Вернуться любой ценой

Пролог

«Если все очень хорошо, то скоро будет плохо»

Девиз пессимиста

«Если все очень плохо, то скоро будет хорошо»

Девиз Полины Ласткин

Я сидела в кондитерской, пила горячий шоколад и блаженно улыбалась. Уютное помещение с небольшими столиками, мягкими диванчиками, жизнеутверждающими постами на стенах и устроенными клумбами прямо на широких низких подоконниках, радовало глаз. За стеклом мимо ехали машины, шли люди, они забавно перепрыгивали через, сновавшие там и тут, ручейки и разлившиеся лужицы. Солнце ярко светило и дарило обещание тепла. Я подставляла лицо под лучики и жмурилась. «Как же замечательно». Эта мысль сопровождала меня все утро. Сегодня мне тридцать три. Муж в честь этого дал мне отгул от моего декретного отпуска, отправив погулять, и остался развлекать нашего двухлетнего хулигана. Ведь иногда так не хватает просто тишины и одиночества. Вот название у декрета ‒ «отпуск по уходу за ребенком», кто придумал? Наверное, мужчина, им ведь кажется, что женщина в декрете ничего не делает, а валяется целыми днями на диване, смотрит сериалы и плюет в потолок, а еда готовиться сама, пол не пачкается, белье не мнется и тоже не пачкается, а ребенок сидит целый день на месте и внимания не требует. Ага. Как же.

С такими размышлениями я смотрела в окно и вдруг увидела, что на тротуаре, какой-то высокий мужчина пытается отнять сумку у маленькой старушки. Не одеваясь, выскочила из кафе к ней на помощь. Выхватив котомку у него и оттолкнув от бабульки, встала, закрывая ее собой. Он посмотрел на нас двоих и исчез у меня на глазах. Просто растворился в воздухе.

‒ Вы это видели? ‒ я повернулась к бабушке. Она, грустно глядя на меня, сказала:

‒ Мне очень жаль, что это будешь ты. Но такова значит твоя судьба.

Послышался хлопок, и я увидела себя лежащей на асфальте. Из заведения стали выбегать официанты, подходили просто прохожие, все суетились, а я стояла и смотрела. Что произошло. Старушка вдруг обернулась статной женщиной, которая подала мне руку.

‒ Идем.

‒ Куда идем? Что со мной? У меня же вещи там остались. Мне домой надо. У меня семья: муж, сын. Как же так? Я же не могу просто так умереть? Это же день рождения! Верните меня обратно! ‒ голос сорвался на крик, но вдруг все вокруг поглотил свет и мир исчез.

Чтобы тут же вернуться невозможной реальностью, окружающей меня неиспорченной цветом картинкой. Белые, излучающие слабое свечение, пол, стены и потолок, белая кровать, белый стол и стулья, белый камин и даже чертов огонь в нем белый, да еще и без дров, как такое вообще возможно? Судя по смене блюд, к которым я не притронулась, двое суток билась в истерике, пробуя на прочность стены и мебель, периодически забываясь в неспокойном сне. Когда сил на слезы не осталось, в комнату вошла та самая женщина. Красивая, пухлые алые губы, большие зеленые глаза, золотые волосы, завивающиеся кольцами до пояса, фигура – песочные часы, мимо такой не один мужчина не пройдет.

‒ Полина, осталось мало времени. Души в эфире не могут находиться долго, растворяются. Я скажу одно: у тебя есть возможность вернуться домой. Твоё тело живо. Пока. Ты подумай, ‒ она поставила, появившийся из ниоткуда поднос с едой, фужером и темно-зеленой большой бутылью. ‒ Как соберешься с мыслями, позови меня.

‒ Как тебя позвать?

‒ Астрея или Дике. В Вашем мире меня знали под этими именами, ‒ с этими словами она вышла.

‒ Богиня справедливости, какая же это справедливость? ‒ мой шепот услышала закрытая дверь.

Я пододвинула стол к кровати и плюхнулась на нее, оглядела еду. Недурственно, сливочный супчик с красной рыбкой, стейк с салатом, тарелка тонко-нарезанного вяленого мясо и немного сыра, виноград. В бутылке ароматное вино с нотками черешни и цветочного луга. Хорошо живут боги. Вот только мне здесь не место. Мне нужно вернуться туда, где мои родные, где вся моя жизнь, мой дом. С глотком пряной жидкости я окунулась в воспоминания, вот бабушкина деревня, мы с ребятами бежим через поле к роще, на озеро, в заводи рвем кувшинки, а на обратном пути мой сосед, Сережка, доев бабулины пирожки с прошлогодним вишневым вареньем, плетет мне венок из полевых цветов. Этот запах я запомню на всю жизнь. Так пахнет детство. Лучший запах на свете. Следующий момент это день, когда я познакомилась с мужем, мы с девчонками гуляли в парке и захотели прокатиться на колесе обозрения, а в очереди за билетами моя белая блузка встретилась с мороженым, что было в руках активно жестикулировавшего при рассказе какой-то истории, парня. В итоге, этот любитель помахать руками не только покатал меня на аттракционах и купил мне новую блузку, так еще и предложил встречаться через несколько недель. А спустя пару лет мы поженились. Наша осенняя свадьба, контраст еще зеленой травы и опадающих листьев, облитый шампанским пиджак Миши, которому на фотосессию одолжили другой, франтоватый, синего цвета. И появление в нашей жизни Кирюхи. День рождения сына я не забуду никогда. Его первый вздох, первый крик, маленький кулачок, сжимающий мой палец, огромные глаза, взирающие на этот новый, неизведанный мир. Воспоминания полились водопадом. Первые шаги Кира, первое осознанное «мама» и «папа», слезы умиления на лице мужа. Как же они без меня?

‒ Хочу ли я вернуться? Да! Любой ценой… Что бы ещё хоть раз обнять сына и мужа. Дике! ‒ закричала я. И она тот час появилась передо мной.

‒ Ты решилась, Полина?

‒ Да. Что от меня требуется?

Глава 1

‒ Господин Ректор! Господин Ректор! ‒ по ушам бил чей-то визгливый голос.

‒ Адептка Плинт, прекратите истерику, отправьте вестника в лекарский блок, ‒ прекратила пытку слуха явно немолодая женщина, которую я готова была расцеловать за спасение. Пока она не обратилась ко мне, едва открывшей глаза. ‒ О, Магистр Истридж, Вы пришли в себя, это замечательно. Лекарь Майлс сейчас пребудет. Как Вы себя чувствуете?

Как-как? Ошарашено! В тихом ужасе я осматривала место своего попадания: огромный кабинет с деревянными панелями на стенах, мебелью на тон темнее, изумрудного цвета портьеры и ковер, на котором собственно и валялись какие-то вещи и мое временное тело. Вот именно на нем я и сконцентрировалась. Ботинки! Слишком большие для моего обычного тридцать шестого, самые что ни на есть классические, натертые до блеска, черные оксфорды. В голове забилась странная мысль, которую мозг никак не мог обработать, уж очень первая болела сильно. Я посмотрела выше, на очень длинных ногах классические брюки, ремень с тяжелой пряжкой, украшенный темными неброскими камушками, белая с голубоватым отливом приталенная рубашка, две верхних пуговицы расстегнуты, на рукаве кровь, подразумеваю, что из этого тела. Руки, хорошие такие, крепкие, молодые ладони, широкие, с гибкими пальцами, мужские. Мужские?! Наконец мысль осозналась: чертова Дике засунула меня в мужское тело! Как она могла меня так подставить? А главное, что мне с этим делать? Я подняла глаза, перед ними очутилась миловидная женщина лет пятидесяти, одетая в строгую прямую черную юбку до щиколотки и скромную блузку жемчужного цвета с закрытым горлом и небольшим жабо. Ее волосы были собранны в аккуратный пучок, а уголки губ приподнялись в легкой улыбке, отчего на лице появились небольшие морщинки у крыльев носа и глаз, а взгляд выражал такое участие, что затянувшееся молчание грозило стать неприличным. Миссис Таркл, это ее имя. Она мой секретарь. Откуда я знаю? Не понятно, хотя может быть в теле должны какие-то воспоминания остаться? Ведь все же за них отвечает мозг, а он остался на месте. Хотя тогда как я помню свою жизнь? А я-то тут без мозгов. В смысле без своих. Ой. Все так запутанно и сложно. Только хотела, наконец, ответить своей секретарше, как из открытой двери послышался баритон с приятной хрипотцой.

‒ Миссис Таркл, Магистр на месте? Миссис Таркл? ‒ в проеме показался мужчина, от внешности которого у меня захватило дух. Будь я не замужем и не в мужском теле, то точно не устояла. Светлые волосы, заплетенные по бокам в косицы и захваченные в конский хвост, достигали лопаток, небольшая борода и усы, придавали ему вид викинга, а развороту плеч легко позавидовали бы и былинные богатыри. ‒ Герон? Морнехэру, что здесь происходит?

‒ Ох, Господин Мортен, беда, Магистр не реагирует на нас, что произошло ‒ не понятно, никто в кабинет не заходил, а вот видите, ‒ она обвела рукой кабинет, в котором явно кто-то «повеселился», в помещении царил жуткий беспорядок. ‒ Какой ужас.

‒ Бран, ‒ имя само вырвалось изо рта, а звук собственного голоса испугал, что в конце фразы я чуть не перешла на писк, слишком уж грубым он показался по сравнению с моим настоящим. ‒ Помоги встать.

Друг схватил меня за руку и потянул наверх, от этого жеста промелькнула мысль, какие у него горячие и приятные, чуть шершавые ладони, пришлось тут же погнать ее прочь. Как раз пришел доктор или по-местному, лекарь. Пока он усаживал меня и осматривал, друг ректора, то есть мой, обошел кабинет.

‒ Ну что же, ‒ поцокал языком Лекарь Майлс. ‒ Травма головы внешне не проблема, сейчас залечим, а вот как она отразится на работоспособности в ближайшие дни, посмотрим, нужно проконтролировать, ‒ положив мне руки на затылок, он продолжил, а я почувствовала приятную щекотку и тепло в волосах, аж муркнуть захотелось. ‒ Что-то не так с каналами, я чувствую изменение, но нужен артефакт «глаза», чтобы посмотреть, как вы себя чувствуете магистр?

‒ Голове уже легче, тошнота прошла, усталость сильная, ‒ и не в своей тарелке, продолжила я про себя.

‒ Герон, я понял, чего не хватает, щитов! Вернее они есть, но странные, зыбкие, я прохожу сквозь них, а у тебя в голове такая каша, будто там советники государевы на заседании собрались. Что происходит?

‒ Это может быть последствием удара, Господин Мортен, ‒ предположил Майлс, на что я про себя съязвила:«или смена хозяина тела».

‒ Ай-яй-яй, ‒ секретарша сунула мне под нос две огромные стеклянные бутылки. ‒ Как вам не стыдно, магистр, вот причина разгрома и хаоса в голове, ‒ ее лицо выражало такое недовольство, что я почувствовала себя нашкодившим на ковер щенком.

‒ Нет-нет, миссис Таркл, ‒ успокоили ее и заодно меня, все-таки не хотелось быть латентным алкоголиком в этом мире. ‒ Магистр если и употребил, то не более бокала.

‒ Дайте мне, ‒ Бран забрал одну бутыль и понюхал, прикрыв глаза. ‒ Корильское пахнет слаще. Креп-трава, вызывает либо сон, либо потерю ориентации, не определяется, если разбавить настой в алкоголе. Вот только придает ему более терпкий и чуть кисловатый запах. Откуда у тебя это вино, друг?

‒ Разве ж я вспомню? Был расстроен, схватил первую попавшуюся и все. Не помню, ‒ ну не говорить же правду, что я не просто не помню, я в принципе знать не могу.

‒ От чего же ты так расстроился? ‒ рассмеялся новообретенный товарищ. ‒ Неужели Его Величество все же решил тебя озадачить?

Вчерашние воспоминания тела нахлынули волной, вот Герон, то есть я, порталом, что тут очень большая редкость, приходит в личные покои местного государя, как оказалось младшего брата, который недвусмысленно настаивает на том, что главная их задача это увеличение семьи, чтобы не допустить заговоров и переворота. Он вот женился. Пора и мне. Я, то есть магистр, вернулся в кабинет злющий, рвал и метал. Ударил дверцу шкафа и пошел к двери, как услышал скрип, обернулся, держа на руке файербол, но увидел распахнутый шкаф и вино в нем. Налил бокал, отпил, а дальше все. Пустота.

Глава 2

В гостиной сильно пахло едой, да так вкусно, что я чуть не подавилась слюной. «Вот это у них еда в столовой, с нашей универской не сравнится, что по запаху, что по виду, осталось оценить вкус», ‒ проскользнула мысль, пока взгляд изучал содержимое подноса.

‒ Гордись, я еще никому не носил еду в «номер», даже твоему брату, ‒ съехидничал Бран, а я поняла, что он та еще язва.

‒ Ага, после этого я просто обязан жениться… на тебе, ‒ ответила в тон ему, чтобы неповадно было.

‒ Что? ‒ глаза друга медленно поползли на лоб.

‒ Шутка это такая, расслабься, ‒ меня уже было тяжело отвлечь от еды.

Я не стала разбираться, насколько это похоже на земную пищу, тело-то местное, значит, к ней привыкло. Принес друг, значит, яда нет. А есть очень хочется. Суп исчез мгновенно, мясо с непонятным гарниром тоже и только сладкую булочку с компотом я начала смаковать.

‒ Герон, ты варвар, ни одна девушка не согласится выйти за тебя замуж, если увидит, как ты ешь, ‒ Мортен смотрел так задумчиво, что я сразу поняла в чем дело.

Я отщипывала кусочки от булочки, в мужском исполнении это точно смотрелось по-варварски, а еще умудрилась выпить суп прямо из тарелки, благо он был пюреобразный. Не совсем нормальное поведение для брата государева. Снова прокол. Что на меня нашло? Я же и дома себе такого не позволяю.

‒ Голод подумал за меня и решил, что правила приличия можно откинуть. Сам от себя не ожидал, ‒ ладно хоть не забываю в мужском роде о себе говорить. ‒ Хотя, если вероятные «невесты» так щепетильны, то возьму на заметку, буду приглашать их на ужин, есть руками и громко чавкать, ‒ лукаво улыбнулась другу, а он в ответ просиял.

‒ Не знаю, что опустили на твой затылок, но подросли у тебя не только магические способности, чувства юмора тоже это коснулось.

‒ То есть обычно я занудный и чопорный? ‒ интересно, а мужчины реально между собой как подростки общаются? Или это потому что мы лучшие друзья?

‒ А то ты сам не знаешь, Гер. С тобой, правда, что-то не так. Подобного состояние никогда не было, вспомни, сколько мы с тобой шатались во имя родины? Сколько раз возвращались домой зализывать раны? ‒ тело начало «вспоминать», судя по всему, этот парень раскусит меня быстро, может самой признаться? Да ну нафиг, вдруг у них тут принято как у нас в средние века? Вызовут экзорцистов и начнут из меня демонов изгонять? Нужно срочно остаться одной и изучить свои возможности, а еще бы узнать о себе, хоть как-нибудь, необходимый минимум: привычки, предпочтения, отношения с окружающими. Да и о мире, в котором оказалась надо подумать. А то впросак опять попаду.

‒ Бран, в том-то и дело, не помню. Вернее тут помню, а тут нет, ‒ вспомнила я один хороший советский фильм. ‒ Как будто после удара часть меня исчезла или спряталась, а из глубин подсознания вылезла другая. Вроде все знакомое, но не мое, ‒ наконец-то я смогла сформулировать свои ощущения.

‒ Ладно, Гер, будем разбираться, ‒ не надо дружочек, не надо! ‒ А ты пока отдыхай, ну и приручай воду и усиленный ментал, чтобы никому случайно не попало прессом по разуму, ‒ он хлопнул меня по плечу и ушел, оставив наедине с неразрешимыми проблемами.

Так, с чего бы начать? В гостиной вряд ли есть что-то ценное для моего внимания, кухня тоже отпадает, раз хозяин не любитель готовки, значит спальня и кабинет, последнее оставим на сладкое.

Спальня встретила тишиной и спертым воздухом, пришлось распахнуть окна. Внизу под башней был один из выходов общежития, и по дорожкам туда-сюда сновали студенты в разных плащах-мантиях. Кому пришла в голову волшебная идея таскать эти тряпки ‒ не имею представления, но считаю его садистом. На улице тепло, в них жарко и неудобно, никакой функции, кроме опознавания факультета и курса они не несут. Думаю, маленькая реформа тут никому не повредит. А может и не одна. Все равно придется изображать ректора, а значит нужно что-то делать. В учебной части без опыта лучше ничего не воротить, а вот в бытовой женщины больше мужчин понимают.

Так, я отвлеклась опять. Обыскав внимательно комнату, обнаружила только какие-то газеты с обведенными заметками в тумбочке. Отложила в сторону, хоть и удивилась, что написано на языке, которого я точно знать не должна. С другой стороны странно было бы, если бы ректор вдруг забыл родной язык. Уж об этом Дике позаботилась.

Кабинет поражал, круглый, три окна, между ними огромные стеллажи до потолка с приставной лестницей. Массивный стол, несколько ящиков без видимых замков, но сколько я ни дергала за ручки, ни один не открылся, видимо, замок магический. Тоже пока отложим. Содержимое шкафов поражало, от местной Азбуки, мифов и легенд до тригонометрической теории непостоянства огненной стихии и теории близкодействия и противодействия стихий. Последние конечно звучали зубодробительно, но я начала с малого, отложила себе на вечер учебник по истории, мифы и стихийную магию за первый курс. Пролистав, поняла, что даже первокурсники уже приходят с какими-то знаниями. Порылась еще, нашла тонкий школьный учебник, такой потрепанный, что казалось, по нему еще предыдущий ректор учился в детстве. Уже на выходе обнаружила географический государственный обзорник, свежий, судя по календарю на столе, приволокла все это на кровать и, вновь проголодавшись, отправилась на кухню за провизией.

Кухня представляла себе уголок и «барную стойку» с двумя высокими стульями, несколько шкафов, из одного веяло холодом, там лежали сыр, копченое мясо, яйца, немного овощей, фруктов и зелень, в других я нашла какие-то крупы, хлеб, специи. Быстренько пожарила себе яичницу на странном камне, облапив его со всех сторон минут пятнадцать, пока не рассердилась и с пальца не сорвалась огненная искра. Сложила с мясом и сыром на хлеб, и, рассудив, что все продукты съедобные, все же личная кухня ректора, взяла фрукт похожий на яблоко с толстой шкуркой и на скорую руку сварила компот.

Глава 3

Утро началось внезапно. На полу, где медитировала. Там и уснула, от этого ломило все тело, а еще я осознала, что я нормальный полноценный мужчина в самом расцвете сил. Вот только, что мне делать с этим знанием? Пришлось принять холодный душ, но это временная мера. А проблема никуда не денется, и насколько я знаю, воздержание на мужчинах плохо сказывается. И на характере, и на здоровье. Кошмар.

После такого пробуждения настроение было отвратительным и идеальный, но такой неудобный классический костюм, лишь добавил злости. Фурией я летела по коридорам, а испуганные студенты ужами выскальзывали из-под моих ног.

‒ Доброго утра, Маргарет! ‒ поприветствовала я секретаршу. ‒ Расписание всех курсов мне на стол и кофе.

‒ Магистр, какое кофе?

‒ Не какое, а какой! Тьфу, его же здесь нет, наверное, ‒ пробормотала я себе под нос. ‒ чего-нибудь бодрящего и настроение понимающего.

‒ Хорошо, сейчас сделаю, ‒ миссис Таркл недоумевая, вышла из кабинета.

Я медленно опустилась в кресло и выдохнула. Огляделась. Ничего уже не напоминало о вчерашнем разгроме. Чистота и порядок, все же секретарь у меня золото. Она вошла с подносом через несколько минут.

‒ Коричий напиток, расписание и еженедельный отчет управляющего имущество академии.

‒ Спасибо, Маргарет, ты самая замечательная женщина во всем мире, я бы женился на тебе, если бы ты не была уже замужем.

‒ И если бы не была старше Вас, Герон, в два раза, ‒ расхохоталась она. ‒ Кстати, ежедневник, который вчера утром отдавали мне, лежит у вас в верхнем ящике.

‒ Спасибо, ‒ повторила я, и она, выйдя, закрыла за собой дверь.

В нос ударил запах горячего шоколада. Так вот ты какой, коричий напиток, это же какао. Замечательно. Что тут в ежедневнике? Записи планируемых дел, какие-то имена, должности, студенты, заклинания, вроде такой педант, а в ежедневнике полный бардак. Хотя может у него есть заклинание, что систематизирует всю эту писанину? На сегодня не было встреч, только пометка, что кастелянша озвучила сумму, потраченную на белье и форму, меньше, чем указал в отчете местный «экономист». То есть, нужно свести дебет с кредитом и надавать по шапке мошеннику. Мозг отказывался думать и разбираться. И к обеду я уже не знала, как мне потом развидеть эти столбцы. Хотя, зато некогда было тосковать по своим мальчишкам. Но попросив Маргарет принести мне обед в кабинет, продолжила работать ‒ открыла расписание. Ага, где-то общие занятия, где-то студенты расходятся по профилям, но это уже со второго курса. А всего ребята учились пять лет, шестой год практика, седьмой диплом. И вот что меня смутило, физкультуры у них нет. Есть боевка, то есть владение оружием и обучение военному искусству, но вот проблема, это был факультатив. Они что, не воюют? Или драться учат где-то в других заведениях? Хотя это не мое дело. По крайней мере пока. Но, гулять так гулять. Если я изменю форму, то введу физкультуру, пряник и кнут. Хорошая новость и не очень.

Под вечер, с эскизами новой формы, на которую нашлись деньги в отчете хитрого финансиста, я довольная вышла из кабинета.

‒ Маргарет, оповестите всех, и студентов, и преподавателей, что бы через полчаса собрались в столовой.

‒ Так время ужина, и так почти все придут.

‒ Нет, дорогая, мне нужны абсолютно все, а еще, мне нужно заказать новую форму для студентов. Вот наброски, закажите на завтра портного. И нам нужен бывший военный, для новой дисциплины. Хорошо бы к утру, но я понимаю, что хорошего специалиста в отставке за такое короткое время найти невозможно.

Со счастливой улыбкой, присвистывая на ходу, мое ректорское величество отправилось в столовую, которая через полчаса была забита до отказа народом.

‒ Дорогие мои студенты, кхм, адепты, ‒ поправилась я. ‒ А так же уважаемые преподаватели. С завтрашнего дня в академии намечаются небольшие изменения. Первое, занятия теперь будут начинаться не в восемь тридцать, а в девять тридцать. На час позже. Для чего мы это делаем. Точно не для того, чтобы вы валялись в постелях, ‒ широко улыбаясь, осадила возликовавших студентов. Просто вводиться новая дисциплина, ежедневно, в восемь утра, все студенты, кроме проходящих практику, должны быть на поле боевки в спортивной форме. Будем заниматься физкультурой. ‒ Раздался гул расстроенных голосов, вопрошающих, что за страшное слово «физкультура». ‒ Второе, на счет формы, мантия остается лишь на холодную пору, скоро у вас будет другая, удобная и рассчитанная на погодные условия, ‒ в шуме послышалось одобрение. ‒ Жду вас завтра в восемь утра на построении. Просьба не опаздывать, если не хотите бежать дополнительные круги, которые отнимут у вас время на душ перед занятиями.

Осмотревшись в столовой, я подошла к раздаточному столу, и, улыбнувшись поварихе, указала на мясо с овощами и жидкость, похожую на зеленый чай. Ко мне за столиком присоединился статный мужчина в возрасте.

‒ Приятного аппетита, магистр Истридж.

‒ И вам, мастер Коул, ‒ память услужливо подсунула информацию, что именно этот человек вел занятия по боевым искусствам.

‒ А кто будет вести новую дисциплину?

‒ Я планировал подобрать нового человека из отставных военных, но если вы возьметесь, буду только рад, ‒ широко улыбнувшись, вспомнила, что у бравого вояки в городе дочка-вдова и пара внучек, повышение зарплаты ему не повредит. ‒ Просто переживал, что нагрузка будет велика, ‒ ну не признаваться же, что вообще о нем не подумала?

Глава 4

После возвращения я вновь медитировала, но уже на кровати и в неглиже. Поэтому утро было достаточно добрым. На удобной поверхности тело само приняло комфортную позу во сне и даже натянуло на себя одеяло. А впечатлений за день хватило на полноценный сон, не сдобренный переживаниями о родных и кошмарами. Только из-за желания прийти первой на «стадион», так торопилась, даже позавтракать чуть не забыла.

На улице было прохладно, вставшее осеннее солнышко еще не успело согреть воздух, ветер трепал волосы, ногам было непривычно в спортивного вида ботинках. Но я подумала, что солдаты как-то в сапогах бегают, так что ботинки еще ничего. Кроссовки что ли им «придумать»? И спортивный костюм, а не то подобие, что я нашла у магистра. У мужчин можно было форму и посвободнее сделать, а то студентки меня слюнями зальют.

Как я не спешила, Коул уже ждал, как и небольшая группа студентов, видимо его боевики. Я поприветствовала мастера рукопожатием, а парней кивком. Через минут пять начали подтягиваться остальные адепты. Ох, как их много, понятно теперь, почему поле такое большое. Наконец, физкультурник подал знак, что уже восемь и все кто придет позже считаются опоздавшими.

‒ Адепты, сегодняшнюю физкультуру проведу я, ‒ среди женской половины послышалось возбуждение, от которого у меня мурашки по спине пробежали. ‒ Не судите строго, надеюсь, ректор из меня лучше, чем преподаватель и спортсмен, ‒ легкие смешки пробежались по толпе, кто-то подбадривающее выкрикнул что-то вроде «ректор-крут», это не могло не добавить мне уверенности. ‒ Два круга вокруг поля для девушек, три для парней. Побежали.

Самое сложное, это отслеживать количество кругов у каждого студента, но мастер Коул был продуманным, поэтому у него в старте-финише был зарыт какой-то артефакт, что выполнял функцию слежения за адептами. И мы бежали. Хорошее мне тело досталось, выносливое, сильное, хотя и засидевшееся немного за ректорским столом, выдыхаться начало только когда третий круг почти добежала. А вот студенты, не считая «боевиков» в основном выдохлись после первого. Ничего, привыкнут, и увеличу нагрузку.

‒ На зарядку на расстояние вытянутых рук станови-и-ись! ‒ бодро прокричала я и начала разминку.

Ну не знаю, что они все так стонут, интенсив им дала всего-то на двадцать минут, и еще двадцать растягивались. Они в нашу школу не ходили на физру, там бы взвыли. Какие-то слабые мне студенты достались. А вот мастер Коул шел счастливый настолько, что даже не скрывал своей улыбки и, почти по-садистски скалясь, потирал руки.

‒ Магистр, это замечательно. Просто превосходно. Хотя я добавил бы силовой нагрузки и уменьшил растяжку.

‒ Мастер, а что мешает чередовать? Или парням дать больше первого, а девчонкам второго? Ведь у вас есть шесть дней в неделю, есть, когда разгуляться. Только в воскресенье дадим им отоспаться, ‒ расхохоталась я, убежав в свои апартаменты принимать душ, оставив физрука в недоумении.

В ванной, пустив воду, я расслабилась и прислушалась к себе, потом погладила струю и мысленно попросила ее снять напряжение в мышцах, мысленно представляя, как вода смывает с меня усталость. Капли забарабанили по телу, массируя кожу, стекая вниз и по-настоящему избавляя от приятных, но болезненных ощущений первой тренировки. Осталось только поблагодарить стихии и вытереться. Надо полноценно поесть и отправляться на встречу с портным. И сказать миссис Таркл, что в новом преподавателе нет нужды.

Хорошо, что я немного задержалась, подкрепляясь, и в коридорах была тишина, все студенты разбежались на занятия.

Секретарь встретила меня с выражением любопытства на лице.

‒ Доброе утро, Маргарет.

‒Доброе утро, магистр. Я так понимаю, человека на утренние занятия искать не нужно?

‒ Да, подготовите документы для вступления на эту должность на имя мастера Коула? ‒ она кивнула. ‒ Когда ждать портного?

‒ Через час. Принести вам коричий напиток?

‒ Да, благодарю, ‒ какая же она все-таки замечательная женщина, с первого раза запомнила, что мне нужно с утра.

Я засела с местным какао в кабинете и целый час билась над мыслью: «кому и зачем нужно было красть душу магистра, и что этот человек, если он человек, предпримет, когда узнает, что магистр и без своей души здравствует?». Это очень волновало, поскольку напрямую относилось ко мне. Так как неизвестно, что будет, если и мою душу «сопрут», а то и вообще разозлятся неизвестные злодеи и решат это тело добить. Вместе со мной. И Бран не давал знать, какие результаты дало изучение слепка кабинета. Кто дал мне по голове и чем?

Мои размышлизмы ни к чему не привели, и их прервал стук в дверь. Заглянула миссис Таркл.

‒ Магистр, пришел мастер Швец.

‒ Пускай, и принеси нам чего-нибудь перекусить, пожалуйста, ‒ бесполезное напрягание извилин вызвало аппетит.

В кабинет вошел, или правильнее, вкатился, мужчина, в оранжевом костюме и с лихой челкой на бок.

‒ Господин Магистр, я так рад, так рад, что вы все же решились на изменение старых образцов, ‒ колобок всем своим видом излучал счастье и деятельность.

‒ А я-то как рад, мастер. Вы видели мои эскизы?

‒ Да и некоторые места нужно обсудить, например какие будут застежки и из какой ткани будет все шиться?

‒ Так, начнем с ежедневной формы. Для парней это прямые брюки, жилетка, пиджак, по два на каждый сезон, в холода берите ткань потеплее, цвет черный, темно-коричневый, на теплую погоду можно бежевый и серый. Для девушек те же цвета, но в одном комплекте прямая юбка, на ладонь ниже колена, с разрезом сзади на две ладони, а в другом брюки, расклешенные от бедра.

Глава 5

Несколько дней прошли относительно спокойно. Медитации помогали подчинить стихии. Поэтому по вечерам я в ванной играла с водяным драконом, и с ним я ладила намного лучше, чем с огненным, тот вероятно понимал, что перед ним не хозяин и норовил обжечь. Воздух же вел себя достаточно ласково, иногда только сильно трепал волосы. Зато фен отличный вышел, ирокез ставить самое то. Читать же незащищенные мысли оказалось несложно, сложнее было не читать особо громкие, как будто приглашающие на беседу. Но таких было мало, это были либо те, кто не владел магией вообще, и не имели амулетов, а на территории академии они почти не появлялись, либо те, кто не научился ставить блоки или они были слишком слабы для меня.

А зачем было лупить ректора по голове, я так и не решила, как и кому. Появились лишь предположения, что хотели что-то выкрасть из кабинета, но что и получилось ли или я помешала? А может этого что-то в кабинете вообще не было? Ну или им нужно было именно мое тело? В смысле его. Может, нашли способ подселить душу кого-то другого, как сделала это Дике? А что, удобно, сместить моего брата и посадить меня, то есть Герона, с душой того, кто нужен. А может и вовсе без нее, как куклу? То есть искать среди потомков Дроу? Но связаться с Браном я не могла, потому что тело уперто не давало мне знаний об этом, а к брату я опасалась соваться. Вдруг он меня раскусит. Почему брат по вероятности распознавания страшнее Мортена, разобраться не могла. Может потому что он уже знаком, и общаться все равно придется?

А еще утром я просыпалась со слезами на глазах и именами любимых мужчин на губах. Ну и «утренним» сюрпризом. Спасалась холодным душем и физкультурой. На какое времени хватит этих мер, не знаю.

Этим утром я в очередной раз наслаждалась коричьим напитком, как вдруг одновременно зазвенела шкатулка на углу стола и в кабинет вошла миссис Таркл. Она выразительно на меня посмотрела и покосилась на резной ларец.

‒ Магистр, вам почта личная пришла. Вы сейчас прочитаете или примите портного и сапожника?

‒ Зови, письма потом, ‒ так вот как тут связь работает. Ладно, потом разберусь.

В кабинет вкатился колобок с товарищем, и представили образцы формы и обуви. Какие они все же исполнительные. И знают свое дело. Экземпляры были высшего качества, стежок к стежку, придраться не к чему. А главное через неделю будет готова одежда на теплое время, то есть на ближайший месяц, а к его концу как раз все остальное. Я поблагодарила мужчин, и, оставшись в одиночестве, потянулась к шкатулке.

Обычный листок бумаги, сложенный вдвое, но я точно знала, что письмо от Брана. А вчитавшись, задумалась.

«Гер, сегодня встречаемся с братом, дело серьезное, но никому не слова».

Очень странная записка. Вторая вообще меня поставила в тупик.

«Брат, жду как обычно. Не смей пропустить встречу».

Они сговорились что ли? Попахивает заговором. И «как обычно» это где и во сколько? Прислонившись к спинке кресла, закрыла глаза и попыталась представить, как проходили эти встречи «обычно». Минуты две в голове была пустота, никаких идей. Но потом, в голове всплыло название харчевни, со столами за перегородками, где-то в городе и время около девяти. Теперь, надо вспомнить, как туда попасть.

День клонился к вечеру, я упрямо читала школьный учебник, и втихаря упражнялась в бытовых заклинаниях, а то вдруг память подведет. И тут до меня дошло, я уже шестой день здесь, а выходных еще не было. Удивительно. Часы пробили шесть, надо бы двинуться в сторону столовой, ужин вот-вот начнется. Можно поесть раньше студентов, спокойно принять душ, одеться и отправиться на поиски «Старого мага».

‒ Маргарет, обратилась я к секретарше, выйдя из кабинета. ‒ А какой сейчас день? ‒ вопрос задавался в надежде, что ответ вызовет ассоциативный ряд у памяти тела, и надежда оправдалась.

‒ Седьмой день второй декады вресеня. Заработались, магистр.

‒ Есть немного, спасибо, ‒ довольная я отправилась кушать.

Вот как тут год делится, двенадцать месяцев, четыре холодных: Студны ‒ ноябрь, Хладень ‒ декабрь, Люты ‒ январь, Сечень ‒ февраль, и шесть теплых: Капель ‒ март, Цветень ‒ апрель, Ластен ‒ май, Травень ‒ июнь, Липень ‒ июль, Сервен ‒ август, Вресень – сентябрь, Пряды ‒ октябрь. В каждом месяце три декады, то есть тридцать дней, семь рабочих, три выходных. Год начинается с «Переломной ночи», которая приходится на ночь первого дня первой декады Люты, она самая длинная, после нее световой день увеличивается. И собственно первые две декады местного января ‒ каникулы. «Летние» же каникулы тут длятся с третьей декады Травеня до третьей декады Сервена. Вполне нормальный график, рассуждала я по пути в столовую и лишь в последний момент успела заметить, как мне в руки с лестницы навернулась девушка потрясающей красоты. К ней неимоверно тянуло. В животе заплясали бабочки, а по спине и рукам побежали мурашки, последние автоматически прижали ношу к груди, нос втянул божественный аромат волос.

‒ Ах, магистр, какой вы сильный, ‒ прошептал нежный голос, а маленькая ладошка потянулась к моему лицу.

И тут до меня дошло, что произошло. Я чуть ли не с визгом сбросила девчонку с рук, и, принюхавшись, вновь ощутила прилив желания обладать данной особой.

‒ Адептка! Объяснитесь! ‒ свои хваталки, опасаясь за реакцию организма, уткнула в бока и теперь грозным коршуном нависала над мамзелью, что решила меня «приворожить» да таким грубым способом.

Глава 6

Город встретил меня светом фонарей, смехом гуляющих людей, все же выходные в хорошую погоду в любом мире выходные. Народ, не занятый в сфере услуг или имеющий достаточное положение, чтобы нанять сотрудников, отдыхал. Я петляла по улицам и проулкам, отдавшись памяти тела и условным рефлексам, пытаясь насладиться прогулкой. Город был большой и от академии до главной площади меня довез экипаж. Дороги в самом городе оказались отличными, местами выложенные брусчаткой, местами плиткой, вне города же был насыпан мелкий гравий, по краям же было подобие водостока и укреплений. Что в принципе радовало, значит, здесь нет такой проблемы, как размытая до грязевой жижи дорога. Так же на городских улицах присутствовал тротуар и пешеходы не шарахались в ужасе от повозок и всадников. К слову, движение было активное и представляло собой всадников на самых обычных лошадях, экипажей, запряженных теми же непарнокопытными и самоходными повозками. Последних было немного, пара подобных стояла и в академии, но я понятия не имела, как этим чудом управлять. Но поняла, что двигаются они с помощью магии, а уж заправляются они ей или управляются, не знаю. Потом изучу. Люди, прилично одетые, никаких оборванцев, нищих и бродячих собак, то ли их тут совсем нет, то ли это просто район такой, а где-нибудь на окраине есть свое «социальное дно». Скорее всего. Человек он в любом мире человек и негодяи есть везде.

И вот, через десяток улиц, пару площадей с фонтанами и порядочно устав, я оказалась перед неказистым зданием с вывеской «Старый маг». На входе стоял внушительных размеров амбал. Даже как-то тревожно стало, что же за заведение, если такая внушительная охрана у дверей. И немного дрейфя, прошла мимо него внутрь, парень не шелохнулся. Подумав, что значит все в порядке, оглядела зал. Барная стойка в центре, каждый стол в своей нише, за небольшой сеточкой, разглядеть кто внутри невозможно. За баром протирает бокалы франтоватый мужичок в белоснежном фартуке, и вообще место не похоже на замухрыжную харчевню. Чисто, приятно пахнет, достаточно тихо, только фоном играет лиричная музыка, но откуда она исходит определить невозможно.

‒ Магистр, ‒ бармен оживился. ‒ Вас ожидают, ‒ и поманил меня за собой.

Мы поднялись по лестнице, спрятанной в углу зала, на второй этаж, там завернули в какой-то коридор с множеством дверей. Одну из них передо мной услужливо распахнули, предварительно постучавшись.

‒ Спасибо, Саймон, принесешь нам Берийского и мяса копченого?

‒ Конечно, господа. Через пару минут будет исполнено, ‒ произнес бармен и испарился.

Навстречу мне поднялся такой же высокий, темноволосый и темноглазый мужчина, какого я часто вижу в зеркале, только этот был шире в плечах и с более мягкими чертами лица.

‒ Брат, я рад тебя видеть!

Я, конечно, знала, что встречусь тут с государем, но все равно не была готова. Почему-то мне не казалось это хорошей идеей. Раскроют меня, как пить дать, раскроют. А я, блин, и не особо шифровалась. Пришлось широко раскрыть руки и обнять «родственника».

‒ А уж я-то как рад, ‒ само собой соскользнуло с языка.

‒ Да ладно, не сердись на меня, сам понимаешь, наша личная жизнь ‒ дело государственной важности.

‒ Как скажешь, государь, ‒ я понуро села на диван и пожала руку Брану, здороваясь. Тот на секунду задумался.

‒ Гер, что-нибудь происходило эти дни?

‒ Ага, ко мне в руки сегодня свалилась адептка, надушенная приворотным зельем, одним флаконом не обошлось точно, отправил дурынду на все четыре стороны. А до этого две подрались, теперь в оранжерее отрабатывают. Взбунтовались леди, короче.

‒ Не ожидал такой реакции, хотя, наверное, зря, ‒ сказал брат. ‒ А я тебе, Бран, говорил, что ловля на живца плохая идея.

Тут Саймон принес вино и закуску, мы ненадолго отвлеклись от разговора.

‒ На какого живца? На меня что ли? ‒ я опешила.

‒ Асмонд, он же из меня сейчас котлету сделает, ‒ подскочил мужчина, в дружбе с которым я уже была не уверена, потому что мои глаза залились яростью.

Из-за этого засранца, из-за его идеи, я просто уверена, что это так, магистра тюкнули по голове и сперли душу. Из-за него я оказалась здесь!

‒ Гад ты, Бран! Как ты мог так поступить со мной? С твоим лучшим другом? Ты же у меня полакадемии списывал! Гад! Мог бы предупредить!

‒ Предупреждаю, ты ‒ наживка! ‒ гаркнул он, уворачиваясь от летящего в него водяного шарика. ‒ Успокойся, если это требуется для государственной безопасности, то ты ей будешь! Понял? Возьми себя в руки! ‒ Уже серьезно сказал он. А я, уткнув лицо в руки, плакала. Из-за этого, не могу подобрать слово, мой ребенок остался без мамы. ‒ Гер, ты чего? Плачешь? Ночь темна, Асмонд, я первый раз вижу, что он плачет.

Государь встал и отошел подальше, Бран повторил его действия точь-в-точь.

‒ Кто ты? ‒ теневик был осторожен, я подняла на него глаза.

‒ Полина, ‒ чуть подумав, добавила. ‒ Посланница Астры, ‒ будем думать, что так. Недолго я скрывалась.

Может это был и глупый шаг с моей стороны, но претворяться мужчиной с тяжелым характером, когда тебе чуть за тридцать и ты девушка, невыносимо. И невыносимо невозможно, когда ты о нем почти ничего не знаешь и спросить не у кого. А воспоминания обрывочны и не всегда предметны. Я искренне понадеялась на здравомыслие этих мужчин. Все же быть начальником Службы Теней Государевых стоит немалых усилий, в том числе и умственных, а уж управлять страной и подавно. Только теневик вдруг испарился, а через секунду я почувствовала лезвие кинжала у своей шеи, а ровное дыхание пощекотало ухо, и вроде странно, но этот интимный жест вызвал странные чувства, что превратили страх в некое подобие возбуждения.

Глава 7

Выходные прошли незаметно, сначала я отсыпалась после встречи с государем и Браном, которые сказали мне вести себя так, как веду сейчас. Мол, единичное изменение характера можно списать в дальнейшем на увеличение магических сил или на удар головой, все равно, если адептка Плинт видела меня с разбитым затылком, то об этом инциденте знает вся академия. А после выходных все, чьи дети в ней учатся. Скачки же с угрюмого на добродушное и обратно для мужчин не характерны, у них же пмс не бывает, так что мне задачу не усложнили. Сказали просто жить, как живу и шарахаться от каждого шороха, ведь никто не знает, что теперь предпримут злоумышленники.

Поэтому я практически не вылезала из собственных апартаментов и учебников. У меня уже получалось спокойно зажигать свечи, камин и даже маленькие шарики, с прицелом пока было слабо, все же не снежками кидаться, воздух с водой подчинялись охотнее, особенно последняя. Она ластилась ко мне как кошка, нежная, добрая, своя. Утирала мои слезы, пока ветерок трепал волосы, успокаивая, когда я выла от тоски по родным. Да и вообще я воспринимала ее не как часть себя или домашнее животное, а как ангела-хранителя. Подумаешь, немного текучего и летучего, зато такого понимающего.

Но в первый день третий декады я восстала, как феникс, и шагала по коридору академии, осматривая свои владения. Нужно было понять, требуется ли где-то ремонт, обновить охранные или поглощающие заклинания, а то от студентов спасу нет. Кстати, может впаять провинившимся, все это как исправительные работы? Чтобы не тратить свое время и деньги академии.

‒ Магистр! Магистр! ‒ позади раздался визгливый голос адептки, с которой все началось в этом мире.

Я осмотрелась и поняла, что если не провалюсь сквозь землю или испарюсь, то деться мне не куда. Как жаль, что нет у меня магии теневиков, так бы отступила в тень и вышла уже в кабинете. Вздохнув, обернулась.

‒ Доброго дня, адептка Плинт. Слушаю вас внимательно.

‒ Господин ректор. М-м-м. А когда у нас будет новая форма?

‒ Думаю, завтра-послезавтра. Вам не терпится?

‒ Интересно, какая она будет, ‒ засмущалась девушка. ‒ Мне очень понравилась физкультура, которую вы вели. Может, проведете как-нибудь занятие?

‒ Кстати о занятиях, помнится у вашей группы сейчас зельеварение? Что же вы прогуливаете?

‒ А…

‒ Нехорошо, пойдемте, я провожу вас и заодно посмотрю, кто еще последовал вашему примеру, ‒ девушка напряглась, но пошла за мной.

Шли мы достаточно долго, адептка изо всех сил оттягивала попадание на занятие, то сославшись на головокружение, то «подвернувши» ногу. А еще постоянно оглядывалась по сторонам. Это настораживало, тем сильнее мне хотелось ускориться. В итоге и схватила ее за руку и почти поволокла на буксире, не обращая внимания на скрежетание зубов и фырчание, которые, видимо, показывали неудовольствие от ситуации. И влетели в кабинет за пару секунд до взрыва, волной которого сшибло и нас, и ближайшие парты с обалдевшими студентами. Мне повезло, что зашла первой, и основной удар пришелся на Плинт, окруженную щитом. Вот зараза! Она была готова к взрыву, она знала! Точно знала. Но была в глубоком обмороке от встречи затылка со столешницей, щит, балда, выставила только с одной стороны. Выживет, сама добью! Я встала, запустила очищающее заклинание на одежду, огляделась, хорошо, что сегодня у них лабораторная по ранозаживляющим. Повезло, что нет в радиусе поражения взрывоопасных веществ.

‒ Ректор, с вами все в порядке? ‒ подбежал лекарь Майлс, с ужасом взирая на помятых студентов.

‒ Со мной да. Список всех, кто отсутствовал на занятии мне на стол в ближайший час, вот эту «мадам» в лекарский корпус и под охрану «боевиков», антимагические наручники на нее. Сбежит до прихода теневиков ‒ плохо будет всем, включая меня. У вас тут смотрю зелье готово? ‒ лекарь кивнул. ‒ На слабо раненных и опробуете, остальных тоже на больничные койки. Ничего не трогать в пределах разрушений тут и в коридоре. Не следить, хоть по воздуху летите, ‒ под конец я уже орала. Начало доходить, что могла погибнуть, и далеко не факт, что после этого отправилась бы домой. Миссия же была бы провалена. ‒ Вы двое, ‒ ткнула пальцем в двух дрожащих парней. ‒ Что трясетесь? Иллюзии делать умеете? ‒ услышала проблеянное: «Да». ‒ Заборчик мне вокруг наколдуйте, всех выпроводить и на место преступления никого не пускать, до моего следующего распоряжения. Майлс!

‒ Да, магистр Истридж?

‒ У вас тут почтовая шкатулка есть?

‒ Конечно, ‒ он достал из ящика резной ларец. Я тут же отправила письма Мастеру Коулу, что он нужен мне, вместе с десятком боевиков, Брану, что на меня было совершено покушение. Все это на всякий случай продублировала миссис Таркл, плюс указала, что адептка Плинт задержана до выяснения обстоятельств, да и нужно передать всем, что занятия на сегодня отменяются и введен комендантский час, который прервется лишь на обеденный час и только в зоне столовой и пути к ней от комнат адептов. Кто окажется вне этих зон, пусть пеняют на себя. Преподавателей тоже касается.

Минут через пять прибежал мастер с толпой подкаченных парней, «все равны как на подбор, с ними дядька Черномор», ‒ пробормотала, хихикнув, себе под нос, тут же состряпала каменное лицо. Еще через пять минут, пребывающую в беспамятстве адептку в сопровождении троих качков и пару сильно раненых студентов, лекарь повел в лазарет. Остальные, обходя место взрыва, отправились в общежитие.