Веточка сирени

Глава первая

— Сколько тебе ещё раз повторять, чтобы этой красной юбки на тебе во время учёбы больше не было! Ты поняла меня?!

— Но ведь я просто…

— Никаких «но»! Сара, я категорически запрещаю тебе носить её!

— В ней нет ничего такого вызывающего, Майкл! Зачем я тогда покупала её у Кэнди? Я так давно её хотела!

— Либо больше я не вижу эту юбку в твоём гардеробе, либо ты сама летишь к чёртовой матери! Поняла?!

***

       Апрельским утром мне исполнилось уже двадцать лет. На дворе была весна, 1990 год. Я медленно плелась в центральный университет Сентфора и напевала себе под нос песни «Modern Talking». Конец года выдаётся для меня ужасно мучительным. Я пообещала маме закончить сессию без троек, но из-за дурацкой алгебры картина вся портится. Да и чёрт с ней, сегодня мой день рождения! Сейчас нужно только отсидеть две каких-то особо ненужных пары, выловить Кэнди с Дереком и Бобби и пойти веселиться в бар на полную катушку. Ещё я хотела бы позвать с собой Майкла, но в последнее время мы слишком часто ругаемся. Нашим отношениям уже три с половиной года, но длятся они будто целую вечность. Кэнди с Дереком настаивают, чтобы я уже расставила все точки над «И» и разошлась с Тёрнером, не тратя нервы на какого-то лентяя и оболтуса. Я даже как-то поддержала предложение Кэнди и Дерека. Бобби всё время молчал по поводу моих отношений с его старшим братом. Он не испытывал никаких эмоций в начале наших, казалось, прекрасных отношений, и при какой-либо очередной ссоре. В один момент мне казалось, что я останусь совсем одна, если вот так просто расстанусь с Майклом.

      Ещё со школы все гудели о наших отношениях, всё обсуждали и сплетничали. Как, впрочем, в самом начале моего знакомства со старшим Тёрнером, когда про нас пустили слух. Разумеется, мне, моим друзьям и Майклу было на это всё равно. Со своими заморочками, тараканами в голове и мечтой о романтической сказке в своей жизни, кроме мамы и друзей, все считали меня странной. Кстати, Майкл имел такую дурную особенность: моя мама его очень любит, потому что каждые выходные он, прежде чем зайдёт за мной, подарит ей букет, а мне подавно не дарил уже миллион лет хотя бы ромашку! Мама расплывалась в улыбке, говорила, что будущий зять у неё просто чудо. Но когда мы с Майклом покидали порог моего дома, превращались в настоящих кошку с собакой. Мы ругались абсолютно по каждой мелочи: Майкл ревновал меня даже, в прямом смысле, к столбу. Не давал мне прохода и спокойно погулять даже с Кэнди. Не разрешал носить ту или иную одежду, которая по правде была не вызывающей, она просто мне очень нравилась! В общем, как в запертой клетке. Я же была очень обижена на него; почему я не могу погулять с подружкой, а он каждый день променивал меня на своих друзей, пиво и карты? Я пыталась с ним поговорить тысячу раз, и тысячу раз я получала в ответ одно и тоже: «Я просто хочу погулять с ребятами, это же мои друзья». А то, что у него ещё есть я, которая нуждается во внимании и заботе, его это ни разу не смутило!

       Погода была удивительной для седьмого апреля в Сентофоре: пели птицы во всю, на лазурном чистом небе светило жаркое солнце, которое радовало жителей этого уютного, но по своей истории необычно-страшного городка. На улице было градусов 20, наверное. Очень пекло. Я надела свои старые конверсы, летнее платье и джинсовку. Надеюсь, хотя бы сегодня я могу покрасоваться в универе в платье без всяких нареканий. Нет бы сказать как мне идёт платье, Майкл лишь только угнетает меня и заставляет никуда не выходить вовсе, заперевшись дома на сто замков и сидеть, обнимать подушку и гладить кошку Лизу.

       До первой пары оставалось ещё пятнадцать минут, поэтому я, не очень показательный девчачий пример, зажгла сигарету. В университете было всем плевать; куришь ты или нет. Это уже не средняя школа Сентфора, где даже в свои шестнадцать лет ты считаешься ещё абсолютным ребёнком, за которым нужен был глаз да глаз. В городских школах с дисциплиной всё строго, и это был один из прекрасных поводов радоваться маме нашему переезду в Сентфор пять лет тому назад. Для студентов-курильщиков была отведена специальная локация, где собирались и первокурсники и старшекурсники. Там чаще всего люди и знакомились. Кто-то даже вторую половинку себе находил. Кто-то — просто хороших знакомых, которые в скором становились верными друзьями. В курилке было так пусто, тихо. Я, оглянувшись по сторонам, достала одну сигарету из красной пачки Мальборо и подожгла её спичкой медленно втягиваясь.

      Курить меня научила, на удивление, безобидная милая Кэнди. Мы как-то вечером решили прогуляться и зайти в парк. А она такая: «Хочешь курить научу?», ну, а я что? А я по-дурости кивнула и сказала: «А давай». Мама моя учуяла злосчастный едкий сигаретный шмон, сделала огромный выговор и наказала на неделю. Крику было ого-го! Но Кэнди я так и не спалила. Мама твердила мне лишь одно: «Смотри, Кэнди не научи только! Это же позорище какое…». И всё в этом духе. Теперь, когда мне двадцать лет, мама просто с закатанными глазами говорит: «Не кури». Ну да, конечно, я прям её и послушала.

— Сара! Фух, я думала, мы опоздаем! — запыханная Кэнди тянула за собой Дерека, у которого в одной руке была тонкая худощавая кисть руки Кэнди Нельсон, а в другой — связка разноцветных шаров, где маркером были написаны пожелания и поздравления. — С Днём Рождения, моя дорогая! — Кэнди принялась окутывать меня в объятия. Затем, быстро обнявшись с Дереком, ребята достали по сигарете.

— Опоздаем ведь! Миссис Грымзофани нас не простит! — докуривая начала я. Миссис Грымзофани — это на самом деле миссис Софани.

      Так, когда за светлые джинсы и громкие разговоры влепили двойку в журнал, Дерек прозвал нашу грымзу-преподавательницу по алгебре. На кой чёрт мне эта алгебра? Есть калькулятор, что тут считать? Нет же, противная Софани так не считает, а считает она исключительно «в столбик», или через дискриминант, или вообще по этой дурацкой теореме… Виета что ли. Алгебра — это не моё. Я всегда была удручена гуманитарными предметами. Как-то в школе, ещё в Балтиморе, на литературе нам задали творческое задание; сочинить стихотворение на любую тематику. Выбрала я тему, конечно, любовную. Написала аж целых три стихотворения за вечер, которые стали фаворитом для моей учительницы. Уже через два дня я была лидером среди школьных городских учеников-юных-поэтов. Но моё стремление и желание настойчиво перебила мама, потому что я, хотевшая поступить на журфак, видите ли, буду работать чёрт знает кем за непонятно сколько денег, и в конечном итоге просто-напросто брошу свою семью и уеду в Балтимор. Ну, кстати, для поступления на журфак нужно было сделать всё с точностью наоборот: сначала уехать в Балтимор, а потом поступить, так как БГУ (Балтиморский Государственный Университет) находится именно рядом с отцом. Мама, конечно же, против. Моё мнение в выборе университета не учитывалось от слова совсем.

Глава вторая

       Голова трещала от вчерашней дискотеки и многочисленных бокалов виски с колой. И как же в меня столько влезло? Состояние было, будто по мне несколько раз туда-сюда проехал трактор. Лицо опухло. Голубые глаза стали совсем тусклыми. Во рту всё пересохло. Глаза ещё ничего толком не могли развидеть, а голова — воспринять. Вчера по дороге домой я встретила Аарона или мне приснилось? О Господи, не успела познакомиться с брутальным парнем, а он уже увидел меня в хлам. Интересно, какого же теперь он мнения обо мне? «Сара О’Нил — сумасшедшая алкоголичка» — крутила я в голове. На первом этаже во всю мельтешилась мама. Назад дороги уже не было — мне предстоит выслушать её крики и выговоры, что я пришла домой под утро в начале четвёртого часа:

— Доброе утро, мам! — зевая протянула я.

— Доброе утро, Сарочка! — мама повернулась ко мне. Сарочка? Что-о? — Как вчера отдохнула? — она руками поправляла букет из красно-белых роз. Интересно знать, откуда, вернее, от кого.

— Да всё нормально. — мои же руки тянулись к стакану с водой. Алкоголь знатно высушил организм. Хотелось неистово пить. Я ждала нападения мамы в виде того, что я никудышная дочь, которая даже не предупредила, что будет дома поздно и нетрезвая. Но этого не было. Что вчера вообще произошло? — Откуда цветы? — вопросительно взглянула я на маму.

— Как откуда? — ахнула мама. — Майкл вчера приходил в нарядном синем смокинге, подарил мне цветы. Сказал, что ты ждёшь его в машине. — улыбалась мама.

       Майкл? Вчера с цветами? Да и я в машине? Такого точно не было. Спрашивать в котором часу он заходил — было полнейшим безумием. Но, судя по всему, это было после прихода ребят, так как мама дома уже была. Но мы вчера никуда с Майклом не ходили!

— А, да? — почесала я затылок и без того ноющий после ночи.

— Как сходили-то? — маму распирало от интереса. Неужели она и в правду думает, что Майкл — это тот самый мой заветный жених, который настроил иллюзий о прекрасных отношениях?

— Куда? — уставилась я на белоснежную вазу с розами. Немножко красных, немножко белых роз — хорошая композиция, праздничная. Но несмотря на то, что цветы были подарены вчера вечером, они уже немного обретали вид несвежести: по краям лепестки были немного сухие и тёмные.

— Сара, ну вы же вчера с Майклом куда-то поехали! — мама сложила руки у груди. Она уже и позабыла о том, что была занята готовкой. И как быть? Как просто взять и открыть глаза маме на наши дохлые отношения с Майклом? Она же в жизни не поверит, лишь усмехнётся и махнёт рукой.

— Никуда мы не ходили, — сухо начала я.

— Остались у него? — всё же, ничего не подозревая, спрашивала мама.

— Мам, — цокнула я. — Присядь и выслушай меня. — мама послушно села.

       Интересно, что вот она могла сейчас подумать в эту минуту? Что её дочь беременна? Что Майкл предложил съехаться? Ну вот что?

— Понимаешь, нашим с Майклом отношениям уже перевалило за 3,5 года, — ну да. Теперь мама точно подумает, что я беременна. Но она продолжала молчать и внимательно слушать. — Со временем его отношение ко мне ухудшалось, он стал забивать на меня, вовсе не уделять никакого внимания, унижать, многое запрещать. А для тебя он так и остался Майклом Тёрнером в начале наших отношений: таким вот мужественным, серьёзным, обаятельным и любезным. Он нагло надевает маску и обманывает тебя! И меня. И вообще, я вчера была с Кэнди, Дереком и Бобби! Никакого Майкла с нами не было! — на одном дыхании пояснила я.

— Хах, лапуля! Ну ты и шутница у меня! — мама, походу, ни в какую не верила мне.

— Мам! Ты никогда не прислушивалась к моему мнению! К тому, что мне душевно плохо с этим человеком! Он тебе вон, цветы купил, да и достаточно. Потому что он знает, что тебе этого не хватает! — от обиды в горле встал ком. Или, может, это утренняя тошнота после бурной ночи.

— Сара, может ты просто неправильно его поняла? Запрещает — значит волнуется? — мама взяла мою руку и накрыла сверху своей.

— Мам, у него просто не всё в порядке с головой! Майкл запрещает мне носить мои любимые юбки и платья! Он нагло врёт тебе, что у нас всё хорошо! — начала психовать я.

— Доча, но, — хотела высказаться мама.

— Мам, довольно! Хватит защищать Майкла всегда и везде, и вообще, прекрати лезть в мою жизнь! — перешла я на крик. От обиды губы мамы сжались. — Я расстаюсь с ним, меня это достало.

       Мама протестовать не стала. Она всегда сама говорила: «Если счастлива ты, значит, счастлива и я!» — ага, только я была несчастна в этих отношениях, а вот мама — наоборот, потому что хитрый Тёрнер нашёл особый подход к моей маме, но ничего! Настал день правды. И вот теперь Майкл больше не такой хороший парень в глазах моей мамы. Надо же, за вчерашний день он даже не поинтересовался где я была, с кем и во сколько вообще была дома. А смокинг ему зачем? По-любому собрался на свидание, а в машине сидела, может, и Сара, но точно не О’Нил. От горечи на душе хотелось снова заплакать. Звонить Кэнди и всё это рассказывать было как-то не очень тактично. Со стороны выглядело бы так, будто я ною и прошу о помощи. Хотя, так, наверное, и есть. Пожалуйста, Боже, хочу в свои двадцать лет обрести настоящее искреннее счастье и верную, крепкую любовь! Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Затем выдохнула.

       Перед закрытыми глазами рисовались темнота, мрак и какие-то мерцающие блики. Лиза снова игралась с жалюзи. Я открыла глаза и принялась говорить кошке, что так делать нельзя. Лиза же виновато только мяукнула и отошла от моего окна. Я включила старый проигрыватель с виниловыми пластинками. И вот пластинку с новыми треками «C.C. Catch» я слушала уже неделю на повторе. Под ритмичные песни я принялась делать уборку в комнате. Захотелось мне навести порядок. Как говорит мама: «Порядок в комнате — порядок в голове!». Я всегда считала это самой глупой мотивацией. Ну подумаешь, бардак в голове. Просто хлам мыслей и идей, из головы-то ты вытаскиваешь лишь то, что хочешь. А остальное — хлам, который можно просто не трогать. Да, Сара, очень умный вердикт! Уколовшись о собственные проблемы, слова мамы не казались уже такими заумными и нудными. «'Cause you are young, you will always be so strong…» — звонко пела Кэтч. Я же подхватила, пританцовывая, фразу «Hold on tight to your dreams, hold on». Эта строчка эхом осела в моём подсознании. «Держись за свои мечты… держись!». Неужели сама «C.C. Catch» только что мигом решила все мои проблемы с помощью одной строчки из песни?

Глава третья

       После знаменательного романтического вечера на крыше под звёздами прошло чуть больше недели. Мама тогда меня не ругала, лишь осыпала вопросами кто мне подарил сирень. Отвечать, конечно же, я ей не стала. Лишь создала интрижку, что, якобы, скоро сама узнает. Но мама так просто не готова была отступить. Ей хотелось знать лично этого «Брутального мужчину с сиренью в руках». Но я отказалась даже называть имя Аарона. Быстро перекусив плотным завтраком, мы с мамой обменялись парочкой типичных фраз, выпили по кружке чая, и отправились кто куда, я — на учёбу в универ, мама — на работу. Домашнее задание по алгебре я попыталась сделать где-то своими силами, где-то — великая помощь Аарона. Думаю, миссис Софани это очень даже порадует.

       Я шла медленно, не спеша, параллельно затягиваясь Мальборо. В мыслях витал Аарон. Этот серьёзный, грозный с виду парень, но в душе он безумный романтик, который любит организовывать самые необычные и тёплые встречи, уже так глубоко и крепко сидел у меня в голове. Мне хотелось как можно больше знать о нём, но Рон предпочитал рассказывать о себе кратко, оставляя всё самое основное на потом. Это «потом» уже просто сводило меня с ума. Но, мне кажется, именно это и была фишка Аарона — говорить о себе лаконично, самые основные детали оставлять на будущие встречи. Ведь благодаря этому, у меня с каждым днём рос интерес к нему.

— «О’Нил». И «вовремя»? Я думала это никак не совместимо! — от удивления лицо миссис Софани вытянулось, отчего она ещё больше была похожа на грымзу.

       Я молча вошла в аудиторию. Меня тепло поприветствовала Кэнди. Дерек с Бобби где-то лазали в стенах университета. Я разложила учебник и тетрадь. Каково же было ощущение не стыдливости, когда выполнил домашку. Кэнди об Аароне я рассказала вкратце, не так детально как могла бы. Не стала упоминать письмо и крышу. Да и рассказывать толком-то было нечего. Рассказала только о случае в курилке и после бара «Жгучий огонёк». Кэнди очень обрадовалась услышанному, желая увидеть Аарона и передать ему слова благодарности, ведь в последнее время её подруга «так и светится от счастья». Пара началась. Меня снова вызвала миссис Грымзофани, но уже было не так страшно смотреть кошмару в лицо. Я послушно отдала тетрадь на проверку. Очкастая Софани медленно сверлила мою тетрадь, каждую написанную строчку, сверяя со своими данными:

— О’Нил, и кто же за Вас сделал задания? — прошипела преподавательница.

— У меня вчера было хорошее настроение и я сама села за выполнение домашнего задания! — с огромной гордостью и уверенностью ответила я грымзе.

— Да-а? Ну-ка, выходите к доске! — усмехнулась Софани. Ну вот это было уже не очень! Не всё же я делала сама. — Решите-ка мне задание номер… — Грымзофани бегала глазами по моей тетради.

       Пожалуйста, хоть бы не третье. Его мне решил полностью Аарон, я даже вчитаться толком не успела. Один чёрт не поняла бы ничего.

— Второе, решите мне второе! — тыкнула мне в учебник миссис Софани. Ух, пронесло, так пронесло. Второе задание я решила, даже не вглядываясь в домашнюю тетрадь. — Хм, похвально, О’Нил! — фыркнула преподавательница. Мимо! Пары с миссис Софани, особенно, если она тебя совершенно не любит, похожи на игру «Морской бой».

— Решите мне четвёртое задание! — ехидно произнесла миссис Софани. И снова у неё мимо! На этот раз я так же быстро справилась с четвёртым заданием как и со вторым. Софани была неугомонна и она готова меня разорвать через задания. Остались те номера, которые решал за меня Аарон.

— Ну и третье напоследок решите! — ну точно миссис Грымзофани.

       Я тяжело проглотила слюну. На этот раз она попала! Ну что ж, сделаю вид, что хоть что-то знаю. Не успев взять в руки мел, прозвенел звонок.

— Вынуждена Вас сегодня похвалить, О’Нил, я ставлю Вам «отлично», как бы мне этого не хотелось! — скукожившись от недовольства произнесла миссис Софани.

— А в зачётке у меня будет «хорошо» или «удовлетворительно»? — неужели ещё так хотя бы один раз и я могу перекрыть всю свою лень в начале второго семестра.

— Так сильно хотите «хорошо», О’Нил? — миссис Софани неожиданно засияла, от удивления, наверное, что сама лично О’Нил интересуется насчёт оценки.

— Ну конечно! Нужно же маму порадовать. — вообще, это правда, но Жопани сочтёт это за новое оправдание.

— К следующей неделе принесёте мне реферат? — вопросительно посмотрела на меня Софани.

       Чёрт, реферат! Ну какой же нормальный реферат я напишу, не зная предмета вовсе? Так, Сара, оценка «хорошо» важнее. Потом как-нибудь разберусь с этим рефератом.

— Да, конечно! — я довольно улыбалась. Это мой единственный шанс вытянуть алгебру. Надеюсь, Аарон поможет.

       Взяв необходимое количество заданий, я выбежала в курилку. Народу стояло не так много, как обычно после звонка. Зато в толпе легко было распознать Кэнди и Дерека. Из толпы, конечно, выделялся также Майкл, но на него я не обращала никакого внимания:

— Ну что, Сара? Сдала? — докуривая спросила Кэнди. Ребята стоят здесь давно. Я только лишь подкурила.

— Звонок меня спас, но мне на дом задала Грымзофани реферат для оценки «хорошо». — я скорчила замученную рожицу.

— Вот же Грымза! — поддержал меня Дерек. Бобби хихикал, но взгляд его стремился лишь в сторону нашей рыжеволосой одногруппницы. Нашу идиллию прерывает звонкая доносящаяся вдалеке мелодия «Modern Talking — Brother Louie» под рёв мотора.

— Аарон! — ахнула я от восхищения. Парень снял шлем, заставляя свои тёмные волосы развиваться на ветру. У некоторых девчонок, которые это увидели, потерялся дар речь. Аарон увидел меня и направлялся в мою сторону. Кэнди, Дерек и Бобби стояли молча, удивлённо.

— Привет, малышка! — подмигнул мне тот самый «Жираф», расплываясь в широкой улыбке.

— Привет, Рон! — тепло поприветствовала я Аарона. — Знакомься, это мои друзья; Кэнди, Дерек и Бобби! — все приветливо протянули руки. Аарону, понятное дело, было всё равно, из вежливости пришлось узнать моих друзей.

Глава четвёртая

       Погода в Сентфоре выдалась невероятно тёплой, но также невероятно дождливой. Близко расположенное море давало о себе знать. Начало мая выдалось таким, как описывал его Тютчев. В переводе стихотворение было прям пропитано вот этими дождями, тучами, запахом грозы и, конечно же, во всю цветущей сиренью. В такую погоду ничего больше не оставалось делать, как сидеть дома у окна, пить горячий чай или какао и гладить урчащую Лизу. Ветер усиливался, макушки деревьев стали заметно качаться из стороны в сторону.

       Изредка, когда дождь был особо несильный или же его вообще не было (что бывало очень редко в начале мая в Сентфоре), мы с Кэнди выбирались в нашу любимую «Кофейную фею» к Тэйлор и просто скупали весь прилавок со свежей выпечкой, напивались горячего кофе, болтали обо всём, иногда даже помогали друг другу с домашним заданием. Рыжеволосая Тэйлор стала к нам более дружелюбно относиться, общаться. Так, в одну из пятниц она подсела к нам на алгебре, рядом с Бобби. Бобби там чуть с ума не сошёл от восхищения. Тэйлор прекрасно понимала, что она симпатизирует Бобби, потому что тот не сводил с неё глаз все две пары. Рисовал ей сердечки на кусочке бумаги, влюблённо улыбался, старался прикоснуться к белоснежной веснушчатой руке Тэйлор. Со стороны нельзя было понять: испытывала ли рыжеволосая девушка те же тёплые чувства, что и наш Бобби. Но Тэйлор он был точно не противен.

       Реферат миссис Софани я сдала спустя неделю, как и мы с ней договаривались. С рефератом мне помогали почти все: мама, Кэнди, Дерек, Бобби, даже Тэйлор! Но Аарона с помощью в математических терминах я не решилась просить. Хоть и знала, что учится он именно с уклоном больше на математику, так же, как и наша группа. Только Аарон был слишком умён в этой науке и не прогуливал ни одной пары, в отличие от меня. Иногда эти факты заставляли меня злиться на саму же себя, иногда — задуматься. Быть может, стоит поучиться уму разуму, как говорила миссис Софани, именно у Аарона? Этот человек полностью завладел моим разумом, моими мыслями. И моим сердечком. Таким маленьким, в отличие от его. Крохотное, склеенное моё сердце уже и не надеялось так ритмично и жизнерадостно биться о грудь, но Аарон словно знал рецепт восстановления разрушенной любви. Как вот у меня было с Майклом. Он же, кстати, вернулся к своему прошлому образу жизни — стал снова гулять по девчонкам, без угрызения совести их использовать и бросать. Тем самым, у кого-то он всё ещё вызывал интерес, а у кого-то, как, например, у меня — лишь огромную долю отвращения. В курилке мы, конечно же, перестали обращать друг на друга внимание. Тем более, что у Аарона заканчивались пары практически всегда тогда же, что и у меня, поэтому задумываться о том, как поживает Майкл, у меня просто не было ни времени, ни возможности. Хотя, при виде Аарона не было даже желания думать о старшем Тёрнере. Бобби как-то рассказывал, что почти сразу после расставания, Майкл попытался заставить его разузнать об Аароне, чтобы выловить его и отомстить за разбитый нос. Но Бобби так сильно был хорошего мнения об Аароне, что и думать, как разузнать о нём, даже не стал. Настоящий друг!

       Затягиваясь сигаретой из красной пачки Мальборо, я стояла с ребятами и, отшутившись над новой причёской миссис Софани, покорно ждала Аарона. Тэйлор, якобы случайно, встретилась взглядами с Бобби и решила подойти к нам. Хоть и она, как и Бобби, не курит.

       В один миг в курилке стало слишком тихо. Все переглядывались и шептались. Из угла университета появился знакомый мужской силуэт. Вот он, мой мальчик!

— Заждалась? — Аарон, распахнув кожанку, коротко поцеловал меня в губы.

— Да! Пары закончились ещё двадцать минут назад! — возмущалась было я.

— Прости, малышка, — Аарон улыбался своей широкой идеальной улыбкой. — Вот, возьми! — из-за спины парень достал огромную ветку сирени. Она была настолько синей, что невозможно было не ахнуть!

— Рон! Спасибо! — кинулась я обнимать Аарона. Кэнди с Тэйлор теперь вместе на пару пищали.  

       Докурив по сигарете Мальборо, мы попрощались с ребятами и направились в сторону байка, который стоял в метрах двадцати от курилки. Аарон демонстративно подхватил мою огромную чёрную сумку, которую сложил в багаж железного коня, усадил меня на сиденье и принялся целовать. Сладкие, жаркие поцелуи навевали страсть и дикое желание остаться с Аароном только вдвоём. Однако, только задумываясь об этом, Аарон остановился и прошептал:

— Поехали! — взглянув на моё бордовое лицо, Рон надел шлем, и включил снова этот трек Саманты Фокс «Touch me».

       За это его хотелось ударить. Но, несмотря на это, я крепко обхватывала рельефный торс Аарона, который был спрятан под влажной тёмной футболкой. От Аарона благоухало сиренью и сигаретами. На такой скорости веточка сирени должна уже была превратиться в обычную ветку без цветов, но Аарон грамотно устроил её так, что ветка осталась в целости и сохранности. Мы мчались уже по улице, где я жила. Капли дождя немного завили мои уже влажные волосы, что выглядело весьма сексуально. По чёрной косухе Аарона стекали капли дождя, аромат сирени и табака от влаги лишь усиливался. Рон остановился на этот раз прям у моего дома, где стояла у почтового ящика моя мама, пытаясь разглядеть, ничего ли не завалилось в глубинке ящика. Сердце стремительно ринулось в пятки. Жар подступал к телу — мама увидела впервые так близко Аарона. Было трудно сделать вид, что я не заметила маму:

— Ну что, моя леди, сегодня я за тобой заеду чуть позже, познакомлю со своей бандой, — Аарон снял чёрный шлем и на его лице скользнула эта искренняя улыбка. На моём же лице пробежался страх и смущение, что мама всё это слышит. — Что-то не так? — взгляд Аарона пал на мою маму. — Оу, миссис О’Нил, добрый день! — Аарон слез с байка и подошёл к моей маме.

— Добрый день, мистер… — мама задумчиво уставилась на высокого Аарона. Даже я не знала полного его имени за столь вместе проведённое время.