Виконтесса из другого мира

Пролог

Пролог

Этот день был ничем не примечателен. Один из сотни или даже тысячи будних дней. Работы было немного, поэтому я решила прогуляться на обеде до центрального рынка, чтобы купить домой фруктов.

Стояла теплая летняя погода, хотя небо немного хмурилось. К вечеру обещали дождь, а я, как всегда, без зонта. Вечный оптимист! Чуть заметно усмехнулась, останавливаясь возле «зебры» у светофора. Наконец загорелся зеленый свет для пешеходов, и я уверенно ступила на проезжую часть. Успела сделать всего два шага, как по ушам ударил визг шин. Быстрый взгляд в сторону шума — джип несся по проспекту с запредельной скоростью. Сейчас он явно пытался затормозить, но не успевал. Мимоходом осознала, что это не моя полоса, но тут же перевела взгляд вперед и увидела девчонку в наушниках, которая что-то весело напевала себе под нос. Первый класс или второй? Я бросилась вперед, не думая о последствиях. В последнюю секунду девочка все-таки заметила опасность и замерла, в ужасе глядя на машину. Оттолкнув её на тротуар, не тормозя, сделала ещё шаг, но все равно не успела. От удара меня подбросило вверх, а потом я со всего маха впечаталась в асфальт. В голове раздался оглушительный треск, и в следующую секунду я уже смотрела на свое тело со стороны. Растерянно оглядывала себя, ещё не понимая, что произошло. Тело лежало неестественно, как у сломанной куклы, глаза остеклели, а вокруг головы растеклась лужа крови. Присмотревшись, я поняла, что разбила череп о бордюр.

«Я умерла? Нет! Нет! Нет! Я жить хочу! Я только жить хочу!

И в этот момент какая-то неведомая сила начала затягивать меня в черную дыру. Ад? Я попыталась сопротивляться, но это не помогало. Миг — и вот я уже в какой-то странной комнате. Хотя, возможно, это и не комната, из-за плотного серого тумана ничего не видно.

— Я услышал тебя. — Усталый мужской голос заполнил все пространство. — Ты не должна была сегодня умереть, поэтому... я дарую тебе ещё одну жизнь в другом мире. Только запомни: ты должна спасти три души, чтобы окончательно прижиться в новом теле.

А в следующую секунду мир померк.

Глава 1

Глава 1

Первым ощущением в новом мире была боль и ломота во всем теле. С трудом сдержав стон, прислушалась к окружающему пространству. Я лежала на спине в кровати, завернутая по самый нос в одеяла. Даже дышать было тяжело от их тяжести. Рядом кто-то всхлипывал и что-то шептал. Молитву?

Голова раскалывалась на части. А ещё и слова невидимого мужчины эхом бродили в голове. Другой мир и новое тело… Пора осваивать и то, и другое. Одна рука у меня лежала на груди, вот этой рукой я и ощупала две небольшие возвышенности. Значит, я — девушка. Уже радует. Худенькая и слабая. Очень слабая. Болела? Чем? Как долго?

— Кати, — встрепенулась женщина, сидевшая рядом с кроватью. Я с трудом разлепила слипшиеся веки. — Слава Всевидящей, Кати, ты пришла в себя!

— Пить… — прохрипела я, оглядывая помещение. Огромная комната, стены каменные, свечи. С одной стороны — окно, за которым из-за темноты ничего нельзя было разглядеть. Пока женщина наливала мне воды из кувшина, я успела разглядеть камин за её спиной. Очуметь! Меня отправили в какое-то средневековье?! За что?!

В губы уткнулась глиняная кружка. Глотнув, я тут же чуть не поперхнулась. Это оказалась не вода, а горьковатый травяной настой. Спасибо, что хоть не пиявками лечили!

Я заставила себя проглотить питье. Редко лечилась травами, но уловила в этом настое привкус ромашки.

— Что со мной? — прохрипела я, пытаясь приподняться. Женщина тут же начала мне помогать, подтыкая подушки под спину. Теперь я смогла рассмотреть усталое заплаканное лицо старушки.

— Так слегла ты, родненькая, не выдержала испытаний! — Она погладила меня по голове и снова заплакала. — В тот же день, как похоронили Эрмина, слегла. Ты ещё до усадьбы добралась, да на лестнице и отключилась. Горячка у тебя была. Сильная. Боялись, что уже не оклемаешься.

И снова слезы. Эрмин? Виски кольнуло болью. И тут же перед глазами мелькнуло воспоминание: блондин с печальной улыбкой смотрит на меня. Брат. Старший. Встречает меня на крыльце усадьбы. Откуда-то знаю, что мы не виделись несколько лет. Следующее воспоминание — как я целую мертвенно бледную щеку, склонившись над гробом, и шепчу горькое «прости», а сердце сжимается от боли и дикого чувства вины.

Моргнула, возвращаясь в реальность. Что же натворила Кати?

— И давно я?..

— Четвертый день уже, маленькая. — Она снова погладила меня по голове и улыбнулась, утирая слезы. — Есть хочешь?

Прислушалась к организму и согласно кивнула. Женщина снова улыбнулась, поднимаясь.

— Сейчас принесу бульончика.

Кто же она, эта женщина? По одежде я бы отнесла её к прислуге, но по тому, как она обращается ко мне... Да и забота её искренняя, беспокойство неподдельное. Снова боль прострелила висок. Новая картинка мелькнула перед глазами, и я сразу поняла, кто мне промывал разбитые коленки.

— Нянюшка, — прошептала я. Она тут же обернулась и обеспокоенно посмотрела на меня. — Можно мне ещё чаю с вареньем?

Няня согласно закивала головой.

— Я быстро, — пообещала она.

Хорошо, что у меня хоть какие-то воспоминания остались от Кати. Плохо, что их мало и всплывают они болезненно. Я откинула одеяло, потом ещё одно и попыталась сесть. Не сразу, но у меня это получилось. Оглядела тонкие и бледные запястья: надеюсь, что я — не подросток, а просто настолько худенькая. Осмотрела ладони: бледные, но не ухоженные. Трудовых мозолей не видно, но все же Кати явно не белоручка.

За окном провыл ветер, и я тут же поежилась. Теплая ночная рубашка с длинными рукавами не защищала от холода. Комната слишком большая, поэтому камин не спасал. Посмотрела в его сторону: а ведь дрова догорают уже. Надо новых подкинуть. Заметив немного дров сбоку от камина, я свесила ноги с кровати и поискала глазами обувь. Нашлось что-то похожее на домашние тапочки. Сунув в них ноги, я осторожно поднялась с кровати. Стоило выпрямиться, как комната начала вертеться перед глазами. Понятно. Торопиться не стоит. Я села обратно на кровать, чувствуя, как меня в пот бросило.

Со второй попытки получилось даже шаг сделать, и тут же пришлось цепляться за громоздкий стул, на котором до моего пробуждения сидела няня. Выдохнула, решаясь на ещё один шаг, и в этот момент дверь открылась.

— Да что ж ты делаешь, Кати?! — возмутилась няня. — Тебе же ещё лежать надо!

Она проворно прошмыгнула мимо меня и поставила поднос на тумбочку возле кровати. Подхватив под локоток, попыталась вернуть меня в кровать, но я уперлась, а точнее, опустилась на стул.

— Я лучше здесь поем, — решительно произнесла я и тут же поежилась от нового порыва ветра за окном. Какие же здесь сквозняки гуляют! — Я хотела подбросить дров в огонь. Холодно здесь.

Няня опустила глаза и метнулась к шкафу, вскоре вернулась с теплой шалью и помогла мне закутаться. И только потом подошла к камину и подбросила пару небольших бревнышек. Вряд ли это исправит ситуацию.

— У нас дрова практически закончились, — виновато призналась она, правильно истолковав мой взгляд. Я кивнула, и в этот момент желудок заурчал от голода. На самом деле есть за тумбочкой неудобно, но до стола я просто не дойду. Склонилась над подносом и зачерпнула ложкой пустой бульон. Глотнула: куриный. То, что нужно ослабленному организму.

Глава 2

Глава 2

Тяжело вздохнув, я посмотрела на няню. Какие права в этом мире у женщин? Назначат опекуном племянникам меня или другого родственника мужского пола найдут? И как это разузнать, не вызвав у няни подозрений?

— Нянь, а я теперь виконтесса? — неуверенно спросила я. В свое время я зачитывалась историческими романами, но таких тонкостей не помню.

— Ты и была виконтессой, — удивленно пробормотала она. — Потомки благородной крови лишаются титула только по прямому указу короля.

— То есть теперь я хозяйка поместья? — снова осторожно уточнила я. — До совершеннолетия Роланда?

— Если ни у Роланда, ни у Алоиса не пробудится магия, то поместье будет твоим и твоих детей.

Я чуть не охнула от изумления. Магия?! Голову пронзила такая острая боль, что я даже не смогла сдержать стон. Обхватила голову руками и уткнулась лицом в одеяло, пережидая, пока калейдоскоп разрозненных картинок уляжется. Да, магия есть в этом мире. И у Кати был слабый дар, очень слабый. Даже его направленность не смогли установить. Но его наличие решило судьбу Кати после смерти родителей. Услуги частных учителей магии не дешевы. Будь дар посильнее, её бы отправили в школу, а потом и в Академию. А так её отправили в Институт благородных девиц при Храме Всевидящей. Там обучали многому, от основ управления поместьем до первой помощи раненым. Были и учителя магии, которые помогали освоить азы управления магическими потоками. Причем всё обучение было бесплатное до совершеннолетия. Считалось, что дар у подростка может скачкообразно увеличиться, потому и такой срок обучения. И юные дарования должны быть в этот момент под присмотром. У Кати дар так и остался на минимальном уровне.

Иногда за выдающиеся показатели в учебе некоторых учениц оставляли преподавать в Институте. Кати в этом отношении была середнячком, поэтому её и отправили домой, едва ей исполнилось восемнадцать.

Почему я до сих пор не увидела ничего магического в этом мире? Всё элементарно: брат продал все артефакты и амулеты, которые были и у него лично, и в усадьбе, — всё, вплоть до магических светильников.

— Няня, — позвала я Тору, едва смогла разобраться в мешанине воспоминаний. — Расскажи без прикрас: как мы докатилась до такой жизни.

— Играл Эрмин, — с горечью ответил старушка. — Азартные игры его сгубили. И дом в столице продал, и пару деревень с землей. Осталось только это поместье и одна деревня на двадцать домов. Думала, с переездом сюда это прекратится, но виконт и здесь себе компанию нашел.

Я кивнула и посмотрела на Роланда. Спит, как сурок, натянув мое одеяло. Аккуратно вытащила его ступни из таза с уже чуть теплой водой и, вытерев ещё одним лоскутом покрывала, натянула гольфы. Надо бы разбудить и отправить в другую комнату, но жаль его. Вот уже и ноги поджал, так как поперек койки не помещается. Не знаю, как Тора отнесется к моему желанию оставить Роланда сегодня здесь ночевать, поэтому лучше озадачить её другими делами.

— Нянюшка, а можете принести мне долговые расписки брата и счетные книги? — Я мельком глянула на стол у окна, чтобы оценить освещение. — И ещё свечей.

Надо понять, насколько глубока та яма, что вырыл нам Эрмин, и поискать источники дохода, чтобы выбраться из неё.

Тора тут же засобиралась из комнаты. Мои вопросы явно вызвали у неё удивление, но пока она их оправдывает перенесенной горячкой. Не знаю, как долго это будет действовать, поэтому с вопросами нужно быть все-таки аккуратнее. Если некоторые последние события я действительно могла забыть, то не знать элементарные вещи странно. Хорошо, ещё вопросы о магии смогла удержать при себе.

Подошла к кровати и растормошила Роланда.

— Снимай портки и ложись спать к стенке, — шепотом сказала я. Чуть приоткрыв осоловелые глаза, он кивнул и стащил брюки. Так до конца и не проснувшись, перелез к стенке и тут же снова засопел.

Оглядевшись, я подошла к окну, чтобы рассмотреть себя, новую. в отражении. Волосы светло-русые, цвет глаз не разобрать. А в общем щуплая, бледная, невысокая, но достаточно миловидная девушка не вызывала отторжения, хотя была полной противоположностью мне. Я в прошлой жизни была выше среднего роста, с выдающимися формами, плюс темно-карие глаза и темно-каштановые волосы, которые весной и летом я из-за ранней седины красила в рыжий цвет, а на осень и зиму — в шоколадный.

Я улыбнулась своему отражению, выискивая недостатки. Ох, улыбка преобразила девушку, превратив практически в красавицу! Буду использовать её в особо сложных случаях. Стоп. А почему Кати была так недовольна своей внешностью и настолько не уверена в себе?

— Ты бы отдохнула лучше, Кати.

Задумавшись, я не заметила возвращения Торы, оттого и вздрогнула. Няня же подошла к столу и положила на него внушительный талмуд и шкатулку, в которой оказались расписки.

— Успею ещё отдохнуть, — возразила я, садясь за стол. А организм-то думает иначе, оттого и в кроватку просится. С трудом подавила зевок и посмотрела на няню. Загоняла совсем бабушку, но сегодня иначе никак. Сама до кухни не дойду. — Тора, милая, принеси мне ещё кружку чаю, да покрепче, а после ложись спать. Ты мне завтра нужна будешь.

— Так, а кто же за мальчишками присмотрит? Они же оба ещё болеют.

— Я и присмотрю. Вон сколько дней в кровати провалялась.

Глава 3

Глава 3

И уже по дороге начала более подробно расспрашивать Тору о состоянии наших дел.

— У нас совсем не осталось денег? Ни одного серебряника?

По записям в счетной книге, Эрмин выделял пару золотых в месяц на ведение хозяйства.

— Почему же? Осталось около тридцати серебряников, — ответила няня, задумавшись. — Мы же ещё на похороны потратились. Только на гроб целый золотой ушел, а ещё и цветы. Да и служителям Всеслышащего пришлось мзду платить...

Я нахмурилась. За отпевание? Или как здесь этот обряд называется? Тора же продолжила, погруженная в свои мысли:

— За возможность похоронить вашего брата на кладбище.

И здесь за место на погосте надо платить?

Я тихо хмыкнула и в тот же момент в висок будто гвоздь забивать начали. Я схватилась за голову, замычав от боли.

— Ой, Кати, прости меня! — взволнованно проговорила Тора, обняв меня за талию. — Прости дуру старую! Не надо было мне напоминать о смерти Эрмина.

Покачав головой, я ожидала, пока новый пакет данных встанет на свои места, уже понимая и принимая необходимость такого медленного возвращения памяти. Если каждый более или менее весомый кусочек вызывают такую боль, то чтобы со мной стало, если бы воспоминания Кати скопом в мою память ворвались?

— Я вспомнила, — прохрипела я спустя пару минут. — Эрмин покончил с собой.

Так что заплатили мы служителям за то, чтобы его тело до склепа семейного допустили, который на освещенной земле находится. Обычно же самоубийц хоронили не на кладбище, а за её оградой со стороны леса.

Гнида он! И слабак! Сначала довел своё семейство до разорения, а после смотал удочки, повесившись в своем кабинете. Ненавижу таких эгоистов! Ненавижу! Мало того, что сам поступок отвратителен по сути, так и окружающие винят себя за это. Вот и Кати из-за чувства вины свалилась в горячке.

Выдохнула протяжно, заставляя себя успокоиться. Выпрямилась и, не слушая причитаний няни, пошла дальше по коридору.

— А что у нас со съестными припасами, няня? — спросила я, входя в кабинет. — До конца месяца хватит?

— Надо посмотреть и прикинуть… — неуверенно протянула няня, отводя взгляд. Что-то мне это не нравится. Тора явно что-то недоговаривает, но давить на неё сейчас бесполезно.

Я оглядела кабинет главы рода, то есть теперь мой кабинет, и двинулась к громоздкому столу, стараясь не вспоминать, как здесь раскачивалось тело Эрмина. Его обнаружила Герти, горничная, и первой на её крик прибежала Кати, а следом — Роланд, которого виконтесса тут же выгнала, наказав не пускать сюда Алоиса.

Отодвинув верхний ящик, нашла внутри печать с витиеватой буквой «А», бумагу и конверты. Чернильница и перо лежали на столе. Во втором ящике обнаружила толстый талмуд, на обложке которого ажурными буквами была сделана гравировка «История рода де Арманди». О! Нужная вещь! Почитаем. В нижнем ящике оказалась записная книжка братца и практически пустой бутыль какого-то крепкого алкоголя. Коньяк? Виски? Не важно! На дезинфекцию пойдет.

Села в кресло, пытаясь вспомнить, где же в столе находится тайник, и боль снова прострелила висок. Ага, надо нажать вот на эту финтифлюшку, чтобы открылась небольшая ниша в, казалось бы, цельном массиве столешницы. Заглянула внутрь: перстень, небольшой бархатный мешочек и записка.

«Кати, прошу, позаботься о моих сыновьях. Эрмин».

Очаровательно! Он ещё всю ответственность за своих детей на Кати возложил! Чтобы снова не разозлиться, поспешила переключить внимание на перстень. А вот и первая магическая штучка, попавшая ко мне в руки. Это фамильный артефакт, то есть в руках постороннего человека это просто украшение. И именно поэтому Эрмин его не продал и не заложил. Что может это кольцо? Толком не знаю, но его носили все главы семейств, а, следовательно, теперь оно по праву моё. Я тут же загорелось идеей его примерить, но в последнюю секунду засомневалась: а вдруг артефакт как-то поймет, что в теле Кати подселенка? Но все же отбросила сомнения прочь и надела перстень на указательный палец. Тут же появилось ощущение, словно меня укололо иголкой, а в следующий момент ободок чуть нагрелся и сжался, плотно обхватив палец. Испугавшись этих метаморфоз, попробовала снять перстень, но он не сдвинулся с места ни на миллиметр. Оставив попытки снять артефакт, я с интересом принялась разглядывать его. Изумруд такой величины изумлял, как и гравировка с той же витиеватой буквой «А». Да и металл странный, серебристый. Белое золото? Платина? Не серебро же. А ещё от перстня по телу шло приятное успокаивающее тепло.

Ладно, надеюсь, в хрониках де Арманди об этом перстне будет информация. Иначе он так и останется красивым украшением. Хотя в этом мире наверняка есть специалисты, которые смогут понять свойства артефакта.

Развязав тесемки на мешочке, я высыпала монеты на стол. Несколько крупных серебряников. Не фонтан, конечно, но хоть что-то. Засунула их обратно в кошель и, поднявшись, продолжила изучение кабинета. Так, а это что?

На одной из стен, обитой деревом, была нарисована схема. Подошла ближе: имена, стрелки. Родовое древо? Присмотревшись, поняла, что иногда род продолжался по женской линии, причем эти женские имена, как и большинство мужских, были в золотистой рамке. Главы рода? Нет. Некоторые мужские имена были без всяких рамок, хотя от них продолжала ветвиться основная линия рода. В противовес у некоторых имен в рамке совсем не было продолжения. А если так выделяют магически одаренных членов рода? И я тут же поняла, что эта догадка верна. Взгляд тем временем опустился до последних имен. Стоп!

Глава 4

Глава 4

На кухне столкнулась с растерянным Роландом и, ухватив его под локоток, заявила, что нам нужно попасть в комнату его отца. Пока ещё плохо ориентировалась внутри усадьбы, поэтому и озадачилась провожатым. Уже по дороге вспоминала, как Кати мерзла в дилижансе, а потом и на вокзале, ожидая брата. В карете же было тепло благодаря обогревательным артефактам. Впрочем, Эрмин, увидев замерзшую сестру, пообещал купить ей и шубу, и теплое пальто, и обувь. Городская модистка даже приезжала снимать мерки, но что-то пошло не так, и Кати оказалась практически заперта в усадьбе. И сейчас мне очень интересно, почему брат так поступил.

Размышления не помогли разбудить новые воспоминания. И это печально. Чем быстрее память вернется, тем меньше ошибок я совершу.

В покоях брата было сумрачно и настолько холодно, что я пожалела, что оставила в кухне телогрейку, хотя могла бы догадаться не снимать её: ведь в этой комнате уже больше недели не топили.

Подойдя к окну, я раздвинула шторы и начала с интересом разглядывать подъездную аллею. Рядом с крыльцом заметила старый неработающий фонтан. В нашем мире фонтаны были дорогим удовольствием, это снова вернуло меня к мысли, что род Арманди был богат. Не мог же один Эрмин всё так бездарно промотать!

Выдохнув, я направилась к шкафу, но по ходу движения заметила трюмо с большим зеркалом и свернула к нему, чтобы более детально изучить свою внешность. Глаза у меня оказались синими, на носу обнаружилась небольшая горбинка, а при улыбке на щеках появлялись ямочки.

Чтобы загримировать свой интерес к собственному отражению, проверила ящик трюмо. Ещё одна бутылка из-под алкоголя, красивая (пригодится), одна запонка, пару разных пуговиц, расческа и бумажный мусор. Вновь бросила взгляд на зеркало и бутылку и осознала, что технология производства стекла здесь давно освоена, а значит, проблем со стеклянной тарой быть не должно и ароматические свечи можно будет заливать в небольшие стопочки. А вот с формами для красивых декоративных свечей надо будет думать. Но это позже.

А пока надо решить что-то с одеждой. Я открыла шкаф и критически оглядела костюмы.

— Роланд, выбери себе пару костюмов и несколько сорочек, — предложила я, ощупывая ткань. Надо же, как фабричное производство — шерстяная костюмная ткань очень хорошего качества. Вязаных вещей здесь и не видно. Заглянула в другой отдел, там оказалась верхняя одежда: несколько плащей, пальто и целых две шубы: бобровая и соболиная. Снова боль в виске, и я вспомнила, что в соболиной шубе Эрмин ездил в город, а в бобровой иногда в деревню заглядывал. Значит, я накину шубу из соболя. Вот только чем здесь отличаются мужские шубы от женских? Пуговицы на другой стороне? То, что Эрмин был шире в плечах и выше ростом, меня не смущало: у нас стиль оверсайз был последнее время в моде, а длина так вообще в самый раз. Надела шубу и снова подошла к зеркалу — очень даже неплохо. Осталось только что-то решить с головным убором, ведь капюшона у шубы нет, и тонкий берет, который Кати носила в столице, меня не спасет. Оглядела полки и нашла мужскую шапку, под тип ушанки. Но это был явно мужской вариант. Не подходит. Длинные вязаные шарфы из мягкой шерсти, похожей на нашу ангорку, сразу отложила в сторону. Распущу и свяжу из неё что-нибудь стоящее, а не эти модные столичные аксессуары.

— А с остальной одеждой что будем делать? — Голос Роланда вывел меня из задумчивости.

— Продадим, — пожав плечами, спокойно ответила я.

— Но это же... Мы же маро... торгашами будем? — поправившись, спросил неуверенно мальчишка.

— Роланд, твой отец не оставил нам выбора, — с тяжелым вздохом сказала я и посмотрела в голубые глаза племянника. — Можешь считать меня мародеркой. Но я сделаю всё, чтобы мы выжили и сохранили нашу землю и дом.

Роланд опустил взгляд, обдумывая сказанное, и в этот момент в комнату зашла Тора. Я поспешила сменить тему разговора.

— Няня, как думаешь, надо перешить пуговицы или вилланы не обратят на это внимания?

— Да не думаю, что они что-то заметят, — пробормотала Тора, критически оглядев меня. — А тебе идет.

— Только не знаю, что делать с шапкой, — призналась я. Вот хоть распарывай ушанку! Почему я так озадачилась своей внешностью? Так, к вилланам я должна приехать не просительницей, а госпожой и виконтессой, которая недовольна нарушением договоренностей. — А Эрмин успел продать шкуры, которые скорняк в качестве оброка отдавал?

— Да сразу же! — отмахнулась Тора. — Постой! У тебя же шаль белая пуховая есть, которая ещё от вашей матери осталась.

— Так неси! — с улыбкой попросила я. И когда она вышла, уточнила у Роланда: — А ты со мной в деревню поедешь?

— А надо? — тихо спросил племянник, нервно сминая ткань серого костюма.

— Давай вместе подумаем, — предложила я, подходя к нему ближе. Мне надо было понять: есть настоящий мужской характер у Роланда и он просто у отца нахватался спеси (я виконт и не буду делать то, что считаю ниже своего достоинства), или он обычный мямля, который привык прятаться от проблем за чужими спинами? И если верно последнее, можно ли ещё что-то исправить или уже поздно? Я взяла его за руку, привлекая к себе внимание. — Как будет правильней: отправить меня одну разбираться с неприятной ситуацией или оказать моральную поддержку мне своим присутствием?

Думал Роланд недолго. Выдохнув, он расправил плечи и уверенно заявил:

Глава 5

Глава 5

На самом деле у травницы было не так много эфирных масел, впрочем, я и не ожидала особого разнообразия (только из того, что растет в нашем регионе). Главное, что у неё было масло хвойных деревьев, так как я решила начать именно с них. В качестве бонуса у травницы оказалось масло мяты, лаванды, ромашки, герани и мелиссы. Для украшения взяла и засушенные цветки лаванды и ромашки, а для окрашивания воска — листья хны (можно, конечно, и хвою использовать, но я решила попробовать оба варианта). Взяла и кору ясеня — на случай, если воск будет ярко-желтого цвета. Кору дуба, придающую коричневый цвет приобрела в совсем небольшом количестве, как и засушенные цветы шиповника для розового цвета и шафрана для оранжевого.

Помимо масел и природных красителей взяла несколько сборов: жаропонижающий, укрепляющий, витаминный. Прикупила и высушенных измельченных местных приправ: укропа, петрушки, зеленого лука (это уже для экспериментов с творожным сыром). Мимоходом узнала, что мыло здесь варят из щелока с добавлением животного жира. Фрида пробовала добавлять туда и цветочные эссенции, но пока эксперименты не особо удавались. Взять её в долю, рассказав о вариантах приготовления мыла? Это надо всерьез обдумать.

Пока я делала покупки, Вита собирала вещи, а потом прощалась с матерью, которую вывели из спальни, так как время приближалось к обеду. Казалось, мать никого не замечает, уйдя глубоко в себя. Но это только казалось. Я заметила, как при виде нас с Роландом в её глазах на долю секунды мелькнуло удивление, а значит, это не психическое расстройство, а банальное нежелание жить. И, осознав это, я почувствовала привычную злость.

И, несмотря на собственное кредо на вторжение в чужую жизнь, я решила вмешаться. Попросила девчонок и Роланда выйти и, подойдя к Бруне, уставилась в её глаза злым взглядом.

— Не стыдно тебе?! — резко спросила я, и снова она не смогла скрыть удивления. — Бросила своих детей, упиваясь собственным горем! А кто заботиться о них должен? Фрида?! Так ей самой ещё наставница нужна!

— Да что бы вы понимали, виконтесса?! — гневно прохрипела Бруна. Ага, уже на диалог вышла! Значит, никто раньше ей трепку не задавал.

— А! Ну да, конечно! Твое горе самое сильное! — с откровенной издевкой произнесла я, с удовольствием отмечая негодование в её взгляде. — Ты думаешь, что ты самый несчастный в мире человек? Спешу тебя огорчить: это не так. Бывают и хуже ситуации. У тебя, вон, четверо прекрасных детей, которые из-за твоей слабости остались круглыми сиротами.

Бруна опустила взгляд, пряча проснувшееся чувство вины. Я же не стала давить дальше, вместо этого произнесла уже спокойным тоном:

— Давай уже приходи в себя. А как оклемаешься, жду тебя в усадьбе. Есть пара толковых идей насчет изготовления хорошего мыла.

Я улыбнулась женщине и направилась к выходу, на ходу застегивая шубу и надевая недошапку.

А на улице увидела рядом с ландо Кёрта.

— Забирай вещи и иди к повозке, — сказала я Вите и, отсчитав тридцать пять серебряных монет, отдала их Фриде.

— Здесь много… — испуганно пробормотала девушка.

— Двадцать пять монет — за травы, сборы и масла, и десять — авансом за работу Виты в усадьбе. Об окончательном жаловании мы с ней сами поговорим по итогу апреля.

— Какими же вы всё-таки чудными словами говорите! — пробормотала Фрида. — Сразу видно, что в столице учились.

— Фрида! Ансел! Хеди! — Из избушки выбежала взволнованная Вита. — Мама в себя пришла!

После секундного шока все дети рванули в дом, а мы с Роландом направились к ландо.

— Кати, — тихо позвал племянник. — Это ты сделала?

— Ты о чем? — уточнила я так же негромко.

— Ты привела их мать в чувство?

— Я просто с ней поговорила, — коротко ответила я и взглядом попросила Роланда удержаться от вопросов, так как нас уже Кёрт мог услышать.

— Госпожа Катрин…— начал староста, шагая нам навстречу. В руках у него был увесистый мешочек, который он и протянул мне. — Всё собрал. Один золотой и шестьдесят серебряных.

А значит, мой расчет оправдался. У кого не было денег, те успели перезанять у соседей. Собственно, Вернеру я не давала времени, требуя уплатить ренту немедленно, именно по этой причине. Мог насобирать у друзей-приятелей, а мне этого не надо было.

— Благодарю, Кёрт. — сказала я, взвешивая в руках мешочек.

— Я вам там карпа и судака принес. — Он указал на корзину, стоявшую на передних сиденьях повозки. — Будет желание ещё полакомиться рыбкой — обращайтесь. Всегда буду рад вам услужить.

— Хорошо… — Я кивнула с легкой улыбкой. — Ах, да, Кёрт, я хотела уточнить насчет овец, — медленно начала я, тщательно подбирая слова. Староста тут же изобразил на лице полное внимание, и я продолжила: — Большая ли у нас отара? Сколько семей её содержит? И когда думают овец стричь?

— Да голов восемьдесят, — с удивлением ответил Кёрт. — Восемь дворов ими занимаются, каждая семья по десять голов пару лет назад приобрела.

— А молодняка нет? — уточнила я, в уме прикидывая, сколько это шерсти получится. Много, минимум килограммов триста, но это ещё и от породы зависит. А зачем я о ягнятах уточнила? Их первый год только в августе стригут.

Глава 6

Глава 6

Очнулась я, когда мы уже свернули на подъездную аллею.

— Роланд, спасибо за моральную поддержку! — сказала я племяннику, заглянув в его голубые глаза. — Но мне нужна будет ещё твоя помощь сегодня и в ближайшие недели. Могу я на тебя рассчитывать?

— Конечно, тетя Кати, — ответил он, не задумываясь ни на секунду.

— Тебя отец учил управлять поместьем? — уточнила у него, почти не сомневаясь в ответе. Роланд покачал головой, опустив взгляд. — А историю нашего рода ты читал?

И снова парнишка покачал головой. Твою матрешку! Ладно, перед сном тогда займусь этой литературой. Или вместо сна.

— Но я умею читать, писать, несколько раз в город с отцом ездил, — торопливо начал перечислять Роланд. — И один раз даже на охоту с ним ходил.

— Ого! Здорово! — с улыбкой отозвалась я. — Роланд, как приедем, сбегай в комнату за бумагой. И заодно Матиса с собой захвати. На сегодня у нас просто грандиозные планы!

Вита с любопытством посмотрела на нас. Наверное, услышала мои последние слова, так как ветер уже не уносил мои слова назад — мы остановились у крыльца.

— Хаган… — Я обернулась к пареньку, сидевшему на задках повозки. — А тебя родители с каким посылом отправляли с нами?

— Помогать вам во всем, — коротко ответил он с горящими интересом глазами.

Я кивнула: так и думала. Лишние руки нам не помешают. Роланд помог мне спуститься на землю.

— Тим, как закончишь обхаживать Прошку, жду тебя на кухне. Помощь твоя нужна будет.

— Как скажете, маленькая госпожа! — с добродушной насмешкой откликнулся конюх.

В коридоре первого этажа я забрала у Виты корзину с травами и эфирными маслами и отправила её с Роландом, чтобы она выбрала себе комнату и, закинув свои вещи, спускалась на кухню. Хагана отпустить уже не могла с той же целью: он нес в одной руке корзину с рыбой, а в другой — короб с воском, мёдом и шпагатом.

Тору же я обнаружила на кухне. Она уже хлопотала над обедом.

— Тора! — позвала я увлекшуюся няню. — Это Хаган, он поживет у нас пару дней.

— Дак знаю я Хагана, — откликнулась на это Тора, заглядывая и в короб, и в корзину. Пойдем-ка, отнесем сразу рыбу в погреб.

— Няня, постой, — решила я сразу перейти к делу. — Скажи, у нас есть маленькие стеклянные баночки? — Руками показала примерный объем. — На пол- литра, а лучше даже меньше. — Несколько секунд Тора думала, а потом активно закивала. — Неси их сюда. И молоко тоже захвати с собой.

— Всё, что привезли? — уточнила Тора. Я кивнула и направилась к печи, с хозяйским видом оглядывая её.

Начну я со сгущенки. Покажу Вите, как её готовить, а сама отправлюсь на чердак в поисках сокровищ. Благо, настенные часы на кухне были. Оглядела поленницу возле печки: дров не так много осталось. Вот и первое задание для Хагана и Матиса.

Пока дожидалась остальных, рассортировала травы на три кучки: красители, приправы и лекарственные сборы.

Первым вернулся Роланд со слугами. Я к тому моменту уже подобрала удобный для письма уголек, поэтому тут же набросала эскиз крючка. На другом листе записала короткий план дел на сегодня, чтобы точно ничего не забыть: сгущенка, чердак, эксперименты с сыром, свечи, вязание, хроники рода.

Услышав бряцанье стеклянной тары, тут же поднялась со стула и с восторгом оглядела аккуратные баночки граммов по триста. У них даже крышечки были — не металлические, а тоже стеклянные, с интересными зажимами с двух сторон. Они идеально подходили под мою задумку.

— А что в них было? — поинтересовалась я, принюхиваясь к таре. Чувствовался знакомый аромат, но я боялась поверить.

— Кофею виконт любил, вот и покупал зерна в этих банках в городе, — ответила Тора.

Я кивнула и попросила Виту ещё раз сполоснуть банки теплой водой. Их тут где-то штук пятнадцать. Сама же решила озадачить мужскую часть коллектива.

— Хаган, Матис, у нас дрова заканчиваются. Справитесь вдвоем с их заготовкой? — спросила я. Парни переглянулись и уверенно кивнули. — И ещё нужно набрать немного еловых, кедровых и пихтовых веточек. А если соберете красивые маленькие шишки, то обещаю выделить вам вкуснятину, что мы сейчас будем готовить.

— Тетя Кати, так может я с ними? — спросил Роланд. В ответ я покачала головой: он мне здесь нужен будет.

Ребята засобирались на улицу, а я засучила рукава платья и повязала полотенце фартуком.

— Тора, Вита, запоминайте. Только не болтайте никому, этот рецепт будет нашим маленьким секретом.

Высыпала в кастрюлю неполную кружку сахара и вылила крынку молока. Как закипело, сняла пенку и переставила кастрюлю на более слабый огонь.

— Вита, оставлю сейчас тебя за главную, — поколебавшись, объявила я. Полтора часа времени на это убивать нерезонно. — Каждые три минуты помешивай молоко. А если мы через час не вернемся, отправь за нами Тима. — Он как раз зашел на кухню. — Дядя Тим… — Я неожиданно вспомнила, как Кати обращалась к конюху в детстве, и решила прибегнуть к старому приему. Ещё вчера вечером я вспомнила, как он дарил маленькой виконтессе выструганные из дерева игрушки, поэтому точно знала, кто может сделать мне крючок из дерева.

Глава 7

Глава 7

На изготовление свечей угробила несколько часов. Начала я, как и планировала, с хвойных свечей, для чего организовала две кастрюли с водяными банями для расплавления воска. Настрогала воск для ускорения процесса и в одну емкость поместила холщовый мешочек с зелеными хвойными веточками, а в другую — мешочек с листьями хны. Это я экспериментировала, чтобы понять, какие оттенки зеленого получатся. Пока воск плавился и окрашивался, занималась расположением фитилей в отобранных для свечей рюмках и бокалах, для чего накручивала на маленькие деревянные палочки (спасибо за них Тиму!) нитки и центровала их в середину тары, при этом отвлекалась на помешивание воска, чтобы цвет у него был равномерный. По итогу, тот, что окрашивался с помощью хны, был более насыщенного зеленого цвета, а вот хвоя в сочетании с желтоватым цветом воска дала несильный салатовый оттенок. Подумав, в ярко-зеленый воск, после того как он чуть остыл, добавила несколько капель пихтового эфирного масла, а в воск с салатовым оттенком — пару капель мяты и пару капель лаванды. Перемешала ещё раз воск и начала разливать по бокалам и стопкам: сначала по капельке, чтобы зафиксировать фитиль внизу, а уже на второй круг заливала на всю глубину тары, оставляя лишь полсантиметра у краев. Четыре разнокалиберные рюмки также залила хвойными свечами. С ними у меня связаны более интересные планы, а точнее — их ножки я решила украсить веточками и еловыми шишками. Но это уже чуть позже.

Разлив воск, я неожиданно поняла, что уже потратила весь запас старой посуды, поэтому вернувшуюся на кухню Тору озадачила добычей новых рюмок и бокалов. Но няня настояла, чтобы я сначала платья померила, раз у меня выдалась свободная минутка. Платья уже сидели гораздо лучше. Но красное платье я попросила ушить в талии, а после вывесить на перила крыльца, чтобы избавиться от слабого затхлого запаха.

Когда же я вернулась на кухню, Тим вручил мне уже готовый крючок. Он был немного толстоватым, но для вязания из шерстяных ниток подойдет. А вот для кружевных штучек из мулине нужно будет заказать в кузнице более тонкий крючок. Поблагодарила нашего мастера по дереву и тут же подкинула ему новую задачу: форму для свечей. Других идей, кроме как вырезать углубление в двух деревянных половинках, у меня не было. Силикон здесь ещё не скоро изобретут, картона тоже я как-то не заметила. Для начала попросила сделать округлую форму для не особо высоких пятнадцатисантиметровых свечей.

— А какие ещё формы планируете? — уточнил Тим, услышав это многообещающее «для начала». Рассказала о сердечках, елочках и розочках. Он только многозначительно хмыкнул, но принес сразу несколько брусочков и попросил нарисовать угольком или ножиком очертания. Пришлось немного повозиться, но в итоге Тим понял задачу и, вновь устроившись возле двери, ведущей на улицу, принялся строгать дерево, скидывая опилки в таз.

Тора принесла самые простые стеклянные стопки и бокалы на ножках. Всего она со скрипом выделила под свечи два набора на двенадцать персон, точнее, бокалов осталось на десять. Прикинув варианты, я решила заливать в бокалы кедровые ароматические свечи, так как мне проще всего делать декор именно из веточек и шишек. Навострившись с ними при изготовлении новогодних свечей, я часто дарила их родным и друзьям.

Но для остальных ароматических свечей тары оказалось мало. Пришлось дальше «раскулачивать» Тору, обещая купить в городе аналогичные стопки. Няня хоть и не сразу, но поддалась на уговоры и принесла ещё один неполный набор хрустальных стопок.

Подумав, я решила залить в набор из двенадцати рюмок красный воск с запахом герани, разбавив её лавандой и мелиссой (надо будет эфирное масло розы прикупить в городе), а в неполный набор из восьми стопок — оранжевый воск с эфирным маслом ромашки, лаванды и мяты. Это сочетание запахов также помогает снять стресс и облегчает головную боль.

С этой партией провозилась ещё дольше, так как сразу задействовала уже три кастрюли. Алоис даже вызвался мне помочь и фитилями, за что я его расцеловала. Золотой ребенок! Мало того, что не мешает и не лезет руками к горячему воску, так ещё и, заметив, что я совсем забегалась, сам начал накручивать нитки на палочки и размещать их на бокалах. Ну, а его вопросы даже не вызывали досады: общаясь с племянниками в той жизни, я уже привыкла к детскому любопытству.

Так за работой пролетело несколько часов. Вита, закончив приготовление сгущенки, хотела мне помогать, но я озадачила её роспуском шарфов Эрмина на нитки. Они с утра дожидались своего часа на подоконнике.

Тора же, ушив оба платья, начала заниматься ужином. К тому моменту я уже составляла свечи в короба. Оглядев кухню, решила устроить их на шкафах. Сильные перепады температуры для воска нежелательны, поэтому остывать они должны на кухне. Украшением же бокалов на ножках и рюмок займусь уже завтра.

Ребята вернулись уже в сумерках, но точно к ужину, и пока они отмывали руки, мы поставили приборы и для них. За столом же больше всего болтали племянники, делясь друг с другом впечатлениями. Слуги ещё немного стеснялись говорить свободно и открыто при господах, но мальчишки невольно втягивали их в разговор. Я же как-то отвыкла так много болтать, поэтому сейчас отдыхала, наслаждаясь простым, но вкусным ужином. Картошка с соленой и копченой рыбой, поджаренное мясо, соления, свежий хлеб, чай с оладьями, к которым подали и сметану, и варенье, и мед, — всё настолько аппетитное, что я снова не заметила, как объелась.

Лениво допивая чай, решила оставить эксперименты с сыром на утро, а сейчас заняться вязанием. Тем более, у меня в планах две, а точнее, три вещи: две пары митенок и жилетка. На митенки я решила использовать белые нитки, а вот хватит ли на жилетку черных ниток, я не знаю, У Эрмина было три длинных шарфа: белый, черный и серый, и добавлять серых ниток в жилетку не хотелось. Сочетаемость с разными нарядами будет хуже, черный-то цвет ко всему подойдет. Поэтому попросила няню поискать ещё черных вязаных вещей. Мужчин отправила на чердак, чтобы спустили комод, а сама села за работу.