Верю! Не верю!

1

«Есть многое на свете, друг Горацио,

что и не снилось нашим мудрецам…»

Уильям Шекспир

1

- Надо что-то делать, мальчики – скоро у нее пузо на нос полезет и всем станет заметно, что она брюхатая – объясняй потом всем куда делся приблудыш…

- Надо ее с крыши столкнуть!

- Камнями забить, как неверную жену!

- Нет, мальчики! Надо ее просто столкнуть с лестницы и избавиться от ребенка – ступеньки полить маслом и толкать не надо будет – сама упадет! Девка она крепкая – спортсменки они двужильные – вот пусть и поработает на нас, а там видно будет…

- Нет, мамаша, терпеть в своем доме потаскуху, я не желаю!

- И я!

- Ну, пока этот дом не ваш! Вот и молчите уже! Когда женитесь и приведете в мой дом келин, вот тогда и решать будем, что с этой шалавой делать! А сейчас мне помощница нужна в доме, чтобы вас дармоедов обслуживать – готовить, стирать, в доме этом огромном убираться…

- Права мамаша, только лучше бы ее сразу с крыши столкнуть или в речке утопить – Муратка в речке утоп, вот и ее туда же - не вынесла смерти любимого и тоже утопилась…

- Нет, камнями забить, как неверную жену!

- Тогда сами себе готовьте и убирайте – мне отдыхать пора! Шутка сказать - троих сыновей вырастила!

- Ну, Муратка вам не сын, мамаша, а племянник!

- Племянник, - согласно махнула рукой дородная женщина, с ног до головы «замотанная» в черные одежды. – Поэтому и с получением наследства такая неразбериха – очереди какие-то выстраивают… Хорошо, что Муратик не успел с ней расписаться по законам России, а то наследства нам точно не видать.

- А ребенок?

- Вот, мальчики, про что я вам и твержу… Если этот ребенок родится, то начнутся всякие суды, да разбирательства – получение наследства Муратика затянется на долгие годы – так нотариус сказал…

- В уме ли вы мамаша?! Этот ребенок уж точно не от Муратки – два месяца прошло, как он погиб, а она вдруг заявляет, что беременна и срок четыре недели!

- Я, старшенький, хорошо понимаю, что ребеночек у нее не от Муратика. Только нотариус сказал, что это без разницы - напишет она заявление, что ребенок у нее от Муратика и будут разбираться. А пока разберутся, докажут, проверят - столько времени пройдет – ведь девка еще несовершеннолетняя, поэтому разбираться будут строго, все по годочкам разберут: кто, что, было ли согласие… Тетка ее, опекунша, баба въедливая и жадная очень – своего не упустит! Скажет, что насильно Муратик ее подопечную в дом к себе притащил, да и снасильничал сиротку…

- Репутацию Муратки марать нельзя – всплывет, что он насильник, весь бизнес накроется – ни одна баба к нам в магазины не придет.

- Детские товары – товар ходовой, но только от баб и зависит.

- Вот, поэтому, нельзя допустить, чтобы этот ребенок, не понятно от кого родился… - нахмурив черные брови, женщина подозрительно посмотрела на сыновей. – Уж не вы ли с девкой позабавились, после смерти Муратика? Видела, как вы на нее глаза свои бесстыжие пялили и слюни пускали.

- Да мы ничего, она сама… - начал младший, но получив тычок в бок от старшего, закрыл рот.

И сыновья дружно замотали головами.

- Жаль, она девка крепкая, работящая и уважительная, - вздохнула женщина, - вдруг мальчонка родится – первый внук… Сказали бы, что после смерти средненького, старший или младшенький брат взял «жену» брата себе в «жены»…

- Ну, мамаша, вы даете! Зачем она нам с нагулянным ребенком?

- Нет, и мне такая шалава не нужна!

- Ну, смотрите сами, сынки, если ваш ребеночек – грех от него избавляться, а если не ваш… И когда это она успела его нагулять? Все два месяца на глазах у меня была…

- Значит, не усмотрели вы за ней, мамаша. А раз так – пристукнуть ее и камнями в овраге завалить!

- Нет, лучше с крыши сбросить – разом от нее и от ее выродка избавимся! И не будет проблем с наследством Муратки – и дом и магазины все наше будет!

- Согласен!

- Согласна!

Женщина с сыновьями вышли из комнаты «средненького», а через какое-то время из массивного шкафа с одеждой осторожно вылезла молоденькая, фигуристая девушка в длинном, невзрачном платье и темном платке, концами платка утирая слезы и испуганно прислушиваясь к звукам большого, загородного дома, ставшего несколько минут назад для нее враждебным.

2 прошло четыре года со дня предложения "руки и сердца" Павла Кире

Алиса «лежала» на палевом большущем диване в просторной, светлой гостиной, забросив «стройные ножки» на высокую диванную спинку, и «на чем свет» ругала учительницу истории.

На ее юное, милое личико, окруженное светлыми, «ангельскими» кудряшками, словно набежала дождевая тучка, уголки губ печально опустились, большие, голубые глаза вместо радости и наивности излучали скуку и раздражение.

- Ну, почему на лето надо обязательно задавать? Лето предназначается для отдыха!!! Тем более задание какое-то дурацкое: составить свою «родословную» до седьмого колена! Почему именно до «колена», а не до «пятки»? Да еще до седьмого… Ну, где оно это седьмое колено? У меня только два…

Вздыхая, Алиса открыла тетрадь, нашла чистый лист, внизу нарисовала три прямоугольника и написала в них: «Вика», «Алиса», «Димасик». Потом повыше, над прямоугольниками, нарисовала еще три прямоугольника и написала в них: в среднем «Кира Дмитриевна Чичерина», в крайних «Анатолий Евгеньевич Меркулов» и «Павел Павлович Шубин». От среднего прямоугольника вниз нарисовала стрелочки к своему имени, именам сестры и брата. От крайнего левого стрелочку к своему имени, а от крайнего правого стрелочки к имени сестры и брата. Потом, повыше, нарисовала шесть прямоугольников поменьше и написала: «Маргарита Леонидовна Меркулова», «Евгений Анатольевич Меркулов», «Ирина Андреевна Чичерина», «Дмитрий Андреевич Чичерин», «Дмитрий Викторович Юшкин-Сумароков», «Елизавета Георгиевна Шубина». От первых двух маленьких прямоугольников она нарисовала стрелочки к «Анатолию Евгеньевичу Меркулову», от вторых двух прямоугольников к «Кире Дмитриевне Чичериной», от последних - к «Павлу Павловичу Шубину».

Алиса посмотрела на свой «геральдический шедевр» и снова вздохнула – места для следующих прямоугольников на листочке уже не было.

- Вот я балда, надо было квадратики рисовать! - поругала она себя за недогадливость и, повернув тетрадь боком, нарисовала на листочке двенадцать узких и длинных прямоугольников перпендикулярно своим заполненным прямоугольникам. – Теперь прабабушки и прадедушки… Боже мой, сколько их! Ну, если имя и фамилия прапрадедов еще можно как-то логически установить, а вот с прабабушками полные непонятки! Так, какое это колено… Первое – мы, второе – родители, третье – бабушки-дедушки, четвертое – прабабушки-прадедушки… Это только четвертое??? В пятом будет двадцать четыре прямоугольника с родственниками, в шестом – сорок восемь, а в седьмом – девяносто шесть! Катастрофа!

Алиса хлопнула себя по лбу и застонала.

На ее стон из прихожей тут же прибежал огромный, светло-рыжий колли сел рядом с диваном и вопросительно наклонил голову на одну сторону, отчего загнутый кончик одного уха распрямился, и пес стал похож на большущую, длинноносую лайку.

Вскочив с дивана, Алиса потрепала собаку по загривку, чмокнула в длинную, узкую морду с белой проточиной и искренне позавидовала запрыгавшему вокруг нее Лариону.

- Везет тебе, Ларик, - произнесла она, гладя по голове верного друга, - тебе не надо считать своих дальних-предальних родственников – за тебя их давно уже посчитали… Точно!

Подбежав к мебельной стенке, Алиса «порылась» в ящике с документами, достала собачью родословную.

- Первое, второе, третье, четвертое, пятое… - посчитала она «колена» в собачьей родословной и присвистнула. – Куирито фон дер Кросбаухштелус, Улли фон дер Шефербукс, Хейно фом Лоссаталь, Девис фом Хаус Марвей… вот это у тебя прапрадедушки и прапрабабушки! Поэтому и тебя назвали Ларни фон Виндек! Если бы и у меня были такие же родовитые предки: фоны и сэры – меня бы звали «Розельмунда фон дер Штраульбух» и мне точно не пришлось бы сейчас вести «раскопки» своих прабабушек и прадедушек – родители и родственники еще в детстве заставили бы меня выучить «на зубок» свою родословную, может, аж до десятого колена.

- Алиса, ты готова? – раздался их прихожей недовольный голос старшей сестры Виктории, вертящейся около зеркала и придирчиво осматривающей свое цветастое платье и новые, белые босоножки на каблучке.

Сунув родословную Лариона обратно в ящик, Алиса коленкой задвинула ящик и выбежала из гостиной.

– Всегда готова! – ответила она, потеснив сестру у зеркала.

- Завтра родители улетают, давай хоть один раз пообедаем и поужинаем все вместе - без приключений! Пожалуйста! – «приказала» Вика, проверяя свою сумку – ничего не забыла.

- Я, конечно, постараюсь, - покаянно произнесла непоседливая и взбалмошная Алиса, быстро проводя щеткой по курчавым волосам, - но обещать ничего не могу. Это ты у нас пай-девочка, а я тайфунчик по имени «Лисенок», как говорит наша мамулечка. К тому же, твоему деду-аристократу все равно, что происходит у него перед носом – главное, чтобы его не отвлекали от его важнецких дел, а мои бабушка с дедушкой уже привыкли к моим закидонам и не обращают на них внимание.

- Алиса, я серьезно! – посерьезнела Виктория – ей нравилось, что она старшая и может поучать и командовать «младшенькой». - Бабушка и дедушка будут присматривать за Димасиком, на нас времени у них совсем не останется, поэтому, пожалуйста, Лиска, потише, поспокойнее и без очередных «проблем» на наши головы! Дай родителям спокойно отдохнуть хоть неделю - без нас и твоих проблем!

- Ой-ё-ёй, какие мы строгие! Пал Палыч мне не родитель! – вытянув губки трубочкой, покривлялась Алиса перед своим отражением, но, чувствуя недовольство старшей сестры, милостиво согласилась послушаться. – Ну, ладно, ладно, я постараюсь…

- Поторопись.

Алиса схватила с вешалки ветровку, сунула ноги в кроссовки, подхватила кофр с фотоаппаратом и, взяв сестру под руку, потянула ее из квартиры, на ходу выторговывая себе «привилегии» за хорошее поведение.

– Ты представляешь, Тошка, училка по истории задала на лето составить свою родословную до седьмого колена. Представляешь?! А я только три «колена» написала. Поможешь разобраться с этой абракадаброй? У Лариона в родословной записаны целых пять колен! Представляешь - пять! Что, люди хуже собак что ли?! Должны же предки человека где-то записываться…