Верность королевскому слову

Пролог

Они шли, теряя надежду — каждые открытые Врата приводили их в непригодный мир. Дракайны несли на руках притихших детей, воины — раненых, готовых отдать свою жизнь, обменяв ее на ключ от очередных дверей междумирья. Из родных вод их изгнало извержение вулканов, вскипятившее моря после землетрясения. Подводный алтарь Владычицы Глубин расплавился, одарив их последним заветом: «Бегите!» Глава клана Мирлан, владевший тайными знаниями, попытался увести сородичей из кипящей ловушки, в которую превратились родные воды. Им удалось уйти — это было маленькой победой. Радость померкла, когда стало ясно, что вода мира, в который они вышли, ядовита. С тех пор драконы прошли дюжину и двое Врат, но так и не смогли добраться до гостеприимной воды. За каждую дверь приходилось платить высокую цену. Сначала свои жизни добровольно отдавали старики, потом — зрелые мужи, получившие ранения в схватках с нежитью междумирья.

— Ты чувствуешь? — супруга Мирлана, целительница Снежана, порывисто стиснула его запястье. — Где-то рядом... Голос. Голос Владычицы Глубин. Ты слышишь?

Мирлан помотал головой. В ушах свистело от горячего ветра — монотонного, чуть стихавшего и тут же усиливающегося, иссушающего душу и забирающего последние силы. Где-то рядом таилась опасность — боковым зрением он видел живые всполохи огня.

— Она сказала, что рядом мир Ледяной Змеи, — Снежана заговорила громче. — Там царствует наша сестра-по-крови, водяная дракайна, хозяйка камнеломки и кувшинок. Нужно дозваться. Попросить о помощи. Попросить, чтобы она открыла Врата и впустила нас к себе. Ее подданные парят среди облаков, их не интересуют моря. Мы им не помешаем. Отплатим, чем сможем. Позови ее, Мирлан.

— Я не могу позвать, — скрывая отчаяние, ответил он. — Я не слышу голоса Владычицы. Не понимаю, кого просить о помощи.

— Не могу до нее докричаться, — через время сообщила Снежана. — Ее охраняет дракон смерти.

После таких слов Мирлан машинально начертил в воздухе охранительный знак и прикоснулся к оружию — кнуту, сплетенному из водорослей и щедро напитанному магией. Драконы смерти упоминались в легендах, вживую их никто не видел, и не стремился отыскать — против выдоха, отнимающего жизнь, оружие бессильно.

— Давай остановимся, — попросила Снежана. — Опросим всех. Может быть, кто-то еще услышит голос Владычицы и почувствует хозяйку камнеломки. Попробуем объединиться и позвать ее хором.

Глава 1. Ар-Ханг. Ложь ради спокойствия

Накрыло вечером. Вот, только что, сидел в парковом павильоне, краем глаза следил за сыном — тот возился в опасной близости от пруда с кувшинками — и одновременно созерцал профиль Эльсы. Ее королевское величество хмурилась, изучая отчет министра пищевой промышленности. Сразу после войны папаша Себерт ухитрился отжать у людей десяток рыболовецких судов. Порт Микелон, принимающий продовольственные караваны и связывающий Большой Аспид с Норд-Карстеном, обзавелся собственной рыболовной флотилией. Среди людей нашлись желающие как ловить рыбу для драконов, так и строить и обслуживать перерабатывающие заводы. Морозильники не требовались — достаточно одного выдоха. А вот коптильни и фабрики консервов — другое дело.

Попытка обзавестись флотом и пищевым производством балансировала на грани провала. Надо было закупать топливо, металл, соль, выплачивать персоналу заработную плату. Дохода от «Обители утешения», разросшегося лечебного комплекса на Норд-Карстене, не хватало на покрытие расходов. Драконы дарили людям осторожный ледяной выдох, точно отмеренный и рассчитанный, навсегда замораживающий горе или боль потери в человеческой душе. На берег Норд-Карстена, острова, поделенного людьми и драконами пополам, ежедневно высаживались десятки желающих избавиться от душевных тягот — особенно сейчас, после войны. Проблема была в том, что цены нельзя повышать до бесконечности, да и дарителей выдоха среди драконов не так-то много. Эльсе приходилось искать другие способы пополнить казну.

Она отдала в аренду кусок берега, позволив людям разрабатывать нефтяное месторождение, и натолкнулась на яростное сопротивление консерваторов. Ледяная знать не желала видеть людей на своем континенте, требовала возвращения к общинным амбарам и ежегодному забою скота. Никакой нефти, никаких консервов, никакой техники — пусть двуногие убираются прочь.

Эльса злилась, тянула королевство на светлый путь прогресса из тьмы общинных отношений: карала тех, кто открыто причинял вред людям, крутилась, как живая треска на сковородке, выторговывая деньги за утешение и магическую помощь — Сорошь желала очистить испоганенные заклинаниями земли — и все глубже увязала в трясине дрязг и долгов. Арх, которого после войны мягко, но непреклонно вытурили из армии, формально оставив соправителем, сейчас обеспечивал охрану нефтяного месторождения. По большей части скучал — после пары стычек с драконом смерти желающих охотиться на людей поубавилось. И не знал, как помочь своей венценосной супруге. Советом? У Эльсы достаточно советчиков, да и голова на плечах имеется. Делом? Спасибо, дали дело, до этого три года во дворце просто так штаны протирал.

Папашу Себерта победа подкосила — подписал все договора, нагреб полные руки отступных, а домой долететь уже не смог, на спине принесли. Как лекари ни хлопотали, не вернули ни крылья, ни ноги. Себерта теперь возили по парковым дорожкам в кресле на колесиках, и это было удобно. Арх, обладавший тонким слухом, избегал столкновений лицом к лицу, и Фарберта от встреч с дедом когда мог, отгораживал. Незачем сыну рассуждения о греховности отцовской магии слушать.

Жгла непреходящая обида — Арх думал, что Себерт смягчится после войны, которую они с Эльсой прошли плечом к плечу, и после рождения внука. Куда там!.. Когда Эльса пообещала ему место начальника охраны нефтяного комплекса, Арх начал активно подслушивать все разговоры. И обогатился знаниями, влекущими многие печали.

Эльса шла по дорожке, подстраивая шаг под тихо поскрипывавшее кресло. Себерт давал характеристику одному из борцов с прогрессом — едкую, емкую, обнажающую уязвимые места. Арх даже заслушался.

— Попробуем прижать, — пообещала Эльса. — А пока я отправлю туда Арха. В свое время со стадами хорошо помогло. Пусть все накрепко запомнят, что нефть принадлежит не людям, а короне. Люди — только инструменты.

— Драконы — тоже, — изрек Себерт. — Я не понимаю, почему ты цепляешься за эту тварь. Сейчас, на фоне изменений, его появление в районе промыслов не даст того эффекта, как в предвоенные дни. Это опасное пугало, дочь. Разорви связь. У тебя уже есть ребенок. Перетерпишь пяток лет, потом найдешь себе нормального мужа и соправителя.

— Папа, не начинайте эту песню, — в голосе Эльсы не было возмущения и отвращения, которых ожидал Арх. — Мой супруг меня устраивает. Обойдемся без ритуалов и жертвоприношений. Давайте лучше поговорим об «Обители утешения». Вчера мы не досчитались трех дарителей выдоха. Их отозвали семьи под предлогом свирепствующей на Норд-Карстене эпидемии гриппа. У меня нет права отдать им приказ о возвращении на рабочее место. Что делать?

Арх так и не узнал, что посоветовал Себерт. Он убрался к ограде, переполняемый гневом: Эльса не осекла отца, не устроила скандал. Отмахнулась, как будто разрыв связи — обыденная тема для обсуждения. Камнеломка выпустила двуногое тело в доспехах, проводила шелестом дракона смерти, расправившего крылья. Арха тогда мотало над морем три дня — ночевал на скалистых островах, освежил отвратительный вкус чаячьих яиц, отлежал бока в каменистых расселинах.

Эльса не спросила, где он был. Заметила? Наверняка заметила. И это равнодушие тоже обидело — слишком уж уверена в себе королева. Знает, что муж никуда не денется, и не считает нужным тратить на него вопрос или доброе слово.

Новая работа притушила гнев. Арх прилетал во дворец два раза в неделю, в разные дни, подстраиваясь под Эльсу. Сегодня утром искаженный хрипами и радиоволнами голос сказал: «Прилетай ближе к вечеру». Арх прилетел. И? Другого времени для чтения не нашлось?

Раздражение вскипело. Арх приподнялся, чтобы встать с подушек, устилавших кованую скамью, и повалился обратно. Видение — неотвратимое, ослепляющее, наполняющее рот солоноватым привкусом — накрыло мощным океанским валом. Арх увидел раздвигающиеся скалы, обессиленных драконов: дракайн с детьми, воинов со странными кнутами, стоявших вокруг распростертого на камне тела. Кровь запятнала снег, к брызгам, рыча и отталкивая друг друга, метнулись тени. Заурчали, зачавкали, пожирая теплые проталины, уплотнились, увеличились в размерах.

Глава 2. Эльса. Предчувствие беды

Она сделала вид, что поверила словам мужа. Почти поверила: решила, что тень, уплотняющаяся у Арха за спиной, потирающая лапы и разворачивающая крылья — следствие накопившегося раздражения.

«Брачный орнамент предупредит меня, если беда рядом, — напомнила себе она, прикасаясь к замысловатому узору на предплечье. — Не чешется, не колет, не обжигает раскалившимися чешуйками — значит, все в порядке».

Несмотря на молчание орнамента, материнский инстинкт заставил ее принять меры предосторожности. Она отложила бумаги — «провались они пропадом, каждый вечер приносят что-нибудь срочное!» — отвела Фарберта в детскую, пообещала, что вечернюю сказку ему прочитает дед, и отдала распоряжения слугам. Ужин в малой столовой, вдвоем с Архом, прошел в молчании, в воздухе витало напряжение, и Эльса опасалась, что неосторожное слово породит искру, которая обернется пожаром — беспощадным, выжигающим дотла и дворец, и виноградник, радующий Себерта и Фарберта урожаем.

В полумраке спальни она с горечью подумала, что они с Архом перестали говорить друг другу нежные глупости, забыли, что такое лежать в обнимку, перешептываться, обмениваться прикосновениями, не разжигающими страсть, но приносящими умиротворение.

«Не было покоя. Буря страсти, вызванная божественным притяжением, потом побег Арха, разлука, война и последовавшие за ней бесконечные мирные заботы».

Эльса перебрала в памяти последние годы и укорила себя — она молчала чаще. Арх одарял ее комплиментами, веселил — реже, чем прежде, но не позволяя потерять ощущение близости.

«А я...»

Эльса потянулась к мужу, подбирая ласковые слова — « ты самый сильный и самый заботливый» — и была смята напором. Супружеское соитие — неожиданно жесткое, с маячащей на горизонте ноткой принуждения — оставило на ее теле пару синяков и отвратительный привкус бессилия. Тень, маячившая за спиной мужа, стала еще страшнее и опаснее, и Эльса впервые задумалась: «Смогу ли я с ним справиться? Он — дракон смерти, а смерть игнорирует любые приказы».

— Прости, — Арх прикоснулся губами к ее бедру, зализал наливающийся кровоподтек — след пальцев. — Прости. Я странно себя чувствую. Наверное, надо показаться лекарю.

— Сходи утром, — кивнула Эльса, запуская пальцы в густые черные волосы и убеждаясь — тень исчезла, как и не было. — Могли повлиять постоянные перелеты. Если это так, поживи во дворце, пока тело успокоится.

Она не успела добавить: «Я освобожу несколько дней, чтобы мы побыли только вдвоем». Арх неожиданно взвился, пробормотал: «Сколько можно получать распоряжения?», и ушел прочь, в темноту и тишину дворцовых коридоров, не позволяя рассмотреть, вернулась ли тень. Пальцы скользнули по брачному орнаменту — никаких изменений, никаких непривычных ощущений. Эльса вздохнула и укрылась одеялом — тело требовало отдыха, а глаза непреодолимо слипались.

Утро принесло беду. Она проснулась от боли — брачная вязь пульсировала, рука горела, как будто на нее плеснули кипятком. Эльса быстро оделась, вышла в кабинет и вызвала Нантара, своего военного советника. Через десять минут в кабинет начали поступать донесения от дворцовой охраны и с пограничных постов. Ее супруг и соправитель Ар-Ханг Летифер рано утром посетил королевскую сокровищницу, забрал из нее какой-то небольшой предмет в кожаном футляре — возможно, рукописный свиток — после чего покинул дворец, расправил крылья и полетел в сторону Малого Аспида — цепи островов, на которой сохранились камни-алтари, традиционно именующиеся Алтарями Скверны. На самом деле алтари были межпространственными дверями, дверями наглухо замкнутыми, к которым было очень трудно подобрать ключ — нашествие нежити при открытии было побочным эффектом. Эльса знала об этом лучше многих, но не стремилась распространять эти сведения среди подданных. Пусть учат языки людей и оборотней, совершенствуют искусство выдоха, а не пытаются покинуть родной мир ради наживы или в поисках приключений.

— Собери отряд из тех, на кого можно положиться, — приказала она Нантару. — Мы полетим на Малый Аспид, к Алтарям Скверны. И... сможешь отнести меня на спине? Я не уверена, что выдержу такой перелет.

Крылья подводили часто. Дракайна чувствовала притяжение земли, спускалась из облаков, с удовольствием плескалась как в соленой, так и в пресной воде. Ныряла, разглядывая подводные сокровища, укрывала озерную гладь ковром из кувшинок, дремала на цветочном ложе. А летать — особенно далеко и долго — не полюбила. При необходимости могла, но это уменьшало магическую силу. А она, судя по полыханию орнамента, должна была потребоваться вся, до капли.

— Почту за честь, моя королева, — склонил голову Нантар. — Позвольте удалиться, чтобы собрать самых преданных воинов?

— Иди, — велела Эльса. — Жду вас через полчаса на площадке возле восточных ворот.

Отпустив Нантара, она заглянула к Фарберту, убедилась, что сын увлеченно играет разноцветными кубиками — строит Самин, чтобы атаковать его пластмассовыми драконами и оловянными солдатиками. К отцу она решила не заходить. Ничего, кроме гневных речей и фразы; «А я предупреждал!» от Себерта не услышишь. А это не самое лучшее напутствие перед лицом неведомых опасностей.

Брачный орнамент пульсировал, подгонял. Эльса облачилась в магические доспехи — ультрамариновые, с едва заметным черненым травяным узором — и сделала шаг к выходу из своих покоев. Ее остановило появление главного библиотекаря, поспешно ковыляющего престарелого дракона.

— Ваше величество, — задыхаясь, проговорил он. — Мы проверили каталоги. Ваш супруг вынес из сокровищницы свиток с заклинанием, открывающим межпространственные Врата. Восстановление разрушенного алтарного камня и сотворение ключа. Простите за плохую весть.

— Лучше быть готовой, — проговорила Эльса. — Спасибо, что предупредил.

Глава 3. Ар-Ханг. Пришельцы

К рассвету Арх, прочесавший весь королевский парк вдоль и поперек, но так и не избавившийся от раздражения, присел на скамью в павильоне и задремал — чутко, тревожно, вздрагивая от ощущения, что кто-то стоит у него за спиной. Голос стал слышен в полусне.

«Позволь нам с ней поговорить, — молила незнакомая дракайна. — Отойди, мастер смерти, мне нужна твоя королева. Ты слышишь меня, соправитель?»

«Нет».

Вернулось пьянящее чувство власти над жизнью, которое он распробовал в небе Кенгара, в день рождения сына. Тогда его выдох окреп, каждый следующий уносил на жизнь больше. Магия бурлила, ликовала. Дракон смерти должен сеять смерть. Это его истинное предназначение.

«Я остановлю хоть заговорщиков, хоть армию. Вы не причините ей вреда».

«Мы не таим зла. Поговори с моим мужем, — попросила незнакомка. — Он объяснит. Он рядом со мной. Обрати на него взор, услышь голос».

Арх сел, потряс головой и пустился в бесконечное путешествие по парку — от винограда к камнеломке, пруду с кувшинками и обратно. Беспокойство и бурлящая магия заставили совершить неожиданный поступок. Он разорвал прогулочный круг и вошел в королевскую сокровищницу. Руки сами перебрали кожаные футляры, в которых хранились рукописные свитки, выбрали самый неприметный, прятавшийся в рассохшемся деревянном ларце. Спрятав футляр под доспех, он услышал голос. Хриплый, измученный болью, срывающийся. Голос просил поторопиться.

«Спаси нас! На нас напали! Помоги, мы в ловушке!»

Он ушел из дворца с первыми лучами солнца. Кивнул камнеломке, расправил крылья и взмыл в небо. Его как магнитом тянуло на Малый Аспид. Там, на заснеженной равнине, ожил, слабо засветился плоский черный камень, покрытый бурыми пятнами. К нему спешил не только Арх — к алтарю, по снегу, не оставляя следов, ползли бесплотные тени. Они почуяли силу, заспешили на пир, чтобы первыми засвидетельствовать почтение дракону смерти.

Кожаный футляр упал на снег. Арх медленно, четко выговаривая каждое слово, прочитал заклинание. Заклинание, пришедшее извне, незнакомое — не темное, но смутно опасное. Тени поползли, зашуршали, завизжали от радости. Причастились. Обрели плоть. Арх не двигался, выжидал. Выдохнул, когда скособоченные, быстро обрастающие шерстью фигуры достигли среднего человеческого роста. Меньше — нельзя. Не поднимут камни. Больше тоже — попробуют кинуться на создателя.

«Помоги!» — в далеком голосе звучало отчаяние.

Тени расползлись по равнине в поисках обломков. Откуда-то пришло знание — эти Врата разрушила первая водяная королева. Сопредельный мир был полон огня, из него на Малый Аспид постоянно прорывались жадные до крови огневушки. Камнеломка разбила алтарь, кувшинки утянули куски скал в болото, и опасная дорога была закрыта.

«Дверь!» — в голосе появилась надежда.

Сквернавцы сложили осколки. Над равниной воздвиглось зияющее дырами подобие Врат. Арх прочитал еще одно заклинание, полыхнувшее ослепительным сиянием.

Ключ. В воздухе повис сверкающий ключ. Врата открылись.

Драконы — несомненно, это были драконы, только какие-то странные — ворвались в засиявший проем, спасаясь от преследовавшего их огня. Первыми на снег ступили дракайны с детьми на руках. Следом за ними — подростки. Последними шли воины — обожженные, покрытые волдырями и обуглившимися доспехами.

Арх пропустил замыкающую тройку, превратился и встретил выдохом толпу огневушек, не желавших отпускать добычу. Огневушки взбодрились, и кинулись на свежую жертву. Заклинание подчинения ослабло. Сквернавцы встряхнулись и присоединились к огневушкам: пошли войной на предателя-создателя. Им хотелось вдоволь напиться крови, натешиться предсмертными криками. Им было все равно кого убивать: люди, маги, драконы... кровь вкусна, а кто упадет на снег — какая разница?

Пришельцы встали рядом с Архом — еле держащиеся на ногах, сжимающие мечи, разворачивающие удивительные переливающиеся кнуты. Войско... мягко говоря, не устрашало.

«Тут-то нас и положат».

Он успел почувствовать вину перед Эльсой — сытые сквернавцы и огневушки окрепнут и пойдут войной на драконов. Чем дальше, тем труднее будет этих тварей развоплотить.

«Зачем я втянул ее в неприятности?»

Свист крыльев заглушил вопль предвкушения, который издали изготовившиеся к нападению твари. На равнину опускались воины — ледяные, беспощадно замораживающие огневушек выдохами. Со спины одного из них соскользнула двуногая фигура в ультрамариновых доспехах. Брачный орнамент сжал лапу дракона смерти, словно она попала в тиски. Разъяренная Эльса окружила алтарь камнеломкой, разбивая шаткие Врата, заодно придушила десяток сквернавцев. Ключ, который Арх ощущал разумом и теплом, приятно греющим броню на груди, исчез.

Бьющиеся в судорогах огневушки растопили снег, и магия водяной дракайны немедленно превратила лужи в болото, покрывшееся распустившимися кувшинками — жадными, острозубыми, приманивающими и пожиравшими сквернавцев. Арх понял, что главной беды — нападения на Большой Аспид — удалось избежать. Эльса и отряд ледяных драконов действовали умело и слаженно — окружали сопротивлявшихся, преследовали тех, кто пытался убежать.

Он превратился. Убрал доспехи с рук, показывая, что готов подставить запястья под оковы. Отмахнулся от предводителя пришельцев, пытавшегося ему что-то рассказать, и прилип взглядом к жене. Камнеломка отбушевала, Эльса чуть смягчилась, растеряла боевую ярость. Она была знакомой и незнакомой — отважная королева, расправлявшаяся с врагами, разительно отличалась от нежной красавицы, обнимавшей его в спальне. Налюбоваться Арх не успел — Эльса остановила на нем взгляд и отдала короткий приказ Нантару.

«Вот и всё», — понял он, и опустился на колени, принимая королевскую волю.