Ветра Археллиона

Глава 1 Алый Лотос

Сэлендор утопал в пороке, как заброшенное тело в болотной жиже, не находя выхода и не пытаясь выбраться. Узкие улицы, залитые дождевой грязью, пахли солью, гнилью и потом, смешанными с удушливым ароматом дешевого ладана. Здесь никогда не было настоящей радости — только праздность, боль и жадность. Каждый дом был историей чьей-то падшей жизни, каждый взгляд на улице — предупреждением о том, что за твоей спиной уже занесен нож.

Порт, гудящий голосами моряков и криками грузчиков, был основным артериальным узлом города. Здесь жизнь кипела, но в этой жизни не было ни капли света. На каждую разгруженную бочку с экзотическими специями приходилась очередная партия человеческого товара. Девушек, привезённых из далеких земель, выставляли как товар: волосы, цвет кожи, возраст. Зрелище унизительное, но привычное для жителей Сэлендора. Те, кто приходил в этот город, искали либо наживу, либо утеху. Чаще всего — оба.

В центре этого действа возвышался бордель, знаменитый "Алый Лотос". Он был как пульсирующая рана на теле города, притягивающая и отравляющая. Красные окна источали свет даже днем, привлекая моряков, чиновников и даже путешественников, которые не знали, что границам удовольствия здесь нет. Внутри женщины, одетые в тончайшие шелка, словно не носили ничего вовсе, плавно двигались между посетителями, шепча слова, от которых даже у самых черствых разгорались глаза.

На втором этаже, за одной из бархатных штор, происходило то, что делало "Алый Лотос" легендой. На широкой кровати из черного дерева лежала женщина с огненными волосами, раскинувшись, как жертва на алтаре. Её тело, тонкое и гибкое, казалось созданным, чтобы вызывать желание. Мужчина над ней, один из чиновников порта, тяжело дышал, его потное лицо исказилось от смешения наслаждения и агрессии. Женщина улыбалась, но её глаза оставались пустыми. Она была профессионалом: знала, как двигаться, как говорить, чтобы даже грубость превращать в искусство.

За её спиной, на мягком диване у окна, сидел другой мужчина, казавшийся неуместным в этом месте. Его крепкая фигура, подтянутая, но с лёгкой сутулостью, как будто говорила о ноше, которую он давно несёт. Его волосы, когда-то тёмные, теперь были обесцвечены сединой, а кожа покрыта тонкими линиями шрамов, будто он прошёл через слишком много битв, не все из которых были на поле боя. Глаза его — тёмные, уставшие — блуждали по комнате, не задерживаясь ни на чём, словно он искал что-то, чего здесь быть не могло.

Его звали Калден, и он не знал, ради чего живёт. Некогда капитан корабля, искатель приключений и наживы, он видел так много ужасов, что потерял веру в добродетель. Раньше у него была цель — заработать золото, доказать миру и себе, что он чего-то стоит. Но годы предательства, проигранных битв и потерянных друзей стерли этот огонь. Теперь он просто жил, тратя остатки своего золота в местах, где можно хоть на время забыть о том, что жизнь пуста.

Он поднял кубок, полный крепкого вина, и сделал глоток. Вино обжигало горло, но не приносило утешения. Смешанный аромат ладана и тел наполнял воздух, и Калден чувствовал, как эта атмосфера поглощает его, как мрак Сэлендора пожирает каждого, кто слишком долго задерживается в его пределах.

— Ты всегда так тихо сидишь, капитан? — раздался мелодичный голос. Рядом с ним на диван опустилась девушка с длинными чёрными волосами, гладкими, как шёлк. Её глаза, золотисто-карие, смотрели на него с лукавством, но за этим выражением скрывалось что-то большее — возможно, усталость, слишком знакомая ему самому. Её звали Мэлина, одна из девушек "Алого Лотоса", и она давно приметила этого странного мужчину, который приходил сюда, но редко пользовался услугами. Он пил, смотрел, молчал.

Калден оторвал взгляд от своего кубка, его глаза встретились с её. Он усмехнулся, но без радости.

— А что мне ещё делать? Танцевать? Или бросаться в водоворот? — Его голос был глубоким, с ноткой горечи, словно каждая фраза была пропитана невысказанной болью.

Мэлина не отвела взгляда, лишь слегка склонила голову, как кошка, разглядывающая потенциального врага или друга.

— Может, танцевать было бы проще, чем утонуть, — заметила она, её губы тронула легкая усмешка. — Хотя кто из нас здесь не тонет? Каждый в своём море, капитан. Кто-то в вине, кто-то в чужих руках. А ты?

Калден сделал ещё один глоток, а затем поставил кубок на столик перед собой. Он долго молчал, прежде чем ответить, и в это время Мэлина разглядывала его профиль — сильный, но какой-то надломленный. Он был красив, но не так, как молодые мужчины, а как старое оружие, которое уже не блестит, но всё ещё способно убивать.

— Я уже утонул, девочка, — сказал он наконец. — Просто продолжаю падать глубже.

Мэлина молча кивнула, словно услышала нечто, что давно знала. Её рука медленно потянулась к его, но Калден отстранился, хотя в его движении не было грубости.

— Не сегодня, — сказал он тихо. — Даже твоё тепло не спасёт того, кто замёрз изнутри.

Она посмотрела на него с лёгким сожалением, но не настаивала. Калден поднялся, его плащ слегка скользнул с плеча, обнажив длинный рубец, пересекающий руку. Он кинул на стол несколько монет, больше, чем стоила выпивка, и направился к выходу.

Мэлина долго смотрела ему вслед, её глаза потемнели. Она знала, что в следующий раз он вернётся. Все они всегда возвращались.

Калден вышел из "Алого Лотоса", вдохнув влажный ночной воздух Сэлендора. Запах моря смешивался с вонью разложения, типичной для портовых городов. Вдалеке слышались выкрики пьяных моряков, чей день закончился так же, как и начался, — в бокале дешёвого рома и на тёмных улицах в поисках сомнительных удовольствий. Калден ненавидел этот город и одновременно не мог его покинуть. Сэлендор притягивал его, как бездонная пропасть, в которой уже нечего терять, но в которую хочется падать снова и снова.

Он зашагал вдоль причалов, мимо усталых кораблей с обвисшими парусами. Море блестело в лунном свете, но его гладь скрывала все ужасы, которые творились за пределами этой гавани. Калден знал, что под этими водами лежат кости таких же, как он, — людей, которые искали что-то большее, но нашли лишь смерть.

Глава 2. Кровь Сэлендора

Ночь в Сэлендоре была такой же гнетущей, как и всегда. Даже луна, словно в ужасе от того, что могла бы осветить, спряталась за густыми тучами. Калден двигался быстро, стараясь не привлекать к себе внимания. Его сапоги глухо стучали по мокрой брусчатке, а тень от плаща сливалась с мраком узких улиц. Город дышал грехом, и этот ритм казался ему слишком знакомым.

Он добрался до западной стороны порта, где склады стояли длинными рядами, как безмолвные каменные стражи. Здесь было тихо, лишь ветер шуршал по углам, принося с собой запах рыбы и разложения. Калден обогнул пару зданий, прислушиваясь к каждому шороху. Наконец он остановился перед деревянной дверью с выгравированным на ней символом — знаком дома Ричарда, трёхглавого ворона с кинжалом в лапах. Сердце его забилось сильнее, и на мгновение он усомнился, что делает это не зря.

Толкнув дверь, он оказался в просторном помещении. Сквозь небольшие окна пробивался тусклый свет фонарей, вырисовывая контуры ящиков, бочек и канатов. У стены, скрючившись, сидели пятеро девушек. Их тела были закутаны в тонкие накидки, а лица скрывались в тени, но Калден видел их дрожь. Одна из них подняла голову, заметив его. Её глаза, большие и полные страха, встретились с его, и это зрелище поразило его сильнее, чем он ожидал. Она не закричала, не молила о помощи. Её взгляд был безмолвным укором, словно она знала, что спасения не будет.

— Тихо, — пробормотал он, подняв руку. — Я не причиню вам вреда.

Девушки молчали. Калден сделал шаг вперёд, но внезапно услышал позади себя движение. Он обернулся слишком поздно — за его спиной стоял охранник. Мужчина, крупный, с тяжелым топором в руках, смотрел на него с подозрением.

— Эй, ты! — рявкнул он, поднимая оружие. — Кто такой? Какого чёрта здесь делаешь?

Калден знал, что объяснения не помогут. Он инстинктивно потянулся к мечу, висящему на поясе. Охранник не ждал приглашения. Он бросился вперёд, его топор с глухим свистом рассёк воздух, но Калден увернулся, шагнув вбок. Лезвие врезалось в деревянный ящик, разнеся его в щепки. Калден выхватил меч и нанёс удар. Клинок вскользь прошёл по плечу охранника, заставив его взреветь от боли.

Сражение было быстрым и хаотичным. Охранник снова взмахнул топором, и Калден, прижавшись к ящикам, едва увернулся. В этот момент его рука дрогнула. Глаза противника, наполненные гневом и страхом, были слишком знакомы. Но не было времени для сомнений. Он собрал всю свою силу и нанёс финальный удар.

Меч вошёл в горло охранника. Резкий звук рвущейся плоти заполнил тишину. Тело содрогнулось, а затем обмякло, как мешок, но это было только началом. Калден, перехватив клинок, выдернул его с неожиданной силой, разрывая ткани. Кровь хлынула потоком, горячая и густая. Мужчина рухнул на колени, схватившись за шею, но кровь вырывалась из-под его пальцев, заливая всё вокруг.

Глаза охранника расширились в смертельной агонии. Его рот открывался и закрывался, словно он пытался сказать что-то, но лишь пузырился и хрипел. Калден, застыв, смотрел на него, пока последний вздох не вырвался из его груди. Затем тело охранника, захлебнувшись собственным кровавым клокотом, рухнуло на пол.

Калден тяжело дышал, сжимая окровавленный меч. Его руки тряслись. Это была не первая смерть, которую он видел, но на этот раз было иначе. Это убийство не было хладнокровным, оно не было частью плана. Это было уродливое, жестокое и бессмысленное действие, продиктованное необходимостью выжить. Он стоял над телом, и в голове его звучал лишь один вопрос: зачем?

— Ты убил его… — раздался тихий голос позади.

Калден обернулся. Одна из девушек смотрела на него, её лицо было белым, как мел, но в её глазах не было упрёка. Только ужас. Она видела всё, но не смогла отвернуться. Калден не знал, что сказать. Слова не могли исправить того, что он только что сделал.

Он шагнул к ней, но она отступила, будто сам его вид причинял боль.

— Выходите, — наконец выдавил он, обернувшись к остальным девушкам. — Быстрее, пока не пришли другие.

Девушки начали подниматься на ноги, но их движения были медленными и неуверенными. Калден вытер лезвие меча о плащ, не глядя на тело охранника, и поспешил к выходу. Ему казалось, что за ним наблюдают тысячи невидимых глаз, осуждая и презирая. Но хуже всего было то, что он не мог отрицать: он осуждал себя больше, чем кто-либо ещё.

Девушки начали покидать склад, двигаясь неровным строем, как олени, сбежавшие из охотничьей западни. Но одна из них осталась стоять. Она смотрела на Калдена, словно пыталась понять, кем он был, и почему её жизнь теперь тоже зависит от его решений. Её волосы, светлые, почти белые, мягкими волнами спускались на плечи, словно утренний туман. Глаза, серые, как холодное зимнее море, пронзали его, лишая возможности отвернуться. Черты её лица были утончёнными, но кожа, слегка побледневшая от страха и усталости, говорила о пережитых лишениях. Она выглядела хрупкой, но во взгляде читалась несломленность.

Калден застыл, его взгляд встретился с её. Сердце пропустило удар. На мгновение он почувствовал, как всё вокруг исчезает — склад, труп на полу, даже другие девушки. Перед ним стояла она. Не эта девушка, а та, кого он когда-то любил. Его жена, Аленна. Тот же цвет волос, те же глаза, наполненные печалью и загадкой. Он сглотнул, горло пересохло. Воспоминания обрушились на него с неожиданной силой.

— Ты… — его голос дрогнул, он не смог закончить.

Девушка нахмурилась, её взгляд стал настороженным. Она медленно сделала шаг вперёд, но её поза оставалась напряжённой, словно она готовилась к бегству.

— Почему ты сделал это? — её голос был мягким, но в нём слышалась твёрдость, которая удивила Калдена. — Почему ты убил его?

Он посмотрел на неё, пытаясь подобрать слова, но ничего подходящего не находилось. Его рука всё ещё сжимала рукоять меча, а на коже блестели капли крови. Он выглядел как чудовище, и это заставляло его ненавидеть себя ещё больше.

— Потому что должен был, — ответил он наконец, его голос звучал хрипло. — Потому что… иначе он убил бы меня.