Верность

Верность

Демон следовал за туманом. Он и сам был куском серого плотного холодного тумана, по собственной причуде принявший вид джентльмена в костюме и шляпе, с зонтом-тростью в руке.

Демон остановился у многоэтажного дома и посмотрел на окно с распахнутой форточкой, сдвинутой занавеской и котом на подоконнике.

Люди Демона не видели, пока он не позволял этого. Их зрение не различало столь тонкий переход оттенка. Сквозь Демона можно было пройти, разметав туман на куски, которые потом соберутся в мужской силуэт. Он не чувствовал боли или досады.

Но вот кошки — другое дело. Они видели его. Кошки прожигали взглядом дыры в тщательно собранном контуре. От этого туман шипел, оседал каплями на землю, растворялся, впускал внутрь бесконечность, хаотично нарушавшую форму. Это было неприятно.

В квартире на третьем этаже жил писатель. Немолодой мужчина, исписавший за свою жизнь множество электронных и бумажных листов, но так и не сделавший на фантазиях карьеру. Одиночка. Неудачник. Новая жертва Демона.

Кот потерял интерес к туману, отвернулся и спрыгнул с подоконника. Демон легко оторвался от земли, влетел в форточку и расположился в кресле. Комната была маленькой, тесной, нуждалась не просто в уборке, а в безжалостной женской руке. Демон посмотрел на стопки книг на полу, разбросанные на столе записки, мёртвое растение в горшке с высохшей землей. Он снял шляпу, положил её на колени. Поставил на пол зонт, прислонив его к креслу.

Писатель сидел за столом и увлечённо стучал по клавиатуре ноутбука, создавая очередной никому не нужный текст. Писательский подбородок покрывала запущенная щетина, горло было замотано шарфом. Простуда давала право на больничный. Больничный позволял закончить роман. Что это, если не счастье?

Писатель пошарил по столу в поисках кружки, продолжая печатать одной рукой. Кружка оказалась пустой. Надо было прерываться и идти на кухню за чаем.

Подняв глаза от монитора, он заметил туманный сгусток в кресле напротив и на секунду замер. Демон ждал. Это был самый неприятный момент. Женщины в начале знакомства визжали, пытались спрятаться, бегали по квартире. Прибегали на крики соседи, реже служители порядка. Мужчины бросали в него чем попало. Демон посмотрел на пустую чашку на столе. Она полетит в него первая.

Писатель опустил глаза, забыв про чай, и продолжил печатать. Демон вздохнул. Это было ещё хуже. Бедняга решил, что мужчинообразный туман в кресле — игра его воображения.

— Добрый день, — тихо сказал Демон.

Писатель снова посмотрел на него. Потёр глаза. Вытащил изо рта сигарету, понюхал её, снова сунул в рот. Он бросил курить несколько лет назад. А муза не бросила. Не хотела вдохновлять без привычного запаха. Приходилось во время работы держать во рту сигарету.

— Над чем работаешь? — продолжил Демон.

— Над книгой, — ответил писатель.

Он привстал, намереваясь подойти к креслу и разобраться, что к чему. У гостя не было рта и глаз. У него и лица не было. Демон был похож на шаблон серого цвета, которому предстояло стать кем-то, если рука художника этого захочет.

— Не стоит, — вытянув руку вперёд сказал Демон. Писатель сел.

Откуда-то из квартиры донёсся звук разгребаемого в лотке песка. Демон напрягся. Надо было работать быстрее.

— Я пришёл исполнить твои мечты. Ты талантливый писатель. Но ещё ни одна книга не была напечатана…

— Я отправлял рукописи в издательства, но они молчат, — пожал плечами писатель.

— Невежливо, согласен, — посочувствовал Демон. — Я давно наблюдаю за тобой. Ты очень продуктивен. Но беда в том, что ты пишешь не то. Я могу помочь тебе. Ты станешь очень известным, богатым. Тебя будут узнавать на улице, брать интервью. Твои книги будут занимать лучшие места в книжных магазинах. По ним начнут снимать фильмы и…

— А за это тебе нужна моя душа? — догадался писатель.

— Ну зачем сразу душа? Может быть, я из сострадания, — ответил Демон и, глядя на улыбающегося писателя, проворчал:

— Нет, мне не нужна твоя душа. Но если подумать, зачем она тебе? Я ведь её не сейчас заберу, а после твоей смерти. Ты планировал попасть в Рай? Это практически невозможно. Человек грешен уже потому, что он человек. Не всех за это прощают. Будет твоя душа две с половиной вечности торчать в очереди на размещение. И всё равно в Ад попадёт. А я могу тебе обеспечить исполнение твоей мечты прямо сейчас. А на том свете размещение без очереди. Удобно. Но я не за душой пришёл. Я хочу твою творческую искру. То, что придумывает новые истории. Ты будешь продолжать писать, но станешь спокойно спать, потому что успокоятся мысли. Ты перестанешь выключаться из жизни, по той же причине. Ты будешь писать книги по намеченному плану спокойно и размеренно на заданную тему без эмоциональных всплесков. Не благодари, я знаю какое облегчение тебе принесёт моё предложение.

Демон замолчал, довольный своей речью. Сейчас писатель немного поторгуется, и дело будет сделано. Успеть бы до возвращения в комнату кота.

— Я уже где-то читал про такое. Приходит дьявол, искушает писателя, тот начинает писать дребедень, богатеет, но где-то в ящике стола лежит неопубликованная рукопись, в которую он вложил всю душу. И писатель несчастен. Скучно. Старый заезженный сюжет.

— Уверен? А так? — спросил Демон и щёлкнул пальцами. Звука не было слышно, ведь туман слишком мягок для резких звуков.

Стены маленькой квартиры поползли в стороны. Комната заполнилась светом. Распахнулись окна, впуская внутрь солнечный свет и запах моря. Там, за окнами, плескались бирюзовые волны с белопенными краями. Кричала чайка. Тёплый ветер надул кружевные занавески, словно паруса. Старая мебель сменилась на лёгкую, плетённую, пахнущую деревом и блестящую лаком. Вдоль стен выросли книжные полки. Демон встал, взял одну из книг.

— Как тебя зовут, писатель?

— Антон. Антон Панин, — ответил писатель, изумлённо рассматривая комнату.

Он знал её до последних деталей. Он мечтал её именно такой. И пейзаж за окном придумал сам. Спрятал свой дом от людей на пустынном пляже, и природа там была щедра на краски и звуки.