Вернуть Любовь

Пролог.

— Саша, лучше уйдём отсюда, не нужно ее беспокоить.—Прорвавшись через заслоны боли и лекарств, приглушенные слова добрались до сознания.

Удивительно!.. Я с трудом подняла опухшие веки. Жалюзи были задернуты, но дневной свет все же просачивался в больничную палату и резал глаза.

Понадобилось несколько секунд, чтобы полностью адаптироваться.

У кровати стоял Александр Громов, рядом с ним — его младший брат Лёша. Саша пристально смотрел на меня. Лёша, казалось, был чем-то встревожен.

Я не знала точно, который теперь час, но безошибочно определила, что настало утро следующего после роковой автокатастрофы дня. Чуть ранее меня перевели из реанимации в обычную палату. Сотрясение мозга, переломы руки и ключицы ничто по сравнению с шоком, который я пережила.

Ладно, моё выздоровление сомнений не вызывает, это лишь дело времени, а что же с Таней?

Едва я пришла в себя, я спрашивала о ней, но мне так никто ничего не сказал.

— Саша, что с Таней?— с трудом прошептала я.

Саша вздрогнул, отвернулся и уткнулся лицом в стену. А Лёша уткнулся лицом в ладони. И я все поняла. Судорожно выдохнув от жуткой боли, я закусила губу.

— Мне жаль... Саша, мне так жаль... Я его поздно заметила... Я должна была увернуться...

Саша оглянулся на меня. И столько боли было в его глазах, что я непроизвольно вздрогнула. В них не только отразилась потеря — в них не стало ни жизни, ни света, как будто он тоже умер.

— Я хочу знать о Тане. — Стоило ему произнести ее имя, как голос его сорвался, и он закашлялся. — В каком она была настроении? Что говорила? Какими были ее последние слова?

Лёша застонал.

— Саша, пожалуйста…

Тот раздраженно отмахнулся от младшего брата.

— Скажи мне, Катя, что она делала, говорила, когда…

Я понимала его чувства — эту неистребимую потребность знать все о последних мгновениях жизни его юной жены.

— Таня смеялась, — прошептала я. — Мы говорили о доме. Она… Она так радовалась…

— Я намерен купить этот дом. — Саша поднял глаза на Лешу. — Купи мне этот дом. Она просто мечтала о нем, пусть ее мечты сбудутся.

— Саша…

— Купи этот чертов дом! — взорвался он. — Неужели нельзя сделать это для меня?

Вздохнув, Лёша кивнул. Братья всегда поддерживали друг друга и остальных родных.

— А перед,— не обращая внимания на его вспышку, я продолжила говорить,— самым перекрестком она спросила, как, по-моему, надо покрасить… В какой цвет лучше перекрасить детскую...

— Черт!— взревел Саша и ударил по стене кулаком. Потом ещё раз и ещё...

Я вздрогнула при виде безутешного мужского горя, в душе что-то оборвалось.

— Ты винишь меня в случившемся?

Саша вздохнул и опустил голову, а Лёша успокаивающе погладил меня по руке.

— Нет, Кать, ты не в чем не виновата!— произнёс он, но я смотрела только на Сашу.

— Саша...

— Нет, Кать, я не виню тебя. Виноват тот урод что пьяный вылетел на красный свет светофора... А ты выздоравливай, пожалуйста!

Потрепав меня по руке, он вышел из палаты. Улыбнувшись мне, Лёша пошёл за братом. Закрыв глаза, я погрузилась в воспоминания...

... С Сашей Громовым я проучилась все девять классов. Мы почти не общались с ним, так просто «привет-пока-что задали»... А после окончания школы наши пути разошлись окончательно на долгие пять лет.

А три дня назад в мое агенство обратилась его жена Татьяна с просьбой найти дом для их молодой семьи. И вчера мы с ней приехали в офис Громовых.

— Морячка?! Ты ли это?— улыбнувшись, приблизился ко мне Саша.

Я невольно улыбнулась на своё школьное прозвище.

— Привет, Гром!

— Вы знакомы?— удивилась Таня.

— Мы с Катей учились вместе. Дружбы, к сожалению, не сложилось...

— И почему?

Саша пожал плечами и посмотрел на меня, а я улыбнулась.

— Просто разные интересы... Саша увлекался футболом и мотоциклами, а я учебой и книгами...

— Да, ты была той ещё зубрилкой...

— Саша,— ахнула Таня.— Как ты можешь так называть Катю?

— Ты что, обиделась? — спросил Саша.

— Нет, конечно. Если уж я сносила эту кличку будучи чувствительным, застенчивым подростком, то теперь уж, тем более.

— Недавно была встреча выпускников, но тебя не было...

— Да, мне звонила Леся Самаева, но я неделю была в Сочи и не смогла вырваться.

— А вообще как жизнь? Слышал у тебя своё агенство.

— Да родители помогли открыть агенство недвижимости... Конечно кризис и экономический спад немного подпортили дело, но я пока держусь.

— Хотел бы я сказать то же самое,— грустно усмехнулся Саша.

— Ну как я знаю у вас есть повод праздновать,— улыбнулась я.

— Я сказала Кате о ребенке, — тотчас вставила Таня, — и она убедила меня, несмотря на нехватку средств, заняться покупкой дома. Говорит сейчас самое удобное время...

— Так что ты пришла за карточкой?— обнял Саша жену.

— Чуть позже. Пока лучше тебе съездить посмотреть на дом, который мне вчера показала Катя. По-моему, он идеальный. Едем?

— Что, прямо сейчас?

— Ну пожалуйста!

— Извини, радость моя, не могу, — ответил Саша.

Оживленное лицо Тани омрачилось.

— В любое другое время — пожалуйста, но сейчас я жду представителя Британской компании. Он должен был приехать сразу после обеда, но предупредил по телефону, что опаздывает. Мне надо его подождать.

Таня разочарованно вздохнула.

— Ну ладно, может быть, завтра…

— Или сегодня, но попозже, — предложил Саша. — Почему бы тебе еще раз не съездить туда? Посмотришь, и если дом не разонравится, позвони мне. Может быть, я еще успею подъехать после того, как обсужу контракт. То есть, конечно, если и ты свободна, Катя?

— Я освободила всю вторую половину дня для вас с Таней.

Таня, снова улыбнувшись, обняла мужа за шею и крепко поцеловала в губы.

— Я люблю тебя. А ты полюбишь дом.

Обняв за талию, он крепко прижал ее к себе.

Глава 1.

Толпа ревела, приветствуя гонщиков, играла громкая музыка, в воздухе пахло выхлопными газами и стертой резиной.

« Что я тут делаю? Зачем согласилась прийти с Кристиной? »— пронеслось у меня в голове.

— Ух ты, как круто!— восхищенно воскликнула Кристина, но я ее радости не разделяла.

— Все, Крис, я домой,— перекрикивая музыку, воскликнула я.

— Ну, Матросова, не будь занудой. Повеселись!

Отмахнувшись от подруги, я пошла в сторону припаркованной машины.

— Нет, Гром вряд ли сегодня выиграет,— услышав знакомый псевдоним, замерла на месте.— Он уже не тот «Король дорог», что раньше...

— И не говори... Жалко Саню...

« Саша тоже участвует? »— с этой мыслью пробилась обратно к Кристине.

— О, Катька, передумала все-таки?— улыбнулась подруга.

— Крис, ты знаешь Саню Громова?

— Конечно. «Короля дорог» все знают. Правда им он был в прошлом, потом пропал на год, а вот два года назад вернулся, но уже не такой удачливый, как раньше...

— А сейчас он участвует?

Кристина молча указала на идущий впереди всех мотоцикл, но я и так узнала Сашу. Он единственный ехал без шлема. Сердце привычно защемило, и душу ожгло болью.

Два года я не видела и не слышала о нём. Когда я выписалась из больницы, Таню уже похоронили. Я долго приходила в себя, даже общалась с психологами. Вроде смогла жить дальше. Единственное накрывала истерика если я была за рулем, а на пассажирском сидении кто-то сидел.

Задумавшись, я не сразу поняла что случилось...

Байк Саши занесло, он влетел в поворот, но не справился и его выкинуло, а байк полетел за ним. Ахнув, я кинулась вниз, не слушая крика Кристины. Упав на колени возле него, я взяла его лицо в свои ладони, которые сразу оказались в его крови. Услышала вой сирены и чьи-то чужие руки попытались отцепить меня от Саши.

— Девушка, отойдите,— наклонился к нам врач.— Парню нужно оказать помощь.

С трудом поднялась на ноги. Меня крепко держал хмурый парень.

— Ты кто?— спросил он.

— Катя,— оглядываясь на Сашу, объяснила я.— Я... мы с Сашей, можно сказать, друзья. А ты?

— Я Никита, его друг.

Увидев как Сашу укладывают на носилки, встрепенулась.

— Я с ним поеду...

— Хорошо,— Никита тоже оглянулся на врачей.— Поедем за скорой на моей машине.

Он провёл меня к машине, посадил на пассажирское сиденье и сам пристегнул ремнём безопасности, так как я была в шоковом состоянии. Позвонив по дороге Лешке, Никита кинул телефон на панель и ударил несколько раз по рулю.

— Черт, говорил же Грому не садиться на байк в таком состоянии...

— В каком?— не поняла я.

— Под мухой.

— Ты хочешь сказать...

Никита, скрипнув зубами, кивнул.

— Он был пьян. Обычно он начинает пить после гонок, но сегодня...

— Годовщина смерти Тани,— зажмурившись от сильной боли, выдохнула я.

— Так ты знаешь?

Ничего не отвечая, я отвернулась к окну.

Глава 2.

— Я рада, что ты прекрасно добралась до дома... Нет, Крис, мне не стыдно, что я бросила тебя одну! Да я знаю Сашу Громова, мы учились вместе... И поэтому я поехала в больницу... Все, как буду дома поговорим!

И не слушая больше подругу, отключилась. Мне сейчас не до неё! Мы с Никитой сидим в больнице уже полчаса, но врача до сих пор нет.

Услышав торопливый шум шагов и стук каблуков, повернула голову и увидела семью Громовых- Надежду Николаевну, маму Саши и Леши, самого Лешу с женой, кажется ее зовут Даша, и их сестру Веронику.

Взволнованная Надежда Николаевна со слезами на глазах бросается к нам.

— Никита, как же так?! Как это произошло?

Никита опустил глаза и вздохнул.

— Непонятно. То ли Саша потерял управление из-за того, что пьян, то ли что-то с мотоциклом...

Надежда Николаевна присела возле меня и перевела взгляд на меня.

— Катя? Матросова? Здравствуй! Ты-то как тут?

— Здравствуйте! Была на гонках с подругой, когда случилась авария. Так как знаю Сашу и переживаю за него, приехала сюда,— объяснила я.- так как... Ведь это я...— я не смогла договорить, но Громовы вроде поняли, что я не могла поступить иначе из-за смерти Тани.

Надежда Николаевна сжала мою руку в своих ладонях.

— Не думай об этом, девочка... Ты не в чем не виновата. Так судьбе было угодно, так что Таня всё равно бы погибла...

К счастью, в коридоре появился врач и тяжелый разговор прекратился.

— Так все с Громовым?— спросил врач и мы кивнули.— Ну что могу сказать, повезло парню. Конечно потерял много крови-мы сделали переливание, ещё сломано несколько рёбер и разных ушибов. Но могло быть и хуже, если бы осколок ребра проткнул легкое. К счастью, этого не произошло, так что уже завтра утром переведём его в обычную палату...

— А к нему сейчас можно?— спросил Лёша.

— Не советую. Он всё равно не отошёл ещё от наркоза.

— Ну хотя бы на пару минут, доктор?— умоляюще произнесла Надежда Николаевна.

Доктор задумчиво почесал подбородок и вздохнул.

— Черт с вами, заходите! Только не долго и не все сразу!

Решили, что зайдёт только Лёша. Дождавшись его, и, пока его расспрашивали, я незаметно прошла в реанимацию.

Впервые за эти два года я взглянула в лицо Саши.

Во время нашей последней встречи все было с точностью до наоборот. Я лежала в полубессознательном состоянии на больничной постели, а он стоял рядом, оплакивая смерть своей жены в результате несчастного случая.

Когда меня выписали из больницы, я не смогла смотреть Саше в глаза и поэтому даже не искала с ним встреч. Но до меня доходили новости, что у Саши неустойчивое эмоциональное состояние и развилась привычка к спиртному.

И сейчас, глядя ему в лицо, которое казалось исполненным муки даже в состоянии покоя, я вновь разволновалась.

— Саша!.. — горестно прошептала.

Он не пошевелился, дыхание его оставалось глубоким и ровным, видимо, под действием лекарств. Уступая желанию, которое испытала еще в то время, когда сама лежала на больничной койке, осторожно запустила пальцы в его темную шевелюру и откинула назад волнистые пряди, упавшие ему на влажный лоб.

Да, Саша заметно изменился, но для меня он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной на свете. Я пронесла это ощущение еще с школьной поры. Как будто только вчера Саша перевёлся ко мне в класс и сел впереди меня. Озорной темноволосый мальчуган со светло-серыми глазами, прирожденный заводила и великолепный спортсмен, превратился в потрясающего парня. В лице его угадывалась сила, а в квадратном подбородке — упрямая гордость, граничащая с воинственностью, присущей, казалось, всем мужчинам Громовым. Заметив на его скуле наливающийся синяк, я содрогнулась от воспоминаний.

— Что же ты с собой делаешь, Саша?

Ресницы его затрепетали и поднялись. Явно не осознавая, он несколько раз моргнул и вдруг погладил меня по щеке. Я замерла, боясь даже вздохнуть.

Потом тихонько сжала его пальцы. Саша попытался заговорить, но единственное слово, которое вырвалось у него, было всего лишь слабым хрипом.

Тем не менее я сумела разобрать свое давнее прозвище. Прежде чем снова провалиться в забытье, он выдохнул:

— Морячка?!

Глава 3.

— Тоня, ещё есть встречи?— спросила я свою помощницу, выйдя из кабинета.— А то мне ещё в больницу надо успеть.

Тоня сочувственно посмотрела на меня.

— Прокопенко через полчаса.

— Черт! Сколько мне с ними мучаться? Мне кажется им просто скучно и они развлекаются тем, что тратят мои время и нервы!

Муж и жена Прокопенко решили переехать из Подмосковья в саму столицу и уже три недели никак не могут выбрать дом. Если нравится мужу, то не нравится жене и наоборот.

— Удачи!— улыбнулась Тоня.

Я фыркнула и вышла из агенства...

В больницу я приехала через два часа злая и уставшая. Сквозь приоткрытую дверь палаты я услышала голос Надежды Николаевны.

— А теперь выслушай меня, Александр! Я не допущу, чтобы мои дети разговаривали со мной в таком тоне, это касается и тебя тоже. Мне плевать, что ты уже вырос! А выглядишь-то как! Мне даже стыдно признаться, что ты мой старший сын, от которого разит, как из помойки. Я сыта по горло твоей жалостью к себе самому, твоим нытьем и постоянно хмурым видом! Я устала ходить вокруг тебя на цыпочках.

— Я и не прошу! Я и сам справлюсь!— раздался громкий голос Саши.

Решив больше не подслушивать, я спустилась к кофейному аппарату на первом этаже. Попив кофе и подождав, когда Надежда Николаевна уйдёт, я поднялась в палату. Лицо Саши было хмурое, когда он посмотрел на меня.

— А ты что тут делаешь?

Я закатила глаза.

— И тебе привет!

— Привет! И что ты тут делаешь?

Я вздохнула. Да когда же он станет прежним- веселым, общительным парнем?

— Пришла навестить бывшего одноклассника,— пожала я плечом, выкладывая на стол продукты.

— Так все-таки это ты вчера была здесь?— вздохнул он, а я кивнула.— А я думал, что ты... приснилась мне.

— Нет, это была я!

— И что это?— перевёл он взгляд на стол.

— Бульон и витамины. Как ты себя чувствуешь?— напряглась я.

— Я прекрасно себя чувствую. — Побелевшие губы свидетельствовали об обратном, но я не стала спорить. — Пока мы все еще в хороших отношениях, почему бы тебе не включить свои великолепные мозги и не поступить по-умному — оставить меня!

— Я надолго не задержусь!— обиженно проговорила я.

Выругавшись, Саша отвёл взгляд.

— Вот об этом я и говорю! Я сейчас плохой собеседник, не слежу за словами и всего лишь хочу, чтобы меня, черт побери, оставили в покое!

— Я не буду читать тебе нотации, Саша, как твоя мама!— спокойно проговорила я.— Но кое-что скажу. Мы не желаем тебе зла и просто хотим поддержать тебя!

— А может мне не нужна поддержка? Я так виноват перед... Таней!

— Нет, Саша!— сквозь боль выдавила я.

— Да я виноват! Почему я не поехал с вами? Какие-то важные дела задержали, что ли? Если бы я поехал, то, может быть, сидел бы там, где была она. Может быть, она выжила бы и родила нашего ребенка, а я бы погиб. Жаль, что не погиб. Было бы лучше… Она бы жила... И ребёнок... Наш ребёнок...— Саша закрыл лицо ладонями.

— Нет, не лучше! — Мой резкий голос заставил его вздрогнуть. Он отнял руки от лица. — Если ты и в самом деле хотел смерти, почему ты не похоронен рядом с Таней? Почему ты не нажал на спусковой крючок, или не бросил с моста машину, или не взял в руки опасную бритву, или не проглотил горсть пилюль?— Я вскочила, дрожа от возмущения.— Есть десятки способов покончить с собой, Саша. Так почему ты ещё жив? Единственное, что тебе прекрасно удалось — это совершенно расклеиться и испортить жизнь всем окружающим.

Саша прожег меня яростным взглядом.

— Да как ты смеешь говорить мне такое? Вот когда потеряешь любимого человека и своего ребенка, тогда и будешь вправе говорить, что я расклеился. А до той поры — убирайся прочь из моей жизни и оставь меня в покое!

— Ладно, я уйду! Но напоследок я выскажу тебе еще кое-что… Ты не чтишь память Тани. Твое горе бессмысленное и нездоровое. За то недолгое время, что мы общались, Таня показалась мне очень жизнелюбивым человеком. И она буквально боготворила тебя, Саша! В ее глазах ты был непогрешим. Интересно, осталась бы у нее хоть капля уважения к тебе, посмотри она хотя бы краешком глаза, во что ты превратил свою жизнь? Думаешь, она обрадовалась бы, что ты совершенно раскис? Что-то я в этом сильно сомневаюсь!

Саша с такой силой стиснул зубы, что наверно у него заболели челюсти.

— Я сказал — убирайся!

— Ухожу. — Схватив сумочку, я вылетела из палаты.

За спиной раздался грохот, но я даже не обернулась.

Глава 4.

Саша.

— Вот ты и дома, сынок!— улыбнулась мама, едва Лёша помог мне зайти в дом.

Три недели провалялся в больнице, но рёбра все равно болели от движения. И улыбнувшись маме, сквозь боль, с трудом поднялся в свою комнату. Достав из сумки обезболивающее, выпил сразу две таблетки.

Закрывая лекарство, вдруг задумался и стал крутить в руках пузырек янтарного цвета. А ведь и правда, все эти таблетки можно принять одновременно!

Раньше я о таком и не думал.

Я рассеянно опустился на кровать. Значит, Катя права? Если я серьезно хотел покончить с жизнью после смерти Тани, то почему до сих пор не сделал этого? Возможностей хватало — вдали от дома, на гонках, в компании случайных приятелей, когда был одинок, без денег, пьян и подавлен… Но ведь даже ни разу не подумал о самоубийстве.

Где-то в глубине души, должно быть, я ощущал, что жить, конечно же, стоит. Но для чего?!

Поднял взгляд на фотографию в рамочке… Мы с Таней в день свадьбы. Господи, как она хороша! И такая сердечная улыбка. Я ни на минуту не сомневался, что она меня любит. И она умерла, зная, что любима мной. Да и разве могло быть иначе? Всю свою жизнь я старался построить так, чтобы у нее даже не возникло сомнений.

Катя абсолютно точно подметила и другое — я попрал память Тани своим теперешним образом жизни. Странно, что никто из родных не понял этого и не угадал, на какие кнопки нажать, чтобы заставить меня опомниться и присмотреться к своей жизни.

А ведь Таня гордилась моими планами. Впрочем, после ее смерти все планы куда-то испарились; осталось только желание напиться так, чтобы чувства притупились и память затуманилась. Сначала ради проформы я появлялся в семейной фирме, но однажды утром явился туда пьяным в тот самый момент, когда Леша беседовал с инвестором. Инвестору это не понравилось и послав обоих, я и пустился во все тяжкие, напиваясь до беспамятства и гоняя на мотоцикле.

Жизнь превратилась в бесконечный круговорот пьянства, азартных игр, драк, и гонок.

Улыбающийся жених на фотографии теперь даже внешне не походил на меня. Больше того — он надо мной издевался! Как наивно было тогда думать, что жизнь дается с гарантией непрекращающегося счастья! А ведь мне всего двадцать пять лет!

По словам матери, терпение близких уже иссякло; всех своих друзей я оттолкнул сам, остался абсолютно без средств, спал с женщинами, которых наутро даже вспомнить не мог. Блудный сын да и только!

Что ж, пора встряхнуться. Жизнь, конечно, отнюдь не подарок, но в одном можно не сомневаться: хуже, чем сейчас, уже не будет.

Завтра же поговорю с Лешей и узнаю, как идут дела в компании, и вообще, есть ли она еще у нас? Надо же с чего-то начинать! Придется учится жить заново.

Но сначала, прикоснувшись к фотографии губами и целуя изображение, я в последний раз погорюю о Тане.

— Черт побери, Ника! — воскликнул, когда моя младшая сестра влетела колесом прямо в выбоину. — Поосторожней нельзя?— осторожно прикоснулся к своим занывшим ребрам.

— Извини,— без капли раскаяния пробурчала Ника.— Сам же учил меня водить...

— И как Мишка тебя терпит?

При имени жениха, Ника изменилась в лице и я напрягся.

— А нет больше Мишы!— как-то безрадостно усмехнулась сестра, а заметив мое вытянувшееся лицо, объяснила.— Да жив этот козел, просто в моей жизни его больше нет.

—Что случилось?

Вместо ответа Ника свободной рукой задрала футболку и я пришёл в ужас. Весь бок в жёлтовато-сиреневых синяках.

—Я уже месяц свободная девушка,— пытаясь смягчить увиденное, улыбается Ника.

— А мне почему не сказали?— не понял я.

— Ты был не в состоянии слушать.— горько усмехнулась сестра.— Да и Лёша разобрался с ним. Правда в КПЗ побывал, но дядь Боре удалось его вытащить.

— Прости,— прошептал я, а сестра отмахнулась.

— Проехали. Мы всё понимаем... Мне тоже не хватает Тани...— взглянув на меня, сестра торопливо затараторила. — Ну вот и приехали. Лешка в компании, вон его машина стоит, так что я тебя просто сейчас высажу, а то на пары опоздаю...

При упоминании о Тане сердце пронзило острой болью, но я лишь улыбнулся и поблагодарил сестру за то, что подвезла.

— Саша!— окликнула Ника, когда я поспешно нырнул под навес на крыльце, чтобы спрятаться от дождя. Я обернулся. Она, опустив стекло, улыбалась в открытое окно.— С возвращением тебя!

Изобразив рукой пистолет, я выстрелил в неё. Смеясь, сестра дала задний ход и развернула машину. Мы помахали друг другу на прощание, и она уехала.

Меня затошнило при воспоминании о том, как стоял на этом самом крыльце в тот роковой день. Я тогда так же махнул рукой Тане с Катей.

Подавив неприятное воспоминание, я вошел в офис.

Глава 5.

Несмотря на то что уже давно здесь не был, ничего не изменилось. Офис компании не обновлялся с тех самых пор, как тут еще заправлял наш дед.

Над, заваленным бумагами, письменным столом склонился Лёша. Одной рукой брат задумчиво ерошил темно-русую шевелюру, другой выбивал дробь по столешнице. Увидев меня, младший с нескрываемым удивлением поднял глаза.

— Похоже, дело серьезное, — заметил я.

— Ты даже не представляешь себе, насколько. — Лёша взглянул поверх моего плеча, как будто ожидал, что следом за мной войдет кто-нибудь еще. — Ты что за рулем?

— Ника,— я скинул свою куртку и стряхнул с нее капли дождя,— согласилась подвезти меня...

— Про Мишу сказала?— нахмурился Лёша.

Я кивнул и потёр лицо ладонью.

— Не ожидал от него такого. Мне казалось он искренне любит Нику. Всё-таки с детства вместе!

Лёша болезненно поморщился.

— В тихом омуте... Нику это сильно изменило...

— Точно, — подтвердил я. — Повзрослела, от былого подростка нет и следа. Но она все еще балованный ребенок.

Мы горько усмехнулись.

— Блин, хорошо, что ты вернулся, — хрипло выдавил Лёша . — Мне тебя не хватало, Большой брат.

— Спасибо, — ответил я, закашлявшись. — Надеюсь, что смогу остаться. Если станет чересчур… То есть я хочу сказать: не могу обещать…

Лёша махнул рукой — и так все ясно.

— Я и не жду, что ты сразу же окунешься с головой. Не спеши. Может скоро и не понадобится...— тихо закончил он.

— Все настолько плохо?— вздохнул я.

— Хуже некуда.— Лёша отошёл к окну и засмотрелся на потоки дождя.— Я не уверен, что ты в состоянии услышать это, Сань.

— А когда-нибудь потом — буду?

— Нет.

— Тогда говори прямо.

Вздохнув, Лёша посмотрел на меня.

— Если не произойдет чуда, нам придется регистрировать банкротство. И очень скоро…

Я как-то сразу сник. Лёша уставился в пол.

— Извини, брат, я не смог удержать фирму на плаву! После твоего последнего визита Семеновский начал вставлять палки в колёса. Дядь Боря как мог сдерживал его, но когда я разобрался с Мишей и попал в КПЗ, Семёновский вообще вывел свои активы и стало совсем плохо. Закупка оборудования ещё больше ударило по бюджету и налогам. Половину кадров пришлось сократить, зарплату нечем платить...

— И что ничего нельзя сделать?

— Подожди, я не все сказал... Я продал твой дом, который ты велел мне купить после смерти Тани.

Внутри у меня все оборвалось. Я совершенно забыл об этом доме. Да, я настоял, чтобы брат купил дом, о котором так мечтала Таня, но, оглядываясь назад, понял, что это было всего лишь инстинктивной реакцией на ее безвременную смерть. Больше о нем не вспоминал, никогда не видел его, не собирался смотреть и, конечно же, жить там тем более не собирался.

— Примерно год назад ко мне пришла Катя. У нее появился клиент на пустующую недвижимость. Она посчитала возможным переговорить с тобой на эту тему, поскольку ты никогда не жил в новом доме и явно не намеревался селиться в будущем. Но тебя невозможно было поймать, Саш, поэтому принять решение пришлось мне. Я посчитал за лучшее избавиться от этого напоминания о ее смерти...

Лёша замолчал, я же не произнес ни слова. Наконец Лёша неуверенно добавил:

— Надеюсь, я поступил верно?..

Я отвернулся от брата.

— Угу, ты поступил как надо. Зачем мне этот дом после Таниной смерти? Единственная причина, по которой я заставил тебя приобрести его, — это Танина мечта.

— Все понятно. В общем, — добавил Лёша , вздохнув, — я вложил деньги в дело, но это капля в море. И общую картину они не исправили. Что будем делать, брат?

— Будем искать чудо. Попробую поговорить с Семеновским, может уговорю, что мне вновь можно доверять.

Сразу же позвонил Игорю Ивановичу и с трудом договорился о встрече. Да уж, похоже, старики потеряли надежду в меня, пора возвращать доверие.