меня. Кто подослал? Совпадение? Не верю в них. Стою как истукан, сжимаю кулаки, но не могу решиться. С идиотским выражением лица просто провожаю эту сумасшедшую, которая смеется, посылая воздушные поцелуи. Наверно, головой ударилась сильно об воду. Ладно, детка, поиграем, сама бросила жребий. Думай, что пронесло. Скоро встретимся. Видит Бог, не искал с тобой встречи, не думал. Но закон бумеранга никто не отменял. Станет моим ключиком. Приползет и поможет мне сама. Во всем и даже больше.

Плотно сжатые губы растягиваются в зловещей гримасе от родившегося плана.

Выбегает охрана, вытаскивают стволы, целятся.

Резким движением перехватываю руку и направляю дуло в воздух. Выстрел.

— Вообще ума нет!

— Ну, Ияр Ашурович, приказ задержать.

— Вот именно! А не убивать! И почему вход не охраняется? Где, черт возьми, шляетесь? Все уволены!!! Пошли вон с глаз!

Злость внутри нарастает огненным шаром. Продефилировал мимо ошарашенных гостей в безнадежно испорченном костюме за штуку баксов. Толкаю ногой дверь. Попадаю в свою обитель. Очень долго не был, но все на своих местах, как десять лет назад. Скидываю мокрые тряпки, отпихивая в сторону. Открываю дверцу гардероба, с верхней полки пытаюсь достать джинсы, полка обваливается, все вещи вываливаются. Среди них и шкатулка, балерина со сломанной ногой крутится, и на зеркале «И.А.» Та самая.

Замираю на секунду. Воздух становится тяжелым, сжимаю пальцы в кулак. Медленный выдох. Отшвыриваю ногой об стену, она продолжает играть. Раздражая слух. Присаживаюсь на корточки, поднимаю ненужную вещицу. Жжёт ладонь. Прошлое титрами давит виски. Хмыкаю.

Аксинья! Сумасшедшая девчонка была! Красивая тогда, шикарная сейчас! Фурия! Когда она рядом, все горит огнем. Ияр, хватит! Нечего копаться в прошлом. Бросаю шкатулку в ведро с мусором.

— Так-так, что рассмешило моего брата?

— Иштар! Сестра.

Раскрываю руки для объятий. Самая бесценная женщина в мире, которой позволяю вить из меня веревки, виснет на шее. Целую макушку.

— Тебе показалось.

— А я подумала, тебе понравилось купаться с этой сумасшедшей! Кто она? Кажется, уделала самого Ияра! — смеется.

— Не говори глупостей.

— Как скажешь, брат! Просто показалось, что я сейчас увидела настоящего брата. Искренние эмоции и улыбку, а не маску «все могу». Придумал ей наказание?

— Ты думаешь, спущу такую наглость в свой адрес? Унизила в собственном доме.

— Нет! Но будь объективен, может, подстава какая-то? Так и ждут, чтобы ты оступился!

— Не забивай свою маленькую головку.

— Я давно не маленькая, пока ты обручился со свой Америкой, у меня уже тоже руки попросили, скоро и моя свадьба! Или ты забыл?

— Нет! Что ты! Ты единственная, о ком думаю двадцать четыре часа в сутки! Очень хочу, чтобы была счастлива. Обязательно пообщаюсь с твоим женихом.

— Только не спугни! Ияр! Отец и мама уже приехали. Ждут тебя за городом! Не огорчай их! И так четыре года ты был как отшельник. Семья превыше всего! Помнишь?

— Сколько раз говорить, у меня нет матери! — Обнимаю, целуя ее. — Передай отцу и Инессе, буду как смогу. А теперь иди, мне надо поработать.

Набираю начальника охраны:

— Сергей, всю информацию мне на стол про семью Поляковых, а особенно Аксинью Полякову. Что ест, с кем гуляет, с кем спит и сколько раз ходит в туалет. У тебя час.

— Елена Сергеевна? Подготовьте договор о займе! И что? Что у нас нет ОКВЭДа в уставе! До завтра он должен быть! Времени валом! Наша компания вас не для этого держит, чтобы вы у меня спрашивали, как это сделать ночью. Не можешь решить задачу — освобождай место. Свободная касса тебя ждет, и подготовьте договор займа для клиентов из черного списка, у вас час!

— Алло, Сергей! Ко мне «Самоцвет Дона», потолкуем.

глава 11. Аксинья

Упругие струи горячего душа расслабляют после мокрого кросса и колючих мыслей. Укутываюсь в махровое полотенце. Забираюсь под одеяло. В комнате душно, но меня знобит от шока.

Недаром говорят: бойся своих желаний. Не укладывается в голове. Это был он! Как же так! Спустя столько лет и тысячи километров ты снова тут. А я... я не узнала, не почувствовала.

Судьба столкнула нас! Но почему именно так? Не по-другому? Как врагов? Или чтобы я наконец открыла глаза и увидела: мы из разных миров?

Если бы знал, как чувство вины давило все эти годы!

Ни дня не было, чтобы не рисовала на воображаемом холсте нашу встречу. Ни на минуту не забывала. Мысли о тебе занимали все время. Не могла выбросить их. Детская привязанность проросла очень глубоко, причиняя боль. Знаю, время не повернуть назад. Виновата. По всем фронтам. Так вышло. Хотела все исправить, но кто поверит маленькой девочке.

Зажмуриваю глаза. Внутри все щемит. Тяжело дышать. А как бы повела себя, зная, что в аэропорту Ияр? Что теперь будет? Надеюсь, эти события сотрутся с первыми лучами солнца.

Погрузившись в себя, не замечаю, как нежная ладонь трогает лоб.

— Аксинья! Дочь, не приболела? Вся вымокла!

— Нет, все супер! — целую мамину ладонь. Прижимаю к щеке. Запах сандала и меда забирается в нос. Любимый запах. — Не переживай, под дождь попала.

— Хорошо. Дождь так дождь. Расскажешь, когда захочешь. Тогда возьми трубку, сестра твоя оборвала телефон.

Да что же ей не спится.

— Слушаю!

— Давай рассказывай, как претенденты на руку и сердце?

— Никак! Всех в резерв!

— Что? Всех отшила? Ну, так нельзя, надо хоть кому-то шанс дать. Девой помрешь.

— Ну, так дай ты! Раз скучно живется! Блокируй страничку, с меня хватит.

— Не кипятись! Ну а что не так было?

— Что не так? Один — парашютист, другой как звезда: зубы желтые и находятся далеко друг от друга, а тот — однофамилец наш — рассказывал, как любит бывшую.

— Аха-ха, умора!

— Обхохочешься!

— Не сдавайся! Не сразу Москва строилась!

— Да пусть хоть еще раз развалится! Может, моя судьба в книжном магазине! Библиотекарь, а не всякие там альфа-самцы.

— Интеллектуал?

— А почему нет! Вот завтра и проверю. Экзамены все-таки на носу.

Кто-то любит готовиться к экзаменам с помощью интернета, а я люблю листать книги. Особенно запах новых страниц.

Собираюсь прогуляться в одиночестве по ТЦ «Вертикаль». Переварить вчерашний день. На звонки Семена забила, пусть сам выпутывается. Я ему не агентство добрых услуг.

Одеваю любимый сарафан, с открытой спиной, сандалии на низкой танкетке, волосы — в тугой хвост. Беру ключи от старенькой «Вольво». Ползу по пустой трассе.

Брожу по торговому центру вдоль зеркальных витрин. Грызу ванильное мороженое. Мысленно представляю параллельные миры, где я и Ияр — муж и жена. У нас полно детей, собаки, кошки, попугай и крыса.

Происходит странное. Холодно. Мурашки стаей разбегаются по телу. Ощущение, будто спину прожигает лазер. Оборачиваюсь, в поле зрения попадают мамы с детьми, шумная молодежь, влюблённые пары. Последствия вчерашней вечеринки. Страх рисует картинки, которых нет.

Сворачиваю в книжный бутик, листаю хрустящие страницы. Чувство самосохранения бушует. Может, наблюдают? Нервный смешок вырывается наружу. Аксинья, брось, кому это надо? Ты же не девушка Бонда. Поправляю очки, на всякий случай осматриваюсь еще раз по кругу. Стеллаж, стеллаж, ребята в отделе эротики. Хихикающие девчонки там же, только с другой стороны. Кассир, охранник, ничего особенного. Кроме двух лысых амбалов в «детской литературе».

Судя по ним, вообще читать не умеют, и дети вряд ли есть! Не по мою ли душу?

Крадусь мышкой к выходу. Сохраняя спокойствие, закрываюсь географической картой. Верю в успех, но везение на нуле. Спотыкаюсь. Вываливаюсь с картой из магазина. Магниты срабатывают. Все внимание приковывается к «воровке». Даю дёру в сторону лифта. Забегаю в кабину, нажимая «Парковка 2». «Ну же, быстрей, спускай меня». Не будут же меня воровать посреди белого дня, где куча людей? Или будут? Двери открываются!

— Сюрпрайз! Аксиньюшка! — стоит служитель тьмы в образе Ияра. — Покатаемся?

— Не-ет, я тебя не знаю.

Жму кнопку вверх.

— Стоять. — Кидается к кабине. Пытается растащить створки лифта. — Не уйдешь, ляля.

— О боже, боже, что тебе надо? — Нажимаю все кнопки подряд. — Псих! — Наконец-то лифт захлопывается перед его носом. Кабина со скрежетом поднимается наверх.

глава 12. Аксинья

Второй этаж.

Выход, где же выход? Люди в черном повсюду.

Они окружают. Как стая гиен, идут на невинную антилопу.

Да что сделала такого? Мамочки, как же выбраться?

Хватаю проходящего мимо парня.

— Пожалуйста, притворитесь моим парнем, мужем, да кем хотите, — молящими глазами смотрю на него. — Прикройте и доведите до того запасного выхода.

— Жареным пахнет. Походу, серьезно влипла, цыпа. — Прикрывает меня.

— Да не то слово!

Толкаю металлическую дверь с вывеской «Запасной выход». Вниз, бегом, надо добраться до машины. Пульс зашкаливает, давление — триста на сто пятьдесят. Страшно, жуть как страшно. Горло саднит. Пытаюсь сдержать слезы, не время ныть. Топот ботинок по лестничному маршу. Преследуют, упыри.

— Давай, давай быстрей. Ну же! Черт бы тебя побрал.

На связке столько ключей, не помню, какой из них от машины. Руки дрожат. Попытка открыть дверь с треском проваливается в сливную решетку.

— Нет, нет, нет!

— Аксинья-а-а! Ты тут?

Торопею от страха.

— Отзовись! Прелестное создание.

Зажимаю ладонь рукой. Кровь леденеет в жилах. Ложусь на живот под свою машину. Все, в домике вроде! Укрытие, конечно, так себе.

— Аксинья, выходи-и-и! Подлая трусиха.

Издевается? Даже потолок падать будет — не выйду.

— Девочка в прятки решила поиграть? Ну ладно! Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. Кто не выйдет добровольно — тому хана!

Молчи, не шевелись, не дыши, замри.

Не знаю, сколько нахожусь в таком положении. Тело онемело. Где-то вдали что-то капает. И только цоканье каблуков, больше напоминающее стук копыт, разносится в безмолвии. Кожаные носы туфель ходят по периметру моей машины.

— Знаю. Ты где-то здесь! Слышу, как бьется твое сердце. Оно сейчас сломает грудную клетку. Помнишь, подруга? Я хороший охотник.

Присаживается на багажник моей машины.

Демонстративно вдыхает, так, чтобы слышала.

— Запах страха пропитал воздух. Он забирается в ноздри. Твой пульс ускорился. Тук, сто десять, сто двадцать, сто тридцать…

Вспотевшими ладонями сжимаю рот как можно сильнее. Ногти врезаются в кожу. Кровь кипит. Пульсирует в висках.

«Угадай, угадай, угадай, кто звонит?»

Да чтоб тебя!

— Бу! — нависает князь тьмы.

— А-а-а-а!

— Попалась! — орет на всю парковку. Тащит за ноги наружу.

— Не трогай меня, сгинь. — Брыкаюсь ногами.

— Не уйдешь, ведьма!

Пытаюсь найти опору, ухватиться руками, силы неравны. Оставляю след от ногтей на асфальте.

Поднимает на руки столбиком, несет в сторону машины.

— Отпусти! Отпусти! — кричу в ухо. — Ты слышишь?

Кусаю его за плечо

— Ай! Сумасшедшая! Больно!

Перекидывает через плечо, живот врезается в плечевую кость. Мир переворачивается.

— Нашё-о-ол! Ух, тяжёлая. Хотя чего удивляюсь, столько мороженого стрескала. Стуки! — шлепок по заду.

— Ай, ты больной?

— Стуки! — еще. — Стуки! — еще шлепок. — За! — шлепок. — Тебя! — последний удар заставляет завизжать.

— Ияр! Рада нашей встрече! Вижу, скучал, но сейчас кровь прильетя к голове. Я умру! Этого хочешь?

— Был бы рад такому исходу, но другие планы. На тебя.

— Давай поговорим как цивилизованные люди! Отпусти. Меня тошнит.

— Мы поговорим, еще как поговорим, — хлопает по заду. — Ах, джан!

— Ублюдок, дикарь, тиран, пещерный человек. Отпусти! Помогите, помогите, люди добрые!

***

— Эй! — свист. — Стой! Мужик, отпусти девушку!

Да-да, меня услышали.

— Какие-то проблемы?

— Девушка кричит о помощи.

— А, это. Моя невеста. Не обращайте внимания, кавказская традиция, воровать невест. Нервничает перед свадьбой! Правда, козочка моя? — еще смачный хлопок по мягкой точке.

— А, ну если так! Поздравляю! Так держать, джигит.

— Спасибо! — Запевает песню: — Ах эта девушка, меня свела с ума…

— Стойте, стойте, — стараюсь перекричать вытье.

Проходящий просто испарился? Вот так люди! Убивать будут — пройдут мимо!

— Да ты… ты... Зла на тебя не хватает, сволочь.

— Еще раз заорешь — заклею рот. Поняла?

— Буду, так, что у тебя из ушей пойдет кровь!

— Начинай!

глава 13. Ияр

Захлопываю багажник с таким удовольствием, что распирает изнутри. Что происходит? Что творю? За последние три дня попал в воронку торнадо и никак не могу выбраться. Эта девчонка взбаламутила мой мир. Перевернула все с ног на голову не только во мне, но и в СМИ.

Сажусь на заднее сиденье. Не сдается. Угрозы сыпятся быстрее автоматных очередей. Забавная! Не могу сдержать улыбку, срываюсь своим ржанием на весь салон. Охрана в недоумении таращится в зеркало заднего вида. Не понимая причину веселья.

— Чего уставились? Трогай! Камеры зачистили?

Фурия не успокаивается.

— Я тебя не слышу, милая. Береги кислород, нам ехать час.

— Сволочь! Откуда в тебе столько дерьма накопилось?

На что врубаю музыку.

— А ну разгонись и поймай кочку. Встряхнем пленницу.

Подпрыгиваем.

— Ну, подожди. Выберусь отсюда...

Проверяю гаджет. Подключаю все программы. Хочу знать все.

Зачем мне это? Что хочу доказать? Около нее пару гребаных часов, ее энергия заряжает меня.

Мне мало, хочу больше. Как наркоман, вампир, желаю испить ее до дна, пока не осточертеет. Но это все потом. Пока наживка для ловли крупной рыбы. В принципе мог обойтись без нее, но механизм запущен, не впутывать уже не получится.

Когда очень быстро получаешь все, что хотел, начинаешь терять вкус к жизни! Для тебя открыты все дороги, везде гость номер один. Деньги, тачки… Охотницы за большим кошельком готовы на все, лишь бы ты поманил к себе. Одаряя тебя силиконовой любовью! Вокруг тебя как кукольный театр! Лживые рожи, шлюхи, само общество становится суррогатом! Но ты должен двигаться, чтобы не потерять себя!

Приехали.

Открываю багажник. Да ладно! Перезагрузилась? Судя по глубокому мерному дыханию, вырубилась! Не отвожу глаз от задравшегося сарафана, который открывает зону бикини. Спустившаяся лямка обнажила полгруди, волосы хаотично разбросаны, голова повернута в сторону, замечаю, как пульсирует венка на шее. Рот с пухлыми губами приоткрыт, под моим углом отчетливо вижу маленький побелевший шрам. Помню, как коснулся их. Влюбился. Детские глупости быстро развеялись от предательского удара.

Желание провести по ним, вдоль сонной артерии, вниз, по нежной загорелой коже, к почти обнаженной груди становится адским. Сводит пальцы и член, который развивает развратную фантазию с его участием. Протягиваю руку, сжимаю в кулак. Обращаюсь к выпирающей ширинке: «Прости, братан, не сегодня!» Наваждение какое-то! Одергиваю назад.

— Уснула, лапа?

— А кто не уснет от таблетки клофелина!

— Ты бросил целую таблетку в воду, Валера?

— Ну да!

— Да она лошадь на скаку свалит! Вообще пинданулся? Боже! — тру переносицу. — Грузи на себя. Тащи в комнату. Разберемся.

Аксинья

Вдыхаю едкий запах нашатырного спирта. Где я? Глаза тяжелые, нет сил открыть. Дома? Мне приснился кошмар? Распахиваю глаза — ювелирное украшение на среднем пальце качается из стороны в сторону. Запах спирта усиливается.

— Просыпайся, Спящая красавица. Давай, давай, вставай. Время платить по счетам.

— Ияр? — вскрикиваю. — Что ты делаешь в моей комнате? То есть...

Осматриваюсь по сторонам, сильно дорогие обои для моей комнаты.

— Тш-ш! — прикладывает палец к моим губам! — Тише.

— Ты… ты меня похитил? Еще и изнасиловал? — заглядываю под одеяло — в трусах и лифчике. Натягиваю одеяло как можно выше.

— О нет, дорогая! Не интересует неподвижное храпящее тело! Можешь не кутаться в кокон, ничего особенного там не увидел.

— Извращенец!

А самой как-то обидно. Вроде все завидовали моей натуральной «троечке».

— Но ты была не прочь, судя по тому, сколько раз назвала мое имя.

Протягивает стакан с водой.

— Ияр! О да, Ияр! Что ты делаешь, Ияр! Я так скучала!

— Заткнись! Не собираюсь слушать этот срам! Говори, зачем притащил?

— Конечно скажу и даже покажу! Вот тема для нашей беседы.

Отпружинивает с атласных простыней. Включает плазму. Побежали заголовки.

«Молодой миллионер подмочил свою репутацию».

«Олигарх года устроил соревнования по прыжкам в воду стилем "Топор"».

«Смывайся. Ремейк».

«Черноволосая сирена утащила на дно горного льва! Кто она?»

«Эскортница решила утопить своего ёба…ря-магната! За что?»

«Невеста или обиженная любовница?»

Наверно, очки разбились и показывают не ту реальность. Обворачиваюсь простыней.

Везде-везде похожа на шалаву. Просто конченую поблядуху.

— Впечатляет, правда? — шепчет на ухо. — Это не все! Гребаные тиктокеры наштамповали видео, которые до сих пор не заблокировали. Любуйся!

глава 14. Акси и Ияр

Да что не так с ней? Опомнившись, хочу быстрей отстраниться. Ее магнетизм раздражает и распаляет похоть одновременно. Превращается в настоящее наваждение. Ничего еще не произошло. Полдня прокручиваю все, что могу с ней сделать. Зараза сбивает с пути истинного. Хочу ее, но не так. По-другому. Тоже хочет. Может говорить любую ложь, но тело... тело скажет всю правду. Оно не умеет врать.

Бля... что я несу. Братан, держать дистанцию! Не забывать о своей цели! Щелкаю по носу. Отхожу.

— Будешь работать на меня! — как можно жестче отчеканиваю.

Отвернувшись, достаю договор, кидаю на стол.

— Подписывай! С завтрашнего дня начнется бессрочная служба в моей империи во благо твоей семье. Отказаться не можешь. Пожаловаться некому, сбежать не удастся! Последствия… до них лучше не доводить. Вопросы? Не слышу! Хотя какие могут быть вопросы! Хватит ломать комедию, игры в невинную овечку окончены. Таких девушек изобретательных встречал немало. Все хотели свое место под солнцем. Ты, конечно, преуспела, за это плюс. Головняк замутила. Не знаю, какой план был в операции «Встреча через время», плевать, но у тебя есть то, что надо мне. Принесёшь мне в зубах. Вопросы? Не слышу! Не может быть, у птицы-говорун закончились слова? Оглохла? Вопросы! — разворачиваюсь.

Около панорамного окна стоит маленькая девочка, перевоплотившаяся из девушки-амазонки! Профиль идеален, и только один изъян — маленький шрамик на верхней дрожащей губе. Уверен, половину не слышала моей речи. Лицо освещают красные лучи заходящего солнца, что придает черным волосам огненный окрас. Взгляд устремлен за горизонт, она — где-то там, не здесь. Отчего зеленые глазищи становятся еще насыщенней, но они наполнены до краев слезами. Сжимает предплечье, борется с собой. Один раз долго моргает, может сложиться ощущение, что закрыла глаза. По щеке скользит кристально чистая слеза. Скатившись к подбородку, капает на грудь.

Не люблю женские слезы, они лживы, как и сами женщины. Но сейчас мерзкий осадок оседает от сказанного. Хера делаю?

— Правда красивый закат? Жаль, что за красотой не сразу можно различить уродство и безнадежность.

— Ой, уволь меня от этой прозы. Индийского кино обсмотрелась? Топай сюда.

— Это что? Договор займа между ОАО «Платина Treid» и ООО «Самоцвет Дона», — читает вслух по слогам. Замолкает на полуслове. Озадаченно пробегает еще раз.

Выгибает бровь, молча требует объяснений.

— Ты...

— Заткнись. Читай дальше, а точнее, переходи к последней странице, четвертый абзац! Время — деньги! Тик-так! Долго соображаешь. Наверно, побочка.

Чиркаю зажигалкой.

Зыркает своими зелеными блюдцами.

— Читай, читай! Ну же! Не стесняйся, милая! Это честь для тебя, не каждому такой шанс выпадает: трудиться у нас без собеседования. Папа будет гордиться, — делаю затяжку, испытывая величайшее наслаждение от ненависти на милом личике.

— Полякова Аксинья Олеговна является директором компании «Самоцвет Дона». Договор займа на пять миллионов рублей, по плавающей ставке — шестнадцать процентов… Это шутка, Ияр? Шутка?

— Нет!

— Че ты лыбишься? Тебе весело? Весело от этого шоу? Что вообще происходит? Ничего не понимаю. Притащил сюда, обвиняешь и хочешь втянуть бог знает во что? Долбаный псих.

— Не могу отрицать! Кайфую, родная!

— Да ничто меня не заставит это подписать! Понял! Сочинение твое! Эту липу!

— Эх, Аксинья, Аксинья, умная же девочка. Юрист, как-никак, а прикидываешься истеричной дурой.

Сажусь в кресло, закидывая ноги на стол, выпускаю дым ей в лицо.

— Не привык врать! Твой брат-недоумок подписал, не читая! Сейчас процент — шестнадцать, а завтра будет девяносто. Сложил полномочия. Подставил тебя. Его разыскивают, ты в курсе? Судя по твоему кислому лицу, Акси, — нет.

— Ложь! Ты врешь! Тошно тебя слушать!

— Придется! — выпускаю кольцо дыма. — На чем я остановился? Ах да! Его ищут не только коллекторы, правоохранительные органы, еще и плохие дяди. Толкал им пустышку. Он по уши в какашке и даже заложил свой дом! Но ты же не бросишь в беде?

Встаю, обхожу стол, обнимаю ее сзади! Меня опять ведет, но, черт возьми, это надо.

— Отойди! Не приближайся! — Брыкается. Сдавливаю сильнее, ахает! Больно!

— Много говоришь. Обычно мои протеже мало говорят, но много делают. Даже в перерыв постоянно рот занят.

— Неинтересно.

— Тогда читай внимательней, юрист!

Утыкиваюсь в ее затылок! Настоящий дурман. Пахнет охуит…но. Чувствую себя животным, обнюхивающим свою самку в период спаривания. Интересно, правда девственница?!

— Видишь! Отказаться не можешь. Вы все потеряете. Тебя арестуют, если все всплывет наружу. Ты же у нас директор фирмы, отвечать тебе. Братца, может, найдут в канаве. Тетя Люся... Как она, кстати? Пойми, не оправится от смерти... Всего лишь нужно найти одни документы. Взамен гарантирую свободу и решение проблем.

Целую ее висок, отхожу.

— Угрожаешь? Я тебе не какая-то девочка с улицы. У меня уважаемая семья. У тебя будут крупные проблемы за вот это, — трясет договором! — Папа вышлет тебя в Антарктиду и пересажает твою зажравшуюся семью!

глава 15. Аксинья

— Прошу всех встать! Суд идет! Рассматривается дело номер триста двадцать по делам несовершеннолетних!

— Молодой человек, встаньте! Представьтесь.

— Здравствуйте, меня зовут Ияр.

— Скорей всего, Беньяминов Ияр Ашурович, — с усмешкой поправляет прокурор.

— Протестую! Соблюдайте профессиональный этикет по отношению к моему подзащитному и прекратите дискриминацию национального характера!

— Протест принимается.

— Сколько полных лет? Что вы ищете на потолке, Ияр? Вы не знаете, сколько вам лет?

— Прекратите насмехаться над моим сыном, он плохо знает русский! Неоднократно говорили на допросе.

— Пять тысяч штрафа в федеральную казну, гражданин Ашур Беньяминов! Еще одно замечание — покинете зал заседания.

— Ваша честь, если вы справедливы, так снимите солнечные очки! Посмотрите, кого судите! Это же ребенок, перепуганный зверек! Он не может дать отпор! Мой сын не виновен! Он воспитывался в других традициях! Он не мог!

Удар молотком!

— Вывести гражданина и назначить двадцать тысяч штрафа сверху.

— Сынок! Сынок! Не бойся. Держись, правда на твоей стороне.

Дверь захлопывается, и только через звуконепроницаемое стекло можно увидеть, как родитель превращается в зверя! Мечется по коридору, как по клетке, стараясь уберечь свое чадо! Остается лишь надежда, что все обойдётся.

— Продолжим.

— Мне четырнадцать лет! Я считал.

— Обвиняешься по части 3 статьи 30, части 1 статьи 105 УК РФ в покушении на убийство, по части 20 статьи 134 УК РФ, половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста. Признаешь свою вину?

— Плохо понимаю, что вы сказали, но я не убивал никого! Насиловал? Как это? Я этого не делал!

— Вот же врет сучонок! Выродок! Моего сына искалечил. Слепой остался. Еще с девчонкой бог знает что творил!

— Тишина в зале! — удар молотком об стол.

— Ваша честь, простите, ну не верьте этим приезжим!

— Тишина! Гражданка Барабашова Мария Николаевна. Последнее предупреждение! Назначу штраф, и покинете зал суда следом за Беньяминовым Ашуром.

— Простите!

— Итак, прокурор, продолжайте.

— С ваших слов, 26 июня в 16.00 вы гуляли по лесу с оружием со своей подругой Поляковой Аксиньей. Гражданин Барабашов Артем спровоцировал конфликт. Ударил вас, отчего вы упали, но успели рассмотреть, что второй удар получила ваша подруга, после чего потеряли сознание и не помните, что было дальше.

— Да! Аксинья тормошила меня, не мог понять, где я, только крики! Оружие лежало рядом с Ромой, около него все столпились. Аксинья помогла встать. Мы пошли умыться к речке. Акси тоже была вся в крови! Смывали ссадины. Отдыхали.

— Вам нравится Аксинья? Вы уже не малый мальчик? Юноша! Половое созревание в самом зените!

— Протестую, — берет слово адвокат! — Это не имеет никакого отношения к делу.

— Протест отклоняется! Продолжим.

— Ответ, юноша! Вам нравится Аксинья?

— Да! Мы друзья.

— А как объясните показания свидетелей? Поляковой Алены, Пархоменко Сергея, Останина Семена. Постоянные гулянья по лесам, все время вместе? Поцелуй с маленькой девочкой на том берегу? Не дружеский, а полный контакт, сняв с нее платье, оставив в одном нижнем белье! Заставили лечь, при этом вы обнимались? Роман увидел, оттащил, а вы начали драку. Силы оказались неравными, и вы стрельнули в него! Ведь так?!

Шум, гам в зале! Крики.

— Да таких сажать надо сразу!

— Изолировать от общества!

— Понаехали!

— Тишина, тишина в зале. — Удары молотком, словно заколачивают гвозди в чей-то гроб! Только сейчас пытаются похоронить чью-то невинную жизнь.

— Все было не так! Я этого не делал! Поверьте мне. Пожалуйста!

— Ваша честь, у меня все. Давайте послушаем Полякову Аксинью. Пригласите ее!

В зал заходит перепуганная девочка под руку с отцом. Он не идет с ней, а тащит, сжимая ладонь так, что кожа на маленьких пальчиках белеет.

— Олег Ростиславович, можете отпустить свою дочь? Просто выслушаем ее!

— Нет! Буду около нее, и так натерпелась!

— Но вы не имеете права, — возмущается адвокат.

— Сейчас на все имею право! — испепеляет словами молодого защитника.

Повернувшись к судье, приветствует кивком головы праведную силу.

— Хорошо! Ваше право! — берет слово судья.

Отец поворачивается к дочери.

— Аксинья, говори! Отвечай перед тетей судьей, как было! Он тебя запугал? Что запретного он делал? Смотри в глаза и говори.

Инициативу подхватил и прокурор. Как две плиты, с двух сторон давили на ребенка.