Веровы: Новый Год

Глава 1

Виктория

Тёплые сильные пальцы плавными, поглаживающими движениями перебирают волосы на моём затылке. А большой палец искусно массирует впадинку с тыльной стороны уха.

Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не начать всхлипывать от удовольствия, накатывающего мощными, бесконтрольными волнами и заполняющего тело упоительной жаждой близости.

Ещё минута рядом, и я соглашусь на всё.

Всё, что он предложит… потребует… прикажет… Потому что ОН, кажется, специально создан для того, чтобы сводить женщин с ума.

Всех.

Без исключения.

Но мне нельзя.

У меня дочь и… работа.

— Иван, — пытаюсь отстраниться, слегка касаясь рукой его пиджака, небрежно накинутого поверх рубашки.

Пальцы соскальзывают, и в мою ладонь отдаётся удар сердца. Его сердца, которое бьётся в надежде до меня достучаться.

Он не удерживает, просто сразу цепляет взглядом и непонятным для меня образом в который раз не даёт ответить отказом. Оставляет шанс, которым я могу воспользоваться, когда…

Когда что?

— Я всё ещё жду… В любое время, Вика. — Его губы не смыкаются до конца, как будто есть ещё что-то, что он должен сказать мне прямо сейчас.

Склоняется к моему лицу, позволяя насладиться миксом ароматов можжевельника и горького апельсина.

Воздушное касание щеки…

Моментальное отступление…

Бо-о-оже…

Задерживаю дыхание и уже по силе ударов собственного сердца чувствую неотвратимо накатывающее раздражение.

Хотелось совсем другого.

Хотелось, чтобы сгрёб в охапку и целовал, не прекращая, до ослепительных лучей и радужных пятен перед глазами, до истерзанных губ, до желания, превысившего все допустимые нормы, а затем моего полного права… отвесить пощёчину и удалиться, гордо подняв голову.

Он это знает…

Поэтому ни разу за все полгода с того момента, как мы впервые увидели друг друга, не допустил этой ошибки.

Иван мягко разворачивает меня к машине, открывает дверь и наблюдает, как я поспешно располагаюсь на заднем сиденье.

— Позвони мне, — без лишних эмоций произносит он, но яркие всполохи в его невероятных глазах и чуть сведённые к переносице брови ясно дают понять, что терпение Ивана Сергеевича Верова не столь безгранично, как утверждает его окружение и… кое-какие рабочие документы, которыми я воспользовалась, превысив свои служебные полномочия.

Это даёт надежду, что совсем скоро ему всё-таки надоест. И всё будет, как раньше. Так, как я привыкла — с ускорением сердечной деятельности лишь в отношении дочери и работы.

— Спокойной ночи, Иван, — наконец-то ловлю рабочий настрой, придавая лицу бесстрастное выражение.

Он улыбается, заставляя разлететься лучиками морщинки во внешних уголках глаз, а меня… заёрзать на месте из-за жгучей потребности дотронуться до них и лучше бы… губами.

Вся выдержка к чёрту!

Спокойная ночь не светит теперь именно мне.

***

— Виктория Юрьевна, приехали! — вырывает меня из воспоминаний полуторамесячной давности голос моего личного охранника. — Какие дальнейшие распоряжения?

Фокусирую взгляд на предмете, который вертела в руках всю дорогу с работы домой.

Приглашение.

Совместная встреча Нового года в кругу семейства Веровых.

Сегодня.

Решение за мной.

Глава 2

Виктория

Такие действия никогда не даются мне легко. Я привыкла просчитывать все мыслимые и немыслимые варианты, анализировать имеющиеся данные, вертеть ими, как сложным логическим пазлом. Это моя работа, и от верно или неверно принятого решения часто зависит чья-то жизнь.

Десять лет юридической практики, напрямую связанной с уголовными преступлениями, не прошли даром.

Всё было бы намного проще, будь я одна. Но ровно три года назад в моей жизни появился дополнительный смысл. Смысл, который, как взрыв сверхновой, осветил самые тёмные и потаённые уголки моей жизни. Жизни, которая перестала принадлежать только мне.

В ней появилась Инга. Маленькое, насквозь израненное, измученное чудо, поджимавшее босые ножки под себя и изо всех сил цепляющееся руками за пижамные штанишки, чтобы хоть как-то сдерживать дрожь, сотрясающую тоненькое тельце.

Ирма Эдуардовна, хозяйка нашей конторы, привезла девочку прямо с… места преступления.

Домой мы уехали вместе — я и… дочь.

***

— Андрей, — обращаюсь к ожидающему ответа охраннику, принимая окончательное решение, — восемнадцать ноль-ноль, новогодний вечер у Верова Ивана Сергеевича.

— Завершение? — уточняет он.

Ни единой модуляции голоса, несмотря на тридцать первое декабря и его тающую на глазах возможность освободиться пораньше. Работники нашей организации слишком высоко ценят свои рабочие места, поэтому за всё время пребывания в её составе я ни разу не слышала ни одного пренебрежительного высказывания в её адрес.

— По факту, - отвечаю я, потому что не могу позволить себе роскошь быть беспечной.

— Принято, Виктория Юрьевна, — завершает он нашу короткую беседу и сопровождает до двери моей квартиры.

Проверка безопасности, экстренной связи, и я дома.

В нос ударяет умопомрачительный запах ванили с примесью корицы, многократно усиленный нотками горячего шоколада, а мне навстречу вылетает моё личное солнце, сияющее улыбкой абсолютно счастливой восьмилетней девчонки.

— Мамочка, наконец-то! — приплясывает вокруг меня Инга, с нетерпением ожидая, пока я сниму пальто. — Мы с Раей уже все приготовили, нам с тобой нужно только накрыть на стол и можно встречать Новый Год!

Она оплетает руками мою талию и с силой, совсем несвойственной такой малышке, прижимается к моей груди.

— Инга, — до меня только сейчас доходит, что я упустила главное, — ты же помнишь племянников Светы?

— Федю и Петю? — моментально реагирует она, безошибочно вспоминая имена родственников своего психолога, благодаря упорной работе с которой Инге удалось сделать ещё пару уверенных шагов прочь от своего болезненного прошлого.

— Да, их! Они приглашают нас — тебя и меня — встречать Новый Год вместе.

Обруч тоненьких ручек мгновенно сжимается в ещё более плотное кольцо.

Провожу рукой по распущенным волосам дочери, пытаясь успокоить и поддержать.

— Они… шумные! — выносит обвинительный приговор она.

— Но весёлые, — апеллирую я.

— Мамочка, нам же хорошо вдвоём?

Я слишком хорошо знаю этот приём. Манипуляция чистой воды, но то, что Инга использует её сейчас против меня — моё собственное упущение. Я сама обозначила отправную точку, где нас только двое, и мой ребенок её принял.

Чего мне будет стоить очередной и, скорее всего, последний отказ Ивану?

Прикасаюсь пальцами ко лбу, как будто из подушечек в мозг может поступить тайное знание, как поступить правильно

— Мама? — дочь с тревогой ждет положительного ответа на свой вопрос.

— Да, милая, вдвоём нам хорошо. — Склоняюсь над её макушкой, целую и легонько подталкиваю в спину: — Начинайте с Раей, я присоединюсь к вам через минутку.

Инга радостно подпрыгивает, на пару секунд повисает на моей шее, а потом, сверкая розовыми пятками домашних сапожек, уносится на кухню с отмашкой для няни.

Мне нужно сделать всего один звонок. И наша с Иваном история закончится… по сути, даже не начавшись.

Но телефон в руке будто сделан из свинца, и чтобы поднять его к уху, мне требуется усилие.

— Иван, — я проигрываю битву, первой прерывая паузу, после соединения. — Обстоятельства…

— Стой, — его голос настолько спокоен, что мне хочется фыркнуть от возмущения. — Ты остаёшься дома? — уточняет он всё тем же ровным тоном.

— Да, я…

Вновь прерывает:

— Хорошо.

И он... разрывает связь.

Голова вмиг освобождается от мыслей и только быстрые глухие удары сердца раздаются в замкнутом пространстве моей черепной коробки, не находят выхода и начинают сводить с ума.

И это всё?

Всё…

Спиной опираясь на стену, высоко задираю подбородок, завожу глаза вверх.

Всё так, как я и хотела…

С гордо поднятой головой.

Глава 3

Энджи

— Пап, а если у меня не получится? — говорю, потирая ладошки в надежде сбросить напряжение. — А если у неё будет совершенно противоположная реакция? Может быть, имеет смысл отправить Свету?

— Нет, — не задумываясь ни на минуту, отметает мои жалкие попытки снять с себя ответственность отец. — Света в данном случае — запрещённый приём, ей она не сможет отказать.

— Но тебе ведь это и нужно! — усиленно киваю, подтверждая результативность своего предложения.

— Энджи, — отец, слегка прикрыв глаза, облокачивается на стол, упираясь подбородком в сложенные в замок руки, — что ты обычно делаешь, когда тебя загоняют в угол и вынуждают действовать под принуждением?

— Подчиняюсь, — начинаю понимать, к чему он клонит.

— А потом? — уже вовсю ухмыляется.

— А потом никому мало не покажется! — фыркаю я, окончательно уловив смысл его объяснения.

— С тобой шансы уравновешиваются, — продолжает он. — Для неё не составит труда сразу же это понять.

— Пап, мне кажется, что ты слегка переоцениваешь мои силы. Извини, я сделаю всё, что смогу, но…

— Без «но», дорогая, ты просто позьмёшь и сделаешь это! — его голос наполняется такой уверенностью, что мне не остаётся ничего другого, как согласиться и, уточнив ещё пару деталей, взять разгон прямо с места.

— Эндж, — догоняет меня его оклик уже в дверях, — для меня это очень важно!

Киваю и выскакиваю из кабинета.

Так, мне нужно срочно проконсультироваться со Светой, пара рекомендаций по порученной мне сверхсекретной операции совсем не помешает.

Нахожу её с Пашей и близнецами в беседке в саду. По голосам сыновей догадываюсь, что беседа опять носит обучающий характер. Федя со Светой доказывают что-то Паше с Петей, а те в ответ приводят свои контраргументы. Я обожаю принимать участие в таких разговорах, потому что, хоть и стыдно признаться, но многому учусь вместе с детьми.

Выжидаю подходящий момент и обнаруживаю своё присутствие, одновременно умиляясь открывшейся картине. Света и Паша сидят друг напротив друга, удобно расположившись в креслах. Мальчишки восседают у них на коленях, и те и другие укутаны в огромные тёплые пледы, из которых торчат только лица.

Не могу сдержать смешок.

— Какие-то инновационные японские методики, связанные с влиянием холода на улучшение мозговой деятельности?

— Э-э-эндж, — разочарованно тянет Пашка, Света же бросает на него победный взгляд под одобрительное хихиканье близнецов. — Ты не могла сказать что-нибудь другое?

— Что, прям один в один? — начинаю понимать причину разочарования брата. — Ну, а что ты удивляешься? Мы же родственники, у нас всё общее, даже мысли. И вот именно сейчас все мои о твоей жене!

Улыбаюсь во весь рот Свете, наблюдая, как она страдальчески заводит глаза вверх. Ну не надо преувеличивать, не так уж и часто я проворачиваю это в последнее время. Но Пашкина ревность такая забавная, что сдержать себя порой нет никаких сил.

— Ну-ка, Пётр… — брат ловко скидывает плед, вставая и усаживая Петю на своё место, медленно разворачивается ко мне и авторитетно складывает руки на груди. — Так что у тебя там в мыслях?

— Папино поручение, относительно которого мне нужно срочно проконсультироваться с твоей женой! Можно? — со скоростью автоматной очереди выдаю я с самым серьёзным выражением лица, на которое только способна.

Пока Паша переваривает мою оправдательную речь, Света перехватывает инициативу и сообщает:

— Время воздействия, рекомендуемое японцами, истекло! Теперь мы просто начнём замерзать! А поэтому… — она выдерживает многозначительную паузу.

— Домой! — в два голоса орут мои сыновья, и через мгновение их как ветром сдувает.

— Что у отца? — с лёгким беспокойством интересуется Паша.

— Вика, — мой ответ вызывает двойной скорбный вздох.

— Всё говорило о том, что она примет приглашение. Что произошло? — поднимается, сбрасывая свою импровизированную мантию, Света.

На ней довольно тонкая куртка, которая очень забавно подчёркивает шестимесячный животик. Паша тут же пристраивается сзади, прикрывая собой спину жены и бережно обнимая за талию, вернее, на прежнем её уровне. Наблюдая за этими действиями, мне вдруг безумно хочется оказаться рядом с Женей. Последняя неделя теперь уже на общей их с отцом фирме выдалась не просто жаркой — обжигающей, при этом Рыжей ведьме, его помощнице и правой руке, приспичило взять отпуск, а моему жениху приходится впахивать до последнего.

Я не жалуюсь.

Нет, жалуюсь!

— Всё так плохо? — встревоженно вглядывается в моё лицо Света.

Не нахожу, что ей ответить, пока не соображаю, о чём она спрашивает.

Да, Вика!

— Не так чтобы очень, но папа считает…

Пока мы идём к дому, я делюсь деталями, полученными от отца.

— Иван Сергеевич прав, это может сработать, но, Энджи, ты должна быть максимально аккуратна и искренна. Только так!