Верь только сердцу

Глава 1

Визг тормозов хлестнул по барабанным перепонкам. Он ничего не успел понять, сообразить. Тело среагировало само. Нога мгновенно вдавила педаль тормоза до упора, руки вывернули руль резко вправо. «Убил!», – пронеслось в голове. Он закрыл глаза, уронил голову на руль и замер. Перед мысленным взором предстало окровавленное смятое тело девчонки в голубом плаще под колёсами его «Мерседеса». Невероятным усилием воли заставил себя снять дрожащие ладони с руля, непослушными руками открыть дверцу и выйти. Ватные ноги не слушались. В предрассветный час на улице не было ни души. Свидетелей нет. И что? Не будет же он скрываться с места наезда, бросив труп на дороге.

С замиранием сердца заглянул под передние колёса. Трупа не было. Он присел и глянул под машину. Никого. Девчонка лежала посреди дороги на спине, слегка раскинув руки, далеко, слева от машины. Он медленно подошёл к ней, нагнулся, тронул её за безжизненную руку. Никаких следов крови не было видно.

- Эй, …ты жива?

Длинные ресницы на бледном лице дрогнули. Она открыла глаза и вполне осмысленно и спокойно взглянула на него.

- Что болит? Где больно, а? Руки-ноги на месте? – он бегло оглядел тело, присел, осторожно приподнял её голову.

- Ничего не болит. Только голова… кружится.

Он осторожно поднял девушку на руки и отнёс в машину, уложил на заднее сиденье.

- У меня там сумка…

Небольшую серую сумку он нашёл метрах в десяти от того места, где подобрал её хозяйку. Положил сумку на переднее сиденье, ещё раз испытующе посмотрел на девочку.

- Может, всё-таки болит что-нибудь? А то давай отвезу в больницу.

- Не надо в больницу.

Вздохнул с облегчением. Ему и самому не хотелось связываться с больницей. Отвезет её домой. Конечно, осмотр врача необходим. И срочно. Ничего, он позвонит Алексею Дмитриевичу. Главное, что она жива и цела. Конечно, от такого удара и падения на асфальт наверняка есть сотрясение мозга, ушибы, психическое потрясение. Но, слава Богу, не убил и вроде не покалечил. Расслабился, как дурак, мчался на всех парах по пустынным улицам. Забыл, что и на рассвете шоссе всё-таки не космос, где можно свободно нестись на сверхзвуковой скорости хоть с закрытыми глазами. Разве так можно?..

Включил зажигание, оглянулся назад – лежит, закрыв глаза. А вдруг у неё повреждение внутренних органов: разрыв селезёнки или какого-нибудь сосуда, и, как следствие, внутренне кровотечение? И он сейчас только теряет драгоценное время.

- Эй, тебе плохо?

- Всё хорошо. Правда, хорошо.

Ну и ладушки. Хотя ничего хорошего он в этой ситуации не видит. Тронул машину, по мобильному позвонил домой Алексею Дмитриевичу. Ничего, что так рано. За то ему и деньги такие платят, чтобы в любое время по мельчайшему поводу его могли потревожить.

- Алексей Дмитриевич, дорогой, вас беспокоит в столь неурочный час Фетисов. Прошу прощения за беспокойство, но дело не терпит отлагательства. Приезжайте ко мне домой. …Да, прямо сейчас. Срочно. Надо посмотреть одну девушку. Дело в том, что я сейчас совершил на неё наезд. На первый взгляд вроде всё обошлось, но сами понимаете… Везу её к себе домой. Осмотрите её, пожалуйста.

Из машины она вышла сама и, поддерживаемая мужчиной, пошла к крыльцу. Дома уложил её на диван в холле, принес из своей спальни плед, накрыл. Тут же явился и Алексей Дмитриевич. После двадцатиминутного тщательного осмотра поставил диагноз: жива, практически здорова, похоже, небольшое сотрясение мозга – и только. Полный покой, тишина, как можно больше спать, лежать, избегать резких движений и пунктуально принимать таблетки: эти, белые, четыре раза в день до еды; эти, розоватые, три раза в день после еды. Осталось только обработать ссадины перекисью водорода и йодом, и всё.

Он будет заезжать каждый день, чтобы наблюдать пациентку. А сейчас, чтобы красавица... Кстати, как зовут нашу красавицу?.. Ах, Алёнушка! Какое славное имя... Чтобы Алёночка крепко спала, он сделает ей небольшой укольчик. Совсем небольшой, как укус маленького комарика, вот сюда, в руку. …Вот и всё, вот и умница. Какая славная девочка Алёночка. Через пятнадцать минут наша девочка будет спать младенческим сном до самого завтрашнего обеда. Спокойной ночи, детка. Тебе надо сейчас отдыхать. Всё будет хорошо.

Когда Алексей Дмитриевич вышел в прихожую, Вячеслав Вадимович проследовал следом за ним.

- Действительно нет никакой опасности?

- Абсолютно. В этом нет никаких сомнений. Единственное – возможен впоследствии психический срыв, так сказать, ответная реакция организма на произошедшее, когда она окончательно придёт в себя. Честно говоря, я не понял причину её хладнокровия. Либо у девушки очень крепкая нервная система, и она, несмотря на юный возраст, прекрасно умеет контролировать себя, либо она всё ещё находится в состоянии шока. Я не специалист в области психиатрии. Но, по-моему, здесь первый вариант. Похоже, девушка на удивление психически устойчива. Что касается её физического состояния, то нет никаких внутренних и внешних повреждений, не считая ушибов, пустяковых царапин и ссадины. Везучая девчушка. Но полный покой как минимум на две недели ей необходим.

«Везучий я», – подумал Вячеслав, закрывая за доктором дверь.

Страшно подумать, что он мог бы стать хоть и невольным, но убийцей.

Когда утром, как всегда к десяти, пришла Ирина Аркадьевна, экономка дома, то увидела безмятежно спящую на кожаном диване в холле незнакомую светловолосую девушку. Сергей, работающий в доме охранником, пояснил, что незнакомку привёз под утро сам хозяин. Вроде бы он её ночью нечаянно сбил машиной, но срочно вызванный Алексей Дмитриевич сказал, что ничего страшного с ней не произошло, ей только надо отлежаться. Его слова подтвердил и сам Вячеслав Вадимович, через час появившийся из своей спальни.

- Я на фирму, а вы, Ирина Аркадьевна, проследите, чтобы девочку никто не беспокоил, а как проснётся, пусть принимает эти лекарства согласно указанию Алексея Дмитриевича. Ей нужен полный покой. И никуда её не отпускайте. Она приезжая, вчера только прибыла в Москву в поисках работы. Недели две как минимум она проживёт здесь. Так что пока она спит, подготовьте ей комнату из числа пустующих в крыле для персонала. Ещё раз: покой, полноценное питание, витамины. Если ей будет плохо, немедленно зовите Алексея Дмитриевича. Впрочем, вы сами всё знаете. До вечера.

Глава 2

Через неделю своего пребывания в этом доме, как бы ни хотелось ей отсюда уходить, но стало уже совестно пользоваться гостеприимством чужих людей. Поэтому она обратилась к экономке и главной горничной Ирине Аркадьевне с тем, что пора ей, Алёне, и честь знать, что она себя уже прекрасно и бодро чувствует и может уйти прямо сейчас.

- Вячеслав Вадимович сказал, что ты должна прожить здесь не менее двух недель. Его распоряжения в этом доме не обсуждают, а беспрекословно выполняют. Поэтому, Алёна, придётся тебе пожить здесь ещё как минимум с недельку. Тебя что-то не устраивает?

- Что вы? – удивилась Алёна. – Всё очень устраивает. Куда уж может быть лучше? Я просто не хочу быть вам обузой.

- Ты никому не мешаешь. Дом большой. Живи пока. Места всем хватает.

Ещё бы не хватало. Дом был солидный, двухэтажный, с цокольным этажом и с двумя широкими крылами, с огромным парадным входом с колоннами и двумя чёрными входами с торцов. Алёна даже не предполагала, что в Москве бывают такие дома. Думала, что это только за границей люди живут в особняках и вилах. У неё была в этом доме своя комната с телевизором, добротной мебелью и всем необходимым. Никогда в жизни у этой девушки не было собственной комнаты, поэтому она страшно радовалась, что вечером могла уединиться в ней, посмотреть фильм или читать до полуночи под светом настенного бра, лёжа в кровати, не боясь при этом никому помешать.

Алёна была совестливой девушкой и поэтому старалась честно отработать хлеб, что ела в этом доме. А ела она здесь не только то, что привыкла покупать в родном городке. Впервые в жизни она попробовала ананас, и ей очень понравился его терпкий вкус. Изведала плоды манго, кокосового ореха, шоколадного мусса и других деликатесов. Попробовала она и варёные креветки, которые так ужасно выглядят, но такие божественно вкусные. Нина Петровна оказалась большой мастерицей по части выпечки, а её треугольные пирожки из слоёного теста с капустой и мясом – выше всяких похвал. Девушка старательно переписывала в тетрадку рецепты, которыми с ней щедро делилась эта добрейшая женщина.

- Рецепты – рецептами, но надо всё пробовать делать своими руками. Ну-ка, давай, девочка, я буду говорить, а ты сама, своими ручками делай. Руки – они памятливые. Иной раз рецепт забудешь, что да как надо делать, а руки помнят и сами делают. Муку-то ложками не бухай, её просеивать надо, понемногу добавляя, воздухом насыщать, тогда и тесто будет воздушное, да пышное, – приговаривала она.

Однажды Вячеслав Вадимович неожиданно позвал её с собой покататься по Москве. То есть он ездил по делам, а Алёна сидела на заднем сиденье и с любопытством глазела в окна.

- Ты Москву видела? – спросил он её накануне перед этим.

- Не-а. Не успела. Я ведь приехала поздно вечером, почти ночью, пришлось сидеть на вокзале. А как стало чуть светать, я пошла гулять, невтерпёж было, наконец, увидеть Москву.

- В это время я тебя и накрыл своей тачкой, – догадался он.

- Ага. Я даже сообразить и почувствовать тогда ничего не успела. Просто – бац… и темнота!

- Что ж, попробую компенсировать твою несостоявшуюся прогулку по столице. Покажу тебе город. Завтра с утра поедем.

И вот теперь они ехали по шумным переполненным улицам столицы. К своему удивлению, Вячеслав Вадимович вскоре должен был сам себе признаться, что Алёна знает город и его историю куда лучше его самого. Она сама ему рассказывала и почему так названа улица, и как она называлась раньше, и что было вначале на этом месте. Она так и сыпала именами, историческими фактами и датами. Надо сказать, что рассказывала она очень интересно и эмоционально. Ему было любопытно узнать, почему «Китай-город» назвали именно так («и вовсе не в честь китайцев»), что означает выражение «Кричать на всю ивановскую», почему Лобное место на Красной площади назвали именно Лобным. Алёна даже дала прогноз близкому будущему города с точки зрения Нострадамуса («город на семи холмах погибнет»), с точки зрения учёных («Москва, в конце концов, провалится в пустоты, что образовались под ней») и с точки зрения ясновидящих («наступит эпоха золотого процветания»). Правда, реагировала она на всё очень уж непосредственно:

- Ой!! – визжала она так, что у него закладывало уши. – Это же памятник князю Юрию Долгорукому! – А потом уже следовал её обстоятельный рассказ о самом Долгоруком и его великих делах, за которые признательные горожане и увековечили его в камне.

- Откуда ты всё знаешь? – удивился Вячеслав Вадимович.

- Я много читаю, люблю до всего докапываться. Как говорил наш классный руководитель Иван Васильевич, у меня пытливый ум. И к тому же у меня хорошая память.

- И наверняка были пятёрки по истории и по географии.

- Да. Я даже в десятом классе заняла первое место на районной олимпиаде по истории.

- Молодец. Мне будет приятно осознавать, что пылесосит ковры и моет полы в моём доме такая весьма образованная барышня. Хочешь мороженое?

- Спрашиваете… Мороженое я всегда хочу.

- Вон как раз и кафе-мороженое. Пойдём. И брось шарить по карманам, я угощаю.

Алёне всё больше и больше нравилось жить в этом уютном, просторном и красивом доме. Жаль только, что время летит мгновенно. Вот и вторая неделя на исходе.

Вечером Ирина Аркадьевна сказала девушке, что её приглашает в свой кабинет Вячеслав Вадимович. Всё ясно: ей пора собирать вещи. И так зажилась здесь, пора и уезжать. Она грустно вздохнула, оправила волосы и поднялась на второй этаж. Постучала в тяжелую дубовую дверь кабинета.

- Войдите.

Она вошла. Села на предложенное Вячеславом Вадимовичем кресло. Он посмотрел на неё долгим изучающим взглядом. Наконец, после продолжительной паузы, в течение которой она, почувствовав себя неловко, стала уже ёрзать в кресле, он заговорил.

- Алексей Дмитриевич сказал, что ты совсем поправилась. Это так?

- Да. Верно. У меня всё в полном порядке и уже давно. Спасибо Вам за гостеприимство, за заботу. Мне было у Вас очень хорошо. Я Вам глубоко благодарна за всё. Вы хороший человек, Вячеслав Вадимыч. Завтра же утром я съеду. Сейчас пойду собирать вещи.

Глава 3

В первых числах июня из Санкт-Петербурга приехал погостить племянник хозяина Мишка. С единственной сестрой у Вячеслава Вадимовича отношения были, мягко говоря, не очень тёплыми, но племянника он искренне любил. Мишка закончил шестой класс почти ударником, как говорил он сам. Тройка по алгебре не в счёт, так как он ведь не виноват, что математичка у них в гимназии полная дура и истеричка. Он заметно вытянулся с зимних каникул, когда в последний раз гостил в доме дяди. Это был крепкий, спортивного вида подросток, смуглый в отца, с чёрными смоляными вихрами, самовольно завивающимися в крупные кольца, чем доставляли своему хозяину большое огорчение. Мишка пытался их выпрямлять с помощью разных гелей или ножниц, но это давало только кратковременный эффект.

Его с вокзала привёз на машине Сергей. Был Мишка в приподнятом настроении, так как впереди целое огромное лето, наполненное отдыхом и развлечениями. А самое главное – он целых три месяца не будет видеть так горячо ненавистную им психичку-алгебраичку.

В доме все любили и, как могли, баловали мальчишку. Для него специально держали велосипед, ракетки для бадминтона, скейтборд и ролики. Была сделана около дома и бетонированная дорожка, на которой он гонял на роликах и скейтборде.

Вечером первого же дня, как прибыл племянник, Вячеслав Вадимович наблюдал из окна забавную картину, как Мишка носился на роликах по очереди с Алёной. Они вообще как-то моментально нашли общий язык. Играли вдвоём в бадминтон, гоняли между кустов мяч, в выходной Сергей отвёз их в парк покататься на каруселях. Причём, Мишка был на правах опекающего и с видом бывалого человека снисходительно учил провинциалку тонкостям столичной жизни.

Алёна была способной ученицей и моментально научилась кататься на роликах и скейтборде, пользоваться мобильным телефоном, гонять на машине в компьютерных гонках, иногда даже выигрывая у своего учителя. Она так бурно радовалась, когда ей это удавалось, что Мишка время от времени ей поддавался. Алёна освоила с помощью Мишки и ставшую в последнее время очень популярной в Европе игру гольф. В гольф Мишка научился играть в гимназии. Это была весьма продвинутая гимназия, где обучались дети состоятельных петербуржцев, которым стараниями тщательно подобранного состава преподавателей с молодых ногтей прививались хорошие манеры, давались основательные знания и которых, к тому же, обучали тем навыкам, что могли пригодиться в их будущей жизни, в частности, умению играть в теннис и гольф.

Иногда втихаря, чтобы их не засекла Ирина Аркадьевна, они играли в саду в беседке в карты, чему Алёну научил опять-таки Мишка. А вот игре в шахматы Мишку обучила Алёна. Оказывается, она три года в школе ходила в шахматный кружок и даже однажды выиграла школьный шахматный турнир. Но больше всего Мишка любил слушать Алёнкины рассказы, когда они усаживались вечером или в холле, если там никто им не мешал, или в Алёнкиной комнате, или в саду на гамаке. Открыв рот, он слушал её рассказы о Шерлоке Холмсе, детективы Агаты Кристи и приключения Алисы в Стране чудес. Она так интересно рассказывала, что Мишка готов был, не отрываясь, слушать её часами. Глядя со стороны, можно было подумать, что это брат и сестра.

- Я смотрю, вы с Алёной крепко подружились? – спросил как-то племянника Вячеслав Вадимович.

- Она классная девчонка, – с чувством ответил Мишка, – если бы я был взрослым, то обязательно бы на ней женился. Дядя Слава, женись на ней. Клёвая будет жена.

Вадимович удивлённо хмыкнул: ну и мысли у шибзика. Лёжа в постели перед сном, он неожиданно вспомнил Мишкины слова и задумался. Ни разу он не посмотрел на Алёну в таком ракурсе. Была она в его понятии зелёной наивной пацанкой. Он попытался представить её рядом с собой в ресторане в вечернем туалете и усмехнулся. Тогда ей непременно нужно надеть длинное платье, чтобы не было видно обработанных зелёнкой ссадин на коленках, которые она постоянно зарабатывает себе при катании на роликах или игре в футбол. И уговорить её, наконец-то, отказаться от чёрных резинок от велосипедной камеры и от привычки грызть ногти и сосать леденцы.

Впрочем, если её приодеть, навести макияж, сделать маникюр и стильную стрижку, дать несколько уроков этикета, то она может выглядеть вполне прилично. Только он не педофил и никогда не имел склонности к невинным Лолитам. Ему больше импонируют зрелые женщины, которые понимают что к чему. Впрочем, ей уже двадцать лет. Как говорится, вполне созрела. Может быть, и созрела физически, но по нравственному развитию она ещё находится на уровне двенадцатилетнего Мишки. Нет, она совсем не глупа, но наивна, что ли. Однако что об этом думать?.. Пора, видно, навестить Мариночку или Юлю, а то его уже на нимфеток скоро потянет. Бизнес бизнесом, но временами природа берёт своё.

Он сладко потянулся, зевнул, перевернулся на бок и скоро заснул. Снилась ему Алёна, катающаяся в длинном вечернем искрящемся платье на роликах. Сзади неё красиво развевался шлейф платья, а розовые страусиные перья на голове плавно качались в такт её движениям…

***

По делам фирмы Вячеслав Вадимович вылетел на две недели в Италию. Если в Москве было жарко, то в Неаполе стояло просто пекло, на фоне чего московская погода вспоминалась прохладным раем. В номере гостиницы, где он остановился, конечно, был кондиционер, и самое жаркое время дня Вячеслав Вадимович вынужден был проводить в своем номере. По заведённой несколько лет назад привычке, около восьми часов, ежевечерне перед уходом домой Ирина Аркадьевна докладывала ему о состоянии дел прожитого дня: лично – если он был в это время дома, по телефону – если он отсутствовал.

Он позвонил сам.

- Добрый вечер, Ирина Аркадьевна. Как там наши дела?

- Добрый вечер, Вячеслав Вадимович. Слава Богу, всё в порядке. Никаких происшествий, обычный день. Из хороших новостей – на улице, наконец-то, идёт долгожданный дождь. А то Лев Аронович весь испереживался за сад и за цветы. Как он их не увлажняет, как не оберегает, а всё живое никнет под этим зноем. Сейчас старик просто ожил на глазах вместе с садом.

Глава 4

За два часа до приезда гостей всё практически было готово. Мишка, пока никого нет, гонял по дорожке на скейтборде. Накануне позвонила его мать, сообщила Ирине Аркадьевне, что они с мужем не смогут быть на мероприятии, так как получили приглашение из Парижа на какую-то важную презентацию. Мишку это только обрадовало, он заявил Алёнке, что всё, что ни делается – к лучшему, по крайней мере, никто не будет стоять над его душой на предмет в какой руке держать вилку, в какой – нож, как пользоваться салфеткой, и как должны себя вести в обществе приличные мальчики.

Вероника, Света и Ирина Аркадьевна убедившись, что всё необходимое сделано, ушли в свои комнаты переодеваться и приводить себя в порядок. Нина Петровна сказала, что ей и так сойдёт: кто её на кухне, кроме официантов, увидит. Алёна тоже направилась к себе. Её сиреневое платье было выстирано и тщательно выглажено накануне. Минут через пятнадцать к ней заглянула Света и застала её сидящей с ногами на кровати и читающей детектив.

- С ума сошла! – накинулась она на неё. – Нашла время! Почему физиономию в порядок не привела?

- А что в моей физиономии не в порядке? – испугалась девушка.

- Где макияж? Где следы туши, помады, румян и теней? Где, я тебя спрашиваю? Не пользоваться в твоем возрасте, да ещё в таких случаях косметикой просто неприлично. Я уже не говорю о том, что это ещё и неэтично, и неэстетично.

- Скажи ещё «непоэтично и неромантично».

- Говорю: непоэтично и неромантично. Быстренько пошли в мою комнату, буду из тебя человека делать.

- А сейчас я кто? – проявила интерес Алёна.

- Сейчас ты болванка, заготовка для человека. Такая безликая, пресная, неинтересная, примитивная болванка.

Света усадила Алёнку на стул, завязала ей волосы косынкой, чтобы не мешали, и принялась сосредоточенно химичить.

- Ты меня как матрёшку не разукрашивай, – на всякий случай попросила Алёна.

- Не боись. Сделаю тебе высокохудожественный лёгкий макияж под названием «а-ля – держитесь мужики». И не лезь с глупыми советами под руку, когда работает профессионал.

Когда Алёна через двадцать минут глянула в зеркало, то просто не узнала себя в красивой взрослой девушке, что смотрела на неё.

- Светка, ты волшебница! – ахнула она. – Тебе в салоне красоты колдовать над лицами, а не пыль с мебели вытирать. Как мне тебя отблагодарить?

- Да ладно тебе, – деланно заскромничала Света, – просто завтра вместо меня сделаешь уборку. Только и всего.

***

- Миша, Алёна, делайте бутерброды с икрой. Только быстренько. Света будет резать батон, а вы намазывайте масло. Миша, вот упаковка с маслом, открой, – и Ирина Аркадьевна торопливо вышла. У неё была ещё целая куча дел.

Девушка заглянула в открытую упаковку.

- Миш, глянь, а в масле ягодки. Красивые такие. Фу, да они рыбой воняют!

Мишка расхохотался:

- Ну и темнота ты, Алёнка. Дремучая, как чукча в тундре. Это же икорное масло, специальное для бутербродов. Это икринки, а не ягоды. Их надо осторожно намазывать, чтобы не раздавить. Поняла? И давай, пошевеливайся, пока Ирина Аркадьевна для ускорения нам по шеям не дала. Цигель, цигель, ай-лю-лю!

Работа закипела. Они с Мишкой в четыре руки ловко делали бутерброды, укладывали их на широкие блюда, раскладывали на маленькие подносы заготовленные тосты с ветчиной, бужениной и копчёной стерлядью. Разливали охлаждённые напитки по высоким бокалам, вставляли соломинки и подавали их официантам на подносах. Раскрасневшаяся Нина Петровна рысью носилась по кухне, время от времени в суете сталкиваясь со Светой, которая тоже носилась пулей.

Наконец, наступил небольшой перерыв, когда все холодные закуски и напитки были поданы, а до горячего было ещё далеко.

- Рекламная пауза! – громко объявил Мишка. – Давайте тоже пожрём, что ли. Обидно сдохнуть с голодухи, когда кругом столько всего, – и он сделал здоровый укус от трёх бутербродов, сложенных вместе, с аппетитом стал жевать.

Нина Петровна только рукой махнула, она варила в кастрюле какой-то особый острый соус к горячему, требующий максимальной концентрации внимания. Пока гости не разойдутся, ей сегодня будет не до еды.

- Хочешь рыбу в кляре? – спросил Алёну Мишка. Он как галантный кавалер считал себя обязанным поухаживать за дамой.

- Нет, Мишка, рыбу я потом поем. Я хочу барбекю.

- Так ешь, давай.

- Миш, а которое здесь барбекю? Вот это, что ли?

Мишка сложил вместе ладони и поднял глаза к небу, словно призывая Господа Бога в свидетели, как ему, бедолаге, трудно приходится с этой бестолковой Алёнкой.

- Это анчоусы, – терпеливо пояснил он, – для особо бестолковых повторяю по слогам: ан-чо-у-сы. Барбекю называется вот эта фигня. По-простому – жареные куски мяса.

- Вкуснятина! - причмокивала Алёна, пробуя мясо, и облизывая пальцы.

А потом опять пошла беготня с новой порцией напитков и прочей закуской. На лужайке время от времени раздавались взрывы смеха и аплодисменты. Там тамада что-то вещал в микрофон своим трубно-энергичным басом. Потом через каждые несколько минут стал раздаваться в исполнении оркестра туш.

- Подарки вручают», – пояснил Мишка.

Ещё через полчаса раздались первые танцевальные звуки. Алёна выглянула в окно. Несколько пар медленно танцевали на подстриженной лужайке. В центре она разглядела Вячеслава Вадимовича в элегантном светлом костюме, синем галстуке и бледно-голубой рубашке, на котором повисла, словно на вешалке, тонкая длинная девушка с короткой стрижкой в серебристо-сиреневом платье до пят. Её неестественно длинные руки обвились вокруг его шеи, как лианы вокруг дуба.

- Видала, как вцепилась? – раздался над её ухом Мишкин голос. – Терпеть её ненавижу. Сквозь меня смотрит. Представляешь? Словно и нет меня, в природе не существует. Небось, одно на уме, как прибрать к рукам дядю Славу вместе с его денежками. Только это у неё обломится. Это фиг вам, мадам!

Глава 5

- Алёна, ты не знаешь где Вячеслав Вадимович? Недавно я его видела, а потом он вдруг исчез непонятно куда. В спальне его нет, в кабинете тоже, я весь дом обыскала.

- Я знаю, где он может быть. Он или в беседке, или на скамейке около мальчика. Я сейчас найду его, Ирина Аркадьевна, – и она побежала в сад.

Он лежал на скамейке лицом вверх, одна рука свесилась почти до земли. Рядом в тусклом свете фонаря задумчиво журчал каменный мальчик.

Алёна постояла над ним, вглядываясь в его едва белеющее в темноте лицо. Непонятное, странное чувство вдруг охватило её. Вот он лежит сейчас на скамейке, такой одинокий, беспомощный и беззащитный. И она может дотронуться до него, погладить его по руке, по волосам. Даже поцеловать. И никто в целом мире никогда не узнает об этом. Никто. Даже он. Она воровато оглянулась, опустилась на колени рядом со скамейкой и, медленно приблизившись, едва коснулась губами его родинки на щеке. И тут же отпрянула, вскочила, тронула его за плечо.

- Вячеслав Вадимович, проснитесь. Подъём!

Он открыл глаза, приподнял голову, увидел её, пьяно заулыбался:

- Алёночка, ты?

- Пойдёмте, я провожу вас в спальню.

Он с усилием поднялся, сел на скамейку, широко раскинув руки на её резной спинке, и запрокинул голову.

- Алёна, ты только посмотри, какие невероятные звёзды! Боже мой!.. Ты видела когда-нибудь такие звёзды?!

Она мельком глянула на небо.

- Я вижу их каждый вечер.

- А я давно не видел. Сто лет. Ах, Алёна, Алёна, какие звёзды! Просто невозможные!! Ты иди… Ты ничего не понимаешь. Ничего… Я так устал. Так устал...

Она нерешительно постояла перед ним, села рядом, переложила одну его руку себе на плечо и стала с усилием его поднимать.

- Пойдёмте, Вячеслав Вадимыч. Вам надо баиньки. Вы устали. Сегодня у вас был очень трудный день. Я всё прекрасно понимаю. Поспите, отдохнёте и завтра будете как огурчик. Вставайте же, я вас не смогу одна поднять. Вот и хорошо. А теперь пойдёмте потихоньку. …Да-да, звёзды изумительные, просто совершенно невозможные…

Они добрели в обнимку до дома, медленно поднялись по ступенькам на крыльцо.

- Нет-нет, Вячеслав Вадимович, не туда. Пойдёмте в спальню, – они свернули направо. Она подвела его к двери его комнаты, толкнула её коленкой. Втащила тяжёлого мужчину в комнату, включила свет и доволокла его до кровати. Он плюхнулся на край постели, не отпуская её руку.

- Посиди со мной, а? – заглянул ей снизу вверх непривычно жалким взглядом.

- Мне надо идти. Я должна помочь Ирине Аркадьевне и Свете.

- Останься со мной, будь человеком. Мне что-то нехорошо.

- Я пойду, – она мягко выдернула свою руку из его ладони.

- Иди, – он вяло махнул рукой, – иди. Я не стою твоего внимания. Бросай меня. Все бросайте меня.

- Зачем Вы так, – она неожиданно для себя погладила его по голове. Волосы его оказались мягкими. Он непослушными руками перехватил её руку, неловко уткнулся губами в неё.

- Иди, – и он, отпустив её ладонь, рухнул на кровать.

- Спокойной ночи, Вячеслав Вадимович.

Ей никто не ответил. Она вздохнула, выключила свет и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. С минуту прислушалась, что делается там, за дверью. Было тихо, и она побежала докладывать Ирине Аркадьевне, что хозяин уложен в кровать и спит. На кухне Света, Вероника и Нина Петровна мыли посуду, укладывали в холодильник оставшиеся продукты. Сергей и Мишка заносили в дом стулья.

- Носи со столов всё, что там ещё осталось, – скомандовала Света, и Алёна помчалась на лужайку.

***

Он проснулся почти в полдень. Жутко болела голова, просто раскалывалась пополам. Во рту была страшная сушь, а в руках и ногах – слабость до противной дрожи. На столе, на подоконнике в вазах и горшках, и даже на полу в небольшом серебряном ведёрке для шампанского стояли букеты цветов. С трудом поднялся, подошёл к шифоньеру, глянул на себя в зеркало. Фу, ну и морда у него, как мятая несвежая подушка. Веки набухли и покраснели, под глазами мешки, а волосы сбились в мочалку. Пошёл в ванну, долго плескал себе в лицо холодной водой. Потом просто сунул голову под струю воды. Немного полегчало. Стал вспоминать, что было вчера. Поздравления и застолье в офисе помнил отлично. Всё было чинно и торжественно. Коллеги и подчинённые подарили ему коллекционную бутылку вина и японский дипломат-органайзер из натуральной кожи со встроенным в него ноутбуком. Дорогая штука, должно быть. Первую часть вечеринки дома он тоже помнил, а вот дальше пошли провалы в памяти.

Помнит, как танцевал с Алёной – она вчера такая красивая была, а Маринка потом шипела на него за это. Кажется, с ней полный разрыв, и, отлично, а то он уже и не знал, как бы поделикатнее от неё избавиться. Помнит, как его посадили на стул, и Андрей с Василием поднимали его тридцать шесть раз под аплодисменты и свист. Потом он, вроде, в саду плакался Андрею в жилетку на свою несчастную одинокую долю. Помнит, как лежал на скамейке и любовался звёздным небом. Потом Алёна волокла его в дом, укладывала спать, а он тянул её за руку. В постель звал что ли, козёл старый? Нет, всё, он больше алкоголь в рот не возьмёт. Как выпьешь, так из человека в полного идиота превращаешься. В прошлом году чудил, потом несколько дней не мог в глаза домашнему персоналу и подчинённым смотреть, стыдился. Вчера тоже отчебучил.

Он снял трубку внутреннего телефона.

- Ирина Аркадьевна, доброе утро. Вернее, добрый день. Да, встал… Мне кофе чеёрный без сахара. И покрепче. Да, и пусть Алёна вынесет из спальни все цветы, меня мутит от их запаха. Как там вчера всё прошло? Без эксцессов? Ну, хорошо. Отключите городскую и мобильную связь. Меня сегодня нет ни для кого. И пусть мне занесут анальгин. …Не надо Алексея Дмитриевича. Я просто отлежусь.

Он откинулся на подушку, закрыл глаза. Сразу перед ним всплыла фигура Алёны. Она, покачиваясь как мираж, улыбалась ему нежно и таинственно. Что-то слишком часто в последнее время он стал думать о ней. Это ни к чему. Любовная интрижка с ней невозможна, а жениться он пока не собирается. Тем более, на такой соплюшке. Тут же раздался стук в дверь, и вошла ОНА. Настоящая.

Глава 6

В понедельник вечером Вячеслав Вадимович вернулся домой в прекрасном расположении духа. Дела в последнее время шли в гору. Даже лучше, чем предполагалось по самым радужным прогнозам. Тьфу-тьфу, не сглазить бы только.

Перед уходом домой к нему зашла Ирина Аркадьевна. Доложила, что Мишка отвезён в аэропорт Сергеем, а потом был звонок из Санкт-Петербурга, что он прибыл в целости и сохранности. Перед отъездом Мишка подарил Алёне какое-то сногсшибательное платье, от которого и Вероника, и Света, и, в первую очередь, сама Алёна пришли в полный восторг. Также звонили из Берлина и из Праги, она записала информацию. Пожалуй, всё. Она пожелала ему спокойной ночи, и Сергей повез её домой.

Вячеслав Вадимович, весело насвистывая, прогуливался по дому. Заглянул в кабинет, в библиотеку, сел на диван в гостиной, включил телевизор. Пощёлкал пультом, шла всякая муть, выключил. Направился в левое крыло, постучал в комнату Алёны. Услышав её «да», вошёл. Алена в халате и тапочках, с распущенными волосами вопросительно взглянула на него.

- Добрый вечер. Ирина Аркадьевна сказала, что Мишка подарил тебе совершенно необыкновенное платье. Хотелось бы взглянуть, что мог подарить этот пацан. Вот этот халат, что на тебе сейчас?

- Ой, что вы, нет. Сейчас покажу. Вот посмотрите. Оно, наверное, уйму денег стоит. Где он только взял их?

- Трудно судить о платье, когда оно висит на вешалке. Одно могу сказать: цвет красивый и качество ткани хорошее.

- А я сейчас его надену. Вы только отвернитесь. И туфли надо обуть, а то оно не смотрится с тапочками. Я сегодня специально к нему туфли купила. Ещё секундочку. …Всё, можете поворачиваться. Ну, как? Правда, здорово!

Он оценивающим взглядом скользнул по её фигуре. Перед ним стояла совершенно взрослая красивая девушка в идеально сидящем на ней платье, подчёркивающем все изгибы её прекрасной фигуры. Тонкая талия, высокая грудь. Рыжеватые вьющиеся волосы собраны заколкой в высокий пучок, открывая длинную лебединую шею. В изящных туфлях на высоченных шпильках она стала высокой. Серые глаза приобрели от платья мерцающий зеленоватый оттенок. Она настоящая красавица, только ещё не знает себе истинную цену. И он, как оказалось, тоже не знает.

- Здорово! Оно тебе очень идёт. Совершенно другой человек. Ты в нём просто неописуемая красавица! – вдруг его взгляд окаменел. – Что это у тебя? Покажи руку. Другую тоже. Быстро, я сказал! Что это?! – он держал своими руками её руки, повернув к себе сгибами, на которых яркими пятнами проступали синяки и были видны следы уколов. – Что это, я спрашиваю?!!

Она непонимающе уставилась на него и вдруг звонко расхохоталась.

- Вы что подумали?.. Наркоманка, подумали, да?.. Ой, не могу… – и она опять залилась звонким смехом.

- Тогда что это? Объясни мне, и я тоже посмеюсь, – голос его стал мягче.

- Это я четыре дня подряд на пункт приема крови ходила. Донор я. А там медички-практикантки сидят. Они еще только тренируются, вот и не получается у них с первого раза в вену попасть, тем более они у меня очень тонкие и плохо видны.

- Донор?.. Что за чушь? Зачем это?

- Я когда в педучилище училась, тоже кровь несколько раз сдавала. Мы с подругой ходили. Но у нас кровь бесплатно брали. Только справку давали с освобождением на два дня от занятий и бесплатный обед. Вот нам как вкусно поесть захочется, так мы и шли на донорский пункт. Обед после этого шикарный давали – борщ с мясом, шницель здоровый такой, как лапоть, на полтарелки, с гарниром, какао или кофе с булочкой и даже небольшая шоколадка. А тут, оказывается, неплохие деньги платят. Вот я и сходила четыре раза подряд. Тысячу двести миллилитров сдала, но больше не пойду, голова потом долго кружится.

- Алёна, я тебе мало плачу за работу?

- Много.

- Я категорически запрещаю тебе впредь быть донором. Категорически! Мне нужны здоровые работники, а не такие, которые будут падать в обморок от слабости.

- Я просто хотела племяннику ко дню рождения подарок купить, а деньги уже все в Енисейск перевела. Я больше не буду.

- Хорошо. Если нужны деньги, можешь получить аванс. И помни – ты обещала: никаких донорских пунктов. Спокойной ночи. А платье классное. В нём ты настоящая принцесса.

В постели он долго ворочался с боку на бок. Это же надо быть такой дурёхой, чтобы отдавать свою кровь за несколько сотен. У самой наверняка по венам не больше двух литров крови бегает, самой в пору вливать, вон мордашка какая бледная. Нет, это надо же быть такой дурочкой!.. А платье ей действительно очень к лицу. Очень! Какая она в нём… С ума сойти, какая… Тут Мишка в точку попал. Ладно, спать. Спать.

В пограничном состоянии между сном и явью ему померещилось, что кто-то легко коснулся его лба нежной рукой, ласково провёл по волосам.

- Спокойной ночи, – успел шепнуть он, прежде чем провалился в мягкую пушистую темень.

***

Они с Алёной ехали в машине. У него назначена важная встреча, куда он и направлялся, её он взял в попутчицы, когда узнал, что она собралась на рынок за подарком для племянника.

- И что ты хочешь ему купить?

- Игрушечный автомат и что-нибудь из одежды. Об автомате он давно мечтает. О таком, который тарахтит и лампочка впереди мелькает, когда на курок нажимаешь. И чтобы был точь-в-точь как настоящий. Куплю ещё или джинсовый костюмчик или куртку симпатичную. Если деньги останутся, то можно ещё шорты с футболкой купить, чтобы в детском саду носить. У Вали нет денег, чтобы детям приличную одежду покупать. Она им в основном в секонд-хенде покупает. Иногда на работе подруги подбрасывают, что от их подросших детей остаётся. Валера и Стёпа ещё маленькие, что им дашь, то и надевают, но Валерка начинает уже понемногу комплексовать, начинает стесняться в детский сад в штопаном старье ходить.

- Разве ты им не посылаешь деньги?

- Я им всё отправляю. Но я сама Вале сказала, чтобы деньги откладывала. Если получится скопить тысяч двести-двести пятьдесят, то можно будет попробовать поменять с доплатой комнату на квартиру. У нас в Енисейске квартиры недорогие. Вы меня высадите где-нибудь рядом с метро. Я там сориентируюсь.

Глава 7

Вячеслав Вадимович со своим давним приятелем и компаньоном Василием сидели в летнем открытом кафе, попивая прохладное пиво. День был исключительный: тёплый, ясный, в меру солнечный. Василий, блестя гладко бритой головой, со смаком тянул пиво, хрустел чипсами, улыбаясь, щурился на солнце, каждый раз подмигивая молоденькой официантке, когда она, проходя мимо, бросала на него кокетливые взгляды.

- Счастливый ты, Васька. На тебя посмотришь, и сердце радуется. Всем ты доволен, всё у тебя о`кей.

Васька живо, с интересом взглянул в лицо Вячеслава Вадимовича.

- А у тебя что не так? Молодой, здоровый, свободный и богатый. Полный комплект. В чём причина тоски-печали? Чего киснешь, как кефир на солнцепёке? Честно говоря, ты в последнее время мне совсем не нравишься. Сейчас сидишь мрачный, а утром на совещании, когда Андрюха докладывал состояние дел, ты на него смотрел так мечтательно-нежно, что если бы я не знал тебя как облупленного, наверняка решил бы, что у тебя нетрадиционная ориентация. Хочешь, я с ходу поставлю диагноз твоему недугу? Это очень просто. Только у влюблённых такие мечтательные затуманенные глаза, только у них совершенно некстати временами возникает такая идиотская улыбка на роже. Только они ни к месту и без причины впадают в необъяснимую тоску. Признаться, я думал, что ты уже переболел этим в юности. Это как корь: чем раньше переболеешь, тем легче перенесёшь. В нашем возрасте это чревато. И кто у нас Лаура?

- Да ну тебя. Пошляк ты, Васька.

- Ладно, не настаиваю. Не раскрывай инкогнито своей прелестницы. Позволь только совет дать. Я это уже пережил, помню, что это такое. Правда, было это лет пятнадцать назад. Я тогда был зелёным студентом-первокурсником, а она уже третьекурсницей. Бог мой, как я был в неё влюблен! По самое некуда. Шекспир бы позавидовал! Весь мир был в соловьях и розах! Стихи начал писать. Представляешь меня в роли автора любовных виршей? А как её боготворил! Смотрел на неё как на икону. Мадонна! «Чистейшей прелести чистейший образец…» За руку боялся взять. Веришь? Да что там за руку… Взглянуть на неё не смел! Бледнел, краснел, если она только мимо пройдёт. Она-то мигом поняла, что к чему, потом ей, видно, надоели мои ахи и томные взгляды, ну и пригласила она меня как-то к себе в гости, когда дома одна была. Многому она меня тогда в постели научила. А как весело смеялась над моей неловкостью. Оказалось, таких дураков, как я, у неё уже за третий десяток перевалило. Короче, избавила она меня от иллюзий, излечила моментально, за что ей огромадное спасибо.

- Нет. Она не такая. Она совсем другая.

- А, ну, конечно. Все так поначалу говорят, а финал практически у всех одинаков. Полное разочарование. Вспомни свой неудавшийся брак. Она из бедных? Провинциалка? Отлично! Ты ей заплати. Предложи ей столько денег, чтобы ей небо в алмазах показалось. Для них, провинциалов, полштуки баксов – сумасшедшие деньги. А ты ей несколько штук дай. Тебе это сумма копеечная. Чего башкой мотаешь? Не возьмёт, обидится – значит, я был неправ. Я тогда с огромным удовольствием принесу тебе свои глубочайшие извинения. Только я на девяносто девять процентов уверен – возьмёт. Еще как возьмёт! Ещё и благодарить тебя будет. Так что, не терзайся, не мучайся понапрасну, не изводи себя, а просто проведи эксперимент, который я тебе предложил. По крайней мере, всё сразу встанет на свои места. А то ты со своими переживаниями наше общее дело загубишь, которое мы с таким трудом поставили. А этого допустить нельзя. Ну, не киллера же мне нанимать для твоего отстрела, а? – Василий захохотал. – Слушай, а эта официанточка очень даже ничего. Не находишь? Ах, да, простите, сэр, сейчас для вас существует только одна женщина во всём мире – ваша Лаура. А я, пожалуй, пойду, договорюсь с ней на вечер.

***

Вячеслав Вадимович сидел в своём кабинете в полной задумчивости. Из головы не выходил разговор с Василием. А вдруг Васька прав? Вдруг он, Вячеслав Вадимович, всё видит в искажённом розовом цвете? Напридумывал себе фиг знает что, наидеализировал эту Алёну? А может, это просто молоденькая, пустенькая, недалёкая особа, которая за счастье великое посчитает отхватить кругленькую сумму ни за что. Как говорится, пять минут позора, зато при баксах. И наверняка у неё уже и был кто-то. Что ж… В таком случае, они оба останутся в выигрыше – она при деньгах, он – с трезвой головой. Все будут счастливы и довольны. Только после этого он её немедленно рассчитает. Заплатит сполна, да ещё и с верхом, и рассчитает. Ему неприятно будет видеть её в своём доме, как напоминание о несбывшемся чуде. Решено – сделано. Он прямо сейчас пойдет к ней со своим «деловым» предложением.

С решительным видом и камнем на сердце направился в крыло, где обитала прислуга. На его стук дверь моментально открылась, как будто его уже нетерпеливо ждали.

- Добрый вечер, Вячеслав Вадимыч. Входите.

Немного удивлена, но смотрит приветливо. Взгляд такой чистый. Неужели он в ней ошибся? Он вошёл, сел на стул, помедлил и начал говорить, не глядя ей в глаза.

- Добрый вечер, Алёна. Я пришёл поговорить с тобой. Речь идет о тебе… И обо мне… Дело в том… Дело в том, что ты мне нравишься, ты, наверное, это уже и сама почувствовала. Не могла не почувствовать. Я человек очень занятый. У меня нет времени на ухаживания и прочее… В общем, я предлагаю тебе изредка встречаться со мной. Только не здесь, а в другом месте, чтобы никто в доме не знал об этом. Я заплачу тебе за несколько свиданий десять тысяч долларов. Наличными и вперёд. Ведь тебе нужны деньги на квартиру сестре?

Ответом было гробовое молчание. Он посмотрел на неё. Она сидела, опустив голову. Плачет, что ли?

- Так что? Ты не принимаешь моё предложение? Тогда забудем этот разговор – и дело с концом.

Наконец она подняла голову. Нет, она не плакала. Её лицо было растерянным.

- Я не знаю… – наконец покачала она головой. – Я не знаю…

- Хорошо. Подумай. Я не тороплю тебя.

- Ладно. Я отвечу вам завтра…