Вернувшийся во мрак

Глава 1

Луг простирался до горизонта, во всех направлениях, сколько хватало глаз, поднимаясь хаотичными уровнями, переходя в низины и падая в овраги. В его контурах можно было различить зеленеющую весну, но она была не более чем дымкой под покровами мёртвой осыпи. Для жителей Южного Предела, населявших округу и привыкших видеть, как остатки зимы поглощаются цветами и бурлящими травами, это было самым зловещим, что только может быть. Там, где другие ничего не замечали, они видели истощённый скот, горизонты, выжженные в длинные коричневые линии, и рогатые черепа в летней пыли. Облака, скрывавшие северо-запад, никогда не плыли к ним. Вместо этого ветер, сверхъестественный по своей постоянности, налетел с юга, увлекая волосы людей и гриву лошадей в одном колеблющемся направлении. Разведчики из «стариков» Серых Стражей называли его «знойный ветер». И это название они произносили с равнодушным видом людей, вспомнивших катастрофу.

— Знойный ветер, — сказал мне Брикс, шамкая губами, — приходит раз в десять лет, отбирает стада, заставляет живность покинуть равнины и превращает земли, вплоть до Бресиалианского леса, в чёртову пустыню.

Благо, он не знал, что я вроде как тоже родом из этих земель. Впрочем, мужику было не до этого. Кажется, Брикс вспоминал былое, отчего его глаза потухшим взором смотрели куда-то вдаль.

— Не зря же тут почти никто не живёт? Кусок степи, который, если бы не лес, давно обратился в пустыню. Прямо как антиванские пустоши, — поддержал беседу его товарищ, хлопая стража по плечу. — Кажется, я чую пыльный запах своего дома, аха-ха!

Антива была разорена Четвёртым Мором, если память мне не изменяет. Всё-таки истории об этом нам зачитывали не на один десяток раз. Причём делали это прямо во время тренировок: «Для лучшего понимания», как говорили наставники.

Я оставил этих людей, поспешив уйти. Зато в поздний час, когда после утомительной вечерней тренировки Серые собирались поболтать возле палаток, старательно продолжал поиск информации, узнавая то, что известно если не каждому второму, то точно каждому третьему. При этом я действовал максимально аккуратно и больше слушал, чем говорил. Благо, что репутация жителя маленькой деревушки Веспрел, на окраине страны, делала своё дело. Почти каждый в ответ на прямой вопрос спокойно делился информацией.

Чего уж, я умудрялся не выделяться и нормально контактировать даже с собственными «друзьями», двое из которых пережили Посвящение! Наверное, причиной тому была огромная усталость, так что новички едва доползали до палаток, вырубаясь, не успев снять портки.

Меня же спасала власть над кровью, которая бурлила внутри и усиливала тело.

— Думаете, что сейчас вам тяжело? — На немногих новичков (включая меня), кто не падал с ходу, а находил стойкости посидеть с остальными, строгим взглядом посмотрел Румбер, седой ветеран Ферелденской войны за независимость. — Могу напомнить, что случится, если Дункан прав и это на самом деле начало Мора. О да, я расскажу вам истину! Да не ту, что другие наставники слышали от своих дедов, а ту, как всё было на самом деле. Я, в отличие от многих, умею читать, а в библиотеке ордена Серых Стражей полно хороших рукописей. В дополнение же ко всему, я обладаю такой чертой, как любопытство. Кое-кому оно тоже не помешало бы, — оглядел он группу ропчущих людей, среди которых был и Опплис, мой маг-наставник. — А кому-то, напротив, досталось в излишне большом большом количестве, — теперь на других, точнее — прямо на меня.

— Хватит уже, — буркнул Хьюс. — И так ситуация не из лучших, а ещё и ты тут…

— Нам послали испытание, — прервал его Румберт. — Говорю же, если Дункан прав и намечается Пятый Мор, то мы, Серые Стражи, обязаны узнать об этом первыми. И не расстоянию с тяжёлой дорогой пугать людей. Не дерьмовой погоде и не сухому ветру. Столкновение с тварями — вот что отделяет слабых от святых, — его ровная спина, казалось, выпрямилась ещё сильнее. — Внести своё имя в книгу героев, — глаза Румберта загорелись, — то, что необходимо сделать каждому, вставшему на путь Серого Стража. Для того мы вас выбрали, — махнул он рукой на меня и группу уставших новичков, — для того вы прошли ритуал Посвящения, для того тренируетесь, как прóклятые.

Уже позже, когда народ начал расходиться спать, я услышал другие слова, которые бранили и порождения Тьмы, и не так давно закончившуюся (по местным меркам) войну с Орлеем, в которой Ферелден (страна, где я сейчас живу) кровью и пóтом отвоевал независимость. Последнюю многие из присутствующих видели своими глазами. Люди вспоминали тысячи и десятки тысяч жертв. Вскоре их голоса превратились в шёпот, переполненный воспоминаниями о слабых и падших.

Вернувшись в свою палатку, одну на четверых, я завалился на тонкий спальник, местами протёртый до дыр, а потом закрыл глаза, ожидая привычного провала в сон, но… ничего. Спать не хотелось. Вместо этого начал вспоминать.

В новом мире я живу уже третью неделю, и осознать себя во вселенной некогда культовой игры мне помогло несколько факторов, первым из которых был… Дункан — смуглый бородатый мужик в весьма качественных даже на вид доспехах и с двумя короткими клинками, — а также его слова, которые он говорил уже другому юноше, заставляя отпить из чаши:

— Да отдайся ты этой скверне…

Кровь, — вспомнил я, — там кровь!

— Жив? — с улыбкой мне помог подняться один из воинов, стоящих чуть в стороне. — С посвящением, брат.

— Ага, — ошеломлённо, больше по инерции, кивнул я, а потом на всякий случай натянул на лицо улыбку.

В это же время в голове билась мысль, что я засыпал у себя дома, ощущая, как колет в груди. Неужели словил ночью сердечный приступ?! С чего это?! Я ведь… малоподвижный образ жизни: работа в офисе и дом; жирная пища, отчего за последний год располнел на десять килограмм; огромный стресс из-за нового проекта, который взяла фирма и с которым, объективно, не справлялся даже я — старший менеджер, а из помощников — только новичок, которого самого нужно обучать. Жил один, о здоровье особо не думал, жрал всё подряд, пусть и не курил, но таблеток тоже не пил, а вот бутылочку пива вечером — вполне. М-да… А ведь всего четвёртый десяток шёл. Как говорится, жить да жить бы ещё… Не судьба?

Глава 2

Победа была полной и всеобъемлющей. Погибло лишь трое из двенадцати новичков. Кажется, много, но по факту… Не знаю. Энней сказал, что это хороший результат. Наверное, ему виднее, хотя, как по мне, любой погибший Серый Страж (даже будущий) в предверии Мора — огромная потеря.

Кроме умерших ещё четверо были ранены, включая и Реймунда, который получил копьём в бедро. Благо, что у отряда было вдоволь целительских припарок — что-то вроде бинтов, пропитанных мощнейшим концентратом местной травы под названием «эльфийский корень». Её как-то упоминал целитель из Башни Бдения. Штука распространённая настолько, что едва ли не являлась синонимом сорняка. Однако обладала фантастическим свойством, которое дети моей родины приписывали подорожнику: исцеление всего. Хах, не так круто, конечно, но даже глубокие раны под воздействием этих припарок заживали прямо на глазах. Парням ещё и жевать эту штуку дали.

— Не морщитесь, — хмыкнул Хьюс. — Мы во время войны с Орлеем его даже в еду и питьё добавляли. Мало того, что отлично бодрит, так ещё и здоровье поддерживает и изо рта потом не воняет. Берите, ха-ха, на вооружение, пока я жив!

И он был прав. Даже обычное жевание эльфийского корня стимулировало организм на регенерацию, что уж говорить про концентрат? В общем, за раненых, благо, переживать не стоило. Разве что оружие порождений окажется пропитано ядом, но вроде бы повезло. Конечно, если бы бой приняли обычные люди, то был высокий шанс на заражение скверной, но на нас, прошедших Посвящение, она не действовала, ведь уже была в нашей крови.

Единственным, кто был откровенно недоволен, оказался толстый маг Опплис. Он кидал мрачные взгляды на Эннея и Исфольта, которым всё было нипочём. Лично у меня сложилось ощущение, что наставник и вовсе гордился нами.

— Неправильное чувство, — невольно поёжился я.

Смотреть на лица мёртвых ребят было неприятно. Пусть я знал их лишь две недели тренировок в Башне Бдения и чуть более недели пути сейчас, отчего они не успели стать моими друзьями, но… товарищами-то успели!

Самое мерзкое, что даже толком обдумать этот факт никто никому не дал. Причём не сами Серые, о нет, «вина» была на мне самом! Почему? Я ощущал триумф победы! О, это потрясение восторга и нотка сожаления, которая пришла при взгляде на погибших лишь на краткий миг. Впервые я понял противоречие, которое чернит сердце всей воинской славы. И пусть мы, новички, подбадривали друг друга, хлопали по спине и плечам, но… в воздухе витало что-то, что не давало мне покоя.

Когда смуглокожий Йордан, в широко раскрытых глазах которого читалось безумие, обнял меня, я с улыбкой поддержал объятия, но почти сразу отстранился и вскарабкался на ближайший холм, окинув взглядом равнину. Солнце лежало на горизонте, пылая багрянцем сквозь фиолетовую полосу, окрашивая бесчисленные гребни и низкие вершины в бледно-оранжевый цвет. Я стоял и дышал, пытаясь успокоить продолжавшее бешено биться сердце.

Я думал о своём прежнем мире. О немногих друзьях, родных и семье. Вспоминал предков, которые убивали нацистов в Великую Отечественную. Интересно, они тоже ощущали это чувство? Не в бою, само собой, а после? Когда сидели в окопах? Когда отдыхали в землянках и убежищах? Когда считали припасы и патроны? Сидели и думали о том, как убили врага и как враг убил твоего же товарища.

Создавалось ощущение, будто мои сапоги приросли к этой земле. Темнеющее небо было таким широким, что казалось, оно медленно вертится от головокружения. Ярко сверкнуло солнце. Весь мир простирался внизу.

Лагерь разбили неподалёку. Как сказал Энней:

— Завтра поедем обратно, трупы не успеют начать вонять, так что можно заночевать поблизости.

Наших мертвецов не хоронили. Тела оставили лежать вместе с порождениями, только сняли снаряжение. Удивительная практичность!

В эту ночь Исфольт решил нас побаловать. Наверняка бывалый воин знал, что все мы, по сути мальчишки, пьяны собственными боевыми подвигами. Хах, даже я, уже, казалось, сознанием взрослый дядька, недалеко от них ушёл!

Была откупорена бутылка хорошего неваррского рома, и каждый из нас имел возможность сделать два обжигающих глотка. Потом Серые притащили одного из уцелевших порождений Тьмы и пригвоздили его к земле. Мерзкая тварь билась и шипела, освещённая огнём разожжённых костров.

Поначалу мы все лишь смотрели на него, изучали и слушали ехидные замечания ветеранов, которые рассуждали о твари как о куске мяса. Далее нам дали волю, и все новички, включая меня, начали подходить ближе.

Дело быстро дошло до того, что и задумали эти суровые, искушённые в правильном прививании необходимой жестокости люди. Испуг и отвращение пропали, тварь стали лупить и пинать. Порождение визжало и билось, но было не в силах вырваться из стальных пут.

— Хватит детских игр, — наконец поднялся Румбер. — Видимо, надо показать вам пример, — суровый ветеран покосился на Исфольта, который лишь кивнул. Румбер ухмыльнулся и достал нож, а потом с хорошо заметной ненавистью опустился на колени над грязно-серой головой порождения и выколол ему один глаз.

Кое-кто из новичков радостно закричал, но ещё больше людей взвизгнули от ужаса и даже возмущения.

— Это жестоко, он же пленник! — заявил Колтер, тот парень, который, бывало, цитировал Песню Света и учение местного бога — Создателя.

Румбер лишь засмеялся. Тварь содрогалась на земле позади него. Капитан Исфольт подошёл к нему, встав спиной к порождению, и все замерли в ожидании.

— Давай, расскажи им, — махнул Румбер окровавленным лезвием. Его слова звучали медленно, но очень чётко. Так, чтобы все могли слышать каждый звук. — Объясни им их глупость.

Я и почти три десятка человек (весь наш отряд) наблюдали за происходящим. Мои руки слегка подрагивали. Как и многие другие люди, особенно родившиеся в мирном (что бы и кто бы ни говорил!) двадцать первом веке, я не любил насилие, особенно столь жестокое. Невольно я проециировал всё на себя и содрогался от ужаса, думая о том, что мог бы оказаться на месте этого существа.

Глава 3

Хайевер, замок Кусландов, взгляд со стороны

— Не притворяйтесь, госпожа, вижу, вы уже проснулись, — раздался незнакомый голос, отчего Алина заворочалась, не желая вставать. Мягкая чистая кровать и настоящие пуховые подушки были столь удобны и приятны… К тому же ей снился такой чудесный сон, что в мерзкую реальность просто не хотелось возвращаться.

«Стоп! — осознание пришло спустя секунду, а потом девушка подскочила, будто её ударило током. — Я ведь ещё вчера решила, что это не сон!»

Мило растрёпанной девушке, которая пыталась проморгаться и подавить зевок, прикрывая рот маленьким кулачком, в котором таилась немалая сила, предстала просторная комната, будто бы вырубленная в камне. Вокруг стояли канделябры, в которых находилось по меньшей мере десять или даже больше ныне незажжённых свечей, дорогая и на вид рукодельная мебель, широкое трюмо, мягкие пуфики и величественные, украшенные узорами ковры ручной работы.

Возле стены разместилось несколько мастерски выструганных шкафов, небольшой стол и стулья. Рядом с широкой кроватью, над которой был тонкий балдахин, защищающий от вездесущих комаров, расположилась тумба, где стояли расписанный волками и оленями кувшин с водой и серебряная чаша.

Всё это освещалось через широкое окно, портьеры с которого уже успела раздвинуть женщина в костюме служанки, оставив только тонкие гардины.

«Это Лия», — вспомнила Алина имя женщины, а потом с изрядной долей возмущения замотала головой. Мысли не успевали за потоком сознания, которое неслось вперёд как скоростной поезд, не обращая внимания ровным счётом ни на что вокруг.

— Будете принимать ванну? — посмотрела на неё служанка и улыбнулась. — Целитель Гален заверил, что все травмы сошли на нет. Или у вас всё ещё путаница в голове? — и рассмеялась. Но не зло или надменно, как привыкла Алина, а… по-доброму.

Покосившись в сторону, девушка заметила проход в ещё одну комнату, которая располагалась на небольшом возвышении, всего в три ступеньки. Массивная тяжёлая штора, которая скрывала второе помещение, была поднята и пристёгнута на небольшой крючок, вбитый в стену.

Там, на возвышении, располагалась ванна. Без кранов и труб, к чему привыкла Алина, проживая в современном мире. Просто красиво оформленный металлический таз, — как припомнила она, ведь уже успела побывать там несколько раз, принимая ванну как с помощью служанки, так и без.

Пошла уже вторая неделя, как она жила в другом теле и другом мире.

— Да, — ответила девушка, вновь осознавая, что её новый голос, как и новое тело, нравились ей куда больше старого. — На оба вопроса, — улыбнулась она.

Голос звучал… молодо. Ощущалось, что подросток только-только перешёл рубеж обращения в девушку. Всё-таки лишь семнадцать лет. В прошлом мире ей было тридцать два года. Почти в два раза старше. И жизнь вдоволь успела её потрепать. Сейчас Алина ощущала, что крепкое, молодое и подтянутое тело даровало не только уверенность, но и чувство собственного превосходства над всеми остальными.

О, она была красива, этого не отнять.

«Кажется, я на самом деле умерла. Слишком реалистично для комы. Слишком детально для обычных глюков после наркоты. Неужели буддисты или кто там ещё оказались правы? И люди после смерти перерождаются заново? Но почему не с младенчества, а в таком возрасте? Мне семнадцать! — И не то чтобы она была недовольна этим фактом, ведь снова проходить через все этапы детства Алине совершенно не хотелось. Как не хотелось и зависеть от родителей, чьё мнение по умолчанию превалировало бы. — Ха, будто бы сейчас оно не превалирует!» — фыркнула брюнетка. Однако вопросов от этого меньше не стало.

«Во всяком случае, — мелькнула короткая, в меру грустная мысль, — я не буду мучиться с прорезающимися зубами, заново учиться ходить, переживать гормональный бум и иже с ним», — всё, что женщина уже проходила со своей дочерью, отношения с которой не то что не складывались, а… были отвратительны. Юля искренне ненавидела её, и Алина отлично понимала за что. Матерью она была ужасной, хоть периодически и старалась это исправить.

Последнее воспоминание «реального мира» у перерожденки было о том, как Шерсть дал ей хорошую порцию кокса, потому что её только что очень сильно избил клиент. Прямо до чёрных синяков и гематом по всему телу. Она хрипела и пускала кровавые пузыри, не в силах даже разогнуться.

«Сейчас в больничку поедем, не реви только, — как наяву прозвучал голос Олега, по прозвищу «Шерсть», её сутенёра. — Всё не так страшно, он тебе даже зубы не выбил. Вроде… А если и выбил — вставим! — Лысая башка этого кретина довольно закачалась. — Зато пятьдесят штук за тебя отвалил! Слыхала? Пятьдесят! За обычный трах такого не получить. Разве что отдайся ты десяти неграм сразу, чтобы сутки драли во все дырки, — на миг он задумался, будто бы и правда оценивал целесообразность такого варианта, а потом с лёгким интересом покосился на Алину. — Я тебе три дам. Нет, пять. Сразу пять! Но не прямо сейчас, а как восстановишься и снова на работу выйдешь. — Шерсть ухмыльнулся, а потом вытащил из кармана маленький пакетик. — На, нюхни, — протянул ей, — обезболит немного. Хотя стой, сейчас в шприц наберу, чтоб надёжнее…»

И теперь она здесь. И к ней обращаются «госпожа»…

В «новом» мире Алина, или теперь «Элисса Кусланд», очнулась ровно десять дней назад. Как оказалось, неудачно упала во время тренировки с оружием, которое совместили с конной ездой. Девушка со всего маха стукнулась затылком о каменный плац, не совладав с чучелом для сшибок и собственным боевым копьём.

— Потеря памяти, — уверенно заявил целитель Гален, настоящий волшебник! То есть он умел использовать заклинания, в том числе и магию лечения, почти сразу применяя чары, восстанавливая череп и исцеляя рану. — Не полная, но достаточно характерная…

«Похоже, девочка умерла, — думала Алина. — Но тело смогли оживить, пусть и с новой «хозяйкой» внутри», — это было самое реалистичное, к чему она пришла за прошедшее время.