Vesna просила подождать

Пролог

Я была свободна. Всегда. Внутри меня, прижавшись к земле, притаился зверь, тонкий грациозный хищник. Опустив голову вниз, он смотрел на происходящее моими глазами.

Я никогда не была здесь своей. Какая-то инородная, чужая, что ли. С самого детства со мной вместе живёт ощущение, что я не отсюда, я нахожусь не на своем месте. Мне нужен простор, синее небо и бескрайнее море травы, уходящее за горизонт. Раздражают узкие грязные улицы, толпы удрученных озлобленных людей, унылый общественный транспорт. Мерзкие тяжёлые запахи. Серые блеклые краски. Мои внутренности скручивает в узел от местных нравов и порядков. Мне не нравятся люди. Мне не нравится весь спектр пакостей, которые они могут устроить без особых на то причин. Не очень умные, хамоватые, жадные, за редким исключением. Если было бы возможно удалиться и прожить всю жизнь в уединении где-нибудь на пустынных берегах фьордов Исландии, я бы так и сделала. Но не сегодня, не сегодня. Арья Старк не дремлет:

«- Что мы говорим Богу смерти?

- Не сегодня!»[1]

Сегодня надо спасать свою аппетитную задницу.

Ночной клуб, полумрак. Сотни потных тел топчутся на танцполе, пьяные девки в нарядах, не оставляющих места для фантазии, вешаются на таких же упитых мужиков с признаками мнимого достатка - цепь на шее, брендовые туфли, ключи от машины в руке, Айфон. От картины, которую я наблюдала уже около часа, меня мутило. Тошнотворное зрелище.

- Руки убери.

- Да ладно, ты чего, - запах перегара ударил в нос.

- Руки убрал! - рявкнула я.

Зверьё внутри стало скулить и проситься наружу. Нельзя. Надо быть хорошей девочкой. Нельзя привлекать к себе внимание. Я отодвинула поддатого мажора, и огляделась по сторонам.
Вот он, объект. По памяти воспроизвела фото и информацию. Хорош. Меня устроит. Гораздо лучше, чем ожидалось. Я протиснулась к бару, встала возле парня, и заказала вишневый сок. Вдохнула его запах. Мммм. Пахнет как подарок новогодний, чем-то многообещающим. Невзначай, вроде как случайно, дотронулась пальцами до внутренней стороны его запястья. Он удивлённо приподнял бровь и с интересом посмотрел на меня. Я улыбнулась, и тут же увидела в серых глазах восторг. Восторг?! Парень, я тебя окучиваю, хоть сопротивляйся, что ли! Нет. Инстинкты уснули. Ну, здравствуй, Руслан Юрьевич Волков.

[1] Джордж Р.Р. Мартин «Игра Престолов»

Глава 1

Три года спустя

- Мара, мурёнок, а где мои носки? – он смешно сморщил нос в ожидании моего ответа.

- Русь, ну ты что, издеваешься, да? Ну вот уже месяц как переехали, а ты всё выучить не можешь.
- А может мне приятно, когда моя женщина обо мне заботится, - и его брови многозначительно поползли вверх.

Он обнял меня сзади и поцеловал в шею. Разряд электрического тока по позвоночнику. Я откинула голову назад и прикрыла глаза от удовольствия. Да гори он, этот овсяноблин. И я без сожалений отвернулась от плиты в объятия Руслана, на автомате отключая подачу газа. В голове мгновенно вспыхнуло, что до выхода из дома ещё сорок минут, и если не мудрить с раздеванием, то мы вполне успеем пошалить. Похоже на план.

Он прочитал мои мысли, мы мгновенно оказались у кровати, и я упала на него сверху. Чуть касаясь, вела пальцами по его мощной груди с переплетением мышц, гладила горячую гладкую кожу, целовала шею, проводя вдоль языком и прикусывая так, чтобы не оставить следов. Его руки были везде и сразу, на груди, на бедрах, на спине. Как будто вгрызаясь в мою нижнюю губу во время поцелуя, он нажимал кнопку, и я переставала контролировать себя.
Когда я всё же начала одеваться, увидела его плотоядный взгляд, когда раскатывала чулки по ноге от икры к бедру. Хммм, нет, перерывов на сладкое больше не будет, львёнок. Деловой костюм сидел как влитой, белая простая блузка, аккуратная скромная бижутерия.

- Ты сегодня задержишься? - спросила я, застёгивая пиджак и поправляя юбку.

- Да, там сейчас непросто всё, надо задержаться.

- Позвони, когда ужин разогреть.

Остановив машину рядом с центральным входом, Руслан наклонился и тихо спросил:
- Какие планы на вечер пятницы?

- Ты под боком и киношка, - я едва коснулась его губ и выпорхнула из машины, замечая краем глаза его довольную улыбку.

Руслан всегда был доволен, что в выходные я не тяну его в клуб или в гости к друзьям. Я не употребляю алкоголь, да, и вообще, не люблю пьяных, не люблю толпу, большое скопление людей, опасаюсь незнакомых мужчин, и, кстати, друзей у меня, собственно, нет.

Обернувшись, я поймала его голодный взгляд, он махнул мне рукой, и через несколько секунд машина скрылась в арке.

Городская библиотека. Да, это место моей работы последние три года. Старинное здание с колоннами и балконами, и когда я поднимаюсь по широкой лестнице к большим тяжелым дверям, то часто представляю себя аристократкой из XIX века в длинном платье, в шляпке с ридикюлем и зонтиком, которая спешит на чай к подруге.

Внутри очень тихо. Только слышно закипающий чайник в комнате отдыха. Просторный холл, диффенбахия и фикус в горшках. Тепло и уютно. И безопасно. Всегда открытый пожарный выход, выходящий во двор, незахламленная лестница.

- Доброе утро, Людмила Викторовна, - крикнула я, проходя мимо Читательного зала.
- Машенька, доброе утро. Раздевайся и пошли пить чай, я плюшки принесла.

Библиотека. Это была моя первая официальная работа. Маленькая зарплата, женский коллектив и средний возраст коллег за пятьдесят, меня тут любят. Мечта.

Когда работаешь в библиотеке, любое свободное время ты занимаешь книгой. Моя фотографическая память ускоряет выполнение моих рабочих задач в разы. И я тоже читаю. О Софье Ковалевской, об интегралах, о решении задачи Коши для систем дифференциальных уравнений с частными производными, о задаче Лапласа о равновесии кольца Сатурна. Меня равно интересует «Курс дифференциальных уравнений» Степанова В.В. и «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона. Я беру мою тетрадку, и за написанием символов ухожу в простой и понятный мне мир. Это моя тайна. Никто не должен знать о моей страстной любви к числам и правилам.

После первой же скромнейшей зарплаты я нашла способ подработки - я пишу курсовые и дипломные работы на заказ. Серая мышиная жизнь. Чёрт, и она мне нравится.

Рабочие дни пролетают как пять минут, потому что, когда ты занят любимым делом, тебе всегда мало времени.

Часто, возвращаясь домой, в моем сознании я продолжаю вырисовывать знаки, которые складываются в формулы и решения. Когда я готовлю обед или занимаюсь бытом, я думаю о числах, о математических законах и о пробелах в моих знаниях - мне всегда хочется большего. И все действия понятны и подчиняются правилам.

Руслан - мой мужчина, я его выбрала. Просто пришла и забрала себе. С ним тоже все действия понятны и подчинены правилам. Он предсказуем, стабилен, и это меня радует. А ещё он сильный и может меня защитить.

Включив в телефоне радио Pirate Station, я воткнула наушники и шагнула в зимний вечер, укутавшись в широкий клетчатый шарф. Я чеканила шаг под ритмы drum and bass, решив, что домой я сегодня поеду на метро. Впереди всего три автобусных остановки пешком под классную музыку с формулами в голове.

Свобода. Я чувствовала её в каждом движении, каждой клеткой моего тела. Я свободна. Я научилась действовать так, как от меня требуют грёбанные обстоятельства, и при этом оставаться свободной. Я никому ничего не должна, потому что я свободна. Я шла, покачивая головой в такт музыке в наушниках, улыбалась, а в метро я ловила на себе мужские взгляды, ответные улыбки, симпатичный парень в вагоне напротив меня рассматривал моё лицо, не таясь, и тоже улыбался. Я красивая. Не могу сказать, когда точно я стала уверена в этом настолько, что это отразилось на моём поведении. Я вычеркнула из воспоминаний мои школьные годы, и никогда не вспоминаю неуверенную сомневающуюся девочку, которая стеснялась своей плоской груди и высокого роста, девочку, считающую себя обычной. Но всё же иногда в голове я слышу мерзкий женский голос: «Крыса!», от которого у меня бегут мурашки по телу.

Я красивая. Мой рост сто семьдесят сантиметров, первый размер груди, длинные ноги и модельные параметры. А ещё чистые гармоничные черты лица и огромные карие глаза. Да, я красотка. Идите вы все к чёрту!

Если Вам понравилось почитанное, дайте мне знать об этом - нажмите «звёздочку».

Глава 2

Руслан

Сколько себя помню, всегда хотел быть как папа - сильным, смелым, отдавать приказы и носить красивую форму. Мой отец - офицер запаса, и всё моё детство прошло в военных гарнизонах среди мужчин, чья работа была Родину защищать. Хотя, я не могу сказать, что мы часто переезжали, помню только два переезда, и с назначениями отцу всегда везло - служил он всегда в крупных городах. Самое яркое воспоминание из детства - как я стою в первом ряду на военных парадах 9 мая в фуражке отца и держу руку у козырька для марширующих мимо военных. Я тогда был очень горд и светился от счастья.

С папой мы были очень близки, я копировал его жесты, поведение, тембр голоса, перенимал его взгляды и отношение к жизни. Мы даже ложку держали одинаково! От отца мне удалось перенять, на мой взгляд, главное – это любовь к Родине и уважение к женщине. Очень трепетно и бережно папа относился к единственной любимой женщине, моей маме, и что-то было особенное в его голосе, когда он спрашивал, как прошел её день. Только вот эти единственные слова он произносил с какой-то особенной интонацией. А мама в ответ поднимала голову, улыбалась, обнимала его одной рукой и говорила: «Добре». Что-то было особенно теплое в этом обмене словами, и только они двое знали об этом.

Мама моя была очень маленькая и худенькая, как девчонка, на фоне папы всегда выглядела Дюймовочкой, и когда в пятнадцать я стал выше неё ростом, мне тоже хотелось затянуть ее в объятия и укрыть от всего на свете. Тогда я начал понимать отца ещё лучше, потому что как не стремиться защищать её от всего, когда она такая малышка. В моём детстве всё было просто.

У меня вообще очень простая жизнь. Спецназ - это просто. Все решения на уровне жизни и смерти, и ни о чем другом думать не надо. Физическая подготовка, стратегическое мышление и черная маска на лице, чтобы никто не знал, как ты выглядишь. Всё всегда просто, если знаешь, чего хочешь.

Знать, чего я хочу, и никогда не сомневаться. Этому меня учил папа с самого раннего детства. Делая выбор, я всегда был уверен, что выбираю именно то, чего я хочу. Папа учил меня быть мужчиной. Когда я пошёл в первый класс, отец привёл меня спортивную школу, и после первого же занятия я сделал выбор, который ещё на один шаг приблизил меня к моему сегодняшнему дню. К восьмому классу я уже вошел в состав городской команды по армейскому рукопашному бою, и вся моя жизнь проходила между тренировками и сборам, соревнованиями и победами. Почувствовав вкус победы, я захотел быть победителем всегда. Я даже и не понял, как я закончил школу, как-то в промежутках между сборами, тренировками и соревнованиями я легко писал контрольные и сдавал экзамены. В девятом классе я уже точно знал, что хочу быть военным. Шесть лет в военном училище. А потом «Альфа». Я не хотел ничего менять. Мысль о перспективах офисного планктона всегда приводила меня в ужас. Вся моя жизнь сводилась к «тренируйся» и «выполняй приказы». Пока не встретил Машку. Она, кстати, не любит, когда её так называют, она - Мара. В глаза её заглянул и пропал. Такая… Не обычная тёлка, их на танцполе тогда была тьма, все как одна, как инкубаторские. Да, что говорить, все мои бывшие были тёлками - Айфон, накачанные губы и тренированные задницы. Как близнецы. Тра4нешь такую пару раз, становится тоскливо, скучно и хочется выйти. Мара - не тёлка. Какая-то другая она, объяснить не могу, но как увидел её, захотелось узнать, что ж такого произошло в её жизни, что у нее глаза не улыбаются. Губки красивые уже в улыбке, а глаза серьезно так смотрят, изучающе.

Когда в клубе она улыбнулась мне, я решил сразу же, что уйду оттуда с ней. «Такая» она или «не такая», без разницы, я уйду с ней. Взял её за руку, и она вздрогнула, глаза свои оленьи на меня вскинула, а я встал со стула и предложил ей присесть. Она цедила свой сок из трубочки и разглядывала меня из-под ресниц. А я наклонился к ней и спросил:

- Как тебя зовут?

- Мара.

- Руслан.

Она снова улыбнулась, ямочка на щеке, а глаза серьезные, изучающие.

- Пошли танцевать, Мара, - я вытянул её на танцпол, когда заиграл медляк.

Подумал сразу же, что она очень худенькая. Даже чересчур, сказал бы. Светло-русые волосы, ровное короткое каре, бархатные карие глаза с пушистыми ресницами.

Когда притянул ее к себе, меня захлестнуло её энергетикой. Она вздрогнула, когда пальцы мои на талии оказались. Такая тонкая, гибкая. К середине танца я уже чувствовал, что она не такая, какой кажется. Нет в языке её тела самоуверенности, напора, наглости. Лёгкие чистые движения, грация такая, девичья, не роковой обольстительницы. Она предпочитает казаться, а не быть.

- Как ты смотришь на то, если я тебя украду, - девчонка улыбнулась, - Ты не против?

- К тебе я не поеду.

- А я тебя и не зову. Пошли гулять.

- Ночью?

- Можно подумать, ты ночью никогда не гуляла, - я с сомнением уставился на неё.

- Не-а, не гуляла, - она опять улыбнулась

Мы вышли из клуба и направились к центру города. Взяли кофе и брели в сторону площади, горели фонари, освещая темноту проспекта, а проезжающие машины разрезали тьму полосами света фар.

- Я же сказала, что к тебе не пойду, - сказала она, когда мы подошли к подъезду.
- Я не живу здесь, расслабься. Хочу показать кое что, с крыши вид просто потрясный.
При слове «крыша» она опять вздрогнула, заметил, как задрожали пальцы. Зрачки расширенные, вид сосредоточенный.

- Я высоты боюсь, - выдохнула чуть слышно, когда заметила мой интерес.

- Не бойся, я с тобой.

И она шагнула в подъезд.

Там, наверху, я снял куртку, и мы присели на неё. Она зачарованно смотрела на открывающийся вид и молчала. Я видел, что ей нравится.

Там, на крыше мы встретили наш первый рассвет.

- Что ты делаешь завтра? - спросил я, когда мы спустились вниз и уже брели по мостовой.

- Встречаюсь с тобой. На этом самом месте в 18:00.

- Угадала.

Глава 3

Руслан был какой-то притихший. Забрал меня с работы, улыбался, вроде, все хорошо, мы шутили. Я ему про Васю Ильюшина рассказывала, мальчишку, который приходил ко мне по поводу квиза, что я планировала в конце месяца.

А Руся какой-то в себя погружённый, неразговорчивый, молчал больше чем обычно.
Дома, едва мы зашли, он не переодеваясь, упал на кровать. Я собралась поворчать, но передумала. Легла на него сверху и начала целовать его уши. Обычно он начинал издавать такие смешные звуки, говорил, что ему очень нравиться и щекотно одновременно. Но в этот раз он выдохнул и сказал:

- Командировка, мурёнок. Отправляют нас.

- Куда? - я внутренне напряглась, ожидая какую-то гадость.

- Сирия.

Удар в солнечное сплетение, перехватило дыхание и ощущение, будто рука сдавливает моё сердце. Я выдохнула весь воздух из лёгких.

- На сколько?

- Сорок суток.

- П4здец.

- Не ругайся, я не мог отказаться.

- Я знаю, - я прижалась щекой к его затылку. Тут же в голову полезли мысли, эти самые дурацкие мысли, которые заставляют тебя умирать, хотя всё хорошо и ничего ещё не случилось.
- Тебе страшно? - спросил меня он.

- Да, - просипела я полушепотом.

Я лежала на его широкой сильной спине, целовала его родинку на затылке, и, как в детстве, зажмурившись, повторяла про себя одно единственное желание: «Вернись живым и невредимым, я буду молиться каждый день, чтобы с тобой всё было в порядке».
Ночью я оплела собой его тело, будто это помогло бы стать присоской и защитить его от шальной пули или снаряда. Или заряда тротила на растяжке. Господи, сколько ещё опасностей будет там, и я ничего не могу поделать. Хотя, нет, почему же, я могу ждать. Симонов хорошо знал о сверх силе, которая кроется в женском ожидании[1]. Я буду ждать. Но тут же в голову пришли другие строчки «И никого не защитила вдали обещанная встреча. И никого не защитила рука, зовущая вдали»[2]. Я закусила губу, чтобы не разреветься.
Я с трудом доработала до конца недели. Каждое утро я еле находила силы оторваться от любимой горячей кожи, заставляла себя выползти из-под одеяла и просто идти туда, куда ещё недавно я летела как на крыльях. С понедельника начался мой согласованный с руководством отпуск без сохранения заработной платы.

Я проводила с Русланом всё время, которое у него не было занято работой и подготовкой к заданию.
Утром я просыпалась раньше чем он и просто смотрела. Какие у него очень длинные ресницы. Какой он красивый. Четко очерченный контур губ. Его спокойное расслабленное лицо убивало мою тревогу, усыпляло мое желание всё контролировать. А потом он обычно открывал глаза, смотрел на меня и улыбался. Мы шли в душ, а потом он любил меня, отчего у меня выгибались пальчики на ногах. Позже я готовила ему завтрак, при этом очень старалась удивить его и дать ему как можно больше впечатлений, которые будут с ним, когда ему будет тяжело. Я ходила с ним в тренажерный зал, выступала отягощением, когда он подтягивался или отжимался, мы прыгали на скакалках на перегонки, я ходила с ним в тир. Мы много смеялись. Мне хотелось разделить с ним каждую секунду оставшегося до отъезда времени.

Я старалась насладиться им до моего верхнего предела, чтобы он заполнил меня полностью и даже немного больше, но за десять дней мне это так и не удалось, мне всегда было его мало. Я пила его энергетику и получала легкую вибрацию внутри от того, что он во мне, в каждой моей мысли, в каждом моём взгляде.

Я провожала его без слёз. «Улыбайся, Марта». Обнимала, целовала его родинки, трогала его форму – Боже, как ему идет форма! Поправляла погоны, обводила пальчиками нашивки. Вот в этих загадочных символах - мой Руслан, вернее, его часть, которую можно просто записать, а ведь это столько всего - и эритроциты, и тромбоциты, и красные кровяные тельца. Такие маленькие его части. Это всё он.

Вот они, ребята, уходят на посадку. «Не закрывай глаза, Марта, это последние секунды до того, как он отправится на войну. Смотри, Марта, смотри и помни». Я до последнего цеплялась глазами за стриженный затылок, выделяя его среди других полулысых голов. Слезы катились по щекам, он не видит, а нет, обернулся. «Улыбайся, Марта, улыбайся».

Я устала быть сильной. Когда я приехала домой, то упала на кровать свернулась
и пролежала без движения до самого вечера. Последнее сообщение: «Я в Москве». После этого связи с ним прервалась.

Сорок дней. Это слишком много для того, чтобы понять, что я не мыслю своей дальнейшей жизни без него. Мне хватило бы и двух дней.

Что произошло тогда, три года назад? Когда я вылезла из автобуса на автовокзале, без вещей, с одним паспортом, имея лишь нескромную сумму наличными во внутреннем кармане куртки? Нескромную для девчонки двадцати лет. Как в этом большом городе я нашла его, моего викинга с суровым взглядом и нежной душой?

Защита. Инстинкт самосохранения гнал меня прочь от Москвы. Этот же инстинкт говорил довериться интуиции. Мне нужна была защита, одна я не справлюсь. С самых первых минут в этом городе я поняла, что защитить меня может только мужчина. Никто никогда не будет защищать женщину лучше, чем это сделает ее мужчина. Это заложено природой. Это заложено инстинктами. И моя задача - найти физически сильного выносливого мужчину с определенной подготовкой. Желательно, с определенными связями. Неженатого, молодого мужчину. Для получения защиты необходимо было стать его женщиной. Чтобы он хотел стать моим защитником.

Тогда в ночном клубе я применила всё, что знала о манипуляции, мне удалось привлечь его внимание и удерживать его на себе. Пока он думал, что он выбрал меня, я рассматривала его из-под опущенных ресниц. Квадратный подбородок, ухмылка, изучающий взгляд. Широкие плечи хотелось потрогать, интересно, какие они наощупь.

- Пошли танцевать, Мара, - и он уже обнимал меня за талию, прижимая к себе.
Запах, какой у него запах, не зря сразу обратила на это внимание. Всё получится. Мне нравится. Двигаясь в такой близости, прижимаясь, чувствуя рельеф его мышц, мне вдруг захотелось взглянуть на него без одежды.

Глава 4

Руслан

Странно устроена жизнь. Сегодня ты – король мира, а завтра уже в окопе, выполняешь чёткую цепочку последовательных действий, и стараешься не ошибиться, потому что здесь ошибок не прощают. Или делаешь зачистку в квартале, и опять одно за другим чёткие действия, но, если на минуту ослабишь внимание, уже ловишь мину.

Смерть всегда рядом. Просто в командировках чувствуешь это острее. Когда я был один, я был без тормозов, каждая поездка в огневую точку была как способ доказать себя, что я мужик. Родители, их переживания, это проходит как-то мимо, я же взрослый, я же сам по себе. Это мой осознанный выбор. Меня этому учили.

Когда у меня появилась Мара, я стал смотреть на всё иначе. Теперь я начинаю понимать сослуживцев, у которых есть семьи. И искренне не понимаю, что держит здесь пацанов, у которых есть дети. Мы профессионалы, мы уверены в себе, но это не игрушечная войнушка, и всё может закончится плохо. Мне уже доводилось сопровождать домой груз-200, и на протез скидываться тоже.

Сложно уместить в одной жизни любовь к моей работе, к тому, что я делаю, и мою любовь к женщине.

- Волков, ты к Михею на днюху придёшь? – Саня пихает меня в плечо.

День тридцать четвертый. Уже почти пол одиннадцатого ночи. Можно зачёркивать это число крестиком в календарике карманном. Привычка такая, всегда в командировках дни считать и в календарике зачёркивать, уже и не помню откуда повелось, ещё с учебки, наверное.

- А Михей отмечать собрался? – я включился в беседу.

- Ну, да. У него ж сын родился, вот он решил два в одном – и днюха, и за сына проставиться.

- Тогда – да, придём. Что дарить будем? – спросил я.

С первого дня работы с пацанами на все личные праздники мы дарили один большой подарок от всех.

- Сыну какую-то хрень типа какой-то развивающей фигни абонементом на год, Юлька моя знает. А Михею деньги, он же мотоцикл новый себе брать собрался, вот и поучаствуем в покупке.

- Напиши, кому и сколько, я переведу, - согласился я.

К нам плюхнулся Дрозд и с загадочным видом выдал:

- Делаем ставки, господа, делаем ставки.

- Ну, что опять?

- Ден с новой познакомился. Сколько продержится?

- Марио, даже ставить не буду. Ты воняешь, она сбежит при первой встрече, - ору Дену.

- Не смешно, - тот скривил рожу, зная о своём убийственном запахе пота.

Я встал, подошёл к нему, похлопал по плечу. Без обид.

Эта командировка прошла в штатном режиме, без сюрпризов, мы вернулись тем же составом, все целые, с руками и ногами.

В аэропорту в Москве иду, разговариваю с ребятами, шутим, и тут чувствую - смотрят на меня. Глаза поднимаю – Мара моя стоит. Хоть бы предупредила через Никольцева, что встречать будет! Такая радость волной поднялась, несётся ко мне моя девочка, запрыгнула на меня и целует, обнимает. Только ради одного этого момента стоит возвращаться домой.

Проснуться утром и к горячему телу прижаться, рукой по коже провести, лицом в волосы зарыться. Вот где счастье, в обычной жизни мы этого не понимаем. Обычные дни становятся слаще, эмоции и ощущения острее, после того, как вернёшься домой.

***

Мара. Какое странное имя. Это первое, что пришло мне тогда в голову. Мария по паспорту почему-то совсем не отзывается на Машу. Потому что Мара. С первой улыбки она обволокла меня своей теплой лучистой энергией и как в одеяло завернула. Казалось бы, всего одна улыбка, и Мара для меня уже целый мир. Очень интересно она мысли формулирует, как-то вкусно получается, вроде и не многословна, много молчит, но когда она начинает разговаривать... Это не объяснить. После второго свидания я уже не понимал, как я мог терпеть бывшую Алёну, которая в принципе была дура, как вообще мог встречаться с губастыми куклами, помешанными на селфи и подарках.
Какой был наш первый поцелуй? Я не помню. Потому что уверен, что целовал её всегда. Когда Мара отказалась остаться у меня, не поверил ей, думал просто ломается. Очень соблазнительная, интересная, хочется стать ближе, кожей к коже, попробовать её на вкус. Ждал, что расколется позже. Но нет, мы продолжали встречаться, проводить вместе время, но я ни разу не был у неё, не приглашала меня к себе, и ко мне тоже идти не соглашалась. Такое впечатление, что она боится меня. Неужели был плохой опыт? Смотрю на неё и представить не могу, как эту малышку обидеть можно. И тут в голове стреляет «малышка». Да. Она такая же как мама! Девочка, которая нуждается в заботе. И я буду. Я могу. Заботиться о ней. Она об этом не знает. Потому дистанцию держит, боится, что я просто поиграю и потом брошу её.

А потом всё случилось. Мы приехали ко мне. Прижимаю её к себе, целую, а она дрожит, видно, что её кроет от моих ласк, а в ответ очень робкие и несмелые движения. Твою мать. Я не думал, что это может быть правдой, мне не хотелось думать, что Мара мне врёт, но то, что она действительно невинна, было для меня почти неожиданность. Значит, выбрала меня. И тут в секунду грудину в хлам разметало. Впервые кто-то выбрал меня вот так, чтобы до конца, вместе. Чтобы писать нашу историю с самого начала. Это очень большая ответственность - не разочаровать, не испугать, открыть чувственную часть отношений. И всё же в голове не укладывается, как такая сладкая конфетка - специально только для меня. Тогда я почувствовал такой укол в самое сердце, я почувствовал любовь. Потом со временем чувство изменилось, стало глубже, что ли, больше, заполнило меня полностью. Но самое первое ощущение ещё лёгкой невесомой любви появилось именно в тот момент, когда нежная хрупкая девочка доверилась мне и отдала себя в мои руки. Я старался не причинить ей лишней боли, зная о процессе теоретически, я всё же заглянул в Гугл после того, как она сказала мне. Я разбудил вулкан. Потому что сдержанная немногословная девочка оказалась очень горячей, её страсть компенсировала отсутствие опыта. Утром я уже знал, что хочу. Хочу её в моей жизни, просыпаться утром, обнимать и любить до дрожи в конечностях. Она моя.

Глава 5

Лифт плавно и бесшумно опускается вниз. А я стою и рассматриваю себя в отражении зеркала, поправляя выбившиеся из пучка волосы, не обращая внимания на щебечущих между собой девчонок. Выйдя из здания бизнес-центра, мы прощаемся как обычно, и каждая идёт в своем направлении. Оглядываюсь по сторонам, пересекаю паркинг и, не торопясь, двигаюсь в сторону автобусной остановки. Остатки зимнего мороза совсем по-весеннему пощипывают нос и щеки, мне приходится натянуть капюшон худи и достать перчатки. Я поёжилась. Сумерки начинают сгущаться, я не планировала возвращаться домой так поздно, но сегодня нас немного задержали. Спортивную акробатику я открыла для себя три года назад, как раз перед знакомством с Русланом, когда искала что-то новое для поддержания скорости реакции и физической формы. Слишком многое в моей жизни зависит от скорости реакции.

Автобус подошёл почти полный, но я не стала ждать следующий и с трудом втиснулась в этот между каким-то малолеткой и крупной тёткой с широкими бедрами. Прикидывая, что у нас на ужин, вдруг вспоминаю, что закончились оливковое масло и овсяные отруби. Если бы я жила одна, то послала бы этот факт лесом и с легким чувством пофигизма поехала бы домой. Я пережила бы отсутствие на завтрак овсяноблина, и не заправленный оливковым маслом салат не был для меня концом света. Но Руслан. Нет, чтобы львёнок был добрый и довольный, его надо кормить по расписанию его ПП фигнёй. Тогда он счастливый и урчит как котёнок. За пару лет я уже как-то втянулась, но мой внутренний зверь иногда рычал и требовал вафельных трубочек с варёным сгущенным молоком. Запихнуть в себя пирожное вообще не проблема, могу купить и съесть без мук совести. Но вот не хочется запихивать. Хочется выложить эти трубочки на красивую тарелку, чтобы много, аж с горкой, налить себе сиротскую кружку с чаем, завернуться в плед и в любимом кресле под любимый сериал уничтожать, наслаждаясь вредными жирами и быстрыми углеводами. Хотя, во всём есть свои плюсы. Невозможность наслаждаться вредными сладостями с лихвой компенсирует возможность наслаждаться красивым телом моего мужчины, его силой и выносливостью. Но, в первую очередь, конечно, телом. Очень красивый. До сих пор, когда на него смотрю, у мне дыхание перехватывает. Детально рассмотрела я его только через месяц нашего общения, до этого как будто и не видела, вроде обычный, ничего особенного. А теперь вижу всё. И правильные черты лица, и широкие острые скулы, небольшой шрам на переносице, и глаза как бездна, в которую воронкой затягивает. Образ моего мужчины сформировался в моём сознании в общих чертах с первых секунд, как я его увидела. Физически развитый, широкие плечи, рост выше среднего, квадратная челюсть, волосы средне-русые, глаза светлые, энергетически сильный, взгляд выдерживает, глаза не отводит. И чем ближе он мне становился, тем больше деталей я замечала. Шрам над верхней губой слева, неоднородная радужка глубокого темно-серого цвета, родинка на запястье. Незаметно я влюблялась отдельно в каждую деталь его внешности, а когда через некоторое время я объединила все эти детали вместе, дополнив с чертами характера, поняла, что люблю его настолько сильно, что чувство это больше меня, оно в меня не вмещается. Тогда вся моя жизнь заполнилась моей любовью, которой было так много. Могла ли я, составляя список, а затем вычеркивая один за другим кандидатов, предположить даже на секунду, что через несколько лет мне вдали от Руслана будет физически плохо, и я с нетерпением буду ждать, когда смогу прикоснуться к нему. С нетерпением, монотонно, день за днём, зачёркивая дни в календаре красным маркером.

Для того, чтобы зайти в супермаркет, мне пришлось выйти на одну остановку раньше. А потом произошла странная вещь. Чем ближе я подходила к дому, тем сильнее я начинала беспокоиться. Мной овладело какое-то сомнительное ощущение беды, ощущение опасности. Я физически чувствовала напряжение, тугой узел в животе, который поднимался к солнечному сплетению, мелкие волоски на теле встали дыбом.

Я увидела их сразу. Даже не успела подойти близко, едва только вывернула из-за угла соседнего дома. Черный Range Rover Sport с тонированными стеклами. Слишком крутая тачка даже для нашего района. А рядом с подъездом - старый знакомый, один раз его увидишь и никогда больше не забудешь.

Меня нашли. Это был вопрос времени, но в голове всё равно пронеслось, зачем так быстро, я ещё не готова. Не ври! Марта, только себе не ври. Врать себе – это последнее дело. Ты готовилась к этому последние три года, просчитывала варианты, прокручивала пути отступления. Ты же не тупая, чтобы поверить, что тебя не будут искать. Интересно, где я прокололась, если они на меня вышли.

Не останавливайся, только не останавливайся. Я пересекла детскую площадку соседнего дома по диагонали и с пакетом к руке, не торопясь, прошагала к дому, который стоял перпендикулярно нашему и соседнему. На детской площадке гуляли две мамочки с детьми, и я, не увеличивая скорость, спокойно прошла мимо, радуясь, что натянула капюшон. В целом, меня спасло то, что улица не была безлюдна, было какое-то движение, да и сумерки сыграли мне на руку - на меня просто не обратили внимания. Едва я скрылась за углом дома, меня начало колотить. Главное – не бежать, нельзя привлекать внимание, и я прошла с обычной средней скоростью через дворы ещё две автобусных остановки. Пока я шла, мысли скакали галопом, потому что дальше надо было идти по заранее подготовленному маршруту – банк, ячейка, хостел, поиск съемного жилья. Но банк уже закрыт. Только завтра утром, если мне повезёт и меня не перехватят, я смогу забрать деньги, документы и всё необходимое на первое время. Наличных денег с собой было немного, снимать с карты было уже опасно, и я опять благодарила удачу, что оплатила покупку в супермаркете наличными. Телефон я случайно забыла дома, так иногда у меня бывает, я даже думала вернуться, но решила, что обойдусь один день без инстаграма. Я не верю в случайности и совпадения, уж слишком хорошо всё сложилось.