Виашерон 2. Шахта Шепчущих Глубин, Том 1

Пролог

I know it's hard to tell how mixed up you feel

Hoping what you need is behind every door

Each time you get hurt, I don't want you to change

Because everyone has hopes, you're human after all

The feeling sometimes wishing you were someone else

Feeling as though you never belong

This feeling is not sadness, this feeling is not joy

I truly understand, please don't cry now

Please don't go, I want you to stay

I'm begging you, please, please don't leave here

I don't want you to hate for all the hurt that you feel

The world is just illusion trying to change you[1]

Мужчина средних лет мерил шагами небольшую комнату. Его взгляд то опускался к полу, то поднимался к потолку. Казалось, будто он вёл диалог с кем-то, несколько бессвязный из-за частых пауз, но в комнате кроме него никого не было.

— Какого плана? Частью какого, чёрт побери, плана? Ему шесть лет. Шесть! В какой такой священный план входит лейкемия у шестилетнего ребенка?! Расскажи мне, давай! Жалкая букашка не в состоянии понять весь великий замысел! Просвети меня! НУ ЖЕ!

Выплеснув волну ярости, он поймал своё отражение в зеркале, закреплённом на приоткрытой дверце шкафа. Форма медперсонала в нём соседствовала с вполне обычными джинсами и курткой. Из отражения на него смотрел человек, чьё лицо изрезали морщины тревог и переживаний. Смуглая кожа казалась пепельной, а глаза — потухшими. Свёрнутый набекрень галстук и белоснежная рубашка в пятнах пота, которую, похоже, не меняли дня два, довершали картину.

Он опустил взгляд, рассматривая обломанные ногти, а когда-то ведь ходил на маникюр — терпеть эту процедуру не мог, но генеральный считал, что старший партнёр должен выглядеть безупречно, — и начал истерично смеяться.

— А знаешь, я ведь верил. Я имею в виду, даже когда она умерла. Очень хотелось отчаяться. Сказать, что ты забыл нас. Бросил. А я верил. Он тогда подошел ко мне и спросил:

«Папа, а где сейчас мама?»

— Знаешь, что я ответил? Конечно, знаешь. Держу пари, ты тогда здорово посмеялся.

«С ангелами, сынок. Мама теперь с ангелами».

— И он улыбнулся. Ты бы видел эту улыбку. Это радость ребенка, который знает, что в мире все хорошо, всё идёт, как надо.

— Так что вперед, порази меня молнией, и покончим с этим. Эта безволосая обезьяна устала от твоего дерьма. Человек может вынести в жизни многое, но только до определенного предела, и я свой давно перешёл.

Мужчина съехал по стене на пол. Остался сидеть, привалившись спиной к поверхности, оклеенной веселенькими — в цветочек — обоями. Больница за пределами этой комнаты сверкала хромом и стеклом, но раздевалка казалась каким-то реликтом из давно забытых времен.

— Что ты от меня хочешь? Соблюдения заповедей? Я соблюдал. Благочестивого поведения? Я почитал. Что. Ты. От меня. Хочешь?

Мужчина молчал долгое время, казалось, поток бессвязных реплик иссяк, но он поднял голову.

— Всё, что хочешь. Вылечи его, и я сделаю, всё что захочешь. Забери моё здоровье. Забери моё богатство. Забери моих друзей. Забери мою жизнь. Лишь вылечи его. Что бы я там не сделал, за что бы ты там меня не наказывал. Он этого не заслужил. Дай ему жизнь и забери мою. Честный обмен, как считаешь?

Если бы не частые подёргивания плеч, никто бы не заметил, что мужчина плакал — звуки, вырывающиеся из его горла, мало походили на всхлипывания, скорее так могло бы стонать раненое животное.

Тишину нарушила вибрация.

Сняв с запястья широкий браслет, он развернул его в телефон последней модели. Голос на другом конце линии звучал устало.

— Я нашёл вариант. В Принстоне, но есть сложности.

— Сколько?

— Ты не понял. Там очередь на год вперёд. Как говорится, у маршала свои внуки. Мне дали контакты одного человека, попробуй с ним связаться.

— Политик? Сразу — нет.

— Учёный. Зовут Решетов.

[1] VNV Nation — Illusion.

Глава 1

Гвинден

Hey kid (hey kid)

Do I have your attention?

I know the way you've been living

Life's so reckless, tragedy endless

Welcome to the family

Hey

There's something missing

Only time will alter your vision

Never in question, lethal injection

Welcome to the family[1]

Неприятное открытие номер один заключалось в том, что с лишним грузом Пёрышко работало хуже, чем без него — скорость падения увеличилась пропорционально возросшему весу. Мне пришлось судорожно тормозить с помощью Левитации, чтобы не размазаться тонким слоем по брусчатке Аскеша.

Неприятное открытие номер два я сделал, миновав практически невидимую границу, что отделяла зону стартового сценария от города. Она выглядела как марево раскалённого воздуха посреди пустыни и куполом охватывала весь особняк с пристройками.

Стоило мне пересечь эту вуаль, как в глазах потемнело, а в ушах раздался низкий гул. Я потерял всякое ощущение времени и сколько это продолжалось, сказать бы не смог. Пришёл в себя в какой-то момент и осознал, что до сих пор вишу в воздухе.

Это что сейчас было?!

Планируя к крышам зданий, что лежали на небольшом расстоянии от Дома Теккен’ар, я сообразил, что личность, несущая бессознательное тело на себе, не только выделялась на фоне потолка гигантской каверны, освещённой рассеянным светом магических светильников и люминесцентных грибов, но и выглядела дико подозрительно по отношению к обычным жителям.

Через мгновение после выхода за территорию сценария система сочла нужным уведомить меня.

______________________

Словно муха в паутине

Ранг: Обычный

Дом Теккен’ар уничтожил всю вашу семью, а вас приберёг на десерт. Завтра вас казнят.

Задача: Выжить.

Награда: Опыт, доступ к выбору архетипа, 1 необычная способность на выбор.

Задание выполнено.

______________________

Вы получили достижение «Вопреки всему»ранг 1 (1/1)

«Никогда не говори мне о шансах!»

Описание: Вы первый игрок, который выполнил скрытую цепочку «Словно муха в паутине» и «Блюдо, которое следует подавать холодным».

Награда: Награда за завершение сценария утроена — обратитесь к любому классовому инструктору.

Я аккуратно спрятался за массивной каминной трубой двухэтажного здания и перевёл дух. В смысле — первый?! Что никто больше не справился со стартовым сценарием? Я полез на форум, что, в принципе, следовало сделать уже давно и сразу прочитать, чем грозит мне этот квест.

Выяснилась «очевидная истина», до которой я мог бы дойти и сам. Все стартовые сценарии Виашерон создавал в индивидуальном порядке под каждого игрока. Сценарии не повторялись — исключения отсутствовали, однако определённые сходства игрокам удалось проследить. Чаще всего за основу бралась какая-то простая ситуация — одна из нескольких десятков: нападение на торговый караван, побег из тюремной каменоломни, где отбывали срок заключённые, или даже неожиданная конфронтация с наёмными убийцами на вечернем балу. Так или иначе, этот мир ставил игрока в некую сложную, но небезнадёжную ситуацию, которую тот мог разрешить одним из дюжины способов.

Для этого Виашерон задействовал уже существующие реалии, вплетая туда свежесозданный клочок игрового процесса — чаще всего последствия такого вмешательства сказывались на общей картине минимально, зато игроки чувствовали себя частью чего-то важного: их не заставляли убивать десять крупных крыс в подвале таверны, что считалось своеобразной шуткой, ещё когда я играл в многопользовательские игры на старых технологиях — не чета нынешним.

Найти же ситуацию, полностью идентичную моей, я не смог. Игроки описывали свой опыт прохождения стартового сценария, и в массе своей для них всё проходило достаточно безболезненно — они не приходили в себя, прикованными к стене, их не пытала сумасшедшая стерва, им не приходилось ломать себе палец. Тем не менее, я всё же разыскал один случай, отдалённо похожий на мой.

Табакси с говорящим ником Кишкорез ещё в первый год существования Виашерона, через месяц после старта игры, закинуло в разгар какой-то приграничной стычки между его новыми сородичами и безобидными на вид кенку. Очнулся он под чьим-то трупом, когда антропоморфные коты уже отступали, а ожившие кошмары орнитологов шли частой цепочкой, добивая выживших и раненных. Кишкореза взяли в плен, посадили в яму, по горло наполненную нечистотами, били палками, подвешивали под палящим солнцем, лишили воды и еды, а в конце в той самой яме и утопили.

Глава 2

Гвинден

The color of your skin don't matter to me

As long as we can live in harmony

Why can't we be friends?

Why can't we be friends?

Why can't we be friends?

Why can't we be friends?[1]

Первый день на свободе я решил посвятить отдыху и закрыванию накопившихся вопросов. Слишком много дел я наметил себе по ходу марш-броска сквозь вражеское логово. Итак, нужно:

Внутренний Плюшкин аж облизнулся от грозящих ништяков. Сколько дел, сколько дел! Хоть курьера нанимай вместо себя — забирать награды. Ну, с богиней!

***

Забив в поиске «Косолапый», неприятно удивился. Выскочивший список игроков занял аж три страницы. Отфильтровал по классу: начальник хвалился своим друидом. Флорофилов нашлось ровно четыре штуки. Трое из них играли за Темный Союз и один — за Империю Света.

Из троих только двое присутствовали онлайн. Мысленной командой написал обоим простое приветствие: «Привет, Тимофей, это Олег».

Первый ответил коротким «сорян, ты обознался». Второй связался со мной по голосовой связи и надоедливо пытался установить, за кого я его принял и кого ищу. Ровно по анекдоту:

— Добро пожаловать в Общество зануд! Возьмите себе стул.

— Вообще-то, у этого, как вы выразились, стула, нет спинки, так что технически это табуретка.

— Похоже, у нас новый председатель!

Отсутствовавший в сети друид стал адресатом почтового отправления. Пришлось отправить одного из гоблинов на почту. Будет онлайн — прочтёт. Последний — четвёртый — вызвал дилемму. Связаться внутриигровыми способами с игроком противоположной фракции нельзя. Пришлось лезть на форум и писать ему в личку. Надеюсь, что-то из двух опций выстрелит. Ладно, идём дальше по списку.

Ближайший попавшийся на глаза слуга, опустив очи долу, подробно объяснил, где искать местного Морфеуса, который обучит меня кунг-фу, но даже с выданной инструкцией я безбожно заплутал уже через несколько минут. Слишком уж планировка была мутная. Пойди архитектор на шаг дальше, я и вовсе очутился бы в неевклидовом пространстве, наблюдая чудесные лестницы Э́шера[2]. Сейчас же я страдал всего лишь от одинаковых, как капли воды, ветвящихся коридоров.

Так и передвигаясь от одного несчастного гоблина к другому, я всё же выбрался во внутренний двор, где, опершись на кованную ограду, скучающий дроу наблюдал за тем, как двое полностью экипированных эльфов пытаются друг друга убить короткими клинками.

Вместо солнца пространство двора освещал мягкий люминесцентный свет множества грибов, что усеивали далёкий потолок.

Пригнувшись под свистнувшим над головой кинжалом, один из дроу в чёрной тряпичной маске сделал апперкот, и короткий загнутый нож, явно содранный дизайнером с керамбита, неминуемо рассёк бы его оппонента от паха до горла, не подпрыгни тот с места высоко вверх, вероятно, Левитацией. Разминувшись со своей смертью, второй эльф крутанул сальто в воздухе и совершил рубящий удар ногой сверху по макушке первого, но атака была заблокирована скрещенными над головой руками. Резко перехватив эту же ногу, дроу дёрнул оппонента вниз, отступая в сторону, и не успевший среагировать спарринг-партнёр впечатался в мощённую плитками землю, глухо вскрикнув. Его «друг» уже насел сверху и приставил свой кинжал к горлу упавшего, параллельно выкручивая оглушенному эльфу руку с зажатым в ней оружием.

— Достаточно, — негромко и даже лениво проговорил наблюдатель.

Зрелых лет инструктор[3] с взъерошенной шевелюрой и эспаньолкой настолько холеной, что Д’Артаньян обгрыз бы локти. Одетый в щегольскую тёмно-синюю шёлковую рубаху, частично расстёгнутую на груди, с закатанными рукавами и чёрные кожаные штаны, он напоминал мне не то постаревшую и оттого молодящуюся рок-звезду, не то модель одежды, которую станет покупать весьма специфическая и узкая прослойка людей.

Интерлюдия

You were on the right track, you were on the right path

Black door in the forest, is it here to taunt us?

'Cause it’s goin' nowhere (Ah-ahh)

You gotta move on 'cause shadows in the dark

Are always coming towards you (Ah)

Red eyes in the night, you put 'em out of sight

Don’t be paralyzed, move on to

Nirvana, or Shangri-La, or Valhalla

Move, 'cause if you stay in limbo, you'll decay (cay, cay, cay)[1]

Он всегда любил звёзды, но в этой кромешной темноте звёзд не было. Не было звуков. Запахов. Касаний. Эмоций. И каждая минута, проведенная в этом ничто, стала напоминать пытку.

Погружение прошло успешно, хоть на его группу техники и лаборанты и косились как-то подозрительно. Шептались. Он не придал этому значению, потому что брат снова оказался прав. Решетов выполнил свою часть сделки. Марка поместили в Университетский медицинский центр в Принстоне.

Перед тем как залезть в капсулу мужчина пересмотрел ролик, высланный Геворгом. Сынишка выглядел лучше. Он уже прошёл несколько процедур и снова начал улыбаться. Цвет кожи выровнялся. Лишь спрашивал постоянно: «Где папа?». Ничего, за ним присмотрит брат. А там и я выберусь. 9 месяцев пролетят, и заметить не успею. Он обязательно поправится!

Создание персонажа не заняло много времени, он выбирал инстинктивно и, не задумываясь. Приятный женский голос оповестил, что «Боги определяют его судьбу», добавил, что «тяжкий труд на каменоломне сможет исправить даже такого закоренелого преступника, как он». А потом его накрыла тьма.

Поначалу он считал, что просто идёт процесс загрузки мира. Долгий, но ведь и капсулы полного погружения до этого никто не использовал. Отсчёт секунд не помог успокоиться. Напротив. После сорока честно подсчитанных минут он начал кричать. Звать на помощь — хоть кого-нибудь. Службу поддержки. Техников. Администраторов игры. Плевать!

Через три часа захлестнула апатия. Он варился в собственной голове. Собственно, у него больше не было головы. Он не видел своего тела, не видел вообще ничего. Не слышал и не чувствовал. В какой-то момент он сбился со счёту, да и бесполезные цифры потеряли всякий смысл. Злая шутка, сбой или умысел, но он оказался наедине с собой.

Пленник капсулы пытался разговаривать, насколько это возможно, если звуков не существует. Мысленно пел песни. Пересказывал книги, приходящие на ум. Проживал заново отдельные фрагменты своей жизни. Особенно ему нравились сцены первого свидания, свадьбы, рождения Марка, объятия матери, воспоминание о том, как он подобрал кота на улице и принёс домой. Особое место в его голове занимали походы к водопадам с отцом из раннего детства.

Тот ставил небольшой походный телескоп, и они могли целую ночь наблюдать за далеким сиянием небесных светил. Отец рассказывал про космос и его строение, про самую яркую звезду в созвездии Волопаса, что так привлекала детский взгляд мальчика.

Воображаемая картина детства могла резко смениться сценой в роддоме. Он впервые тогда держал Марка на руках и поклялся, что будет заботиться и оберегать его. Роды прошли трудно, Амира всегда отличалась слабым здоровьем. Часто болела и заставляла его волноваться. Чувствуя же, как маленький розовый комочек кряхтит и обхватывает крохотными ручками его палец, он задыхался от счастья.

Эти воспоминания дарили ощущение уюта и безопасности.

В какой-то момент он почувствовал, как истончается его «Я». Становится хрупким, как высушенный лист, и уязвимым. Подопытный давно потерял счёт времени и даже приблизительно не смог бы сказать, сколько недель (месяцев, лет?) прошло с момента погружения. Он предложил в тот день Богу обменять свою жизнь на жизнь сына и теперь почти не сомневался, что сделка состоялась. Просто его участь оказалась куда хуже банальной смерти. И всё равно он не жалел ни о чём. Он дал обещание Амире оберегать сына, и он его выполнил.

Однажды абсолютная пустота заиграла красками, заговорила с ним голосами его родных и близких, а порой и просто случайных людей. Образы когда-либо встреченных случайных попутчиков роились вокруг него крича и смеясь, обрушивая на него волны неразборчивого звука.

Он почувствовал, как сходит с ума. В памяти сама собой всплыла статья, прочитанная мимолетно в бизнес-зале ожидания аэропорта в Дрездене. В ней говорилось, что заключенные, помещенные в одиночные камеры на длительные периоды, испытывали многочисленные негативные симптомы: галлюцинации, депрессию, апатичность, головные боли и расстройства сна.

И эту депрессию он ощутил сполна. Отчаяние опутывало его мыслями о тщетности этой пытки. С чего он вообще решил, что лечение сработало?! Обыкновенная краткосрочная ремиссия. Марка наверняка давно уже не стало, а он заперт в этой ужасной пустоте и не может даже попрощаться с сыном. Не может обнять его напоследок. Не может спасти его, как не смог спасти и Амиру.

К концу она совсем сдала, и он струсил. Уехал в командировку, не стал даже сопротивляться решению генерального, подсознательно зная, что уже не застанет её по возвращению. У него больше не было сил смотреть за иссушенной фигурой жены. Амира даже не обвиняла его. Почему она не обвиняла его?! Почему не ненавидела?! Он бросил её. Он бросил сына. Он заслужил всё, что с ним происходило. Он заслужил во много раз хуже! Его трясло от горечи и ненависти к самому себе.

Глава 3

Фурия

Just a steel town girl on a Saturday night

Looking for the fight of her life in the real time world

No one sees her at all they all say she's crazy

Locking rhythm to the beat of her heart

Changing movement into light

She has danced into the danger zone

When the dancer becomes the dance

It can cut you like a knife if the fight becomes the fire

On the wire between will and what will be

She's a maniac, maniac on the floor (I sure know)

And she's dancing like she's never danced before

She's a maniac, maniac on the floor (I sure know)

And she's dancing like she's never danced before[1]

Очередь двигалась слишком медленно. Фурия вся извелась, пока небольшой на самом деле поток странников, торговцев, путешествующих одним караваном, а также других игроков досматривали. Их проверяли на наличие награды за голову — искали ПКшеров, собирали налог за право въезда в Подземье, инспектировали коронки на зубах и не везёт ли кто Прожиг в секретном анатомическом кармане. На самом деле, нет, никто в рот и тем более пониже из эльфов ей не лез, да она бы и не позволила, но ассоциации возникли именно такие.

Про наркотик ей поведал Клиос, который, как оказалось, тоже держал путь дальше в царство угольных эльфов. Всю дорогу он болтал без умолку, радуясь, как бесплатной охране в это опасное время, так и свободной паре ушей, на которые легко можно было присесть.

Прожиг появился на рынке недавно и успел вытеснить Могильную пыль, которую раньше сметали заядлые наркоманы. Эффект вещество имело лютый, и, по словам гоблина, он и сам получил несколько предложений заняться перевозкой контрабанды с последующим сбытом, но слишком ценил свою пятую точку, чтобы так ей рисковать, пусть и ради прибыли.

— Во всём нужно искать баланс, Фурия, — вещал торговец на привале, покачивая ногой в крепком сапоге, — ежели берешься за какое-то торговое предприятие предварительно проведи сравнительный анализ затрат и степени риска. Выгодно ли барыжить Прожигом? Безусловно. Велики ли риски? Чрезмерно. Помогут ли мне деньги на том свете? К сожалению, нет. Поэтому хоть и хочу я стать неприлично богатым, но с наркотиками иметь дел не желаю. Я — честный гоблин!

Нарвался на насмешливый взгляд орчанки и кашлянул.

— Я в меру честный гоблин, — поправился он.

Сейчас Клиос подталкивал груженную лошадку и во все свои 30+ зубов натянуто улыбался пограничной страже. Улыбались ли эльфы ему в ответ, увидеть не получалось, но девушка сильно в этом сомневалась.

Стража дроу красовалась в глухих матовых шлемах с визорами, которые закрывали им лицо целиком, но в особенности глаза от рассеянного света, пробивающего потолок пещерной группы в нескольких местах. Орчанка назвала бы текущий уровень освещённости сумраком, но бойцов он, похоже, нервировал и мог причинить ощутимую боль. Иначе не имело смысла так заморачиваться с защитой зрения.

Сам вход в предбанник Подземья внушал! Уважение,.. Опасение,.. Лёгкий скепсис. Уважение, поскольку дроу не поскупились на мастеров, вырезавших огромные каменные врата в склоне заснеженной горы, которые украшала масса барельефов и статуй в нишах.

Опасение, потому что с защитой подземные жители решили не мелочиться. Бойницы, ловушки, магические преграды, осадные оружия, припаркованные у стен пещеры, всё это сделало бы жизнь захватчиков болезненной и очень короткой. С наскоку такую позицию не взять. За пределами огромных каменных врат скрывался настоящий военный лагерь. Хорошо укреплённый и укомплектованный.

И, наконец, скепсис, потому что несмотря на затраченные усилия, очередь желающих попасть под землю не ветвилась за горизонт. Так стоило ли так напрягаться? Это всё равно, что отгрохать мраморные колонны и фонтаны у входа в сельский магазин. Мало кому удастся это добро увидеть и по достоинству оценить.

Фурия, в который раз задумавшись, механически подергала кулон в виде плоского диска с акульим плавником — награду за голову аболета. Среди Мглистых Выдр действительно нашёлся заинтересованный в ней рыбак. Полоумный, практически глухой старый орк, который потерял три пальца на руке и кусок носа в битве с огромным сомом, и воспринял это как объявление войны со стороны морского царства. Мстил он рыбам и прочим подводным гадам неутомимо и с огоньком. Взрывал магическими бомбами, ставил сети, гарпунил и порой просто вступал в рукопашную: хреначил веслом, обещая «вывести под корень всех проклятых склизких тварей!».

Голова аболета вызвала у него ажиотаж, и вдобавок к опыту и репутации с кланом Выдр она получила отличный предмет.

Кулон подводного вредителя

17 уровень

Редкое

Слот: Шея

Тип: Ожерелье

Прочность [170/170]

Глава 4

Гвинден

I think there's something out there

I think I heard it move

I've never felt like this before

I wish You never told me

I wish I never knew

I wake up screaming

It's all because of you

So real these voices in my head

When it comes back to you won't be

Scared and Lonely

You won't be scared

You won't be scared and lonely

You won't be scared you won't be lonely[1]

Пробираясь в стелсе по городу — слишком я устал от инициативности местных жителей в желании разлучить меня с деньгами и жизнью либо и с тем, и с другим одновременно — я листал темы на форуме в разделе «Поиска гильдий». Список тем уходил вниз на десятки страниц, но вывод я мог сделать невесёлый — я никому нафиг не сдамся в этой игре, пока не докачаюсь хотя бы до 75 уровня.

Безусловно, имелся обширный пул гильдий, принимающих новичков, да только толку от них, как от козла молока. Барахтались они в такой же песочнице, как и я сам. Запасов лута или расходников не имели, недвижимостью в игре не владели, и оказать помощь в раскачке мне могли чуть больше, чем никакую. Я бы, конечно, приобрёл «ценную» возможность ныть в чате о том, как тяжело играть, но желающих, наверняка, хватало и без меня.

Имелись также и единичные предложения от гильдий, что чего-то стоили — занимали видное положение и могли влиять, как на политику, так и экономику Виашерона, но и требования к потенциальным согильдийцам у них пробивали потолок. Пришлось бы совершить поистине что-то головокружительное, чтобы зацепить их глаз и иметь шанс на малом уровне пополнить ряды тех же Буревестников, Псов Войны или Песчаных Саламандр.

Похоже, суждено качаться мне пока одному.

Первой моей остановкой на пути к потеряшке оказалась Империя Товаров О́нвика. Похоже гигантоманией страдали не только все эти странные владельцы магазинов в реале, что считали «Вселенную Диванов» и «Королевство Матрасов» адекватным названием своего бизнеса, но и вполне сказочные зелёные коммерсанты, которым для ведения переговоров приходилось везде таскать с собой высокий стул, — гоблины, конечно.

О́нвик двигался необычайно резво для гоблина его комплекции и возраста. Торговался же он так, будто от успеха этого дела зависела жизнь всей его семьи, а то и судьба страны. Короче, Киссинджер снял бы перед ним шляпу, назвав своим учителем.

Из Империи Товаров я вышел, покачиваясь, с затуманенной головой. Кроме Серпа начинающего травника, что давал +5% к успеху срезать растение, меня уболтали приобрести Карту Аскеша и близлежащих территорий, что сняла туман войны, давая мне возможность спокойно ориентироваться, а также запас провизии и несколько сменных рубашек. На кой они мне сдались, не смог бы сказать и я сам, но звучал Онвик убедительно, поэтому в себя я пришёл, когда уже расстался с деньгами. Почувствовал, так сказать, эффект Убеждения на своей шкуре.

Ладно, по крайней мере карта мне точно пригодится. 30 серебра на всё не сумасшедшие деньги. Чёрт, да уже пригодилась. Вбив в систему Травничество, она подсветила две точки, одна из которых оказалась всего в пяти минутах от меня. Ради интереса, проделал ту же операцию с Алхимией, но, действительно, кроме Шаллаша в Аскеше учителя не оказалось.

В отличие от сварливого нага, транзакция с Ксена́ром — усталым и словно иссушенным жизнью тифлингом прошла без сучка, без задоринки. Деньги поменяли руки, и я стал весьма раздражённым подмастерьем на стезе Травничества.

Освоена профессия Травничество

Вы получили достижение «Своими руками»ранг 1 (1/4)

Описание: Изучить 1 профессию.

Награда: Усиливает положительные эффекты от первой профессии на 10%.

— Твою мать! — не сдержал я эмоций.

И зачем мне сдалось усиление именно этой профессии? Лучше бы Алхимию так баффнуть. Интересно, а если забыть уже изученную профессию, перевести ачивку на другую — получится?

Беглый поиск на форуме подтвердил такую возможность, и меня отпустило. Всё же плюшки от усиленных эликсиров поважнее будут, чем находить больше травы или что там получилось бы.

***

Городская черта кончилась. Множество тоннелей уходило в самые разные стороны настоящим лабиринтом. Хорошо хоть картой закупился, а то попробуй доберись до стартовой точки на маршруте, выданном Шаллашем, через это сплетение глухих каменных ходов.

По-настоящему нервировала атмосфера и одна из особенностей тоннелей — долгие периоды гробовой тишины сменялись краткими мгновениями шороха, царапанья и скрежета. Скользя в стелсе, я впервые имел возможность наблюдать дикую флору и фауну Подземья вблизи. Из узких трещин и впадин вылезали неприглядные насекомые и покрытые иголками или чешуёй хищники, выдумать облик которых могло только воспалённое сознание какого-то геймдизайнера, смешивающего энергетики с галлюциногенными грибами.